Дочь моего врага. В объятиях мести

Глава 1

Виталина

- Что происходит? Почему мы поехали так быстро? - с осторожностью смотрю сначала на водителя, после, поворачиваюсь назад и пытаюсь в окне уловить опасность.

- За нами хвост, - спокойно, будто между делом, ставит в известность парень, петляя между машинами на дороге.

Мы едем слишком быстро и в какой-то момент, мне уже кажется, что вывернуть не удастся. Боюсь, мы скоро врежемся во что-либо, поэтому сжимаю глаза до боли, лишь бы отвлечься и не думать о столкновении.

Физическая боль немного отвлекает.

- Кто это? Ты знаешь? Узнаешь машину, номера? - паника дает о себе знать и уже смена в больнице уходит на второй план. Усталость быстро исчезает, голос начинает дрожать, а тело лихорадит.

Да, устала, да, голова раскалывается и гудит. Спать хочется, но все это не важно, когда моей жизни угрожает реальная опасность.

- Нет. Ну у вашего отца много недоброжелателей, поэтому Вам лучше знать, кто это может быть.

Начинаю судорожно думать, ну ничего не идёт в голову.

У моего отца бизнес, и по идее это может быть кто угодно из его окружения или конкурентов.

Сглатываю и пытаюсь довериться водителю, который пытается скинуть «хвост», но пока тот сидит крепко, даже не думая сдаваться.

В какой-то момент перед нами выкатывается пустая тележка без кабины, и я кричу, падая под сидения и вжимаясь в позу эмбриона.

Если будет столкновение, то нас ничто не спасет.

Водитель выбирает жизнь и нажимает на тормоз.

От резкого скольжения шин по асфальту колеса засвистели, давя на виски в голове. Я ударяюсь о панель, и меня тут же отбрасывает назад.

Кричу от боли, кусаю губу.

Держусь из последних сил.

А потом переднее сидение открывается, и я вижу перед собой силуэт огромного бандита.

«Шкаф» стоит передо мной и скалится. Поднимаюсь, когда понимаю, что деваться некуда и сажусь на край сидения.

Он протягивает мне руку, я мечусь от неопределенности.

Я не должна...

В этот момент открывается водительское сидение и моего водителя просто вытаскивают за шкирку, не думая о его чувствах и боли в теле. Один удар и кровь брызгает по асфальту, куда в итоге он и падает.

Я ладонью зажимаю рот и выхожу с салона. Сама.

Дрожь бьёт по телу. Грудную клетку сдавливает изнутри, становится трудно дышать в прямом смысле. Тянусь за ингалятором, но бугай расценивает этот жест по-своему. Пытаюсь объяснить свое движение, но задыхаюсь.

Кислорода катастрофически мало.

- Мне. Нужно. Достать. Ингалятор, - произношу через адскую боль, хватая ртом воздух.

- Доставай, - напрягаясь даёт свое согласие, и я медленно опускаю руку в карман пиджака.

- Нужно было сразу остановиться, пацан, - за моим внедорожником остолопы отходят от водителя и слезы брызжут из глаз. Его так разукрасили, что на лице нет живого места.

- Кто вы? Что вам нужно? – восстанавливая дыхание, спрашиваю, понимая, что не сбежать.

Мой дрожащий подбородок вздымается вверх. Похоже ему нравится тот эффект, что он произвел на меня со своими людьми, так как его бровь удивленно ползет вверх, а губы расплываются в еле уловимой улыбке.

- Поехали. Тебя сказали привести невредимой.

Я в ужасе, но его явно это мало волнует.

Бандит даёт распоряжение посадить меня в машину.

Сопротивляюсь, но силы не равны.

Слишком больно меня сдавливают по рукам и ногам и заталкивают в свой тонированный джип.

На мои крики не пришла помощь и я, не зная даже имени своего похитителя, еду на встречу своей судьбе.

Глава 2

Виталина

На меня сразу же натягивают черную тряпку, от чего ощущение страха растет с неимоверной скоростью.

Боюсь новой вспышки своего недуга, но похитители сразу в руку суют мой ингалятор, вырывая при этом сумку.

Черт. В нем телефон, с помощью которого я планировала вызвать входящий отца.

- Куда вы меня везете? – продолжаю жалкие попытки освобождения, чем только раззадориваю бандита около меня.

- Скоро узнаешь, - салон авто заполоняет его смех, а мне становится жутко от этого зловещего голоса.

Стараюсь притихнуть и с помощью посторонних звуков запомнить хоть что-то.

Любая, даже малейшая подсказка, может спасти мою жизнь.

Повязку поправляет чья-то тяжелая и грубая рука и я дергаюсь от неожиданного прикосновения с его шершавой кожей, словно наждачка.

- Хватит брыкаться. Будешь хорошей девочкой и больно не будет, - хочет погладить по щеке, но я машинально отдергиваю его лапищу от себя.

Боже, куда же ты вляпалась, Вита?

И что вообще натворил отец, так как в такое я точно не могла влезть самостоятельно!

Не знаю, что и думать.

У нашей семьи много врагов, не спорю, но до похищения доходит впервые.

Никогда не думала, что мою семью будут шантажировать с помощью меня, а то, что это ради какой-то мести, я не сомневаюсь.

- Если вам нужны деньги, то позвоните папе, - пытаюсь держаться, но выходит жалко, не правдоподобно.

- Если бы нужны были именно они, давно бы уже позвонил. Зачем зря пугать такую красавицу, но деньгами не поможешь решению нашей щепетильной проблемы.

- Я не хочу никуда ехать с вами, - голос похож на писк. Ненавижу себя за слабость.

- Уже приехали, красавица. И да, мой совет. Не пищи напрасно при НЕМ.

Дает последний совет бандюган, прежде чем открыть дверь автомобиля.

Меня грубо выталкивают, не обращая внимания, что не поспеваю, да и на ощупь не умею.

Руки, держащие меня за талию противны, хочется их скинуть с себя, но они сдавливают только сильнее. Больно, но я сжимаю зубы, чтобы не издать ни звука и не показать своего страха перед этими бандитами.

- С характером. Ну ничего, и не таких принцесс ломали, - смеется зверь, пока я стараюсь удержать равновесие.

Голова кружится, а из-за закрытых глаз теряется равновесие окончательно.

- Отведи ее куда подальше от посторонних глаз, - просто передает меня кому-то это чудовище, поджигая сигарету.

Запах сразу проникает в легкие, стараюсь не дышать, нельзя таким. Если я начну задыхаться от сигарет, ингалятор может не помочь.

Бегу, еле волоча ноги за кем-то, кто молча тащит меня по траве.

Длинная, давно не стригли газон, замечаю, она щекочет меня сквозь открытые босоножки.

Но потом, мы спускаемся вниз. Подвал? Боже, мне никогда не выбраться из этого подземелья.

***

Три дня я провела в тусклом помещении, в котором почти нет солнечного света. Одна одинокая лампочка и обшарпанные стены.

Повязку я сняла сразу же, как осталась одна.

Целых три дня неведения и непонимания не давали сидеть спокойно.

Я била кулаками об железную дверь, требуя, прося и умоляя о пощаде. Все было без толку. Ко мне приходил только немой охранник и приносил скудную еду без особых изысков.

