Долг любви

Глава 1

Он

В первый раз я увидел ее, когда пришел к ее отцу, именно тогда я и влюбился в нее. Мне тогда было двадцать пять лет, а ей пятнадцать. Копна вьющихся волос, зеленые глаза, задорная улыбка, скобы на зубах, настоящая сорвиголова. Она прихрамывала на одну ногу, последствия аварии, унесшей жизнь ее матери и оставившей глубокую рану в ее душе, но это не помешало ей быть самой отвязанной девчонкой на свете, и, несомненно, самой сумасшедшей из всех, что я знал.

Она дралась со всеми, кто ее обижал, и дерзила старшим. Но когда она познакомилась со мной, все изменилось.

Она всюду ходила за мной хвостиком, караулила возле дома, слушала мои рассказы и похождения с широко разинутым ртом, и поэтому, когда ее отец узнал о том, что она влюбилась в меня, решил отправить ее учиться за границу. Она кричала и билась в истерике, говоря, что никуда без меня не поедет, но он был не преклонен.

Она обратилась ко мне за помощью, но я отказал, сказав, что не люблю ее, едва сдерживаясь, чтобы не заключить ее в объятия. Я не мог иначе. Она была несовершеннолетняя и к тому же, она не знала того, для чего, я был здесь.

Она кричала, что ненавидит меня и будь я проклят, если не испытываю к ней хоть что-то. Она бросилась на меня, молотя руками по груди и, говоря, что я никогда никого не полюблю, кроме нее. Если бы она только знала, что я уже тогда любил ее, все могло быть по-другому.

После этого она заперлась в своей комнате на два дня, а когда вышла из нее, в руках у нее был чемодан. Согласившись на условия отца, она решила уехать. Окинув взглядом дом, она остановила свой взгляд на мне, подойдя, она встала на цыпочки и, быстро поцеловав меня, убежала в машину. Я смотрел ей вслед и усмехался ее словам: « Ты никогда никого не полюбишь, кроме меня!».

Вот именно, что никого и никогда. Как же ты была права, моя девочка, потому что все последующие годы, я лишь ждал встречи с тобой…

За все десять лет, что ее не было, я лишь раз увидел ее фото, она прислала его в свой двадцатый день рождения своему отцу. На ней уже не было брэкетов и от ее взгляда можно было умереть.

С фото на меня смотрела уверенная в себе девушка, которая знала, что своей внешностью не оставит равнодушным никого. Высокая, стройная, в этом платье, она вызывала во мне желание, обладать ею, волосы были по-прежнему вьющимися, как и тогда, когда я видел ее в последний раз. И я едва сдержал себя, чтобы не позвонить ей, но, как я мог рассказать об остальном?

И вот она возвращается…

Спустя десять лет самоизоляции и заточения, иначе не скажешь.

Через месяц, ее отец позвонил и сказал, что она может вернуться, но, увы, она не захотела, и со своей детской наивностью заявила, что не вернется туда, где ее не любят. Потом звонок повторялся каждый год, но его ждал все тот же ответ. Она не хочет возвращаться, подытожил ее отец, видимо говоря это мне.

Мне было плохо и не по себе, ведь я видел, как ее отец мучается и скучает по ней, виня во всем себя. Но когда я спросил его, он сказал, что унаследовав характер своей матери, если его дочь решит что-то, уже ничего не сможет это изменить.

И вот этот день настал. Причины ее возвращения были трагичными, как и вся ситуация. Ее отец умер от сердечного приступа.

Я позвонил ей и, сообщил эту печальную новость. Она молчала и, когда я спросил, слышит ли она меня, она сказала, что прилетит завтра. Я был озадачен, и думал, что мне придется успокаивать ее, ревущую в трубку, но она держала себя в руках.

Встречая ее в аэропорту, я боялся, что она вовсе не прилетит, передумает и не прилетит. Ждал и представлял, как она изменилась, что стало с ней спустя еще пять лет, если уже тогда, она вызывала во мне сумасшедшее желание обладать ею.

