Дочь Пустоты

Глава первая. Луна (ч.1)

КАРТА ТАРО "ЛУНА"

Ключи: Иллюзия, подсознание, страх, обман, неопределенность, сны, переход.

Это карта мира подсознательного, где нет четких границ между реальным и воображаемым.

«Что ты выберешь, Ася – смерть или безумие?»

Она вздрогнула. Ветер говорил с ней голосом Тони, оживляя в памяти минувший вечер. Вечер, который на ее глазах плавно превращался в ночь.

То был не расклад. Пока Ася, задумавшись, тасовала карты, из колоды выпали две. Карта с множеством имен – Шут, Дурак, Глупец, Безумец… и ее величество Смерть. Нахмурившись, Ася торопливо присовокупила выпавшие карты к остальной колоде. Сказала со смешком: «Этот расклад для тебя. Так что я выбираю любовь».

Ася по-доброму, как могут позволить себе только лучшие подруги, посмеивалась над Тоней, которая «никак не могла наладить свою личную жизнь». Притом, что им обеим было по восемнадцать. Однако Тоне уже сейчас нужна была любовь – и непременно такая, чтобы как в кино, со страстью и до гроба. Жаль, что в ее представления об идеальном мужчине никак не вписывался их однокурсник Антон. Прекрасно же звучало – Антон и Антонина…

Та уютная атмосфера – две подруги, увлекательная беседа, добродушные подначки, обжигающий чай с бергамотом и карты Таро, – теперь казалась такой далекой…

Какой и сама Тоня была сейчас.

Глядя на чернеющий провал старого дома в том месте, где десятилетия назад находилась дверь, Ася поежилась и поплотнее запахнула пальто. Ей никак не хватало решимости войти туда следом за подругой. Асю не покидало ощущение, что она вот-вот шагнет навстречу собственному безумию. Или собственной смерти. Оттуда и вынырнувшие со дна памяти Тонины слова.

Потому что Тоня зачем-то свернула с нужного им перекрестка. Потому что не откликалась всю оставшуюся половину пути. Потому что ее тоненькая фигурка только что исчезла в заброшенном доме, в который никто в здравом уме не осмелился бы зайти.

Весь сегодняшний вечер пошел не по плану. А началось все с того, что Тоня предложила заглянуть в гости к Вике. Там, дескать, будут почти все одногруппники, а Асе «нужно обращать побольше внимания на тех, кто ее окружает».

Не хотелось выглядеть жалко, объясняя Тоне, что с каждым годом такая обыденная часть человеческой жизни, как необходимость находиться в толпе, среди людей, становилась для нее все большим испытанием. А в своем определении слова «толпа» Ася самой себе напоминала курочку из детской сказки. Та, собрав под крылом цыплят, считала: один, два, много. И так продолжалось до тех пор, пока цыплят не осталось ровно два. Вот и для Аси все, кроме Тони и мамы, которая последние годы пропадала на заработках за пределами родного города – уже толпа.

Отчего так происходит, Ася не знала, но по возможности старалась сторониться большого количества людей. Добровольное отшельничество – так она это называла.

– Ася, это судьба! – пылко говорила Тоня. – Зря ты мне, что ли, нагадала новые знакомства? Их не заведешь, если будешь все время торчать дома. И если тебя твоя затворническая жизнь устраивает, то твою единственную подругу, не будем указывать на нее пальцем, нет!

– Ты же понимаешь, что я не профессиональная гадалка? – подозрительно спросила Ася.

Она и сама уже не помнила, что заставило ее однажды взять в руки карты Таро. Возможно, желание хоть как-то структурировать свою жизнь, призрачный шанс разложить по полочкам настоящее и заглянуть в будущее, развеяв пугающую ее неизвестность.

– Ты учишься как проклятая. – В устах подруги это звучало как обвинение. – Позволь себе хоть немного отдохнуть!

Возможно, виной всему Тоня, но идея сбежать из дома вдруг показалась Асе действительно заманчивой. Однако вместо того, чтобы признать поражение, она с хитрым прищуром сказала:

– Давай посмотрим, что на это скажут карты…

Тоня в предвкушении заерзала на месте.

Сама Ася вместо полноценных раскладов чаще всего практиковала гадание по одной карте, призванной сказать, что ей делать… или что ее ждет.

В этот раз таковой оказалась карта, на которой была изображена красивая женщина в ниспадающем до пола серебристом одеянии с необычным головным убором на голове – венцом в виде перевернутого полумесяца. За его рога цеплялась полупрозрачная вуаль, ниспадающая до самой груди.

Верховная Жрица.

Поиск тайных знаний, мудрость, предчувствие, способность видеть как прошлое, так и будущее… Верховная Жрица не просто сулила скорые перемены, но и обещала, что произойдет нечто такое, что заставит Асю взглянуть на окружающий мир и на собственную жизнь совершенно иначе.

Она фыркнула. Вряд ли скромная домашняя вечеринка способна изменить ее сознание.

– Ладно, дай мне десять минут.

Тоня довольно хлопнула в ладоши. Оставив ее опустошать тарелку с чипсами, Ася скрылась в ванной.

Светло-русые волосы распустить по плечам, форму глаз подчеркнуть стрелками, создав этакий лисий прищур, и готово. Ася надела нежное мятное платье с пышной юбкой и роскошным кремовым бантом на талии, перекинула ремешок крохотной сумочки через плечо и подмигнула своему отражению.

