Два бандита для матери-одиночки

Глава 1

Василина

Ничегошеньки не вижу! Мягкая тканевая повязка не позволяет разглядеть, где я нахожусь. На плечах лежат большие мужские ладони. Руки крепко связаны за спиной.

Меня куда-то ведут. Вокруг витает аромат опасности и очень приятного мужского парфюма. Это лимон и... вербена? C легким мускусным шлейфом.

Цокаю каблуками, проклиная себя за то, что вообще вышла сегодня на улицу. Да еще и оделась как раз для похищения! Высокие каблуки, юбка в обтяжку и блузка. Сходила, блин, на собеседование! Но тут наступаю на мягкий ковер, теряю равновесие и чуть не падаю.

Меня подхватывают сильные мужские руки. Уверенно, крепко.

— Ай! Аккуратнее можно? — взвизгиваю, но похититель ловко вставит меня на ноги.

— Не рыпайся, — низкий мужской баритон щекочет слух, — тогда всё будет хорошо.

Наверное, мне должно быть страшно? Но почему внутри нет ни страха, ни ужаса?

Мы входим в комнату, ощущаю это по смене запахов. Принюхиваюсь. Точно! Здесь еще кто-то. Об этом мне говорит врывающийся в нос яркий аромат черного перца и кедра.

— Привет, Василина, — игривый голос не похож на тот низкий, подчиняющий, коим обладает первый похититель.

Молчу. И тут с меня срывают повязку. Верчу головой. Хм! А здесь неплохо! Стильный такой интерьерчик. Кожаные кресла, полумрак. Прям интим какой-то! Еще и кровать какая огромная! А зачем я здесь?

Издаю нервный смешок.

— Боишься? — владелец баритона выходит на свет.

Ого! Высоченный какой! Бритый, в костюме, а глаза какие хищные! Второй сидит в кресле. Ноги расставил, видать, достоинство жмет. Тоже в костюме. Темноволосый, с щетиной. Это мода у мужчин сейчас такая? Или денег на бритву не хватает?

— Скорее, обескуражена, — осматриваюсь и прикидываю, смогу ли на этих каблучищах добежать до двери и смыться.

— Знаешь, зачем ты здесь? — спрашивает тот, что с баритоном.

— Ну... нет... — блею, понимая, что нифига не успею, меня догонят и сделают всякое нехорошее.

— Твой муж нам денег должен, — тот, что с щетиной нагло лыбится, — круглую сумму, Васечка.

Хм, а винирчики ничего так, дорогие!

— Я его уже месяц дома не видела. И вообще подала заявление на развод! — выдаю, вздёрнув подбородок, — если найдете говнюка скажите, чтобы во вторник явился в ЗАГС. А мне пора!

Смелость города берет. Так меня учили. Так что резво разворачиваюсь и бодро топаю к выходу.

— Погоди, цыпочка, — голос улыбашки меняется, становится реально жутким.

Ноженьки тут же врастают в пол. До меня медленно доходит...

— Раз Ромчик твой не заплатил... — лысый обходит меня по кругу, щупает взглядом, вот прям аж в трусики забирается.

— Ничем не могу помочь, — пищу, — меня вообще сын дома ждет! Я мать-одиночка без пяти минут. Откуда у меня средства?

— Васечка, — мурчит он, — ты не поняла, детка?

Второй подходит сзади, лысый стоит прямо передо мной. И теперь я реально в полной ж...

— АЙ! — взвизгиваю, когда лапы улыбашки ложатся на мою талию.

— Придется отработать, сладкая. Ваася, — тянет он.

— К-как? — теряюсь поначалу.

— А вот так!

Тресь!

И пуговицы моей единственной рубашки разлетаются по полу. А взору лысого предстает упругая «троечка», облаченная в кружевной лифчик.

— Красивые сиськи, Ромчик не дурак, — рычит он, накрывая ладонями мою грудь, — мягкая, упругая... ахуеть улов. Какая сладкая рыбка. Девочка, что надо.

А я... а что я? Вместо того, чтобы бояться и трястись, смело наблюдаю за тем, как ручищи бандюка сминают мои полушария.

По коже проносится странное ощущение. Волнообразное, дикое, скручивающее живот в тугой узел. Желание. Долгое отсутствие секса заставляет реагировать не так, как положено жертве похищения. Прикрываю глаза, окунаюсь в эти порочные ощущения.

Бандюки освобождают мои руки. Щелкает застежка лифчика.

— А знаете, что... — стону, когда кружево падает к моим ногам, — давайте! Ромчик ваш в постели вообще никакой был!

Мужики сначала замирают. Привыкли, видать, запугивать невинных дев. Но потом переглядываются. Лысый накрывает мою голую грудь своими ручищами. Огромными! А из-под дорогого пиджака выглядывают яркие татуировки.

Господи, меня никогда так не тискали! По-звериному, с голодом, желанием.

— Значит, ты согласна, Васечка? — улыбашка медленно расстегивает молнию моей юбочки, скалится.

— Да! Согласна! Но с одним условием.

Мужики явно обескуражены моим напором. А что? Я не человек, что ли? Меня муж не трахал уже больше года! Ну в самом деле!

— Слушаем, — они оба явно веселятся.

— Это же отель, да?

— Верно, цыпочка.

— Хочу нормально выспаться, до утра чтобы! Вы не поверите, каково тащить на себе трехлетку! И отработайте, как следует, чтобы я спала аки младенчик! Ах, да, и за номер вы платите.

— Договорились, детка, — хрипит лысый и накидывается на мой рот, словно голодный зверь, — ты не пожалеешь.

***

— Васечка, ты уверена? Может, вернется твой Ромка-то? Всяко лучше, чем одной... подождала бы, — сетует мама, стоя в проеме нашей с мужем ипотечной квартиры.

— Ну уж нет! Его месяц нет, мам! МЕСЯЦ! — реву, как разъяренный носорог, — на работе не знают, где он! А заявление в полиции вообще проигнорировали, потому что рецидивчик. Ну сколько можно-то?

— Так поди помер... — испуганно восклицает мамуля.

— Да щаз! Этот живучий. Если бы помер, тельце хладное давно бы в морге оказалось. Шляется где-то, может с любовницей. В любом случа, нафиг он нам с Сашкой такой сдался!

Пару раз мой муженек непутевый уже исчезал. Потом спустя неделю-другую появлялся с деньгами. Я прощала. Вопросов не задавала. Да, может показаться, что я та еще меркантильная особа и вообще терпила, но всё ради ребенка. Благополучие Сашки для меня — главный приоритет. Пока я была в декрете, приходилось приспосабливаться. А любовь к мужу уже давно в прошлом.

Глава 2

Василина

​... дам. И другу твоему тоже. Ох, Васька, не так тебя мамка-то воспитывала! Но доводы разума я слушать не хочу. Не сегодня, не сейчас! От накатившего стресса внутренняя система безопасности просто отключается. Потом как-нибудь договорюсь с совестью... а пока...

— Ммм! Ах! — стою, как похотливая кошка, с оттопыренным задом.

Ладонями прислоняюсь к широкому панорамному окну. Бесстыдно кричу, стону, почти плачу.

Блузка вместе с лифчиком валяется у ног. Юбочка задрана до пояса. Колготки разорваны самым жестоким образом, а трусики сдвинуты в сторону.

— Нравится, мамочка, когда тебя трахают? Любишь? — лысый, татуированный, огромный мужик заталкивает в мою мокрую киску свой член, — в тебе так горячо и туго... пиздец...

