Два зелёных глаза

Глава 1

То осеннее утро, как и большинство других будничных дней, началось с раннего подъёма. В половине пятого утра укутанный тишиной город ещё спит, досматривая последние предрассветные сны. Вернее спит та его часть, в которой живу я, в центре же ночь не наступает никогда, сверкая неоновыми огнями вывесок заведений, работающих круглые сутки. Я нехотя выползаю из постели и иду в ванную, чтобы принять душ и окончательно проснуться. Тёплая вода, стекая по моему обнажённому телу, приятно согревает, но спать от этого хочется только больше. Поэтому я безжалостно добавляю холодной воды, до тех пор, пока моё тело не вздрагивает, тут же съёживаясь и покрываясь мурашками. Этот мини шок заставляет меня проснуться. Теперь растереться полотенцем до лёгкого покраснения кожи, нырнуть в мягкий банный халат и ночные шлёпанцы, а потом устроится поудобнее в кресле с чашечкой горячего кофе в руках, у окна, глядя на мерцающие за ним фонари, чернеющие окна соседних домов и абсолютно безжизненную улицу, на которой в это время нет даже птиц. Эти моменты неспешной тишины притягательны и романтичны, так и хочется их разделить с кем-то близким, но я пока одинок, а случайным гостьям моего дома плевать на мою душу, у них одна мечта: удачно выйти замуж, ну или хотя бы провести время в хорошей компании. А я – компания хорошая, но абсолютно безнадёжная для таких, как они. Романтика — это не только моя профессия, но и состояние души, и я на дух не переношу тех девушек, которых интересует лишь мой кошелёк. Зачем же я их приглашаю? Во-первых, я ещё не нашёл свою единственную. Во-вторых, лично я считаю, что хороший, здоровый секс необходим, как воздух, вода и пища. К тому же, попадая ко мне домой и веря в свои мечты, они становятся удивительно податливыми и готовыми предвосхитить все мои желания, лишь бы вцепиться мёртвой хваткой в мои накопления. Наблюдать за этим со стороны забавно и в чём-то даже интересно. Возможно, странно слышать такое от романтика, но не обладай я известной долей цинизма, вряд ли бы стал в свои двадцать восемь владельцем самого престижного и востребованного дизайнерского центра в нашем многомиллионном городе.

Многие считают, что все руководители любят поспать и постоянно задерживаются. Я же из тех, кого вдохновение посещает в ранние предрассветные часы, во время ожидания нового дня, когда оживает пространство, наполняясь движением и звуками. Творчество нельзя запихнуть в строгие рамки, поэтому наше бюро работает с раннего утра и до позднего вечера, каждый сам выбирает удобный график работы. И как показывает практика это себя оправдывает.

Стрелка часов замирает на пяти, прерывая моё уединение, – эти несколько минут, которые я не готов променять на лишние мгновения сна. Дальше всё чётко: одежда, ключи, дверь, лестница. Я никогда не вызываю лифт по утрам. В нашем доме он старый, иногда мне кажется настолько, что лифт застал времена татаро-монгольского нашествия, удивительно, но работает он бесперебойно. Не помню, чтобы на моём веку он хоть раз ломался, даже закрадывается подозрение, а не заколдован ли он? Его грохот, который, несмотря на все попытки, так и не смогли устранить, будит соседей, раздаваясь раскатистым эхом в каждом уголке нашего девятиэтажного дома. Я живу на седьмом, я молод, полон сил и энергии и преодолеть несколько лестничных пролётов пешком для меня проще простого.

