Дочь твоего врага

Пролог

Я иду.

Иду к нему.

К заклятому врагу моего отца.

Каждый шаг по ступенькам дается мне все тяжелее и тяжелее. Хочется сдаться. Но нет, вот он финиш. Темная дверь с резными ручками. Преисподняя хозяина этого клуба. Дьявола во плоти.

Подхожу к двери, не знаю, куда себя деть. Руки дрожат, но все же решаюсь, тяну ручку на себя. Дверь очень тяжелая, хотя, возможно, мне это кажется.

Я сразу же ощущаю его взгляд. Тут тихо, музыка не бьет по ушам, и эта тишина пугает. Мои глаза привыкают к полумраку и находят его, хозяина всего этого.

Клим сидит вальяжно в кожаном кресле. Я видела его только на фотографии, а сейчас вживую. И да, фотография не передает и части того, что вижу я теперь.

Он молод, примерно возраста того мужчины, которого я встретила внизу. Высокий, широкоплечий, ткань его черной рубашки натягивается, показывая тугие мышцы. Клим явно регулярно ходит на тренировки. Светлые, почти пепельные волосы с модной стрижкой, со сбритыми висками, небрежно уложены назад. И тату, они идут от самой шеи и вниз под рубашку, их много, и вместе они объединяются в один рисунок. Его глаза, цвета горького шоколада, сейчас приоткрыты и смотрят на меня изучающе.

Клим ничего не говорит, однако я чувствую ощущаю угрозу, потому что прекрасно знаю, кто он.

Его поза расслаблена, ноги широко расставлены, а между ними на полу сидит голая блондинка. Отвожу взгляд, так как прекрасно понимаю, чем она там занимается. Не знаю, куда себя деть, мне кажется, я тут лишняя.

И вот мужчина издает рык и прижимает голову блондинки еще сильнее к своему паху, потом расслабляется.

– Все, можешь идти, – бросает Клим, даже не глядя на девушку. Все его внимание переключается на меня.

Блондинка очень быстро собирается и уходит, плотно закрывая дверь. Теперь обратного пути нет, я осталась один на один со зверем. И, скорее всего, от меня и будет зависеть, уйду ли я отсюда живой.

- Арина… – тянет он мое имя, словно пробует на вкус, не отрываясь, смотрит на меня. Я дрожу как осенний лист на ветру. – Крамор… – на моей фамилии я чувствую, как в нем разгорается злость.

– Да, – глухо начинаю, не в силах вынести его взгляда. – Я пришла за помощью…

В его глазах проскальзывает интерес. Но быстро затухает.

– Твоя семья – это те люди, кому я буду помогать в последнюю очередь, – стальным тоном отвечает. – Я лучше с наслаждением буду смотреть, как вы умираете в огне своей лжи и алчности.

И тут я понимаю, что теперь мне никто не поможет....

Не забываем добавлять книгу в библиотеку!

Лайки и комментарии очень приветствуются:)

Глава 1

– Как хорошо, что мы туда попадем, скажи спасибо моему папочке, – крутится у зеркала Алла, крася свои губы алого оттенка помадой, а потом вытягивая их «уточкой».

Цвет помады в тон ее платью. Яркий и по мне очень пошлый, хотя весь наряд Аллы слишком пошлый. Очень откровенный вырез впереди, так что у нее почти просвечивают соски. Вообще платье больше похоже на футболку, которая вот-вот задерется кверху. Но Алле нравится, и я просто прикусываю язык, чтобы девушка ничего не подумала и не заподозрила.

– Да, спасибо ему, наконец-то куда-нибудь выберусь, – стараюсь говорить тем же тоном, что и она.

Надеваю черное платье с вставками. Только сейчас я начинаю понимать, на что согласилась. Я иду на риск, но на кон поставлена моя судьба, моя жизнь…

– Ты же вообще никуда не выходишь, сидишь за своими учебниками, – фыркает Алла. – Ладно, хоть я у тебя появилась.

Хочется сказать, что непросто так ты со мной теперь дружишь. Статус тебе важнее, чем дружба и интерес ко мне. Однако опять молчу и только с благодарностью киваю. Я не должна все испортить, я долго к этому шла.

Алла продолжает крутиться у зеркала. А я подхожу к своему туалетному столику. Я не знаю, что ему предложить. Он человек, у которого есть все, и он может позволить себе любую. Я его точно не интересую, поэтому не стоит делать акцент на внешности. И все же выглядеть серой молью при нем тоже не хочется. Поэтому распускаю волосы, и они красиво ложатся волной на мои плечи. Мне повезло: вьющиеся волосы у меня от природы, поэтому ничего не нужно завивать.

Подкрашиваю немного глаза и губы бесцветной помадой. Смотрю на себя в зеркало.

«Ты сможешь, Арина! Ты просто обязана это сделать. Другого выхода нет», – твержу себе в очередной раз.

– Твой папочка даст нам машину? – тянет губы Алла.

– Папа, не разрешил ехать самостоятельно, но он даст нам водителя, – отвечаю я, отворачиваясь от зеркала.

– Ну плохо, конечно. Надеюсь, хоть машина будет представительского класса? – морщится Алла, словно как минимум ей предлагают нашу «Ладу».

Почему не она дочь моего отца? Она бы стерпела все ради денег.

– Конечно, у нас только такие, – улыбаюсь. Собираю сумочку. Ключи, телефон, помада…

– Ну ладно, надеюсь, сегодня хорошо оторвемся, а то надоела это учеба, – Алла делает вид, что ее тошнит.

Опять хочется рассмеяться над этим. Подруга не ходит на учебу, за ее прогулы каждый расплачивается ее семья. Я вообще не понимаю, зачем ей учеба в нашем университете.

– Да, понимаю, – тихо отвечаю я.

