Душа Дьявола

Глава 1. Артем

— Дьявольский, ты охренел! Она же еще ребенок! — выпучив глаза, орет на меня Азат.

Я сохраняю невозмутимость, лишь кончиками пальцев лениво барабаню по кожаному подлокотнику кресла.

— Азат, ей восемнадцать, — чеканю я каждое слово.

— Что ты задумал? Зачем тебе моя дочь? Баб мало?

— Достаточно, но меня интересует она. Поэтому я здесь.

— Она маленькая и неопытная девочка. Что может быть у вас общего? Ты старше ее почти в два раза!

— Тринадцать лет — не такая уж и большая разница. Ее мать тоже младше тебя лет на десять, или больше? — едко усмехнувшись, выплевываю я.

— Это другое!

— Да ладно? — холодно парирую я, прищурив глаза.

— Я хочу знать правду, — рычит он, сжимая кулаки так, что костяшки белеют. — Зачем тебе моя дочь?

— Хочу жениться. Она мне кажется подходящей кандидатурой. Невинная девочка, с хорошо привитыми моральными ценностями. Я это чту, — отвечаю я, откинувшись на спинку кресла. — Азат, я пришел официально просить руки твоей дочери. Она будет моей женой, а не любовницей. К тому же это возможность наконец наладить наши отношения. Не находишь? Ты уже почти что банкрот. И если думаешь, что я отступлюсь и все забуду, то глубоко заблуждаешься на этот счет. Но эту ситуацию может сгладить наш брак с Элинар.

— Дьявольский, ты мне зубы не заговаривай, — Азат багровеет от злости.

Эта перепалка начинает меня утомлять. Нет, я предполагал, что разговор будет не из легких, но он оказался упертым бараном. Если он думает, что я выложу ему все карты на стол, то он просто идиот.

У меня в голове два плана действий. На первом мы пока завязли и топчемся на месте. Делаю еще одну попытку:

— Азат, у тебя прелестная и порядочная дочь!

— Я и без тебя это знаю! — огрызается он.

— Ну, и я красив, умен, богат. Чем я тебе плох в качестве зятя? — усмехаюсь, не удержавшись от паясничанья.

— Дьявольский! — взвывает он. — Хватит комедию ломать!

Фух… Утомил. Непробиваемый осел.

Окинув его оценивающим взглядом, я понял, что пришло время переходить к плану «Б». План «А» провалился, но он позволил убедиться, что Элинар ни словом не обмолвилась отцу о нашей последней встрече и разговоре.

Умница, девочка!

Азат не знает, что мне известно о завещании Арама Джулакяна и его хитроумных условиях.

Земли, которые Азат и Баграт увели у меня из-под носа, подставив накануне торгов, а затем оформили на этого старого маразматика — пусть земля ему будет пухом, — теперь принадлежат его дочери Элинар. Вернее, половина — самый лакомый кусок. Другая половина отошла Арине, сестре Элинар, но она уже безвозвратно потеряна и не представляет для меня особого интереса.

Воспоминания о той грязи и подлости, в которую меня окунули эти двое, до сих пор сотрясают нутро дикой яростью. Отец был готов разорвать их на куски. С огромным трудом мне удалось удержать его от кровавой расправы по законам криминального мира. Долгие годы я пытаюсь отгородиться от него, но безуспешно. Он словно тень крадется за мной по пятам и неминуемо настигает.

Пять лет минуло, но вражда и жгучая ненависть к Акопяну и Джулакяну так и не угасли. Я не из тех, кто прощает такие подставы.

Измену и предательство — никогда. Это мое священное табу. Ударили — дай сдачи, я усвоил это с молоком матери, которая сбежала и бросила нас с отцом… Но это совсем другая история.

Предательство и подлость Азата и Баграта дорого мне обошлись. Полгода меня трясли и держали за яйца разные ведомства: прокуратура, полиция, налоговая инспекция… Я отбился, очистил свою репутацию и имидж компании, но потерял кучу времени, денег и сил.

Мой грандиозный проект по строительству медицинского центра рухнул и теперь пылится на полках архива. Так что извинениями тут не отделаешься, да их никто и не приносил. Поэтому эти двое до сих пор ощущают последствия своих подлых поступков.

Месть — это холодное блюдо и тонкое искусство.

Прерываю этот поток мрачных мыслей и возвращаюсь ко второй, ключевой составляющей моего гениального плана.

— Ну почему комедию? Может, спросим напрямую у Элинар, что она думает по этому поводу? — с деланным равнодушием произношу я, внутренне ликуя и потирая ладони. Сети расставлены. Золотая рыбка почти что в моих руках.

Азат смотрит на меня с подозрением. В глубине черных глаз — сомнение, злость и опасение.

— Хорошо, — наконец выдает он, берет телефон и набирает дочери: — Эли, зайди ко мне в кабинет.

Я слегка напрягаюсь. Надеюсь, что девочка не подведет и все пройдет так, как и задумано.

Дверь открывается, и в комнату входит она. Бэмби… Нежная и кроткая. Огромные янтарные глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Светлые длинные волосы волнами ниспадают до талии. Ее шелковистая кожа мягче лепестка розы и идеальна. К ней так и хочется прикасаться, ласкать… И не только руками. Губы Бэмби манящие, сладкие, пухлые… Так и хочется зубами в них вгрызться. Я до сих пор помню их нежность и дурманящий вкус.

Визуализация героев: Артем и Элинар.

Наш красавец Дьявол (Артем) и Бэмби (очаровательная Элинар) как-то так.

Глава 2. Элинар

Резкий звук тормозов врывается в тишину комнаты, вынуждая меня оторваться от изучения списка абитуриентов, прошедших по вступительным баллам в РГЭУ и РостГМУ.

Отец настаивает на поступлении на факультет международной экономики, но эта профессия совершенно не греет мне сердце. Цифры, своды данных, бухгалтерская документация — все это не мое. Где я, а где финансовая отчетность?!

С самого детства я мечтала стать педиатром: лечить крошечных сорванцов, забавных, упрямых и капризных. Мечта жива во мне и по сей день, но отец категорически против, напирая на то, чтобы я сделала выбор в пользу коммерции или промышленного бизнеса.

Папа рассчитывает на то, что я пойду по его стопам…

По результатам вступительных баллов я прохожу в оба вуза, и теперь передо мной встает дилемма: быть послушной дочерью своего родителя или бунтовать и идти по зову сердца.

С тяжелым вздохом отбрасываю ноутбук и встаю с кровати. Занырнув босыми ногами в белые пушистые тапочки с мордашками озорных котят, я подхожу к затемненному панорамному окну.

Сквозь дымчатую жаккардовую ткань занавески взгляд выхватывает зловещие силуэты: два наглухо затонированных черных «Гелендвагена» вползают во двор, оставляя влажные следы на желтой брусчатке.

Кто этот незваный гость, мне ясно без лишних слов. Его визит я ожидаю уже несколько дней, ощущая себя словно сидящей на пороховой бочке.

Дьявол здесь! Сердце учащенно бьется. Нервно сглатываю и обхватываю себя руками.

Артем вызывает во мне бурю противоречивых чувств и эмоций. Он пугает до дрожи в коленях. Один взгляд его черных порочных глаз — и внизу живота возникает трепет, подобный вихрю ретивых бабочек.

Наш поцелуй я помню, будто это было вчера: неистово, жарко, безумно! Губы до сих пор ощущают его сладостный вкус…

Между ног тут же стягивает узлом напряжения.

Я издаю стон… Нужно отвлечься от воспоминаний, которые и так день и ночь преследуют меня и будоражат фантазию.

Дьявол первым выбирается из машины, за ним, словно тень, появляется его охранник с водительского сиденья. Из второго внедорожника вываливаются еще два его опричника. Дресс-код, как всегда, неизменен: черно-белые деловые костюмы.

Артем одет во все черное: рубашка и брюки идеально сидят на его подтянутой спортивной фигуре. Истинный дьявол во плоти: харизматичный, обольстительный, высокий, с широкими плечами и мускулистыми руками. Каждое движение — вызов, уверенность, сила.

Он вскидывает голову, словно чувствует мой взгляд. Смотрит прямо в окно, за которым я затаилась, словно затравленная мышь. Уголок его губ трогает хищная ухмылка.

Нет! Не может быть, чтобы он меня видел! Замираю, превращаюсь в статую, почти не дышу.

Мой взгляд завороженно скользит по его мужественному и красивому лицу: смуглая кожа, высокие скулы, широкие брови, слегка прищуренные угольные глаза, прямой греческий нос, чувственный рот с приподнятыми уголками губ.

Я застываю, словно парализована, и резко трясу головой, пытаясь выкинуть из головы бесстыдные мысли и желания, которые он во мне пробуждает.

Его взгляд, словно болотная топь, затягивает, пугает и искушает. Моя внутренняя прилежная девочка становится строптивой и темной. Но разве я такая?

Поднимаю ладони к лицу. Они ледяные. Щеки пылают, словно обожжены раскаленным солнцем, но прохлада пальцев приносит мимолетное облегчение.

Я же знала, что он приедет. Этот человек слов на ветер не бросает. Да и как иначе? Ставки сделаны. Уговор дороже денег.

Две недели назад мы заключили с Дьяволом сделку, и я намерена ее выполнить, потому что тоже не приемлю голословие и всегда держу свое слово.

Мысленно переношусь в роковое прошлое, осознавая, насколько причудливы и извилисты тропы судьбы. Порой они приводят нас туда, где мы меньше всего ожидали бы оказаться.

Моя сестра Арина полюбила простого парня, но отец был категорически против их отношений. Он видел ее женой сына своего бизнес-партнера.

Она сопротивлялась, бунтовала, а потом вдруг неожиданно сдалась, что меня в свое время сильно поразило. Моя сестра — боец, всегда давала отпор отцу. А тут вдруг уступила ему!

Только недавно я узнала истинную причину ее внезапной покорности. Отец попросту шантажировал ее, упек за решетку любимого и вынудил выйти замуж за сына своего бизнес-партнера, Тирана Джулакяна, потому что его дед завещал Арине ценные земли, за которые идет война и по сей день.

Но, видимо, от судьбы не уйдешь. Они с Максом вновь обрели друг друга. Любовь победила все испытания и жизненные перипетии, но, как выяснилось, жирную точку в этой грязной истории ставить еще рано.

Дед Тирана, словно злой волшебник, одной рукой сделал дар, а другой отобрал в два раза больше.

Меня пощадили, не посвятили раньше времени в то, что и мне в этом скверном сюжете отведена главная роль.

Доля яблока раздора с момента моего совершеннолетия переходит ко мне. Я — наследница части этих злосчастных земель, из-за которых конфликт длится уже несколько лет.

Мой отец и его компаньон увели их из-под носа у Дьявола, сына известного криминального авторитета.

Глава 3. Элинар

— Ты какие-нибудь документы уже подписывала? — Артем буравит взглядом, и в каждом слове стальная напряженность.

— Нет.

— Точно? Может, машинально черкнула что-то, не придав значения? — настаивает он.

— Нет, но недавно папа упоминал, что нужно переоформить какую-то недвижимость, числящуюся на мне, ради безопасности его бизнеса, — отвечаю я и утопаю в бездне его дьявольских глаз. — Честно, я тогда и не вникала.

— Хорошо, — тянет мужчина, что-то обдумывая. — Вот мое предложение: ты передаешь мне эти земли, и я прекращаю кошмарить твоего отца. Его дела снова пойдут в гору. По-моему, вполне честно. Как считаешь?

— А что я скажу папе? Он взбесится. Будет против, — растерянно бормочу я.

— Тс-с-с, — мягко говорит он, прикладывая палец к моим губам. — Ты ему ничего не скажешь.

Его прикосновение словно удар током. Губы вспыхивают огнем. Тону в омуте его черных глаз, погружаясь в какой-то безумный, пьянящий транс.

— Не понимаю, — еле слышно шепчу я, едва шевеля губами. Дьявол все еще держит палец на них, дразня нежным прикосновением, едва ощутимо очерчивая контур.

Жгучий взгляд Артема скользит по лицу. В глазах адское пламя, от которого мозги плавятся и лужицей стекают к ногам, превращая меня в безвольную куклу.

— Ты выйдешь за меня замуж, — произносит мужчина.

Я впадаю в ступор, а затем начинаю истерично смеяться.

— Очень смешно, — успокаиваясь, говорю я. — Артем, ты спятил?

Он резко дергает меня на себя, крепко прижимая к стальной груди. Воздух выбивает из легких.

