Душа для Синей бороды

Глава 1. Ширма

Я вздрагиваю, когда слышу объемный, «пухлый» раскат грома, который словно продолжает перекатываться на моем языке, пока смотрю в свое небольшое окошко.

Надо бы его помыть. Когда-нибудь.

У меня так много разных забот, что я, бывало, забываю волосы расчесать, куда там об окнах думать? Ну правда. Работаю круглыми сутками, и, черт возьми, как же я устала…

Медленно встаю с узкой кровати, а будто вообще не спала. Тело ломит. Вчера на подработке я, кажется, переоценила свои возможности. А вообще, это достаточно забавно — мою окна и убираюсь в офисах, а в своем доме некогда. Эх…а надо.

Будильник продолжает противно пищать и бить по мозгам, и я брезгливо смотрю на свой старый телефон, цыкаю и тянусь к экрану. Все. Тишина. Благословенная тишина! Аллилуйя! Теперь пора собираться.

Итак. Меня зовут Астрид, и мне двадцать шесть. Я — медиум. Ой, нет, что сказала? Глупость. Психолог. Я — психолог. Серьезно повторяю это несколько раз, глядя на свое отражение, пока чищу зубы, потом киваю, сплевываю белую, мятную пасту и умываюсь.

Но, вообще-то, это правда. Я про первое свое определение — у меня действительно есть способности. Я уже и не помню, когда «увидела» что-то потустороннее впервые в жизни, но хорошо помню, когда это ощущение «чего-то сильного внутри» утроилось. Похожая погода была — ливень, только время суток другое — ночь. В тот день я в последний раз видела мамочку живой.

С нежностью смотрю на ее фотографию и оставляю поцелуй, перенесенный с кончиков указательного и среднего пальцев прямо на ее изображение. Маму я люблю безумно! Она была художницей. Очень талантливой. В Москве ее картины выставлялись даже и были популярны. Сейчас от всего этого не осталось и следа, конечно, пришлось продать. Из-за папы.

Нет, он у меня не алкаш, как это часто бывает, наоборот. Папа у меня — золото. Когда мамы не стало, мне было всего тринадцать. Представьте, каково это — остаться одному с подростком, да еще и девочкой со «странностями»? Сложно. А человеку, как он, тем более. Папа в мои силы не верил никогда, он у меня полицейский. Им бы лишь вещественных улик нарыть, а в такие вещи они никогда не верят. Ну точнее, до той ужасной ночи. После все изменилось. Нет, он меня за мои «сказки», как говорил раньше, не ругал и не корил, однако лишь когда забирал меня из больницы, поверил раз и навсегда. Потому что глаза мои изменились. Теперь на дне голубых «озер», «как у мамы», остался отпечаток чего-то холодного. Смерти, наверно. Я ведь видела, что она умрет, и видела, как умирает.

Ужасно.

От воспоминаний меня дико передергивает, но вместо того, чтобы поддаться призракам прошлого, я натягиваю колготки, затем юбку, а затем уже свитер. Сегодня в Москве холодно, а болеть мне — не вариант. Нам с папой очень нужны деньги — он болеет. Серьезно. Ему нужна новая почка, после последней стычки на работе.

Этот вечер я тоже помню, и от него меня триггерит не меньше. Я тогда доучивалась как раз в университете, и, после долгого «поедания» гранита науки, вырубилась на диване. А разбудила меня мама…

« - Астри, звездочка моя, просыпайся…Папе нужна твоя помощь»

Я чувствую ее дыхание у своего уха до сих пор, и запах духов чувствую. В тот вечер она спасла папу, буквально вырвала его из рук смерти, потому что направляла меня. Я его нашла. Точнее, мама.

Она привела меня точно к тому подвалу, куда его скинули условные «бандиты», но, к сожалению, в жизни не бывает сказок и чудесных спасений. Папу удалось вырвать из лап старухи с косой, только вот не полностью. Одна его почка была деформирована при рождении, а вторую проткнул железный прут, на который он упал.

Так я узнала страшное слово «диализ». Так я поселилась на больничных койках. Так я забросила свою мечту «помогать» людям, и так я пришла к обману.

К сожалению, лечение у нас очень дорогое. Несмотря на все возможные льготы и субсидии, ежемесячно я трачу почти все деньги на его лекарства. Папа больше не может работать, но ему приходит хорошая пенсия — на то и живем. Вот как-то так. Ночью я мою офисы, а днем «гадаю на камнях».

Нет, я бы не сказала, что обманываю своих клиентов, я ведь правда вижу! Снимаю небольшой офис у своей подруги, которая сдает мне его по совершенно смехотворной цене для Москвы, а все равно бьет по карману не хило так. Счетов слишком много, и иногда мне кажется, что я утону.

Но, выходя из комнаты, нежно улыбаюсь. Папа уже проснулся и готовит мне завтрак, а его расстраивать я не хочу. Никогда не жалуюсь. Ему это ни к чему. Он у меня слишком много и часто винит себя во всех бедах…

- Моя звездочка, проснулась? - ласково спрашивает, улыбается.

А я чувствую, что ему больно. Ему всегда больно. Физически и, к сожалению, морально. Мамину смерть он так и не пережил, а я не смогла забрать у него всю память о ней — остался один «Рассвет». Картина, написанная на их медовый месяц. Висит теперь над его кроватью и напоминает: она действительно была. Она не сказка. Она тебя любила. Я же тому подтверждение.

- Астри, ты опять это делаешь…

Да, об этом. У нас в доме действует негласное правило: я не читаю ни чувства его, ни воспоминания, не смотрю сны. Понимаю, это бесит. Я правда понимаю. Представьте, что в вашей голове кто-то роется без вашего спроса? Иногда ведь что-то «личное» должно остаться личным.

- Прости, иногда не получается сдержаться.

На миг закрываю глаза и выключаю тумблер. Умею ведь. Я давно научилась управлять своим «даром» или своим «проклятием». Это ведь, если честно, два понятия, которые идут рука об руку. Я не всегда могу определить, к какому склоняюсь больше.

- Как тебе спалось?

- Прекрасно, малышка. Снились такие яркие сны…

А мне плохие. Во сне рядом с папой стояла темная фигура, и я знаю, что это означает. С мамой перед ее смертью стояла такая же, а это значит…

Ох, нет, нельзя думать о таком. Папа только сдал анализы, все будет хорошо! Будет! Он не может умереть!

- Астри, ты меня слушаешь?

