Дочь для магната. Подари мне новую жизнь

Глава 1

Дина

– А сейчас я хочу поднять бокал и выпить за мою красавицу-жену…

Стоящий на небольшом возвышении в паре метрах от меня муж широко улыбается и салютует собравшимся хрустальным фужером.

В стекле плещется золотистый напиток с игривыми пузырьками. За соседним столиком о чем-то перешептываются наши с Димой родители. Друзья оживленно галдят и спорят о том, кто следующий будет поздравлять меня с тридцатилетием.

Вышколенные официанты в белых рубашках с черными галстуками-бабочками скользят в проходах и пристально следят за тем, чтобы тарелки гостей не пустели.

Каре ягненка в гранатовом соусе одуряюще пахнет. Салат с грушей и сыром дор блю представляет самое настоящее произведение искусства. Золотые и черные шары, украшающие зал, гармонируют с моим маленьким черным платьем.

В общем, в это вечере идеально все, кроме одной маленькой детали.

Едва различимый во всеобщем гвалте сигнал входящего сообщения пробивается ко мне, как сквозь вату, и привлекает внимание.

По ошибке я хватаю телефон супруга и прочитываю безликие строчки, пришедшие с неизвестного номера.

«Скажи своей, что тебя срочно вызвали на задержание и приезжай».

Я не имею привычки копаться в переписках мужа, доверяю ему целиком и полностью и уже хочу отложить гаджет в сторону, но шестое чувство меня тормозит.

Мобильник снова вибрирует в моих пальцах, и вот я уже не могу оторвать взгляда от плоского экрана.

«Я так по тебе соскучилась».

«Приготовила твою любимую лазанью».

«Взяла бутылку Пино Нуар».

«Надела самое развратное белье».

«Жду».

Жуткие фразы вонзаются в мозг отравленными стрелами и дезориентируют.

Сердце едва не останавливается. Пульс превращается в тонкую ниточку. Все жизненно важные системы замедляют ход. А потом разгоняются, норовя за пару секунд достигнуть критической отметки.

По вискам кто-то невидимый беспощадно долбит кувалдой. Уши закладывает, словно я нахожусь на предельной высоте. Кровь приливает к щекам и бурлит, образуя неровные багровые пятна.

– Дина, родная! Я хочу сказать, что восхищаюсь тобой. Твоим трудолюбием, упорством, целеустремленностью. Я преклоняюсь перед тобой, как перед богиней. Персефоной. Нет! Афродитой.

Ничего не подозревающий муж продолжает купать меня в похвале, но я практически ничего не слышу. Плескаю в пустой стакан холодной воды, проливаю ее на подол и резко вскакиваю из-за стола.

Бам!

Это Димин телефон выскальзывает из моих подрагивающих рук и грохается на пол со страшным скрежетом. Экран идет паутиной маленьких трещин, а вместе с ним лопается и мое самообладание.

– Дина!

Встревоженный возглас врезается между моих лопаток, но я лишь ускоряю шаг и вылетаю из зала пробкой из-под шампанского. Бегу к туалету, словно за мной гонится стая рассвирепевших волков, и не могу принять, что в эту секунду рушится мой мир.

– Это не по-настоящему! Какая-то ошибка… Нелепая случайность…

Бормочу я растерянному отражению, пытаясь убедить себя в нереальности происходящего, и сую кисти под ледяную воду. Крупные мурашки тут же расползаются по коже. Слезы повисают на кончиках ресниц.

Позади щелкает замок. Хлопает дверь.

Я дергаюсь, как от удара плетью. И круто поворачиваюсь на каблуках, чтобы столкнуться испытующим взглядом с собственным мужем.

– Детка, с тобой все в порядке? Бледная. Странный румянец.

Застыв на полпути ко мне, Дима пристально изучает мой далекий от совершенства внешний вид. Я же пытаюсь обнаружить на дне его карамельно-ореховых глаз доказательства измены, но не нахожу там ничего, кроме неподдельной тревоги и искреннего беспокойства.

– Да. Все нормально.

Я шепчу осипшим, как у курильщика со стажем, голосом и не могу пошевелиться, пока муж преодолевает разделяющие нас метры и заграбастывает меня в заботливые объятья.

Целует в макушку. Гладит бережно по голым лопаткам. И ничем не напоминает коварного предателя.

– Ну чего ты, малышка?

– Твой телефон… там… сообщения…

Бессвязные слова булыжниками срываются с моего языка и падают между нами, заставляя меня снова дрожать.

Дима же аккуратно подцепляет пальцами мой подбородок и проникновенно смотрит мне в глаза.

– Спам какой-то. Ссылка на сайт знакомств была. Мошенники. Новый развод. Я все удалил. Неужели ты подумала, что я тебе изменяю? Разве я дал тебе повод?

Супруг неверующе качает головой, словно я оскорбила его в лучших чувствах и обвинила, по меньшей мере, в убийстве Кеннеди. Я же утопаю в удушливом стыде и виновато закашливаюсь.

Дима служит в полиции. Ловит грабителей. Восстанавливает справедливость. Охраняет правопорядок. И никогда мне не врет.

Он патологически не приемлет любую, даже самую невинную ложь.

– Димочка, прости меня, пожалуйста. Просто я очень сильно тебя люблю!

Извиняюсь, мысленно отругав себя излишнюю мнительность, ведь на самом деле все оказалось банально. Привстаю на цыпочки и прижимаюсь губами к Диминым губам. Он в ответ целует меня жадно и требовательно, выбивая почву из-под ног.

Ласкает шею. Спускается ладонями вниз по предплечьям. Перемещает горячие руки на талию. А после с силой сжимает бедра.

И от этих его умелых прикосновений я забываю обо всем на свете. О своих глупых подозрениях, развеянных супругом в пыль. О гостях, наверняка успевших нас потерять. И о том, что официанты с минуту на минуту должны вынести праздничный торт.

С азартом я поддаюсь охватившей нас страсти. Плыву по волнам искрящейся эйфории. Пропускаю момент, когда оказываюсь сидящей на столешнице рядом с раковиной. И не думаю о том, что в туалет может войти кто-то посторонний и стать свидетелем весьма пикантной сцены.

– Я тоже люблю тебя, родная.

Стаскивая бретельку с моего плеча, гортанно произносит Дима и демонстрирует глубину своих чувств размашистыми движениями.

Глава 2

Дина

Романтический настрой улетучивается по щелчку.

Я кутаюсь в руки вместо пледа. На коже проступают крупные мурашки. Подозрения снова возрождаются, как феникс из пепла.

– Динусь, извини. Мне, правда, очень жаль, что так получается.

Дима встает с кровати, прочесывая светлую шевелюру пятерней, и впихивает телефон мне в ладонь.

– Поговори. Это Геннадич. Тебя.

– Диночка, привет, моя золотая!

На том конце провода раздается звучный баритон Семина Степана Геннадьевича. Когда-то они с отцом учились в одном вузе, только папа ушел в бизнес и запустил стартап. А Семин решил продвигаться по карьерной лестнице в органах.

– Здравствуйте, Степан Геннадьевич, – я отвечаю с показным энтузиазмом и прислоняюсь к дверному косяку, наблюдая за тем, как муж торопливо натягивает на себя штаны и выуживает из шкафа чистую рубашку.

