Два сюрприза для бывшего

Пролог

– Ты вообще о чем?! – она надвигается на меня и такое ощущение, что сейчас ударит.

Но Марина быстро берет себя в руки.

– Короче, у нас договор подписан. Ребенка ты отдашь. И я с тобой разговариваю мягко и корректно лишь потому, что ты на седьмом месяце. Нам только преждевременных родов не хватало. Про свои бредовые идеи забудь! Может это из-за гормональной перестройки, может еще из-за чего. Скажи врачу, что у тебя крыша поехала. Пусть пропишет травки какой попить. Успокоительной.

– Марина, но я решила… Ребенок ведь мой… – я захлебываюсь слезами. – И договор заключен противозаконный. Ты же знаешь! Я так больше не могу!

– Алёна, заканчивай, я сказала! Ребенка ты вынашиваешь. Он мой и Матвея. А ты курица-наседка. Только сидишь ты на чужом яйце. Оттуда цыпа проклюнется, и все – до свидания, курочка. Кстати, ты про денежки не забыла? Тебе сильно нужны были, а теперь ты готова отдать то, что тебе уже успели заплатить? Покрыть наши на тебя расходы? А? Готова? Да, и про договор… Мои юристы обставят все так, что ты будешь эту незаконность доказывать сто лет. И потратишь кучу денег. Которых, дорогая, вспомни – к тому моменту у тебя не будет. Ни копейки!

Я начинаю рыдать еще сильнее.

Марина морщится. Берет салфетку со стола и промокает мне лицо.

– Угомонись, Алён, – говорит она чуть ласковее. – Тяжело, да, я понимаю. Ну то есть, условно понимаю. Мне этого до конца не понять, признаю. Что у тебя там в организме происходит, черт его разберет. Я никогда беременной не ходила. Иди к психологу, если надо. Нет проблем! Я все оплачу. Этот период просто надо пережить.

Я стою истуканом, а Марина сверлит меня взглядом, словно пытается залезть ко мне в душу. Она-то знает настоящую причину моего поведения.

Мои размышления прерывает звонок мобильного. Марина хватает трубку и несколько секунд смотрит на экран телефона.

– Привет, любимый!

Меня передергивает.

– Заехать хочешь? Конечно! Мы с ребеночком тебя очень ждем… Чувствую? Нормально. Не идеально, но терпимо. Целую, – Марина оборачивается ко мне. – Матвей собирается нас навестить. Сопли подбери! Приведи себя в порядок!

Передо мной стоит практически мое отражение.

Интересно, ребенок тоже будет на нас похож?

Сердце сжимает в тиски. Чувствую, как младенец пихает меня в живот. Да, дорогой, это едет твой папа. Мой бывший, по-прежнему любимый мужчина, которого когда-то отбила у меня сестра. А теперь для них я вынашиваю тебя, малыш…

Часть 1. Идеальный обман. Глава 1. За восемь месяцев до этого

Дождь стучит по подоконнику моей однушки так назойливо, будто хочет пробить стекло. Я сижу на кухне, сжимая в руках телефон. Снова и снова перечитываю сообщение:

«Ваш перевод отклонен. Недостаточно средств на карте».

— Черт… — шепчу я, ощущая, как подкатывает ком к горлу.

Три месяца назад я познакомилась с «инвестором» в одном из чатов. Красивые цифры, убедительные графики, восторженные отзывы «клиентов» — я повелась, как последняя дура. Отдала почти все, что накопила. Потом по глупости еще и квартиру продала.

А сегодня сайт компании исчез, как будто его и не было. Номер «финансового консультанта» больше не отвечал.

Не теряя надежды, трясущимися руками опять открываю браузер, ввожу название компании — страница не грузится. В сотый раз набираю номер поддержки — «абонент временно недоступен». В животе скрутило так, что я сгибаюсь пополам.

— Ну почему я? — спрашиваю пустоту, глядя на практически пустой холодильник.

На столе – два яблока и бутылка воды. Но это не самое худшее. Через неделю в квартиру должны въехать новые жильцы. Куда мне деваться?!

Раздается громкий звонок в дверь. Так свалиться мне на голову может только один человек – без предупреждения, будучи на двести процентов уверенной, что вечером я дома.