Увидев ее, Тоня одобрительно подняла палец вверх. Будто неосознанно желая подчеркнуть непохожесть их образов, сегодня она надела темные брючки и топ «летучая мышь», открывающий живот и пирсинг в пупке, а волосы, которые ласково называла мышиными, завязала в хвост на макушке. Просто и со вкусом – очень в ее стиле.

Пока они коротали время дома за гаданиями и болтовней, стемнело. Улица пахла осенью и дымом, из прохожих им встретилось лишь несколько человек. Поначалу все было как обычно. Ася привычно погрузилась в размышления, пока Тоня непринужденно о чем-то щебетала. То забегала вперед, то, опомнившись, останавливалась и показательно нетерпеливо дожидалась подругу, резкая и стремительная, как пружинка.

Глава первая. Луна (ч.2)

КАРТА ТАРО "ЛУНА"

Ключи: Иллюзия, подсознание, страх, обман, неопределенность, сны, переход.

Это карта мира подсознательного, где нет четких границ между реальным и воображаемым.

Ася старательно отгоняла мысли о растворившейся в воздухе подруге. В последнее время она плохо спала и часто ворочалась в постели до самого рассвета. Уставший рассудок способен на жестокие шутки. Может, все происходящее – и вовсе затянувшийся сон?

В это очень захотелось поверить, когда Ася рассмотрела место, куда ее привели. Точно не погреб с заставленными банками полками, а воплотившийся в жизнь кошмар. Круг зажженных свечей, а в центре – девушка, лежащая с закрытыми глазами.

Неужели… мертва?

Ася вскрикнула и тут же зажала рот обеими руками. Затравленно оглянулась. Что, если где-то здесь, в доме, бродит убийца? Ведь кто-то же зажег свечи!

И вновь будто, дав ей короткую передышку, началась очередная часть сна, в котором Ася самой себе не принадлежала. Она смотрела на неподвижную, словно кукла, девушку, отчаянно не желая смотреть, и подходила все ближе, мысленно умоляя себя остановиться. Протянула руку. Необъяснимое желание коснуться щеки незнакомки затмило все ее мысли, стало единственной целью существования. Казалось, или она коснется ее, или… умрет.

И она коснулась.

Плоти под ее пальцами не было – только дымка, прильнувшая к руке. Только пронзивший до самой кости адский холод. Только ощущение, что ее выворачивает наизнанку, словно внутри все ломается и сращивается снова.

То, что случилось дальше, заставило ноги Аси подкоситься. Девушка с миловидным лицом, слишком живая для мертвой, исчезла. На смену ей пришла жуткая утопленница, чья кожа посинела и, кажется, в любую минуту была готова соскользнуть с костей. Но хуже всего была ее кривая, вывернутая сильным ударом шея. Желудок Аси подкатил к горлу, и ее едва не вывернуло прямо на бетонный пол.

Тошнота исчезла, как только сменился кадр – будто замененная в стереоскопе пластина. Там, среди свечей, очерчивающих круг, в центре которого лежали то девушка-дым, то жуткая утопленница, теперь была она, Ася.

Ее повело в сторону, ноги подкосились. Чтобы удержаться на них, ей пришлось ухватиться рукой за стену. Холодную, будто покрытую невидимым, но осязаемым льдом. А затем видение, так похожее на нее, исчезло. Будто кто-то, вздумавший напугать Асю до потери пульса и понаблюдать из темноты за ее реакцией, пресытился представлением.

Занавес. Актеры расходятся. В театре выключается свет. А Ася остается один на один с темнотой и пустым подвалом.

Ася наконец обрела контроль над своим телом. Трясущимися руками она вынула из перекинутой через плечо сумочки телефон и освятила включенным экраном окружающее пространство. Голые полы, обшарпанные стены, запустение и разруха. И никакого таинственного круга свечей, никаких тел – живых или мертвых. Просто старый дом, забывший, что такое – человеческое дыхание.

Ася пятилась, не отрывая взгляда от пола. Так и не скажешь, что пугало больше – признать, что она действительно видела чье-то тело или что это ей только… показалось. Напоровшись на стену позади, она глухо вскрикнула. И, развернувшись, бросилась бежать. Вверх по лестнице, к лунному свету, к людям, к Тоне. Куда угодно, лишь бы как можно дальше отсюда.

Хруст стеклянного ковра, стон прогнивших ступеней… Ася бежала с почти невозможной скоростью, ничего не видя перед собой. Адреналин кипел в крови, страх подгонял, напряжение достигло наивысшей точки. И когда она налетела на одинокого прохожего с гордо вышагивающей впереди овчаркой, что-то внутри сломалось, порождая даже не крик, а… визг. Как у совершенно беспомощной девчонки при виде крысы.

– Вы в порядке? – обеспокоенно спросил мужчина, придерживая Асю за дрожащий локоть.

Словно боясь, что она в любое мгновение может рухнуть на песок.

Визг оборвался. Ася протяжно выдохнула, переводя взгляд с него на недоуменную такой нелепой встречей овчарку.

– Да. Нет. Не знаю. Простите.

– Ничего, – растерянно улыбнулся он.

Ася проводила незнакомца с собакой затуманенным взглядом. Страх больше не клокотал в груди, словно крик помог сбросить с себя его путы. Освобожденной, ей бы на всех порах мчаться к свету фонарей, но что-то прячущееся в каменных стенах не отпускало. Нерешенная загадка, повисший в воздухе вопрос… Какое-то время она стояла, настороженно глядя на злополучный дом и разрываясь на части: одна ее половина отчаянно желала как можно скорее вернуться домой, а вторая пригвоздила ноги к песку.