А я теку. Так хорошо с мужем никогда не было. Умелые и грубые мужские ласки сделали своё дело. Хотя не скрою, после почти годового отсутствия секса меня даже фонарный столб смог бы завести.

— Так... глубоко... ох! Ещеее! — выгибаюсь сильнее, — Кааай!

Он внутри. Глубоко, даже слишком. Кай... необычное имя под стать владельцу. Второй, Руслан, сидит в кресле, курит сигару и смотрит. Его темные глаза напоминают ледяное озеро, один раз окунувшись в которое, безвозвратно погибаешь.

Началось всё странно, еще более странно продолжается. Эти голодные самцы долго ласкают мою грудь, которая от такого напора тяжелеет, наливается. Соски призывно стоят. Я всегда была особо чувствительна к ласкам именно этой части тела.

— Твои девочки хотят, чтобы мы полизали их, — хрипит лысый, затем захватывает губами сосочек, — мамочку давно не трахали? Ммм?

— Может, хотя бы познакомимся? — выдыхаю, перебарывая желание начать стонать, как похотливая самка.

— Отвечай! — рычит баритонистый, продолжая терзать своими офигенными губами мои груди.

— Ну... аааах... божеее! — облизываю губы, пытаясь сфокусировать прыгающие мысли на заданном вопросе, — примерно... гоооод... оооох!

— Год? — раздается почти змеиный шепот у моего ушка и горячие губы улыбашки ложатся на мочку, — так долго твоя девочка не принимала член?

Пока лысый лижет грудь, темноволосый задирает мою юбку. А я позволяю. Сама же согласилась и даже попросила оттрахать меня как следует. Поздно пить боржоми, как говорится.

— Колготки... не люблю колготки, — рычит он, натягивая тонкое плетение пальцами, и податливая лайкра расходится, обнажая черные кружевные трусики.

Рукой темноволосый мгновенно сдвигает ткань, касается моей распаленной мокрой плоти.

— Охуенная... Кай, блядь, кончай уже с её сиськами. Я хочу в эту сладкую щёлку... пиздец как хочу... — хрипит улыбашка, — и она хочет, правда, милая?

— Не могу я... она слишком сладенькая, мамочка... — рычит лысый, своими губами унося меня за грань реальности, — хорошо тебе, Лииина?

Одна... в дорогом номере, в плену двух возбужденных мужчин. Как я попала в такую щекотливую ситуацию? И этот стон... это что, я кричу? Выгибаюсь и трусь попкой о внушительный стоячий агрегат улыбашки.

Он методично трахает меня пальцами. А я мокну... теку, кричу, бьюсь. Подчиненная этими движениями.

— Я Руслан, — шепчет мужчина, двигая пальцами всё быстрее.

Хватаюсь за рубашку Кая, стягивая её до треска.

— Ааа! Я почти... боже мой! Кончаааю... ооох! Даааа! — это не мой голос, такой порочный, похотливый.

— Приятно познакомиться, — Руслан проводит языком по моей шее.

Я так-то обычная женщина, не похотливая самка. Привыкла справляться сама. А теперь растворяюсь в грубой ласке мужчин, которых вижу впервые. И мне хорошо... реально хорошо.

— Иди сюда... хочу тебя, Лина... охуенная мамочка... — рычит Кай, толкая меня к окну, — ноги расставь... шире, блядь... да... вот так... прими меня... ох ты ж...

— ААА! Такой толстый... господи... он не влезет в меня... — стону, царапая ногтями стекло.

— Влезет... хотя ты пиздец узкая... почему, а? Почему твоя девочка такая зажатая? Нужно её раскрыть... напоить спермой... как думаешь? Ты на таблетках?

— Д-дааа... ааах! Ох! Ааа! — хочется кричать всё громче и громче.

Он двигается быстро. Резко, с голодом, желанием. А я подмахиваю. Сейчас это всё, что мне нужно. Разбить оковы... выпустить себя настоящую... чувствовать желание. Что меня хотят...

Я грязная... да и плевать.

Кай поднимает мою ногу, чтобы входить ещё глубже. Его яйца бьются о мои складочки. Палец мужчины ложится на клитор.

— Такая мягкая... горячая... сладенькая... пиздец, не могу больше... сейчас солью... но ты первая... кончай, мамочка... сильно кончай, выпей меня всего...

От его хриплого бормотания внутри стягивается узел. И тут же рвется... растекаясь по телу жидким удовольствием. Чувствую, как увеличивается член во мне. Становится еще горячее, долбит все сильнее. Распирает сокращающиеся стеночки.

— Узкая... пиздец узкая девочка... — он вдыхает меня, жестко удерживая ногу на весу, кончает, наполняет собой.

Это первобытное, животное удовольствие. Принимать сперму сильного мужчины... а уж Кай сильный, я чувствую. Женское естество трепещет перед ним. Дрожу, бьюсь в яркой истоме.

— Красиво... охуенно красиво... — лысый выходит из меня, — выгнись, покажи Руслану свою похотливую голодную девочку.

Из моей киски вытекает сперма. Кажется, что этот оргазм бесконечен. Семя течет по коже, остается на бедрах, пачкает колготки. Всхлипываю... от удовольствия... плачу...

— Иди сюда, Вася, — приказывает Руслан, кладет сигару в пепельницу, расстегивает ширинку, - моя очередь играть с твоими сладкими девочками...

Смотрю на большой член в жилистых руках улыбашки. Руслан обаятельный. Жесткий. Его улыбка одновременно порабощающая и сковывающая. Делаю шаг к нему.

Тяжко... киску потягивает после столь грубого вторжения. Она привыкла бездействовать, лишь иногда исторгать слабые оргазмы в ванной от мощной струи, направленной на клитор. А в последние месяцы мне даже ласкать себя не хотелось.

Глава 3

Василина

Гордо вздернув подбородок, топаю к остановке. Слава богу, мобильный не сел, но был на вибрации. Мама звонила три раза. Набираю её. Утреннее солнышко приятно греет.

Блин, я офигенно себя чувствую!

Только вот приходится пиджак придерживать, потому что эти звери мою рубашку разорвали. И я без колготок, они лежат в сумке.

— Вася! Ты чего рано-то так? Обычно спишь до обеда, когда я Сашку забираю.

— С ним всё хорошо? Ничего вчера странного не случилось?

— Нет. Мы сходили в парк, он покатался на горках, потом поели мороженого. А почему ты спрашиваешь?

— Да так...

Внезапно передо мной останавливается машина. Чёрный «БМВ» седан. Эээ...

— Вася? Ты пропала куда-то! Всё хорошо? — зовет мама, а я теряю дар речи.

Из авто выходит высокий мужик с квадратным лицом, короткой стрижкой, поправляет костюм и молча открывает мне заднюю дверь. Пытаюсь обойти его, но массивная фигура закрывает проход.

А автобус предательски мигает мне задними фарами. И уезжает. Да вашу ж машу!

— Мамуль, отведешь Сашу в садик? — бормочу, прикидывая, что вообще происходит.

— Конечно, мы же так и договорились.

— У меня автобус, я потом перезвоню...

— Какой автобус? Ты не дома?! — кричит мама.

Упс! Кажется, я облажалась. И мне придется многое объяснить. Но сейчас это неважно. Вешаю трубку. Сглатываю.

— Василина Григорьевна? — чеканит мужик.