Я медленно бреду открывать, чувствуя себя последним ничтожеством. Мне придется ей все рассказать, и это будет очередным моим поражением.

– Мам, там кто? – раздается из комнаты голос сына.

– Думаю, тетя Марина.

Марина стоит на пороге в безупречном бежевом пальто – уверена, от какого-нибудь зашибись брэнда, с маникюром, который стоит как моя месячная зарплата фрилансера в лучшие времена. А то и больше. Ее карие глаза скользят по моей потрепанной футболке, всклокоченным, неуложенным волосам, по неубранной постели, которая видна в открытую дверь комнаты.

— Привет, Мишань! – кричит она племяннику. – Боже, ты выглядишь просто ужасно, — констатирует она, сбрасывая капли дождя с зонта.

— Спасибо, сестренка, всегда рада твоей поддержке, — я нервно провожу рукой по спутанным волосам. — Что привело королеву в нашу халупу?

— Могла бы и чай предложить, — фыркает Марина и проходит на кухню, будто она действительно королева, почтившая визитом своего подданного.

Она, брезгливо морщась, усаживается на стул, смахивая с него несуществующие крошки.

Я молча включаю чайник, стараясь не смотреть ей в глаза.

— Ты в курсе, что у меня через месяц юбилей компании? — начинает Марина, разглядывая свои идеальные ногти. — Матвей хочет устроить грандиозный прием. В «Метрополе».

— Поздравляю, — бормочу я, прекрасно понимая, что это не визит вежливости. Марина никогда просто так не заходит «на огонек».

— Но есть проблема, — она прикусывает губу, и я впервые за долгое время вижу в ее глазах что-то похожее на уязвимость. — Я не могу родить ему ребенка.

Я замираю с кружкой в руке, чувствуя, как ладони моментально покрываются потом.

— Врачи говорят, что выносить ребенка у меня шансов нет. А Матвей… — Марина делает паузу, и ее пальцы сжимаются в кулаки, — он категорически против суррогатного материнства. Говорит: «Никогда не допущу, чтобы какая-то женщина вынашивала моего ребенка, как наседка, которая села на чужие яйца».

— Жаль, — я не знаю, что ответить.

Мы с сестрой никогда не были близки. А после того, как она увела у меня Матвея десять лет назад, и вовсе общаемся только по праздникам. Я ее простила, хотя, пожалуй, вернее будет сказать, что она меня заставила в это поверить…

— Но я придумала решение, — ее голос врывается в мою голову. Он стал мягче, почти шепот. Марина наклоняется ко мне, и я чувствую дорогой аромат ее духов. — Ты ведь моя сестра. Мы похожи. До смешного. И ты совсем не чужая.

Чайник закипел, но я даже не шевелюсь, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

— Ты хочешь, чтобы… я родила тебе ребенка? — слова давят на грудь, как будто кто-то сел на грудную клетку.

— Ты же в долгах, — Марина бросает взгляд на мой телефон, где все еще мерцает злополучное сообщение. — Я знаю про твои «инвестиции». Я заплачу. В несколько раз больше, чем обычно получают суррогатные матери.

– Но откуда?! – я резко встаю, опрокинув стул.

– Мам, чего там у вас?

– Ничего, Мишань, случайно стул задела.

– Да, вот и сынок, непонятно от кого нагулянный, пострадает, – усмехается Марина. – Откуда знаю? Так по поводу продажи квартиры ты к моему риэлтеру обратилась. Забавно, тут ты рисковать не захотела и поперлась в мою компанию. Он мне и шепнул: мол, ваша сестра квартирку свою продает. Ну я пошуровала, поузнавала, куда ты денежки с продажи квартиры попросила перевести.

– Почему же ты меня не остановила?!

– Зачем? Ты своим умом живешь. На самом деле, уже было поздно останавливать. Да и не была я на сто процентов уверена, что тебя нагреют.

— Но это же… это же обман! Матвей…

— Это спасение, — Марина встает и подходит ко мне вплотную, положив холодные руки на мои плечи. — Ты поможешь мне. И себе. Я все продумала.