Я что, узница в двадцать первом веке?

И ближе к вечеру третьего дня, дверь снова открылась.

В мою темницу зашел мужчина лет сорока.

Свет, проникавший за его широкими плечами, заставил резко зажмуриться. Я провела в почти кромешной темноте трое суток и яркость давила на зрачки.

Мне кажется, я ослепла, так как силуэт размазался, я не могла разглядеть, узнать.

Мужчина молча осмотрел меня, прожигая своим взглядом и сев на стул, перевернув спинкой вперед, мазнул еще раз по мне оценивающим взглядом.

- Ну привет, Виталина. Давно мы с тобой не виделись, - его хрипловатый тембр прошибает насквозь.

Я сразу узнаю этот голос, снившейся мне в самых жутких кошмарных снах.

Я впечатываюсь в стену от его глаз, которые запомнила навсегда.

Он так смотрел на меня в тот единственный день нашей встречи и, по сути, косвенного знакомства. После того дня я стала оглядываться на улице и бояться незнакомых улиц. Стала ходить чаще в сопровождении охраны отца и боялась случайно, ненароком, повторного столкновения с этим мужчиной.

Рустам Герцев собственной персоной.

Я не знаю, что и ответить, лишь моргаю и пытаюсь протереть глаза, чтобы лучше рассмотреть.

Точно он. Я видела его лишь однажды, когда он приехал к воротам нашего дома и обвинял отца в смерти своей супруги.

Глава 3

Виталина

- Поднимите принцессу наверх и отмойте, - кричит он уже вдали и в маленькое помещение заходит тот самый «шкаф», который и привез меня в это ужасное логово зверя.

Отпрыгиваю от него, боюсь до смерти, и только сейчас вспоминаю, что он был вреди тех двоих мужчин, по правую сторону от Герцева.

- Я сама встану, - борюсь за себя до последнего и привожу в действия свои же слова, пока тот не передумал.

Я помню, как меня тащили в первый день. Кисть руки до сих пор ноет после неестественного скручивания.

Осматриваю себя и ужасаюсь. Только сейчас заметила, что блузка без верхних пуговиц и насквозь промокла моими же слезами, которые я вытирала ею же.

На голове просто гнездо для птиц. Неудивительно, я не расчесывалась все эти дни. Я вообще, забыла, что такое привести себя в порядок и вот, меня ведут в одну из комнат на второй этаж.

Боже, я пока выбиралась с подвала, потерялась несколько раз. Сама бы я точно не выбралась из этих лабиринтов, а когда выхожу на свет, то тут же закрываю непроизвольно глаза.

Яркий свет давит, слезы текут и все плывет передо мной, кружится. Паника сдавливает горло, но я продолжаю смотреть куда движется огромный мужчина.

Пытаюсь успеть за его быстрым шагом, иначе он меня сам потащит, оставив еще синяки в награду.

Эти кажутся адом, я до сих пор не могу переварить и осознать ущербность моего положения. Все это безумие.

На втором этаже я захожу в огромную спальню.

Коричнево-бежевый преобладает, высокие потолки, ламинат и мягкий ковер. Уютно и даже шикарная спальня. Ступить боюсь по такой роскоши, но мужчина взмахом руки приглашает вперед.

- Там ванна.

Указывает на закрытую дверь и выходит.

Сначала я стою и шевелиться боюсь, но душ мне действительно не помешал бы.

Захожу в ванную, не забыв закрыться на защелку, хотя если кто-то из них решит зайти, такая преграда точно не остановит.

Действую быстро и решительно. У меня мало времени, а после я не нахожу ничего, чтобы использовать на замену своим грязным и потрепанным вещам.

Открываю шкаф. На вешалках висят деловые костюмы, рубашки…

Мужские…

У меня нет выбора, либо снова натягивать пропитанные грязью и собственным страхом лохмотья, либо воспользоваться гостеприимством хозяина дома.

И я выбираю второе, как бы нелепо это не выглядело со стороны.

Осматриваю комнату и не нахожу ничего, что могло бы помочь мне в защите перед ними.

Ни одного острого предмета.

Смотрю в окно.

Внедорожники и джипы стоят припаркованные на заднем дворе. В доме сейчас слишком людно, чтобы высовывать свой нос, но я найду способ бежать.

Бежать без оглядки с этого места.

Не оборачиваясь и не останавливаясь.

Я не могу похоронить себя в этом месте и дать врагу нашей семьи смеяться над руинами, которые останутся после него.

Моя семья не будет страдать из-за того, в чем ее обвиняют. Нет. Я не позволю.

И пусть мой отец не ценит меня, считая, что я не достойна носить его фамилию, но у меня еще есть младшая сестренка и мама, у которой точно остановится сердце, если мое бездыханное тело появится перед ее ногами.

Я найду способ сбежать!

А дальше, услышав, как открывается дверь в комнату мое сердце чуть не выпрыгнуло наружу.

Вжимаюсь в окно, в которое смотрела секунду назад. прятаться негде, кроме шкафа, ну это глупо.

Все, это конец. Уже чувствую, как этот бандит разрешает мне сделать последний вздох и отнимает жизнь навсегда…

Глава 4

Виталина

- Здравствуйте. Ваш обед, - в комнату робко проходит девушка лет двадцати в простой одежде, больше похожая на униформу. Черная водолазка с длинным рукавом и черная юбка ниже колена.

На голове обычный пучок, макияжа ноль. Скорее всего служанка.

С облегчением вздыхаю и наблюдаю за ее действиями. Немного отлипаю от оконного проема, который здорово так охладил меня и подхожу к девушке ближе.

Она будто проплывает мимо меня с опущенной головой, ставит поднос на столик и уже пытается выйти, но я должна попробовать. Может это мой шанс.

Последний шанс, который я просто не могу оставить просто так.

- Простите, но мне нужна помощь. Меня удерживают тут насильно, - преграждаю ей путь, пока не «уплыла» от меня.

- Я не должна с вами говорить, - как от чумы делает шаг назад моя «гостья», по-прежнему не поднимая глаза.

Я почти плачу от неудавшейся попытки. Она не может просто так выйти, это бесчеловечно!

- Мне нужно сообщить маме, что я жива, что со мной все в порядке. Пожалуйста. Я могу воспользоваться вашим телефоном? Всего пару слов и я верну. Честно, - готова встать на колени в этот момент если потребуется, я действительно в отчаянном положении.

Она поднимает на меня свои огромные глаза. Напугана. Я ее напугала или в доме такая атмосфера, что у бандитов все ходят по струнке.

Ее неестественный взгляд в одну точку пугает. Девушка словно окаменела, и я не знаю, как себя вести. Но потом ее взгляд проходится по моему внешнему виду.

Я в мужских брюках, держащиеся на мне только благодаря ремню, обкрутивший мою талию на два раза и мужская свободная футболка, на голое тело. Смотрится как платье, но я все равно натянула еще и брюки. Свою одежду я быстро постирала, как только высохнет, надену все свое обратно.

Внезапно ее взгляд смягчился, и она немного расслабилась в моем обществе.

И я обрела мимолетную надежду на ее согласие.