Глава 2. Да. Другого варианта никогда и не было

Молчу. Мне нужно время подумать, но как это сделать, когда перед тобой стоит гора мышц, которая сломает тебе шею в любую секунду, а позади тот, кто в любую секунду отдаст приказ это сделать? Или сам исполнит с удовольствием. Как же я влипла, твою мать! Все говорят: если брать деньги будешь за использование своего дара, тебе обязательно прилетит ответочка с кремом из опаснейшего человека, который может позволить себе все что угодно, поверху. Вишенка на торте — количество его жен. Это ведь только он говорит, что никого из них не убивал! Судя по тому, что я видела — очень сомневаюсь.

- Что вы…я…

- Повернитесь.

Властно. Это внезапно меня раздражает: какого хрена он вообще мне приказывает?! А я почему трушу?! Чему быть, того не миновать, как говорится. Ну или меня настолько сильно взбесила эта его самоуверенность, что я резко повернулась и нахмурилась? Нет, буду считать первый вариант верным, не так жалко и глупо, по крайней мере, звучит. Даже почти гордо и смело — смотрю опасности в лицо и не трушу.

Правильно, не трушу. Потому что мужчина, сидящий в кресле вдруг вызывает во мне другие чувства. Он красивый. Я этого не ожидала настолько, что как-то теряюсь поначалу, разглядываю его. Густые, темные брови, ухоженная борода, кожа цвета капучино, густые волосы. Он старше меня — ясно сразу. В глазах его плещется океан «мудрости и знаний», их обсыпали тонкие морщинки. Но ему они идут. Я готова признать, что встреть я этого человека на улице (ха-ха, забавно, ну да ладно. Вполне допустимо представить подобное в качестве шутки, например. Вряд ли он ходит по тем же местам, что и я). Мне импонирует и его одежда, которая подчеркивает эту тягучую ленцу, что, в свою очередь, подкрепляется уверенностью в себе. Красивый мужчина, жаль только — убийца.

От него воняет кровью. Ничего не могу с собой сделать, морщусь слегка, он улыбается. Боже, очаровательно…За щетиной кроются две ямочки, которые для меня всегда были и будут личным килограммам изюма в каждом их обладателе. Нет, серьезно. От ямочек я просто без ума.

- Я вам не нравлюсь?

- Нет, - с вызовом отвечаю, складываю руки на груди и вздергиваю носик, - Покиньте мой кабинет.

- Покину, но после того как изложу свое предложение.

- Я отвечу отказом. Вы — убийца.

- Это не помешает делу.

Хорошо хоть не отрицает. Его честность и открытость в данный момент меня подкупает, пусть и глупо это. Чего ему отрицать, если, как я понимаю, он прекрасно осведомлен о моих возможностях? Чертов придурок на стуле! Как обычно! Мужики делов наворотят, а женщины, даже если не их, отвечают! Как же это, черт возьми, нечестно!

Тем временем Синяя Борода кивает мужчине за моей спиной, а я резко оборачиваюсь на шум. Страшно, конечно! Даже отрицать не буду! Всем было бы страшно, но мне, вроде как, пока точно ничего не угрожает. Громила подносит мне стул, на котором я сидела, ставит напротив условного хозяина и покидает кабинет. Я, конечно, понимаю, что он стоит за дверью с вероятностью в сто процентов, но все равно — приятно. Без него мне как-то легче.

Присаживаюсь, но позу не меняю. Закрытая наглухо: перед таким быть «открытой книгой» себе дороже, а я не дура. Жизнь многому меня научила, так что это действительно так. Своего я не упущу, так что решаю послушать. Да и, ну правда, будто у меня есть другой выход?! Он все равно скажет что хотел. Не буду противиться, и что-то внутри подсказывает: даже к лучшему. Тебе понравится.

Ну что ж. Начинай, господин убийца.

- Говорите. Коротко.

Мое отношение к ситуации, выраженное одним словом, мужчину никак не смущает. Он и бровью не ведет, достает лишь еще одну сигарету, раскуривает и кивает, а потом опускает глаза в пол. Волнуется неужто? Ух ты ж блин! Вот это новости…

- Как я уже сказал — у меня было пять жен. Каждую из них убили…

- Но это были не вы. Где гарантии?

- Вы ясновидящая, вы мне и ответьте.

Долго смотрю ему в глаза, но кроме раздражения на то, как я внезапно его перебила, не вижу ничего. Понятно. Сложно будет.

- Мне не видно.

- Почему?

- Ваша воля блокирует ваше сознание. Полагаю, что то, что я видела — это ваше желание.

- Думаете, я хочу от вас что-то скрыть?

- Кто знает?

- Вполне резонно, только зачем мне лично обращаться за вашей помощью в таком случае?

- Не знаю. Люди — психи. Мне ли не знать, и не вам это отрицать.

- А вы дерзкая.

- Я предпочитаю смелая.

- Или глупая. Иногда все эти качества — одна и та же монета.

- Философия убийцы? Очень интересно. Вам бы книгу написать — будут покупать.

Думаю, что за такую наглость он обычно убивает. Мне же только улыбается и делает еще одну щедрую затяжку, пока я ору в своей голове ультразвуком: ты-что-творишь?! ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ?!

А в следующую секунду мужчина осаждает меня одним только предложением.

- Ваш отец на диализе.

Вся спесь мигом тает. Я хмурюсь, задерживаю дыхание и смотрю на него во все глаза — откуда знает?! Нет, я понимаю «откуда», только зачем?! Зачем он наводил справки?!

- Мне жаль.

- Я…

- Вот как обстоят дела, Астрид: он умирает. Извините, но это так. Вы еще не получили его последние анализы, а мне они известны. Он — ходячий труп.

- Не смейте! Не называйте…

- Детские истерики оставим в стороне. Предложение мое достаточно простое: вы помогаете мне, я вам. Вашему отцу срочно нужна пересадка органа, и он ее получит вне очереди. Я оплачу абсолютно все: лучшую клинику, врачей, сиделку, лекарства, реабилитацию — все. Взамен вы найдете мне того, кто снова и снова делает это со мной.

- Вы думаете, что это как телевизор включить?! - шиплю я от внезапного злого отчаяния, - Но не так все работает! Я не всегда могу контролировать то, что вижу, или то, что мне хотят показать! Вдруг ваши жены будут молчать?! Вдруг это все же вы их убили?! И вообще! С каких пор кто-то вроде вас, верит в…

- Я в отчаянии, - тихо и внезапно перебивает меня, отчего я замираю.

