Долгая сказка на ночь

ПРОЛОГ

– На кого же вы нас покидаете–е–е! – стенала кормилица Розалинда, помогая леди Эсфее надевать погребальный наряд. Так уж сложилось в их магическом мире: по собственной воле жена могла взойти на костер вместе с умершим мужем. Леди Эсфея не противилась ни минуты. Она не желала больше ступать по земле, на которой убили ее любимого Сафариана. О, да: она знала истинную причину смерти Мастера Ключа. Все беды этого мира сводились к банальной борьбе за власть над магией.

Розалинда заплела ее роскошные волосы в свободную и пушистую косу. Золотой волной они спадали на спину, будто защищая, теперь же была видна открытая часть платья сзади. Жена идет за мужем с минимумом ценностей. В дороге она должна беречь лишь ноги – вот почему подол полностью прятал их под своим непрозрачным покровом. В комнату вошла Амандина, одна из служанок:

– Госпожа. Все готово к погребению.

Леди Эсфея медленно повернулась, отрывая взгляд от окна, за которым можно было увидеть цветущий летний день. Как жаль, что Сафариан больше этого не увидит. Они так любили проводить теплые вечера на стене замка. Одной повторять эту привычку ей было бы слишком скучно. Теперь даже каменные стены замка приводили ее в тоску и уныние – настолько, что по утрам портилось самочувствие и приходилось снова и снова отказываться от попыток стареющей кормилицы позвать лекаря. Она нашла решение проблемы в древних ритуалах. Хотя, если задуматься, своим шествием на костер она решала не только эту беду.

– Спасибо, Динь–Динь, – лучезарно улыбнулась хозяйка замка. Находиться в этой должности ей оставалось совсем недолго. Скоро полдень. Скоро подожгут погребальный костер. – Я тоже готова.

– Госпожа! – снова пустилась в слезы Розалинда. Леди Эсфея мягко привлекла ее к себе:

– Перед тем, как окончательно присоединиться к мужу, я прошу тебя лишь об одном: никому и ни при каких обстоятельствах не рассказывай того, что могла услышать в стенах этого замка. Даже если жизни твоей будет угрожать опасность. Ты приносила клятву Мастеру Ключа. Помни, нарушив ее, ты навлечешь проклятье на весь свой род. Слово Хранителя, Розалинда.

– Госпожа! Эсфеюшка… – гораздо тише, так, чтобы не привлечь внимания уходящей Амандины, добавила старушка. – Все ваши тайны, даже те, о которых я не догадываюсь, уйдут вместе со мной.

– Спасибо, – признанию леди Эсфеи не было границ. – Этот дом благословляет тебя и твоих дочерей, Розалинда. В моем завещании я отдала последние распоряжения. Ни в чем не испытывай нужды, когда покинешь пределы наших владений. Никогда больше не возвращайся в этот замок.

– Я выполню ваше желание, – клятвенно обещала кормилица.

– Ну что ж, – выдохнула леди Эсфея. – Пора. Сможешь проводить меня в последний путь?

Вместо ответа старушка, быстро оправив собственный чепец, помогла длинному шлейфу леди Эсфеи свободно стелиться по каменному полу замка. Зеленый – цвет надежды. Хозяйка этого каменного исполина очень надеялась вскоре встретиться с мужем на небесах.

Она последний раз окинула свой вид в зеркале, явно оставшись довольной помощью кормилицы. Затем покрутила в руках шкатулку с драгоценностями, нащупав неприметный для глаза рычажок и открывая потайное дно. Подарок Сафариана, служивший еще и вместилищем ее собственной магии. Небольшой золотой ключ упал на ладони, подмигнув ей нефритовым глазком. Эту вещь нельзя было оставлять в спальных покоях. Неровен час, после ее смерти в замке объявятся мародеры. Эсфея даже знала, кто их пришлет. Потому и уносила ключ с собой. Она знала, кому передать эту важную для королевства вещь.

Медленно и верно они с Розалиндой спускались из башни, в которой леди Эсфея проводила свои последние часы. Владения Мастера Ключа – пограничная территория к местам обитания волшебных животных. За ними начинался иной мир, понимание которого было возможно лишь благодаря связующему звену. Тому самому Ключу, женщине, сейчас хоронившей своего Мастера.

