Дракон под кисточкой

Глава 1

Они одержимы.

Читательский клуб становится разочаровывающим — с самого начала встречи я чувствую себя лишней и умираю со скуки. Надоело. Я с глухим стуком закрываю пахнущий типографской краской томик модной новинки сезона “Попаданка и дракон”, и, убедившись, что привлекла внимание всех девочек за столом, негромко и нарочито спокойно спрашиваю:

— Разве мы собрались не ради того, чтобы поговорить о творчестве Эрайи Алетисты? Почему вместо обсуждения героев я слышу сплетни?

— Каллиста… — мягко упрекает Глория.

— Наверное, потому что император женит всех драконов-холостяков, и это в сто раз интереснее любого, самого захватывающего вымысла, — фыркает Дайрина.

Не могу не признать её правоту, но…

— Каллиста, просто представь! — перебивает Глория. — Благородные лорды в поисках той самой суженой…

— Ничего сказочного, сплошная политика. Но раз вы счастливы, не смею мешать. Увидимся после бала.

К этому времени его величество переженит всех холостых драконов, и девочки успокоятся. Только вот “Попаданку и дракона” я точно оставлю недочитанной. Я демонстративно кладу книгу на стол и поднимаюсь.

Никто не пытается меня остановить, разговор мигом возвращается в прежнее русло, звенят взволнованные голоса: как хорош собой сапфировый Шаар ДаАрин, как мудр его императорское величество Алластар Ферт и как было бы прекрасно хоть одним глазком увидеть грядущий бал, как кому-то повезёт стать невестами, а потом и драконьими супругами. Девочки настолько увлечены, что даже не пожелали мне хорошего дня. Ну и ладно. Я выхожу из читального зала в коридор и хлопаю дверью чуть резче, чем следовало.

Кажется, меня провожают смешками.

Не стоит внимания — я спускаюсь на первый этаж, забираю в гардеробе пальто и выхожу на улицу. По сравнению с утром чуть потеплело, а ветер по-прежнему неприятный, пронизывающий — ни малейшего желания затягивать прогулку не возникает, однако, раз уж я в центре города и у меня появилось свободное время, потрачу его с пользой.

Проигнорировав встрепенувшегося на противоположной стороне улицы свободного извозчика, я поворачиваю от библиотеки направо, но не успеваю сделать и пяти шагов, как в спину летит оклик:

— Каллиста, подожди! Я с тобой!

Крикливый голос не узнать невозможно. Я оглядываюсь и вижу, как вниз по ступенькам с шарфом в руках и в куртке нараспашку сбегает Лил. Девушка присоединилась к нашему клубу не так давно, пару месяцев назад, и не произвела на меня какого-то особого впечатления. Близко мы не общались.

— Что случилось, Лил?

Она догнала меня и теперь жадно глотает воздух, пытается одновременно и говорить, и отдышаться, и застегнуться:

— Если честно, мне тоже жутко скучно! О, я раньше не видела тебя в этом пальто, — и, запнувшись, повышает голос. — С шёлковой вышивкой?!

Обязательно оповещать всю улицу? У людей и без её криков глаза на месте, видят, что на мне та самая вышивка, о которой после выхода леди Итани писали в “Модно” и о которой теперь мечтают все столичные барышни.

Очень непрактично, зато очень эффектно.

Могу себе позволить.

— Да…

— Тебе очень идёт! — Лил смотрит на меня с восторгом, но у меня такое чувство, будто она не меня хвалит, а мысленно примеряет пальто на себя. — Кстати, Каллиста, куда ты?

— По магазинам, — иногда я бываю… такой гадкой.

Улыбка Лил натягивается и становится до того неестественной, что я вдруг понимаю, что дразнить эту девушку мне больше не интересно.

Нам в целом… не по пути. И я сворачиваю в Жрецкий переулок.

Лил мешкает, но отставать не собирается и быстро подстраивается под мой темп ходьбы:

— Утром мальчишка раздавал пригласительные карточки, и я взяла парочку, себе и тебе, для остальных тоже, но они так увлечены драконами!

— М?

— На два дня из Лауна приехала лучшая прорицательница Севера и принимает она совсем рядом! — Лил вновь повышает голос, делая новость достоянием всех встречных-поперечных.

Разумеется, мы привлекаем внимание!

Я замечаю неприязненные взгляды прохожих, и внутри я согласна, что Лил ведёт себя слишком шумно, она словно забыла, где находится. Взмахом руки она едва не сбивает с проходящей мимо почтенной дамы широкополую шляпу, но даже не думает извиниться.

