Дримеры 3 - Сон Падших

Глава 1. Побег

Это была самая обыкновенная «та самая» ночь. После очередной тяжелой битвы на арене, он отдыхал в своей комнате. Мальчик, которого она назвала Артем, лежал на спине и смотрел в потолок. Как обычно, ему не спалось. Стоило лишь закрыть глаза, и парню в голову начинали лезть совсем недетские мысли. Видения развратных, похабных сцен, главной героиней которых была, конечно же, Машка. Вот только в качестве ее партнера выступал отнюдь не он. Сегодня приехала делегация по культурному обмену из соседней страны. Именно поэтому его соперниками были не обычные беспризорники, а приехавшие вместе со своими «покровителями» китайские детишки. Последний противник оказался особенно силен. Этот жилистый низкорослый паренек знал в совершенстве восточные единоборства. Благо Старая карга не просто так растила своих бойцов, и Артему было, что ему противопоставить. Но бой все равно получился особенно напряженным и излишне кровавым. Даже после того как Артем сломал тому китайцу руку, он не сдался. Поэтому биться пришлось насмерть.

В последнее время, после каждого подобного убийства парня начинала мучать совесть, а по ночам преследовали кошмары. Это была обратная сторона дарованной ему златовласой богиней человечности. Но даже так, он все равно был неимоверно рад, что повстречал Машку. Ведь именно благодаря ей он научился жить по–другому. Перестал быть роботом, бездушной машиной, беспрекословно выполнявшей все приказы Старой карги. Именно поэтому он и не мог сегодня уснуть. Артему уже не был ребенком. Чем в «те самые» ночи занята женская часть приюта. За зданием основного корпуса, в особняке, принадлежавшем лично Старой карге, постоянно проходят вечеринки. И все без исключения девочки принимают в них участия. Даже сейчас глубинка очень сильно отличается от центра. Это касается и уровня жизни граждан, и степени вседозволенности местных власть имущих слоев населения. Что же говорить о рубеже веков. Тогда некоторые районные центры, а порой даже целые области превращались в удельные княжества, где властвовали свои законы, а «знать» творила абсолютно все, что хотела.

Артем знал о том, чем занимается его подруга, но ни сбежать, ни выступить против Старой карги не мог. Этот интернат, как тюрьма строгого режима. Если тебя не поймает охрана, на следующий день к ним присоединятся все доблестные охранники правопорядка, от областного центра до деревни. Куда идти беглым рабам в удельном княжестве? К тому же несовершеннолетним рабам? Под различными предлогами их все равно поймают и привезут обратно. А там уже одна дорога – на эшафот. Хотя, после выпуска это и так должно было произойти. На бумаге ему, конечно же, дадут какой–нибудь угол в отдаленной деревне и устроят на местный завод рабочим или помогут поступить в ВУЗ. Но это всего лишь на бумаге. Реальность же отличается от отчетов чиновников как небо и земля.

В очередной раз задумавшись над тем, как им вместе с Машкой сбросить это рабское ярмо. Оставшись при этом в живых и не попав во всероссийский розыск по какому–нибудь ложному обвинению. Артем вдруг понял, что за окном повисла какая–то странная тишина. Он жил в угловой комнате, выходившей как раз на особняк Старой карги. Так как звукоизоляция в таких помещениях была примерно на уровне картонной коробки, естественно парень слышал и играющую на вечеринке музыку и даже отдельные особо громкие голоса подвыпивших «важных гостей». Но сейчас вдруг все это прекратилось. Сняв в себя компресс, наложенный перед сном заботливой рукой Машки, он встал с кровати. Быстро одевшись, он выбрался из своей комнаты и осторожно направился к выходу из спального корпуса. Сначала Артем старался красться осторожно, так как рисковал попасться на глаза охране. Наказание за прогулки во время комендантского часа, распространяющегося на мужскую половину, проживавших в интернате детей было весьма суровым. Три дня голышом в «клетке». Не каждый мог выдержать подобное. Но для Артема она с малых лет стала родным домом. Парень не боялся подобного наказания, тем более, когда на кону стояла безопасность его богини.