Стоило ей выйти на залитую солнцем аллею, она сразу же увидела убийцу мужа. Спрятать его от глаз не могли ни развешанные повсюду гербы замка Мастера, изображающие руку, сжимающую ключ, ни многочисленная толпа, пришедшая попрощаться с последними волшебниками своего дела. Огромных усилий стоило не сжать руки в кулаки, привлекая к себе внимание. Ее слово – против весомого слова главного виновника трагедии? Она помнила, как в вечер смерти Сафариана посланник именно этого человека потребовал переночевать в их замке. Дальняя дорога утомила его, и Мастер Ключа не позволил жене выйти к гостю настолько поздно. Утром она проснулась рядом с холодным телом мужа. Посланник постановил смерть от яда длительного действия. Дело замяли, но леди Эсфея знала правду. Пусть теперь и унесет ее с собой в могилу.

Блеснуло солнце в алмазных гранях вражеского обруча. Оно ослепило несчастную женщину, медленно идущую к погребальному костру, и вместе с тем отрезало от нее любых раздражителей. Последняя минута прощания. Сейчас кто–то из стражников подожжет сооружение с ее мужем.

– Подтверждаете ли вы, леди Эсфея, свое желание утратить дар Ключа, уйдя вместе с мужем в страну снов?

Голос звучал слишком торжественно для случая, по которому во дворе замка толпилось несметное количество народа.

– Подтверждаю, – тихо, но твердо ответила Эсфея, отпуская Розалинду к остальным слугам, стоящим поодаль. Сама же она взобралась на возвышение, увенчанное могилой Сафариана, и в последний раз взглянула на умиротворенное лицо мужа, казавшегося спящим.

ГЛАВА 1. ДЕВОЧКА И СТРАННЫЕ СНЫ

– Что, Майка, решила уже, чем в отпуске будешь заниматься?

Тетя Зоя в нашем небольшом магазинчике была сразу и бухгалтером, и крестной феей. Она работала в «Долине книг» дольше всех и была незаменимым источником информации, когда новым сотрудникам, к которым я причисляла и себя, несмотря на годовой стаж, требовалась помощь или банальная психологическая поддержка. Она же была душой компании и главной праздничной заводилой. Она втиралась в доверие ко всем, а также обзванивала не явившихся на работу продавцов–консультантов, если вдруг чувствовала сердцем, что произошла беда. Я ее очень уважала: несмотря на солидное телосложение, эта пятидесятилетняя женщина умудрялась быть настоящим электровеником, если того требовали обстоятельства. Я улыбнулась вопросу и без утайки сказала:

– Какой там отпуск, теть Зой. За Ванечкой следить буду да к диплому готовиться, за научником бегать.

Ванечка – это мой братик с неизвестной степенью родства, сын маминой сестры, попавшей в аварию несколько лет назад. Честно говоря, факт появления у мамы настолько дальней родственницы лично для меня оказался большим сюрпризом. Раньше она ни словом не упоминала ни о какой тете Таисии, у которой еще и ребенок был, однако, когда Ваню привезли, сказала просто: «Мы должны о нем позаботиться – в память о Тае». И лишь взглянув на нового родственника, я поняла, что никогда не пошла бы против этих слов.

Ванечка оказался чудесным десятилетним мальчиком, который после трагедии избрал меня своей новой мамой. Конечно, не в буквальном смысле, но все его секреты после того, как поверхностное знакомство переросло в крепкую дружбу, доверялись только мне, а уж затем, если Ванечка разрешал, могли быть переданы старшему поколению. Мама ничуть не ревновала, предоставив мне бразды раннего погружения в нелегкую родительскую судьбу. Ну а я постигала науку быть взрослой, попутно обучаясь в университете. Так и подошел последний год, ГОСы и маячившая в скором будущем защита диплома. В перерывах между всеми этими событиями я устроилась на половину ставки в книжный магазин и следила за тем, чтобы Ванечка исправно посещал школу и делал уроки. В этот раз меня отпускали на заслуженный месяц, вот теть Зоя и интересовалась, чем я займусь.

– Он у тебя хороший, – поделилась впечатлениями сердобольная женщина, – на, вот, Майя, отнеси–ка ему, ночью почитаете перед сном.

Она протягивала мне книгу со сказками в старом кожаном переплете. Не принять дар было невозможно – я очень рисковала навлечь на себя гнев самой доброй женщины в мире. За год работы в «Долине книг» я усвоила негласное правило: все дары тети Зои идут от чистого сердца, не принять их – значит наплевать в ее чистую душу. Ну, кто же решится на подобный акт вандализма? Правильно, вот и я не смогла.

