Дракон (не) согласен

Пролог

От ненависти до любви один брак...

– Тебе не надоело? – резко спросила королева Элеонора у своего мужа, его величества Робера Камбрийского. – Сколько ты будешь торговать сестрой? Кому ты решил продать её сейчас?

– Что за слова, жена? – усмехнулся его величество, заканчивая письмо и с удовлетворением ставя внизу подпись, а затем печать. – Продать… Ты же знаешь что принцесса крови должна выходить замуж ради блага своей страны. Вот и Розамунда… помогает стране. Для моей сестры это честь.

Он сложил письмо и стал разогревать сургуч, чтобы запечатать послание.

– Честь! – фыркнула королева и неодобрительно добавила: – Все считают, что ты – прирождённый дипломат. А ты – прирождённый сводник!

– Что ты понимаешь, – хохотнул его величество Робер. – В нашей семье есть одно поверье, семейная легенда…

– Боже, что ещё за легенды? – королева устало покачала головой. – Иногда мне кажется, что я сойду с ума оттого, что ты творишь…

– Мы с Розамундой – двоюродные брат и сестра, – объяснил его величество, с удовольствием выводя имя Розамунды де Монфор на письме, – но только через деда, Сигиберта Великого. Мой отец родился от первой жены, а мать Розамунды – от четвёртой, от Клотильды, которую прозвали Прекрасной. Прекрасного в ней было мало, как рассказывают, но происходила она из древнего рода Меровеев, у которых в прародителях был морской бог…

– Что за ересь! – королева Элеонора перекрестилась.

– Ересь или нет, – ответил король, выливая растопленный сургуч на письмо и запечатывая его кольцом с королевским гербом, – но благодаря этой морской крови все женщины в их роду властвовали над своими мужьями. Стоило мужчине надеть женщине из Меровеев обручальное кольцо на палец, как он становился её верным рабом. Ты же слышала, что мой дед даже отказывался хоронить Клотильду после её смерти. Только когда священник догадался снять с пальца мертвой королевы обручальное кольцо и бросить его в озеро, только тогда чары спали, и мой дед разрешил похоронить Клотильду. Так и Розамунда – за кого она выходит, тот уже не может от неё отказаться. Она способна вертеть любым, самым сильным мужчиной. Именно это нам сейчас и нужно. Надо удержать Святую Землю, и для этого мне необходимо породниться с драконами. Розамунда должна выйти за их вождя, за Дилана Макларена.

– За дракона?! Он же варвар! Они там, в горах, все дикари! – не удержалась её величество Элеонора и быстро добавила: – Твоя сестра не согласится.

– Кто? Розамунда?! – король не удержался и захохотал от души. – Элеонора, моя сестра – самая добрая, кроткая, смиренная и послушная женщина на этом свете. Она сделает всё так, как я ей скажу. И будет мне благодарна. А Макларен за это будет держать для нас Святую Землю, пока стоит этот мир.

– Хочешь отдать принцессу крови дикарю? И ради чего? Для чего тебе эта Святая Земля? Находится на другом конце мира! Выжженная пустыня! Там нет ни золота, ни пряностей, там даже овец разводить невозможно!

– Женщины мыслят узко, – вздохнул с сожалением король. – Зачем овцы, пряности и даже золото? Там находятся все главные святыни мира. Ты представляешь, сколько паломников мечтают припасть к Гробу Господню? А каждому паломнику надо что-то поесть, попить, где-то переночевать, да и с собой увезти либо частичку мощей, либо освящённую статуэтку. Знаешь, сколько денег паломники оставляют в тех краях? Кто владеет Святой Землёй, дорогая Элеонора, тот владеет миром. Так что прекрати стенать. Розамунда слишком молода и красива, чтобы жить одной. Вели передать это Макларену, – он протянул запечатанное письмо жене. – Там приказ для Розамунды, чтобы готовилась выйти замуж через месяц.

– Через месяц?! – ахнула королева. – Месяц, Робер?! Разве это прилично? Дай ей хотя бы год!

– А что тянуть? – пожал плечами король и довольно улыбнулся. – Она три года жила, как монахиня. Пора бы и вернуться к радостям жизни.

– Сомнительная радость, – пробормотала её величество, но взяла письмо.

Красный сургуч с оттиском герба был словно сгусток крови.

«Розамунде Радульфин, графине де Монфор, герцогине Винфолк, королеве Святой Земли, от любящего брата Робера», – было выведено на лицевой стороне крупным, чётким почерком его величества.

Написано собственноручно. Это всё равно, если бы король сам лично отдал приказ. Обязательно для исполнения и возражению не подлежит.

Глава 1. Четвёртый муж хуже гнилых груш

Резко остановив лошадь возле самой кромки воды, так что Серая даже не замочила копыт, я подбоченилась и крикнула Эсташу, который только-только выбирался на берег по ту сторону реки:

– Ещё раз увижу тебя на своих землях, не успеешь даже пожаловаться королю!

– Ты чуть меня не подстрелила! – заорал он в ответ, грозя мне кулаком. – А если бы ты убила меня, сумасшедшая дура?!

– Если бы хотела убить, ты уже был бы мертв, идиот! – не осталась я в долгу. – Проваливай, пока я не разозлилась!

– Это я разозлился! – заорал он, уже разворачивая коня к своему замку. – Когда доберусь до тебя, будешь бегать вокруг церкви под плеткой!

Я подняла арбалет, чтобы напугать Эсташа, и он сразу же послал коня галопом, даже не заметив, что в гнезде арбалета не было стрелы.

Я старалась не подать вида, как меня разозлили слова Эсташа. Он собирался гнать меня плетками вокруг церкви, словно неверную жену, но мы никогда не были помолвлены, хотя он трубил об этом на каждом перекрестке. Якобы я пообещала выйти за него замуж, а предпочла графа Винфолка.

Предпочла!

Подхлестнув лошадь, я пустила ее вскачь.

– Леди! Остановитесь! – с тревогой окликнул меня сэр Томас, но я не придержала лошадь.

– Возвращайтесь в замок! – крикнула я, оглянувшись через плечо. – Буду позже!

– Не уезжайте одна! Это опасно!..

Только я не послушалась, подхлестнула Серую и заставила её оторваться от моего маленького отряда.

Опасно…

Как будто я кого-то боюсь на этом свете.

Особенно когда к седлу приторочен арбалет, и со мной мой верный нож.

Просто сейчас не хотелось видеть никого, и бешеная скачка позволяла хоть немного избавиться от злости, что всегда переполняла меня, стоило только вспомнить «дорогого» первого мужа. Как, впрочем, и всех последующих.

Всего я выходила замуж три раза. И все браки были устроены моим двоюродным братом – королем Робером Камбрийским.

Его прозвали Робер Союзник, потому что мой кузен всегда находил себе союзников, когда требовалось подавить мятеж или идти войной.

Правда, союзников он находил за мой счёт.

Чтобы подавить мятеж южан, брату понадобилась помощь герцога Винфолка, и Робер заручился его поддержкой, пообещав сделать королевским зятем.

Я стала графиней Винфолк, едва мне исполнилось восемнадцать. Оказавшись в церкви, я чуть не упала в обморок, увидев новобрачного. Он был старше меня больше чем на сорок лет, морщинистый, как сморчок, и с гнилыми зубами. Я от души возблагодарила бога, что моя бедная матушка не дожила до этого дня. Каково бы ей было узнать, что её единственную и горячо любимую дочь отдали разлагающемуся куску плоти?

Но благородные девицы не вольны в выборе мужей. Во время венчания я смогла скрыть разочарование и грусть, на пиру была мила и приветлива, и когда нас с мужем проводили в спальню, даже улыбнулась в ответ на наставления леди Клодвин о том, что надлежит делать девушке в первую брачную ночь.

Я была очень внимательной слушательницей, но утром не могла смотреть на леди Клодвин иначе, чем на лгунью, и, пользуясь известной привилегией женщин, отказала мужу в постели на ближайший месяц, молясь, чтобы мне удалось забеременеть – тогда я избежала бы домогательств этого старого гриба на год.

Но месяц прошёл, ребёнка мне зачать не удалось, и муж снова пришёл в мою спальню. А потом снова. Так миновало полгода, пока однажды герцог Винфолк не свалился с лошади во время охоты и не свернул себе шею.

Боюсь, я совсем не жалела о смерти мужа. И совсем не желала снимать траур, хотя Эсташ тут же подал петицию королю, требуя меня в жёны. Тем более что теперь в моё приданое входили южные земли Винфолк, потому что детей мой первый муж не оставил.

Только у кузена на меня были другие планы.

