Дурман в лунном свете

Пролог [Средние века]

За тысячу лет до основных событий...

Аланд

Переступив через тело молодого парня, бесхозно валяющееся на каменном полу посреди коридора, Аланд с невольной досадой подумал о Киране. Вечно тот еду по всему замку разбрасывал. Видимо, надо ещё раз с ним потолковать, но на более доходчивом языке.

Может, клыки вырвать?

Нет, они совсем недавно играли в цирюльника…

Тогда просто убить?

После воскрешения как минимум пару десятилетий детки как шёлковые: ходят перед ним на цыпочках, робко в глаза заглядывают.

Но сработает ли это с Кираном?..

Лениво размышляя над тем, что следовало бы сделать с этим глупым мальчишкой, Аланд дошёл до конюшни, где оседлал коня: норовистого жеребца цвета воронова крыла.

Слуга, выскочивший из-за угла у жилой комнатушки, распахнул ворота и тут же спрятался снова, чтобы ненароком его ни на что не спровоцировать. По какой-то причине люди боялись Аланда гораздо сильнее, чем детей, хотя он, в отличие от тех, даже не убивал, когда питался. Однако молва о нём ходила среди смертных, как о самом безжалостном мучителе, попасть в немилость к которому хуже смерти.

Интересно, кто распускал столь нелепые слухи? Елена или Лилит? Эти двое страсть как любили о ком-нибудь небылицу сочинить.

Тёплый ветер шуршал молодой листвой, конь бежал тихой рысью сквозь ночь, унося Аланда в самое сердце леса, откуда доносилось слабое человеческое пение. До его чуткого слуха звонкая и мелодичная трель долетела во время неторопливой прогулки вокруг имения. Люди редко забредали настолько глубоко в чащобу — ближайшая деревня находилась в двадцати пяти милях восточнее — все прекрасно знали, что на западе притаился смертельно опасный Кроктаун.

Мягко потянув за поводья, Аланд заставил смоляного красавца притормозить у границы леса, что плотным кольцом окружал огромную поляну, растянувшуюся на сотни метров. По центру этой поляны среди распустившихся бутонов дурмана скакала молодая девица. Она исполняла явно собственного сочинения песенку и отплясывала на редкость диковинный танец: то изящно кружилась на носочках, то прыгала через кусты, раскинув в стороны руки, будто мечтала о полётах, а то извивалась всем телом. Но не как умелая искусительница, чья плавность движений завораживает, а скорее как тряпичная ленточка на ветру.

И чем дольше Аланд смотрел на чудачку, тем шире улыбался. Вот же дурная. Надо её припугнуть, чтобы больше сюда не забредала. Наткнись она на кого-нибудь из его отпрысков, вряд ли живой бы ушла с этой поляны.

Он ловко спешился с коня, когда девица, вдоволь натанцевавшись, уселась у куста, и беззвучно подкрался к ней со спины. От неё дивно пахло. Так вкусно, что Аланд и сам был не прочь запустить клыки в тонкую шейку, но сегодня настроение располагало к милосердию. Давненько его никто так не веселил, поэтому пусть живёт неразумное человеческое дитя. Живёт и плодится на забаву другим смертным.

Девица внезапно развернулась, впиваясь в Аланда любопытным взглядом, и он угодил в центр капкана из зелёных, как сочная молодая трава, очей. Маленькие уста, похожие на ярко-розовый подарочный бантик, тронула радостная улыбка, и она воскликнула:

— Беззвёздной лунной ночи, мой славный друг вампир!

— Вампир?.. Раз ты знаешь, то чего ради ступила на мою землю?

— Здесь растёт воистину дивная бругмансия, — девица огляделась по сторонам с мечтательным выражением лица, — если её собрать всю, запасов хватит на десятки лет. За это время можно будет помочь сотням людей. Но не волнуйтесь, славный друг, мне хватит и корзинки!

— Помощь другим важнее собственной жизни? Ты не знаешь, чем питаются вампиры? Хочешь быть выпитой?

— Не пейте меня, пожалуйста! — взволнованно попросила она, а уже в следующее мгновение из неё просыпался мелодичный смех, напоминающий перезвон маленьких стеклянных колокольчиков.

Аланд в полной растерянности смотрел на чудное создание и силился понять, как оно умудрилось дожить до глубокого юношества? За достаточно длинную жизнь ему довелось повстречать немало эксцентричных сумасбродов. Но никто из них не пытался смеяться в лицо смертельной опасности.

Наверное, он был слишком мягок в трактовках…

— Внемли моим словам, блаженное человеческое дитя. — Аланд резко придвинулся, замерев в считаных сантиметрах от прикосновения. Так близко, что странная девица наверняка чувствовала смрад его кровавого дыхания. — Сегодня я столь щедр, что дам тебе уйти живой и невредимой. Но второго такого шанса у тебя не будет, поэтому услышь мой ценный совет: забудь дорогу к сей Дурмановой поляне.

— Но сегодня ещё можно насобирать корзину? — уточнила она, кажется, нисколько не впечатлившись, и добродушно улыбнулась: — Мне там немного осталось.

Он моргнул и нахмурился. Вроде они на одном языке говорили. Так почему до неё не доходил смысл его слов? Впрочем, не имеет значения.

— Я тебя предупредил, — сухо бросил Аланд и вернулся к коню.

Однако повинуясь неясному желанию, он продолжил наблюдать за этой безрассудной девицей. Дождался, пока она не заполнила доверху корзину, а потом ещё и убедился, что ей всё же хватило ума покинуть его территорию. Лишь когда миниатюрная фигурка вступила в свет горящего факела у одиноко стоящей избушки за много миль до ближайшего поселения, Аланд развернул жеребца в сторону замка.

Приветствую всех заглянувших в мою новую историю! (ﾉ◕ヮ◕)ﾉ*:･ﾟ✧
Местный главный герой является второстепенным из дилогии «Отдел врагов», можно сказать, это его предыстория. Однако сюжетно книги не связаны, поэтому могут быть прочитаны в любом порядке.
Если вам понравилась история, оставляйте свои комментарии и лайки! Ваша поддержка питает моё вдохновение))

Глава 1. Зелёная ведьма

Манси

Очистив алтарь при помощи метёлки и благовоний, Манси поставила по центру круглого металлического подноса на высоких ножках чашу с водой, заряженной под полной луной, по бокам от неё — две толстые земляные свечи, собственноручно созданные прошлой ночью в лесу, и подожгла их с помощью огня из печи.

Удобно устроившись перед алтарём, она сконцентрировалась на слабом шёпоте, что издавали травы. Пальцы, повинуясь интуиции, зачерпнули мелко нарезанную полынь и кинули в чашу, в следующий миг нырнули в мешочек с семечками дурмана, и чёрные бусинки со звонким «бульк» опустились прямиком на каменное дно. Вдогонку им в воду полетела звёздочка гвоздики, щепотка горькой соли и подтаявший кусочек масла.

— Я насыщаю эту мазь целительной силой, — проговаривала Манси, медленно перемешивая смесь по часовой стрелке. — Пусть эта мазь изгонит паутину болезни и дарует благо исцеления.

Трижды повторив слова заклинания, она накрыла чашу крышкой и убрала в погреб, где ей полагалось отстаиваться в течение трёх суток. После чего снова очистила алтарь и с грустью посмотрела на отощавший мешочек с семенами дурмана.

Большая часть запасов была истрачена на амурные делишки. Люди чаще шли к ней за приворотными зельями, чем за исцеляющими снадобьями. А некоторым даже хватало ума требовать от Манси, чтобы она прокляла какого-то хозяина или хотя бы наслала на недруга порчу. И при этом никто не хотел слышать, что она — зелёная ведьма.