Мне уже не до веселья. Я начинаю задыхаться от его близости и запаха тела. Часто дышу, пульс бешено колотится в висках. Делаю слабую попытку вырваться, но он держит меня мертвой хваткой.

— Нет, Эли, я в своем уме. Ты выйдешь за меня замуж и отпишешь земли, как я уже сказал, — рычит он и добавляет ледяным тоном: — Ты вообще знаешь, что на них уже мог стоять огромный медицинский центр, где проводились бы сложнейшие операции? Квоты. Детская нейрохирургия. Лечение онкологии. Но твой отец и Баграт решили, что элитные коттеджи важнее жизни людей и помощи неизлечимо больным. А еще это могло быть огромное количество рабочих мест. Как думаешь, чей проект был значимее для города и области?

Замираю, словно оглушенная взрывом, потому что понятия не имела, для чего Дьяволу понадобились эти земли.

Его слова как укол в самое сердце. Я мечтала быть частью этой профессии, стать врачом, помогать детям.

Боль разъедает нутро.

Мой отец знал о планах Артема, но поступил эгоистично, в угоду своим целям и амбициям, а ведь мог бы спасти жизни и здоровье тысячам людей.

— Хорошо, — выдыхаю я, больше не сопротивляясь. — Давай договариваться. У нас будет фиктивный брак. Я верну тебе земли, ты оставишь в покое отца и позволишь мне учиться в университете на педиатра.

На его лице появляется хищная ухмылка.

— Это все?

— Эм… Это основное. Возможно, я что-то упустила, поэтому дополню этот список чуть позже, — неловко отвечаю я.

— Ну что же, Бэмби, давай договариваться, — взгляд пожирающий. — Брак будет настоящим. С остальным я согласен.

Хмурю брови, пытаясь разгадать его замысел. Что он хочет этим сказать?

— Настоящим? То есть ты и я будем… — обрываюсь на полуслове, заливаясь краской.

— Секс? — ехидно уточняет мужчина. — Ты об этом?

Мне кажется, я уже объята пламенем с головы до пят, сгорая от стыда.

Я лишь киваю.

— Естественно. Муж и жена. Супружеский долг. Все как у всех.

Он издевается! В глазах пляшут озорные искорки и опасный огонь.

— Нет. С-секс должен быть только по любви, а не по уговору, — выдавливаю я из себя и запинаюсь на ключевом слове.

— Секс и любовь — это разные вещи, — с издевкой произносит Артем, — но, думаю, для брака гораздо важнее другое: прочный фундамент. А его можно заложить лишь на трех составляющих: уважение, верность и ответственность.

— Что будет в нашем браке? — настороженно уточняю я. Сердце бьется так сильно, что, мне кажется, его оглушительный звук слышит и он.

— Его прочный фундамент и секс.

Все нутро сжимается и протестует. А как же любовь?

— Нет. Любовь — это важно, — упрямо твержу я.

— Что это? Ты когда-нибудь любила мужчину? — нахмурив брови, спрашивает он.

— Я… Я нет, но это важно, — настаиваю я.

— Так откуда такая уверенность?

Я зависаю, не находя ответа. Как объяснить? Ведь я знаю о ней лишь понаслышке, из книжных страниц и кинолент, из чужих восторженных речей.

Любовь… Это всепоглощающее чувство, когда жизнь другого становится дороже собственной, когда за спиной распускаются невидимые крылья. Этот человек — твой мир, твоя вселенная. Но что это значит на самом деле? Мне это пока неведомо.

Глава 4. Элинар

Как только Дьявольский исчезает за дверью, я превращаюсь в один сплошной комок нервов. В голове, словно стая бешеных мух, без остановки кружат тревожные мысли: «А что, если отец откажет? Вышвырнет его вон? Что тогда?»

Прикрываю глаза, и из груди вырывается тихий, мучительный стон. Скинув тапочки, я вновь запрыгиваю на кровать, обхватываю колени руками и начинаю раскачиваться, словно маятник сломанных часов. Тело натянуто, как струна, готовая вот-вот лопнуть от напряжения.

«Что сказать отцу? Как объяснить, почему я согласна на брак с Дьяволом?» — судорожно размышляю и прокручиваю разные варианты. Один нелепее другого. Любовь? Нет! Абсурд! Я видела его всего дважды. Завидная партия и богатый жених? Будто я нищенка. Замуж невтерпеж? Бред!

Телефонный звонок обрывает поток панических мыслей. Отец.

— Слушаю, — произношу я дрожащим голосом.

— Эли, зайди ко мне в кабинет, — натянуто звучит его голос.

— Хорошо. Иду.

Поднимаюсь с кровати, вновь ныряю ногами в мягкие тапочки. Спускаюсь по лестнице и подхожу к двери отцовского кабинета. Внутри все дребезжит, словно стая мотыльков бьется о стенки сосуда.

Замираю перед дверью, делаю глубокий вдох. Дергаю ручку, открываю дверь и переступаю порог. И тут же сталкиваюсь с пронзительным взглядом Артема. Он восседает в кресле напротив отца с довольной, хищной улыбкой.

Отец в ярости, но пытается держаться. Его руки на столе стиснуты в побелевших кулаках.

Мысленно стону: «Ох, влетит же мне сегодня!».

Стою, жду.

Отец смотрит почти исподлобья:

— Эли, Артем Михайлович приехал просить твоей руки. Что ты думаешь по этому поводу?

Зависаю и нервно сглатываю ком в горле.

— Эли? — вновь звучит грозный голос отца.

Осторожно бросаю взгляд на Дьявола. Он прожигает меня острым взглядом и делает едва заметный кивок.

— Я согласна! — выдыхаю я.

На лице отца промелькает замешательство, подозрение, а затем — ярость.

— Ты уверена в своем решении? — давит он.

В этот момент Дьявол резко поднимается с кресла.

— Азат, она дала тебе ясный ответ. Прекрати на нее давить, — рычит он.

Отец тоже вскакивает с кресла, и оно с грохотом отлетает и бьется о стену.

— Артем Михайлович, не вмешивайтесь не в свое дело. Это моя дочь, — цедит он сквозь стиснутые зубы.

Оба в дикой ярости. Они напоминают мне двух бешеных волков, готовых вгрызться в глотки друг другу. Осознаю: еще немного — и дойдет до мордобоя.

— Хватит! — рявкаю я, сама поражаясь собственной дерзости.

Решение принято: свадьбе быть!

Две пары глаз, полных ярости и недовольства, впиваются в меня. Замолкают. Ожидают.

— Папа, — уверенно продолжаю я, — я выйду замуж за Артема Михайловича.

— Отлично, — ядовито отвечает Дьявольский, — со свадьбой затягивать не будем. Организуем в кратчайшие сроки. Надеюсь, никто не против?

Вопрос был адресован отцу, который продолжал испепелять нас своим взглядом.

— Я так понимаю, что здесь я уже ничего не решаю, — колко отрезает он.

— Вот и договорились, — огрызается Дьявол и добавляет с легкой усмешкой: — Эли, проводи меня.

Все помещение будто бы наэлектризовано. Одно неловкое движение — и оно станет последним для всех.

— Конечно, — прочистив горло, отвечаю я, пытаясь сохранить хоть какое-то подобие спокойствия.

Дьявол направляется к двери и рывком открывает ее, пропуская меня вперед. Выхожу первая, он следует за мной.

Во дворе мы останавливаемся в нескольких метрах от его черного «Гелендвагена».

— Эли, завтра вечером заеду за тобой. Нам нужно обсудить детали нашей свадьбы.

— Договорились, — отвечаю я, обнимая себя руками за плечи и тону в бездне его черных глаз. Сотни мурашек расползаются по телу и становятся моей второй кожей. Сердце гулко стучит, а кончики пальцев леденеют.

— Эли, если возникнут проблемы, звони, — серьезно произносит мужчина.

— Артем, я взрослая девочка. Думаю, справлюсь сама, — осторожно отвечаю я.

— Давай без лишнего героизма, — грозно возражает он и достает телефон. — Я отправил тебе сообщение, чтобы мой номер у тебя высветился.

— Откуда у тебя мой номер? Арина? Макс? — удивленно спрашиваю я.

— Эли, у меня всегда есть вся информация о людях, которые мне интересны, — с лукавой усмешкой отвечает он.

— Ладно, Бэмби, целовать не буду, а то у Азата еще инсульт хватит, — колко продолжает Артем, прожигая взглядом мои губы.

Внизу живота мгновенно вспыхивает напряжение и стягивает сладким узлом. Дыхание перехватывает. Ощущение, будто меня окатили сначала кипятком, а затем — ледяной водой. Я продолжаю смотреть на него, не в силах отвести взгляд.

Глава 5. Элинар

Настойчивый рингтон мобильного разрывает вечернюю тишину, заставляя невольно вздрогнуть. Отрываюсь от зеркала и перевожу взгляд на часы в стиле лофт: без четверти семь. Артем обещал быть к семи. Неужели уже здесь? Ждет внизу?

Подхожу к прикроватной тумбочке, и взгляд натыкается на экран телефона. Арина! Ну нет! Сейчас будут нотации.

— Привет! — вздыхая, произношу я.

— Привет! Чего так вздыхаешь? — в голосе сестры сквозят озорные нотки.

— Тебе показалось! У меня все в порядке.

— Уверена? — лукаво тянет она. — Поэтому ты выходишь замуж за Дьявола?

— Кто проболтался? Мама? Папа? — раздражение прорывается в голосе.

— Не-а… Мимо. Артем!

Удивлена. Зачем? Лезет на рожон? Нет! Он это сделал намеренно… но с какой целью?

— Неожиданно, — задумчиво произношу я.

— Эли, ты теперь знаешь все подводные камни завещания, — вздыхает она, и я слышу в этом вздохе тень опасения. — И должна понимать, в какую адскую ярость придет Азат, когда узнает, что эти земли ты намерена отдать Дьявольскому.

— Ариша, сколько еще жертв и трагедий потребует эта проклятая дележка? Пора поставить жирную точку в этой безумной истории. Артем пообещал оставить отца в покое, дать ему шанс выбраться из долговой ямы.

— А ты готова к такой цене? Конфликт с отцом, брак и жизнь под одной крышей с Артемом. Он сложный и опасный человек, — наседает она. — Ты же понимаешь, что Дьявольский не упустит шанса залезть к тебе в трусы, и этот брак ему развяжет руки.

Чувствую, как предательский румянец заливает щеки. Я не готова обсуждать с сестрой интимные грани отношений с Артемом.

— Арина, давай не будем… — пытаюсь я увильнуть, но она меня обрывает.

— Ты его хочешь?

Молчу. Лицо горит, словно объято пламенем.

— Он чертовски хорош, не спорю… — будто читая мои мысли, продолжает она.

В телефоне раздается сигнал второй линии. Кто-то настойчиво пытается пробиться. Смотрю на экран. Дьявол!

Прочищаю горло, пытаясь вернуть контроль над голосом.

— Ариша, давай потом. Кажется, Артем подъехал. Пропущенный от него.

— Оу! Ладно! Тогда позже, — в ее голосе звучит кривая усмешка.

Нажимаю отбой.

Внезапно дверь открывается. Дьявол!

— Привет, Бэмби! Мой звонок всегда в приоритете! — на губах играет хищная усмешка. Его взгляд прожигает меня насквозь, словно рентген, от макушки до кончиков пальцев.

Шок приковывает к месту. Я не могу отвести от него взгляда — словно кролик, зачарованный взглядом удава.

Он ведет себя как хозяин.

Как отец мог позволить ему так бесцеремонно здесь разгуливать? Невероятно!

— Эм, я разговаривала с Ариной. Как раз собиралась перезвонить, — лепечу я в оправдание, украдкой изучая его спортивную фигуру.

Белоснежная рубашка идеально облегает его атлетический торс. Черные брюки — на его узких, крепких бедрах.

Артем неторопливо приближается.

От неприкрытой похоти в его черных глазах низ живота сводит судорогой, а колени предательски подгибаются.

«Оценил!» — мелькает где-то на задворках сознания.

Красное мини-платье-футляр без рукавов идеально подчеркивает все достоинства фигуры: высокую полную грудь, тонкую талию и округлые бедра. Туфли-лодочки на шпильке завершают образ, делая ноги бесконечно длинными.

С макияжем пришлось повозиться дольше обычного, но результат того стоил. Яркий акцент на глаза: широкие стрелки и бронзовые тени подчеркивают их янтарный оттенок. Стойкая коралловая помада придает губам чувственный объем. Светлые волны волос свободно струятся до талии.