Началась война в Святой Земле, граф Дофинуа захватил город Святого Престола и объявил себя королём Святой Земли Амори Первым. Робер тут же заручился союзом с ним, и через три месяца после смерти моего первого мужа мне было велено собираться ко второму.

Пришлось покинуть родину, уехать за тысячи миль на восток, пересечь море, потом пустыню и оказаться в ещё одной пустыне, где постоянно дул ветер, скрипел песок на зубах, и было так жарко, что не спасали ни веера, ни холодное питьё, ни тень.

1-2

Вода в озере была приятной прохлады – самое то окунуться, когда солнце почти на полдень. Я долго плескалась у берега, опасаясь заходить слишком далеко, потому что плавать совсем не умела.

Водопад по ту сторону озера звенел струями, деревья еле слышно шелестели листвой, и мне было так хорошо и спокойно, что век бы сидела здесь. Я любила эти места, потому что родилась и выросла тут. И из всех своих обширных владений предпочитала именно замок Каэр-Ллин, хотя были замки больше, новее, и в тех южных краях, где можно выращивать даже виноград.

Но здесь было спокойно. Никому из столицы и в голову не придёт приезжать сюда. Мой кузен сюда точно не потащится, и это очень хорошо. Я не хотела видеть Робера, хоть он и оставался моим единственным родственником.

Подставив лицо солнцу, я прикрыла глаза. Лучи ласкали кожу нежно, мягко. Словно целовали.

Но вдруг я почувствовала холодок.

Словно туча набежала. Только какие тучи, если небо ясное?

Открыв глаза, я с перепугу оступилась и окунулась в воду по шею.

Потому что в синем небе прямо над озером кружил огромный чёрный дракон. Размах его крыльев показался мне просто чудовищным! Как лопасти воздушной мельницы! А клыкастая пасть!.. И он снижался… Летел прямо сюда… К озеру!..

Оскальзывая и подняв кучу брызг, я бросилась под защиту ивовых ветвей и камыша.

Как ни странно, Серая стояла спокойно, словно хвостатая тварь и не маячила над нашими головами. Глупая лошадь. Совсем не чувствует опасности.

Затаившись, я смотрела, как дракон снижается.

Вот уже коснулся кончиками крыльев воды… Вот окунулся в озеро, уйдя под воду весь – с крыльями, чешуйчатой головой и извивающимся длинным хвостом. Провалился в озеро, как камешек.

Господи! Как же там глубоко, если эта тварь поместилась целиком!..

Затаив дыхание, я смотрела на водяную гладь, по которой пробежали круги. Потом волны затихли, потом вода стала ровной, как зеркало…

Утонул?..

Ну и хорошо, туда ему и дорога. Откуда он только здесь взялся? Драконы живут далеко в горах… Они не любят лесов и равнин.

Я потихоньку побрела к берегу, держась лицом к середине озера и боясь повернуться спиной.

Вдруг вода посредине вспенилась, и оттуда вынырнул… мужчина.

Обыкновенный мужчина.

Человек.

Длинные черные волосы намокли, и он отбросил их на спину, точно так же, как и я, подставляя лицо солнечным лучам.

Вода едва доходила незнакомцу до бёдер, а когда он переступил в сторону и повернулся ко мне спиной, я обнаружила, что мужчина совсем голый. То есть совсем.

1-3

Он несколько раз плеснул горстями воду себе в лицо, шумно отфыркиваясь, а потом поплыл вразмашку на самую середину озера.

Я чуть было не крикнула ему про нырнувшего дракона, но вовремя прикусила язык.

Господи, да ему не надо бояться той чешуйчатой твари. Он сам и есть та чешуйчатая тварь. Дракон. Один из тех, кто помогает моему брату в войне. Вот только почему дракон здесь?..

Меня охватили очень нехорошие предчувствия, и я продолжала стоять в камышах и смотрела, как дракон в человечьем обличье плескается в воде.

То ныряет, то бесстрашно заплывает под струи водопада.

Дракон купался с таким же удовольствием, с каким только что купалась я. И хотя он не имел никакого права бродить по моим землям, я молчала, стояла неподвижно, и смотрела, смотрела…

У него было мускулистое, смуглое тело. Не коренастое, как у наших мужчин, а стройное. Но не хрупкое, а с какой-то змеиной гибкостью, в которой чувствовалась нечеловеческая сила.

И это было… очень красиво.

И жимолость так одуряющее пахла.

Он плескался, плескался, и я, наконец-то опомнившись, потихоньку побрела к берегу, оглядываясь через каждый шаг – не заметит ли он меня.

Но тут Серой вздумалось радостно фыркнуть и тихонько заржать. И дракон сразу обернулся.

Наши взгляды встретились. Мой и дракона.

Я стояла по пояс в воде, прикрытая лишь своими волосами, а он был футах в девяти от меня, и воды ему было тоже по пояс.

Несколько мгновений мне казалось, что даже птицы в лесу замолкли. А может, я просто оглохла на какое-то время. Потому что глаза у дракона были чёрными, блестящими, и на губах его появилась улыбка.

– Не бойся, девушка, – сказал он, даже не думая отвернуться, – я не обижу тебя. У меня нет оружия, как видишь, – и он показал мне свои руки.

Смуглые, крепкие, с длинными сильными пальцами.

– А у меня есть, – сказала я и вытащила руку из воды, показав дракону охотничий нож, который всегда носила в ножнах, которые крепились повыше колена.

Чёрные глаза весело блеснули, и дракон поинтересовался:

– Ты всегда купаешься во всеоружии, красавица?

Да он заигрывал со мной. Игрунок.

– Нож – лучший друг красавиц, – ответила я ему в тон. – Может, отвернёшься?

– Зачем? – живо переспросил он и улыбнулся ещё шире.

– Затем, что я хочу выйти и одеться.

– И уйти?

1-4

Брови его удивлённо приподнялись, я ждала ответа, но ответа не было. Был только взгляд дракона, который я ощущала всей кожей. Будто на меня не смотрели, а оглаживали. Ладонью. Крепкой, мужской надёжной ладонью. Не старческой, не вялой, словно устрица, не рукой-лопатой, а…

– Ты не графиня де Монфор, – покачал головой дракон и даже усмехнулся. – Леди Розамунда – прекраснейшая из женщин, чиста, скромна, добродетельна и смиренна.

– Ты встречал её хоть раз?

– Нет, – вынужден был признать он. – Но его величество подробно описал, какая у него сестра. Она точно не целится в рыцарей из арбалета и не носит нож даже во время купания.

– Увы, разочаруйся, – отрезала я. – Графиня де Монфор такая, какая есть. И это я. Где письмо?

– Точно не при мне, – дракон снова покачал головой. – Письмо короля в моей седельной сумке, сумка на коне, конь привязан вон за теми деревьями, – он махнул рукой в сторону.

– Ты бросил королевское послание без присмотра?

– Роща пуста, – пожал он плечами, – никто бы письмо не похитил. А если похитил… – вот тут он опять усмехнулся, но недобро, – если бы кто-то осмелился похитить, то очень бы пожалел.

Скорее всего, он говорил правду. Но мне не нужна была эта правда. И не нужно было это письмо. Потому что я почти знала, что в нём написано. Не слишком часто мой кузен отправлял мне письма.

Дракон вдруг словно провалился в озеро. Был – и исчез! Даже круги по воде не пошли.

Растерявшись, я водила арбалетом туда-сюда, ожидая, что он вынырнет в другом месте.

Он вынырнул. Но не человеком, а чешуйчатой тварью.

Совсем близко я увидела клыкастую плоскую морду гигантской змеи. И глаза – страшные, немигающие. Я всё-таки нажала на спусковой крючок. С перепугу.

Стрела сорвалась, ударила дракона в бок, отскочила, как соломинка, и тут же утонула. Дракон ударил кожистыми крыльями по воде, окатив меня с головы до ног. Пока я проморгалась, вытирая лицо и испуганно отступая, он взмыл в воздух, поднялся над озером и лесом, и полетел куда-то на юг.

Он там оставил коня… и письмо от Робера…

Опомнившись, я принялась торопливо натягивать рубашку, штаны, сапоги. Куртку я надевать не стала, бросила её поперёк седла. Подхватила арбалет, сунула нож за голенище, вскочила на Серую и погнала её совсем в другую сторону – туда, где находился мой родовой замок.

В ворота я влетела на взмыленной лошади, и ко мне сразу подскочили стражники, что несли сегодня дозор.

– Что-то случилось, леди? – спросил старший, хватая Серую под уздцы.

– Ничего, – бросила я, спрыгивая на землю и перебрасывая ближнему из мужчин арбалет. – Будьте наготове. В лесу чужой. Сэр Томас вернулся?