Для большинства не было особой разницы: чёрная, зелёная, лунная или руническая. Ведьма есть ведьма. А значит, по определению должна делать все те грязные дела, о которых злословят.

— Хотела бы я уметь летать на метле, — обратилась она к цветку с длинными и колючими стеблями, стоявшему на подоконнике в окружении менее язвительных растений. — Тогда я бы взлетела высоко, высоко. Под самые облака… Как думаешь, они такие же мягкие на ощупь, как и на вид? Вот бы съесть кусочек.

По двери заколотили маленькие кулачки. И поскольку на дворе стояла глубокая ночь, без беды дело явно не обошлось.

— Ведьма! — выкрикнул мальчишка лет десяти и сквозь одышку продолжил: — Там моя мама!.. Она помирает!

Подхватив авоську, собранную для экстренных случаев, Манси побежала вслед за ним в деревню, находящуюся в пяти милях от её дома. Дорога заняла у них около часа. Удивительно, как мальчуган не заплутал в такой темени. Сегодня наступила третья ночь с рождения новой луны. Тонкий серп, зависший над острыми пиками елей, толком не рассеивал лесную тьму.

В доме у ложа больной собралась вся семья из пяти детей, бородатого мужчины и пожилой женщины, суеверно перекрестившейся при виде Манси.

— Её прокляла ведьма! — объявил деревенский столяр, видимо, муж. Слишком уж молодой для отца. Хоть густая борода и накидывала ему лишних годков.

— Ведьма тут ни при чём, — задумчиво пробормотала она, роясь среди баночек с зельями и мазями.

Обычных крестьян переубеждать не было смысла. Всё равно не поверят в болезнь. В их понимании в любых бедах всегда виноваты ведьмы. Дай им волю, спалили бы всех. И самое забавное, что под раздачу попали бы не только ведьмы, но и магов зацепило бы. Единственное, что удерживало обычных людей от расправы — бессмертные кровопийцы, чья тень нависала над всеми близлежащими территориями. Может, где-то там на горизонте за бескрайними морями дела обстояли иначе, но у них на земле у власти стояли вампиры. И так было всегда: испокон веков здесь люди жили в тесном соседстве со своими кровожадными господами.

— Вот это подойдёт. — Манси достала керамический горшочек с целебной мазью. — Её хватит на пять суток. Смазывайте все места, покрытые волдырями, два раза в день. Густым слоем, не жалейте.

— И всё? Этой мази хватит, чтобы Агашка полностью выздоровела? — недоверчиво уточнил супруг умирающей женщины, подняв крышку и заглянув в баночку. А то, что несчастная умирала — не вызывало никаких сомнений. Судя по влажно хрипящему дыханию, инфекция уже добралась до внутренних органов и активно их разрушала вдобавок к уже почерневшей коже.

— Нет, мазь снимет болевые ощущения. Ей станет полегче. — Она оглядела комнату и не нашла в ней ни одного растения. Как это ужасно грустно…

— На кой мне нужна эта мазь, если она не вылечит Агашку?!

— Мазь нужна для того, дабы Агашке больше не было больно, — объяснила Манси и доброжелательно улыбнулась, из-за чего бабушка повторно перекрестилась, а дети захихикали. — Её болезнь в запущенном состоянии. Мне нужно сварить сложное зелье на основе зёрен бругмансии. А у меня осталось всего пара унций дурмановых.

— В чём проблема достать новые? Ты же постоянно по лесам бродишь, собираешь эти свои колдовские травы и корешки, проворачиваешь всякие богомерзкие ритуалы.

— Какому богу мерзко?

— В каком смысле?..

— Ну, вы сейчас сказали, что какому-то богу мерзко от моих ритуалов. Мне стало интересно, какому именно?

— Это имеет сейчас значение?! — вдруг заорал мужчина и едва не запустил в неё баночкой с мазью. — Ты, что ли, не видишь, что моя жена совсем плоха?! Правильно говорят, с ведьмой лучше не связываться… вы все бездушные твари!

— Душа есть у всего. Даже у цветочков, которых у вас почему-то нет в доме. — Она достала ещё одну склянку из незначительно полегчавшей котомки и поставила её на тумбочку. — Это успокоительное. Для рассудка хорошо. Но на пинту пива не больше пары капель.

Глава 2. Невкусное зелье

Аланд

Он мерил комнату широкими шагами, накручивая круги перед зажжённым камином. И что на него вообще нашло? Зачем тащить эту ведьму в свой замок? Конечно, лишних знахарок не бывает, особенно в местах, где живут вампирские семьи, но им же двигали вовсе не расчётливые помыслы.

Подхватив со стола бокал, Аланд залпом допил остатки уже окончательно остывшей крови и подошёл к окну, за которым солнце клонилось к закату. Все три дня странная девчонка не выходила у него из головы: он раз за разом прокручивал её эпатажные номера и весьма неглупые умозаключения. По-хорошему ему следовало ведьму всего-то припугнуть, чтобы у неё больше и мысли не возникло соваться на Дурманову поляну, но уже сейчас Аланд прекрасно понимал, что поедет и заберёт это чудо. И поселит не в дальнее крыло, где ютились в тесноте человеческие слуги, среди которых обитали в том числе и немногочисленные ведьмы, а в собственные покои. Он желал держать её при себе круглосуточно.

— Кто знает, что она натворит, если не следить за ней… — На какое-то время сладкие слова самообмана повисли в воздухе, а потом их припечатало к полу горькой правдой: — Да кого я пытаюсь обмануть!..

Мучительно долгие три года Аланд с ранней весны и до поздней осени каждую ночь выходил на конную прогулку, якобы развлечься и размять темпераментного жеребца. Но на деле всегда останавливался у Дурмановой поляны и внимательным взглядом изучал её на наличие притаившейся в кустах светловолосой макушки. Не находил её и расстраивался.

Конечно, тогда он ещё не осознавал истинной природы собственных чувств, и резко испортившееся настроение не связывал с маленькой ведьмой. Но в ночь, когда решил её проводить до дома, росток сомнения всё же пустил корни в его голове. И теперь разрастался не по дням, а по часам.

В дверь громко постучали, выждали несколько секунд и робко приоткрыли, чтобы в образовавшуюся щель произнести:

— Мой господин, я подготовил, что вы приказали.

— Что из украшений купил? — Аланд распахнул дверь шире и забрал увесистый свёрток из крашеной холщовой ткани.

— Серьги.

— Не припомню… были у неё уши проколоты или нет? — подумал он вслух, а потом посмотрел на слугу, отчего-то побледневшего до обморочного состояния, и небрежно бросил: — Можешь идти.

Тот прямо на глазах у Аланда сорвался с места и подскочил к лестнице. Запнулся у её основания и едва кубарем не скатился по каменным ступеням.

Да что за слухи о нём такие ходят-то?..

До избушки ведьмы он добрался быстро, хотя выехал уже после заката и коня совсем не гнал. Однако до полуночи ещё оставалось время. И будучи верным своим словам, Аланд стоял метрах в двадцати от дома, поглаживал Черныша по холке и разглядывал ветхое строение.

Покатая крыша местами прохудилась, почти полностью заросла мхом и вьющимися сорняками вплоть до дымохода. Окошки застеклили самой дешёвой слюдой: мелкими и мутными кусками, толком не пропускающими солнечного света. На частокол вокруг огорода и вовсе без слёз не взглянешь — напоминал рот старухи, растерявшей половину зубов.

Скольких мог вместить настолько маленький дом? Наверняка даже семье из трёх человек было бы тесновато. Но Аланд не удивится, если узнает, что там всего одна комната. Одна комната, но плотно набитая ведьмами.