- Я подумаю. Ничего не обещаю, - сказала и выпорхнула из помещения так же быстро, как и появилась.

Я молилась, чтобы девушка не передумала и смогла принести мне телефон. Две минуты, я просто скажу, где я и все.

Этого хватит, чтобы вызволить меня из лап Герцева.

Настроение даже поднялось и появился стимул жить дальше, бороться за свою свободу.

Подходу к подносу, сегодня на обед легкий суп, бутерброд с красной рыбой, салат с овощами и круассан с соком.

Неужели бандит сжалился надо мной и решил наконец накормить?

Не знаю, но после стольких дней голодовки, желудок скрутило от запахов и внешнего вида.

Это божественно и надеюсь, что не разовая акция.

Откусываю маленький кусочек с жадностью и только потом думаю: а не отравил ли он еду? Он так реалистично сказал, что жить мне осталось всего ничего, но голод выиграл эту битву.

***

А вечером произошло наконец чудо, и моя новая знакомая протягивает мне свой телефон.

- У тебя минута, чтобы не было подозрений, - немного нервно произносит, унося новый поднос на столик и забирая старый.

- Але, папа, - слезы текут. Моему счастью просто нет предела. Один звонок, а мне кажется, что я уже спасена. – Папочка, меня Герцев похитил. Забери меня. Мне страшно. Я боюсь, - помня о времени выдаю сразу все. У меня начинается истерика и легкий мандраж в теле.

Почему он молчит? Голова гудит и нарастает боль от его поведения. Адреналин бьет по вискам, стремительно смешиваясь с кровью.

Я не из робкого десятка, но теряюсь и не понимаю, что же дальше? Хочется выть от неизвестности завтрашнего дня.

Он, что, не собирается меня вызволять с этого ужасного места?

- Папа, - рыдаю я, видя, что девушка уже приближается ко мне.

Мне уже пора отдавать телефон. Интуитивно сжимаю его в руках до побелевших костяшек. Кажется, я обречена на погибель от рук этого бандита.

- Он тебя уже трахал? – выдает одну единственную фразу, действующей на меня словно ушат ледяной воды.

- Нет, - голос дрожит, но не от того, что вру…

Каждая мышца моего тела натянута как струна, напряжена и, кажется, вот-вот порвется.

- Вита, если ты мне сейчас врешь, то лучше оставайся там, где сейчас стоишь.

А после я слышу короткие гудки…

Глава 5

Виталина

Я не могла перестать плакать. Моя жизнь будто оборвалась. Я ничего не понимала и мне никто ничего не объяснял.

Тишина.

Я больше не пыталась связаться с отцом. Больше не искала встречи с бандитом.

Я просто плакала и молилась, чтобы весь этот кошмар побыстрее закончился. Любым путем, даже самым страшным для меня.

Я мысленно смирилась, понимая, что не нужна своему отцу и семье. Ему никто не посмеет перечить, даже мама. Я была той самой костью поперек горла, жаждущая справедливости, а вот обо мне некому заступиться.

Если раньше я надеялась, я внушала себе, что мне кажется, что накручиваю себя, то сейчас я не могла найти оправдание ему.

Как так можно? Я же ничего не сделала!

Просто всегда чувствовала, что он не отдает мне свою отцовскую любовь. Я чувствовала себя нелюбимой дочерью.

И если раньше я пыталась ему понравиться, пыталась перетянуть одеяло на себя, пыталась выделиться, чтобы папа меня заметил, похвалил, сказал доброе слово, то потом я свыклась и смирилась.

Я пыталась не обижаться и вести себя достойно, думая, что причина не во мне, а в его характере…

Ну я не думала, что настолько не нужна ему.

За что? Почему я? Я ведь ничего не сделала, чтобы быть в такой немилости.

Я всегда старалась быть лучшей. Отличница в школе, первые места в олимпиадах, никаких непонятных отношений, я ждала, что отец сам выберет мне достойного, ведь у моей сестры есть уже жених.

Да я и высшее пошла получать, чтобы доказать, что я имею права называться его дочерью.

А потом я просто смирилась и решила строить свою жизнь сама. Меня настолько затянула учеба, что я решила стать врачом. Да и не обязана я ничего ему доказывать. Это даже не мое решение, он сам дал свою фамилию, родители ведь сами захотели ребенка.

Это мое призвание, я чувствую, я могу спасти жизни многих…

Отец был против. В семье Лазо работают только мужчины. Я снова его разочаровала, но смогла убедить не мешать мне получать удовольствие хоть где-то и в чем-то. Работа моя, это как свежий глоток воздуха.

Был. Пока я не оказалась запертой здесь.

Внезапно я расслышала шум за дверью. Сердце сжалось, начало колотиться как умалишенное, давя на грудную клетку. Тупая боль усиливалась, а дышать становилось все больнее.

Я всем телом вжалась в матрас, мечтая, чтобы не зашли или не нашли меня на месте.

Но в этот раз не повезло и ко мне зашел сам Рустам, закрыв за собой дверь.

- Какая приятная неожиданность лежит на моей кровати и ждет меня.

Я в секунду подскочила на ноги и прижалась к холодной стене.

Бандит, заметив на мне свою одежду, улыбнулся, но не сказав ни слова, начал снимать с себя одежду.

Часы, запонки, потом он расстегнул рубашку…

- Что вы делаете? – останавливаю его, заливаясь красными пятнами на лице.

Не собирается же он тут раздеваться передо мной?

- Мне нужно переодеться, - не обращая на меня никакого внимания, продолжает.

Его мускулистая обнаженная спина кажется еще более могущественной без одежды.

Сглатываю, понимая, что впервые вижу мужчину без одежды. Понимаю, как это звучит, но это все травма из детства. Мой отец однажды сказал, что я выгляжу как шлюха и веду себя соответственно, тем самым убив во мне всю женственность и кокетство.

- Почему вы меня тут держите? Вы не имеете права, - дрожу от страха и отчаяния, словно осиновый лист на ветру.

- Что? – неожиданно Герцев поворачивается, не успев натянуть футболку. Подходит почти вплотную и заглядывает в мои глаза, замечая, что даже радужка дергается от его близости и моего страха рядом с этим мужчиной.

- Отпустите меня, - пытаюсь отползти, но он резко разводит руки, стуча костяшками по стене.

Вздрагиваю от его резкого движения. По спине бегают мурашки от его низкого тембра голоса. Я уже, и сама не рада, что начала этот разговор.

Его темные глаза, словно ночь, затягивают в свой плен. Я хочу найти в них ответы на свои вопросы, но там бездна, в которую можно провалиться и никогда не выбраться, словно его подвальные катакомбы.

Я отвожу свой взгляд, не в силах противостоять. Рустам выигрывает этот немой поединок.

- Я сказал уже, когда ты выйдешь с моего дома, - его стальной голос заставляет дрожать мое тело еще сильнее. Он зол, это чувствутся. – Но я дам тебе надежду на твое светлое будущее. Все зависит от твоего горячо любимого отца. Я все еще жду его, - медленно произносит он каждое слово, тем самым наоборот, забирая эту надежду.

Мои ресницы дергаются от услышанного.

Мне конец.

