Дурман

Пролог

Макс

Задыхаясь, я вновь проснулся от кошмара, постоянно возвращающего меня в тот злополучный день. В тот день, когда моя "шутка" оказалась фатальной ошибкой.

— Твою мать! — выкрикнул я, осознавая, что натворил.

Подбежав к краю утёса, я упал на колени и посмотрел вниз. В ушах звенел голос Лиды. Её визг и моё имя, соскользнувшее с чувственных губ в тот момент, когда её от удара повело в сторону.

— Твою ж...

Меня трясло. Зубы стучали от страха, вмиг переполнившего меня. Мой взгляд лихорадочно метался по водной глади, бережно омывающей крутой берег. И я не видел ЕЁ. Лиды нигде не было.

— Сука, — я глухо выругался, оглядываясь и проверяя, нет ли здесь ещё кого-то.

Нет. Мы здесь были одни. Я нарочно выгадал момент, когда все остальные переметнулись от игры в баскетбол к пляжному волейболу. Я специально пошёл за ней. Я хотел этой словесной перепалки. Блять, да я был зависим от наших с ней стычек и перебранок!

Обгоняя собственную тень, и спотыкаясь о крупные камни, я рванул к крутой тропе, ведущей вниз. Едва не переломал себе ноги, пока спускался. И, оказавшись на каменистом берегу карьера, жалобно заскулил.

— Где же ты?!

На воде кружил только баскетбольный мяч, угодивший ей в спину с моей подачи. Он крутился, словно волчок, дразня меня. Словно гнусно насмехаясь надо мной и трубя на всю округу: "это ТЫ сделал!"

Скинув с ног кроссовки, я снова оглянулся. Паника, проглотившая меня, заставляла руки дрожать. Глубоко вдохнув, я зашёл в ледяную, ещё не прогретую солнцем воду, и представил, как ей, должно быть, было холодно.

— Это пиздец, — произнёс негромко, пытаясь понять где мне её искать.

Моя рука рассекла воду, словно расчищая путь от невидимых препятствий. Я озирался по сторонам в надежде увидеть Осину. На счету была каждая секунда. Где-то в глубине души я уповал на то, что это просто её шутка. Она просто издевается надо мной. Мстит. Выводит из себя. Делает всё для того, чтобы я пожалел о содеянном.

А я жалею. Блять, как же я жалею...

Набрав полные лёгкие воздуха, я погрузился под воду. Глаза разъедало, и я с трудом мог рассмотреть хоть что-то, кроме своих рук. Паника усиливалась. Я чувствовал своё сердце... чувствовал яростное биение на корне языка, словно оно готово было выпрыгнуть, оставляя за собой кровавый след в глотке.

Секунды превращались в вечность. Мне казалось, что толща холодной воды не выпустит меня обратно. Я останусь здесь. Если не найду её...

А когда увидел что-то светлое поблизости, едва не заорал в полный голос. Выпустив несколько крупных пузырей сквозь стиснутые зубы, я рванул вперёд. Она была почти на поверхности. Странно, что я не заметил её раньше.

Подхватив бездыханное и лёгкое тело, я погрёб к берегу...

Бил её по щекам. Тряс. Пытался откачать воду из её лёгких и сделать искусственное дыхание. Но всё было бестолку. Я уже не контролировал себя...

— Эй, Макс! — чья-то рука коснулась моего плеча, — полегче! Ты ей грудную клетку проломишь!

— Пошёл на хер! — взревев, я оттолкнул от себя советчика, и снова припал к её губам, вдыхая в них воздух.

Я и не заметил, как вокруг нас собрались люди. Всё отошло на второй план. Я как пёс, охраняющий свою хозяйку. Рыча, боялся подпускать к ней кого бы то ни было. Отталкивал каждого, кто пытался приблизиться. Снова и снова пытался вдохнуть в неё жизнь. И... громко захрипев, она, наконец, отчаянно закашляла, выплёвывая воду и подкатывая глаза.

Только сейчас я заметил кровь на своих руках. Откуда? Что за херня?!

— Паха! — я заорал, не отрывая глаз от её лица.

— Я за руль сяду! — друг оказался ближе, чем я думал, — давай, в машину её!

Глава 1

Скинув сбившуюся в ногах простынь, я неторопливо и слегка покачиваясь прошёл на кухню. Опрокинул в себя стакан воды и, настежь открыв окно, достал сигарету...

Покрутив её в пальцах, спрятал обратно в пачку и снова налил себе стакан воды.

Вот и поспал...

Даже привык. Почти. Моя морда осунулась, а под глазами залегли синяки, словно у какого-то нарика. Я сплю от силы пять часов в сутки. Это в лучшем случае. Мои мысли всегда сосредоточены на одном. Или на одной.

Осина.

С тех пор как я едва не убил её, прошёл месяц. И с тех пор я каждый день ловлю на себя на мысли, что мне просто дали второй шанс. Шанс перестать быть куском дерьма. Шанс исправить всё. И... найти в себе смелость посмотреть ей в глаза.

Потому что я точно знал: как раньше уже не будет.

— Ты опять? — я обернулся, услышав позади голос Пашки.

— Угу, — снова отвернулся, впиваясь пальцами в пластиковый подоконник.

— Сам не спишь, и другим не даёшь, — проворчал Пашка сонным голосом, и полез в холодильник.

— Я вроде тихо, — я пожал плечами и незаметно тряхнул головой, прогоняя сущий кошмар, стоявший перед глазами.

— К врачу сходи что ли... а то умом тронешься от бессоницы.

— М, бегу...

Моя рука снова потянулась к сигаретам. Знаю, что как только потушу окурок в пепельнице, тут же пожалею об этом. Я не курю уже больше года. Год и три месяца.

Курю.

Снова.

Первая затяжка показалась мне уж слишком приятной. Настолько приятной, что я не в силах сдержать тихий стон, выпуская горький и одновременно сладковатый дым изо рта.

— Ты же не куришь?! — возмущенно пробасил Паха, вырывая из моих рук зажигалку, — и это мои сигареты.

— Угу, — я сделал ещё одну затяжку, а затем залюбовался тем, как молочный дым растворяется в воздухе.

— Пять утра... охренеть просто, — недовольно прокряхтел друг, — ты с рассветом просыпаешься? Не пойму...

— Да я и сам не пойму.

Опустив взгляд, я проследил за дворником, что мёл и без того чистый асфальт во дворе. Этот мужик каждое утро, сидя на скамейке, выкуривает по сигарете перед тем как начать работать. Тушит свою сигарету об металлическую стенку мусорного жбана. А после пьёт чай или кофе, принесённый с собой в термосе. И только потом берётся за дело.

— Работаешь сегодня? — интересуюсь у Пашки, глядя на дворника.

— Нет. Выходной. — задумчиво. — А ты?

— И я, — выдыхаю.

— Планы есть?

— Нет, — пожав плечами, я давлю окурок в пепельнице и, наконец, перевожу взгляд на своего друга и соседа.

Вот уже три года мы делим с ним квартиру на двоих. После первого курса я съехал от родителей, а Пашка радушно принял к себе сожителя. Эта квартира досталась ему от погибшего в аварии отца. Теперь Паха сирота. Мать умерла от болезни, когда ему не было и пяти.

Мы с ним познакомились в универе. Вместе играли за волейбольную команду. У нас была общая тусовка и схожие интересы. Этого было достаточно для того, чтобы сейчас я мог называть его своим лучшим другом и, пожалуй, самым близким мне человеком.

— Кофе будешь? — он тоже потушил сигарету и включил электрический чайник.

— Буду, — я намочил под краном руку и мокрыми пальцами прошёлся по тёмным и слегка отросшим волосам.

— Тогда и мне сделай.

Сказав это, Пашка широко улыбнулся и быстро ретировался из кухни. Я услышал как хлопнула дверь в ванной комнате, а затем зашумела вода.

Примерно такой же шум стоит в моей голове. Я помню всё так хорошо, будто это было вчера. Помню каждое слово, небрежно брошенное мне этой занозой. Помню всё, что сам ей наговорил. Помню, как мне в голову пришла эта наитупейшая идея: бросить в неё мяч. Просто припугнуть. Слабый толчок...
Кто бы мог подумать, что её это так напугает. Что, попятившись, Лида потеряет равновесие. Запутается в собственных ногах... и оступится.

Кровь, что я обнаружил тогда на своих руках, принадлежала ей. Осина разбила голову. Упав в воду, она умудрилась достать до дна. Рассекла об камень себе затылок и потеряла сознание.

Меня допрашивали несколько раз. Меня и всех, кто в тот день участвовал в нашей вылазке на природу. Это было сборище одногруппников, которое я всегда старался обходить стороной. Но в этот раз чёрт меня дёрнул согласиться на эту поездку. Уверен, Лида там оказалась, потому что была уверена в том, что меня там не будет. Знай она о моём присутствии — сидела бы дома.

Помню с чего всё начиналось. Бал первокурсников. Идиотские танцы в смокингах и платьях. Понятия не имею, почему вдруг куратор решил, что из меня выйдет отменный танцор. Танцор, блять! Сколько бы я не открещивался, мне популярно объяснили, что-либо я принимаю участие в этом балагане, либо у меня будут проблемы. Какие именно, Петровна не уточнила.

Я не был на хорошем счету у педагогического состава. Я — проблемный студент. Мне дали чётко понять: я продолжаю числиться студентом только благодаря своим спортивным успехам. И пока я рву жопу за баскетбольную и волейбольную команды университета, мне позволяют здесь учиться.

Вальс. Вальс, мать вашу! Я не был готов к подобным подвигам. Поэтому я воспользовался кое-какими связями, чтобы избежать этой пытки. Я купил справку и, загипсовав здоровую ногу, явился в университет. Получил длительный больничный и был таков.

Моим партнёром по танцу должна была стать Осина. И, кажется, после того, как я отмазался от нелепых плясок, девчонка затаила на меня злобу. Замену мне, конечно же, нашли. Но Осина, по одной ей известной причине, была не в восторге от своего нового партнёра.
А мне было плевать.

— Где твой гипс, Князев?! — возмущенно заголосила, встретив меня на спортивной площадке на окраине города.

Какого хера она тут делала?

— Что ты здесь забыла? — я даже растерялся. Я просто не ожидал встретить её здесь: в спальном районе. Я знал, что она живёт в центре.

