Догнать себя

Глава 1

Догнать себя

Глава первая.

46 лет, возраст не то, чтобы очень почтенный, но уже и не совсем молодежь. Когда рассуждаешь об этом лет в 20, то кажется, что все года после сорока - закат жизни. Доживание. Только вот уверен, что тянется это из тех времен, когда в силу тяжелой жизни, отсутствия лекарств и излишней безнаказанности за убиение себе подобных, до сорока доживало не больше 30% населения планеты. Благо сейчас с этим попроще, есть даже те, кто могут себе позволить не взрослеть к этому возрасту. Просто жить и наслаждаться жизнью.

Мне же, когда я в свой сороковой день рождения задумался на тему прожитого, пришло в голову, что я даже половину своей жизни не прожил ещё. Несмотря на множество приключений. Ведь при правильном подходе к здоровью, 80 лет не кажутся недостижимым возрастом. А это еще сорок лет жизни. При том, что из первых сорока, лет пятнадцать то и полноценной жизнью назвать трудно. Это как закладка фундамента при строительстве дома. Важно? Безусловно. Тяжело? А хрен его знает. Но уж точно не выглядит полноценным домом по итогу. Так и получается, что впереди как минимум четыре десятка полноценных лет, прожить которые хочется не менее ярко, чем предыдущие.

На самом деле, такие размышления в голову лезут нечасто. Слишком уж многим забита голова в повседневной жизни. Работа, дом, война, деньги… Книги в те моменты, когда есть возможность побездельничать. Да, да, война, на дворе середина 2022 года и я живу в Украине. В воюющей стране. В воюющей с той страной, которую я привык называть своей Родиной.

Первое охреневание от того, что русские танки в 120 километрах от Одессы и это вот нифига не здорово, прошло на вторую неделю войны. Осталась только горечь на языке от бесконечных сигарет и сорванная спина, после погрузки мешков с песком. Баррикады сами себя не построят.

Семью, жену и детей, удалось отправить в Европу на второй день. 25 марта утром высадил их на дороге к погран переходу в Паланке, подъехать близко уже было не реально, и к пяти вечера они уже были на той стороне. Переход, конечно, дался им тяжело, сначала с вещами и маленьким Сашкой пешком почти десять километров, а потом почти шесть часов в очереди на переход. Хорошо, что есть друзья и родственники, которые обеспечили им хорошую дорогу и достойный быт там, где нет взрывов и ночных тревог.

Пытался пойти воевать, но был однозначно послан в военкомате. Старый, не местный. Пошел работать и волонтерить. Готовили еду, собирали деньги и закупали все, что нужно было парням на фронте и людям в прифронтовой зоне. В силу того, что паспорт у меня русский, особо резво передвигаться по улице я опасался, вроде и не враг, но эксцесс исполнителя никто не отменял. С работой откровенно повезло, работодатель проникся ситуацией и без каких либо вопросов выплачивал авансом зарплату и вообще, коллеги помогали чем могли. Сопереживанием и деньгами.

Лето в Одессе это особенная пора. И несмотря на явную милитаризацию всего вокруг, море и солнце остались прежними. День без семьи спланировался сам собой. Утром велосипед, потом работа до поздней ночи, редкие поездки в город и за город, по волонтерским делам, потом отбой. С одной стороны - день сурка, с другой - вполне себе размеренная жизнь в эпицентре бури.

Могло ли это продолжаться долго? Вероятно да. Просто в какой-то момент не свезло. Прилетело рядом с тем местом, где я с удовольствием накручивал педали велосипеда. Для меня был свист, потом бабах, и темнота.

Открыл глаза и пошатнулся. Странно. Я стою на ногах. Перед глазами вид, который уже почти забыл. И запах. Свежий воздух. Вот совсем свежий. Улица, трамвайные пути. С двух сторон от меня двое. Дедушка и бабушка. Передо мной папа с фотоаппаратом. В руках цветы. Георгины. Все отлично, если не считать того, что все трое уже ушли из этого мира.

