Дракон и я

Глава 1

— Эванджелина! — взревел граф Ройс, врываясь в покои своей единственной и горячо любимой дочери.

Я отшатнулась и чуть не выронила расческу, которой до этого момента бережно водила по густым каштановым локонам Эванджелины. Девушка тоже вздрогнула, но вида не подала. Я же едва не согнулась пополам, но граф Ройс на меня не обращал внимания ровно с того самого момента, как я попала в их дом и стала прислуживать наследнице семьи.

— Что случилось, папочка? — Эванджелина надула розовые губки, а ее черные реснички затрепетали, словно крылышки бабочки. Сама невинность решил бы любой, кто видел юную графиню, но я-то знала, какой бестией может быть Лина, если ей что-то взбредет в голову.

Эванджелина медленно поднялась из кресла, когда к ней подлетел отец, пыхтя от злости. Что она опять натворила? Даже я, которая сопровождала Лину буквально везде, знала не всё о ее проделках. У графини слишком много секретов, которые девушке лишь чудом удается хранить втайне от отца. И все же про какой-то секрет ее отец прознал, отчего мое собственное сердце учащенно забилось. Лишь бы меня не коснулось пламя, которое может разгореться в любую минуту.

Моя жизнь — это жизнь на пороховой бочке. Что-то сделаю не так, и не видать мне теплой постели, сытного обеда и добротного платья, не такого красивого и дорогого, какие носит Лина, но и этого было достаточно, чтобы хоть как-то оставаться той, кем я была по праву рождения. И кем я больше не могла быть.

Продолжая кланяться и косо поглядывать на семейство Ройс, я внимательно прислушалась к грохочущему голосу графа. Иногда я узнавала интересные вещи, которые, надеюсь, когда-нибудь смогу использовать с пользой для себя. А пока я притворялась тенью Эванджелины, опустив голову. Я — служанка семьи Ройс, и об этом не стоит забывать, даже если в моих венах течет благородная, но запятнанная позором кровь.

— Я запрещал тебе общаться с этим проходимцем! Ты ослушалась моего приказа, дочь! — грохоча, граф Ройс отчитывал Лину, пока та ни капельки не изменившись в лице, упрямо смотрела на отца. — Что я еще должен сделать, чтобы ты начала выполнять мои приказы?!

Граф Ройс был опасным и жестоким противником, с которым я бы ни за что на свете не рискнула бы схлестнуться на поле боя. У него были крепкие связи с королевской семьей, а также граф Ройс не гнушался дружбой с канцлером Смаджем. Вот кого опасаться в нашем королевстве стоило, так этого скользкого типа. Увы, но два чудовища нашли друг друга.

Я глянула на графа Ройса, подмечая, как широко раздувались ноздри — верный признак того, что граф едва держал себя в руках. У него были грубые черты лица, тяжелые скулы, квадратный подбородок, на котором тряслась козлиная бородка каждый раз, когда граф отчитывал дочь. Ройс был высоким, крепким мужчиной, но даже его коснулся возраст. Темно-каштановые волосы были пронизаны серебряными нитями, глубокие морщины залегли на широком лбу и в уголках глаз. Кстати, глаза, пожалуй, были единственной приятной деталью на его лице. Они были голубые, как небо в ясную погоду, но вот белки от гнева всегда краснели, отчего граф Ройс становился похож на бешеного быка. И только Эванджелина не боялась своего отца, потому что знала — тот ее сильно любит и чрезмерно опекает. Второе Лине очень не нравилось.

— Но папочка, я не виновата! Он сам! — пропищала как мышка Лина, продолжая трепетать густыми ресницами. — Сам повстречался нам в саду у леди Лорел.

О, кажется, я начала понимать, о ком шла речь.

Его звали лорд Себастьян и он был тем еще распутником, по рассказам прислуги, и слухам, которые бродили среди благородных дам. Кое-кому лорд Себастьян очень нравился, и под его чары едва не попала Эванджелина, но та скорее будет использовать Себастьяна для своих целей, нежели позволит пройдохе, как его назвал граф Ройс, покорить ее «нежное трепетное» сердечко.

Так что графу не стоило так переживать.

— И все равно я тебе запрещал с ним разговаривать, — продолжал громыхать граф, почем зря сотрясая воздух. Если Лина собирается с кем-то общаться, то никакие запреты на нее не подействуют. — Ты моя единственная дочь, не забывай об этом. И я не желаю, чтобы какой-то проходимец испортил твою репутацию!

Ох, граф, портить там уже нечего. Но я продолжала молчать, лишь косо посматривая на Эванджелину. Та наконец-то состроила грустную мордочку, надула губки и потупила взор. Осознала, что отец не просто пришел ее отчитывать. За словами последует действие. В прошлый раз, когда Лина ослушалась приказа отца, ее заперли в комнате на целый день! Целый день! Для Лины это было ужасным наказанием, она едва не свела меня с ума, причитая, пыхтя и переворачивая комнату вверх дном.

— Папочка, обещаю, что больше не заговорю с ним. И даже не позволю ему приблизиться ко мне, — елейным голоском произнесла Лина, которую порядком раздражала отцовская сверхмерная забота.

— Конечно, не заговоришь, — пробасил он, уперев руки в бока. — Потому что ты наказана.

Я мысленно закатила глаза. Опять весь день сидеть в комнате и выслушивать причитания молодой графини.

— Ты отправляешься жить к своей тетке. К леди Лукреции Сноу-Мил.

Я ахнула. Ахнула и Эванджелина.

Граф усмехнулся. Ему понравилась реакция дочери. На меня он так и не посмотрел.

— И поедешь ты туда одна, без нее, — махнул рукой в мою сторону, но при этом продолжал смотреть на дочь.

Глава 2

— А она ничего такая. Сочная, — протянул Тейн, разглядывая проходящую мимо подавальщицу с подносом в руках.

Я устало повернул голову и оценил красоту, которой только что восхищался мой старый друг, и выдохнул. Тейн никогда не пропускал мимо себя красивых женщин, но сейчас он с жадностью во взгляде провожал простушку, на которую бы раньше не обратил внимания.

— Мы видели ее вчера и позавчера.

Тейн рассмеялся. Его светлые кудри весело плясали, подрагивая на широких плечах. Одет Тейн, как и я, был в самую простую одежду, которую нам удалось достать, чтобы не выделяться в толпе. Но я был уверен, что на нас все равно обращали внимание. Как бы мы ни старались замаскироваться под обычных путников, от внимательного глаза не скрыть истинное происхождение. Пожалуй, нам стоило отправиться в путь, пока на нас не стали обращать внимания чуть больше, чем положено.

— Ты уже готов наброситься на кухарку. Неужели так успел соскучиться по женскому теплу? — произнес я, пока отламывал ломоть свежеиспечённого хлеба.

В таверне, в которой мы остановились три дня назад, арендовав две небольшие комнаты наверху, скорее похожие на каморки, нежели на приличное гостиничное жилье, вполне сносно кормили. Вот только у Тейна были причины негодовать и даже злиться на меня, о чем он поторопился напомнить:

— Это ты выбрал путь затворника, а я на такое не соглашался.

Наши взгляды пересеклись. Тейн действительно злился, но ради нашей дружбы готов был терпеть некоторые неудобства. Правда, он не говорил, чтобы будет терпеть их молча. Поэтому вот уже десять дней, что мы были в пути, Тейн то и дело ворчал, а я старался не воспринимать слова лучшего друга всерьез. Как бы ему ни было сложно и тяжело, Тейн тот еще любить приключений. Это обо мне можно было сказать, что я предпочел бы провести это время в замке, но для этого путешествия, в которое мне пришлось отправиться, были свои причины. И Тейн их прекрасно помнил.

— Но ты все равно сидишь со мной за одним столом в таверне на самом краю мира и пьешь эль.

— Теплый эль и остывший луковый пирог, — пробурчал он, тыкая пальцем в выпечку. — Готовят здесь ужасно.

— Это тебе не стоит пускать слюни, разглядывая подавальщиц, и наконец-то приступить к еде.

Тейн рассмеялся, но все же отломил кусок пирога и с жадностью съел его. Потом сделал добрый глоток эля и поморщился. И тогда я приложил ладонь к его кружке, и через мгновение на кружке появилась тончайшая ледяная корка. Небольшая плата за причиненные неудобства.

— О, а пирог можешь подогреть? — попросил друг, сделав еще один глоток теперь уже холодного эля.

— Ты и сам неплохо умеешь это делать.

— Да вот только разбрасываться магией, как ты, я не могу себе позволить, — и Тейн пожал плечами. — Я же половинка от половинки, а ты у нас чистокровный дра...

— Тсс, — шикнул на друга, осторожно поглядывая по сторонам. Вокруг нас было занято несколько столов, за которыми сидели разной наружности и происхождения посетили таверны, и я был уверен, что выходцев из благородных семей среди них было мало. — Нам стоит вести себя тише.

Тейн молча согласился. Он и сам понимал, что едва не выдал нас своим смелым замечанием.

