Душа без адреса

Морган

Переворачиваю очередную стопку вверх дном. Глотаю, жмурясь. Горячая, ядреная жидкость проваливается в пищевод. Выдыхаю рывком и выбрасываю волос за спину. Лучше мне, конечно, пока не становится. Пропади пропадом, Оуэн! Мы же встречались шесть лет! Шесть лет! Как ты мог мне изменить? Запрокидываю голову и вливаю в себя пятую стопку, морщась и припадая локтями к черной барной стойке.

— Ты здесь одна? — слышится над моим ухом мужской, прокуренный голос. Кто-то садится рядом.

Поворачиваю голову. Выпрямлюсь на высоком стуле с красной обивкой. Мужчина. Крепко сложен. В золотистой рубашке, как из золота. Поднимаю на него глаза. Ого, а он хорош! Глаза янтарные, как сладенький мед. Я вполне могла бы с ним переспать. И утешить себя мыслью, что сегодня я тоже, как и мой жених — теперь уже бывший — переспала с кем-то. Что я не осталась на «скамье запасных». Что мы с ним квиты!

— Уже да, — улыбаюсь. Алкоголь начал медленно делать свое дело. — Меня бросил жених! Оуэн! Оуэн Макнил! — перекрикиваю я музыку. Пела Адель «Set the fire into the rain». Странно, что в подобном месте поставили эту песню. Клуб взрывается разноцветными красками: красные, синие, желтые блики бьют в глаза. Я почти не вижу лиц людей из-за хаоса, что тут творился. — Имя изменщика и подлой свиньи! Запомни его и расскажи об этом всему свету! Пусть все знают!

Мужчина оттягивает двумя пальцами рубашку, дует внутрь. Смотрит на меня из-под лба. Из-за жары даже пришлось открыть двери. Хищно улыбаясь, он говорит, наклонившись ко мне чуть ближе:

— Не повезло тебе, подруга. Но я знаю способ, как пережить расставания куда легче, — пока я высматривала в толпе танцующих мою лучшую подругу Уиллу, ладонь мужчины оказывается на моей щеке. Он заправляет локон волос мне за ухо. Мои веки расширяются, сердце пропускает лишний удар. Мне этого хотелось, было приятно, мужчина этот мне нравился, но я уже настолько отвыкла, что кто-либо, кроме Оуэна может так интимно коснуться меня, что щеки наливаются теплом. Уже не из-за жары. Наверное, оно уже стало свекольно-красным. Я чувствую себя предательницей. Но не он застал меня в нашей постели с другим!

— Да? И что это за способ такой? — И все же я убираю его руку. Как же я пересплю с ним, если даже не позволяю прикоснуться ко мне? Нет, я не точно не смогу. Не сегодня. Не сегодня...

— О, — улыбка расширяется на его щетинистом лице, — очень приятный. Очень. Давай покажу, — басит он. На пальце нет обручального кольца. Это хорошо. Это важно.

— Сейчас что-ли? — я смеюсь, играя пальцами с рюмками, которые недавно опустошила. Пью я редко, а еще реже напиваюсь, но сегодня у меня был повод — я хоронила шесть лет своих отношений. Шесть лет любви и планов. Господи, я так любила его! Хотела от него детей! Думала — и он хочет. И вот тебе, на!

Мужчина, имени которого я даже не знала, вдруг потянулся ко мне, вставая со стула. Он был таким высоким, никак не меньше 6'2 фута. Несколько непослушных прядей попадали ему на глаза. Схватил меня за подбородок, и его губы накрыли мои. Он сразу полез с языком, с нажимом. Мои глаза снова стали двумя шарами. Я попыталась ответить ему на поцелуй — к слову, поцелуй был со вкусом чего-то вишневого и сигарет, — но все мое нутро дало сигнал «отбой», и я мягко оттолкнула его.

— Извини, нет, — потерла лицо ладонями. Оно горело, как если бы я стояла час у огромного костра. — Нет. Я не могу. Я еще не готова. — я старалась, чтобы мой голос не звучал враждебно.

Мужчина вытер рот пальцами, вздохнув.