Я сжимаю кружку так, что белеют пальцы. Где-то в глубине души я понимаю, что это безумие. Но в то же время долги, квартира… Как из этого выбираться… Я в жизни столько сама не заработаю.

— А если Матвей узнает? — шепчу я. – И, наверное, надо весь процесс втроем проходить.

Сама не верю в то, что говорю – как я могу соглашаться на такое!

– Дорогая, я тебе еще не все сказала, – голос Марины звучит как сталь. – Видишь ли, я не просто не могу выносить ребенка. Это было бы полбеды. Я в принципе бесплодна. Что так, что эдак. Поэтому весь материал будет твой и Матвея. Я бы плюнула – ну нет ребенка и ладно. Но Матвей просто зациклен на ребенке. Придется пойти ему навстречу, а то найдет себе молодую девку и убежит от меня в дальние дали. Ребенок его будет держать крепко. Я-то уж его знаю!

– Тем более, он узнает, если матерью во всех смыслах буду я! – у меня начинается паника.

Глава 2

Я просыпаюсь от резкого звонка в дверь.

На часах – 7:30 утра. За окном еще темно, но Марина уже стоит на пороге в деловом костюме и длинном, белоснежном пальто. Интересно, сколько у нее этих пальто… У меня одна куртка на все случаи жизни.

– Спишь? Серьезно? ­

– У Мишки каникулы.

Марина проходит, не дожидаясь приглашения, и бросает на стол увесистую папку

– Здесь все условия. Потом почитаешь. А сейчас поедем в клинику на

обследование. Мама скоро приедет. Я ее попросила с внучком посидеть.

Я машинально тянусь к папке, но Марина резко хватает меня за запястье. Ее длинные ногти впиваются в кожу.

– Бегом в душ. Ты пахнешь дешевым вином и отчаянием. И надень что-нибудь приличное.

В душе я стою под обжигающей водой, пытаясь смыть с себя чувство унижения.

Через десять минут выхожу и вижу, как Марина ходит по моей крохотной квартире, брезгливо перебирая вещи.

– Боже, ты до сих пор носишь это? – она держит двумя пальцами мой любимый свитер, связанный когда-то мамой. – Выброси. Сегодня же. Тебе придется привыкать к другой жизни. К другим вещам.

– Мам? – сонно бормочет Мишка.

– Спи, Мишань, я уеду, но бабушка скоро придет к тебе в гости.

В клинике все происходит как в тумане. Белые стены, запах антисептика, безликие врачи, которые говорят обо мне в третьем лице:

– Пациентка здорова.

Марина удовлетворенно кивает.

Я поднимаю глаза и вижу в зеркале напротив наши отражения. Мы погодки. Мне тридцать пять. Ей – тридцать шесть. Мы очень похожи, но какие же мы разные!

Она — в идеально скроенном костюме. Прямые платиновые волосы струятся по спине.

Я — в потрепанном свитере. Волосы цвета темного шоколада убраны в хвост. Под глазами – темные круги.

Марина перехватывает мой взгляд.

– Завтра начнется волшебное превращение, – на ее лице появляется тонкая, ехидная улыбка. Даже пухлые, накачанные ботоксом губы не делают улыбку добрее. – Конечно, еще не все анализы готовы, но я уверена, что с тобой все нормально… в плане здоровья. Я заеду в десять. Будь любезна к тому времени встать и привести себя в божеский вид.

***

– Вы уверены, что хотите платиновый блонд? – спрашивает стилист в салоне красоты.

– Абсолютно! — за меня отвечает Марина, устроившаяся в соседнем кресле с бокалом просекко. – И форму волосам придайте, как у меня.

– Решили подругу в порядок привести? – улыбается стилист.

– Сестру, – поправляет его Марина. – Из глубинки приехала.

Меня ее слова жгут, как укусы ядовитой змеи. Но приходится сидеть молча, стиснув зубы.

Потом косметолог колет мне ботокс, ламинирует ресницы.

От уколов я морщусь.

– Потерпи, красота требует жертв, – смеется косметолог, не понимая, насколько буквальны ее слова.

Меня записывают на ежедневные процедуры: аппаратная косметология, маски. С собой дают огромный пакет уходовой косметики.