Семь девятиэтажек нашего кондоминиума соединены высокими стенами, увитыми плющом, образуя закрытое внутреннее пространство с небольшим парком, в котором есть цветники и фонтаны, спортивная и детская площадки. Предусмотрена и гаревая беговая дорожка, как граница между внутренним парком и домами. Главная особенность нашего двора та, что он полностью рукотворный, изолированный и находится на крыше многоэтажного подземного гаража. Все въезды в который, только с улицы, а его верхний этаж служит не только для прохода жителей к домам, но и местом для проведения дискотек по пятницам и субботам. У нас оборудованы две зоны: взрослая и детская, со своими барами и пространством для отдыха, которые мы обслуживаем сами, по очереди. Вряд ли в нашем городе найдётся другой жилой комплекс, где жители так хорошо знают друг друга и всегда рады перекинуться парой слов с соседями. И это одна из причин, почему я не хочу уезжать отсюда, имея возможности. Две других: я здесь родился, и здесь жили мои родители. Нет! Они живы! Я купил им дом за городом на берегу небольшого, но очень красивого озера, которое облюбовала лебединая стая. К тому же там рядом смешанный лес с чистейшим воздухом, родниками и небольшими речушками, грибами и ягодами. Я навещаю их не так часто, как хотелось бы, но связь поддерживаю и всегда в курсе их нужд.

Спускаюсь на минус третий, где меня ждёт изготовленная на заказ Тесла Х премиум-эксклюзив лазурно-синего цвета с автопилотом, «крыльями сокола» и футуристическим дизайном салона, выполненным по моему личному проекту. Садясь в неё, я ощущаю себя попавшим в другую вселенную, поэтому мне приходится включать имитацию шума двигателя, чтобы напрочь не оторваться от реальности, что и произошло со мной в первые несколько дней с момента её получения. Я не помню, как ел, пил, делал что-то ещё, в память врезались лишь музыка и ощущения полёта. Я даже спал в ней, не желая расставаться надолго. Соседи смеялись и подшучивали, завидовали по-доброму, засыпав меня заказами для салонов их автомобилей, отнюдь не дешёвых. Многих пришлось перенаправить в отдел технического дизайна, ведь я спец только по романтике, а строгий стиль не мой профиль. И поскольку в моём центре работают специалисты высочайшего уровня, все соседи остались довольны и теперь завидуют не только мне, но и друг другу, так как в нашей «Семёрке», – неофициальное название нашего жилого комплекса, собралась поистине уникальная коллекция автомобилей.

Двадцать минут езды по пустынным улицам и я оставляю машину на крытой охраняемой стоянке перед железнодорожным мостом. Дальше я пойду пешком вдоль дороги, уходящей под мост, за ним начинается парковая зона, в самом центре которой я и работаю. Выходя со стоянки, вдыхаю чуть прохладный воздух, пахнущий опавшими листьями и креозотом, вечным спутником железных дорог, сопровождающим каждого путешественника; запахом ядовитым, но таким притягательным и родным для многих. Иду не спеша, наслаждаясь каждым мгновением. Ночное безоблачное небо сияет звёздами над моей головой, скрывая от меня все свои тайны, в которые так хочется проникнуть. Для начала ноября на удивление тепло — плюс девять, ещё одна причина пройти через парк, полюбоваться разноцветной листвой, выхваченной светом фонарей, местами ещё не опавшей, но основной своей массой шелестящей сейчас под ногами. Исключительное сочетание факторов, восстанавливающих гармонию мира, будь то солнечный день или лунная ночь. На мой взгляд романтизма в осени куда больше, чем в других временах года, жители средне-северных широт знают, о чём я говорю, пусть и не все разделяют мою точку зрения.

Глава 2.1

Придя в себя и ещё не открыв глаза, я успеваю с надеждой подумать, что это был только сон и я по-прежнему лежу в своей постели у себя дома. Эту мысль подогревает и чувство отсутствия боли, ведь при таком ударе, моя голова и сейчас бы раскалывалась, но нет. Я осторожно ощупываю затылок, — ничего: ни ран, ни запёкшейся крови. Вроде всё в норме. Вот только запах точно не моего дома, словно мгновение назад здесь провели ионизацию, по-другому я не могу его охарактеризовать. Открыв глаза, я с сожалением осознаю, что мои надежды на сон не оправдались.

