Дочь солнца, сын луны

Пролог

Когда двое предназначены друг другу судьбой,

красные нити, связывающие их,

иногда тянутся, иногда запутываются,

но никогда не рвутся.

Китайская пословица

– Эта Сяо Ян – та ещё гордячка! – разглагольствовал дядюшка Юн, выпив вторую чашу дешёвого вина. – Но красавица многое может себе позволить. А девушки, красивее, чем Сяо Ян, ещё не было не то что в столице, но и во всём свете. Можете мне поверить. Там такая красота, что от одного взгляда сдаётся город, а от второго взгляда вся страна приходит в смятение.

– Похоже, на тебя она тоже бросила взгляд? – засмеялся кто-то из посетителей таверны «У железного дерева».

– Да, я её видел, – важно подтвердил дядюшка Юн.

Он был очень доволен, что его внимательно слушают. А сегодня в таверне было полно народу, потому что небеса послали земле много, очень много дождя. Спасаясь от него, люди спешили укрыться в таверне и сидели теперь не только на лавках, но и на полу, прислонившись спинами к стенам.

– Все знают, что Сяо Ян из рода Ся была с детства обещана в жёны сыну господина Лэя – Джиану, – продолжал рассказчик, упиваясь не только сегодняшним успехом в качестве оратора, но и вином, которое ему усердно подливал то один посетитель, то другой. – Джиан хоть и был старшим, но родился от наложницы, и наследником считался его младший брат – Джимин. Но советник Ся всё равно пообещал дочь Джиану. Всё уже было решено, жених отправил в дом невесты подарки по случаю помолвки… Какая это была процессия! Впереди шла сваха и несла письмо, написанное на алом шёлке, а за ней несли десять сундуков с подарками, и каждый сундук несли два носильщика – такие они были тяжёлые! Я тоже нёс, поэтому видел всё своими глазами, - для верности он оттянул нижние веки, чтобы всем было понятно, какими глазами была увидена красавица из дома советника Ся. – Господин Ся встретил сваху благосклонно и уже готов был принять подарки, но тут из дома вышла Сяо Ян.

– Какая она? – не утерпел сидевший неподалёку парень с простым, грубоватым лицом.

– Скажу, что имя ей дали не зря, – кивнул дядюшка Юн, поглаживая куцую бородку. – Она сияла, как солнце. Она была в нежно-розовых одеждах, вся украшена нефритовыми шпильками и кольцами, и кожа у неё была белой, как лепестки магнолии, а глаза тёмные и блестящие, как отполированный чёрный нефрит.

– Ух ты… – выдохнул парень, жадно слушая и даже подавшись вперёд, чтобы не пропустить ни одного слова.

Остальные слушали с не меньшим интересом. И те, кто сидел поодаль, передвигались поближе к рассказчику.

– Она вышла и сказала, – продолжал дядюшка Юн, – что никогда не станет женой Джиана, потому что он всего лишь сын наложницы, а дочь солнца никогда не станет женой сына луны. Так и сказала, вот этими самыми словами.

Таверна загудела, все обсуждали гордячку Сяо Ян, хотя большинство посетителей слышали эту историю не раз, не два и даже не три. В своё время об этом не рассказывал только немой.

– Ещё бы! – заявил другой постоялец – в чистой и выглаженной одежде, который пил вино из белой фарфоровой чашечки, услужливо предложенной хозяином заведения. – К Сяо Ян посватался сам наследный принц! Зачем такой красавице какой-то сын наложницы?

– Но принц сам был сыном императорской наложницы... – возразили ему.

– Быть сыном императора от наложницы, – дядюшка Юн торжественно вскинул указательный палец, – это не то же самое, что быть сыном наложницы советника.

Люди смеялись долго и с удовольствием. Да, всё верно. И дети наложниц отличаются друг от друга. Что положено сосне, не положено траве.