— Ладно. Хорошо, — поднял руки в знак капитуляции. — Можно мне твой номер? — мужчина оглядывает мое платье. Хорошо, что я надела ниже колен. Нечего так пялиться. Блин, Морган, да заткнись ты уже! Прям монашка! Дай ему трахнуть себя! Оуэна больше нет! И не будет! Смирись, теперь он спит с другой! Другая теперь делает ему массаж, когда он заканчивает очередной проект поздно ночью! Не ты!

— Номер?

— Ага, номер. Номер телефона.

Шатен зачесывает волосы назад, посасывая свою нижнюю губу. На моих губах до сих пор его вкус. Хочу как можно скорее от него избавиться. Мне не нравится это ощущение чужих губ.

«Морган!» — одергиваю я себя.

Роюсь в сумочке, достаю визитку и протягиваю ему. Это моя рабочая визитка. Там есть номер.

— Ты, значит, дизайнер? — Он читает и фыркает, держа визитку меж двух пальцев как игровую карту. — А свой вечер ты скрасить не желаешь, да? Внести пару красок туда и сюда, — шутит красавчик. Меня бесит, что он прав.

Он прячет картонный квадратик в карман рваных джинсов, когда я ничего не отвечаю.

Вижу, как расталкивая танцующую толпу, ко мне бежит моя подружка Уилла, дрыгая бедрами и что-то пища. Она заливается смехом. Вот бы и я умела так же веселиться. Я работаю дизайнером-архитектором. Придумываю дизайны для разных компаний, они мне доверяют, я хороша в этом. В чем-то же должна быть, верно? Придумываю так же обложки для книг, сама рисую их. Авторы, даже именитые, часто ко мне обращаются за этим. Мне нравится моя работа. Прежде я помогала людям иначе: была им другом и тем, кому они могут рассказать все. Я работала психологом. Это мое первое образование. Целый год я занималась этим делом, пока однажды не выгорела, спасая молодую девушку из омута суицидальных мыслей, отговаривая от этого шага. Это было сложно. Девушка все же убила себя. И, угадайте, кому она написала перед смертью?

Джек

Когда я просыпаюсь, во рту сухо, словно нализался песка. Меня слепят желтые, красные и белые отблески. Я куда-то еду. Но куда я могу ехать, если у меня нет машины. Да куда там, у меня нет даже крыши над головой. Ем где попало, что попало. Когда-то я посещал рестораны, ходил в модные клубы, куда мечтали попасть многие люди, крутил шашни с красивейшими девушками Нью-Йорка. Теперь же моей единственной подружкой является бутылка алкоголя. Чем крепче, тем лучше.

Поворачиваю голову и вижу какую-то девушку с волосами цвета пенистого капучино. От нее так вкусно пахнет, что в животе начинает болезненно крутить от голода. Я не ел со вчерашнего дня.

Она переживает. Пальцами теребит края платья, отбивает ритм по коленям. Кто она такая? И куда мы с ней едем? Уж точно она не хочет со мной переспать, хотя меня иногда все еще называют симпатичным. Да, да, потешь свое эго, Джек! Пока оно еще имеется. Такая, как она переспала бы с бездомных только если бы на кону стояла ее жизнь или жизнь кого-то из ее близких. Тогда куда же она меня везет?

В животе взрывается словно граната, когда я меняю положение. Во рту теперь, помимо сухости, чувствуется вкус омерзительный крови. Губы саднит. Нос болит. Болит все лицо. Даже зубы и десна.

«Зад твоей мамаши такой же сладенький, если уж на то пошло» — вспоминаю, как сказал это какому-то мужику, пытаясь заступиться за... о, черт, это же та самая девушка, которая сейчас сидит рядом со мной! Она что, решила отблагодарить меня и мы теперь едем к ней? Правда?! Надо сказать ей, что это совсем необязательно. И чтобы она больше себя ценила. В свое время, на моем пути встречалось немало девчонок, которые из чувства вины или долга раздвигали ноги, думая, что так правильно.