Небольшое полутёмное сводчатое помещение, скорее всего под землёй, защищённое от обрушения, чем-то вроде мелкоячеистой сетки рабицы. На невысоком насыпном «столе» одинокая свеча с зеленоватым светом, мягко окутывающим пространство, но почти не освещающим мою клетушку. Кровать, назову её так, тоже насыпная: земляной холмик, похожий на свежую могилу, поверх шкура неизвестного мне зверя, понимаю это только пощупав её. Даже при таком освещении я вижу её причудливый рисунок и неестественно яркие цвета, которые не могут на мой взгляд существовать в природе, а также первым делом наводят на мысль о её рукотворном происхождении; ещё она мягкая и очень тёплая, и лежать на ней одно удовольствие. Иначе дрожал бы сейчас от холода в одной-то рубашке, куртку с меня похоже сняли, пока я был без сознания. Мозг хаотично перебирает варианты всех известных пусть и по фантастическим книгам миров, но ничего похожего в памяти не находит. Вставая, я сначала слышу металлический звон цепи и лишь через долю секунды понимаю, что прикован. Левую ногу охватывают массивные кандалы, от которых и тянется цепь с проходящим внутри её звеньев проводом непонятного назначения. Осторожно пробую поднять ногу, сидя на кровати и удивляюсь, что вес не соответствует объему. Это не может быть металл. Или скажем так, известный науке металл, при том, что он выглядит так же и издает тот же звук. Проверяю на прочность и с горечью осознаю, что без надлежащего инструмента мне не освободиться. Пытаюсь выдернуть второй конец цепи из стены, но он ни на дюйм не двигается с места.

Ну вот! Приехали! Я пленник, я непонятно где и моё будущее мне неизвестно. Интересно сколько бы девушек из моих знакомых захотели бы разделить это ложе со мной сейчас? Думаю ответ очевиден. «В болезни и в здравии, в богатстве и в бедности...» — всплывают на ум до боли знакомые слова, и я усмехаюсь, при этом с грустью осознавая, насколько прав. Поняв, что у меня нет возможности освободиться, я решаю обследовать мою тюрьму более тщательно, хотя ничего нового мне узнать не удаётся: сводчатая решётчатая клетка, стол и кровать по бокам от входа, угадываемом по проходу за ним. Из нового лишь глубокое отверстие в земле у дальней стены, слегка подсвеченное ободком с тем же зелёным цветом, что и свеча. Несмотря на отсутствие неприятных запахов, о его функции я естественно догадываюсь и с удовольствием использую по назначению. Одежда на мне своя, ну хоть это немного радует, застёгиваю ширинку и иду к кровати, стульев тут нет, ходить из угла в угол, хоть и с лёгкими, но кандалами, то ещё занятие. Остаётся только сидеть или лежать, я выбираю первое, ждать лучше сидя, это даёт больше вариантов для действия в экстремальной ситуации.

На работе, наверное, меня уже потеряли, и сейчас занимаются моими поисками, хотя я не могу судить с уверенностью сколько прошло времени, часы с моей руки, как и куртка с сумкой пропали и скорее всего находятся сейчас у тех, кто меня сюда запрятал. По ощущениям прошло уже несколько часов. Ну хоть за проекты беспокоится не стоит, дело своё подчинённые знают, не зря же моя дизайнерская компания лучшая: даже моё исчезновение не изменит принципы работы нашего коллектива.

Похоже я задремал, видимо размышления в полутьме так повлияли, не заметил появления группы с факелами в проходе за решеткой. Надо отдать им должное шли они тихо, причём так тихо, что мои уши не улавливали ни скрипа, ни шелеста, ни шороха, ни иного звука, производимого человеком при ходьбе. Решётка поднялась, и в мою маленькую темницу ввалилось по меньшей мере десяток пришедших, остальные в неё просто не вместились и остались с обратной стороны. Сколько их там ещё пришло непонятно. Я решил, что мне как «чудовищу» устроили смотрины, они по очереди протискивались к моей кровати и каждый что-то говорил на своём тарабарском. Мне показалось, что говор у них различается, но об этом сложно судить, не понимая языка. Трудно было определить пытаются ли они говорить со мной или каждый высказывает своё мнение о том, что со мной делать дальше.