Мы выходим из моей комнаты и спускаемся на первый этаж.

Отсчет пошел.

Проходим в гостиную. Там нас встречает моя мама, читающая книгу, но я знаю: это все видимость. Она ждала именно нас. Как только мы спускаемся, мама откладывает чтение и подходит к нам.

– Какие вы красивые, – осматривает Аллу, по глазам вижу: ей не нравится наряд девушки, но мама ничего не говорит, а глядит на меня. – Доченька, ты сегодня красавица. Это платье Яны?

– Да, ты знаешь, она оставила несколько вещей, я взяла, что подошло, – киваю я, стараюсь сохранять спокойствие и не подавать вида.

– Хорошо, хорошо, тебе очень идет, – тепло улыбается мама.

Раньше я бы никуда не пошла, осталась бы с ней, тоже почитала бы книгу. Мы могли бы просто поговорить за чашечкой чая. Подождали бы отца с работы, приготовили бы что-нибудь вкусное.

Но это было тогда, словно в другой жизни. Когда родители меня не продали. Продали ради денег и статуса.

– Отдохни там немного, скорее всего, потом тебе уже будет некогда это делать.

Ты права, мама, потому что тогда я не смогу больше об этом мечтать, не смогу показаться на людях из-за того, что, возможно, на моем теле не останется живого места.

Наверное, все мысли читаются в моих глазах, так как я вижу, как мама в очередной раз отводит взгляд, не в силах выдержать моего осуждения. Она строит иллюзии о том, что между нами все хорошо. Однако мы уже прошли точку невозврата.

– Ну ладно, мы пошли, – избавляет Алла меня от ненужных слов и сама тянет к выходу.

Как я и обещала, у входа нас ждет представительский мерседес премиум-класса с личным водителем, тот, как только мы выходим, распахивает для нас заднюю дверь.

– Ух ты! Это даже лучше, чем я думала! – восхищенно говорит Алла, рассматривая интерьер салона, да и вообще всю обстановку.

Всю дорогу она-то и делает фоткает себя и записывает сторис для соцсетей. Я в это время смотрю на ночной город. С виду я спокойная и отстраненная, но на душе у меня полный кавардак. Сердце словно вот-вот выпрыгнет из груди. Закусывают в очередной раз губу.

Правильно ли я делаю, что еду к нему?

В его логово. Ведь там меня уже никто не спасет…

Стараюсь об этом не думать. Машина припарковывается у яркой вывески с названием «Sin», что в переводе с английского «грех». Больше ничего, но все знают, что это самый популярный и дорогой клуб нашего города. А хозяин его – самый безжалостный и жестокий человек города. В его руках власть и сила, он устраняет своих конкурентов и господствует над всеми. И он тот, кто может стать моим палачом, узнав только имя. Но мне уже не страшно…

Уже не страшно…

– Ты выходи, я просто скажу Максиму кое-что, – бросаю Алле, хотя девушка уже сама выходит из автомобиля.

Беру сумочку и протягиваю большую купюру нашему водителю. Эти люди слышат многое, но иногда могут стать слепыми и глухими. И мне нужно, чтобы сейчас он сделал также.

– Ты ничего не видел: куда мы приехали и что делали, – мужчина только незаметно кивает. Хорошо, что сегодня на смене именно он.

Выхожу из машины и смотрю на яркую вывеску.

Грех, который может меня убить…

Подходим к входу, проходя мимо толпы зевак, которых не пустили сюда. Да, этот клуб для избранных, для тех, кто может себе это позволить, и кого приглашают.

Алла с видом королевы протягивает два черных конверта. Двум охранникам. Их ее пафос ничуть не трогает, они смотрят на конверт, а потом на нас. Словно мы и правда одни из тех, кто стоит сейчас сзади. Простые смертные, кто недостоин такого клуба.

Глава 2

Я иду.

Иду к нему.

К заклятому врагу моего отца.

Каждый шаг по ступенькам дается мне все тяжелее и тяжелее. Хочется сдаться. Но нет, вот он финиш. Темная дверь с резными ручками. Преисподняя хозяина этого клуба. Дьявола во плоти.

Подхожу к двери, не знаю, куда себя деть. Руки дрожат, но все же решаюсь, тяну ручку на себя. Дверь очень тяжелая, хотя, возможно, мне это кажется.

Я сразу же ощущаю его взгляд. Тут тихо, музыка не бьет по ушам, и эта тишина пугает. Мои глаза привыкают к полумраку и находят его, хозяина всего этого.

Клим сидит вальяжно в кожаном кресле. Я видела его только на фотографии, а сейчас вживую. И да, фотография не передает и части того, что вижу я теперь.

Он молод, примерно возраста того мужчины, которого я встретила внизу. Высокий, широкоплечий, ткань его черной рубашки натягивается, показывая тугие мышцы. Клим явно регулярно ходит на тренировки. Светлые, почти пепельные волосы с модной стрижкой, со сбритыми висками, небрежно уложены назад. И тату, они идут от самой шеи и вниз под рубашку, их много, и вместе они объединяются в один рисунок. Его глаза, цвета горького шоколада, сейчас приоткрыты и смотрят на меня изучающе.

Клим ничего не говорит, однако я чувствую ощущаю угрозу, потому что прекрасно знаю, кто он.

Его поза расслаблена, ноги широко расставлены, а между ними на полу сидит голая блондинка. Отвожу взгляд, так как прекрасно понимаю, чем она там занимается. Не знаю, куда себя деть, мне кажется, я тут лишняя.

И вот мужчина издает рык и прижимает голову блондинки еще сильнее к своему паху, потом расслабляется.

– Все, можешь идти, – бросает Клим, даже не глядя на девушку. Все его внимание переключается на меня.