Вопреки своим ожиданиям, Артем так и не встретил на своем пути ни одного мордоворота–охранника. Скорее всего они решили присоединиться к торжеству. Такое уже бывало не раз. В отличие от «высокопоставленных» гостей, эти бугаи отличались особым темпераментом. Порой отведенные им в эскорт девочки неделями не могли прийти в себя. А из их комнат можно было услышать только постоянный плач и болевые стоны. Еще одна причина вести себя с гостями – хорошо, потакая любым их капризам. Ведь альтернатива всем известна.

Выбравшись на улицу, Артем вдруг почувствовал витавший в воздухе, отчетливый запах гари. Завернув за угол, парень увидел, что горит как раз домик охраны. Чувствуя неладное, он изо всех сил побежал к особняку Старой карги. Путь до места назначения занял у парня менее тридцати секунд. Двери главного входа были открыты нараспашку. Быстр оподнявшись по лестнице, он заглянул внутрь. Холл этого здания был специально сделан так, чтобы устраивать в нем масштабные торжества с множеством гостей. Но сейчас его заливала кровь. Везде валялись трупы наших и китайских чиновников. А прямо в центре зала, распятая на декоративном кресте – антикварной гордости хозяйки, была распята Старая карга. Рядом с ней находились отряженные на эту ночь в эскорт девочки. Все они за исключением Машки, будто бы спали.

Увидев эту сцену, Артем сразу понял, что здесь произошло! Очень часто во время лечения Машка просила его потерпеть. Не принимать обезболивающее, которым выступал тогда повсеместно доступный димедрол. Девочка объясняла это тем, что таблетки нужнее ее подругам. Им ведь ночью тоже достанется… и Артем терпел, ради нее и других девочек, которых Старая карга считала очередными кусками плоти. Отравив всех гостей, они приняли по ударной дозе и сами.

Но это было не все, что он понял. Помимо запаха гари в воздухе чувствовался резкий аромат продуктов нефтепереработки. Ими был облит весь дом. Построенный из дерева в колониальном стиле, особняк точно сгорит дотла, стоит только их поджечь. Артем понятия не имел, каким образом девочкам удалось это все организовать. Но если судить по масштабу происходящего, готовились к своему отмщению они явно не один месяц.

Глава 2. Сказка - ложь?

Почти от самой границы пляжа начинался лес. Больше всего он напоминал тропические джунгли, вот только деревья и растения здесь росли не настолько плотно друг к другу, как на Земле. А еще было поменьше живности, летавшей и ползавшей вокруг. Точнее ее здесь вообще не было. Всего пару раз я замечал под корнями того или иного дерева какое–то насекомое. Но стоило мне лишь приблизиться к нему, как оно тут же скрывалось в корнях или зарывалось под землю. Почва на острове оказалась весьма плодородной. А еще отсутствовала удушающая влажность тропиков, потому чувствовал я себя в лесу вполне комфортно, даже несмотря на все действовавшие в данный момент негативные эффекты.

«К слову о дебафах! Надо бы попытаться снять Медитацией хотя бы часть из них»

Задумавшись о подобной перспективе, я взобрался на показавшееся мне наиболее удобным дерево и уселся в позу Лотоса, прямо на развилке его ветвей в семи метрах над землей. По идее такая высота должна была защитить меня от различных хищников, обитающих в подобных местах. Хоть я еще не встретил ни одного животного, этот факт не говорил о том, что на острове их нет вовсе. С учетом того, что в этом месте даже слизни без труда расправляются с монстрами сто сорок пятого уровня, не хотел бы я случайно наткнуться на настоящего хищника.

Стоило мне только сосредоточиться на собственном восприятии, как тут же ожил источник магии. Его взаимодействие с окружающей средой проходило в несколько раз интенсивнее, чем в основных локациях Аэруса. Будто бы сам воздух здесь был перенасыщен магической энергией. Ее потоки, вьющиеся вокруг моего тела, имели глубокий синий оттенок. Будто морская гладь после заката или в преддверии надвигающегося шторма.

«Вы вошли в режим Медитации»

Почему–то эта ассоциация напомнила мне московскую песочницу. А если точнее – Лазурное побережье, на котором мы с Морриган проводили ритуал призыва Ведьмы любви.