Так, голова уже почти не кружится, но вот реальность происходящего пока никак не срастается. Опустил голову, осмотрел себя. Да уж. Тут либо качественная галлюцинация, либо сказка, ставшая былью. Я маленький. Не в смысле лилипут, а в смысле возраста. Даже по прошествии времени я хорошо помню это утро. 1 сентября 1982 года. Я иду в первый класс. Помню благодаря фотографиям, что тогда наснимал папа. Ведут меня всей семьей. Мама, папа, дедушка и бабушка.

Так, надо думать. Я бы рад, чтобы мое любимое чтиво про попаданцев таким образом превратилось в жизнь. Лучше чем непонятное ничто, или обреченное существование раненого после прилета. В другой стороны, а чего тут думать. Есть окружающая действительность, и абсолютно неважно как я в ней оказался. Если надо ее снова прожить, без проблем. Если же она прервется, так хоть напоследок положительных эмоций беззаботного детства поймаю.

Помню то я конечно помню, но вот подробности и ощущения, надо сказать, непередаваемые. Иду, с трудом успевая за широкими шагами деда. Он кажется особенно высоким с моих метра с кепкой. Хотя он не только кажется, он реально высокий, прилично за 190, по рассказам мамы. Все вокруг праздничные, довольные. Вот и школьный двор. Хотелось сказать плац. Линейка, колокольчик, цветы учителю, не перепутать, и первый учебный день.

Надо сказать немного о школе. Школа 321 в центре Питера, бывшая Первая Санкт-Петербургская мужская гимназия. Красивая школа, с историей. Даже часовня внутри сохранилась, переделанная в физкультурный зал. Сквозь побелку на стенах проступают фрески с религиозными сюжетами. Ну а история школы вывешена в зале славы, сделанном в одном из проходных коридоров. Плакаты на стенах, с фотографиями и описанием известных учеников гимназии-школы. Ну и запах. Так пахнут только старые здания, в которых на протяжении веков жили люди. Воск с паркета, старая штукатурка, дранка в стенах. Я вообще часто полагаюсь на запахи, а вернувшись в детство, обоняние приобрело вовсе животную силу. Сказывается не отравленный многолетним курением нос.

Конечно снова оказаться в детстве это прям очень здорово, но всегда есть какое-то но. Как же это, блин, скучно. Неожиданно столкнулся с ограничениями тела. Казалось бы, взрослый мужик, что может быть сложного в уроках первого класса? А вот получите! Пальчики то, не разработаны. Мелкой моторики практически нет. Соответственно, даже палочки в прописях не всегда ровные выходят, не говоря уж о буквах. С другой стороны, задачка не сильно сложная, надо у мамы попросить побольше тетрадок прикупить. Для практики.

Глава 2

Догнать себя.

Глава вторая.

Экзамены могли бы пройти тихо, если бы не особо хитрые персонажи в лице директрисы. Она пригласила в приёмную комиссию преподавателей средней школы. Типа чтобы я не особо зазнавался, а получил ориентир для своих устремлений. Им скучно было слушать как я читаю детские тексты, поэтому мне выдали приличный такой отрывок из “как закалялась сталь”, а потом ещё и вопросами по прочитанному гонять стали. Стоило мне отбрехаться, стараясь не выдать того, что книга мне достаточно хорошо знакома, как оживилась математичка. Виктория Юрьевна. Очень хорошо её помню по прошлой жизни, строгая, но справедливая. Фанатка устного счёта. Мне вручили четвертинку тетрадного листа для записи ответов, и начали засыпать примерами. Причём на первом же примере я был вынужден сделать паузу.

– я сильно извиняюсь, но речь шла об экзамене за первый класс. Не помню в его программе формул сокращённого умножения. Не, так-то я могу все это решить, но вам же придётся и за четвёртый мне зачёт ставить.

– уверен что сможешь? – это Виктория с интересом меня разглядывает.

– может и не в полном объёме, но смогу. Не уверен на счёт тригонометрии, но простые арифметические действия и уравнения точно осилю.