– С днем рождения, моя хорошая. Счастья. Достатка. Семейного благополучия. Здоровья. Ты прости старика, что кайф вам обламываю. Но без Димки никак.

– Все нормально, Степан Геннадьевич. Спасибо за поздравления.

– Ты не грусти там. Ложись отдыхай. Завтра верну тебе твоего рыцаря.
– Спокойной ночи.

Вытаскиваю из себя со скрипом и отбиваю вызов.
Хочется реветь от того, что все планы превращаются в белесый пепел. Но я держусь. Впиваюсь ногтями в предплечья. Полосую губы зубами. И дышу часто-часто, чтобы не позволить слезам пролиться.

– Родная, ты не обижайся, пожалуйста. Мы эту цепочку полгода распутывали. Вышли на след главаря группировки. Если все пройдет по плану, может, и премию выпишут, и звездочку на погоны повесят.

– Я все понимаю. Езжай.

– Правда?

– Конечно. Все в порядке.

Наступив себе на горло, я собираю волю в кулак и с фальшивой улыбкой вру мужу. Хоть в эту секунду отчаянно мечтаю вцепиться в полы его рубашки, повиснуть у него на шее и никуда не отпускать.

– Спасибо. Ты у меня лучшая, Динусь!

Дима звонко целует меня в висок и скрывается в коридоре. Обувается, хватает ключи и с размаха хлопает дверью, поддаваясь бурлящему в крови азарту и превращаясь в хищника.

Я же бесхребетной массой стекаю вниз по стене и прижимаю к груди колени. Сижу так долго, уставившись в пустоту, до тех пор, пока не начинают неметь конечности.

Поднимаюсь медленно, ведь мне некуда торопиться. Я не хирург, спасающий жизни, останавливающий кровотечения и проводящий сложные операции. Не фельдшер скорой помощи, спешащий на вызов к сложному пациенту. Не спасатель, мчащийся, чтобы достать людей из-под завалов. И не пожарный, каждую смену сражающийся со смертоносным огнем.

Я обычный преподаватель в языковом центре. Пусть этот центр и был открыт на деньги родителей и теперь принадлежит мне.

Остро ощущая собственную никчемность, я стаскиваю с дрожащего тела платье. Ныряю под одеяло. И принимаюсь считать воображаемых баранов, прыгающих через невысокий забор на лужайке, потому что сна ни в одном глазу.

Отправляюсь в объятья Морфея глубоко за полночь и ближе к рассвету сквозь дрему слышу родные шаги. Матрас прогибается под Диминым весом, горячие ладони ложатся на талию, острый нос утыкается в чувствительное местечко за ушком.

От мужа пахнет табаком, как будто все это время он находился в прокуренной маленькой комнатке. И чем-то пряным. То ли корицей, то ли перцем, то ли кардамоном.

Улавливаю эти детали краем сознания и удобнее устраиваюсь в уютных объятьях. Истома расползается по телу. Тепло окутывает ступни, внутреннюю поверхность бедра и даже ключицы.

Как же хорошо!

– Доброе утро, соня!

Дима будит меня в районе десяти. Гладко выбритый, с переброшенным через плечо полотенцем, в домашних серых штанах, он протягивает мне поднос с завтраком и широко, довольно улыбается.

Насыщенный аромат только что сваренного кофе щекочет ноздри. Омлет с беконом дымится на фарфоровой тарелке. Круассан с карамелью заставляет желудок громко урчать.

– Еще раз с днем рожденья, родная!

Муж осторожно опускается на край постели рядом со мной и томительно-нежно ведет кончиками пальцев по моему запястью. А на тумбочке у кровати красуется шикарный букет из двадцати пяти чайных роз.

От восторга у меня перехватывает дыхание.

Какой у меня все-таки замечательный супруг! Предупредительный, заботливый, внимательный.

Качаясь на волнах блаженства, я с аппетитом уминаю все, что он для меня приготовил. Только не успеваю насладиться этой идиллией сполна.

Дима стирает с уголков моих губ капельки карамели, мимолетно меня целует и поднимается на ноги, чтобы начать одеваться.

Я же пребываю в полнейшем ступоре.

Радость от практически идеального утра стремительно истаивает. На смену ей приходит глухая досада и мрачная апатия.

Как я ни стараюсь себя убедить, что работа важнее, обида упрямо пробирается в сердце и поселяется там притаившейся змеей.

Глава 3

Дина

Думаю об этом, когда захожу в ювелирку и отрешенно изучаю витрины, где выставлены драгоценности. Массивные колье. Изящные цепочки. Стильные браслеты из белого золота. И кольца – скромные тонкие полоски и вычурные перстни с крупными камнями.

Продавец-консультант делает в мою сторону шаг, но моментально меняет направление, стоит в магазин зайти вальяжному толстосуму и его молоденькой спутнице.

На вид мужчине около сорока. У него с десяток лишних килограмм. Второй подбородок. И телефон последней модели, который стоит примерно как поддержанный автомобиль.

Девчонке же на вид едва больше двадцати. Она пышет красотой и молодостью. Демонстрирует идеальные длинные ноги и белозубую улыбку. И заглядывает своему папику в рот, чем вызывает у меня приступ отвращения.

– Котик, а когда мы полетим на Мальдивы?

– Не знаю, пупсик. Моя забеременела. Анализы там всякие, обследования, клиники. Как я сейчас уеду?

– Ты же сказал, что вы разводитесь.

– Потерпи немного, малыш. Заберу ребенка и женюсь на тебе. Верь мне, хорошо?

Начинающий лысеть обрюзгший мерзавец явно вешает любовнице лапшу на уши, и она восторженно его слушает. Радостно обманывается, глупо хихикает и принимает в подарок набор – дорогущее кольцо и сережки с бриллиантами.

Мне же настолько тошно от этого лицемерия, что я стремительно выскакиваю из этого бутика и пытаюсь протиснуться сквозь толпу, сгрудившуюся в очереди за кофе.

Но люди стоят настолько плотно, что я спотыкаюсь, роняю сумочку и врезаюсь в чью-то каменную грудь. Сталкиваюсь взглядом с обладателем ярко-синих глаз и непозволительно пухлых губ и отчего-то прирастаю к полу.

Похожий на греческого бога мужчина улыбается краешком губ и присаживается на корточки, принимаясь собирать мои рассыпавшиеся вещи. Возвращает мне все в целости и сохранности и протягивает мощную ладонь.

– Андрей.

– Спасибо, что помогли, Андрей.

– А вас как зовут?

– Дина.

– Приятно познакомиться, Дина. Не хотите составить мне компанию и выпить чашечку ароматного капучино?

Мой новый знакомый подается немного вперед, вторгаясь в личное пространство, а я невольно кошусь на его безымянный палец и замечаю полоску незагорелой кожи.

Киваю выразительно на неоспоримое доказательство и вопросительно выгибаю бровь.

– А вы…?

– Формально женат. Но у нас уже давно нет секса с супругой. Мы даже спим в разных кроватях. Просто сынишка только в школу пошел, у него и так стресс. Как мы ему скажем, что мама и папа разводятся?

Андрей заливается соловьем и пытается поймать меня за запястье. Я же ловко уклоняюсь, качаю головой и саркастично интересуюсь.

– И со многими это срабатывало?

– Со всеми.