— Все равно не стоит здесь надолго задерживаться.

— Да, на нас уже обращают внимание, — согласился и, сделав глоток эля, с двойным усердием занялся остатками обеда. — Выдвигаемся через два часа.

— Хорошо, я тогда приготовлю нам лошадей. Но их придется сменить через верст тридцать. Дальше уже граница с Кедайном. Мы можем попасть на ту сторону, если сядем на рыбацкую лодку. Плату берут дикую, но нам, я думаю, это по карману.

Я согласно кивнул и вновь сделал глоток холодного эля.

— Да уж, путь неблизкий, — заключил Тейн, вздыхая. — Скучать не будешь?

В ответ пожал плечами. Слова друга задели нечто живое, все еще трепыхающееся в груди под грудой костей и мышц. Буду ли я скучать по родному дому? Конечно. Но и пути обратного у меня нет. Нужно исчезнуть ненадолго, пока буря, которая едва не погубила всю мою семью, не осядет, покрыв слоем пыли ошибки, которые я совершил.

— Если только по Киаре. Она не простит меня за то, что я уехал не попрощавшись.

Тейн мягко улыбнулся.

— Твоя младшая сестренка не такая обидчивая, как ты можешь подумать. Уверен, Киара быстро забудет все, что случилось, когда ты вернешься.

— Если я еще смогу вернутся.

Теперь улыбка Тейна была полна горечи.

— Но ты можешь вернуться. Тебе незачем уезжать и исчезать, бросая своих родных. Это мой путь, а не твой.

Тейн нахмурился.

— Райнер, ты кое-что забываешь, — полушепотом проговорил он, перегнувшись через стол. — Я не бросаю в беде лучшего друга. Ты поступил бы также ради меня.

Я молча кивнул. Мы вернулись к обеденной трапезе, больше стараясь не вспоминать о том, что пришлось оставить позади, отправившись в далекий, полный опасностей путь, не зная, будет ли эта дорога в один конец, или я все же получу помилование и смогу вновь когда-нибудь увидеть свою семью.

— Но что ты забыл именно там? — доедая пирог, спросил Тейн, тем самым нарушив молчание. — Это же настоящая глушь.

Глава 3

Дорожную карету здорово тряхнуло на ухабистой дороге, и я едва не слетела с бархатного диванчика. Шляпка съехала на лоб, и, пытаясь торопливо вернуть ее на место, я заерзала на диванчике.

Я уже давно покинула столицу королевства, находясь в пути больше суток, но так и не решилась снять шляпку, сбросить дорожный плащ и немного расслабиться. Казалось, каждая клеточка в моем теле была напряжена до предела, и всё потому, что теперь я графиня Эванджелина Ройс, взбалмошная девица, которая не пускает в свою карету никого, кроме верной служанки Невы, но раз той было запрещено сопровождать юную графиню, то Эванджелина запретила кому-либо находиться с ней в карете. Вот так, своей экстравагантностью, граничащей с капризностью, Эванджелина спасла меня от скорого раскрытия.

— Ох, Лина, — выдохнула я, откинувшись на спинку дивана.

Карета угрожающе скрипела колеса, преодолевая трудный участок дороги, размытый после весенних дождей. Кучер подгонял лошадей, торопясь на следующую смену. Мы и так выбились из графика из-за того, что дорога оказалась в ужасном состоянии, и порой моим сопровождающим приходилось творить чудеса, чтобы преодолеть очередной опасный участок пути, а я, как и положено графини, сидела в карете, изредка поглядывая через занавеску за проносящимся мимо миром.

Шляпка вновь стала сползать с головы, и я, не выдержав, сдернула ее и отшвырнула. Зажмурилась и подавила рвущийся из груди крик.

Зачем я только согласилась на эту авантюру?!

Меня же раскроют, как только доберусь до поместья Сноу-Мил! Леди Лукреция никогда не видела свою дальнюю родственницу, но она хорошо знала графа Ройса и поддерживал с ним общение посредством переписки. И скорее всего, тот рассказывал о дочери, а может даже отправлял ее портрет, чтобы похвастаться перед старухой своей красавицей-наследницей. Каким бы строгим отцом он ни был, но граф обожал Эванджелину и пророчил ей великое и прекрасное будущее. Скорее всего, в роли супруги будущего короля. Ведь ради чего еще стоит едва ли не жить во дворце, водить дружбу с канцлером и беречь репутацию дочки? Конечно же, ради того, чтобы удачно пристроить ее, тем самым укрепив свою власть.

Эванджелина не понимала этого и считала, что отец просто издевается над ней, запрещая все подряд.

Я же видела Ройса насквозь. Старый интриган, погубивший десятки жизней.

Мое лицо исказила боль. Зажмурилась, чувствуя, как глаза стало обжигать от слез. Хотелось разрыдаться, но я давно научила себя держать эмоции в узде. Хотя опухшие от слез глаза убедят леди Лукрецию, как я огорчена тем, что вынуждена расстаться с отцом и готова смиренно принять свое наказание.

Вот только стоило об этом подумать, как слезы отступили. Я открыла глаза, отыскала брошенную под ноги шляпку и, потянувшись, подняла ее и положила рядом. Шляпка была красивая и дорогая. Может, я даже смогу ее оставить себе, чтобы в будущем выручить за шляпку хорошую сумму.

Мне не платили за мою работу. Только крыша над головой, еда и добротные наряды, которые, конечно же, не стоили и десятой части от той цены, что граф Ройс выложил, например, за эту шляпку. Граф был щедр, когда оплачивал счета дочери, но со мной у его был иной договор. Я не получала ни монетки, работая на его семью, и на то были причины, о которых сейчас хотелось думать меньше всего.

Поэтому вновь откинувшись на спинку дивана, я закрыла глаза и стала прокручивать в памяти события минувшего дня. С того самого момента, как Эванджелина заявила, что нам нужно поменяться местами...

— В поместье к тетке Лукреции поедешь ты, притворившись мной. А я буду тобой.

— Притворившись?

— Да, глупышка, мы поменяемся местами. Теперь я Нева, а ты графиня Эванджелина Ройс. И так будет, пока отец не разрешит мне вернуться в столицу.

— Но это же безумие, — шепнула я, но Лина уже не слушала меня. Она закружилась по комнате, звонко смеясь, и пока я пыталась понять, что вообще здесь происходит, Лина подбежала ко мне, схватила за руки и втянула в свой безумный танец. Теперь мы кружились вдвоем, Лина смеялась, а мое сердце ухало в груди с такой силой, что едва не выскочило.

— Ох, Нева, я такая умная! — восторженно лепетала девушка, когда наконец у нас закружились головы и она отпустила мои руки. Лина плюхнулась на ворох подушек, я же сползла по стеночке, часто дыша и глядя с опаской в сторону юной графини. — Мы с тобой меняемся местами, ты отправляешься к тетке Лукреции, а я смогу делать всё, что пожелаю, и отец об этом даже не узнает. Ох, и почему мне не пришла эта идея раньше? Я бы уже успела столько сделать и посмотреть, а не торчала бы дома под строгим надзором отца и его слуг.

Я же молчала, выслушивая бред, который несла графиня. Но та, кажется, была полностью уверена в себе, потому что через минуту Эванджелина уже поднялась на ноги и, подбежав ко мне, присела и положила ладони на мои плечи.

— Посмотри на меня, Нева.

И я взглянула, как требовала того графиня. Наши взгляды пересеклись. У Лины были голубые глаза, у меня же серые с золотистыми крапинками. У Лины кожа была на тон светлее, с едва заметными веснушками, которые та тщательно выбеливала кремами и специальными глиняными масками, я же не могла себе позволить заботиться о цвете кожи, прибегая к услугам мастеров. У Лины губы были полные розового цвета, мои же губы были тонкие и бледные. Даже цвет волос у нас разнился. У Эванджелины была длинная густая коса каштанового цвета, мои волосы чуть короче, пусть тоже каштановые, но имели небольшой золотой отблеск в дневном свете. Однако если собрать волосы в косу, украсить ее бусинами, цепочками из золота и серебра, то вполне схожи. А еще мы были одного роста и возраста. У Лины разве что фигура была плавная, с нужными очаровательными изгибами. Мне же не хватало мяса на костях. Но такие мелочи не заботили Лину.

Глава 4

Чем ближе мы были к Сноу-Мил и дальше от столицы, тем хуже становились дороги. Карету то и дело трясло да подкидывало на кочках, а я боролась с отчаянным желанием выпрыгнуть из кареты на ходу, умчаться в дикий густой лес и потеряться где-нибудь там, пока меня не найдет смерть. Потому что то, во что я ввязалась, было опаснее самой погибели.

Эванджелина знала, что я не смогу отказаться. Моя тихая, скромная и почти благополучная, если так можно было сказать об участи служанки, жизнь полностью зависела от двух людей. Но стоило Лине пожаловаться на меня отцу, и тогда бы я лишилась тех крох, которые перепадали со стола графа Ройс.