Подставив лицо ночному небу, он отыскал взглядом Большую Медведицу и навёл на созвездие артефактную линзу, на которой проявился градус, как у солнечных часов. Почти полночь. Можно уже и заглянуть в гости.

Полукруглая дверь распахнулась сразу, словно ведьма всё это время стояла возле неё и ждала стука. Глаза светились изнутри, на губах играла счастливая улыбка. Можно было ошибочно решить, что она искренне радовалась его приходу.

— Всё просто отлично складывается! — взволнованно объявила ведьма, схватила его за запястье и затащила в дом.

Захлопнув дверь и защёлкнув засов, она подбежала к котелку, стоящему у раскрытой печи над небольшой жаровней, и энергично помешала содержимое. Внутри чугунной посудины агрессивно булькала тёмно-зелёная жижа с чрезвычайно ярким зловонным амбре. Аж до рези в глазах. Что на запах, что внешне жижа больше напоминала отраву, чем исцеляющее зелье.

— Ты кого-то убить собралась? — поинтересовался Аланд, прижав платок к носу.

— Чем противнее, тем эффективнее!

— Не хотелось бы у тебя однажды лечиться…

Он шагнул вглубь дома, оглядываясь по сторонам. Внутри предсказуемо оказалось бедненькое, но при этом довольно уютное убранство. Почти по центру комнаты стоял деревянный, грубо сколоченный стол, заваленный различными корешками и травами, множество ящиков и открытых полок подпирали когда-то белые, а теперь грязно-серые стены. Вокруг подоконника у единственного окна на первом этаже развернулся целый ботанический сад. В углу стояла кровать, застеленная явно собственноручно сшитым пледом из разноцветных лоскутков ткани. А на чердак вела вертикальная лестница, по которой особо не побегать туда-сюда.

— Ты здесь живёшь одна?

— Одна-одинёшенька, — беззаботно подтвердила ведьма.

Она всегда пребывала слегка навеселе. Самую чуточку на кураже. Можно подумать, что горячительными напитками подкреплялась, пока никто не видел. Хотя, учитывая, с какими сложными растениями она работала, немудрено, что эфирные масла из них ей голову дурманили.

Глава 3. Переезд в замок

Манси

На мгновение Манси растерялась, не зная, как реагировать на его категоричный тон. Она ведь не воспротивилась, когда он объявил, что забирает её в замок, приняла буквально сразу. Так почему же тогда Аланд не мог пойти навстречу в столь важном вопросе?

— Это мои детки! — выкрикнула Манси и для убедительности притопнула. — Я не могу оставить их на верную гибель!

— У тебя слишком много деток. Выбери самых любимых.

— Да как у тебя вообще повернулся язык сказать такое матери?

— Какой ещё матери? — мученическим жестом Аланд потёр веки. — Ладно, давай я пришлю слуг на телеге, и они заберут всех твоих деток.

— Нет! Детки могут испугаться незнакомцев и заболеть.

Он посмотрел на неё с недоверием:

— Ты же сейчас издеваешься?

— Нет, — честно ответила Манси, будучи искренне озабоченной судьбой драгоценных цветочков. Каждого она взрастила собственными руками из малюсенького росточка или даже зёрнышка. Пусть у них не было рта или глаз, чтобы общаться с окружающим миром в привычном смысле, но они тоже чувствовали страх, грусть и радость. — Я совершенно серьёзна!

— Лучше бы издевалась…

Всё-таки Аланд уступил и смирился со своим непрезентабельным видом на коне из-за мешков, которые и правда чуть-чуть выделялись на общем фоне. Но увы, они шли к ней прицепом. Хотел новую ведьму в услужение, придётся пострадать немного.

На самом деле Манси так спокойно восприняла его предложение о переезде, потому что ей и самой хотелось посмотреть на то, как люди жили в замке, ещё и в таком тесном соседстве с вампирами. Возможно, её знания и умения там больше пригодятся, чем в деревне, где не всегда получалось даже куска хлеба добиться в качестве платы за нелёгкий труд. По большому счёту Манси ничего не держало в ветхой избушке, кроме памяти о прожитых вместе с матушкой годах.

Но было и ещё кое-что, повлиявшее на решение…

Она опустила взгляд на ухоженные мужские кисти, уверенно держащие вожжи, и у неё возникло желание провести кончиком пальца по вздувшейся вене на внешней стороне ладони. Манси уже протянула руку, чтобы это сделать, как увидела замок Кроктаун.

Мрачное тёмно-серое строение выросло на вершине пологой горы, точно являлось её естественным продолжением. Вокруг острых шпилей кроваво-красных крыш кружились десятки летучих мышей. Они громко хлопали кожистыми крыльями и так пронзительно пищали, что у неё мурашки побежали по телу.

— Кому-то стало страшно? — прошептал Аланд возле её уха таинственным голосом.

— Думаю, днём он выглядит посимпатичнее.

— Я слышу твоё сердечко, — его губы слегка задели кожу, — оно бьётся как бешеное.

Смущённо поправив волосы, Манси подумала, что такими темпами её в самом деле скоро съедят. А если передумает есть, то она сама на него набросится. Нельзя же так душу ни разу не целованной девицы травить!

В замок они попали явно не через центральные ворота. Слишком уж сдержанно выглядели двери, которые распахнул молодой, но чем-то жутко напуганный мужчина с сальными волосами, собранными в неряшливый пучок. Он бросил на них взгляд, полный ужаса, и поспешил скрыться из виду.

И снова они оказались в одиночестве, но теперь уже в длинном и широком коридоре. Пол этого коридора был выложен мелким камнем, а сбоку тянулся полутораметровый забор из толстых брусков дорогой древесины, отшлифованной и натёртой воском до блеска. По элегантным же калиткам из кованого чугуна легко угадывались стойбища. Несколько наиболее любопытных лошадей высунули головы, разглядывая вернувшихся и новоприбывшую.

Манси увидела возле стены маленькую стремянку. Наверное, благовоспитанные барышни ту использовали для спуска с коня. Вот только ей Аланд и не подумал предложить ступеньки. Он заметил направление взгляда и властно приказал:

— Прыгай.

Каждые последующие объятия оказывались всё дольше и крепче. Возможно, Манси это только чудилось, но, кажется, Аланд не хотел размыкать руки.

— Не отходи от меня, — продолжил он раздавать команды, даже после того, как отпустил. — И вообще постарайся всегда оставаться в пределах видимости. Чтобы я знал, где и с кем ты. Первые дни здесь будет небезопасно. Потом станет проще.

— Почему работник конюшни сбежал при нашем появлении?

— Тебя увидел, — проворковал Аланд, явно испытывая раздражение. — Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю?

— Цветочки мои не забудь. — Манси указала пальчиком на мешки.

— Серьёзно? Ты хочешь, чтобы я сам тащил их через весь замок в наши покои? — Он аж брови вскинул от изумления, а потом нахмурился и процедил сквозь зубы: — Да ты точно издеваешься.

— Да с чего мне над тобой издеваться?! Не хочешь, я сама донесу. — Она подошла и потянула за один из кулей, но конь неожиданно издал недовольное ржание и пришёл в движение, переступая с копыта на копыто.

— Отойди, пока Черныш тебя не лягнул.

— О, так тебя зовут Черныш, — обратилась Манси к коню, встав напротив вытянутой морды с умными глазами. — А ты противный парень. Весь в хозяина… И, хозяин, — её взгляд перескочил на угрюмого Аланда, уже стащившего мешки, — я не ослышалась? У нас будут общие покои?