Артем останавливается, нависая надо мной, как скала, испепеляя своим темным взглядом.

— Бэмби, я не уверен, что мы с тобой дотянем до первой брачной ночи, — хрипло выдыхает он, обжигая кожу своим дыханием.

Я краснею до кончиков волос. Пульс тарабанит в ушах.

Артем достает из кармана красную бархатную коробочку. Открывает ее и извлекает кольцо из белого золота. В центре — драгоценный камень, вспыхивающий яркими искрами в искусственном свете. Он берет мою ладонь и уверенным движением надевает кольцо на безымянный палец.

— Ты моя, — усмехнувшись, твердо произносит он.

Легкий трепет пробегает по телу.

Честно говоря, я слабо представляю нашу совместную жизнь. Только две вещи я осознаю четко и ясно. Первое — это возврат земель Дьяволу. Второе — секс… Но это обстоятельство почему-то не вызывает у меня внутреннего сопротивления. Скорее наоборот.

Дьявол пробуждает во мне темную, порочную сторону. С ним я готова пуститься во все тяжкие.

А что дальше? — вопит внутренний голос.

Будет ли у этого брака срок? Смогу ли я с ним ужиться? Мы так мало знаем друг друга. А как же любовь?

Глава 6. Элинар

— Тема, — тяну я, пытаясь вырваться из капкана его губ и рук. — Пожалуйста, остановись.

— Тише, тише, Бэмби, — шепчет он. В его глазах бушует неутолимый огонь. Ладони продолжают скользить по моим бедрам. — Не волнуйся. Все самое вкусное я оставлю на первую брачную ночь. Сейчас мы проведем небольшой тренинг на тему «Сексуальная грамотность».

Пялюсь на его губы. Мысленно обращаюсь к себе: «Эли, где твой разум? Где твои моральные принципы? Где, черт возьми, твой внутренний стержень?!».

Кажется, они в полном составе мигрировали куда-то в область ниже талии. Предатели.

Дьявол снова припадает к моим губам, его язык нагло врывается в рот. Руки тянутся к застежке на платье. Одно резкое движение, и молния расстегивается, обнажая тело до талии.

Он отстраняется и жадно пожирает глазами мою полную грудь, облаченную в алый шелк бюстгальтера.

Соски возбуждены и вызывающе топорщатся сквозь тонкую ткань.

Я, словно зачарованная, смотрю на него. Замираю.

Дьявол фалангой пальца нежно скользит по гладкой коже плеча, спуская бретельку, а затем делает резкий рывок.

Ткань взрывается громким треском.

Вздрагиваю. Дыхание сбивается.

Круглая, упругая грудь с нежно-розовым соском полностью обнажается.

Артем склоняется и жадно впивается в твердую вершину, с силой засасывая и лаская ее языком.

Ахаю. Обжигающая волна новых, пьянящих ощущений пронзает насквозь, словно разрывая на мельчайшие атомы.

Ладонями зарываюсь в его жесткие волосы, крепче прижимая к себе.

Одним ловким движением он расстегивает бюстгальтер и бросает его на стол, как ненужную вещь. Ладонью мнет мою грудь, а рот продолжает терзать возбужденный сосок, доводя до исступления.

Выгибаюсь в спине, и стон срывается с губ.

Мозг, видимо, ушел отдыхать и возвращаться не хочет. Область лобка скручивает в тугой, пульсирующий узел. Между ног — пожар… Бессознательно ерзаю на столе. Жду продолжения.

Ладонь Дьявола касается кромки тончайшей ткани трусиков и, отодвинув ее в сторону, проникает к моим нежным складочкам.

Замираю в оцепенении, прислушиваясь к ощущениям. Непривычные, но чертовски приятные. Пальцы Артема проскальзывают внутрь и касаются моей самой чувствительной точки, лаская ее легкими, дразнящими движениями.

— Ох, — невольно вырывается у меня. Чувствую, как жар заливает лицо.

Артем поднимает взгляд, и в его глазах я вижу лишь неистовое желание, одержимость и… торжество.

— Нравится, Бэмби? — Его палец усиливает нажим на клитор, начинает кружить вокруг него, постепенно наращивая силу, доводя до предела.

— Да… — выдыхаю я, отдаваясь во власть этих восхитительных ощущений.

Нижнюю часть живота словно прожигают огнем, болезненно стягивая все внутри. Бедра сами собой начинают вращаться в такт его пальцев.

Хочется плакать и молить его прекратить эту мучительную и одновременно сладостную пытку…

Вдруг ярчайшая вспышка ослепляет сознание, сотрясая все тело. Закрываю глаза и улетаю… Парю в космосе, рассыпаясь яркими искрами. Соски болезненно напрягаются. Пульс гудит и барабанит в ушах. Тело сотрясает дрожь сладостной агонии.

Ощущаю губы Артема возле виска.

— Молодец, Бэмби! Красиво кончаешь. Сам едва не взорвался.

Открываю глаза и встречаюсь с темной бездной его хищных глаз. Щеки горят.

— Урок продолжается, малыш, — хриплым голосом произносит Дьявол. — Раздень меня.

Смотрю на него в полном недоумении. Он берет мои руки и кладет на свою рубашку. Ждет.

Я нервно сглатываю.

Дрожащими пальцами начинаю расстегивать гладкие пуговицы одну за другой, обнажая по-мужски красивое тело.

Он не сводит с меня глаз…

Я продолжаю… Передо мной открывается вид на его крепкую, рельефную, гладкую грудь. От плеча к шее тянется татуировка в виде двух драконов, держащих в когтях пентаграмму. Осторожно касаюсь пальцами теплой и твердой кожи.

— Сними рубашку, — командует он.

Покорно выполняю приказ и жадно пожираю глазами его мускулистое тело, медленно опуская взгляд к линии брюк.

— Дальше, — продолжает Артем, не давая мне передышки.

Поднимаю глаза. Он снова ждет. Моя неловкость достигает предела. Прикусываю нижнюю губу и неуверенно касаюсь бляшки ремня. Расстегиваю ее и дрожащей рукой тяну за замок брюк.

Понимаю, что дальше пойти не могу. Это мой предел.

— Дальше, Бэмби!

Я отрицательно качаю головой.

Он наваливается на меня сверху, прижимая к столу, и хватает за руку. Засовывает ее себе в брюки, заставляя обхватить его твердый, налитый член.

Пытаюсь выдернуть ладонь, но он не позволяет, крепко удерживая ее. Двигает моей рукой, задавая жесткий, властный ритм. Бессильно уступаю… и начинаю повторять за ним.

Глава 7. Артем

Бэмби не подвела. Ее выдержка, то, как она осадила Азата, вызвали во мне восхищение. В этой хрупкой девочке есть стальной стержень, как и редкое умение держать слово — качество, которое я ценю в людях превыше всего.

Настоял, чтобы девушка проводила меня, планируя переговорить тет-а-тет, но не предполагал, что за такой короткий контакт потребуется вся моя выдержка, чтобы устоять и не прильнуть к ее манящим и сочным губам.

Тело остро реагирует на девочку, лишая воли и разума. Ее запах, робкий, покорный взгляд, полный трепета и несмелого интереса, пробуждает во мне дикого зверя, рвущегося наружу и жаждущего завладеть желанной добычей.

Времени катастрофически мало… Нужно успеть сыграть свадьбу до того, как Азат прозреет и осознает истинную причину нашего брака.

— Артем Михайлович, — произносит Руслан, как только мы выезжаем со двора Акопяна. — Домой?

— Да, — отрезаю я.

Достаю мобильный. Листаю контакты, нахожу нужный. Несколько гудков, и я слышу приятный женский голос.

— Добрый день, администратор «Tomorrow» Алиса, чем могу помочь?

— День добрый. Мне нужен люксовый коттедж на завтра к 19:00. Шампанское, цветы, фуршетные закуски.

— Разумеется. Один как раз свободен. На чье имя бронировать?

— Артем Дьявольский.

Небольшая многозначительная пауза.

— Вы наш VIP-клиент, предоплата не потребуется.

Усмехаюсь. Еще бы!

— Алиса, я планирую снять весь ваш комплекс на двенадцатое и тринадцатое августа. Свадьба. Прошу вас, организуйте все так, чтобы на территории не было ни единой посторонней души.

Тишина. Кажется, я слегка озадачил девицу. Ироничная усмешка трогает мои губы.

— Простите, но на эти даты назначены две свадьбы и забронированы несколько коттеджей…

— Нужно отменить, — обрываю я ее.

Гнетущее молчание.

— Простите, я не думаю, что…

— Алиса, вам и не нужно думать. Нужно исполнять. Передайте мою просьбу Антону Юрьевичу… Впрочем, лучше я сам.

Сбрасываю вызов и нахожу нужный контакт. Гудки…

— Привет, Демоненок, — раздается на том конце трубки веселый, хриплый баритон Демина.

— Дядя Дема, ну сколько можно? Я давно уже не ребенок, — с усмешкой произношу я.

Он заливается раскатистым смехом.

Демин Антон Юрьевич. Для братвы — Палач. В детстве я был уверен, что это его имя, поэтому всегда звал его дядя Дема. Он лишь улыбался в ответ и не возражал.

— Ты для меня навсегда останешься Демоненком. Сын своего отца. Едва научился ходить, а уже таскался за нами на все наши разборки. Туда, где настоящий ад и детям не место, — его голос вмиг становится грустным и каким-то надломленным.

Я понимаю причину. Тогда всем пришлось пройти через горнило ада. Мы с трудом пережили эту мерзкую историю с моим похищением. Невольно касаюсь шрамов на шее, искусно скрытых татуировкой. Спина начинает гореть, словно это произошло вчера.

Было неспокойное время. Отец, дядя Дема и Гром неплохо поднялись. Деньги потекли рекой, но их необходимо было прятать. Отец и дядя Дема разработали сложную, но действенную схему: на отце — "чистая" собственность, "грязные" и "отмытые" деньги — на дяде Деме, безопасность — на Громе. Подкопаться было практически невозможно. Зло никогда не дремлет.

В криминальном мире, где крутятся огромные деньги и власть, каждый норовит урвать свой кусок.

Конкуренты отца решили, что имеют на это полное право. Получить то, к чему не причастны, но кормиться за счет чужого кармана — что может быть заманчивее.

Да, амбиции — дьявольски коварная вещь.

Договориться по понятиям не получилось, поэтому был выбран другой, более действенный способ — запугать, сломить, уничтожить.

По дороге в школу на автомобиль, в котором я ехал с охранником, было совершено дерзкое, хорошо спланированное нападение.

Дядю Гошу хладнокровно убили у меня на глазах.

До сих пор его взгляд, полный ужаса и предсмертной агонии, стоит перед глазами. На последнем издыхании он прохрипел, захлебываясь кровью: «Тема, беги! Беги!»

Но меня схватили. Спрятали, затолкав в сырой, промозглый подвал в каком-то заброшенном доме в лесной глуши. Сколько времени я там провел, сказать сложно. Мне казалось, целую вечность.

Когда меня вновь вытащили на свет Божий, я увидел отца. Он сидел на стуле, связанный и зверски избитый. Они требовали деньги, но он не мог им их отдать. Он действительно не знал, где они находятся. Знал только дядя Дема.

В тот день я впервые в жизни увидел отца таким сломленным, таким отчаявшимся: когда на его глазах надо мной издевались, тушили о спину окурки, полосовали ножом кожу на шее, груди, наслаждаясь его муками.

Я медленно истекал кровью, физически умирая, а отец — от мучительного бессилия и всепоглощающего отчаяния.

Потом ворвались Гром, дядя Дема и бригада братвы. Что было дальше, я уже помню смутно.

Глава 8. Артем

Район Левобережья. Оторванность от городской суеты, близость к природе — я тщательно выбирал это место для своего дома в Ростове-на-Дону. «Гелендвагены» заезжают в подземный гараж. Выхожу и небрежно бросаю ребятам:

— Свободны!

Захожу в дом, направляясь к себе в кабинет. Помещение встречает безмолвием. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь жалюзи, играют на светлом паркете, скользя по дубовой столешнице. Опускаюсь в кожаное кресло и прикрываю глаза. С шумом вдыхаю воздух, насыщенный ароматом натурального дерева и терпкой амбры.

Я редкий гость в этом доме, но скоро все поменяется.

Домработница и садовник здесь блюдут чистоту и порядок. Даже мои спонтанные визиты не застают их врасплох. Они прекрасно знают мою педантичность в этом вопросе.