Блондинка очень быстро собирается и уходит, плотно закрывая дверь. Теперь обратного пути нет, я осталась один на один со зверем. И, скорее всего, от меня и будет зависеть, уйду ли я отсюда живой.

Арина… – тянет он мое имя, словно пробует на вкус, не отрываясь, смотрит на меня. Я дрожу как осенний лист на ветру. – Крамор… – на моей фамилии я чувствую, как в нем разгорается злость.

– Да, – глухо начинаю, не в силах вынести его взгляда. – Я пришла за помощью…

В его глазах проскальзывает интерес. Но быстро затухает.

– Твоя семья – это те люди, кому я буду помогать в последнюю очередь, – стальным тоном отвечает. – Я лучше с наслаждением буду смотреть, как вы умираете в огне своей лжи и алчности.

Я не понимаю, откуда такая лютая ненависть. Я знаю, это связано с бизнесом, его родители погибли при странных обстоятельствах. Полиция до сих пор не может сказать точно, что произошло.

– Я не такая… – хочу возразить, но злю его больше.

Мужчина резко встает и идет ко мне походкой хищника, который вот-вот съест свою жертву.

Я со страхом пячусь назад, но там только дверь, она закрыта. Выхода нет, я в ловушке. А он все наступает и вот уже возвышается надо мной, прожигая взглядом. Я почти не дышу, замирая от страха, хочется зажмуриться, чтобы не видеть этого всего.

– Смотри на меня! – новый приказ, он с силой берет меня за подбородок и, прижимая к стене, вынуждает запрокинуть голову и не отводить взгляда. – Ты хочешь сказать, что ты не такая, Арина?! В твоих жилах течет кровь твоего отца! Поэтому ты уже автоматически становишься похожей на него.

– Нет… – хрипло выдаю я. - Я не такая, как отец. И я не виновата в его ошибках.

– Ты уверена!? – Руки с подбородка перемещаются на мою шею, сжимая ее, несильно, но ощутимо. – А я считаю, что нет! Ты такая же, как он, ублюдок, которого мои родители пожалели, дали работу. А что сделал он…

Я не знаю всей истории, отец всегда умалчивал об этом, не любил, когда произносили фамилию Сафиных.

– Он предал своих хозяев, решил, что он будет господствовать, – шепотом говорит мужчина, наклоняясь ко мне ближе, так, что я чувствую его дыхание очень близко от своего лица.

– Но он слишком сильно ошибается, ему все вернется в еще большем размере…

Руки на моей шее сжимаются сильнее…

А на глазах уже начинают выступать слезы. Мне страшно, теперь мне хочется убежать отсюда. Возможно, я ошиблась в Климе, и тот еще страшнее и опаснее, чем мой жених.

– Как ты думаешь, что мне мешает убить тебя прямо здесь? – Я вижу, как его губы растягиваются в легкой усмешке. Он словно кот, который видит мышь, знает, что она никуда не денется, и сейчас просто хочет с ней порезвиться, напугать до смерти, чтобы потом съесть. – Твой труп нигде не найдут, папочка будет расстроен или даже в ярости. Или нет? Скажи мне, Арина… – Склоняется еще ближе. – Твой папочка любит тебя?

Смотрю на него, но не могу вымолвить ни слова, мне слишком страшно. Не желаю разозлить его еще больше, почувствовать на себе еще больше гнева.

– Отвечай!

– Н-не знаю… – хрипло произношу я сквозь пересохшее горло.

– А хочешь, я сам отвечу на этот вопрос? – холодно говорит Клим. – Твой папочка – истинный сукин сын, который ради своей выгоды отдает свою младшую дочь за сына богатого банкира, который славится своими изощренными вкусами. Полиция закрывает на все глаза, ведь папочка хорошо им отстегивает. И твой отец тоже решил воспользоваться хорошими связями, отдав свою дочь садисту.

На его губах улыбка. А мне хочется плакать. Клим все знает, скорее всего, знал с самого начала и знает, зачем я тут.

– Поэтому открою тебе глаза, Арина, – шепот – словно приговор. – Твой папочка никого не любит, кроме себя.

И тут мужчина отпускает меня, отходя. Ноги меня не держат, и я падаю прямо на пол. Ничего не вижу, слезятся глаза, и мне нечем дышать. Меня всю трясет, а он стоит передо мной и смотрит, возможно, даже наслаждается тем, что родная дочь его заклятого врага валяется у его ног.

Все передо мной расплывается, я вижу только его массивные ботинки.

– Говори мне, зачем пришла, и проваливай, – наконец-то Клим бросает мне.

Я больше не хочу его помощи. Уже не знаю, что будет хуже: быть во власти мужа-садиста или в его власти. Он такой же моральный урод, который тоже ненавидит меня.

Глава 3

На негнущихся ногах спускаюсь по лестнице вниз. Главное не упасть, не опозориться еще больше. На глазах все также слезы, стараюсь успокоиться, но ничего не выходит. Нельзя в таком виде появляться при Алле, она обязательно начнет задавать вопросы, я не хочу этого.

Поэтому нахожу дамскую комнату, хотя мне кажется, тут справляют не только нужду, судя по стонам в соседней кабинке. Закрываюсь в одной из кабинок. И подхожу к раковине, необходимо умыться холодной водой, мама всегда так делала, когда я не могла успокоиться.

Мама…

Она тоже не против моего брака, зная, что меня ждет. Но, не жалея, продалась ради денег. Хотя я всегда чувствовала, что мама любит меня больше, чем Яну. Но, оказалось, нет. Совсем нет.

– Чего ты хотела, Арина? – гляжу на свое заплаканное лицо в зеркало. – Если даже мама не поможет, тогда ему и подавно это неинтересно…

Он не поможет мне, ведь я дочь убийцы его родителей. Правда ли это? Я не знаю. Но почему-то кажется, что да Клим не врет.