— Эй, — обращаюсь я к ней. Поворачиваюсь на бок, держусь за ребра. Чувствую, как кости трутся друг об друга. Когда она меня не слышит, я снова зову ее. — Эй. Ты слышишь меня?

Девушка наконец обращает на меня внимание. Ее глаза почти черные в тени, но когда на них попадал свет, становились странного серо-коричневого цвета. Как цвет сухого грунта.

Она оживляется. На лице у нее смятение.

— Ты очнулся? — спрашивает она меня. Сначала она хотела наклониться ко мне, но, видимо, почуяла ужасный запах, исходивший от меня, и передумала. — Как ты? Ты... помалкивай, ладно? — Девушка с опаской поглядывает на водителя. Так мы в такси, получается. — На счет того, что там… ну, произошло. Я потом как-нибудь разберусь сама. — Она отчаянно вздыхает. — Разберусь.

Ого. Какой объем информации. Сколько всего, о чем я даже не в курсе. В памяти с трудом, но все же прорезаются воспоминания: она бьет лысого шокером, тот падает на землю и ударяется головой о булыжник, кажется. Течет кровь. Много крови. Ох, дело дрянь. Не буду делать ставки, но такой удар вполне мог стать летальным. А мы точно сейчас в машине копов?

— Куда мы едем? — я решаю не поднимать эту тему, как она и просила. Морщусь. Голова так сильно болит, что я бы и сам не прочь упасть на камень. Только бы прекратилась боль. Алкоголь все еще бурлит в крови, от чего в глаз немного двоится. Фу. Только бы не вырвать.

— Э... я не знаю, — девушка в растерянности. Она посадила меня в машину и не знает, куда мы едем? — Я могу высадить тебя где хочешь. Но ты посиди еще минут десять, ладно? Мы еще не сильно далеко отъехали от места, где... — девушка сглатывает, взгляд притупляется. Кажется, она вот вот расплачется. Ей страшно, это хорошо видно. — От места, где мы оставили этого мужчину. — Заканчивают она и нервно чешет над губой. Заправляет прядь волос за ухо. На мочке уха висит звездочка.

— Куда направляемся вообще?

— На Риверсайд-Драйв.

Я делаю глубокий боль, насколько позволяют сломанные ребра, и отвечаю на выдохе:

— Выйду на 145 стрит, там еще рядом веганская кафешка и фотоателье. Может, знаешь.

— Да, я знаю, где это. Это будет нормально. Там тебя никто не найдет. — Она отворачивается к окну, начиная по-новой теребить черное, шерстяное платье.

— Меня никто и не будет искать. Если только тебя, — буру я, на что она мгновенно поворачивается ко мне. Я тоже смотрю на нее. Она щуриться, нижняя губа подрагивает. В глазах поблескивают огоньки.

— Да, возможно! И все это из-за тебя! Если он... — она наклоняется ко мне. Теперь уже ей все равно на то, как я пахну. Продолжает шепотом, сводя черные брови в переносице: — Если он умер, то что тогда мне делать? Жить с тем, что из-за одного уличного бродяги на моих руках кровь?

Не могу не думать о том, как прекрасно она пахнет. Пудрой, весенними цветочками, что только-только распустились и... мартини?

— Я не просил тебя помогать мне, милая. И уж тем более ввязываться в драку и пепелить его своей пукалкой, — я фыркаю и отвожу взгляд. Смотрю на свои руки; под ногтями грязь. Да и ногти пора бы уже постричь. Только вот нечем.

— Тебя бы убили! — Она снова выпрямляется, складывает руки на груди. В салоне играет песня "Michelle" легендарной и обожаемой мной группы Битлз. Я невольно начинаю шевелить ногой в такт голосу Пола Маккартни.

— Да. И тогда проблемы бы были у него, а не у тебя. Знаешь, иногда лучше не помогать людям, детка. Мой тебе совет. — Разминаю затекшую шею, и слышу блаженный хруст. Ох, как же хорошо.

— Да, не за что! — язвит она, желая проигнорировать мое «детка», и так же с сарказмом продолжает: — Что ты! Не стоит благодарности за помощь.