Поняв, что со мной этот номер не прокатит, признается мужчина и небрежно ведет плечом. Я же спешу затеряться в стайке студенток, проходящих мимо, и гадаю, что с этим миром не так.

Соболева своим рассказом словно запустила парад измен в моей жизни, и теперь они преследуют меня повсюду. Я встречаю предателей в гипермаркете, на заправке, на парковке у дома и даже в библиотеке, куда я направляюсь, чтобы нарыть материал для научной статьи.

Но вишенкой на торте становится Верин звонок спустя пару дней и пропитанное горечью тихое.

– Дин, ты прости меня, пожалуйста…

– За что я должна тебя прощать?

– Я сейчас стою напротив итальянского ресторанчика и смотрю, как твой муж заводит туда другую женщину.

Мой мир надламывается. Идет крупными трещинами. Крошится в серый пепел.

Я выпадаю в вакуум и пытаюсь переварить безжалостные слова.

– Дин, ты тут? – напоминает о себе Вера, и я до боли в костяшках сжимаю корпус телефона.

– Да. Скинь мне геолокацию, пожалуйста.

Спустя пару секунд мне прилетает точка, отмеченная на карте, и я забиваю на все. На встречу со спонсорами, намеченную после обеда. На урок, к которому мне нужно подготовиться. И трясущимися пальцами вызываю такси.

Выбегаю из центра, забыв сумочку в кабинете. И откидываюсь на заднее сиденье, прикрывая веки.

Везет меня девушка. К счастью, всю дорогу она молчит. Не пытается меня разговорить. Не беседует ни с кем по телефону. И не ругается, когда нас подрезает какой-то хам.

– Спасибо за поездку.

– А можете здесь подождать? Простой я оплачу.

Я перебиваю ее на полуслове. Вываливаюсь из салона, превращаясь в дрожащее желе, и медленно переставляю ноги.

Боюсь столкнуться с неотвратимым.

До ресторана не дохожу. Трушу. Боюсь убедиться в том, что муж мне изменяет.

Но реальность делает все сама.

С расстояния метров в десять я замечаю Диму, сидящего за столиком с женщиной. На вид ей примерно так же, как и мне. У нее густые каштановые волосы. И королевская осанка.

Глава 4

Роман

День выдается погожий.

Сентябрьское солнце ласково припекает. На небе ни единого облачка.

Синоптики снова ошиблись. Грозы с градом явно не ожидается.

На сегодня у меня запланирована куча дел.

Встреча с руководителем лицея, который планирует спонсировать наша с отцом компания. Вручение очередной бесполезной грамоты в департаменте. И семейный ужин.

А хочется забить на все. Купить мороженое. Скинуть пиджак. Развязать галстук. И усесться в брюках, сшитых специально по моим меркам, прямо на траву.

Подставить лицо теплым лучам. Измазаться в лакомстве. И ни о чем не думать.

– Роман Всеволодович, опаздываем.

За спиной раздается голос Сергея, моего охранника, но я делаю ему знак, чтобы замолчал и немного отстал.

Шагаю неторопливо, наслаждаясь такими редкими минутами покоя, и справедливо решаю, что суета подождет.

Дойдя до конца тихой уединенной аллейки, я замечаю хрупкую детскую фигурку на отдаленной лавочке, и озираюсь по сторонам. Рядом с ребенком нет взрослых, и это настораживает.

Так что я плюю на увеличивающееся опоздание, и шагаю вперед. Присаживаюсь на корточки, чтобы оказаться на уровне глаз девчушки лет семи, и негромко спрашиваю.

– Ты заблудилась, малышка?

– Да-а-а!

Согласно кивает сидящая на скамейке белокурая кроха и ревет так жалобно, что мое черствое сердце обливается кровью и не выдерживает.

Я поднимаюсь и подхватываю девчонку на руки. Глажу ее по хрупкой спинке и всеми силами стараюсь приободрить.

– Отставить панику на корабле. Ничего страшного не случилось. У тебя ведь должен быть телефон? Сейчас позвоним твоим родителям, и они быстренько тебя заберут.

– Рюкза-а-ак потеря-а-ала. А в нем телефо-о-он.

Девчонка испуганно цепляется за лацкан моего пиджака, как будто боится, что я могу бросить ее на произвол судьбы. И я мысленно клянусь устроить ее непутевой мамаше серьезную выволочку. Прочитать кукушке нотацию о том, как нужно обращаться с ребенком. И пригрозить органами опеки, если будет нужно.

Но мой запал стремительно гаснет, стоит стройной блондинке появиться на горизонте.

– Отпустите мою дочь!

Твердо требует девушка из моего прошлого, пытаясь восстановить сбившееся дыхание, и только сейчас меня узнает.

Ахает звонко. Выпускает мобильник из трясущихся пальцев. И боязливо отводит глаза, будя во мне нехорошие подозрения.

Я долго рассматриваю Снежную королеву, проткнувшую когда-то мое сердце ножом. Подсчитываю возраст притихшего у меня на руках ребенка. И недобро ухмыляюсь.

– Обязательно. После того как съездим в клинику. И сделаем один тест.

Конечно же, я блефую. Выдаю чушь про больничку наобум. И непроизвольно попадаю в яблочко.

Стоящая рядом Дина нервно вздрагивает. А я все больше убеждаюсь, что она непозволительно много от меня скрыла.

– Мы не успели познакомиться. Как тебя зовут, принцесса?

– Маруся, – робко откликается прижавшаяся к моей щеке малышка, и я осторожно ставлю ее на тротуар, чтобы она могла подбежать к матери и крепко обнять ее за ноги.

Пока Дина притискивает к себе дочку, я испытываю противоречивые чувства. С одной стороны, мне хочется развернуться и свалить до того, как похороненная ненависть восстанет из пепла. С другой стороны, я хочу вытащить из нее все ответы.

Поэтому следую за ней на небольшом отдалении и изучаю изящную фигурку. Плавный изгиб бедер, осиная талия, тоненькие лодыжки, и длинные платиновые волосы.

Такая же обворожительная, как восемь лет назад. Даже красивее.

Когда мы приближаемся ко входу в парк, там деловито снуют полицейские. Опрашивают прохожих. И косятся на нас подозрительно. Тормозят Дину небрежно и явно планируют впаять ей штраф за ложный вызов.

– Вы – Арская? А это ваша пропавшая дочь. Я правильно понимаю?

Ледяным тоном уточняет хмурый мент с проседью в волосах и осекается, встречаясь со мной взглядом.

– Роман Всеволодович, здравствуйте.

Мужик быстро напяливает на лицо доброжелательную улыбку и вытягивается по струнке, а я тихо усмехаюсь.

Моя физиономия висит на баннере у него за спиной. Было бы странно, если бы он меня не узнал.

– Вы все верно понимаете. Произошло досадное недоразумение. Которое, к счастью, уже разрешилось. Спасибо за службу.

Я сую законнику пару банкнот и отправляю его восвояси. Беру Дину за локоть и подталкиваю к запаркованной неподалеку машине.

Арская, такую фамилию она теперь носит, цепенеет и пытается вырваться из моих рук. Но я не позволяю.

– Ты ведь директор языковой школы. Так?

– Так.

– А я твой потенциальный спонсор. Так что у нас впереди долгий содержательный разговор.