– Большое спасибо, теть Зой, – поблагодарила я ее, – какая вещица интересная!

– Это моя родная типография когда–то давно выпустила ограниченный тираж местных сказок, – поделилась информацией коллега. – Для детишек самое оно, поверь мне. Внуки мои в свое время до дыр зачитывали.

– Спасибо, теть Зой, обязательно почитаем! – пообещала я.

Я знала, что она родом откуда–то с Урала, а в центральной части оказалась еще в молодости. Рассказывала о большой любви, которую пронесла сквозь всю свою жизнь. Я, натура романтическая и впечатлительная, ее обеденные истории слушала с раскрытым ртом. Вот и теперь с удовольствием согласилась, беря книжицу и убирая в свою сумку. Тепло попрощавшись с коллегами, отправилась за Ванечкой в школу. Нам еще предстояло сделать уроки и как следует покушать перед возвращением родителей.

– Маечка, привет!

Он всегда обнимался со мной, когда я забирала его из школы. Маленький светловолосый шарик, наполненный счастьем и радостью, которой он стремился поделиться со всем миром. Ванечка был очень живым и хорошо развитым для своих лет мальчиком, учителя в школе хвалили его смекалку и пророчили отличное математическое будущее. А еще он был большим выдумщиком и каждый раз после школы рассказывал одну из многих своих сказочных историй. Особенно ему удавались небылицы о драконах и других магических животных. Он свято верил в то, что в его сказках разговаривают даже красные панды.

– Привет, мой хороший. Угадай, что сегодня ты должен съесть в обед? – ласково улыбнулась я, обнимая брата и взъерошивая его соломенные волосы.

– Майя, что подумают люди? – смешно возмутился Ванечка, как и всегда, пытаясь пригладить беспорядок на голове. – Я же серьезный молодой человек, математический гений в будущем!

– Значит, то, что этот самый математический гений спешит каждый день в мои объятия, у людей никакого осуждения не вызовет, да? – припомнила я тут же наш ежедневный ритуал.

– Это совершенно другое! – горячо возразил мальчик и принялся приводить мне различные доказательства в пользу того, что обниматься – это нужно и даже важно для здоровья, а вот голову следует оставить в покое. – А на обед сегодня борщ теть Маринин будет, – выговорившись, добавил Ванечка. – Она его вчера весь вечер перед сменой варила, когда думала, что сплю я уже.

– Вот хитрец–то ты, Иван! – засмеялась я. – Мама, наивная, думает, ты в школу не высыпаешься, потому что задают много да задачи сверх меры решаешь, а ты, оказывается, борщи ее по ночам вынюхиваешь в щелочку!

– Ну, вкусный борщ–то, Май, – покаялся мальчик тут же. – Ну, хочешь, сегодня меня сама уложи или сказку почитай – точно отследишь, когда я усну. Теть Марина все равно поздно придет, с нами уже разговаривать не будет.

ГЛАВА 2. ОТПУСК, КОТОРОМУ СУЖДЕНО БЫЛО СТАТЬ ВОЛШЕБНЫМ

Я не знаю, как это произошло. Я и спать ложилась отдельно от Ванечки, и даже на сказку не задерживалась, когда он сказал, что уговор дороже денег и в страну его снов мы больше не пойдем. Только вот глаза открыла снова там. И попала я совсем не к романтическому главному герою.

– Где я?

Поскольку персонаж сказки сменился, я посчитала правильным не выдавать лишней информации о себе. Знакомство началось с того же вопроса, который я задавала Мастеру. Хотя, надо сказать, новый субъект от романтического гада отличался самым кардинальным образом.

Если Мастер внешне был похож на ангела, этот молодой человек, показавшийся сверстником вчерашнего собеседника, был воплощением самой тьмы. Темные волосы, темные глаза, узкое лицо и выражение настороженности, с которым меня встретили, рождали во мне сотни и тысячи мурашек. Он даже одет был во все черное и, тем не менее, от этого только выигрывал.

И я до ломоты в коленях была уверена, что характер у темноволосого окажется абсолютно противоположным мастерскому! Не знаю, так ли это было в целом, но, увидев меня в достаточно фривольном виде, этот человек не перешел границ вежливости.

– Здесь, – немного помедлив и успев рассмотреть меня с ног до головы, неуверенно отозвался он.