Открываю глаза, достаю из кармана мобильный. Индикатор батареи отчаянно мигает. Телефон работает на последнем дыхании. «То, что нужно», – мелькает у меня в голове. Набираю отцу.

— Папа, привет!

— Привет! — звучит его хрипловатый голос.

— Я женюсь, — выпаливаю без предисловий.

На том конце трубки повисла тишина.

— Неожиданно. Что так? — чувствуется его заинтересованность, но в голосе сквозит напряжение.

— Дочь Азата, Элинар, — отрезаю я.

— Хм... Ожидаемо.

Напрягаюсь. Он не удивлен. Почему? Макс… Как он раздобыл это долбанное завещание? Для этого нужны серьезные подвязки и власть. Конечно... Отец!

— Ты видел завещание Арама? — с усмешкой заключаю я.

— Да, — спокойно подтверждает он.

— Не одобряешь?

— Тема, главное, чтобы ты был уверен в том, что делаешь. Мой выбор был бы другим…

— Она его единственная дочь. Я намерен держать Азата на коротком поводке, пока земли не перейдут ко мне.

— Девочку не жалко? — в его голосе проскальзывают странные нотки.

— Она будет моей женой. Я не намерен ее обижать.

— Она осведомлена об истинной причине этого брака? — задумчиво звучит его голос.

— У нас уговор.

— А что получает она? — в голосе сквозит колкая ирония.

— Оставляю Азата в покое.

— Весьма сомнительная выгода.

— Папа, я умею быть убедительным.

— Не сомневаюсь, но, боюсь, здесь другая причина… — с усмешкой бросает отец. — Ты знаешь, что я прав. Ладно, сын, это твое дело. Свадьба когда?

— 12 августа. В «Tomorrow».

— Быстро. Принял к сведению. До встречи.

— Пока, — напряженно отвечаю я. Экран телефона гаснет.

Откидываюсь на спинку кресла и снова закрываю глаза. В голове всплывает образ Бэмби. Красивая, чувственная… Кровь закипает, член оживает в штанах. Черт!

Поднимаюсь в спальню и иду в душ.

Холодные струи воды усмиряют жар. Мысль о девице из эскорта проскальзывает, но что-то внутри дико противится. И дело не только в обещании, данном Элинар, что наш брак будет основан на уважении, верности и ответственности. Нет, дело в другом. Я хочу именно Бэмби. До безумия, до потери рассудка, так что "крыша" напрочь слетает.

Завтрашний день сулит еще одну битву. Макс и Арина. Девушке эта новость придется не по вкусу, но ей нужно смириться. Я не отступлюсь. Свадьбе быть.

9:00. Краснодар. Подхожу к дому Орловых. Нажимаю на кнопку звонка.

— Привет! — бросает Макс, открывая дверь. На нем спортивные синие брюки и футболка, испачканная белыми пятнами. — Проходи. Милана срыгнула. Сейчас переоденусь.

Вхожу, бросив взгляд на охрану. Они и без слов понимают приказ и остаются у входа.

Прохожу на кухню. Арина укачивает ребенка, что-то тихонько напевая. Если бы не знал, что она месяц назад родила, ни за что бы не поверил. Стройная, подтянутая блондинка с небесными глазами и обезоруживающей улыбкой.

— Привет!

— Артем, привет! — прерывается она, но тут же возобновляет колыбельную.

Появляется Максим. Лицо напряженное. Серые глаза изучают меня, сканируя словно рентгеном.

— Может, выйдем в сад? — предлагает он.

— Нет, — отрезаю я. — Мы с Элинар женимся. Свадьба двенадцатого августа в ресторане «Tomorrow».

Гнетущая тишина. Голубые и серые глаза прожигают меня насквозь. Ожидаемо…

— Артем, ты сошел с ума! — восклицает Арина. — Это из-за завещания? Я тебе яйца оторву, если тронешь Эли...

— Стоп, — обрываю девушку.

Не приемлю в отношении себя подобный тон и выражения, но сейчас сделаю исключение. Девочка на эмоциях, плюс гормоны.

Максим подходит и обнимает Арину за плечи.

— Успокойся, малыш. Не горячись.

— Арина, это наше с Эли решение. Я здесь лишь потому, что посчитал правильным сообщить вам об этом лично. И да, земли она передаст мне в ближайшее время, — холодно отвечаю я и перевожу взгляд на Максима. — Займись оформлением.

Глава 9. Элинар

Выхожу на деревянный понтон. Свежий ветерок приятно ласкает кожу прохладой. Раскаленный шар солнца почти утонул в багровом горизонте. Тихий шепот листвы, переплетающийся с приглушенными звуками лиричной музыки, погружает в умиротворяющий транс.

Артем стоит спиной у самой воды, опираясь на широкие перила понтона. Ладони сцеплены, взгляд задумчивый и отстраненный.

Охрана, словно стая коршунов, застыла на почтительном расстоянии, сканируя каждый дюйм пространства вокруг Дьявола своими острыми и настороженными глазами.

Робко подхожу к нему и замираю рядом. Он поворачивает ко мне лицо, и между бровей пролегает морщинка.

Неловкость и смущение сковывают нутро. Он так внезапно покинул комнату…

— Здесь красиво, — тихо начинаю я. — Артем, все в порядке?

— Да, я лишь борюсь со стояком после твоей выходки с клубникой, а в остальном все хорошо, — усмехается он. В глазах жгучее пламя.

Я вспыхиваю, как раскаленный уголь. Пульс начинает бешено колотиться в висках.

— Прости, я не хотела… Это вышло как-то случайно… — шепчу я, едва шевеля губами, чувствуя себя провинившейся школьницей.

Дьявол раскатисто смеется. Зависаю над его смехом, как завороженная.

Понимаю, что момент не самый удачный, но я все же решаюсь...

— Артем, а откуда у тебя шрамы на шее и груди? — осторожно спрашиваю я.

Конечно же, я их заметила. Татуировка искусно скрывает следы на расстоянии, но вблизи они отчетливо видны. И когда он надевал рубашку, я успела заметить еще отметины на спине, извилистой дорожкой пролегающие вдоль позвоночника и между лопаток.

Лицо Дьявола мгновенно меняется, превращаясь в ледяную маску.

— Эхо прошлой жизни, — напряженно отвечает он, переводя взгляд на речную гладь.

Я молча жду, рассматривая его лицо, на котором начинают ходить ходуном желваки. Глаза становятся двумя узкими злобными щелями, ладони судорожно сжимают перила так, что костяшки пальцев белеют.

— Так бывает… — продолжает он, — когда криминальные авторитеты и братва начинают делить сферы влияния. На отца стали давить, решив насильно войти в долю и получить доступ к общаку, к которому не имели никакого отношения. По понятиям не разошлись, поэтому в ход пошли более действенные способы…

Артем умолкает, а у меня мороз бежит по коже, и внизу живота стягивает тугим, неприятным узлом.

— Сколько тебе тогда было лет? — шепчу я, чувствуя, как глаза начинает жечь от подступающих слез.

— Восемь. По дороге в школу на машину, в которой я ехал, напали. Охранника хладнокровно застрелили у меня на глазах, а меня похитили. Закрыли в подвале. Там я провел два дня. Давали только воду… А когда вытащили, у них был мой отец. Связанный и избитый… Они хотели деньги, к которым у отца не было доступа. Другие варианты откупа их не интересовали. Эти отморозки решили, что он им врет, поэтому прибегли к более извращенным мерам... Истязать меня на глазах отца. Тушили окурки и полосовали ножом, чтобы я сдох от потери крови и болевого шока… — Артем дергает плечами, словно вновь ощущает прежнюю боль. — Я понимал, что он им ничего не скажет, и нам обоим конец. Отец, конечно же, пытался выторговать мою жизнь в обмен на свою… не знаю зачем? Все было понятно — дорога нам в один путь... Но нас спасли. Ворвались папины "компаньоны" и освободили нас.

Он умолкает. Лицо немного смягчается. Морщинка между бровей становится меньше.

— Тема, а твоя мама? Где она? — осторожно спрашиваю я.

— Мать бросила меня, когда я был младенцем. Не нужен я ей стал, — ядовито выплевывает он.

— Прости… в голове не укладывается, — растерянно отвечаю я. — Почему?

— Она работала моделью. Подиумы, показы, другие страны… Но знакомство с отцом и внезапная беременность перечеркнули карьеру и привычный уклад. Отец был против, чтобы его женщина выставляла себя на показ перед другими. Настаивал на уходе из профессии, но мать решила иначе… Она родила меня и ушла от отца, заявив, что не готова к совместной жизни на таких условиях. Карьера модели для нее слишком важна. Поэтому она отказалась от нас в пользу профессии, — он делает паузу. — Отец отпустил ее и навсегда вычеркнул из нашей жизни.

— Она не пыталась с тобой увидеться? Может, это была послеродовая депрессия, а потом она все осознала и раскаивалась в содеянном? — не унималась я, с трудом веря, что из-за амбиций, работы можно бросить своего малыша.

Дьявол переводит взгляд на меня и горько усмехается.

— Пыталась, Бэмби, но мне неинтересны ее оправдания. Я никогда не прощаю предательство. И ее запоздалые раскаяния мне не нужны.

— Тема, она твоя мать… И иногда людям нужно дать шанс для искупления ошибок.

— Нет! Люди не меняются! — взгляд его словно лезвие.

Неожиданно за спиной раздаются шаги. Охрана моментально оказывается рядом с нами.

Навстречу неторопливо движется мужчина в черных джинсах и простой футболке. Блондин, чуть за пятьдесят, пронзительный взгляд серых, слегка раскосых глаз, волевое квадратное лицо с прямым носом и тонкими, плотно сжатыми губами. Но взгляд цепляет другое – глубокий, уродливый шрам, змеей проползающий от виска к уголку губ по правой стороне лица. Крепкий, с намеком на небольшой живот, но это не портит его брутальный вид. Он шел вальяжно и по-хозяйски, засунув руки в карманы брюк.

Глава 10. Элинар

Дьявол переводит взгляд на охрану.

— Глеб, Стас, "присмотрите" за Антоном Юрьевичем. Его распоряжение равносильно моему, — отрезает мужчина. В голосе звучит сталь.

Двое мужчин коротко кивают и тут же исчезают за дверью.

Обеспокоенно перевожу взгляд на Артема, и сердце болезненно сжимается.

— Бэмби, расслабься, — небрежно бросает Артем, но взгляд его — острый, как лезвие бритвы. — Ребята вернутся, и я отвезу тебя домой.

— Тот мужчина… он преступник? Он может причинить вред Антону Юрьевичу? — растерянно и испуганно выдыхаю я.

— Вред?! Что ты… — уголки губ искривляет злобная усмешка, а взгляд угольно-черных глаз обжигает холодом. — Антон Юрьевич опаснее голодной гиены. До отца ему, конечно, далеко, но тем не менее…

От его слов кожу покрывают сотни мурашек. Волосы на затылке шевелятся от необъяснимого страха.

Про отца Артема ходили разные жуткие слухи. Газеты захлебывались в леденящих кровь статьях и кричащих заголовках криминальной хроники: «Дьявольский Михаил Валерьевич, по кличке Демон, подозревается в организации покушения…», но официально никаких обвинений этому человеку так и не было предъявлено.

По правде говоря, меня удивляло, что прозвище отца взято не от их зловещей фамилии, как у сына. Видимо, за этим кроется своя история и причина.

Артем внимательно изучает мое лицо, словно пытаясь прочесть мои мысли.

— Эли, со мной ты в безопасности. Все хорошо, — говорит он. Его лицо — каменная маска, голос — спокойный, размеренный, но я чувствую каждой клеточкой тела его напряжение.

Ранее мне не доводилось присутствовать в столь опасных ситуациях, среди людей, где каждое слово — это не просто способ осадить оппонента, а реальная угроза. Одно неверное движение, взгляд — и в ход пойдет огнестрельное оружие.

Я всей кожей ощущала опасность и страх, исходившие от этих людей. Он пропитывал воздух вокруг своей леденящей кровь энергетикой.

Одно дело — слышать о преступных разборках, и совсем другое — оказаться невольной их участницей. Ощущение такое, словно бежишь босиком по раскаленным камням.

— Артем, тот мужчина назвал Антона Юрьевича Палачом, — любопытство пересиливает страх и неловкость, вырываясь наружу.

Артем бросает короткий взгляд на Руслана, и тот тут же выходит.