Глава 3. Сделка с Синей бородой

Ох боже, волноваться начинаю… сжимаю и разжимаю руки, поправляю одежду, пока еду в лифте, а потом все. Выпадаю. На самом деле выпала еще на этапе этого треклятого лифта — он шикарней, чем наша двушка раза в миллион. Но этот пентхаус…

Когда-нибудь представляли себе рай для агентов по недвижимости? Наверно, каждый прямо между створками и закончился, дай ему волю, лишь бы попасть сюда — в это царство роскоши. Во-первых, как в крутых фильмах, створки лифта открываются прямо в гостиную. Но вот что примечательно: часто, глядя на подобные квартиры через экран своего старенького ноутбука, принявшего на себя, что только возможно — и ударную волну кока-колы, и не менее травмоопасную мою собственную ногу — я ловила себя на мысли, что от патоки невероятно хочется пить. Слишком уж дизайн таких вот пентхаусов представлялся мне «идеальным» и каким-то…картонным что ли? Здесь все было иначе. Идеально — никто и не спорит! Но! Огромная разница в том, что эта квартира — услада для глаз истинных эстетов. Глубокие оттенки стен, напоминающие только-только разлитое красное вино, предметы искусства…Нет, врать не буду: я в вещах «созерцательных» абсолютный ноль. Мама была по этой теме, но мне от папы досталась прохлада. Это красиво, кто бы спорил? Иногда навевает «глубокие» мысли, но, по сути своей, мне некогда увлекаться ни картиной, ни скульптурой, ни музыкой. Может, и вовсе не тот склад ума? Кто его знает? Однако здесь я нахожу для себя парочку интересных объектов.

Водитель, который сопровождал меня, как тень, удалился, бросив что-то типа: ждите здесь. А куда я пойду?! Сама же притащилась, дурость какая! Ну да ладно. Зато появился реальный шанс прикоснуться к Великому. Первый объект — это картина. На ней изображены несколько кораблей. Воюют. Как все мужчины и этим неймется! Но как же обширно она выглядит. Здесь же подчеркивается все и сразу: море неспокойное, небо темное, один корабль потонул…Нет, это правда великолепно. Я ведь чуть ли не ощущаю привкус соли на губах и гул опасного ветра, а сердце долдонит в груди, как колокол. Кажется, мне передалась частичка адреналина — и это ж надо иметь такой вот талант! Чтобы даже далекий от искусства человек поразился!

Вторым объектом стала ваза. Вообще, признаюсь, раз уж мы так откровенно заговорили — китайскую культуру я уважаю, и она меня безумно тянет. Всегда тянула. С детства я обожала смотреть всякие там фильмы, например: «Дом летающих кинжалов». Конечно, по сюжету ничего тогда не понимала, но как же это красиво, черт подери…Всегда мечтала побывать в этой стране, поэтому и чай для меня — залог успешного дня. Единственная моя отрада, блин. Как бы приближаюсь к мечте всеми возможными способами, но сейчас…

Эта ваза — определенно точно китайская. Большая, с вытянутым горлышком, а роспись…ох, это инфаркт. Основной цвет — белый, но мазки выполнены желтым, зеленым и розовым: везде крупные, добротные такие бутоны, скорее всего, все же пионов. На самой выпуклой части картинка: чаепитие. На полу по всем правилам расположилась семья, они разливают чай на фоне картины с птицей. Я, клянусь, снова чувствую это — жасмин и жар, исходящий от любимого, горячего напитка.

- Только не трогайте.

Резко поворачиваюсь, чтобы осознать: поймали. Меня поймали! Марс стоит чуть поодаль у дивана, в очередном, сногсшибательном костюме, от которого мне становится дико неловко и стыдно. Он, наверно, стоит, как половина моей квартиры, когда я — подчеркиваю, — обычная девчонка. Женщина точнее.

Так. Ладно. Ты здесь не на показе мод!

Подбираюсь, но оставить такой нелепый комментарий без внимания не могу: щурюсь.

- Я здесь для того, чтобы обсудить условия нашего…сотрудничества, а не для того, чтобы лапать ваши цацки. Приступим.

Марс неожиданно улыбается, засовывая руки в карманы, голову опускает. Кажется, я его насмешила? Потрясающе. Не медиум, а клоун какой-то. Ладно и на это, не заостряю внимание, хотя такая мысль не сказать, что самая приятная из всех, что у меня есть или когда-либо были. Подхожу к дивану, сажусь — это ему знак, чтобы тоже опустился напротив. Некомфортно мне рядом с ним, ну хоть убей! Слишком он внушительный, так хоть подобие равенства.

Наверно, Марс это понимает. Он не комментирует, подходит к дивану с другой стороны и тоже садится — слава богу! Только шпилек не хватает мне сейчас, когда я на таком нервяке. Ведь, считай, душу дьяволу собралась продать.

- Вы понимаете, что я не могу гарантировать вам стопроцентного результата? - спрашиваю осторожно.

Вообще, я намеренно не читала про него ничего «такого», то есть личного, включая его браки. Это портит и смазывает все то, что ты видишь дальше — накладывается личная оценка, что плохо. У меня и без того слишком много «личного» по его душу, дальше будет не то, что «много», будет настолько «с горкой», что любое взаимодействие потеряет смысл. Но! Но…ох, это чертово «но» — правящий баллом союз. В жизни-то как? То там, то здесь, а споткнешься о какое-нибудь «но», вот и со мной так же. Вылепила взглядом то, как его характеризуют: холодный, циничный, прущий до конца танк. Очевидно, конечно же, одного взгляда на этого мужчину достаточно, чтобы задуматься всерьез о наличии у него души, а теперь я еще и «вещественного» нахваталась. Поэтому боюсь. Такие мужчины обычно «за» результат, а остальное считают баламучиванием воды и сотрясением воздуха. Забавно вообще. Вдруг я чуть не прыскаю, когда представляю, что он «уволит» меня с поста своего личного «стеклянного шара», и только силой воли удается удержать серьезную мину. Жду ответа — я ведь действительно должна удостовериться, что он понимает, куда суется.

- Понимаю, Астрид.

- Это вам не математика. То, что я могу делать — неточная наука.

- Что мне тоже понятно, не переживайте.

- Я хочу знать, что случится, если я провалю ваше задание.

Сказала. Ох, боже, а как будто скинула гирю с шеи. Меня ведь действительно волнует это — вот о чем я думала на кухне, о чем думала всю ночь, чего греха-то таить?! Не хочу я оказаться в темной комнате на месте того мужичка, или хотя бы хочу быть к этому готова.