Глава 5

Дина

Маруськина пропажа и внезапное появление Грозовского так сильно выбили меня из колеи, что я упустила подходящий момент, чтобы ответить Роману отказом и вытолкать его взашей.

И теперь я вынуждена вести его по коридору нашего центра и натянуто улыбаться так, что начинают болеть уголки губ.

– Кабинет оснащен новейшим оборудованием. В рамках обучения клиентам доступы индивидуальные онлайн-уроки, которые на восемьдесят процентов состоят из практики. Также в курс входят интерактивные задания и участие в разговорном клубе с приглашенными спикерами. Это помогает сломать языковой барьер. Программ много. Они рассчитаны на разные возраста.

Пропустив Романа с дочкой вперед, я принимаюсь нахваливать свою школу. Волнуюсь почему-то до чертиков. Мне страшно, что Грозовский надменно вскинет бровь и скажет, что-нибудь про дилетантский подход, не стоящий финансирования.

Но он выслушивает мою речь даже с повышенным вниманием. Не пропускает не единого слова. Кивает. И внезапно подхватывает Марусю.

Странный жест, но неприятия у моей дочери он не вызывает. Лишенная частого общения с отцом из-за его работы она устраивается на руках у Романа с комфортом и улыбается.

Я же не смею просить его ее отпустить.

Мне кажется, мое положение и так слишком шаткое, чтобы я выдвигала ему какие-то ультиматумы.

– Ты умница, Дина. Мне нравится это место. Я предполагаю, у всех преподавателей есть международные сертификаты?

– Верно.

Похвала Грозовского бальзамом проливается на мои дребезжащие нервы, и я шумно выпускаю воздух из легких.

Оказывается, все это время, пока я тараторила и ждала его вердикта, я не дышала. И сейчас усиленно восполняю нехватку кислорода в крови.

Краснею, когда он проталкивается мимо и ненароком меня задевает. И злюсь на себя.

У меня складывается впечатление, что с того момента, когда Рома нашел в парке мою дочь, моя жизнь больше мне не принадлежит. Над головой словно занесли острый меч, и он вот-вот опустится на мою шею.

– Послезавтра я привезу в центр журналистов. Подготовься, пожалуйста, к интервью, Дина. Снимем коротенький репортаж. Запустим рекламу. Будем готовиться к открытию филиала.

В отличие от меня, Грозовский не испытывает ни капли неловкости. Он вальяжно прохаживается по моему кабинету, изучает многочисленные дипломы, висящие на стене, и усаживает Марусю в кресло, шутливо щелкая ее по носу.

– Си ю лэйте, Мэри.

– Бай.

Махнув нам на прощание, Роман выскальзывает наружу – туда, где его ждет хмурый молчаливый охранник. А я отстраненно опускаюсь на диван и вытягиваю гудящие ноги.

Они дрожат. Да и я вся дрожу.

При мысли о том, что нам с Грозовским теперь придется встречаться на регулярной основе, холодеют руки и липкий пот струится вдоль позвоночника. Начиная с сегодняшнего дня, я буду вынуждена балансировать на тонкой грани.

– Мамочка, а дядя еще к нам придет, да? По-моему, он хороший.

Бойко щебечет Маруся, подцепляя статуэтку рыбы на гребне волны двумя пальчиками. Внутри меня же лопается невидимая струна, и я болезненно прикусываю нижнюю губу, чтобы не разрыдаться.

Домой возвращаюсь в каком-то раздрае.

Димы еще нет. И я принимаюсь готовить ужин, пока дочка играет в куклы.

Мариную мясо и отправляю его в духовку вместе с картофелем. Нарезаю овощи. Заправляю салат. И дергаюсь, когда до слуха доносится щелчок открываемого замка.

Хоть я и не сделала ничего постыдного, паника окутывает тело и замедляет движения. На автомате я вытираю руки, вешаю полотенце на крючок и угождаю в объятья мужа.

– Привет, детка.

– Привет.

– Как прошел день?

Невинный вопрос прилетает в цель и в одно мгновение раскачивает лодку моего спокойствия. Я избегаю встречаться глазами с собственным мужем, дышу через раз и выдаю нейтрально.

– Хорошо. Спонсоры приезжали. Остались довольны. Будем готовиться к открытию филиала.

– Здорово!

Я опускаю новости об исчезновении дочери и ее чудесной находке. Намеренно не говорю о встрече с Грозовским. И, отступив на шаг, приклеиваюсь взглядом к воротнику Диминой рубашки.

Там красуется малиновое пятно, подозрительно напоминающее след от губной помады. И у меня сейчас нет ни ресурса, ни морального права обвинять в чем-то супруга, но я все равно спрашиваю.

– Это что у тебя такое?

– Испачкался где-то. Не знаю.

– Снимай, брошу в стирку.

Дима избавляется от рубашки, демонстрируя идеальный торс с рельефными кубиками пресса. И я стараюсь не думать ни о чем.

Скрываюсь ненадолго в ванной. Засыпаю в машинку порошок. И долго умываюсь, прибегая к дыхательной гимнастике.

Хоть я старательно притворяюсь, что все в моих буднях идет четко по плану и ничего страшного не происходит, опутавшая меня еще утром тревога не испаряется.

Глава 6

Дина

Я неуклюже вскакиваю и задеваю бедром столешницу. Остатки кофе расплескиваются по скатерти. Чашка летит на пол и разбивается вдребезги – на десяток больших и маленьких осколков.

Вместе с ней трескается и мое самообладание.

Я искоса смотрю на мужа и начинаю сгорать от стыда.

В руках у Димы пышный букет лилий. И, хоть я больше люблю ромашки или пионы, сердце начинает истошно трепыхаться в груди.

Супруг в несколько размашистых шагов приближается к нам. А я предпочитаю мимикрировать под окружающую обстановку, слиться по цвету со стеной или вовсе провалиться под землю.

Грозовский же хладнокровно опускает в банку для чаевых несколько банкнот и поднимается на ноги. У него с невозмутимостью полный порядок.

Складывается впечатление, что если бы рядом упал фугасный снаряд или разорвалась водородная бомба, он бы стряхнул пылинки со своего иссиня-черного пиджака и даже не повел бровью.

– Гроза? Какими судьбами?

– И тебе не хворать, фараон. У нас с твоей женой ОБЩИЙ проект. Разве она не сказала?

Лениво растягивая слова, Роман сдает меня с потрохами, и я виновато опускаю голову и кляну Грозовского последними ругательствами. Делаю это про себя, конечно же.

На пару мгновений между нами виснет тяжелая гнетущая тишина, а в следующую секунду мир взрывается звуками.

Моего грохочущего сердца. Сиплых выдохов. И Диминого укоризненного.

– Это правда, Дин?

– Да. Компания Романа спонсирует открытие нашего филиала. Я не успела вчера с тобой поделиться. Прости.

Я вытаскиваю из себя не выдерживающее никакой критики извинение и мстительно вдавливаю острый каблук в туфлю Грозовского. Только вот он даже не морщится. Приподнимает меня над землей, словно пушинку, и легко переставляет в сторону.

– Был рад встрече. Надолго не прощаюсь.

Махнув нам рукой, Роман устремляется вдоль прохода. А я не поднимаю глаз до тех пор, пока Дима не подцепляет пальцами мой подбородок и не вынуждает на него посмотреть.