— Садись, — мягко говорит он, отодвигая для меня стул. Сам садится напротив. — Все верно. Это его прозвище… в определенном кругу людей.

— Звучит зловеще.

— Да, но оно пошло не по той причине, что сейчас рисует твое воображение, — с усмешкой заявляет Артем. — Когда они познакомились с отцом, Антон Юрьевич работал на скотобойне. Забивал рогатый скот. С тех пор за ним и закрепилась эта кличка.

— Скотобойня? — уголки губ дергаются в слабой улыбке.

— Угу, но тем не менее не стоит недооценивать дядю Дему. Как я уже и сказал, до отца ему далеко, и он отошел от прежних дел, но лучше его не злить, — в голосе Артема отчетливо слышна угроза.

Все внутри меня затрепетало, а по позвоночнику пробежал холодок.

Артем взял бутылку шампанского и наполнил мой бокал игристым напитком.

Я протянула руку и сделала большой глоток. «Эли, вот ты влипла! "Веселая" жизнь меня ожидает с Дьявольским», — словно назойливая муха, жужжала эта мысль в голове.

— Бэмби, привыкнешь, не переживай, — произносит он, словно прочитав мои мысли.

— А если нет? — осторожно спрашиваю я.

На его лице – едкая усмешка, а взгляд цепких глаз впивается в мои.

— У тебя нет выбора. Ты моя, Эли.

От его слов все внутри холодеет. Он пугает меня. С Дьяволом шутки плохи, и я это отчетливо понимаю. Наш уговор стал чем-то незыблемым. Дороги назад нет. И с каждым днем я осознаю это все отчетливее.

Дверь распахивается. На пороге Глеб и Стас.

— Артем Михайлович, все улажено, — бросает Глеб. — Возникло недоразумение…

— Понял, позже, — отрезает Артем.

Глеб лишь кивает.

— Эли, поехали, я тебя отвезу домой. Детское время уже на исходе, — едко бросает Дьявол, переведя взгляд на часы, и добавляет: — Не хочу ссориться с будущим тестем.

— Издеваешься? — произношу я, переведя взгляд на экран телефона. 21:45.

— Нет, малыш. Не хочу нотаций от Азата ни в свою, ни в твою сторону.

В глазах Артема играют огоньки, словно зловещие бесенята.

Дорога домой проходит в полном молчании. Я лишь временами покручиваю кольцо на безымянном пальце и ловлю пылкий взгляд Дьявола на себе.

"Гелики" паркуются во дворе.

Артем идет меня провожать, но, едва переступив порог и оказавшись в холле, нас встречает отец.

— Добрый вечер, Артем Михайлович, — колко приветствует он.

— Добрый вечер, Азат! Ну зачем так официально? Мы почти родственники, — едко замечает Артем.

Глава 11. Элинар

— Мама, ну не нравится мне это платье… Чистой воды средневековье, — ворчу я, с сомнением разглядывая предложенный ею вариант.

Пышная атласная юбка тонет в облаке прозрачного фатина, лиф пестрит объемными цветами, мерцающими россыпью драгоценных камней, а полупрозрачные рукава из гипюра, сплетенные в вычурные завитки с серебряными нитями, выглядят как дешевая бижутерия.

— Почему? — она округляет свои небесно-голубые глаза, полные непонимания.

— У нас огромный выбор моделей на любой вкус, — тут же подхватывает консультант свадебного салона.

Девушка обеспокоенно переводит взгляд с меня на маму, неловко заламывая пальцы. Эффектная миловидная брюнетка лет до тридцати, с длинными каштановыми волосами, собранными в конский хвост, с выразительными зелеными глазами и лучезарной улыбкой.

— Я хочу что-то нежное и романтичное… без пышных юбок, превращающих меня в необъятного колобка, — говорю я, и мои глаза, скользя по манекенам, вдруг цепляются за одно изумительное платье.

Пудровое, А-силуэта, с необычными рукавами и едва уловимым мерцанием декора. Облегающий полупрозрачный лиф в форме сердечка расшит бисером и пайетками, создавая иллюзию млечного пути. Прозрачные широкие рукава с высокими разрезами ниспадают до самого пола, напоминая крылья бабочки. Многослойная фатиновая юбка со струящимся шлейфом по кромке украшена нежной, едва заметной вышивкой.

— Конечно… Сейчас я вам покажу именно такое платье… — широко улыбаясь, отвечает девушка.

— Я хочу его, — произношу я, подходя к манекену и более детально рассматривая свое идеальное платье.

— Прекрасный выбор, — тут же отзывается девушка-консультант. — Очень нежная модель. И как раз ваш размер.

Иду в примерочную, пребывая в трепетном предвкушении.

Платье невесомое и ласковое на ощупь. Оно сидит безупречно, словно создано для меня, подчеркивая каждый изгиб моей аппетитной фигуры.

В прозрачном лифе дразняще вырисовывается высокая пышная грудь. Корсет, словно опытный скульптор, туго обнимает тонкую талию, вытачивая силуэт в форме классических песочных часов.

В тон платью выбираю нежно-бежевые лодочки на шпильке, кружевной пеньюар и шелковую сорочку цвета слоновой кости для первой брачной ночи.

От одной только мысли о близости с Артемом кровь бросается в лицо, и внизу живота зарождается тугой сладостный узел натяжения. Сердце начинает бешено колотиться.

— Доченька, ты неотразима, — тихо произносит мама, и влажные глаза ее ласково скользят по мне. — Не верится, что моя маленькая Эли выходит замуж…

— Мама, — поворачиваюсь я к ней. — Пожалуйста, только без слез. Я же не на край света уезжаю.

— Я понимаю, но ты переедешь. У тебя начнется своя жизнь. А мы с отцом останемся вдвоем, — в голосе сквозит печаль.

Я крепко обнимаю ее.

— Мы сможем видеться, когда захотим, — стараюсь говорить уверенно, но в душе поселяется тревога. Семейная жизнь с Артемом пугает и рождает множество вопросов.

Едва переступаю порог свадебного салона, раздается звонок.

— Добрый день, Элинар Азатовна, можем ли мы еще раз с вами встретиться, чтобы уточнить кое-какие детали? — звучит голос Александры, организатора свадеб.

Закрываю глаза и беззвучно стону. Только вчера, казалось, мы все обсудили и решили, потратив на это больше четырех часов. Неужели что-то еще?

— Александра, какие именно детали?

В трубке слышится вздох.

— Торт… Начинка… Просто времени осталось совсем мало, чуть больше недели, — оправдывается она. — Можно вишневое суфле заменить на лесные ягоды или лимонное?

В памяти всплывает выбранный вариант: белоснежный трехъярусный торт, увитый алыми лентами, украшенный сочными ягодами и нежными цветами. Фигурки жениха и невесты на вершине я отвергла сразу, посчитав это излишней помпезностью.

— Александра, это не принципиально. Замените на лесные ягоды, — произношу я и слышу, как она облегченно выдыхает.

Во время встречи организаторы буквально тряслись от страха, и я понимаю, что причина тому – Дьявол. Этот мужчина умеет вселить первобытный ужас одним только взглядом и низким тембром голоса.

— Отлично, благодарю вас! До свидания! — доносится ее хрипловатый голосок.

— До свидания!

— Все в порядке? — обеспокоенно спрашивает мама.

— Да, небольшие проблемы с начинкой для свадебного торта. Заменили на другой вариант.

Мама лишь мягко улыбается, и в уголках ее глаз проступают едва заметные морщинки, словно лучики солнца. Несмотря на то что ей скоро исполнится сорок девять лет, она по-прежнему выглядит восхитительно, будто время над ней не властно.

Гладкая светлая кожа, лишь тронутая лучиками морщин вокруг глаз и рта, ясные голубые глаза, чувственные пухлые губы. Светлые волосы, подстриженные под каре, придают ей свежий и юный вид. Стройная подтянутая фигура с аккуратной небольшой грудью.

Мой же пышный бюст явно достался мне от кого-то другого в роду.

В подростковом возрасте он был источником жутких комплексов. Но со временем, ловя на себе восхищенные и "залипательные" взгляды мужчин, поняла, что глубоко заблуждалась.

Глава 12. Элинар

— Что? — спрашиваю я, стараясь сохранить невозмутимость.

— Дай-ка я угадаю, кто мог вызвать этот нежный румянец и сияние глаз… — Мама театрально хмурит брови, словно решает сложнейшую головоломку. — Дьявол!

— Ой, мам, ну правда, не начинай, — отмахиваюсь я, чувствуя, как щеки предательски пылают. — Да, это был Артем.

— «Не начинай» говоришь? Нет, дорогая моя… Эту феерию под названием «любовь с первого взгляда и неминуемый брак» затеяла точно не я. Но то, что он тебя зацепил — я это вижу, — лукаво подмечает она, нежно касаясь моей ладони.

Смущаюсь. Знаю, что она права. Глупо отрицать, что меня к нему тянет. Я безумно хочу окунуться в мир его обжигающей страсти, стать ее неотъемлемой составляющей.

Но тихий голосок внутри робко возражает, поправляя: не только страсти, но и чего-то большего… настоящих чувств, долгой и счастливой совместной жизни.

А это возможно? С ним?

Остаток дороги мы едем молча, каждая погружена в свои мысли.

Мама лишь изредка бросает на меня украдкой взгляды, с едва заметной понимающей улыбкой.

И вот наконец мы дома. Водитель деликатно помогает с пакетами, бесшумно внося их в мою спальню и ставя на стол.

Свадебное платье я несу сама и, словно драгоценную ношу, аккуратно вешаю в гардеробной, скользя по нежной ткани завороженным взглядом.

В голове вспыхивают слова Артема, словно раскаленные угли: «…но без одежды ты мне нравишься намного больше».

По коже мгновенно пробегает дрожь, словно от разряда тока. Низ живота сладко тянет, рождая острое, почти невыносимое желание. Встряхиваю головой, отгоняя наваждение, неудержимые фантазии, которые он так легко во мне пробуждает. Вот же дьявол! Я пропаду с ним…

Громкий телефонный звонок заставляет меня вздрогнуть. Звук доносится из сумки, висящей на плече. Открываю карман и достаю мобильник.

На экране высвечивается «Максим».

— Привет, — слегка улыбнувшись, отвечаю я ему.

— Эли, привет! Как ты?

— Хорошо. Предсвадебная суета, шопинг.

— Хм… Понимаю… Ты уверена в своем решении? — В его голосе слышится напряжение. Вопрос звучит двусмысленно.

— Макс, в каком именно? В браке с Дьяволом или передаче ему этих чертовых земель?

— В обоих.

— Даже если я скажу «нет», это уже ничего не изменит, — отвечаю я. — Пути назад нет… Да и Артем не позволит.

— Я могу с ним поговорить… — серьезно предлагает он.

— Макс, нет! Я не хочу стать причиной новой волны конфликтов и вражды, — тут же обрываю его. — Я выйду замуж за Артема и выполню уговор.

— Хорошо. Услышал. Завтра в 10:00 в ресторане «Петровский причал». Подпишем документы, а потом поедем к нотариусу.

— Договорились. Как Ариша и Миланочка?

— Все хорошо. Скоро увидитесь, — в голосе появляются теплые нотки и намек на улыбку. — Милана начала улыбаться.

Губы расплываются в улыбке при воспоминании об этом маленьком голубоглазом чуде с темными кудряшками.

— С нетерпением жду встречи… До завтра!

— Пока! — отвечает Максим и завершает звонок.

Завтра предстоит сложный день и встреча с Артемом… Сердце ускоряет ритм. Низ живота трепещет, словно сотни бабочек запархали своими крылышками.

Как далеко мы зайдем? Он действительно дождется первой брачной ночи? Не уверена.

«Эли, а ты? Чего хочешь ты?!» — внутренний голос задает резонный вопрос. «Его! И мне плевать, когда это случится!»

Мысленно застонав, я выхожу из спальни и спускаюсь вниз.

Ужин. Стол накрыт. Мама одна. В последнее время отца будто подменили. Дома его почти не застать. Это на него совершенно не похоже, и в голову закрадываются зловещие подозрения.

Мама задумчиво ковыряет вилкой в салате.

— Мам? — она вздрагивает. — Где папа?

— На работе. Много дел, — говорит она, отводя взгляд, и я понимаю, что что-то не так.

— Он стал какой-то странный, не находишь? Дома практически не бывает. Где он, мама?

— Сама знаешь, у него проблемы с бизнесом, поэтому он весь в работе.

Не верю. Мама совершенно не умеет врать. Актриса из нее никудышная.

