Драконы и невесты ( Драконья невеста, Талисман дракона)

Глава 1

Невеста дракона

Елизавета Соболянская Анна Маренина

Аннотация:

Не каждому дано отыскать дракона. А если и нашла, не каждая сумеет узнать его тайну. Ну а коли узнала — быть тебе драконьей невестой! И неважно, что у тебя были другие планы на жизнь. Драконы свою добычу не выпускают!

Герои:

Первая голова: Тавий — первый ребенок в семье.

Очень умный, рассудительный, рационализирует чувства вместо того, чтобы их чувствовать. Постоянно решает проблемы всех троих, от чего и поседел так рано. Внешне самый старший. Любит чай и сладости, но стесняется быть “сладкоежкой”, типа мужику несолидно. В детстве первым из троих научился читать, и пока тройняшек прятали, подолгу сидел за книгами. Имя Иоланды сокращает до Ио, как луна Юпитера, и с девушкой они сойдутся на почве бесед о богатой мифологии, литературе и истории ее родной страны под чай с печеньками.

Вторая голова: Широ — второй сын.

Шило в жопе, одна штука. Нетерпеливый, упрямый, с обостренным чувством справедливости. Постоянно соперничает с Тавием за возможность погулять в человеческом облике. Если старший сын учится махать мечом, как пристало дворянину, то средний учится махать мечом и кулаками, потому что ему это очень нравится. Постоянно совершенно случайно оказывается в какой-нибудь заварушке, однажды даже нечаянно убил капитана пиратского корабля, по правилам стал новым капитаном, и довел судно до ближайшего порта, где сдал властям. С некоторых пор (драконы же очень долго живут) стражники родного города узнают его в лицо, и делают ставки, появится он на этот раз с негодяем на плече, или с собственной набитой физиономией.

Третья голова: Терцо — третий сын.

Самый робкий и осторожный. Меньше всех проводил времени в человеческой форме, поэтому его тело выглядит моложе. В то время как старший эмоции игнорирует, а средний все эмоции выражает через драку, младшему почти все время приходится сидеть наблюдать за ними, сгорать от испанского стыда, и оттачивать мастерство внутреннего монолога. Он умеет красиво говорить, в том числе о чувствах. Пишет стихи, но пока в стол. В целом самый тихий, “забытый” брат, который просто хотел посмотреть мир и получше узнать жизнь простых людей, а не деловые переговоры или кулачные бои, которые обычно наблюдает чужими глазами.

Невеста: Иоланда (Айоланда) Ланда

Агостина — хозяйка таверны

Страна: Иттилия

Город: Батари

Таверна: “Жареная рыбка”

Глава 1

— Айоланда! Айоланда! — хриплый голос старой Агостины прорвался сквозь тяжелый, пропитанный сыростью воздух зала.

— Иду! — отозвалась я и тут же буркнула себе под нос: — Меня зовут Иоланда!

— Убери со стола и подай господину, что он скажет! — хозяйка таверны ткнула пальцем в темный угол.

Закатив глаза и сдержав тяжкий вздох, я взяла тряпку, корзину для объедков и кувшин с водой — иногда гости умудрялись так измазать стол жирным супом, маслом или вином, что приходилось звать соседа-столяра с рубанком. К счастью, на этот раз парочка подозрительных типов убралась, оставив за собой только крошки и лужицу вина. Я быстро протерла стол и спросила у нового гостя:

— Чего изволите, сеньор?

— Суп с ракушками, жареную рыбу, чесночный хлеб с маслом и кувшин вина.

Я покивала — что еще можно заказать в приморской таверне? Ушла на кухню, сунув по пути корзинку и тряпку под стойку. Из кухни торчала голова любопытной Марцеллы:

— Айоланда, кто этот красавчик? — с жадным интересом спросила она, глядя в зал. Я проследила за ее взглядом и уткнулась в тот самый угол, откуда только что пришла.

— Почему ты решила, что он красавчик? — удивилась я. Там сидел парень, закутанный в тонкий плащ с капюшоном, и разглядеть что-либо под этой тряпкой не было никакой возможности.

— Да ты посмотри, как сидит! Плечи широкие, высокий какой! А шляпа? Ты не видела, как он на скамью шляпу с пером положил! Наверняка дворянин!

Глава 2

Глава 2

Надо ли говорить, что о странном молодом господине в плаще я быстро забыла — мало ли подозрительных, таинственных и пугающих гостей бывает в припортовой таверне? Однако через три дня незнакомец с нежными руками появился вновь.