В его темно-карих глазах сквозит решительное осуждение и укоризна. И это медленно меня убивает.

– Почему вчера промолчала, Дин? Ведь не сегодня Грозовский нарисовался.

– Не хотела тебя тревожить. Я ведь знаю, как ты на него реагируешь.

Шепчу я не смело и захожу на двадцатый круг самобичевания.

Это Дима утешал меня, когда я рассталась с Романом. Вытирал лившиеся нескончаемым потоком слезы с моих щек. Кутал мои наглухо промерзшие ступни в шерстяные носки, которые вязала его бабушка. Варил для меня сладкий горячий какао. И позвал замуж несмотря на то, что я носила чужого ребенка.

Конечно, с тех пор он люто ненавидит Грозовского и любое упоминание о нем.

– Тревожить ты не хотела! А идиотом выставить хотела?

– Прости.

Я извиняюсь по десятому кругу. Облизываю пересохшие губы. И напарываюсь на досадливое.

– Ты забыла?

– М?

– У родителей сегодня серебряная свадьба. Они ждут нас на ужин.

В этот момент я чувствую себя последней сволочью. С расшатавшим мою Вселенную к чертям я напрочь забыла обо всем на свете. И о поделке, которую обещала смастерить с Марусей. И о наборе юного художника, который нужно было забрать из пункта доставки еще вчера. И о годовщине, важной для моего мужа.

Мысленно я себя распинаю. Водружаю терновый венок на макушку. Вколачиваю гвозди в запястья. И прохожусь фантомной плетью вдоль позвоночника.

Только внешне я стараюсь оставаться спокойной. Улыбаюсь заискивающе. Хвалю подарок, который Дима заранее приобрел для родителей. Серебряную турку ручной работы для отца. И колье с голубым сердцем из серебра для мамы. И прижимаю к груди лилии.

По пути на торжество мы забираем Марусю из школы. Заезжаем за роскошным букетом из двадцати пяти чайных роз в цветочную лавку. И не произносим ни единого слова до конечной точки нашего маршрута – японского ресторанчика, где для нас забронирован столик.

Дима, по обыкновению, распахивает для меня дверь авто и привычно придерживает за локоть. Но все его движения резкие и порывистые. От него веет недовольством и переполняющим его гневом.

Правда, при виде матери он меняется по щелчку. Расплывается в широкой улыбке. Вручает ей розы. Обнимает ее и недолго кружит.

– С праздником, ма! Живите вместе еще пять раз по столько же и берегите друг друга!

– С серебряной свадьбой, Анна Аркадьевна. Пусть ваша любовь с годами только крепнет.

Я робко присоединяюсь к поздравлениям, пока Маруська убегает внутрь зала к деду. Дима устремляется следом за ней. Свекровь же внимательно меня изучает и выносит неутешительный вердикт.

– Что-то ты какая-то бледная, Диночка. Может, надо показаться врачу?

– Да нет, все в порядке. Спасибо, Анна Аркадьевна. Чувствую себя хорошо.

Глава 7

Роман

После встречи с Арским я еду домой.

Окидываю взглядом еще не обжитую квартиру. Встаю под струи горячей воды. Выдавливаю на ладонь мятный гель для душа. А перед глазами Дина стоит.

Улыбается, как только она умеет. Накручивает платиновую прядь волос на палец. И поправляет оголившую плечо блузку.

Красивая, зараза. С вылепленными талантливым скульптором скулами. С хрупкими ключицами. Горделивой осанкой. Аристократка.

Несмотря на то, что с нашего расставания прошла прорва лет, я слишком хорошо все помню. Изящные изгибы, которые хочется очертить. Манящие впадинки. И пухлые губы, умеющие дарить неземное блаженство.

Наспех обтершись полотенцем, переодеваюсь. Меняю костюм на более привычное худи и потертые джинсы. Галстук забрасываю куда подальше, чтобы не душил.

Цвет настроения – черный.

Машину оставляю на подземной парковке. Вызываю такси, потому что хочу расслабиться. И еду в клуб, где меня уже ждет Арс. Друг сидит за дальним столиком в углу, а меня накрывает ностальгией.

Здесь мы кадрили девчонок. Играли в пьяные шашки. И устраивали такие вечеринки, после которых универ гудел целую неделю.

– Здорово, братка.

– Здоров!

Я крепко жму руку другу и падаю рядом. Заказываю двойную порцию виски, картошку и бургер и расслаблено откидываюсь на спинку дивана.

Публика вокруг снует разношерстная. Студенты, забежавшие сюда после пар. Офисные работники, уставшие после трудовых будней. Кокетки, строящие мужикам глазки в надежде заполучить халявную выпивку.

Атмосфера стоит праздничная. И у меня внутри разливается веселье. А еще предвкушение, смешанное с львиной долей злорадства.

– Ну что, достал?

– Обижаешь, Гроза. Сделали все в лучшем виде.

Хлопнув меня по плечу, скалится Шахов и раскладывает на столе ворох фотографий.

Снимки и, правда, превосходного качества. На них видно, как муж Дины нежно придерживает привлекательную загорелую женщину в бордовом платье за поясницу. Как жадно ее целует. Как давит ей на затылок и буквально впаивает в себя. Как трогательно кружит над землей малолетнего пацана.

Идеальная картинка, если не знать, что чувак женат на другой.

– Точно его сын?

– Сто процентов. Он даже записан в свидетельстве о рождении отцом. Да ты на парнишку посмотри. Копия Арский.

Подтверждает то, что я вижу и сам, Арс и подзывает официантку, чтобы лукаво ей подмигнуть и попросить бокал неразбавленного виски.

Недолго мы едим в тишине, а потом приятель внимательное на меня косится и изрекает задумчивое.

– Ты уверен, что ты этого хочешь?

– Уверен.

– Оставил бы девчонку в покое. Столько воды утекло. Ну не вышло у вас с ней. Зачем ворошить прошлое?

Не могу понять, почему, но слова Шаха заставляют меня ощетиниться.

Я и сам не знаю, чего хочу больше. Утереть нос Арскому. Отомстить Дине за то, что все это время скрывала от меня дочь. Или открыть ей глаза на то, что муж ей изменяет.

– Может, я ей одолжение делаю. Спасаю. Много лет жить рядом с изменником и ни о чем не догадываться.

Произношу небрежно, хоть внутри грозит извергнуться настоящий вулкан, и вызываю курьера. Спустя полчаса вручаю парню в оранжевой кепке букет и конверт с фотографиями и начинаю отсчитывать минуты.

Получаю уведомление, что посылка доставлена. Выжидаю, пока Дина насладится моим «подарком». И звоню ей.

– Алло. Рома?

Ее голос ломается и дребезжит. В нем отчетливо слышатся грустные нотки. И я вдруг осознаю, что не получаю никакого удовлетворения от своего поступка. Напротив, жалею всхлипывающую на том конце провода девушку и сильнее стискиваю бокал с плещущейся на донышке янтарной жидкостью.

Делаю глубокий глоток и резко тяну ноздрями воздух. Пойло обжигает пищевод и горячим комом падает в желудок.

– Привет, Дин. С голосом что-то. Ты плачешь?

– Да нет. Все в порядке.

– Врешь.

Припечатываю резко и злюсь на самого себя. Желание мести тлеет потухшими угольками, как будто кто-то залил их ледяной водой. И говорю совсем не то, что собирался.

