Дочь медведя, или Предсказанная перевёртышу

Пролог. Беглянки

Аннотация:Получить в раннем детстве тёмную магию, за которую казнят – жестокий подарок судьбы. Сиротство, детство, проведённое в лесу, чтобы скрыть рано проснувшуюся запретную магию – не самое удачное начало жизни.

Но теперь у меня появился шанс – скрыв тёмную магию под проснувшейся светлой, поступить в Имперскую магическую академию. Главное – не выдать себя и держаться подальше от бессмертных, когда-то уничтоживших всех обладателей тёмной магии.

Только кто же знал, что они в этой академии встречаются буквально на каждом шагу?

От автора:Как обычно – это добрая, светлая, жизнеутверждающая сказка.

Однотомник.

Третья книга цикла «Предсказанные», который является продолжением цикла «Долина оборотней».

В книге есть:

Магическая академия – одна штука

Попаданка – отсутствует. Главная героиня – местная. Хотя… если поискать… хорошенько поискать, то где-то на вторых ролях одна попаданка всё же отыщется. Но это не в счёт.

Попаданец – весьма условный, но таки да, из другого мира, наличествует.

Принцы – найдутся.

«Непринцы» – тоже есть, минимум двое.

Говорящие зверюшки – четверо. Или трое? Или всё же четверо? Ай, сами считайте!

Бессмертные – плюнь, и попадёшь. Развелось немерено, деваться некуда!

Драконы – как же без них?

Крылья, ноги и хвосты – всё ещё в комплекте.

Интуиты – водятся.

Нечисть – в заповеднике.

Футболки с надписями – встречаются.

Тёмная магия – имеется.

Предсказание – было. Но лучше бы не было!

Злодеи – отсутствуют. Совсем. Вообще. Да, так тоже бывает.

А ещё здесь есть кентавр!

Пролог. Беглянки

Северо-Западное побережье Империи.

Год 4288. Начало лета

Восемнадцать лет назад

– Ты что творишь, мерзавка? – визгливый голос тётки Нуты заставил меня вздрогнуть и шлёпнуться с неустойчивых корточек на землю, потеряв равновесие. Перепугавшись, я постаралась как можно скорее втянуть в ладони змейки тьмы, уничтожая морковную ботву, к которой они случайно прикоснулись. Но следующие же слова показали, что спрятать её я не успела. – Ты это что?.. Ты мраком балуешься, что ли, подзаборница?!

– Нет! Нет, вам показалось! – я замотала головой, ещё надеясь на чудо. – Это просто тени от руки. Тени!

Сильные пальцы – из таких не вырвешься, уж я-то знаю, – привычно схватили меня за шиворот и вздёрнули на ноги.

– Мракобеска! Так я и знала, что добром это не кончится, не зря не хотела мать твою на порог пускать, когда она заявилась к нам, пузатая, да без мужа! – громко причитала тётка Нута, волоча меня с огорода во двор, и её вопли слышали, наверное, на другом конце села. – Мракобеску нагуляла, дрянь такая! Ну ничего, ничего, стража с вами с обеими разберётся, помяни моё слово. Турес, Турес! – закричала она, зовя среднего сына, и когда тот появился, отдала приказ. – Бери лошадь, скачи в Бережки, там стража магическая есть. Скажи, мракобеску поймали.

– Да ладно! – не поверил он ей.

– Что – ладно, что – ладно?! Ты что, матери родной не веришь? Я сама, вот этими глазами видела, как Ринка мрак выпускала, зараза! Быстро скачи, говорю. Может, нам ещё и награду какую за мракобеску дадут, зря, что ли, эту паразитку столько лет поили-кормили!

– Ага, сейчас, – Турес умчался в сторону конюшни, а меня грубо швырнули в погреб так, что я чуть по ступенькам вниз не скатилась, а потом дверь захлопнулась. Развернувшись, я застучала кулаками по крепким доскам.

– Тётя, не надо! Это просто тень была! – в отчаянии выкрикивала я, слыша, как она вешает на дверь погреба большой замок и запирает его.

– Тень, как же, – подёргав замок, чтобы убедиться, что он крепко держится, хотя у меня не хватило бы сил открыть даже незапертую толстенную дверь погреба, хмыкнула она. – Вот приедут маги, они разберутся. И с тобой, и с матерью твоей непутёвой.

После чего раздались тяжёлые шаги – заперев меня, тётка спокойно ушла по своим делам.

– Неправда! Мама хорошая! – безнадёжно выкрикнула я и снова стукнул в дверь кулаками, но только ушибла их. Опустившись на верхнюю ступеньку и сжавшись в комочек, я расплакалась, приговаривая: – Мама хорошая. И я хорошая. Я не виновата.

Но это была неправда. Я была виновата. Сделала то, что делать было нельзя, выдала нашу тайну, и теперь нас с мамой схватят и убьют. И это только моя вина. Моя…

Мама учила меня прятать тьму, никому её не показывать, не рассказывать о ней. Это очень опасный дар, говорила она, таких, как мы, убивают. Я не понимала, за что, почему, но мама просто шептала мне: «Поверь, доченька, просто поверь», – и я верила. И никому не показывала то, что научилась делать.

Но полоть грядки было так тяжело. Они были большие, а сорняков много, они плохо выдёргивались, а некоторые ещё и кололись. И тогда я стала уничтожать сорняки своей тьмой – всё равно на огороде я была одна, тётка Нута приводила меня утром и говорила: «Вот это тебе до обеда задание. И попробуй только не сделать!» – и уходила. А перед обедом проверяла.

И я делала – иначе оставалась без обеда. Сначала дёргала сорняки руками, а потом догадалась использовать свою тьму. Потихоньку, осторожно, стараясь не задеть ростки редиски или морковки. И у меня уже неплохо получалось, даже оставалось время немного посидеть, помечтать или поиграть в камушки. И руки уже так не болели, и ноги, и спина.

А сегодня тётка Нута зачем-то пришла на огород раньше времени – может, лука или петрушки для супа нарвать, хотя обычно или мне велит, или младшего сына Гритьку посылает, – а я замечталась и не услышала. А теперь нас с мамой убьют, и виновата в этом только я.

Глава 1. Прибытие

Глава 1

Прибытие

День первый. Понедельник

Восемнадцать лет спустя

– Приехали, – раздался громкий голос кучера, и дилижанс резко остановился, заставив меня качнуться и, для сохранения равновесия, ухватиться за спинку сиденья передо мной, нечаянно прищемив прядь длинных светлых волос. – Имперская магическая академия.

Хозяйка шевелюры мотнула головой, выдёргивая свои волосы из-под моих пальцев, облила меня презрительным взглядом, который стал ещё и брезгливым, когда она разглядела мой не самый презентабельный внешний вид. Фыркнув, она подхватила свои пожитки и, задрав нос, двинулась к выходу, где уже скопилась небольшая толпа выбирающихся из дилижанса – желающие поступить в академию и их родственники.