— Не знаю такой... — пищу.

— Вас велено доставить домой, — басит он, еще шире открывая дверь машины.

— Я на автобусе доберусь!

— Не велено, — продолжает гнуть свою линию.

— А вы скажите, что довезли, а сами...

Но суровый взгляд этого персонажа говорит, что подобных решений его мозг осмыслить не в силах.

— Не велено.

Да чтоб тебя! Снова пытаюсь его обойти, но всё тщетно. В итоге сдаюсь и плюхаюсь на мягкое кожаное сиденье. Играет тихая приятная музыка. Мы трогаемся.

Машина словно парит над землей. Такой плавный ход. Помню, Ромка всегда хвалил немецкий автопром.

— А ваши... кхм... хозяева...

— Наниматели, — обрывает меня водитель.

— Пардоньте, — огрызаюсь, — я ж не знаю, как у богатых всё устроено. Как часто ваши «наниматели» вот так похищают женщин?

— Это не похищение, а доставка с комфортом, — парирует «шкаф», — какую музыку предпочитаете?

— Я что, посылка, чтобы меня доставлять?! — закипаю, — в номер отеля меня тоже «доставили»? И вообще! Передайте своим «нанимателям» или как там, чтобы забыли обо мне!

— Не велено.

— Да что ты заладил-то?!

— Почти приехали, — он вообще не реагирует на моё возмущение, затем копается в бардачке, достает конверт, — это денежная компенсация за...

— ЧТО?! — вот тут я окончательно взрываюсь, — ЗАСУНЬ ЭТИ ДЕНЬГИ ЗНАЕШЬ КУДА?!

— Не велено, — он продолжает протягивать пухлый конверт.

Как только мы останавливаемся, я хватаю сумку и выскакиваю на улицу, не забыв громко хлопнуть дверью. Вот же сволочи! Я им шлюха что ли? Проститутка? Блин!

Влетаю в квартиру, хватаюсь за голову.

Я трахнулась с двумя мужиками, которым мой непутевый почти-бывший-муж должен денег. Как хорошо, что сегодня Сашу отводит в садик мама. Я хотя бы смогу привести себя в порядок.

Достаю из сумочки рваные колготки. Стягиваю блузку без пуговиц, лифчик. А тело ноет, хочет снова, просит. У меня действительно год уже нет секса. Шансы были, мужчинам я всегда нравилась. Но я же верная жена.

А вчера... как наваждение... я вся растворилась в двух мужчинах. Которые потом решили заплатить мне за секс. Горько усмехаюсь, выбрасываю колготки. Надеваю свой любимый домашний костюмчик.

Моя спокойная тихая гавань.

Развод. Этой ночью я окончательно убедилась в том, что не хочу продолжать фарс под названием «брак». Рома меня не любит, Сашка ему не нужен. Заработать я теперь и сама могу. А секс с мужем — весьма пресное и гадкое мероприятие. Так что по факту я уже мать-одиночка и очень давно.

Краснею, вспоминая, какой порочной была этой ночью. А меня всего лишь купили. Неприятно, скажу я... очень! При том, что в процессе совершенно не чувствовала себя какой-то неправильной или продажной. Мне было так хорошооо...

— Надеюсь, заявление на развод рассмотрят быстро. Хотя у нас ипотека, маленький ребенок... блин... — хватаюсь за голову, — и Ромки нет. Где же его носит-то?

Так и маюсь до обеда. Наступает время забирать Сашу из садика. Нужно еще будет поговорить с воспитательницей, что со следующей недели за ребенком будет приходить моя мама.

— Мамуся! — мой малыш бежит мне навстречу, но спотыкается и падает.

— Что же он у вас всё еще так плохо ходит? — подходит Марина, одна из пренеприятнеших личностей в нашем мамском коллективе, — хотя расти без отца...

Она качает головой, а мне хочется вырвать её блондинистые крашеные патлы. Её сын Всеволод... господи, а нормальные имена сейчас есть? Этот пацан развит не по годам и постоянно задирает моего Сашу.

— Мама! — сынок подходит, я крепко обнимаю его, игнорируя льющееся из всех щелей напускное превосходство Марины.

— Может, не стоило так рано отдавать его в садик? — цокает языком, — может, у вас развитие... позднее?

— А может, ты будешь думать о том, чтобы твой сыночек не цеплялся к другим детям? — с вызовом гляжу на неё, — или у самой позднее развитие?

Идеальная мама. В дорогом пальто и дешевых туфлях. С премерзким ярко-красным маникюром. Крашеная блондинка, считающая, что все вокруг должны копировать её идеальное семейство.

— Пойдем домой, маленький, — беру сына за ручку и веду к выходу.

— Я буду говорить с воспитателем! — орет вслед эта ненормальная, — ваш сын тянет группу вниз.

— О да! — разворачиваюсь, — давайте обсудим поведение вашего муженька! И то, что ваш сыночка рассказывает детям в садике!

Я кое-что знаю, так что запугивать себя не позволю! Марина мгновенно тушуется. Ясное дело, не всё так идеально в ее семье. Не она одна умеет сплетни распускать.

Глава 4

Василина

— Вот здесь у нас пробники, — приятная управляющая Лиза вводит меня в курс дела, — а здесь...

Охотно впитываю информацию. Это целый новый мир! Хотя, будучи студенткой, я была на практике в настоящем парфюмерном доме известного бренда.

Эх, были у меня когда-то амбиции, страсть к работе, желание! А потом случился Ромка, брак, беременность. Нет, я безумно люблю сына и не мыслю жизни без него, но замужество повлияло на меня не самым лучшим образом.

Только ступив за порог бутика, я окунаюсь в целый мир всяких запахов. Делая вдох, сразу же распознаю десятки различных оттенков.

— Здесь у нас не масс-маркет, — заявляет Лиза, — и сервис соответствующий. Мы закупаем парфюмерию непосредственно у производителя, выбираем лучших. Работаем с небольшими парфюмерными лавками Италии, Испании, Франции. Так что наши клиенты ждут высочайшего уровня обслуживания.

— Поняла, — киваю.

— Вот здесь, смотри, у нас подсобка. Необязательно весь день стоять на ногах, — улыбается девушка, — главное, относись к клиентам с любовью и вниманием. Уверена, что все будет супер!

Мы продолжаем общаться. Лиза показывает небольшую комнатку с микроволновкой, шатающимся столиком и низеньким холодильником.

— Если обед с собой, клади контейнер сюда. Вся техника рабочая, — наставляет Лиза, — надеюсь, я все понятно объяснила? Мы очень долго искали консультанта. Твоя предшественница работала семь лет, так что отвыкла я персонал учить.

— Спасибо! — улыбаюсь во все тридцать два, — я всё поняла.

Затылком чувствую теплое дуновение ветерка. Перемены к лучшему. Сердце трепещет. С такой зарплатой я смогу оставить квартиру и выплатить ипотеку!

Дзынь!

Мы разворачиваемся. В зал входит пожилая дама. Тонкая, как тростинка. В просторном платье-халате, с повязанным на голове платком. Рядом с ней хорошо сложенный мужчина, несет покупки.

— Элина Эдуардовна! — Лиза резко расправляет плечи, подходит к бабушенции, — добрый день!

Эээ... а мне что делать?

— Привет, Лизонька, — они чмокаются в щёчки, — пришла поглядеть на вашу новенькую.

— Василина, иди сюда! — зовет управляющая.