Нет, теперь нельзя отступать, иначе пострадает не только Эванджелина, которой, конечно же, простят очередную шалость, уже выходящую за границы разумного, но и я. И вот мне-то как раз не сносить головы.

Сглотнув кислый комок, я вздрогнула, когда карета резко остановилась. Снаружи послышались голоса моих сопровождающих. Так как я старалась не появляться у них на глазах, а если приходилось, то нарочно куталась в плащ, натягивая на лицо капюшон, никто пока не догадался, какую подмену они сопровождают, честно выполняя свою работу. Ох, если бы граф только знал...

— Кто такие? — послышался громкий голос. Я вжалась в спинку диванчика и стала ждать. Надеюсь, это не разбойники, которые не гнушаются грабить кареты путников.

— Мы служим графу Ройсу. Сопровождаем графиню к ее тете Лукреции из Сноу-Мил.

— О, мы вас уже заждались, — ответил все тот же громкий голос. — Следуйте за мной, господа.

Карета медленно начала набирать скорость, слышалось глухое цоканье копыт.

Я выдохнула. Вроде бы ничего плохого не успело произойти, а у меня уже сердце в пятки ушло. Хорошо, что никому в голову не пришло звать меня выйти из кареты. По крайней мере, пока я не готова к встрече с кем-либо, и уж тем более не горела желанием встретиться с Лукрецией Сноу-Мил. Всё, что я знала об этой женщине, так то, что у нее был скверный характер. Не зря граф Ройс выбрал именно эту родственницу, в компании которой Эванджелина должна была находиться неопределенное время. Наказанием стало бы всё, вплоть до лишения Лины носить ее красивые наряды, посещать балы и, конечно же, общаться с сомнительными личностями, каким был лорд Себастьян.

Лукреция, как я успела узнать от Эванджелины, которая раздавала мне указания, как себя вести и что говорить, жила в Сноу-Мил со дня замужества, а была она тогда очень юна, когда отец сплавил свою некрасивую хромоногую дочку, выдав ее за мужчину вдвое старше. Лукреция и такому союзу вроде как была рада, потому что блестящего будущего для гадкого утенка никто обещал, а стать леди огромного поместья — вполне удачная сделка. Лукреция родила лорду Сноу-Мил трех детей, двое из которых умерли в раннем возрасте, а единственный выживший ребенок, дочка по имени Лавандия, которой повезло родиться довольно миленькой, вышла замуж и давным-давно покинула родовое поместье. Сам же лорд Сноу-Мил вскоре скончался, оставив свою жену полноправной хозяйкой поместья. Теперь леди Лукреции было чуть за шестьдесят, и она, как и прежде, была груба, сварлива и некрасива.

В чем мне предстояло убедиться в скором времени.

Карета вновь остановилась. Я, не заметив, как успела ненадолго задремать, с ужасом распахнула глаза и осторожно отодвинула шторку, выглядывая наружу. Что же, я многое пропустила. Если большую часть пути пейзаж был одинаков — бескрайние зеленые поля или густые темные леса проносились вереницей за окном, то теперь вокруг подъездной дорожки, на которой стояла карета, раскинулись живописные кусты всевозможных роз. Как же их здесь было много!

Красные, белые, желтые, пятнистые, полосатые, даже фиолетовые и черные! Какая красота!

Неужели мы добрались до поместья леди Лукреции?

Стоило мне об этом подумать, как дверь распахнулась и в карету проник свет. Я встрепенулась, быстро накинула на голову капюшон и выбралась из кареты, чувствуя, как начали дрожать коленки.

Ну что же, настал час иск. Либо всё, либо ничего. Последнее слово оставалось за леди Лукрецией. Если она не заметит подмены, то я смогу затаиться, притворяясь Эванджелиной, пока графу Ройсу не надоест наказывать дочь, отлучив ту от дворцовой жизни. А вот если подмена будет раскрыта...

— Графиня, — пробасил какой-то здоровяк, лицо которого заросло густой черной бородой, а на одежде виднелись пятна, — добро пожаловать в Сноу-Мил. Следуйте за мной.

Я часто заморгала. То есть как следовать за ним? А где же положенная шеренга из прислуги, встречающей дорогого и знатного гостя?

— А леди... леди Лукреция... — зашептала я, едва поспевая за здоровяком.

Тот лишь раз повернулся, мазнув по мне невидящим взглядом, и вновь широким шагом направился к дому.

— Давайте, графиня, не отставайте. У меня еще полно дел.

— Но как же...

— Леди Лукреция увидится с вами тогда, когда того пожелает, — прогромыхал здоровяк. — Эй вы, тащите вещи вашей графини. — А это он уже отдавал приказы моим сопровождающим, которые, скорее всего, тоже были малость удивлены приему.

Но как такое может быть?! Все неправильно! Я настолько была поражена тем, что в Сноу-Мил так легко нарушали правила приличного общества, что совсем позабыла о том, кем я пыталась тут быть. Резко остановившись, топнула ножкой. Именно так поступила бы Эванджелина на моем месте. Топала ножкой она умеючи, аж слуги начинали трястись.

Глава 5

Казалось, время остановилось.

Едва дыша, с трудом перебирая ватными ногами, я вошла в комнату, где меня ожидала леди Лукреция. Верзила, который так и не представился, вел себя так, словно ему позабыли рассказать про манеры, продолжая стоять за моей спиной. Я ощущала собственный страх.

Вот сейчас леди Лукреция скажет, что я самозванка, а ее верзила схватит меня и швырнет в темницу. Потом прибудет граф Ройс, узнавший о подмене, и тут же среди сотен кустов роз отрубит мне голову. А Эванджелина опять выйдет сухой из воды. Ну может, отец закроет ее в своей комнате не на целый день, а запрет на месяц.

С этими мыслями я медленно продвигалась к глубокому креслу, обитому тяжелым синим бархатом. Леди Лукреция сидела у камина, и я не видела ее до тех пор, пока не приблизилась к камину и не встала перед хозяйкой поместья.

— Добрый день, — пролепетала, поражаясь, что вообще могу открыть рот и сказать что-то связанное, и опустилась в реверансе. Эванджелина навряд ли стала так глубоко приседать, чтобы высказать почтение старой даме, но я же не она, пусть и играю ненавистную мне роль.

— Здравствуй, милочка, — прохрипела леди Лукреция, и наши взгляды наконец-то встретились.

Я едва не ахнула,когда увидела ее глаза, затянутые белесым полотном. Неужели она слепа? А еще леди Лукреция выглядела намного старше своих лет. Я представляла ее чопорной дамой, с гордо поднятой головой и прямой осанкой. Но передо мной сидела старая седая женщина, с белыми от болезни глазами и морщинистым лицом. Она была невысокой, худой и бледной. Ее седые волосы были собраны в тугой пучок на затылке. Никаких украшений, даже колец на высушенных костлявых пальцах. Только темно-серое с черными оборками и высокой горловиной платье. На ноги было наброшено теплое лоскутное одеяло. Замок в целом мне показался холодным, мрачным и сырым местом. Но у камина все же было жарко, так что у меня по спине струился пот.

— Подойди поближе, — сказала леди Лукреция. — Я совсем тебя не вижу.

Втянув носом побольше воздуха, я сделала еще несколько крошечных шагов и оказалась на расстоянии вытянутой руки перед леди Лукрецией. Та покрутила головой, прищурилась и вроде бы как что-то да разглядела, но не выкрикнула, что я самозванка.

— Хорошенькая, — заключила она. — Твой батюшка много рассказывал о тебе в своих письмах, но я даже подумать не могла, что однажды мы с тобой повстречаемся, деточка.

Я улыбнулась и выдохнула. Кажется, все идет намного лучше, чем я могла представить. И не выглядит эта женщина преклонных лет как ведьма. Просто она устала и больна.

— Благодарю вас, леди Лукреция.

— Но он также рассказывал, что характер у его любимой дочери не подарок. Капризная маленькая леди, вот как он о тебе отзывался.

К моим щекам прилила кровь.

Жаль, что Эванджелина не слышит этих слова. Может, тогда бы она призадумалась над своим поведением, но раз мне была уготована участь быть облитой помоями вместо юной графини, то я всё стерплю.

— Также он говорил, что ты непокорна, своевольна и обожаешь нарушать его правила. Именно из-за этого тебя и сюда прислали, деточка?

Я сглотнула и вымолвила согласие.

Ох, Нева, терпи.

Леди Лукреция что-то прокряхтела себе под нос.

— И вот ты стоишь передо мной, опустив голову. Кроткая и любезная. Такая милая, что диву даешься, куда же подевалась та Эванджелина из писем ее отца.