Я на этот взгляд никак не отреагировала, сама знала, что выгляжу ужасно. Но двухмесячное путешествие почти через всю Империю, когда денег едва хватает на самые дешёвые билеты и на такие же дешёвые ночлежки, блеска никому не добавляет. А порой и на сеновалах ночевать приходилось, и в конюшнях. Ничего, вот поступлю, дадут мне место в общежитии, там и отмоюсь как следует.

А форму выдадут, так нас с этой гордячкой вообще не отличить будет – мои-то волосы ничуть не хуже, только я их в косу заплела и под кофту убрала, чтобы не мешались. А если распускаешь их в тесном пространстве дилижанса, будь готова к тому, что кто-нибудь обязательно зацепится и дёрнет. И вообще – в этом дилижансе сзади места самые дешёвые, дешевле только пешком, так что не стоит нос задирать, строя из себя аристократку, к которой посмела прикоснуться жалкая простолюдинка. Аристократки в таком не ездят.

Бурча всё это себе под нос – долгая поездка хорошего настроения мне не прибавила, но я хотя бы на людей не фыркаю, – я нацепила лямки заплечного мешка и с тяжёлым вздохом выволокла из-под сиденья потёртый саквояж. С трудом вышла из дилижанса и печально посмотрела на цель своего многодневного путешествия – белоснежные башни академии, до которых от ворот, за которыми уже исчезли все мои попутчики, ещё топать и топать.

Пыхтя и отдуваясь, доползла до ворот, прикидывая, не оставить ли книги где-нибудь под кустом, чтобы потом за ними вернуться? Знала я, что они тяжёлые, но оставить своё главное сокровище в лесу не смогла. Книги и раньше мне руку оттягивали, но тогда Моня топал своими лапами, сейчас же мне предстояло затащить своих друзей в академию контрабандой, и взрослый барсук удвоил вес саквояжа. Откормила я его, на свою голову!

Тут к воротам подъехал извозчик, обдав меня пылью из-под колёс. Пока я отфыркивалась, из повозки выскочил здоровенный, как орк, парень, закинул на плечо мешок раз в пять больше моего и бодро зашагал к воротам. Потом притормозил, оглянулся, окинул меня внимательным взглядом. Я глаза отвела – почему-то под его вполне доброжелательным взглядом стало неловко за свой внешний вид, хотя презрительные взгляды всяких фырчалок и носозадиралок, которых на моём пути встречалось немало, совершенно меня не трогали.

Парень решительно затопал обратно и замер в паре шагов от меня.

– Помочь? – кивнул он на мой саквояж, в который я уже вцепилась обеими руками, пытаясь удержать.

– Сама справлюсь, – буркнула я. Всю жизнь сама справлялась, нечего из меня какую-то беспомощную делать.

– Я вижу, – беззлобно усмехнулся парень и легко вытащил ручку саквояжа у меня из взмокших ладоней. – Ого! Ты туда булыжники напихала, что ли?

Оценивая вес моей поклажи, он при этом держал её так, словно это был дамский ридикюльчик, не тяжелее.

– Книги там, – пришлось отвечать, промолчать было бы совсем грубо. Вздохнув, добавила: – Спасибо.

– Да мне не сложно, – парень широко улыбнулся и вновь зашагал к воротам, я порысила за ним, был он не только высок, но и длинноног, один его шаг – два моих.

Половину расстояния до академии мы прошли молча, он впереди, я сзади, а потом из-за плеча парня высунулось… нечто и с любопытством на меня уставилось. Большеухое и лысое, оно не было похоже ни на что, мною раньше виденное. Страшненькое и симпатичное одновременно. Пожалуй, что-то в этом существе было от кошки, но кошки лысыми не бывают. Или оно бритое? Но зачем?

– А… это что такое? – не удержалась я от вопроса.

– Не «что», а «кто», – ответило мне странное создание женским голосом, ага, значит, не оно, а она. – Ты что, никогда раньше кошку не видела?

– Видела, но только с шерстью, – ответила я, поняв, что передо мной какая-то странная нечисть. Мало того, что лысая, так ещё и говорит, не раскрывая рта.

– Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, – выдала… наверное всё же кошка, а потом спряталась за пазухой парня, который после моего вопроса остановился и оглянулся на меня.

– Это кем она тебя обозвала? – из моего заплечного мешка высунулся возмущённый Клещ и завертел головой. – И где она?

– Это Ноппи, моя кошка, – парень с улыбкой погладил бугорок, едва заметный на его широченной груди. Впрочем, под таким свободным сюртуком и Моню можно спрятать. – Она немножко… необычная и любит читать. А потом вставляет фразы из прочитанного, к месту и не очень.

– Я к месту вставляю, – возмутился бугорок под его ладонью.

– К месту, к месту, – успокоил парень питомицу. – А твоего как зовут?

Тут я сообразила, что кое-кто себя рассекретил, по привычке кинувшись на мою защиту, и не важно, нужна она мне была или нет.

– Ты зачем вылез? – зашипела я, пытаясь вслепую нащупать голову хорька и запихнуть обратно в мешок. Получалось не очень. – Спрячься немедленно!

– Клещом меня зовут! И в любого, кто мою девочку обидит, вцеплюсь и всю кровь высосу! Имей в виду!

– Клещ, он мне помогает саквояж нести. Это похоже на то, что меня обижают? И спрячься сейчас же! Хочешь, чтобы тебя выгнали?

Глава 2. Экзамены

Глава 2

Экзамены

День первый. Понедельник

Шар слетел с подставки и разбился на множество осколков, а находящийся внутри «дымок» вырвался на свободу и рассеялся в пространстве. Самой подставке ничего не сделалось, такую попробуй сломай, но мне и шара было достаточно. Хотя, нет, я ошибалась – место, куда крепился шар, отвалилось, и оттуда выпали какие-то мелкие детали. А я-то думала, подставка цельнолитая. Ошиблась. Ну и ладно, так даже лучше.

– Что ты делаешь? – бессмертный возник возле меня так неожиданно, что я шарахнулась в сторону и чуть не упала, но была мгновенно схвачена им. Упасть не дал, но и не отпустил. Несмотря на огромные лапищи, боли не причинил, хотя вырваться я и не пыталась.

– С ума сошла? – мужчина легонько тряхнул меня, заглядывая в глаза, для чего ему пришлось нагнуться. Голос злым не был, лицо тоже, скорее перевёртыш был удивлён и возмущён, но мне от этого легче не стало, я просто заледенела от страха.

– Отпусти её сейчас же! – раздался рычащий голос, и краем глаза я заметила приближающегося Моню. Шерсть дыбом, пасть оскалена, лапа с длиннющими когтями поднята в замахе. Ничего общего с меховым шариком, строящим оборотнице жалобные глазки.

– Магистр Филандр, отпустите девочку, вы пугаете её и её фамильяров, – раздался голос эльфийки, и огромные руки тут же отпустили мои плечи, бессмертный даже на пару шагов отступил.

Сразу стало легче дышать, я тоже отшагнула подальше от своего ожившего кошмара, поближе к животным. Все трое стояли в позе, предвещающей атаку, даже Лапка. Она, конечно, уже старенькая, но ласки практически такие же безбашенные в бою, как и барсуки, и тоже готовы без страха напасть на врага гораздо крупнее себя.