Отвлекшись от мыслей, я увидел девушку, которая тащила за собой чемодан на колесиках. Он предательски скатывался на один бок, даже не пытаясь облегчить жизнь своей хозяйке. Узкие джинсы обтягивали ее, упругую попку, майка хоть и была широкой, но не могла полностью скрыть красивой груди, видневшейся сквозь нее. Она повернулась ко мне лицом, и я остолбенел. Ее глаза остановились на мне, и на миг она замерла, уставившись на меня и, выронив чемодан.

Она

Сколько лет прошло, как я уехала, но так и не смогла забыть его. Столько лет слез, отчаяния и невыносимой тоски по дому, по отцу. Отец…

Когда он позвонил и сказал, что папа умер, я впала в ступор. Все эти годы я лелеяла надежду, что однажды Он позвонит и скажет, приезжай, я соскучился. Поначалу, от обиды я представляла, как говорю ему, точнее кидаю в лицо, что-то вроде, « Извини, твой поезд ушел!» или « Ты опоздал, я больше не люблю тебя!».

Но когда дни плавно перетекли в месяцы, а месяцы в годы, я потеряла всякую надежду. Я была так разочарована в любви, и в том, как ее описывали, что поклялась никогда никого не любить, и первое время не общалась с мальчиками вообще.

Но жизнь подарила мне замечательную подругу, которая не только вернула мне веру в себя, но и в любовь. С Лорой мы дружим уже девять с половиной лет. Наше знакомство произошло на пикнике, который устроила тетя Стейси, чтобы я освоилась и нашла друзей. Она пришла в компании своих друзей и сразу же подошла ко мне.

- Меня зовут Лора – протянув мне руку для знакомства, сказал она.

- Адалина! Адалина Риччи – улыбнулась я.

- Оу, ты что, итальянка? Здорово! Твои предки решили избавиться от тебя, чтобы ты им не мешала, или ты натворила что-то, посерьёзней? – спросила Лора без тени смущения.

- Хм, ну я… - замялась я, не зная, что ответить - Я влюбилась в человека, который старше меня на десять лет, может, поэтому я здесь? – выпалила я.

- Ни хрена себе! – воскликнула Лора и тут же зажала рот рукой, понимая, что выругалась.

С минуту мы смотрели друг на друга, а потом засмеялись в голос, привлекая всеобщее внимание. Тетя явно радовалась, что я так быстро нашла себе друзей и поэтому всегда была рада, когда Лора приходила к нам.

Глава 2

Не сдерживая себя больше, я бросилась в его объятия и расплакалась. Выливая все то, что накопилось во мне. Страх, боль, отчаяние, все слилось в единый порыв быть понятой и принятой другой стороной. Объятия, сжимавшие меня, были сильными и крепкими, стоять вот так я могла бесконечно.

Но он видимо решил, что нам пора и, отодвинув меня, произнес:

- Нам нужно ехать! Похороны через два часа в церкви Св. Иоанна Крестителя. Тебе наверно еще нужно будет заехать, принять душ и переодеться, да?

А чего еще я ждала?

Неужели я думала, что он бросится меня утешать, гладить по голове и говорить, что никогда не оставит меня больше? Смешно.

- Да, ты прав, извини за это? Я слегка перенервничала из-за последних событий – сказала я, мотая головой и руками.

- Я рад тебя видеть, Адалина – тихо произнес он.

А мое сердце снова рвалось наружу, пытаясь справиться с ударами. Я улыбнулась сквозь слезы.

- Я тоже.

Сев в машину, я несколько раз выдохнула, приводя себя в порядок. Пока Антонио укладывал мой чемодан, я взглянула в зеркало, увидев, что тушь растеклась, я прокляла себя за то, что послушала Лору и накрасилась. Обернувшись, я увидела, как Антонио заводит мотор, не сводя с меня глаз, и от этого мне стало неловко. Я отвернулась к окну, скрываясь от его глаз и ища спасение в проплывающих за окном картинах.

- Нам долго ехать?

- Нет, минут сорок, если не будет пробок – сказал он, не отрываясь от дороги.

Я отвернулась, боясь взглянуть на него и навсегда забыться в нем, в его глазах.

Господи, спаси, я обречена, любить человека, которому безразлична!