У меня перехватило дыхание. Момент настал. Я искоса глянула на верзилу, но того уже не было в комнате. Здесь были только мы — я и леди Лукреция, которая продолжила говорить:

— Не пытайся меня обмануть, Эванджелина. Я не поверю, что за маской раскаивавшейся девицы прячется скромная и ранимая леди. Нет, — фыркнула хозяйка поместья Сноу-Мил. — Ты получишь свое наказание, как и велел твой отец. Никаких поблажек, дорогуша! Не пытайся спорить со мной, иначе останешься без еды на весь день. Не командуй моими слугами, иначе я запру тебя в комнате и не выпущу, пока ты не начнешь умолять меня об этом. Твой отец просил меня позаботиться о его кровиночке, и я это сделаю. Да вот только так, как сочту правильным.

И пока я пыталась осознать сказанное леди Лукрецией, та хлопнула в ладони.

В дверном проеме появился верзила.

— Я слушаю, — сказал он, при этом смотрел на меня.

— Деррек, проводи нашу гостью в ее комнату. Объясни правила, которые леди Эванджелина должна соблюдать в поместье Сноу-Мил, и, конечно же, — старуха закряхтела, поправляя сползающее с ее ног одеяло, — приставь к ней служанку. Мы же не варвары, в конце-то концов. Не оставим нашу дорогую графиню без помощницы.

Лучше бы никто не прислуживал мне, но я опять промолчала, настороженно поглядывая в сторону леди Лукреции. Но та только махнула рукой, давая понять, что аудиенция закончена и я могу убираться прочь. Впрочем, выяснять, что случится, если я позволю себе побыть немножко Эванджелиной и топать ножкой, требуя уважения к своей персоне, не хотелось. Я молча покинула комнату с камином и синим креслом, на котором восседала подслеповатая старая леди Лукреция, и последовала за Дерреком. Хотя бы узнала имя этого верзилы.

— Надеюсь, вы всё запомнили? — бросил через плечо здоровяк, который, судя по всему, выполнял роль управляющего поместьем. Уж больно важно он вышагивал, при этом не забывая меня подгонять, как ленивую ослицу.

Глава 6

— Тейн, просыпайся, — сказал я, входя в комнату друга.

Комната, которую он заботливо называл берлогой, была темной, а в воздухе висел тяжелый аромат выпитого накануне эля. Я прошел мимо кровати, добрался до окна и дернул занавеси. Берлога тут же наполнилась светом.

Где-то позади в ворохе подушек, одеял и брошенной одежды пошевелился Тейн.

— Райн, — прохрипел он, высовывая взлохмаченную светлую голову из-под одеяла. — Прошу, сжалься. Я заслужил немного сна. Еще рано.

— Уже полдень, — ответил я, складывая руки на груди.

Рядом с Тейном кто-то пошевелился, и вскоре вынырнула еще одна лохматая головушка, только принадлежала она служанке из поместья Сноу-Мил.

— Доброе утречко, — протянула девица, сонно зевая и поглядывая в мою сторону.

Кажется, ее звали Марта, и она грела бок моему другу уже как месяц.

— Уже полдень, — повторил я, и у Марты от удивления расширились зрачки. Ахнув, она выбралась из-под одеяла, сгребла свою одежду и, проклиная все на свете, помчалась к себе, по пути натягивая простое льняное платье.

Я наблюдал без особого интереса за спектаклем, пока девица не скрылась в дверях. Уверен, по возвращении в поместье Сноу-Мил она получит выговор от своего управляющего. Если, конечно, попадется ему на глаза.

— Ну и зачем ты ее выгнал?

У меня от удивления поползли брови на лоб.

— Я не выгонял. Лишь сказал, что ей пора домой.

Тейн нахмурился, запустил пятерню в волосы и почесал затылок.

— Что-то случилось?

— Отправляйся в деревню. Найди там кровельщика. Нужно починить крышу до начала осени.

— Я думал, до начала осени мы вернемся домой.

Тейн сообщал мне об этом каждое утро, и каждый раз я качал головой, тихо выдыхая. Я тоже желал, чтобы мое добровольное отлучение от семьи наконец-то завершилось, и я мог вернуться в родные стены, но увы, ошибка, совершенная мной, все еще висела мечом над нашим родом. Я должен сделать что-то такое, что изменить гнев короля на милость. Но впечатлить старого упрямца мне пока не по силам.

— Просто сделай то, что я прошу, — сказал, направляясь к выходу из берлоги.

Тейн что-то проворчал себе под нос и зашуршал одеждой.

— Эй, а ты куда?

Я замер в дверях и оглянулся. Друг как раз выбрался из постели и натягивал штаны, пританцовывая на холодном полу.

Поместье, которое я выбрал в качестве временного убежища, нуждалось в починке. И спустя месяц я все еще боролся с покосившимися стенами, дырявой крышей и недостающим в оконных рамах стеклом. После тщательного обследования дома, принадлежащего когда-то лорду Ренвуду, теперь понимал, почему арендная плата была такой низкой. По сути, здесь нечего было арендовать, кроме как сырых холодных стен и протекающей даже от мелкого дождика крыши.

— Я отправляюсь к переправе. Сегодня должны быть новости.

Тейн перестал пританцовывать.

— Думаешь, они будут приятными?

— Я надеюсь, что ничего дурного я не услышу.

Друг нахмурился.

— Хорошо, я мигом позавтракаю и отправлюсь за кровельщиком.

Я кивнул, одаривая друга снисходительной улыбкой. Как бы сильно тот ни стремился вернуться домой, он все же осознавал, что мы, возможно, застряли здесь надолго. Скоро теплые летние деньки сменятся промозглыми серыми осенними буднями. Ведь в этих краях погода сурова, и она не пощадит наши драконьи задницы, если мы не поторопимся и не приведем дом в порядок.

С мыслями о благоустройстве поместья направился в конюшню, где меня дожидался норовистый конь по кличке Упрямец. Его я выторговал две недели назад в поместье Сноу-Мил. Там с ним никак не могли совладать, а мне удалось чуть приструнить молодого жеребца. А вместе с конем я выкупил еще пару лошадей по бросовой цене и увел, если так можно было сказать, младшего конюха. Парнишка подавал большие надежды, как меня заверил управляющий Сноу-Мил, и, хотя тот был против, чтобы их конюх работал на меня, заверил Деррека — когда я покину арендованный Ренвуд-парк, лошади вернуться в стойла Сноу-Мил без обратной платы.

— Как поживает Упрямец? — спросил я, взглянув на пританцовывающего на месте коня. Словно Тейн, который также дрыгал ногами.

— Ой, лорд, — конюх по имени Фарди, выглянул из стойла и, опираясь на вилы, воткнутые в солому, помахал мне рукой. — Упрямец сегодня не в настроении.

— Ничего страшного, — ответил я, поглаживая шелковистую гриву жеребца. — Он всегда не в настроении.

Фарди рассмеялся, а я тем временем забрался в седло и осторожно, так чтобы Фарди не заметил, провел ладонью над холкой Упрямца. Тот присмирел, перестал танцевать и приготовился к путешествию. Пожалуй, такого норовистого коня могла успокоить только магия.

Махнув рукой на прощание, я медленно покинул конюшню, которая, к моему удивлению, сохранилась намного лучше хозяйского дома, и направился в сторону Сноу-Мил. Ведь вдоль их поместья тянулась дорога, которая вела прямо к переправе у границы, которую я пересек чуть больше месяца назад. Тогда я не знал, как сложится моя жизнь в Ренвуд-парке, но сегодня смело мог заявить, что вполне сносно. Разве что скучал по родным, особенно по Киаре. По ее смеху и хитрой улыбке. По ее шуткам и выдумкам. Моя сестра всегда была бойкой и смелой, при этом самой очаровательной юной леди, которой пророчили блестящее будущее. А я, глупец, все разрушил.

Глава 7

Будь здесь на самом деле Эванджелина, она бы уже выкрала лошадь и была бы на полпути в сторону столицы. Но в Сноу-Мил была я, и меня не страшили тяжелые задания леди Лукреции. А та только и рада была стараться, выдумывая, как же еще наказать несговорчивую девчонку графа Ройса. Слуги тем временем следили за мной, следовали по пятам и докладывали своей хозяйке всё, что я делала или куда шла.

Ох, если бы они знали, кто именно жил под крышей поместья Сноу-Мил!

И ведь я, нарушая все правила, которыми меня снабдила Эванджелина, выполняла задания и еще ни разу не оплошала, будь то разбор собственного багажа без помощи служанок или работа на кухне. Я готова была таскать тяжелые ведра, драить полы и обрезать колючие ветки роз, лишь бы тётка Лукреция успокоилась и сообщила графу Ройсу, что его дочка исправилась и готова к возвращению в отчий дом.

Правда, с тех пор как я прибыла в Сноу-Мил, прошло три дня, и навряд ли Лукреция изменила свое мнение касательно меня, то есть Эванджелины, но я упорно следовала намеченному плану и исполняла любое указание, которое давал мне управляющий или приставленная специально следить за мной служанка по имени Марта. Она, кстати, со своей работой справлялась из рук вон плохо. Сегодня так вовсе не пришла утром, чтобы будить меня и следить за тем, как я сама буду одеваться, умываться и заплетать косу. Потому что Марте было запрещено мне помогать. Только следить и указания свыше передавать.