Я попробовал им объяснить, что хочу, чтобы меня освободили, но мои слова были либо не поняты, либо проигнорированы. Знаками показал, что хочу пить, но и на это реакции не последовало. А после и вовсе группа, похожая на чертей, удалилась так же бесшумно, не забыв запереть решётку. Нет рогов, копыт и хвостов, как я успел заметить, у них не было, но в темноте они все казались абсолютно чёрными с узкими скуластыми лицами, небольшим ростом около ста пятидесяти сантиметров и были слишком худыми для обыкновенных людей. Если точнее, их словно сплющили, поменяв анфас и профиль местами. Одеты они были в чёрные брюки-колокола и темно-синие свободные рубашки с открытым воротом и длиной до середины бедра. Ну хоть глаза, рты и уши у них были. И они разговаривали! Может моё положение не настолько безнадёжно? Но что теперь? Они уморят меня здесь голодом? Или я быстрее умру от жажды? За несколько часов проведённых в пещере мне не принесли ни еды, ни воды.

С момента их ухода прошло ещё пару часов, как мне показалось. В горле совсем пересохло. Я попробовал кричать, потом постучал по решетке снятым брючным ремнём, единственный металл нашёлся только на его пряжке. Звук получился гулким, они должны были его услышать, но и эта попытка к успеху не привела. Я начал нервничать уже не на шутку. Огрели ни в чём неповинного человека по голове, засадили в темницу и хотят теперь без суда и следствия уморить голодом. И тут меня осенила неприятная мысль, а что если эта толпа и был суд, и кормить меня никто не собирается, чего зря еду на мертвецов переводить. Они же не люди и законов я их не знаю, может последнего желания приговорённого у них вообще не существует. Решили убить — убили, и дело с концом. От такой догадки стало совсем не по себе, в груди похолодело и дышать стало труднее. Но умирать я пока не собирался.

Глава 2.2

— Яна, ты обещала рассказать. — Я первым прервал затянувшееся молчание, лишив себя возможности и дальше наслаждаться минутами духовной близости с незнакомкой. Ведь кроме её имени и обиды на весь мужской род, я не знал о ней больше ничего.

— С чего мне начать? — Поинтересовалась девушка.

— С того, где мы? Что это? Параллельный мир? Другая вселенная? Или мир в мире, скрытый от посторонних глаз?

— Если я правильно поняла, этот мир находится на внешней стороне кольцеобразной галактики, в сотнях миллионов световых лет от нашей планеты.

Мои глаза округлились:

— Ты серьёзно сейчас? Вот так за один шаг переместиться чёрт знает куда и даже не заметить?

— Да. Я серьёзно! — С лёгкой обидой в голосе отозвалась Яна.

— Извини, просто мой разум отказывается в это верить. Ему был бы более понятен параллельный мир, чем такое путешествие через космос.

— Да я и сама была в шоке сначала. Сами они зовут себя тарами, уроженцами планеты Тар. Я называю их сапфиритами из-за тёмно-синего цвета кожи.

— Синего? В темноте он кажется абсолютно чёрным, первое что мне пришло на ум — чертенята.

Яна весело рассмеялась:

— Уж не подумал ли ты, что оказался в аду?

— До этого не дошло, не успел, получив удар по голове и потеряв сознание. Кстати чем это они меня, ни крови, ни ссадин я не обнаружил?

— Звуковая волна, насколько я знаю. Сапфириты имеют три внутренних уха, различая все известные нам частоты и возможно ещё неизвестные нам: инфразвук, ультразвук и гиперзвук. Так же они могут его воспроизводить. В общении на поверхности они пользуются привычными нам частотами, под водой эхолокацией.

— То есть ты хочешь сказать, что и под водой они живут?

— Да. На поверхности, под землёй и под водой. Поэтому у них другие тела. Ты же заметил, насколько они худые с нашей точки зрения?

— Заметил.

— Их тела более обтекаемые, чем наши и вытянуты скорее вдоль, как у рыб, чем вширь, как у нас. Они могут очень быстро перемещаться, к тому же не касаясь земли.

— Они летают? — Уточнил я.

— Нет, используют звуковую левитацию, но не могут подниматься выше чем на двадцать сантиметров от поверхности.

— Вот почему не слышно звука шагов при их движении.

— Именно. Иногда их неожиданное появление пугает. Кому хочется обнаружить рядом с собой синее привидение? — Усмехнулась Яна.

— Согласен! Впечатлительным инфаркт обеспечен! Они могут дышать под водой?