— Мам, что происходит? — настойчиво спрашиваю я и сажусь рядом.

— Эли, да все в порядке, — пытается убедить она меня, но уголок ее губ предательски дергается, а глаза увлажняются. Мама снова отводит взгляд и прочищает горло, пытаясь взять себя в руки. — Правда.

— Вранье!

Она поднимает взгляд и прикрывает глаза. Делает глубокий вдох, собираясь с духом, и выдает:

— У отца любовница. Он хочет развод.

Я замираю. Шок.

Отношения родителей нельзя назвать идеальными. Как и большинство семейных пар, они пережили и взлеты, и падения, но такого исхода я не ожидала.

Глава 13. Элинар

Беспокойная ночь проходит в размышлениях о родителях. Горькая правда, обрушившаяся на меня накануне, словно ледяной душ.

Как я могла быть настолько слепа и не замечать очевидного?

Восемь лет… Восемь долгих лет их спальни разделены. Мама объясняла это своей бессонницей и нежеланием тревожить чуткий сон папы. А я, наивная, верила в эту ложь, принимая ее за чистую монету.

Все эти годы мама принимала щедрые подарки отца с бесстрастным лицом, без восторга или намека на радость. Это неизменно вызывало у меня недоумение, которое я игнорировала, гнала прочь.

Его бесконечные командировки, ночи, проведенные вне дома, — она встречала с непроницаемым спокойствием и каким-то странным пониманием. Разве это нормально?

Отдых… Вместе они не путешествовали уже целую вечность. Отец — в одиночку. Мама — со мной и Ариной.

Почему тревожные звоночки не прозвенели раньше?

Утро. Истеричный вопль будильника пронзает тишину и заставляет досадно застонать и приоткрыть слипшиеся от сна веки.

Потянувшись к прикроватной тумбочке, я обрываю этот невыносимый звук. На часах 8:00. К десяти я должна быть в ресторане «Петровский причал».

С трудом отрываюсь от мягкой постели и иду в душ. Прохладные струи воды бодрят и смывают остатки беспокойного сна.

Тщательно наношу макияж, выбирая палитру теплых оттенков, рисую дерзкие стрелки, делая взгляд более ярким и выразительным.

Легкая укладка придает моим непокорным волнистым волосам нотку небрежной элегантности.

Выбираю короткое приталенное белое платье, кокетливо расклешенное к низу. Невесомая ткань нежно ласкает кожу, позволяя ей дышать в это знойное летнее утро.

Спускаюсь в столовую. Мама завтракает в одиночестве, задумчиво ковыряясь вилкой в тарелке с фруктовым салатом.

— Привет, мама! Как ты? Я думала, ты уже на работе.

— Привет, милая! Все хорошо. Нет, сегодня к десяти. Летние каникулы — редкая возможность немного расслабиться. А ты куда так рано нарядилась?

— Нужно завезти кое-какие документы в университет, — нагло вру я.

— На кого в итоге собираешься учиться? — серьезно спрашивает она, откладывая вилку.

— На педиатра. Отец будет в ярости, но это моя жизнь, и я сделала свой выбор.

Мама понимающе улыбается. Она знала о моем поступлении в два вуза, но, в отличие от отца, предоставила мне право выбора.

— Я рада. Ладно, дорогая, мне пора бежать. До вечера.

Мама встает из-за стола, одергивая строгий синий брючный костюм без рукавов, тепло обнимает меня, окутывая шлейфом своих цветочных духов, и тихо уходит.

Выпив чашку крепкого кофе со сливками и съев кусочек омлета, я вызываю такси. С трудом отмахнувшись от охраны и личного водителя, покидаю дом и еду навстречу с Максимом.

Полчаса — и такси останавливается возле ресторана «Петровский причал». На парковке уже стоит его внедорожник.

Вхожу в здание через широкий холл, вымощенный светло-серой глянцевой плиткой под мрамор. Стук моих каблуков эхом разносится по роскошному пространству. Изысканный интерьер, лепнина с витиеватыми узорами на стенах и позолоченные канделябры источают богатство и великолепие этого места.

Захожу в зал и сразу же замечаю Максима. Он сидит в дальнем углу, расслабленно откинувшись на спинку мягкого изумрудного кресла.

На столе — недопитая чашка кофе, телефон и черная папка.

Орлов, как всегда, великолепен.

Его крепкое спортивное тело облегает белоснежная рубашка и темно-синие брюки. Темно-русые волосы обрамляют прямоугольное лицо с волевым подбородком, четко очерченными скулами и прямым носом. Выразительные серые глаза, пухлые губы, которые расплываются в очаровательной улыбке, когда он замечает меня.

Подхожу к нему и обнимаю в знак приветствия.

— Эли, привет! Как ты? — мягко спрашивает он.

— Привет! Я в порядке.

— Что-нибудь хочешь? Чай? Кофе? — заботливо предлагает он.

— Нет, Макс, спасибо!

— Хорошо… Эли, мы волнуемся. Мне и Арине не нравится твоя затея с Артемом…

— Макс, пожалуйста, давай не будем об этом. Я устала повторять одно и то же. Я не изменю своего решения.

Макс смотрит на меня пронизывающим взглядом, словно пытаясь проникнуть в мои сокровенные мысли.

— Он тебе нравится, — констатирует он.

Я смущаюсь. Щеки заливает румянец. Лгать ему я не хочу.

— Да.

— Все понятно, — с лукавой усмешкой произносит он. — Ладно. Давай ближе к делу.

Максим открывает папку и достает подготовленные документы, кладет их передо мной.

— Артем решил выкупить у тебя эти земли. На твое имя открыт аккредитив. После подписания договора ты сможешь снять деньги и распорядиться ими по своему усмотрению, — продолжает он.

Я растерянно смотрю на него. Такой поворот событий я никак не могла предугадать.

Глава 14. Элинар

Артем лениво отрывается от двери автомобиля и неспешно направляется к нам. Его охрана тенью следует по пятам.

Глаза Дьявола прожигают меня насквозь своим пламенным взглядом.

— Привет, Эли, — низко звучит его голос. Он целомудренно касается губами моего лба.

Его запах, смешанный с дорогим древесным парфюмом, проникает в ноздри, будоража каждый нейрон.

Тело мгновенно откликается на его близость, наполняя низ живота приятной тяжестью. Пульс учащается, гулким эхом отдаваясь в ушах.

Артем оборачивается к Максиму, и мужчины обмениваются рукопожатием.

— Документы готовы, — отчитывается тот, передавая Артему черную папку.

— Хорошо, — отвечает Дьявольский. — Запускай дальше.

— Принял… Мне пора, — усмехается Максим и добавляет: — Увидимся на свадьбе… Эли, пока!

Максим направляется к парковке и исчезает в салоне своего внедорожника.

Я провожаю его взглядом. Неловко поправляю прядь волос за ухо и наконец перевожу взгляд на Артема.

Его угольные глаза пожирают меня хищным взглядом. Я тону в них, как в зыбучих песках. Сердце бьется, словно пойманный мотылек о стенки сосуда.

— Как ты здесь оказался? — робко спрашиваю я.

— Я же говорил, что возвращаюсь сегодня, — отвечает он с хищной ухмылкой.

— Да, я помню… Просто я не ожидала увидеть тебя так рано.

— Сюрприз. Надеюсь, приятный? — говорит он с лукавой усмешкой.

Я опускаю глаза, и уголки губ невольно дергаются в легкой улыбке. Киваю головой и обнимаю себя за плечи.

У меня к нему накопились вопросы, но обсуждать их в присутствии охраны я не собираюсь.

— Пошли, Бэмби… — произносит Артем, обнимая меня за талию и подталкивая в сторону внедорожника.

Жар его крепкой ладони обжигает сквозь тонкую ткань летнего платья. Каждый нерв приходит в восторг, посылая волну возбуждения. Низ живота напрягается в сладостном предвкушении.

Артем открывает пассажирскую дверь и пропускает меня в салон.

Я плюхаюсь на сиденье и замираю, вспоминая его жаркое обещание. Интересно, куда он меня повезет?

Дьявол обходит автомобиль, открывает дверь и садится рядом. «Гелендваген» срывается с места, набирая скорость, лихо обгоняя машины в плотном потоке.

Я украдкой перевожу взгляд на Артема. В его глазах горит жгучее пламя, от которого у меня перехватывает дыхание и по коже пробегают мурашки.

Непроизвольно облизываю пересохшие губы, и его глаза становятся словно два горячих уголька.

Он скользит по моему лицу и телу страстным, обжигающим взглядом. Ладонь Артема накрывает мою, пальцы сплетаются.

— Куда мы едем? — осторожно спрашиваю я, пытаясь унять предательскую дрожь, охватившую все тело.

— Домой, — хрипло отвечает он.

— К тебе? — уточняю я, и сердце замирает.

— К нам домой, Бэмби, — твердо поправляет он.

Понимаю, что едем мы к нему и не на невинную экскурсию, поэтому я становлюсь словно радар, тонко настроенный на его волну страсти.

Остаток дороги мы проводим в молчании. Он сжимает мою ладонь, нежно дразня кожу подушечкой пальца.

Два внедорожника подъезжают к огромному двухэтажному дому из темного коричневого кирпича, скрытому за высоким, неприступным забором. Ворота плавно распахиваются, и автомобиль въезжает, медленно скользя по темной брусчатке.

Двор утопает в зелени раскидистых пихт, колючих хвойных деревьев и декоративных кустарников, создавая атмосферу уединенности и роскоши.

Автомобили заезжают в подземный гараж и останавливаются.

Я чувствую себя неловко, оказавшись в незнакомом доме в компании четырех мужчин. Одергиваю себя от диких мыслей и перевожу взгляд на Артема.

Он открывает дверь и выходит. Бросив охране: «Свободны!», он подходит к моей двери и выпускает меня из салона. Взгляд прожигает. В нем вожделение.

Артем дергает меня на себя, прижимая к груди.

— Ну что, Бэмби, продолжим наш сексуальный урок? — рычит он хриплым от желания голосом. Его глаза раздевают меня, пожирая взглядом каждый изгиб тела.

Я краснею и киваю в знак согласия.

Дерзкая, торжествующая усмешка трогает его пухлые чувственные губы. Он берет меня за ладонь и решительно ведет внутрь дома.

Мы попадаем в широкий светло-серый холл с панорамными затемненными окнами, сквозь которые пробивается приглушенный свет. Два небольших велюровых дивана белого цвета, конусовидные замысловатые напольные бра, отбрасывающие причудливые тени на стены, стеклянный журнальный столик, на котором небрежно лежат глянцевые журналы — все говорит о хорошем вкусе и достатке хозяина.

Артем стремительно тащит меня к широкой деревянной лестнице с прозрачными стеклянными перилами, окаймленными массивом темного дерева.

Поднимаемся на верх и подходим к первой двери.

Глава 15. Элинар

Прижимаюсь к его груди, чувствуя, как под ладонью отзывается глухой, все еще учащенный стук его сердца. Губы мои почти невесомо покрывают поцелуями его теплую, упругую кожу.

Пальцы Артема, чуть жестковатые, играют с прядями моих шелковистых волос, лаская их легкими прикосновениями.

Поднимаю взгляд и тону в черной бездне его пронзительных глаз.

Неожиданно ловлю себя на мысли, что сейчас самый подходящий момент, чтобы обсудить терзающий меня вопрос о нашей сделке.

— Артем, я не приму от тебя деньги за земли, — уверенно произношу я.

Артем хмурит брови. На лбу проступают едва заметные морщинки.

— Эли… Это вполне справедливо. Я это сделал, чтобы обезопасить тебя, — заверяет он, и в голосе — нежность и твердая решимость.

— Не понимаю.

— Бэмби, как ты думаешь, как поступит твой отец, когда узнает о переуступке мне этой недвижимости?

— Придет в ярость, — грустно признаю я, опуская взгляд.

— Именно! Надеюсь, он проявит благоразумие и поведет себя как настоящий мужчина…

— Что ты имеешь ввиду?

— Не поднимет на тебя руку.

— Оу… У отца сложный характер, — морщусь, вспоминая инциденты с Ариной. — Я планирую сама ему все рассказать… и как можно скорее.

— Я против! Сообщишь ему после нашей свадьбы, когда ты будешь под моей защитой и попечением.

— Артем, он мой отец, а не монстр! — возражаю я, чувствуя, как раздражение поднимается волной. — Да, он рассердится, но в конечном счете поймет и простит.

Артем лишь кривит губы в едкой усмешке.

