Дурное начало

Глава 1 - "Совпадения?"

Девушка медленно открыла глаза, фокусируясь на раскинувшейся впереди картине. Возвышенность. Убегающее вдаль разнотравье, характерное для безлюдных пространств Коркари, скоро скрывалось из виду, уходя вниз. А дальше взгляд терялся в необъятном ландшафте. Старые покатые холмы, сверху донизу покрытые древним хвойным лесом, то тут, то там испещренные проплешинами полян с торчащими в небо обломками деревьев. Такие раны оставляли пожары и неистовые зимние ветра. Но с приходом весны те затягивались свежей зеленью.

Взгляд девушки с минуту бесцельно бродил среди диких, первозданных изгибов, прежде чем зацепился за знакомый ориентир. В глазах вспыхнуло узнавание. Быстрые движения глаз — от приметной глыбы к памятному оврагу и дальше. И вот изящные темные брови поползли вверх. Из-за дальнего холма на линии горизонта вяло поднималось пять-шесть столбов молочного дыма. Верный признак лесного пожара. Только набрать полную силу шансов у того было немного — cлишком близко подступила осень. Тяжелые кучевые облака, ползущие на запад? задевая вершины холмов, каждую вторую ночь обрушивались вниз холодным проливным дождем.

Легкий прохладный ветерок нес ароматы мокрого леса и лениво шевелил свободные локоны цвета воронова крыла, собранные в тугую прическу. Девушка нахмурилась — в направлении дымных столбов располагался дом. Но память подводила, не делясь ни единым фактом за последние сутки. Вместо тех присутствовала слепая уверенность — возвращаться некуда.

Женское тело подстыло и одеревенело. Первое же дерганое движение обернулось болью. Продолжительный отдых на студеной земле, отдающей влагой, да прислонившись к гладкой стене из серых базальтовых блоков — это не сулило путнику ни здоровья, ни доброго настроения. С кряхтением поднявшись, девушка осмотрелась. Стена, находившаяся позади, поднималась на три или четыре метра, прежде чем обрывалась обломками. Составлявшие ту некогда камни усеивали землю, будто медленно утопая в травяном покрове уже не первое десятилетие. И никакой иной растительности окрест.

Стройные ноги девушки облегали грубо сшитые из лоскутов выделанной кожи штаны и мягкие бесшумные сапоги из оленьих шкур. На плечи будто бы небрежно была наброшена плоткая вязаная безрукавка из теплой шерсти с откинутым капюшоном. Левое плечо выделял пучок черных перьев южного ворона, прикрепленных к одежде. Перья привлекали взгляд размером — размах крыльев носившей те некогда птицы, похоже достигал полутора метров. Из нижней одежды — только льняная рубаха на голое тело с закатанными рукавами, едва очерчивающая грудь, не требующую никакой поддержки. Из украшений глаз цеплялся за повязку на левом плече: грубая кожа с искусно вырезанным орнаментом — черепом, переплетенным с завитками, символизирующими ветер или корни. На шее висело старое ожерелье из потускневших металлических сегментов. Шнурок с амулетом, умело вырезанным из кости и с грубо ограненным гранатом. Пять погнутых железных колец с тщанием вплели в короткую косичку у левого уха. Мочки ушей оттягивали кольца из потемневшего серебра. На безымянном пальце правой руки неприметно пряталось кольцо — полоска исцарапанного золота.

Подхватив с земли прочный дубовый посох длиною в метра два, девушка двинулась вдоль стены, осторожно прикасаясь к поверхности свободной рукой и пытаясь вспомнить, что это за место. Вскоре стена оборвалась грудой обломков: здесь был пролом до уровня почвы, открывавший вид внутрь. Ансамбль целиком — некогда форпост с единственной дозорной башней. Каждый сохранившийся элемент содержал почерк имперской архитектуры периода стремительного расширения: рубленые ровные линии, декоративные арки, голая функциональность без украшений, исключительная прочность. Едва улавливались следы и поздних построек, характерных для Ферелдена столетней давности. Время и суровый климат стерли четыре пятых усилий по повторному использованию укрепления.

Пробравшись внутрь, девушка огляделась и начала проворно взбираться на остатки стены, дабы бросить взгляд на руины сверху. Память без запинки подсказывала — подобные форпосты расходились в глубину Коркари полукругом в день или два пути, имея единый центр — древнюю крепость Остагар. Но только кости одного-единственного пережили минувшие зимы и гнев Хасиндов. Того самого, руины которого сейчас осматривали сверху цепкие глаза.