С каждой минутой я приближалась к концу. К тому, что больше не увижу своих родителей, и с каждой минутой, ком в горле, не давал мне дышать. Давясь слезами, я смотрела в окно, пытаясь справиться с эмоциями. Но чем ближе я подъезжала к дому, тем сильнее становились они. Антонио взял мою руку и сжал, словно говорил: «Держись милая, я рядом».

От неожиданности, я обернулась и посмотрела в его глаза, ища подвох. Но его глаза были направлены на дорогу, губы сжаты, а костяшки на пальцах побелели оттого, как сильно он сжимал руль.

- Спасибо – глухо прошептала я.

Подъехав к дому, я прислонилась лицом к стеклу и закрыла глаза, пытаясь справиться с эмоциями.

- Прошу, Господи прошу, дай мне сил вынести это – шептала я.

В этот момент дверь открылась и Антонио, протянув мне руку, помог вылезти из машины. Зайдя в дом, я вдохнула его запах. Запах родительского дома, запах любви и заботы, когда-то обитавшей здесь. Но этого больше не чувствовалось. Я знала, что больше здесь не будет этого.

Папа больше не распахнет своих объятий, чтобы обнять меня, не пожалеет и не погладит по голове, если я упаду, и больше никогда не поругает и не закричит, если сделаю что-то плохое. Также как и мама. Их нет, и вместе с ними, умерла какая-то часть меня. Я молча поднялась в свою комнату. Здесь ничего не изменилось с тех пор, как я уехала. Все было так, как я оставила. Видимо отец надеялся, что я скоро забуду Антонио и вернусь.

Антонио занес чемодан в комнату и тихонько вышел, ничего не говоря. Я разделась и пошла в душ. Стоя под струями воды, я пыталась смыть с себя усталость, страх, боль, вину.

Вину, за то, что так и не приехала к нему, когда он столько раз просил.

Боль от того, что не смогла попрощаться с ним.

Страх, который сковывал меня словно оковами, страх, за то, что больше никому не нужна.

Смыть с себя это все, и больше не чувствовать этой ужасающей пустоты и одиночества!

Простояв так и забыв о времени, я выплескивала шквал эмоций, запертых столько времени во мне, поэтому, когда услышала голос Антонио, не сразу сообразила, что это не мое очередное видение, а живой голос.

- Адалина? С тобой все хорошо? – спросил он

- Хорошо, хорошо! Я выхожу – сказала я, испугавшись, что он войдет.

Выйдя из душа, я села за столик, и взглянув на себя, ужаснулась. Опухшие, красные глаза и такой же нос, украшали мое лицо, лучше всяких румян. И я плюнула, понимая, что могу и не краситься, да я, и не обязана.

Я высушила волосы, надела черное платье, и обула простые черные балетки, проигнорировав туфли. Последним штрихом была шляпка с черной вуалью. Оставив распущенные волосы, и надев ее, я опустила вуаль, которая прикрывала мое лицо. Мое тело прикрывало платье, а балетки ноги, и лишь моя душа была не прикрыта.

Она была обнажена и кровоточила, и не было в мире такого саванна, в который, ее можно было завернуть…

В церкви было слишком много народу, все старались выразить свои соболезнования, а мне лишь хотелось, чтобы это все поскорее закончилось. Антонио всю мессу, держал меня за руку, боясь видимо, что я могу упасть в обморок. Мое лицо прикрывала вуаль, но он видел, что по моим щекам струятся слезы. Он сжимал мою руку и старался за меня принимать все слова сочувствия, давая мне время проститься с отцом и прийти в себя.

Прийти в себя? Что это значит?

Быть вежливой и веселой? Улыбаться всем и говорить, что все будет хорошо? Что я в порядке? Что это? В таких ситуациях, человек никогда не придет в себя, не для кого, да и не зачем.

Я посмотрела на него, благодаря Бога, за то, что он делал все это за меня. Что теперь будет? Что делать теперь, когда я совсем одна? Смотря на него, я думала, кто мы друг для друга? Друзья? Враги? Непонятно.