– интересно, когда же ты успел? Давай тогда так, я дам тебе контрольную, которую только что писал четвёртый класс. Реши, и я напишу служебную записку о том, что математика в начальной школе может быть тебе зачтена автоматом.

– да не проблема, давайте. – завёлся, а ведь не хотел экстерном сдавать. – ещё бы по остальным предметам также сделать.

– я подумаю что можно сделать, посоветуюсь в РОНО. – это уже директриса.

Выдали мне контрольную из пяти заданий, листок из тетради и полчаса времени. Решил минут за десять, в уравнении чуть запутался со знаками, но быстро размотал ошибку. Сдал. Ещё через пять минут удостоился пристального взгляда от математички и оценки в пять баллов за контрольную.

– судя по времени, которое ты потратил на решение, особых проблем ты не встретил?

– со знаками чуть запутался, – признался, а чего скрывать, – а в остальном да, простенький вариант.

– что же, – это уже к директрисе, – молодому человеку в начальной школе на математике делать нечего. Так что сами принимайте решение. По моему предмету, на вскидку, класс четвёртый - пятый.

– понятно, – Раиса Ивановна нахмурилась, – что ж Артём, можешь быть свободен пока, я подумаю что дальше нам с тобой делать. Маме скажи, чтобы зашла ко мне завтра часика в три дня. Надо будет серьёзно пообщаться.

Вот я и спалился. Похоже, Придётся перед родителями расшифровывается.

Нога за ногу поплелся домой. Несмотря на сданный экзамен, мне таки есть чем заняться. Домашка по немецкому сама себя не сделает.

Вечером, когда родители пришли с работы, я снова растормошил их на разговор.

– В общем так, любимые мои родители, завтра маму опять вызывают в школу. Насколько я понимаю, разговор будет о моих несколько избыточных знаниях. А тут случайно математику сдал на уровень четвёртого класса. И это не мои слова.

– так, это, конечно, странно, но неплохо, правда? – папа у нас вечный оптимистичный пофигист.

– а откуда ты это всё знаешь? – ну а мамина подозрительность вполне объяснима. Был ребёнок как у всех и вдруг такое.

– может вы примите версию о внезапном озарении? – я сделал как можно более невинный взгляд. – в любом случае, все уже состоялось, знания у меня в голове, причину их появления я не знаю, разбираться с этим не хочу. Намерен использовать их для улучшения жизни, своей и семьи. Просто имейте в виду, что в некоторых случаях ко мне лучше прислушаться и последовать моим советам.

– хочется много спросить, но как-то не формулируются вопросы. – папа прищурился, пытаясь разглядеть что-то в моих глазах.

– значит время этих вопросов ещё не пришло. Мы успеем многое обсудить, ведь жизнь кончается не завтра, – я улыбнулся, – а пока я пошёл спать, умотался сегодня, и да, экзамены за первый класс я вроде как сдал, мам, спроси завтра в том числе про экстернат. Может имеет смысл закончить со школой на пару лет раньше. Думаю пока.

Мама лишь кивнула, потрепала меня по голове, развернула и отправила в сторону кресла-кровати, которое служил мне спальным местом.

Надо сказать, что жили мы в комнате, в коммуналке, в старом, а скорее даже старинном доме на углу Загородного проспекта и Звенигородской улицы города Ленинграда. Комната была достаточно просторной, с высоченными потолками, которые прибавляли визуального пространства. Вот только уединиться родителям в таких условиях было практически невозможно. Причём не только для разговоров, им же и тридцати ещё нет. Вот она реальность советского быта. Сдаётся мне, что в СССР не секса нет, а условий для него. У многих.

В соседней с нашей комнате жили дед с бабушкой. По маминой линии. В первом варианте, назовём это так, комната деда, который после смерти бабушки ушёл в штопор и быстро сгорел, комната отошла какой-то совсем левой тетушке, ухаживавшей за ним в последний год, а наша комната осталась пустовать, когда мы переехали в новую квартиру в 1992 году.