— Они вообще не дышат в нашем с тобой понимании.

— А нос им тогда зачем?

— Для распознавания запахов, и у них всего одна ноздря. А дышат они всей кожей, поэтому носят свободную одежду.

— А это? — Я дотронулся до комбинезона. — Зачем?

— Это сшито по моему заказу, когда я узнала, что сапфириты при дневном освещении не видят ни светлого, ни белого.

— Вообще не видят?

— Только при дневном освещении. В темноте они видят нормально, а при зелёном освещении идеально, лучше, чем мы при солнце. Представь, что тут они увидели бы только твои ходячие брюки и кровь циркулирующую под копной волос и с бровями в прозрачном силуэте, рубашка-то у тебя белая. Как тебе зрелище?

— Ни фига себе! — Воскликнул я, живо представив картинку.

— Вот и я об этом.

— Так они видят насквозь или у них рентгеновское зрение?

— Сложнее. Как мне объяснял один из таров, при дневном освещении всё светлое становится для них прозрачным, а тёмное под ним они видят, поэтому попросила сшить это для меня. — И Яна дернула ткань комбинезона.

— И этот твой? — Я показал на себя. — Но ты ниже меня ростом и в комплекции мне уступаешь, как он может быть мне впору?

— Нет, не мой, ещё одного попаданца. Одолжила на время, пока тебе не сошьют пару новых.

— Значит мы тут не одни?

— Человек двести из разных уголков мира.

— Я думал, что проход только один.

— Нет, такие места есть ещё в нескольких городах. Я про светофоры с мостами.

— Значит мост всё-таки нужен?

— Наверное. Но не он определяет момент попадания сюда. Все кто попали, помнят красные светофоры. Я думаю это знак.

— А как же стекло? Его сапфириты видят?

— Не стекло это вовсе, а нежно-зелёный верделит, один из самых распространённых здесь камней, все купола сделаны из него с добавлением эльбора для прочности и покрыты антисолнечным фильтром, полностью защищающим глаза. И поскольку он с зелёным оттенком, они видят его хорошо.

— Откуда ты знаешь столько деталей?

— А чем было тут ещё заниматься эти пять лет? Учить язык и читать их книги.

— У них тоже есть книги? Они настолько на нас похожи? — Удивился я.

— Книги, библиотеки, кино, роботы, — всё, кроме компьютеров, но они им и не нужны, их всемирная сеть — это воздух. Меня не спрашивай, я не знаю принципы её работы и не умею ею пользоваться, поэтому много читаю.

Глава 3.1

Позавтракав в том же баре, мы спустились на двадцать первый. Сказать, что я был удивлён, значит не сказать ничего. Из лифта мы вышли на широкий тротуар подземной оживлённой многополосной трассы, по которой сновали машины-капсулы разных цветов, кроме светлых. От проносящихся авто пахло паром, хотя никакого пара не было и в помине.

— Все уже выспались и едут на работу. — Пояснила Яна. — Мы попали в самый час пик, но зато в это время экспресс ходит чаще. До нашего поселения пару часов пути. Чёрный прямоугольник, на котором стоят сапфириты, это остановка, которая нам нужна. Тут всё просто. Зелёный — городской транспорт, чёрный — экспресс между городами, фиолетовый — доставит под воду, красный — межконтинентальный экспресс с выходом на поверхность в некоторых районах. Красный и тут обозначает опасность.

— А синий? — спросил я, увидев ещё один прямоугольник.

— А синий — это рабочая подвозка на тех предприятиях, где много сотрудников, чтобы им не ждать общего транспорта.

— И куда мы едем?

— Мы едем в Нодар, — город, где живут земляне. — Эту фразу Яна произнесла с особой гордостью в голосе.

Минут через десять к остановке влетел, да именно влетел, так как колёс у капсул не было вообще, и завис автобус чёрного цвета, как и остановка, на которой мы стояли. Три раздвижные двери, как в метро. И три ряда парных сидений, несколько напоминающих салон небольшого самолёта. Автобус был двухэтажным, но на второй этаж Яна меня не пустила:

— Не советую, — сказала она. — Первую поездку лучше провести внизу. — Пришлось послушаться.