Папа, зачем ты так?! Зачем это все нужно было? Эти деньги, признание. Неужели мы не могли жить скромно, но счастливо? Неужели это не главное? Для моей семьи, похоже, нет. И теперь мне придется рассчитывать лишь на себя. И у меня нет выбора.

Кое-как успокаиваюсь и выхожу обратно в зал. Мне нужно найти Аллу. Если она хочет, то может остаться, однако я собираюсь уехать. Не хочу больше тут находиться.

Начинаю пробираться через толпу, тут словно стало еще больше людей. Неудивительно, тут самый популярный клуб города.

Аллу я нашла за столиком, сидящей в компании троих парней. Один из них уже лапал девушку, без стеснения забираясь ей под платье, но, как я и говорила до этого, платьем ее наряд не назовешь.

– Алла, я хочу домой. Ты пойдешь? – подхожу к компании, смотрю только на девушку, сомневаюсь, что Алла пойдет со мной. Однако предупредить ее стоило.

Алла даже не обратила на меня внимания, поглощенная поцелуем с незнакомцем. Ее ответ понятен, поэтому я уже хочу уйти, как меня хватает за руку один из парней.

– А ты куда пошла, красотка? – он дёргает меня на себя с такой силой, что я не удерживаюсь на ногах и падаю на диванчик, где они сидят. – Не хочешь составить нам компанию? Мы не обидим. Такая красивая малышка…

Парень берет мое лицо рукой, проводя по щеке. Противно. Хочу вырваться, но мне не дают, притягивая ближе к себе. Два сидящих рядом парня взирают на меня с неприкрытым интересом.

– Ну, малышка, не брыкайся, мы же не обидим, если, конечно, будешь себя хорошо вести, – говорит второй мне, наблюдая за действиями первого, который уже вовсю заламывает мне руки, тянет к себе на колени. – Давай, брат, покажем ей хороших парней…

– Отпустите! – кричу я, но мой голос тонет на фоне громкой музыки.

Толпе неинтересно, что происходит, они не слышат и только заняты сами собой. И это страшно, мне никто не поможет.

– Ну нет, мы же только познакомились… – второй парень тянет свои руки к моему лицу, беря за подбородок, вынуждая смотреть на него.

– Пожалуйста, отпустите, я хочу уйти отсюда, – уже не кричу, а просто молю. В теле распространяется паника, холодом сковывая все тело. Мне становится страшно, так как сейчас мне никто не поможет, даже Алла, которая уже, оказывается, ушла отсюда.

– Уйдем вместе, но попозже, – усмехается все также второй и тянется к моим рукам.

Но тут его резко отталкивают от меня.

– Что бл… – произносит первый парень, не понимая, что произошло.

Тем временем к нам уже подходят трое крепких парней, и по их черным футболкам я понимаю, что это охрана клуба.

– Руки убрали от девушки, – холодно просит один из охранников, скорее всего, он тут главный.

– С чего это? – первый еще не понимает масштаба бедствия. – Она наша, мы только познакомились…

– Нет, они… – хочу сказать, что это вранье, но тут парень кладет мне руку на рот. Не теряюсь и больно кусаю его.

– Блядь! Сучка! – хрипит тот, хватка его ослабевает, и я вырываюсь. – Я тебе сейчас въебу!

Парень зло встает с дивана, смотря на меня со злостью. Замахивается, а я зажмуриваюсь. Однако тут вижу, как охрана быстро его скручивает. Вместе со вторым парнем они выводят их из зала.

– Хозяин просил отвести вас к машине, – сообщает один из мужчин, который остался со мной.

И тут я чувствую его взгляд, устремленный на меня. Поднимаю голову вверх, и мы встречаемся глазами. Его лицо ничего не выражает, словно статуя. Все же незаметно киваю, произнося одно-единственное:

– Спасибо, – губами, понимая, что Клим не услышат, но точно поймёт.

Больше ничего не говорю и отворачиваюсь, однако так и ощущаю его прожигающий взгляд мне в спину, пока мы с охраной направляемся к выходу.

Под присмотром охранника забираю свои вещи. Вижу рядом с собой вещи Аллы. Я не знаю, где она, но, скорее всего, с тем парнем, у кого сидела на коленях. И, возможно, они пошли в более тихое место. Решаю не искать Аллу, она не маленькая девочка и, думаю, найдет дорогу домой.

Мужчина провожает меня до автомобиля с водителем, который все также ждет меня.

– Передайте своему хозяину спасибо, – говорю я охраннику напоследок. – Я больше не потревожу его. И пусть он забудет о том, что я просила…

Мужчина явно не понимает, о чем я, но кивает. Сажусь в машину, водитель даже не глядит на меня, он знает, куда нужно ехать, поэтому плавно выруливает на дорогу.

Я смотрю на огни ночного города. Красиво, я бы хотела тут прогуляться, просто затеряться в толпе, чтобы меня не нашли. Жить обычной жизнью, гулять со сверстниками. Но скоро я выйду замуж, и всего этого больше не будет. Никогда.

С такими грустными мыслями приезжаю домой. В гостиной меня встречает мама, отца нет, он в командировке, однако должен завтра приехать.

– Ты что-то рано, не понравилось? – спрашивает мама, подходя ко мне.

– Нет, слишком шумно и много толпы, – отвечаю я безэмоционально.

Теперь такие диалоги у нас постоянно. Я отстранилась и с каждым днем пропасть между нами все шире.

Глава 4

Утром просыпаюсь немножко попозже. Сегодня мне ко второй паре, поэтому волноваться не стоит. Умываюсь и спускаюсь на кухню. Уже на лестнице слышу голос отца. Значит, приехал.