— Ничего, — скривив свои пухлые губы, она пожала плечами, — просто, помнится мне, неделю назад ты сломал ногу. Или я ошибаюсь?

Глава 2

— Так и будешь здесь стоять? — толчок в спину заставил меня очнуться.

Резко повернув голову я перехватил любопытный взгляд своего кореша. Пашка, слегка прищурившись, бурил скважину в моей переносице. На мгновение мне показалось, что он обо всём знает. А если не знает, то догадывается.

— А что ты предлагаешь? — сделав вид, что меня это не беспокоит, я усмехнулся и, сорвав с молодой ели несколько мягких иголок, закинул себе в рот. Приятный ментоловый и слегка горьковатый вкус напомнил мне кое о ком, и я перевёл взгляд на кучкующуюся неподалёку молодёжь.

— Ну, не знаю, — друг пожал плечами и посмотрел в том же направлении, — поздороваться не хочешь?

— С чего это вдруг? — меня злил тот факт, что Паха прав. По всем законам логики, я просто обязан был подойти к ней. И, если не узнать как она себя чувствует, то хотя бы поздороваться. Ведь я был последним с кем она общалась перед тем как упасть с того обрыва. Я был тем, по чьей вине это произошло.

Но ведь она этого не помнит.

А остальные не в курсе.

На даче показаний я струсил. Я как конченое сыкло побоялся рассказывать подробности. Да, это была случайность. Да, я не хотел, чтобы она сорвалась. Я даже не подумал об этом. Но это случилось. И ментам я сказал, что она просто оступилась в попытке перехватить мяч. О том, что за минуту до случившегося мы собачились, я просто умолчал.

Осина месяц провела в больнице. И она утверждает, что ничего не помнит. Ничего из того, что случилось на поляне. Кажется, это назвали ретроградной амнезией или что-то вроде того. Я покопался в интернете, чтобы выяснить, что это такое. Насколько мне стало известно, это потеря кратковременной памяти. Но это не точно...

— Разве ей не положено отлёживаться дома в койке? — обратился я к Пашке, нервно сжимая в кулаке мобильный телефон.

— Так она и так половину лета отлёживалась, — он снова пожал плечами и кивнул на пластиковые стулья, намекая, что пора бы нам присесть.

В парке сегодня было людно, и это было мне на руку. В тот момент, когда я увидел Осину, мне захотелось раствориться в толпе. Впервые за последние четыре года, я предпочёл бы быть невидимым для неё. Хоть она и утверждала, что до сих пор ничего не может вспомнить из того дня, я чувствовал как моё сердце снова готово выпрыгнуть через глотку при одном упоминании о ней.

— Пиво будешь? — Пашка выдвинул стул напротив, и выложил на пластиковый стол свой телефон, пачку с сигаретами, зажигалку и ключи от дома. В общем, всё, что завалялось в карманах его джинс.

— Нет пока, — я отмахнулся и, сложив руки в замок, положил на них свой подбородок. Снова покосился на сокурсниц, среди которых была Осина. — минералку буду.

— Ну, как знаешь.

Пашка отошёл от столика, отправляясь к вагончику с фастфудом и напитками. А я в это время продолжал пялиться на Лиду. До сих пор уверен, что это имя ей совершенно не идёт. У меня и язык-то с трудом поворачивается для того, чтобы назвать её по имени. Четыре года она для меня исключительно Осина. Ударение на вторую гласную. Как дерево. Бревно... коротышка. Гадюка. Но только не Лида.

Она и ещё три её подружки звонко смеются, привлекая к себе внимание. Моё, в том числе. Хотя, оно и так было приковано к ней. Её кучерявые тёмные волосы раздувает ветер, и Осина, устав их поправлять, достаёт резинку и стягивает эту копну на макушке. Оставляет пару волнистых прядей, обрамляющих её лицо... и я, блять, не могу оторвать свой взгляд от неё.

— Без газа не было, — Пашка отвлекает меня от созерцания, и ставит передо мной бутылку минералки, — дырку протрёшь.

— М? — отвлекшись, я, наконец, перевожу взгляд на друга.

— Осина... я про неё. Ты в ней дыру протрёшь.

Он скалится и садится напротив. Его улыбка раздражала. Такой контраст по сравнению с коротышкой. Я ведь не сразу обратил внимание на то, как она улыбается. Её улыбка такая... светлая что ли?

— А она с тобой на связь не выходила? — вопрос от Пашки застаёт меня врасплох.

Выгнув брови, я многозначительно посмотрел на друга и спросил:

— С чего бы?

— Ну, это же ты её вытащил из воды. Жизнь спас, вроде как...

Спас...

Ну, конечно.

Сам скинул, и сам спас.

Дальше я уже почти не слушаю Паху. Поворачиваю голову и понимаю, что потерял её. Осины нигде не было. Ни её, ни подружек. Просто растворились в воздухе. Задержав дыхание, я оглядываюсь по сторонам. Только этого не хватало.

Где она?!

Встретиться с ней лицом к лицу — это последнее, чего бы я сейчас хотел. Посмотреть ей в глаза — увольте. Трус.

Откровенно говоря, я понятия не имею, как вести себя при встрече. Что, блять, говорить?! Потому что вести себя как раньше, я вряд ли смогу. Она не помнит... но что-то мне подсказывало, что это может быть ложью.

Неловкость.

Пожалуй, это новое для меня слово. Новое чувство, поселившееся в груди и не дающее мне покоя. Это ни с чем не сравнимо. И чувство это отвратительное. Хотел бы никогда с ним не знакомиться. Но, кажется, это неизбежно. Рано или поздно с ним сталкиваются все. Сейчас настал мой черёд.

У Пашки звонит телефон. Он поднимается из-за стола и оставляет меня одного. А я рад. Немного. Слегка расслабляюсь, наслаждаясь тем, что никто не "стоит у меня над душой".

Смочив минералкой пересохшее горло, я откидываюсь на спинку пластикового стула, и опускаю на глаза козырёк бейсболки. Усилием воли вытесняю из головы эту девчонку. На смену ей приходят мысли о том, что впереди ещё один учебный год. Пятый курс. Дипломная работа.

Это был третий курс, кажется...

— Ты не доучишься до пятого курса, Князев! — Осина заносчиво задрала свой нос и сложила руки под грудью, чем тут же привлекла моё внимание.

— Тебя это не должно волновать, — произнёс слегка заторможено, и провёл языком по губам. Я видел как светился кружевной бюстгальтер сквозь тонкую и мокрую ткань её блузки. Я видел очертание её сосков. Маленькие и упругие. Твёрдые горошины, которые манили к себе. А она этого даже не заметила.

— Представь себе, меня это волнует! Ты... — она согнула руку в локте и ткнула в мою сторону пальцем, — ты — проблема, Князев! Я сплю и вижу, когда ты, наконец, исчезнешь из моей жизни!

Уголок моих губ непроизвольно дрогнул. Я постарался сосредоточить свой взгляд на её глазах. Таких тёмных, как горький шоколад.

Очередная перепалка с Осиной только подстёгивала меня. Паршивое настроение как рукой сняло. "Совершенно случайно" моя газировка оказалась на её белоснежной блузке. Сам не знаю: как так вышло? Но её покрасневшие щёки и взгляд разъярённой тигрицы того стоили.

Слово за слово, и она уже выдворяет меня из универа.

— Тебя проводить до туалета? — вежливо поинтересовался, игнорируя её откровения, и, против воли потянулся к ней. Зацепил пальцами воротничок, оставшийся белым, а она тут же отпрянула. Словно могла обжечься.

— Совсем сдурел?! — её глаза округлились ещё больше, — руки свои убери!

А я не смог сдержать улыбку. Чувствовал как широко растягиваются мои губы, и ничего не мог с этим поделать.

— Могу одолжить тебе футболку? — конечно же, я мог. Я не жадный.

— Пошёл ты... на хрен, Князев!

— Не хочу занимать твоё место, Осина.

Мой взгляд снова упал на девичью грудь. И в этот раз она заметила. Вспыхнула, тут же прикрываясь и раздувая свои маленькие ноздри. А я снова облизнулся, демонстрируя свою заинтересованность...

— Придурок!

Её любимое слово...

— Вижу дым, — из воспоминаний меня вернул Пашка.

— М? — спросил, не поднимая головы.

— Из твоей башки, — Паха сел на своё место, и перегнулся через стол ближе ко мне, — идёт дым.

— Что за херню ты несёшь?

— Ну, за соседним столиком Осина... или ты ещё не в курсе?

Глава 3

Меня резко бросило в жар. Дым? А ведь и правда... странно, что дым не пошёл. Потому что Осина втихаря прожигала дыру в моей голове. Виски неожиданно стянуло тугой и неприятной болью.

Я приподнял козырёк и наши взгляды пересеклись. По спине жар, по ногам — холод. Такой, что был в тот день, когда я залез в ледяную воду, чтобы вытащить её оттуда. Осина, как это не удивительно, даже не отвернулась. Её не смутил мой прямой взгляд. Скорее, она была к нему готова. Потому что, моргнув пару раз, она слегка повела бровью и молча кивнула мне, приветствуя. Знала бы она, что в этот момент внутри меня происходило. Внутренности сжались, а затем зашевелились, словно в попытке поменяться местами.

Кивнув в ответ, я протащил по глотке вязкий и жгучий ком, и вновь схватился за бутылку с водой.

— Какие люди и без охраны! — пробасил Пашка, обращаясь к дуэту, усевшемуся в паре-тройке метров от нас. — Почему не на морях?

— Потому же, почему и вы! — ответила Голубева. Подружка Осины номер один.

— Деньги сами себя не заработают! А с пустыми карманами на море делать нечего! — он пнул меня под столом, давая понять, что я должен поддержать разговор.

А у меня до сих пор ком в глотке. И, кажется, он поселился там надолго.

— Лидка, ты как? В норме? — он сделал то, чего я не мог. У меня, как оказалось, кишка тонка.

— Да, — негромко ответила и пожала плечами, — как видишь...

— А то Макс извёлся весь! — вот урод! — Давайте к нам!

Мне оставалось только усмехнуться. Незаметно качнув головой, я тяжело вздохнул и задрал голову, делая вид, что меня интересует небо. Сосчитал до трёх и, поднявшись, помог Пахе сдвинуть наши столы.

Какого хрена?!