О чем память умалчивала — почему девушка очнулась так далеко от дома и в этом определенном месте, а не посреди привычного леса. По лицу пробежала тень сомнения, и свободная рука сама собой метнулась к притороченной у бедра простоватой кожаной сумке. Из той торчали тонкие позеленевшие металлические тубы, запечатанные черным сургучом.

Вытаскивая один за другим, девушка внимательно изучила уцелевшую гравировку. Символы на старом Тевене — языке Империи — перемежались с архаичным шрифтом Ферелдена и геральдикой, характерно указывающей на древний орден Серых Стражей. Вместе с тем здесь присутствовало и упоминание последнего уцелевшего государства гномов — Орзаммара, с символом неизвестного девушке Парагона. А также Круги Ферелдена в качестве ответвления Церкви. И отдельно Корпус Храмовников. Четыре тубуса оплетала символика Долийских кланов, хотя девушка знала только о трех, кочующих в пределах окружающих земель. Последний тубус отмечала геральдика королевского рода Ферелдена. Договора Серых Стражей о всеобъемлющей помощи действующему Командору страны с момента начала Мора… Быть может, те хранились некогда прямо посреди этого форпоста.

Посмотрев в сторону южного горизонта, девушка поморщилась. Встречи с порождениями тьмы в окружающих лесах действительно становились чаще. С каждым новым восходом. И, вероятно, неспроста племена Хасиндов два месяца назад ушли или глубже на юг, в болотистые низины, выходящие к холодным морским водам, или западнее — ближе к хребту Морозных гор. Пусть зимовка и там, и там должна была стать гораздо суровее. Не зная картины целиком, судить об угрозе Мора сложно, однако, совпадения, при близком рассмотрении, редко сохраняют невинный вид случайности. Форт, использованный в древности Серыми Стражами, договора, Мор… И дым у горизонта.

Глава 2 - "Твердыня и Ритуал"

Оставшаяся часть ночи прошла в движении и хмуром молчании. На спутников Морриган давила усталость, свежие ушибы, раны и непогода. До рассвета группу дважды захлестнуло коротким холодным ливнем. Дополнительной нагрузкой выступал по-прежнему бесчувственный эльф, ставший переходящим призом для Джори с Алистером. И кроме того, выматывающее чувство опасности, до конца не отпустившее даже с первыми лучами солнца. Казалось, та подстерегала отныне за каждым кустом. Разумеется, мужчинам не давала покоя смерть спутника, оставленного позади без похорон и почестей. События прошедшей ночи чародейка принимала в качестве свершившегося факта, отвергая те как повод изводить себя мрачными мыслями.

Тем не менее. С появлением мелькавшего меж облаков солнца монотонность пути взяла верх. Четкость темных дум, намерений смазалась. Вина притупилась. Тому помогло и тепло нового дня, и живой, красочный ландшафт. Толику светлых эмоций добавил и вовремя пришедший в себя Алим. Получив на минутном привале сжатую сводку событий, маг ухватил тон царящей атмосферы и молча зашагал следом, отложив вопросы и комментарии на потом.

Через два часа, двигаясь по гребню очередного холма, отряд увидел впереди стройные очертания верхушки дозорной башни крепости Остагар, внушающей уважение даже спустя сотни лет. Та стремилась в небо словно стрела. Значит, желанные костры, тепло и еда ждали путников за последней грядой возвышенностей.

Устало присев на ближайшее бревно, Алистер уперся лбом в колени и подал намек остальным — следует перевести дыхание. Джори болезненно ощупал рот и немедленно, где стоял, лег в траву. С минуту помолчав, командир разогнулся и уперся взглядом в стройную фигуру девушки. Непринужденно опираясь на посох, та буравила задумчивым взглядом открывающийся между редкими соснами горизонт. Как раз в той стороне, где отряд и встретил чародейку. И ни одного признака усталости на поверхности. Нарочито добавляя в интонации раздражения, блондин обронил вопрос.

— Как удается сохранять свежий вид после такого перехода?

Не меняя направления взгляда, Морриган ухмыльнулась и ответила.