– Да, леди!

– Сообщите ему, – велела я и помчалась в свои покои.

Не верить дракону у меня не было оснований. И если Робер прислал письмо…

Никогда я не переодевалась так быстро.

Мужская одежда, которую я обычно носила, когда ездила верхом, полетела в угол. Платье… Лучше надеть что-то неброское, но элегантное. Незачем надевать парчу или шёлк, но и крестьянкой показываться ни к чему.

Бежевое с южными кружевами подойдёт, да…

И волосы… Но я уже не успею уложить их в причёску. Ладно, пусть будет так.

Прекраснейшая из женщин… Чиста, скромна, смиренна…

Узнаю Робера. Всякий раз, когда он меня продавал, говорил то же самое.

Неужели… Неужели?..

Когда доложили, что к замку приближается всадник, я была готова. В сопровождении пары служанок и в окружении замковой стражи я вышла во двор и остановилась в тени портика.

Ворота были открыты, потому что всадник ехал один, и стража пропустила его, на всякий случай держа арбалеты взведёнными.

– Небеса святые! – ахнула Эдит за моей спиной.

Одновременно с ней ахнула и Сусанна.

– Что такое? – спросила я, не оборачиваясь.

– Он красив, как ангел, – с придыханием сказала Эдит.

Я должна была признать, что она права. Дракон верхом на чёрном жеребце смотрелся впечатляюще. И вправду похож на ангела. Карающего.

В чёрном камзоле, в чёрном плаще, со струящимися по ветру длинными волосами.

– Кто вы и что вам нужно? – громко спросил сэр Томас, выступая вперёд.

Но дракон не обратил на него внимания. Он смотрел на меня.

Спрыгнул с коня и, кажется, даже не заметил направленных на него арбалетов.

Сделал несколько шагов по направлению ко мне, и я резко вскинула руку, чтобы мои люди сохраняли спокойствие.

– Кто вы и что вам нужно? – повторила я слова сэра Томаса. – Вы на моей земле. Я – графиня де Монфор.

1-5

Я приказала накрыть стол в большом зале и велела растопить камин. Пусть снаружи было жарко, в замке всегда царили полумрак и прохлада. Да и к задушевным беседам очень располагают потрескивающие в огне поленья, запах можжевеловой веточки, брошенной на угли, и… красное вино.

Надев чёрное траурное платье, я сидела за столом с гостем, жестом приказав слугам держаться на расстоянии.

Сэр Арчибальд Мур проголодался с дороги и уписывал жареную курицу и тушёные овощи с завидным аппетитом. Вино ему тоже очень понравилось, но после первого же бокала пить он отказался, пояснив, что не любитель крепких напитков и предпочитает жить с трезвой головой. И ещё он оказался настолько благороден, что как только слуги отошли от стола, шёпотом извинился за происшествие возле озера.

– Я вёл себя недостойно, – покаялся он, и щёки у него зарумянились совсем не от огня и не от вина. – Я и подумать не мог…

– Не смущайтесь, – подбодрила я его. – Не вы один любите поплавать в озере в жаркий летний день. Забудем об этом недоразумении.

Он посмотрел на меня с благодарностью, а я спросила:

– Значит, вы – доверенное лицо моего брата? Раз он отправил вас с важным поручением?

– Нет, совсем не так, – возразил он. – Просто его величество передал письмо нашему вождю, мормэру Дилану Макларену, а мормэр приказал мне доставить письмо вам. Он приехал бы сам, но ранен, ещё не оправился полностью. Он и его величество планируют приехать к вам через месяц…

– Ещё курочки? – радушно предложила я, перебив его.

– Не откажусь, – сказал он с застенчивой улыбкой. – Давно не ел курицу, а уж такую отменно зажаренную и вовсе никогда.

– Из-за того, что воевали? – сочувственно закивала я, делая знак, чтобы принесли ещё угощений.

– Да, в походах не до деликатной пищи, – признался дракон.

– Что же вы там ели?

– Чаще всего нутовые лепёшки. Иногда удавалось поймать козлёнка или серну…

Он отвлёкся, потому что принесли ещё курицу и большой мясной пирог из рубленой свинины и пряных трав. Нос дракона заходил ходуном.

– Но сейчас война закончилась, – замурлыкала я, разрезая пирог и подкладывая доброму сэру на тарелку кусок побольше. – И что вы намерены делать дальше? Вернётесь в родные края?

– В Раннох-Мур? Нет, мне там нечего делать, – доверительно сообщил он, расправляясь с пирогом и переходя к курице.

– У вас нет родных?

– Есть. Отец, мать и четыре старших брата.

Жену не назвал. Ладно.

– Почему же вы не вернётесь к ним? – подкинула я ещё вопросик. – Ваши старшие братья, наверное, давно женаты, и не хотите отбирать у их деток часть родовых земель?

– Никто из нас не женат. Мы решили, что пока взялись служить королю Роберу, не надо заводить семью. Незачем оставлять вдов и сирот, но теперь братья обязательно женятся.

– А вы?

– А мне пока не на что, – признался он, отрезая от куриной тушки зажаристую ножку. – Отец попал в плен к неверным, они потребовали выкуп и я отдал свою долю.

– Братья не вложились?..

– Им надо жениться поскорее. Мы и так много времени потратили на эту войну.

– И сколько же вам лет, добрый сэр?

– Двадцать пять. Могу ещё подождать. Король Робер взял меня на службу, буду получать двенадцать золотых в год. Накоплю денег, а там и жениться можно… – он отвлёкся на куриное крылышко.

Я смотрела на дракона, прищурив глаза.

Двенадцать золотых мы зарабатываем за день, когда продаём скот. Долго же он будет копить на свадьбу.

Пока сэр Мур отдавал должное курице, я осматривала его, как жеребца на ярмарке. Голым я его уже видела. Он был красиво сложен, ноги были прямые, плечи горделиво расправлены, и внешних изъянов я не заметила. Да и с мужским достоинством там было всё в порядке. По крайней мере, на вид. Но вряд ли там отыщется изъян при всём великолепном прочем.

Когда с едой было покончено, я печально вздохнула и сказала:

– А теперь расскажите, как умер мой бедный муж? Надеюсь, он не слишком страдал?

Дракон заметно напрягся и снова взглянул на меня с жалостью.

Даже не думала, что какой-то мужчина может смотреть на меня так. С желанием – да. С жалостью? На меня? На сестру короля, на самую знатную и богатую женщину в королевстве?

– Он умер, как добрый христианин, пострадав за веру и короля, – сказал дракон негромко. – Их отряд попал в плен…

И я услышала жуткую историю о том, как пленников привели к вражескому правителю, и тот предложил спасение всем, кто перейдёт в его веру, отказавшись от своей.

– Никто из них не отказался, – говорил дракон тихо. – Ни один из тысячи. Все они были казнены, и трупы скормили собакам.

Меня словно ударили в самое сердце. Тысяча наших мужчин… Такая жестокая кончина… Тысячи женщин останутся без мужей, сыновей, отцов… Да и Фульк… При всём его скотском нраве такая смерть была слишком страшной…

1-6

В подвал замка я спустилась, когда мне доложили, что дракон пришёл в себя.

Он, и правда, уже очнулся, и когда я бесшумно спустилась по каменным ступеням, то позволила себе полюбоваться от порога, как в каменной нише красивый голый мужчина пытался разорвать связывающие его цепи.

Да, я приказала, чтобы его раздели. Голый мужчина всегда более уязвим, чем одетый. А из этой битвы я рассчитывала выйти победительницей, и для победы все средства были хороши.

Тускло светил факел, воткнутый в железное кольцо в стене, и когда я вступила в круг света, дракон заметил меня и сразу перестал греметь цепями.

Я подходила ближе, он смотрел на меня настороженно, чёрные глаза казались кипящими, как смоль, и в них опасно плясали отблески отражающегося пламени.

– Зачем ты взяла меня в плен? – дракон сделал ещё одну попытку разорвать цепи, но не получилось. – Что тебе от меня нужно? – повторил он со змеиным присвистом.

- Сейчас объясню, - сказала я любезно. – Сегодня нас обвенчают. И я при всех назову тебя своим мужем.

Несколько мгновений он смотрел на меня блестящими, чёрными, как угли, глазами, а потом прошипел с издевкой:

– Да неужели? А я жениться не согласен!

– А придётся, – пожала я плечами. – Цепи крепкие, порвать ты их не сможешь…

– Твой брат и мой вождь узнают, что ты сделала, и освободят меня!