Я мечтала лишь об одном, остаться одной и никого не видеть. Словно прочитав мои мысли, он прошептал мне на ухо.

- Скоро мы уже поедем домой, и ты сможешь побыть одна.

Стоило ему произнести эти слова, как я поняла, что не хочу оставаться одна, я хотела, чтобы он был рядом. И испугавшись, что он уйдет, я прошептала:

- Ты побудешь со мной? Хотя бы недолго?

Мои глаза были полны мольбы и боли, и он не смог отказать.

- Конечно, сколько потребуется.

Этот день навсегда останется в моей памяти, как самый тяжелый.

Глава 3

- Адалина, почему ты не сказала, что девственница? – воскликнул он, после моего признания.

- Если бы я сказала, ты бы ни за что не тронул меня, я права?

- Еще бы, конечно! Это было беспечно с твоей стороны, вот так, спать с первым встречным – одеваясь, говорил он.

- Ты не первый встречный! Я люблю тебя, ты, что не слышал? – вскочила я.

Он обернулся и, увидев меня голой, закрыл глаза, боясь еще раз поддаться искушению. Открыв их, он уставился на яркое пятно на диване, как символ бесчестия, что он совершил по отношению к ней.

- Ты должна была сказать. Я был груб, и не оправдываю себя, но если бы я знал, все могло быть по-другому!

- По-другому это как, не быть вовсе? Тебе не кажется, что я и так слишком долго ждала тебя? Десять лет Антонио, десять лет! Ни о ком другом не могло быть и речи, только ты!

Меня душили слезы, я знала, что он не любит меня, но все же, почему то мне было больно от его слов. Я так долго ждала этого, что когда получила, мне захотелось большего. Хотела забыться, но лишь сильней расковыряла рану.

Я отвернулась и стала одеваться, опустошенная и одинокая в своем признании. Подняв обувь, я вышла из кабинета, не слушая того, что говорил мне Антонио, и поднялась к себе в комнату. Приняв душ, я легла на кровать и заплакала. Почему все происходит именно так? Почему я всегда страдаю от своей любви? Он хотел меня, я знаю это, чувствовала, тогда почему он так жесток? Неужели я заслужила это?

Куча вопросов и мыслей в моей голове крутились подобно карусели и, не заметив, я уснула.

Утром меня разбудило солнце, беспардонно ворвавшееся сквозь незакрытые окна. Я открыла глаза и зажмурилась от яркого света. Воспоминания водопадом ворвались в мою голову, заставляя сесть на постели. Вспоминая, чем закончился вечер, я прислонила руки к щекам. Они наверняка были пунцовые от стыда.

Но спустя время на моем лице появилась улыбка оттого, что я переспала с Антонио. Я помнила, как он шептал мое имя, и то, что я с ним делала. Он что-то чувствовал ко мне, не мог не чувствовать. Я прибывала в блаженстве, пока принимала душ и одевалась, но стоило мне спуститься вниз, как его не бывало.

- Адалина, тебе нужно провериться у врача, не хочу, чтобы ты забеременела так рано!

- Да пошел ты, придурок! Я без тебя знаю, что делать и как. Я принимаю таблетки, чтобы ты знал! – кричала я, злясь на него

- Если у тебя никого не было до меня, то зачем тебе таблетки? – удивленно спросил Антонио.

- У меня проблемы с месячными, врач прописал. Есть что-то еще, о чем бы ты хотел узнать, но стеснялся спросить? – зло бросила я.

- Не злись Адалина, прошу! Как бы ты поступила на моем месте, переспав с девушкой, которая младше тебя на десять лет, да еще и девственница? – спросил Антонио.

- Не знаю, но обязательно скажу, как только пересплю! – крикнула я и, развернувшись, пошла на кухню, тем самым прекращая этот разговор.

Настроение было испорчено, но я не хотела показывать этого. Но еще больше я боялась, что теперь он уйдет. Налив кофе, я села за барную стойку и уставилась в окно. Антонио зашел на кухню и, увидев меня такой спокойной, налил себе кофе и присел рядом.

- Адалина, я прошу тебя, давай не будем усложнять и без того сложную ситуацию. Ты потеряла отца и…

- Девственность.