— Осторожнее! — прошу я.

Лил обгоняет на шаг, заглядывая мне в лицо, а поскольку я продолжаю идти в прежнем темпе, он так и пятится спиной вперёд:

— Давай поторопимся, так мы точно попадём к великой прорицательнице!

Я едва успеваю спасти Лил от столкновения сперва с встречной полукровкой эльфийских кровей, а затем и с фонарным столбом. Не желая, чтобы Лил действительно куда-нибудь врезалась или, споткнувшись, упала, я всё-таки останавливаюсь.

— Лил, серьёно?

— Почему нет? — удивляется она, тоже останавливается. — Даже у его величества императора есть придворные предсказатели!

Это аргумент?

— А ещё у императора есть камергер Хрустального сада, который каждый восход посещает главную королевскую теплицу и от имени его величества приветствует растущие в ней лилии, но это не значит, что без высочайшего доброго утра цветы увянут. Всего лишь красивые традиции.

— Но…

— Лил, нет.

— А я пойду, — с обидой и одновременно вызовом возражает она.

Вот зачем мне это знать?

— Счастливого тебе пророчества, — пожимаю я плечами.

За разговором я проскочила интересовавший меня салон, поэтому я поворачиваю обратно.

— Каллиста, куда ты? — окликает Лил.

Не зря я её сторонилась — такая навязчивая!

— В магазин, — больше не сдерживаясь, я отвечаю резко и холодно.

Надеюсь, разговор окончен? Но Лил то ли толстокожая и не понимает, то ли искусно притворяется.

— Ты хочешь купить Рефлексио Регаль?! — теперь она переходит в настоящий крик.

— Лил, я тебя совсем не слышу. Громче, пожалуйста.

— А?

Дошло?

При моём приближении стеклянные двери салона сами собой раскрываются — артефакт, прозванный магическим привратником довольно дорогое удовольствие, но “Рефлексио Регаль” может себе это позволить. Я больше не обращаю на Лил внимания. Оклики, попытки Лил вернуть меня и на что-то уговорить, чужие взгляды, шум улицы, суета и раздражение — всё это остаётся за моей спиной. На миг я замираю, ожидаю, что Лил последует за мной. Она не осмеливается, и это радует. Стеклянные двери плавно закрываются, и я будто оказываюсь в совершенно другом мире.

Глава 2

Это дурная шутка?

Я кручу карту в пальцах и не могу понять, чего Лил добивалась. Картон довольно тонкий, но очень плотный и качественный — в сортах бумаги я разбираюсь. Узор на рубашке карты выведен филигранно и напоминает чешую дракона, исполнено с ювелирной точностью. В льющемся из окна дневном свете узор натурально поблёскивает, и уже по одному оформлению я могу с уверенностью сказать, что работа очень искусная и… не рядовая.

И это карта из колоды северной шарлатанки?

Как по мне, больше похоже на карту из колоды придворного предсказателя.

На лицевой стороне влюблённая пара. Хрупкая дева и её избранник, переплетя руки, пьют из золотых чаш. Про себя я додумываю, что, вероятно, напиток любовный, не зря же изображена сотканная из золотого, как чаши, огня нить, соединяющая пару.

Чем дольше я смотрю на карту, тем отчётливее понимаю, что Лил не пыталась меня разыграть. Её куртка… моды пятилетней давности. Лил бы не стала тратиться на особенную колоду, чтобы подкинуть карту. Получается, пока я пила чай и подписывала чек, Лил успела попасть на приём к гадалке, получить предсказание и вернуться?

Разве к лучшей прорицательнице севера не должна стоять очередь? Слишком быстро Лил вернулась. Откуда вообще у северной предсказательницы настолько хорошие карты? И стоит ли ломать голову над происхождением колоды? Мотивы Лил куда интереснее. Со свойственной ей бесцеремонностью она таким образом пожелала мне успеха в любви? Почему-то я не верю в добрые намерения. Больше похоже на то, что Лил не понравилось предсказание, и она пытается скинуть злую судьбу на меня. А я… Хотя я считаю, что гадалки играют на доверии людей, и все их предсказания не больше, чем предположения, основанные на впечатлении, которое произвёл гость, но… А вдруг? Вдруг северная предсказательница не шарлатанка?

Неприятное чувство.

От греха подальше…

Стихийные заклинания всегда давались мне тяжело, я даже провалила вступительный экзамен в училище Артефакторики, что, впрочем, к счастью.