Как бы подло это не звучало, ну если бы на моем месте была бы Николь, отец бы уже давно приполз и сделал все, что они требовали.

Николь его любимая дочь, и это я знаю не понаслышке. Каждый день задавала себе вопрос – почему? А потом смирилась, понимая, что младшая сестра не разделяет такой ярой любви к себе. Она его ненавидит даже больше, чем я.

Глава 6

Виталина

Ненавижу.

Как он мог так со мной обращаться.

Герцев вышел, а я так и осталась валяться на его холодном полу и плакать горькими слезами.

Отчаяние, боль, жалость, я испытывала все в свой адрес и мне было совершенно плевать, как я выгляжу со стороны.

Легкие становятся свинцовыми от душевного состояния.

Он уверен, что отец придет! Я нет.

Я никогда еще не слышала ничего хорошего от него. Вот и сейчас.

Меня украли по его вине. Издеваются и держат насильно в этом месте, а его интересует не испортили ли меня. Как товар.

«Не веди себя как шлюха. Прикрой колени», - в воздухе витает голос отца. Фразы из детства, которые триггерят сейчас. Вот, что я слышала от него за всю жизнь.

Это был день, когда я впервые согласилась на свидание с мальчиком из колледжа и натянула на себя юбку, на пару сантиметров выше обычного. Не трудно догадаться, что до свидания я так и не дошла. После нескольких таких попыток отец запер нас с сестрой дома и не выпускал лишний раз. Со стороны это выглядело как забота, оберегание от жестокого и грязного мира.

А на деле, мы были в заточении…

И сейчас, чтобы спасать дочь, первое, что я слышу, так это про девственность, да еще и в такой жестокой форме.

Отодрав себя от пола, я нашла в себе силы подняться.

К ужину не притронусь. Пусть это будет как мой маленький вызов. Я должна хоть как-то показать, что не смирилась, не подчинилась ему и его правилам.

Никогда не смирюсь!

Запахи на подносе сводят с ума, но я нашла в себе силы и рухнула на кровать, спрятав голову в подушке.

Дышать становится проблематично. Тянусь за ингалятором.

Черт. Скоро пора будет менять баллончик, но я подумаю об этом позже. Не сейчас.

В конце концов Герцев точно принесет новый. Я ему нужна живой. Пока живой, я это знаю. Пока его надежда не рухнула, он не убьет меня.

- Вставай, - на утро меня будит один из охранников.

Быстро открываю глаза и вижу девушку с тряпкой и ведром в руках. Она стоит в дверях, не решаясь войти во внутрь.

Другая девушка.

Сердце сразу же заколотилось, когда я начала думать, что подставила ни в чем не повинного человека своим поступком. Не трудно догадаться, кто протянул мне руку помощи в этом доме.

Подскакиваю и поправляю одежду.

- Не хочешь есть, не ешь. Твои проблемы, - смотрит на нетронутый поднос на столике охранник. – Вот тряпка. Будешь сегодня лестницу драить.

Говорит мне задание, которое для меня придумал Герцев и выходит, оставив меня наедине с девушкой.

- Лучше питаться, - дает мне совет и ставит ведро на пол. – Пойдемте. Я покажу лестницу.

Она подходит к выходу, открывает дверь, а для меня это уже как свобода.

Я быстро выхожу, не забывая осматривать все, что вижу на пути.

- Вам разрешили передвигаться по дому, но в определенное время. Днем.

Какая щедрость, думаю.

- Вот и она, - мы останавливаемся около той самой лестницы, ведущей на первый этаж, а потом к выходу.

Улица.

Я вижу свободу за этой дверью. Свежий воздух и мой единственный шанс, который нужно не упустить.

Молча беру тряпку и принимаюсь к делу. Не вижу смысла ждать. Я должна затуманить глаза охране и бандитам.

Пустить пыль в глаза, если можно так выразиться, чтобы воспользоваться этим шансом.

***

Во второй половине дня появилась суета в доме, но на меня, как ни странно, никто не обращал внимание.

Я сидела почти в самом низу, на первом этаже на ступеньке, когда передо мной возвысился мужчина в начищенных ботинках.

Не трудно догадаться.

Рустам Герцев пришел проверить, как я справляюсь с его приказом?

Поднимаю глаза и встречаюсь с его бездной. В его глазах тьма, черная дыра.

Я до сих пор в его рубашке, так как не успеваю переодеться. Да и в брюках удобнее, чем в юбке.

- Какая милая картина. Тебе идет, - не забывает язвить, говоря про половую тряпку в моих руках. Хочется швырнуть его ему в лицо, но я покорно и молча смотрю на его ботинки, проклиная в глубине души.

Не нарывайся Вита, скоро ты найдешь способ!

Упускаю глаза, изображаю подчинение.

Его идеально сидящий деловой костюм, рубашка персикового цвета, расстегнутая на несколько пуговиц. Герцев выглядит по-деловому, дорого и даже стильно.

Ему идет, особенно когда безупречный вид смешивается с харизмой.

Он, наверное, популярный среди женщин, пронеслась мысль в голове, и я сразу же отбросила такое направление.

Глава 7

Виталина

Я не могу разобрать речь, но четко вижу спор меду двумя мужчинами. Их выдают жесты рук.

Хочется крикнуть, что я здесь, но мне не дадут этого сделать, а я только снова разозлю Герцева и подставлю отца.

Сердце снова зашлось в груди. Стало колоть от боли под грудью. Жар прошелся по всему телу от увиденной картины.

Если он приехал, значит заберет меня. Скоро весь этот кошмар закончится.

Надежда на спасение взлетает вверх. Внутри меня плачет от счастья маленькая девочка, которая трепетно ждала поддержки от родителя.

Я думала, что он просто рад избавиться от меня, а он пришел. Не бросил меня тут и собирается вернуть домой.

Нужно просто подождать, пока двое мужчин договорятся.

Кусаю губу до боли, чтобы осознать до конца, что не сон. Я чувствую, значит не сплю, значит все это происходит сейчас.

Я не знаю, как оказалась на улице. Ноги сами вывели на свежий воздух, и я спряталась за колонной возле выхода. Надзиратель стоял совсем близко, но не останавливал меня.

Странно.

Но мне же говорить ему об этом!?

Зато здесь, в укромном от всех месте, я слышу хоть часть разговора. Обрывками, долетающие фразы и мне остается только догадываться, о чем речь.

Хоть бы отец не передумал и не ушел. Герцев настроен слишком враждебно, чтобы просто так отпускать. Он же ясно дал понять, что отдаст лишь тело, а не меня.

Чувствую себя в безопасности ровно до тех пор, пока не оказываюсь в плену черных глаз. Кровь в жилах закипает от флюидов, которые молнией, пронзают тело. Дыхание сбивается, и я уже не чувствую той безопасности, что была только что.

Я чувствую опасность на губах, словно соленный воздух вблизи моря.

Его взгляд лишь на секунду задержался на моей высунутой голове. Может не заметил или не обратил внимание? Но через мгновение он снова бросил взгляд в мою сторону и поймал меня в омут своих глаз.

В вжалась в место, за которым пряталась, уловила улыбку на его глазах. Герцев будто издевался надо мной, играя на чувствах.