Дома в зеркало я смотрю на незнакомку: холодную, гладкую, как фарфоровая кукла. Платиновая блондинка с идеально ровным тоном лица, пухлыми губами и поднятыми скулами. Почти копия Марины – но глаза выдают. В них читается ужас.

– Не хмурься, морщины появятся, – бросает сестра, разглядывая результат. – Пока не идеально, но через несколько дней результат будет просто роскошным. Итак, вино не пить. Максимум – бокал. Высыпаться. А главное – не реветь! Это худший враг красоты. Завтра займемся гардеробом.

– А где мама и Мишаня? – в квартире стоит зловещая тишина.

– Племянничек поживет у нее. Я сказала, что тебе требуется операция. Просила маму не волноваться. Типа, я помогу и все такое. Но тебе надо лечь в больницу. А потом реабилитация в санатории. Почти правда, – она смеется.

– Марина, тогда зачем все это? – спрашиваю я, не имея никаких сил на спор. – В санатории же никто не будет…

– Матвей может приехать в любой момент, — ее голос стал резким. – Мы, конечно, постараемся свести встречи к минимуму, но совсем запретить ему появляться не можем. С работы кто-то будет приезжать – документы подписать или еще чего. Ты должна пахнуть моими духами, носить мое белье, ходить как я…Ты поняла?

Я поняла. Я должна не только стать суррогатной матерью собственному малышу, но и перестать быть собой.

– Да, и я договорилась с квартирой. Пока не уедем в санаторий, будешь жить там. Завтра ключи привезу и дам адрес.

– Марина, – говорю я уже ее спине.

– Чего тебе? – она не оборачивается, но застывает с рукой на дверном замке.

– А если плод не приживется? Я знаю, что это непростая процедура и далеко не всегда срабатывает. По крайней мере, с первого раза.

Марина медленно поворачивается. Ее лицо перекошено от злобы.

– А ты сделай так, чтобы прижился! Тебе гормоны выписали? Препараты? Вот и пей. У тебя есть месяц. Специалисты будут тобой заниматься первоклассные. Не выйдет с первого раза, будем пробовать дальше. Но мне сказали, что если женщина полностью здорова, то все должно пройти отлично. Не получается у тех, кто не может зачать. У кого проблемки.

Она хлопает дверью. От сестры остается только терпкий запах ее духов.

Мама постоянно повторяет – всю мою жизнь: «Тебя не ждали. Ты не должна была родиться». Впервые я понимаю эти слова иначе.

Мама не просто так залетела сразу после родов. Ей кто-то сказал, что пока кормишь, можно не предохраняться. Она и не предохранялась. В итоге получилась я. Родители избавляться от меня не стали.

– Двоих будем воспитывать, как одного, – решили они.

Даже в школу меня засунули одновременно с Мариной. Я училась хорошо, но мне было тяжело.

– Недоросток, – шутил папа, но мне было не до смеха.

Нас одевали в похожую одежду. Нет, не как близнецов, но похоже. Мы носили одинаковые прически: длинные, толстые косы, которые мама нам плела по утрам.

Вот только Марину ждали, а меня нет.

Я НЕ ДОЛЖНА БЫЛА РОДИТЬСЯ!

Глава 3

Перед тем как заснуть, я читаю бумаги, которые оставила утром Марина на столе.

Схема простая и извращенная одновременно. Чтобы я чего не выкинула после родов и отдала ребенка, со мной официально оформляют договор, как с суррогатной матерью.

С другой стороны, везде я буду появляться, как беременная Марина – Матвей же категорически против суррогатного материнства.

Сестра популярно объяснила: она дала бешеные взятки, чтобы оформили договор. Если я вдруг взбрыкну – ну мало ли – я обязана по этому договору отдать ребенка.

Еще один договор – по нему я обязана уехать из Москвы и никогда не встречаться ни с Мариной и Матвеем, ни, естественно, с ребенком.

– Квартиру я тебе куплю где-нибудь подальше, – сказала мне сестра. – Сгинешь, словно тебя и не было.

***

— Это... это слишком открыто! — я в ужасе отпрянула от зеркала, пытаясь прикрыть декольте платья за ненормальное количество рублей.