– Освободили бы, – признала я. – Но сначала тебя ещё надо найти, а я скажу, что ты передал мне письмо и отбыл домой. Сказал, что захотел срочно повидать далёкую родину.

Он скрипнул зубами, по-моему, уже убивая меня в мыслях.

– Имей в виду, что давать тебе еду и воду никто не станет, – продолжала я.

– Ты не посмеешь!

– Ещё как посмею, – заверила я его. – Возможно, драконы покрепче людей, и ты протянешь не три дня, а неделю…

– Что ты хочешь? – перебил он меня. – Зачем я тебе? У меня нет денег, нет земли, нет титула! Какой тебе прок в браке со мной?

– Сейчас объясню, – я преспокойно постелила плащ на каменный выступ и села, смирно сложив ладони на коленях. – Мне нужно, чтобы ты женился на мне, и нужно, чтобы у нас с тобой появился ребёнок. Когда родится ребёнок – мальчик или девочка, не важно – будешь свободен и сможешь лететь на все четыре стороны. Более того, я могу дать тебе награду по твоему выбору. Хочешь, заплачу золотом. Хочешь – выделю несколько городов, будешь там господином. Я очень богата, тебе выгодно жениться на мне. Обещаю, что буду хорошей женой…

– А я не согласен! – рявкнул он с такой злостью, что чудовищное эхо прокатилось под сводами.

– Но почему? – удивилась я. – Я предлагаю выгодные условия…

– Немедленно отпусти меня, – прошипел он. – А не то я за себя не отвечаю!

– Конечно, отпущу, – заверила я его. – Когда обвенчаемся. Священник уже ждёт за дверью.

– Я никогда на тебе не женюсь, – выпалил он. – Ты… ты… отвратительна! Говорили, что леди Розамунда добра, мила и прекрасна душой, как ангел!.. А я вижу перед собой настоящую демоницу!

– Может, я и была такой… лет пять назад. Но сейчас леди Розамунда такая, какая есть. Не трать зря время, Арчи.

Когда я назвала его уменьшительно-ласковым именем, дракона даже передёрнуло.

– Я не хочу, чтобы на свадьбе мой муж выглядел бледной тенью, – продолжала я. – Ты красивый, румянец у тебя во всю щёку… Таким и оставайся.

– Нет! – сказал, как выплюнул он.

– Что ж, очень жаль, – я поднялась с камня и взяла плащ. – Тогда поговорим позже. Когда станешь… сговорчивее.

Я сделала неосторожный шаг – подошла слишком близко к нише, где сидел дракон. И я лишь краем глаза заметила гибкое движение, а потом сильная, как железная, рука поймала меня за запястье, дёрнула… И я оказалась прижатой к груди своего пленника, в одно мгновение сама превратившись в пленницу.

Глава 2. Свадьба в цепях

Сцапать её было не самым лучшим решением. Арч понял это сразу, как только прижал леди Розамунду к себе. Прижал так, что почувствовал, как стучит её сердце. Совсем не ускоренно, кстати. Просто стучит.

Правда, леди испугалась – вздрогнула и упёрлась ладонями ему в грудь. Будто хотела оттолкнуть его. Смешная. С тем же успехом могла пытаться подвинуть стену вот этого каменного подвала.

Но всё равно это было плохой идеей…

Дракон и так был на взводе, а тут ещё почувствовать рядом женское тело. Причём, той женщины, которая умудрилась за такой короткий срок взбесить его больше, чем неверные, когда заманивают в ловушку и начинают расстреливать почти в упор из засады.

А ведь сначала он её пожалел. Леди Розамунду. Вернее, сначала – пожелал. Потом пожалел. И ещё где-то были смущение и неловкость за то, как он вёл себя с ней на озере. Были, да сплыли. Женщина, которая вот так, бесстыдно, заявляет, что хочет женить тебя, а потом родить ребёнка и дать тебе пинка…

Кровь опять закипела, и дракон сильнее прижал леди Розамунду к себе, пресекая все её попытки освободиться, и прошипел ей в лицо:

– Я так тебе понравился? Так я возьму тебя прямо здесь и сейчас!

Он подхватил её под бедро, задрав на ней юбку, и замер, обнаружив, что нижнего белья там не было ни лоскутка.

Вот просто ничего там не было.

Только гладкая голая кожа. Леди пришла к нему вот так?..

– Вперёд, – подбодрила она его. – Что остановился? Не стесняйся, мы всё равно будем спать вместе, когда поженимся.

– Не поженимся… – выдохнул он, а в груди уже плясало самое настоящее пламя.

И не только в груди горело. Везде горело.

Потому что грешно было выставлять прелести перед мужчиной, который женщин в последние три года видел только во сне. И тех – невнятно.

Арча затрясло, как в лихорадке. А ладонь сама ползла выше по женскому бедру, пробираясь туда, где потеснее и пожарче…

Леди обмякла в его руках и вырываться перестала. Даже глаза прикрыла. Будто смирилась. Смирилась?

Что за игры?!.

Кажется, он сказал это вслух, потому что она взмахнула ресницами, посмотрела ему в глаза и сказала с холодком, совсем без сердечного волнения:

– Действуй, смелее. Когда ты меня изнасилуешь, священник тут же нас обвенчает. Даже если будешь упираться всеми лапами и хвостом.

Эти слова подействовали сильнее, чем ледяные струи водопада там, на озере.

Дракон разжал руки и отшатнулся. На красивом лице леди де Монфор промелькнуло что-то вроде досады.

Вот это – совсем обидно.

– Ты точно демоница!.. – выпалил Арч, чувствуя, что вполне может придушить эту несносную графиню, сестру короля.

Он отвернулся к стене, но краем глаза всё равно следил за леди Розамундой, сумевшей без единой капли крови пленить дракона.

– Никакая я не демоница, не выдумывай, – перебила она его, одёргивая платье чёткими, немного резкими движениями. – Не понимаю, почему ты упрямишься? Такой жены, как я, ты не найдёшь во всём королевстве. У меня самые большие земли, самые богатые города, да я и сама неплоха…

Он упрямо мотнул головой, и теперь уставился в стену, а потом зажмурился, чтобы не было соблазна посмотреть на эту… на эту…

– Посмотрим, насколько тебя хватит, – сказала нежная леди совсем не нежно и вышла из подземелья.

Тяжело хлопнула дверь, и пленник остался один.

Какое-то время факел горел, потом зашипел, зачадил и погас.

Арч сел на каменные плиты пола, раздумывая, в какое драконье дерьмо он умудрился вляпаться. А ведь поручение казалось таким простым… Мормэр Дилан вручил ему королевское письмо и велел передать леди Розамунде де Монфор. Красавице, скромной и добродетельной женщине, принцессе, которой предстояло узнать, что она потеряла мужа.

«Посмотри на неё хорошенько, – велел ему мормэр, – потом расскажешь мне, как она выглядит, как говорит. Не соврал ли её брат насчёт красоты и обходительности».

Насчёт красоты король Робер не соврал. Насчёт остального же…

Ведьма. Обманщица. Лицемерка.

Зачем он ей? Зачем ей ребёнок от него?..

Разговаривала с ним, как с жеребцом, которого покупают на племя. Родится ребёнок, а потом – на все четыре стороны… с подачкой… чтобы не тявкал…

Ярость снова начала переполнять.

Леди думает, что она самая хитрая… Смешная… И жестокая…

Разве можно вот так ей уступить?

2-2

Леди обрадовалась так явно, что на секунду дракон усомнился – эта ли женщина коварно опоила его, посадила на цепь и грозилась заморить жаждой и заточением, если он не женится, не сделает ей ребёнка и не улетит потом в закат.

Даже заплатить на выбор пообещала…

Прежде всего, она принесла ему воды, и он с жадностью напился. Неплохо было бы и поесть, хотя прошлая жареная курица у него комом в горле до сих пор стояла.

Еды ему не предложили, зато сразу стали собирать под венец.

Арч угрюмо смотрел, как леди Розамунда заводит в подвал священника, у которого уже всё было готово к обряду, служку с книгой и чашей, двух свидетелей. Он не сказал ни слова, хотя всё в нём кипело от возмущения, от злости и… и от обиды. От обиды, да. Леди знала толк в оскорблениях мужчин.

Красавица, конечно… Но если бы можно было повернуть время обратно, он ни за что бы не взялся исполнять приказ мормэра и везти это проклятое письмо в этот проклятый замок. Пусть хоть мормэр казнью грозил.

– Леди, почему жених в таком виде? И… закован? – священник близоруко прищурился, оглядывая Арча. – Зачем это?..

Ух ты, до старика дошло. Дракон нарочно погремел цепями, опутавшими его руки и поясницу.