– Мне приехать?

– Не нужно. У тебя, наверное, планы на вечер.

– Ничего важного.

– Тогда приезжай.

Немного помешкавшись, соглашается Дина, а Арс полирует меня красноречивым выразительным взглядом и негромко ржет.

– Сам рушишь ее жизнь. Сам утешаешь. Какой ты…

– Мудак. Знаю.

Киваю, не находя резона спорить, и оставляю Шахова развлекаться без меня. Не сомневаюсь, что грудастая официанточка с васильковыми глазами испуганной лани не даст ему заскучать.

К дому Дины я приезжаю примерно через час. Пишу ей, чтобы спускалась, и прячу ладони в карманы.

Глава 8

Дина

Сидеть рядом с Грозовским после того, что у нас когда-то было, странно. Натирать до скрипа блестящий и без того заварник. Разливать по чашкам черный чай с мелиссой, который любил Роман. И греть пальцы о стенки кружки.

Вчера Грозовский терпеливо выслушивал мою истерику и, словно маленькой девочке, вытирал слезы. Сегодня предупредительно придерживал передо мной дверь, отодвигал для меня стул и невзначай задевал запястье, когда меня уносило не в ту сторону в интервью.

И я, как не стараюсь, не могу понять причин его поведения.

Воспылал былыми чувствами, как увидел спустя столько лет? Нет, конечно.

Я отпиваю большой глоток дымящейся жидкости и вновь изучаю Романа.

Все-таки он изменился. Раздался в плечах. Приобрел хищный прищур. Заматерел.

Он и раньше был безбашенным и дерзким. А теперь возвел эти качества в квадрат.

В каждом его жесте сквозит спокойная властность. В каждом движении – непреклонная уверенность.

Так что я невольно теряюсь в его присутствии. Забываю, как дышать. Кусаю истерзанные губы. И постоянно тереблю подол платья.

Глупая. У меня жизнь рушится, а я залипаю на крылья носа, скулы и упрямый подбородок Грозовского.

– Ты хорошо справилась с интервью, Дина. Молодец.

Сдержанно хвалит меня Роман, вытаскивая из омута опасных мыслей, и залпом осушает содержимое чашки. Поправляет воротник идеально отутюженной белоснежной рубашки и коротко кивает.

– Спасибо. Я, на самом деле, очень люблю этот центр. Всю душу в него вложила. И мне радостно, что он развивается.

– Это заметно.

Соглашается Грозовский и предлагает меня подвезти.

Не отказываюсь. Потому что за окном клубятся низкие свинцовые тучи, собирается пролиться обильный ливень, и цены на такси уже наверняка поднялись до небес.

А я оставила машину на парковке. После пережитого потрясения и бессонной ночи руки тряслись так, что сесть за руль было бы несусветной глупостью.

– Прошу.

Безупречный, Роман помогает мне разместиться на пассажирском сидении, а я все время жду от него подвоха. Готовлюсь, что он напомнит о предательстве Димы и будет ковыряться в моей израненной душе. Или вернется к необходимости сделать тест на отцовство и заявит права на Марусю.

Но Грозовский лишь включает обогрев и плавно выруливает с территории школы.

– Тебе куда? К подружке? К родителям? В кафе?

– Домой.

Отвечаю рассеянно и боковым зрением фиксирую, как брови Романа съезжаются к его переносице. Злится, что я не собрала чемодан и не ушла от мужа сразу же, как только увидела фотографии? Бред.

Всю дорогу мы едем молча. Грозовский стискивает пальцами оплетку руля и внимательно следит за трассой. Я тоже не обременяю ни его, ни себя болтовней. Утыкаюсь лопатками в кожаную спинку кресла и прикрываю веки, вслушиваясь в мелодию, льющуюся из динамика.

– Расскажи мне, как тебе там не спится. Живанши не спасет мокрые ресницы. Море вместе нас с тобой так и не увидит…

«Давай навсегда», – как в ее песне друг другу шептали.

Скажи мне, когда наше «давай навсегда» мы потеряли*.

Подпеваю негромко и бессознательно думаю о том, что было бы, если мы встретились с Роман только сейчас. Если бы у нас не было болезненного прошлого и не выкорчеванных из сердца обид?

Задел бы он меня? Зацепил бы? Затронул бы струны души?

Рисую картинки наших встреч и возможных посиделок за чашечкой чая в кабинете, на летней террасе или в японском ресторанчике и злюсь на себя.

До вонзающихся в ладони ногтей и белеющих костяшек злюсь.

– Спасибо, что подвез.

Шепчу, сбрасывая с себя нахлынувшее наваждение, и берусь за ручку, чтобы открыть дверь.

Дождь все-таки начинается. Сначала одна крупная капля ползет по стеклу. А потом к ней присоединяются и другие и образуют мощный поток.

– Дин.

Грозовский внезапно тормозит меня, заставляя повернуться и столкнуться со штормом, бушующем на дне его глаз. Ловит двумя пальцами за подбородок и смотрит так пристально, будто пытается проникнуть под кожу.

Дрожь разлетается по всему телу. Сердце застревает где-то в горле.

– Ты уверена в том, что делаешь?

– Да.

Высекаю твердо, хоть внутри убийственный ураган крушит все мои системы, и стремительно вылетаю на улицу. Попадаю в лужу, промокаю до нитки за считанные секунды, пока добегаю до подъезда, и не беспокоюсь о поплывшем макияже.

В квартире, где никто меня не видит, позволяю себя сползти вниз по стене и так и сижу, жалея себя. Медленно снимаю туфли, разминаю заледеневшие ступни и так же неторопливо поднимаюсь.

Стаскиваю влажное платье и звоню маме прежде, чем спрятаться в ванной.

– Мамулечка, привет! Как ваши дела? Все в порядке? – пытаюсь придать голосу бодрости и скрещиваю пальцы, надеясь, что она ничего не почувствует на расстоянии. – Не могла бы ты забрать Маруську из школы? С ночевкой. Я хотела устроить Диме романтический ужин.

Глава 9

Дина

На следующий день Грозовский звонит еще несколько раз, но я сбрасываю вызов и отправляю мобильный в авиарежим. Прижимаюсь носом к иллюминатору и затаиваю дыхание, когда самолет начинает взлетать.

Желудок ухает в пятки. Сердце бешено тарахтит в грудной клетке. И я с силой сжимаю ладонь мужа и делаю несколько глубоких вдохов и выдохов.

Как мало мне все-таки нужно для счастья. Немного внимания, пара ласковых слов, совместный отдых, и вот я уже растаяла, как ванильное мороженое на солнцепеке.

Сейчас, когда Дима сидит в соседнем кресле и мягко приобнимает меня за плечи, я не хочу вспоминать о наших ссорах и разногласиях. Не хочу подкармливать внутреннего монстра беспочвенными подозрениями.

Единственное, чего я хожу – это взять максимум от нашей поездки.

– Девушка, можно нам шампанского, пожалуйста?

Подозвав стюардессу, просит муж, и спустя несколько минут в моих руках оказывается изящный бокал на тонкой ножке. Пузырьки в нем игриво искрятся. И я широко-широко улыбаюсь, как будто получила самый дорогой подарок на Рождество.