- Перестань, прошу, это не смешно. Тебе сейчас тяжело, и ты пытаешься ухватиться хоть за кого-нибудь, лишь бы не тонуть одной в этой пучине. Но я прошу тебя, будь разумна – закончил Антонио.

- Ага, уже перестала – послав ему воздушный поцелуй, сказала я.

- Адалина…

- Антонио, оставь это, прошу, я тебя поняла. Ты не хочешь связывать себя хоть какими-то обязательствами, тем более со мной. У тебя наверняка есть кто-то, извини, что не подумала об этом раньше – закончила я, и вылетела из кухни, не дожидаясь ответа.

- Ты меня не правильно поняла, Адалина и у меня нет никого – кричал Антонио мне вслед - Никого нет, кроме тебя.

Антонио

Когда я увидел ее в аэропорту, то не сразу понял, что это Адалина.

Лишь, когда она уставилась на меня, выронив чемодан, я понял, что это не просто красивая девушка, это была моя, Адалина Риччи!

Пятнадцатилетняя девочка с копной вьющихся волос, с брэкетами на зубах и вечная моя спутница, не сводившая с меня влюбленных глаз. Каждый раз, карауля меня, я натыкался на нее и на такой желанный взгляд, что с трудом держал себя в руках, чтобы не натворить глупостей. Я знал, что стоило мне только захотеть, она бы пошла со мной куда угодно, а также знал, что будет, поддайся я искушению.

И, когда увидел ее там, такую красивую и желанную, я не поверил своим глазам, но когда я спросил, она ли это, она прошептала мое имя и улыбнулась. В этот момент, я понял, что именно потерял, потерял на целых десять лет.

Потом, когда она бросилась в мои объятия, я чуть не потерял рассудок от ее запаха, и рук, так нежно сжимавших меня. Мне пришлось собрать всю волю в кулак и отодвинуться от нее, но она неправильно поняла, думая, что мне просто неприятно. Глядя на ее заплаканное лицо, я не сводил глаз с ее пухлых губ, мечтая прикоснуться к ним, и стоило мне прошептать, как я рад ее видеть, она сказал, что тоже рада видеть меня.

А потом была поездка в машине.

Она плакала, а я ни чем не мог помочь, и чтобы хоть как-то поддержать ее, я сжал ее руку, чувствуя тепло ладошки, она удивилась, не ожидая от меня ничего подобного. Я и сам не знал, зачем это сделал, но я не хотел видеть ее такой. Позже в церкви, я видел, как ей плохо и пытался облегчить ее бремя, принимая все соболезнования за нее.

Но потом все вышло из-под контроля. Я не хотел вот так, спать с ней, но виски, и ее поцелуи сыграли со мной злую шутку. Когда я обнял ее, чтобы успокоить, я и подумать не мог, что это выльется в такое. Но она начала целовать меня и я не смог больше сдерживать свои чувства.

Я пытался, десять долгих лет пытался, но когда она прикоснулась ко мне своими губами, я потерял рассудок и все доводы, что приводил в своей голове. Позже, когда она оказалась девственницей, я растерялся. Я смотрел ей в лицо и не понимал, как она, такая красивая, ни с кем не спала за все время?

Глава 4

Утром Адалину разбудил настойчивый звонок в дверь. Боже, кто это мог быть? Соскакивая с постели, я вспомнила, что Лора должна была приехать и, взглянув на часы, ахнула, полдень.

Ничего себе, я поспала? Не понимаю, почему Антонио не разбудил меня?

Настойчивый звонок все еще продолжался, и я испугалась, что Антонио ушел, и я в доме одна. Я выскочила из комнаты и сбежала по лестнице, но замерла на последней ступени, увидев, что к двери подошел Антонио, в одних штанах. Он явно спал и только что проснулся, потирая глаза и открывая дверь, и не ожидая, что уже спустя секунду, в дом ворвется моя подруга Лора, с сигаретой в зубах, и словами адресованными ему:

- Привет засранец! Эй, киска, как ты? – увидев меня, она бросилась ко мне.