В этот раз, как бы меркантильно это ни звучало, допускать такого я не намерен. Не знаю пока как, но я намерен оставить эти квадратные метры себе. Пригодятся. Лет через десять и остальные комнаты можно будет выкупить.

Так я и уснул, оставляя озадаченных родителей приходить в себя.

На следующий день, после уроков, пошёл караулить маму. Надо её накачать перед разговором с учительницей. Идея сдать закончить экстерном школу никуда не делась.

Дождался, внушил нужный настрой, и отправил в класс. Минут через двадцать она вышла.

– в общем так. Свободное посещение у тебя есть. Если хочешь, можно будет организовать экстернат. За каждый класс отдельно. Ты же хочешь несколько лет проскочить? – мама была предельно серьёзна и напряжена.

Глава 3

Догнать себя

Глава третья

В общем, завалился я спать в свой седьмой день рождения в нашей комнате, в питерской коммуналке, и сразу открыл глаза на больничной койке. И мне явно больше семи. Состояние из серии ну его нахрен. Болит практически все, а особенно голова.

Палата. Общая. Еще три койки. Все заняты. Я у окна.

– где я?

– в больнице знамо дело. В госпитале. Военном. – грубый голос из глубины палаты.

– что со мной?

– доктор тебе расскажет подробно, а так, вроде с прилёта привезли.

– с прилёта?

– да, вчера ракета на трассу здоровья прилетела. Людей побила, и тебя в том числе.

– ясно понятно, – закрыл глаза. Похоже, что детство было видением на фоне ранения. А жаль. Было бы интересно. Время тянулось, как это обычно бывает в больнице. Встать никак, голова отваливается, все тело ломит и постоянно хочется пить.

Одна рука и нога забинтованы, на голове повязка. На торсе тоже все замотано. Встать проблематично, но есть кнопка вызова медсестры. Нажал. Ждать пришлось минут 30, но мне было чем заняться.

Тело ощущалось как-то по другому. Целая рука и нога явно отличались от того, что я привык видеть в зеркале в свои 46. К этому возрасту я умудрился нажрать достаточно плотный запас. При росте 186 я весил почти 130 килограмм. И прогулки на велике были изначально именно для сброса веса. Потом уже, через пару недель ежедневного катания, я поймал кайф. Так вынужденное движение превратилось в хорошую привычку. Теперь же, судя по объемам, весь был точно меньше сотки.

Причем явно за счет жира.

Не успел я сформулировать вопрос, как в палату быстрым шагом впорхнула милая блондинка лет двадцати в белом приталенном халате.

– Милая девушка, как же я вас ждал! – воскликнул, постаравшись скорчить как можно более дружелюбную физиономию.

– И вот я здесь! – мимолетно улыбнувшись не осталась она в долгу.

– Буду банален, и спрошу у вас про телефон. Правда про свой – снова давлю лыбу. – он жив? Телефон в смысле. Ну и вообще мои вещи.

– Я уточню, не уверена, что вашей удачи хватило на все ваше окружение. – снова эта милая улыбка.

– Если все таки техника выжила, принесите ее, пожалуйста. Очень хочется попялиться в экран. Привычка, – снова улыбаюсь.

– Хорошо, я дойду до каптерки, узнаю и обязательно вам все доложу, – развернулась на носочках и одним движением выскользнула из палаты.

– Ты это, не крути нам тут Леночку, – прохрипел Нос, один из раненых вояк с соседней койки.

– Не-не, я педофилией не страдаю. – это уже я, – Но очень уж она милая, невозможно удержаться.

– Это да, Леночка у нас огонь, искрит и светит

Минут через десять Леночка вернулась с телефоном, поясной сумкой и зарядкой.

– Я ваш вечный должник, красавица, просите что хотите, – снова улыбаюсь изо всех сил.

– Я запомню и обязательно предъявлю счет, – ее улыбка снова подсветила нам палату.