А потом случилось то, чего я так боялась услышать наяву столько лет.

Их голоса стали громче и уже мне хотелось закрыть уши, чтобы не слышать. Не слушать. Омут черных глаз, даже не обращая на меня внимания, держат на месте, словно марионетку.

Я закрываю глаза, которые жгут слезы изнутри.

Это признание выдернуло меня из взгляда бандита, и я переключилась на отца.

- Она умоляла меня пощадить ее, - эту фразу, произнесенную громче всех остальных, я расслышала так четко, что в ушах зазвенело, а в сердце закололо.

Нет, этого не может быть. Я столько лет его защищала, бунтовала со всеми, от кого слышала клевету.

Я до последнего не верила, что отец настолько жесток, списывала все на характер, на тяжелую жизнь, что он один работает и держит бизнес в своих руках. Это тяжело и отражается на семье.

Некоторые люди не могут разделять семью и работу, я оправдывала отца этим.

А теперь я слышу признание, которое черной краской закрашивает все яркое из жизни. Я была готова к любой лжи, но не к такой правде.

- Но я не пощадил, - Рустам сжимает кулаки от этого признания. Он больше не взглядом в мою сторону, он вообще сконцентрирован на моем отце, который подписывает сейчас себе приговор. Я только вижу, как пальцы в кулаки сжимаются и Герцев держится из последних сил.

Держится, чтобы не сорваться.

- Я издевался над ней неделю, - слезы брызжут из глаз от услышанного.

Как он мог быть таким жестоким?

Пауза снова повисла. Оглушительная тишина давила. Я отвернулась, прижалась спиной в колону дома и молча стояла, не чувствуя ничего, кроме презрения к родителю, который оказался жестоким и бездушным.

Он меня не видел. Стоял спиной. Я не знаю, как бы смотрела на него, если бы видела лицо. Да и отец вряд ли так активно откровенничал, глядя на меня. Я ведь тоже буду чей-то женой, неужели он хотел бы такой участи и нам, своим дочерям. Ведь все циклично в этой жизни, все повторяется…

- На шестой день, когда я ее трахал, она перестала сопротивляться, - смеется, смакуя каждое слово. Как вообще Герцев может стоять и смотреть? Я бы уже, и сама давно перестала бы держать эмоции от таких слов. – А потом она шагнула из окна. Нет. Она осталась жива, только позвоночник переломала себе, идиотка. Лежала, кряхтела под окном моего кабинета. Даже плакала, молча, я видел только слезы и отчаяние, что она до сих пор дышит. Я бы отпустил, но подумал, что калека никому не нужна, и выстрелил. Закончил ее мучения. Да ты спасибо мне должен сказать, иначе бы сейчас с ложечки кормил бабу, которая даже посрать сама не может.

Поворачиваюсь снова и вижу, как Герцев еле держится. Его черные глаза чернеют еще сильнее. Лютая ненависть и напряжение витает в воздухе.

На секунду мне показалось, что он со мной тоже самое может сделать, лишь бы дать ощутить отцу чувства, которые сейчас бушуют и душат бандита.

Глава 8

Рустам

Беру хрупкое тело сестры и прижимаю к себе.

Пальцы дрожат, на глазах слезы.

Не ожидал, что старик ведет свою игру. Обхитрил меня, развел как мальчишку.

Хотел перед моей же смертью рассказать, как издевался над моей любимой женщиной. Над женщиной, ради которой я готов был горы свернуть и передвинуть.

Я тогда не верил, что Лазо настолько жесток, что способен выкрасть жену. Не верил, что в бизнесе не бывает по-другому. Я играл честно, и получил за нее сполна. Видит бог, я никому не желал зла. Открыл свой бизнес на честно заработанные, как отец учил, никому не мешал, дорогу не переходил. Братьев учил тому же, но когда вырывают сердце, сложно быть человечным до конца.

Я столько лет охотился за ним, вынашивал план мести, а все оказалось на поверхности. Когда увидел его старшенькую, сразу все сошлось. Я видел, с каким беспокойством Лазо смотрел на нее и хоть делал вид тогда, что зол, но в глазах застыли совершенно другие эмоции. Он переживал, что она показалась, знал же, гад, что я запомню внешность и голос.

Никогда теперь не спутаю. Эта девчонка настолько въелась под кожу, что стала по ночам мне сниться. И перестала, только оказавшись взаперти моего дома. ни разу за это время не видел ее во сне, только наяву, чувствуя запах цветов, шлейфом разносящийся по воздуху.

Я знал, что с помощью нее смогу вырвать из него душу и покой.

Мой яростный взгляд, словно, кинжал, летит в сторону его дочурки, которая так не вовремя закричала, заставив дрогнуть руку. Я промахнулся, нажимая на курок и этот сученыш все еще дышит. Надеюсь, что недолго ему останется.

Я должен был получить эту пулю, а не сестра. Она еще слишком молода, чтобы умирать.

Девчонка замечает лютую ненависть, обращенную к ней, и с бешенной скоростью, влетает в проем двери, исчезая из поля видимости.

Беги сука, но знай, что тебя уже ничего не спасет.

Со стороны доносится возглас, что сердце Лазо биться перестало, а меня лишь преодолевает безумное желание истребить все, что связано с его семьей. Мне мало только одной пролитой крови, я хочу мстить и дальше.

Не торопясь, нежно, как хрупкую вазу, передаю Вику брату и тяжелыми шагами ступаю в направлении дома.

Я убью ее, нет, я буду мучить ее так же, как ее папаша издевался над моей Лизой. Она будет сама умолять меня о смерти, и я с радостью выполню ее желание.

- Рустам, сейчас не время, - орет вслед брат, но я не в том состоянии, чтобы терять время на болтовню. Злость и ярость, словно, дымкой или пеленой, затуманили разум. На сейчас меня больше ничего не интересует. Я должен завершить начатое…

- Заткнись, - не сбавляя темп, иду в направлении спальни. Знаю, что она там, забилась словно пугливый котенок. Я так долго ждал мести Лазо и совершено не чувствую удовлетворения, когда вижу его гнилое тело на сырой земле.

Гребанный старик удовольствие получал, когда говорил мне все это сейчас, а я не получил от его смерти ни черта.

По дороге вижу, как скручивают снайпера, посмевшего выстрелить в мою сестру.

- Убейте его, – рычу охране. Они справятся, а у меня куда более важное занятие, которое никому не могу доверить.

- Рустам, стой, - возле двери все же догоняет брат.

- Отойди, - толкаю его со всей дури. Хочется врезать, чтобы не останавливал. Это моя личная вендетта и я не отступлю.

- Сейчас не время. Вике нужен врач.

- Так вызови. Полный дом людей, ни у кого мобильника нет?

- Вызвали уже. Сейчас не время еще для одного трупа. Успокойся. Сначала сестра. Потом уже эта шалава, - впервые вижу, чтобы он просил или спорил со мной. В глазах застыли слезы за нашу девочку, которую мы не уберегли.

Мать перед смертью просила стать опорой для единственной дочки, сделать ее счастливой, не дать в обиду. Мы все всегда возились с ней, как с куколкой, статуэткой. Она и похожа на нее, хрупкая и ранимая…

- Если ты зайдешь следом, я убью тебя, - не нужно говорить дважды. Я сдержу слово, и он знает об этом.