– Но Сяо Ян, эта гордячка, осталась ни с чем, – сказал гость с фарфоровой чашкой. – Наследный принц умер от лихорадки, ещё до свадьбы, а второму принцу было всего пять лет. Слишком мал, чтобы взять Сяо Ян в жёны. Ну а советник Лэй до того обиделся на отказ, что признал Джиана своим старшим сыном и наследником в обход Джимина. Так что Джиан стал молодым господином рода Лэй. А теперь он ещё и выиграл войну с княжеством Чжан, и вдовствующая императрица наградила его генеральским титулом, а юный император даровал благородное имя и титул Дэшэна – Защитника Востока. Я слышал, что теперь у семьи Лэй золота больше, чем песка в Великой пустыне, а у генерала четыре наложницы – и все такие красавицы, что сам небесный император потерял бы дар речи. Вот, наверное, Сяо Ян локти кусает!

– Правильно говорят, что небеса наказывают за гордость и за нарушение клятв, – согласились с ним.

– Но Сяо Ян выходит замуж за сына советника Чена, – снова перетянул на себя внимание дядюшка Юн. – Не сказать, что это похоже на наказание небес. Чен сейчас – первое лицо возле трона императора.

– Да, два великих рода – Ся и Чен объединятся…

– Говорят, младший господин Чен увидел, как Сяо Ян купается в лотосовом озере и загорелся жениться!

– Я бы тоже загорелся, если бы это увидел. Но жениться? Тут бы ещё подумал…

Глава 1. Ся Сяо Ян

Свадьба – это всегда суета. И веселье только для гостей. Сяо Ян не испытывала ни радости, ни веселья, когда её нарядили в алое платье невесты, уложили волосы в сложную причёску и надели золотую корону с фениксами. Фениксы держали в клювах нефритовые шарики, а по обеим сторонам с короны спускались длинные жемчужные подвески.

– Вы такая красавица, госпожа! – воскликнула служанка, поднося зеркало.

Сяо Ян взглянула.

В зеркале отразилось лицо девушки с кожей, как лепестки белой магнолии, с губами, как лепестки алой сливы... Брови чёрные, будто нарисованы тонкой кистью. Изогнутые ресницы – словно стрелки, нарисованные чёрной тушью.

Она отвернулась, жестом попросив убрать зеркало.

Скорее бы это всё закончилось. Просто закончилось.

Принесли свадебное покрывало – из красного шёлка, вышитого золотом, и осторожно надели на невесту, скрыв её от макушки почти до кистей рук.

– Жених приехал! – раздалось со двора.

Пора. Сяо Ян поднялась, поддерживаемая под локти служанками. Без их помощи она, пожалуй, не смогла бы встать во всех этих тяжёлых одеждах и украшениях. Из-за плотной фаты почти ничего не было видно, да и дышалось с трудом. Не хватает воздуха. Вот бы ещё раз вздохнуть полной грудью там, возле сосен…

В руки невесте вложили веер на тонкой длинной палочке, а снаружи уже раздавались нетерпеливые голоса друзей жениха и задорный голос молодого господина Ся – он требовал выкуп за свою сестру.

– Моя сестра недаром названа в честь солнца! – кричал Ся Дун Ян. – А за солнце платят золотом, а не серебром! Подавайте золото, иначе не откроем ворота!

Все смеялись, звенели монеты, и пахло жжёным сахаром, потому что накануне делали сахарные леденцы, которыми жених и невеста должны были угоститься перед тем, как отправиться в дом жениха.

Невесту вывели из дома.

Солнце уже почти село, но темно не было – во дворе горели развешенные фонари. Многие гости тоже держали зажжённые фонари. Но фигура жениха, сидевшего на белом коне, казалась сквозь свадебное покрывало смутным тёмно-красным пятном.

Да и на что там смотреть? Сяо Ян уже видела своего жениха, молодого господина Чена. Низкорослый, узкоплечий, с уже заметным брюшком…

Сяо Ян сошла по крыльцу и ступила на дорожку из красного шёлка, разостланную от нижней ступеньки до паланкина, в котором невесте предстояло ехать в дом жениха.

Невеста не может идти по земле, чтобы не принести в дом супруга грязь.