— Трудно решить. Попутчица настолько лучше к прогулкам подготовлена. Или окружающие мужи столь слабы. О том на досуге подумаю.

Алистер насупился. Девушка, видя реакцию краем глаз, вздохнула и продолжила.

— Времена бывали — днями не возвращалась в родной дом. Охотилась. Окрестности осматривала, изучая животных, повадки, травы ища. Только лес и… дева. Так тело и ум закаляют, определяя, где размытая граница между самоуверенностью и реальной силой пролегает.

Сидящий на узловатых корнях возвышающейся поодаль сосны, эльф осторожно спросил.

— Одна? И никто не беспокоился о тебе? Никто не искал, потерявшуюся в лесу? Не звал домой?

Закрыв глаза, Морриган покачала головой.

— Сложные вопросы. Скользкие слова. Одиночество, что такое? Как беспокойство описать? Наши взгляды на вещи в корне отличаться могут, эльф. Не ты ли, в Башне выросший, как никто другой подобные тонкости понимать должен. Особенно, с миром вовне столкнувшись. Испытанные вами оковы надо мной не довлели. А какие чувства дух обуревали — то не для ушей чужаков.

Джори, потирая перебинтованную под штаниной ногу, ухмыльнулся и исторг язвительный комментарий.

— Федьма есть Федьма. Как и эти земли — дикая, опасная и обманчифая. Что о матери рассказыфают, то и про дочь сказать можно.

Девушка пожала плечами и равнодушно бросила в ответ.

— Воин. Как меч за спиной — массивный, тупой, неповоротливый. Что об одном сказывают, то для остальных справедливо.

Мечник вскинулся, но притормозил под острым взглядом Алистера. Обиженно фыркнув и откидываясь в траву, мужчина пробубнил под нос.

— Меч феликолепно заточен. Перед фыходом из лагеря проферял.

Неожиданно для остальных голос подал Алим.

— После этой ночи... Задаюсь вопросом. Зачем тебе Остагар? Полагаю, ты легко ускользнула бы из-под носа любого врага на диких просторах Коркари.

— Среди вас Серый, но! Сколько за раз порождений ты, блондин, видел?

Алистер дернул скулой, хмуро покосившись в сторону эльфа, но ответил ровно.

— Тридцать четыре твари. Старшие по званию скомандовали развернуться и доказать, что умею бегать. Одним из нас тогда стало меньше.

Морриган задумчиво покачала головой, будто взвешивая это в голове.

— Сотню видела. Издалека. Так вот, эльф, когда подобная орда сквозь лес ползет, тебе ни в ветвях, ни в корнях не скрыться.

Видя, что беседа увяла в самом начале, блондин хлопнул по коленям и подвел итог.

— Чудно поговорили. Душевно. Выдвигаемся. От силы часа три — и войдем в лагерь.

Стараясь попусту не кряхтеть, отряд поднялся на ноги и начал предпоследний спуск. Местность на глазах становилась каменистой. То тут, то там обнажались оплетенные корнями валуны и скальный грунт. Следом круче становились и спуски с подъемами. Будто титаническая сила смяла холмы Коркари, естественным образом сделав долины глубже. А вершины круче уходящими к небу. Подобное впечатление не было лишено основания, так как уже у Остагара скальные уступы резко обрывались. Менялась и растительность — ели окончательно уступили соснам. Те, в свою очередь, стали изредка перемежаться лиственными породами, легко приметными по кронам, горящим осенним огнем и златом.

Взбираясь среди камней и вездесущих корней на последнюю вершину, Морриган поравнялась с натужно пыхтящим эльфом и в непринужденной манере спросила.

— Та магия, что отряд ночью спасла. Удивительно подобное мастерство в выходце из Круга видеть. Боевой маг?

Алим два раза втянул воздух полной грудью, переводя дух, бросил взгляд в спину блондину и утер со лба тыльной стороной ладони пот. Затем коротко взглянул в лицо ожидающей чародейки, и, продолжив движение, ответил.

Глава 3 - "Победа..."

Ночевка у костра, протянувшего оранжевые языки выше голов, прошла без приключений. Не хуже и не лучше, чем в лесу. Плюс — никаких кровососущих, минус — военный лагерь до конца не засыпает. Сны оставили у Морриган неуловимое чувство тревожности, но без следа конкретики.