Ногой открываю дверь собственной комнаты, ломая с треском замок.

Даже воздух пропитан страхом.

Бойся меня, твой палач пришел.

Нахожу ее за комодом, дрожащую, заплаканную. Еле дышит и не шевелится.

Я ненавижу ее за прошлое, которое связывает меня и ее отца.

Ненавижу, что ее семья отобрала у меня самого дорогого мне человека. Я любил Лизу больше, чем себя, дышать боялся на свою жену, а сегодня узнал подробности ее смерти. Все внутри умерло второй раз.

- Я не виновата, – шепчет одними губами.

Она слышала последнее признание. Я вынудил старика говорить громко, когда выцепил ее ярко горящие глаза, в которых был вызов. Вита думала, что скоро окажется на свободе.

- Я убью тебя. Теперь тебя никто не спасет, – поднимаю этот же пистолет, которым полчаса назад застрелил ее папочку.

В крови адреналин, месть сжирает изнутри, вырываясь наружу и разъедая раны, которые до сих пор кровоточат.

Глава 9

Рустам

- Я могу помочь, – не разжимая глаз шепчет. Еще совсем чуть-чуть, перевожу взгляд на столик, на котором ингалятор. С места не сдвинусь, пока она последний вздох не издаст.

- Чем ты, блядь, поможешь? – рычу на ее жалкие попытки.

Это все ее блядская семья. Сначала жену у меня отобрали, а сегодня и сестра под ударом.

Вздыхаю. Скоро приедет скорая и вытащит ее, поможет. Не получится во второй раз близкого человека у меня забрать. Я все сделаю, но вытащу Вику из лаб смерти.

А если скорая не успеет, я в порошок сотру всю семейку Лазо. Ни перед чем и не перед кем не остановлюсь. Никого не пощажу.

- Я врач, - еле слышно шепчет, а я не верю. Это все просто, чтобы выкрасть время, отсрочить мое уже принятое решение.

Я не дам себя одурачить во второй раз. Я должен был там лечь, и я меньше бы расстроился такому исходу. По крайней мере Вика бы не мучилась сейчас, и эта бы не задыхалась.

Только сейчас замечаю, как дочка Лазо ловит губами воздух. Она сейчас бессильна, не может сопротивляться. Сейчас ее жизнь полностью зависит от меня.

- Помоги, - смотрит на меня своими фиалковыми глазами, умоляет, а у меня внутри ничего.

Пустота.

- Если ты меня сейчас разводишь, я тебе шею переломаю, - медленно протягиваю ей ингалятор и смотрю, как она жизнь свою спасает.

Дыхание восстанавливается и уже глаза немного коварнее у моей пленницы.

- Я учусь на хирурга. Я могу помочь, до приезда скорой.

- Так ты врач или учишься? Я что, совсем уже конченный, чтобы доверять жизнь сестры непонять кому? – Ну все, я не могу больше терпеть эту дрянь, которая выкрала себе несколько минут жизни.

Не хотел пачкать руки, так придется.

- Рустам, там на дороге аврал. Наши выехали, но скорая не проедет. Камаз встал. Объехать не вариант, нужно убирать.

В комнату все же врывается брат, а у меня глаза кровью обливаются от продуманного плана Лазо. Не оценил. Браво. Путь до участка закрыл. Предвидел видать, что нужна будет помощь со стороны и заблокировал проход.

- Что с Викой? – глаза не спускаю с девчонки, которая так же гипнотизирует меня в этот момент.

- Держится, но крови много вокруг, не можем остановить.

Что-то мне подсказывает что намучаюсь я с этой Виталиной, но другого варианта нет. Если я не рискну, то сестра в любом случае умрет, а так есть небольшой шанс.

Борюсь сам с собой до скрежета зубов и белых костяшек пальцев в кулаке. Они не оставили мне выбора. Выбор без выбора так себе звучит.

- Пошли, - хватаю ее за локоть и волочу за собой, словно не живую.

- Если ты такая же дальновидная, то тебя ждет учесть отца, - захожу в комнату, на которой Вика лежит, скулит и корчится от боли, пока все родные держат ее и пытаются помочь.

- Я поняла, - вырывает руку и подходит к ней. – Мне нужны тряпки сухие и чистые, вода теплая, вся аптечка, что есть в доме и нож. А и еще алкоголь, крепкий, - говорит в пустоту, пряча глаза от меня.

Няня Вики подрывается и несется исполнять пожелания псевдо-доктора, а я глаз с нее не спускаю.

Вита знает, что я ее в порошок сотру, если что сотворит лишнего, но и так же знаю, что Викусю этот необдуманный шаг не спасет и не вернет.

- От меня что-то требуется? - подхожу почти вплотную, когда она осматривает рану.

- Ой, - подскакивает на ровном месте и вжимается в кровать, на котором корчится от боли ребенок. – Н-нет.

Еще пару минут буравит меня своим огненным взглядом, а потом отворачивается и делает вид, что меня нет.

Но я есть.

И я готов руки в крови запачкать и во второй раз за сегодня от одного неверного движения.

- Нужно держать руку. Я вколола обезболивающее, но на всякий случай, - подхожу снова, но судя по ее реакции она ждала помощи от кого угодно, но не от меня.

Я никому не могу доверить свое сокровище, даже остальным братьям, поэтому и отправил их разбираться со скорой.

Вита дрожать начинает, но медленно достает пулю, а я хочу этой пулей всех ее родственников пристрелить.

Всех сейчас виню. Все виноваты. Даже Вита.

Но в первую очередь виноват только я, что устроил разборки в собственном доме. Нужно было где угодно, но не подставлять дорогих мне людей.

Если бы Виталина тогда, несколько лет назад, не выбежала, защищая своего папашу, то я бы тогда пристрелил бы его. Никто бы мне не помешал. Не захотел при девчонке. А сейчас вот жалею.

Тогда она спасла шкуру отца своего, а сегодня Вику.

Глава 10

Виталина

Руки дрожат, но я не могу ошибаться и чувства свои личные выставлять напоказ. Девчонка совсем молодая. Сколько ей? Тринадцать? Пятнадцать?

И откуда у этого бандюгана ребенок в доме? Они все к ней побежали. Были ошарашены, что она вообще стояла и подсматривала. Не должно было ее там быть. Никто не хотел, чтобы ребенок видел эту вендетту.

Хотя, со стороны моего отца было прекрасно видно ребенка… и его не остановил этот факт? Он говорил все свои мерзости, зная, что она тоже слышит.

Скорее всего этой Вике стало просто любопытно, что творится во дворе. Возможно, на шум выбежала так не вовремя.

Но уже не исправить ничего. Остается только зашивать и надеяться на чудо.

Рана совсем близко к сердцу и это просто везение, что она до сих пор дышит.

Медленно и осторожно вынимаю серый металл, проткнувший тонкую кожу.

- В рубашке родилась, - говорю непринужденно, забыв, что я в доме Герцева, а не на операции в больнице.