– Доброе утро, Арина, – папа сразу смотрит на меня, улыбаясь. Не могу сделать то же самое, чисто физически не могу, поэтому только киваю. – Похоже, кто-то сегодня встал не с той ноги, – усмехается он, отпивая кофе, мама крутится около него, то и дело спрашивая, что ему еще принести.

Подхожу к кофемашине и подставляю чашку, мне надо хоть немного взбодриться. У нас есть домработница Лида, она убирается дома и готовит, но сегодня это хочет сделать мама, поэтому Лиды нет.

– Диан, ты слышала, что Сафин опять покупает завод? – в голосе отца слышится нескрываемая злоба. – Сукин сын не может успокоиться!

Мама глядит на мужа, а потом на меня с опаской, скорее всего, помня наш вчерашний разговор.

– Да, милый, но ничего страшного, ведь скоро у тебя будет поддержка Захарова, – улыбается она мужу, сжимая его плечо.

– Да, да, хотя я знаю, что этот щенок не остановится, – в отце так и плещется гнев. – Что там со свадьбой? Сегодня придут Захаровы…

Он снова смотрит на меня, но я отвожу взгляд и сажусь справа от него. Аппетита совсем нет, так что беру только чашку с кофе.

– Все хорошо, Саш, организаторы почти все сделали, остались мелочи, – мама опять заискивающе говорит с отцом. – Хорошо, что мы выбрали их. Свадьба будет с размахом, город будет гудеть!

– Отлично, отлично, нам этого и надо. Пусть знают, что Краморы еще покажут всем, а с помощью Захарова мы раздавим этого щенка Сафина! – в его глазах так и виден лихорадочный блеск.

Мы с мамой молчим, хоть тут она не разделяет убеждений отца.

– Сегодня они сообщили, что придут часов в семь, – сообщает мама.

– Прекрасно, буду дома в шесть, пригласи слуг, надо встретить дорогих гостей подобающим образом, – отец поворачивается и переводит взгляд на меня. – Ты готова, Арина? Вы, по-моему, с Глебом встречались один раз?

– Мне не нужно встречаться с ним, о его садистских подвигах трубит весь город. Как жаль, что ты этого не слышал, папочка, или просто не хочешь слышать… – в моем голосе так и сочится яд, но я просто не могу ответить спокойно.

Они делают вид, что все нормально, но это не так. Я чувствую, что бьюсь в глухую стену, и мои крики никто не слышит.

Воцаряется тишина, и тут кулак отца летит на стол. Удар, и громкий звук бьющегося фарфора.

– Только попробуй ляпнуть что-нибудь такое при них! – теперь вся ярость отца направлена на меня. – Это все слухи! Слышишь?! Слухи, не имеющие отношения к правде! Ты должна быть благодарна за то, что они обратили на тебя внимание! И только попробуй что-то испортить!

Его лицо искажено от злости, а ноздри раздуты. Сейчас с него тоже снимается маска хорошего, показательного семьянина и любящего отца…

– А почему тебя ненавидит Сафин? – говорю совсем другое, не то, что хочет слышать отец. Пусть скажет, признается, но этого, как и ожидалось, не происходит.

– Арина! Ты поняла меня!? – игнорирует он мой вопрос. – Как ты будешь вести себя при Захаровых?!

Смотрю на него. Выдерживаю этот взгляд. Раньше его взгляд давил, а сейчас мне уже все равно, мне осталось совсем немного…

– Как примерная дочь, у которой отобрали право выбора, – спокойно отвечаю я.

Кулак опять летит на стол.

– У тебя никогда не будет его, пока ты моя дочь! И живешь в моем доме! Как я сказал, так и будет! И попробуй только вздумать сбежать! Найдем, и мало не покажется! – все это отец словно выплевывает мне в лицо. Предупреждает и угрожает.

Я знаю, что они меня найдут, мне просто не дадут выехать из города, но даже это меня не спасет. Только один человек мог бы меня спасти, помочь. Но ему это неинтересно, хотя теперь я понимаю его и его нежелание помогать.

– Спасибо, я наелась, – говорю, вставая со стула, так что тот с грохотом падает.

Больше не говорю ни слова, иду прочь. Поднимаюсь в свою комнату, меня уже начинают душить слезы. Но стараюсь сдержаться, я поплачу, только не при них. Собираю сумку в университет. Сегодня у меня три пары, поэтому выйду пораньше. Учеба была моей единственной отдушиной, местом, где я хоть немного чувствую себя свободной.

Спускаюсь обратно, отца на кухне уже нет. Может, ушел, а может, направился в свой кабинет. Так даже лучше.

Одеваюсь, однако вижу, как из-за угла выходит мама и приближается ко мне. Нет, не хочу сейчас выслушивать ее нравоучения о том, чтобы я не обижалась на отца, ведь он делает как лучше для меня.

Пытаюсь уже уйти, до того как она будет рядом, но не успеваю. Мама берет меня за руку.

– Арина, ты придешь?

– Как я могу не прийти? У нас же будут дорогие гости, – язвлю, мама не дает уйти.

– Не обижайся на отца, просто у него проблемы на работе, – она опять глядит на меня с жалостью.

– Не обижаюсь, уже давно все поняла.

Больше мама ничего не говорит, понимая, что уже ничего не изменишь.

Глава 5

Я так и не смогла уснуть, меня все еще трясло от страха и после пережитого. Задремать смогла только утром и то прерывисто, вспоминая те ужасные картины.

А что же ждет меня дальше? Нужно постараться как можно реже встречаться с Глебом до свадьбы, потом… Об этом я старалась не думать.

Встаю и только сейчас чувствую боль во всем теле и на губе. Вчера он сильно прикусил ее, поэтому нижняя губа опухла. На теле уже видны синяки от его рук. Стараюсь замазать их, но получается плохо, так что надеваю свитер с воротом и рукавами. Сегодня у меня пары, и, слава богу, всего две.