Я перехватил взгляд Пашки, когда тот поставил стул, на котором висела сумка Осины, рядом с моим стулом. Но тот лишь хмыкнул и развёл руками. Ну, конечно...

Я видел как растерялась коротышка. Замешкавшись, она переминалась с ноги на ногу и, так ничего и не предприняв, села на свой стул. Подхватила нижнюю губу белыми зубками и потупила взгляд.

— Так, а чего же вы не на работе? — Голубева была слишком болтливой и шумной. Всегда. Есть такая категория людей: их слишком много. Вот и она такая же. Я уставал от неё. Мне хватало десяти минут, и башка от неё трещала.

— Законный выходной, — наконец, я смог выдавить из себя пару слов.

— А где работаете? — Голубева бросила на меня любопытный взгляд. Странно, что она не знала.

— В автосервисе, — Паха всегда произносил это с гордостью. Тачки — его страсть. Я, скорее, работал там от скуки. Мои интересы уходили немного в другое русло.

— Автомеханик?

— Именно, — подчёркнуто выдал. — А где ещё двоих потеряли? Вас же вроде четверо было?

— У них йога, — отмахнулась Голубева.

Она продолжала что-то щебетать, а я не мог сконцентрироваться ни то чтобы на разговоре.., я не мог даже поймать за хвост свои собственные мысли. Я снова откинулся на спинку стула. Козырёк моей бейсболки вернулся на своё место, а руки переплелись под грудной клеткой. Из-под козырька я наблюдал за тем, как Осина нервно стучит пальчиками по пластиковой столешнице. Аккуратные и короткие ноготки разительно отличались от приевшихся ярких и длинных, что так любят большинство девок.

— Спасибо, — очень тихо. Так тихо, что в любой другой момент я бы не услышал. Но она была слишком близко. Непривычно близко.

В ступоре я приподнял голову и посмотрел на неё. Осина, кусая губу, смело встретила мой взгляд. Снова.

Спасибо?

Пиздец просто...

— За что? — спросил слегка осипшим голосом. И слава богу, что он не дрогнул.

— Ну, — она оторвала локти от стола и расправила плечи, — за то, что вытащил меня из воды... и откачал.

Первое, о чём я подумал: она и правда не помнит. Иначе не стала бы меня благодарить. Это я должен благодарить её, что она промолчала. Не сказала о том, каким образом оказалась в воде без сознания. Благодарить за амнезию. Ложную или нет... остаётся только гадать.

—Не за что, — отвернулся первым. Впервые. — Так бы поступил каждый.

— Но это был ты. Поэтому — спасибо.

Осина была непривычно тихой. Ни надменности в голосе, ни высоко задранного носа, ни едких замечаний. Будто рядом сидела совершенно другая девушка.

Я ничего не ответил. Как идиот пялился на деревья в парке и на малышню, выстроившуюся в очередь на новые качели.

Интересно, она вообще ничего не помнит из того дня? Или частично? Помнит наш разговор? Она тогда сказала, что никогда и ни за что не сядет со мной за один стол. Не сядет на один диван...

А сейчас мы почти на диване. Два стула, трущиеся друг о друга подлокотниками, можно считать диваном с перегородкой.

Мой взгляд застывает на её профиле, и я мысленно возвращаюсь в тот день...

— Какого хрена ты творишь, Князев? У тебя совсем крыша поехала? — Осина попятилась от меня, цепляя ногой корягу и едва удерживая равновесие. Замечает мой порыв протянуть к ней руки, и тут же выставляет перед собой свои, — Спятил?!

Даже не знаю, что это было. Я ведь даже не пил в тот день. Чего не скажешь о ней: Осина успела опрокинуть в себя пластиковый бокал вина. Разум, конечно, от этого не помутился, но щёки порозовели.

— Ты только со мной такая недотрога? — сжав зубы, я опустил руку.

— У меня есть на то причина. Разве нет? — её глаза сверкнули медью, отражая солнце. В голосе — сталь.

— То есть, я прав? — я снова вспомнил, как она сидела на коленях у Субботина. Как я тогда счесал кулаки о его морду, прикрываясь совершенно другой причиной.

— В чём? — Осина вновь задрала свой нос и надменно посмотрела на меня.

— В том, что ты та ещё...

— Ну ты и урод, Князев, — покачала головой и брезгливо скривила губы, — как же ты мне отвратителен...

— Серьёзно? — хмыкнув, я опустил голову. Обидно ли мне было? Возможно. Так же обидно, как, должно быть, и ей. — Наверно именно поэтому ты так стонала, когда я тебя...

— Заткнись! — Осина сделала шаг ко мне и снова подняла перед моим лицом свой тоненький пальчик. Она так любила это делать...

— Почему же?

— Заткнись, Князев! И не смей говорить об этом! Не смей даже думать об этом! Потому что ты знаешь правду! Знаешь, и пытаешься всё перевернуть вверх дном!

Она приблизилась, и теперь шипела мне в лицо, высоко задрав свою голову. В её глазах полыхало самое настоящее пламя. Мне даже показалось, что мои ресницы вот-вот вспыхнут от той палящей ненависти, которой она меня одаривала. Ветер поднимал её кудрявые тёмные волосы и я про себя сравнил её с медузой Горгоной. Только от взгляда той люди каменели. А я — горю.

— Правда? — я облизал пересохшие губы и усмехнулся Осине в лицо, — у каждого своя правда. Лида.

— Непробиваемый, — ответила мне таким же смешком. Закрыла глаза, раздосадовано качая головой, — знала бы, что ты припрёшься сюда — ни за что не приехала бы. Лучше бы дома осталась...

— Да ладно тебе, — против воли моя рука снова потянулась к ней. Воспользовавшись тем, что её глаза закрыты, мои пальцы зарылись в её волосах. Она резко и громко втянула свежий и немного прохладный воздух, и попыталась оттолкнуть меня. Но я был быстрее. Запутал свои пальцы в шоколадных прядях и слегка потянул, вынуждая Осину замереть.

— Отпусти, — рвано выдохнула, окольцовывая тонкими и холодными пальцами моё запястье.

Её взгляд лихорадочно метался по моему лицу. Соскальзывал, огибая округу и выискивая подмогу.

— Тебе не больно, — я склонился над ней, и второй рукой мягко обхватил её скулы. Большой палец бессознательно опустился к её губам. Влажным, и пиздец каким мягким. — Я не делаю тебе больно, Осина.

— Ты уже сделал, — прошипела и дёрнула головой.

И я отпустил. Почувствовал, как волосы на её затылке натянулись сильнее, и разжал свои пальцы. Неудовлетворённо качнул головой и отступил от неё на пару шагов. Пяткой задел баскетбольный мяч, брошенный мной несколькими минутами ранее.

Почему-то стало больно самому. Уверен, мой взгляд капитально отличался от её. Я это чувствовал. Я чувствовал так много! Блять! Так много, что моя башка раскалывалась на части. Грудная клетка ходила ходуном, а кости ломало, стоило ей оказаться так близко.

Я наблюдал за тем, как она сердито приглаживает свои непослушные волосы. Заправляет пряди за ушки и одергивает свою вязаную кофту. Отдаляется всё дальше и, наконец, застывает в метре от обрыва. Отвернулась и сложила руки на груди, демонстрируя мне свою отстранённость и ложное безразличие. Ну, конечно...

И... я не знаю, какая муха меня укусила. Моча в голову.

Я наклонился, подхватывая мяч с земли. Прокрутил тот в своих ладонях.

— Осина! — позвал её, чувствуя необъяснимую пульсацию в груди. Она едва успела обернуться на мой голос.., — Лови!

Глава 4

Я еще раз проверил подкапотное пространство на наличие свежих масляных пятен и, наконец, убедившись, что всё чисто, отошёл от тачки. Вытер руки тряпкой, радуясь тому, что рабочий день подошёл к концу. Мне бы по-хорошему, отлежаться денёк после вчерашней тусовки.

— Ты всё? — поинтересовался у Пашки, глядя на то, как он с кружкой в руках неторопливо обходит машину, и садится в затёртое нашими задницами кресло.

— Ага. А ты?

— Почти.

Я подошёл к другу и, отхлебнув у того из кружки, сморщился:

— Снова твой чай из травы?

— Не нравится — не пей.

Не нравится.

— Чем заняться думаешь? — Спросил Пашка. Вообще, мы планировали вечером поиграть с ребятами в баскетбол. Но, кажется, единственное, на что я сегодня способен — это лежать.

— Спать буду, — чувствуя усталость в каждой мышце, я опустился в соседнее кресло.

— Нормально так вчера погуляли...

Нормально. Настолько нормально, что с трудом разлепил глаза утром. Я думал, что сдох. Мне было так плохо, что я готов был удавиться, лишь бы не подниматься с постели.

— Не хочешь обсудить вчерашнее? — огорошил меня Паха.

Я замер, рассматривая собственные пальцы вымазанные машинным маслом. Я не собирался это обсуждать. Я, откровенно говоря, даже вспоминать об этом не хотел. Хотя, нет... хотел, конечно. Думал об этом целый день и упивался мыслью о том, что вчера произошло.

— Нет, — сухо ответил, и, чтобы хоть как-то отвлечься, достал из кармана помятую пачку сигарет.

— Дров хоть не наломал? — настороженно поинтересовался друг.

— Не наломал.

И где-то в глубине души ощутил гордость за самого себя. Гордость, чёрт возьми!

— Красавчик, — пропел Пашка, и я улыбнулся, сжимая зубами сигаретный фильтр.

...

Оказавшись дома, первым делом я принял душ. Смыл с себя черноту и почистил зубы. Сбрил пятидневную щетину и, наконец-то, завалился на кровать. Мою кровать...

Раньше в этой комнате был обычный диван. Но через месяц после заезда, я купил себе нормальную кровать, а диван перетащил на балкон. Пашкина трёхкомнатная квартира была хоть и старенькой, но большой. Три комнаты, просторная кухня, большой совместный санузел, и балкон, по площади смахивающий на четвёртую комнату.

Смахнув покрывало на пол, я перевернулся на живот и обхватил подушку руками. Лицом зарылся в мягкость, и очень тихо простонал что-то нечленораздельное. Вчера была "знатная" вечеринка. Спонтанная, без какого-либо повода. Но отдохнули мы на славу. Я и не помню, когда последний раз так напивался. Я плохо помню конец вечеринки, но отлично запомнил начало. Хотя бы потому, что там была Осина. Она ушла рано, и мне, само собой, не хватило её присутствия. Как она там оказалась, для меня до сих пор остаётся загадкой. Насколько мне было известно, они никогда не была любительницей подобных сабантуев. Что пошло не так?