Глава 4. Ночной визит

Аланд

Бесшумно приоткрыв дверь, он вошёл в спальню. Обогнул разложенный аккуратными рядами мусор на полу, не пытаясь постигнуть, что за очередной приступ чудачества накрыл его ведьму, и остановился возле кровати.

Манси лежала на боку, закинув стройную ножку поверх одеяла. Юбка белоснежной сорочки задралась до середины бедра, оголив розовую коленку. Аланд поднёс руки и сохраняя миллиметр до прикосновения медленно провёл ладонью по всей длине ноги до миниатюрных пальчиков, представляя, как шелковиста на ощупь её молочная кожа. Взгляд зацепился за венки на стопе, выпуклый контур которых слегка подсвечивался бледной голубизной. И клыки заныли от жажды, впиваясь в нижнюю губу.

Давненько ему никого так сильно укусить не хотелось. Даже сейчас он прислушивался к замедленному стуку сердца, продолжающего гонять по жилам кровь. Какова она на вкус: сладкая или терпкая?.. И от этой мысли в нём лишь сильнее разыгрался аппетит.

Наклонившись к подушке, по алой ткани которой красиво разметались серебряные волосы, Аланд зажмурился и втянул одурманивающий аромат тела. Восхитительно. Она пахла поистине восхитительно. Как же хотелось поддаться порыву…

Шумно выдохнув, он заставил себя выпрямиться. Но, видимо, особенно тяжёлый вздох всё же потревожил её сон, поэтому Манси почесала шею и перевернулась на спину. Сонные глазки на миг приоткрылись и снова сомкнулись.

Приятного понемногу. У него ещё будет время насладиться ею во всех смыслах. Хотя рядом с этим неугомонным чудом всё немыслимым образом преображалось. В Аланде пробуждалось несвойственное для него нетерпение. И сегодня так перемкнуло, что он воспринял её неуклюжие попытки выведать о местоположении нужника за желание с ним возлечь.

Достаточно было всего-то прислушаться к голосу разума: с чего вдруг, очевидно, ещё нетронутая девица так резво будет рваться в постель к мужчине? Да, Манси чудная на всю голову, но поводов о себе плохо думать никогда не давала. И осознание того, как сильно он её в моменте возжелал, достаточно болезненно ударило по гордыне.

Аланд видел, что она была очарована им. То, как юная ведьмочка на него смотрела — отличалось. Её мягкий и любопытный взор не шёл ни в какое сравнение с вульгарными заигрываниями прошлых любовниц. Ему нравилось ловить на себе этот одновременно робкий, но в то же время смелый интерес. И если с другими Аланд вечно растягивал удовольствие, открыто наслаждаясь их муками вожделения нового укуса, специально оттягивал момент близости, то с Манси всё оказалось в точности наоборот.

Он буквально заставил себя выйти из её спальни, чтобы устремиться в крыло замка, в котором жили его отпрыски.

Обойдя несколько комнат, Аланд нашёл лишь нескольких девиц в неглиже, лежащих на кроватях в ожидании, когда к ним кто-нибудь присоединиться. Кровь на их тонких шейках уже запеклась, давно томятся в одиночестве. Он спустился в библиотеку и уже там предсказуемо отыскал старшую дочь, сидящую за очередным рукописным томом мудреца из числа уже упокоившихся смертных.

— Где Киран? — спросил Аланд, опустившись в кресло напротив.

— Я его не видела со вчерашней ночи. Думаю, он отправился в город, — вкрадчиво ответила Лилит и перевернула хрустящую страницу с тихим шелестом. — Заметила, вы лично привезли смертную в замок. Это ваше новое развлечение?

— Как раз насчёт Бругмансии я и хотел с ним поговорить. Но раз Кирана нет, то передам через тебя: ведьму нельзя трогать. Даже чуть-чуть. Если хотя бы капля крови её прольётся, я буду говорить с вами по-другому.

— Вы стали жаднее, отец, — тонко усмехнулась она, встретилась с ним взглядами и уже в следующую секунду стёрла с лица ироничную улыбку, поняв, что он не шутит. — Я передам младшим. Но не могу ручаться, что Киран прислушается к моим словам.

— С ним, чувствую, мне в любом случае придётся отдельно потолковать, — утомлённо согласился Аланд и посмотрел на ночное небо за окном. До рассвета не больше часа осталось. — Как там Мелания?

— Елена в основном занята её воспитанием. Вильям помогает от случая к случаю. У неё сохраняются сложности с подавлением жажды. И она всё ещё плохо чувствует меру, когда питается напрямую из людей. Обжирается, срыгивает большую часть и снова испытывает голод.

— Да, это проблема. К пятидесяти годам большинство вампиров адаптируются, что же её так сильно тормозит?.. — Он в задумчивости покачал ногой.

Ему доводилось слышать от старшего брата, поставившего цель в жизни — наплодить как можно больше вампиров, что некоторые перерождаются в безмозглое подобие их вида: такие существа не могут контролировать жажду ни через пятьдесят, ни через сто, ни через двести лет. Они походили на бракованные образцы, которые необходимо безжалостно уничтожать, дабы не бросать тень на всю популяцию.

Сейчас брат склонялся к тому, чтобы сделать рубеж в принятии решения: жить вампиру или сгореть в пламени, как неудачному опыту, — в пределах ста лет. Если за это время новорождённый не сумеет в полной мере овладеть собственной жаждой, значит, и в будущем будет представлять жалкое подобие вампира. Стало быть, такое существо гуманнее убить.

— Жаль будет её распылять, — сухо произнёс Аланд, поднялся на ноги и, прежде чем уйти из библиотеки, любезно предостерёг самую хитрую из дочерей: — За Кирана, так и быть, сниму с тебя ответственность. Но если Бругмансию цапнет кто-то из младших, включая Меланию, то разделишь с ними поровну наказание. Мы поняли друг друга?

Глава 5. Кровавое знакомство

Манси

Проснулась Манси поздно — солнце уже почти достигло зенита. Первым делом она собрала высохшие за ночь лепестки в маленький холщовый мешочек. И не успела толком озаботиться собственным внешним видом, как в комнату налетела целая толпа служанок. Они притащили ей с десяток платьев, среди которых Манси выбрала самое простое: из тяжёлой серо-голубой ткани с узкими рукавами и прямой, расширяющейся к полу юбкой. В таком хоть ходить, хоть бегать будет удобно. Кто его знает, какие приключения её настигнут в мрачных стенах замка Кроктаун.

Но по понятной причине служанки оказались недовольны выбором. Пытались убедить, что лучше надеть платье с расширяющимися книзу рукавами или хотя бы с глубокой горловиной. Так надоели, что Манси припугнула их, пообещав намотать вокруг шеи ещё и шерстяной платок, если не отстанут.

И вот уж странная штука, угроза сработала. Девушки подхватили остальные одежонки и разбежались, оставив её… голодной.

— Красивый бантик нацепили, а покормить?.. Забыли, — смотря на плотно закрытую дверь, меланхолично подытожила она. — Нет. Раз еда не идёт ко мне, то я пойду к ней!

Выйдя в общую гостиную, Манси в нерешительности потопталась у двери, которая, по идее, вела в спальню Аланда, но так и не рискнула туда заглянуть. Вдруг он там в непотребном виде: с обнажённой грудью или того хуже — неприкрытыми пяточками. Сумеет ли устоять перед искушением?.. Нет, ей такого счастья не надо. И без того всю ночь сегодня снился.

По вампирским меркам, время ещё совсем раннее. Они наверняка просыпались лишь после обеда, ближе к вечеру. Вряд ли Манси наткнётся на кого-либо из его детей. Но на всякий случай она распихала по карманам защитные ведьмовские мешочки. Лучше перестраховаться.