На негнущихся ногах топаю в их сторону.

— Доброе утро! — бодро гаркаю, глаза Элины Эдуардовны ползут на лоб.

— Красивое имя, Василина... это, кажется, значит, царица на греческом? — она буквально сканирует меня своими густо накрашенными глазами.

Ничего себе познания! Да кто ж она такая?

— Да.

— Необычно, очень необычно.

Бабуленция обходит меня, внимательно так осматривает. Будто невесту для внука выбирает. Придирчиво так.

Эм... а что происходит?

— Ладно, я доверяю тебе, Лизонька. Василина, вы знаете, кто я?

Наступает тот неловкий момент, когда понимаешь, что перед тобой известная личность. Но я её знать не знаю! И сказать это — значит подписать себе смертный приговор.

— Нет, простите, — все же решаю признаться.

Тонкие брови Элины Эдуардовны так и остаются зависшими в районе лба.

— Вы бывали в театре, милочка?

— Ну, в школьные годы смотрела «Ревизора», — блею, — и еще «Фауста», да.

— Понятно, молодееежь! — она закрывает лицо сухой рукой с длинными красными ногтями.

— Элина Эдуардовна — прима одного из ведущих театров страны, — шепчет Лиза, — и наш меценат уже долгие годы.

Упс! Важная бабуля. Вытягиваюсь в струнку. То есть, она пришла одобрить меня? А я её даже не знаю. Мда, встряла!

— Меня не нужно бояться, милочка, — она улыбается.

Надо признаться, улыбка у этой женщины очень обаятельная и притягательная.

— Я пришла за духами. Мне нужно что-то особенное для отпуска. Не навязчивое. Но со стойким шлейфом, долгоиграющее. Заодно проверим твои навыки.

В голове мгновенно формируется образ. Золото, ваниль. Ароматы востока. Как раз для столь утонченной особы. Достаю довольно невзрачный флакон в темном стекле.

— Думаю, эти, — я уверена в своём решении, — тёплый, мягкий аромат. Отлично подойдет для солнечного дня, но потом, когда раскроется...

Ловко достаю блоттер*, прыскаю выбранные духи. Протягиваю своей первой, самой притязательной, клиентке. Надеюсь, не последней. Мне безумно интересно, что она скажет. Актриса подносит его к носу.

— Как интересно! Эти духи... Лиза, что это? Ты никогда не предлагала мне... стоп! — её глаза округляются.

— Чувствуете? Аромат раскрывается, словно вокруг вас танцуют лепестки жасмина и розы! — довольно говорю ей, — самое то для активного отдыха.

— Действительно, — Элина Эдуардовна явно со мной на одной волне, — это потрясающе, Василина!

— А затем, в самом конце открываются тайные нотки кардамона и корицы. Пряные и загадочные, как восточная ночь. Они отлично подойдут творческой и чувственной натуре.

— Это потрясающе! Я их возьму! — восклицает она, затем копается в сумочке.

Достает визитную карточку. Красивую, ламинированную. Протягивает мне.

— Приходи в свободное время в мой театр, обсудим ароматы, которые подошли бы мне для различных случаев. По этой визитке тебя пропустят ко мне. Лизонька, без обид!

— Ну что вы! — та аж сияет, — я рада, что вы нашли общий язык.

Когда актриса уходит, я выдыхаю и обмахиваюсь визиткой. Аж взмокла от напряжения! Офигеть!

— Ты большая молодец! — хвалит меня управляющая, — ей очень сложно угодить. Я не стала тебе говорить, но Элина Эдуардовна тестировала всех наших консультантов и ни одна девушка не задержалась после её проверки. Ты выбрала восток, это очень интересно!

— Спасибо. Подумала, что ей такой многогранный аромат будет очень к лицу. Она актриса, примеряет множество личностей.

— Ты талантливая, очень! — восклицает Лиза, — не зарывай свои способности!

— Спасибо

Наверное, можно сказать, что первый рабочий день прошел успешно.

За ним следуют другие. Клиентов в бутике немного, но каждый либо звезда, либо блогер или какая-то популярная личность. Притязательные, высокомерные.

Глава 5

Кай

Лина. Красавица. Серьезная и сильная мамочка. Рядом со мной превращающаюся в нежную девочку, требующую ласки.

— Сейчас буду! — выкрикивает в трубку.

Этот секс был быстрым, офигенным. Меня аж трясет от того, какая мамочка красивая. Жадно рассматриваю каждый её изгиб, каждую выпуклость, родинку. Я всю неделю скучал по этой женщине. Когда она в моих руках, забываю обо всем, дурею.

— Мне нужно ехать. Мой сын... — она явно хочет поделиться, но не решается, — в общем, проблемы в садике.

Звонит управляющей, отпрашивается. Её сын. Я видел его, когда следил за сладкой мамочкой. Маленький, её точная копия.

— Что случилось? — спрашиваю.

— Не твоё дело, — огрызается, — уходи, Кай.

Обнимает себя руками. Храбрится. Сильную корчит.

— Я могу помочь?

— Ты всё уже сделал, — вижу, что она чуть не плачет, — уходи, пожалуйста!

— Нет. Поехали, отвезу тебя.

Мягко беру её под руку и веду на стоянку. Такая Лина вызывает желание защитить. Она совершенно потеряна. Секунду назад мамочка напоминала яростную фурию, а теперь показала уязвимость. Настоящая женщина.

Сажаю её на пассажирское сиденье. Закуриваю, завожу мотор.

— Ну, что случилось? — пытаюсь снова ее расспросить.

— Неважно.

Снова закрылась. Раскрывается наша мамочка лишь когда в ней орудуют наши члены. Пиздец! С каких пор мне вообще интересны дела телки, которую я трахнул? Но она не такая. Вся не такая. Другая.

— Говори адрес, мамочка.

Пока едем, размышляю, что такого в этой женщине. Красивая? Да. Умная. С характером. Но внутри...

Она будто нежный цветочек с ядовитыми шипами. Но я рад быть отравленным ею. Дурею в присутствии горячей мамочки.

Всхлипывает, вытирает щёки. Но не признается, что случилось с ее ребенком. Привожу ее к детскому садику.

— Кай, — говорит прозрачным голосом, — оставь меня в покое, пожалуйста. Не приезжай, забудь! Если нужны деньги, чтобы выплатить долг мужа, я соберу...

— Нет, — жестко говорю.

— Что? — смотрит на меня огромными карими глазами, в которых я тону.

— Я не забуду, Лина. Не проси даже.

— Кай... умоляю... так нельзя! — она снова почти плачет, — я не такая, как вы с Русланом думаете! У меня сын. Какая я мать после этого?

— Да причем здесь это? — не понимаю.

Она отворачивается, затем хватает сумочку и вылетает из машины. Думаешь, сладкая, я просто так сдамся? Нет уж!

Вижу, как она топает ко входу. Крутит своей круглой задницей. Член дергается в брюках. Но сейчас не время. Её что-то напугало, связанное с сыном. Выхожу из машины.

Курю, иду вдоль высокого забора. Там много детей. Никогда не любил этих маленьких шумных людей.

Наблюдаю. Они бегают, суетятся. Но вдруг краем уха слышу всхлип. В самом углу, рядом с забором. Подхожу. Вижу голубую курточку, темную шевелюру. Сашка?

— Ууу... ууу... — ребенок плачет.

— Привет, — присаживаюсь на основание забора, — Саша?

— А вы... «всхлип» кто?