– За нас! – коротко произносит супруг, чокается со мной, выпивает свою порцию и нежно целует меня в губы.

Сегодня, когда ему не нужно ловить преступников, опрашивать потерпевших и торопиться на задержание, Дима – само обаяние и галантность.

Он то и дело касается моего запястья. Мажет подушечкой пальца по скуле. И поправляет сползший палантин, наброшенный мной поверх тонкой кремовой блузки.

Жестами, взглядами муж как будто старается компенсировать свое отсутствие и частые ночные дежурства. Он бережно придерживает меня за локоть, когда мы спускаемся с трапа. Помогает натянуть куртку, потому что на улице достаточно свежо. С легкостью подхватывает мой чемодан. И помогает забраться на заднее сидение ждущего нас внедорожника.

Джип стремительно катит прочь от аэропорта. А я едва не подпрыгиваю на месте от предвкушения.

Дима негромко переговаривается с кем-то по телефону и едва уловимо хмурится. Я же вставляю наушники в уши и включаю музыку, чтобы не подслушивать и не отвлекать его.

Это у меня в центре девчонки прекрасно проживут несколько дней без моих указаний. А у них на службе все намного сложнее и строже. Чудо вообще, что его отпустили в этот мини-отпуск, когда один из коллег болеет, а второй увольняется.

Прижавшись к боку мужа, я подпеваю малоизвестной английской певички с потрясающим глубоким тембром и не замечаю, как проваливаюсь в сон. Глаза распахиваю, когда автомобиль тормозит, мягко шурша шинами по снегу, и понимаю, что прошло около трех часов.

– Добро пожаловать в сказку, принцесса!

Дима первым спрыгивает с подножки и по-джентльменски подает мне ладонь. Я на нее опираюсь, выскальзываю наружу и захлебываюсь горным воздухом.

Он такой морозный и чистый, не то что в мегаполисе, что начинает кружиться голова.

Вцепившись в Димин локоть, я с любопытством оглядываюсь по сторонам. Стоим мы у входа в гостиничный комплекс с самыми разными зданиями – четырехэтажным отелем, двухэтажными коттеджами и одноэтажными шале. Вокруг, до самого горизонта раскинулись разлапые ели.

И меня настолько завораживает эта картина, что я не с первого раза слышу доносящийся, как сквозь вату, вопрос, и прошу Диму его повторить.

– Что?

– Не против, если за ужином к нам присоединятся мои студенческие друзья? Представляешь, Матвей и Игнат тоже здесь отдыхают.

– Нет, конечно.

Отмахиваюсь, потому что мне, по большому счету, все равно, кто составит нам компанию, лишь бы муж был рядом. И неторопливо поднимаюсь по ступенькам, держась за перила и любуясь пейзажем, чтобы вместе с Димой встать в хвост небольшой очереди, собравшейся у ресепшена.

Спустя минут десять улыбчивая девушка-администратор с двумя тугими косичками и бейджем, на котором значится «Кристина», бегло проверяет наши паспорта, заполняет все необходимые документы и кладет на стойку ключи, выдавая отрепетированное.

– Желаю вам приятного отдыха!

И, когда супруг уже катит наши чемоданы к выходу, а я немного мешкаюсь, выпуская из рук клатч, добавляет.

– Вы перекрасились? Мне кажется, в прошлый раз у вас был более темный цвет. Вам очень идет!

Внезапный комплимент, произнесенный искренним тоном, выбивает почву у меня из-под ног и резко перекрывает подачу кислорода. Я наклоняюсь, чтобы поднять сумочку, с силой проталкиваю в легкие кислород, и поднимаюсь, стараясь удержать на лице доброжелательную маску.

– Вы, наверное, ошиблись. Это мой родной цвет.

– Да? Извините, пожалуйста! – жалко лепечет девушка и в считанные секунды бледнеет до состояния только что распакованной кипенно-белой простыни.

– Ничего страшного. Все в порядке.

Произношу я беспечно, хоть на душе скребут кошки, и тяну улыбку так, что начинают болеть уголки губ.

Отдаляясь от ресепшена, я не спешу догонять мужа. Вяло переставляю враз потяжелевшие ноги и натужно складываю воедино кусочки паззла.

Глава 10

Роман

Сколько я ни пытаюсь понять женскую логику, не получается. Вот уж поистине, чужая – душа потемки.

Дина получила такие фотографии, которых мне бы хватило, чтобы поставить на человеке большой жирный крест. А она свалила все дела на помощниц и укатила с мужем в горы.

И это совсем не укладывается у меня в голове. Как я не кручу варианты. Как не перебираю детали. Паззл не сходится.

Отвлекшись от деловой переписки, я снова ей набираю, но она не отвечает на звонок. И этот ее игнор раздражает.

Отложив телефон в сторону, я какое-то время пялюсь на коммерческое предложение, но цифры плывут. Рабочий настрой утерян. И принимать решения в таком состоянии, когда мысли витают где-то далеко, вряд ли хорошая идея.

Поэтому я выключаю компьютер. Накидываю пиджак на плечи. И еду в давно полюбившийся нам с Шаховым бар.

Сегодня там даже более многолюдно, чем в прошлый раз. И мне немного льстит, что хозяин заведения по старой дружбе придерживает для нас столик. Падаю на диванчик. Листаю меню. И, подняв подбородок, утыкаюсь в глубокое декольте подошедшей официантки.

– Добрый вечер. Меня зовут Мила. И я буду рада вас обслужить.

Молоденькая девчонка лет двадцати, может, чуть старше, широко улыбается и нарочно поправляет бейдж. Я же глотаю понимающий смешок.

Если она надеется на щедрые чаевые, то я их непременно оставлю. Если рассчитывает на что-то большее – зря.

– Здравствуй, Мила. Виски со льдом мне принеси, пожалуйста.

– Может, что-то еще? У нас вкусные крылышки в кисло-сладком соусе. Замечательное жаркое с грибами.

– Нет. Спасибо. Только виски.

Я жестом отправляю ее выполнять заказ, а сам невольно кошусь на расположившуюся неподалеку группу студентов. Голубоглазый блондин о чем-то горячо спорит с длинноволосой шатенкой, смешно морщащей кончик носа, и повадками напоминает прежнего меня.

Накатывает ностальгия.

Когда-то я также ухлестывал за Диной. Задирал ее по поводу и без. А потом иступлено целовал на заднем сидении вишневой девятки Арса.

– Здорово, дружище!

Это Шахов вихрем врывается в мое пространство, вытаскивая из омута мыслей, и крепко хлопает по плечу.

– Здорово, брат. Как сам?

Фраза повисает в воздухе, потому что в этот момент возвращается Мила и аккуратно ставит передо мной бокал с янтарной жидкостью. Чуть помявшись, она, как ей кажется, незаметно кладет рядом салфетку с номером телефона, на что я выразительно выгибаю бровь.

Не дождавшись от меня никакой реакции, девчонка пунцовеет и, круто развернувшись, убегает. Арс же звонко ржет.

– А ты времени зря не терял, я смотрю. Официанточку закадрил.

– Хочешь? Дарю.

Пожав плечами, я толкаю салфетку к другу и делаю большой глоток виски.

– А ты что?

– А мне не интересно.

– Конечно, тебе ж подавай проблемную. С заморочками. Продолжаешь блюсти целибат по Арской?

