Дочь ледяного дракона

Глава 1

— Элеонора! — голос Розарии прорезал тишину дома, раскатываясь по коридорам, как удар хлыста.

Эл вздрогнула, едва не выронив книгу. Она сидела в дальнем углу библиотеки, уткнувшись в пожелтевшие страницы, и на секунду позволила себе забыть, где находится. Но реальность настигла её мгновенно.

Мачеха звала.

И это никогда не сулило ничего хорошего.

Эл вскочила, судорожно поправив растрепавшиеся волосы, и бросилась на зов. Сердце бешено колотилось — не столько от бега, сколько от предчувствия.

Розария стояла у распахнутой двери в комнату Сесилии, её тонкие брови были гневно сведены, а пальцы сжимали косяк так сильно, что суставы побелели.

— Элеонора.

Полное имя. Плохой знак.

Мачеха звала её так только тогда, когда была в ярости. А злилась она… почти всегда.

— Почему Сесилия ещё не заплетена? — голос Розарии напоминал шипение раскалённого железа, опущенного в воду. — Скоро приедет дама Джулия, а Сиси выглядит как уличная попрошайка!

Эл бросила взгляд на младшую сестру. Та сидела перед зеркалом, растрёпанная, но довольная, и увлечённо наматывала на палец локон. Видимо, Сесилия снова сама пыталась сделать причёску — и, как обычно, безуспешно.

— Я была в библиотеке, — тихо сказала Эл, сжимая пальцы в складках платья. — Искала материал для проекта. Его задали Эрику…

Розария замерла. Потом медленно повернулась, и её глаза сузились.

— Ты его ещё не сделала? — её голос стал опасным, словно перед прыжком змеи. — Бедный мой мальчик… Неужели завтра он пойдёт на занятия без работы?

Эл почувствовала, как в груди закипает что-то горькое.

— А свои-то уроки, наверное, уже сделала? — язвительно добавила мачеха.

— Матушка… — начала Эл, но тут же пожалела.

Розария вспыхнула, как порох.

— Сколько раз тебе говорила — не называй меня так! — её рука дёрнулась, будто она едва сдерживалась, чтобы не ударить падчерицу.

Эл стиснула зубы. "Пардон, мадам" — вот что ждала от неё мачеха. Холодное, почтительное обращение служанки. Но сегодня что-то внутри неё сопротивлялось.

— Но… пардон, — она всё же проглотила протест, — Эрик сказал, что проект можно сдать через неделю…

Розария фыркнула.

— Мне всё равно, что он сказал! — её голос звенел, как разбитое стекло. — Несносная девчонка! Заплети Сесилию и доделай проект Эрика. Сейчас же!

Эл опустила голову, но не в покорности — чтобы скрыть вспышку ярости в глазах.

"Бедный мальчик", — мысленно передразнила она. Эрик, её сводный брат, был любимчиком Розарии. Ленивым, избалованным, но — её кровь. А Эл?

Чужая. Нахлебница. Служанка.

Розария с удовольствием вышвырнула бы Элеонору куда подальше — вон из этого дома, из своей жизни, из памяти. Но сделать этого она не могла.

Потому что дом, в котором они жили, по праву принадлежал не ей.

Он был наследием Хелены де Лагон — матери Эл.

Розария лишь притворялась хозяйкой, раздавая приказы слугам, переставляя мебель по своему вкусу и называя эти стены своими. Но на самом деле…

Она здесь никто.

И это сводило её с ума.

Старый Арон де Лагон, дед Элеоноры, был не просто владельцем этих земель — он был их душой. Его предки возвели этот небольшой, но крепкий замок, а он наполнил его жизнью. Люди уважали его за честность и доброту, а он, в свою очередь, обожал свою единственную дочь — Хелену.

И она отвечала ему той же преданностью.

Хелена выросла умной, любознательной, с огнём в глазах. И когда её отправили учиться в Академию магии, она не просто вписалась в ряды учеников — она блистала.

Но однажды…

Несколько лучших учеников Академии получили приглашение на праздник в столицу — в замок самого правителя.

Хелена была среди них.

Там, среди сверкающего великолепия столичного бала, Хелена потеряла голову.

Он появился перед ней внезапно — высокий, с волосами белыми, как первый снег, и глазами, в которых отражалось всё небо. Когда он улыбнулся, мир вокруг Хелены перестал существовать.

— Меня зовут… — начал он, но она не расслышала.

Где-то играла музыка, смеялись гости, звенели бокалы, но для неё остался только он.

Эл.

Так она и называла его всю ту неделю, что провела в столице. Неделю, которая стала для неё вечностью. Они гуляли по залитым лунным светом садам, он рассказывал ей о далёких северных землях, где ледяные ветра поют в ущельях, а звёзды ночью кажутся близкими , что можно их потрогать. Хелена слушала, затаив дыхание, и думала, что счастье — вот оно, в его руках.

А потом грянула война.

Драконы, правящие миром, вновь скрестили когти. Север и юг, вечные соперники, бросили друг другу вызов. Границы закрылись, послы заговорили языком угроз, а её Эл…

Её Эл исчез.

— Мне нужно вернуться, — сказал он в тот последний вечер, и в его голосе впервые прозвучала жесткость воина.

Он уехал, даже не попрощавшись как следует.

А Хелена вернулась к отцу с пустотой внутри и тайной, которая скоро перестанет быть тайной.

Когда она поняла, что беременна, первой её мыслью было:

— Где он?

Но как найти человека, имя которого ты не знаешь?

Он представился лишь однажды, в шуме бала, а потом она звала его только Эл. Северянин? Дворянин? Воин? Враг? Дракон?

Теперь все северяне стали изгоями, и даже мысль о том, что её ребёнок — плод запретной связи, могла погубить и её, и дитя.

Но Хелена не испугалась.

— Он оставил мне частичку себя, — шептала она, положив руку на ещё плоский живот. — И я её сберегу.

Осенью, когда листья окрасились в багрянец, Хелена родила девочку.

Беловолосую.

С голубыми, как небо на севере, глазами.

— Элеонора, — прошептала Хелена, прижимая крошку к груди. — Эл. Как и он.

Дед, Арон, не упрекнул дочь ни словом. Он лишь взял внучку на руки и поклялся в тишине, что этот ребёнок никогда не узнает горечи изгнания.

1

Арон де Лагон

Хелена

Эл

Арисон

Розария

Элеонора

Глава 2

Элеонора застыла, глядя, как ярко вспыхнуло и обратилось в пепел её единственное спасение.

Письмо.

То самое, ради которого она тайком корпела над книгами ночами, проливая чернила и слёзы на пергамент. Письмо, подтверждающее её зачисление в Академию Серебряных Шпилей. Единственный шанс вырваться из этого дома, где её считали не больше чем обузой.

Огонь лизал хрупкий листок, обугливая края, превращая слова в дым, уносившийся к потолку. Эл почувствовала, как в груди закипает что-то тёмное и острое, но губы её лишь дрогнули. Она не заплакала. Слёзы уже давно стали роскошью, которую она не могла себе позволить.

— Иди, помоги кухарке с ужином, — бросила мачеха, разворачиваясь к выходу. Её голос звучал так, будто она отдавала приказ служанке, а не падчерице.

Розария даже не удостоила её взглядом. Она просто сожгла письмо, как будто это была не мечта, а очередная ненужная бумажка.

Эл молча кивнула и вышла, но не на кухню, а в сад.

Прохладный вечерний воздух обнял её, смешиваясь с запахом роз — тех самых, что Розария так любила. Они росли густо, пышно, их алые лепестки напоминали капли крови на изумрудной листве.

Эл пробралась глубже, туда, где её никто не видел, и только тогда сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.

Горячие капли покатились по щекам.

Академия…

Она закрыла глаза, и перед ней снова встали высокие башни, увенчанные серебристыми шпилями, библиотеки, где пахло древними фолиантами и тайнами, учителя, которые наконец-то увидят её. Не бледную тень, не "ту самую сироту", а её — Элеонору де Лагон, девушку, способную на большее, чем мыть полы и угождать мачехе.

Но теперь всё кончено.

Тёплый ветер шевелил листья роз, когда Элеонора резко обернулась на шёпот. Из-за кустов выглядывало знакомое лицо с тёмными кудрями и россыпью веснушек.

— Эл?

Элия.

Единственная душа в этом проклятом замке, которая ещё верила в неё.

— Я видела, как Розария сожгла твоё письмо, — прошептала подруга, озираясь по сторонам.

Эл быстро провела рукой по глазам, стирая следы предательских слёз.

— Теперь я никуда не еду, — ответила она, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Но Элия не собиралась сдаваться.

Она резко схватила Элеонору за руку, и её пальцы сжались с неожиданной силой.

— Ты обязана поехать.

— Как? — Эл горько усмехнулась. — У меня больше нет приглашения.

В ответ Элия лукаво улыбнулась и достала из складок платья пергамент с тёмно-синей печатью.

— Зато оно есть у меня.

Эл стояла, ощущая, как дрожат её пальцы, сжимающие драгоценный пергамент. Лунный свет пробивался сквозь листву, рисуя на лицах девушек причудливые узоры.

— Ты... Ты же всегда говорила, что не хочешь учиться, — голос Элеоноры звучал глухо, будто она боялась, что это всего лишь сон.

Элия рассмеялась, и её веснушки смешно сдвинулись:

— И не хочу! — она сделала шаг ближе, и в её глазах вспыхнул озорной огонёк. — Я хочу сбежать с Марком. Завтра на рассвете его корабль отплывает в Вальдемар.

Эл ахнула:

— Но твои родители... Они же...

— Мечтают о великой волшебнице в семье? — Элия перебила её, крутя в пальцах прядь тёмных кудрей. — Пусть мечтают. Я проведу лучшие годы, зарывшись в пыльные фолианты, а потом меня выдадут за какого-нибудь занудного мага? Нет уж!

Элеонора почувствовала, как в груди защемило. Она сжала руки подруги:

— Ты уверена? Совершенно уверена?

Элия ответила без тени сомнения:

— Абсолютно. Марк — купец третьей гильдии, но у него есть корабль и связи в семи королевствах. Она лукаво подмигнула: Мы уплывём туда, где меня никто не найдёт.

Затем она ткнула пальцем в пергамент:

— Имена у нас похожи — Элия, Элеонора. Остальное легко подправить небольшой магией. А что до внешности... — она оценивающе окинула взглядом белокурую подругу, — Тебе и так идёт, но если хочешь скрыться — придётся снова перекраситься.

Тишину ночи внезапно разорвал крик совы. Эл вздрогнула. Где-то в замке хлопнула дверь — Розария наверняка уже искала её.

— Это мой шанс. Единственный, — прошептала Элеонора, ощущая, как в груди разливается странное тепло.

Элия вдруг обняла её:

— Беги. Стань великой. А когда вернёшься... — её голос стал твёрдым, — Заставь их всех пожалеть.

— А деньги? Дорога, форма, учебники…

Элия ухмыльнулась и достала маленький мешочек, звонкий от монет.

— Моё приданое. Вернёшь, когда станешь великой волшебницей.

Где-то в доме хлопнула дверь.

Голос Розарии прорезал тишину:

— Элеонора! Где ты, бездельница?!

Девушки переглянулись.

— Завтра на рассвете, — быстро прошептала Элия. — У старой мельницы. Будь там.

Эл кивнула.

Эл крепко сжала подругу в объятиях, вдыхая знакомый запах лаванды и свободы.

— Спасибо, — только и смогла выдохнуть она, чувствуя, как слёзы снова подступают. Но на этот раз — это были слёзы надежды.

Где-то вдалеке прозвучал ещё один окрик. Девушки разомкнули объятия. Элия исчезла в темноте так же внезапно, как и появилась, оставив в руках Элеоноры не только пергамент и деньги, но и новую судьбу.

Ужин прошёл в привычной тишине, нарушаемой лишь резкими замечаниями Розарии и капризами Сесилии.

— Элеонора, убери со стола, — бросила мачеха, даже не глядя на неё.

— И не забудь проверить уроки Эрика, — добавил Арисон, отхлебывая вино.

Она кивнула, как всегда. Но сегодня её мысли были далеко — за стенами этого замка, за границами этих земель, там, где её ждало нечто большее, чем роль прислуги в собственном доме.

Позже, когда замок погрузился в сон, Эл осторожно прошлась по комнатам.

Остановилась у портрета матери. Хелена де Лагон. Прекрасная, улыбающаяся, с теми же голубыми глазами, что и у неё.

— Я сделаю это, мама, — прошептала Элеонора. — Я не останусь здесь.

Потом подошла к окну, за которым раскинулись родные земли. Её земли. Те самые, которые Арисон и Розария считали своими.

Глава 3

Тени в комнате Элеоноры казались длиннее обычного. Лунный свет, пробивавшийся сквозь узкое окно, рисовал на стенах причудливые узоры, будто сама тьма шептала ей: «Беги».

Она сидела на краю кровати, сжимая в руках пергамент с печатью Академии. Её билет в другую жизнь.

"Завтра всё изменится", — думала Эл, проводя пальцами по красивому шрифту, выведенному на бумаге. "Элия Вейн " — имя, которое теперь станет её именем. Ненадолго. Достаточно, чтобы добраться туда, где её никто не знает.

Тишина в комнате Элеоноры была звенящей, будто сама вселенная затаила дыхание в ожидании рассвета. Лунный свет, пробивавшийся сквозь узкое стрельчатое окно, рисовал на каменном полу причудливые узоры, напоминающие магические руны. Эл сидела на краю кровати, её пальцы нервно перебирали край пергамента с печатью Академии - этого неожиданного пропуска в новую жизнь.

В сундуке у её ног уже лежали скромные пожитки:

Кожаный мешочек с серебряными монетами (щедрый дар Элии, который та вручила со словами: "Вернёшь, когда станешь архимагом")

Три потрёпанных тома по основам магии (украденные по одному за последние полгода из замковой библиотеки)

Серебряный амулет в виде крылатой лилии (последняя память о матери, спрятанная за обоями после смерти Хелены)

Обгоревший уголок письма (чёрный по краям, с едва читаемыми словами "Академия... принятие...")

Она тщательно сложила тёмно-зелёный дорожный плащ - тот самый, в котором когда-то вернулась из последней поездки в школу. Крепкие кожаные сапоги, подаренные на прошлое солнцестояние (единственная вещь, которую Розария не смогла отобрать, сославшись на "неподходящий фасон"). Простую льняную рубаху и кожаные перчатки. Ничего лишнего, ничего, что могло бы выдать её происхождение.

Перед самым рассветом Элеонора замерла у треснувшего зеркала в резной раме. В тусклом отблеске свечи её отражение казалось призрачным, нереальным. Пальцы автоматически потянулись к волосам - искусственный каштановый цвет уже смывался, у корней пробивалась та самая белизна, которую она так тщательно скрывала все эти годы.

"Как быстро оно возвращается", - подумала она, вспоминая, как Розария в ярости требовала повторного окрашивания, когда замечала светлеющие пряди.

Её голубые глаза в полумраке казались почти синими - такими же, как у того незнакомца с бала, о котором шептались слуги. Северная кровь, не дающая о себе забыть.

— Пора, — прошептало отражение, будто это было заклинание, разрывающее последние цепи.

Пальцы сжали фитиль свечи, и комната погрузилась во тьму.

Когда первые лучи солнца только начали золотить зубцы замковых башен, тень скользнула через потайную калитку в южной стене. Холодный утренний воздух обжёг лёгкие, но Элеонора не останавливалась. Её шаги были лёгкими и быстрыми - годы жизни под гнётом научили её передвигаться бесшумно.

Она не оглянулась на мрачные силуэты родных стен. Не взглянула на окно комнаты, где спал Эрик, или на балкон, с которого Розария любила наблюдать за своими владениями.

В этот момент она перестала быть Элеонорой де Лагон - несчастной падчерицей, служанкой в собственном доме. Теперь она была просто Эл - девушкой с магическим даром и билетом в новую жизнь.

Где-то впереди, у старой мельницы, её ждала Элия. А дальше - долгая дорога в Академию, где никто не знал о её прошлом. Где не было Розарии с её вечными придирками, Арисона с его презрительными взглядами, Эрика с его ленью.

Старый замок оставался позади - холодный, мрачный, пропитанный ненавистью. Но теперь это не имело значения.

Потому что впереди ждала Академия.

Знания.

Сила.

И обещание, данное самой себе: однажды она вернётся - могущественной, уверенной, неузнаваемой. И тогда все, кто сделал её жизнь невыносимой, пожалеют о каждом унижении, каждой жестокости, каждой украденной у неё возможности.