– Это для клятвы, отец Бирин, – спокойно ответила леди Розамунда.

– Для какой клятвы?

– Родственники моего жениха не хотят нашего брака, – выдала она, и глазом не моргнув, – Поэтому потом мой муж с чистой совестью поклянётся, что я принудила его жениться, и на момент обряда он был в цепях.

– А-а, – протянул священник удивлённо и не менее удивлённо уставился на Арча. – Признаться, это странно, что кто-то был бы против вашей свадьбы, – добавил отец Бирин. – Любая семья посчитала бы за счастье получить такую достойную, скромную, богопослушную и богатую невестку.

Ну да. Счастье. Конечно же.

Скромная и богопослушная.

Эта леди умеет пустить пыль в глаза. И не зря даже купается с ножом.

Арч досадливо дёрнулся, опять громыхнув кандалами.

– Всё верно, – отозвалась на похвалы священника леди Розамунда. – Просто семья не слишком довольна, что я трижды вдова. Люди, знаете ли, суеверные.

Трижды вдова?!.

Тут Арч дёрнулся совсем не умышленно.

Тут впору было бы задуматься, что происходит с мужьями прекрасной леди Розамунды. Но третий-то муж геройски погиб на войне. Так что вряд ли что-то подозрительное происходило с первыми двумя…

Но – три раза? И она тут же помчалась под венец с четвёртым мужем? Ни стыда у неё, ни совести.

Всё врали про добродетельную и прекрасную принцессу.

Дракон зло посмотрел на будущую жену, но та встретила его неприязненный взгляд совершенно спокойно.

И сказала:

– Начинайте таинство, святой отец.

– Встаньте рядом, – зубубнил священник и начал читать молитву.

Странная свадьба прошла быстро.

Священник спросил, согласны ли жених и невеста стать мужем и женой и налил красное вино в чашу.

– Да, – спокойно и даже безмятежно сказала леди Розамунда.

– Да, – процедил сквозь зубы дракон.

Чашу новобрачные выпили по очереди, скрепив таким образом союз перед людьми и небесами, и леди Розамунда кивнула «свидетелям». Один из них сразу сгонял в коридор и притащил связку ключей, чтобы снять цепи.

Получив, наконец-то, свободу и набедренную повязку, Арч повязал ткань вокруг бёдер и растёр запястья, на которых остались кровоподтёки от наручников.

– Пойдём, дорогой муж, – леди Розамунда, как ни в чём не бывало, взяла его под руку. – Тебе надо умыться, поесть и одеться.

– Сначала надо напиться, – процедил он так же, сквозь зубы.

Она рассмеялась, будто он сказал какую-то замечательную шутку. Смех у неё, кстати, был звонкий. Как хрустальный. Наверное, так и смеются самые хитрые ведьмы. Чтобы у мужчин голова кружилась, и переставали соображать. Он тоже перестал. Хотя леди даже не смеялась. Просто посмотрел ей в глаза – и превратился в жалкого слизняка. Развернул, так сказать, брюхо и получил коварный удар между чешуек.

Когда вышли из подземелья во внутренний двор замка, Арч закрыл глаза ладонью, отвыкнув от света и солнца. Но всё равно заметил, что замок, вроде как, украшен. Всюду висели красные ленты с приколотыми алыми розами, и под навесом стояли корзины, полные душистых алых лепестков.

– Тебя ждёт ванна, потом поешь, – щебетала леди Розамунда, всё ещё держа его под руку, – потом одевайся, тебе уже приготовили новую одежду.

– Меня и прежняя устраивает, – проворчал дракон недовольно, из-под руки разглядывая букетики цветов, развешенные над арками.

Может, он слишком долго просидел в тюрьме и потерял счёт дням? Может, сегодня какой-то церковный праздник? Или местный…

2-3

Если раньше у Арча были подозрения, что леди Розамунда играет в какую-то тайную, возможно – опасную, игру, то сейчас он в этом уверился окончательно.

Пока он молчал, собираясь с мыслями, леди… то есть жена, конечно же, приколола алую розу к его камзолу. И даже полюбовалась – мол, очень красиво получилось.

Что она творит? Что она делает? Какой во всём этом смысл?!.

– Ты быстрая, – произнёс Арч сквозь зубы. – И свадьбу организовала, и гостей созвать успела…

– К принцессе в гости не приходят, а бегут, – она усмехнулась, снова посмотрев на него своими колдовскими глазами. – Идём, я тебя всем представлю.

– Это уже слишком, – заметил он, еле сдерживая гнев.

– Не ломайся, не невеста, – сказала леди довольно резко, и на это он даже не нашёлся с ответом.

Дракон позволил взять себя за руку и повести сначала на первый этаж, потом в большой зал, откуда уже слышались голоса и музыка.

Слуги распахнули двери, гости вскочили, дружно приветствуя новобрачных, музыканты изо всех сил дули в трубы и пилили скрипки смычками. С балкона полетели лепестки роз, и Арчу впервые стало очень неуютно. На поле боя он чувствовал себя увереннее, чем здесь, в богатом и красивом зале, среди нарядных гостей.

Он даже дёрнулся, словно хотел сбежать.

Собственно, хотел бы. Даже очень.

Леди сразу испуганно вцепилась в него.

Смешная. Вздумай он уйти, его бы не удержала человеческая армия.

- Идём к столу, милый, - сказала она, и голос её не дрогнул.

Арча ещё никто и никогда не называл милым, и он слегка оторопел. И позволил вести себя дальше - как барана на убой.

Приглашённых было много, столы стояли в несколько рядов, и слуги разносили дичь и рыбу, зажаренные на углях, варёных угрей и запеченных с яблоками гусей и уток. Сырные и мясные пироги, кувшины с вином – настоящая свадьба. Только вот он на эту свадьбу не просился. Тем более – в качестве главного украшения.

А гости смотрели на него, тараща глаза. И за спиной Арч слышал шепоток. Понять, о чём говорят, в таком шуме было невозможно, но он не сомневался, что обсуждают его – четвёртого мужа. Четвёртого. Наверное, это и было самым унизительным. Мужчина во всём должен быть первым. Тем более, когда дело касается женщины.

Леди Розамунда не испытывала ни малейшей неловкости. По крайней мере, по ней ничего такого заподозрить было невозможно. Она улыбалась, смеялась, называла имена гостей и всем с гордостью говорила: это мой муж, сэр Арчибальд Мур, из Роннах-Мура.

Как будто стать простой леди Мур было очень уж почётно, после того, как была королевой, герцогиней и, на худой конец, графиней.

Их ждали места за центральным столом, и хотя еды было вдосталь, и она была умопомрачительно вкусная даже на вид, Арч понял, что не сможет проглотить ни кусочка. Как можно есть, когда на тебя все смотрят? Как на невиданную зверюшку.

Впрочем, голодным он не был – его же вдосталь покормили перед свадьбой. Как поросёнка перед убоем.

Поэтому он просто сел, куда леди указала, и молчал, пока гости подходили с поздравлениями.

– Не сиди, как на похоронах, – шепнула она ему, в конце концов. – Хотя бы улыбнись! И почему ты ничего не ешь? Попробуй рябчика… Моя кухарка его удивительно готовит. С брусникой и можжевельником.

Не хватало ещё улыбаться по приказу. Превозмогая отвращение, Арч зажевал сразу целое крылышко. Так не придётся скалиться напоказ.

Музыканты заиграли старинную мелодию «Моя любовь краше всех». Этой песней открывались танцы.

Гости захлопали, застучали бокалами по столам, и леди Розамунда повернулась к Арчу, нежно улыбаясь. А глаза были, как у волчицы.

– Пригласи меня танцевать, – негромко велела она, умудряясь при этом держать улыбку.

– С чего бы? – буркнул Арч, ощущая чужие взгляды на себе, как полчище муравьёв, которые так и бегали по нему туда-сюда.

– Потому что так положено! – прошипела прекрасная леди, улыбаясь ещё шире. – Первый танец танцуют новобрачные!

– А я не умею, – отрезал дракон.

– Ничего, научишься. Или получишь вилкой в ляжку! – она очень недвусмысленно взяла серебряную вилку со стола.

Зубцы там были, как на вилах.

Арч обречённо поднялся из-за стола и подал жене руку.

2-4

Не такой уж дурацкий обычай. После подобного завалишь в постель любую невесту – будь она хоть кривая, хромая и вся в оспинах.

– Смелее! А ещё горец! – заорал кто-то из мужчин.