Глава 4. Установки

- Когда начнем? - спрашиваю, Марс слегка улыбается.

- Думаю, что скоро.

Посмотрите на него. Он ДУМАЕТ. Марс, вы можете думать, сколько вам влезет, только вот в чем загвоздка: призраки решают.

Я чувствую дуновение холодного, дерущего до костей ветра в помещении, где нет и не может быть сквозняка, а это означает одно: кто-то пришел. Вообще, если честно, должна отдать должное его энергетике. Я ведь даже не настраивалась. Или, быть может, просто кое-кто хочет что-то сказать?

Оборачиваюсь. Сначала не замечаю ничего, но потом, пробежавшись взглядом по полкам с красивыми вещами, вижу не менее красивую девушку.

Она высокая. Такая высокая, что даже мне с моими параметрами «выше среднего» далеко. Вообще, когда я была маленькой, мама мне пророчила карьеру модели, только в какой-то момент все схлопнулось: я дотянула до ста шестидесяти девяти сантиметров, и все. Морковки, наверно, надо было больше есть…Эта мадам на морковку денег точно не жалела.

Сидит по-царски, с надменным выражением лица и на помосте, как на троне. Рядом со статуей какого-то мужика. Ха! Как будто еще одна часть коллекции…Волосы — длинное, гладкое полотно. Светлое. Глаза…сейчас мне сложно определить, я вижу призраков в черно-белом варианте. По-моему, когда-то видела цветными, просто блеклыми. Все изменилось из-за того самого «своего» взгляда, а если совсем начистоту, влияние поп-культуры не иначе как. Посмотрела в детстве фильм «Страшилы»* — там как раз призраки такими и были, еще «Каспер» 1995 года с Кристиной Риччи в главной роли…Я себя ей тогда представляла, только жаль друга у меня такого не было, как Каспер. Я так и осталась одиноким ребенком, который видит какую-то непонятную абракадабру. Мда…за столько лет, я ни разу не встречала добрых призраков.

Эта девушка не исключение. Я чувствую дикую-дикую злость, направленную на Марса, и внутри все так и леденеет. Божечки, неужели я облажалась?

- Астрид, вы меня слушаете?

Рассеянно моргаю и смотрю точно в его глаза, мотаю головой.

- Нет.

Он снова улыбается.

- Мне нравится ваша прямолинейность, но…

- Ваши планы придется изменить. К вам пришли.

В тот же миг, когда последнее хриплое слово срывается с моих губ, все веселье из глаз этого странного, непонятного мне мужчины — уходит. Он подается вперед, осматривается по наитию, но потом опять впирает в меня все внимание и глухо шепчет.

- Кто?

- Она молодая и безумно красивая. Ноги длиннющие, волосы светлые, какие глаза не вижу, но она дико злится на вас. Еще у нее родинка над губой, как у Синди Кроуфорд.

Призрак фыркает, я на нее вновь кошусь, а вот Марс расслабляется.

Я это чувствую по его вибрациям и снова смотрю точно на его внушительную фигуру, чтобы удостовериться. Точно. Полностью расслаблен.

- Понял о ком вы. Ее зовут Тамара.

Девушка опять фыркает, подается вперед, впиваясь острыми ногтями в помост так, словно я наяву это слышу. Поэтому жмурюсь. Не самый приятный звук на свете.

- Ей так не нравится.

- Вы правы, - мягко улыбается — понятно, проверял, - Мара. Она любила, когда ее называют так.

И точно. У девушки на лице благоговение и спокойствие, но лишь на миг. Она снова касается Марса, но почему-то молчит. Почему ты молчишь? Почему не подходишь? До меня дозревает, только когда он рот открывает — она тоже его проверяла.

- К сожалению, сейчас я не могу…все это делать.

Что, простите?! Смотрю на него, как на придурка, Марс же уводит взгляд в окно и продолжает.

- У меня очень важные переговоры, а вы должны попрощаться с отцом.

- Вы серьезно?!

- Астрид, у меня сейчас нет времени, - с нажимом повторяет, и в тот же миг девушка психует.

Она резко вскакивает, смотрит на него так гневно, а потом растворяется в воздухе…И тишина.

- Вы неправы, - через пару мгновений шепчу, мотаю головой.

Мне ее жаль, если честно. Она пришла к нему с того света, а он, видите ли, нос воротит. Что за бред?!

- Я уже объяснил.

- Она пришла к вам…сама. Вы понимаете?

- И она подождет.

Жестко.

- Сегодня вы прощаетесь с отцом на достаточно продолжительный срок. Пока он будет в Москве, вы сможете к нему приходить, это само собой разумеется, но потом…

- Я его не увижу.

- Надеюсь, что увидите.

Господи, как ровно он это говорит. Холодно и спокойно. Не знаю, есть ли у него вообще душа или вместо пяти крестов, шесть? Под последним он сам лежит? Мне, как видится, точно да. Хотя что это я? Какое кому дело до чужой беды? Чего я от него жду, если мы знакомы всего-то ничего?

А в голове набатом бьет: холодный, готовый на все, прущий напролом. Жестокий. Да, Марс жестокий и бессердечный…не обманывайся, Астрид, так и есть.

- Вещи соберите только самые необходимые, - тем временем ровно продолжает он, - Одежды много не берите, здесь вас будет ждать новая. Не в моих правилах говорить так, конечно, но ваша…не подходит.

- Ну простите, что я не скупаю бутик Шанель каждый месяц. Не все повернуты на брендах, да и у меня дела поважнее есть! - злюсь, но он отбивает еще спокойней.

- Ни к чему так много эмоций, я вас не хотел обидеть, но предпочитаю обрисовывать «дела» четко и сразу. В нашем офисе свой дресс-код. Лично мне плевать, как вы будете выглядеть, но такие правила. На этом точка.

Открываю рот, чтобы выдать еще какую-нибудь шпильку-тире-оправдание, но сразу его закрываю. Смысл то какой? Эту глыбину фиг пробьешь, да и надо ли мне это? С деловой стороны — безусловно; а так? Плевать.

- Я поняла.

- Вашего отца заберут в шесть вечера. Вас в семь. Надеюсь, успеете?

- Надеюсь, что успею.

Усмехается.

- Отлично. Мы пришли к консенсусу. Итак, ваш новый телефон, - передает мне коробку, которую я принимаю молча.

Спорить? Смысла в этом тоже не вижу. Он все равно сделает, как сам хочет — глупо. Только больше времени рядом проведу, а мне это вообще не упало никуда.