Впрочем, ее отсутствие мне на руку. Собравшись и причесавшись, я покинула комнату, петляла по длинным коридорам и крутым лестницам, пока не добралась до общей столовой. Здесь среди других слуг мне было приказано завтракать, обедать и ужинать.

У Лины случился бы удар, если бы ее заставили завтракать не в постели, как она это любила делать, а со слугами.

Я же терпеливо выполняла задания, и это было лишь одним неприятным делом из длинного списка, придуманного леди Лукрецией в качестве наказания. То есть воспитательного процесса.

Покончив с едой, я уже было отправилась искать Деррека, ведь тот тоже куда-то запропастился с утра пораньше, как он сам вошел в столовую и тут же огорошил меня новыми заданиями.

— А после отправляйся в сад и собери пять букетов, которые поставишь в комнате леди Лукреции, — сообщил он и, не дожидаясь моих вопросов, тут же ушел.

Всё, что мне удалось сделать, так косо глянуть на затаившихся слуг, которые, скорее всего, делали ставки на то, как надолго меня хватит. Выдохнув, покинула столовую. Расправившись с несколькими поручениями, нарочно допуская незначительные ошибки, ведь истинная леди, и уж тем более графиня не умеет правильно сворачивать простыни или стряхивать пыль, я отправилась в сад. Мне предстояло собрать для леди Лукреции цветы. Как было уже известно, та не могла выходить в свой сад из-за болезни. Она плохо видела, если не сказать, что почти ослепла. Леди Лукреция также едва могла передвигаться: у нее болели кости и мышцы. Утром и вечером она принимала отвары, которые ей специально готовил нанятый тремя годами ранее лекарь, а слуги носили ее на руках, усаживая то в кресло у камина, а если была теплая погода, то поближе к окну. Она не видела свой сад, зато могла услышать дивный аромат тысячи бутонов цветов.

Я тоже, затаившись, наслаждалась ароматом, пока впервые не оказалась в саду. Выглядел он не так хорошо, как могло показаться вначале. Ему явно требовался влюбленный в работу садовник. Но был старый Якоб, который, как и его хозяйка, с трудом перебирал ногами.

Время, которое отводилось на сбор новых цветов, я использовала во благо себе. Здесь, подальше от дома и вездесущих слуг, которые следила за каждым моим шагом, я могла немного отдохнуть и собраться с мыслями.

Вот и сегодня, поставив вокруг себя корзины, я медленно собирала цветы, выбирая самые красивые. И пусть леди Лукреция не сможет оценить их по достоинству, зато она услышит их дивный аромат.

Я настолько увлеклась своим занятием, которое действительно мне нравилось, что не сразу заметила — на полянке была не одна. Хруст ветки напугал так, что подпрыгнула на месте и резко обернулась.

Из густых кустов позади сада вышел мужчина в пыльном дорожном плаще. Высокий и широкоплечий, он внушал страх. На лицо падали длинные темные волосы, щеки и подбородок заросли густой бородой.

Странник, сбившийся с пути? Похож. Но мне не стоило расслабляться. Ведь он мог оказаться бандитом, промышляющий грабежами. А я вдали от дома и без охраны. Совсем одна и без защиты.

— Кто вы такой? — прохрипела, поражаясь, каким сиплым и тихим стал мой голос из-за страха за собственную жизнь.

Мужчина остановился, откинул за плечо плащ, под которым оказался вполне приличный костюм и высокие сапоги. Прищурившись, он посмотрел на меня так, словно пытался заглянуть в голову.

Ох, неужели граф Ройс разгадал шалость своей горячо любимой дочери и отправил в Сноу-Мил того, кто лишит меня головы за неудачную шутку?

Вот такое объяснение вполне правдоподобно.

— Пожалуйста, представьтесь, — пролепетала, сжимая в руках садовые ножницы, острие которых настолько затупилось, что навряд ли кого-то могло поцарапать. Как оружие не годится, но угрожать, чтобы выиграть себе пару минут форы я смогу. Подняв перед собой ножницы, произнесла: — Назовите свое имя, милорд. Вы находитесь на частной территории.

Мужчина улыбнулся краешком губ. Кажется, я его позабавила.

Глава 8

— Тейн! Тейн! — взревел я, влетая в старый дом по высоким каменным ступеням. — Где ты? Дракон тебя дери!

— Эй, дружище, ты чего? — Тейн перегнулся через перила второго этажа. — Я тут.

Я задрал голову, глядя на друга. Тот выглядел взволнованно. Если бы только он знал, как взволнован был я...

— Скажи, что мы возвращаемся, — протянул Тейн, ожидая, когда я поднимусь по лестнице. — Иначе я не понимаю, зачем эта паника.

— Следуй за мной, — прорычал, проходя мимо друга. Тот с удивлением уставился на меня, но не стал задавать вопросов, пока мы наконец не добрались до кабинета, сейчас больше похожего на склад ненужных вещей. Там среди ящиков, стульев и покрытого пылью стола, я упал в глубокое кресло, все еще ощущая, как странное зудящее покалывание будоражит моё тело.

— Ну что случилось-то? — спросил Тейн, прикрывая дверь. Не то чтобы в доме было много слуг, мы все же кое-кого наняли для помощи в поместье, но Тейн, как и я, не любил случайных свидетелей. Особенно когда вам есть что скрывать.

Часто дыша, сложил руки перед собой и попытался успокоиться. Выходило плохо, но спустя несколько мгновений мне все же удалось подавить возбуждение и, выдохнув, произнес, глядя на друга:

— Что ты знаешь о графине Эванджелине Ройс?

Глаза у друга округлились. Видимо, я произнес какую-то несуразицу, по мнению Тейна, потому что тот попросил повторить вопрос.

— Эванджелина Ройс. Графиня. Из Сноу-Мил.

Тейн задумчиво уставился в потолок.

— Впервые слышу это имя, — сказал он.

— Но ты же спишь со служанкой из Сноу-Мил.

— Вот именно, дружище, сплю, а не болтаю.

— Так ты что-то слышал?

— Ну, — протянул Тейн, теперь направляясь к затянутому старой шторой окну. — Марта сказала, что у них гостит какая-то столичная леди. Назвала ли она ее имя, я не помню, честное слово, — он пожал плечами. — Кажется, Марта говорила, что ей приходится нянчиться с этой леди, но я не помню. Да и как-то не до этого было, знаешь ли.

Я поморщился, стараясь пропускать мимо ушей пошлые намеки и шуточки друга.

— Откуда такой интерес? — Тейн перестал задумчиво созерцать зеленый лес, раскинувшийся буквально под окнами дома, и перевел взгляд на меня.

Я же не торопился отвечать. Постукивая пальцами по колену, обдумывал всё, что случилось некоторое время назад. Я чувствовал в девушке драконью кровь, и это факт. Но что-то в ней было не так. Хотелось бы понять, что именно, но прежде разобраться — откуда здесь взялся еще один дракон?

— Мог бы ты узнать, кто она такая. И кто ее отец. Она сказала, что его зовут граф Ройс. И если я правильно понял, то граф родственник хозяйки Сноу-Мил.

Тейн нахмурился, но с места не сдвинулся. Смотрел на меня выжидающе. Я же все глубже погружался в свои мысли, пытаясь понять, почему так странно отреагировал на девушку.

— Так что?

— Что?

— Ты скажешь, где ты ее и при каких обстоятельствах встретил?

— В садах Сноу-Мил. Решил дорогу сократить.

Тейн усмехнулся.

— И какая она? Красотка, надеюсь? А то я что-то уже устал от местных...

— Тейн! — рык вырвался из моей груди против воли. Друг подскочил на месте, да и я сам удивился реакции, которая возникла буквально на пустом месте. А всего-то стоило представить Тейна и графиню вместе. Словно вся моя суть была против этого.

Моя драконья сущность...

— Эй, что с тобой? — прошептал Тейн, замерев у окна.

Я сжал ладони, вновь пытаясь прогнать из себя это странное покалывание, от которого кожа будто была объята пламенем.

— Просто узнай, кто она такая.

Тейн прищурился, но, видимо, поняв, что вразумительного ответа от меня не получит, молча согласился выполнить поручение.

— И да, кровельщика я нашел, — сказал он на выходе из кабинета. — Я так понимаю, мы здесь надолго.

— Извини, — произнес осипшим голосом.

Увы, но добрых вестей нет. Зато есть одна очень интересная леди, о которой я не могу не думать.

Откуда драконы в королевстве Фернан?

***

— Сегодня ты молчалива, — проговорила леди Лукреция, потягивая из фарфоровой чашки послеобеденный чай. Она вновь сидела в своей комнате с большим камином и грелась около огня. В комнате было довольно душно, но леди Лукреции, кажется, очень нравилось, когда было тепло. Ощущая, как по спине бежал пот, я расставляла цветы по вазам.

После случайной встречи с незнакомцем я вернулась с полупустыми корзинами. Пришлось спешно собирать цветы у выхода из сада.