«Были времена…»

Стоило только ностальгическому чувству усилиться, как в голову начали лезть догадки, о возможных причинах предательства Мараны. Пусть головой я и понимал что, скорее всего, на разум синки было осуществлено какое–то внешнее воздействие. Но не желавший сдавать позиции дебаф Возвращение из Серых земель – будоражил замороженные чувства, пытаясь углубить эмоциональные травмы моего детства. Прямо наваждение какое–то. Разум говорит одно, но какая–то его часть, находящаяся под воздействием негативного эффекта, все равно отказывается верить логическим доводам, пеняя на собственные грехи и промашки.

Борьба с этими демонами продолжала более двух часов. За это время я несколько раз прерывал действие навыка, настолько сильным было внушение посмертного дебафа. Но в итоге я все же справился, и часть негативного эффекта, влиявшую на мое психологическое состояние, все же удалось снять.

 «Внимание! Негативные эффекты: Ментальный шок 6й степени; Уныние 6й степени – сняты»

«Режим Медитации деактивирован»

Стоило только появиться сообщению о частичном снятии дебафа, и я почувствовал, будто с моих метафизических плеч гора спала. Слишком сильно было психологическое влияние шестой степени. Если бы не родство со стихией льда, которая помогала мне переживать последствия прогулок по Серым землям, я бы уже давно последовал примеру Неандертальца, обдав напоследок противных варенгов фейерверком серого праха.

– Даже двигаться стало как–то легче. – Вслух заметил я, слезая с дерева.

Теперь я чувствовал себя не столетней развалиной, а всего лишь мужчиной предпенсионного возраста. Шестидесятипроцентное снижение всех характеристик ведь никуда не делось, а вкупе с титулом Еретик – я сейчас практически ничем не отличался от дримера–нуба, только что выбравшегося за пределы гильдейской базы.

Хотя, нет, здесь уж я слегка утрировал. Все же та экипировка, что сейчас находится на мне, нубам точно недоступна. Как и половине сдавших экзамен выпускников.

Лишь благодаря комплекту Инеевого предела, да Кровавому шипу стужи – я все еще хоть на что–то способен. Хорошо все же что фламберг тогда не слился с жезлами. Иначе для изготовления оружия в этом месте мне снова пришлось бы вспомнить суровые примеры наших первобытных предков. Вот только боюсь, деревянную палку с кремниевым наконечником местная живность сочтет за обычную зубочистку.

Слезая с дерева, на одной из нижних веток я вдруг заметил некую аномалию. Росшая прямо на коре связка сиреневых грибов подсвечивалась так, будто бы ее решило отметить мое Собирательство. Достав свой нож травника, я аккуратно извлек всю грибницу и попытался ее опознать:

«???, ингредиент для алхимии» – вот что выдал мне мой оценочный навык Собирательства.

– Снова без названия? А рецепты, мне тоже самому придумывать? Или здесь в лесу можно будет найти хижину очередной сестрички Данияры? – Возмутился я в пустоту.

Так и не дождавшись ответа от системы, я поместил находку в инвентарь и стал внимательно изучать окрестности. Стоило мне только посмотреть на этот лес взглядом профессионального собирателя, на которого не действуют мега психологические негативные эффекты, как он тут же преобразился. Множество различных растений, всех оттенков зеленого, цветы, и даже несколько лиан подсвечивались системой, обещая стать новыми ингредиентами для алхимических изысканий. А самое главное, что я смог найти местный аналог травы духа. Она тоже была сиреневого цвета, как и грибы.

Таким образом в моей сумке травника оказалось полтора десятка различных растений. Чтобы уместить там все, мне даже пришлось сделать перерыв и переработать кое–какие ресурсы из верхнего мира в зелья. Будет чем теперь заняться на досуге.

«Верхний мир – мда… звучит как–то совсем уж обреченно»

Вот так вот незаметно, за работой, мне удалось нанести на свою интерактивную карту весь местный лес. С учетом длины побережья, получалось, что этот остров по площади равен минимум пяти квадратным километрам. Но это пока были всего лишь прикидки. Выбравшись на другую сторону, я попал на поросший густой ярко–салатовой травой луг. Кое–где из нее выглядывали желтые шляпки цветов, точь–в–точь земные одуванчики. Размером луг был примерно как полтора футбольных поля, и с другой стороны упирался в цепь холмов, являющихся северной оконечностью острова.