Жуткая трель разорвала тишину и барабанные перепонки. Спустя несколько мгновений, когда сердце перестало стучать в горле под аккомпанемент несмолкающей музыке, Ася наконец поняла, что раздается та из сумки. На маленьком прямоугольном дисплее высветилось «Тоня». Щелчок пальца по кнопке, холодное стекло, прижатое к пылающему уху, и встревоженный донельзя голос:

– Господи, ты жива?

Ася едва разомкнула челюсти – их будто намертво склеили монтажным клеем. Выдавила что-то вроде «да», прозвучавшее беспомощным мычанием.

– …я обернулась, а тебя нет! Ты где была? Ты куда пропала? Я кричу-кричу, зову-зову, а ты как сквозь землю провалилась!

Остановить пулеметную очередь из слов было выше ее сил, потому Ася просто дождалась, когда у Тони закончится дыхание. Прикрыла глаза, чувствуя невыразимое облегчение от одного только голоса подруги. Все, что случилось… это все не по-настоящему. Не взаправду, как сказала бы Тоня.

– Я… Знаешь, мне что-то нехорошо, – виновато произнесла Ася. – Желудок прихватил, вот я и остановилась. Я, пожалуй, дома сегодня останусь. Ладно?

– Ты… – Ошарашенная Тоня явно не находила слов. – Знаешь, кто ты?

– Плохая подруга, – вздохнула она.

– Ужасающая!

Визуализация. Ася

Дорогие читатели!

Рада приветствовать вас в своей новинке в не самом привычном для меня жанре мистического любовного романа. Буду благодарна за ваши отзывы и звездочки!

Хотела бы подчеркнуть, что толкования карт Таро приведены здесь в соответствиии с прочитанными мной руководствами, но предназначены для ознакомления и развлечения, не более)

Ваша Марго

Глава вторая. Верховная Жрица (ч.1)

КАРТА ТАРО "ВЕРХОВНАЯ ЖРИЦА"

Ключи: Интуиция, тайна, мудрость, душа, грядущие перемены.

Карта тайн, которые еще не готовы раскрыться, и великого потенциала, ждущего своего часа.

Все закончилось так же резко, как началось. Взмах ресниц – и она уже лежала на чем-то мягком. Кровать – но не ее. Широкая, двуспальная, с резным изголовьем, застеленная гладким шелковым покрывалом. И комната… чужая, незнакомая.

«Я просто заснула, – не слишком уверенно подумала Ася, поднимаясь с постели. – И продолжаю спать».

И если судить по событиям минувшего дня, этот сон вполне мог оказаться кошмаром.

Пока ничего не предвещало беды. Комната безлика, пуста, за окном – то ли густой дым, то ли туман странного темно-серого цвета. Телефон на прикроватной тумбочке молчал – подняв трубку, Ася не услышала ни гудков, ни шипения. Тревожная, удушающая тишина. В какой-то момент показалось, и вовсе – настороженное, даже враждебное молчание. Будто там, на другом конце трубки, кто-то был…

– Алло? – хрипло выдавила Ася.

Вздрогнула – собственный голос показался далеким и чужим. Что совсем не удивительно, ей никто не ответил. Трубка вернулась на место с характерным щелчком.

За дверью в нескольких шагах от кровати скрывалась сверкающая чистотой ванная. Не пахло ни гелем, ни мылом. Пушистые белые полотенца сухи. На зеркале ни пятнышка, на поверхности фаянсовой раковины – ни бисеринки воды. Казалось, будто ванная находилась здесь лишь для проформы, и ею никто никогда не пользовался. Вторая дверь привела Асю в более просторную комнату с двумя белоснежными диванами, стеклянным журнальным столиком и телевизором на стене.

Во всех трех комнатах не хватало следов человеческого присутствия, даже в самых мельчайших деталях. На полках не было вещей или книг, на стенах – фотографий, на столике в углу – ни чашки, ни даже отпечатка от нее. Ни-че-го. Ася подошла к входной двери, дернула ручку. Заперто.

Она могла поклясться, что дверь в четвертую комнату появилась только сейчас. Именно в это мгновение. Не просто появилась, а вылепилась в стене, прорезалась всеми четырьмя краями. Ася сглотнула, глядя на нее. Не черный провал, ведущий в таинственный погреб, простая белая дверь, но…

«Если я во сне, стоит ли чего-то бояться? Что мне, в конце концов, может сделать сон?»

Чувство тревоги, однако, не ослабевало, словно безмолвно обещая: «Многое».

Кремовые балетки прошелестели по полу. Словно недоверчивая диковатая кошка, Ася приблизилась к вылепленной в стене двери. Протянула ладонь к самой обычной, незамысловатой ручке. На мгновение показалось, что сейчас та дернется сама по себе, и дверь откроется, тая за собой новых мертвых. Будто прежних – тех, что ждали Асю в подвале, – было недостаточно.

Ручка осталась неподвижной – до того момента, пока изменить это не решила она сама. Дверь бесшумно отворилась, и мертвые, к счастью, за ней не таились. Комната, представляющая собой идеальное кубическое пространство, была пуста. Если не считать серо-каменного постамента в самой ее сердцевине. Голые серые стены, наверняка холодный – отчего-то так казалось – серый пол.