— Я всегда молчалива, леди Лукреция, — ответила, старательно подрезая кончики роз и убирая сухие листики.

— В том-то и дело, Эванджелина, — отозвалась она, и чашка, поставленная на блюдце, издала звонкий звук, на который я оглянулась. Хозяйка поместья смотрела в мою сторону, и хотя она едва различала контуры моего тела, все же мне было неуютно, когда она делала вот так. — Я ожидала от тебя иной реакции, деточка. Но ты терпелива и послушна. Говорят, способна к исправлению. Пусть у Деррека и есть нарекания к твоей работе, но все же даже он поражен, как ловко ты управляешься с его заданиями.

Глава 9

— Не вели казнить, — заявил Тейн, входя в кабинет, который моими стараниями потихоньку начал возвращать себе первоначальный облик.

Я оторвался от стопки брошенных старым хозяином писем и взглянул на друга.

— Смотря какие новости ты мне принес.

Тейн скупо улыбнулся, но в кабинет вошел и даже расположился в кресле. В том самом, в котором я проводил поздние вечера за размышлениями о том, как бы вернуть себе прежнее уважение и милость короля.

Скрестив руки на груди, Тейн выдохнул и, оглядев изменяющуюся в кабинете обстановку, заговорил:

— Как ты и просил, я с вестями о некой графине Ройс, гостящей сейчас в поместье Сноу-Мил.

Со дня встречи с незнакомкой прошло три дня. Я уже сам порывался отправиться в поместье, найти девушку, о которой буквально думал каждую минуту и потребовать объяснений. Но я терпеливо ждал вестей, не находя себе места в сыром пустом доме.

— И? — спросил, чувствуя, как желание подойти к Тейну и встряхнуть его, чтобы тот перестал ломать комедию и наконец-то все рассказал, увеличивалось с каждой долей секунды, проведенной в неведении.

— Да, в Сноу-Мил действительно гостит графиня Эванджелина Ройс. Единственная дочка графа Ройса. Он, кстати, известная личность в королевстве и приближен ко двору. Водит дружбу с их канцлером Смаджем.

Я сглотнул. Имя канцлера мне было известно, ведь будучи приближенным к своему королю, я несколько раз встречался с этой хитрой скользкой змеюкой.

— Насколько мне стало известно, девицу Ройс сослали в поместье Сноу-Мил на перевоспитание, за которое отвечает вдова. Та заставляет графиню пачкать ручки, капаясь в саду и выполняя еще какие-то мелкие задания по дому.

— И всё?

Тейн кивнул.

— Я же говорю — не вели казнить. Я узнал всё, что можно было вытянуть из слуг, которые, кстати, не так словоохотливы, как ты мог бы подумать. Знаю, что они поспорили, надолго ли хватит молодой изнеженной графини, но девица гостит уже больше недели в поместье и пока еще не сбежала.

Я сглотнул.

Что-то здесь не то.

— Значит, ее ты встретил в саду, когда просто сокращал путь? — поинтересовался Тейн, прищурившись. — Говорят, она красивая, графиня эта, но мне, увы, не удалось ее повстречать.

— Осторожней, друг мой, — рык вырвался из грудной клетки, выдавая мои чувства. — Она не какая-нибудь там служанка.

Тейн хищно улыбнулся.

Я отвернулся и покачал головой, словно пытаясь выбросить из головы мысли об Эванджелине, но не смог.

— Расскажешь, что именно заинтересовало тебя в юной графине?

Я вздохнул. Нет смысла тянуть дальше. Тейн должен тоже знать.

— Она на четверть дракон.

— Что?! — воскликнул друг, вскочив на ноги. — Она — дракон?

— Половинка от половинки, как ты любишь говорить.

— Не может быть, — прошептал он, плюхаясь обратно в кресло. — То есть ты уверен? Ведь в Фарнане уже давным-давно не водятся драконы.

— Я знаю, — ответил, пытаясь уложить полученную информацию в своей гудящей голове. — Знаю, что здесь нет драконов. Политика Фарнана вынудила всех, даже полукровок покинуть территорию королевства. Именно это меня и удивило, друг. Я встретил девушку, в которой течет пусть и слабая, но кровь дракона, при этом получается, что ее отец — приближенный ко двору. И как это объяснить? — спросил я, глядя на Тейна.

Тот мрачнел на глазах. Задумчиво барабаня пальцами по бедру, он о чем-то долго думал, пока не спросил:

— А ты уверен, что в ней точно есть кровь дракона?

— В таком я не ошибаюсь.

Тейн поджал губу. Ему явно не нравилось то, что он только что узнал.

— Думаешь, она солгала, потому что...

— Да. И она так удобно появилась в соседнем поместье, когда мы здесь уже осели.

Тейн поднялся из кресла.

— Тогда нам нужно наверняка выяснить, шпионка ли эта девица, притворяющаяся другим человеком и подосланная, чтобы следить за тобой, или же граф Ройс лицемер, который растит у себя под крышей полукровку.

Я кивнул, соглашаясь с каждым словом, произнесенным другом. Если девушка на самом деле графиня, то почему в ее жилах течет драконья кровь? А если она самозванка, то как много уже успела узнать и передать заговорщикам, по чьей вине я угодил в неприятности и едва не стал тем, кто предал своего короля.

— Нам стоит отправиться в Сноу-Мил и лично это выяснить, — произнес я, и Тейн впервые за долгое время был полностью со мной согласен.

***

Я занималась тем, что коротала время, подгоняя одно из платьев под местную моду, отрезая ленточки и кружева, которые в Сноу-Мил были ни к чему, когда в дверь постучали. Два коротких удара означали, что пришла Марта.

— Войдите, — сказала я, не отвлекаясь от своего скучного дела. — Для меня появилось новое задание?

Глава 10

— Добро пожаловать в Сноу-Мил, милорды, — громко произнесла леди Лукреция, встречая гостей в любимом кресле, которое перенесли из ее комнаты в гостиную.

Я стояла позади и, опустив взгляд в пол, желала, чтобы земля под моими ногами разверзлась, и я провалилась вниз, лишь бы не участвовать в этом фарсе. Но увы, пол был твердым, а намерения леди Лукреции еще тверже.

Марта помогла мне переодеться в самое простое платье из всех нарядов, которые удалось отыскать в сундуках, и она же помогла срезать ненужные бантики с лифа. А я наспех пришила полупрозрачную ткань, взятую с другого платья. В итоге получилось скромно, но со вкусом. Лишь бы швы не лопнули в самый неподходящий момент.

— Благодарю за приглашение, миледи, — отвечал ей мужской голос, и я вмиг узнала его.

Резко оторвавшись от созерцания выцветших узоров на ковре, посмотрела на мужчину, стоявшего в центре комнаты. Рядом с ним был еще один лорд, светловолосый красавчик, о котором, судя по всему, мне и рассказывала Марта. Значит, его зовут Тейн. А тот, что говорил, Райнер.

И пока они знакомились, называя свои имена, я прокручивала в голове единственную мысль: в какую же западню я попала?!

— Позвольте представить вам мою родственницу. Графиня Эванджелина Ройс.

Я торопливо кивнула, и когда леди Лукреция откашлялась, давая понять, что мне стоит открыть рот и поздороваться с лордами, тут же выполнила ее молчаливый приказ.

— Добро пожаловать в Сноу-Мил, — повторила, опуская взгляд в пол.

Скромность. Вежливость. Терпение.

Надеюсь, у меня хватит терпения, чтобы не сбежать из-за стола, за которым мы очутились через некоторое время. Леди Лукреции передвигаться помогали слуги, я же шла рядом, продолжая играть роль скромница Лины, которую хотела бы видеть, если бы могла, леди Лукреция. Но даже это не спасало меня от любопытных взглядов двух гостей, которых я, наоборот, старалась не замечать.

Хотя там было на что обратить внимание.

Тейн, как и рассказывала Марта, был высоким златокудрым молодым мужчиной с очаровательной улыбкой и смешливым взглядом. Смотря на него, хотелось тоже улыбаться, но я смиренно заставляла себя отворачиваться каждый раз, если наши взгляды случайно пересекались.

Вот на Райнера, который, как оказалось, тоже был из Ренвуда, я старалась не смотреть. Вообще ни капельки.

Вот если бы только знала, что он сосед леди Лукреции, повела бы себя в тот день иначе. Теперь мне было стыдно. Я ведь угрожала ему, размахивая ножницами, и он мог легко об этом рассказать леди Лукреции. Той бы наверняка не понравилось мое поведение, но лорд Райнер любезно умолчал о факте нашего знакомства.

— Так откуда вы родом? — спросила Лукреция, когда нам меняли блюда.

Первое, что они обсудили, так то, как продвигается ремонт в Ренвуде. Как оказалось, леди Лукреция очень хорошо знала прежних хозяев поместья и переживала из-за того, что дом долгое время пустовал. Я не была уверена в том, что ее слова были полностью искренни, но затянувшееся обсуждение починки крыши дали мне некоторое время для подготовки и успокоения разбушевавшихся нервов.