Сегодня мне не хочется куда-либо идти, однако, я обещала Ирине приехать в приют и помочь ей. Поэтому собираюсь и спускаюсь на кухню. Вся семья в сборе, если так можно сказать. Отец читает газету, а мама крутится около него, расставляя еду.

Как только она замечает меня, ее взгляд сразу же падает на мою губу. Ее я не смогла замазать, да и не нужно было. Мама сразу же отводит взгляд, и я вижу, как ей стыдно, она не хочет замечать того, что творится, но прекрасно осознает, откуда это.

– Доброе утро, – хрипло говорю я, садясь за стол и привлекая внимание отца.

– Недоброе, Арина, – холодным тоном начинает отец. – Вчера ты нас очень подвела, не вернувшись обратно и уйдя в свою комнату!

Он почти откидывает свою газету и с гневом глядит на меня.

– Были причины… – не хочу все рассказывать отцу, тот не поверит, хотя нет, отец поверит, но скажет, что я все выдумала, Будет убеждать, что я все неправильно поняла.

– Какие могут быть причины?! – опять стучит кулаком по столу. – Это почетные гости! Будущие твои родственники! Как ты могла так неуважительно обойтись с ними!? Ты наплевала на нас.

И тут я не выдерживаю, во мне что-то ломается.

– Тогда я не хочу таких будущих родственников, которые делают так, – показываю ему свою раненную губу, оттягиваю свитер, обнажаю следы от пальцев того садиста. – Причиняют боль! Я не хочу так! И не говори, что это все сделала я сама. Он пошел за мной! Вы видели это! Но не остановили его! И сейчас ты смеешь обвинять меня в том, что я подвела вас!? Вы выдаете меня замуж за садиста!

Я уже кричу, слезы опять катятся по моему лицу, когда я вспоминаю весь пережитый ужас, произошедший вчера. Думаю, что мои родители не верят моим словам, не хотят защитить меня.

– Доченька… – мама ошарашенно смотрит на меня, прикладывая ладонь ко рту.

Отец молчит, только внимательно глядит на меня, его ноздри раздуваются, а руки сжимаются в кулаках.

– Я поговорю с Глебом! – произносит он твердо, а мне не нужна такая помощь. Глеб болен, разговоры не помогут, ему требуется лечение. – Он больше не сделает этого с тобой.

– Не нужны мне разговоры и обещания! Просто отмени свадьбу! Прошу! – я почти умоляю его, смотря в мужское лицо.

Мама тоже начинает всхлипывать, словно и ей больно.

– Нет, и это больше не обсуждается! – выдает отец без тени сомнения, глядя прямо в глаза.

И я понимаю, что все кончено. Уже точно точка невозврата. Я потеряла родителей, с этого момента в душе они умерли для меня навсегда.

С грохотом встаю, стул падает.

– Тогда у вас больше нет дочери… – говорю глухо, но взираю на них твердо. Это серьезное заявление, но мне нужно было так сказать.

Мама хватается за сердце, а отец хмурится.

Больше не смотрю на них, просто разворачиваюсь и ухожу. Больше не могу их видеть.

– Доченька… – слышу дрожащий голос мамы, она хочет подойти ко мне, но ее останавливает властный голос отца.

– Нет, не ходи к ней, успокоится, придет. Ей уже некуда бежать…

Он прав: мне некуда бежать, меня везде найдут, и от этого еще страшнее. Выхожу и глотаю прохладный воздух, не обращая ни на кого внимания, иду, куда глаза глядят. Обнимаю себя и реву навзрыд. От несправедливости и непонимания самых близких людей.

Я бьюсь об глухую стену. Наверное, уже следует перестать это делать и успокоиться. Принять то, что есть…

– Нет! Нет, Арина! – сама качаю головой, сильно-сильно, чтобы вытеснить подобные мысли. – Насилие — это не выход! Нельзя принимать это, привыкать.

Но что же делать дальше!? Опять почему-то вспоминаются холодные глаза Сафина. Он мне не поможет, мне больше никто не поможет…

В университет не иду, первый раз за все время я добровольно пропускаю пары. Не боюсь, что что-нибудь упущу. Я смогу все понять по учебнику, но сейчас я просто не готова с кем-либо общаться и что-либо делать. Поэтому бессмысленно хожу по городу, рассматриваю витрины магазинов, гляжу, как туда-сюда бегают люди, куда-то спешат, встречаются.

Время словно останавливается, мне некуда спешить, моя жизнь с каждым днем становится все более и более бессмысленной. Все предрешено, бежать некуда.

Аппетита нет совсем, так что я приезжаю в приют немного раньше, чем удивляю Ирину, которая практически всегда тут. Она живет этим местом, здесь ее второй дом.

Я познакомилась с ней чисто случайно, когда в одном из районов нашла бедного слепого котенка, тот громко пищал. Его мамы в округе не оказалось, и я не смогла оставить бедное животное. Однако понимала, что принести домой мне его не разрешат. Поэтому начала искать в интернете, куда же можно пристроить малыша. И вот мне попался приют с символичным названием «Вторая жизнь», которым руководила Ирина.

Глава 6

Наконец-то настал этот день, день моей свадьбы. День, который перечеркнет все в моей судьбе. Перевернет мой мир, и тот уже никогда не станет прежним. И сейчас, стоя перед зеркалом, я понимаю, что это конец, финал. Неизбежный финал. Усмехаюсь, качаю головой, чем немного удивляю визажиста.

– Стойте, пожалуйста, смирно, – просит она, поджимая губы и хмуря идеальные брови.

Делаю, как говорят, хотя сейчас мне неимоверно хочется послать ее. Сказать, что мне ничего из этого не надо. Пусть убирается. Убираются все!