Уже без опаски Ася подошла к постаменту, и только вблизи разглядела то небольшое и прямоугольное, что находилось на нем. Лежащая вверх рубашкой – безликой, безвкусно-серой – карта, слишком большая, чтобы оказаться игральной… И слишком знакомая.

Карта Таро.

Перевернув ее, Ася увидела привлекательного молодого человека в светлой броне верхом на белом коне. В руке он сжимал золотую, сверкающую на солнце чашу.

Рыцарь кубков.

На сей раз – младший аркан. Символ чувственности, мечтательности, глубоких искренних чувств. А еще символ любой из форм любви – от платонической дружбы до романтической симпатии и крепкой привязанности, что свойственна семейным узам.

– Странно, – нахмурившись, сказала Ася.

Будто все остальное, с чем она столкнулась после пробуждения – тоскливая обыденность.

– Добро пожаловать в Туманность Пустоты, – пропел мелодичный женский голос.

Ася вздрогнула и заозиралась по сторонам. Голос был нигде и… всюду. Казалось, он прятался в самих стенах, в щелях и в темных углах. Динамики? Не похоже.

– Кто ты?

Голос молчал.

Ася со вздохом спрятала карту. Одно из главных преимуществ того, чтобы шить одежду самому – можно вдоволь снабдить юбки и платья карманами. В ее одежде им всегда находилось место.

Она вернулась в безликую пустую комнату. Новых дверей в ней – к счастью или к сожалению – не появилось. Недолго думая, Ася толкнула входную. Заперто.

– Пусти, – напряженно сказала она.

– За все приходится платить: и за ключи, и за жизнь, и за знание…

С губ сорвался раздраженный вздох. Кому бы ни принадлежал этот голос, его хозяйка оказалась особой несговорчивой. И, кажется, любящей пафос и возвышенные речи.

– Чего ты хочешь?

– Немного тепла твоего дыхания…

Ася на мгновение прикрыла глаза. Ее втянули в какую-то странную, сюрреалистичную игру, и правил не объяснили. Выхода только два: принять ее или протестовать. Но протест означал, что ей придется остаться в этой жутковатой в своей стерильности и безликости комнате… И что-то подсказывало, надолго.

В конце концов, это всего лишь сон. Чем она рискует?

– Бери, – тряхнув волосами, сказала Ася.

Едва успела договорить, стало так холодно… Не желая показывать свою слабость, она лишь крепче стиснула зубы.

– Дыши…

Ася медленно выдохнула. Подставив ладонь ко рту, успела поймать момент, когда ее дыхание из теплого стало обжигающе ледяным, как у Госпожи Метелицы.

– Ключ в твоей руке.

В зажатой ладони и впрямь оказался небольшой ключик – не из металла, а из серо-стального тумана. Пожав плечами, Ася вставила ключ в замок. Он растаял, растекся облаком дыма, которую тут же поглотило ее дыхание. Но замок щелкнул, и дверь отворилась – сама по себе.

Глава вторая. Верховная Жрица (ч.2)

КАРТА ТАРО "ВЕРХОВНАЯ ЖРИЦА"

Ключи: Интуиция, тайна, мудрость, душа, грядущие перемены.

Карта тайн, которые еще не готовы раскрыться, и великого потенциала, ждущего своего часа.

Ася закусила губу. Заколдованный, проклятый отель...

Не вспоминать горный отель «Оверлук», хранящий в своих стенах темные тайны, было выше ее сил.

– Открой дверь! – потребовала она.

– Ты знаешь плату…

Ася застонала. Так нечестно!

«А может ли затерянная в кошмаре игра вообще быть честной?»

– Черт с тобой! Забирай!

Незнакомка довольно рассмеялась – серебряные бусины, рассыпанные по мраморному полу. А потом стало холодно и больно. Еще холоднее и больнее, чем в прошлый раз. Захотелось опуститься по стене на пол и, обхватив колени, умиротворенно закрыть глаза. И сидеть так. Возможно, вечно.

Ася дернулась как от пощечины.

«Это неправильно. Не знаю, что невидимка делает со мной, но это неправильно. С чего вдруг кому-то хотеть остаться в собственном сне?»

Она заставляла Асю этого желать.

– Кто ты?

Простую фразу удалось произнести не сразу. Губы словно оледенели.

– Если хочешь, считай меня хозяйкой этого отеля, – промурлыкала незнакомка. – Но к дьяволу расспросы. Знай – мои ключи открывают далеко не все двери.

Ася пропустила ее слова мимо ушей. Главное, что ключ – шанс выбраться на свободу – у нее… Она вставила его в замок. Едва провернувшись, ключ растворился, словно кусочек льда в теплых ладонях. Ася толкнула дверь (та открылась неестественно бесшумно) и оказалась на очередном этаже. А рядом – пустая стена.

Выход на лестницу обнаружился в противоположном конце коридора. Внизу – еще одна закрытая дверь… с нарисованной на ней четверкой.

– Да ты, должно быть, издеваешься, – процедила Ася.

Показалось, или где-то прозвучал отдаленный смех?

И что ей теперь делать?

– Тепло, – пропела незнакомка, будто подслушав ее мысли, – у тебя еще много тепла… Слишком, слишком много.

Ася упрямо тряхнула головой.

«Не отдам я тебе свое тепло, – хмуро подумала она – на случай, если таинственная незнакомка слышит ее мысли. – Даже не надейся».

