Два года и вечность

Два года и вечность

Пролог.

Город «Гармония» — это не просто место. Это система, где каждый человек — винтик в огромной машине. Высокие стены окружают город, но не для защиты от внешних угроз их давно нет, а чтобы жители не могли сбежать. На стенах — плакаты с лозунгами:

«Любовь — это ротация!»

«Счастье — в переменах!»

«Хранитель знает лучше!»

Здания серые, однотипные, с минималистичным дизайном. Окна узкие, чтобы люди меньше смотрели наружу и больше — внутрь себя или на экраны гаджетов. Улицы всегда чистые, но безжизненные. Нет уличных музыкантов, художников или кафе с террасами — всё это считается дестабилизирующим. На каждом углу — экраны с трансляциями «счастливых пар», подобранных «Хранителем». Их улыбки неестественно яркие, глаза пустые.

«Хранитель» — это огромное здание в центре города, похожее на гибрид храма и серверной. Его купол покрыт зеркальными панелями, отражающими город — символ тотального контроля. Внутри — бесконечные ряды серверов, мигающих огоньков и роботов-техников. Алгоритм работает без остановки, анализируя данные:

— Биометрию (пульс, давление, уровень гормонов).

— Социальные взаимодействия (количество слов в диалогах, тон голоса).

— Даже сны (через специальные устройства, которые все обязаны надевать на ночь).

Каждые два года в городе проходит «Праздник Перемен». Люди собираются на площади перед «Хранителем». На экранах появляются имена новых пар. Пары обмениваются «значками лояльности» — символами их «преданности системе». Тех, кто сопротивляется, забирают на «коррекцию». Их возвращают через несколько дней — спокойными, улыбающимися, но без памяти о прошлом.

Люди называют его «Хранителем», но Лев знает правду: это тюремщик, а они — заключённые в клетке из рационализма. Лев работает оператором «Хранителя». Он обслуживает машину, но тайно ненавидит её. Каждый день он видит, как алгоритм ломает судьбы, но вынужден сохранять маску лояльности.

Он сидит у окна своей каморки-квартиры, поправляя очки с проволокой вместо дужки. На столе лежит значок «За семейные ценности», который Ира гордо носит на груди. Лев прикуривает сигарету и смотрит на трещину в стене. Их сорок семь. Последнюю он провёл в день, когда потерял Соню.

Глава 1: «Первая встреча»

Город «Гармония» дышал холодом машинного разума. Лев, сгорбившись над клавиатурой в серверной «Хранителя», в сотый раз сегодня вздрогнул от звука щелчка — это система фиксировала его пульс. Слишком высокий для оператора. На мониторе мелькали строки кода: алгоритм анализировал эмоции граждан, готовясь к очередной ротации в будущем. Лев ненавидел эти цифры. Они превращали любовь в уравнение, а людей — в переменные.

— Лев, сектор G-12 требует проверки, — голос начальника прозвучал из динамика. — Там сбой в камерах.

— Я уже иду, — пробурчал он, хватая сумку с инструментами. Сбой. Это слово стало его мантрой. Только в «мёртвых зонах», где камеры слепы, он мог дышать.

Сектор G-12 пах ржавчиной и пылью. Лев протиснулся через полузаваленный вход, поправляя очки, заляпанные грязью. «Мёртвая зона» была его тайным убежищем — здесь камеры «Хранителя» слепли, а датчики молчали. Он включил фонарик, луч света выхватил из темноты граффити: «Здесь всегда свободно». Кто-то рискнул оставить эту надпись. Он потрогал буквы — краска ещё не высохла.

— Хороший выбор места, — женский голос прозвучал за спиной.

Лев резко обернулся, задев сумкой с инструментами ржавую трубу. Гулкий звон разнёсся по помещению. В луче фонаря стояла девушка в потёртом кожаном пальто, её чёрные волосы были стянуты в беспорядочный пучок. На запястье — шрам в форме полумесяца.

— Ты тоже здесь прячешься? — она склонила голову, изучая его.

— Я… работаю, — Лев сглотнул, пряча дрожь в голосе. — В системе сбой.

— Сбой, — она фыркнула, шагнув ближе. — А я думала, ты, как и я, пришёл сюда дышать.

Его браслет замигал жёлтым. Растерянность. Девушка заметила это и улыбнулась.

— Не бойся. Я не доложу «Хранителю», — она села на перевёрнутый ящик, доставая из кармана блокнот. — Меня зовут Соня. А тебя?

— Лев, — ответил он, не решаясь приблизиться. — Ты знаешь, что находиться здесь опасно?

— Опаснее, чем жить под их колпаком? — она провела карандашом по бумаге, рисуя что-то. — Посмотри.

Он неохотно подошёл. На странице был набросок: город, запертый в гигантской шестерёнке, а над ним — полумесяц.

— Это ты? — она ткнула карандашом в центр шестерёнки, где крошечная фигурка человека чинила механизм.

— Не похоже, — он нахмурился, но уголок губ дрогнул.

— А вот это — я, — Соня дорисовала другую фигурку, вскарабкивающуюся по зубцам шестерни к луне. — Мы могли бы быть командой. Взломать их систему.

— Ты сумасшедшая, — Лев отступил, но взгляд его задержался на её рисунке.

— Все гении немного безумны, — она закрыла блокнот. — А ещё я знаю, что ты врешь.

— О чём?

— Ты пришёл сюда не чинить серверы. Ты пришёл искать это, — Соня подняла с пола обрывок старого плаката. На нём было написано: «Любовь не ротация».

Лев замер. Его браслет вспыхнул красным.

— Не бойся, — она протянула ему плакат. — Я уже три раза проходила «коррекцию». Но они не смогли стереть всё.

Снаружи донёсся гул дронов. Соня вскочила, схватив Льва за рукав:

— Бежим! Они сканируют сектор раз в час.

Они пролезли через узкий лаз в стене, выбравшись в заброшенный тоннель. Соня смеялась, запыхавшись:

— Видишь? Даже в их идеальном мире есть дыры.

Лев молчал, разглядывая её. В её глазах горело то, чего он не видел годами — азарт.