Но я стою смирно, смотря на себя в зеркало. Нужно все же отметить, что мое платье красивое. Легкое, невесомое, простое, но утончённое, невероятно мне нравящееся.

В детстве я мечтала о таком платье. О свадьбе в кругу семьи и друзей, собравшихся вокруг нас. Но теперь, стоя в своем свадебном платье, я поняла, что больше этого не хочу. Этот день станет моей погибелью. Ведь я выхожу замуж за настоящего садиста, который показал свое истинное лицо еще в тот вечер. Но тогда он сдержался. А после того как я стану его женой, он не будет этого делать. И мне больше никто не поможет…

– Очень красиво, у вас такие красивые волосы, – восхищенно говорит визажист, трогая их. – Густые и здоровые! А еще сами красиво вьются. Это какая-то сыворотка?

– Нет, просто никогда не красилась, – пожимаю плечами отстраненно.

– Удивительно… – качает головой девушка, скорее всего, не веря, что я говорю правду. Но мне плевать.

В отражении на меня смотрит невинная девушка. С распущенными волосами, в воздушном платье, с букетом полевых цветов и белым венком на голове, сзади прицеплена фата. Организаторы постарались, только не знали, что скоро это белоснежное платье измажет моей кровью мой будущий муж.

– Тогда мы закончили, сейчас позову вашу маму, – уже более холодно сообщает девушка и уходит, чтобы я смогла перевести дух, хотя это не помогает. Мне все равно плохо, меня уже душат, и с каждым часом удавка на моей шее затягивается сильнее.

В комнату входит мама. Глядя на меня, она начинает плакать.

– Какая ты у меня красивая… – шепчет мама, подходя ко мне, обнимая.

Не отвечаю. Я бы с удовольствием сделала это при других обстоятельствах, но сейчас пропасть между нами слишком большая. А я поняла, что мне не помогут.

– Скоро придет Яна, – произносит она, опуская свой взгляд. – Может, с ней поговоришь? Раз уж со мной не хочешь… Порадуйтесь вместе этому дню.

– Дню, когда вы с отцом выдали меня замуж за садиста? Ради того, чтобы получить еще большее влияние? Ради денег! – не сдерживаюсь, меня переполняют эмоции.

– Ради твоего будущего! – мама все же начинает отвечать мне. – Ты ни в чем не будешь нуждаться!

– А мне не нужны эти богатства, если каждый день надо мной будут издеваться!

Слезы опять льются по моим щекам, портя макияж, над которым час трудилась девушка визажист. Но мне плевать, я опять показываю свои истинные эмоции.

Мама замолкает, не пытается больше обнять меня или утешить, скорее всего, просто хочет отойти от ситуации.

– У тебя потекла тушь, – только и говорит она. – Сейчас позову Марину…

И быстро уходит, оставляя меня одну.

Марина, опять сжимая губы, делает мне повторный макияж. А потом в комнату заходит Яна.

Сестра как всегда блестит. Ярко-розовое платье, идеально сидящее на ее стройной фигуре, с открытым декольте и вырезом на ноге. Высокий хвост и безупречный макияж. Моя сестра была моей полной противоположностью. Дерзкая, яркая. Она всегда в центре внимания, любила, когда ее обожают. У нее было много парней, но выбрала Яна сына местного нефтяного магната, который учился с ней вместе в университете. Папа был не против этого брака, наоборот, он очень выгоден. И вот уже два года, как она замужем.

– Привет, сестренка. – Она подходит ко мне, обнимая, я обнимаю в ответ искренне, впервые за последние дни улыбаюсь. – Ты прям красотка.

– Спасибо! Я очень рада, что ты тут!

– Ну как я могла пропустить это событие? – усмехается она. – Это свадьба моей сестры, да и в придачу это очень масштабное событие в нашем городе, я не могла пропустить подобное.

А потом сестра достает свой телефон последней модели, начиная настраивать камеру.

– Улыбайся, невеста, – велит Яна. – Это для моих подписчиков!

Сейчас улыбаться мне совершенно не хочется, но делаю это ради сестры и потому что хочу попросить ее кое о чем.

– Яна, помоги мне! – шепотом говорю я, когда она убирает телефон обратно. – Помоги мне сбежать отсюда. Эта свадьба станет моими похоронами.

Девушка смотрит на меня, и я не понимаю ее эмоций. Словно та надела маску.

– Яна, ты моя последняя надежда…

– Так, стоп! – останавливает она меня громко. – С чего ты решила бежать?

– Яна, Глеб – садист! Ты видела новости, фотографии изуродованных жертв!? Эти дела каждый раз заминают, но это правда! Он убийца. И наши родители хотят отдать меня за убийцу! – хватаю ее за руку, умоляюще смотря на сестру.

– Что за бред, Арина, – фыркает Яна. – Сказали же, что это серийный маньяк, его уже посадили…

– Это бред, Яна, так сделали специально, чтобы отвести взгляд. Яночка, сестренка, умоляю тебя, помоги, – чуть не плачу опять. – У меня есть сбережения, я уеду! Только помоги мне выбраться из города. Прошу!

Она еще примерно минуту смотрит на меня, но в ее глазах я вижу не сочувствие, а холодность. И я ощущаю, как от этого мое сердце леденеет, перестает биться, не качая больше кровь. Ведь это конец.

– Арина, ты несешь полный бред, доказано, что его поймали! Это был он! – уверяет меня сестра. – Папа сказал, что ты будешь нести такое, чтобы убежать со свадьбы. Но я не верила и сейчас вижу, что зря.

Что-то в моей душе тоже обрывается. Убираю руки с ее руки и отхожу, не хочу видеть Яну тоже. Лучше бы она не появлялась.

– Ты должна быть благодарна, что на тебя посмотрел такой парень при богатом папочке! – теперь она сама наступает на меня. – Скажу честно, ты слишком… в общем, серая мышка, скучная, неинтересная. А мужчинам нужно другое, поэтому, Арина, тебе повезло. Ты должна быть благодарна за это!