И хотя Клещ считал себя моим главным защитником, по факту им был именно Моня. Не уверена, что добралась бы сюда без потерь, если бы не он. Одинокая девушка – лёгкая добыча, девушка с барсуком – это примерно то же самое, что с двумя волкодавами. А вот Клещ, называющий себя моим защитником, в драку сломя голову не кидался, хотя приложить противника крепким словом умел виртуозно – хорьки по природе своей вовсе не такие агрессивные, как два других моих питомца. Впрочем, сейчас и он стоял, распушив хвост, что означало готовность кинуться на того, кто меня, по его мнению, обижал.

– Успокойтесь, Риони, никто вас здесь не обидит, – услышав голос эльфийки, я оторвала насторожённый взгляд от бессмертного и перевела его на женщину, потихоньку отходя от испуга. – Просто объясните, зачем вы разбили артефакт?

Я вспомнила, с чего всё началось, посмотрела на осколки, ещё и частично затоптанные, потом снова на задавшую вопрос и пожала плечами:

– Вы же сами велели мне продемонстрировать свою магию на левом артефакте.

– И как же вы пытались её продемонстрировать? – в голосе старика звучало искреннее любопытство.

– Вот так, – присев на корточки, я протянула руки к осколкам и выпустила магию.

Осколки тут же начали сползаться, слепляться в шар, который запрыгнул на подставку, уже втянувшую в себя выпавшие детальки. Из воздуха материализовался серый туман и влился в щели в шаре до того, как те срослись.

Я взяла уже целый артефакт и почувствовала, что он всё ещё не восстановился. Удивилась, огляделась, догадалась, в чём дело и, пересиливая себя и давя ком в горле, обратилась к сапогам бессмертного, выше поднять голову не решилась.

– Вы не могли бы приподнять ноги?

Мужчина послушно поднял левую ногу, потом правую, с подошвы правого сапога соскользнуло несколько крохотных осколков и влепилось в шар. После этого артефакт в моих руках едва заметно завибрировал, а серый туман сменился нежно-сиреневым светом с золотистыми искорками.

– Магия вне классификации, – резюмировал старик. – Впрочем, девочка и так нам наглядно это продемонстрировала.

Я осторожно поставила артефакт на место, и стоило убрать руки, как в нём снова заклубился безликий серый туман. Потом взглянула на приёмную комиссию – бессмертный, к моему облегчению, уже вернулся на место на дальнем от меня краю стола и смотрел на меня несколько растерянно, взгляды остальных экзаменаторов светились восторженным любопытством.

– Скажите, – мужчина, тот, что помоложе, аж наклонился над столом, подавшись в мою сторону. – Кто вас обучал? Какие формулу вы сейчас использовали? Сколько силы влили? Куда направляли потоки?

С каждым вопросом я всё больше терялась, не зная, что отвечать. Наконец, смогла вставить:

– Никто не учил. Оно само. А формулы я не знаю.

– Интуит! – кажется, спрашивающий меня мужчина пришёл в полный восторг. – Ещё один!

– Двое подряд? – покачал головой старик. – Я такого не встречал… да лет двадцать уже, наверное.

– Интуиты чаще всего встречаются среди обладателей магии вне классификации, – высказалась эльфийка. – А предыдущий мальчик тоже был весьма нестандартным.

– Ну, ещё бы, – пробормотал бессмертный, а потом обратился ко мне: – Я так понимаю, того, что до поступления в академию магией пользоваться запрещено, вам тоже никто не объяснил?

Сюрприз за сюрпризом. Нет, что без диплома легально работать магом я не могу, это я знала, но чтобы совсем пользоваться было нельзя?

– Нет, никто, – покачала я головой.

– Ожидаемо, – кивнул он, потом оглянулся на остальных. – Силу магии проверять будем, или в этом уже смысла нет?

– Может и нет, но мне любопытно, – ответил тот, что помоложе, остальные закивали, поддерживая коллегу. – Пройдите, пожалуйста, к правому артефакту и просто прижмите к нему ладонь ниже циферблата. Разбивать не нужно. Хотя, я бы не отказался ещё раз понаблюдать за этим чудом.

– Я могу принести стакан, – подал голос всё это время молчавший человек, что приглашал нас в комнату. Кстати, он был в сером, а не в белом,

Глава 3. Экскурсия

Глава 3

Экскурсия

День первый. Понедельник

Мы спустились по лестнице пешком, поскольку Томас решил мне устроить хоть и беглую, но всё же экскурсию, да и портальные лифты здесь были далеко не на каждом этаже. После первого же пролёта он тяжело вздохнул и взял подмышку Моню, причём нёс его так легко, словно это был не увесистый барсук, а его Ноппи, которая, кстати, так и сидела у него за пазухой. Интересно, ей там теплее или она просто нашла самое безопасное место в незнакомой обстановке? А может, как Лапка, уже слишком старенькая, чтобы резвиться и интересоваться всем окружающим так же, как бодро скачущий по перилам Клещ.

Мимо трёх этажей мы прошли, не останавливаясь, Томас лишь рукой махал со словами:

– Тут комнаты для совместных занятий, тут тоже, тут лечебница, надеюсь, нам она не понадобится, а вот тут – библиотека.

В библиотеку мы заглянули. Впечатлились не столько очередью возле стойки – не такой уж и большой она была, – сколько тем, что уже знакомый нам «парень с книгой» стоял в ней третьим. Прикинув, как давно он ушёл из места ожидания результатов экзаменов, я поняла, что Томас прав – сюда лучше прийти завтра утром, когда схлынет волна зачисленных.

На следующем этаже были переходы в башни, где и проходили основные занятия по факультетам, мы даже заходить туда не стали, Томас пообещал завтра всё показать, перед походом в библиотеку – он тоже никуда уезжать не собирался, по его словам, оставшейся недели не хватит, чтобы даже в одну сторону до его городка доехать, не говоря уже о возвращении.

– Разве что дракона оседлать, – хохотнул он. – Или перевёртыша в четвероногой ипостаси. Только это же не лошади, верхом далеко не ускачешь.

– Ты что! Нельзя так об императорской семье! – испуганно озираясь, зашипела я. А потом всё же не удержалась: – А почему не ускачешь?

– Они же кошки, хоть и большие, – охотно просветил меня спутник. – Ты видела, как у них позвоночник двигается во время бега? Вон, примерно как у Клеща.

Я глянула на своего питомца, обратила внимание, как гнётся его спина – на такой точно не усидеть, и это Клещ ещё полную скорость не развил.

– Поэтому я и остаюсь. Здесь тоже неплохо кормят, сама убедись, – и Томас повёл рукой вокруг, показывая, где мы очутились.

Я замерла и повела носом не хуже Мони.

Столовая! Причём, не отделённая от лестницы дверью, как библиотека или лечебница, нет. Лестница проходила прямо сквозь неё, огороженная лишь лёгкой решёткой, чтобы никто не свалился. И запахи! Ммм…

– Голодные? – заметил Томас мою реакцию – и моих зверей тоже.

– Не то чтобы голодные, – дёрнула я плечом. – Просто сегодня были только пирожки и бутерброды, и до этого больше недели на сухомятке, а здесь… Супом пахнет и мясом жареным!