Арч едва ли расслышал оскорбление. Вернее, расслышал, но не осознал. Даже и осознал, что его обвиняют в трусости, но как-то ничто в душе на это не откликнулось. Ни яростью, ни обидой. Словно крики исходили из потустороннего мира, от приведений, что иногда зимой бродят по свету и завывают на склонах скал. На такое живые обращают внимания не больше, чем на стоны зимнего ветра. А сейчас дракон был точно живее всех живых.

Потому что стоило прикоснуться, ощутить гладкую, бархатистую кожу, с которой предстояло снять чисто условную тряпку…

Кровь прилила совсем не к лицу, как у нежной леди, и даже не к голове, а совсем к другому месту. Впрочем, в последние дни кровь постоянно туда приливала, стоило посмотреть на некую леди. Так и хотелось разложить её, как перину, и отлично выспаться. Ну и взбить перед этим, чтобы пух и перья полетели, и помягче была.

Только снять кружевную подвязку оказалось труднее, чем преодолеть Великую Пустыню. Пальцы просто отказывались слушаться, и всё норовили нырнуть повыше, а надо было пониже, пониже… Так что и взбить эту перину не удастся. Арч умом понимал, что надо бы, надо, но ум – это одно, а когда рядом с тобой красивая женщина, которая вот так бесстыдно задрала подол, да ещё нетерпеливо пристукивает пяткой – это совсем другое.

Подвязку дракон благополучно победил и теперь комкал её в кулаке, продолжая смотреть на гладкое, как выточенное из южного белого мрамора, колено.

– О! Застыл! – опять раздалось из толпы гостей. – Бросай уже!

Кого и куда там надо бросить?

Видимо, леди Розамунде надоело ждать, потому что она отпустил подол, скрыв и колено, и стройную лодыжку, и тонкую щиколотку, и даже кончики туфелек, а потом нагнулась, рывком вырвала из руки Арча подвязку и швырнула её гостям.

Только тут он очнулся и посмотрел ей в лицо.

Леди была пунцовая, и глаза так и метали молнии.

Ну а он… Вставать сейчас с колен было бы не слишком прилично. Леди, пожалуй, покраснела бы ещё больше. Да и гости прошлись бы со смешочками, что новобрачному не терпится снять с новобрачной не только подвязку.

Не слишком бы и соврали, кстати. Вернее, совсем не соврали.

Вот только идти на поводу у леди принцессы он совсем не собирался.

Из-за подвязки случилась небольшая потасовка. Чтобы поймать её, брошенную, мужчины толкались, как стадо баранов, вытягивая руки, и чуть не опрокинули столик у входа, на котором стояли свечи в серебряном подсвечнике.

Но стоило одному из мужчин схватить заветную полоску кружев и заорать от радости, как слуги тут же выставили всех гостей вон.

Из коридора ещё некоторое время доносились довольные и недовольные голоса и топот, потом стало тихо.

Леди Розамунда тут же отошла от Арча, закрыла дверь и оглянулась – немного нервно, немного испуганно. Немного… затравленно.

Чего она боится? Трёх мужей пережила, голой перед ним бегала, что может быть страшнее?

Дракон медленно поднялся и сел на постель, стараясь выровнять дыхание.

Проклятые кружавчики довели. Что ж, за эту выходку леди тоже получит сполна. Как и за то, что опоила, что держала в подвале и заставила пережить то, что он сегодня пережил.

Несколько долгих томительных мгновений мужчина и женщина стояли на расстоянии друг от друга, но каждый чувствовал дыхание другого совсем близко. Словно из губ в губы.

Потом леди Розамунда глубоко вздохнула, подошла к Арчу и сказала:

– Давай я тебя раздену.

Она уже взялась расстегивать верхнюю пуговицу на его камзоле, когда дракон перехватил леди за запястья, заставив убрать руки. Она непонимающе вскинула на него глаза. И в них точно плескался страх. Страх, а не вожделение. И ещё… отвращение. Самое обидное, когда женщина смотрит на мужчину именно так. И остаётся лишь догадываться, почему она так смотрит.

– Давай я сам для тебя разденусь, – сказал Арч и улыбнулся.

Впервые за последние несколько дней.

Жена не ответила. Смотрела исподлобья и вдруг быстро облизнула губы.

Волнуется… Что ж. Это ей полезно. Немного поволноваться.

Арч отступил к постели, не сводя с жены взгляд.

Неторопливо расстегнул верхнюю пуговицу камзола. Одну, другую…

Глава 3. Петушиные бои

В первый момент мне захотелось стукнуть по чему-нибудь кулаком. Или по кому-нибудь. Но я сдержалась, хотя и с трудом. Всё так хорошо складывалось, я уже решила, что дракон смирился и успокоился, а перед первой брачной ночью он заявляет, что ночи не будет.

Как это – не будет? Что значит, он не собирается со мной спать? А зачем тогда женился?! И почему не упрямился раньше?! Вернее, упрямился…

Глубоко вздохнув, я сделала ещё одну попытку разрешить эту глупую ситуацию.

– Арчи, не надо так шутить… – начала я и даже смогла улыбнуться, но он перебил меня.

– А я не шучу!

– Но это просто смешно…

– Кому как! Мне так совсем не до смеха!

– Наш брак освящён небесами, но он не считается заключённым до конца, если не было… если мы…

– А ты пожалуйся церкви, что я не исполнил супружеских обязанностей, – подсказал он мне. – Скажи, что у меня на тебя не стоит. И нас разведут в этот же день.

У меня загорелись щёки. Вот так. Прямолинейно. Без намёков.

– Не разговаривай со мной подобным тоном, прошу тебя, – сказала я, примиряюще. – Всё-таки, я не вилланка с гречишного поля.

– Точно, ты – не она, – не остался дракон в долгу. – Вилланки не сажают мужчину на цепь, даже если он им очень нравится.

Что ответить на это, я не нашлась. Признаться, совсем растерялась. Я думала, самое сложное – заставить его на мне жениться. Оказалось, самое сложное было не в этом.

Я молчала, глядя на него, он смотрел на меня. Чёрные глаза. Совсем чёрные. Даже пламя свечей в них не отражается. Но он мой муж. Теперь надо учиться жить рядом с ним. Узнать его, привыкнуть… Хотя, привыкать не обязательно. Если родится ребёнок, необходимости в нашем браке не будет.

Мне нужен ребёнок…

В предыдущих браках у меня не было детей. Но наша знахарка говорила, что когда мужчина противен женщине, то детей не бывает.

Этот мужчина мне был не очень противен… даже совсем не противен… Я сразу подумала, что от такого могла бы родить ребёнка…

Как дракон смотрел на меня там, на озере… И как прерывисто дышал, когда снимал с меня подвязку… Почему сейчас всё портит? К чему упрямство, если я вижу, знаю, что он меня хочет. Не было ещё мужчины, который бы меня не захотел. Из-за красоты, молодости, богатства, брата-короля. И этот должен быть просто счастлив, что со своего скалистого острова удалось забраться в кресло хозяина Каэр-Ллина. Правда, он в нём ещё не сидел…

Мой блестящий план рухнул в одно мгновение.

Придётся действовать по другому плану. Только сначала надо его придумать. Придётся придумывать на ходу.

– Хорошо, не буду настаивать, раз сегодня ты ничего не хочешь, – уступила я мужу. – Тогда гашу свечи, и ложимся спать.

– Ты со мной в одну кровать не ляжешь, – заявил он непреклонно.

– Не волнуйся, ты будешь спать с той стороны, я с этой… – заворковала я.

Ни один мужчина не способен просто спать с женщиной в одной постели.

– Если ты ляжешь в эту постель, – сказал дракон, чеканя каждое слово, – я пойду спать на крышу. Или в подвал, – последние слова он произнёс с издевкой.

И не только произнёс, но и отбросил одеяло, собираясь вскочить с кровати.

Теперь мне захотелось не только стукнуть его, но ещё и пнуть.

Только вряд ли от этого будет толк. Сейчас дракон был не в цепях. И если он улетит…

– Хорошо, – с трудом произнесла я. – Пойду спать в свою комнату. Если тебе здесь нравится, можешь жить в этой комнате. А можешь выбрать любую комнату в замке.

Он не ответил, я пошла к двери. Шла и надеялась, что он окликнет меня.

Не окликнул.

Я оглянулась на пороге.

Мой муж лежал в постели, на боку, спиной ко мне. Якобы уснул. Даже укрылся одеялом до ушей.

Всё-таки я не сдержалась и стукнула кулаком по двери.

Получилось плохо – руку я отбила, а дракон даже не шевельнулся.

Упрямец. Глупый упрямец.

Кипя от злости, я мышкой пробежала в кладовую, где хранили мешки с шерстью. Нельзя ночевать в своей комнате. Слуги заметят – сразу разнесут, что новобрачные спали в разных постелях. И толку от моего четвёртого брака не будет.