Глава 7

– Согласны ли вы, Арина Александровна, выйти замуж за Захарова Глеба Тимофеевича? – спрашивает священник, бубня слова.

Я даже не смотрю на своего жениха. Меня тошнит от него, от всего этого. А еще мне страшно. Его руки держат мои, но мне кажется, они сжимают, будто в тисках. Я молчу, просто не могу вымолвить ни слова. Меня хватает только на то, чтобы стоять тут. Притворяться, что я жива, хотя в душе я давно умерла.

Священник даже не слушает моего ответа, он лишь кивает сам себе. И начинает обращаться к Глебу. Тот, в отличие от меня, улыбается, взирая на меня. Скорее всего, его взгляд выражает любовь, но это не так. Это одержимость, взгляд сумасшедшего. Больного человека, который уже наверняка думает, что будет делать сегодня со мной, или уже придумал.

Священник заканчивает речь и просит обменяться кольцами. Надеваем их на пальцы друг друга, мои руки дрожат, я практически не вижу ничего перед глазами. Потом Глеб тянется к моим губам. Не хочу, стараюсь увернуться, однако он больно фиксирует меня, сжимая руки на моей талии, и не дает вариантов отстраниться. Целует, хотя нет, это не поцелуй. Парень терзает мои губы, кусает и слизывает кровь. А мне приходится только терпеть, и в душе горько рыдать.

– Сегодня ночью я научу тебя послушанию… – слышу совсем тихое рядом с ухом. Этого никто не слышит, но для меня его слова – словно гром среди ясного места.

Глеб отстраняется и улыбается, так что все начинают радостно аплодировать. Не смотрю ни на кого. Эти люди не понимают, что сейчас происходит. Для них здесь праздник, торжество, гости пришли вкусно поесть и посмотреть на зрелище, не зная, что творится на самом деле.

После церемонии к нам хотят подойти, Глеб с радостью принимает поздравления, а я желаю уйти. Теперь даже натягивать улыбку мне становится все сложнее.

– Я пойду, мне что-то нехорошо, – говорю я, хочу уже уйти, но меня хватают за руку и тянут на себя.

– Стой тут! Не смей опять уходить, здесь важные гости, будь более улыбчивой, а то накажу еще сильнее, – сквозь зубы произносит Глеб, улыбаясь всем.

Он так и не дает мне уйти. Мы подходим к паре возраста примерно моих родителей, также к нам присоединяется Захаров-старший.

– Дмитрий Олегович, я очень рад видеть вас у нас сегодня на торжестве, – Тимофей Ярославович улыбается мужчине.

Я пытаюсь вспомнить, где видела этого мужчину, потому что его лицо мне очень знакомо.

– Конечно, как я мог не прийти, такое торжество, и, вообще, Глеб мне – почти как сын, – усмехается мужчина.

И тут мне приходит осознание того, где я видела его. Этот человек ведет дела Глеба. Дела, которые закрывает перед всеми, чтобы парня не посадили. Еще один убийца.

– Вы так прекрасны, Арина, – мужчина глядит на меня и правда с восхищением. – Тебе очень повезло, Глеб. Будь осторожен.

– Конечно, Дмитрий Олегович, – отвечает парень, улыбаясь, но в его голосе так и скользит язвительность. – Но тут другой случай, теперь Арина – моя жена. И должна меня слушаться.

– Не переусердствуй… – все же настаивает он, однако тут Захаров-старший вступает в диалог.

– Не волнуйтесь, Дмитрий Олегович, мой сын знает, что делать, они разберутся, – с улыбкой сообщает он.

– Хорошо, – все же не веря, кивает гость. – А что там с Сафиным?

Немного вздрагиваю от знакомой фамилии.

– Ждем вашего координатора, а так все готово. Думаю, через недели две он пойдет за решетку или к своим родителям, – усмехается самодовольно Захаров-старший.

– Мой информатор, конечно, принесет все, что надо, но вы понимаете, что это за человек, – в голосе мужчины так и читается страх. – Вы понимаете, что он хуже своего отца, безжалостнее. Если мы проиграем, то он просто сотрет нас в порошок, и будем кормить рыб, если не хуже!

– Тихо, тихо, Дмитрий Олегович, все под контролем, не переживайте. Он ничего не сможет сделать и сгинет вместе со своим родителям, – глядя в глаза собеседнику, говорит Тимофей Ярославович. – Он у нас на крючке, не стоило ему тогда воскресать.

Не понимаю, о чем они беседуют, но мне это не нравится. Мне вообще ничего тут не нравится, много интриг и опасностей. Но самая главная опасность для меня – это мой муж, который сейчас обнимает меня за талию. Сжимаю в кармане платья маленький флакончик, он хоть немного успокаивает меня.

– Хорошо, тогда мой информатор скоро принесет еще информацию и может начать хоть что-то делать.

Мы уходим, и к нам уже спешит мой отец с матерью. Они улыбаются, видя нас, а я не хочу их видеть, но Глеб упорно не отпускает меня, не давая даже уйти в туалет.

– Не хочу… – только шепчу я.

– А тебя никто не спрашивает, – опять сквозь зубы выдает мой теперь уже муж, улыбаясь моим родителям. – Здравствуйте, Александр Николаевич, сегодня нам не удалось поговорить…

– Да, да, но сегодня я отдал тебе самое ценное: мою младшую и любимую дочь Арину! – с гордостью произносит отец. А мне хочется рассмеяться ему прямо в лицо. Если он любил меня, то не поступил бы так. Не отдал бы меня ему.

– И я благодарен вам, – учтиво улыбается Глеб. – И, конечно же, вы заручитесь поддержкой моего отца.