Прям так и захотелось упасть к ее ногам. Шутка. А вот за телефон я схватился дрожащими руками. Конечно же, он был не заряжен, но розетка была прямо у изголовья кровати. Включил в сеть и без всякого узнавания уставился на сам аппарат. Так то и модель и цвет совпадали, вот только чехла такого у меня точно не было. Но именно благодаря чехлу, я держал у себя в руках целый смартфон, а не кусочки стекла и пластика. Какая-то спортивная модель рассчитанная, видимо, на усиленные ударные нагрузки.

Стекло глубоко утопало в бортиках, камеры закрыты шторкой, а на ребре суровый прорезиненный бампер. В общем, в таком чехле, даже новый, но нежный яблокофон, можно было швырять в стену, с приличной вероятностью увидеть его после этого целым.

Телефон прорычал вибромоторчиком и включился. Сейчас и выясним, мой ли он. Устройства с надкусанным яблоком узнают хозяев по морде лица. Если чужой девайс, то просто пошлет меня нафиг. Опознал меня телефон. Вот только увиденное на экране меня несколько озадачило.

В общем и целом, логика была та же. Я привык компоновать приложения так, чтобы на первом экране были те, которыми чаще всего пользуюсь, а на следующих, те, к которым обращаюсь время от времени. Здесь всё было очень похоже, но приложения другие.

Ладно, смотри браузер. Сафари показал мне небольшое количество вкладок, вот только на разных языках. И я не про русский с английским. Тут много вкладок на немецком и португальськом. И самое странное, что я понимаю что там написано. Похоже что изучение немецкого во сне не прошло зря, и мне как минимум доступен режим читаю почти без словаря.

С португальским не столь очевидно. Я начал его учить, но уровень был, мягко говоря, не очень. И это сильно меня огорчало, ведь работал я на бразильскую компанию, и знание португальського было серьёзным преимуществом.

Ладно, об этом можно подумать потом. Посмотрим, кто про меня вспомнил за прошедшее в нирване время. Универсальный абонент – Любимая. Я третий раз практически женат, и всех трех своих спутниц в телефоне всегда так называл. Очень удобно. Открыл контакт. Фото на аватарке незнакомое, но на нем абсолютно точно Катя. Третья моя супруга.

Формально мы не были женаты, но только из-за сложностей с документами. Тем не менее, мы были уже семь лет вместе и растили любимого сына.

Открыл вайбер и задумался. Надо как-то уместить в пару предложений своё нынешнее положение и то, что этому предшествовало. Можно впихнуть всё вообще в три слова. Типа привет, мне пи…ц. Но такая формулировка вызовет лишь кучу ненужных нервов. Тем более, что чувствовал я себя очень прилично, боль ушла, а под бинтами всё чесалось.

Решил не мудрить, и просто после привета попросил меня набрать, как удобно будет. Катя перезвонила практически сразу.

– Привет. Как вы? – я кривовато улыбнулся в камеру и внимательно присмотрелся к своему изображения. Бинт на голове не мешал видеть худое, чуть ободранное лицо, круги под глазами, куда же без них, и щетину, не видевшую бритву лишь пару дней.

Глава 4

Догнать себя.

Глава четвертая.

Открыл глаза и несколько минут рассматривал ковер на стене. Столько лет прошло, а этот ковер с оленями я помню во всех подробностях. Получается, что лежу на тахте в квартире на Ленсовета, где жили дед Ваня и бабушка Марксэна. Или живут. Подтянул руку к глазам и понял что я снова в детском теле.

Прошлое мое погружение закончилось вечером моего дня рождения. Мне тогда семь исполнилось. Вот только спать я ложился у нас в квартире. Встал с тахты и пошел до санузла. В зеркале увидел себя, вот же удивительно, но снова ребенком. Ощущение, что стал чуть постарше, но вот на сколько, предстоит определиться.

Хорошо помню, что сейчас конец лета. Мне уже восемь и я перешел в шестой класс. Учусь хорошо, но с одноклассниками общаюсь не очень. Даже совсем не общаюсь, не успеваю познакомиться. Продолжаю учить языки. У Гюнтера, моего кореша-преподавателя, в общаге нашелся друг из Бразилии. Вот откуда взялся португальский язык в моей копилке. Нашли мне преподавателя и собеседника в одном, так сказать, флаконе.