Мы сели на два соседних кресла в среднем ряду, автоматически принявших нашу форму. А то не знаю, как бы мы два часа тряслись на узких сиденьях.

— Пристегнись, — добавила девушка, — иначе автобус не поедет.

— Да что ж такое? Почему этот мир так сильно похож на наш? — Возмутился я удивлённо, застёгивая ремень крест-накрест.

Через минуту автобус тронулся с космической скоростью. Меня вдавило в кресло так, что, мне кажется, я перестал дышать. Но ещё через мгновение скорости моего тела и автобуса выравнялись и перегрузки закончились. Я посмотрел в окно, но лучше бы я этого не делал, к горлу моментально подступила тошнота. Одного этого взгляда хватило, чтобы отвернуться и за всю дорогу больше туда не смотреть. Зато я смотрел на Яну.

— Ты поэтому не пустила меня на второй этаж? — спросил я у неё.

— Да, — подтвердила девушка, — там окон больше. Но это дело привычки, после пары таких поездок твой организм перестанет реагировать на эти перегрузки. И ты сможешь насладиться небольшим путешествием. Поначалу у всех так. —Заверила моя спутница.

Первую часть пути мы о чём-то болтали с Яной, но потом я замолчал, не в силах далее улавливать нить разговора из-за сильного головокружения. Ухудшению моего состояния способствовали несколько остановок с резкими торможениями и стартами. К концу поездки я чувствовал себя уставшим и вымотанным. Думаю, два часа катания на американских горках не утомили бы меня сильнее, чем этот автобус. Я был рад оказаться на твёрдой почве и несколько минут приходил в себя, стоя на одном месте. Девушка, понимающе ждала.

— Это похоже на морскую болезнь. — Озвучил я свои ощущения.

— Сходство есть, — подтвердила моя спутница, — как я думаю, это вызвано не только способом езды, но и преобразованными звуковыми волнами. Звук для сапфиритов, что воздух для нас. Некоторые места на планете для нас особенно опасны и не рекомендуются к посещению. Постепенно ты обо всём узнаешь.

— Разве на таких скоростях не случаются аварии?

— Ни одной не припомню. За рулём никого нет, транспорт полностью автоматизирован и имеет кучу прибамбасов для защиты от столкновений. Мгновенная реакция, отсутствие эмоций и абсолютно точный расчёт, — делают возможным маневрирование на таких больших скоростях.

— А поломки? Техника же может выйти из строя?

— Насколько я знаю, на транспорте есть дублирующая система и в случае поломки она начинает работу за ничтожные доли миллисекунды. Ну а чтобы обе системы вышли из строя это ещё постараться надо.

— Понятно. Думаю, я могу идти дальше. — Глубоко вдохнув, решил я.

— Дай руку, я проверю твой пульс, — попросила Яна.

Прикосновение её нежных пальчиков избавило меня от остатков неприятных ощущений и в голове замелькали картинки нашей воображаемой близости. Я впервые порадовался, что на мне этот дурацкий комбинезон, иначе думаю, что эти непристойные мысли заставили бы меня краснеть от одного взгляда на девушку. Ничего не мог с этим поделать, Яна мне нравилась.

— И правда, можешь, — слегка удивилась она, — обычно на восстановление после первой поездки уходит около получаса.

В этот раз этажей в здании было восемь: три сверху, пять снизу. Третий этаж, наземный, оказался библиотекой с колоннами и полным отсутствием стен. И опять здесь всё выглядело слишком по-земному. Это здание также имело прозрачный купол.

— Я так понимаю, принцип постройки зданий здесь везде один? — поинтересовался я у Яны.

— Если ты про купола, то да. Дома все одинаковые. Я читала, что это тоже связано с распространением звуковых волн. Привычных нам прямоугольных помещений тут вообще нет. Даже комнаты, как ты заметил, не имеют прямого потолка.