Коридоры даже днём утопали в темноте. С какой стороны ни глянь, в местных хоромах катастрофически не хватало солнечного света. Ни один цветочек в таких условиях не выживет. Не обязательно везде врезать окна, тем более в некоторых местах это физически невозможно, но всё же люди уже придумали всякие хитроумные техники. Те же зеркала отлично справлялись с рассеиванием света.

— Не существует пути к счастью. Счастье — и есть путь, — философски отметила она, забредя в очередной тупик. Уже четвёртый в бесконечном лабиринте. Развернулась, собираясь пойти в обратную сторону, и едва свечку не выронила от неожиданности. У неё прямо за спиной стояла красивая девушка со светящимися в темноте багряными глазами. — Доброго… утречка?.. А вы ранняя пташка!

— Добрый вечер, — насмешливо отозвалась темноволосая незнакомка. — Вам опасно здесь одной гулять. Кто-нибудь может случайно укусить.

Она стояла на расстоянии вытянутой руки и пристально смотрела на Манси. Вроде не делала ничего подозрительного: не пыталась подойти ближе, не демонстрировала острые клыки, в конце концов, не облизывалась в предвкушении сытной трапезы, — но отчего-то всё равно все волоски на теле встали дыбом.

Идеальная фарфоровая кожа, маленький точёный носик, пухлые губы и внимательные раскосые глаза. Чего здесь пугаться? Обыкновенная девушка, пусть из кровавых господ. Вот только всё внутри у Манси вопило об опасности, шестое чувство сходило с ума от тревоги.

— Я старшая дочь Аланда ле Оккелирионнэ — Лилит, — представилась она, намотала на палец вьющуюся прядь чёрных как смоль волос и тонко улыбнулась. — Не бойся, Бругмансия. Я тебя не укушу.

— Да зачем меня кусать? Я тощая и совсем невкусная. Много чеснока ем!..

— У всех вкусы разные. И для кого-то ты можешь оказаться лакомым кусочком.

— Говорите так, будто я — поджаренный кусочек мяса.

— Нет, ты — сочное мясо с кровью. В некотором роде запретный деликатес.

— Какой милый комплимент, — хихикнула Манси, пытаясь невзначай обойти Лилит. — Не то что эти стандартные про красивые глазки и милые улыбки. Знать, что тебя кто-то хочет съесть это… воодушевляет.

— Воодушевляет?

— Ага, воодушевляет на побег, — бросила она и, подхватив юбки, сорвалась с места, побежав куда глаза глядят. Всё-таки удобное платье выбрала, ноги совершенно не путались. А в этих, с многослойными пышными подолами, так резво не поносишься. Как знала, что улепётывать придётся.

— Ты хочешь поиграть? — рядом с ухом азартно спросила Лилит.

— Нет, вообще не хочу, — испуганно пискнула Манси и круто завернула за угол, пытаясь сбросить хвост. А за углом она со всего маху на кого-то налетела. На кого-то высокого и с твёрдой грудью.

Чужие, но в то же время показавшиеся знакомыми руки сомкнулись у неё на пояснице и крепко прижали к себе.

— Что здесь происходит? — обманчиво спокойно спросил Аланд.

— Мы познакомились и решили немного порезвиться, — ответила ему Лилит без намёка на одышку.

— Ты плохо меня поняла?

— Нет, я хорошо вас поняла, отец, — из её воркующего голоса окончательно исчезли игривые нотки. — Подобного больше не повторится.

Он на миг разомкнул объятия, чтобы наклониться и подхватить Манси на руки. И только оказавшись на весу, она поняла, что её продолжала колотить мелкая дрожь. Беготня по тёмным коридорам от вампирши, вошедшей в раж от погони, — явно забава не для слабонервных.

Глава 6. Опасное искушение

Аланд

Он не сомневался, что старшая дочь специально подстроила эту безобразную сцену. У Мелании нет проблем с пониманием приказов. Она сама не рискнула бы вылезти из северного крыла, если бы её не привела за ручку Лилит. Но зачем та натравила сестру на прислугу? Хотела напугать Манси?

Обойдя чудом выжившую девчонку, Аланд присел на корточки напротив, как оказалось, невероятно талантливой зелёной ведьмы, сумевшей вытащить уже покойницу с того света — с такими ранами едва ли кто-то был способен выжить. Широко распахнутые изумрудные глаза с огромными зрачками невидяще смотрели перед собой. Он нежно погладил её большим пальцем по щеке, стирая кровавые мазки, и улыбнулся, поймав на себе более осмысленный взгляд:

— Ты молодец. Спасла девочку.

— Спасла… Надо её срочно отнести к лекарю! — Манси поймала его ладонь, крепко вцепившись в неё сильными пальцами, и встревоженно вскинула брови. — Кровь… так много крови не течёт… Остановилась. Но бедняжка всё ещё слаба!.. Нужны и другие лекарства восстановления жизненных сил!

— Хорошо, слуги…

— Нет-нет! Слуги — долго!

Аланд не стал вступать с ней в спор, поскольку она находилась в ещё более странном состоянии, чем обычно. Может, сложное колдовство столь сильно отразилось, сейчас взгляд отдавал подлинным безумием, словно Манси окончательно помешалась умом. И поэтому он молча взял служанку на руки и понёс в крыло к слугам, с беспокойством поглядывая на пританцовывающую вокруг ведьму, которая продолжала лихорадочно перечислять травы и коренья.

Люди, как обычно, бурно реагировали на его появление. Большинство первым делом кинулось врассыпную, пытаясь спрятаться по комнатам, а потом заметило, что одна женщина осталась стоять по центру коридора. Она шокировано смотрела на девушку, лежавшую у него на руках. И тогда, учуяв грядущее представление, слуги, подобно трусливым, но любопытным крысам, поползли обратно.

— Ноночка! — воскликнула она и рухнула на пол.

К ней тут же подскочила Манси, помогла подняться и принялась объяснять, что всё самое страшное позади. По мере того как до женщины доходило, что жизни её дочери ничего не угрожает, а спасла эту жизнь стоящая перед ней ведьма, она всё сильнее тряслась и причитала бесконечные «спасибо».

Женщина снова рухнула на пол, встав перед Манси на колени, и, надрывно рыдая, стала пытаться поцеловать руки, перепачканные в засохшей крови.

Аккуратно передав девушку местным лекарям, Аланд заметил заинтригованную морду казначея, торчащую над стайкой шумно переговаривающихся кухарок. Он поманил мужчину пальцем и отошёл за угол.

— Вы что-то хотели, мой господин? — малодушно проблеял казначей.

— Выдай дочери и матери оклад в десятикратном размере. Если они захотят покинуть замок, то удвой сумму.

— Но это же получится целый золотой!..

— Мне повторить? — ласково спросил Аланд, начиная раздражаться.

— Нет, мой господин, я вас понял!

Он вернулся в коридор к прислуге, собравшейся плотным кольцом вокруг Манси, а при его появлении снова кинувшейся врассыпную, будто по команде. Ещё и её попытались за собой утащить, едва успел сцапать за узкое запястье.

— Отпусти, — приказал Аланд женщине, продолжающей тянуть его ведьму за локоть. Та побледнела и, кинув сочувствующий взгляд на Манси, юрко прошмыгнула за дверь.

— Да тут всем необходима валерьяна! До чего же запуганный народец! Но ничего, я сварю целую кастрюлю моей настойки «усмиритель головабеды», — пообещала она, сама взяла его за ладонь и помотала их сцепленными руками. — Я тут всех, всех, всех успокою!