И только тут я поняла, что же послужило причиной подобного замешательства: я же в ночной рубашке перед ним оказалась! Да, простой и длинной, совершенно непрозрачной, но я всегда любила рюшечки и разную романтическую дребедень, вот и для сна что–то подобное себе подбирала! С ужасом понимая, что мучительно краснею, я как можно более спокойным голосом произнесла:

– Здесь – это где? Не могли бы вы конкретизировать? И не были бы так любезны поделиться со мной каким–нибудь покрывалом? Кажется, мое путешествие произошло несколько спонтанно.

– Пожалуй, это действительно так, – охотно согласился темный властелин – я решила назвать его по всем канонам романтического фэнтези. Однако в следующее мгновение мне подали не что–нибудь, а настоящий женский пеньюар очень даже в духе моей длинной сорочки, из чего я сделала вывод, что особи женского пола в этом месте появляются. Если уж совсем точно – в спальне. В спальне золотистых тонов и излишней вычурности с огромной кроватью посередине. Почему–то захотелось прищуриться: Мастер себе такой вольности, уверена, никогда бы не позволил. А этот хлыщ без зазрения совести перевешивал пеньюар с одних плеч на другие! Но я, конечно, сдержалась. В данный момент информация была важнее гордости.

– Благодарю вас, сударь, – как можно милее улыбнулась я, отмечая, что мое обращение ему незнакомо. И, тем не менее, общий посыл фразы он понял правильно. Вежливо улыбнувшись, молодой человек указал мне на пару кресел у окна и устроился напротив, готовый, кажется, к продолжению диалога.

– Здесь – это в моих покоях. Покои мои находятся в замке, а замок стоит на скале, свисающей над морем, – «конкретизировал» ситуацию незнакомец.

Мастер хотя бы без прикрас сразу сказал, что обо мне думает. Этот злыдень решил тонко издеваться.

– Быть может, зайдем с другого бока? – робко предположила я. – Я узнаю ваше имя, вы – мое…

– Тогда нам стоит познакомиться официально, – тут же нашелся властелин. – Меня зовут принц Занн, и я будущий глава королевства Рамбьель, в котором вы изволите сейчас находиться.

– А я просто Майя, – присмирев, выдала я. Принц? Не тот это был принц, что так не понравился Ванечке? И снова наши с братом вкусы не совпадали: мне вежливость, пусть и с оттенком легкого юмора, принца пришлась по душе гораздо больше откровенного зубоскальства Мастера.

– Просто Майя, вы желанная гостья в моем замке, – улыбнулся темноволосый, и я поняла, что в его словах так напрягало Ванечку. Дело в том, что принц Занн умел в любое свое слово вставить еще десяток значений, так что всякая его фраза имела ощутимое двойное дно. И сейчас, услышав слова о гостье, я сильно засомневалась в том, не является ли это завуалированным приглашением к тому, чтобы стать новой обладательницей пеньюара. Не, дело вовсе не было в моей завышенной самооценке. Это принц все выставлял в подобном свете. Хотя, если задуматься, государственный деятель и должен был владеть искусством слова так, чтобы уметь обратить любую ситуацию себе во благо.

– Сочту ваши слова за честь, – нет, я решительно не знала, как нужно обращаться с особой высокого полета, а панибратство, уверена, он позволял только обладательницам пеньюара, и то недолго. Что–то в этом принце было такое, что и настораживало меня, и восхищало одновременно.

– Неужели вы ничего не расскажете о себе, просто Майя? – принц обворожительно улыбнулся, являя мне образец самого, что ни на есть, темного романтического гения, и я почти поплыла от его очарования, однако тут, словно ведро ледяной воды и отрезвляющая пощечина, мне на помощь пришли слова Мастера, которые вчера показались донельзя жестокими.

«…ноги обтягивать отваживаются только те, кто потом их быстро оголяет».