— А если нет, ты ему отдашь эти деньги, — отрезает он, словно ставя точку в споре.

Смотрю на него в недоумении. Пазл складывается. Вот для чего он мне дал эти деньги.

Забота и беспокойство... Тепло медленно разливается внутри, заполняя каждую клеточку тела. Пульс учащается…

Я действительно могу их отдать отцу, и этот вклад поможет ему наладить дела в бизнесе.

Мы же семья и должны быть терпимее друг к другу, поддерживать и помогать.

Семья ли? — тут же врывается голос сознания.

В голове всплывает вчерашний разговор с мамой, и сердце неприятно сжимается. Как же так? Почему такой итог?

Скоро от слова семья останется лишь пустой звук. И я никак не могу с этим смириться. После стольких лет брака, пережитых вместе сложных времен, как отец мог так предать маму?

— Эли? — возвращает меня в реальность голос Артема.

— Прости… Задумалась.

— Что тебя беспокоит?

Делаю глубокий вдох и выдыхаю:

— У отца любовница. Он хочет развод.

— Понятно, — задумчиво отзывается он. — Бэмби, твоя мать и так слишком долго терпела все его гнусные выходки.

Хмурю брови. Артем не удивлен. Почему? Неожиданно вспоминаю однажды брошенную им фразу: «…у меня всегда есть вся информация о людях, которые мне интересны».

— Для тебя это не новость, — заключаю я. — Что ты об этом знаешь?

Он слегка хмурит брови. В глазах появляется холодный, стальной блеск.

— Он твой отец, и ты видишь его любящим и заботливым, но Азат подлый и лживый до мозга костей. Кичится семейными ценностями, но на деле циник и лицемер. Его интрижкам и любовницам нет счета. В делах он действует по такому же принципу…

— Ой, да ладно! Можно подумать, ты безгрешен и подобного себе не позволяешь, — огрызаюсь я, откидываюсь на подушку и тяну на себя одеяло, прикрывая обнаженное тело.

Артем резко переворачивается и прижимает меня своим весом к кровати. Сдавливает рукой подбородок, вынуждая смотреть прямо в глаза.

— Нет. Я не безгрешен, Эли. Но во всех своих отношениях я всегда оставался верен партнеру. Это табу, — язвительно выплевывает он. В глазах непоколебимая твердость.

Я пасую. Молчу, чувствуя стыд.

— Признаюсь, я порядком удивлен, что он затеял развод из-за… этой особы, — смягчившись, продолжает он.

— Ты знаешь, кто она? — любопытство берет верх.

— Да.

— Кто?

— Эли, зачем тебе это? Я запрещаю тебе вмешиваться в эти мерзкие игры. Твой отец взрослый мужик и сам разберется. Это его решение.

— Я и не собираюсь… Просто хочу знать!

— Нет, Эли! — отрезает Дьявол и рывком поднимается с кровати.

Я натягиваю одеяло до самой шеи. Взгляд скользит по крепкому телу Артема, любуясь его широкой спиной, перекатывающимися мышцами при каждом его движении.

Взгляд цепляется за шрамы от мелких ожогов вдоль позвоночника и в области лопаток, образующих рваные круги.

Боль сдавливает грудную клетку. Как он это все пережил?

Не удерживаюсь, взгляд спускается ниже, на твердые ягодицы, и замираю, восхищаясь потрясающим зрелищем. Артем поднимает боксеры и уходит в соседнюю комнату.

Глава 16. Элинар

Я открываю глаза и, словно довольная кошка, сладко потягиваюсь. Невольная улыбка трогает губы. Артем… Одно его имя заставляет нутро трепетать, а пульс — ускоряться.

Сладкий поток воспоминаний затягивает в водоворот… В памяти вспыхивают жадные, твердые губы Дьявола, страстные и неистовые поцелуи… Крепкие широкие ладони, настойчиво исследующие каждый изгиб моего тела, сжимающие грудь, чувствительные розовые соски… Длинные, жесткие пальцы, дразняще прокладывающие путь к сокровенному месту, заставляющие задыхаться от сильнейшего возбуждения…

Стоп! Хватит!

Резко отгоняю безумное наваждение и вскакиваю с кровати. Бегу в ванную и становлюсь под душ. Прохладные струйки воды освежают и усмиряют бушующий огонь между ног.

Подхватив волосы в высокий небрежный хвост, облачаюсь в струящийся алый шелк топа и брюк, которые ласкают кожу при каждом движении. Спускаюсь вниз и на пороге столовой застываю.

Отец дома. Раскинувшись в кресле, он расслабленно восседает во главе стола, одетый в безупречную голубую рубашку и темно-синие брюки, и невозмутимо поглощает завтрак, будто ничего и не случилось.

Мама, бледная, словно полотно, в светло-зеленом шифоновом платье с короткими рукавами, ковыряет вилкой в тарелке с омлетом, который уже больше похож на размокшую пшенную кашу.

Зоя Ивановна, наша домработница, ставит на стол ароматный курник и разрезает его на дымящиеся куски. Фантастический и манящий запах проникает в каждую клеточку, вызывая голодный спазм и громкое урчание в животе.

— Доброе утро, Эли! — с мягкой улыбкой приветствует она, и на щеках проступают милые ямочки.

— Доброе утро, Зоя Ивановна!

Родители отрываются от тарелок и поднимают глаза.

— Доброе утро! — одновременно произносят они.

— Действительно доброе? — едко спрашиваю я, переводя взгляд с одного на другого.

Зоя Ивановна, словно почувствовав неладное, бесшумно покидает комнату.

Отец скользит по мне своим цепким взглядом.

— Ты уже ей все рассказала, — зло заключает он, переводя взгляд в сторону матери, и с силой отшвыривает вилку, которая с оглушительным звоном падает на стол.

— Азат, ты сам настаивал на том, чтобы сообщить ей, и как можно быстрее… Я это сделала, — устало произносит она и отводит глаза.

— Не ты ли убеждала меня не травмировать дочь накануне свадьбы? — с желчью выплевывает он. — Хочешь быть жертвой, а я — гнусным мерзавцем?

— Хватит! — рявкаю я. — Какая разница, кто и когда мне рассказал? Это что-то изменит?

Смотрю на отца, желая увидеть хоть намек на вину и раскаяние, но не нахожу.

— Что ж, мы с мамой разводимся. Решение принято. Ты взрослая девочка, надеюсь, обойдемся без истерик и выяснения отношений. Жить под одной крышей, изображая любящую семью, которой давно нет, я больше не вижу смысла.

— Папа, как ты мог? — не выдерживаю я.

— Хм… Как? Спроси свою мать. Она меня никогда не любила, — злобно цедит он.

— Что ты несешь?

— Правду, — отрезает он.

Родители смотрят друг на друга в полном молчании. В глазах мамы — боль, обида и отчаяние. В глазах отца — равнодушие и что-то похожее на торжество. Он убежден в своей правоте.

В этот момент я понимаю, что между ними всегда была пропасть… Их брак был заключен не по любви, а по какой-то другой, более веской причине…

— Эли, как позавтракаешь, зайди ко мне в кабинет. Нужно подписать кое-какие бумаги, — резко произносит отец, переводя взгляд на меня и меняя тему разговора.

Внутри все сковывает тревога и дурное предчувствие. Я знаю, о каких документах идет речь.

Я не раз порывалась поговорить с отцом об этом, но Артем был категорически против. Теперь понимаю, что этого разговора не избежать. Время пришло.

Отец, бросив на стол дымчатую льняную салфетку, поднимается и выходит. Опускаюсь на стул рядом с мамой. Она все еще молчит: бледная, глаза полны слез.

— Мама, что папа имел в виду, когда сказал, что ты его никогда не любила? — мягко спрашиваю я, касаясь ее руки.

— Эли, давай не сейчас. Я не готова, — вижу, что еще немного, и она разрыдается.

— Хорошо, — отвечаю я и обнимаю ее за плечи. Слышу тихий всхлип. Маму прорывает.

Отстраняюсь и смотрю на родное лицо. Ее губы дрожат, слезы ручьями текут по щекам.

— Мама…

— Прости, милая… Пожалуйста… Мне нужно побыть одной, — горько произносит она, торопливо поднимается и убегает.

Сердце болезненно сжимается. Первый порыв — броситься следом за ней, но я останавливаю себя, понимая, что ей действительно нужно побыть одной. Поговорю с ней позже.

Кусок уже не лезет в горло, поэтому я поднимаюсь и иду в кабинет отца.

Он сидит на кожаном черном диване, в расслабленной позе, закинув ногу на ногу, и с кем-то, улыбаясь, разговаривает по телефону.

— Не переживай. Я все улажу… Скоро приеду, — бросает он собеседнику… скорее, собеседнице… Слишком мягкий тон для разговора с мужчиной.

Глава 17. Артем

Двадцать пятый этаж стеклянного небоскреба. Город, раскинувшийся внизу, напоминает игрушечный макет. Внизу, в утренней московской дымке, извивается плотный поток машин, медленно ползущих и оглушительно сигналящих в час пик, создавая настоящий коллапс на дорогах.

Летняя духота превращает вполне разумных людей в кипящих от злости безумцев, готовых растерзать друг друга за лишний сантиметр асфальта.

Бросаю взгляд на часы: 7:27. Еще есть время на внутренний диалог, прежде чем офис превратится в гудящий муравейник, где подчиненные устремятся ко мне в кабинет с ворохом накопившихся задач и проблем. А за время моего отсутствия их накопилось немало, поэтому день обещает быть сложным. Нужно как можно быстрее разгрести все завалы…

Бэмби… Одно воспоминание о ней и нашем свидании в «Tomorrow» заставляет сердце бешено колотиться, а кровь горячей волной приливать к члену… Ее изящное, точеное тело. Идеальная грудь третьего размера с нежными, розовыми сосками, мгновенно твердеющими от прикосновения моих пальцев и губ… Пьянящий, невинный аромат девочки пробуждает во мне голодного зверя… Атласная кожа нежнее шелка… Стройные ножки, между которыми так и хочется вонзиться твердым членом, дерзким толчком лишить девственности и грубо трахнуть ее.

Мысленно издаю стон. Черт! Думать об этом сейчас — мучительная пытка. Кто-то скажет, что я мазохист? Возможно… Зачем так мучить себя и тянуть? Разве не видно, что Эли тоже этого хочет так же сильно, как и я?

Горячая девочка! Я это уже понял, но хочу сохранить ее невинность до брачной ночи.

Ожидание и предвкушение дарят свой неповторимый кайф. Чем томительнее и мучительнее эта сладкая пытка, тем ярче и фееричнее будет финал.

К тому же за это время я хочу ее немного раскрепостить, чтобы она не превратилась в бревно в первую ночь… Я хочу получить удовольствие от ее покорности и послушания, а не жестко ломать.

Эли не похожа ни на одну из женщин, встречавшихся мне на пути… Ее трогательная нежность и доброта задевают за живое демона внутри меня. Со мной такое впервые.

Я скрытен и никогда не обнажаю душу, но она своими чистыми, наивными глазами выворачивает меня наизнанку. С ней тепло, словно от пламени костра в холодную и сырую погоду…

И сам не понимаю, как легко открываю ей тайны из прошлого, боль, которую глубоко прячу внутри…

Непростая выдалась жизнь за эти тридцать один год, но в ней был и есть самый важный человек — авторитет, опора, поддержка… Мой отец.

Пусть наши взгляды на жизнь во многом не совпадают, и каждый идет своим путем, это не отменяет самого главного: он — мой отец, а я — его сын.

Образ жизни отца до сих пор заставляет меня быть настороже. Поэтому, увидев в тот день в «Tomorrow» "шестерку" "конкурента" дяди Демы, я так сильно напрягся… Его прислали как информатора с предложением о сомнительной выгоде для Демина по дележке земель должника их "общего друга".

Палач отпустил моих ребят, сказав, что сам все уладит. Он не хотел меня впутывать в эту историю. Демин по-прежнему оберегает меня от бед. Семья для него — не просто слово, а смысл жизни…

Звук открывающейся двери прерывает поток мыслей.

На пороге секретарь Ирина. Серые глаза девушки расширяются на ее красивом лице. В них читается испуг, а уголок губ нервно подергивается.