Это было у Самвела дома. Одногруппник и товарищ по баскетбольной команде. Мы хорошо ладили. Он не был моим закадычным другом, но это не мешало нам время от времени зависать вместе. Он жил отдельно от родителей и снимал квартиру неподалёку от универа.

Я застал Осину на кухне. Даже не сразу понял, что это она. Она стояла ко мне спиной. Что-то причитала, склонившись над столом. Мой взгляд ненадолго задержался на аппетитной попке, обтянутой белыми джинсами. Затем я обратил внимание на оголённые лопатки. Чёрный топ держался на ней за счёт тонких чёрных нитей, пересекающих по диагонали спину. И всё.

— Блин! — гневно произнесла, выпрямляясь, и задирая голову.

И только в этот момент я осознал.

Осина.

Её густые волнистые волосы были собраны на макушке в объёмный пучок, открывая вид на изящную шею и хрупкие плечи. Бархатистая смуглая кожа привлекала внимание, и мои руки буквально чесались от желания прикоснуться к ней.

После той встречи в парке, прошло пять дней, и я до сих пор отходил от её близости, и неловкости, разъедавшей моё нутро. И вот снова. Не слишком ли часто?

— Привет, — хрипло произнёс, поборов несвойственное мне смущение.

Осина вздрогнула. Подпрыгнула на месте и тихо ахнула. Пугливая?

Пружинисто развернулась, и оторопело уставилась на меня. Молчание растянулось на несколько секунд. Готов поспорить: она наверняка догадывалась, что я тоже могу быть здесь. Но всё равно испугалась.

— И ты здесь? — спросила на выдохе, прерывая молчание.

— Ты удивлена? — сглотнув накопившуюся слюну, я провёл по губам языком. Слишком уж привлекательно она выглядела. Сейчас. Когда напугана. Когда застигнута врасплох.

— Немного.

Осина снова отвернулась, и быстрыми движениями стала что-то собирать со стола. Словно смахивая крошки в ладонь. Любопытства ради, я сделал несколько шагов, оказываясь у неё за спиной. Через её плечо заглянул, чтобы увидеть, что она там делает.

— Что там? — постарался придать своему голосу безразличие. Но на самом деле мои руки и плечи покрылись мурашками. Её обнажённое плечо почти коснулось моей груди.

Осина снова вздрогнула.

И я услышал тихий стук. От неожиданности она рассыпала мелкие бусинки. Они глухо застучали по столешнице, отскакивая от неё и рассыпаясь по полу.

— Блин! — она снова выругалась.

А затем её рука коснулась моего плеча, слегка отталкивая меня. Я сделал шаг назад, а Лида опустилась на корточки, принимаясь собирать маленькие жемчужинки.

Так вот оно что?..

Раньше я бы даже не задумывался. Оставил бы её, позволяя самой разбираться со своими проблемами. А сейчас?

Блять...

Сейчас всё по-другому.

Поэтому я опустился на корточки рядом с ней и начал делать то же самое. Собирая одну за одной, я складывал кривые жемчужинки в ладонь и старался не смотреть на вырез её топа, который совсем слегка оттопырился, оголяя небольшую упругую грудь.

— Я справлюсь, — Осина остановилась. Подняла голову, перехватывая мой взгляд, и поджала острый подбородок. — У меня есть руки и глаза.

— Не сомневаюсь в этом, — ответил, тихо усмехаясь, и продолжил собирать рассыпанное.

Она лишь хмыкнула. Отодвинулась от меня подальше и ребром ладони сгребла пару бусинок с пола.

— Дай, — смелея, я протянул руку к ней.

Забрал у неё часть жемчужинок и высыпал перед собой на стол. Там же лежала шёлковая белая нить и крошечный замочек. Сломан.

— Порвала?

— Порвали. — пояснила, нервно перетаптываясь у меня за спиной.

Я повернул голову, задерживая на ней свой вопросительный взгляд. Она, кажется, не собиралась продолжать.

— Мне нужно вслух спросить: кто и при каких обстоятельствах?

— А разве тебя касается?

Спокойно...

Я сделал глубокий вдох. На пару секунд закрыл глаза, уверяя себя в том, что она права.

Права, конечно.

Только вот как объяснить ей, что если не касается... то очень волнует. Волнует, мать твою! От одной мысли, что кто-то протянул к ней свои руки, меня трясёт!

Я почувствовал, как мои желваки заиграли на лице, и тут же отвернулся.

— Я сделаю,— пробасил.

Глава 5

Я проснулся от звонка в дверь. Разлепил глаза, недоумевая, кто это может быть. У Пашки были ключи, если только он их не потерял. А гостей я не ждал.

Прозрев, я посмотрел на часы. Одиннадцать вечера. Почти полночь.

Незваный гость продолжал трезвонить в квартиру и я, тихо выругавшись, отправился к выходу.

Блять...

— Только тебя мне не хватало, — ворча, я щёлкнул замком, и с недовольной миной встретил своего братца.

— Спишь? — хитро прищурился Лёха, переступая через порог, и плечом сдвигая меня со своего пути.

— Ты прикалываешься?! — злобно прорычав, я захлопнул дверь, — какого хера ты припёрся? Тебя из дома выгнали?

— Если подобное произойдёт, я точно приду не к тебе. У меня достаточно денег, чтобы снять себе номер.

— Я вроде тоже не бедствую. Чего тебе надо тогда?

Меня злил тот факт, что Лёха как ни в чём не бывало может завалиться ко мне посреди ночи. Без причины. Без звонка. Просто потому, что ему нравится меня злить. Всегда нравилось. Наши отношения со старшим сводным братом всегда были неоднозначными. Сегодня мы пьём вместе, а завтра уже делаем вид не знаем друг друга.

— Ты когда последний раз был дома?

— Ты для этого сюда приехал?

Сон постепенно отступал. Растерев морду ладонями, я снова взглянул в карие глаза Лёхи. Снисходительный взгляд названого братца раздражал до такой степени, что мне хотелось разбить ему его надменную морду.

— Я на работе с утра и до позднего вечера. Но почему-то нахожу в своём плотном графике время для того, чтобы заехать к родителям. А ты? Слишком занят?

— Я звонил матери, — постарался не зацикливаться на нравоучительном тоне старшего, — буквально на днях.

— Ты не собираешься мириться с отцом?

— А должен?

Я обошёл Лёху и отправился на кухню, чтобы налить себе стакан воды и выкурить сигарету. Тот, конечно же, пошёл следом. Я слышал, как он скинул с ног туфли и открыл шкаф, чтобы засунуть туда свой пиджак. Кажется, пятью минутами тут не обойдётся.

— Думаю, да.

Лёха выхватил из моих рук пачку с сигаретами и достал себе одну.

— А я так не думаю. Он сказал всё, что хотел. Мне этого хватило.

— Я в обед заезжал домой. Мама была дома одна. Отец уехал в командировку. Его не будет до четверга. Так что, думаю, тебе стоит заехать.

Я промолчал. Не хотелось мусолить эту тему. Больную мозоль как для меня, так и для матери. С отцом мы не разговариваем уже несколько месяцев. Во время нашего последнего с ним диалога, он сказал, что сына у него больше нет. Во всяком случае — младшего. И что лучше бы я вообще никогда не появлялся в его доме.

Сказано? Сделано. Мной.

Как тебе будет угодно. Папа.

— Ты закончил? — сон окончательно пропал. Будто и не спал. Настроение было испорчено.

— Угу, — Лёха затянулся и посмотрел на меня, — ты же вроде бросал курить? Разве нет?

— Нет, — я безразлично пожал плечами и втянул в лёгкие горький дым. — А ты?

— Ну ты и придурок. — заключил брат, отворачиваясь.

— Это у нас семейное.

— А... — Лёха усмехнулся, — Ну, конечно... как я мог забыть?

Докуриваем молча. Я — возле окна. Он — сидя за столом и прокуривая мне всю кухню. Украдкой перевожу на него взгляд. Лёха раскабанел. Немного. Жена его кормит отлично. Был атлет. А сейчас... Женатик, одним словом.

— А сосед твой где? — докурив, он затушил окурок в раковине и бросил его в мусорное ведро.

— Понятия не имею, — должно быть, Пашка всё-таки поехал играть в баскетбол. — Жрать будешь?

— Нет, — он отказался, и я был ему за это благодарен.

— Как хочешь.

А вот я ощутил голод. Открыв холодильник, я осмотрел полупустые полки и разочарованно закрыл дверцу. Лёха снова усмехнулся и, хлопнув меня по спине, возвратился в прихожую. Быстро он...

Через минуту я снова остался один. Выпил ещё один стакан воды и вернулся в спальню. Включил негромко музыку и завалился на кровать. Руки сами потянулись к телефону. Перелистывая последние новости, я задержался на рекламе украшений из натуральных камней.

Точно!

Полез в карман джинс, в которых я был тогда. И, высыпав на постель те самые порванные бусы, замер. Рассматривая их, я пришёл к выводу, что это пресноводный жемчуг. Его ещё называют речным. И мне он кажется гораздо красивее морского. Уверен, что на её шее он смотрится просто сногсшибательно.

Найдя в своих ящиках тонкую прозрачную леску, я был готов к починке этих бус. Не хватало только нового или хотя бы целого замочка. Выход был найден быстро: я снял его со своего каучукового шнурка. И уже через двадцать минут всё было готово.

Охереть просто.

Я собрал для неё бусы. Они красивые. Уверен, она оценит. Я надеялся, что она оценит.

Взяв телефон, я сфотографировал свою работу. И, не долго думая, отправил фото ей.

А через минуту пожалел об этом.

Что за херня происходит? Какого чёрта я вообще делаю? Хочу, чтобы меня похвалили? Погладили по голове и сказали, что я хороший мальчик?

Залез в мессенджер, чтобы удалить сообщение. Но было поздно. Она прочла. Точнее, просмотрела. И была не в сети.