В прошлом учебном году сдал на первый взрослый разряд по акробатике, выполнил кандидата в мастера по шахматам. Плавание бросил. Также как рисование и музыку. Времени на всё не хватало. При этом школу тянул на отлично. Все предметы без исключений. Из внешкольных занятий остались только языки, немецкий и английский в режиме практики, португальский в режиме изучения, акробатика и шахматы. Таким образом весь день был крепко забит, времени на развлечения особо не было. Да и не с кем было развлекаться, друзей то, из-за разницы в возрасте в школе не появилось.

Этим летом месяц провел в спортивном лагере под Лугой, и два месяца отдыхал на даче. Месяц с мамой, месяц с папой. В Дунае. Это такой поселок, где моим прародственникам выделили шесть соток еще в начале семидесятых. Туда меня вывезли прямо из роддома, и с тех пор, каждое лето, хоть месяц но там провожу.

Вообще с дачами в нашей семье все хорошо. Было. У папиных родителей есть дача, у маминых. Потом, как я помню, еще и у нас появятся. Две. С разных сторон от Питера, на расстоянии больше ста километров от города. Поэтому одну из них в конце девяностых пришлось отдать из-за того, что там не появлялись. Дача папиных родителей тоже ушла из семьи. Тоже в девяностых. Дядя мой напортачил, взял у бандитов денег в долг, под залог квартиры, отдать не смог, с трудом договорились, чтобы квартиру заменить на дачу. Дунай тоже продали, когда мамины родители умерли. И последняя наша дача ушла, когда родители развелись, там мутная история, толком не знаю куда и зачем.

Хреново у нас в семье получается недвижимостью распоряжаться. Все как вода сквозь пальцы уходит. Комнаты в коммуналке, наша и деда, тоже за так ушли в чужие руки. Может получится исправить. Очень похоже на то, что кто-то позволил мне внести некоторые правки в прошлое. Непонятно правда, за какие такие заслуги.

Ну а сейчас 28 августа 1984 года, и я у папиных родителей дома. Мои работают, включая деда Женю, бабушка Лида в больнице, и меня пристроили посидеть с теми родичами, что уже на пенсии. Точнее, на пенсии бабушка Марксэна, деда Ваня трудится в каком-то закрытом НИИ. Ну а я так то не против.

Когда был реально маленьким, мне было очень скучно в этой квартире, а сейчас, с повзрослевшим мозгом, это прямо клондайк.

Бабушка Марксэна, когда еще не была бабушкой, а была милой девочкой, в тридцатых годах двадцатого века, внезапно стала дочерью врагов народа. Ее родителей, крупных партийных чиновников, арестовали и в течении трех дней осудили и расстреляли. Когда открыли архивы НКВД, нам удалось достать материалы дела. Выбили у них признание о шпионаже в пользу Японии и Румынии. Приговор - десять лет без права переписки. Тогда это было равно расстрелу.

Так вот, бабушка с братом пробрались в опечатанную сотрудниками НКВД квартиру и вынесли из нее все более или менее ценное. Картины, мебель, посуду и прочее. Многое пришлось в блокаду на еду обменять, но даже то, что осталось поражало воображение.

Особенно меня зацепили книги. Некоторые аж 17 века. Сервантес, Лафонтен, Мольер. В общем, залипал я около книжных полок. Оборудовал себе там уголок, с журнальным столиком, креслом и просиживал целыми днями, с благоговением разбирая тексты в старом написании с ятями и прочими фитами. Там же и языком занимался, в перерывах. Слова сами себя не выучат. Плохо, что с книгами на португальском в СССР было тяжко. Приходилось удовлетворяться тем, что выдавал мой преподаватель Паоло. Ему тоже пришлось напрягаться самому и напрягать родственников. Как я понимаю, там не принято дома библиотеку собирать.