— С юга, — сказал Райнер, и мое сердце вмиг затрепыхалось.

Я сама родилась в южной части королевства, пока отец не перебрался в столицу, где и познакомился с графом Ройсом. А потом всё пошло прахом. Вдруг ощутила нестерпимое желание спросить, как давно они были там, но вовремя себя одернула. Ведь Эванджелина родилась и выросла в столице. Она если бывала на юге, то ее мало бы интересовали небольшие поселения, разделенные бескрайними полями, голубыми реками и густыми лесами. Всё, что волновало Лину так наряды, балы и ухажеры.

— Жаль, что я никогда не бывала на юге, — произнесла Лукреция, предаваясь каким-то своим воспоминаниям.

В этот самый момент, когда за столом повисло молчание, я и Райнер вдруг взглянули друг на друга.

У меня едва сердце не выскочило из груди.

Воздух вокруг отчего-то стал густым, тяжелым, таким плотным, что дышать становилось сложно. К щекам прилила кровь, застучала в висках набатом. Я выхватила салфетку, которой обмахнулась, а потом еще раз и еще раз.

Мне не хватало воздуха, перед глазами все плыло, и только Райнер, сидевший напротив меня за столом, был маяком в этом бескрайнем море. Я видела только его. Его магические темные глаза, на дне которых яркими искорками вспыхивало пламя.

— Эванджелина? — позвали по имени, но имя это мне не было знакомо, и я продолжала смотреть на Райнера, чувствуя, как кровь в моих сосудах вскипает. — Эванджелина!

Я вздрогнула. Осколки памяти стали возвращаться. Это имя... Оно принадлежало графине Ройс. Сейчас я была графиней Ройс.

— Да, леди Лукреция, — пропищала, прогоняя дурман, из-за которого едва не лишилась рассудка. Да что же со мной такое творилось?!

Вздрогнув, выронила салфетку. Пытаясь поймать салфетку, неудачно взмахнуло рукой, и на пол полетели столовые приборы. Вилка со звоном отскочила от каменного пола.

Ахнув, нырнула под стол, поднимая и вилку, и салфетку, и слишком поздно осознала, какую ошибку совершила. Мало того, что растеряла все манеры, которые мне прививали с детства, так еще и опозорилась перед гостями, и, конечно же, моя возня не осталась незамеченной для леди Лукреции. И пусть та ничего не видела дальше собственного носа, слух у нее был отменный.

Глава 11

Стоило лорду Райнеру скрыться за поворотом, как я тут же сорвалась с места и, подхватив тяжелые юбки, побежала по ступеням вверх в свою комнату. Бежала так быстро, будто за мной гнались гончие Его Величества, и не успокоилась, пока не добралась до комнаты. Хлопнув дверью, встала посреди небольшой спальни и, тяжело дыша, стала оглядывать стоящие вдоль стен сундуки да дорожные сумки.

Нужно бежать.

Только куда? И как? У меня нет ничего, кроме дорогих нарядов Эванджелины и немного украшений, которые та позволила взять с собой.

Можно забрать лишь украшения и продать их ростовщику. На платьях есть жемчуг и драгоценные камни, их можно тоже срезать с ткани и заложить. Я выручу немного денег. А потом что? Куда податься?

Лорд Ройс все равно узнает, как жестоко его обманула дочь. А Лорд Райнер, который уже догадался о том, что я самозванка, подтвердит, что видел меня в поместье. Кем бы он ни был, но Райнер знает, кто я!

Ох, что же делать?..

В дверь постучали.

Я ойкнула, подпрыгнув на месте.

В комнату вошла Марта, напевая под нос песенку.

— Доброго вечера, графиня, — настроение у нее было приподнятое, но ровно до того момента, пока она не увидела меня. — Ой, леди, что это с вами? На вас лица нет. Вы призрака увидели?

Хотела бы я согласиться, но видела я не призраков, а плаху палача.

Сглотнув, покачала головой и на деревянных ногах добралась до кровати. Тяжело села, положив на руки голову.

— Что с вами?

— Что-то неважно себя чувствую, — прошептала, обманывая любознательную служанку. — Голова разболелась.

— Так давайте я вам чаю с травами принесу, — предложила Марта. — А еще у леди Лукреции есть кое-что от головной боли. Ей лекарь из столицы в прошлом году выслал снадобье, оно и от головных болей лечит, и от мышечных.

— Было бы неплохо, — вяло улыбнулась, поглядывая сквозь чуть растопыренные пальцы на служанку. Но та отчего-то не торопилась уходить. — Ты что-то хотела сказать?

Марта сжала и разжала кулачки, повела плечом и выдохнула.

— Да, — спустя секундную заминку произнесла девица. — Вы общались с лордом Тейном? Как он вам?

Ох, вот значит, кто ее волнует больше всего. То, что я не в себе, мало заботило Марту, она и помощь предложила лишь по той причине, что я была добра к ней и подарила шелковую сорочку да ворох платков, перчаток и даже чулки на подвязках.

— Да, немного поговорила. И с ним, и с лордом Райнером.

Его имя вырвалось из меня с надломленным писком.

— Правда же этот лорд высокомерен, хоть и красив?

Жар вновь прилил к щекам, только стоило вспомнить, что происходило со мной за столом, когда наши взгляды встретились. Каким тяжелым и густым был воздух, как кругом шла голова. Что же со мной такое там случилось?

— Да.

Марта хмыкнула.

— А как вам мой лорд? — с теплом произнесла девушка, видимо, влюбившаяся в златокудрого молодого человека. Ох, не завидую я ей. Будет очень больно, когда такой лорд женится на подобной себе молодой леди, а служанка так и останется одной из тех, кто когда-то грел его постель.

— Он намного лучше лорда Райнера.

И вновь одобрительное хмыканье. Марта услышала всё, что хотела и, воодушевленная моими словами, отправилась на кухню за чаем с травами, пока я сидела, согнувшись пополам, и пыталась придумать, как же мне сбежать и не попасться в итоге в руки графа Ройса.

Раздумывая над планом побега, поняла, что мне все же придется встретиться с лордом Райнером, чтобы умолять его молчать. До тех пор, пока я не буду готова к побегу, заручившись помощью кого-нибудь из слуг. Ведь одной мне не выбраться из этих мест, окруженных лесами, горами и неспокойными холодными реками.

***

— И что это было? — вопрошал Тейн, гордо восседая в седле, к которому была прикреплена сумка. На дне сумки лежали две бутылки упомянутого ранее эля.

— О чем ты? — уставился на друга. — О том, что я не дал тебе выторговать у Деррека больше эля?

Тейн сухо усмехнулся.

— Нет, я не об этом спрашиваю. Я говорю о том, что случилось за ужином.

Нахмурился и покачал головой. То странное ощущение, которое я уже испытывал один раз при первой встрече с графиней, вновь распаляло кровь и вытравливало воздух из легких.

— Эй, ты все еще здесь?

— Она не шпионка.

— Да я уже сам в этом убедился, — хмыкнул Тейн. — Если эта юная леди — самая ужасная шпионка на свете, то я брошу пить эль.

Я покосился в сторону улыбающегося друга и оценил его шутку глухим смехом, хотя радости при этом не испытывал. Мои мысли были полностью заняты загадкой по имени Эванджелина. Была ли она той, кем представилась, или нет, важным было иное — она на четверть дракон, и в этом теперь убедился не только я, но и Тейн, хотя его силы были ниже моих.

Глава 12

Едва ли я смогла найти покой прошлой ночью, сомкнув веки только под утро. Я так была измождена беспокойными мыслями, что не находила себе места, а утром всё повторилось. Вновь занималась делами, которыми щедро меня вознаграждала леди Лукреция, явно недовольная тем, как прошел вчерашний ужин. И пусть она еще не высказала свое недовольство, но наказывать хозяйка Сноу-Мил умела и без слов.

И все же, несмотря на загруженность и усталость, я взяла корзины для цветов и отправилась в сад ровно в полдень, как и было вчера обговорено лордом Райнером. Что бы он ни замыслил, я должна его опередить и просить не выдавать моей тайны.

Пробираясь сквозь густые заросли, не обращая внимания на колючки, цепляющиеся к подолу платья, наконец-то добралась до тайной полянки в самом сердце сада. Именно здесь я искала уединения и здесь же повстречала того, кто может сыграть решающую роль в моей судьбе.

Выдохнув, опустила на землю две корзины. Выпрямившись, осмотрелась по сторонам. Было тихо и спокойно, только где-то высоко над головой проносились стайки птичек, жужжали медоносы, сверкали крылышками стрекозы и порхали разноцветные бабочки. Ничего не предвещало беды, но я чувствовала, как все вокруг давило на меня, словно невидимая петля, наброшенная на мою шею, стала затягиваться смертельным узлом.