— Я друг твоей мамы, меня зовут Кай, — говорю ему, — почему ты здесь сидишь один и плачешь?

— Я не плачу... — он рукавом вытирает лицо, — я музсина!

Усмехаюсь. Три годика, а уже такой решительный. Весь в мамочку.

— Конечно мужчина. Так что стряслось?

— Вы никому не лассказете? — встречаюсь с мальчиком глазами.

В сердце что-то шевелится. Он такой невинный, маленький. Беззащитный. У него есть лишь Лина. Блядь... кто посмел его обидеть?!

— Никому. Обещаю! — прикладываю палец к губам.

— А я вас видел! — восклицает малыш, — у насего дома!

Улыбаюсь.

— Да ты что?

— Да! — уверенно заявляет Саша, — бабуска сказала, что я плидумал... а я видел! У тебя лисунки на козе!

— Да. Ты очень наблюдательный, — выдаю, — ну рассказывай.

Взгляд ребенка резко затухает.

— Сева меня бьет... — всхлипывает малыш.

— Что за Сева?

— Мы вместе в садике... он говолит, что у меня нет папы... что мама нехолосая...

Изнутри начинает подниматься ярость. Что за, блядь, Сева такой? Ведь я знаю, что дети транслируют то, что говорят дома родители. То есть какая-то мразь там поливает дерьмом нашу мамочку? Урою!

— И фто она... доступная... так и говолит...

— Это неправда, Саш, — говорю ему, — твоя мама самая лучшая.

— ДА! — почти кричит ребенок, — но Сева... он говолит, что я не заслузиваю длузей... и фто я ублюдок... меня нагуляли...

— Это всё бред! — рычу, с трудом сдерживаясь, — ты маме говорил об этом? О том, что тебя бьют и что говорят о ней?

— Нет. Она ласстлоится, — Саша садится на то же основание, совсем рядом со мной.

— Знаешь, Саш, в жизни есть много плохих людей. И они порой будут пытаться испортить жизнь тебе или маме. От них никуда не деться. Они будут врать, обманывать и пытаться обидеть.

— И фто мне делать?! Дядя Кай! — эта требовательность в голосе мальчика напоминает мне его мать.

— Ты не должен прятаться и убегать. Если тебя задирают, нужно давать отпор. Сейчас я тебе покажу.

Я профессиональный боец, так что в ближайшие несколько минут объясняю пацану, как правильно отвечать на легкие удары. Он, словно завороженный, смотрит и повторяет.

— Но нужно понимать, Александр, — протягиваю руку через прутья забора и треплю кучерявую макушку, — нельзя без причины лезть в драку. Старайся всё решать диалогом. Ставь на место словами, а не силой.

— Мама тозе так говолит...

— Она права. Но запомни. Говорю, как мужик мужику и маме этого знать необязательно. Если драки не избежать, бей первым. Когда тебя уже ударили, отвечай. Не терпи, ясно? Ты у мамы один защитник.

— Да! Спасибо, дядя Кай! Ты классный!

Этот парень определенно мне нравится!

— САША! — слышится сладкий голосок Лины, она вместе с воспитателем спешит к нам.

— Не говори обо мне мамочке, — подмигиваю пацану, — пусть это будет наш маленький секрет.

— Холосо!

Глава 6

Василина

— Я требую, чтобы моего сына избавили от этого недоразвитого! — брызжет слюной Марина, когда воспитательница пищит что-то про домашнее воспитание.

— Мы не можем... исключить... — блеет молодая девушка, — Саша не недоразвитый, а просто спокойный мальчик... давайте присядем и мирно решим вопрос!

— Это стресс для моего Всеволода! — громыхает мамашка, — его раздражает всякая мелочь! Я хочу, чтобы он учился с лучшими!

— Ну так и держи его дома на привязи! — взрываюсь, — его к детям пускать нельзя! Устроил ОПГ в ясельной группе!

— Да как ты смеешь?! — верещит она, — мой сын прекрасный мальчик! Смышленый, развитый не по годам! А твой...

— Ну?! — я злобно сверкаю глазами, встаю вплотную к этой глупой блонде, — дай мне еще одну причину твои крашеные патлы повыдёргивать!

— Девушки... дамы... ж-женщины! — пищит воспитательница.

Я сейчас готова на всё. Мне плевать, что подумают обо мне. Но никто не смеет обижать моего сына!

— Все знают, что твой муж свалил, — ядовито рычит Марина, — потому что ребенок у вас ненормальный! И возможно даже не его...

— Про меня болтай, что хочешь, мразь! А моего ребенка не касайся даже своим грязным словом!

Марина фыркает мне в лицо, затем разворачивается к воспитательнице.

— Решите вопрос, иначе мой муж вмешается! — затем, обойдя меня, направляется было к выходу.

Хватаю её за рукав дешевого пиджака, резко тяну к себе и цежу сквозь зубы:

— Если хоть что-то случится с моим сыном, я и тебя и твоего муженька закопаю!

— Попробуй! Шалава! — выплевывает Марина, затем вырывает руку и улепетывает, — кишка тонка!

А я понимаю, что у меня нет шансов против её мужа. Потому что он подполковник ФСБ. И один из спонсоров этого садика. Неужели придется действительно переводить сына в другое место?

Сажусь на стул, закрываю лицо руками.

— Мне жаль, — тихо говорит воспитательница, — Сашенька очень хороший мальчик. Он мирный, добрый.

— Знаю...

— Я стараюсь ему помочь, но Всеволод чуть что, начинает плакать и требовать, чтобы я позвонила его матери, — она опускает глаза, — а потом приезжает она...

— Всё в порядке. Но скажу честно, мне это надоело, — встаю, выпрямляюсь, — я подумаю о том, чтобы забрать сына и перевести его в другой садик.

— Могу я кое-что спросить? — воспитательница семенит за мной, когда я направляюсь за сыном.

— Ну? — взглядом ищу Сашеньку, но не нахожу.

— Это правда, что его отец сбежал? Я не ради сплетен, не подумайте. Просто Марина Сергеевна может вызвать к вам ювеналку. А если отца нет и сыном некому заниматься...

— У него есть бабушка.

— Это не считается.

— САША! — вижу в кустах голубую курточку, — иди ко мне, милый!

— Просто будьте внимательны, Василина Григорьевна. Я хочу предупредить, что эта женщина почему-то точит на вас зуб.

Усмехаюсь. Я знаю, почему.

Это случилось полгода назад.

— Здравствуйте, я вас раньше не видел, — ко мне подходит высокий мужик с пузцом, пока жду ребенка у садика.

Осматриваю его. Хорошо одетый, бритый. Идеально выглаженная рубашка. Взгляд неприятный, сальный. Он скользит им по моей груди, опускается ниже. Становится мерзко.

— Вы слишком близко, — заявляю, когда он уже открыто лезет в моё личное пространство.

Мужик игнорирует мои просьбы. Наступает. Вжимает в стену.

— Эй! — взрываюсь.

— Не знал, что у нас есть такая сладкая мамочка-одиночка. Может, как-нибудь поужинаем? — облизывается он.

— Отвалите! — отталкиваю его, — я сына жду. И у меня муж есть, между прочим!

— Что здесь происходит? — рядом вырастает его жена Марина.

После этого начались проблемы. Сначала они были незначительными, но потом сын этой противной парочки стал лезть с кулаками на моего. И вот, к чему мы пришли.