— Кто бы тебя успокоил…

— А зачем меня успокаивать? — Манси по-птичьи резко вскинула голову и уставилась на него всё такими же огромными зрачками. — Я спокойна, как море в штиль. Вщюх, вщю-ю-юх…

— Да, спокойнее только пульс у покойника, — пробормотал он и скользнул взглядом по перепачканному платью. Её всю не помешало бы хорошенько помыть, а потом спать уложить. Может, сон окажет целебное свойство для головы.

Зычно приказав подготовить главную купальню, Аланд неторопливо двинулся в сторону ванных комнат, прекрасно зная, что слуги устремились туда по внутренним ходам в стенах замка. К моменту, когда он подведёт Манси к дверям, те уже успеют натаскать кипятка.

Однако в самый последний момент Аланд неожиданно передумал передавать её в руки несмышлёным служанкам, неспособным ничего сделать нормально. Решил сам помыть. Он ожидал столкнуться с сопротивлением со стороны Манси — совсем юной и не развращённой пороком сладострастия девицей. Но, возможно, из-за особенного состояния, она сейчас всё иначе воспринимала, поэтому спокойно дала себя раздеть, лишь изредка вздрагивала от прикосновений и похихикивала.

Развернув спиной податливую ведьму, Аланд прихватил подол незатейливой исподней рубахи и медленно потянул вверх, освобождая её от последнего клочка ткани. Его голодный взгляд с ног до головы облизал стройную фигурку, с разбега сиганувшую в ванную. Та была большой, но не настолько, чтобы выкидывать такие номера.

— Не ушиблась? — обеспокоенно спросил он, помогая всплыть над водой. Присел на каменный бортик и заглянул в глаза, горящие жизнью.

Глава 7. Жестокие уроки

Манси

Несколько дней стёрлись из её памяти. Словно их и не было. Последнее, что она помнила, как они встретили Меланию, вгрызающуюся в горло неудачливой бедняжки. А потом Манси пыталась ту спасти — и дальше всё как в тумане. Отдельные отрывки из ванной, сладкое предвкушение, разочарование, а потом пустота.

Нет, она смутно припоминала, как просыпалась и ложилась вновь спать. Озабоченный взгляд красных глаз. Чувственные, но уверенные прикосновения тёплых ладоней. Но что конкретно Манси делала в долгие промежутки бодрствования между снами — всё размыто. Сегодня впервые проснулась с ясной головой.

— Как себя чувствуешь? — тут же спросил Аланд, стоило ей выйти в общую гостиную.

— И вам чудесного дня, мой безгранично вежливый друг.

— Какой ещё друг?.. Тебя всё ещё не отпустило?

Он стремительно к ней подошёл, властно прихватил за подбородок и приблизил лицо, внимательно вглядываясь в глаза.

Собирался поцеловать?..

Незаметно привстав на носочки, Манси замерла. Даже голову слегка наклонила, чтобы ему удобнее было это сделать. Но Аланд по какой-то причине передумал одаривать её незатейливой лаской. Шумно вздохнул, как будто с облегчением, и вернулся к столу, на котором стоял бокал с кровью.

— Ты завтракаешь?.. — разочарованно поинтересовалась она и опустилась на пятки.

— Да. Твою еду тоже скоро принесут.

— А чья кровь?

— Это имеет значение?

— Молоденькой девушки?

Он уставился на неё, в немом изумлении приподняв брови, а потом ухмыльнулся каким-то своим мыслям и потянулся за бокалом.

— Не знаю, мне без разницы, чья кровь. Кто-то из слуг жертвует. И судя по тому, что вкус всегда отличается, это делают разные слуги.

— Сам ты не кусаешь?

— Иногда кусаю.

— А меня укусишь? — Манси подошла к столу и проследила взглядом за тем, как он поднёс ко рту бокал, не торопясь, отпил крови и облизал побагровевшие губы, на миг продемонстрировав длинные клыки. — Мне будет больно?

— В процессе никому не больно. Потом — да. Ранки будут болеть, и в теле появится слабость. Но вообще во многом зависит от того, сколь нежен окажется вампир. Каждый кусает по-разному: один оставит пару аккуратных проколов, ты и не заметишь, пока не нащупаешь их рукой; другой разворотит страшную рану — чудом живой останешься.

Всё, что она хотела, расспросить не получилось. Аланд резко сменил тему, сообщив, что появилась потребность немедленно выехать в город. Хотел взять её с собой, но Манси отказалась, поскольку собиралась навестить укушенную Меланией бедняжку. И в целом её тянуло в местную лечебницу. Может, им помощь какая нужна.

Сначала он не желал оставлять Манси одну в замке наедине со своими кровожадными детками, но потом всё же со скрипом согласился, но наказал ни в коем случае не соваться в северное крыло. И вообще, чтобы лишний раз она не гуляла по замку в его отсутствие: сходила к слугам и обратно в покои вернулась.

Проводив своего жутко встревоженного вампира, якобы всё ещё размышляющего над тем, чтобы её съесть, Манси отправилась в лечебницу и всю дорогу не могла стереть с лица радостной улыбки. Он похож на симпатичные плоды репейника: вроде колючие, а ранить неспособны, ещё и липнут то к юбке, то к рукам.

Работники замка встретили Манси тёплыми приветствиями. Каждый был искренне рад её видеть. Хоть она там никого толком не знала, но впервые ясно почувствовала, что оказалась на своём месте. В деревне ей о таком славном приёме и мечтать не стоило. И укушенная девушка отлично шла поправку. Она всё ещё была слишком слаба, чтобы говорить, но по благодарным глазам и так стало ясно, какие бы слова прозвучали в первую очередь.

Познакомившись со здешними ведьмами, она уселась с ними за общий рабочий стол и целый день помогала, измельчая и перетирая компоненты для будущих отваров и мазей. Приготовить что-нибудь своё у неё не вышло, запасов дурмана или бругмансии у них не водилось. Но две другие зелёные ведьмы, носящие удобные имена Вьюнок и Калина, согласилась заглянуть на Дурманову поляну на следующей неделе, когда отправятся за сырьём.

— Интересно, когда я завтра проснусь, он уже вернётся? — размышляла Манси, идя в сторону покоев. Трудовой день кончился, и большая часть прислуги отправилась на заслуженный отдых.

Она свернула куда-то не туда в запутанных лабиринтах и вышла к огромной лестнице, застеленной алой ковровой дорожкой. Та разветвлялась у небольшой площадки, над которой висела помпезная люстра без свечей, уводила в коридоры — длинные и открытые балкончики — и соединялась вновь перед высоченной аркой. А уже за аркой открывался вид на витражные окна.

У вампиров однозначно есть одержимость красным цветом. Куда ни глянь: постельное бельё, ковры, шторы, — всё багряных оттенков.

Замерев у самого основания лестницы, Манси размышляла, что ей делать дальше. Пойти обратно в надежде найти развилку, в которой завернула не туда, или рискнуть и попробовать новым путём отыскать дорожку к башне Аланда? Так или иначе, кажется, возникло очередное приключение.

Глава 8. Сладкое мгновение

Манси

Дорога до города заняла у них больше четырёх дней. За это время они дважды останавливались в маленьких трактирах на ночь. И каждый раз там не оказывалось свободных комнат. Но хоть они и ночевали на одной кровати, Аланд не позволял себе ничего лишнего. В какой-то степени это даже расстраивало. Поскольку оставалось неясным, что скрывалось за этими высоконравственными манерами: его безграничное благородство или её непривлекательность?

За четыре дня и ночи, проведённые наедине, Манси рассказала ему всю свою жизнь. Как малявкой воровала яблоки в саду главы деревни, как весело на речке купалась вместе с другой детворой, пока не наступили времена наказов с ней не общаться. Поделилась тайным желанием научиться грамоте, чтобы всякие Лилит не фыркали больше. Аланд внимательно слушал, не сводя ласкового взгляда, и изредка разбавлял её беглую речь неторопливыми рассказами о былых временах.