Глава 5. Мощь

- ВЫ НЕ ИМЕТЕ НИКАКОГО ПРАВА! - ору, не жалея связок, отчего Марса аж подкидывает.

Я вижу, как трескается его спокойствие, как он делает на меня шаг, и в глазах рождаются всполохи огня, готовые сожрать меня с потрохами. Пусть голос и ровный — дай ему пистолет в руки, точно прикончит…

- Я вас предупреждал, Астрид! Никакой фривольности! Вы в этом виноваты, и на вашем месте я бы помнил это самое место! В моей компании, черт бы ее побрал, я буду решать, как мне управлять! А теперь не выводите меня из себя — вон из моего кабинета!

Я еле дышу. От ярости меня бьет мелкой дрожью, и как же мне, черт подери, хочется вцепиться в его физиономию ногтями…Но разве у меня есть выбор?! Нету! Резко разворачиваюсь на шпильках и бегом вылетаю за пределы этой довлеющий энергетики и всего ее воздействия. Хочется отмыться! Так мне она и ее владелец неприятны сейчас…когда я думала, что он еще ничего, точно голову мою и меня в целом пожалеть остается! Дура!

Три часа назад

Мы приезжаем к стеклянному, высокому зданию быстро, потому что «ни свет ни заря». Пробок почти нет, да и ехать откровенно мало. Можно было бы и пешком дойти, но это, видимо, не входит в манеры царственные, в которых я, холопка с окраины, ничего не понимаю.

- Вы выглядите недовольной, - вдруг во время моего внутреннего фырканья, вторгается Марс, и я испуганно на него кошусь.

Боже, надеюсь, что не слышал?

- Я…нет, просто…

- Астрид, говорите. Что вас не устраивает? Не работали в офисе? Волнуетесь?

- Нет, я просто…до вашего офиса пешком пятнадцать минут, - говорю под строгим взглядом в лифте с ним наедине, - Зачем нужна машина?

Кажется, я в который раз поставила его в тупик. Марс долго смотрит на меня, как на дуру, но потом усмехается и отдает все свое внимание обратно телефону.

- Честно? Я об этом никогда и не думал.

- Понятно.

Ядовито вышло. Я себя за это ругаю, а поздно. Марс слышит каждое слово и интонацию, усмехается.

- Что еще? Теперь ответ не удовлетворил?

- Видимо, кому-то вроде меня просто сложно его понять.

- Кому-то вроде вас?

- Вы понимаете о чем я.

- Вас смущает разница наших положений, - кивает пару раз, не спрашивает, но я все равно отвечаю просто.

- Не смущает, она есть и это факт.

Динь!

Марс оставляет мою реплику без внимания, выходит, а я за ним хвостиком. Об этом мне тоже не надо говорить, все ясно — иду, разглядываю огромный офис в светлых тонах, разве что рот не открываю. Нет, это круто. Я не постеснялась залезть в интернет и почитать о его компании, так что знаю: престижная до зубной боли. Работать здесь — привилегия всех возможных привилегий. Дорого, богато, шикарно, короче говоря, а каково это — знать, что это — твое? Нет, даже не могу себе представить…

Мы попадаем в большую, светлую приемную. Окна панорамные, тона чуть темнее, ближе к кофейным, но как-то так даже круче выглядит. Примечательно, ничего вычурного здесь тоже нет. Никаких тебе атрибутов офиса «короля мира», все достаточно спокойно и выдержано. Как и сам хозяин — ничего кричащего.

- Это будет ваш стол, - Марс упирает указательный палец в стол напротив другого, а потом обращает внимание на его пустое кресло, - Ксении еще нет. Что ж…Когда она придет, скажите ей, что я велел показать вам все. После пусть зайдет ко мне.

- Хорошо.

Киваю и собираюсь обойти свой стол, но когда прохожу мимо Марса, он подцепляет меня за локоть и шепчет почти на ухо.

- Астрид, я надеюсь, что вы помните правило? Никаких вольностей.

- Вы знали, что крепостное право отменили? - шепчу в ответ с усмешкой, потом смотрю ему в глаза и добавляю нагло, - Или в конце мне все-таки придется умолять вас о вольной?

Марс шутку оценивает, я же вижу! Но не поддается. Разве что тихо добавляет:

- О субординации можно вспомнить уже сейчас.

Вот и поговорили. Он уходит, а я присаживаюсь на краешек стула с горящими щеками. С чего бы вдруг? Наверно, это все его глаза. Нравятся они мне. Точнее, не так: мне нравится, когда они становятся настоящими.

Может он и ничего? Не такой и бесчувственный, холодный чурбан, коим казался?

Об этом вдоволь подумать я не успеваю. В приемную залетает худенькая, маленькая девчонка с блондинистыми, длинными волосами. Глаза — широко открытые окна, вся нервная, на иголках. Бешено осматривается и стоит ей меня заметить, замирает.

- А ты кто?

- Видимо, еще одна помощница. Марс Александрович нанял.

Поджимает губы. Стоп, неужели? Я вижу, как ей это не нравится, но отнюдь не потому что я ее тут «подвинула», скорее потому что в его поле ее сдвинула. Ага. Понятно. Чувствую всполох ярких, горячих эмоций, на вкус жгучих, как перец: круто, ревность. Я очень сомневаюсь, что Марс заводит отношения на рабочем месте, так что вряд ли они встречаются, как любовники. Скорее она смотрит на него с обожанием откуда-то снизу, где он ее никогда не заметит.

Сочувствую. Но все-таки любопытно проверить, поэтому пока она раздевается, я прикрываю глаза и стараюсь ее «ощупать». Что ищу? Да след его энергии. Мужчины всегда оставляют след на женщинах, а такой мужчина? О да, он непременно это сделает подсознательно. Не надо быть гением или медиумом, чтобы понимать: Марс отстраненный, но «его» значит «его».

А на ней пусто. Там, где должен быть «мужской» отпечаток есть что-то слабое и совсем непривлекательное для меня. На вкус, как каша из перезрелого авокадо — травянистый запах, текстура ужас, да и вообще! Авокадо — не мой любимый ингредиент. У нее явно есть мужчина, к которому сама Ксения вряд ли питает хотя бы какие-то чувства.

- Стой, - очухиваюсь, когда она направляется в сторону двери в кабинет Марса, - Он сказал, чтобы ты мне сначала все показала, а потом уже…

- Я сама разберусь!

Ох, ну да, точно. Мне не показалось. Она так ядовито мне отвечает, кривится еще, сучка, будто я ей всю жизнь испортила! Ну да, зашла на ее территорию, но это же бред и вообще нечестно! Так агриться на меня тупо за то, что я получила работу.