Пусть все происходило в ее собственном подсознании, заключать новые сомнительные сделки она не собиралась. Ей не нравилась идея отдавать кому бы то ни было тепло своего дыхания… что бы это ни значило. А тем более, пустоте с мелодичным голосом. Где гарантия, что после того, как незнакомка заберет ее тепло, Ася проснется? Что, если она уснет навсегда? Заплутает в собственном кошмаре, в лабиринте своего подсознания, и никто снаружи не сможет до нее достучаться?

Асе ничего не оставалось делать, как подняться на самый верх. И с мрачным изумлением обнаружить на двери все ту же злополучную четверку. Итак, в ее распоряжении два этажа отеля… два четвертых этажа. Неужели никто из его постояльцев не знает, как отсюда выбраться?

Одну за другой Ася открывала расположенные по обеим сторонам коридора двери. В то время как пустые комнаты были сотворены будто под копирку, жилые отличались друг от друга настолько, насколько это вообще возможно.

В какой-то момент Ася вдруг поняла, что застряла здесь. И если Туманность Пустоты – порождение ее собственного разума, то там, за гранью сна, она сейчас ничем не отличается от людей, полностью утративших связь с реальностью. Если она не выберется отсюда, то станет одной из тех несчастных безумцев в психиатрических больницах, лепечущих себе что-то под нос и не реагирующих на происходящее. Может, их сумасшествие было куда глубже, чем казалось остальным? Может, в этот момент они находились в своем собственном мире, спрятанном под черепной коробкой?

Поднявшийся откуда-то из глубин ледяной страх сжал горло холодными пальцами. Подавшись вперед, Ася хватала ртом воздух, пила его мелкими, частыми глотками, и никак не могла напиться. Паническая атака? Во сне?

Ася ничего уже не понимала. Сейчас она отчаянно хотела лишь одного. Проснуться.

Заставив себя сделать протяжный вздох, она толкнула дверь комнаты. Все та же, уже давно набившая оскомину, обстановка. Кроме одной детали, белеющей на тумбочке у кровати, словно лебединое перо. Чуждым здесь элементом оказался обычный листок – похоже, вырванная из чьего-то дневника страница. Почерк мелкий, буквы неровные – казалось, рука у пишущего дрожит.

«Здравствуй, любимый.

Не знаю, как в моей руке оказался дневник и ручка. Или не помню, или это произошло в один миг. Взмах ресниц – и вот уже передо мной чистый лист. Взмах – и я пишу, захлебываясь в словах, торопливо выплескивая их на бумагу.

Страх. Растерянность. Одиночество. Вот что мной движет.

Кажется, будто я очень долго спала. А потом что-то изменилось. Во мне. Внутри меня. Я проснулась. В нашем доме… рядом с моим мужем. Но тот Костя, что сидел напротив меня – не ты, хотя у него твои черты и твой голос. Он улыбался мне – как ты. Он называл меня любимой и целовал мое лицо, и его рубашка пахла подаренным мной одеколоном. А потом все повторилось снова.

Один и тот же диалог, заученные наизусть реплики. Я не хотела быть рядом с ним – он обман, он статичен, как картинка. Но я запуталась. Он ушел, не простившись, и мне стало больно и одиноко – словно сердце, еще бьющееся, вырвали из груди. Он ушел целую вечность назад, а настоящий ты так и не появился.

Почему, милый?

Передо мной – накрытый стол с зажженными свечами. Дежавю… Я помню этот день.

Чудесный ужин. Свечи, вкусное мясо, сладкое вино. Мы одни в нашем доме. У нас годовщина, пять лет, но мы не захотели идти в ресторан. Потом, уже ночью, решили поехать на наше место. В парк, где мы познакомились.

Глава третья. Императрица (ч.1)

КАРТА ТАРО "ИМПЕРАТРИЦА"

Ключи: Энергия рождения, любовь, красота, наслаждение, забота.

Карта творческой жизненной силы, воплощения задуманного в материальной форме и гармонии.

Обычно тревожные сны теряют свою силу днем. Как будто солнечный свет разъедает их тьму, стирает их, обнуляет. Свежий утренний воздух, подернутые багрянцем и золотом листья деревьев, которые вот-вот облетят, и льющееся в окно солнце – хорошая терапия, чтобы очистить разум и успокоиться. Но, как оказалось, не одна только ночь способна на неприятные сюрпризы.

Все утро Ася была занята домашними делами: закинуть одежду в стирку, убрать квартиру, приготовить еду, чтобы хватило хотя бы на половину недели. Беда в том, что и уборка, и готовка, занимая руки, оставляли слишком много пространства для мыслей. Ася из всех сил старалась не думать о странном сне, однако строки из письма таинственной Веры упорно вставали перед глазами. Каково быть женщиной, потерявшей все в одночасье? Каково очнуться и понять, что ты мертва, что твоя прежняя жизнь – где-то там, за гранью, а все, что тебе осталось – лишь ее осколки? Осколки памяти…

Покончив с наведением чистоты, Ася решила отвлечь себя другим, хорошо известным ей способом. Домой она возвращалась с отрезом атласной ткани розовато-персикового оттенка и узкой полоской кружева ей в тон. Работая над новым нарядом, от выкройки до готового изделия, Ася никогда не позволяла себе отвлекаться. Она всецело сосредотачивалась на том, что именно делала в тот или иной момент. Вырезала ли по лекалам части будущего платья, сшивала ли их воедино или колдовала над обтянутыми тканью пуговицами, в ее голове в этот момент царила безмятежная тишина. Шитье было ее личной, пусть и не самой распространенной, медитацией.