Сашенька подбегает к нам. Его глазки аж светятся. Он выглядит счастливым.

— Ты чего такой довольный? — беру его за руку, — пойдем домой.

— До свидания, Катя! — лепечет малыш.

— Пока! — улыбается воспитательница.

Мы с сыном переходим дорогу и идем домой. Я машинально смотрю по сторонам в поисках черного внедорожника, но Кай будто бы и правда внял мне.

Так проще. И лучше для всех. Нам не по пути. От мужчин я вообще вижу больше проблем, чем пользы.

Мы возвращаемся домой. Готовлю обед, понимая, что нужно что-то решать с садом. И пока мы кушаем, решаюсь поговорить с сыном.

— Саш, а тебе нравится в садике?

— Дя! — он уплетает за обе щеки.

Признаться, я очень испугалась, что он где-то сидит и плачет один. Но он такой уверенный сейчас. Сашенька таким был, когда с нами жил мой муж. И порой они даже общались.

— Точно? А как же Всеволод? — стискиваю вилку, вспоминая мерзкую рожу его мамашки.

— Я вел себя неплавильно! — заявляет мальчик, и я замираю.

Что?

— Он задилается, потому-сто я не отвесяю! — лепечет с набитым ртом.

Ему три! Не мог же он сам прийти к такому выводу? Или мог? Ох, новая беда на мою голову.

— Больсе я не буду телпеть! Дам отпол! — Саша прям пышет уверенностью.

Вот те на! Мой сын решил сражаться? И помимо панического ужаса я испытываю гордость.

— А может проще выбрать другой садик?

— Мне там нлавится, — сынок опускает глазки, — мы с Катей болтаем. Гуляем. У меня длузья...

И что же они не заступятся за моего малыша перед этим переростком Севой? Но Саша вдруг становится таким несчастным. Ладно! Буду решать вопросы постепенно.

— Давай так, сынок, — убираю посуду, — сначала ты недельку побудешь там, а я пока присмотрю новый садик. Если сможешь усмирить Севу, то так и быть, останемся там. Воплоти свой план, если так хочешь. Я на твоей стороне!

— Спасибо, мамуля! — он подбегает и целует меня в щёку.

Тут на мой телефон приходит смс с незнакомого номера.

Глава 7

Василина

— Я убью его... прикончу ублюдка, — рычит улыбашка в перерывах между пожиранием моих губ.

Он ненасытен, голоден. Будто тоже очень скучал. Обнимает меня за талию, целует, как безумный. Руслан. Мой второй бандит. Плыву от аромата его духов. Кедр, чёрный перец. И сильное мужское тело, не оставляющее мне выбора.

— Ммм... Руслан... — пытаюсь его остудить, но он раз за разом бросается на мои губы, — нас увидят.

— Похуй...

— Муж...

— Да блядь, хочешь я пойду и прибью его там? — беснуется мужчина, — нахуй планы, прямо сейчас вот!

— Не надо. Отвезите меня домой.

Я не хочу мстить. Просто дверь в прошлое хлопнула слишком громко, аж штукатурка посыпалась. Но теперь я понимаю. Муж — всё. А впереди, судя по его позиции, долгие судебные тяжбы по имуществу.

— Хорошо, Вася. Твоё слово закон, — хитро лыбится, открывает заднюю дверь, — садись, красавица.

Я плюхаюсь на мягкое кожаное сиденье. Кай за рулем, а улыбашка рядом с ним. Они оба то и дело поглядывают на меня. В глазах лысого пляшут черти. Чувствую себя в абсолютной безопасности. Весь мир там, за пределами этой крутой тачки.

— Прости нас, — виновато говорит улыбашка, — не успели мы вовремя. Этот урод тебя обидел? Больно сделал? Хорошо, что Семена с тобой отправили.

— Нет. Все нормально, — но локоть немного побаливает.

— Кстати, мамочка, — говорит Кай, — как там твоё заявление на развод?

— Да я его только подала, — пожимаю плечами, — они месяц рассматривают, и потом еще...

— А ты проверь, — с улыбкой говорит он, — я закурю, Лина?

— Пожалуйста. В смысле проверить?

— Открой программу и глянь статус, — Руслан смотрит на меня в зеркало заднего вида.

И от его взгляда под одеждой всё пылает. Такой голодный, откровенный. Никогда мужчина ТАК на меня не смотрел. Покорно достаю мобильный, захожу в программу и...

— КАК?! — визжу на всю машину.

— А вот так, — довольно ухмыляются оба, — бабки решают всё, сладкая наша мамочка.

Заявление не то что, рассмотрели. Его одобрили и уже всё оформили. Заочно. Мне осталось лишь пойти и поставить отметку в паспорте. Единоличная опека над сыном без права отца видеться, квартира тоже моя, хоть и ипотечная. На глаза аж слезы наворачиваются.

— Спасибо... не знаю, как вас благодарить.

— Знаешь, — жестко говорит Кай, — стань нашей, Лина.

— Я не могу...

— Почему? — Руслан разворачивается и одаривает меня нежной улыбкой, — мы недостаточно хороши для тебя?

Краснею.

— Это не так.

— Тогда что? Плохо трахаемся? — буднично спрашивает Кай, а я ещё гуще заливаюсь румянцем.

— Очень хорошо, — тихо лепечу, — даже слишком.

— Ну и в чём проблема?

— Я не ищу отношений с мужчинами, — тереблю ручку сумочки, — у меня маленький сын. Та ночь была...

Резко замолкаю. Хотела сказать «ошибкой», но это чистая ложь. Я так не думаю.

— Единственной.

— Ой ли? — смеется лысый, — сама себе веришь, сладкая?

— Кай, я очень вам благодарна и той ночью действительно было хорошо! Но я не могу стать вашей женщиной, как вы не поймете?!

— Ваще не понимаю, — пожимает плечами Кай, затем обращается к Руслану, — а ты?

— Я тоже, — отзывается тот.

Атмосфера в машине становится неловкой. Не знаю, как объяснить им, что реально ничего не получится. Что я не такая, как они думают и для меня главное в жизни — мой сын.

— Приехали, Вася, — говорит Руслан.

— Спасибо вам за всё. Но я бы хотела на этом... стоп, чего?!

Мужчины, не слушая меня, отстегивают ремни, выходят и забираются на заднее сиденье по обе стороны от меня. Зажимают своими крепкими телами. Они оба пышут жаром и желанием. Блин!

— Мне пора... — пищу.

Большая рука улыбашки ложится на моё бедро, немного сжимает. Всеми силами сражаюсь с приятными горячими импульсами, вспыхивающими между ног. Сжимаю бёдра, но становится лишь хуже.

— Мы не настаиваем, — шепчет на ухо Руслан, зарываясь носом в мои волосы, — просто оба сходим с ума по тебе.

— Только о тебе и думаем, весь бизнес в пизду, — с другой стороны нашептывает Кай, — я постоянно хочу тебя. Не только трахать, но всю тебя.

— От макушек до пяточек, — мурчит улыбашка, оставляя языком влажный след от уха до шеи.

Их руки уже задрали мою футболку. И сжимают грудь под тонким кружевом.

— Ты лучшая... открытая, сексуальная... такая порочная мамочка.

— Ласковая, нежная девочка, — эти демоны сводят меня с ума.

Господи! Почему так хорошо-то? Ну не может такого быть. Не со мной!

— Зачем вам обычная мать-одиночка? У меня ребенок, — с трудом выстанываю слова, — и куча проблем! Найдите себе девушку по статусу. Готовую быть вашей.