Рассвет ещё не рассеял ночную прохладу, когда Элеонора подошла к старой мельнице. Стены, некогда белые, теперь потемнели от времени и дождей, колесо давно не крутилось, застывшее в полуобороте, будто замершее в ожидании.

Элия уже ждала её, прислонившись к груде мешков с прогнившей мукой. На ней был дорожный плащ с капюшоном, а у ног стоял небольшой саквояж.

— Ты пришла, — выдохнула она, и в её голосе прозвучало облегчение.

Эл кивнула, оглядываясь по сторонам.

— Марк уже здесь?

— Он ждёт у реки с лошадьми. — Элия улыбнулась, но в её глазах читалось волнение. — Мы уезжаем до полудня. Пока все спят.

Она сделала шаг вперёд и протянула Элеоноре свёрток.

— Держи. Это документы — подделка, конечно, но очень качественная. Теперь ты Элия Вейн, дочь торговца из Эльсмира. Никто не проверит.

Эл развернула бумаги. Имя, печать, даже рекомендательное письмо от несуществующего наставника. Всё выглядело настолько настоящим, что она на мгновение задумалась — а вдруг Элия и правда могла бы стать великой волшебницей, если бы не сбежала?

— Ты всё продумала, — прошептала она.

— Не я одна. — Подруга хитро улыбнулась. — Марк знает людей. Людей, которые за хорошие деньги могут стереть прошлое и придумать новое.

Она замолчала, будто колеблясь, затем неожиданно обняла Элеонору.

— Ты должна выбраться отсюда. Должна стать кем-то большим.

Эл сжала её в объятиях, вдыхая запах лаванды и дорожной пыли — запах свободы, которой она так жаждала.

— А ты? Ты уверена в своём выборе?

Элия отстранилась, и в её глазах вспыхнул огонь.

— Я никогда не хотела учиться. Не хотела быть тем, кем меня хотят видеть. Она махнула рукой в сторону замка. — Пусть они ищут свою идеальную дочь. А я… я хочу жить.

Где-то вдали послышался свист — сигнал.

— Мне пора. Элия подхватила саквояж. — Академия ждёт тебя, Элия Вейн.

Она повернулась, чтобы уйти, но на последний момент обернулась.

— Когда-нибудь, если захочешь найти меня… спроси в портовых тавернах о «Ласточке» Марка Вейла.

Глава 4

Розария проснулась от непривычной тишины. Солнечные лучи уже пробивались сквозь щели ставней, а привычного стука в дверь с утренним чаем не последовало. Она нахмурилась, резко дернув шнур колокольчика.

"Где эта дрянная девчонка?" - мысленно прошипела она, накидывая шелковый пеньюар.

Пять минут спустя перепуганная горничная доложила: Элеоноры нигде нет. Ее комната пуста, постель не тронута, а из вещей пропали самые ценные - мамины книги, дорожный плащ и крепкие сапоги.

"К родственникам сбежала!" - мелькнуло в голове Розарии. Ледяной ужас сковал ее грудь.

Она прекрасно помнила тех самых "родственников" - семью покойной Хелены из соседнего герцогства. Тех самых, кто после смерти Арона пытался оспорить опекунство. Тех, кто с первого взгляда распознал в Розарии расчетливую авантюристку.

"Если она добралась до них... Если они расскажут ей правду о наследстве..." - мысли путались, дыхание участилось.

Розария лихорадочно оценивала ситуацию:

До поместья Лагонов - три дня пути верхом

Элеонора могла уйти ночью - значит у нее уже 6-7 часов форы

Она пешком, но знает все тропы - может добраться за два дня

Если они примут ее...

"Нет, этого нельзя допустить!" - ногти впились в ладони. Как только Элеонора узнает, что замок по праву принадлежит ей, что Арисон лишь опекун... Что они все эти годы жили за ее счет...

Розария стремительно спустилась в кабинет мужа. Арисон, разбуженный ее криками, сначала отмахивался:

– Пусть бежит! Одной проблемой меньше!

Но когда жена прошипела:

– Она могла отправиться к дяде Годрику —, лицо мужчины побелело.

Годрик де Лагон - единственный, кто мог оспорить их опекунство в суде.

— Седлайте лошадей. Немедленно, – орала Розалия

— Но… куда ехать?

— На границу с герцовством! — проревела она. — И если мы найдем ее раньше, чем она доберется до дяди…

Ее пальцы сжались в кулаки.

Они не позволят Элеоноре сбежать.

Через час из ворот замка выехали три всадника:

Арисон - по главной дороге к поместью Лагонов

Старший ловчий - проверять лесные тропы

Гонец - в город за помощью стражников

Розария же осталась в замке, лихорадочно составляя план:

"Мы найдем тебя, девочка," - мысленно обещала Розария, глядя в окно на пустую дорогу. "И когда найдем - ты пожалеешь, что вообще родилась на свет."

Прошло три дня. Всадники вернулись один за другим — усталые, раздражённые, с пустыми руками.

Арисон, покрытый дорожной пылью, швырнул перчатки на стол в кабинете.

— Никто не видел её! — прорычал он. — Годрик клянётся, что она не приходила, его люди обыскали все окрестности — ни следа.

Ловчий, вернувшийся из леса, лишь мрачно покачал головой:

— Ни на тропах, ни у фермеров. Будто сквозь землю провалилась.

Розария стояла у камина, её пальцы судорожно сжимали край мантильи. Внутри всё кипело.

— Не может быть, чтобы она просто исчезла! — её голос дрожал от ярости. — Она не волшебница, чтобы раствориться в воздухе!

Когда слуги разошлись, Розария дала волю гневу.

Фарфоровая ваза разлетелась вдребезги о каменную стену.

— Мерзкая девчонка! — она смахнула со стола чернильницу, и тёмные брызги заляпали дорогой пергамент. — Как она посмела?!

Арисон наблюдал за её истерикой с холодным презрением.

— Успокойся. Если она не у родственников — значит, сбежала куда-то ещё. В город, может. Или к какой-нибудь подруге.

— К подруге? — Розария резко обернулась. — Элии! Где Элия?!

В тот же миг в кабинет вбежала перепуганная горничная.

— Госпожа, Элия Эртон… её тоже нет. Отец получил письмо, что она уехала к тётке в Лорвин…

Розария замерла. Потом медленно, очень медленно, улыбнулась.

— Так вот оно что.

Она подошла к окну, глядя на дорогу, убегающую за горизонт.

— Они сбежали вместе. Элия помогла ей.

Арисон нахмурился.

— Но куда?.

— Элия девчонка хитрая, я слышала у нее жених моряк.

— Думаешь они сбежали с ним?

— Не исключаю. Но не факт.

— Мы проиграли, — сквозь зубы выдавил Арисон.

Розария не ответила. Её ногти впились в подоконник так сильно, что под ними выступила кровь.

Нет. Они ещё не проиграли.

Потому что однажды Элеонора вернётся.

И тогда…

Она сжала кулаки.

— Найди мне этого душеприказчика. Сейчас же.

Арисон насторожился.

— Зачем?

— Потому что если мы не можем найти её… — её голос стал тихим, опасным, — то нужно сделать так, чтобы, когда она вернётся, её здесь уже ничего не ждало.

Ни замка.

Ни наследства.

Ни даже имени.

Она повернулась, и в её глазах горел холодный, безжалостный огонь.

— Мы изменим завещание.

Но тот , боясь за свою голову, отказал в подлоге…

Три дня спустя, когда в замке царило мрачное напряжение, а Розария уже отчаялась найти следы беглянки, ворота крепости скрипнули под рукой старого лесника Барниса.

Седая борода, потрепанный плащ, запах хвои и дыма — он стоял в холле, сжимая в руках потрепанную шляпу, его глаза опущены в пол.

— Госпожа… — его голос, грубый от долгих лет молчаливых страж в лесу, дрожал. — Я должен сказать вам нечто важное.

Розария, сидевшая у камина с бокалом вина, медленно подняла на него взгляд.

— Говори.

Барнис сделал шаг вперед, его пальцы нервно перебирали край шляпы.

— Вчера… на севере от Черного ручья… я нашел следы.

Он замолчал, будто не решаясь продолжить.

— Следы? — Розария поставила бокал, ее голос стал резким. — Какие следы?

Лесник глубоко вдохнул.

— Волчьи. И… человеческие.

Тишина повисла в воздухе, густая, как предгрозовая туча.

Глава 5

Розария вскочила.

— Где?!

— У Черного ручья. Там, где волчья стая держит логово.

Арисон, до этого молча наблюдавший, резко подошел.

— Ты уверен, что это… она?

Лесник опустил голову.

— Кто еще мог бы носить амулет покойной госпожи Хелены?

Розария медленно опустилась в кресло.

В ее голове пронеслось:

Свобода.

Больше никакой Элеоноры.

Но на лице она изобразила скорбь.

— Бедная девочка… — прошептала она, прикрыв глаза рукой.

Арисон хмуро наблюдал за ней, потом кивнул леснику.

— Собери людей. Найди… что осталось.

Барнис мрачно кивнул и вышел.

Когда дверь закрылась, Розария позволила себе улыбнуться.

— Ну вот и все.

Арисон налил себе вина.

— Ты действительно веришь, что это она?

Розария пожала плечами.

— Амулет настоящий. Локон… ну, кто его знает.

Она подошла к окну, глядя на лес, где, по словам лесника, нашли следы трагедии.

— Но для всех она теперь мертва.

— Надо устроить похороны. Пышные. Трогательные. Чтобы все видели, как мы скорбим, — сказал Арисон.

Розария застыла на месте, её пальцы судорожно сжали подлокотники кресла. В голове молнией пронеслась строка из завещания Арона: "В случае смерти Элеоноры всё имущество переходит в казну Короны".

— Глупец! — резко оборвала она лесника. — Ты никому не говорил об этом?

Старик растерянно заморгал:
— Н-нет, госпожа. Сразу поспешил к вам...

— И правильно сделал. — Она встала, медленно обходя Барниса, как хищница. — Ты ничего не видел. Никаких следов. Никакого амулета.

Её рука внезапно вцепилась в плечо старика, ногти впились в грубую ткань:
— Если хоть слово просочится — твоя внучка останется без кормильца. Понял?

Лесник побледнел, но кивнул.

Когда дверь за Барнисом закрылась, Арисон нервно зашагал по кабинету:
— Чёрт возьми! Значит, даже её смерть нам не поможет?!

Розария холодно улыбнулась:
— Наоборот. Теперь у нас есть козырь.

Она бережно подняла с пола серебряный амулет:
— Она не умерла. Она просто... исчезла. Пропала без вести.

— Но лесник...

— Будет молчать. — Розария бросила амулет в огонь камина. — А пока... мы объявим, что она сбежала с каким-нибудь конюхом. Опозоренная, лишённая прав на наследство.

— Слушай внимательно, — Розария схватила мужа за рукав. — Завтра ты поедешь к нотариусу. Скажешь, что Элеонора сбежала, нарушив условия опекунства. Добьёшься отсрочки вступления завещания в силу.

— На каком основании?

— На том, — её глаза сверкнули, — что мы будем её искать. Год. Два. Десять лет, если понадобится.

Она подошла к окну, глядя на тёмный лес:
— А пока... замок останется у нас. И всё, что в нём есть.

Внизу, во дворе, Барнис поспешно уходил в сумерки. Розария прикусила губу:
— И найди того конюха — Ремона. Думаю, за сто золотых он согласится "признаться", что они с Элеонорой были любовниками.

Арисон усмехнулся:
— Гениально. Но что, если она всё же объявится?

Пламя в камине отразилось в глазах Розарии:
— Тогда мы сделаем так, чтобы "несчастный случай" выглядел... убедительнее волков.

Ветер завыл в трубах, будто сама судьба застонала от её слов.

Старый лесник шагал по тропинке, углубляясь в чащу, где даже дневной свет едва пробивался сквозь густые кроны деревьев. В руке он сжимал сверток — тот самый, что показал Розарии: окровавленный каштановый локон и серебряный амулет.

Но правда была совсем иной.

Три дня назад, перед рассветом.

Барнис, как обычно, проверял капканы у Черного ручья, когда услышал осторожные шаги. Из тумана вышла Элеонора — бледная, с огромными глазами, в простом дорожном плаще.

— Девочка? — прошептал он, ошеломлённый. — Что ты здесь делаешь?

Она не ответила сразу. В её руках был тот самый амулет — крылатая лилия, подарок покойной Хелены.

— Барнис… ты служил моему деду. Ты был ему верен.

Старик нахмурился.

— И сейчас служу. Чем могу помочь?

Элеонора глубоко вдохнула.

— Я ухожу. Навсегда. Но они будут искать меня.

Барнис посмотрел на её собранную сумку, на твёрдый взгляд — и всё понял.

— Розария не отпустит тебя так просто.

— Я знаю.

Тогда старик задумался. Потом неожиданно ухмыльнулся.

— Есть один способ…

Теперь, возвращаясь к своей хижине, Барнис сжимал в кармане настоящий амулет Элеоноры. Тот, что он бросил в огонь у Розарии, был подделкой — старый оберег его покойной жены, похожий на герцогский, чтобы обмануть.

А окровавленный локон?

Просто шерсть рыжей лисы, вымазанная в крови зайца, которого он поймал в капкан.

В хижине, запершись, Барнис достал из тайника под полом маленький свёрток.

— Держи, девочка, — бормотал он, развязывая узел. — Это тебе пригодится.

Внутри лежали: карта — старая, ещё со времён Арона, с отметками безопасных троп, кинжал — лёгкий, с рукоятью из оленьего рога, мешочек серебряных монет — его сбережения за последние годы.

Он знал, где Элеонора сейчас. Не на центральной дороге. Нет, она пошла другим путём, тем, что знали только он да Арон.

Розария проглотила наживку.

Она думала, что переиграла всех, но старый лесник был на шаг впереди.

Теперь у Элеоноры было время.

А у него — тайна, которую он унесёт в могилу.

Барнис вышел на крыльцо, глядя на тёмный лес.

— Беги, девочка, — прошептал он. — И возвращайся только тогда, когда будешь готова сжечь их всех.

Где-то вдали завыл ветер — будто сам лес ответил ему.

ОТ АВТОРА

Дорогие мои читатели, огромное спасибо, что остаетесь со мной и моими героями в этом непростом путешествии. Ваше внимание — лучший двигатель для моего вдохновения. За каждую звездочку и каждый комментарий — отдельная, искренняя благодарность от меня и моей музы. Мне очень важно знать ваше мнение, ваши догадки и эмоции. Если вам понравилось, если вы переживаете за героев, пожалуйста, поставьте звездочку и напишите пару слов — это бесценный подарок для любого автора. Спасибо, что вы с нами.

Глава 6

Два дня Элеонора шла по узким тропам, что указал ей Барнис, — старым охотничьим путям, известным лишь тем, кто десятилетиями жил в тени этих лесов. Тропы петляли между вековых дубов, исчезали в зарослях папоротника, ныряли под низко нависшие ветви, словно сама земля помогала ей скрыться.

Первую ночь она провела в дупле исполинского вяза — там, где когда-то, по словам старика, ночевал сам Арон во время осенних охот. Ствол был пустым внутри, но сухим и укрытым от ветра. Эл свернулась калачиком, закутавшись в плащ, и прислушивалась к ночным звукам: шелесту листьев, крикам сов, далёкому волчьему вою.

"Не бойся их, — говорил Барнис. — Волки здесь не трогают людей, если их не злить. А вот люди…"

Она не закончила за него.

На рассвете второго дня тропа вывела её к ручью с черной водой — месту, где, по легенде, когда-то утонул древний дух леса. Здесь Эл остановилась, чтобы напиться, и впервые за долгое время увидела своё отражение.

Каштановые волосы, которые она так тщательно красила все эти годы, уже вымывались. У корней пробивалась та самая белизна, что досталась ей от отца — того самого незнакомца с севера, чьё имя она не знала.

К полудню лес начал редеть, а земля — подниматься вверх. Тропа вела её к перевалу, за которым лежали уже не владения Лагонов, а нейтральные земли — ничейные, опасные, свободные.

Последний рубеж.

Эл обернулась.

Где-то там, за десятки миль, стоял замок, который по праву был её. Где-то там Розария, наверное, уже объявила её мёртвой или беглянкой. Где-то там Эрик радовался, что больше не нужно делать уроки, а Сесилия — что некому мешать ей командовать.

"Я вернусь", — пообещала она тем стенам, которых уже не видела.

И шагнула за перевал.

Вечером второго дня она вышла из леса на склон холма, откуда открывался вид на долину — широкую, залитую золотом заката. Вдали виднелась дорога, настоящая, мощёная, ведущая на восток. А ещё дальше — дымок. Деревня.