Сегодня вечером поеду до дома. Родители обещали забрать. Пора медосмотр проходить, а то в школу не пустят. Засиделся чего-то в квартире. Вышел во двор. Там отличная спортивная площадка, надо чуть размяться. Заодно осознаю какие изменения произошли за год в физическом плане. Подтянулся без напряга двадцать раз. Сделал три выхода, три подъема переворотом и решил руки больше не мозолить. Турник уж очень неухоженный. Потом начал прыгать. Через препятствия. Скамейки, урны, ограждения вдоль дорожек. Мало ли в большом дворе всякого понаставлено.

Потом нашел место посвободнее, стал элементы крутить. Рондат-фляк, рондат-сальто, сальто вперед, боковое сальто, двойное сальто назад. Обязательный набор в произвольных акробатических программах.

Распрыгался, перемазался в пыли и побежал в квартиру отмываться. Так увлекся, что не заметил наблюдающую за мной компанию, приблатненную по виду. Конечно же, после моих экзерсисов, они не могли не пристать. Выбрали самый простой вариант, попытались меня уронить подножкой около парадной. Хотел перепрыгнуть препятствие, но не судьба. Пришлось приземляться прямо сверху на подставленную ногу, а потом вторым прыжком ловить равновесие.

– ;%::, да ты %;:№!! – вывалили на меня обрадованные гопники – ну ка, сюда подошел!

Глава 5

Догнать себя

Глава пятая

Артём. Сентябрь 1984 года.

Проснулся следующим утром достаточно рано. Пара секунд — чтобы понять, где я сейчас и в каком возрасте. Наша комната в коммуналке. Значит, пора в школу. Надо как можно быстрее сдать минимум за шестой класс, чтобы больше не отвлекаться. Утренние хлопоты, зарядка, завтрак, подождать, пока мама соберётся — и выдвинулись.

Остался ждать родительницу у кабинета директора. Нет смысла знакомиться с новым классом, если я к концу года буду сдавать за неполное среднее образование. Вот куда имеет смысл сходить — так это в ЛГУ. На кафедру иностранных языков. Нужен препод по китайскому. С точки зрения будущей пользы выбрал именно его. При этом кристально ясно, что учить его придётся долго. Не самый простой язык в мире.

Мама вышла достаточно быстро, процедура, как сказала мне вчера директриса, уже знакомая. Я собрался выйти с ней из школы, но меня всё-таки тормознули. Светлана Петровна — моя учительница в начальной школе.

— Артём, насколько я понимаю, учиться со своим классом ты уже не будешь. Пойдём, помогу тебе найти твой новый класс. В каком ты сейчас?
— В шестом пока. Вот только не знаю, в каком именно. Светлана Петровна, может, я домой? Всё равно через несколько дней перейду на домашнее обучение. Какой смысл будоражить новый класс своим появлением?
— Тёма, ты иди, — это уже мама. — Как только все документы будут готовы, так и будешь дома учиться, а пока давай, не будем нарушать правила.
— Хорошо, не проблема. Только сразу предупреждаю, что уйду сегодня раньше. Мне к часу на шахматы.
— Вот своего учителя и предупредишь.
— Ладно, пока, мам. Вечером буду поздно.

Распрощался и побрёл в учительскую. Вот на уроках сидеть вообще не хотелось. Что там будет? Физика, химия? Так я их хоть сейчас за весь школьный курс готов сдавать. Что, собственно, и собирался сделать в ближайшем будущем.

Светлана Петровна легонько впихнула меня в учительскую, где практически все столы были заняты преподавателями.