— Нам не нужен никто, кроме тебя, Вася, — Руслан берет мою руку, накрывает ей пах, — чувствуешь, как он тебя хочет? Только в твою мокрую сладкую киску...

Его член огромен, стоит и рвет ткань брюк. Невольно вспоминаю, как он таранил той ночью моё узкое лоно. Это наваждение какое-то! Начинаю поглаживать члены через брюки. Мужчины рычат, стонут...

— Дай мне своих девочек, — Кай нетерпеливо стягивает с меня футболку, бросает её на переднее сиденье, — красивые грудки... сладкие...

Щелкает застежка лифчика. Мою грудь накрываю губы Кая.

— Ох... божееее... как же приятно... ААА! — он посасывает мои твердые вершинки, сминает ручищами полушария.

— Мы каждую ночь о тебе мечтали, мамочка, — рычит Кай, стягивая мои соски губами, требовательно, властно, — я дрочил, как одержимый... хер опух... вот... потрогай...

Языком гуляет по ареолам.

— Сладкие, ароматные сисечки, — к нему присоединяется друг.

И теперь два мужика сосут мою грудь, а я схожу с ума. Это красиво. Очень эротично! Сразу двое, одновременно.

— Сука... не могу больше... — рычит улыбашка, затем щелкает пуговицей моих джинсов и проникает рукой туда, где уже безумно мокро.

Глава 8

Василина

У двери квартиры стоят три женщины. Полные, одетые в трещащие по швам костюмы. Строгие. В очках, с дикими кудрявыми прическами токсичного красного цвета.

Ясно... ювеналка, привет! Мало мне говнюка Ромки и дурной Маринки с её похотливым мужем.

— Вы кто? — сухо спрашиваю.

— Василина Григорьевна? — почти шипит одна из них, придирчиво меня осматривая.

Мда, после такого секс-спринта от меня наверняка несет пороком. Но я стараюсь выглядеть невозмутимой. С этими коршунами слабину давать нельзя. Расправляю плечи.

— С кем имею честь, дамочки?

— Служба опеки.

Вот твою ж!

— Нам поступил сигнал, что с ребенком плохо обращаются. Впустите нас, иначе мы будем вынуждены выломать дверь.

— Эм... и кто же насигналил? Документики покажите!

— Анонимно, — равнодушно чеканят тетки, доставая удостоверения, — социально ответственные граждане.

И что же за граждане? Уж не сучка ли Марина? Попадись мне, белобрысая коза, я тебе патлы точно повыдергиваю! Тетки убирают документы.

Блин, да они похожи на роботов! Не хочу пускать их домой!

— Вы права не имеете заходить! — перекрываю им вход.

— Мы обязаны проверить сигнал, — цедит самая крупная, высокая и опасная, — что ребенок предоставлен сам себе!

— Да что вы...

— Васечка? — тут дверь открывается и высовывается голова мамы.

Ой! Меня мгновенно отпихивают и бабищи вваливаются в квартиру. Что за беспредел?!

Я влетаю следом. Они невозмутимо поправляют свои пиджаки.

— Вон из моего дома! — рычу.

— Если наши данные верны, то квартира до полной выплаты ипотеки находится в залоге у банка? Кстати, об этом. В последние два месяца вы просрочили платежи.

— Как это касается опеки?

В коридоре появляется Саша. Черт! Он выглядит напуганным, переводит взгляд с меня на этих теток.

— Мам, уведи его пожалуйста.

— Ребенок останется, — голос высоченной звенит, как сталь.

— Вы его пугаете! — сжимаю руки в кулаки.

— Так, — она игнорирует меня, начинает командовать, — проверьте комнаты, холодильник. С финансами всё не очень хорошо. Где муж?

— Нет мужа, мы развелись, — цежу.

— То есть, мать-одиночка? — она что-то пишет на своём планшете.

Они ковыряются в моей квартире, а я чувствую, как тону в нахлынувших на меня чувствах. Реальность жестока. На меня натравили опеку, а они, как цепные псы, вцепились мёртвой хваткой.

— В холодильнике нет йогуртов, творожков, достаточного количества фруктов и овощей. Не вижу мяса!

— Я в магазин еще не ходила, — огрызаюсь.

— И когда планируете идти? — сухо спрашивает высоченная.

— Сегодня хотела, но вы ворвались в квартиру и все планы мои испортили!

— Все так говорят, — заявляет она, а я стону от ярости и безысходности.

— Я напишу жалобу!

— Пишите, — чеканит.

Вот же...

— В комнате не убрано, постель у ребенка в плохом состоянии, ножка надломана. Мамочка, он же упасть может ночью! Какая вы мать?! — качает головой пухлая, а я стараюсь дышать, чтобы не сорваться и не наделать глупостей, — и купите хорошее белье, а не эту дешевку.

Молчу, лишь исподлобья гляжу на этих теток, так грубо вторгшихся в нашу с сыном жизнь. Высоченная заканчивает писать.

— О результатах проверки вам сообщат в течение пары дней. И почините кровать, — сухо отмечает она, делегация покидает нашу квартиру.

Бегу к сыну, обнимаю его. Он напуган и плачет.

— Что она тебе сказала? — беру его личико в ладони, — не плачь, всё хорошо, я с тобой.

— Спрашивала, нравится ли ему жить здесь и знает ли он, где его отец, — мама пожимает плечами.

Черт! Сынок плачет, а я лишь глажу его. Не позволю никому ему навредить! Нужно сделать ножку эту клятую, Ромка до исчезновения обещал, обещал...

— Милый, ничего не бойся, всё хорошо, — успокаиваю, вытирая слезки у сыночка, — ты мне веришь?

— Дя.

— Ты у меня смелый! — улыбаюсь.

— Заситник! — вдруг заявляет ребенок, — так дядя Кай сказал! А мозно зефилку?

— КТО?! — мы с мамой роняем челюсти.

Кай? Что он делал рядом с моим сыном?

— Вася, — мама горой нависает надо мной, а я краснею помимо воли, — что за дядя Кай?

— Эм...

— Мама! — сынок тянет меня за рукав, и я хватаюсь за эту возможность, как за спасательный круг.

— Хорошо, зефирка так зефирка, малыш.

— Вася! — мама идёт за нами, — ты мужчину встретила? Уже и сына с ним познакомила, а матери ни слова!

Взгляд мамы меняется, её лицо озаряет радостная улыбка. А я тут же представляю Кая. Да, я знаю, какой он нежный, внимательный мужчина. Но маме его представить?!

С его-то двумя метрами роста, широченными плечами и татуировками вплоть до ушей? Блин! Нужно как-то сменить тему. О!

— Я Ромку видела, — говорю тихо, чтобы сын не слышал, — он живет с женщиной твоего возраста. С двумя детьми.

— ЧТО?! ВОТ ЖЕ СВОЛОЧЬ!

— И меня уже сегодня с ним развели, — говорю ей, — помогли те мужчины, которым он денег должен.

— Кай в том числе?

Да блин, почему мы вечно к нему возвращаемся?

— Да. Они просто помогли мне с документами.

Ага, засунув в меня свои члены. И не раз, не два! Каждый! Помощь на сто баллов!

— И сегодня приедет их человек, чтобы сменить нам замки.

— Господи, Вася! — мама аж сияет, — я должна срочно с ними познакомиться!

— Зачем?