Закрыв глаза, я беспомощно вздохнул. Упал на полушку, мысленно переносясь в тот день, когда она ошибочно прислала мне не то фото. Это было в прошлом году. Судя по её оправданиям, это фото предназначалось её подружке. Но Осина отправила его мне, ссылаясь потом на то, что в её справочнике я и Голубева находились рядом. Та самая Маша Голубева. Но фото Осина красовалась перед зеркалом примерочной в купальнике. В хорошем таком купальнике.

Я сохранил это фото. И, признаться честно: до сих пор время от времени его открываю, чтобы взглянуть на точёную фигурку своей одногруппницы.

Мой телефон завибрировал и я тут же подскочил на постели. Прочёл её имя на дисплее и усмехнулся.

"Спасибо".

Спасибо... сухое и безжизненное.

А ты что хотел?!

"Почему не спишь?"

Мои руки действовали быстрее, чем мозги. Я отправил ей очередное сообщение и уставился на экран. Она что-то писала. Зависала, и снова писала.

"Просто так. Не спится".

И я снова пишу раньше, чем успею всё обдумать.

"Осина".

"У меня есть имя. Когда ты уже его запомнишь?"

"Лида. Я знаю."

Не понимал, почему она вообще мне отвечает? Расстались мы в очередной раз не на самой хорошей ноте. Если бы Пашка вовремя не зашёл на кухню, я бы мог распустить руки. Снова. А она вряд ли этого хотела.

Она молчит, и я снова пишу:

"Когда бусы заберёшь?"

...

Ответа от неё в тот поздний вечер я так и не дождался. Но эти бусы, будь они неладны, таскал с собой вот уже неделю. И Осина, казалось, просто про них забыла. Будто они ей уже и не нужны были. Несколько раз я порывался снова написать ей. Но как только находил в телефоне её контакт, делал шаг назад.

Сегодняшний день не стал исключением. Я перебирал бусины в кармане словно это были чётки. Сидел в машине в ожидании Пашки, и сквозь затонированное стекло изучал окрестности парка через дорогу. Я знал, что Осина где-то там. Потому что болтливая Голубева растрезвонила об этом Пашке, случайно встретив его в близлежащем магазине возле банкомата. А он тут же отзвонился мне.

И меня словно контрастным душем окатили. Я вытащил из кармана бусы и, стиснув их в кулаке, ненадолго прикрыл глаза. Это было похоже на помешательство. Я долго не мог признать это. Долго отнекивался от мысли, что Осина невидимой занозой вошла мне под кожу. Эта мелкая и заносчивая девчонка уже давно не давала мне покоя. С тех самых пор, как я впервые её поцеловал. Просто хотел заткнуть её. Угомонить эти надоевшие пламенные речи... и зашёл слишком далеко. Настолько далеко, что до сих пор не в состоянии выбить её из башки. Она отравляла меня. Задурманивала голову. Выводила из строя. И я, мать её, ничего не мог с этим поделать.

— Держи! — Паха залез машину и протянул мне бутылку воды. — Ну? Не надумал?

— Нет. — отрицательно качнул головой.

— Ну и зря! Сейчас Самвел подъедет с Серёгой...

— Без меня сегодня.

— А что насчёт Осины? — знает, чем меня поддеть. Нарочно напоминает мне о том, что она где-то там. Рядом.

Мы никогда не обсуждали с Пашкой мои взаимоотношения с ней. Но он и так догадывался. Просто молчал, считая, что я сам при желании подниму эту тему. И правильно считал.

— Я же говорю: сегодня без меня, Пах.

Он понимающе кивает. Смотрит на меня, заставляя чувствовать дискомфорт. Я хотел спросить, где конкретно Голубева со своей подружкой зависают, но все слова встали поперёк горла. Кашлянув в кулак, я отвернулся и снова уставился в окно.

— Ладно, — выдохнул Паха, — если надумаешь — звони.

— Угу, — отстранённо промычал, не поворачиваясь к нему, и протянул руку для рукопожатия.

Проводил друга, и ещё несколько минут таращился в окно. Не уверен, что хотел домой. Хотя, ещё пятнадцать минут назад я мысленно был в кровати. Но как только узнал, что Осина в парке...

Было тошно. Просто невыносимо сидеть здесь и не знать как тебе поступать дальше. Словно меня подменили с того самого дня, как по моей вине она оказалась в воде.

Измотанный этими мыслями, я всё же завожу двигатель, и плавно двигаюсь вдоль тротуара. Объехав парк, паркуюсь с другой стороны и, сложив руки на руле, снова сканирую территорию, затопленную мягким желтоватым светом фонарей. Уже поздно. Она что, вместе с подружкой ищет приключения на свою задницу?

Где ты, Осина? Покажись. Я пробуду здесь ещё пятнадцать минут. И если ты объявишься, я уже никуда не уеду. Один. Ведь тебе нужны твои бусы?

Глава 6

Медленно, но верно пятнадцать минут перетекали в полчаса, а затем и в час. Выкуривая одну сигарету за другой, я в просветах высматривал женские фигуры и прислушивался к голосам, доносящимся до моих ушей.

Это была идиотская затея. Я чувствовал себя отвратительно, но ничего не мог поделать с желанием увидеть эту коротышку. С желанием уличить в чём-то. С желанием вытрясти из неё всё, что возможно. Заставить её смотреть мне глаза, чтобы понять. Понять всё, что мне нужно.

А что, собственно, мне нужно?

Правда? О чём?

О том, что она всё помнит. Почему скрывает это? Правда о том, что она точно так же, как и я, не может выбросить меня из головы. Мне хотелось в это верить.

Бросив на соседнее кресло бусы и свой телефон, я снова завёл двигатель, и сделал ещё один круг вдоль окрестностей небольшого городского парка. Притормозив возле киоска, я вышел, чтобы купить себе стакан кофе. Залез обратно, тут же отмечая вспыхнувший дисплей на мобильном.

И... моему удивлению не было предела, когда экране я прочёл "Осина".

Даже не сразу взял телефон в руки. Оторопело пялился на свой гаджет, чувствуя, как картонный стаканчик обжигает ладонь. Что за?.. Она написала мне? Сама? Не стану спорить, что это было охренеть каким приятным сюрпризом.

"Я тебя вижу. Бусы с собой?"

Прочитав сообщение, я устремил взгляд на тёмные аллеи парка. Но ничего и никого не заметив, быстро набрал ответ:

"Где ты?"

Это было так... странно. Мы никогда раньше не писали друг другу личные сообщения. Групповой чат не в счёт. Между нами вообще никогда не было адекватного общения. Бесконечный сарказм, претензии и упрёки.

Возможно она тоже это чувствует? То, что теперь всё иначе?

Это из-за чувства благодарности? Или же она превосходная актриса?

На секунду мне показалось, что я схожу с ума. Неконтролируемый поток мыслей сбивал меня с ног ударной волной. Это было невыносимо.

"Ну, раз я тебя вижу, значит неподалёку. Так что насчёт бус?"

Я бросил короткий взгляд на её безделушку, что валялась в соседнем кресле. Хмыкнув, засунул бусы в передний карман джинс, а после написал ей ответ:

"Хочешь забрать?"

"А ты как думаешь?"

"Иди забирай".

Не стал дожидаться её ответа и снова вышел из машины. Обогнув её, купил стаканчик латте, и вернулся в автомобиль.

Взял телефон и написал ещё одно послание:

"Одна".

Она ничего не ответила. А стал просто ждать. Постоянно касался стаканчика с латте, проверяя, не остыл ли тот окончательно. Не знаю, почему меня это так волновало, но я хотел, чтобы она выпила этот долбаный кофе. И желательно, чтобы он не был холодным.

Тихий стук в окно заставил мой кадык конвульсивно дёрнуться.

Перегнувшись через сиденье, я распахнул перед ней дверь.

— Залезай, — качнул головой. От нетерпения моё дыхание участилось.

— Я не полезу, — как только наши взгляды пересеклись, её брови тут же нахмурились.

— Залезай, Осина. — Почувствовал слабую пульсацию в глотке от вида её обнажённых ключиц. — Не съем.

Несколько секунд она колебалась. Я видел как она нервно кусает губы и ненамеренно облизал свои.

— Давай, — поторопил её, — есть разговор.

Разговор? Нет... его не было. Но прощаться так быстро я не был намерен.

Я слышал как в ушах шумит кровь, пока ждал от неё хоть каких-то действий. Осина продолжала терзаться сомнениями, а я мыслями о том, как сладки её губы на вкус. Уж это я знаю. Её губы оказались лучшим, что я когда-либо пробовал. Вот такое открытие. И теперь это не выходило из моей башки. Уже долгое время.

— Хорошо, — тихо прошипела и, демонстративно вздохнув, всё же залезла в машину.

Громко хлопнула дверью, отчего я зажмурился на несколько секунд, и протяжно вздохнул.

— Что за разговор? — повернувшись ко мне всем корпусом, она сложила под грудью свои руки. Тонкие бретельки летнего платья дрогнули, совсем немного скатываясь по плечам.

Делать вид, что я этого не замечаю, становилось тяжелее с каждой секундой. Когда-то она казалась мне совсем непривлекательной. Угловатой... Я ведь даже не сразу заметил, как она расцвела спустя каких-то там пару лет. А может и раньше. Просто я не смотрел. До каких-то пор.

— Ты и правда ничего не помнишь? — не подумал прежде чем спросить. Этот вопрос зудел на кончике моего языка уже очень давно, но я не планировал так в лоб спрашивать у неё об этом. Во всяком случае, сегодня.

Кажется, она растерялась. Её рот совсем чуть-чуть приоткрылся. Она посмотрела на меня так, что по моему телу пробежали мурашки. Хорошо, что на улице уже достаточно темно. Хорошо, что она этого не увидит.

Мой язык снова против воли прошёлся по нижней губе. Воздух застрял в глотке. Её напряжённый взгляд просачивался сквозь меня.

— Что именно? — наконец, Осина заговорила.

— Что именно ты не помнишь? Весь тот день? Или то, что произошло перед тем как ты упала?

Вглядываясь в её лицо, я старался не выглядеть обеспокоенным. Мои ладони увлажнились, и я провёл ими по собственным бёдрам, впитывая пот в джинсовую ткань.

— Почему это так тебя волнует? — спросила после короткой паузы.

В этот момент внутри всё сжалось, образуя тугой шар из моих собственных органов. Стиснув зубы, я пытался собрать в единое целое свои мысли, и выдать Осине хоть что-то вразумительное...