Эл достала карту Барниса.

"Дойдёшь до Каменного моста — сворачивай на юг. Там будет "Лисья нора" — таверна. Хозяин — старый друг Арона. Скажешь, что от Барниса, и он даст тебе лошадь".

Она свернула пергамент и тронулась в путь.

Ноги горели, в сапогах натёрлись волдыри, а в животе урчало от голода — но она шла.

Потому что впереди была Академия. А позади — только пепел сожжённых писем.

Элеонора добралась до Каменного моста уже глубокой ночью.

Мост — древний, покрытый мхом, перекинутый через бурную речку — выглядел так, будто его построили ещё во времена первых королей. На другом берегу виднелись огни: пара фонарей, тускло горящих в темноте, и вывеска с потрёпанным рисунком лисы, держащей в зубах кубок.

«Лисья нора».

Эл перевела дух, поправила сумку через плечо и ступила на мост. Камни под ногами были скользкими от влаги, но крепкими.

Таверна оказалась шумной, несмотря на поздний час.

Внутри пахло жареным мясом, пивом и дымом. У стойки толпились путники — купцы, наёмники, пара монахов в потрёпанных рясах. В углу сидела компания, игравшая в кости, а у камина дремал огромный пёс с шерстью цвета ржавчины.

Эл робко подошла к стойке, где широкоплечий мужчина с седыми усами и шрамом через бровь наливал эль бородатому торговцу.

— Мне нужен хозяин, — прошептала она.

Мужчина оценил её взглядом — грязный плащ, выцветшие волосы, тени под глазами — и хмыкнул.

— Он занят.

— Я от Барниса.

Всё изменилось в одно мгновение.

Брови хозяина поползли вверх. Он поставил кружку, кивнул подчинённому заменить его и жестом показал Эл следовать за ним.

Комната в задней части таверны оказалась маленькой, но уютной. Книжные полки, карта на стене, кожаное кресло у камина.

Хозяин — представившийся как Гаррик — закрыл дверь и скрестил руки на груди.

— Барнис жив?

— Да, — кивнула Эл.

— А ты кто?

Она колебалась лишь секунду.

— Элеонора де Лагон.

Гаррик замер. Потом медленно опустился в кресло, будто ноги внезапно перестали его держать.

— Чёрт возьми.

Он провёл рукой по лицу, затем резко встал, подошёл к шкафу и достал оттуда бутыль с тёмной жидкостью.

— Пей.

Эл сделала глоток — и закашлялась. Виски обжигал горло, но через секунду по телу разлилось тепло.

— Арон знал, что однажды ты появишься здесь, — сказал Гаррик, наливая себе. — Он оставил инструкции.

— Какие?

— Если ты сбежишь — дать тебе лошадь, деньги и проводника до границы.

— А если нет?

— Тогда ничего.

Эл сжала кулаки.

— Я не просто сбежала. Они сожгли моё приглашение в Академию. Они…

Гаррик поднял руку.

— Мне не нужно объяснений. Арон был моим другом. Его воля — закон.

Он достал из ящика стола ключ и протянул ей.

— Конюшня сзади. Там ждёт гнедая кобыла — быстрая, выносливая. В мешке у седла — золото, карты и письмо к старому другу в Вальдемар.

Эл взяла ключ. Рука дрожала.

— Почему вы помогаете мне?

Гаррик усмехнулся.

— Потому что однажды ты вернёшься. И когда это случится — я хочу быть на правильной стороне истории. — Ну, а пока отдохни немного.

Гаррик вышел, оставив Эл одну. Сон ее тут же сморил.

Разбудил ее все тот же хозяин таверны, он принес поесть.

Перед рассветом Эл уже сидела в седле.

Гнедая кобыла — которую она назвала Лирой — нетерпеливо перебирала копытами.

Гаррик стоял рядом, держа факел.

— Держись северной дороги. Через неделю будешь в с. Там найди мага по имени Каэл. Он знает, что делать.

Эл кивнула.

— Спасибо.

— Не благодари. Просто выживи.

Она повернула лошадь и тронула её в бока.

Лира рванула вперёд, унося её прочь — в туманное утро, в неизвестность, в новую жизнь.

А позади, в дымке, «Лисья нора» медленно растворялась, как последний отголосок прошлого.

Глава 7

Дорога до столицы заняла неделю. Эл прибилась к купеческому каравану, выдавая себя за племянницу одного из торговцев. Никто не задавал лишних вопросов.

Дождь лил три дня без перерыва, превращая дорогу в месиво грязи. Эл прижалась к стенке кибитки, кутаясь в пропитанный влагой плащ. Внутри пахло кожей, специями и сыростью.

— Эй, племянница, — хрипло окликнул её бородатый торговец Мартен, владелец этого вонючего, но спасительного возка. — Подай-ка мне флягу.

Эл покорно протянула ему потертый бурдюк с вином. Мартен глотнул, крякнул и бросил оценивающий взгляд:

— Через день будем на перевале. Там, глядишь, и дождь кончится.

Она кивнула, стараясь не встречаться глазами с другими путниками. В караване их было семеро: трое купцов, двое охранников с мечами на поясах, пожилая знахарка и она — "племянница", которую Мартен якобы взял под опеку после смерти сестры.

К вечеру дождь наконец стих. Караван остановился у полуразрушенной сторожевой башни — старого убежища путников. Охранники развели костер, знахарка поставила котелок с похлебкой, а купцы принялись обсуждать дела.

— Говорят на перевале водятся чудовища, — сказал один из мужчин.

— Брехня!

— А ты видел?

Мартен бросил взгляд на Эл и резко сменил тему:

— Ладно, хватит страшилки рассказывать. Лучше спать ложитесь, завтра рано вставать.

Но Эл не спалось.

Она сидела у огня, глядя на угли, и думала о письме, которое сгорело в камине Розарии. Приглашение в Академию. Теперь она сможет поступить а Академию только под именем Элии.

На третий день дорога пошла вверх, петляя между скал. Воздух стал холоднее, а ветер свистел в ущельях, будто предупреждая об опасности.

— Здесь разбойники любят поджидать, — пробормотал один из охранников, сжимая рукоять меча.

И словно в ответ на его слова из-за камней выехали всадники.

Трое. В кожаных доспехах, с закрытыми лицами.

— Ну что, купцы, — раздался хриплый голос. — Платите за проход или будем резать?

Охранники выхватили оружие, но силы были неравны.

И тогда Эл почувствовала, как внутри неё что-то шевельнулось.

Тепло.

Пульсация.

Магия.

Она даже не успела подумать — рука сама потянулась вперед.

— Стой!

Воздух дрогнул.

Всадники замерли, будто наткнулись на невидимую стену. Их лошади заржали, закинув головы.

— Чёрт, это же… — один из разбойников отпрянул.

— Магия!

Они развернулись и исчезли так же быстро, как появились.

В караване воцарилась тишина.

Мартен медленно повернулся к Эл.

— Так-так… "Племянница", говоришь?

Она сглотнула.

— Я…

— Ладно, — он махнул рукой. — Не моё дело. Но в столице тебе с такими фокусами лучше не светиться.

Эл кивнула.

Но в душе уже ликовала.

Она смогла.

Без заклинаний, без подготовки — просто захотела, и магия послушалась.

Когда на горизонте наконец показались башни столицы, Эл едва сдерживала волнение.

Город раскинулся в долине, огромный и сверкающий. Белые стены, золотые купола, а над магическим кварталом — туманное сияние, видимое даже днём.

— Ну, племянница, — хрипло рассмеялся Мартен. — Приехали.

Она глубоко вдохнула.

Теперь оставалось только одно — найти Каэла.

Город встретил её дождём.

Вальдемар — столица восточных земель — раскинулся на холмах, его башни упирались в серое небо, а улицы кишели людьми, повозками, криками торговцев.

Эл ехала медленно, ёжась от холода. Лира фыркала, недовольная мокрой мостовой.

«Найди Каэла», — напомнила себе Эл.

Но как?

Гаррик не сказал, где искать мага.

Она остановила первого попавшегося мальчишку-разносчика.

— Где здесь живут маги?

Тот засмеялся.

— В Башне, конечно!

— В какой Башне?

— Да в той! — он махнул рукой куда-то вверх, к центру города. — Круглая, серая, с синим флагом!

Эл бросила ему монету и поехала дальше.

Башня оказалась огромной.

Старая, из тёмного камня, она возвышалась над площадью, словно страж. У входа стояли двое в синих мантиях — ученики, судя по молодым лицам.

Эл слезла с лошади и подошла.

— Мне нужен Каэл.

Ученики переглянулись.

— Маг Каэл не принимает гостей.

— Я не гость. Я… — она замялась, затем достала письмо Гаррика. — Меня прислал друг.

Один из парней взял конверт, пробежал глазами печать и внезапно побледнел.

— Подожди здесь.

Он скрылся за дверью.

Минуту спустя дверь распахнулась снова, и на пороге появился высокий мужчина в тёмно-синей мантии.

Седые волосы, острые скулы, глаза цвета грозового неба.

— Элеонора де Лагон? — спросил он.

Эл кивнула.

Маг улыбнулся.

— Добро пожаловать , милая.

Глава 8

Каэл шагнул в сторону, пропуская Эл внутрь. Дверь за ней закрылась с тихим щелчком, и внезапно все звуки с улицы — крики торговцев, цокот копыт, звон колоколов — исчезли, будто их и не было.

— Звуконепроницаемое заклятие, — пояснил маг, заметив её удивлённый взгляд. — Здесь нас никто не услышит.

Башня внутри оказалась куда просторнее, чем казалось снаружи. Крутая винтовая лестница вела наверх, вдоль стен висели старинные карты в золочёных рамах, а воздух пах пергаментом и чем-то ещё — озоном, словно после грозы.

— Ты, конечно, измождена, — Каэл бросил беглый взгляд на её грязный плащ и потрёпанные сапоги. — Но сначала — разговор.

Он щёлкнул пальцами, и в воздухе возник серебристый силуэт — маленький огонёк, который закружился перед ними, освещая путь.

— Следуй за ним. Он проведёт тебя в гостевые покои. Ты сможешь помыться и переодеться. Через час я приду.

Эл хотела возразить — у неё было столько вопросов! — но ноги сами понесли её за светлячком.

Комната в верхнем ярусе башни

Огненный шар в камине разгорался сам собой, стоило Эл приблизиться. Вода в медном тазу оказалась тёплой, словно её только что налили. А на кровати её ждала чистая одежда — просторная рубаха и тёмно-синие штаны, какие носили ученики магов.

"Они знали, что я приду?"

Она смыла с себя дорожную грязь, стараясь не смотреть на синяки на рёбрах (остатки "заботы" Розарии) и тонкие шрамы на спине (подарки Сесилии). Когда она натянула рубаху, ткань оказалась мягкой, как шёлк, и тёплой, будто живой.

Ровно через час в дверь постучали.

— Войди, — сказала Эл, и дверь открылась без участия рук.

Каэл вошёл, неся поднос с едой — тушёное мясо, тёплый хлеб, кувшин с чем-то, что пахло мёдом и травами.

— Ешь, — велел он, ставя поднос на стол. — А потом расскажешь мне всё.

Она говорила долго.

Про замок, который был её по праву. Про завещание, которое скрыли. Про Розарию, которая сожгла письмо из Академии. Про побег.

Каэл слушал молча, лишь иногда задавая уточняющие вопросы. Его лицо оставалось невозмутимым, но глаза — эти странные, грозовые глаза — то темнели, то вспыхивали, будто в них бушевала настоящая буря.

Когда Эл закончила, он откинулся в кресле и сложил руки домиком.

— Ты знаешь, почему Гаррик послал тебя именно ко мне?

Эл покачала головой.

— Потому что я был другом твоей матери.

Сердце Эл ёкнуло.

— Вы... знали её?

— Мы учились вместе в Академии, — голос Каэла стал тише. — Хелена была... особенной. Сильной. Яркой.

Он провёл рукой по воздуху, и между ними возникло изображение — молодая женщина с обворожительной улыбкой. Она смеялась, и вокруг её пальцев вились искры магии.

Эл потянулась к призрачному образу, но он рассыпался.

— Она исчезла после того бала, — продолжил Каэл. — А потом мы узнали, что она... ушла.

— Умерла, — прошептала Эл.

— Да.

Тишина повисла между ними, тяжёлая и горькая.

— А теперь, — Каэл встал, — о настоящем.

Каэл медленно прошелся по комнате, его мантия шелестела по каменному полу. В свете камина его профиль казался вырезанным из старого дерева — резким, благородным, покрытым невидимыми шрамами времени.

— Ты не представляешь, как это важно, — наконец заговорил он, останавливаясь у окна. — Что у тебя настоящее приглашение. Настоящее имя.

Эл нахмурилась.

— Но оно же на имя Элии...

— Именно поэтому оно бесценно. — Каэл повернулся, и в его глазах вспыхнуло что-то похожее на восхищение. — Видишь ли, Академия... они там все проверяют тщательно….

Он щелкнул пальцами, и в воздухе возникли три символа, сложенные из голубого пламени:

Глаз. Книга. Меч.

— Это печати Совета. Они означают слежку, запрет знаний и готовность к войне.

Эл почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Против кого?

Каэл горько усмехнулся.

— Пока непонятно. Но в последние месяцы исчезли уже трое магов — все те, кто, как и твоя мать, имел связи с севером.

Эл вскочила.

— Вы думаете, это как-то связано...

— Я не думаю. Я знаю. — Он сжал кулак, и символы рассыпались в искры. — Кто-то охотится на тех, в чьих жилах течёт северная кровь.

Тишина снова повисла между ними, но теперь она была наполнена не грустью, а напряжением.

— И поэтому... — Каэл подошёл ближе, — твоя ложь — это твоя броня. Элия Вейн — девушка из купеческой семьи. Никакой северной крови и никакой связи с Хеленой де Лагон.

Он положил руку ей на плечо.

— А я... я буду твоим наставником. В память о Хелене.

Эл почувствовала, как в груди что-то сжимается.

— Почему? — прошептала она. — Почему вы рискуете?

Каэл улыбнулся — впервые по-настоящему тепло.

— Потому что когда-то я не смог защитить её. Но теперь у меня есть шанс защитить тебя. А сейчас спи. Завтра я проведу тебя в Академию.

Эл не спала всю ночь.

Комната, которую отвел ей Каэл, была уютной и теплой, но мысли не давали покоя. Она ворочалась, разглядывая потолок, где свет от луны рисовал причудливые узоры через витражное окно.

"Завтра я войду в Академию. Но не как Элеонора де Лагон, наследница древнего рода, а как Элия Вейн, дочь купца."

Эта мысль одновременно радовала и пугала.

Перед рассветом она наконец задремала, но сон был тревожным — в нем смешались образы: беловолосый незнакомец (отец?), Розария, сжигающая письмо, и тени, которые шептали что-то на непонятном языке...

Глава 9

Резкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть.Эл едва успела открыть глаза, как звук повторился — настойчивый, почти требовательный. Она потянулась, чувствуя, как остатки сна медленно отпускают ее.

— Вставай, — раздался голос Каэла из-за двери. — У нас мало времени.

Она мгновенно пришла в себя. Сегодня был важный день.

Солнце только начинало подниматься, окрашивая небо в бледно-розовые и золотистые тона, когда Эл спустилась вниз. В доме царила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине. Каэл уже ждал ее, стоя у огня, облаченный в строгие темно-синие одежды с серебряной вышивкой — официальное облачение преподавателя Академии. Его обычно спокойное лицо сегодня казалось напряженным.

— Сегодня тебя представят как новую ученицу, — сказал он, протягивая ей аккуратный сверток из плотной ткани. — Это твоя форма.

Эл взяла сверток, ощущая под пальцами мягкость материала. Она развернула его, и перед ней предстала аккуратно сложенная мантия из тонкой серой шерсти с синей каймой — цвета первого курса. Рядом лежал простой деревянный жезл, гладкий, но без каких-либо украшений.

— Жезл пока простой, но для начала сойдет, — пояснил Каэл, заметив ее взгляд. — Позже, когда ты освоишь основы, сможешь выбрать себе другой. Но помни — сила не в жезле, а в том, кто им владеет.

Эл кивнула, сжимая деревянную палочку в ладони. Она казалась невесомой, но в то же время наполненной незримой энергией.

Она переоделась, а затем Каэл провел над ней несколько заклинаний.