— Ну как, а вдруг кто-то из них станет моим зятьком?

— Мам!

— Ну ты прям вся краснеешь. Я же вижу, как расцветаешь, дочка. Так влюбленные женщины выглядят, — от моей матери ничего не скрыть.

Стоп! Я же не влюбилась! Ни капельки! Нет!

До вечера отбиваюсь от расспросов матери. Убираюсь в квартире, всё вылизываю, чтобы выдавить из головы мысли о двух мужиках, на постоянку прописавшихся в моих мыслях.

Занимаюсь с сыном, и тут, ближе к вечеру раздается звонок. Ну неужели Сеня соизволил? Надеваю легкий шелковый халатик по колено, собираю волосы в пучок и иду открывать. Распахнув дверь, роняю челюсть на пол.

Глава 9

Василина

Захожу в комнату сына. Сашенька лепечет что-то, сидя на широченных плечах Руслана. Они играют в самолетик. Кай осматривает ножку кроватки. Зрелище поистине гармоничное!

Два брутальных мужчины и мальчик. Саша явно к ним тянется. И Кай, и Руслан словно созданы быть отцами. Так! Стоп! Мои мысли явно не в ту сторону поехали. На лице мамы довольная хитрая ухмылка.

— Проще всю кровать поменять. Я поставил времянку, но это ненадолго, — Кай поднимается, затем усаживается на диван.

— Влемянка... а фто это? — Саша тянет ручки к лысому, тот сажает его к себе на колени.

Показывает сломанную ножку.

— Времянка... — мужчина задумывается, — это вот если у робота в битве сломается нога, можно заменить на другую ногу, не подходящую к этому роботу.

— Но он не смозет ходить! — замечает Саша, — если нога цузая.

— Да, поэтому нога ставится временно. Пока не сделают или купят новую. И она называется времянкой.

Сынок явно не до конца понимает, но Кай очень терпеливо объясняет. Как вот перестать ими любоваться?

— Вась, кровать нужно сменить, — уверенно заявляет Руслан, — и белье. Ткань не очень хорошая для кожи ребенка.

А я не могу. Я всё еще отчетливо помню, как он только что отлизал меня в ванной. Господи! Как же быть? Как научиться реагировать на этих мужчин спокойнее?

Но я выкидываю из головы непотребства. Прикидываю, когда смогу позволить себе новую кровать.

— Хорошо, я подумаю, — бормочу, понимая, что сейчас нужно в первую очередь найти деньги на платеж по ипотеке.

— Если нужно, мы купим кровать, — голос Кая окутывает меня теплом и лаской.

— Нет! — обнимаю себя руками, — я сама всё куплю своему сыну. И вообще, всё починили? Уходите!

Не знаю, почему, но я чувствую себя голой. Мои любовники знают о проблемах с деньгами, уже помогли с мужем. Почва под моими ногами просто исчезает. Я не понимаю... вообще... и мне хочется снова закрыться в кокон.

— Светлана Петровна, — начинает улыбашка, — можем мы с вашей дочерью наедине поговорить?

— Конечно! Сашенька, пойдем на кухню попьем чаю!

О, нет! И когда мы остаемся наедине, Кай поднимается, подходит ко мне и нависает горой.

— Мы можем купить кровать. И белье. Всё, что захочешь, Лина. Тебе нужно лишь попросить. Хотя, всё равно купим, даже, если просить гордость помешает.

— Дом, машину, чтобы сына возить, — говорит Руслан.

— А взамен я должна с вами трахаться? — выгибаю бровь, — так и знала, что вся ваша доброта, это лишь шантаж и попытка...

— Тихо, — Кай впивается в мои губы.

— Ммм! — его руки на талии, но мужчина ведет себя сдержанно.

Лишь целует и прижимает к себе. Такой большой, горячий.

— Может, мы не так выразились, — Руслан прислоняется к двери, — просто раньше такого не было.

— Чего не было? — словно завороженная, гляжу на губы Кая.

— Мы никогда так не хотели женщину. Чтобы оба, вместе, сходили с ума, — шепчет лысый.

Он проводит языком по моей нижней губе, прикусывает её. А я таю.

— У меня сын, понимаете? — обнимаю себя руками, — мой муж просто исчез, оставив совсем одну! Я мать! И не буду вашей любовницей!

Кай и Руслан переглядываются. Обходят меня, словно два хищника, загоняющие жертву. Берут в клещи.

— Мамочка, — говорит лысый, — мы всё понимаем.

— Твоя роль матери священна, — вторит ему улыбашка.

— Но помимо этого, ты красивая и сексуальная женщина, — Кай нежно проводит кончиком пальца по моей шее, вызывая шквал мурашек, — той ночью тебе было невероятно хорошо. Не ври, я видел...

— И мы не спрашиваем, Вася, хочешь ты стать нашей или нет, — Руслан подцепляет мой подбородок, заглядывает в глаза, — потому что ты уже принадлежишь нам.

— Нет... — стону.

— Да, мамочка, — Кай нежно гладит меня по лицу, — прекрати сопротивляться. Хватит с тебя выживания. Мы всё к твоим прекрасным ножкам бросим.

Искусители! Мысли путаются. Я теряюсь. Господи, что делать? Их предложение так заманчиво!

— И твой Сашка, классный пацан, — говорит Руслан, — вылитая ты. У него будет детство, которое он заслуживает.

— Я не могу... — всхлипываю.

Последние сомнения сгорают в пламени чувств к этим двоим. Как я так вляпалась?!

— Можешь, девочка. Можешь, — успокаивающий, обволакивающий баритон Кая лишает меня воли.

— Стань нашей официально, Вася. И я клянусь, тебя больше никто и никогда не обидит.

— Кроме вас... — шепчу, облизывая губы.

— Мы не посмеем. Ведь ты самая сексуальная и прекрасная женщина, которую мы встречали. Тебе не убежать от нас. Мы догоним и раз за разом будем брать тебя. Заставлять кричать.

— Хватит...

— Ты будешь извиваться между нашими телами. Отдаваться и растворяться. А потом ради тебя и твоего мальчугана мы порвем всех твоих врагов. Пыли не оставим.

— Остановитесь, — прикрываю глаза, понимая, что дрожу от возбуждения.

— Стань нашей... — шепчет мне в губы Кай.

— Ну же, красавица, — Руслан вдыхает аромат моих волос.

— Я... я подумаю... дайте мне время, — выдыхаю.

— Сколько? — взгляд лысого требователен.

— Не знаю. Я должна сама понять, чего хочу. Ваше предложение заманчиво. Но больше у меня нет желания впадать от мужчин в зависимость. Поймите.

— Мы понимаем и подождем. Но с условием.

Откидываю голову на широкое плечо улыбашки. Трусь о его бороду.

— Что за условие?

— Ты позволишь нам видеться с пацаном. И навещать тебя несмотря на то, какой выбор сделаешь.

Что? Обычно мужики бегут, сломя голову, если узнают, что у женщины есть ребенок. А эти двое хотят общаться с моим сыном? Даже родной отец не хочет. Но Сашеньке и правда не хватает мужчины в доме.

— Ладно, — тихо отвечаю.

— Отлично. Тогда до встречи?

— А полка? — улыбаюсь.

— Ах да! За работу! — гаркает Руслан.

Мужчины вешают полочку, потом по указу мамы помогают со всякими бытовыми мелочами. Сашка постоянно трётся рядом с бандюками. Он быстро привязывается. Как и я...