Глава 6. Больше

В камине мирно потрескивает огонь, и мне тепло, как было тепло когда-то дома, когда все еще было хорошо. Я со своей любимой книгой, на столе ароматный горячий шоколад, а за окном зима. Темно, но пухлые сугробики подсвечиваются синим, как всегда и бывает, если вы замечали — прекрасная игра света на блестящих, плотных полотнах. Мне хорошо. Я счастлива. Нет, мне, правда, очень хорошо здесь, как будто я на своем месте наконец. Мне не нужно никуда бежать, не нужно скрывать свой дар — здесь, дома, я могу быть собой.

- Волшебное это чувство, да?

Слышу тихий голос и оборачиваюсь. У огромных, панорамных окон из теплого, карамельного дерева стоит девушка. Кто она? Я не знаю. Лица не видно, только водопад светлых прядей. На ней легкое платье и никакой обуви. Странно, но я не боюсь совсем, только задаюсь вопросом: тебе не холодно?

- Передай ему, что он должен изменить свое отношение.

- Кому?

- Ты знаешь.

Не понимаю. О ком она говорит?

- Скажи, что его Земля так сказала: он должен изменить отношение, чтобы что-то получилось.

- Прости, но…я правда не понимаю. О ком ты?

- О том, кто всех нас связал.

- Марс…

Я резко распахиваю глаза с его именем на устах и сразу чувствую движение сбоку, а через миг вижу Марса. Он хмурый весь, мокрый. Волосы, рубашка, пиджак вообще хоть выжимай…

- Что произошло? - еле слышно шепчу и сразу получаю ударную волную его холода.

- Это я у вас хотел спросить! Какого черта тебя понесло на крышу?!

Мы не переходили на «ты» и тот факт, что он себе это позволил, говорит о многом. Неужели действительно волновался? Может быть, но как понять, если он продолжает жечь своим внутренним ознобом? Из-за него я морщусь и отодвигаюсь глубже на диван, Марс понимает неверно. Он находится близко, даже слишком, и, видимо, догоняет, что перешел границу. Вообще нет, мне приятно его общество, как бы это ни звучало дико, однако его мороз…

- Простите, - лаконично сообщает, поднимаясь на ноги, - Я перешел границу допустимого и вашего личного пространства.

- Дело не в моем личном пространстве, - отвечаю также тихо, - Вы меня морозите.

Очевидно, он не понимает. Хмурится сильнее, брови на глаза роняет и сверлит меня взглядом — зато хоть холод отступает. Вот значит, что нужно сделать? Поставить в тупик? Я слегка усмехаюсь и мотаю головой, поднимаясь на руках.

- Ваша энергетика…она так сильна, что шпарит холодом.

- Правда?

Смотрю на него, не могу сдержать улыбку. Он так смешно брови строит, удивляется искренне — чем больше времени я провожу с ним, тем больше мне кажется, что есть у него душа. Где-то далеко спрятана за безгранными просторами морозной пустоши.

- Вы так обороняетесь, наверно.

- Я не специально.

В этот момент я бросаю взгляд на его губы, которые выгибаются в ответной улыбке, и краснею. Ох, как неловко…да, его целовала не я по факту, но…это были и мои губы тоже. Точнее, только мои…как неловко…

- Знаю, - сбито отвечаю и отворачиваюсь было к окну, но тут же смотрю на себя.

Господи…плед…Фух!

За окном по-прежнему бушует погода, которая никак не хочет взять «стоп», злится будто, а я же была в одной тоненькой блузочке…Не очень мне хочется снова демонстрировать ему свои «прелести», поэтому для верности я натягиваю пушистую шкурку к подбородку и туплю взгляд. Марс за мной все это время наблюдает молча, но, наверно, терпение его не безгранично.

- Вы объясните, что произошло?

Мужчина подходит к дивану и присаживается на кресло рядом, но я на него по-прежнему не смотрю, а киваю несколько раз. Да, сказать что-то надо…

- Я…это была не я.

- Простите?

- В вашем кабинете…это не я делала. Всякие там глупости…

Чувствую улыбку. Его энергетика не бьет холодом теперь, но она все еще неспокойна, однако эту вибрацию я чувствую. Теплую такую, поэтому смотрю — хочу убедиться. И правда ведь улыбается, но быстро опускает глаза, зато медленно облизывает губы, как если бы хотел спрятать смешок.

- Да…- откашливается, чтобы не засмеяться?! Право, как мило! - Это было глупо…

- Что-то смешное увидели во всем этом?!

- А я разве смеюсь? - мы с Марсом сталкиваемся взглядами, правда, если я злюсь — он точно ржет молчаливо.

Впервые я вижу этих чертиков, как озорных всполохов или огоньков. Интересные открытия, однако…

- Я чувствую, что еще секунда и точно будете.

- Ну этого мы никогда не узнаем.

Марс окончательно берет себя в руки и откидывается на спинку кресла, слегка наклоняя голову набок. Молчит. Думает? Или ждет объяснения? Наверно второе, да? Я правда не знаю. Чувствую себя дико неловко, сжимаюсь вся под пледом, а от него взора не отрываю — физически будто невозможное это предприятие. Странно…я часто не могу влиять на обстоятельства, на то, как складывается моя жизнь в тех или иных ее аспектах, но чтобы я не могла контролировать свой взгляд?! Это совсем за рамками, и поэтому снова бесит.

Я вообще человек свободолюбивый скорее, и мне не нравится, когда мной вот так крутят. Марс это понимает быстро. Он откашливается и спрашивает, прерывая свое давление переводом внимания на стол — простая уловка, от которой становится немного спокойней на душе.

- Вы объясните подробнее, Астрид? Сжальтесь, я же совсем новичок в таких делах.

- Мара приходила.

Внимание снова резко мое. На этот раз никаких игр: Марс подается вперед и серьезно, даже строго как-то спрашивает.

- В каком смысле?

- После нашей недомолвки она ждала меня за пределами вашего кабинета, а потом…Я правда думала, что это всего лишь воспоминание, но…она завладела моим телом и проделала всякое с вами…

- Вы не говорили, что это возможно.

- Я сама не знала, такого раньше никогда не было. Возможно все дело в том, что она очень злится, а умерла совсем недавно? А может быть…

Глава 7. Удачная попытка

- …Папуль, все хорошо.