— Просто... хочу понять. — самое тупое, что я мог выдать.

— Тебе не нужно, — легкомысленно произнесла, заправляя за ухо недлинную кудряшку. — Это же случайность... вроде. И моя неуклюжесть. Так что, — тихо парировала, вызывая нытьё у меня в груди, — не думаю, что тебя это должно волновать. С чего вдруг, Князев? — и мне показалось, что она впервые произнесла мою фамилию без язвительного тона. Без желчи в голосе и без упрёка. Так... мягко?

У меня не было ответа. Покачав головой, и едва заметно усмехнувшись, я опустил голову и пальцами стиснул переносицу.

— Я не помню, — продолжила, так и не дождавшись моей реакции, — не помню ничего, Князев. Последнее, что не забыла — это то, как собиралась вечером в этот поход. Складывала сумку. Потом поговорила по телефону с Машей. Поужинала. Легла спать. И это всё.

— Понятно, — мои руки легли на руль. Пальцы сжались на кожаной оплётке. В горле ком.

— Так, а в чём дело? Хочешь чем-то дополнить мои воспоминания? — казалось, что этот вопрос прозвучал без какой-либо лишней подоплёки. — Ты ведь был там? Так?

Так.

— Но я не помню абсолютно ничего. Если честно, я поверить не могла, когда мне сообщили, что это ты вытащил меня, — Осина снова прихватила нижнюю губу зубами. Затем провела по ней языком, словно зализывая ранку. — И если бы не этот факт, я бы подумала, что это ты меня туда столкнул.

Я тянул время. Чувствовал отвращение к самому себе. За то, что не мог признаться. За то, что не в состоянии держаться от неё подальше. За всё, что происходило между нами ранее. За все четыре года бессмысленной войны. И за то, что происходит сейчас.

— Я отвезу тебя домой, — выпалил, поворачивая ключи в зажигании, и заблокировал замки.

— Что? Не надо! Я вообще-то ещё не собиралась домой! — Осина отвернулась и дёрнула за ручку в попытке выскочить из машины. — Князев?! — возмущённо, — не надо меня никуда везти! Меня девочки ждут!

— Я бы никогда не столкнул тебя туда, Осина, — да, меня задели её слова, чёрт возьми. Я бы никогда не сделал этого нарочно.

— Я не об этом! — Она снова дёрнула за ручку, хотя машина уже плавно двигалась вдоль парка, — Макс! Останови! Не нужно меня никуда везти!

— Ты время видела? — не глядя на неё, я кожей чувствовал, как она испепеляет меня взглядом. И... это даже было приятно. — Ты же хорошая девочка. А хорошие девочки в это время находятся дома, Осина.

Я сильнее выжал педаль газа, ловко лавируя между другими автомобилями. Обгоняя попутчиков и совершенно случайно проезжая на красный сигнал светофора.

— Ну ты козёл всё-таки, Князев. — Уже спокойнее произнесла, опуская лицо на свои ладони и громко вздыхая. — С чего ты решил, что можешь указывать, что мне делать? Ты мой папа? Муж? Брат?

Мой взгляд невольно упал на её ноги. Короткое... очень короткое платье. Она вообще себя в зеркало видела, перед тем как выйти из дома?

— Ещё короче платья не нашла? — едко подметил, желая её зацепить. По привычке.

Она тут же одёрнула подол, намереваясь прикрыть свои стройные ноги. Но это не помогло. СЛИШКОМ короткое.

— Тебя это не должно волновать, — отчеканила, отворачиваясь от меня, — Ты... Боже! Да ты последний, кого это должно волновать!

— И ты говоришь мне это после того, что между нами было? — нарочно провоцировал её. Просто задеть за живое. Такое трепещущее чувство... стоит только вспомнить.

— Между нами ничего не было, Князев! Когда ты уже поймёшь?! Ты... зачем ты мне это говоришь? — нервничая, она стащила со своих волос резинку. Распустила кудри и зарылась в них пальцами. Это было красиво.

Если бы я не был за рулём...

— Не говори ерунды, Осина. Было, — подчёркнуто произнёс, — и тебе это понравилось. Не лги. Тебе нравится, когда я касаюсь тебя.

Она промолчала. Но, повернув голову, я заметил, как мелко дрожал её подбородок. Лида поджимала губы, злясь и не желая соглашаться с очевидным.

— Куда мы едем?! — снова возмутилась, осознавая, наконец, что мы едем совсем не в ту сторону, — Князев? Куда ты меня везёшь?!

Глава 7

Это не было помутнением. Но и назвать это осознанным поступком я вряд ли мог. Мои руки инстинктивно выворачивали руль в нужном направлении. И это был вовсе не дом Осины. Я знал, где она живёт, но вёл совершенно в другую сторону. Когда городские пейзажи сменились трассой, Осина снова запаниковала. Сначала молча озиралась и беспокойно ёрзала на своем месте, а затем последовали вопросы.

Стараясь не обращать внимание на то, как взволнованно она натягивает платье на свои бёдра, в попытке прикрыть наготу, я давил на газ и всеми силами концентрировался на дороге.

— Зачем мы приехали сюда?! — спросила, резко повернув голову ко мне. Догадалась, наконец.

— Потому что так надо, — играя желваками, я бросил на неё мимолётный взгляд.

Машину качало из стороны в сторону. Сосредоточившись на дороге, я старательно объезжал глубокие ямы на раскатанном, но не очень безопасном пути. Но эта дорога была единственной.

— Князев, ты в своём уме?! На дворе ночь! Зачем ты привёз меня сюда?! — в её голосе промелькнула подступающая истерика, и тогда я улыбнулся. Настолько искренне, насколько это было возможно.

— Не бойся, Осина. Никто тебя убивать не будет...

— Ты... придурок! — она несильно ударила кулачком в моё плечо. А потом, прижав руку к груди, застыла. Будто испугалась моей реакции. Думает, я ударю в ответ? Идиотка...

— Успокойся, коротышка, — проговорил, объезжая очередной ухаб, — прекрати истерику. Мы сюда ненадолго.

Я пока и сам не до конца понимал, для чего мы здесь. Но почему-то мне казалось это необходимым. Я был уверен, что она расколется. Здесь. На том же месте. Словно вернувшись в прошлое. Она сдаст себя с потрохами. Потому что я не верил. Я отказывался верить в то, что она ничего не помнит.

А если и правда не помнит... то, возможно, вспомнит?

— Приехали, — тихо констатировал факт, и заглушил двигатель. Снова посмотрел на неё. Как же темно...

— Я тебя поздравляю, — так же тихо ответила, но даже не пошевелилась.

— Выходи, — честное слово, я уже готов был силой вытаскивать её из автомобиля. Мы потратили на дорогу больше часа.

Я незаметно вздрогнул, когда телефон Лиды снова завопил. Второй раз с тех пор, как мы уехали из парка. Первый раз это была её мать. И Осина наплела той, что всё ещё тусуется со своими подружками. А сейчас?

Лида нервно одёрнула своё платье и полезла в маленькую сумочку за мобильным.

— Машка, — пробормотала, освещая своё лицо вспыхнувшим дисплеем.

Я пожал плечами и, положив локти на руль, уставился в лобовое стекло.

— Да, Маш? — бодро спросила Осина, — да, я же написала... всё нормально. Просто так вышло. — её пальчики бездумно пробежались по консоли, плавно маневрируя и, обходя одной ей видимые препятствия, поднимались выше. — Я с Князевым. — произнесла мою фамилию, и я резко повернул к ней голову. Неожиданно. И смело. Или просто с целью обезопасить себя? — Да, я потом тебе расскажу. Мы на поляне сейчас. — я слышу возгласы на другом конце, и мои глаза невольно подкатываться, — Всё, нормально, Маш. Он в курсе, что ты в курсе.

Теперь она повернулась ко мне, и мне даже показалось, что Осина ехидно улыбнулась.

И, чтобы не мучить себя больше догадками, я включил в салоне свет, наблюдая за тем, как Осина резко зажмурилась и прикрыла ребром ладони свои бесстыжие карие глаза.

— Хорошо, — продолжила, отворачиваясь к своему окну, — я позвоню. Или напишу. Давай, целую.

Сбросив вызов, Лида спрятала свой телефон в сумочку и, разгладив несуществующие складки на подоле своего слишком короткого платья, опустила ладони на оголённые бёдра. Прикрыла то, что сбивало меня с мыслей, и плотно сжав пухлые губы, посмотрела на меня.

— Всё? — напряжённо спросил, выгибая брови. — Отчиталась?

Было странно, что она соврала матери, но всё выложила подруге. Возможно, не хотела поднимать панику? Интересно, её мать знает о наших с ней непростых взаимоотношениях?

Осина открыла рот и зависла. Её брови так же выгнулись, и она несколько раз заторможено моргнула. Молчала несколько секунд, а после тяжело вздохнула, опуская голову и стискивая переносицу пальцами.

— Выходи, Осина, — я повторил свою просьбу. Нажал на кнопку, снимая блокировку с замков.

— Не понимаю, для чего нужен весь этот цирк, — выдохнула, продолжая сидеть, и пряча своё лицо. — Это... бессмысленно, Князев. Ты понимаешь?

— Тебе помочь?

— С чем? — слегка повернула голову, перехватывая мой взгляд.

— Выйти. Или всё же сама?

На мгновение в её глазах вспыхнул огонёк страха. Казалось, отступившая ненадолго паника, возвратилась, полностью парализуя Коротышку.

— Ау? Осина? Ты меня слышишь?

— Макс, — я видел как тяжело она протащила по глотке слюну, — просто... отвези меня обратно. Прошу тебя?

— Думаешь, я задумал что-то херовое, Осина? — усмехнувшись, я потянулся к её руке. И... о, чудо! Она даже не дёрнулась, когда мои пальцы обвили тонкое девичье запястье, — не делай из меня зверя, Лид.

— Мне всё это не нравится, — опустила взгляд, рассматривая непривычную картину: я касаюсь её, и она позволяет.

— Я вытаскивал тебя оттуда не для того, чтобы снова... — запнулся, едва не проговорившись. — Пошли, Осина. Прогуляемся. Ничего ужасного не произойдёт.

Некоторое время она отмалчивалась. Раздумывала, решалась, сомневалась, но всё же кивнула, отгораживаясь от надуманного страха.