Он ничего не отвечает, а только мажет по мне своим холодом и снова на девочку смотрит. Крепко держит ее руку, переживает, пальчики ее целует. Видно, что себя винит. По одному только взгляду видно, как он переживает, нервничает и дорожит ребенком.

Смутившись от такого трепетного отношения, отворачиваюсь. Герцев за эту девчушку любого порвет.

- Это твоя дочь? – людское любопытство берет верх. Не могу в тишине работать. Я хоть и помощник опытного хирурга в больнице, но мы всегда отвлекаемся от боли разговорами. Как говорит мой начальник, в тишине рехнуться можно, и чтобы не чувствовать чужую боль, мы разговариваем на обычные темы, как в офисах работники на обеде.

Я, конечно, не буду говорить с Рустамом о погоде и каким фильмам тот отдает предпочтение, но я привыкла к фоновому шуму со стороны. Знаю, что Вика все равно чувствует боль. Обезболивающего мало. Больше нет чудо укола и пока оно не перестало действовать, я пытаюсь, тороплюсь как могу. на самом деле времени нет. Это борьба за жизнь идет уже на минуты, одно неверное решение, одно необдуманное действие и она перестанет дышать, перестанет мучаться.

Нельзя этого допустить!

Пальцы не слушаются, дрожат.

Эта первая моя сольная операция. Да еще и если не справлюсь, то перекрою себе кислород.

Я должна была попытаться и даже не ради собственной жизни, хоть это так же сыграло роль, но я не могла опустить руки, зная, что сейчас нуждается в операции ребенок.

- Сестра, - отвечает, пока я снова прокалываю ее нежную кожу острой иглой.

В его аптечке даже такая есть. Специальная. Я как бы рада, что не обычная, но насторожилась.

Хотя, чему я вообще удивляюсь!?

Один вопрос мучает, как сейчас отец?!

Лазо не мог скончаться, я не помню выстрелов. Он просто упал. Может есть шанс на спасение?

Не проронив больше не слова, заканчиваю и отпив глоток прямо с горла, отползаю.

Смотрю в окно и пытаюсь успокоиться. Тело до сих пор колошматит от того, что смогла. Я уверена, что все прошло гладко, хоть и приборов соответствующих нет. Все на интуиции, которая ликует сейчас. Шов довольно ровный, даже идеальный. Очень надеюсь, что врачи снимут и не останется ни следа, вот только еле невидимый шрам и напоминание о прошлом гарантировано этой прелестной девочке.

В больнице я на принеси-подай. Ну я нисколько не жалею о своем выбранном пути. Я счастлива, это мой пусть в независимость.

Это только начало.

И я была счастлива, что мне удалось пробиться и на эту должность.

Я впитывала все, как губка, мечтая оказаться на месте Станиславского в роли врача. Я дала себе слово выучиться, и не отступлю. Он единственный врач, который поверил, и я еще ни разу не подвела. Я никогда не сдамся, даже если мне откажут в каждой больнице города. ведь есть и другие города.

Это мое призвание и моя мечта. И эта мечта дорого мне обошлась. Как я умоляла отца дать мне шанс на такое высшее. Он не хотел видеть меня в обычном медицинском халате, но я уговорила. После школы, отец запихнул меня на должность менеджера, но офисный работник слишком скучно и пресно для меня.

Я должна спасать жизни людей.

Но Герцеву не обязательно всего этого знать.

Я просто была не готова вытаскивать пулю почти на живую с ребенка, поэтому и такая реакция тела.

Чтобы не показаться совсем трусихой, я просто молча отползла подальше и в тени всего этого восстанавливала дыхание.

Скоро все закончится пройдет.

- Это твоя первая операция? – будто читая мои мысли, подходит ко мне почти вплотную. Уже во второй раз пугает меня и заставляет дергаться от его присутствия.

- Нет, - немного осмелев от одного глотка, поворачиваюсь и держу это хищный взгляд, который держит в своем плену.

Все расплывается. Не нужно было пить, но я так успокаивала нервы. Слишком много произошло. Еще и руки в крови, которые я слегка только обмыла в тазике с теплой водой.

Глава 11

Виталина

Вбегаю в спальню и тру себя мочалкой до красноты. Нет. Я не брезгливая и после соприкосновения с девочкой не чувствую себя грязной, но мне так хочется отмыться от взглядов этого несносного Герцева. Его липкий и брезгливый взгляд на мою скромную персону просто пропитал каждую пору кожи, оставляя неприятные ощущения.

Правда, которую я услышала, тоже сдирала, с помощью болевых ощущений и грубой мочалки.

Правда очень странная штука, сначала я трачу кучу времени, чтобы докопаться до истины, а теперь я хочу забыть, все что услышала собственными глазами. Я не готова была это принять. К этому нужна специальная подготовка, хотя, как к этим словам можно подготовиться?

Мой отец изнасиловал, а потом убил молодую женщину.

В глубине души я понимаю Рустама, но он мой отец. Его бросить просто так я тоже не могу.

Как бы не было больно, горестно, я бы многое отдала, лишь бы не знать этот гнусный факт родителя и жить как раньше. Так проще смотреть в глаза собственному отцу, от которого я не могу отказаться. Родственные и кровные узы в нашей семье неразрывны.

И такую жизнь дали мне не спросив.

А после, решаюсь на невозможное и дергаю ручку двери моего плена…

У меня и надежды то не было, что она откроется, но произошло чудо и почуяв запах свободы, я шагнула вперед, в пропасть и неизвестность.

С каждым новым шагом я слышала за спиной угрозы Рустама, оборачивалась и гнала его голос, который въелся настолько, что холодный душ не помог.

Я все еще чувствовала его запах, когда он меня чуть не задушил. Кожа чувствовала грубые прикосновения на шее. Я понимала, что если не сбегу сейчас, то второго подарка судьбы от бандита точно ждать бессмысленно.

Я играю с огнем. Знаю, но и сидеть сложа руки не вариант. Может он сжалился таким способом решил подарить такую долгожданную свободу? Я спасла его сестру. Скорая бы точно не успела, это я как врач утверждаю.

Я будто пропиталась им, голова кружилась, и свобода была так близко, рядом, будто сейчас руку протяну и дотронусь.

И я протянула…

И дотронулась…

Спрятавшись за огромным кустом декоративных цветов, я ждала подходящего момента. Ну хоть что-нибудь же должно произойти! Если я оказалась почти у ворот, на улице, значит все заняты другими делами и никому нет дела до меня.

Конечно, в доме ураган прошелся. Скорее всего Герцев уехал за сестрой вместе со своими лучшими охранниками.

Я должна убежать и позвать на помощь.

Я должна спасти отца, я не верю, что тот мертв. Старик Лазо будет жить вечно, я помню, он так говорил, что не один враг его не свергнет с трона.

И Бог услышал мои молитвы. Воспользовавшись, тем, что один охранник ушел и ослабил контроль на своей территории, я быстро подбежала к калитке и выскочила наружу.

Я не выпускала из рук маленький флакончик своего ингалятора. Лишь бы не потерять его, иначе не выживу.

Бреду по пустой улице в обратном направлении от того чертова дома и, как назло, не единой машины.

Простой, обычной. Я не дура кидаться на дорогие марки, понимая, чьи они могут быть. Я пряталась за деревьями, когда сердце начинало бешено стучать с болью, чуя приближения опасности. Шестое чувство работает на отлично.