Придержав дверь бабушке с внушительного вида котомкой, Ася впорхнула в родной подъезд. Понадобилось преодолеть всего два пролета, чтобы реальность стала зыбкой и неправильной. Чтобы она начала искажаться.

Окна исчезли. Вокруг Аси выросли глухие стены, окрашенные в ровный темно-серый цвет. Кто-то невидимый прямо на ее глазах вывел на них: «Беги». «Спасайся». «Прячься». Вывел красной краской, настолько похожей на кровь, чтобы вызвать во рту металлический привкус.

Пакет, шелестя, выпал из рук.

В самих словах, несмотря на подтекст, Ася не видела чего-то ужасающего. И даже не вид крови – если это вообще была кровь – ее напугал. Остекленеть ее заставило ощущение беспомощности. Кажется, она потеряла всякое понимание, где кончается сон или видение, которое можно к нему приравнять, и начинается реальность.

Наваждение схлынуло, словно волна, лизнувшая берег. Забрало с собой серый и красный, обнажив стены когда-то красивых пастельных тонов, сейчас изрисованные и исписанные с фирменной маниакальностью скучающих подростков.

Ася помотала головой, невольно вспомнив мультяшного персонажа, со всего размаху столкнувшегося со стеной.

Что это было? Предупреждение?

Некстати вспомнилось, что в том доме она видела собственное тело. Мороз пробежал по коже. Вот только никаких сверхъестественных странностей вроде дара предвидения за восемнадцать лет за ней не наблюдалось. С чего бы им проявиться сейчас?

Верховная Жрица. Предвестник скорых перемен. Считать ли таковым странный сон и загадочно появившиеся и таинственно исчезнувшие надписи кровью в подъезде? Ася шумно выдохнула, невольно опершись о грязную стену. И только чуть овладев собой, подхватила пакет и поднялась в квартиру.

Работа над платьем не задалась с самого начала. Слишком сильный отпечаток на нее наложило увиденное. Чем бы оно ни являлось. Дрогнувшая рука с зажатыми в них ножницами лишила Асю куска хорошей ткани, а платье – струящегося шлейфа. Несколько швов получились кривыми, чего с ней не случалось уже давным-давно, с ее самых первых шагов в шитье.

– Проклятье, – выпалила Ася в тишину квартиры.

Ругалась она нечасто. Платья портила и того реже.

Пришлось неохотно отложить шитье до лучших времен – вероятно, тех, когда ее мысли не будут заняты чем-то странным или и вовсе сверхъестественным. Ася позвонила маме, как никогда желая убедиться, что у нее, застрявшей в чужом городе по работе, все в порядке.

Или желая, чтобы кто-то убедил в этом ее саму.

Недолгий разговор прогнал львиную долю тревоги, хотя о случившемся маме Ася, конечно же, не сказала. Просто была рада услышать ее голос. Следующей на очереди была Тоня, однако трубку подруга так и не взяла. То ли проводила время с очередным ухажером, то ли и вовсе безбожно спала.

Вздохнув, Ася села за старенький компьютер. Может, сама вселенная намекала, что воскресный день – самое подходящее время, чтобы собрать материал для курсовой? К тому же тему она выбрала весьма любопытную, на свой, несколько специфический вкус: «Эзотерические учения в современном мире».

Изучение трудов по алхимии, мистической каббале и, уж тем более, тарологии – оказалось невероятно увлекательным занятием. Одна из причин, по которой Ася и решилась поступать на не самое престижное религиоведение – вместо юридического или экономического, например. Ей нравился флер загадочности и одновременно некой масштабности, окружающий эту науку. Ни в какой другой Ася не чувствовала бы себя как в родной стихии.

Тоня перезвонила, когда на город уже опустился вечер. Ася была рада ее звонку. Ее лучшая подруга – именно тот человек, который способен парой фраз вытянуть кого угодно из болота затяжной хандры. Так и вышло: она и опомниться не успела, как на полном серьезе обсуждала будущий подвенечный наряд Антонины. Без привязки, впрочем, к конкретному торжеству с каким-нибудь конкретным парнем. Тоня просто хотела роскошное («но элегантное», «но при этом шикарное») платье, непременно сшитое руками Аси.

Глава третья. Императрица (ч.2)

КАРТА ТАРО "ИМПЕРАТРИЦА"

Ключи: Энергия рождения, любовь, красота, наслаждение, забота.

Карта творческой жизненной силы, воплощения задуманного в материальной форме и гармонии.

Она дернула рукой, и паутина со странным треском, необъяснимо напоминающим приглушенный стон, порвалась. Ошибкой было по инерции махнуть рукой в обратную сторону. Узкий рукав снова прилип к паутине. Ее нити оплели запястья – и впрямь словно виноградная лоза. Правда, сверхъестественно крепкая… и липкая.

Ася дернулась всем телом, и снова без толку. Путы ее не пускали. А шепот – тот самый странный шепот – раздался снова.

– Крепче… Кре-е-епче…

Путы сжимались все туже. Нежную кожу запястья прострелила боль, как бывает, наверное, когда перетянешь веревками руки. Но хуже всего было ощущение беспомощности. Что-то приближалось к Асе, она чувствовала это кожей. Что-то, издающее шепот. Что-то, не желающее выпускать свою жертву из силков. Из отеля. Из этого сна.

Кровь в венах, казалось, заледенела, хотя в висках с силой бил пульс.

– Помогите, – хрипло сказала Ася. – Пожалуйста.