— Матвей обожает, когда я ношу такое, — Марина бросает на меня оценивающий взгляд. – Хотя... тебе нужен лифчик с пуш-ап. Грудь у тебя меньше. Хоть в чем-то мы непохожи. А странно. Ты ведь рожала. Должна была размерчик нарастить, – улыбается сестра.

Я краснею до корней новых, платиновых волос. Хорошо не просит сделать операцию по увеличению груди...

Весь гардероб Марина подбирает под себя. Мне в этой одежде неуютно. Не могу в ней ходить естественно. Постоянно хочется что-то одернуть, поправить, откорректировать под себя.

– Да не дергайся ты! – ворчит Марина, стараясь при продавщице себя сдерживать. – Что ты постоянно ерзаешь!

– Мне неудобно. Я такое никогда не носила.

– Когда-то носила. Не прибедняйся. Когда Матвей решил уйти от тебя ко мне, ты опустилась. Перестала за собой следить. А что такого? Почему на нем свет клином сошелся? Ты же нашла мужика, который тебе ребенка сделал? Нашла.

Ее слова режут меня острее бритвы. Я очень хочу уйти. Снять с себя все. Даже скальп – чтобы выкрашенные в платину волосы тоже исчезли…

– Готово. На первое время мы накупили. Шмотки для беременных купим потом.

Мы приезжаем в квартиру, которую сняла для меня сестра. Это большая, светлая студия. И вроде ничего плохого, но – прямо как в клинике. Все белое и чужое. Только что антисептиком не пахнет. Мебель, какую я никогда бы не купила. Даже сесть страшно.

– Располагайся. Вживайся в образ, – Марина, довольная, ходит по студии. – Ну что, Золушка? И без принца возможен бал. Благодари меня. Бывают сестры злые, а бывают добрые.

«Это доброта называется?» – хочется мне спросить ее, но молчу.

В конце концов я сама виновата. Если бы не поверила «инвестору», то сидела бы в однушке с Мишаней и со своим мизерным доходом. Зато без вот этого всего.

– Итак, скоро репетиция. Ты пойдешь в мой офис, – объявляет Марина. – В твою задачу входит убедить их, что ты – это я. Конечно, я приеду тебя одеть и накрасить. А ты репетируй. Голос, манеры… Короче, как там это актеры делают. Дело ведь не только во внешности. Учись себя подать.

Я не знаю, как выкрутиться. Что сделать? Как освободиться из этого плена?

Сходить к Матвею? Не уверена, что он вообще поверит. А Марина тут же от всего открестится. Как в детстве, когда верили ей, а не мне.

– Ты еще один момент имей в виду, – говорит мне сестра перед уходом. – Попробуй только что-нибудь выкинуть. И Мишку ты больше не увидишь. Я посоветовалась со своими юристами. Мы тебя запросто лишим родительских прав. Оформим опеку на меня. Заработка у тебя постоянного нет. Квартиры тоже нет. Эта студия – съемное жилье, оформленное на меня. Более того, мы докажем, что ты пьешь. И за ребенком присматривать не способна. В общем, даже не пробуй слиться. А лучше репетируй свое появление в моем офисе.

***

Тест оказался страшнее, чем я ожидала. Марина планирует привезти меня в свой офис, где я должна пройти мимо секретаря, взять документы из ее кабинета и выйти, не вызвав подозрений.

– Если хоть один человек заподозрит, что ты не я — контракт аннулируется, — она поправила мне воротник перед зеркалом в лифте. – Ты просто зайдешь, возьмешь бумаги с моего стола и уйдешь. Как обычно. Рутинно. Как будто ты делаешь это каждый день.

– А если они мне начнут задавать вопросы? – мое сердце колотится так, словно хочет вырваться из груди.

– Выкручивайся! Нестандартные ситуации всегда могут возникнуть. Всего не предусмотришь!

Из подъезда я выхожу одна. Водитель открывает дверь машины, ничего не заподозрив – я одета в то же, во что Марина, когда она заходила в дом.

В офисном здании я ориентируюсь нормально. Поднимаюсь на нужный этаж.

— Марина Аркадьевна! — секретарша вскакивает при моем появлении. – Вы уже вернулись из командировки?