Я с жадностью разглядывала великолепное тело Антонио, теперь, когда он закрыл дверь и повернулся, был виден его накаченный пресс и, пробежав взглядом по нему, я нервно сглотнула.

- Хорошо, я хорошо! – бессвязно шептала я в ответ, пытаясь отвести от него взгляд.

- Антонио, знакомься, моя подруга Лора! Лора, это Антонио…

- … который трахнул тебя!

Лора была в своем репертуаре, и ничуть не стеснялась. Я уже привыкла, к ее манере разговора, а вот Антонио явно не ожидал от нее такого напора.

- Адалина, зайди ко мне – проигнорировав Лору, он развернулся и пошел в комнату.

- Ну и задница, огонь! Я бы тоже такому отдалась – шептала Лора, посматривая на меня.

- Лора, побудь здесь немного, я сейчас вернусь – сказала я и вышла

Зайдя в комнату, я увидела, что Антонио уже одет, а кровать убрана. Он был зол.

- Какого черта ты всем рассказываешь, что мы переспали? Ты понимаешь, как это выглядит со стороны, будто я воспользовался тобой? – чеканил Антонио.

- Это не правда. Я сама хотела этого, и вообще мне плевать, кто и что думает, и кроме Лоры, я никому не говорила – потупив взгляд, ответила я.

Возможно, мне и не стоило рассказывать все Лоре, зная, что та, будет защищать меня. Но в тот момент мне хотелось поделиться, чтобы не чувствовать себя такой одинокой.

- Если бы ты не оттолкнул меня, этого не случилось бы – тихо прошептала я.

- Я тебя не отталкивал, сказал как есть – выдохнул он и, запустив руки в волосы, взъерошил их - Адалина, нам нужно поговорить – начал он нервно.

- Извини, не сейчас, меня там Лора ждет – сказала я и быстро вышла, боясь того, то могла услышать.

Он наверняка заведет свою шарманку, про то, что мне нужно провериться и бла-бла-бла. Знаю. Но еще я боялась того, что он чего-то не договаривал, чего-то, связанного со мной. И я решила избегать его столько, сколько смогу. Лора сидела за барной стойкой в гостиной и мотала ногой.

- Ну что, отчитал тебя? – с ухмылкой спросила она.

- Можно и так сказать – ушла я от ответа - Пойдем, я покажу тебе комнату. Ты устала? Как ты вообще смогла найти меня здесь?

- Язык мой – враг мой! – засмеялась Лора и я вместе с ней.

Зайдя в комнату, она подошла ко мне и обняла.

- Шутки шутками, но как ты? Ты наверно думаешь, что я веду себя как стерва? Ты права, я совсем забыла, зачем мы здесь. Но, когда он открыл дверь, я не сдержалась, извини. Как все прошло, ты наверно совсем разбита? – говорила без остановки Лора.

- Нормально, свыкаюсь с мыслью, что я теперь одна – с натянутой улыбкой, сказала я.

- Милая, тебе не нужно держать все в себе, у тебя есть я! Ты никогда не будешь одна. И у тебя есть Антонио, ну это так, на крайний случай…

Не удержалась от колкости Лора и, посмотрев на меня, улыбнулась, зная, что я не смогу сдержаться и улыбнусь в ответ. Так и случилось.

- Я люблю тебя, ты всегда можешь положиться на меня, во всем.

Боже, как же я хотела услышать все эти слова от него. Я обняла Лору и расплакалась. Какая же странная штука, жизнь? В нужное время, она всегда подбрасывает нам нужных людей, и в тоже время забирает других.

- Всему свое время милая – прошептала Лора, поглаживая меня по голове.

Время…

Время, как и жизнь, всего лишь извозчик, который никогда никого не ждет. Оно лишь мчится вперед, не оглядываясь по сторонам и назад, везет нас вперед, выбрасывая на остановках, без объяснений.

Время...

Время не лечит, оно лишь помогает забыть, забыть на время, чтобы потом неожиданно напомнить, и, как правило, в самый неподходящий момент.