Я мягко улыбаюсь ему, а в душе вообще танцую! Папа стал выглядеть очень и очень хорошо, почти здоровым, если, конечно, исключить из уравнения все эти трубки и мониторы. А тем не менее цвет лица лучше, улыбка более уверенная, даже, кажется, глаза горят. Нет. Не кажется — горят. Я провожу кончиками пальцев по его щеке и еле сдерживаю слезы радости — зачем его пугать? Волновать? Не надо это здесь. Ему только спокойствие, сон и хорошее питание нужно. Все остальное потом.

- То есть ты работаешь в офисе теперь? - усмехается, ловя мою руку и оставляя на внешней стороне ладони поцелуй, - Ох, вот они с тобой настрадаются…

- Это просто прикрытие.

Цыкаю, а сама улыбаюсь — папа, блин!

- Вообще несмешно! - смеюсь, он поддерживает и пару раз кивает.

- Когда я представляю шабаш, который ты там устроишь — очень смешно становится. Кто этот мужчина?

Мне не нужно смотреть за спину, чтобы понять, о ком идет речь. Марс стоит у стены напротив за толстым стеклом, копается в телефоне, но мой папа не был бы полицейским до мозга костей, если бы его не срисовал. Профессионализм высшей пробы, так сказать! И что на это отвечать? Притворяться и юлить? Тоже не вариант: опять же высшая проба и все дела. Он ложь у меня за версту чует.

- Это…тот самый мужчина, который оплатил твое лечение и нанял меня.

- О, интересно…Ну, зови. Хочу поблагодарить.

- Пап, да в этом нет никакого…

- Есть смысл, - кивает уверенно и подтягивается на руках, чтобы занять более выгодную позицию сидя, - Особенно если он привозит мою дочь лично.

Ох, боже, что за намек?! Краснею просто дико! Но…что тут скажешь? Не отбрехаешься…

- Ладно, - нехотя киваю и встаю с больничной кровати, - Ты просто невыносим!

- Зови-зови.

Еще раз усмехаюсь, ну вот и что тут поделаешь?! А нечего!

- Извините…

Марс поднимает глаза сразу, пока я неловко мнусь в проходе.

- Что-то случилось?

- Папа…он хочет вас лично поблагодарить.

- В этом нет…

- Простите, но это не предложение.

Видимо, наглая я — и это действительно так. Марс на миг застывает, чтобы я опять убедилась в том, что с ним вряд ли кто-то имеет право вот так вот общаться, а мне хорошо. Я улыбаюсь в ответ — нравится ставить его в тупик, ничего поделать с этим не могу! И он это чувствует словно. Отвечает мне мягко, кивает и отрывается от стены, чтобы дальше предстать перед родителем.

Неловко. Ох, боже, как же это неловко, черт возьми!!!

Папа его пристально разглядывает, да так, как никогда не разглядывал моих парней! А он же не мой! Почему тогда мне деть себя некуда?!

- Добрый день, - кивает Марс и подходит еще ближе, протягивая руку, папа ему отвечает крепко.

- Добрый-добрый…так, значит, это вас мне надо благодарить?

- Не стоит. Приятно видеть, что вы чувствуете себя лучше.

- О да, я расцвел, как роза садовая…

- Папа!

Да что ж ты несешь?! Подкалываешь его зачем?! Марса это, правда, не смущает. Он улыбается и кивает в ответ.

- Ну до розы вам пока далеко, но мы над этим работаем.

Вы посмотрите. Нашли общий язык?! Папа ведь тоже вон посмеивается. Если честно, раньше он никогда так тепло и сразу не принимал ни одного из лиц мужского пола, которые оказывались ко мне в непосредственной близости. Кого-то потом, после определенного, временного промежутка, а кого-то вообще в штыки, но чтобы сразу?! Неа. Не было. А Марс ему, похоже, импонирует…

- Как вас зовут?

- Простите. Марс. Приятно познакомиться.

- Марс…какое…необычное имя.

- Мой отец питает слабость к мифологии.

Папа улыбается.

- Вижу. Итак, моя девочка работает на вас, значит?

- Да. Она делает…помогает мне кое в чем разобраться.

- Это она умеет…а как ваша фамилия? Может быть, я где-то о вас слышал?

На этот вопрос Марс не спешит отвечать, только смотрит твердо. Чувствую, что атмосфера в комнате начинает накаляться — ой, не нравится мне это…И папа вон насторожился весь…

- Поймите правильно, все-таки она мой ребенок. Я переживаю. Хочу залезть в ее жить максимально, как и полагается.

Я хочу было парировать, чтобы как-то сгладить возникшую неловкость и паузу, но Марс опережает.

- Аппелинский. Меня зовут Марс Александрович Аппелинский.

В этот момент, словно его имя — какое-то неведомое заклятие, все вокруг меняется. Из светлых тонов совершается резкий переход на темные, а воздух электризуется так, что аж трещит. Папа — строго, напряженно смотрит на Марса, тот отвечает ему тем же. Не к добру?! Да очевидно, что так! Черт возьми!

- Астрид, выйди.

Неожиданно. Я открываю было рот, но папа смотрит мне в глаза и строго повторяет.

- Выйди. Я хочу поговорить с Марсом Александровичем наедине.

Ловлю такое странное состояние…знаете…Будто ты можешь выбрать, можешь парировать, упереться, но пустое это — нет выбора вообще. Это не приглашение, не просьба — по факту приказ. Который не обсуждается. Нравится мне или нет? А выйти приходится.

Теперь я стою напротив палаты, только спокойствия, как у Марса — ноль. Кусаю ногти, глаз не отвожу, нервничаю, пока они беседуют. Марс занял кресло рядом с койкой, размеренно и спокойно о чем-то говорит — папа внимательно слушает. Потом роли меняются. И так еще целых двадцать минут, которые тянутся вечность. Господи! Да сколько можно!?

Но вот наконец Марс поднимается с кресла, а я не дожидаюсь больше. Врываюсь в палату с безумным взглядом, от которого оба мужчины на миг застывают. Папа отмирает первым и более ярким — начинает смеяться в голос. Марс поддерживает через миг, но скорее спокойно. Размеренно. Только взгляд у него меняется: словно в нем больше тепла появилось. От него я краснею, само собой, но тут же взвиваюсь.

- Не смей смеяться! О чем вы тут языками чесали?! И почему выставил меня, а?!

- Требовательная…вся в мать.

- Это я уже заметил.

Вы только гляньте! Только друг друга взглядами испепеляли, а теперь точно добрые друзья! Какого хрена!