– Значит, пойдём и перекусим. Кто за?

– Что «за»? – не поняла я.

– Кто за то, чтобы перекусить? – уточнил Томас.

– Я за! Мы все – за! – тут же отозвался Моня.

– Тогда вперёд.

О, это было самое восхитительное место на свете! Еды, вкусной и разнообразной, было сколько угодно, бери, что хочешь и сколько хочешь. И я набрала. Себе – наваристый, парящий и источающий непередаваемый аромат суп, жареное на углях мясо и целую тарелку пирожных – роскошь, которую я редко могла себе позволить.

А для своих питомцев набрала две больших миски и блюдечко варёных яиц, сыра, творога и фруктов. Мясо – это хорошо и полезно, но мясо было у них «к столу» постоянно, не всегда досыта, но мясо можно было добыть охотой. А попробуй в лесу сыр раздобудь или фрукты с конфетами. В общем, устроили мы себе праздник живота.

Клещ и Моня с радостью накинулись на предложенное невиданное угощение, даже Лапка изволила выбраться из моего кармана и с удовольствием принялась за творог.

– У тебя их трое? – поразился Томас. Сам он приволок для себя полный поднос еды и блюдце с беконом для Ноппи, которая устроилась на его коленях и на них же и ела, таская куски со стола. Томаса то, что его штаны служат в качестве её стола, не смущало ни капельки.

Я сообразила, что прежде он и правда не видел мою старушку. Я вынимала её в комнатах для экзаменов и чтобы показать девушке, которой отдавала свои документы. А остальное время она так и сидела у меня в кармане кофты, где для неё был подстелена тряпочка, чтобы мягче было. Я даже куски ветчины ей в карман совала.

– Да, это Лапка. Она старенькая уже и много спит, – ответила я между глотками супа.

– То-то я смотрю – вроде лето, а она белая, как зимой. Это она седая?

– Седая, – вздохнула Лапка, хотя вопрос был обращён не к ней. – Охотиться мешает, меня видно издалека. Хотя, какая из меня сейчас охотница?

– Никогда прежде таких крох в руках не держал, – Томас смотрел на Лапку практически с умилением. – Можно тебя погладить? Я осторожно. Когда ты поешь, конечно.

Ласка с сомнением посмотрела на его огромные ладони, потом заинтересованно оглядела Ноппи, как раз в очередной раз высунувшуюся из-под стола с намерением утянуть ещё один кусочек бекона. Мимоходом кошка потёрлась о руку Томаса, и тот привычным жестом почесал ей пальцем под шейкой, заставив довольно прищуриться, что не помешало кошке одновременно с этим зацепить когтём очередной лакомый кусок. Видимо, оценив нежность, с которой эти большие руки ласкали выглядящую хрупкой лысую кошку, Лапка приняла решение.

– Можно. Гладь. – Потом ткнула лапой в Моню. – К моему блюдцу не лезть! Я потом ещё поем творожка. Он вкусный и мягкий, как раз для моих зубов.

– Я и не собирался, – обиженно буркнул Моня. Хотя да, собирался, и мы это отлично знали.

Томас протянул ладонь, и Лапка на неё уселась, а потом и улеглась, свернувшись калачиком. Вторая ладонь стала осторожно её гладить, потом замерла на несколько секунд, накрыв целиком, а когда Томас убрал ладонь, я не поверила своим глазам – на его ладони лежала коричневая ласка, светлыми остались лишь грудь и живот, а на хвосте чернела кисточка. Именно такой я её запомнила с нашей первой встречи, когда она улеглась мне на щёку, пряча вместе с остальной нечистью от собак преследовавших нас магов.

Глава 4. Новоселье

Глава 4

Новоселье

День первый. Понедельник

Несколько секунд все стояли и молчали. Первым, как всегда, не выдержал Клещ:

– Риони, кажется, он запал на эту самочку. Пойдём сами искать свою комнату, думаю, не заблудимся.

– Здесь же номера на дверях, – указала на очевидное Лапка, метнулась с моего плеча на пол, а потом вперёд, по коридору: – Вот она! – крикнула, стоя возле предпоследней двери справа.

– Ааааа! – раздался вдруг чей-то визг. – Крыса!

– Где? – тут же привычно напрягся Клещ. Он у меня был непревзойдённым охотником за грызунами, и это тоже было одним из наших небольших приработков.

– Вон, – наконец, я заметила кричавшую. Девушка высунулась из приоткрытой двери, напротив той, возле которой топталась Лапка. И именно в неё и тыкала пальцем. Увидел это и Клещ.

– Да какая же это крыса? – разочарованно протянул он. – Это ласка.

– Простите, а вы много крыс видели? – поинтересовалась моя питомица, развернувшись к девушке.

– Вообще не видела, – растерянно ответила та, потом решительно вышла из комнаты и присела на корточки: – А ты фамильяр, да? Вот здорово, у нас фамильяр будет жить! А можно тебя погладить?

Даже отсюда я увидела, как Лапка тяжело вздохнула и оглянулась на нас, словно прося совета.

– Может, лучше меня? – Моня забарахтался подмышкой у Томаса, но, не сумев выбраться, кусаться не стал, а вежливо подёргал его за лацкан. – Отпусти меня, пожалуйста.

– Что? – Томас вздрогнул, словно очнувшись, огляделся по сторонам, перевёл недоумевающий взгляд на Моню.

– Отпусти меня, тут я уже сам дойду, – попросил тот.

– Да, конечно. Прости, что-то я… – опустив Моню на пол – тот бодро поковылял к девушке, которая уже осторожно гладила Лапку, – Томас снова оглянулся, но оборотница уже вышла на улицу. Тряхнув головой, он поудобнее перехватил мой саквояж и кивнул мне: – Пойдём.

И мы пошли. Лапка и правда верно указала на нужную дверь, цифры-то она отлично знала. Девушка к этому времени наглаживала довольного Моню, который, когда хотел, выглядел очаровательно-беззащитным. Только Клещ не полез за лаской, гордый был. Хотя, мне кажется, желающие и на него найдутся.

– О, привет! – девушка, наконец, увидела и нас. – Ты новенькая, да? На какой факультет?

– Вне классификации, – ответила я.

– Вот это да! – восхитилась моя собеседница, вставая с корточек. – Сейчас среди девушек никого без классификации нет, и парней всего двое. А я с иллюзорного. Третий курс. Меня Сайда зовут.

– Привет. Я – Риони.

– А я Томас. И, кстати, нас таких уже четверо, я тоже вне классификации.

– Вас уже приняли, да? Это здорово, а то сейчас почти никого нет, скукотища. У меня в этом году сестра поступает, вот и пришлось приехать вместе с ней, всё ей показывать. Она сейчас экзамены сдаёт, а я вещи зашла занести.

Так вот почему она не в форме, а в обычном синем платье.

– Если Тейра не поступит, домой уедет, – продолжала трещать Сайда, – а мне тут эту неделю куковать одной, Велона не в счёт, она задавака, – и девушка придавила пальцем свой нос кверху, видимо, демонстрируя, как именно задаётся эта самая таинственная Велона. Хотя, почему «таинственная»? Похоже, именно её мы и видели, когда вошли, и именно глядя на неё, Томас застыл.