— Да... — мой голос предательски дрогнул. Я не решаюсь говорить с ней дольше.

— С вами все хорошо? Вы какая-то... бледная.

Еще бы! У Марины загар, прилипший к ней, кажется, навеки, благодаря постоянным поездкам на море. А у меня едва успевший позолотить кожу из солярия.

— Просто устала! — я почти бегу к кабинету, чувствуя, как ладони покрываются липким потом. Зато фраза прозвучала вполне в духе сестры.

На столе стоит фотография Матвея. Моего Матвея. Того самого, который десять лет назад целовал меня в парке и обещал никогда не бросать... пока не встретил Марину. Я его сама познакомила с сестрой…

Я хватаю папку дрожащими руками и выбегаю, сталкиваясь с заместителем Марины. Она мне показала фото всех важных персонажей нашего спектакля.

— Марина, по поводу тендера...

— Позже! — я проскакиваю мимо, не глядя ему в глаза.

Дверь лифта закрывается. Я едва дышу.

Дома меня ждет Марина.

— Ну?

— Они... они поверили, — выдыхаю я.

Она улыбается впервые за день.

— Значит, ты справишься. Подпиши здесь, здесь... и здесь, — по столу скользнул договор, который подтолкнула пальцем с безупречным маникюром Марина. Впрочем, у меня сейчас такой же.

Глава 4

С Матвеем я не встречаюсь и рада хотя бы этому. Марина уверяет, что придется, но она будет пытаться свести общение с ним к минимуму.

– Пойми, дурочка, я сама в этом не заинтересована, – говорит она мне. – Вдруг ему вздумается тебя поцеловать… ну, то есть, тебя в виде меня. На большее он рассчитывать не сможет – я же типа на сохранении. Мне будет нельзя заниматься сексом. Опасно. Но целоваться-то никто запретить не сможет. В общем, любовь с бывшим не планируй. И помни, что ты будешь под постоянным моим наблюдением.

Я чувствую, что сестра боится потерять Матвея. Ее страх мне незнаком. Но чем больше мы общаемся, тем сильнее он проникает через Маринину броню. Неужели он ей изменял? Или она что-то подозревает? И хочет привязать его к себе ребенком.

Спросить я не решусь.

***

Я стою у панорамного окна кабинета частной клиники. Пальцами сильно сжимаю тонкий листок с результатами анализа.

За окном медленно падает снег – первые снежинки зимы, чистые и невесомые. Еще осень не закончилась, а уже холод начинает сковывать землю. Как лед, который сковал мое сердце. Растает ли он когда-нибудь?

«Беременность... Срок…» – черные буквы на белом фоне пляшут перед глазами.

Я провожу ладонью по животу – плоскому, безмолвному, ничего пока не выдающему. Но там уже живет человечек. Его сердце потихоньку бьется. Ребенок Матвея. Непроизвольно ощущение счастья разливается по моему телу.

Чему я радуюсь? Что сразу получилось? Нет, это инстинктивная реакция женщины на зарождающуюся внутри нее жизнь…

Дома меня ждет сестра. По телефону ей уже все сказали, и она ждет лишь подтверждения.

– Ну что, будущая мамочка? – голос Марины звенит, как хрустальный колокольчик. Как обычно, комната окутана шлейфом ее духов. – Поздравляю, сестренка, ты официально беременна моим ребенком!

Я не могу сдержаться и отвечаю резко:

– Ты имеешь в виду – моим и Матвея.

– Фу, какая ты сегодня противная! – с Марининого лица сползает улыбка. – Забудь такие слова. На сей раз я тебя прощаю… Впрочем, тебе надо и правда говорить, что это твой ребенок. Ты же играешь мою роль. Как-то я подзабыла. Пока Матвей даже не знает, что станет отцом. Но я его сегодня обрадую. Эта честь достанется мне, – сестра снова начинает улыбаться.

Я резко поворачиваюсь:

– Неужели, он не поймет, что беременности нет? У тебя нет?