Освободила свою руку от моих тисков и открыла дверь со своей стороны. Посмотрела на меня, и я, сделав то же самое, вышел из машины. Она вышла вслед на мной и тихо прикрыла дверь.

— И? — перетаптываясь с ноги на ногу, Лида взволнованно поправила свой пучок на голове, и осмотрелась.

— Пошли, — приблизившись к ней, я снова подхватил её руку. На этот раз я переплёл наши пальцы, но почувствовал лёгкое сопротивление.

— Не надо, — она попыталась забрать у меня свою руку.

— Здесь чёрт ногу сломит, — крепче сжал пальцы, — просто держись за меня. Не хочу, чтобы ты снова свалилась.

— Я не понимаю, зачем ты привёз меня сюда, — напряжённо проворчала, прекращая попытки освободиться, — и не понимаю, зачем тебе это надо, Князев. Мы с тобой даже не друзья. Мы...

— Враги? — дополнил её речь, слегка притягивая к себе.

— А разве нет?

У меня нет ответа.

Враги? Сложно-то как... я никогда не воспринимал её как врага.

Хотя, нет. Был небольшой промежуток времени, когда всё так было. Тогда, когда она доложила руководству о моей "якобы сломанной ноге". Меня чуть не попёрли. Во всяком случае сделали всё, чтобы я обделался и, опустив голову, пришёл на ковёр с повинной. Чёртова стукачка...

— Я давно не считаю тебя своим врагом, Осина, — всё же нашёл, что ответить, — и ты это прекрасно знаешь. А если не знаешь, то догадываешься.

Мы обошли по кругу ту саму поляну, на которой собирались тогда одногруппниками. Ещё несколько метров, чтобы оказаться в том месте, где всё произошло. И, потянув её за собой, мы снова оказались там.

— У меня нет к тебе доверия, — отозвалась Осина, притормаживая в том месте, откуда я тогда кинул тот злосчастный мяч.

— Я знаю.

Остановившись, я посмотрел на неё. Слегка наклонив голову, я ждал, что она вот-вот что-то скажет. Что даст мне понять: она помнит.

— Мне показали видео, — тихо произнесла отворачиваясь.

— Какое? — я непонимающе смотрел на неё. И ни хрена не видел. Чёрт! Так темно!

— Маркина снимала всё на видео.

Я ни хрена не понимал.

Маркина. Первая сплетница в нашей группе. Она откровенно бесячая девка, но я старался её игнорировать. Везде есть такие.

— Ну, — замявшись, Коротышка вытянула свои пальцы из моих, и в этот раз я позволил ей это сделать. — когда ты вытаскивал меня из воды. Когда откачивал...

Услышав это, я закрыл глаза и глубоко вдохнул прохладный ночной воздух. Так глубоко, что почувствовал, как растягиваются мои лёгкие. Будто вот-вот лопнут. Я помню, что ощущал тогда: в тот момент когда она лежала на земле, и я не мог поймать её дыхание. Я, кажется, был не в себе.

Глава 8

Глупо было отрицать тот факт, что Осина занимала всё больше места в моей голове. Это стало для меня настолько очевидным, что я просто смирился. Смирился с тем, что при виде её в области сердца возникало мелкое покалывание. А от мысли, что я старательно всё усугубляю, челюсти сводило судорогой, а кулаки невольно сжимались до хруста в пальцах.

Она не для меня? Сколько раз я уже задавался подобным вопросом? И не находил на него ответ. Почему? Потому что она прилежная девочка, с которой у меня нет ничего общего? Совершенно ничего. Меня никогда ранее не привлекали такие девицы. Заносчивая. Считающая, что она умнее остальных. Местами зануда. Девочка из хорошей семьи, рожденная быть примером для окружающих. Она раздражала.

В какой момент всё изменилось? Возможно, после первого поцелуя. Я так думал. Но нет. Ведь желание поцеловать её не возникло из ниоткуда? Оно росло во мне. Раздувалось шаром в груди. Изматывало. А попробовав раз, я уже не мог выкинуть из головы то, как она сжимала губы в попытке избавить себя от моей настойчивости. А я не мог остановиться. Потому что внизу живота затягивался тугой и горячий узел. Стягивал внутренности, запрещая дышать. Позволяя только упиваться этими губами и смехотворным сопротивлением. Этот протест только раззадоривал охмелевший тогда рассудок.

Сейчас Осина отвернулась от меня, и я снова вспомнил тот вечер. Она тоже отворачивалась. Я требовал, чтобы она смотрела мне в глаза, но упрямая девчонка всегда делала так, как хотела сама. А хотела она всегда наперекор мне.

"Кто ты такой, чтобы указывать мне?!"

Её любимый вопрос. Был.

— И что за догадки? — мой голос охрип после затянувшейся между нами паузы.

Я слышал её дыхание и бессознательно выравнивал своё собственное, чтобы дышать с ней в унисон. Зачем? Понятия не имею. Инстинктивно подстраиваться под неё совершенно не входило в мои планы. Это выходило само собой.

— Это ведь не ты столкнул меня?

Я сделал всё возможное, чтобы моё каменное лицо не выражало ничего, кроме незначительного интереса. Мысленно выругавшись, я усмехнулся и покачал головой. Теперь она смотрела на меня, и я без лишних эмоций встречал её прямой взгляд.

— Нет, Осина, — произнёс на выдохе, быстро пробегаясь языком по пересохшим губам, — я не толкал тебя в этот обрыв.

— Тогда расскажи мне, — чуть смелее. Задирая голову и тем самым приближая своё лицо к моему, — что здесь было до того как... я оступилась? Потому что я очень сомневаюсь, что мы тут мило беседовали.

Не скажу, что меня удивил её вопрос. Это было ожидаемо. Поэтому, я равнодушно пожал плечами, перед тем как ответить.

— Вряд ли тебе понравится, — подметил, как выгнулись её брови, а лицо слегка вытянулось.

— Серьёзно? — снисходительно, — а мне когда-то нравилось всё, что касается тебя? Не думаю... так что, мне не привыкать, Князев. Начинай...

Этот тон. Мы снова вернулись к нему. Раздражало. Бесил этот скептицизм, что уродовал красивое лицо Осины. Хотелось сжать пальцами её щёки, вынуждая её испуганно хлопать глазами и ловить воздух раскрытыми губами. Мне так сильно хотелось залезть в её голову. Покопошиться в её мыслях. Узнать её желания. Узнать всё, что она прячет, прикрываясь этим ехидством. А порой и невинным взглядом, будто это не она вовсе.

— С чего начинать? — не сумел спрятать ухмылку, представляя как сильно она будет удивлена тем, что я ей скажу.

— Ну, хотя бы с того, почему мы оказались здесь? Наедине, как я понимаю? Потому что я не помню ровным счётом ничего. Раз уж ты привёз меня сюда... помоги восстановить упущенное?

— Это ты меня тогда позвала, — вру и в темноте пытаюсь рассмотреть её реакцию.

— Я? — конечно, она не верит, — что за чушь, Князев?! Ты себя слышишь вообще? Для чего мне тебя тащить за собой?

— А это уже надо спрашивать у тебя. — Я приблизился к ней ещё на один шаг, не оставляя между нами почти ничего. Жалкие сантиметры. Они должны были её смутить. Но нет... Осина стойко выдерживает мою близость. Только задирает голову ещё выше и тяжело сглатывает. — Ты продолжаешь отрицать очевидное, Лид. Слепому видно, что за своей неприязнью ты скрываешь большее.

— Что, например? — претворяется, что внутри неё ничего не дрогнуло.

— Желание? — прозвучало как вопрос. Хотя, я не планировал...

— Пф! — фальшивая улыбка на губах. На миг она отвернулась, а после снова задрала голову, — очень смешно... верх остроумия, Князев. Чем ещё ты меня удивишь сегодня?

— Тебе больше не страшно, Осина? М? — поддел её и, стиснув зубы, поймал на себе недоумённый взгляд. Да, именно. Я отлично рассмотрел его в этой темноте. Привык. И удовлетворённо улыбнулся, — такая неоправданная смелость...

— У тебя не все дома, Князев, — запинаясь, произнесла и, всё же сделала шаг назад.

— Думаешь, я вру? Только вот, если мы тогда не предавались утехам здесь... то остаётся второй вариант. Так?

От её самоуверенности меня тошнило. От неприязни и желчи, которой она меня одаривала сейчас. Я ведь ничего плохого ей не сделал? Откуда снова эта спесь?

— Второй? — ещё один шаг, и её нога снова цепляется на корни деревьев. Как тогда.

— Тихо ты! — успел перехватить её за локоть и слишком резко дёрнуть на себя. — Не убейся!

— Макс, — она опускает мою фамилию, и это не может не радовать. Значит, медленно капитулирует. — Давай просто поедем? Отвези меня обратно?

— Так быстро сдулась? Где твоя храбрость, Лида?

Моя рука неосознанно обвивает тонкую девичью талию, и я притягиваю Осину ещё ближе. Её мелкие кулачки вонзаются мне в грудь. Уверен, она могла в этот момент почувствовать, как колотится моё сердце.

— Отпусти, Макс! — отталкивается и поджимает губы, когда у неё ничего не выходит, — Ты же спасал меня не для того, чтобы... ты же сам говорил!

— Помнишь ту ночь, Осина? — я сглотнул, ощущая сухость в глотке. Это всё она, — помнишь, как тихо и мелодично ты постанывала, когда моя рука оказалась в твоих трусиках?

Она смотрела на меня, хлопая своими глазами, и беззвучно то открывала, то закрывала рот. Дышала тяжело, продолжая кулаками давить на мою грудь. И... эти прикосновения были для меня глотком свежего воздуха. Будто мы в действительности вернулись в тот вечер. Вечер, когда Лида позволила себе признать: она хотела. Так сильно хотела, что прокусила собственную губу, хищно впиваясь в неё белыми зубками и пуская кровь, которую я мгновенно слизал.

Это было... бля, будто внутри меня что-то детонировало. Это было лучше, чем все испытанные мной ранее оргазмы вместе взятые.

— Макс, отпусти меня! — потребовала, когда запахло жаренным.

— Давай вспомним, Осина? — моё собственное желание хлыстом стегало меня по спине, подталкивая. Ближе. Заставляя вновь и вновь погружаться в воспоминания. — Может, повторим? Или закончим начатое? Что думаешь?