Я очнулась, словно от дурмана. Да меня же тут соблазняли в открытую! Не в прямом смысле, конечно, но дипломатии – или какими там умениями принц Занн научился пользоваться в совершенстве – товарищу было не занимать. А вот Мастер, наоборот, помог мне сохранить рассудок. Вздрогнув, я начала тихонько избавляться от пеньюара, решив особенно с будущим королем Рамбьеля не расшаркиваться:

– Видите ли, принц Занн… – я сняла вещицу, принадлежащую чужому плечу, и аккуратно сложила ее на кресле, поднявшись, – вы, возможно, мне совсем не поверите, но в моем пребывании здесь таится огромная ошибка, которую я собираюсь исправить. По правде говоря, этот мир выдумал мой младший братик, и мне здесь находиться совершенно ни к чему. Но если вчера я еще как–то могла объяснить попадание в сплошную фэнтезятину, то сегодня запуталась окончательно. Мне нужно найти выход и вернуться домой.

ГЛАВА 3. САМЫЙ ДОБРЫЙ В МИРЕ ДРАКОН

– Две лапы здесь, две лапы там… – рассуждал кто–то довольно тихо рядом со мной. У меня же болела голова и отказывалось повиноваться тело. – На обезьяну вроде не похоже, на слона тоже. На кого же чудо похоже?

Морщась, я открыла один глаз и возблагодарила провидение и все добрые силы на свете за то, что вокруг не было яркого солнца. Наверное, шумевшая голова сейчас отдалась бы дикой болью, коснись меня хоть один из лучей. Я была с мамой. Куда же завел меня странный радужный похититель?

Освидетельствование, между тем, продолжилось, и все тот же тоненький голосок с нотками ворчания принялся обсуждать меня дальше:

– И тряпки незнакомые какие–то. Животины–то не носят ведь тряпок, уж Мань–то знает всех в лесу! Чудо, что же ты такое?

Когда и второй глаз меня послушался, я обнаружила подтверждение словам незнакомого Маня. Я действительно распласталась посреди тропинки в довольно густом сосновом лесу. Именно кроны его деревьев и защищали меня от закатных прелестей местного природного освещения. Пошевелив руками и ногами, я жалостливо застонала: тело отозвалось так, будто меня сотней иголок пронзили. Неужели я правда попала в мир, о котором с таким увлечением рассказывал Ванечка?

– Ой! – пискнул голосок, создавая рядышком легкий шум. Нет, человек бы так не передвигался. Где же я могла оказаться? – Чудо звуки издает!

– Я не чудо, – с трудом пытаясь сосредоточиться на голосочке. – Я человек. Меня Майя зовут.

– Ключ! – маленькой сиреной завопил голос, и мне пришлось сжаться в клубок, чтобы прикрыть уши от неожиданности. – Ключ меня понимает!

Когда же я, наконец, сумела полноценно открыть глаза снова и даже усесться на земле, поборов последствия затекания, рядом никого не оказалось. Кажется, все мои самые худшие впечатления подтверждались. Слишком уж знакомой казалась обстановка – с тем лишь отличием, что Мастером тут и не пахло. Но лес – он словно весь дышал волшебством. Во всяком случае, я бы никогда не спутала его с сосновым лесом нашей средней полосы.

– Мань, – осторожно позвала я, отряхивая куртку и заодно проверяя собственные рефлексы. – Вы не первый называете меня Ключом. Послушайте, давайте, вы не будете меня пугаться? Если честно, то бояться тут стоит именно мне. Я вообще собиралась вечер провести с мамой и вкусным ужином, а потом этот дурацкий радужный луч все испортил. А самым ужасным оказалось знаете, что? Что моя мама знала обо всем и сказала только в самый последний момент. И теперь я должна найти какого–то Хардрагора, сказать ему имя Эсфея и помириться с дурацким Мастером, который меня за нормального человека в принципе не считает! Мань, раз уж вы здесь оказались, давайте не будем друг друга бояться? Я бы очень хотела вернуться домой. Там меня ждут родственники и обещанная история, о которой моя мама предпочла не рассказывать. Ой, – спохватилась я неожиданно. – У меня же диплом срывается. – Боже, как же это все не вовремя! Как же я домой хочу!

– Ключу домой не попасть. Ключ и так вернулся домой, – глубокомысленно изрек тонкий голосок, и я обернулась на его звук, неприлично раскрывая рот от представшего глазам зрелища. Дело в том, что Мань оказался настоящим красавцем.

Красная панда! Передо мной в траве находилась самая настоящая красная панда! С черными глазками–бусинками, носиком–пуговкой, очаровательной светлой мордочкой и таким мягким мехом, в который тотчас же захотелось погрузить пальцы. Проблема была только в том, что вот эта конкретная панда, в довершение всех моих бед, умела еще и разговаривать. Ну и считала, конечно, что мне совершенно не нужно возвращаться домой.