Когда они доехали до города и заселились на постоялый двор — длинное двухэтажное здание из камня и дерева, то он, видимо, по привычке снял им одну комнату на двоих. Манси была не против, наоборот, ей даже нравилось в полудрёме закидывать на него руки и ноги. Удобно спалось. А ещё иногда, то ли во сне, то ли наяву, она ощущала невесомые поглаживания, пробуждающие незнакомый аппетит. И этот аппетит ей тоже нравился.

— По сим книгам можно обучиться грамоте. — Аланд опустил стопку пухлых томиков на дубовый стол в их комнате. — Ещё я купил тетрадь и чернила, на случай, если ты захочешь попрактиковаться в письме.

— Ничего себе! Я много времени проведу в одиночестве, — присвистнула Манси, вмиг смекнув, для чего приготовлено развлечение.

— Прости, не могу взять тебя с собой, — на выдохе признался он и, притянув за плечо, обнял её. — Скорее всего, вернусь под утро. А потом проснусь и снова уйду. И я бы очень не хотел, чтобы ты в одиночестве гуляла по городу. Тут много плохих не только вампиров, но и людей.

— Вот ты редиска! Из одного страшного места в другое меня перетаскиваешь. Ты это специально делаешь? — фыркнула она, сомкнула ладони у него за спиной и шумно втянула приятный аромат, исходящий от одежды.

— Что я могу поделать, если мир сам по себе страшное место.

— Нет, мир — прекрасное место. В нём много как красоты, так и уродства. Всё зависит от того, куда устремлён твой взгляд.

— Мой взгляд, — Аланд отодвинулся и заглянул ей в глаза, — однозначно на красоту.

Смущённо пискнув, Манси уткнулась лицом в рубашку на груди. А уже в следующее мгновение отстранилась, тоже посмотрела в ярко-красные глаза напротив и, привстав на носочки, попыталась поцеловать. Но он резко повернул голову, поэтому её губы неловко мазнули по гладкой щеке.

— Не надо, я недавно ел.

— Где ты взял?.. Ты же ни на кого не напал, пока ходил за книгами?

— Нет. Тут есть вампирские салоны. Люди за деньги продают свою кровь.

— Понятно. Значит, моя помощь не понадобится, — подытожила она и попыталась отодвинуться, но Аланд столь крепко обнимал, что не было и шанса освободиться. Обнимал так, как будто не уклонялся от поцелуев. Подумаешь, крови напился. Такое прекрасное настроение ей испортил. — Мне этот номер не нравится, тут нет ни одного цветочка.

— Хорошо, я скажу владельцу перенести к нам в комнату растений, — произнёс он, и хоть Манси не смотрела на него в этот момент, но точно знала, что на неуловимых губах возникла очаровательная улыбка. И вдруг эти губы сами поцеловали её в висок, потом в щёку и ещё чуть позже в уголок рта. Она скосила на него взгляд в ожидании продолжения, поймав который, Аланд сипло засмеялся, обхватил её лицо ладонями и несколько раз чмокнул в губы. — Всё? Теперь ты довольна?

— Как сирень под весенним солнышком, — радостно захихикала она.

— Похоже, мне надо изучать растения, чтобы начать тебя понимать…

Он пропал почти на неделю.

Нет, конечно, забегал, чтобы вздремнуть несколько часов у неё под боком. Приходил на рассвете. К тому времени Манси уже успевала утомиться от сидения за книжками, плотно поужинать, искупаться и отправиться спать. Сквозь сон она чувствовала, как Аланд ложился рядом, обнимал со спины или сгребал в охапку и целовал её в лоб, но просыпалась неизменно одна. Печальным взглядом окидывала пустую постель и шла наглаживать цветочки: двух горемычных страдальцев со сморщенными листьями в окаменевшей почве.

Однако Манси и не таких бедолаг вытаскивала. Уже несколько дней она усердно дарила им свою любовь, и те потихоньку восстанавливали веру в людей, оживая на глазах. Листочки становились более упругими, буквально сами тянулись к её пальцам, когда она здоровалась с ними по утрам.

— Надо же, как сильно ты похорошел за эту ночь — чудесно выглядишь, — отвесила комплимент Манси пушистому очаровашке и тут же другой рукой аккуратно погладила рядом стоявшего нахохлившегося задиру. — И твои колючки становятся лишь острее.

Дни в приятной компании пролетали незаметно.

И наконец-то настало утро, когда, распахнув глаза, она увидела Аланда, на которого по-хозяйски во сне закинула ногу. Но и его рука не менее властно лежала у неё на бедре.

Глава 9. Неизбежный конец

Манси

Дорога в обратную сторону пролетела незаметно, хотя они ехали дольше, поскольку останавливались каждую ночь где-нибудь на ночлег. Вот только по назначению кровати не использовали, засыпали под утро, а уже через пару часов вставали и ехали дальше. Оттого в экипаже они почти не разговаривали — дремали. К вечеру приходили в себя, и всё повторялось по кругу.

По приезде в замок Аланд велел слугам подготовить ванную в главной купальне. Когда у него уточнили, на сколько персон, а он ответил, что на двух, Манси густо покраснела и отвела взгляд в сторону. Нет, она, конечно, не ждала, что по возвращении в замок они будут вести себя, как и прежде, словно этой поездки не было, но всё же… А с другой стороны, почему нравственная добродетель должна распространяться на ведьму? В деревне её бывало называли подстилкой чёрта или даже самого дьявола, выходит, она всего-то дополнила этот список вампиром. Невелика потеря.

Перед банными процедурами Манси настояла на том, чтобы заглянуть в крыло слуг. Там она убедилась, что укушенная бедняжка уже давно покинула больничное ложе и вовсю помогала матери на кухне. Даже Вьюнка удалось перехватить, дабы узнать, что все детки живы и здоровы. И всё прошло бы замечательно, если бы остальные слуги так демонстративно не разбегались при виде следующего за ней по пятам Аланда.

— Почему ты так их пугаешь? Чем? — громко недоумевала Манси, стягивая нательную рубашку. — Я правда не понимаю. Ты же даже им ничего не говоришь!

Она прикрылась спереди маленьким полотенчиком и зашла вслед за ним в купальню. В прошлом ей уже доводилось принимать здесь ванну, но те воспоминания больше напоминали смазанную мешанину без каких-либо ярких деталей. А разглядывать тут, как оказалось, было что.

Большая и круглая ванна из камня, отполированного до глянцевого блеска, стояла посередине помещения, утопающего в закатном солнце и мягком свете уже зажжённых десятков свечей. За высокими витражными окнами в овальной стене огромного эркера простирался воистину дивный вид на горы и леса — поразительной красоты пейзаж, который можно было разглядывать часами.

— Они меня боятся не потому, что я что-то страшное сказал или сделал. — Аланд опрокинул голову на высокий бортик ванной, прикрыл глаза и открыл их обратно, лишь когда Манси уселась рядом с ним в горячей воде. — Людей пугает одна возможность того, что я могу сделать.

— И что же ты им можешь сделать? — Она увлечённо загребала руками, сгоняя к себе побольше лепестков. Помимо любви к красным оттенкам в убранстве комнат, вампиры ещё неровно дышали к розам. Хотя те красные, поэтому одно с другим складывалось.

— Убить касанием.

— Свернуть шею?..

— Могу и шею свернуть. Но я сейчас говорю про свою способность, а она заключается в разрушении. — Он протянул руку и сцапал двумя пальцами лепесток, что прилип к её груди. И прямо на глазах этот лепесток растворился в воздухе, осыпавшись в воду бурой пылью. — То же самое я способен проделать и с человеком. Одним касанием могу превратить почти совершенное творение природы в жалкую кучку пыли. Даже костей или зубов не останется.