– А она кто? – решила всё же уточнить.

– Дочь мастера Хэдлея, тренера мальчишек по физической подготовке. Она вообще никуда не уезжает на каникулы, её отец тут же живёт, в комнатах для преподавателей, а других родственников у неё нет. Мать, кажется, при родах умерла, вот она тут с отцом и жила всю жизнь.

Мне показалось, или Томас вздрогнул? Интересно, почему?

– Ладно, побегу я, гляну, как там у Тейры дела. Если сдала, надо будет попросить у господина Илуса разрешение, чтобы она у меня на эти дни остановилась, мы и на одной кровати уместимся, так не хочется её в город везти, в пансионат пристраивать. Если не сдала – слёзы ей вытирать и назад отправлять. Нелегко это – старшей сестрой быть, саму-то меня никто за ручку не водил, сама приехала, сама поступила… Всё, убегаю!

И правда убежала.

– Ну и болтушка, – покачал головой Клещ. – У меня аж голова кругом пошла.

– Да уж… – только и смогла выдать я.

Эта Сайда, конечно, очень дружелюбная, но я надеюсь, что её сестра всё же поступит, и именно на неё Сайда обрушит всю свою жажду общения. Лично я никогда не стремилась завести подруг, привыкла сторониться людей и ни с кем не сближаться, чтобы ненароком не выдать свою тайну. И то, как легко сегодня общалась с Томасом, для меня самой было странно. А вот рядом с Сайдой меня привычно сковала неловкость.

Мы добрались, наконец, до моей комнаты, которая показалась мне просто хоромами после моей лесной хижины – да, та была побольше площадью, но низенькая, с крохотным окошком, затянутым промасленной бумагой, и большую часть её занимала печь, на которой я и спала. А здесь было светло, высокий потолок, огромный шкаф, удобная и мягкая – я пощупала! – кровать, стол, ковёр на полу, и ещё оставалась куча места, мне пришлось широко раскинуть руки, чтобы коснуться и шкафа, и противоположной стены одновременно!

А ещё тут была лампа на столе и другой свет на потолке, и включались они магически! То есть, просто пальцем тычешь в кнопку, которую мне Томас показал – и всю комнату заливает свет. И никаких керосинок, как в приюте, или лучин, долгие годы бывших единственным освещением в моём лесном домике, пока Клещ не откопал на мусорке сломанный осветительный артефакт, а я его починила. Он был простенький и тусклый, хотя светил всё равно гораздо лучше, чем лучина.

А когда я спросила, где же печка, Томас ответил, что и отопление здесь магическое, за этим коменданты следят. И никаких дров пилить и колоть не надо, здесь вообще открытый огонь был только в комнатах некоторых преподавателей – у них были камины просто для уюта. Ну, не знаю, как по мне, лучше пусть магия греет, чем с дровами возиться, потом золу выгребать, за заслонкой следить… в общем, не нужен мне такой уют, на всю жизнь наелась.

Глава 5. Самец

Глава 5

Самец

День первый. Понедельник

– Это редкость? – удивился кентавр, возвращаясь к нашему столу.

– Ещё какая, – кивнул Томас. – Не каждый год появляется кто-то, обладающий магией, настолько редкой, что даже в классификацию не объединишь – не с чем. Вот ты, например, что умеешь?

– Я вещи прозрачными делаю.

И, протянув руку, он коснулся края Мониной миски – та была ближе всего. И миска исчезла. Вот только что была – и нет её. А лежащая в ней еда осталась парить над столом.

Мы с Томасом дружно протянули руки и пощупали пустое пространство – миска чётко прощупывалась, но была полностью невидима.

– Вот это да! – Клещ тоже протянул лапу к миске и получил по ней шлепок от Мони. – Да не претендую я на твою еду, своей хватает. Мне же интересно.

Вторая попытка увенчалась успехом, и ощупывая края миски, хорёк восхищённо зацокал языком:

– Наверное, с таким даром можно что угодно уворовать из лавки, да?

– Не знаю, не пробовал, – пожал плечами кентавр. – У нас и лавок-то нет. А если у соплеменников что-то украсть, всё равно выяснят, и хорошо, если просто по крупу надают! А то ещё и из табуна выгнать могут, тогда вообще ужас. Нет, я свой дар использовал, чтобы прятаться.

– От кого? – поинтересовалась я, но вновь была проигнорирована. Уже даже обидно стало.

– Пойду, перекушу что-нибудь, а то и проголодался, – кентавр коснулся края миски, и та вновь стала видимой.

– Мне одной показалось, что ты для него такая же невидимая, как эта миска? – задумчиво глядя на наполняющего поднос парня, спросила Лапка.

– Не тебе одной, – кивнул Моня.

– Даже мне ответил, а тебе нет, – подхватил Клещ. – Странный он какой-то.

– Вот по дороге к общежитию и выясним, почему он так себя ведёт, – решил Томас.

– А можно мне ещё творожка? – Ноппи выбралась на стол и вновь проявила интерес к миске Мони. Тот с тяжким вздохом снова плюхнул ей пригоршню творога в тарелку. – Ты сможешь потом доесть мой бекон, – заверила она его, тут же подняв барсуку настроение.

Моня любил поесть и пока не привык, что здесь еда не заканчивается, и можно взять добавку в любой момент. Я, собственно, тоже.

– Мне казалось, что с фамильярами обычно хорошо обращаются, – глядя на кошку, которая уже казалась мне вполне милой, несмотря на странную внешность, сказала я.

– Так то с фамильярам, – развёл руками Томас. – У них с ведьмами кровная связь, они друг друга чувствуют – боль, голод, холод, даже настроение. У кого ж рука поднимется обижать фамильяра, если при этом самому будет больно или голодно. Но некоторые люди покупают нечисть в качестве домашнего питомца, и тут уже подобной связи нет. В большинстве их холят и лелеют, но бывают и печальные исключения. Хотя сейчас, конечно, это уже редкость.

– А почему именно сейчас?

– Ну, не конкретно «сейчас», а в последнюю пару десятилетий. Не знаю, известно ли тебе, но около четверти века назад был открыт портал в другой мир – без магии, но с развитыми технологиями, здесь неизвестными, – а там нашлись родственники нашей императорской семьи, целая ветвь.

– Да, что-то такое читала в старых газетах, – кивнула я.

– Первой в наш мир и в эту академию попала будущая жена лорда Линдона – наследника главы драконов, который в то время – да и сейчас, собственно, – вместе с ректором управлял академией, отвечая за её материальное обеспечение. И вот этой самой попаданке по имени Габриель достался отбракованный фамильяр, привезённый для ведьм. Бедняга был практически слеп, и его собирались уничтожить, а она выпросила малыша себе и вылечила – такие у неё были способности.

– Целитель, стало быть, – кивнула я. – Очень полезная магия.

– И денежная, – с лёгкой завистью вздохнул Клещ.