Жениху помогли слезть с лошади, и он вразвалочку, как утка-мандаринка, пошёл к невесте, чтобы вместе с ней поклониться предкам семьи Ся, потом отцу невесты, потом друг другу, а потом выпить зелёный чай, в который добавлены уксус, горчица, перец, соль и сахар - как символ того, что новобрачный готов принять пять вкусов семейной жизни. Её кислоту, горечь, остроту, солоноватость и сладость.

– Поклон небесам и земле!.. – провозгласил распорядитель свадьбы.

На улице толпились зеваки, заглядывая в распахнутые ворота, но вдруг все они схлынули, разбежавшись.

Раздался дробный стук конских копыт, и во двор влетел вороной жеребец. Всадник, сидевший на нём, резко осадил коня, и тот, всхрапнув, заплясал на шёлковой красной дорожке.

– Что происходит? – послышались голоса с улицы. – Что случилось?

Всадник спрыгнул на землю, и во двор вбежали около двадцати вооружённых солдат. Все в форме императорской армии, все с мечами наголо.

– У нас свадьба! – крикнул Дун Ян. – Как вы посмели мешать? Кто вы?.. – и замолчал на полуслове, делая шаг назад.

– А я как раз на свадьбу, – ответил всадник и взбежал на крыльцо, прямо по алому шёлку, на котором тут же остались пыльные следы.

Прежде, чем кто-то успел остановить, мужчина сорвал с головы невесты свадебное покрывало.

Ткань зацепилась за корону с фениксами, дёрнув волосы, и Сяо Ян невольно вскрикнула от боли. Только её голоса никто не услышал, потому что все вокруг ахнули, а кто-то из служанок, стоявших в отдалении, испуганно завизжал.

Теперь мир виделся необыкновенно ясно. Но Сяо Ян не нужно было избавляться от покрывала, чтобы понять, кто осмелился остановить её свадьбу.

Генерал Дэшэн. Младший сын советника Лэй – Лэй Джиан. Бывший и отвергнутый жених.

– Как смеете?!. – произнёс советник Ся дрожащим от ярости голосом. – Немедленно убирайтесь!

Вместо ответа генерал Дэшэн повёл рукой, и воины императора, как один, направили мечи на гостей и хозяев дома.

– Отойди, – бросил генерал жениху, даже не взглянув на него, и молодой господин Чен попятился, едва не упав с крыльца.

Его подхватили под руки, он вырвался, багровый от злости и унижения, но встать на пути прославленного генерала и его солдат не посмел.

Тем временем генерал Дэшэн взял Сяо Ян за подбородок, заставляя приподнять голову и посмотреть ему в лицо.

Сяо Ян посмотрела.

Изменился. Сильно. Но не настолько, чтобы не узнать.

Такой же красивый. Глаза такие же блестящие, Такие же тёмные брови с гордым разлётом. Такие же твёрдые губы, как вырезанные из красной яшмы. Но лицо обветренное, загорелое, и надо лбом видна серебристая прядь седины. И взгляд другой. Взгляд, не предвещающий ничего хорошего. Для врагов. Для неё.

Глава 2. Генерал Дэшэн

Она ничуть не изменилась. Осталась такой же, как жила в его памяти последние пять лет.

Лицо белое, как магнолия. Кожа даже на вид гладкая, словно шёлк. Так и хочется дотронуться до щеки ладонью.

И на этом белом лице – алые губы. Как лепестки сливы на снегу. Такие же нежные, трепещущие.

Только она накрасила губы не для него.

И замуж она собралась не за него.

Как будто этот толстозадый младший Чен в чём-то его превосходит. Этот трус, отсидевшийся в тылу, пока остальные гибли на поле боя.

Генерал Дэшэн ехал в седле очень прямо, не оглядываясь. Но на руку была намотана верёвка, и всякий раз, когда он дёргал её, понуждая свою пленницу ускорять шаг, он чувствовал Сяо Ян, словно она была рядом, в его объятиях.

Как получилось, что после такого предательства, после того зла, что она причинила его семье, он всё ещё не может вырвать её из своего сердца? Она там, как заноза. Как мелкий камешек. Вроде бы незаметно, но истерзает до безумия.

А сейчас он, действительно, был близок к безумию.