— Вот, прошу любить и жаловать, кто ещё не знаком. Артём Никитин, наш школьный вундеркинд. За два года прошёл пять классов, все экзамены сдал на отлично, с этого года переведён в шестой. Кому он достался? Кто знает?
— Молодой да ранний, значит, — Олег Петрович, историк.
— Видимо, так, — отвечаю ему в тон. В прошлой жизни мы с ним постоянно цапались на почве исторических противоречий. Похоже, что и в этот раз всё будет так же.
— Молодой человек у меня в списках, шестой “Б”, — Алла Михайловна, душа человек. Была моей классной пять лет, учитель биологии.
— Очень приятно со всеми познакомиться, — киваю. — Было бы здорово узнать, в какой кабинет мне идти, чтобы не бегать вниз к расписанию.
— У вас сейчас биология. Вместе пойдём, я тебя классу представлю, — Алла Михайловна ни в коем случае не пустит это дело на самотёк.
— Отлично, я тогда вас дождусь в коридоре. Хорошего всем дня! — выскользнул из учительской и встал у стены. Выдохнул.

Прямо ностальгия накрыла. Отлично помню всех педагогов, хотя не видел их несколько десятков лет. Вышла классная, повела меня в кабинет биологии. В коридоре толчея, старшие классы носятся как на пожаре. С моим ростом приходится всё время быть начеку, а то собьют с ног и затопчут нафиг. Ещё один повод сдаваться экстерном. Добрались до кабинета как раз ко звонку. Алла Михайловна пропустила в класс всех учеников, взяла меня за руку и повела за собой.

— Всем доброго утра! — класс встал. — Садитесь. Представляю вам нового ученика. Артём Никитин. Некоторое время будет учиться у нас в классе.
— А почему «некоторое»? — возглас с камчатки.
— Потому что он, вернее, его родители, уже подали заявление на сдачу экзаменов за шестой класс экстерном. В случае успешной сдачи его переведут в седьмой.
— А, я знаю, это наш школьный вундеркинд! Слышал про него в прошлом году, — снова выкрик с задних рядов, в надежде на поддерживающий смех.
— Да, это я, — я достаточно отмалчивался. — Если по этому поводу ко мне есть какие-то вопросы — я всегда готов на них ответить. Также как и по любым другим поводам. — И недобро глянул на кричащего персонажа. Ба, да это же мой недавний оппонент из бабушкиного двора. Даже отметки асфальтовой болезни ещё видны. Видимо, не внял он моим уговорам — придётся повторять.
— Ну всё, закончили с представлением. Артём, садись, где тебе удобно, и начнём урок, — это уже Алла Михайловна взяла слово.

Сам урок прошёл скучно. После на меня попытался накатить Семён — гопник с последней парты, но его быстро оттеснили другие мои одноклассники, и разговора по душам не получилось.
— Что за чучело? — спросил я у одного из парней рядом, кивая на Семёна.
— Тоже новенький. Борзый, аж жуть. Откуда-то из Купчино в этом году перевёлся, — ответил круглолицый крепыш с чуть раскосыми глазами.
— Понятно. А то я аж удивился. Встречался с ним раньше — и совсем не у нас. На редкость непонимающий товарищ.

Ладно, время ещё будет расставить все точки над всеми буквами.

После третьего урока, как и предупреждал, слился с уроков. На шахматы у меня много планов. Пока не открыли границы, мне нужен легальный способ выезда за рубеж, а соревнования по шахматам откроют дорогу. Причём не только в соцстраны. Но для этого нужен рейтинг и разряд. К участию в международных соревнованиях допускают как минимум КМС. Но я всё-таки ребёнок, поэтому надо делать Мастера спорта — для гарантии.

Прибежал во Дворец пионеров. Тренер, Александр Васильевич, был уже на месте. Сразу докопался до него с ближайшими планами.
— Александр Васильевич, здравствуйте! Очень нужна Ваша помощь. У меня в планах как можно быстрее сделать Мастера, чтобы появилась нормальная возможность участвовать в международных турнирах. Готов много работать. Школа не помешает — я, как в прошлом году, буду сдавать экстерном сразу за несколько лет.
— Артём, привет. Понял тебя. Значит, давай тогда сделаем так: тренироваться будешь четыре раза в неделю, а я тебя буду ставить на все возможные рейтинговые турниры. Дальше уже от тебя будет зависеть.
— Отлично, спасибо Вам огромное! Я буду очень стараться.