Я знала, что он должен прийти. И все же шаги, раздавшиеся поблизости, напугали меня. Резко обернувшись, увидела, как лорд Райнер, отодвигая тяжелые ветви, приближается ко мне.

Сердце затрепетало в груди.

— Добрый день.

Я вдохнула, ощущая сладкий аромат цветов, от которых закружилась голова.

— Добрый день, — ответила, едва качнув головой.

Мы здесь не ради того, чтобы производить друг на друга впечатление своими манерами. И все же я не хотела чем-то обидеть мужчину или вовсе разозлить. Тогда он не согласится мне помочь, а значит, у меня совсем не останется времени для того, чтобы придумать хороший план.

— Вы пришли.

— Я не могла не прийти. Вы заставили меня сделать это.

Лорд Райнер, облаченный в дорожный плащ, в котором я уже видела его в первую нашу встречу, загадочно улыбнулся. Он остановился в пяти шагах от меня, поэтому нам необязательно было говорить громко, чтобы слышать друг друга. И все же я бы хотела, чтобы он держался от меня как можно дальше.

Между нами повисла напряженная тишина, и пока я пыталась взять себя в руки, лорд Райнер смотрел на меня так, будто намеревался пробраться под кожу. По крайней мере, кожа у меня как раз зудела, но я сдержалась, чтобы не обхватить себя руками, защищаясь от наглого взгляда. Марта сказала, что глаза у лорда Райнера ледяные. Ох, Марта, как же ты ошибалась.

Его взгляд огненный. Он обжигает до костей, до самого нутра, до души.

— Вы хотели говорить со мной, лорд Райнер, — собравшись с силами, произнесла. — Так вот, я здесь. Вы здесь. Я готова вас слушать и отвечать на ваши неудобные вопросы. Нам стоит поторопиться, иначе меня могут потерять слуги.

Лорд Райнер ухмыльнулся.

— Не волнуйтесь. Я не буду долго вас задерживать. Да и вопросов у меня к вам совсем немного.

Я выдохнула.

— Тогда начинайте.

И он вновь оскалился, как хищник, загнавший свою добычу в ловушку. Я же не шелохнулась, хотя порывалась сбежать подальше от того, кто может стать моей погибелью.

— Расскажите, что вы здесь делаете? И нет, я не про сбор цветов, моя дорогая леди.

Последние слова заставили мои щеки покраснеть.

— Это была не моя идея, лорд. Я предупреждала ее, что все может выйти из-под контроля, но Лина убедила меня, что все будет в порядке. А я ведь не имела права отказаться. Если Лине что-то не понравилось, она бы пожаловалась отцу, а он бы... Он бы просто отправил меня умирать на улицу, — на одном дыхании призналась, глядя в темные глаза лорда Райнера.

Я хотела увидеть в нем сочувствие и понимание, ведь я оказалась в западне, но все, что мне удалось разглядеть, так то, что лорд Райнер был крайне удивлен.

— Лина? Вы говорите об Эванджелине Ройс.

Я сглотнула.

Ой, кажется, что-то я наболтала лишнего.

— Да, — пропищала дрогнувшим голосом.

— Как вас зовут?

От лица отхлынула кровь. Лорд Райнер говорил тихо, но я слышала в его голосе требовательные нотки и понимала, что взять обратно свои слова уже не смогу. Сама же себя и выдала, глупышка.

— Нева. Меня зовут Нева Майли.

— Вы служанка графини Ройс?

— Да.

— И как давно вы служите семье Ройс?

— Несколько лет, — шепотом отвечала, стараясь не смотреть в глаза лорда Райнера. — С тех самых пор, как мой отец скончался от тяжелой болезни, а наша семья разорилась. Граф Ройс забрал меня, назначив служанкой его дочери. Тем самым я выплачиваю долги моей семьи.

Темные брови лорда сместились к переносице. Теперь он смотрел на меня иначе.

— Кто вы, Нева? Кто ваши родители? Откуда вы родом?

Глава 13

— Она хотя бы жива? — осторожно спросил Тейн, заглядывая через мое плечо.

— Да, только без сознания.

Я склонился над Невой и провел ладонью над ее головой. Девушка не пошевелилась. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы ощутить слабую пульсацию ее силы.

— И что с ней случилось? — вопрошал Тейн, которого шокировало моё появление с девушкой на руках.

Все произошло слишком быстро. Я не понял, как склонился над Невой и коснулся ее губ, а через мгновение она обмякла в моих руках. Тогда мне показалось, что я был слишком напорист и, запугав девушку, стал виновником ее обморока. Но спустя еще несколько мгновений и безуспешных попыток привести Неву в чувства, осознал, что причина не в моем темпераменте и желании целовать сладкие губы Невы, а в том, что ее драконья сила, которую я совершенно не слышал, неожиданно забурлила, как беспокойная река и вырвалась из того уголка, в котором она все это время пребывала. Словно крошечный гейзер, взмыв в небо, сила вновь утихла, а вместе с ней и сознание Невы.

— Ее драконья сущность пробудилась.

Тейн присвистнул у меня над ухом, а потом, выпрямившись, обошел кровать и встал с другой стороны, наблюдая за тем, как я безуспешно пытался пробудить Неву.

— Ты собирался ее убить?

Я злобно глянул на друга.

— Откуда эта дурная мысль появилась в твоей голове?

Друг пожал плечами.

— Ну, может потому что графиня без сознания.

— Она не графиня.

— Что? — воскликнул Тейн. Впрочем, у меня была такая же реакция, когда Нева рассказала правду о себе и о том, на что ей пришлось пойти ради того, чтобы угодить настоящей графине Ройс. — Тогда кто она такая? И что вообще здесь происходит? За нами шпионили? Это ее Рафферти подослал?

Я вздохнул, присел на край кровати и, глядя на безмятежное лицо Невы, поведал ее тайну. Если кто и должен узнать правду, то только Тейн. Ибо теперь нам двоим придется разгребать эту огромную проблему, в которую нас я и втянул.

Все то время, что я вел свой рассказ, Тейн стоял около кровати и щурился, словно не верил моим словам, но стоило мне замолчать, как он произнес:

— Теперь ясно, почему она полукровка. Интересно, сам Ройс знал, кого держал рядом со своей дочерью?

— Сомневаюсь, — ответил, прислушиваясь к тихому дыханию Невы. — Я сам едва слышу ее силу, а ведь я чистокровный дракон.

Тейн покивал, отходя от кровати.

— И что теперь нам делать? Зачем ты ее сюда принес?

Я бы и сам хотел знать, почему вместо того, чтобы оставить Неву в саду, сделав вид, что вообще ее не видел, или, наоборот, отнести ее в дом леди Лукреции, забрал девушку к себе. Ведь они знают ее как графиню, которой Нева вынуждена притворяться, опасаясь гнева своей госпожи и наказания, какое она может понести, если граф Ройс узнает о шалостях дочери. И все же я принес ее в Ренвуд, положил в собственную постель и теперь пытался пробудить Неву, пока ее сила отчаянно сопротивлялась моему зову.

— Ладно, я понимаю, что ты хотел выяснить, не шпионка ли она. Теперь ты знаешь, что нет. Давай просто вернем ее домой и сделаем вид, что ничего дурного не случилось.

Я глянул на Тейна так, словно слышал в его словах угрозу. Мое нутро взбунтовалось.

— Я не могу ее бросить на дороге.

— Так я не про дорогу говорю. Отнесем обратно в сад. Пусть ее там слуги найдут. Мало ли что могло приключиться с графиней. Потому что ее потеряют, и ты сам это понимаешь. Они начнут поиски, и в итоге окажется, что ты ее похитил.

— Я не похищал.

— Да брось, Райнер, она здесь. В твоей постели и без сознания. Что мы скажем, когда они придут сюда?

— С чего ты взял, что кто-то вообще сюда придет?

— Ну, может потому что мы ближайшие соседи к Сноу-Мил. Я бы так и поступил.

Что же, тут мне нечем было крыть. Он прав. Неву могут начать искать и здесь.

— Нужно привести ее в чувства.

— Отличная идея, — хмыкнул Тейн. Засучив рукава, он подошел к кровати и нагнулся над Невой.

— Эй, что ты творишь?

— Собираюсь приводить нашу спящую красавицу в чувства.

— И как? Пощечинами?

— Мне помогало.

Я покачал головой, но Тейна и близко к Неве не подпустил.

— Она не просто без сознания. Все дело в силе. Такой всплеск, как ты помнишь, может привести к временной потере полной связи с реальностью. Вспомни, как сам проходил через такое.

Тейн опустил руки и выпрямился.

— Да, было дело. Но мне тогда лет семь было, и длилось это минут двадцать.

— Но с ней всё не так, — согласился я. — Что-то не дает силе проявить себя, поэтому такой всплеск и случился.

— А из-за чего это произошло? — спросил Тейн, и я бы хотел, чтобы он об этом не думал. Ведь в своем рассказе я упустил одну важную деталь, признаться в которой было сложно. Но друг ждал ответ, а мне сейчас больше всего на свете нужна была его помощь.