– Мань, вы что такое говорите? – огорчилась я. – За меня дома волнуются и переживают. У меня мама с папой и братиком там остались, как же я без них!

Панденыш просеменил ближе ко мне и посмотрел умными глазками:

– У Ключа есть слишком важная миссия, чтобы думать еще и о семье. Может быть, – задумался он ненадолго, – что, выполнив свою миссию, Ключ сможет вернуться домой. Мань не знает, – длинный хвост дернулся, словно придавая словам хозяина дополнительный вес, – знает Хардрагор. Ключ хочет к Хардрагору? Ключ говорил о нем, а Мань это заметил. Мань отведет. Если Ключ не будет баловать.

И на меня при этом так выразительно зыркнули, что я машинально кивнула, подтверждая свое согласие. Зверек эффектно развернулся и засеменил по тропинке, так что я даже позабыла о сложностях в управлении телом: пришлось срочно развивать скорость, чтобы успеть за проводником.

– А в какой стороне стена, Мань? – поинтересовалась я, пользуясь тем, что ненадолго установившееся молчание могло бы (я очень на это надеялась) снизить градус напряжения. Видимо, ошибалась: меня не удостоили даже взглядом, зато хвост точно указал направление, давая понять, что мы движемся в противоположном.

Меня прошибло холодным потом: я ведь помню, Ванечка рассказывал, что магические звери целиком и полностью оставались только на одной стороне стены! А то, что я сейчас следовала за Манем, могло означать только одно: от людей я уходила все дальше и дальше.

– А вы уверены, что мы идем в правильном направлении? – осторожно спросила я, надеясь, что Маня это не растревожит. Зверек остановился и даже обернулся, глядя на меня словно с укоризной:

– Что непонятно Ключу?

– Ключ хотел бы узнать, в ту ли сторону мы направляемся, – осторожно озвучила просьбу я.

ГЛАВА 4. НЕСКОЛЬКО НЕЖДАННЫХ ВСТРЕЧ

Мань и Хардрагор превратили мое первое утро в мире фантастических животных в настоящий рай. Пока я умывалась и приводила себя в порядок, проворный панденыш успел где–то раздобыть мелких птичек, которых зажарил с помощью дракона. Я, вернувшаяся после реки, от такой заботы, конечно, растрогалась и даже не сказала ни единого слова против дошедшего до ушей диалога. Точнее, говорил Мань – в ответ на мысленную речь Хардрагора.

– Драконы–оборотни? Волки–оборотни? – искренне удивлялся мой красношерстный знакомец. – В мире Ключа? Не существуют, но являются примером женского обожания? – кажется, после этого панденыш по–настоящему завис. – Мань не хочет обидеть Хардрагора, но он с удовольствием посмотрел бы на ту ненормальную девицу, что решит разделить ложе с громадиной огромной температуры. Эти люди – самые странные существа, о которых Маню довелось узнавать.

Дракон изобразил некое подобие улыбки, а потом кивнул в мою сторону. Мол, разговор не стоит продолжать. Но Мань–то еще не отошел от потрясения. Он посмотрел на меня довольно задумчиво и выдал:

– Хотя после этого рассказа Мань совсем не удивлен, что Ключ стал именно таким.

Решив не придавать его словам особенного значения, я подошла к расстеленным на камнях листьям, в которые панденыш уложил наш сегодняшний завтрак. Присев и начав медленно поглощать пищу, обратилась к Хардрагору:

– А вы совсем–совсем не можете говорить?

Лучше б я этого не делала. Раздув легкие (или что–то другое, что у драконов связано с хранением кислорода), тот прогремел на несколько километров вокруг:

– Я–то могу, – когда я отняла плотно прижатые ладони от ушей, дракон с сочувствием продолжил уже у меня в голове. «Но, боюсь, это принесет вам некоторый дискомфорт, Майя».

– Вы правы, – со вздохом признала я. – Давайте оставим все, как есть.

– Ключ умнеет на глазах, – ехидно отозвался Мань, но был увлечен кусочком отлично прожаренной птицы благодаря моим небольшим усилиям. Я же, наконец, решила взять себя в руки и обратиться к дракону за помощью:

– Перед самым моим исчезновением из мира людей мама велела мне найти вас и попросить рассказать о леди Эсфее. Это был один из ее наказов. Но в свете того, что мне стало известно, я хотела бы расширить границы вопроса. Вы можете рассказать мне, кто такой Ключ и какими свойствами обладает человек с подобной магией?