Эл стояла неподвижно, ощущая, как магия обволакивает ее, словно невидимая паутина. Первым было Заклятие Иллюзии — тепло растекалось по ее лицу, и она почувствовала, как черты слегка сдвигаются, подчиняясь воле заклинателя. В зеркале ее отражение оставалось узнаваемым, но… иным. Нос стал чуть короче, скулы — менее выразительными, даже цвет глаз притушился, став более обыденным.

— Так тебя будет сложнее опознать, — пробормотал Каэл, изучая свою работу.

Затем он начертал в воздухе новые символы, и Заклятие Языка окутало ее, как легкий ветерок. Эл прикоснулась к горлу — голос остался ее, но интонации, мелодика речи изменились. Теперь в нем звучал мягкий, певучий акцент жительницы южных провинций, где слова тянулись, будто карамель.

— Попробуй что-нибудь сказать, — предложил Каэл.

— «Меня зовут…» — начала она и тут же замолчала, удивленная собственным голосом.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул он.

Последним было Заклятие Памяти — самое странное из всех. Оно не вызывало физических изменений, но Эл почувствовала, как что-то незримое сжимается вокруг ее сознания, словно щит, опускающийся перед вратами крепости.

— Это не даст посторонним проникнуть в твои мысли без твоего ведома, — объяснил Каэл. — Но помни: если кто-то попытается — ты это почувствуешь. И тогда лучше всего притвориться, что защиты нет.

Эл кивнула, сжимая жезл так крепко, что пальцы слегка побелели.

— Это… базовые меры предосторожности, — добавил он, замечая ее напряжение. — В Академии есть те, кто умеет видеть ложь. И те, кто ищут то, что им не принадлежит.

Она понимала. Это было необходимо. Но от этого не становилось легче.

Каэл выдержал паузу, затем спросил:

— Готовы?

Эл сделала глубокий вдох.

— Да.

Каэл взмахнул рукой, и пространство вокруг них исказилось.

Воздух дрогнул, будто водная гладь, нарушенная брошенным камнем. Эл почувствовала, как земля уходит из-под ног, а мир вокруг превращается в размытое пятно света и теней. На мгновение ей показалось, что ее тело растягивается в бесконечную нить, а сознание рассыпается на тысячи осколков.

И так же внезапно все прекратилось.

Они появились в узком переулке перед огромными железными воротами.

Холодный утренний ветер обжег щеки, и Эл непроизвольно поежилась. Перед ней возвышалась массивная конструкция из черного металла, покрытая сложными узорами, которые при ближайшем рассмотрении оказались древними рунами защиты. Они слабо светились голубоватым светом, словно реагируя на присутствие магии.

За ними высились башни Академии — величественные, будто выточенные из единого куска темного камня. Их стены были испещрены теми же таинственными символами, а остроконечные шпили, отливающие серебром под лучами восходящего солнца, словно пронзали само небо.

— Сейчас нас встретят, — предупредил Каэл, и в его голосе прозвучала едва уловимая напряженность.

Как будто в ответ на его слова, ворота медленно открылись с глухим скрежетом, словно нехотя пропуская чужаков.

Перед ними возникла женщина в темно-синей мантии, расшитой серебряными звездами по плечам. Ее волосы, цвета воронова крыла, были собраны в строгий узел, а взгляд — острый, изучающий — мгновенно оценил Эл с ног до головы.

— Маг Каэл, — кивнула она, и в этом жесте была холодная вежливость.

— Магистр Вирна, — ответил он, слегка склонив голову.

— Это и есть новая ученица?

— Да. Элия Вейн.

Женщина медленно обошла Эл, словно рассматривая диковинный экспонат. Ее пальцы на мгновение задержались в воздухе рядом с виском девушки — проверяя, не ощущается ли сопротивление ментальных барьеров. Эл заставила себя не отстраняться.

— Совет уже предупрежден, — наконец произнесла Вирна, отступая на шаг. — Иди, Каэл. Я проведу ее на церемонию посвящения.

Каэл взглянул на Эл. В его глазах мелькнуло что-то, что она не успела прочесть — предостережение? Надежду?

— Удачи, — только и сказал он.

И прежде чем она успела ответить, он исчез — не с хлопком или вспышкой, а просто растворился в воздухе, будто его и не было.

Эл осталась стоять одна перед незнакомкой, сжимая в потных ладонях деревянный жезл.

— Ну что, Вейн, — Магистр Вирна повернулась к воротам, — пойдем. Твое обучение начинается.

И ворота Академии закрылись за ними с глухим, окончательным стуком.

Глава 10

Академия превзошла все её ожидания.

Эл замерла на пороге, ослеплённая величием открывшегося перед ней мира. Внутри Академия оказалась ещё грандиознее, чем снаружи.

Высокие своды, уходящие ввысь, словно кроны древних деревьев, были украшены фресками, изображающими великих магов прошлого — их лица, запечатлённые в моменты триумфа, скорби или открытий, казалось, наблюдали за ней с высоты. Витражные окна, вплетённые в каменную ткань стен, переливались всеми оттенками заката, рассыпая по залу разноцветные блики, которые танцевали на полу, словно живые существа.

И сотни глаз — десятки учеников в серых мантиях, стоящих вдоль стен, в галереях, на лестницах. Они молча наблюдали за ней, и в их взглядах читалось любопытство, скепсис, а кое-где — и откровенная враждебность.

Эл почувствовала, как колени слегка подкашиваются, но она сжала жезл и сделала шаг вперёд.

Она стояла в центре зала, где на полу был выложен огромный магический круг — сложный узор из линий и рун, мерцающих тусклым золотым светом.

— Элия Вейн, — голос Вирны разнёсся под сводами, наполненный торжественной мощью. — Ты пришла в этот дом знаний по своей воле?

— Да, — ответила Эл, и её голос, усиленный акустикой зала, прозвучал громче, чем она ожидала.

— Готова ли ты принять законы Академии и следовать им?

— Да.

— Тогда протяни руку.

Эл сделала шаг вперёд, почувствовав, как магический круг под её ногами оживает — руны вспыхивают ярче, линии начинают пульсировать, словно вены. Она медленно опустилась на колено и коснулась центра круга ладонью.

В тот же момент по её руке пробежала волна тепла — приятная, почти ласковая. Но через секунду тепло сменилось жжением, а затем — острой, пронзающей болью, будто кто-то вонзил ей под кожу раскалённую иглу.

Эл вскрикнула, но не отдернула руку — словно невидимые тиски удерживали её ладонь прижатой к полу.

И тогда на её запястье проступил знак — маленькая серебряная звезда, светящаяся изнутри. Боль тут же утихла, оставив после себя лишь лёгкое покалывание.

— Теперь ты одна из нас, — произнесла Вирна, и в её голосе впервые прозвучало что-то, отдалённо напоминающее одобрение.

Зал взорвался аплодисментами.

Где-то впереди кто-то крикнул: «Добро пожаловать!»

Но Эл едва слышала их. Она смотрела на знак на своём запястье, чувствуя, как что-то изменилось — не только в нём, но и в ней самой.

Но Эл заметила, что не все радуются.

Когда шум аплодисментов начал стихать, её взгляд невольно скользнул по рядам учеников — и зацепился за фигуру в дальнем углу зала.

Среди старшекурсников в мантиях с тёмно-синей каймой стоял высокий юноша, не присоединившийся к общему ликованию. Его поза была расслабленной, почти небрежной, но в этом сквозила нарочитая демонстративность — будто он специально показывал, что церемония его не интересует.

Холодные зелёные глаза — яркие, как изумруды, но лишённые их тепла — неотрывно следили за Эл.

Он не хлопал.

Не улыбался.

Он наблюдал.

И в его взгляде читалось что-то...

Опасное.

Эл почувствовала, как мурашки пробежали по спине. Это был не просто неприязненный взгляд — в нём чувствовалась расчётливость, словно он уже взвешивал её на невидимых весах, оценивая, представляют ли она угрозу... или же, наоборот, может быть полезной.

И самое страшное — она не могла отвести глаз.

Юноша заметил её внимание. Уголок его губ дрогнул в едва уловимой усмешке, после чего он намеренно медленно провел пальцем по своему жезлу — чёрному, с серебряными прожилками.

Жест казался невинным, но Эл инстинктивно поняла — это предупреждение.

Или угроза.

— Элия? — Голос Вирны вернул её к действительности. — Пойдём, тебе нужно получить расписание.

Эл кивнула и наконец оторвала взгляд от незнакомца, но ощущение лёгкого холодка между лопаток не исчезло.

Она не знала, кто он.

Но одно было ясно — их пути ещё не раз пересекутся.

Эл последовала за Вирной, но спиной отчетливо чувствовала тяжелый взгляд незнакомца. Казалось, его глаза прожигают в ней дыру, оставляя на коже след, будто от прикосновения льда.

Когда они вышли из зала в длинный коридор с высокими арочными окнами, Эл не выдержала:

— Кто этот юноша? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Тот, что стоял в углу и не аплодировал.

Вирна замедлила шаг. Её лицо оставалось невозмутимым, но в глазах мелькнуло что-то настороженное.

— Лориан Дейн, — наконец ответила она. — Старшекурсник. Один из лучших студентов факультета боевой магии.

— Почему он смотрел на меня так...

— Не обращай внимания, — резко оборвала её Вирна. — Лориан не любит новичков. Особенно тех, кто не знатного происхождения, а тебя еще и лично привёл Каэл.

Эл хотела спросить, что это значит, но Вирна уже повернула за угол, и разговор явно был окончен.

Магистр Вирна стремительным шагом повела Эл по извилистым коридорам Академии. Высокие своды отражали эхо их шагов, а свет, проникающий через витражи, рисовал на каменном полу причудливые узоры.

Канцелярия оказалась небольшой комнатой с дубовыми панелями на стенах и массивным столом, заваленным свитками и книгами. За ним сидел пожилой мужчина в очках с толстыми линзами, которые увеличивали его глаза, придавая ему вид мудрой совы.

— Декан Фолмир, новичок, — коротко представила Вирна, слегка подтолкнув Эл вперед.

Декан поднял голову, внимательно осмотрел Эл через очки и потянулся к стопке пергаментов.

— Элия Вейн, да? — пробормотал он, перебирая бумаги. — А, вот ты где. Каэл уже прислал ваши документы.

Он достал несколько листов и разложил их перед Эл.

— Подпиши здесь, здесь... и здесь, — указал он костлявым пальцем.

Эл взяла предложенное перо и, стараясь не дрогнуть, поставила подписи. Чернила слегка расплылись на пергаменте, оставляя синеватые разводы.

Фолмир удовлетворенно кивнул и протянул ей небольшой сверток.

Глава 11

Когда они вышли из канцелярии, Вирна неожиданно остановилась и повернулась к Эл:

— Запомни: Лориан Дейн — не просто старшекурсник. Его семья имеет влияние в Совете магов. Если он решит сделать тебе жизнь сложной... будь осторожна.

Эл кивнула, сжимая в руке ключ от комнаты, острые зубчики которого впивались в ладонь.

Покинув канцелярию, Эл следовала за Вирной по широкому коридору с высокими стрельчатыми окнами, когда впереди показалась высокая фигура в темно-бордовой мантии с золотым шитьем.

— А, Вирна! Как раз вовремя, — раздался мягкий бархатный голос.

Магистр остановилась, и Эл едва не налетела на нее. Перед ними стоял мужчина лет пятидесяти с аккуратной седой бородкой и проницательными голубыми глазами. Его мантия переливалась в свете факелов, а на груди поблескивал массивный медальон с гербом Академии.

— Декан Эливирн, — кивнула Вирна, и в ее голосе появились нотки почтительного тона, которого Эл раньше не слышала. — Позвольте представить нашу новую студентку, Элию Вейн.

Голубые глаза декана внимательно изучили Эл. Казалось, этот взгляд проникал куда-то глубоко внутрь, читая мысли.

— А, та самая протеже Каэла, — произнес он, и уголки его глаз слегка сморщились в подобии улыбки. — Мы возлагаем на тебя большие надежды, юная леди. Каэл никогда не ошибается.

Эл почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Она сделала неуверенный реверанс, как учила Вирна.

— Ваша светлость, — прошептала она.

— О, не нужно церемоний, — махнул рукой декан. Его взгляд стал теплее. — В этих стенах все равны перед магией. Хотя... — он на мгновение задумался, — твой наставник выбрал для тебя непростой путь. Факультет Высшей магии — это большая честь и большая ответственность.

Вирна слегка напряглась рядом, но промолчала.

— Я... я постараюсь оправдать доверие, — выдавила из себя Эл, чувствуя, как ключ от комнаты в ее руке становится влажным от пота.

Декан Эливирн кивнул, затем неожиданно протянул руку и легонько коснулся пальцами ее лба.

– Пусть знания даются тебе легко, а магия будет послушна, — произнес он торжественно. На мгновение Эл почувствовала легкое покалывание в месте прикосновения.

Когда декан удалился, Вирна выдохнула, словно невольно задержала дыхание во время всей беседы.

— Это была большая честь, — тихо сказала она. — Декан лично благословляет лишь избранных студентов. Теперь иди, тебе нужно отдохнуть перед завтрашним днем.

Продолжая путь, Эл украдкой коснулась лба — место, куда прикоснулся декан, все еще слегка покалывало. Она не знала, что это значит, но чувствовала — что-то изменилось. И это "что-то" могло стать как благословением, так и проклятием в ее новом пути.

Коридор общежития оказался узким и длинным, освещенным мерцающими шарами магического света. Номера комнат были выгравированы на старинных медных табличках. Эл остановилась перед дверью с цифрой *37* и, сделав глубокий вдох, вставила ключ в замочную скважину.

Дверь со скрипом открылась, и перед ней предстала небольшая, но уютная комната. Две кровати с толстыми шерстяными одеялами стояли у противоположных стен. Между ними — дубовый стол с двумя свечами в медных подсвечниках. Над столом висело зеркало в серебряной оправе, отражавшее свет от окна, через которое лился последний свет заката.

У окна — книжная полка, пока почти пустая, если не считать нескольких стандартных учебников, аккуратно расставленных в ряд. В углу стоял умывальник с магическим краном, из которого лилась вода без видимого источника.

Одна из кроватей уже была занята — на ней сидела девушка с каштановыми кудрями, собранными в небрежный пучок. Она увлеченно что-то писала в тетради, но, услышав скрип двери, тут же подняла голову.

— О! Ты, должно быть, моя новая соседка! — ее голос звенел, как колокольчик.

Эл замерла на пороге, не решаясь войти.

— Да... Элия Вейн. Можно просто Эл.

Девушка тут же вскочила с кровати и, широко улыбаясь, протянула руку:

— А я Сильвия Тревельян. Но все зовут меня Сильви. Добро пожаловать в нашу скромную обитель!

Ее рукопожатие было крепким и теплым. Эл невольно расслабилась.

Сильвия оказалась говорливой — она тут же начала показывать комнату:

— Шкафы у нас общие, но я уже заняла только левую половину. Умывальник иногда капризничает — если вода станет слишком горячей, нужно стукнуть по трубе вот здесь... — она демонстративно постучала костяшками пальцев по медной трубе.

Заметив, что Эл все еще стоит с сумкой в руках, Сильвия вдруг смутилась:

— Ох, прости, я тебя совсем заговорила! Давай помогу устроиться!

Она ловко выхватила сумку из рук Эл и начала помогать раскладывать вещи. В процессе Сильвия без умолку рассказывала:

— Я с Южных островов, мой отец — торговец рыбой. Когда у меня проявился дар, он чуть не упал в обморок! — она звонко рассмеялась. — А ты откуда? Ой, подожди, ты же та самая, кого Каэл лично привел? Весь факультет только об этом и говорит!

Эл почувствовала, как по телу разливается тепло. Впервые за весь день она расслабилась.

— Да... но это долгая история.

Сильвия лукаво подмигнула:

— У нас впереди целый год, чтобы ее узнать. А пока — хочешь, покажу, где тут лучшие места в столовой? И как пройти в библиотеку, минуя старосту, который вечно ноет о правилах?

Эл невольно улыбнулась. Возможно, жизнь в Академии будет не такой страшной, как она думала.

За окном окончательно стемнело, но комната наполнилась теплым светом свечей и смехом двух девушек, которые только начали узнавать друг друга.

Глава 12

Сумрак за окном сгущался, но в комнате царила уютная атмосфера. Сильвия, устроившись на своей кровати, достала из-под подушки пакетик с печеньем.

— Спрятала от старосты. Он вечно ворчит, что еду в комнатах держать нельзя, — хихикнула она, протягивая Эл ароматное миндальное печенье. — Мама прислала с последней почтой. Пробовала южное печенье?