Оглядываясь вокруг, девушка первым делом обнаружила фигуру Дункана. Мужчина сидел на том же месте, где и вчера. Серый Страж с пустым лицом наблюдал за жадно лижущим пару свежих бревен огнем. Уловив движение, воин коротко кивнул. А Морриган, со странным для себя любопытством и стараясь не шуметь, смогла изучать черты человека, занимавшего определенно исключительный пост. Пусть тот и не занимал верхние позиции в иерархии мира или даже страны. В эти минуты Командор сохранял поразительную отрешенность. Или настолько владел выражением, что прочесть обуревающие того эмоции и мысли не представлялось возможным.

Не прошло и десяти минут, как подошли остальные двое участников ритуала. Строго отдельно друг от друга. Поприветствовав обоих аналогичным кивком, Дункан сразу взял быка за рога.

— Полагаю — как минимум двоих из присутствующих гложет вопрос. Как прошел военный совет? Поскольку вам все равно придется столкнуться с последствиями, не вижу смысла скрывать. Да и военной тайны тут нет. С севера приближается Орда, приблизительно в тысячу голов. Примитивно экипированная. До Остагара доберется не раньше этого вечера. Король уверен, такой расчет времени — совпадение. Ваш собеседник и… некоторые другие из окружения Его Величества — подозревают, что нет. В одном, Король, к несчастью и без сомнений, прав. К текущему моменту вариантов уклонится от боя у войска немного. Особенно при нападении с севера. По ряду причин — реализуется наихудший из сценариев.

Морриган скрестила ноги, нагнулась вперед и, упершись руками в колени, задала простейший из важнейших вопросов.

— Почему?

Дункан вскинул в удивлении брови, но ответил.

— Предполагалось, что волна порождений, рассеянная по местности, движется с юга на север. И что, на вчерашнее утро, основная часть этой орды в пределах Коркари. Поэтому военачальник Короля, Логейн Мак Тир, предложил занять в качестве опорной позиции Остагар. Первоначально — эта тактика не вызывала возражений. Хотя, теперь гложут сомнения — мы ли выбрали поле для боя…

Алистер нахмурил брови и прервал старшего по званию осторожным комментарием, стараясь не повышать голоса.

— Разве можно ожидать от порождений столь сложной, хитрой тактики? Длительного планирования на месяцы вперёд?

Вздохнув, старый Серый Страж отрицательно качнул головой и продолжил.

— На эти вопросы нет однозначного ответа. Порождения тьмы, в большинстве — хищники, лишенные страха смерти и боли. Альфы — вожаки, на собственный лад хитры. Но не больше, чем старый, опытный зверь, за долгие зимы сумевший пережить каждого молодого соперника. Эмиссары… Нечто иное. В них присутствует интеллект, способный к созданию болезненно извращенных, но эффективных схем. Однако, планирование далеко наперед… В таком масштабе времени и расстояний… Сотрудничество. Это нечто новое. Трудно поверить, когда правила внезапно меняются, и все отныне не то, чем кажется. В природе людей и эльфов держаться за привычное до последнего. Но если годы чему-то и научили, так тому — что никаких правил не существовало изначально. Готовиться стоит к худшему. А если наткнулись на неожиданное, значит, фантазии есть куда расти. Возвращаясь к вопросу Феландарис… Поначалу мелким стычкам с порождениями на южной границе мало кто уделял внимание. Кроме нас. Затем, на юго-востоке страны произошла вспышка насилия, подтолкнувшая Короля к идее военной кампании. В холмах Саутрона некие чудовища разрушили деревню Винтивер. Это у южных границ леса Бресилиан. Храмовники до сих пор настаивают на ответственности неизвестного малефикара. После все стихло. И вдруг новости рекой потекли из Западных холмов. Эпидемия, начавшаяся с деревни Саутмер. Янтарная ярость. Как теперь знаем — за появление заразы несет ответственность разрушительное влияние Мора. Затем пришли вести от Галлахера Вульфа. В земли Эрла Западных холмов вторглись многочисленные группы порождений тьмы. На фоне этих событий и согласно желаниям Его Величества Логейн разработал стратегию стремительного подавления порождений. По пути к Остагару армия пережила три крупных столкновения, что, казалось, привели к полному разгрому вторгшегося в Западные холмы авангарда. Три боя прекрасно подтвердили концепцию военачальника Короля относительно животной природы нашествия. Оставалось занять твердыню. Сыграть роль приманки. Дождаться концентрации ядра Орды и разгромить его. Дальнейшие события соответствовали общему видению ситуации. Нас приучили к мысли — коли противник и остался в тылу, то это не экипированные дикие животные. И только. Отталкиваясь от идеи, что армия всегда успеет отступить к Имперскому тракту и далее, на Лотеринг, мы променяли мобильность на укрепление древних стен. Вот почему направление основного удара с севера — плохо. Там лагерь защищен наихудшим образом. Мы не можем отступить на юг, в Коркари. Попытка же начать отступление в сторону Ферелдена — опасна боем посреди лесов или на Тракте.