Вместо красивого огненного шара, который я пытаюсь создать, с ладони срывается сноп безобидных искорок. Я пробую снова, а заодно вспоминаю всё, чему училась. Провалившись на артефактора, я тем не менее поступила в Академию магических искусств, куда требовались совсем другие дисциплины. Стихии на моей специальности были только на первом курсе, я кое-как сдала зачёт и, помню, очень радовалась, что в моей жизни их больше не будет. В результате без практики я скатилась к нулю.

Я не сдаюсь, продолжаю пробовать, и отклик приходит — ладонь окутывает жар, в пальцах появляется дрожь. Я концентрируюсь, представляю, как вверх взметнётся язычок пламени, и с четвёртой попылки мне удаётся разжечь полноценный огонь.

Повинуясь моему желанию, красно-оранжевый шар размером с яблоко стремительно расширяется настолько, что карта легко погрузится целиком. Вспыхивает она моментально — огонь съедает карту от краёв к центру, траурная кайма обугливающегося края стремительно сужается, и мне вдруг мерещится, что в сердцевине огненного шара появляется нить золотого света. Всего лишь преломление лучей и игра воображения, но по спине пробегает холодок.

Мне начинает казаться, что пространство искажается.

Чушь, но я поспешно хлопаю в ладоши, чтобы потушить огненный шар, однако пламя не гаснет, а напротив заполняет собой всё пространство от пола до потолка, золотая нить теперь видна отчётливо. Натянутая как струна, она лопается с оглушительным звоном, и в пламени появляются очертания мужской фигуры.

Я отступаю на шаг.

Глаза видят, как пламя исчезает и оставляет после себя подтянутого шатена выше меня ростом, а в голове пусто-пусто. Белая рубашка небрежно застёгнута на пару жемчужных пуговиц, полы чуть расходятся, и виден рельеф скульптурных мышц. Воображение мигом дорисовывает всё, что скрыто тканью.

Видение похоже на сон, и разум отказывается признавать реальность чудесного явления, и ничего кроме очень глупого, но при этом очень искреннего вопроса, на ум не приходит — а можно этот незваный незнакомец будет моим натурщиком?!

Контраст белоснежной рубашки и загара нежно оливкового тона только распаляет воображение, и я невольно опускаю взгляд. На незнакомце чёрные брюки с новомодными стрелками, обуви нет, и я могу оценить, что незнакомец любитель мужского маникюра — ногти подпилены аккуратнее, чем мои.

— Иллюзия? — удивляюсь я.

Он слишком хорош, чтобы быть настоящим.

Возможно, Лил всё же пошутила — запечатать в предмет картинку, которая раскроется при его повреждении, не так уж и сложно. Я таким на первом курсе Академии баловалась — продавала иллюзорные фейерверки, которые можно безопасно пускать в помещении.

Вот если бы красавчик ещё и станцевал под музыку…

Ладно, я готова простить Лил. Я протягиваю руку, чтобы лопнуть иллюзию как мыльный пузырь, только вот ноготь не проходит сквозь образ, он упирается незнакомцу… в пупок.

Лёгкое недоумение на лице мужчины сменяется гневом, на коже проступает золотистый узор чешуек, точь-в-точь как на рубашке карты. Так передо мной не человек, а дракон?!

Настоящий…

Мне становится не по себе. Наблюдать драконов я предпочитаю на расстоянии, а лучше в книжках про них читать.

И в натурщики ко мне идти не надо, по памяти напишу.

— Ты смелая, — шипит дракон, в его низком голосе рокочет угроза закипающего вулкана, но я стараюсь подавить страх и держать себя в руках.

— По какому праву вы вторглись в мой дом? — я отступаю на шаг и, насколько хватает моего артистизма, демонстрирую ярое негодование.

Очевидно, что дело в сожжёной карте, но лучше быть первой, кто выскажет претензии — есть шанс, что дракон услышит и задумается, а обвинит во всех грехах и отправит в подвалы тайной канцелярии ждать справедливого разбирательства.

Не хочу в тюрьму.

— Вторгся? — удивляется дракон. — По какому праву ты меня похитила!

— Хо? Какое похищение, лорд? Вы где-то видите клетку? Зато я вижу расстёгнутые пуговицы вашей одежды и не понимаю ваших намерений. В любом случае, если вы считаете ваше нахождение здесь недоразумением, почему бы вам не покинуть мой дом? Через дверь, через окно, порталом, любым удобным для вас способом?