Эл осторожно взяла хрустящую сладость. Впервые за день она почувствовала настоящий голод.

— Спасибо. У нас на севере такое не пекут, — она откусила кусочек, и во рту растаял нежный вкус меда и миндаля.

Сильвия оживилась:
— О, так ты с северных земель? Откуда именно? Я слышала, там даже летом снег в горах не тает!

Эл почувствовала, как в груди защемило. Воспоминания о родных фьордах, о маленькой деревушке, затерянной среди скал...

— Из-за Туманых гор, — ответила она уклончиво. — "Но там не так холодно, как думают."

Сильвия, казалось, заметила ее напряжение, потому что тут же сменила тему:
— Ладно, расскажи лучше, как тебе церемония? У меня в прошлом году руки тряслись так, что я чуть жезл не уронила!

Эл невольно рассмеялась. Сильвия обладала удивительной способностью разряжать обстановку.

— Было... необычно. Особенно когда этот знак появился, — она показала серебряную звезду на запястье.

— О, дай посмотреть! — Сильвия схватила ее руку с неожиданной для такой хрупкой девушки силой. — Ух ты, у тебя он сразу такой яркий! У меня первые три месяца еле светился.

Вдруг за дверью раздались шаги, и обе девушки замерли. Кто-то остановился прямо перед их комнатой.

— Опять этот противный староста, — прошептала Сильвия, закатив глаза.

Но шаги удалились, так и не постучав. Эл невольно выдохнула.

— Кстати, — Сильвия вдруг оживилась, — завтра после теории у нас будет практика с Магистром Горром. Он обожает подкидывать новичкам сюрпризы. В прошлом году кто-то случайно превратил свою мантию в стаю летучих мышей!

Эл широко раскрыла глаза:
— И что было?

— Они до сих пор живут в западной башне, — Сильвия весело рассмеялась. — Так что проверь заклинание перед сном. И спрячь все ценное — у Горра странное чувство юмора.

За окном пролетела сова, ударив крылом по стеклу. Эл вздрогнула.

— Не бойся, это просто почтовая, — успокоила ее Сильвия. — Кстати, если хочешь написать домой, совятник на третьем этаже. Только не бери рыжую сову — она вечно теряет письма.

Эл кивнула, глядя на темное небо за окном. Где-то там, за горами и лесами, был ее дом... или то, что от него осталось.

— Спасибо, Сильви. За все.

Девушка махнула рукой:
— Пустяки! Мы же теперь соседки. А завтра, — она зловеще понизила голос, — я покажу тебе, где в кухне прячут свежую выпечку!

Погасив свечи, они устроились в своих кроватях. В темноте Эл еще долго смотрела на потолок, где свет звезд рисовал причудливые узоры.

Где-то в коридоре скрипнула половица, завыл ветер в трубах старого здания. Но теперь, зная, что рядом спит подруга, мир уже не казался таким враждебным.

Завтра начнется ее первая настоящая учеба в Академии. И что бы ни готовил этот день, Эл была готова встретить его лицом к лицу.

Звон колокола, раздавшийся на рассвете, заставил Эл вскочить с кровати. За ночь она забыла, где находится, и на мгновение растерялась, пока не услышала сонное ворчание Сильвии:

— Убейте того, кто придумал утренние занятия... — соседка натянула одеяло на голову.

Эл подошла к окну. Академия в первых лучах солнца выглядела совершенно иначе — золотистый свет играл на древних камнях, превращая мрачные башни в сказочные чертоги. Где-то вдали, над тренировочным полем, уже кружили первые ученики на летательных платформах.

— Эй, новичок, не зевай! — Сильвия неожиданно оказалась рядом, уже полностью одетая в мантию. — Первая лекция — Теория Основ у Магистра Веллана. Опоздаешь — останешься без завтрака!

Через пятнадцать минут, запыхавшиеся, они вбежали в круглый зал с амфитеатром. Большинство мест уже было занято. Эл заметила, как несколько студентов перешептываются, бросая на нее любопытные взгляды.

— Садись сюда, — Сильвия дернула ее за рукав, указывая на свободные места в середине.

В этот момент дверь распахнулась, и в зал вошел Магистр Веллан — высокий мужчина с орлиным носом и пронзительным взглядом. В полной тишине он прошел к центральному подиуму.

— Сегодня мы начинаем изучение Основных принципов магической теории, — его голос, тихий, но четкий, заполнил весь зал без усилий. — Кто может назвать Три Закона Преобразования Энергии?

В зале поднялось несколько рук. Эл опустила глаза — она читала об этом в детстве, но сейчас все знания вдруг вылетели из головы.

— Может быть, наша новая ученица? — неожиданно произнес Веллан.

Эл почувствовала, как кровь приливает к лицу. В зале воцарилась тишина.

— Первый закон: энергия не создается и не уничтожается, а лишь преобразуется, — она начала неуверенно. — Второй... каждое магическое действие вызывает равное противодействие. Третий... для любого заклинания существует контрзаклинание.

Веллан изучающе посмотрел на нее:

— Правильно, мисс Вейн. Но вы забыли уточнить — при каких условиях действует третий закон?

Эл закусила губу. Вдруг сзади раздался знакомый холодный голос:

— Только при равной силе мага и точном знании природы заклинания.

Не оборачиваясь, Эл узнала Лориана. Его голос звучал насмешливо.

— Спасибо, мистер Дейн, — кивнул Веллан. — Но в следующий раз дождитесь, пока вас спросят.

Лекция продолжалась, но Эл уже не могла сосредоточиться. Она чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Когда она наконец обернулась, ее глаза встретились с зелеными глазами Лориана. Он сидел тремя рядами выше, и на его губах играла едва заметная улыбка.

Неожиданно перо в его руке вспыхнуло синим пламенем и рассыпалось пеплом. Лориан даже бровью не повел, просто стряхнул пепел с пальцев, не отрывая взгляда от Эл.

Глава 13

После лекции Сильвия тащила Эл через оживлённые коридоры к столовой, бойко комментируя каждую деталь:

— Вон тот коридор ведёт в оранжереи — там у нас ботаника. Но не ходи туда без старшекурсника, прошлой зимой плотоядный кактус чуть не съел первокурсника...

Эл кивала, но мысли её были далеко. В памяти всплывал насмешливый взгляд Лориана и холодный пепел, осыпавшийся с его пальцев.

В столовой их уже ждала компания Сильвии — два парня и девушка в таких же серых мантиях с синей каймой.

— Знакомьтесь, это Эл, моя новая соседка! — Сильвия усадила её за стол. — А это Марк, Том и Лина — моя команда по алхимии.

— Той самой, что в прошлом месяце устроила взрыв в лаборатории? — улыбнулась Эл, вспомнив вчерашний рассказ Сильвии.

Компания дружно рассмеялась. Том, рыжеволосый веснушчатый паренёк, даже хлопнул по столу:

— О, да она уже в курсе всех наших грехов! Значит, своя!

Лина, миниатюрная азиатка с хитрыми глазками, протянула Эл тарелку с дымящимися пирожками:

— Ешь быстрее. Через полчаса практика у Горра, а он терпеть не может, когда студенты опаздывают из-за еды.

Пирожки оказались с мясом и ароматными травами. Эл ела, слушая оживлённые споры о вчерашнем футболе на летающих мётлах и предстоящем экзамене по зельеварению.

— Эл, ты хоть раз пробовала летать? — неожиданно спросил Марк.

Она покачала головой:

— У нас в деревне только почтальон имел лицензию на полёты.

— Тогда в субботу приходи на поле! Мы...

Марк не договорил. Шум в столовой внезапно стих. Эл обернулась и увидела Лориана, который неторопливо шёл между столами прямо к ним. Его тёмно-зелёная мантия с серебряной вышивкой выделялась среди серых одежд первокурсников.

— Вейн, — он остановился рядом, игнорируя остальных. — Магистр Горр просит тебя в лабораторию. Сейчас.

Сильвия нахмурилась:

— Но практика только через...

— Я передал то, что было велено, — холодно перебил её Лориан. Его глаза не отрывались от Эл. — Не заставляй ждать.

Эл встала, чувствуя, как под взглядами всего зала у неё горят уши. Она последовала за Лорианом, который шёл впереди, не оборачиваясь.

Коридоры становились всё уже и темнее. Факелы здесь горели тусклее, а воздух пахнет серой и металлом.

— Это не путь в лаборатории, — наконец сказала Эл, останавливаясь.

Лориан обернулся. В полумраке его зелёные глаза светились, как у кошки.

— Очень наблюдательно, — усмехнулся он. — На самом деле Горр ничего не знает о нашем маленьком свидании.

Эл сжала жезл, но Лориан лишь рассмеялся:

— Не волнуйся, я не нарушу правила Академии. Просто хотел показать тебе кое-что... познавательное.

Он толкнул массивную дверь, и Эл увидела круглую комнату с чёрными стенами — тренировочный зал для боевой магии. В центре горел костёр, хотя дыма не было.

— Каэл никогда не учил тебя защищаться, да? — Лориан сбросил мантию, оставаясь в чёрной рубахе. — Покажи, на что способна его любимица.

Эл поняла — это не просьба. Это вызов.

Она глубоко вдохнула и достала жезл. Первое заклинание, которое пришло на ум — простейший щит. Но прежде чем она успела его произнести, Лориан молниеносно взмахнул рукой.

Огненный кнут со свистом рассек воздух, обжигая Эл по руке. Она вскрикнула от неожиданной боли.

— Разочаровывающе, — покачал головой Лориан. — Каэл явно переоценил тебя.

Эл стиснула зубы. Боль превращалась в гнев. Она резко взмахнула жезлом, выкрикивая первое пришедшее на ум заклинание.

Воздух перед ней сгустился в полупрозрачную стену. Огненный кнут Лориана ударил в неё и рассыпался искрами.

На его лице мелькнуло удивление, затем — интерес.

— Неплохо... для первого раза.

Он сделал шаг вперёд, но вдруг дверь с грохотом распахнулась. На пороге стояла запыхавшаяся Сильвия с остальной компанией.

— Магистр Горр ищет тебя, Лориан, — выпалила она. — Срочно. Что-то насчёт твоего последнего эссе.

Лориан замер, затем медленно поднял руки в mock surrender.

— Кажется, на сегодня мы закончили. Он подобрал мантию и на ходу обернулся к Эл: — До следующего раза, Вейн.

Когда его шаги затихли, Сильвия бросилась к Эл:

— Ты в порядке? Мы увидели, как он ведёт тебя сюда, и сразу поняли...

Эл дрожала — то ли от адреналина, то ли от гнева. На её руке краснел ожог.

— Я справилась, — прошептала она, глядя на дверь, где исчез Лориан. — Но теперь я знаю — он действительно хочет меня выжить.

Лина осмотрела ожог и достала из кармана маленький флакон:

— Мазь от ожогов. Наша следующая остановка — лазарет. А потом... — она обменялась взглядами с остальными, — похоже, тебе понадобятся уроки боевой магии.

Марк мрачно усмехнулся:

— Добро пожаловать в Академию, новичок.

Эл глубоко вдохнула. Первый день учёбы только начался, а она уже поняла главное — здесь нельзя быть слабой. Особенно когда такие, как Лориан, считают тебя своей мишенью.

Лазарет оказался небольшим, но уютным помещением с запахом целебных трав. Пожилая знахарка, магистр Эллен, обработала ожог Эл мазью с запахом мяты и меда.

— Повезло, что не глубже, — пробормотала она, заворачивая руку в чистую повязку. — Огненные заклятья Лориана обычно оставляют шрамы.

Эл вздрогнула:

— Он часто так делает?

Знахарка лишь хмыкнула:

—Только с теми, кто ему интересен.

Когда они вышли, Сильвия схватила Эл за здоровую руку:

— Теперь — в библиотеку. Там кое-кто тебя ждет.

Глава 14

Библиотека Академии поразила Эл своим величием. Бесконечные ряды древних фолиантов, свитков и магических артефактов под высокими сводами, освещенными голубоватыми светильниками. В дальнем углу, за столом, заваленном книгами, сидел худощавый юноша с тёмными волосами и пронзительными серыми глазами.

— Эл, это Рен, — представила Сильвия. — Лучший в боевой магии на курсе... и единственный, кто может научить тебя противостоять Лориану.

Рен поднял взгляд, оценивающе оглядел Эл и отодвинул стопку книг:

—Садись. У нас мало времени.

Он раскрыл перед ней древний фолиант с пометкой "Основы магической защиты".

— Лориан использует огненную магию, но его сила не в этом,— сказал Рен, указывая на схему. — Он читает противника. Предугадывает. Ты сделала щит инстинктивно — и это сработало, потому что он не ожидал такой реакции.

Эл нахмурилась:

–Как мне научиться защищаться, если он всегда на шаг впереди?

Рен ухмыльнулся:

— Ты же не думаешь, что он единственный, кто умеет читать людей?

Он резко вскинул руку — и Эл инстинктивно отпрянула, ожидая атаки. Но ничего не произошло.

— Видишь? Ты уже предсказуема,— усмехнулся Рен. — Настоящая защита начинается не с заклинаний, а с контроля над своими реакциями.

Тренировки начались сразу.

Рен оказался жестким учителем. Он заставлял Эл отражать воображаемые атаки, менять позицию, не поддаваться на провокации. Сильвия и другие помогали, создавая отвлекающие маневры.

— Лориан атакует не просто так, — объяснял Рен, когда Эл, запыхавшись, опустилась на пол после очередного упражнения. — Он проверяет тебя. Ищет слабые места. Возможно, Каэл что-то скрывает, и Лориану это не нравится.

Эл сжала кулаки:

— А если я не смогу ему противостоять?

Рен обменялся взглядом с Сильвией, затем протянул Эл маленький кристалл.

— Это аварийный портал. Если будет совсем худо — разбей его. Но только в крайнем случае.

Эл спрятала кристалл в карман, чувствуя его холод даже сквозь ткань.

Поздним вечером, когда Эл вернулась в комнату, её ждал сюрприз. На кровати лежал небольшой свёрток. Внутри был ножны с кинжалом — простым, но острым, с рукоятью, обёрнутой кожей.

К нему прилагалась записка:

"Для тех, кто предпочитает не только магию. — Р."

Сильвия, уже лежавшая в кровати, подняла бровь:

—Ого. Он тебе нравится?

Эл покраснела, пряча кинжал под подушку:

—Он просто помогает.

Сильвия засмеялась:

— Конечно. Просто так он никому ножи не дарит.

Эл не ответила. Она смотрела в окно, где луна освещала башни Академии.

Лориан проверял её. Рен учил защищаться. Каэл что-то скрывал.

А она оказалась в центре этой игры.

И теперь у неё был кинжал.

На следующее утро Эл чуть не проспала. Сильвия ушла раньше , ей надо было на утреннее занятие, оставив подругу досыпать.

Эл едва успела ворваться в аудиторию Магистра Горра, когда дверь с грохотом захлопнулась за ней.

— А, вот и наша новоприбывшая! — раздался громовой голос.

Магистр Горр был огромным мужчиной с густой рыжей бородой и руками, покрытыми шрамами от магических экспериментов. Его кабинет больше напоминал лабораторию алхимика, переполненную склянками, дымящимися ретортами и странными механизмами, которые то и дело вздрагивали, будто живые.

— Опоздала на семь минут! — провозгласил он, сверкая глазами. — Значит, будешь первой!

Эл почувствовала, как у неё похолодели пальцы.

— Первой… в чём? — осторожно спросила она.

Горр широко улыбнулся и жестом указал на центр комнаты, где на полу был начертан сложный магический круг.

— В демонстрации базовых заклинаний, конечно! Встань в центр и покажи, что умеешь!

Остальные ученики перешёптывались, бросая на неё любопытные взгляды. Эл заметила Лориана, который сидел у окна с безразличным видом, но его зелёные глаза внимательно следили за ней.

Он ждал, когда она оступится.

Эл глубоко вдохнула и шагнула в круг.

Первое заклинание — простейшая световая сфера. Эл сосредоточилась, вспоминая уроки в школе, и жезл в её руке дрогнул. Над ладонью вспыхнул мягкий золотистый шар.

Горр хмыкнул:

— Неплохо… для детского фокуса. А теперь что-нибудь посерьёзнее!

Он щёлкнул пальцами, и из ниоткуда появился небольшой камень, зависший перед Эл.

— Разбей его!

Эл сжала жезл. Она знала заклинание разрушения, но никогда не практиковала его на реальных объектах.

— Концентрируйся не на жезле, а на цели, — вдруг прошептал чей-то голос.

Это был Рен. Он сидел в первом ряду, его серые глаза были прикованы к ней.