Хмыкнув, Морриган не смогла не продемонстрировать, с легким ехидством в голосе, собственную оценку качества планирования компании.

— Выходит, славных северян вокруг пальца безмозглые порождения обвели?

Бросив на девушку озлобленный взгляд, Алистер попытался парировать замечание собственным.

— Легко критиковать, когда сама не несешь никакой ответственности.

— О, какая мнений перемена. Будто флаг, что по ветру реет. Не ты ли день назад неосторожно фразы о глупости идеи против врага в открытую выходить ронял?

Алистер собирался отмахнуться от слов чародейки, но, споткнувшись о внимательный взгляд эльфа, злобно ответил.

— Много вы знаете… Говорил. И мнения не поменял. Конечно, военачальник из меня посредственный, особенно в сравнении с героем времен оккупации Орлеем. Но идея проста. Для встречи с подобным врагом не следовало идти в необжитые земли, где мы с ним на равных. Как бы цинично это ни звучало — встречать Орду следовало у Лотеринга. Или севернее. Естественно, заранее эвакуировать жителей. На нашей стороне оказались бы дороги, реки, снабжение, поселения и форты. Даже ополчение.

Глава 4 - "Прогулка и Разговоры"

Незнакомый голос звал. Пытался докричаться. Некто тряс за плечо…

Внезапно вырвавшись из сонной пелены, Морриган распахнула глаза и подобно сове уставилась на встревоженное лицо Алима. Мужчина наклонился над девушкой, держа ту за плечо. По открытому рту казалось — пробуждение застало эльфа на середине фразы. Едва убавив плещущееся в глазах беспокойство, маг спросил.

— Ты в порядке? Не смог разбудить, сколько ни тряс. По признакам, кошмар… и не из простых. Вскрики — будто бьют. Затем начало трясти… Знаешь, судороги вызывают во мне теперь не лучшие воспоминания.

Чародейка по-прежнему не сводила с эльфа широко открытых глаз и тяжело дышала. Медленно прикоснувшись к щеке, та обнаружила обильную испарину. Быстро остывающие в вечернем воздухе капли покрывали кожу тончайшим бисером.

— Я…

Поморщившись, Морриган попыталась собрать разбегающиеся мысли. Какие бы слова девушка ни собиралась сказать в ответ — те выветрились быстрее, чем добрались до языка. Возразить — будто все нормально? Ложь слишком очевидна. Признать проблему? Но, в чем та состоит? Прикоснувшись ко лбу, чародейка сконцентрировалась, вызывая в памяти образы, принесенные дурным сном.

Лес. События разворачивались в лесу. В искаженной версии привычного для Морриган места. Могло показаться — недавно тут бесновался пожар. Но на деревьях отсутствовали следы огня. Взор застилала серая дымка, через которую сверху пробивался яркий рассеянный свет, лишенный оттенков. Взвесь в воздухе не ощущалась как туман, не имела запаха. Запахи отсутствовали вовсе. Растительность выглядела почерневшей и засыхающей. Изредка с неба в тихом танце опускались крупные хлопья пепла, который, сколько хватало глаз, покрывал вокруг почву. В некоторых местах, казалось, тот ещё тлел, добавляя в тусклую палитру единственный яркий оттенок. Темно-багровый отсвет углей. Образ вызывал ассоциацию с недавним полем битвы. Но там, в дымке, скрывалось нечто важное. Деталь, ускользающая из памяти вместе с четкостью тающего следа сна. На сознание давила уверенность — именно этого элемента не хватает, дабы сформулировать подсказку…

Выдохнув, Морриган вновь открыла глаза.