Он, славившийся своей выдержкой, хладнокровием и умением сдерживать чувства, сейчас творил такое, чему теперь сам ужаснулся.

И это её вина. Этой ведьмы с белым и нежным лицом.

Пожалуй, он ошибся. Сяо Ян изменилась. Стала ещё красивее. Раньше её глаза были блестящими, как отполированный чёрный нефрит. Теперь она смотрела иначе. В её глазах не было блеска. Была темнота. Как чёрная ночь, в которой нет луны. И кажется, что тебя затягивает в бездну. Только эта бездна не под ногами, а над тобой, и ты летишь ввысь, летишь…

Она не испугалась, когда он пришёл.

По-крайней мере, страха не было ни на лице, ни в тёмных глазах.

О чём она думала? Почему не вступилась за отца?

Вспомнился её тихий, почти спокойный голос: остановись, Джиан… не сходи с ума…

Вот только Джиана уже нет. Она убила его. Так же верно, как убила его отца.

Дочь солнца!..

Сейчас он волок эту дочь солнца, словно овцу.

Он снова дёрнул верёвку. И снова почувствовал Сяо Ян по ту сторону. Она рядом. Она здесь. И он заставит её за всё заплатить. Заставит мучиться так же, как мучился он все эти годы.

Дом семьи Лэй назывался «У водяного дерева», потому что возле входа росло водяное дерево, которое посадил первый Лэй, когда получил в награду от императора титул и дом в столице. Красные ворота были открыты, в свете фонарей отразились начищенные до блеска медные дверные молоточки, справа и слева от входа покой семьи охраняли каменные львы.

Свадебная процессия остановилась, генерал Дэшэн спрыгнул с коня и перебросил поводья Цзы Ханю.

– Все свободны, возвращайтесь в казарму, – сказал генерал солдатам и потянул верёвку сильнее, заставляя Сяо Ян подойти и встать рядом с ним.

Вид у «дочери солнца» был жалкий. Волосы растрепались, краска на губах размазалась, корона держалась косо, и подвески закрывали левый глаз. Одну туфельку она потеряла по дороге, на второй вышивку невозможно было разглядеть из-за пыли.

Из раскрытых ворот выглянули удивлённые слуги. Кто-то сразу убежал, крича: «Старшая госпожа! Старшая госпожа! Господин вернулся!».

Генерал развязал узел, и Сяо Ян потёрла запястья, на которых остались красные следы. На тыльной стороне ладони виднелась небольшая ссадина.

Слишком затянул. Со злости слишком туго затянул. А у неё такая нежная кожа…

­– Заходи! – велел он грубо, пытаясь прогнать то неясное, что затрепетало в груди.

Нельзя поддаваться слабости. Нельзя вспоминать прежние чувства. Не должно быть никаких чувств. Только ненависть. И месть.

Сяо Ян поднялась по трём каменным ступеням и замешкалась возле порога. Генерал подтолкнул её в спину.

Слуги брызнули в разные стороны, как испуганные мыши.

– Вперёд, – генерал ещё раз подтолкнул Сяо Ян в спину, чтобы быстрее проходила первый двор.

Во втором дворе был разбит маленький сад – персиковые и сливовые деревья росли вокруг небольшого пруда, где плавали золотые рыбки. Несколько красивых беседок, каменные скамеечки, обомшелые валуны, возле которых звенели ручейки и водопады…

Из домов, расположенных по периметру второго двора, выбегали слуги, показался молодой господин Лэй Чжимин – брат, лишенный отцом права наследования. Следом выскочила жена брата – невестка Ван Шу из рода Фэн.

Лица у Чжимина и его жены вытянулись, когда они увидел измученную невесту, но спросить ничего не успели, потому что генерал потащил Сяо Ян прямиком в комнату почитания предков.

Распахнул двери – так что от потока воздуха качнулись зажжённые перед портретами предков светильники. Поставил Сяо Ян напротив портрета отца.

– Кланяйся моим предкам, – произнёс Дэшэн сквозь зубы.

Он готов был снова заставить гордячку склонить голову, но, к его удивлению, невеста покорно сложила руки и медленно опустилась на колени, выполняя ритуальный поклон.