Я говорил раньше, чем успевал всё обдумать. Я ведь не для этого её сюда привёз! Я... хер его знает, для чего конкретно притащил её сюда...

Но вот она здесь. Так близко. Снова злит меня. И затем смотрит на меня словно она оленёнок из мультика.

— Сказать тебе, чем мы занимались, оставшись на этой поляне в тот день? М? Ты уверена, что хочешь знать? Уверена, что сможешь принять это, Лида? — и пусть всё летит к чертям.

Осина смотрела на меня во все глаза. Так, словно я сейчас сожру её. Так, словно ей некуда бежать.

И правда ведь: некуда. Там, за пределами поляны ещё страшнее. Так что, если не сбежит, значит, не так уж и боится.

— Ты врёшь, — Лида повела плечами в очередной попытке вывернуться, — и ты ничего мне не сделаешь, Князев.

— Ничего из того, чего бы ты сама не захотела, — второй рукой я заправил мелкую кудряшку за её ухо, и она вздрогнула, — ты же сама сказала: нужно помочь тебе восстановить упущенное...

Глава 9

5 месяцев назад

Сквозь дымовую завесу я рассматривал снующих туда-сюда студентов. С тех пор как я опростоволосился на первом курсе со "сломанной" ногой, наш любимый куратор не позволяла мне обходить стороной ни одно мероприятие. Я принимал участие в каждом долбанном празднике, и каждый раз вспоминал Осину недобрым словом. И этот раз не стал исключением. Однако, в данном конкретном случае меня пожалели и не стали выпихивать на сцену. Ограничились помощью в организации и поручениями типа: принеси, подай.

Праздник был в самом разгаре. Это был женский праздник и мы поздравляли с восьмым марта наших преподавателей и студенток. И как только выдались свободные минуты, я сгинул, отправляясь в местную курилку.

Усевшись на скамью, я вытянул ноги и проследил за тем, как квартет из девчонок проскользнул мимо меня. Моё внимание было полностью приковано к ней. Осина, прогуливаясь с подружками в красивых платьях, направлялись от главного корпуса к нашему университетскому кафе. Шушукаясь, девушки тихо хихикали и по очереди заглядывали в сумочку, которую Голубева прижимала к своей груди.

Только идиот не догадается, что было у них на уме.

Девочки решили выпить.

Именно в тот момент я разрешил навязчивой мысли поселиться в моей голове.

Этот вечер будет особенным. Для меня и Осины.

— Ну что, собираемся сегодня у тебя? — спросил у Самвела, подтянувшись обратно к друзьям.

— Как и планировали, — Самвел широко улыбнулся, предвкушая отличный вечер, — ещё час и валим отсюда.

— А почему не сейчас?

— Потому что доставка будет только в восемь. Да и ключей у меня нет. Брат подъедет примерно через час, завезёт.

— Ясно.

Потирая замёрзшие ладони, я посмотрел на Пашку. Тот с энтузиазмом окучивал Маркину, и та, кажется, была совсем не против.

— Все будут? — поинтересовался, прекрасно понимая, что мне нужно Осина. Главное, чтобы там была она. Уже тогда я успел стать зависимым. От неё.

— А тебе нужен кто-то конкретный? — густые брови Самвела несколько раз подпрыгнули.

— Нужен, — слегка нервничая, я достал из кармана зажигалку и несколько раз чиркнул колесом, наблюдая тем, как вспыхивают искры.

— Сделаем, — несильно толкнув меня в плечо, Гаджиян встал с насиженного места и, вынув из кармана телефон, ответил на вызов.

Поймав на себе строгий преподавательский взгляд, я спрятал зажигалку и вернулся в зал, где играла громкая музыка и всё ещё продолжался поздравительный концерт. Это всё меня раздражало. Этот универ, эта специальность. Эта обстановка.

Я ведь не хотел идти учиться до долбанного финансиста. У меня были совершенно другие планы. Но, как это нередко бывает, родители всё решили за тебя. А я просто не мог не согласиться. Хотя бы из чувства благодарности. Ведь если бы не они, хер его знает, что со мной было бы. И где бы я был? Возможно, как и многие, ютился бы в старой халупе, выделенной государством, и совершенно непригодной для жизни. Вряд ли бы я поступил в учреждение, подобное этому. Скорее всего, это была бы какая-нибудь шарага. В лучшем случае — колледж или техникум. На большее бедные сиротки не рассчитывают.

Усевшись на галёрке, я заткнул уши, включил музыку, и закрыл глаза. Провёл так оставшийся до сборов час, всё это время мысленно рисуя себе картины того, как бы я мог жить, не забери меня одиннадцатилетнего из детского дома люди, которых теперь я называю родителями.

...

Я ни с кем и никогда не обсуждал то, что происходило между мной и Осиной на протяжении этих лет. Я не привык делиться личным ни с друзьями, ни даже со своей семьёй. Но Гаджиян каким-то фантастическим образом залез в мою голову. Понятия не имею, как он догадался, что на вечере мне нужна именно Осина, но она была там. Заявилась спустя час от начала нашей тусовки в компании всё тех же подружек. Она была в отличном настроении, пока наши с ней взгляды не пересеклись.

Подкатив глаза, она отвернулась и, схватив со стола стакан с каким-то коктейлем, громко и показушно рассмеялась. Делала вид, будто не замечает моего присутствия, а я исподлобья наблюдал за тем, как она веселится.

Я подметил, что она почти не пила. Лишь изредка прикасалась губами к своему стакану и притворялась, что делает глоток. А только губы мочила. В её стакане алкоголь почти не убывал.

— Делаешь вид, что своя в стельку? — я незаметно подкрался к ней сзади.

Встрепенувшись, она резко повернула голову. Карие глаза обожгли злобой.

— Тебе чего? — недовольно нахмурилась, прижимая руку со стаканом к груди.

— Делаешь вид, что пьёшь наравне со всеми, Осина? Это нечестно, — ухмыльнувшись, я взглядом указал на стиснутый в тонких пальцах стакан.

— Тебе какое дело? — фыркнула, поджимая подбородок.

— Никакого, — я покачал головой, продолжая скалиться. — Тебе идёт это платье...

— Твоего мнения я не спрашивала. Только тебя здесь не хватало... ты же не собирался сюда приходить?!

— Кто сказал?

— Гаджиян.

Осина задрала голову выше и расправила плечи. Было забавно за эти м наблюдать. Воинственная коротышка.

— А... Гаджиян. — в душе я был ему искренне благодарен, — ну, перепутал парень. Бывает...

— Ясно, — недовольный взгляд упал на хозяина квартиры, — вы большие молодцы, мальчики. Приз вам за сообразительность. — язвительно процедила перед тем как отвернуться от меня и обратиться к Голубевой, — Маш!

— М? — Голубева одарила свою подружку охмелевшим взглядом.

— Я домой. Ты едешь?

— Да, нуу! Лид! В смысле: домой? Мы только час здесь!

Сложив руки, я наблюдал за их диалогом и удивлялся непоколебимости Осины. Упрямая как ослиха. Она не повелась на уговоры подруги, и уже через десять минут стояла на пороге, завязывая пояс от пальто на своей талии.

— Нагулялась? Быстро же ты... — едва успел её перехватить.

— Если бы ты держался от меня на расстоянии, я бы осталась ещё. Но ты ведь не можешь пройти мимо.

Не могу. Да и, не сильно-то мне и хотелось.

— Тебя проводить?

— Нет уж, — ехидно усмехнулась, — обойдусь без твоей компании.

— Там темно, Осина.

— Представь себе, я раньше и без тебя как-то справлялась.

Стащив свою сумочку с вешалки, она открыла дверь и вышла за порог. Громко хлопнула дверью перед моим носом, оставляя за собой странный, но приятный и манящий запах шоколада. Глубоко вдохнув, я словно одурманенный, завис, позволяя сладкому аромату проникнуть в лёгкие и задержаться там.

А затем впопыхах принялся искать свои ботинки среди кучи обуви. Обулся и, накинув на себя куртку, выскочил вслед за ней.

Она не уйдёт вот так просто. Этот вечер я планировал провести немного иначе.

На улице была отвратительная погода. Поднявшийся ветер сбивал с ног. С неба срывалась мелкая снежная крошка, намекая, что весной пока ещё даже не пахнет.

— Ну чего тебе?! — раздраженно спросила, увидев, что я вышел следом.

— Не хочу, чтобы ты уезжала, — ответил на полном серьёзе, чем, кажется, застал её врасплох.

Осина удивлённо смотрела на меня, взмахивая длинными ресницами и не замечая, как колючий снег жжёт лицо. Несколько секунд молчала, всматриваясь в моё лицо, и покусывая свою полную нижнюю губу.

— Очень смешно, — парировала, наконец. — Пошутил, а теперь возвращайся. Доберусь на такси.

Усмехнувшись в очередной раз, я проследил за тем, как она достаёт из сумочки телефон. И, не успев заказать автомобиль, тихо скулит и так же тихо ругается, опуская руку с мобильным.

— Чёрт!

— Что-то случилось?

— Батарея села... — вздыхая, — дай телефон. С твоего вызову.

— Не дам, — хотя бы потому, что батарея моего разрядилась ещё час назад.

— Не будь козлом, Князев! — она протягивает руку, требуя моей помощи.

— Я на машине. Могу побыть твоим таксистом.

— Обойдусь, — цедит сквозь зубы, — и какой тебе руль? Ты же пил!

— Кто сказал?

— Я видела!

— Что ты видела, Осина? Что я пил пиво? Я за рулём, ты слышишь? Я пил безалкогольное. Я же не самоубийца. — Это ложь. Я выпивал. Немного, но всё же. Но, отказываясь здраво мыслить в её присутствии, я просто не мог упустить эту возможность, — я буду ехать медленно. Обещаю, — поднимаю руку, демонстрируя ей ладонь.

Моё дыхание учащается, пока она размышляет над моим предложением. Я незаметно покусываю внутреннюю строну щеки и вижу как она нервно озирается по сторонам.

— Мы что, дети малые, Осина? Мы же можем устроить перемирие? — от нетерпения мои пальцы стискивают в кармане куртки ключи от машины.

— Не заставляй меня пожалеть об этом решении, Князев! — она тычет в меня пальцем, и я не могу не улыбнуться.

— Я буду паинькой, Осина. Клянусь!