Глава 8. Четвертая жена

Я вхожу в большую, мягкую комнату, залитую до предела таким же мягким светом. Марса вижу сразу. Его внушительная фигура, повернутая ко мне спиной, как центр Вселенной. Он держит за руку девушку намного меньше себя.

Она красивая.

Внезапно с досадой я отмечаю это, хмурюсь и злюсь тут же на себя. Что за глупости? Какие-то странные порывы, они сейчас лишние. Их надо отбросить в сторону срочно, что я и делаю, концентрируясь на ее лице. Огромные, светлые глаза, круглое, миловидное личико с прямым носиком и пухлыми губами. Мягкая. Как все вокруг, она — мягкая. Я сразу это отмечаю и невольно улыбаюсь, мне не хочется убить ее, как Мару, потому что она — другая. Энергия похожая на облачко. Здесь поэтому так светло, нет никакой тьмы и грязи — только вечный свет.

- Лен, зато я боюсь.

Марс говорит так нежно, даже удивительно. Не знала, что он так умеет. Мне дико хочется посмотреть на его глаза в этот момент, и я делаю аккуратный шаг в сторону пары, но тут же замираю: девушка поворачивает на меня голову.

Ох, черт. Спалилась.

Неловко сжимаю руки внизу живота, прикусываю губу, но она точно меня видит — улыбается вон открыто. И я шепчу…

- Прости, что вторглась…

- Ничего, я ждала тебя.

Неожиданно.

- Правда?

- Мы присматриваем за Марсом.

- Мы?

На этот вопрос она только улыбается, да и не нужен здесь ответ. Риторический, так сказать, я это понимаю: все его жены, вот кто.

- Прогуляемся? - вдруг спрашивает Лена и встает с дивана, - Поговорим. Мне интересно с тобой познакомиться поближе…

- Да… - немного удивленно, но киваю, - Конечно.

А уходить так не хочется…Марс все так же сидит ко мне спиной, и я смотрю только на него. Больше всего на свете меня тянет ведь обойти диван и заглянуть в его глаза, чтобы увидеть, какими они могут быть, когда наполнены до краев нежностью. Зачем нужно? Не знаю, но душа так и рвется.

Лена за это время успевает обойти меня и коснуться ручки стеклянной, балконной двери, а я так и стою…очухиваюсь, только ощутив ее взгляд на себе, поэтому оборачиваюсь и тут же заливаюсь краской.

- Прости, я…

- Ничего. Тебе любопытно, но здесь ответов на твои вопросы ты не найдешь.

- А ты знаешь зачем я здесь?

- Знаю, но сейчас я о внутренних вопросах. Не увидишь того, что хочешь.

- По…чему?

- Потому что. Пойдем.

Круто. Нет, правда, спасибо за такой объемный ответ, блин! Надеюсь, что остальные не будут такими же дурацкими и высоко философскими?!

Злюсь ли? Еще как! Но иду следом. Все-таки дело-то не в моих загонах, я здесь не для того, чтобы утолять собственное любопытство, и мне об этом забывать никак нельзя.

- Здесь так красиво…

Оценить я не могу. Стоит мне переступить порог, как в глаза ударяет еще более яркий свет, и я жмурюсь, даже руками закрываю глаза, а потом слышу звонкий смех.

- Ох, прости. Ярко, да?

- Надеюсь, что ты не планируешь меня убить? Как Мара?

- Ой, что ты…- отмахивается, - Открывай глаза.

Ну что ж…ладно? Я неуверенно, но подчиняюсь, чтобы в следующий миг замереть. Мы стоим на берегу черного пляжа, прямо как на шикарных картинках из разных групп, где публикуют самые невероятные пейзажи. И он правда невероятен…Мне неизвестно, конечно, такой ли в жизни? Может что-то искажает восприятие? Ну и плевать. Это прекрасное место…

- Мы в Исландии, - тихо говорит Лена, улыбаясь мне тепло, - А это гора Вестрахорн.

Оборачиваюсь, чтобы посмотреть, она добавляет.

- Кстати, да. Он такой же, как в жизни. Я здесь счастлива была, здесь и жду своего часа.

- Своего часа? - переспрашиваю снова аккуратно, боюсь, что опять меня проигнорирует, но девушка только в глаза смотрит нежно.

- Того момента, когда я смогу уйти.

- Почему ты не можешь?

- Потому что еще не время. Не все мои земные дела закончены.

Она про Марса.

Я догадываюсь сама без пояснительной бригады, так сказать, и в ответ получаю короткий кивок. Потом Лена делает на меня шаг — это, если честно, здорово напрягает, и я замираю. Ее смешу. Снова звонко так, тепло, без агрессии, поэтому, кажется, я и расслабляюсь. Нет, точно, поэтому. Пока она обходит меня по кругу, даже начинаю «верить в себя», то есть не прятать своего раздражения.

- Что ты делаешь?!

- Рассматриваю тебя, конечно же!

- Зачем?!

- Интересно.

- А ты мастер отвечать на поставленные вопросы!

Снова хохочет, но, наконец, останавливается напротив и улыбается во все тридцать два зуба.

- Ты прямо как Марс…Его всегда бесило, что я «юлю».

- Говоришь о нем так, будто давно знаешь…

- А он не рассказывал?

- Я просила этого не делать.

- Почему? - с любопытством подается вперед, жму плечами.

- Лишняя информация искажает восприятие.

- Ооо…поняла. Не хочешь портить впечатление своим отношением? Профессионально. Я тоже так всегда считала.

- Кем ты была?

- В профессиональном плане или для него?

- Во всех.

- Я — морской биолог, а для него…- Лена слегка вздыхает и поворачивается в сторону бушующего прибоя, - Знаешь…ближе к сестре.

- Но…

- Мы были женаты, я знаю.

- И…

- Как? Да вот как-то так получилось...

Лена хитро смотрит на меня и жмет плечами.

- Вообще я была влюблена в его старшего брата, потом в его врага, который стал другом, но там ничего не получилось. Первый не видел меня, а видел ребенка, второй не видел, потому что был влюблен.

- А Марс?

- Когда мы встретились снова, Марс не видел ничего, потому что жил во тьме.

Ее голос теряет веселость, да и глаза она тупит на песок, в который закапывает босые ступни. Хмурится. Я молчу. Правда не знаю, с какой стороны подступиться? Я растеряна как-то внезапно…так растеряна…но может и не надо «юлить»? Может, иногда «просто» — это правильно?

- Он хочет знать, что с вами произошло, - тихо говорю, Лена пару раз кивает.