Про себя усмехаюсь… Еще бы! С моей репутацией и тем прессингом, который я устроил при выборе секретаря, это вполне объяснимо…

Мне нужен был грамотный специалист с внешностью модели, соблюдающий субординацию и не пытающийся соблазнить босса, выпрыгивая из трусов. Это было главное условие наряду с остальными, не менее жесткими требованиями. Некоторые кандидаты отсеивались сразу, другие пытались держать марку, заверяя, что они профессионалы, но испугались. Несоблюдение хоть одного из условий каралось немедленным увольнением с порочащими рекомендациями. Претенденты редели. Осталась Ирина…

— Доброе утро, Артем Михайлович, — дрогнувшим голосом произносит она. — Не ожидала, что вы уже здесь. Кофе?

— Нет, благодарю. Как только появится Краснов, пусть зайдет ко мне, — отрезаю я.

— Хорошо. Что-то еще?

— Нет.

Девушка выходит, тихо прикрывая дверь.

Вновь смотрю на часы: 7:57.

За окном царит все тот же хаос на дорогах. Не проходит и минуты, как раздается настойчивый стук в дверь.

— Войдите, — отвечаю я.

В кабинет входит начальник службы безопасности, Игорь Владимирович Краснов, сжимая в руках серую папку. Серьезный и суровый мужчина, слегка за сорок пять лет, исполняющий все поручения беспрекословно. Я это ценю.

— Доброе утро! — бросает он, подходит и пожимает мне руку.

Я сажусь за стол. Он занимает кожаное кресло напротив.

— Что нового? — сразу перехожу к делу.

Он знает, о ком идет речь, поэтому сразу докладывает:

— Два новых проекта Акопяна висят на волоске. Дайте знак, и они тут же закончатся, не успев начаться… Он взял новый кредит под большие проценты для покупки квартиры в элитном районе, — делает паузу.

— Для кого? — холодно интересуюсь я.

Глава 18. Элинар

— Пошел вон! — гремит отцовский голос. Взгляд прожигает Артема насквозь, в нем плещется дикая ярость.

Ледяной ужас расползается по венам, парализуя каждый нерв от корней волос до кончиков пальцев. Сердце бьется так сильно, что заглушает все звуки пульсирующим набатом в ушах.

Нервно сглатываю комок, застрявший в горле, и, как в замедленной съемке, наблюдаю за тем, как разъяренный Артем направляется к нам.

Его лицо, обрамленное копной смоляных волос, искажено гневом, глаза полыхают черным пламенем… Он хватает отца за грудки и с силой бьет его в челюсть.

Невольный крик срывается с моих губ.

— Артем! Нет! Пожалуйста, остановись!

Удар настолько сокрушителен, что отец отлетает в сторону и тяжело падает на пол.

Делаю нерешительный шаг вперед, чтобы помочь ему подняться, но застываю под испепеляющим взглядом Артема.

Сердце бешено стучит. Во рту – Сахара.

Отец с трудом поднимается на ноги и тыльной стороной ладони стирает кровь с рассеченной губы.

— Ах, ты ублюдок! Ты еще пожалеешь… — яростно вопит он. — Решил использовать мою дочь, чтобы заполучить земли «Полесье»? Так кто из нас беспринципный подлец?

Лицо Артема искажает презрение и лютая злоба. Желваки играют на скулах, губы сжаты в тонкую, злую линию.

— Азат, настоятельно рекомендую следить за своим языком! Не суди о других по себе… И не лезь в наши дела и отношения, — жестко чеканит Артем каждое слово.

— Ты ничего не попутал, щенок?.. Она моя дочь!

— Нет!.. — ядовито выплевывает Артем сквозь стиснутые зубы. — Ты лучше себе почаще напоминай об этом!

— Да пошел ты к черту! Забудь о моей дочери! Свадьбы не будет! И можешь не сомневаться, я верну то, что ты обманом у нее выманил!

Глаза Артема сужаются до опасных щелочек, ноздри раздуваются, словно у огнедышащего дракона.

Я никогда еще не видела его таким разъяренным.

— Лихо загнул! Во-первых, состоится наша свадьба или нет, не тебе решать, Азат, а во-вторых, сделка по переходу недвижимости абсолютно законна. В суде ее сложно будет оспорить, если, конечно, ты об этом… — грозно приподняв бровь, осведомляется он. — К тому же сумма, причитающаяся за эти земли, более чем адекватная.

— Какая сумма? — в полном недоумении спрашивает отец.

— Эли, ты отцу ничего не сказала? — Артем вновь вскидывает бровь, в его взгляде — стальное напряжение.

Я лишь отрицательно качаю головой.

— Не успела, — шепчу я пересохшими губами. По телу пробегает дрожь, словно от прикосновения ледяных пальцев.

— Я выкупил их у Эли. Теперь они принадлежат мне. Не переживай, деньги она отдаст тебе… в качестве моральной компенсации. Можешь оставить себе все или поделиться с компаньоном… Решай сам, — ядовито выплевывает он.

По лицу отца видно, что он что-то обдумывает, а Артем продолжает:

— Хотя, знаешь… лучше оставь себе. Будет чем погасить новый кредит. Квартира в новостройке на Левобережье – удовольствие не из дешевых, — колко замечает он, и уголок его губ дергается в злой усмешке.

Глаза отца наливаются кровью.

— Не твое дело, — свирепо шипит он.

— То же самое могу сказать и тебе. Не вмешивайся в наши с Элинар отношения.

Я понимаю, что чего-то не знаю, в отличие от этих двоих. Мужчины словно сошлись в немой дуэли, прожигая друг друга ядовитыми взглядами.

— Эли, пойдем, — неожиданно обращается ко мне Артем, отрывая взгляд от отца. — Нам пора.

В комнате повисает гнетущая тишина, напряжение можно резать ножом. Медленно, с опаской поглядывая на папу, я иду к Артему.

Он молчит, но взгляд красноречивее слов. В нем ярость и ненависть.

Внутри все сжимается от боли. Страх. Обида. Вина. Все смешалось в один тугой ком.

— Эли! — настойчиво торопит Артем.

Подхожу к нему, опустив глаза в пол… Не хочу, чтобы он видел слезы, льющиеся по щекам.

Мы выходим из спальни. Я иду впереди, вытираю тыльной стороной ладони лицо, закусываю губу до крови, чтобы не разрыдаться в голос.

Больно. Нечем дышать. Отец предал меня, маму, Арину, заботясь лишь о себе и своих интересах. Артем тоже ловко использовал меня в своих целях.

Дура! Наивная дура! — ругаю себя я.

Да, знаю, что и я виновата, что скрыла от отца сделку с Дьяволом. Хотела как лучше, а получилось как всегда…

— Эли! — гремит за спиной голос Артема.

Я не останавливаюсь. Продолжаю идти. Выхожу во двор…

Чувствую, как меня резко дергают за плечо. Разворот, и в мое лицо впиваются его дьявольские, злые глаза.

— Не смей меня игнорировать, когда я к тебе обращаюсь, — рычит он.

— Ты мне врал! — выкрикиваю я, захлебываясь обидой. — Ты такой же, как и отец!

— Не смей меня с ним сравнивать! — обрывает Артем, хватая за подбородок и заставляя смотреть прямо в глаза.

Глава 19. Элинар

Не верится… Этот день настал. День, когда я стану женой Дьявола. Брак, некогда казавшийся безумной затеей, сегодня обжигает кровь трепетным предвкушением.

Артем проник в мою жизнь, словно медленный яд, постепенно отравляя собой и вызывая зависимость. С каждым днем я привязываюсь к нему все сильнее.

Дьявол… Настоящий мужчина. Решителен, тверд, непреклонен — его слово закон. Принципиален, упрям, опасен и мстителен… Стать его врагом — последнее, чего я бы хотела. Если он объявляет войну, сражение пройдет по его безупречному плану, и победитель будет один: Артем Дьявольский.

Сюрприз с картодромом тронул меня до глубины души. Это было самое невероятное свидание в моей жизни. Не то чтобы мне было с чем сравнивать… Но это была заветная мечта, которая воплотилась в реальность. Разве это может не радовать?

Мы гоняли почти два часа, смеялись, дурачились. Тяжкий груз, связанный со скандалом с отцом, на время покинул мой разум. Я полностью отдалась этому увлекательному и трепетному моменту, позабыв обо всем…

Вечер продолжился в ресторане «Tomorrow», где мы наслаждались ужином в уютной атмосфере у реки, любуясь багряным закатом. Ароматное красное вино, сочное мясо с мангала и слегка обжаренные овощи… Давно я не получала такого удовольствия от ресторанной еды.

Два дня спустя Артем вновь уехал в Москву и вернулся лишь вчера вечером вместе с отцом, Михаилом Валерьевичем, — человеком, чье имя до сих пор наводит ужас в криминальных кругах и среди крупных бизнесменов. Его репутация бежит впереди него, вызывая трепет и ужас. Вживую я его никогда не видела, только в новостных хрониках, и от каждой из них по спине пробегал холодок, а внизу живота неприятно тянуло. "Повезло" же мне с будущим мужем и свекром!

Папа… Боль, обида и чувство вины не отпускали… С того злополучного дня он съехал из дома к любовнице и больше не появлялся. Я хотела поговорить с ним еще раз, объясниться, но он игнорировал мои звонки и сообщения. И от этого на душе становилось лишь хуже…

Мама… Я видела, как ей тяжело. После стольких лет брака вновь остаться одной, преданной, без надежного мужского плеча, — это жестокий удар. Я очень за нее волновалась, надеясь, что она сможет это все пережить и вновь обрести счастье.

Как оказалось, новость о разводе и новой женщине в жизни отца — не единственная. Мама поберегла меня, сразу не рассказав, что его любовница беременна…

— Эли, доченька, ты великолепна! — восторженный голос мамы вырывает из потока мыслей.

Улыбаюсь и подхожу к зеркалу, оценивая последние штрихи визажиста, и едва узнаю себя в отражении. Пряди непослушных завитков собраны наверху и закреплены гребнями со сверкающими камнями, остальные свободно ниспадают до талии.

Теплый макияж с дерзким акцентом на янтарные глаза: широкие, графично подведенные стрелки и золотистые тени делают взгляд глубоким и выразительным. Карамельная помада увлажняет пухлые губы, придавая им чувственный объем и соблазнительное сияние.

Нежное пудровое платье сидит безупречно, подчеркивая каждый изгиб аппетитной фигуры. Полупрозрачный лиф, расшитый бисером и пайетками, дразняще приподнимает упругую пышную грудь. Прозрачные, мерцающие широкие рукава с высокими разрезами, ниспадающие до пола, превращают меня в сказочную принцессу.

Завороженно смотрю на свое отражение и широко улыбаюсь.

— Леночка, спасибо! Ты волшебница! — мягко поблагодарила я визажистку, которая преобразила меня до неузнаваемости.

— Элинар Азатовна, вы просто ослепительны. Я лишь подчеркнула ваши от природы выразительные черты, — произносит девушка, складывая косметику в сумку и направляясь к выходу. — Поздравляю! Хорошего дня!

— Спасибо! — улыбаясь, отвечаю я, но улыбка тут же сходит с лица. — Мама, как думаешь, папа приедет?

— Конечно, родная, — но в голосе мамы не чувствуется уверенности.

— Он меня ненавидит! — горько произношу я.

Еще тем же вечером я маме все рассказала о ссоре с отцом и ее причинах, горько и безутешно рыдая, уткнувшись в колени, как в детстве.

— Девочка моя, не говори ерунды! Да, отец злится, но гнев и обида пройдут… Все наладится… Он поймет мотивы твоих поступков, — мягко произносит она, сжимая мое лицо в своих теплых ладонях. — К тому же вся эта ситуация и так затянулась… Глупость твоего отца нам всем до сих пор горько аукается.

Я смотрю на родное лицо. Мама — настоящая красавица… Если бы я не знала ее, ни за что бы не дала больше тридцати пяти лет. Искусный макияж делает ее глаза почти лазурными. Ярко-алая помада в тон атласному платью с провокационным разрезом до середины бедра и голой спиной подчеркивает ее стройную фигуру и чувственные изгибы, словно она — богиня, сошедшая с Олимпа. Мягкие локоны обрамляют ее яркое и эффектное лицо, делая еще более неотразимой.

Неожиданно дверь открывается, и на пороге появляется отец. Его взгляд, словно сканер, скользит по нам. Мы замираем, словно кролики перед удавом, и напрягаемся. Черно-белый смокинг сидит на нем представительно, несмотря на то, что он слегка набрал вес за последние годы. Черные глаза буравят мое лицо.

— Еще не передумала выходить замуж за этого… бандюгана? — едко спрашивает он, и уголок его губы дергается в презрительной усмешке.

— Па-а-па… — тихо тяну я, слезы наполняют глаза.