В кладовой было темно, я на ощупь добралась до мешков, легла на них, свернувшись клубочком, укрылась фатой.

Мне казалось, я не смогу уснуть, но уснула почти сразу же, не успев додумать, как буду склонять упрямого мужа к семейному сожительству.

Во сне я видела сэра Арчибальда Мура. Он в человеческом облике, но на драконьих крыльях, летел над лесом, и ветер развевал чёрные волосы. Они извивались, как змеи.

3-2

Надо же. Эсташ приехал убивать? С каких это пор он так расхрабрился, что решил поискать себе в соперники мужчину, а не слабую женщину?

– Не вздумайте его впустить, – сказала я, прижимая корзину с яйцами к животу и поворачивая в сторону главных ворот.

Стражник побежал за мной, мы прошла внутренний двор, галерею, вышли во внешний двор, и там-то я услышала вопли Эсташа во всей красе.

Орал он, будто это его убивали, а не он приехал разбираться с моим четвёртым мужем.

Я сразу поняла, почему Эсташ был таким смелым. Убивать он явился не один, разумеется, а с отрядом своих разбойников. Сам был в кольчуге, при мече, и, едва увидев меня, заорал в три раза громче, так что спугнул голубей с крыши.

– Обманула! Опять обманула! – он потрясал мечом по ту сторону опущенной решётки и только что на неё не бросался. – Где этот сопляк?! Подавай его сюда, я из него каплуна сделаю!

– Иди вон, Эсташ, – сказала я, не скрывая презрения. – И поторопись, пока мой муж не проснулся. Мы вчера поздно легли. Разбудишь – он будет в дурном настроении.

Эсташа так и перекосило, когда я сказала про «поздно легли». Что касается меня, я лишь тайком вздохнула, потому что хоть и не соврала, но всё равно соврала. Фактически, четвёртый брак я не заключила. И это было очень досадно.

– Да мне плевать! – взорвался Эсташ, с удвоенной прытью заскакав с мечом. – Где он там? Пусть выходит! Я с ним поговорю!

– А ему не о чем разговаривать с тобой, – сказала я, не торопясь переходить к главной теме.

Семейство Баллуолей столько крови у меня попило, что сейчас я предвкушала, как они подожмут хвосты, когда узнают какого мужа я себе нашла. Во-первых – какого. А во-вторых – сама.

– А что так? – задиристо продолжал Эсташ. – Он у тебя хвост с перепугу поджал?

– Это вряд ли, – с удовольствием ответила я ему, – Хвост он, наоборот, расправил. И крылья…

Сопровождающие Эсташа удивлённо переглянулись, и он сам слегка сбавил тон и спросил:

– Ты спятила, что ли, Рози? Какие крылья? Он у тебя петух, что ли?

Его люди с готовностью засмеялись над шуткой, а Эсташ изобразил комичный испуг и завопил, указывая в сторону:

– О! Это он?! Тогда я точно боюсь! Спасайте мою драгоценную особу!

Я невольно оглянулась, но увидела только Сэра Кокль-Дудль-Ду, который важно вышагивал по двору.

– Мой муж состоит в свите короля, – сказала я спокойно, пока Эсташ и его друзья радостно хохотали. – Он из того самого племени, которое помогло моему кузену одержать победу. Он из драконов. Он – дракон.

Смеяться они сразу и дружно перестали. Как будто каждого заткнули пробковой крышечкой.

– Поэтому, – я невозмутимо переложила корзину с яйцами на другую руку, – лучше бы вам всем убраться. Целее будете.

– Какой дракон? – прорезался голос у Эсташа, но говорил он не очень уверенно. – Твой брат никогда бы не отдал тебя варвару!

С этим можно было бы и поспорить, но я не стала. Просто сказала, загибая пальцы:

– Ты назвал моего мужа сопляком, найденным в куче отбросов, петухом, варваром… Этого вполне хватит, чтобы вызвать тебя на поединок чести. Хочешь, чтобы он вызвал?

– Что тут происходит? – услышала я хмурый голос моего четвёртого мужа.

Сэр Арчибальд Мур в штанах и рубашке, без камзола, стоял на втором этаже галереи и смотрел сверху вниз.

На меня смотрел.

А я стояла у ворот, в простом платье, в котором вилланки управляются по хозяйству, с корзинкой яиц на сгибе локтя и в компании нашего петуха. Что происходило за воротами, моему мужу не было видно, но он усиленно тянул шею, пытаясь понять, с кем я разговариваю.

– Ничего не происходит, – сказала я, пожав плечами. – Так, просители приехали.

– И что просят? – поинтересовался он не менее хмуро.

«Хорошей взбучки», – захотелось ответить мне, но вместо этого я спокойно пояснила:

– Милостыню просят. Но по пятницам мы не подаём.

– Да? – усомнился он. – А мне послышалось, что кто-то упрекнул меня в трусости? – и он перемахнул через перильца галереи.

Прачки, тащившие корзины с грязным бельём, истошно завизжали, увидев это. Кто-то из стражников с грохотом уронил щит. Что касается меня, я тоже в первые мгновения потеряла дар речи.

Но дракон спокойно приземлился на камни, которыми был вымощен двор, приземлился мягко – как кот, упруго сжавшись и распрямившись, как новенькая пружина. Хотя до второго этажа тут было три человеческих роста. Футов восемнадцать, наверное, если не больше.

– Мне послышалось? – переспросил мой муж, отряхивая ладони и неторопливо направляясь ко мне.

– А-а… Да, – только и смогла произнести я.

Позади послышался топот лошадиных копыт, и когда я посмотрела за решётку ворот, то обнаружила, что Эсташ и его слуги гнали коней подальше от Каэр-Ллина. Только пыль столбом вилась.

3-3

Сначала я бросилась бежать, но сразу же опомнилась. И вовсе не ещё пара разбившихся яиц были тому причиной.

С чего бы мне убегать? Я у себя дома. Я тут хозяйка. И я – не курица, чтобы когда дерутся два петуха, бежать в курятник.

Остановившись, я оглянулась и несколько секунд изумлённо хлопала глазами, глядя, как петух налетает на дракона, а тот отмахивается обеими лапами… то есть руками.

Выглядело это нелепо и... забавно. Я не сдержалась и хихикнула.

Дракон, впрочем, принял всё на свой счёт и заорал, продолжая уворачиваться от клюва и когтей:

– Убери этого бешеного!.. Или я за себя не отвечаю!..

– Кыш! Кыш! – бросилась я между ними, размахивая передником.

Ещё парочка яиц шлёпнулись на камни, но мне удалось отогнать сэра Кокля, а дракон благополучно удрал под защиту башни, где засели стражники.

Пока я отгоняла петуха, меня душил смех. Пришлось поставить корзину, чтобы мои люди не остались без завтрака и обеда.

Догнав сэра Кокля, я поймала его – недовольного, рвавшегося в бой. Перехватила за крылья и всё так же покатываясь со смеху, позвала своего мужа:

– Выходите, отважный сэр Арчибальд Мур! Сэр Кокль-Дудль-Ду уже не опасен!

Мой четвёртый муж вылез из башни злой, как охотничья собака.

– Что за тварь?! – сердито сказал он, проходя, впрочем, сторонкой. – Из такого петуха давно пора суп сварить!

– Ну какой суп? – я погладила птицу по чёрно-сизой шее. – Посмотри, какой он красавец, и какой смельчак… Я бы за него вышла, да он мне предложения не делал…

Вот это я сказала зря, потому что дракона так и перекосило. Он побледнел, стиснул зубы, играя желваками, и вдруг рявкнул:

– А ну, откройте ворота!

– Зачем это? – я тут же перестала смеяться и подозрительно посмотрела на мужа.

– Раз ты не хочешь ничего говорить об этих просителях, – отрезал он, – я у них спрошу. Догоню – и спрошу. Открывайте ворота! Кому сказал?

– Послушай, Арчи, – тут я забеспокоилась по-настоящему, потому что сейчас он был такой же бешеный, как мой петух, – не делай глупостей. Это наши соседи, мы не ссоримся с соседями.

– Ах, соседи?! Вот я с ними и познакомлюсь, – он остановился возле ворот, нетерпеливо топчась на месте, пока решётка начала медленно подниматься.

– Эй! Ворота не открывать! – крикнула я, продолжая держать петуха под мышкой.

Решётка тут же остановилась.

Мой муж медленно обернулся, и лицо у него было такое, что я поняла – это я тоже зря сказала.