Мы просидели так час, потом улеглись на кровать и болтали обо всем на свете. Она пыталась отвлечь меня, а я и не сопротивлялась. Она нужна была мне, как воздух. Когда мы наговорились, Лора решила принять душ, а я решила дождаться ее здесь, чтобы спуститься вместе к ужину. Ну и еще чтобы лишний раз не сталкиваться с Антонио, поэтому я растянулась на кровати и, стала ждать Лору.

Спустившись вниз, мы увидели, на столе записку от Антонио, который обещал вернуться через пару часов. Мы решили приготовить ужин, ну точнее я, потому что Лора готовить не умела, но помогала словом, взглядом и иногда бокалом вина. Вот и сейчас, разлив по бокалам вино, мы углубились в изучении рецепта. Было решено приготовить мясо, а точнее ростбиф.

Замариновав его, я занялась гарниром, когда все было приготовлено, я отправила мясо в духовку, и спустя время дом наполнился приятными ароматами. Приготовив гарнир и салат, мы накрыли на стол. Все это время Лора пила и курила, и подливала в мой бокал, периодически.

Я решила выйти во двор перед ужином и подышать свежим воздухом. Закурив сигарету, я закрыла глаза и вздохнула. Запрокинув голову, я потянулась и, выпрямившись, столкнулась с осуждающим взглядом Антонио.

- Брось сейчас же!

- А то, что? – вызывающе спросила я, затягиваясь еще раз.

Он поднялся ко мне и, выхватив сигарету, выкинул. Я опешила от его наглости и уже хотела сказать, все, что думаю о нем, как он опередил меня.

- Здесь ты курить не будешь и точка, и скажи своей подруге, чтобы не курила в доме!

- Привет засранец, тебя слышно даже за милю, ты что, не в духе? – спросила Лора, вышедшая к нам на крыльцо.

Глава 5

Поставив бокал на стол, он поднялся и подошел ко мне. Я посмотрела на него снизу вверх и вновь облизала губы, некстати обсохшие. Обхватив мое лицо, он нежно потянул меня и я понялась. Мы стояли, тесно прижавшись, вдыхая аромат, друг друга, моя грудь прижималась к его груди, а губы прислонились к его, в попытке завладеть чужой территорией и почувствовать вкус.

И когда он прижал меня к себе, я обхватила его голову руками, притягивая к себе, и страстно впилась в губы. Отключившись на время, я очнулась уже лежа на его кровати, совершенно голая. Он целовал меня и каждый дюйм моего тела, не пропуская ничего, и шепча мне, как сильно я свожу его с ума.

Эмоции и чувства растворялись во мне, как и он. Двигаясь с ним в едином темпе, я чувствовала, что волна оргазма накрывает меня и, сделав последний толчок, он рухнул без сил, увлекая меня за собой. Я прибывала в раю!

Открыв глаза, посмотрела на Антонио и увидела, как он улыбался, водя рукой по моему плечу. Я закрыла глаза, боясь спросить, почему он улыбается, и тем самым, спугнуть. Знала, что стоит мне только что-то сказать, он тут же уйдет.

- Адалина, нам нужно поговорить – сказал Антонио, открыв глаза.

- О чем? – спросила я, приподнявшись на постели.

Увидев мою голую грудь, он спросил.

- Адалина, ты не могла бы прикрыться? Очень тяжело разговаривать с голым человеком, тем более с тобой.

- Почему? – по-детски, наивно спросила я, поворачиваясь на бок и обнажая ягодицы.

От его жадного взгляда, мои соски напряглись, он схватил меня и, подмял под себя.

- Я хочу тебя, снова.

Спустя еще полчаса, этот разговор все же состоялся.

- Адалина, я тебе уже говорил, про то, что твой отец оставил завещание? Так вот, я хотел сказать, что еще он оставил тебе письмо и прочитать его ты сможешь только, когда нотариус зачитает завещание, такова воля твоего отца. Я хочу лишь, чтобы ты выслушала меня прежде, чем будешь читать его, хорошо? – взволнованно спросил Антонио

- А что в нем? – удивилась я

- Сейчас речь не об этом, пообещай мне, что поговоришь со мной, прежде чем прочтешь письмо? – настаивал Антонио

- Хорошо, но как-то странно все это! – закончила я, обнимая его и засыпая.