– Кстати о ней. Ты отослал ей то видео? – не ответив на вопрос, я переключаюсь на то, что меня, действительно, волнует, хоть и пытаюсь оставаться бесстрастным.

– Отослал.

– И?

– Не прочитано. До сих пор.

Хмурюсь, потому что такой расклад меня не устраивает совершенно. На видео измена Арского запечатлена во всех подробностях и со всех возможных ракурсов. Только Дина вместо того, чтобы расставить все точки над i, игнорирует сообщения с чужого номера так же, как и мою персону.

И пока я строю планы, как усажу ее силой и заставлю посмотреть собранный нами компромат, Шахов заказывает и куриные крылышки, и жаркое.

– Воу воу. Тебя дома не кормят, что ли?

– Шутишь? Мы с Полькой разводимся. Думаешь, она будет стоять у плиты, если и раньше этого не делала?

Беспечно отмахивается друг и вроде бы не испытывает досады от того, что его брак трещит по швам. Я в его личную жизнь тактично не лезу. А вот он бесцеремонно ковыряется в моей.

– Скажи мне, Гроза, на кой тебе сдалась эта Арская. Других девок разве мало? Ее все устраивает в это мудаке, раз она глаза разувать не хочет. Слушай, может, она вообще в курсе всех его измен, и для нее это ни фига не новость?

Задумываюсь ровно на секунду. Вспоминаю, какой принципиальной и непримиримой была Дина, когда дело касалось предательства и вранья, и не верю, что она кардинально переменилась.

– Нет. Готов забиться, что нет.

– Ладно. Дело твое. Мне и дальше копать под ее муженька.

– Копай.

– Страшный ты человек, Грозовский.

Обреченно закатывает глаза Шах, на этом мы и прощаемся. Ночую у себя, потому что продолжать вечер в клубе и гудеть до утра, как в старые добрые, мне не улыбается.

А на следующий день перекраиваю график и переношу встречу, к которой готовился целых две недели. По непонятной даже мне самому причине я еду в детский мир и долго брожу вдоль рядов, выбирая игрушку.

Глава 11

Дина

Дима уходит, а мне почему-то становится легче. С плеч падает гранитная плита, придавливавшая меня к земле. Обруч, стискивавший легкие, лопается со звоном и больше не мешает дышать.

Я сижу на диване, подобрав под себя ноги, и прислушиваюсь к своим ощущениям.

Я чувствую, как мой брак катится в тартарары, и ничего не могу предпринять.

Я не верю собственному мужу и теперь в каждом его жесте ищу скрытый смысл и подвох. Я жду, когда он совершит ошибку и на чем-то проколется. Лгуны часто палятся на мелочах.

Распустив полотенце, я методично прочесываю волосы. Ныряю в серый свитер с широким горлом. Надеваю черные брюки. Шнурую ботинки. Застегиваю пуховик. И выскальзываю из шале.

От ощущения праздника не осталось ничего. Пустота.

На улице морозно. Из низких пушистых облаков сыплется крошкой снег. И я ненадолго застываю у витрины одного из местных магазинчиков и рассматриваю сувениры.

Захожу внутрь, чтобы купить для моей малышки смешную фигурку йети, и взглядом цепляюсь за инкрустированный рог для вина. Думаю о Грозовском в это мгновение и, поддавшись порыву, прошу консультанта запаковать этот самый рог.

Странно, но по мере того, как я приближаюсь к клубу, где супруг должен был встретиться с друзьями, напряжение во мне не скапливается. Я широко улыбаюсь секьюрити на входе, позволяю администратору повесить бумажный браслет мне на запястье и сливаюсь с толпой.

– Девушка, а давайте к нам!

Путь мне преграждает парнишка-студент с недавно начавшей пробиваться на подбородке щетиной, и я легко принимаю его приглашение. Хочу хоть немного побыть беспечной и беззаботной, как в далекие университетские времена прежде, чем вернуться к суровой реальности.

Отплясываю на танцполе, как в последний раз. Сбиваю ноги. Хохочу. И горланю песни с двадцатилетними ребятами.

– Мы вышли из дома, когда во всех окнах погасли огни. Один за одним.
Мы видели, как уезжает последний трамвай.*

Сорвав связки, я отделяюсь от этой шумной компании, заражающей всех вокруг весельем, и торможу у барной стойки. Заказываю глинтвейн. Делаю большой глоток. Пряная жидкость согревает внутренности. И взглядом выхватываю расположившийся в паре метров от меня знакомый силуэт.

Приближаюсь к мужчинам незаметно, не спеша обнаруживать свое присутствие, и цепляю кусок разговора.

– Димас, а ты на хрена в Тулу со своим самоваром? Зачем свою сюда притащил?

– Так было нужно.

Грубо шипит на друга муж, и я прощаюсь с последними иллюзиями, которые еще теплились в глубине души. Вся эта поездка не больше чем жалкая подачка. Попытка усыпить бдительность. А никак не искреннее желание провести время вдвоем.

Мне больно? Уже нет. Наверное, я смирилась с его предательством и уже приняла его. Сначала на своем дне рождении. Потом, когда получила злосчастные фотографии. Только зачем-то пыталась сохранить то, чего нет.

Отвлекшись, я спотыкаюсь и проливаю остатки плещущегося на дне стакана вина на супруга. Ахаю с притворным изумлением.

– Дима?

– Дина?

Сталкиваемся друг с другом пронзительными взглядами. Я ищу очевидные ответы на глупые вопросы в его глазах. Он справляется с первым шоком и торопливо натягивает одну из своих масок.

Улыбается широко. Только мне кажется, что от его улыбки за версту разит фальшью.

– Малышка, тебе стало лучше? Голова прошла?

– Да, все отлично.

Киваю легкомысленно и выхватываю из его пальцев бокал. В нем что-то покрепче, чем мой глинтвейн. И это покрепче прекрасно подходит, чтобы залить бушующий за грудиной ураган.

Мне не с руки устраивать сейчас скандал. Да и трясти грязным бельем при посторонних я не приучена.

– Динуль, это мои студенческие друзья. Матвей. Игнат.

Супруг по очереди представляет воззрившихся на меня с неподдельным интересом мужчин. Я же салютую им мужниным виски.

– Рада знакомству!

Я одним махом осушаю алкоголь и прошу бармена повторить. Дима странно на меня косится, но ничего не говорит. Возможно, стесняется меня перед приятелями. Но это меня нисколько не тревожит.

Этим вечером я отрываюсь на полную катушку, рисуя жирный крест на своей супружеской жизни. А следующие два дня до отъезда всеми возможными способами избегаю Диму.

Выталкиваю его на одни склоны, сама же спускаюсь с других. Настаиваю на том, чтобы он больше времени проводил с друзьями, ведь когда еще выпадет такой шанс, и без малейших сожалений пакую чемодан, когда наш импровизированный отпуск подходит к концу.

По возвращении я наспех принимаю душ, наношу легкий нюдовый макияж и облачаюсь в брючный костюм. Дима за моими сборами наблюдает с затаенным подозрением.

– Ты не останешься дома? Я думал, ты отдохнешь после дороги.

– Нет, в центр поеду. Много дел накопилось. Тебя на работе, наверное, тоже заждались.

Бросаю едко и выпархиваю из квартиры до того, как супруг успеет мне что-то возразить.