Эл закрыла глаза на секунду, представив, как энергия течёт через неё, фокусируясь на камне.

— Фрактус!

Раздался резкий хруст — камень треснул пополам, а затем рассыпался в пыль.

В классе воцарилась тишина.

Горр медленно хлопнул в ладоши.

— Неплохо… Действительно неплохо.

Лориан нахмурился.

Следующее испытание было сложнее. Горр приказал ей создать защитный барьер, а затем бросил в неё шаром магического огня.

Щит выдержал удар, но Эл отбросило назад. Она упала на колени, чувствуя, как её руки дрожат от напряжения.

— Слабовато! — провозгласил Горр. — Но потенциал есть. Кто следующий?

Эл выбралась из круга, её мантия была слегка обожжена по краям. Сильвия тут же схватила её за руку.

— Ты была потрясающей! — прошептала она.

Но Эл не отвечала. Она смотрела на Лориана.

Он улыбался.

Не насмешливо, не злорадно — а с холодным, расчётливым интересом.

Как хищник, наконец-то учуявший настоящую добычу.

После урока Рен остановил её в коридоре.

— Ты справилась, — сказал он просто.

— Едва, — ответила Эл, всё ещё чувствуя жжение в руках от отражённой атаки.

Глава 15

Эл вышла из башни Горра, когда солнце уже клонилось к закату. Оранжевые лучи пробивались сквозь витражи, окрашивая каменные полы в кровавые оттенки. В кармане её мантии лежал кинжал от Рена — холодный и тяжелый, как невысказанное предупреждение.

Сильвия схватила её за рукав ещё на лестнице:
— Быстрее! Ты должна это увидеть!

Она потащила Эл через двор к западному крылу, где толпа студентов уже собралась у массивной доски объявлений. На пергаменте, приколотом серебряными гвоздями, красовался список пар для предстоящего Турнира Молодых Магов.

— Это же главное событие семестра! — шептала Сильвия, пробираясь вперед. — Победители получают доступ в Запретную библиотеку и...

Её голос оборвался. Эл посмотрела на список — и кровь застыла в жилах.

Элия Вейн vs. Лориан Дейн

Рядом кто-то ахнул. Кто-то засмеялся. А Лориан, стоявший в трех шагах от них, медленно повернул голову и улыбнулся — широко, как волк, почуявший запах крови.

— Кажется, нам выпала честь открыть турнир, — произнес он, и его голос был сладок, как яд.

Толпа вокруг доски объявлений замерла, затаив дыхание. Даже Сильвия, обычно такая болтливая, сжала руку Эл так сильно, что кости хрустнули.

Лориан не спеша приблизился, его зелёная мантия шелестела по камням. Он остановился в шаге от Эл, и она почувствовала запах дыма и железа — как после удара молнии.

— Какая ирония, — прошептал он, наклоняясь так близко, что его дыхание обожгло её щёку. — Я просил декана назначить нас соперниками. Но даже не надеялся, что он согласится.

Эл не отступила.

— Значит, ты сам напросился на поражение? — её голос звучал твёрже, чем она ожидала.

Лориан рассмеялся — низко, почти ласково.

— Милая моя, я просто экономлю время. Зачем охотиться за тобой по всему замку, если ты сама выйдешь ко мне на арену?

Он сделал шаг назад, его глаза сверкнули в последних лучах заката.

— До завтра, Вейн. Не вздумай сбежать... Мне нравится, когда моя добыча сопротивляется.

Толпа расступилась перед ним, как перед королём.

В спальне царила тишина.

Сильвия металась по комнате, выпаливая планы один безумнее другого:

— Можно подменить список! Или сказать, что ты заболела! Или... или я могу незаметно подсыпать ему слабительного перед турниром!

Эл сидела на кровати, сжимая в руках серебряный браслет Каэла.

— Нет,— наконец сказала она. — Я буду сражаться.

— Но ты же видела, что он может! Он...

— Я знаю.

Эл больше не проронила и слова, только отвернулась к стене.

Ночью Эл не могла уснуть.

Она сидела у окна, перебирая заклинания в уме, когда за дверью раздался шорох. Не голос, не шаги — именно шорох, будто кто-то провёл пальцами по дереву.

Кинжал сам оказался в её руке.

Дверь приоткрылась без скрипа — и в щели показалась... сова. Не обычная почтовая, а маленькая, серебристая, с глазами, как жидкая ртуть.

— Ты... — начала Эл, но сова бросила к её ногам крошечный свиток и исчезла в темноте.

Письмо было коротким:

"В час призрачного света у Чёрного дуба. Только ты. — К."

Каэл.

Лунный свет струился сквозь ветви, рисуя на земле причудливые узоры, когда Эл осторожно пробиралась к окраине Запретного леса. Каждый шорох заставлял её вздрагивать, пальцы судорожно сжимали рукоять кинжала.

Чёрный дуб возвышался как древний страж - его обугленные ветви скрипели на ветру, а в трещинах коры мерцал странный синеватый свет. Эл замерла у подножия, ощущая, как по спине бегут мурашки.

Каэл ждал её в тени, его тёмно-синяя мантия сливалась с ночью.

— Ты не должна участвовать в этом турнире, — сказал он сразу, без предисловий.

Эл сжала кулаки:
— У меня нет выбора.

— Всегда есть выбор, — Каэл сделал шаг вперед, и лунный свет упал на его лицо. Оно выглядело усталым. — Лориан — не просто талантливый студент. Его семья десятилетиями охотится за тем, что скрыто в тебе.

Эл почувствовала, как земля уходит из-под ног:
— Что... что во мне?

Каэл посмотрел ей прямо в глаза:
— Искру Первородной магии. Чистой, природной. Последнюю каплю силы, оставшуюся от древних. Твоя мать ведь говорила, что твой отец не человек?

Где-то в лесу закричала сова.

Лунный свет внезапно померк, будто сама ночь затаила дыхание. Эл почувствовала, как ноги подкашиваются, и прислонилась к шершавой коре Чёрного дуба.

— Моя мать... она умерла, когда мне было пять, — прошептала Эл, цепляясь за воспоминания. — Она никогда не говорила...

Каэл выдохнул, и его дыхание превратилось в серебристый туман.

— Твой отец был одним из делегации Драконов в севера. Его кровь течёт в твоих жилах — дикая, неукрощённая.

Он сделал шаг ближе, и Эл впервые увидела в его глазах не привычную строгость наставника, а нечто другое — почти... благоговение.

— Это не просто дар, Эл. Это проклятие. Ледяных драконов в прошлом почти всех уничтожили, их боялись и поэтому объявили опасными. Именно поэтому Лориан охотится за тобой.

— Слушай внимательно. В турнире есть правило — если ты откажешься от поединка до его начала, тебя исключат из Академии. Но если ты выйдешь на арену и сдашься во время боя...

Эл перехватила его взгляд:

— Лориан убьёт меня. Не как противника. Как добычу.

Каэл медленно кивнул.

— Поэтому у тебя есть только один выход — победить. Но твоя сила... она слишком заметна. Слишком…

— Дикая, — закончила за него Эл, вдруг понимая, почему её заклинания иногда выходят из-под контроля.

Каэл достал из складок мантии тонкий серебряный браслет, на внутренней стороне которого были выгравированы руны.

— Это ограничитель. Он скроет твою истинную природу, позволит тебе выглядеть как обычная ученица.

Эл взяла браслет. Металл был ледяным, но через мгновение начал пульсировать тёплым светом, словно чувствуя её прикосновение.

— Что будет, если я надену его?

Глава 16

Эл посмотрела на браслет, затем в сторону Академии, где за стенами спал Лориан, мечтая о её крови.

Она надела браслет.

Боль пронзила запястье, как от удара кинжалом. Руны вспыхнули кроваво-красным, затем потускнели. И вдруг...

Мир изменился.

Цвета поблёкли. Звуки стали приглушёнными. Даже лунный свет казался теперь тусклым, словно её глаза покрыла тонкая пелена.

— Что... что ты со мной сделал? — прошептала Эл, чувствуя, как что-то внутри неё яростно бьётся, пытаясь вырваться наружу.

Каэл положил руку ей на плечо:

— Я дал тебе шанс.

Последнее, что увидела Эл перед тем, как Каэл растворился в тени, — как его собственный браслет под рукавом вспыхнул в унисон с её болью.

И понимание ударило, как молния:

Он был таким же.

Проклятым.

Скрывающимся.

Рассветные лучи окрасили каменные стены в кровавые тона, когда Эл стояла у окна, наблюдая за Лорианом. Каждый взмах его жезла выписывал в воздухе сложные пиротехнические узоры, которые еще долго висели в утреннем тумане, медленно растворяясь. Его движения были отточены до совершенства — ни единого лишнего жеста, никакого напряжения. Холодная эффективность убийцы.

Сильвия заворочалась в постели:
— Ммм... уже утро? — Она приподнялась на локте, тут же заметив браслет на запястье Эл. — Ого! Это новый аксессуар или...

Голос ее оборвался, когда она увидела выражение лица подруги.

Эл повернулась к ней. Бледная, с темными кругами под глазами, но с неожиданной решимостью во взгляде:
— Мне нужна твоя помощь. Сегодня. Прямо сейчас.

Сильвия вскочила с кровати, вся ее сонливость мгновенно испарилась:
— Что случилось? Где ты была? Это... — Она потянулась к браслету, но тут же отдёрнула руку. — Ой! Он... он горячий!

— Он сдерживает то, что не должно вырваться наружу, — тихо сказала Эл, глядя на свое отражение в оконном стекле. — А теперь слушай внимательно. Сегодня мне нужно сделать три вещи.

Она перечислила по пальцам:
— Узнать все слабые места Лориана. Найти способ обойти правила турнира. И... — она сделала паузу, — научиться сражаться без магии.

Сильвия округлила глаза:
— Ты хочешь... Ты планируешь...

— Я планирую выжить, — Эл резко повернулась к окну, где внизу Лориан как раз отрабатывал особенно сложный прием — огненный вихрь, который на мгновение полностью скрыл его фигуру. — И для этого мне нужно мыслить как он. Предугадывать каждый шаг.

Сильвия молча кивнула, затем решительно распахнула свой сундук:
— Тогда начинаем с первого пункта. — Она достала потрепанный блокнот с надписью "Секреты старшекурсников". — Я целый год собирала информацию. Лориан... у него есть одна особенность.

Эл насторожилась:
— Какая?

— Он левша, — Сильвия торжествующе улыбнулась. — Но все его официальные поединки записаны так, будто он правша. Видишь, как он сейчас держит жезл?

Эл пригляделась. Действительно — в тренировочных движениях жезл находился в левой руке, тогда как на всех показательных выступлениях он демонстрировал технику правой.

— Это... гениально, — прошептала Эл. — Он заставляет всех готовиться к другому противнику.

Сильвия кивнула:
— И это еще не все. Его огненная магия... она не совсем обычная. Видишь, как пламя слегка отливает синевой? Это признак...

— Признак того, что он использует чужую силу, — неожиданно закончила за нее Эл, вдруг почувствовав странное покалывание в браслете. — Он не создает огонь... он его ворует.

Обе девушки замолчали, осознавая важность этого открытия.

За окном Лориан внезапно прекратил тренировку, будто почувствовал их взгляды. Медленно повернулся к башне. Поднял голову. Прямо на их окно.

Эл инстинктивно отпрянула в тень, но было поздно — их глаза встретились через расстояние. Лориан улыбнулся — медленно, словно хищник, уверенный в своей добыче — и сделал театральный реверанс.

— Он играет с нами, — прошептала Сильвия.

— Нет, — Эл сжала кулаки, чувствуя, как браслет впивается в кожу. — Он просто не знает, что игра уже началась. И правила изменились.

Где-то вдали прозвучал колокол, возвещая начало нового дня. День первый подготовки. День первый их тайной войны.

Колокол Академии еще гудел в утреннем воздухе, когда тяжелые удары в дверь заставили обеих девушек вздрогнуть. Эл, только что проснувшаяся, инстинктивно потянулась к жезлу, в то время как Сильвия, обычно такая медлительная по утрам, мгновенно вскочила с кровати.

— Кто это может быть в такую рань? — прошептала Сильвия, поправляя растрепанные каштановые кудри.

Ответ пришел незамедлительно.

— Элия Вейн! Совет требует твоего присутствия. Немедленно!

Голос магистра Вирны звучал резко, как удар хлыста. Сильвия побледнела так, что ее веснушки стали особенно заметны.

— Это... это невозможно! Они не имеют права вызывать тебя прямо перед турниром! По правилам у тебя должен быть день на подготовку!

Эл почувствовала, как холодный металл браслета Каэла сжимает ее запястье чуть сильнее, будто предупреждая об опасности. Она сделала глубокий вдох, ощущая, как утренний холодок пробегает по ее спине.

— Открой, — тихо сказала она, уже натягивая поверх ночной рубашки серую мантию.

Дверь распахнулась с такой силой, что задрожали стекла в оконных витражах. На пороге стояла магистр Вирна — высокая, прямая, в своем темно-синем одеянии с серебряными звездами. Ее черные волосы были собраны в тугой узел, а острый взгляд изучал Эл с ног до головы, будто пытаясь разглядеть что-то скрытое.

— Ты одета? Хорошо. Пойдем.

Эл бросила последний взгляд на Сильвию, которая стояла, сжимая в руках край своего одеяла, глаза ее были округлены от тревоги.

— Я... я пойду за деканом! Или за Каэлом! Или...

— Молчи! — Вирна резко обернулась к ней. –Это дело Совета, а не первокурсницы. И если ты посмеешь предупредить кого-либо...

Она не договорила, но в воздухе повисла невысказанная угроза.

Глава 17

Коридоры Академии в этот утренний час были пустынны и непривычно тихи. Лишь эхо их шагов нарушало безмолвие, отражаясь от древних каменных стен. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь витражи, рисовали на полу причудливые разноцветные узоры, но Эл не было дела до этой красоты.

Она шла, чувствуя, как браслет на ее руке пульсирует в такт шагам — то ли предупреждая, то ли успокаивая.

— Магистр Вирна, — осторожно начала Эл, — почему Совет вызвал именно меня? Лориан тоже должен...

— Молчать! — Вирна резко остановилась, повернувшись к ней. –Ты здесь не для того, чтобы задавать вопросы. Ты здесь, чтобы на них отвечать.

Ее темные глаза сверкнули, и в них мелькнуло что-то... странное. Не просто злость или неприязнь. Что-то более сложное.

Эл сглотнула и кивнула.

Они продолжили путь в гнетущем молчании, спускаясь все ниже по винтовой лестнице главной башни. Воздух становился холоднее, а свет — тусклее.

И только когда они подошли к массивным дверям с выгравированными рунами, Вирна неожиданно заговорила снова, на этот раз почти шепотом:

— Что бы тебе ни сказали... что бы ни спросили... помни — Совет видит ложь.

Эл встретилась с ней взглядом и вдруг поняла — это не было угрозой.

Это было предупреждением.

Двери перед ними медленно распахнулись сами собой, впуская Эл в полумрак зала Совета.

Зал Совета встретил Эл ледяным молчанием. Высокие витражи, окрашенные в кобальтовые и пурпурные тона, отбрасывали на каменный пол причудливые узоры, напоминающие древние магические символы. В центре помещения, на возвышении из черного мрамора, стоял массивный стол в форме пентаграммы. Каждая его грань была инкрустирована серебряными рунами, которые слабо светились в полумраке.

За столом восседали пятеро магов в мантиях цвета полночного неба. Их лица были скрыты в тени глубоких капюшонов, лишь декан Эливирн сидел без головного убора, его седая борода, заплетенная в сложные косы, лежала на груди как живой символ мудрости. Справа от него, в самом темном углу, сидел Каэл. Его пальцы медленно барабанили по столу, создавая едва слышный ритм, а глаза, холодные как лед, не выражали ни единой эмоции.

Воздух в зале был густым от аромата дымящихся благовоний - смесь полыни, черного тмина и чего-то еще, что щекотало ноздри и оставляло металлический привкус во рту. Эл почувствовала, как капли пота стекают по спине, хотя в помещении было прохладно.

— Элия Вейн, — голос Эливирна прозвучал мягко, но с неожиданной резонансной силой, заставив вибрировать стекла в витражах. — Ты знаешь, почему тебя вызвали?

Эл сделала шаг вперед, сжимая руки в кулаки, чтобы скрыть дрожь. Она заметила, как тени в углах зала шевельнулись, будто живые.

— Нет, ваша светлость, — ответила она, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Декан переплел пальцы, его ногти, необычно длинные и острые, постукивали по столу.