Она никогда никого не звала на помощь. Может, потому мольба получилась столь тихой и… неестественной. Она словно украла эту фразу из какого-то фильма. Несостоявшаяся актриса. Добыча паука.

Мысли путались, склеивались и рвались.

– Какая милая мышка, и так трогательно просит о помощи… Вот только помощь не придет…

Паутина стянулась туже, до ослепляющей боли. До ослепляющей мысли: Ася навеки останется в ее тисках.

Страх помог преодолеть неловкое ощущение, что она подражает персонажу какого-то фильма.

– По… – уже громче начала Ася.

На этот раз договорить она не успела.

Что-то со свистом рассекло воздух у ее уха, а вместе с ним – и часть прозрачных и липких пут. Это она поняла по противоестественному, слишком человеческому стону, который издала паутина. Или стон принадлежал той, что открыла на Асю охоту?

Паутина рассыпалась в белую труху, опадая на платье Аси. Впрочем, и черт с ним, с платьем, только бы вырваться отсюда… Ее желание сбылось несколько мгновений спустя, когда клинок из сияющей белой стали нашинковал паутину, разрезав ее на мелкие клочки.

Та, что еще совсем недавно вкрадчиво шептала, глядя, как добыча все больше запутывается в ее сетях, теперь вопила нечто нечленораздельное. А потом голос так же внезапно затих. Оборвался, словно отрезанный тем же клинком.

В поле зрения Аси наконец появился ее спаситель.

Светлые волосы, разделенные на косой пробор, падали ему на лоб, закрывая часть брови. Ася никогда не любила блондинов, и особенно – клишированно голубоглазых, словно они сами были виноваты в том, что природа при их рождении решила слишком не мудрить и выбрать один из популярных шаблонов.

Вот только в присутствии этого блондина оказалось удивительно легко забыть о собственных предпочтениях. То ли дело в спокойствии, что плескалось в глазах незнакомца, и, несмотря на молодость, граничило с мудростью. То ли – в выразительности и неком благородстве его черт. Ася очень надеялась, что дело совсем не его в фигуре – высокой и широкоплечей, на которую она, обладательница роста «метр пятьдесят с хвостиком» взирала почти с благоговением.

И, конечно, снизу вверх.

– Ты в порядке? – негромко, но веско спросил он.

– Да, я… М-м-м… В порядке.

Боже. Да что это с ней? С каких пор для нее стали испытанием простейшие фразы? Ася преувеличенно энергично начала стряхивать с платья ошметья паутины. Исподлобья она изучала наряд незнакомца. Идеально подходящий для выпускного и состоящий из белой рубашки и темных брюк, тот сильно контрастировал с мечом, зажатым в его ладони. В глаза бросилась и другая странность, хоть и чуть менее впечатляющая: и брюки, и рубашка были идеально отглажены и безупречно чисты.

Впрочем, не только она изучала незнакомца, но и он изучал ее, и от его внимательного взгляда становилось как-то не по себе. Но не так, как Ася чувствовала себя, спускаясь в подвал вслед за Тоней.

– Ты… другая, – проронил он.

Чем, конечно, окончательно спутал все ее мысли.

– Другая?

– Непохожая на остальных.

– Остальных?

Судя по усилившемуся жару на щеках, Ася покраснела. Она что, так и будет повторять за ним каждую фразу, словно попугай?

И все же кем были эти остальные, и чем она отличалась от них? Впрочем, спрашивать она постеснялась. Иначе звучало бы так, словно она напрашивается на комплимент.

– Кажется, я очень долго спал, – вдруг задумчиво сказал ее спаситель. – А потом я услышал твой зов.

Ася удивленно вскинула на него глаза. «Услышал твой зов»… Ни один из ее знакомых не построил бы фразу таким образом.

– Тебя разбудил мой голос? – переспросила она, смутившись еще больше. – Но я ведь даже не кричала. Не смогла.

– Но я все равно услышал бы, – тихо отозвался он. – Даже за тысячу миль.

Его пронзительно голубоглазый взгляд, обращенный на нее, выбивал почву из-под ног. Но зачем он так? Неужели намеренно ее смущает? Почему вообще говорит так, будто они знают друг друга десятки лет?

«Ради бога, Ася, приди в себя. Это же сон».

Тогда все встало на свои места. И до странного человеческие стоны паутины, и неожиданный спаситель, явившийся словно из ниоткуда, и его странные речи. Но ведь Ася с самого начала знала, что все происходящее – просто сон, хоть и весьма… неординарный. В какой момент она позволила себе забыться?

Страх – и, быть может, инстинкт сохранения – вытеснил прочие чувства. Страх… и появление незнакомца.

Ася представила их двоих со стороны. Она, в этом нежном платье персикового цвета напоминающая принцессу. Он, ее защитник с мечом наперевес. Ни дать ни взять, настоящий рыцарь. Не хватало только коня… И кубка.

Глава четвертая. Мир (ч.1)

КАРТА ТАРО "МИР"

Ключи: Завершение, целостность, познание мира, путешествие, познание законов мироздания.

Карта символизирует завершение одного этапа перед началом другого, включающего и внутреннюю трансформацию.

Дорога до института прошла в беззаботной болтовне с Тоней. О странностях двух последних дней, включая стены с кровавыми надписями, Ася предпочла промолчать.

Но она помнила и последний свой сон. И загадочную паучиху (или же ведьму пут), и прячущуюся в чернильных строках (или сотканную из них) Веру. И, конечно, воплощенного Рыцаря Кубков.