Глава 3.2

Мы шли по безлюдному городу и девушка рассказывала, что тары гуляют по поверхности только после наступления тьмы, день же они проводят в зданиях, чаще всего под землёй. Поэтому и в куполах сейчас никого не было, кроме роботов, занятых приготовлениями в ожидании посетителей. Я заметил, что роботов я вижу исключительно сапфиритками в привычной земной одежде, без брюк-колоколов, распространённых у местных. Так я научился отличать роботов от таров. Одни купола сменялись другими, пока мы не оказались перед самым большим в этом городе. Он был прозрачным только сверху, а вот с боков разглядеть, что было внутри не представлялось возможным.

— Почему он другой? — поинтересовался я у своей спутницы.

— Мы попросили одностороннее затемнение. Не все земляне привычны жить на виду. Это наш дом. Теперь он станет и твоим тоже.

Я бы поспорил: свой дом у меня есть, но на время пока не найду выхода придётся остаться.

Над дверью висела табличка с надписью на двух языках: английском и тарском, которая гласила: «Колония землян, вход по согласованию.»

— К чему эти ограничения?

— У нас внутри свет не зелёный, а обычный дневной, земной. Я уже рассказывала тебе об особенностях таров. К тому же тары народ общительный, но звуковые волны, которые они иногда издают при разговоре, для нас не всегда полезны, более того могут быть и опасными. Табличку они повесили, защищая нас от самих себя. Вспомни, как тебе досталось при первом знакомстве.

Я почесал место удара, и понимающе усмехнулся.

— Поэтому ты увела меня из бара при их появлении?

— И поэтому тоже.

— А как же автобус? Там тоже было много таров.

— В транспорте они предпочитают молчать, но не в других местах. Не знаю почему, но думаю, что это тоже своеобразное место для уединения со своими мыслями. Кстати, как у тебя с английским?

— Пока не жаловался. — Ответил я, так как при моей работе без хорошего знания языка не обойтись.

— Вот и хорошо, многие не знают русского, и у нас принято общаться на английском в их присутствии. Его, к счастью, знают все наши, попавшие сюда. И мне кажется, это не случайно.

За разговорами мы вошли в холл, в котором в данный момент было человек десять землян. В глаза бросилась их безукоризненная одежда. Простота, индивидуальность и стиль, с идеальной посадкой по фигуре, — многое говорили о творце данных шедевров. Это как оправа бриллианта, если переборщить, камень потеряется в ней, но вот сделать достойную оправу выгодно подчеркивающую красоту и особенности самого камня может не каждый мастер.

Присутствующие ответили на наше приветствие. И далее общение проходило исключительно на английском.

— О! Яна, никак новенького привела? — Спросил высокий вихрастый парень с весёлым взглядом карих глаз.

— Ну да. Знакомьтесь, это Тимур!

— Семён! — Первым протянув руку, представился кареглазый.

Люди подходили по очереди, парни жали руку, говоря имена, девушки кокетливо улыбались. Я заметил, что все земляне достаточно молоды. Тихо уточнил у Яны и она подтвердила, что среди двухсот человек нет никого старше тридцати.

Как только знакомство было окончено, Семён, всё это время стоявший рядом с нами, оттащил меня в сторону, чтобы перейти на русский:

— Ты не переживай, народ у нас тут дружный, обращайся если что. Ты из какого города?

Я назвал место.

— О! — Протянул парень. — В Яниных рядах прибыло.

— А я с побережья. Нас человек пять оттуда же. Время на знакомство со всеми у тебя ещё будет, а пока в двух словах:

— Вот тот рыженький паренёк с голубыми глазами Рордан, он из Ирландии, талантливый писатель, нам было бы скучно без его рассказов, к тому же он свои небольшие произведения первоклассно разыгрывает в лицах, советую. Черноволосая брюнетка Эрминия из Италии, прекрасно поёт, её даже тары приглашают выступать перед ними, к тому же она дизайнер украшений, постоянно рисует новые эскизы, только здесь они ей вряд ли понадобятся, но девушка не унывает.

— А темнокожий накачанный парень, его вроде Рудо зовут? — уточнил.

— Он из Южной Африки, специалист по проблемам. Вот появится у тебя, не дай бог, проблема, ты к нему обратись, поможет. У него интуиция работает диву даёшься, у себя на родине он был спасателем, из каких только передряг людей и животных не вытаскивал. Он хоть и не любит об этом рассказывать, но народ тут настырный, просто так не отвяжется.