— После вчерашнего объявления турнирных пар, — продолжил он, растягивая слова, — нам поступили... определенные сомнения. — Он бросил взгляд на Каэла. — Лориан Дейн занимает второе место в рейтинге боевых магов Академии. Его противниками всегда назначают равных по силе. Ты же...

В паузе, последовавшей за этими словами, Эл услышала, как где-то высоко под сводами заскрипели деревянные балки. Она подняла глаза и увидела, что потолок украшен фресками с изображением предыдущих турнирных поединков - маги в развевающихся мантиях, замершие в динамичных позах, их жезлы испускали немые вспышки заклинаний.

— Я понимаю, — тихо сказала Эл, чувствуя, как браслет под рукавом слегка нагревается. — Вы сомневаетесь в моей компетентности.

Внезапно один из магов в капюшоне резко наклонился вперед. Его руки, покрытые странными татуировками в виде змеиных чешуек, сжали край стола.

— Мы сомневаемся не только в твоей компетентности, девочка, — прошипел он. — Мы сомневаемся в твоей природе.

Каэл, до этого момента остававшийся неподвижным, внезапно выпрямился. Его мантия шевельнулась, как крылья встревоженной птицы.

— Я лично поручился за нее, — его голос прозвучал тихо, но с такой силой, что пламя свечей на столе наклонилось в его сторону. — Разве моего слова недостаточно?

Магистр Вирна, стоявшая за спиной Эл, резко шагнула вперед. Ее мантия зашуршала, как осенние листья.

— Нет, Каэл, — ее голос звенел, как лезвие, ударяющееся о камень. — После инцидента с твоим последним учеником, Совет вправе проверять каждое твое решение. Особенно когда речь идет о... необычных студентах.

Каэл сжал губы, но промолчал.

Эливирн вздохнул и жестом подозвал Эл ближе:
— Мы проведем простой тест. Если ты действительно обладаешь потенциалом, и это нормативная магия, тебе нечего бояться.

Он положил перед ней три предмета:
— Камень. Вода. Пустота. Выбери один.

Эл посмотрела на них. Камень – холодный и шершавый. Чаша с водой – чистой, почти невидимой. И... пустота? Между предметами лежало просто место на столе, но декан явно имел в виду что-то большее.

Она протянула руку...

И выбрала пустоту.

Тишина.

Ни вспышек света. Ни магических эффектов.

Эливирн поднял бровь:
— Интересно. Почему пустоту?

Эл не знала, что ответить. Она просто почувствовала, что это правильный выбор.

— Она не смогла даже активировать тест, – усмехнулась Вирна. – Обычный человек без выдающихся способностей. Зачем нам это?

Каэл резко встал:
— Тест еще не закончен.

Он подошел к Эл и положил руку ей на плечо:
— Попробуй еще раз.

Эл снова посмотрела на пустоту. И вдруг...

Она увидела.

Не пустоту – а воздух. Движение. Энергию.

Ее пальцы дрогнули, и легкий ветерок пробежал по залу.

— Базовое управление стихиями, – пробормотал Эливирн. – Ничего особенного.

Но Каэл улыбнулся.

Глава 18

Решение Совета было простым:

— Ты допущена к турниру, – сказал Эливирн. – Но не жди поблажек. Если проиграешь – будешь отчислена.

Когда Эл вышла из зала, ее догнал Каэл:
— Ты сделала все правильно.

— Они думают, что я слабая, – прошептала Эл.

— И это наша сила.

Он исчез в коридоре, оставив Эл с одной мыслью:

Скоро Лориан выйдет против той, кого считает никем. И это будет его ошибкой.

Эл стояла в пустынном коридоре, прислонившись к холодной каменной стене. Где-то вдали эхом раздавались шаги Каэла, растворяясь в лабиринте академических переходов.

Из-за поворота внезапно появилась Сильвия, её каштановые кудри растрёпаны, а глаза широко раскрыты от волнения:

— Боги, Эл! Я оббежала пол-Академии! Что они тебе сделали? Почему....

— Ничего. Просто... тест.

Она хотела сказать больше, но слова застряли в горле. Как объяснить то, что произошло в Зале Совета? Как описать эту пустоту, которая оказалась... чем-то? Сильвия, к её удивлению, не стала допытываться. Вместо этого она резко схватила Эл за руку:

— Тогда слушай. Пока тебя не было, я кое-что узнала.

Она оглянулась и понизила голос до шёпота:

— Лориан не просто так настаивал на этом поединке. В Запретной библиотеке есть манускрипт о "Поединках на Поглощение". Это древний ритуал, где победитель может...

— ...забрать силу побеждённого, — закончила за неё Эл, чувствуя, как браслет Каэла сжимает её запястье.

Сильвия кивнула, её обычно весёлые глаза стали серьёзными:

— Но это ещё не всё. Он... Эл, он уже делал это раньше. В прошлом году после турнира исчезла та девушка с факультета зельеварения.

Холод пробежал по спине Эл. Она вспомнила, как Лориан смотрел на неё — не как на противника, а как на редкий ингредиент для какого-то тёмного ритуала.

— Почему Совет...

— Потому что Дейны дают Академии слишком много золота, — раздался новый голос.

Рен вышел из тени, его серые глаза блестели в свете факелов. На поясе у него висел тот самый кинжал, о котором шептались на курсах боевой магии. Лезвие из обсидиана, черного как сама ночь, поглощало свет, создавая вокруг себя странную дымку. Руны на обухе пульсировали тусклым багровым светом, будто дышали в такт его сердцу.

— Но сегодня вечером, — его голос звучал непривычно мягко, почти нежно, — мы изменим правила игры.

Он сделал шаг вперед, и его длинные пальцы разжались, выпуская небольшой сверток из ткани цвета запекшейся крови. Эл поймала его на лету, и в тот же миг почувствовала странное тепло, исходящее от содержимого.

Развернув ткань, она увидела:

Зеркальце, отполированное до неестественного блеска. Его поверхность не отражала свет, а поглощала его, создавая иллюзию бездонного колодца. Когда Эл заглянула в него, ей на мгновение показалось, что она видит не свое отражение, а чьи-то глаза - древние и мудрые, полные грусти.

Коготь, оправленный в черненое железо. Он был теплым на ощупь и пульсировал, как живой. При ближайшем рассмотрении Эл заметила микроскопические письмена, выгравированные вдоль изгиба - язык, который она не знала, но почему-то почти понимала.

Пергамент с единственной руной, которая при взгляде на нее начинала менять форму, превращаясь то в спираль, то в лабиринт, то в нечто, напоминающее цветок василька. Бумага пахла временем и чем-то еще - возможно, кровью.

— Зеркало, — начал объяснять Рен, его голос стал глубже, обретая странные обертоны, — покажет тебе то, что скрыто за пеленой иллюзий. Но будь осторожна - некоторые истины лучше не видеть.

Он указал на коготь, и Эл почувствовала, как тот слегка дернулся у нее в руке.

— Это оружие против лжи. Оно помнит того, кто его носил, и того, кто его сделал. Оно выберет момент само.

Сильвия, наблюдавшая за этим, нервно облизнула губы. Ее глаза перебегали от предмета к предмету, а пальцы теребили край мантии.

— А это... — она указала на пергамент дрожащим пальцем.

Рен наклонился ближе, и в его глазах вспыхнуло что-то дикое, первобытное.

— Это твой последний шанс. Руна освобождения. Она... — он замолк, словно подбирая слова, — она снимет все ограничения. Все. Без исключений.

Эл почувствовала, как браслет на её руке вдруг стал ледяным.

Где-то в глубине Академии пробили часы — полночь.

— Турнир скоро, — прошептала Сильвия. — Что будем делать?

Эл медленно подняла голову.

— Готовиться, — сказала она.

— И надеяться, что Лориан действительно считает меня никем, — добавила Эл, пряча подарки Рена в складки мантии.

Потому что скоро "никто" собирался дать ему бой.

Первые лучи солнца еще не коснулись шпилей Академии, когда Эл и Сильвия пробирались по спящим коридорам к тренировочным залам. В руках Эл сжимала три драгоценных дара Рена, каждый из которых казался тяжелее свинца.

Зал боевой магии встретил их холодным полумраком. На стенах еще догорали магические факелы, отбрасывая длинные тени от деревянных манекенов, используемых для отработки атак.

— Сначала — основы, — прошептала Сильвия, доставая из-под мантии украденный учебник. — Лориан специализируется на пиромантии, но...

— Но настоящая его сила — в манипуляции, — закончила за нее Эл, вспоминая холодные глаза противника. — Он заставляет тебя играть по его правилам.

Она бросила зеркальце Рена на пол. Темная поверхность ожила, показав тень Лориана в движении — его излюбленные приемы, слабые места, едва заметные паузы между заклинаниями.

— Урок первый: предугадывать…

Полдень.

Эл стояла посреди зала иллюзий, где стены меняли форму по воле практикантов. Перед ней — Сильвия, размахивающая жезлом с преувеличенной серьезностью.

— Он будет пытаться вывести тебя из равновесия. Как... так!

В воздухе взорвался фейерверк из искр, принимая форму насмешливого лица Лориана. Эл не моргнула. Вместо этого она бросила коготь.

Глава 19

–Урок третий: драться без магии.

Сумерки.

Последний луч солнца умирал в витражах, когда измученная Эл опустилась на пол заклинательского круга. Ее руки дрожали от напряжения, а на ладонях краснели ожоги — результат десятка неудачных попыток контрзаклинаний.

Сильвия, уже потерявшая голос от команд, молча протянула флягу с водой. Рен стоял у стены, его лицо было непроницаемо.

— Ты пропустила вечернее заклинание с Горром, — заметил он.

Эл усмехнулась:

— Думаю, один день без превращения в летучих мышей я переживу.

Но ее глаза были серьезны.

Где-то вдали пробили часы.

Полночь.

— Теперь — отдых, — встала Сильвия, отряхивая мантию.

Эл кивнула, поднимаясь.

Но когда они вышли в коридор, она задержалась, глядя на пергамент с руной.

Настоящий последний урок ей предстояло выучить позже.

На арене.

Перед всем Советом.

Эл едва успела переодеться и выбежать из комнаты, когда колокол прозвонил начало занятий. По коридорам уже спешили студенты, и она, стиснув зубы, растворилась в толпе.

На нее смотрели.

Взгляды цеплялись за ее спину, как когти. Шепотки ползли следом:

— Это та самая...
— Говорят, Совет проверял ее...
— Держу пари, она сбежит до турнира…

— Выскочка с провинции…

Эл шла, выпрямив спину, но каждый смешок, каждый перешепот обжигал сильнее огненных заклятий Лориана.

Зал Горра, обычно наполненный грохотом взрывов, смехом и криками раздражённого магистра, сегодня встретил Эл неестественной тишиной. Даже воздух здесь казался гуще, словно пропитанным свинцовой тяжестью ожидания.

Когда она переступила порог, все головы разом повернулись в её сторону.

Магистр Горр, чьё лицо обычно пылало гневом при малейшем опоздании, на этот раз лишь медленно поднял свою густую рыжую бровь. Его пальцы, покрытые старыми ожогами, замерли на раскрытом фолианте.

— Опоздала, — произнёс он, и его голос, обычно гремевший, как горная лавина, теперь звучал приглушённо, почти... осторожно. — На двадцать минут.

Эл почувствовала, как по её спине пробежали мурашки. Она знала этот тон — так говорят с опасными зверями, которых боятся спугнуть.

— Простите, магистр, — она опустила глаза, стараясь не смотреть на однокурсников, чьи взгляды жгли её кожу. — Совет... тренировки... я...

— Знаю, — резко оборвал он, хлопнув книгой. Звук эхом разнёсся по залу, заставив нескольких студентов вздрогнуть. — Садись.

Она двинулась к своему месту, и толпа перед ней буквально расступилась, как перед прокажённой. Лина, обычно улыбчивая, резко отвернулась, делая вид, что рассматривает свои ногти. Марк и Том замолчали на полуслове, их разговор оборвался, будто перерезанный ножом. Даже воздух вокруг неё будто сгустился, став вязким и неудобным для дыхания.

Зал Горра гудел, как потревоженный улей, но вокруг Эл образовался странный островок тишины. Воздух здесь был гуще, насыщен невысказанными вопросами и страхами. Каждый звук - скрип перьев по пергаменту, шорох мантий, даже собственное дыхание Эл - отдавался в ушах неестественно громко.

Лина, всегда первая подбегавшая к Эл с шуткой или советом, теперь сидела, нарочито отвернувшись. Ее обычно расслабленная поза сменилась неестественной скованностью - правое плечо было поднято, как щит, левая рука сжимала жезл так крепко, что костяшки пальцев побелели. Когда Эл случайно встретилась с ней взглядом, Лина резко отвернулась, сделав вид, что изучает узор на своем пергаменте.

Марк, обычно такой сосредоточенный на учебе, что забывал обо всем на свете, сегодня выглядел рассеянным. Его перо скользило по странице, выводя не ровные строки заклинаний, а какие-то нервные зигзаги. Каждые несколько секунд он поднимал глаза, бросал быстрый взгляд на Эл и тут же опускал их снова. Однажды их взгляды встретились - и Марк так резко дернулся, что опрокинул флакон с чернилами. Фиолетовые капли растекались по пергаменту, как маленькие кровоточащие раны.

Том, их добродушный великан, всегда смешивший всех своими шутками и нелепыми провалами в заклинаниях, сегодня был неузнаваем. Его обычно расслабленные руки были сжаты в кулаки, лежащие на столе, как два готовых к бою молота. Рыжие брови нахмурены, а широкий рот, всегда готовый расплыться в улыбке, сейчас был плотно сжат. Когда Эл случайно задела его локтем, проходя мимо, он вздрогнул, как от удара, и резко отодвинулся.

Даже воздух вокруг Эл казался другим - более плотным, сопротивляющимся каждому ее движению. Когда она подняла жезл для выполнения упражнения, несколько студентов рядом невольно отпрянули, будто ожидая взрыва. Шепоток, как змеиный шелест, полз за ней по пятам:

— Говорят, Совет провел над ней какие-то тесты…

— Видела? Даже элементарного не может.

— Как она посмела выйти против Лориана?

— Думает, Совет её спасёт?
— Лориан разорвет ее на части...

— Сосредоточься, Вейн! — рявкнул Горр, когда ее попытка превратить перо в иголку закончилась лишь легким дымком.

Но в его глазах не было злости — только понимание.

После занятия Эл хотела быстро уйти, но Горр остановил ее жестом.

— Останешься.

Тишина в опустевшем зале была густой, как смола. Эл стояла перед Горром, сжимая в потных ладонях жезл, на котором остались следы от неудачного превращения. Дымок от проваленного заклинания все еще витал в воздухе, смешиваясь с запахом горящих свечей и сушеных трав.

Горр изучал ее молча, его массивная фигура отбрасывала на пол длинную тень. Вдруг он резко повернулся и, к удивлению Эл, начал рыться под столом, откуда достал небольшой предмет, завернутый в потертый кожанный чехол.

— Лови, — бросил он.

Глава 20

Эл поймала на лету. Развернув обертку, она увидела медальон — простой, без изысков, выкованный из меди, но отполированный до блеска множеством прикосновений. На одной стороне был выгравирован знак молнии, на другой — едва заметная надпись: "Первый удар — последний".

— Мой первый турнир, — пробурчал Горр, отворачиваясь к окну. Солнечные лучи играли на его покрытых шрамах руках. — Мне было семнадцать. Ростом — чуть выше тебя. Против меня поставили Дейна — Альдрика Дейна, дядюшку твоего Лориана.

Эл перевернула медальон в пальцах. Металл был неожиданно теплым, будто в нем до сих пор тлели угли того давнего боя.

— Что... что случилось с ним? — осмелилась она спросить.

Горр повернулся, и его лицо расплылось в ухмылке, от которой шрамы на щеках растянулись, как паутина.

— Он до сих пор пьет зелья от мигрени, когда кто-то произносит мое имя за ужином.

Он сделал шаг к выходу, его мантия взметнулась, обнажив старый, затертый пояс, на котором висело не менее десятка подобных медальонов.

— И, Вейн? — он обернулся на пороге.

— Да, магистр?

— Если используешь ту руну... — его глаза сверкнули, — ...не сдерживайся. Но включи все-таки голову. Дейны — как крысы: бьёшь одного, прибегают десять.

Дверь захлопнулась за ним с грохотом, оставив Эл наедине с медальоном, тишиной и странным теплом, разливающимся в груди.

Оставшиеся дни до турнира Эл провела в напряженных тренировках.