«Я бы услышал тебя. Даже за тысячу миль».

«Я буду ждать тебя, слышишь?»

И Ася, вопреки всем законам логики, будет ждать новой встречи с ним.

Она ничего не знала о герое своих сновидений, а одной благодарности за спасение от кошмара мало, чтобы по-настоящему проникнуться к нему симпатией. Но его окружала аура такого невероятного спокойствия… Интересно, именно это ощущали девушки, говоря: «За ним, как за каменной стеной»?

Ася шумно выдохнула, заслужив недоуменный взгляд Тони.

«Это сон. Это всего лишь сон».

Но если Рыцарь – ее личная греза, порождение ее подсознания, то почему он… такой? Образ светловолосого и голубоглазого защитника с мечом в руке и лучезарной улыбкой никогда не привлекал Асю. Да и шаблон «принцесса и спасающий ее рыцарь» хорош разве что в книгах. Она никогда не мечтала о том, что кто-то взвалит на свои сильные плечи все ее проблемы. Ее научили рассчитывать только на себя.

Нет, в детстве Аси не было никаких пламенных разговоров о независимости, феминизме или о чем-то в этом роде. Просто перед глазами был вдохновляющий пример матери. «Гордячки-матери», как с неодобрительным фырканьем как-то сказала тетя Анжела.

Она приехала из столицы, когда их засосала воронка под названием «безденежье». Ворвалась в их старенькую квартиру вместе со шлейфом умопомрачительных духов (цена у них наверняка была не менее головокружительной, чем их воздействие на Асю). В элегантном брючном костюме бренда, который наверняка был у всех на слуху. От нее так и веяло успехом и красивой жизнью. Не той, что смотрит на тебя с инстаграмных фото с десятками фильтров, не той, что выражается в драгоценностях, украшающих собой каждый свободный сантиметр тела, или в одном бриллианте в несколько карат, едва помещающемся на худеньком пальце.

А та красивая жизнь, что воплощается в ухоженности, гладкой, сияющей коже и жестах человека, перед которым готов склониться если не весь мир, то какая-то его часть.

Ася была готова побиться о заклад: тетя Анжела приехала, чтобы спасти «бедняжек Волчек». Стать крестной феей, которой им, двум отчаявшимся Золушкам, так не хватало. И (наверняка не главный фактор, но от того не менее приятный) добавить еще один факт в копилку своих побед – где-то между открытием филиала ее магазина дизайнерских украшений в очередном городе и очередным призом, полученным на выставке собак ее драгоценной Шелли.

Тетя Анжела так и искрилась энтузиазмом, метко, словно дротики, бросаясь в них одним вариантом за другим: от банального дать им денег до более мудреного – забрать обеих Волчек в столицу и сделать частью своего бизнеса.

Мама Аси с характерным вежливым достоинством отбивала каждое из предложений. Нет, деньги им не нужны. Нет, переезжать они не планируют. Да, их обеих вполне устраивает то, что она пропадает на двух работах, одна из которых предполагает, что один месяц она проводит дома, а следующий – уезжает на заработки.

Ни один из метких, на первый взгляд, бросков так и не угодил в мишень. Энтузиазм тети Анжелы гас, пока не исчез совсем. Больше она к «бедняжкам Волчек» не приезжала.

«Но что, если подсознательно я желаю если не быть спасенной, то перестать… быть одной?»

Ася мотнула головой. Нет, она решительно отказывалась в это верить.

В просторную аудиторию с ровными рядами парт подтягивались студенты. Часть будущих религиоведов со скучающими лицами занимали свои места, другая до последнего стояла у двери, активно что-то обсуждая. Судя по долетающим до Аси репликам, пропущенные ею посиделки у Вики в том числе.

– Привет, Лен, – мимолетно улыбнулась Ася.

Староста, высокая и худощавая блондинка, собирающая тонкие волосы исключительно в низкий хвост, насмешливо фыркнула в ответ.

– Ну надо же, а теперь наша королева со мной здоровается!

Брови Аси взметнулись вверх. Игнорировать других людей было не в ее привычках. Она усердно училась у мамы тому самому вежливому достоинству, и благовоспитанность была одной из главных его составляющих.

– Эм-м-м… прости?

– Я вчера видела тебя на Пожарской. Окликнула тебя раз пять, хотела спросить, что ты делаешь на моей улице в половину первого, да еще и в одиночку. Выглядела как дура, когда тебя звала, честное слово. Ты даже голову не повернула!

– Лен, ты конечно извини, но я вчера вырубилась часов в десять, – с нервным смешком сказала Ася.

«Ровно перед тем, как увидеть еще один на редкость странный сон», – мелькнуло в голове.

– Ага, а я, по-твоему, слепая, – хмыкнула Лена.

– Может, был просто кто-то похожий на нее? – предположила Тоня.

– Точно. Кто-то очень похожий на нашу Асю в ее фирменных платьицах «я у мамы принцесса» прошел буквально в паре шагов от меня и поэтому я, конечно же, обозналась.

Ася открыла было рот, чтобы заверить Лену, что никак не могла быть на Пожарской после полуночи, как та бросила:

– Ладно, мне пора.

И направилась прочь от подруг.

– Странная шутка, – глядя ей вслед, недоуменно сказала Ася.

Лену она уважала за неуемную энергию и инициативность, и за то, что ей хватало чувства такта, чтобы не поучать других. Подобные шутки – ну совсем не в ее стиле.