Генерал спохватился и поклонился тоже.

Глава 3. Ся Сяо Ян

Оставшись одна, Сяо Ян огляделась.

Покои Джиана были обставлены просто. Слишком просто для прославленного генерала. Было видно, что здесь давно никто не жил.

Комнаты не утеплёны, как было принято в её семье. Пол не покрывали циновки и шерстяные ковры. Правда, кан был высокий и занимал половину спальни…

Сяо Ян сняла туфельку, подумала и сняла носки.

Пол был холодный, но кирпичи кана – тёплые, и Сяо Ян почувствовала, как натруженные, замёрзшие ступни согреваются.

Джиан сошёл с ума.

Украсть дочь уважаемого семейства с её собственной свадьбы, оскорбить отца невесты и жениха, а потом ещё верёвка… О чём думает этот человек?..

Кроме кровати в покоях стояли столик с письменными принадлежностями, сундук у стены и светильник на высокой ножке.

На стене висел отрез шёлка с великолепной каллиграфией.

Сяо Ян долго смотрела на искусно выписанную надпись.

Там было мужское имя – Му Ян.

Благородное имя Джиана.

Му Ян – Купающийся-в-солнечных-лучах.

Случайно или нарочно он выбрал это имя? Связано ли оно с ней? Му Ян… Сяо Ян… Словно два нефритовых камешка на доске для игры в го. Только так получилось, что его камешек одного цвета, её – другого…

Продолжая рассматривать каллиграфию, Сяо Ян достала запутавшуюся в волосах нить жемчужной подвески. Положила её на столик.

Здесь не было ничего, что могло бы рассказать, как Джиан жил все эти годы. Да он и не жил в Даньлане. Он был на границе… Он был на войне…

Дверь распахнулась. Обернувшись, Сяо Ян увидела Джиана. Он стоял на пороге и казался против ещё светлого сумеречного неба чёрной тенью.

Но вот он шагнул вперёд, закрыл дверь, и золотистый свет придал знакомые очертания лицу, фигуре…

– Уже освоилась? – он пнул в сторону вышитую туфельку из алого шёлка.

Разулся, пошёл к кану.

– Удивлён, что ты даже не сопротивлялась, – сказал Джиан, насмешливо кривя губы. – Поклонилась покорно, со всем почтением, словно рада, что стала женой сына луны.

– Меня так воспитали, генерал, – ответила Сяо Ян спокойно. – Как учат нас великие мудрецы прошлого, женщина должна покорно принимать всё, что выпадает на её долю. И почитать того мужа, которого небеса дали ей. Как говорится в «Книге добродетельной женщины»: «Если я выйду замуж за птицу, то полечу вслед за ней. Выйду за собаку, буду вместе с ней грызть кости. Выйду замуж за коровью лепёшку, буду сидеть рядом и вдыхать её запах».

– Это ты про меня сейчас? – Джиан схватил её за шею, сжав пальцы, а Сяо Ян показалось, что мир померк, и стало темно, как в колодце.

Боль сдавила горло, сердце требовало вздоха, но генерал всё крепче сжимал её шею.

Колени подогнулись, и Сяо Ян готова была упасть, но тут генерал отпустил её, оттолкнув в сторону постели.

Сяо Ян сделала два шага, судорожно кашляя, запуталась в одеждах и чуть не упала.

– Простите, если рассердила, – сказала она.

Голос звучал хрипло, и горло казалось узким, как шёлковая нить. Но дышать уже было можно, и Сяо Ян вздохнула полной грудью.

– Какая ты стала скромница, – заметил генерал, вскинув голову и скрестив руки на груди. – Послушная, тихая… Ещё и извинилась. Растеряла по дороге всю свою гордость?

– Какая может быть гордость у женщины? – ответила Сяо Ян и посмотрела ему прямо в глаза. – Сначала она подчиняется воле отца, потом воле мужа.

– Смотрю, ты подчинилась воле отца, когда расторгла нашу помолвку! – рыкнул он, темнея лицом.

Сяо Ян не ответила, внимательно глядя на него.