– Ну, в каком-то смысле – и целитель тоже, – чему-то улыбнулся Томас, то ли высказыванию хорька, то ли каким-то своим мыслям. – В общем, Габриель так возмутил сам факт существования питомников по разведению разумных существ, где неполноценных детёнышей просто уничтожают, а также бесконтрольное истребление их же, живущих в лесах, что она развернула настоящую кампанию в защиту нечисти.

– Развернула кампанию? – не поняла я.

– Встала на их защиту и родственников своих организовала. А учитывая, кто родственники, что у неё, что у её мужа… В общем, лесную нечисть теперь убивать запрещено законом.

– А, так вот кому мы все обязаны тем, что наш лес заповедником стал! – воскликнула Лапка и указала на Моню с Клещом. – Эти двое родились позже, росли уже в заповеднике. А я застала времена, когда заготовщики шкурок не делали различия между нами и дикими. Много моих родственников и друзей в ловушки и капканы попалось, и далеко не всех удалось спасти.

– Да, в лесах, где нечисти много, охота запрещена совсем, а где мало, нечисть может надевать специальные яркие ошейники, которые им выдают в ближайших городках, чтобы охотники не перепутали их с дикими животными. Но я слышал, что из таких лесов большинство нечисти в заповедники перебралась. В общем, с дикой нечистью у Габриель всё получилось. А вот питомники закрыть не удалось.

– Почему? – удивилась я. Имея за спиной поддержку в виде императорской семьи, можно горы свернуть, не то что питомники по разведению нечисти закрыть.

– Сама нечисть оказалась против. Габриель-то в другом мире выросла, менталитет другой…

– Что «другой»? – в четыре голоса воскликнули мы.

– Менталитет – это совокупность умственных, эмоциональных, культурных особенностей, ценностных ориентаций и установок, присущих социальной или этнической группе, нации, народу, – выдала Ноппи, даже голову не подняв от своей тарелки.

– Сама-то поняла, что сказала? – проворчал Моня.

– Да вроде понятно она сказала, – Лапка пожала бы плечами, имей она такую физическую возможность. – Из другого мира эта Габриель, по-другому думает, – перевела для нас моя умненькая ласка.

Глава 6. Кентавры

Глава 6

Кентавры

День первый. Понедельник

Пума, размером с лошадь, на секунду замерла, разглядывая нашу группу, а потом в один прыжок оказалась рядом, буквально в трёх шагах. Ахнув, я отшатнулась назад и полетела на землю. Но упасть не успела – сильные руки подхватили меня, аккуратно поставили на траву и придержали за плечо, дожидаясь, пока я приду в себя.

– Простите, я не хотел вас напугать, – послышался красивый низкий голос. – Мне казалось, что уж в Имперской академии нас точно никто не боится.

Угу, наверное. Только меня напугала не столько огромная пума – я быстро поняла, что это вовсе не хищник, – меня пугали перевёртыши, как таковые. Мой ночной кошмар ожил. Я встречу с одним таким светлым днём едва пережила, а тут – ночь.

– А ну не трогай её! – Клещ молнией взлетел по огромной фигуре мужчины, промчался по его руке и впился зубами в кисть, всё ещё придерживающую меня за плечо.

– Эй, ты чего? – возмутился перевёртыш. – Больно же!

Второй рукой он ухватил Клеща за шкирку и отодрал от пострадавшей руки. Я представила, что сейчас мой маленький защитник будет просто уничтожен – раздавлен, растоптан, задушен, да мало ли, на что способен разозлённый бессмертный? – и парализующий меня страх отступил. Нет, я всё ещё была в ужасе, но хотя бы могла двигаться и говорить. И повисла на руке, держащей Клеща.

– Ваше высочество, умоляю, не убивайте его!

– Да я и не собирался, – растерянно ответил перевёртыш. – Забирай своего защитника, – и Клеща опустили мне на плечо. Тот тут же слетел вниз и куда-то шмыгнул, мне не видно было. – Молодец он у тебя, конечно, только пусть сначала убедится, что опасность настоящая.

Отпустив руку перевёртыша, словно она была раскалённым железом, я рухнула на колени.

– Простите нас, ваше высочество, – забормотала, глядя в землю.

– Эй, эй, это ещё что такое? – раздался возмущённый голос, и меня тут же подняли с колен и усадили на бревно. Огромные ладони бессмертного тут же исчезли с моих плеч. – Ещё выдумала – на колени падать. И какое я тебе высочество?

Я подняла голову, вглядываясь в лицо мужчины, отлично видное в свете луны. Конечно, вряд ли пума куда-то исчезла, а на её месте в ту же секунду оказался совершенно посторонний, при этом высоченный как орк, человек. Но даже беглый взгляд подтвердил то, что и так было понятно – слишком уж похожи друг на друга были представители императорской семьи.

И этот был очень похож как на портреты императора, так и на того бессмертного, что присутствовал на моём экзамене. Но если император был блондином, тот, что на экзамене – шатеном, причём оба с волосами ниже плеч, то этот, насколько позволял увидеть свет луны, был брюнетом, с довольно короткими кудрями, падающими на лоб, закрывающими уши, но до плеч они не доходили.

Будь он человеком, я бы дала ему лет тридцать, но так выглядели все взрослые бессмертные мужчины, так что, ему могло быть как сто лет, так и несколько тысяч, не угадаешь. Ну и, как и любой перевёртыш, он был здоровенный, такими же огромными были только орки или оборотни из медвежьих или тирексов, но на них он точно похож не был. В общем, ошибиться я не могла.

– Вы принадлежите к императорской семье, а значит, вы – принц, ваше высочество, – ответила на вопрос, потому что перевёртыш продолжал смотреть на меня недовольно-вопросительно.

– Ах, это… Да я из такой дальней ветви, что даже и принцем не считаюсь, – мужчина махнул рукой.

– Всё равно, простите, пожалуйста, – я склонила голову, стараясь удержать дрожь, бьющую меня всё сильнее. До меня стало доходить, что не только мой фамильяр, но и я сама в каком-то смысле подняла руку на бессмертного. – Можно, я пойду?

– Ну вот, всё же напугал. Ты так хорошо здесь сидела, а я явился… Ты сиди, я сам уйду.

– Ой, нет, я пойду, – я вскочила с дерева, чуть не врезавшись в мужчину. Отшатнулась, наткнулась на бревно, снова потеряла равновесие и вновь была подхвачена бессмертным.

– Осторожнее, не поранься! – меня вновь усадили на бревно, потом перевёртыш сделал три шага назад и выставил перед собой руки. – Вот теперь можешь вставать, я отошёл.

Вставала я гораздо осторожнее, и страх, так и не прошедший, сделал меня неуклюжей. Вежливо попрощавшись, я побрела в сторону общежития, размышляя, не аукнется ли нам с Клещом сегодняшнее происшествие.

– И куда ты направляешься? Мне просто любопытно, зачем тебе ночью полигоны? – раздалось у меня за спиной.

Замерла, посмотрела на луну – всё правильно. Потом сквозь кроны деревьев попыталась увидеть огни академии – не получилось. Я растерянно завертелась, пытаясь понять, куда она делась.