— Сон необычно ярким казался. Признаюсь — такое впервые со мной. И… спасибо. Никто добровольно не захочет запертым быть в кошмаре и одной лишней минуты.

— Пожалуйста. Скоро зайдет солнце.

Действительно, ночь стояла на пороге. Для разнообразия та представала в облачении чистого неба, усеянного звездами. Мерцающие огоньки разгорались, занимая место уходящего светила и обращая купол над головой в чудесное сокровище рассыпанных на черном бархате бриллиантов нежнейших оттенков. После бередящих мысли образов сна такая картина выглядела умиротворяющей. Пусть созерцание небесной красоты на поле, где прошедшим днем сгинула не одна тысяча душ, и вызывало внутренние разногласия.

Молчание тянулось минута за минутой. Но только Алим выглядел так, будто испытывал неудобство. Наконец, решившись, мужчина озвучил не дающий покоя вопрос.

— Сны. Такое точно — впервые?

Немного помолчав, Морриган неохотно ответила.

— Да.

— Ладно.

Вновь возникла пауза, и вновь первым ту нарушил эльф.

— Почему Лотеринг?

— Почему нет? Как сказала, дорогу…

— Брось. Для тебя, полагаю, вокруг сплошная дорога. Только выбери маршрут.

— Не знаю выведать что желаешь. Короче дорога. Опасностей меньше. Кроме Тракта под боком, деревня стоит на реке, что страну рассекает на север и юг. Перекресток путей. Мало? Отлично! Куда тебя, эльф, ноги несут? Лотеринг пристань имеет. Вверх по течению — цепочка озер, затем гладь Каленхада до самого острова с манящей так башней. Иная дорога задержит столь жалкого пешехода до первого снега.

Алим поморщился и при подобном резком упоминании собственной расы, и при столь беспощадной оценке того, как путешественника.

— Да. Мои цели прозрачны и неизменны. Вернее, одна определенная. А каковы твои?

— Это забота? Или страх — куда двинется страшная ведьма?

— Всего понемногу. Ну, страха больше конечно.

Морриган рассмеялась. Но смех тот казался прохладным, а не веселым.

— Сначала Дункан. Теперь ты. Что всем так интересно… Будто нет магов вне круга. А знаешь… Пожалуй, направлюсь тоже в Кинлох. Поведай собственный план. Вот ты у башни. В списках без времени сгинувших Стражей. Как возвращенье обставишь, чтобы Храмовники не вздернули сразу? Не боишься вернуться только затем, чтобы погибнуть?

Маг пожал плечами и ответил без особого огонька в голосе, подразумевая, что пока слабо верит в успех.

— Нет хитрого плана… Но и задача не невыполнима. Попасть в Твердыню Кинлох проще, чем ту покинуть. Живым. За прожитые годы разнообразных слухов прошло через мои руки немало. Если отбросить сказки, да фантазии, получится, что внутрь башни не раз проникали грабители. Вот первый вариант. Кроме того, некоторым магам таинственным образом удается поддерживать контакт с окружающим миром в обход препон Храмовников. Иногда за углом вполголоса случались разговоры об организации, объединившей магов, живущих вне круга. Вот и второй вариант.

— Значит, небезнадежно. Тебе есть по пути, что обдумать.

— А тебе на что сдался круг?

Девушка посерьезнела и умерила издевку в голосе.

— Мать с уважением о библиотеке Твердыни Кинлох отзывалась. Впрочем, нередко разговоры об этом оканчивались странно. Шуткой. Будто лучшие тома собственной рукой туда доставлены.

Морриган фыркнула, демонстрируя отношение к подобным заявлениям, и продолжила.

— Хочу взглянуть на книги те. Цель твоей не хуже.

— Зачем?

— На каждый мой вопрос ты возвращаешь два. Кто здесь хитрый лис, а кто невинная овца? Как говорила — с магией творятся странности. Надеюсь, книги смогут дать ответ.

Алим кивнул, не став допытываться дальше. Чародейка начинала закипать, и интуиция или иное внутреннее чувство остановило мужчину, прежде чем давление стало излишним. Отвернувшись, эльф вновь направил взор на северо-запад. Во взгляде мужчины отражались оттенки розового и кроваво-красного, медленно набухающие темно-фиолетовым, чтобы слиться с чернотой, пожирающей последний лоскут лазури. Встав и отряхнувшись, Морриган уловила выражение мага.