– Ключ – всему голова, – важно произнес Мань.

«Ключ держит этот мир в равновесии», – добавил Хардрагор.

– Когда Ключа не стало, не стало и мира в этом мире.

«Мир поддерживался неестественно воздвигнутой стеной...»

– Да жили же мы как–то без этих Ключей! – неожиданно рявкнул, несмотря на тоненький голосок, Мань. – Ну, кому вздумалось налаживать взаимоотношения животных и людей?

«Ты неправ, Мань. Это было нужно самой судьбе. Ничто в мире не делается просто так, ты же знаешь».

– Основная задача Ключа – вести переговоры между людьми и магическими существами, – вздохнул Мань. – Все Ключи, что были до леди Эсфеи, да и она сама, успешно справлялись со своей работой.

– То есть, то, что я понимаю вас, не может никто в этом мире? – хорошо, что я сидела на коленях, иначе точно не сдержала бы равновесия.

«Не просто не может, Майя. На весь наш волшебный мир ты такая одна».

– Хардрагор, надо принимать во внимание всех потомков Ключа, – поправил дракона Мань. – Будь у матери Майи несколько детей, они все могли бы понимать нас. Стену, правда, могла бы разрушить только старшая дочь.

– Разрушить? – изумилась я. – Ту самую стену, через которую никто не может пройти?

«Тот, кто ее воздвиг, сможет и уничтожить, – со значением ответил Хардрагор. – Этого давно хотят все живые существа по нашу сторону...»

– Хардрагор, но ведь вас истребляли, – возразила я. – Потому и была установлена эта стена. Люди, к которым вы хотите вернуться, снова накличут на вас беду.

– Мы не можем без людей, – признался мне Мань. – Мы же должны быть их помощниками, проводниками магии. А мы томимся здесь, за стеной, ничего не в силах поделать. Мы надеемся, что за столько времени люди одумались и поняли, что процветание мира заключается в нашем взаимодействии.

«Ну а если нет – теперь мы готовы дать им отпор, – вмешался Хардрагор. – Настолько сильный, чтобы в итоге остались только те, кто дорожит нами. Давно народились новые особи, теперь нас гораздо больше, чем во времена истребления. Мы больше не слабые зверушки, которые не могут постоять за себя».

– Фамильяры хотят быть зависимы от хозяев, – всплеснула я руками. – У меня дома совершенно наоборот – все отлынивают от работы, как могут.

«Если мы не будем действовать сообща, стена навсегда останется между нами», – объяснил Хардрагор.

– Мань, – мне в голову пришла изумительная мысль, – а что нужно, чтобы сделать животное фамильяром?

– Попросить о помощи, – как на ненормальную, посмотрел на меня панденыш. – Так все делается в нашем мире – через просьбу.

– А двух фамильяров можно присвоить? – смотря на понимающего все дракона, продолжила я допрос.

ГЛАВА 5. ИСТИННЫЙ ПУТЬ МАСТЕРА   

Ночь вступила в законные права, и Мастер занял привычное место у костра рядом со стеной. В этот день у него, как никогда, был хороший повод дождаться появления дракона. В этот день он, наконец–то, понял, что все время, посвященное монологам с махиной по ту сторону стены, его слушали и понимали. Просто не могли ответить. Без Ключа это, как известно, было невозможно.

«Твой Ключ вернулся, Мастер! Твоя жизнь больше не будет бессмысленной!»

Эль разобрал каждое слово, вырвавшееся из глотки чудовища. Неужели, правда? Неужели тысячелетия унижения мастеров позади? Он стоял тогда на стене и мучительно ждал, когда же дракон подлетит ближе. В том, что девушку ему покажут, Мастер не сомневался: не таков был коварный нрав благословивших королей драконов, чтобы не попытаться разжечь чужое любопытство. Только вот увидеть ту самую пигалицу, оказавшуюся несколько десятков лун назад рядом с его костром, Эль–Сириан никак не ожидал. Тогда он толком и не рассмотрел ее. А сегодня поразительное сходство с последним Ключом сразу бросилось в глаза. Неужели именно ее предстоит защищать? Эту маленькую медноволосую девчонку со вздернутым носом? Да, он успел разглядеть и обещание в ее глазах. Кажется, в часть истории Мастера и Ключа она была посвящена.