Антонио смотрел на меня и думал о том, что будет, когда вся правда выйдет наружу. Буду ли я также смотреть на него? Или буду кричать, и драться, и крушить все вокруг? Этого он не знал и лишь надеялся на то, что любовь к нему, которую, как говорила Адалина, она берегла в сердце столько лет, поможет решить эту проблему.

И вот этот день настал. Нотариус приехал в полдень и, собрав нас в кабинете, сказал:

- Адалина, ваш отец, просил отдать вам письмо, прежде чем я зачитаю завещание, но прочитать его он просил, после того, как я его оглашу.

Отдав мне письмо, он оглядел всех присутствующих и спросил глядя на Лору.

- А, вы простите, кто?

- Она со мной, мистер Манчини! – отрезала я, давая понять, что здесь нет лишних или посторонних людей.

- Ну что, ж хорошо, итак, мистер Моретти, вы готовы? – спросил нотариус.

- Да – глухо ответил Антонио.

Взглянув на него, я увидела, что он взволнован и напряжен, и заволновалась. Увидев мой взгляд, он улыбнулся, и я взяла себя в руки.

- Итак, мистер Риччи завещает своей дочери, Адалине Риччи все имущество, а именно, этот дом в качестве приданного, и обязует не продавать его в течение года, и жить в нем вместе со своим мужем, мистером Антонио Моретти!

- Ни хера себе у папы шутки!? – присвистнула Лора, и в создавшейся тишине все три пары глаз уставились на меня.

Я смотрела на Антонио и ничего не понимала, но он понимал, и даже больше, он знал это. Иначе этот сочувствующий взгляд ничем не объяснить. Он смотрел на меня, а я не понимала, что происходит.

Что сейчас произошло? В качестве чего? Приданного? С мужем? Нет, нет, здесь какая-то ошибка. Ничего не понимаю!

Я потрясла головой, пытаясь прийти в себя, и вновь взглянула на Антонио, его губы что-то шептали или мне так казалось? Не знаю.

Переведя взгляд на Лору, я увидела такой же ошарашенный взгляд, как и у меня, значит со мной все в порядке, и я не сошла с ума. Единственным спокойным человеком в этой комнате был нотариус, который переводил взгляд с меня на Антонио, и обратно. И в этот момент мой взгляд упал на конверт. Антонио заметив это, поднялся со стула.

- Адалина, ты обещала выслушать меня, обещала, что мы поговорим, помнишь? – зачем-то настаивал он, и я поняла, что в письме есть все объяснения этому абсурду.

Развернув письмо, я начала читать.

«Моя любимая и единственная дочка, если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет, и мне так жаль, что все так сложилось. Представляю твое удивление и растерянность от происходящего. Ведь, если ты читаешь это письмо, значит, нотариус озвучил и мою последнюю волю. Прости меня, детка, я так и не смог стать тебе хорошим отцом!

Когда твоя мать собралась уйти от меня, забрав тебя с собой, я был так разбит, что когда она попала в аварию, я не сразу понял, что рад этому, ведь ты была жива и оставалась со мной. Не подумай, что я не любил твою маму, нет, любил, любил безумно, как и тебя. Но у меня был один недостаток.

Я любил играть в азартные игры, и не мог перебороть себя в этом. Я очень часто проигрывал и именно из-за этого, твоя мама решила бросить меня и уйти. Когда ты попала в аварию, я завязал, но потом, снова начал. И когда ты еще не уехала, я взялся играть по-крупному, и проиграл все, что мог, я заложил даже дом. Я проиграл все Антонио Моретти!

Когда он пришел забирать свой долг, увидел тебя, и влюбился, попросил отдать тебя ему в жены, когда подрастешь, в счет долгов. Даже представить не могу, что ты сейчас чувствуешь, но тогда я думал, что это лучший вариант. Я не мог оставить тебя без средств, к существованию. И ты влюбилась в него. Все складывалось как нельзя лучше. Чтобы все не испортить, мы решили придумать эту историю с работой. Он сказал, что уладит все.