Зашел в по-прежнему надвинутом по самый нос капюшоне — посреди солнечного дня, между прочим. Ему что, солнце не мило? Боится загореть, что ли?..

Когда я подошла к его столику с дежурным “Чего желаете, сеньор?”, молодой мужчина выдержал задумчивую паузу и, к моему удивлению, произнес:

— Кувшин вина, тарелку фрито, мягкого хлеба. И собеседника. Пожалуйста, — добавил он как-то отрывисто, будто говорил на неродном языке и силился вспомнить нужные слова — вот только совсем без акцента. Чудак какой!

Моя улыбка не дрогнула, но брови все же устремились к потолку:

— Извините, я правильно расслышала? Вы хотите, чтобы вам составили компанию? Я позову…

Сеньор пошевелил головой, оглядывая зал, и ответил:

— Нет, подождите! Не могли бы вы? Составить мне компанию, пожалуйста? — теперь я была уверена, что мне не показалось: голос молодого сеньора нервно подрагивал. Чего он так трясется? Еще и говорит так вежливо — мне, прислуге, хотя мог бы приказывать…

— Извините, сеньор, но я не продаюсь, — ровным, выверенным тоном отчеканила я, отступая назад. — Я принесу ваш заказ и передам ваши пожелания…

Мужчина удивленно вскинул голову, так что мне стала видна нижняя часть его лица: и вправду, совсем молодое, чисто выбритое. Четкая линия челюсти, чистая кожа, пухлые губы. Жаль, что промышляет подобным досугом.

— …Вы что, подумали, что я пытаюсь?.. Ни в коем случае, конечно, нет! Как можно! — молодой сеньор начал не то отрицать, не то оправдываться, выплевывая слова с такими интонациями, с какими благовоспитанные мальчики возмущаются, услышав, как старшие приятели используют бранные слова. — Я на самом деле просто хочу с вами поговорить. Без непристойных обязательств. Составите мне компанию? — спросил он с надеждой, едва ли не с мольбой в голосе.

Я была ошарашена таким странным поведением гостя — и как раз в этот момент старуха Агостина заметила, что я слишком долго торчу на одном месте, и окрикнула:

— Айоланда, не отлынивай! За чесание языком тебе платить не будут!

Молодой сеньор фыркнул, будто ученик, придумавший решение к сложной задачке, и положил на стол монету:

— А если я оплачу ваше рабочее время, уделите мне толику внимания, сеньорина?

Я спиной почувствовала, как хозяйка таверны следит глазами за поблескивающим в темном углу серебром. Теперь не отвертеться…

К моему удивлению, сидеть напротив молодого господина, потягивая вино с апельсиновым соком, иногда закидывая в рот жареную в масле морскую мелочь и ведя беседу, оказалось легко и приятно. В родительском доме развлекать гостей было не особо приятной обязанностью, теперь же я вдруг поняла, что успела соскучиться по легкой беседе о погоде, сортах винограда и зацветающем в это время миндале. Вкус легкого вина навевал воспоминания о счастливом прошлом.

Молодой сеньор представился, как Терцо (“третий сын” — и не поймешь даже, настоящее это имя или псевдоним). Я назвала свое имя так, как меня звали дома. Иоланда. Почему-то в Батари никто не мог выговорить его правильно. А сеньор Терцо смог!

— Иоланда. Красиво, — сказал он, словно пробуя мое имя на вкус. — А что оно означает?

— На моей родине это имя означало “фиалка”, маленький цветок с фиолетовыми лепестками. Меня так назвали за цвет волос, — я легонько коснулась рукой выбившейся из-под косынки пряди.

Замужние женщины в Итилии носили чепцы и широкополые шляпы, а девушки заплетали две косы или распускали волосы, прихватив их гребнями или лентами. Но за косы в таверне норовили схватить нетрезвые моряки, а выпадающие из копны кудряшки привлекали ненужное внимание грузчиков и прочих портовых работников, так что старая Агостина уже на второй день работы выдала мне косынку с узенькой полоской кружева и посоветовала спрятать волосы понадежнее.

— Так это… натуральный цвет? — изумился Терцо.

— У нас на острове он не был редкостью, — пожала я плечами.

— Красиво! — молодой сеньор протянул было руку, но я отшатнулась, и он быстро спрятал конечность под стол и пробормотал: — Простите, сеньорина, я непростительно увлекся!

После этого мне расхотелось болтать, да и еда уже кончилась, так что я собрала тарелки, унесла их в мойку, а когда вернулась — за столом сидела парочка мелких торгашей, требующих самую большую миску рыбного супа на двоих.