Сейчас она разглядела морщинки в уголках его глаз. И небольшой шрам, пересекавший левую бровь.

– Это твой отец? – Джиан схватил её за плечи и встряхнул. – Скажи, что это отец заставил тебя!

Глаза у него так и сверкали. Злостью, ненавистью, горечью и… безумием. Совершенно безумный генерал. Сколько же ещё безумств он может натворить…

– Это было моё решение, – сказала Сяо Ян всё так же спокойно.

Без сожалений, без извинений. Просто спокойно.

Железные пальцы сдавили плечи, и она поняла, что завтра и на плечах останутся синяки, не только на шее. Впрочем, одним синяком больше, одним меньше…

Джиан стиснул губы, скрипнул зубами, словно боролся с собой, а потом с усилием, превозмогая себя, сказал:

– Столько лет хотел узнать… Спросить тебя об этом – почему?

– Что вы хотите услышать, генерал? Вам известно, что дети наложниц не особенно любимы в этом мире. Вы и сами прочувствовали это с детства.

– От других я ждал этого. И отношение других мне было безразлично. Но ты… Сяо Ян! Ты ведь говорила, что для тебя неважно, что я – сын наложницы. Говорила, что человек не зависит от происхождения. Неужели, тебе так хотелось стать императрицей, что ты забыла про клятву? Ты же всегда говорила, что деньги и власть – это суета, кровь и подлость. И тебе не хотелось быть в них замаранной.

Глава 4. Ся Сяо Ян

Завтра наступило быстрее, чем ожидалось.

Проснувшись задолго до рассвета, Сяо Ян какое-то время лежала, свернувшись клубочком, под двумя одеялами. Кан почти остыл, и она натянула одеяло на голову, чтобы согреться.

Первая ночь в новом доме.

Первое утро в доме мужа.

Ужасно хочется есть. Потому что невесте не полагается есть перед свадьбой, и вчера она не проглотила ни крошки.

Зато в первое утро полагается засвидетельствовать почтение старшей госпоже семьи.

Сяо Ян выбралась из-под одеяла, убрала одеяла и подушку в сундук, подвязала рассыпавшиеся волосы – у неё даже не было гребня, чтобы причесаться.

Потом приоткрыла дверь и осторожно выглянула во двор.

Похоже, слуги ещё спали. Вот ведь ленивое поместье…

Накинув разорванное свадебное платье, Сяо Ян умылась у ручейка в саду, набрала в колодце в первом дворе воды, вскипятила её на жаровне в комнате Джиана. Сорвала несколько листьев сливы и персика, заварила их, выпила. Тело согрелось, сердце укрепилось, но желудку веселее не стало.

Первые две недели молодой невестке полагается есть только пищу, привезённую из дома… Рис, масло, сладости и фрукты – всё это было отправлено в дом советника Чена. А Джиан, конечно же, не подумал об этом. Или подумал, но нарочно не позаботился? Хочет заморить её голодом?

Вспомнив его горящие глаза, жадные ладони на её теле, Сяо Ян покачала головой. Правильно говорят – старая любовь не забывается. Потухшие угли тоже могут обжечь. Вчера они с Джианом обожглись, Оба. И что из этого получится – не известно.

Сяо Ян посмотрела на свои руки.

На запястьях от верёвок проступили багровые следы. Наверное, и на шее такие же, от железных пальцев. Только нет зеркала, чтобы посмотреть…

Она сняла порванный алый халат, сложила его и убрала на сундук, чтобы свадебное одеяние не валялось, как ненужная тряпка. Теперь надо только ждать. Терпение и выдержка – вот что остаётся.

Постепенно поместье проснулось. Послышались голоса слуг, шарканье метлы, стук деревянных бадеек, в которых носили воду. Сяо Ян поглядывала в щёлочку, ожидая, когда про неё вспомнят.

Когда показалось солнце, осветив большой дом напротив покоев Джиана, во дворе появилась процессия – впереди шла молодая дама с высокомерным и холодным лицом, а за ней – четыре служанки. Сяо Ян узнала эту даму – вчера она вместе с младшим господином Лэй заходила в зал предков. Это может сделать только член семьи. Значит, дама – невестка. Невестка Ван Шу из рода Фэн.