А вот обычных простых марок на моем пути не встречалось, а дорога все не заканчивалась и дома все в этом поселке, один краше другого, что тоже навеяла на мысль, что помощи там точно не стоит ждать.

Паника снова пробралась наружу.

Уже солнце почти спряталось за горизонтом. Скоро наступят сумерки, и я окажусь ночью на пустой дороге, можно сказать в лесу.

Страшно до ужаса. Оборачиваюсь, но обратно тоже нет пути. Я сделала свой выбор, когда переступила территорию Герцевых. Он точно не оставит просто так мой побег, да и не совсем дура, чтобы добровольно сдаваться, когда судьба подарила шанс на побег.

Слезы подкрадываются с бешенной скорости. Хочется уже есть и пить, да и выть от страха, а в руках только один ингалятор и храбрость в сжатой руке, которую боюсь ослабить.

Я вышла из элитного поселка, тяжело вздохнула и пошла дальше. Уже не от кого было ждать помощи, как на дороге я увидела старенькую бэху и быстро выбежала на дорогу.

На такой точно всякие Герцевы не ездят.

Останавливаю тачку почти собой, преградив путь, и в этот момент понимаю, что лучше бы задавил.

Зажмурившись, я ахнула от серых глаз, которые испепеляли, горели и молча убивали.

Мы смотрели друг на друга ровно минуту, а потом бандит открыл дверцу своей «старушки», и я ринулась бежать в лес.

Вот я дура. Как я могла так облажаться. Лучше бы пешком пошла до города и не попадалась бы на глаза никому.

Но все эти мысли задним временем не работают. Я еле ноги передвигаю, слышу шаги, которые без труда догоняют.

Я уже даже дыхание его слышу.

Любой триллер просто сказка, по сравнению, что я здесь и сейчас ощущаю.

Глава 12

Рустам

- Ах ты маленькая сука. Как ты вообще тут оказалась? - рывком притягиваю на себя ее хрупкое тело. Вся дрожит, зубы стучат, а в глазах будто на смерть с косой смотрит, а не на меня. Страх и прерывистое дыхание, вот что я слышу, когда поднимаю миниатюрное тело с земли.

Осматриваю тело, а потом снова заглядываю в ее голубые глаза, словно в океан бездонный. Хочу мольбу о помощи увидеть, а вижу вызов.

- Отпустите, - снова заводит свою шарманку, без угрызения совести.

Всех уволю к чертям собачьим. Обычная девчонка смогла обхитрить моих остолобов, которые живут за мой счет.

Держу ее тело в крепкой узде.

Такая мягкая сейчас и покладистая. Понимает, что вырываться бессмысленно, поэтому просто замерла и ждет моей реакции на мольбу.

- Вика выжила. Иначе бы убил тебя прямо тут, в лесу, и оставил бы на съедение диким зверям, - рычу в лицо. Сестра только сдерживает, держа меня в здравом рассудке.

- А теперь поговорим о побеге. Куда собралась? – тяну обратно к дороге.

Адреналин бушует в крови. Хочу вытрясти из нее душу, но Вита не из робких. Она еще тогда могла постоять за себя и не только за себя.

- Хватит брыкаться! Ты думала, что сможешь уйти? Да я тебя из-под земли достану, - кидаю ее на капот машины, приближаясь.

Она еще тогда мне показалась другой. Девчонка, которая просто выбежала, когда у Лазо закончились аргументы. Встала между моим врагом и мной, показав, что не боится.

А зря.

Лучше бы боялась.

Я тогда и не знал о ее существовании. Думал у старика одна дочь, в которой он души не чает, но той было десять, а я не увлекаюсь маленькими девочками.

- Я вижу, что ты стала еще сильнее духом. Молодец, что не теряешь надежды, но силы не равны, и ты это прекрасно знаешь, - нависаю над ее телом. – Твои жалкие попытки противостоять мне, ничем не закончатся. Я тебя из-под земли достану, - шепчу над ухом, и ее тело покрывается мурашками.

- Я тебя не боюсь, - пытается развеять чары, махая головой. Ее волнистые, черные волосы соприкасаются с лицом.

Она пахнет свежестью, яростью, злостью, моим шампунем и невероятным сексом, флюиды которого просто искрят в данный момент.

Я придвигаюсь еще ближе, чтобы убедиться, что ошибся, и Вита дергает плечом, больно задевая подбородок.

- Не зли зверя, когда шея оголена, девочка, - произношу хрипловатым голосом.

- Что ты сделал с моим отцом? - пытается вырваться моя добыча, отталкивая. Такая хрупкая, меня даже забавляет ее игра, в которую она постоянно играет.

Думает, что сильнее. Пусть так и думает.

Интересная и увлекательная игра намечается.

Пока не наиграюсь, пусть воображает, что душе угодно.

Так даже веселее.

- Я бы на твоём месте перестал о нем думать, - уже немного спокоен, зная, где валяется его тело.

- Он мой отец. Я не могу перестать о нем думать, - сопротивляется и кричит, доказывая мне какую-то правоту.

Отец? Интересный факт. Лазо хоть и седой, но сероглазый блондин, да и жена у него сероглазая светлокожая и сестра похожа на этого утырка чертами лица, но когда выбежала в тот роковой день, метающая молнии свои из глаз, темноволосая голубоглазая фурия, сразу с порога показывающая свой характер, я сразу все понял.

- Малышка ещё не знает, - беру ее мягкую прядь волос, к которой мне так нравится прикасаться.

- О чем? - вырывает конский хвост и прячет по свитер. Мой свитер. Только сейчас оцениваю ее наряд.

Держусь за свой подбородок и хохочу в голос от этого вида. Виолетта в моих трико, футболке и свитере, и в одном тапке домашнем.

- Неважно. Просто забудь о нем. Ты когда вспоминаешь о своем папочке придушить тебя хочу сразу же.

- Он мой отец, - не сдается, повторяя снова эту фразу. Мне просто крышу срывает от одного упоминания о Лазо, а она словно издеваясь, капает на больную рану, на нервы и мозг одновременно.

- Послушай меня, - хватаю ее за предплечье. - Твой отец убил мою жену. Ты сама все слышала, а сейчас моя сестра в реанимации и молись, чтобы ей не стало хуже.

- Это я ее спасла, - горделиво отвечает, вздергивая подбородок вверх от своего воображаемого превосходства.

- Спасибо, и тебе это тоже спасло жизнь. Не забывай.

- И что со мной будет дальше? - прикусывает нижнюю губу, чем вводит меня в замешательство окончательно.

- У тебя прекрасные апартаменты в моем подвале.

- Я не хочу в п-подвал, - заикаясь, шепчет, понизив голос до шепота. – Только попробуй снова меня бросить в подвал! Там сыро и холодно. Это издевательство, держать там живого человека. Ты еще на цепь меня посади.

- Какая гениальная идея, жаль не в моей голове родилась. И так, на будущее, в подвалах еще и крысы бегают, – нависаю над ней. Уже угнетают угрозы с ее стороны. Если раньше она думала, что отец спасет, то сейчас и эта надежда рухнула.