После этого короткого, но яркого откровения Аланд внимательно на неё посмотрел. И взгляд у него сделался таким одновременно мрачным и отрешённым, как будто он приготовился принять в высшей степени болезненный удар судьбы.

— Тебя это расстраивает? — Манси прижалась к его боку и нежно погладила ладонью по щеке.

— А тебя это не пугает? — Брови Аланда поползли вверх, собирая кожу в неглубокие морщинки на лбу.

— Почему меня это должно пугать?

— Ты не поняла, как работает моя способность?

— Всё я поняла. Но всё равно не вижу, чего здесь бояться? Это же естественно. Кто-то даёт жизнь, а кто-то её забирает. Если даже ты не убьёшь своей рукой человека, то за тебя это сделает время.

— Но я могу ускорить это время одним лёгким касанием. — Он положил руку ей на плечо и, обнимая, теснее прижал к себе. — Пока я вот так дотрагиваюсь до тебя, ты находишься в миге от полного исчезновения.

— Миг — это вечность в действии, — весело фыркнула она, смыкая руки на его талии. — Я верю, что ты никогда не причинишь мне зла.

— Почему?..

— Потому что люблю тебя.

Аланд долго и сосредоточенно смотрел на неё. Пытался найти признаки обмана? Но страх нельзя скрыть. А потом вдруг схватил Манси за бёдра и приподнял, усаживая на себя. Она глухо застонала в чувственные губы, накрывшие её рот, и по воде побежали волны.

Всё так же быстро закончилось, как и началось, но за последнюю неделю они так часто этим занимались, что надолго её бы уже и не хватило. И сейчас Манси, окончательно обессилевшая, но во всех местах тщательно вымытая, лежала у него на груди и смотрела в окно, за которым вступала в свои права ночь с серповидным полумесяцем.

— Ты бы хотела переродиться вампиром?

— Нет, мне нравится быть человеком, — прямодушно ответила она. — Я хочу прожить долгую жизнь, постепенно состариться и умереть.

— Любая человеческая жизнь скоротечна…

Глава 10. Исчезновение клана

Аланд

Обежав весь замок, он устремился к единственному месту, где хотел бы увидеть Манси в последнюю очередь. И, уже схватившись за длинную металлическую ручку, Аланд услышал задумчивый голос старшего сына, и сердце испуганно замерло:

— Лилит, ты уверена, что так и должно быть? По-моему, она умирает.

Он распахнул дверь ритуального зала и шагнул внутрь. Глаза сразу отыскали пропажу и не обратили никакого внимания на кинувшихся наутёк четырёх выродков, что Аланд породил из собственной крови.

— Ты пришёл, — тускло улыбнулась его милая девочка с мертвецки бледным лицом. Запястья в крови, на ноге рваная рана, сквозь которую выглядывала кость. Как они посмели причинить ей так много боли?..

Рухнув на колени перед ритуальным столом, он протянул руку и, едва касаясь, провёл пальцами по холодной щеке, задев уголок рта. Сухие, бесцветные губы продолжали старательно натягивать дрожащую улыбку. Аланд знал: она сейчас испытывала ужасную боль, от которой другие орали, словно их резали на живую, но ради него Манси продолжала делать вид, что всё не так уж и плохо; что ей было под силу вытерпеть пытку. Его милая чудачка не заслужила столь страшного конца.

— Любимая, — прошептал Аланд. Слёзы душили, но он не мог позволить себе такой роскоши, каждое мгновение рядом с ней сейчас было бесценным.

— Мне так холодно, обними меня, — попросила она.

Аланд тут же вскочил на ноги и осторожно, точно касался величайшей и вместе с невероятно хрупкой драгоценности, приподнял её. Сел на ледяную плиту, усадил к себе на колени и нежно прижал к груди, разрываемой от душевной боли.

Тяжелее всего принять мысль о своей беспомощности перед лицом смерти, которая уже положила на Манси костлявую лапу. Если бы эти выродки не накачали её вампирской кровью, можно было побороться, попытаться спасти при помощи зелий. Да, в ней почти не осталось собственной крови, но при любой потере был крошечный шанс на выживание… они же лишили его этого шанса, запустив ритуал обращения.

Аланд знал, чем тот закончится. И она знала, но продолжала ради него улыбаться, пытаясь привнести свет в их расставание.

— Не печалься, любимый. Однажды мы снова встретимся. Даже если у меня не останется воспоминаний о прошлой жизни, не отступай… Уверена, моя душа всё вспомнит и снова тебя полюбит… — с каждым словом голос Манси звучал всё слабее, а улыбка то и дело слетала, уступая место болезненно нахмуренным бровям. Вампирская кровь, отвергаемая её телом, потекла тонкими, но быстрыми ручейками из маленьких ран на запястьях. — Спой мне… колыбельную.

Он тоже постарался ласково улыбнуться, не сводя взгляда с зелёных омутов. Начал слегка покачиваться вместе с ней, будто убаюкивая, и тихонько запел:

Спи, моя любимая, сладко и крепко,

В моих объятиях найдёшь ты покой.

Я знаю, что боль тебя не отпускает,

Но верь, со мной ты не будешь одна.

Пусть сны твои будут лёгкими,

И счастье вернётся в сердце твоё.

Спи, моя любимая, сладко и крепко,

Пусть эта ночь принесёт тебе покой.

Я буду рядом, всегда буду рядом

И вместе с тобой преодолею всё зло…

Манси продолжала на него смотреть с нежностью даже после смерти. Она больше не дышала, и сердце в её груди окончательно затихло. Но взгляд, устремлённый на него, всё так же был полон любви. Аланд сгрёб и прижал к себе теперь уже пустое тело, которое оставила душа, и в полный голос разрыдался. Рыдал и слепо целовал: лицо, волосы, руки, — всё, что попадалось ему на пути. Он не хотел жить без неё — без своего лунного лучика, что освещал для него тёмные ночи, но и последовать за ней не мог. Отчего ненависть к собственному бессмертию в нём вспыхнула с новой мощью.

Аланд рыдал от обиды, от отчаяния и собственного бессилия. А потов вдруг понял, что ещё никогда так глубоко не жалел, что даровал вечную жизнь этим выродкам. Теперь он понимал, насколько большую ошибку совершил, когда прислушался к словам брата и тоже стал порождать себе подобных. Сколько боли и страданий те принесли в жизни обычных людей?.. Но никогда не поздно исправить ошибки.

Аланд аккуратно опустил веки на зелёных глазах и поднялся на ноги, держа любимую на руках. Он отправился в крыло к слугам, и те впервые не разбегались при его появлении в коридорах. Замирали, потрясённо смотря на него, а затем устремлялись следом. К тому моменту, как Аланд подошёл к дверям лечебницы, за ним собрался шлейф почти из сотни людей, молча дожидающихся объявления.

— Омойте её и подготовьте к погребению, — приказал он ведьмам, опуская Манси на деревянную кушетку. После чего вышел в коридор под сдавленный плач её подруг и обратился к слугам. — Я хочу похоронить Бругмансию в оранжерее. Выделите десять крепких мужчин, которые займутся подготовкой места захоронения. А ещё… скоро замок Кроктаун утратит хозяев и придёт в запустение, поэтому начинайте присматривать себе новые рабочие места.

Девушка с некрасивым шрамом на шее протянула ему мокрый платок, и Аланд понял её без лишних слов. Дошёл до купальни, где посмотрел на собственное отражение. Всё лицо испещряли уже подсохшие дорожки от кровавых слёз.