Когда невестка без стука вошла в покои, Сяо Ян уже сидела на кровати, сложив руки на коленях.

– Почему ты не пришла поприветствовать матушку? – грозно воскликнула невестка Ван Шу и вскинула голову, звякнув подвесками. – Немедленно ступай и проси прощения!

– Сожалею, что доставила вам много хлопот, – ответила Сяо Ян, – но мне нечего надеть. Моё платье пострадало вчера, – и уточнила: – Мой муж разорвал его.

Лицо невестки порозовело, а служанки за её спиной многозначительно переглянулись.

– Ещё и говоришь об этом вслух, бесстыжая! – возмутилась Ван Шу. – Я доложу об этом матушке!

Процессия отправилась вон, и Сяо Ян снова приникла к щёлке.

Служанки остались во дворе, а невестка скрылась в доме напротив.

Всё ясно. Значит, старшая госпожа Лэй живёт в лучшем доме в поместье. Где полагается жить главе семейства. Младший сын с женой занимают, надо полагать, вторые по значимости дома – западные и восточные, а Джиану достался южный дом. Куда почти не заглядывает солнце.

Ждать пришлось недолго.

Ван Шу показалась снова, и теперь она несла какое-то тряпьё.

Сяо Ян быстро вернулась на постель, будто и не вставала.

Жена младшего господина Лэй опять вошла без стука и бросила перед Сяо Ян поношенный халат, на котором даже вышивка полиняла.

– Вот, возьми и надевай! – велела невестка. – Не заставляй матушку ждать.

Сяо Ян посмотрела на одежду и не двинулась с места.

– Одевайся! Ты и так опоздала! – голос невестки Ван Шу почти сорвался на визг.

– Передай старшей госпоже, – сказала Сяо Ян медленно и чётко, – что я не надену это тряпьё. Его лучше отдать нищим.

Служанки, стоявшие за порогом, переглянулись. А Ван Шу на какое-то время только и могла, что возмущённо открывать и закрывать рот.

– Что?!. – произнесла она, наконец, задыхаясь от гнева.– Как ты смеешь! Для тебя и этой одежды много! Матушка и так слишком щедра! Ты пришла в к нам голодранкой! Даже приданого не принесла! Потому довольствуйся тем, что дали, и благодари!

Сяо Ян не пошевелилась и не ответила.

– Нахалка! – всё-таки взвизгнула Ван Шу. – Вот подожди, узнает матушка!.. Получишь плёткой или палкой!

Сяо Ян промолчала.

Невестка убежала, но теперь уже Сяо Ян не пошла к дверям, следить за ней. Вызов был брошен, вызов будет принят – в этом она не сомневалась.

Глава 5. Генерал Дэшэн

Хотя завтрак в родном доме был хорош и разнообразен, генерал Дэшэн ел мало и почти с отвращением. В висках пульсировала кровь, хотя вчера он выпил всего две чашки вина и сразу после этого отправил Ки У в женские покои. Она была разочарована, но когда замяукала о долгой разлуке и тоске, он сразу выставил её вон из гостевого дома. Потом хотел уснуть, но долго лежал без сна.

Лежал и думал о Сяо Ян, как юный влюблённый дурак.

Вспоминал, какая она была красивая, когда он сорвал с неё свадебное покрывало. Нельзя было срывать покрывало с невесты при всех, но он уже не мог ждать. Хотелось увидеть её. Поскорее увидеть.

Даже измученная и растрёпанная она была красивой. Самая красивая девушка в Данлане. Или даже на всём свете. Один взгляд – и город сдаётся. Другой взгляд – и вся страна приходит в смятение. И белая высокая грудь, которую не спрячешь даже под тугой повязкой…

Что Сяо Ян делает сейчас? Планирует, как сбежать? Или обдумывает, как будет торговаться, требуя свободу? А может, плачет?

Генерал даже приподнялся на постели, готовый бежать в свою комнату в южном доме. Вовремя опомнился и снова улёгся, даже накрывшись одеялом с головой.