Ранние утренние часы она оттачивала удары в пустом тренировочном зале, повторяя движения, которым научил ее Горр. Кости рук ныли, ладони покрылись мозолями, но она не останавливалась.

Днем работала с Реном, изучая хитрости боевой магии. Он учил ее читать противника по микродвижениям — как дрогнет палец перед сложным заклинанием, как изменится взгляд перед атакой.

Вечера проходили в библиотеке с Сильвией, которая выискивала слабые места в технике Лориана. Они находили упоминания о каждом его поединке, анализировали тактику.

А ночью...

Ночью Эл тренировалась в одиночестве, повторяя простейшие заклинания снова и снова, пока пальцы не немели от усталости.

Шепоты следовали за ней повсюду.

В столовой студенты замолкали, когда она подходила.

В коридорах отодвигались, будто боялись прикосновения.

Даже преподаватели смотрели иначе — с любопытством, смешанным с опаской.

Но Эл училась не замечать.

Она шла, высоко подняв голову. Пусть говорят.

И вот он настал день Турнира.

Алый рассвет стелился по небу, когда Эл в последний раз окинула взглядом свое отражение. Зеркало, обычно показывавшее ей лишь испуганную девочку из северных земель, сегодня отражало нечто иное — бойца, готового к сражению.

Сильвия, чьи пальцы обычно порхали с привычной ловкостью, теперь затягивала шнуровку на спине Эл с неестественной медлительностью. Каждый узел давался ей с усилием, будто она боялась, что слишком тугая шнуровка может причинить боль.

— Ты уверена, что хочешь надеть это? — ее голос дрожал, когда она провела ладонью по грубой серой шерсти мантии. — У меня есть твоя парадная форма с синей каймой... Она...

Эл перехватила ее дрожащие пальцы и крепко сжала.

— Пусть видят меня настоящую, — сказала она, поправляя медный медальон Горра на запястье. Металл, нагретый за ночь ее тревожным сном, был теплым, как живое существо. — Не украшенную, не приукрашенную. Просто... меня.

В кармане лежали три дара Рена. Браслет Каэла сжимал запястье.

За окном раздались первые голоса — студенты уже стекались к арене, обсуждая предстоящий поединок. Где-то среди них шел и Лориан, уверенный в своей победе.

Сильвия вдруг обняла ее сзади, прижавшись мокрым от слез лицом к ее спине.

— Просто... вернись, ладно?

Эл закрыла глаза, в последний раз вдыхая запах своей комнаты — воска, старого пергамента и сушеных трав, которые Сильвия вешала над кроватью "для уюта".

— Обещаю, — солгала она впервые за все их дружбу.

Турнирная арена вздымалась из земли как древний колосс, высеченный из цельного черного базальта. Пять ярусов зрительских мест, украшенных серебряными рунами защиты, поднимались амфитеатром, заполненные до отказа. На самых верхних рядах даже стояли запоздавшие студенты, толкаясь за лучший обзор.

Когда Эл появилась в аркадном проходе, ведущем к арене, волна шепота прокатилась по трибунам:

— Глядите-ка, мышиная королева явилась! — прошипел рыжий старшекурсник с факультета алхимии.

— Десять золотых на то, что она сдастся до первого заклинания, — поставил пари толстый торговец зельями, протискивавшийся между рядами.

— Бедняжка... Лориан сделает из нее решето, — с фальшивым сочувствием вздохнула девушка в мантии с зеленой каймой.

Эл шла сквозь этот шквал, держа подбородок высоко поднятым. Ее босые ноги (она специально сняла ботинки для лучшего сцепления с камнем) ощущали вибрацию древней арены, будто сама земля говорила с ней.

И тогда она увидела их — тех, кто действительно имел значение:

Каэл восседал среди преподавателей на почетной трибуне. Его мантия была безупречно гладкой, а лицо — холодным, как ледник. Но когда их взгляды встретились, в его глазах мелькнуло что-то... предостерегающее.

В самом темном углу арены, почти слившись с тенью, стоял Рен. Его черный кинжал был обнажен, и странные руны на клинке пульсировали тусклым красным светом, будто в такт ее сердцебиению.

А вот Горр занял целый ряд на нижних трибунах, его массивные руки были скрещены на груди. Когда Эл поймала его взгляд, он едва заметно кивнул и постучал пальцем по своему медальону — точной копии того, что сейчас висел у нее на шее.

И над всем этим — на специальной закрытой ложе под черно-синим балдахином — восседал Совет. Пятеро магов в мантиях цвета грозового неба наблюдали сверху, их лица скрывали серебряные маски с прорезями для глаз. Только декан Эливирн сидел без маски, его борода, заплетенная в сложные косы, лежала на коленях.

Глава 21

Глухой рокот барабанов разнесся по арене, заставляя дрожать каменные плиты под ногами. Внезапно тридцать серебряных труб, расположенных по периметру арены, извергли оглушительный аккорд. Из их раструбов вырвались сгустки магического пламени, которые, взмыв ввысь, слились в гигантскую фигуру двуглавого орла — герба Академии.

Декан Эливирн поднялся с трона Совета. Его фигура вдруг выросла в размерах, окруженная золотистым сиянием усиливающего заклятия. Когда он заговорил, каждый звук его голоса отдавался в костях:

— Сегодня мы начинаем 147-й Турнир Молодых Магов!

Его слова повисли в воздухе, превращаясь в светящиеся руны, которые поплыли над головами зрителей.

— Пусть помнят все: бой ведется до первой крови или признания поражения. Смертельные заклятия запрещены. Использование посторонних артефактов — только с разрешения Совета.

На последних словах его взгляд скользнул по Эл, задерживаясь на ее кармане, где лежали дары Рена.

Толпа взревела. Студенты топали ногами, выкрикивая имена фаворитов. В воздух взлетели сотни магических фейерверков, запущенных зрителями.

Глашатай в багровом одеянии вышел на середину арены. Размахивая посохом с хрустальным набалдашником, он высек в воздухе огненную спираль:

— По воле Совета и традициям Академии... Первый поединок дня!

Трубы прорезали воздух снова, на этот раз их звук превратился в фанфары из чистого света.

— Лориан Дейн, чемпион прошлогоднего турнира, наследник рода Дейнов, лучший пиромант своего курса!

С западных ворот вырвался столб синего пламени, и из него появился Лориан. Его изумрудная мантия переливалась, как крылья дракона, а в поднятой руке плясало живое пламя, принимая формы его прошлых побед.

— Против! — глашатай сделал драматическую паузу, — Элии Вейн, ученицы первого курса, протеже магистра Каэла!

Восточные ворота распахнулись без особых эффектов. Эл вышла простой ровной походкой. В ее серой мантии, без украшений и огненных представлений, она выглядела бледной тенью на фоне театрального великолепия Лориана.

Толпа на мгновение затихла, затем взорвалась смешками и свистом.

— Это все? — кто-то крикнул с верхних рядов.

— Да она и минуты не продержится!

Лориан снисходительно улыбнулся, делая театральный поклон в сторону Эл. Но его глаза — холодные, как лезвия — говорили совсем другое.

— Ну что, никто, — прошептал Лориан, так, чтобы слышала только она. –Готова стать моей добычей?

Эл разжала ладонь, показывая ему василек.

— Готова показать, кто здесь добыча.

Гонг прозвучал, возвещая начало боя.

Гонг отгремел, и арена замерла в ожидании.

Лориан не стал размениваться на разведку – его жезл взметнулся, выплевывая кнут из синего пламени. Эл едва успела отпрыгнуть, но кончик кнута все же задел край мантии, оставив дымящуюся полосу.

— Беги, беги, мышка! — смеялся Лориан, размахивая жезлом, как дирижерской палочкой.

Эл прикусила губу. Она могла бы сжечь его на месте. Но браслет Каэла сжимал запястье, а глаза Совета пристально следили за каждым движением.

Нужен был другой путь.

И он был…

Первый ход – обман.

Эл сделала стремительный выпад вперед, ее босые ступни врезались в горячий песок арены. Правая рука с жезлом была отведена назад в агрессивной позиции, левая сжата в кулак - классическая стойка ближнего боя, которой учил Горр.

Лориан отпрыгнул с театральным изяществом, его мантия взметнулась, обнажая тонкие элегантные сапоги из драконьей кожи. Его лицо исказила гримаса брезгливости:

— Как... примитивно, — он щелкнул пальцами, и между ними вспыхнуло три голубых огонька. —Ты действительно думаешь, что кулаками...

Эл не дала ему договорить. Она сделала еще два ложных выпада, намеренно неуклюжих, заставляя Лориана отступать к краю арены. Толпа зашикала - такой стиль боя был неслыханным на магическом турнире.

— Скучно! — Лориан фыркнул, резко остановившись. Его жезл описал в воздухе сложную траекторию, оставляя за собой дымящийся след.

Второй ход – провокация.

Лориан начал сложный ритуал – его жезл выписывал в воздухе огненные символы. Эл знала, что это за заклинание – "Адское кольцо", ловушка, из которой не выбраться.

Она позволила ему почти закончить.

А затем достала зеркальце Рена.

— Посмотри! — крикнула она.

Лориан, по инерции, взглянул.

И застыл.

В зеркале он увидел не свое отражение, а что-то другое – темное, древнее, с глазами как у Эл.

Его заклинание развалилось на полуслове.

Третий ход – коготь.

Песок хрустнул под босыми ступнями Эл, когда она ринулась вперед. Лориан все еще стоял, оглушенный видением в зеркале, его изумрудная мантия дымилась в нескольких местах от собственных вышедших из-под контроля заклинаний. В правой руке Эл блеснул железный коготь - странный артефакт, который Рен вручил ей накануне.

Коготь ожил в ее пальцах, словно почуяв близость магии. Его зазубренный край начал пульсировать тусклым багровым светом, а металлическая оправа нагрелась до температуры тела. Эл почувствовала, как древний артефакт ведет ее руку сам, будто вспоминая движения давно умершего хозяина.

Она не стала атаковать Лориана напрямую. Вместо этого опустилась на колено и вонзила коготь в песок арены. Металл вошел в камень с шипящим звуком, словно раскаленный нож в масло.

— Что ты...? - начал Лориан, но его вопрос превратился в вопль, когда по арене пробежала волна багровой энергии.

Коготь Рена вскрыл скрытый слой защитных рун, которые Лориан начертал еще до начала боя - вопреки всем правилам турнира. В воздухе вспыхнули огненные символы, на мгновение обнажив сложную паутину заклятий: руны поглощения магии (справа от центра), символы отражения заклинаний (по левому краю), хитросплетение огненных ловушек (в центре).

Все это теперь горело яростным алым пламенем, уничтожаемое древней магией когтя. Лориан схватился за голову, когда его резервные щиты начали рушиться:

Глава 22

Финальный аккорд.

Арена замерла. Даже ветер стих, будто затаив дыхание.

Лориан стоял, сгорбившись, его изысканная мантия с вышитыми золотом драконами теперь была опалена и покрыта пеплом. Дорогой жезл из черного обсидиана лежал в пыли, забытый. Его идеально уложенные волосы спадали на лоб мокрыми прядями, а в глазах, всегда таких самоуверенных, читалось нечто новое — страх.

— Ты... что ты сделала? — его голос звучал хрипло, как будто он бежал много миль без остановки.

Эл не спеша вытерла пот со лба тыльной стороной руки. Ее простая серая мантия была покрыта ожогами и порезами, но в глазах горел холодный огонь победы.

— Играла по твоим правилам, — ответила она спокойно.

И в этот момент Лориан совершил свою последнюю ошибку — он рванулся к своему жезлу.

Эл была быстрее.

Она не стала читать заклинание.

Не стала доставать артефакты.

Она просто ударила — точным, выверенным ударом, которому научил ее Горр во время их ночных тренировок.

Ее кулак со всего размаха врезался Лориану в челюсть.

Раздался глухой щелчок — его зубы сомкнулись с такой силой, что язык оказался прокушен.

Лориан закачался, его глаза закатились. На мгновение он задержался в этом состоянии — полустоя, полупадая, — а затем рухнул на песок, как подкошенное дерево.

Тишина длилась ровно три секунды - ровно столько, сколько потребовалось зрителям, чтобы осознать произошедшее. Потом арена взорвалась. Гул толпы поднялся, как ураган, сотрясая древние камни амфитеатра. С трибун полетели вниз пергаменты, шарфы, даже несколько жезлов - традиционные знаки одобрения.

Декан Эливирн поднялся с трона Совета, и мгновенно воцарилась неестественная тишина. Его борода, заплетенная в сложные ритуальные косы, шевельнулась, когда он открыл рот:

— Поединок окончен.-- Каждое слово падало, как молот на наковальню. – Победа за... Элией Вейн.

В его голосе висела почти неуловимая пауза перед ее именем - будто язык сопротивлялся произнесению этих слов.

Эл стояла, сжимая окровавленные костяшки пальцев. Воздух пах гарью, потом и медью - запах победы, который она запомнит навсегда. Ее взгляд скользнул по поверженному Лориану: его идеальные черты теперь искажал гримаса боли, из уголка рта стекала алая нить.

Она сделала это. Не использовав свою истинную силу. Не раскрыв себя. Даже браслет-ограничитель оставался холодным - ей не потребовалось его снимать.

Просто оказалась умнее.

Песок арены хрустел под босыми ногами Эл, когда она шла к выходу. Тело ныло от усталости, костяшки пальцев пылали огнем, но внутри горело странное, почти лихорадочное спокойствие.

Каэл ждал ее в тени аркадного прохода. Его темно-синяя мантия почти сливалась с полумраком, только серебряная вышивка мерцала, как звезды в ночи.

— Грязно, — произнес он, осматривая ее с ног до головы. Взгляд задержался на разбитых суставах, на опаленной мантии.

Эл вытерла окровавленную ладонь о бедро.

— Эффективно, — парировала она, глядя ему прямо в глаза.

И тогда случилось нечто неожиданное — Каэл улыбнулся. Не привычной холодной усмешкой наставника, а настоящей, почти человеческой улыбкой. В ней читалось что-то новое — уважение.

Из толпы выделился Рен. Он не подошел близко, лишь остановился в нескольких шагах, скрестив руки на груди. Его черный кинжал был уже убран за пояс, но Эл заметила, как руны на клинке все еще слабо пульсируют красным. Они переглянулись — и Рен кивнул. Всего один раз, коротко и четко, как старый солдат, признающий боевые заслуги новичка.

А Лориан...

Когда его проносили мимо на магических носилках, окруженных целителями в белых мантиях. Лицо чемпиона было бледным как мел, одна щека распухла от удара, но глаза...

Его глаза горели.

Не просто злостью — первобытной ненавистью, той, что передается через поколения, от отца к сыну, от прадеда к правнуку.

Эл выдержала этот взгляд, не моргнув.

Где-то за спиной раздался взрыв аплодисментов — на арену выходили следующие участники. Но Эл уже не слышала рева толпы.

Она повернулась и вошла в тень аркады — не как жертва, не как ученица, а как равная.

Каэл шагнул следом, его мантия шелестела по камням:

— Совет потребует объяснений.

— Я не нарушила ни одного правила, в отличии от некоторых. А… Слабые защищаются, как могут…

Темные коридоры под ареной пахли сыростью и дымом потухших факелов. Шаги Эл и Каэла эхом отражались от древних камней, будто за ними кто-то шел.

— Ты играла с огнем, — наконец нарушил молчание Каэл. Его голос звучал глухо, словно сквозь зубы.

Эл остановилась, разглядывая трещину в стене, где пророс странный синий мох.

— Но не обожглась.

Каэл резко развернулся, его мантия взметнулась. В полумраке его глаза казались совсем черными.

— Думаешь, они поверят, что первокурсница обыграла Дейна лишь благодаря уму и удаче? — он с силой ткнул пальцем в ее грудь. — Совет уже собрался. Прямо сейчас. И обсуждает не твою победу, а то, что ты скрываешь.

Где-то в глубине коридора скрипнула дверь. Оба замолчали.

Из темноты вышла магистр Вирна. Ее темно-синяя мантия сливалась с тенями, только серебряные звезды на плечах мерцали, как глаза хищника.

— Вейн, — произнесла она, и имя звучало как приговор. — Совет требует твоего присутствия.

Каэл шагнул вперед:

— Она ранена. Дайте ей хотя бы...

— Сейчас, — перебила Вирна. Ее пальцы сомкнулись вокруг жезла с такой силой, что суставы побелели.

Эл почувствовала, как браслет на ее запястье сжимается, будто в панике.

Каэл замер. Его лицо стало маской.

— Хорошо, — неожиданно сказала Эл.— Ведите.