– Давай-ка я тебя провожу, – бессмертный оказался рядом в долю секунды. – Тебе ведь в общежитие? – Я кивнула. – Тогда нужно туда идти.

Взглянула, куда указывает его рука, разглядела огни. Снова обернулась на луну. Это получается, я так долго просидела, глядя на воду, что луна сдвинулась на небосклоне? Пожалуй, так и есть, когда я подошла к речушке, было сумеречно, но всё же более-менее всё было видно. А сейчас я поняла, что «прозрачный» лес стал тёмным и жутковатым.

Сделав несколько шагов в нужном направлении – огоньки я всё же разглядела, правда, всего два, но направление теперь не потеряю, – я споткнулась обо что-то и снова чуть не упала. Да что же это такое?!

– Нет уж, лучше я тебя отнесу, – и, не дожидаясь согласия, бессмертный подхватил меня на руки, я и пискнуть не успела. – Не хватало тебе ещё ноги поломать. Тут, конечно, хорошие целители, залечат быстро. Но больно всё равно будет. Ты ведь этого не хочешь? – Я помотала головой, язык прилип к гортани. – Вот и отлично. Эй, ребята, вы как? Не хотите прокатиться? Или сами дойдёте?

– Сам! – раздалось недовольное откуда-то справа, и тут же мне на руки взобралась Лапка.

Глава 7. Мундир

Глава 7

Мундир

День второй. Вторник

После столовой мы направились в библиотеку. И там я поняла, откуда же вчера в ней взялась очередь. Потому что, выдавая нам правила обучения и проживания в академии, госпожа Перонель заставила нас эти правила прочесть и расписаться, что с ними мы ознакомлены.

Причём с каждым из нас троих она занималась по очереди – заводила формуляр, переписывая данные с пропусков – кстати, Аласур на своём фото вышел шикарно, я просто обзавидовалась, – выдавала учебники, давая расписаться за них в журнале, проводила мини-экскурсию по карте, заставляла изучать правила и расписываться в другом журнале, и лишь тогда отпускала с миром и стопкой книг. Почему нельзя было выдать двоим остальным правила на изучение, занимаясь с первым, а карту показывать одновременно всем троим, я не поняла и спрашивать не стала. Но порадовалась, что послушалась Томаса и вчера в библиотеку не пошла.

Зато на складе всё прошло очень быстро – пока мастер Стэки вносил наши данные в журнал, к прилавку уже летели три одинаковых набора сиреневых с золотистыми завязками мешков. Правда, часть из них легла чётко передо мной, под совет кастеляна:

– Тут форма с юбками, не перепутайте.

Так же, стопочкой, рядом приземлились четыре круглых подстилки, два горшка и восемь мисок.

– Размеры стандартные, – переводя взгляд с Мони, цепляющегося когтями за прилавок, чтобы всё видеть, на сидящую у меня на плече Лапку, сказал кастелян. – Но велико – не мало, – и он подмигнул ласке.

Учитывая, что звери всё равно спали на моей кровати, претензий к подстилкам не последовало, да и к мискам тоже. Так же мастер Стэки, оглядев стопки учебников, которые мы не додумались сразу отнести в общежитие, посоветовал открыть самые маленькие из мешков, в которых оказались сумки для занятий с кучей тетрадей и разных письменных принадлежностей. Часть учебников мы засунули в них, остальные – в освободившиеся мешки. И всё равно парни оказались обвешаны мешками и сумками, словно вьючные лошади. Потому что, мои мешки Томас решительно забрал себе, оставив мне лишь одну сумку с частью учебников и вручив Ноппи.

Когда мы вышли из замка, Аласур смерил взглядом расстояние до первого общежития, а потом взял и отрастил себе круп и вторую пару ног.

– Закидывай, – кивнул он через плечо, обращаясь к обвешанному сумками Томасу. – Не сомневайся, я так намного сильнее. Зачем надрываться?

Действительно, зачем? Томас быстро превратил самые большие мешки в перемётные сумки, связав попарно, и кентавр, игнорируя любопытные взгляды окружающих, легко довёз их до крыльца общежития. Особенно глазели на него девушки-абитуриентки, направляющиеся к главному корпусу академии. В чём-то их понять было можно – кентавры были едва ли не большей невидалью, чем драконы.

Посетовав, что внутрь в обороте нельзя, парни дружно перетаскали сумки внутрь, в том числе и ко мне, и я принялась распаковывать и примерять своё богатство. Чего здесь только не было! И формы – повседневная, парадная и спортивная, – и три плаща для разной погоды, и несколько пар туфель, и ботиночки, и сапожки, и тёплые кофточки, и бельё, и ночные рубашки с халатом, и шапочка, и муфта, и…

– Ты что наделал?! – неожиданный крик Лапки заставил меня вздрогнуть и едва не уронить тёплые чулки, которыми я любовалась.

Оглянувшись, я увидела сидящего на кровати, на которой я раскладывала вынутую из мешков одежду, Моню в сиреневом форменном мундирчике. С золотистыми погончиками, пуговичками и с прочей отделкой. Сидящем на нём так идеально, словно был для него сшит.

– Моня, что ты наделал? – ахнула я. – В чём же я теперь на занятия ходить буду?

– Я нечаянно, – прохныкал барсук. – Я просто под него залез, хотел узнать, тёплый ли. А лапы как-то сами собой в рукава попали, и… Оно само! Я не виноват!

– Моня, вещи же зачарованные, – простонала я, осознавая весь размер катастрофы. – И садятся точно по фигуре того, кто первым их надел. Назад уже не отыграть.

– Откуда же я мог знать? – расстроился Моня.

– В правилах же написано было! – Лапка постучала ему по лбу, видимо, пытаясь показать, что в голове у барсука пусто. – Сколько говорила – учись читать! Что Риони теперь делать будет?

– Моня, ну почему ты не халат надел? Или любой из плащей, я бы обошлась как-нибудь. А как я без формы буду? – я чувствовала, что ещё чуть-чуть, и расплачусь.

Ситуация мне казалась совершенно безвыходной. Форма и так немалых денег стоит, а уж наложенные на неё чары против грязи, сминания и повреждения увеличивали цену едва ли не впятеро. Где я возьму деньги, чтобы оплатить испорченную вещь?

И в тот момент, когда слезинка, не удержавшись, всё же побежала по моей щеке, в приоткрытую дверь – а я вроде закрывала её, – раздался лёгкий стук.

– Тук-тук, можно? – прозвучал знакомый голос, и комнату заглянул Томас. Из-под его ног ко мне шмыгнул Клещ. – Что тут у вас за беда стряслась? О, и даже слёзы? – он слегка нахмурился, посерьёзнел и нагнулся, заглядывая мне в глаза. – Риони, что случилось?

– Моня у нас случился. Снова, – ответила за меня Лапка.

Томас оглянулся на неё, увидел барсука в девчачьем форменном мундире, и его губы задрожали, усиленно стараясь скрыть улыбку.

– Да, и правда, трагедия. Но решаемая. Пойдём к мастеру Стэки, может, заменит мундир, как пришедший в негодность?