Пусть плачет. Такой корыстной гордячке надо и поплакать. Решила выйти за Чена!.. Как будто кроме денег и шапки в Чене есть что-то мужское!

Во сне он видел Сяо Ян такой, как в юности – смеющейся, бегущей ему навстречу, радостно распахивая руки, чтобы обнять. И на сердце стало тепло-тепло, будто он и в самом деле купался в солнечных лучах.

И этот сон преследовал его всё утро.

Генерал старался не думать о нём, не вспоминать, но воспоминания настойчиво возвращались. И мучили посильнее, чем стрела в плече.

Брат Джимин сказался больным, и завтракать вместе с ним не пришёл.

Скорее всего, отговорка, но генералу и не хотелось сейчас видеть брата.

А кого хотелось?..

Он вышел из гостевого дома, и ноги сами понесли его во второй двор.

Проснулась ли уже Сяо Ян? Как себя чувствует после вчерашнего? Он был груб с ней. Этого она ему никогда не простит.

Но ему и не нужно её прощение. Это она должна каяться и стоять на коленях!.. Это она…

Он собирался быть грубым, собирался выдумать какое-нибудь особенно унизительное наказание, а вместо этого велел нарядить Сяо Ян.

Зачем велел?

Пусть бы ходила в обносках. Или голая, если слишком горда.

Но то, что мачеха вздумала сама наказать Сяо Ян, после того, как вчера он при всей семье сказал, что его жена принадлежит только ему… Нет, это невозможно было стерпеть.

Он утешал себя тем, что это не было слабостью по отношению к гордячке. Это для того, чтобы поставить мачеху на место. Слишком много она о себе возомнила.

После завтрака генерал снова не утерпел и отправился во второй двор. Сяо Ян, наверное, тоже уже позавтракала. Познакомилась с домочадцами и слугами, осмотрела дом… И что же она делает теперь? Отдыхает, пока солнце так нещадно палит? Нечего ей отдыхать. Она хорошо отдохнула в доме своего отца. А теперь находится в доме мужа, и хорошей жене подобает…

Генерал остановился, как вкопанный. По саду внутреннего двора шла Сяо Ян. В красивых шёлковых одеждах, с кольцами и браслетами из зелёного и белого нефрита. Только свадебной короны на ней не было.

И она несла ведро с водой.

Тонкий стан изогнулся, волосы чёрной шёлковой волной льются на плечи.

Вот она остановилась возле куста розовых орхидей, взяла черпак и принялась осторожно поливать их под корень, чтобы вода не попала на листья.

Выпрямилась, упёрлась ладонями в поясницу, медленно прогибаясь назад.

Этот извечный жест женской усталости резанул генерала, как вражеский меч.

– Ты что делаешь?! – крикнул он так, что Сяо Ян выронила черпак. – С чего ты решила поливать цветы, когда солнце взошло? – генерал Дэшэн подошёл и пнул ведро, опрокинув его.

Вода пролилась на зелёный шёлк мха и сразу впиталась.

Сяо Ян посмотрела на опрокинутое ведро, потом посмотрела ему в глаза. Лицо у неё было бледным, даже от солнца на щеках не появился румянец. Кожа казалась полупрозрачной, как натянутый шёлк против света.

– Я поливала под корень, генерал, – сказала она негромко. – Вашим цветам ничего не грозит.

– А я не про цветы говорю, – грубо прервал её Дэшэн. – сама сгореть не боишься? Даже голову не прикрыла! С чего решила заботиться о цветах?

– Старшая госпожа поручила мне полить сад. Зачем вы вылили воду? Теперь мне придётся принести новое ведро.

– Не придётся! – отрезал он. – Иди в свою комнату и жди, пока я вспомню о тебе. Возле сада я тебя чтобы больше не видел, – и добавил уже тише, глядя в сторону: – Где, кстати, твоя комната?

– В третьем дворе, – ответила она спокойно. – Там, где прежде был амбар.

Некоторое время генерал смотрел на неё, а потом схватил за руку и просто-напросто отволок в свой дом. Затолкнул внутрь, закрыл дверь и направился к мачехе.