Эль–Сириан знал: Хардрагор обязательно наведается к нему ночью. Потому и не торопился гасить костер. А когда ветви деревьев привычно разошлись, являя шипастую морду, сдержанно улыбнулся.

– А я ведь никогда всерьез не верил, что ты меня понимаешь, давний друг. Я могу тебя так называть?

Дракон испустил облако пара, подтверждая свое согласие.

– Это действительно был Ключ? – все еще не веря в собственную удачу, спросил Эль–Сириан. Ответный взгляд дракона выглядел слегка обиженным, и Мастер усмехнулся: – Прости. Лишний вопрос, я слишком хорошо увидел это сходство с леди Эсфеей. Странная девчонка. Где она пряталась все это время, Хард? Как смогла уцелеть и не попасть ко двору?

Дракон опустился на землю, укладывая мощную голову на передние лапы. Так, наверное, раньше делали собаки. Сириан ни одной не видел в жизни – все они давно ушли далеко от стены. Хардрагор да мелкие грызуны – вот и все животные, которых довелось видеть Мастеру.

– Ты ведь понимаешь, что за ней теперь начнется охота? – перешел к делу Эль–Сириан. Глаза дракона понимающе блеснули. – Приведи ее ко мне. Сюда. Завтра же, – пользуясь чужой задумчивостью, выложил свои условия Мастер. – Стену Занн и его приспешники не преодолеют, но и Ключ не будет вечно сидеть по ту сторону. Что–то мне подсказывает, что любопытство погубит эту девчонку. Приведи ее, Хард, – повторил Эль–Сириан, – и я сделаю возможное и невозможное, чтобы она смогла исполнить свое предназначение.

Следующее облако пара, попавшее под влияние лунного света, изобразило это же место. Вот только солнце находилось в самом зените. Эль–Сириан понял, что Ключа стоит встречать завтра в полдень.

– Положись на меня, дракон. Я не предам давние клятвы хранителей.

***

– Мне одной кажется, что появление Ключа в мире слишком подозрительно совпало с нашим вызовом наследницы королевской крови? – Сира задумчиво постукивала ноготком по столешнице в королевском кабинете, в то время как Занн, стоя у окна, молча разглядывал необыкновенно полную луну.

– Даже если она окажется Ключом… – медленно проговорил он. – Мы получим ответы сразу на все свои вопросы.

– А именно? – на всякий случай решила уточнить королевская любовница.

– Куда исчезла леди Эсфея. Как получилось, что потомок Лореля неожиданно последовал ее примеру.

– Думаешь, они каким–то образом сумели попасть в один и тот же мир? – девушка выгнула смоляную бровь, на миг прекращая свое занятие.

– Магия непредсказуема. Особенно магия нашего мира, доставшаяся животным, Сира. Кто знает, на какой договор могла пойти Эсфея, чтобы Хардрагор согласился отпустить ее из Рамбьеля. Да и всего мира, – закончил Занн.

– Что будем делать? – Сира решила дождаться высочайшего позволения. Когда хотел, Занн умело продумывал все последующие шаги.

– Навестим Мастера, конечно. Кому, как не ему, Хардрагор сегодня показывал Ключа?

Улыбка принца вышла слишком холодной. Сира поежилась, благодаря небеса за то, что все еще может находиться у него в фаворе. И пусть вскоре наступят времена, когда ее место по праву займет наследница королевской крови, напоследок она сумеет получить от жизни все самое лучшее. А потом уступит. Или придумает какой–нибудь план. Уж в этом Сире равных не было никогда.

***

Утро пришло вместе с беспокойством. Я так и не смогла толком заснуть, продолжая ждать возвращения Хардрагора и мучительно думая о том, что же делать с братом, если он наотрез откажется возвращаться. Даже Мань, разворчавшись, что Ключи не дают ему выспаться, уполз под бок к Ванечке, а я все никак не могла успокоиться. Прилетевший дракон предложил в качестве кровати свое брюхо, оказавшееся на удивление мягким.

«Никому об этом не рассказывай, – он вновь перешел на мысленный разговор, опасаясь, видимо, разбудить сладко сопящего рядом с Сеярой Ванечку. – В древние времена люди именно так и убивали нас. Протыкали брюхо и пускали шкуру и шипы на украшения и магические эликсиры, продлевающие красоту и молодость. Во мне слишком свежи воспоминания об этом».