Душа шестикрылого ангела

1.

Дьявол.

У меня много имён, и все они даны людьми. Для них я — самое страшное, что может произойти.

История Адама и Евы всем известна, а вот моя умалчивается и хранится в секрете. Из-за моего бунтарского характера и нежелания преклонить колено перед человеком Всевышний отрезал мне все шесть крыльев и низверг даже ниже, чем грешного и порочного человека.

Сначала я злился, проклинал его, но потом создал свой рай и своих последователей. Я пытался доказать Всевышнему, что человек порочен и его нужно уничтожить. Мои подданные каждый раз подводили людей к грехопадению, а он всё время прощал.

Он сказал, что я — зло, что я буду сдирать с них кожу после смерти, жарить в огне, заливать огонь в рот, но я никогда этого не делал. Это была очередная ложь Бога, чтобы его почитали и уважали, а я стал ничтожеством.

Я смотрел, как на улицах ада изгнанные и заблудшие души искали себе приют. Да, у меня тут несладко: нет фруктовых деревьев, жёлтых уточек и счастья. Души мучились от жары, что царила здесь, но я никогда не мучил их.

Мои верные подданные лишь предлагали выход, а человеческая душа очень падка. Мне всегда было интересно, как там, чуть повыше, каково это – жить под его крылом. Я часто появлялся там и даже среди людей смог найти тех, кто согласился служить мне, но люди есть люди. Они каждый раз доказывали мне, что сколько им ни давай, им всегда мало.

– Владыка? – отвлёк меня голос от моих наблюдений.

– Это ты? Что ты хочешь?

Астарот склонил голову.

– Вы опять хотите покинуть ад, чтобы побывать в мире людей?

– Ты знаешь, меня начало пугать, что души невинных девушек стали всё чаще попадать сюда.

– Я слышал, что его последователи стали сжигать непокорных дев, очищая их души.

– Чего? Ты что, бредишь?

Астарот лишь покачал головой.

Ещё тысячу лет назад, а может, и больше, некая женщина, чтобы прикрыть свой стыд и необузданную похоть, сказала всем, что носит сына Всевышнего. Когда я это узнал, я думал, что умру от смеха, но меня поразило другое: когда этот мальчик вырос, он и вправду думал, что он сын Всевышнего. Ещё до этого некий полубожок украл у меня искорку моего огня и отдал человеку. А теперь они решили очищать души огнём? А по итогу плохой я.

— Я так слышал.

— Да, мне просто необходимо туда наведаться. Может, в этот раз мне удастся что-то изменить.

— Вы тысячу лет пытаетесь что-то изменить.

— Ну, посмотрим, Астарот. Может, сейчас я что-то смогу поменять.

****

В мире людей мне всегда было как-то холодно и неуютно. Вообще здесь за триста лет ничего не изменилось. Они все так же жили в грязи, трахаются как звери на улицах, пьют спиртное до такой степени, что превращаются в свиней, которых выращивают.

Я шёл по улице ночного города. Единственное, что за триста лет изменилось, так это газовые фонари и кирпичные дома. Аристократы и бедняки всё так же остались, и людские поселения делились на сословия. Я помню, как некий художник делился со мной своими безумными набросками, когда мы пили с ним в одной из венецианских провинций. Его считали сумасшедшим, но сейчас я смотрел на то, что когда-то видел лишь на рисунках Леонардо. Талантливые люди были в каждом столетии.

Я шёл по улицам и смотрел, как проститутки заманивают клиентов, как беспризорные мальчишки воруют, как отъявленные преступники курят и пытаются найти свою очередную жертву. Мир никогда не менялся: менялись лица, дома, но не люди.

Я зашёл в местный бар, где собрались все пороки. Мне хотелось посмотреть, во сколько люди превратились в животных. Мне принесли кружку жуткого пойла, от которого у меня немели кончики пальцев. Алкоголь в низших сословиях был просто отвратительным, у богачей он был куда более приятным, действовал почти как наркотик.

Ко мне подошла одна из проституток. Её платье было грязным, под глазами черные круги, а грудь почти что выскакивала из платья.

— Будешь пить? — спросила она, растирая глаза руками.

— Садись. Выпей.

Я протянул ей кружку, и она будто упала на скамейку. Она схватила кружку и начала жадно пить. Переведя на меня взгляд, она улыбнулась.

— Итак, отдамся тебе за три серебряные монеты.

— Ты того не стоишь, — усмехнулся я.

Она сморщилась и снова посмотрела на меня.

— Тогда за трубочку опия.

— Ты серьезно? И на что пойдешь?

— Что захочешь.

Опий — вот что с ней было. Она была зависима от него и продавала тело только ради того, чтобы прийти в притон и выкурить пару шариков опия.

— Давай так: отведешь меня туда, и будешь курить сколько хочешь.

Она протянула мне руку и потянула за собой. Только что полумертвая девчушка побежала и потянула меня за собой.

— Он там, пошли скорее.

Она указала рукой на подвал, где стоял бугай и смотрел по сторонам. Я подтащил её к себе и прижал в маленьком переулке к стене. Она заулыбалась и стала снимать с меня штаны своими тонкими пальчиками.

— Эй, эй, стой, — остановил я её.

Её шея была такой тонкой, а когда я прикоснулся к её груди, я увидел замученную душу, которая вероятнее всего хотела просто умереть.

— Что такое? — спросила она.

— Кажется, тебе пора отдохнуть, — я сдавил её шею в своих руках.

Она сначала улыбнулась, но когда поняла, что не может дышать, попыталась убрать мою руку, но я сильнее сжал, ломая её. Последний её взгляд был... страх. В последнюю секунду она увидела меня. Одно мгновение, и её глаза перестали блестеть.

Я отпустил её, и тело упало на грязную землю. Она получила то, чего искренне желала. Она умерла так же, как и прожила свою жизнь, в грязи.

Я направился туда, куда она хотела меня завести. Тот бугай оттолкнул меня от входа в притон.

— Вали отсюда.

— Я хочу зайти, — я стал перекатывать золотую монету в своих пальцах. — На, и отойди.

Закинув монету прямо в руку мужику, он жадно схватил её и спрятал себе в карман, открыв передо мной дверь.