– А если нет? У меня же просто нет денег на новый, – всхлипнула я. – А вдруг меня исключат?

– Не выдумывай! Такими сильными магами не разбрасываются. Пойдём. И ты тоже с нами пойдёшь, – это уже Моне. – И не вздумай снимать мундир, мы должны наглядно продемонстрировать нанесённый предмету одежды ущерб, поэтому – пошли.

И сгрёб Моню подмышку. Потом достал из кармана платок, деловито вытер мне щёки, заодно и нос, и со спокойным лицом сунул платок обратно в карман. Поймав мой обалдевший взгляд, пожал плечами:

Глава 8. Конфеты

Глава 8

Конфеты

День второй. Вторник

Я медленно, нерешительно, но всё же подошла к стволу и присела на самый край, метрах в трёх от бессмертного. Лапка забралась мне на плечо, где свернулась калачиком и притихла, Моня и Клещ предпочли остаться где-то в зарослях, наверное, занялись чем-то более интересным, чем молча сидеть и смотреть на неторопливо струящиеся воды речушки.

А я сидела и смотрела. Сначала я была напряжена, каждой клеточкой ощущая сидящего неподалёку бессмертного, была готова вскочить и убежать в любую секунду. Но постепенно расслабилась. Агрессии мой сосед по бревну не проявлял, он вообще практически не шевелился, лишь пару раз вздохнул, и то я это не услышала, а заметила краем глаза, как качнулись могучие плечи. И снова мы сидели, не двигаясь, глядя на воду.

И вот мы сидели, сидели, пока я не осознала, что давно уже расслабилась, и на меня сошло даже что-то вроде умиротворения. Было хорошо и спокойно, почти как за спиной у Томаса, я вспоминала сцену, свидетелем которой мы невольно стали в кабинете ректора, и улыбалась над забавной пикировкой двух таких похожих гигантов. Тогда я этого не оценила, а сейчас стало любопытно, что же имелось в виду в некоторые моменты их разговора, которых я не поняла.

И жаль, что никогда этого не узнаю.

– Спасибо, Риони, – ворвался в мои воспоминания голос Тобиаса, заставив вздрогнуть – в какой-то момент я даже забыла, что нахожусь здесь не одна. – С тобой так хорошо молчать. Это редкость.

– У вас что-то случилось? – решила я спросить из вежливости.

– Не то чтобы случилось… – протянул он. – Просто… даже не знаю, как и объяснить. Я кое-чего понять не могу, не сходится, понимаешь? Запутался.

– Так бывает, – кивнула я, понятия не имея, чем помочь и как поддержать этого печального перевёртыша, если понятия не имела, о чём вообще речь. Просто чело… перевёртышу отчего-то очень грустно, но если от того, что я посидела рядом, стало легче, то я рада.

– Всё решаемо, – твёрдо сказал Тобиас. Интересно, мне или самому себе. – Надеюсь, – это уже тихо и со вздохом. Похоже, не очень-то надеется.

А глаза такие печальные. Кстати, очень красивые глаза, чёрные, опушённые густыми ресницами. У других перевёртышей глаза были светлые – голубые у императора, серые у ректора, у Гейба – вообще бирюзовые. А вот у Тобиаса – чёрные.

«Как у Томаса», – мелькнула вдруг мысль. Хотя, кроме цвета, больше ничего общего, у Томаса глаза небольшие, близко посаженные, ресницы короткие, редкие. Думаю, многие посчитали бы его некрасивым, особенно на фоне красавцев-перевёртышей, но это те, кто его не знал. А для меня внешность Томаса значения не имела, то чувство безопасно, возникающее рядом с ним, было гораздо важнее.

Куда-то не туда мои мысли ушли. Не хватало ещё влюбиться в друга! Нельзя, Риони, нельзя!

– У вас всё получится, – решила я хоть как-то поддержать собеседника. Общие фразы порой очень выручают.

– Надеюсь, – усмехнулся он уголком рта. Какая знакомая улыбка, где-то я её уже видела. Ну да, в кабинете ректора, где же ещё? У этих перевёртышей не только внешность, но и мимика похожая. – Кстати, не сочтите за назойливость, но мне стало интересно – о чём вы думали перед тем, как я с вами заговорил? У вас такая улыбка была…

– Вы будете смеяться, – смутилась я.

– Клянусь, что не буду. Чтоб мне всю жизнь только ванильное мороженое есть, если клятву нарушу! – перевёртыш выпрямился и стукнул себя кулаком в грудь, заставив меня прыснуть от смеха. – Честно-честно!

– Ладно. Я подумала – есть ли в библиотеке книга «Неуловимая драконица»? А то её, похоже, все читали, но только не я.

– О, нет, только не в библиотеке Имперской академии, тут вы её точно не найдёте.

– Здесь нет художественных книг? – удивилась я. – Только учебники?

– Нет-нет, в библиотеке полно книг на любой вкус, просто конкретно эта книга здесь – табу. Учитывая, о ком там речь идёт…

– О ректоре и его жене, точно! – вспомнила я. – Значит, подожду увольнительную и поищу в городе библиотеку.

– У тебя всю оставшуюся неделю увольнительная, – напомнила, хихикнув, Лапка.

– Ох, точно! Совсем я забыла. Значит, завтра и схожу в город.

– Первый дилижанс до города – в пятнадцать*, – сообщил мне перевёртыш. – Второй и последний – отсюда в тридцать семь, из города – в тридцать восемь. Может, всё же подождёте воскресенье, в выходной дилижанс пять рейсов делает.

– Спасибо, но я пешком, – отмахнулась я. Денег и так мышь наплакала, ещё на дилижанс их тратить!

– До города шесть километров, – предупредил Тобиас.

– Я и дальше ходила, – пожала я плечами. Например, от моего лесного домика до города было около двенадцати километров, и ничего. – Дело привычки.

– Риони, а на ужин не пора? – из кустов высунулась мордочка Мони. Как я и думала – с ним долго не засидишься.

Сегодня я не стала пользоваться «волшебным ящиком», решив сходить на ужин в столовую. Делать всё равно было особо нечего, а ещё была надежда встретить Томаса. Просто удивительно – я годами не нуждалась в человеческом общении, а тут за полдня соскучилась по тому, с кем знакома-то второй день.

– Пора, – кивнув барсуку, я встала с бревна и обнаружила, что мой букет превратился в пучок лысых стеблей. Потому что, волнуясь поначалу от непривычного соседства, я теребила цветы в руках, непроизвольно ощипывая лепестки. И вот результат.

Вздохнув, я выкинула бесполезный пучок. Ладно, завтра цветов наберу, сегодня гулять уже не пойду.

Попрощавшись с перевёртышем, я пошла в столовую, даже не заходя в свою комнату. И там меня ждал приятный сюрприз – буквально через несколько минут вошли Томас с Аласуром и присоединились к нам. Вот только разговор как-то не заладился.

– Не работает твой метод, – сказал Томас Аласуру, когда большая часть ужина была уничтожена в тишине, даже звери помалкивали. – Подарки принимать от такого убожества, как я, она не желает, конфеты портят фигуру, цветы только мусор разводят, а любовные романы она не читает.