Краем глаза я заметила, как изо всех окон и дверей начали высовываться людские головы. Вот так. Когда хозяйке нужна была помощь – все куда-то пропали. Но послушать ссору хозяйки и хозяина – тут никто не захотел остаться в сторонке.

– Милый, не будем шуметь понапрасну, – заговорила я тише и ласково. – Давай позавтракаем, всё обсудим…

– Только если позавтракаем твоим петухом! – огрызнулся доблестный сэр Мур.

– Нет! – тут же позабыла я про ласковый тон. – Сэра Кокля ты не получишь!

– Кого?! – переспросил он. – Какой сэр? Это этого так зовут? – он ткнул пальцем на дорогу, где далеко-далеко пылилось облачко. - С чего ты так о нём беспокоишься?!

– Тот тут ни при чём. Это петуха зовут Сэр Кокль-Дудль-Ду. И в суп он не пойдёт, – сказала я уже с холодком. – Хочешь суп, я прикажу зарубить курицу. А Сэр Кокль…

– И петух дурак, и кличка у него дурацкая!

– Совсем не дурацкая, – возразила я. – Коколь-дудль-ду – так кричат петухи…

– Что за бред?! – загремел мой муж. – Всем известно, что петухи кукарекают.

– Тебе виднее, ты с ними одной породы, – съязвила я.

И это тоже было сказано зря.

Сэр Арчибальд вдруг дёрнул на груди рубашку, распуская завязки, а потом принялся сдирать рубашку с себя.

– Что ты делаешь?.. – растерялась я и оглянулась.

На нас смотрел, кажется, весь замок.

Любопытные лица поварих, конюхов и прочих слуг, ухмыляющиеся стражники…

А мой муж уже распускал поясной ремень.

– Арчи! Ты что задумал? Ты что делаешь? Все ведь смотрят…. – я бросилась к нему, чтобы остановить.

Не сошёл ли он с ума?..

– Стоять на месте! – рыкнул муж на меня, и даже петух перестал рваться из моих рук.

Сбросив сапоги и выпрыгнув из штанов, мой муж остался в одних подштанниках. Их он снимать не стал, и я едва успела с облегчением вздохнуть, как он извернулся всем телом, крутанул головой и… и вместо человека во дворе замка появился дракон.

Глава 4. Семейное соглашение

– Значит, обещала и подло обманула? – спросил Арч, грызя травинку и глядя вдаль, где лениво несла свои воды широкая река.

До реки раскинулись цветущие луга, по ту сторону реки – огороженные пастбища. На излучине стоял старинный замок-крепость с развевающимися красными флагами. За пастбищами темнел лес, а за ним виднелись горные вершины. Всё, что нужно для жизни. И всё такое красивое… Тихое, мирное… Просто сердце успокаивается при виде этой красоты.

– Что молчишь? – дракон так же лениво, как река, повернулся к лорду Эсташу Балиолю.

По-крайней мере, его назвали именно этим именем. И на алом плаще с чёрным подбоем было вышито имя Эсташа Балиоля.

Плащ Арч постелил на травку и очень удобно на нём расположился, прикрываясь краем.

4-2

Он ждал, что на нежном лице жены появятся ужас и отвращение, но леди Розамунда и глазом не моргнула.

Она спрыгнула с лошади и открыла седельную сумку.

Арч смотрел, как его жена расстёгивает ремни сумки и ждал, что услышит в ответ. Прямо с нетерпением ждал. Прямо и ждать уже не было никаких сил.

– Хорошо, что о завтраке беспокоиться не надо, – сказала леди Розамунда спокойно, доставая из сумки штаны, рубашку и сапоги, которые Арч благополучно бросил во дворе замка. – Яйца-то ты всё равно разбил. В следующий раз будь, пожалуйста, поаккуратнее. Одевайся, и возвращаемся домой. На обед у нас сегодня суп с бараниной и репой. Это вкуснее, чем Эсташ.

Она перебросила ему одежду, и Арч машинально её поймал.

– Даже не жалко? – спросил он, поднимаясь и ничуть не заботясь, что плащ остался валяться на траве. – Всё-таки, давний поклонник, друг детства…

Жена взглянула на него быстро и исподлобья, и спросила:

– Откуда знаешь про детство?

– Ну… мы с ним поговорили… – дракон натянул штаны, потом надел сапоги.

– Поговорили, прежде чем ты его съел? – фыркнула леди.

– Да не съел я твоего Эсташа, – проворчал Арч, надевая рубашку. – Жив-здоров. Ушёл даже на своих ногах.

– Спасибо, – она посмотрела на него с признательностью, и Арч чуть не скрипнул зубами.

Значит, переживала за этого лорда Балиоля. Боялась за него.

– Мы с детства знакомы, – сказала леди, перебрасывая вожжи через голову лошади, чтобы вести в поводу. – Но мы не друзья. Никогда ими не были. Даже дрались пару раз…

– Дрались? – Арч не удержался и хмыкнул. – Ты точно леди Розамунда? Или ты разбойница, которая захватила замок принцессы, саму её заперла в башне и присвоила имя?

– Я – точно Розамунда, – ответила ему жена терпеливо и пошла по дороге обратно к замку, ведя лошадь за собой.

Арч пошёл следом, заправляя на ходу рубашку в штаны.

– Просто моя мама часто болела, – продолжала говорить жена, – и мною некому было заниматься. Отец был постоянно в разъездах – то военный поход, то надо было проверить отдалённые земли. Он был последний Радульфин, ему достались пятнадцать городов и шестьдесят четыре деревни. Пока все объедешь – уже и год закончится. Мы с мамой жили здесь, потому что врачи рекомендовали ей свежий воздух, а Каэр Ллин – единственный замок, который стоит не в городе. Тут раньше была приграничная крепость… Пока мы тут жили, я постоянно убегала, носилась везде с деревенскими ребятишками… Эсташ тоже рано остался без матери, а отцу никогда не было до него дела. Вот… такое было детство. Если ты думаешь, что принцессы обязательно сидят в башне и заняты только вышиванием и арфой, то очень ошибаешься.

– Ездить верхом и стрелять из арбалета тебя тоже деревенские дети научили?

– Нет, это сэр Томас научил. Когда я в первый раз овдовела.

– Ещё и сэр Томас… – пробормотал Арч, чувствуя, что вполне готов позавтракать не только лордом Эсташем, но и неким сэром Томасом.

– Ему под шестьдесят, у него пять сыновей погибли на войне, и теперь он воспитывает двух внуков, – отрывисто сказала жена, будто прочитала его мысли и решила пристыдить. – Один воспитывает. Потому что жена в прошлом году умерла. У него есть ещё дочь, но она недавно вышла замуж и уехала в деревню, к мужу.

Ну да, при таких обстоятельствах ревности к сэру Томасу быть не может.

И всё же, то, что принцесса воспитывалась не совсем принцессой, слегка Арча покоробило. Сестре короля положено было бы больше почёта и заботы, чем беготня по полям с босяками и драки с сыном соседского лорда. А верховая езда и арбалет? Разве это – занятия для благородной женщины? Для этого есть мужчины.

– Но твой отец пообещал тебя в жёны этому… Эсташу? – спросил он.

Даже имя у него было противное. Как будто на языке растёрлась гнилая вишня.

– Пообещал, – кивнула леди Розамунда.

Очень спокойно кивнула.

– Отец считал, что мне лучше выйти замуж за него, чтобы объединить наши земли. Но отец умер до того, как мне исполнилось восемнадцать, а мой брат посчитал, что если и присоединять земли, то гораздо большего размера, чем земли Балиолей.

– Винфолк? – уточнил Арч, слушая в оба уха.

– Да, – ответила леди Розамунда так же спокойно и даже равнодушно. – Винфолк находится гораздо южнее, но там серебряные рудники и растёт виноград. Благодатный край. Очень богатый. Ежегодно с него только рентой уходит в королевскую казну пять тысяч золотом. И это не считая доходов от виноградников, рудников… А ещё там делают сыр. Выдерживают его в пещерах, и он идеально созревает. Там даже снег не всегда ложится зимой.

Они шли по дороге, не торопясь, и Арч забрал у жены поводья, сам поведя лошадь.

– Если там такой благодатный край, то почему живёшь здесь? – спросил он. – Здесь и зимы суровые, и нет виноградников. И рудников нет. И довольно далеко от столицы.

– Я здесь родилась, – как-то слишком торопливо сказала леди. – Этот замок – он мой. Я его знаю до последнего камешка. Мы здесь разводим свиней и овец, и начали торговлю в Ангеррей. Это там, за горами, – она махнула рукой. – Они хорошо платят, и у моих людей всегда есть работа и доход…