– А как? Или ты ему скажешь? – она смеется. – Матвей слишком хочет ребенка. Он так ухватился за идею ЭКО, что вообще не думал о нюансах. Его легко обмануть. Сдал сперму и посчитал, что его функция на этом закончена. Куда там дели этот его драгоценный материал, чего с ним делали… – Марина хохочет. – Кому подсаживали…

Комната вдруг плывет перед глазами. Я хватаюсь за подоконник.

– Эй, ты в порядке? – Марина поднимает бровь. – Не вздумай падать в обморок! Ты теперь в ответе за драгоценный груз. Береги себя, Алён, правда. В санатории ты будешь под присмотром врачей. Но пока будь любезна сама о себе позаботиться. Врач что-то посоветовал? Витаминки? Питание? Я все оплачу, не волнуйся.

– Вроде прошло, – вру я: ничего пройти не может. – Надеюсь, сильного токсикоза не будет. Да, мне посоветовали витамины. Вот тут на бумажке написаны названия.

Марина встает и подходит ко мне. Поправляет на моем платье складки.

– Расслабься, ты слишком напряжена. Никаких неловких ситуаций, никаких лишних вопросов. Никто не знает о нашем плане, – Маринины пальцы скользят по моей щеке, обдавая холодом. – Ты просто вынашиваешь продукт нашей с Матвеем любви. Без твоего участия в... самом приятном. Я-то с ним очень активно сплю в последнее время. Скоро ведь уезжать и поститься, – она опять смеется. – И ему, и мне. Уверена, узнав о беременности, он не заведет себе любовницу в мое отсутствие. Потерпит.

Я закрываю глаза. Я должна чувствовать облегчение – первую часть договора я выполнила. Причем, весьма непростую часть. Так почему же в груди так больно?

– Да, по поводу дальнейших планов, – вдруг говорит Марина, возвращаясь к своему креслу.

– Каких планов? Мы уезжаем в санаторий? Когда?

– Не тараторь, боже мой! Как я с тобой там выдержу! Да, так вот. Через две недели юбилей моей компании. И ты будешь там.

Ледяная волна прокатывается по моей спине.

– Как там? Ты же говорила, что мы не должны появляться вместе?

– А кто сказал, что мы в Метрополе будем вместе? Ты все-таки дурочка, сестренка. Ты пойдешь туда одна. Сыграешь свою вторую роль. Ключевую.

Мое дыхание участилось.

– Я не смогу...

– Сможешь, – Марина опять встает и подходит ко мне вплотную. – Там будет Матвей. И еще сотня людей, которые знают меня годами. Ты должна будешь говорить, как я, смеяться как я, танцевать с ним... – она наклоняется к моему уху. – Как будто ты и есть его любимая жена. Любые странности списываем на беременность. В самом крайнем случае, уходи, сославшись на плохое самочувствие. Народу будет много. Толпа. Ходи, здоровайся… Обычно на таких мероприятиях мы с Матвеем общаемся крайне мало. Не до того.

Комната закружилась. Я плюхаюсь в кресло без сил. Неужели на меня так действует беременность? В прошлый раз я чувствовала себя нормально, хотя и была будущей матерью-одиночкой.

– Я... я не... смогу…

– Не бойся, я все продумала, – Марина достает очередную папку. – Вот список гостей с фотографиями. Вот мои типичные фразы. Вот флэшка с моими фото с предыдущих мероприятий. Там же видео. Ты будешь идеальной.

– Но зачем? А если он... если Матвей заметит? Зачем так рисковать? К тому же, это юбилей твоей компании! Тебе разве не жаль, что ты его пропустишь?

Марина засмеялась.

– Он не замечал, когда я подменяла его любимый кофе на декаф. Не заметит и это. – она вдруг становится серьезной. – Да, мне очень жаль, что меня не будет! Очень! И это решение далось мне с трудом. Но мы слишком мало тебя предъявляли людям, которые меня знают. Фактически, ты лишь один раз съездила в офис и появилась перед врачом, который до этого видел меня. Но с врачами самое простое – они толком со мной не знакомы. Поэтому блеснешь в Метрополе. Если провалишься, контракт аннулируется. И тогда... – ее глаза стали холодными. – ...ты останешься одна. Без денег. А на данном этапе еще и беременная. Конечно, придется тебя заставить избавиться от ребенка… Ой, лучше вообще о таком не думать. Жуть какая!