— У меня уже есть проблема, — вернуться домой.

— Ну вернуться он тебе не поможет, а вот поговоришь с ним и тут себя, как дома почувствуешь. Он многим нашим помог осознать, что жизнь с попаданием сюда не заканчивается. Не все эти изменения сразу приняли. Не все отнеслись к этому, как к увлекательному приключению, лично у меня такое отношение ко всему происходящему.

Коротко рассказав обо всех присутствующих, Семён добавил:

— Сам я программист, так что любые вопросы в этой области, если понадобится. Ну и колись, кто у нас ты?

— Дизайнер, работающий в романтическом стиле: любые помещения будь то комната, салон автомобиля, хоть шалаш, плюс организация праздников.

Глава 4

— Сколько можно спать? — В голосе Яны не было недовольства, скорее удивление.

Я был и сам удивлён не меньше, взглянув на часы, взятые вчера со склада. На Земле я всегда вставал рано, но тут уже второе утро не могу сам проснуться. Сутки на Таре длятся двадцать восемь земных часов, может эта разница так повлияла.

— Даю тебе десять минут! — И девушка ушла.

Пришлось вспомнить армию, десять минут на всё: туалет, душ, одежда, — но я справился. Яна появилась на пороге в своём чёрном комбинезоне, когда я застёгивал последнюю пуговицу рубашки:

— Разрешите следовать за Вами, мадемуазель! — Я вытянулся по стойке «Смирно!», и внимательно посмотрел в глаза Яны. Мне показалось, или она была несколько разочарована, не застав меня в неглиже. Подумав, я решил, что выдаю желаемое за действительное.

— Держи! — Протянула она мне небольшой сверток. — Пока ты спал, я уже сходила к Оскару и забрала у него те твои вещи, которые они успели сшить за вечер. Пойдём сегодня гулять. Тары, конечно ещё спят, но мы не быстро вернёмся.

За пару раз я уже успел возненавидеть все комбинезоны этого мира. Счастье, что на территории колонии его носить не надо, поэтому был рад, что в свёртке оказалась заказанная рубашка с капюшоном. Поскольку сейчас на Таре было тепло, я решил переодеться, сняв обычную рубашку, исподволь следя за глазами девушки.

Яна усмехнулась:

— Будем считать, что я ничего не видела, но надо отдать должное твоему телу.

— Вот значит как? Не мне, а всего лишь телу? — Переспросил я и мы вместе с ней засмеялись.

— Рассказывай, куда отправимся?

— Будь ты девушкой, я отвела бы тебя в парк или цветочную оранжерею, но думаю, что тебя это мало волнует. — Я промолчал, что она не совсем права. —Поэтому после завтрака в нашей столовой мы поедем в автопарк, где ты сможешь поближе познакомиться со здешним транспортом и даже попробовать его водить в закрытом помещении. Ну как?

— Отлично! А по улице нельзя прокатиться?

— На поверхности транспорта нет, а под ней скорости ты сам видел. Да и этот зал был сделан только после просьбы наших ребят, скучающих по дорогам. Одно неудобство, мы сядем на автобус, пора тебе привыкать к местным поездкам. Не волнуйся, в этот раз недалеко, — добавила девушка, видимо заметив мои сомнения.

— Зелёная остановка, — напомнила моя спутница, когда мы вышли из нашего лифта. Сейчас на дороге было тихо. Только редкие автобусы пролетали мимо нас. Наконец прибыла зелёная капсула и мы снова расположились внизу по центру. Двое землян, стоявших за нами в ожидании, ушли наверх, вот и все пассажиры этого часа.

Путь и правда оказался коротким, не прошло и пяти минут, когда мы прибыли на нашу станцию. В окно на этот раз я благоразумно не выглядывал, поэтому кроме мгновений старта, чувствовал себя отлично. Я думал мы пойдём к лифту, но девушка указала на менее приметную серую дверь слева, с надписью «STOP», снова на двух языках. Свет, обычный, тёплый включился сразу, как мы переступили порог.

— Тары здесь не бывают, — пояснила Яна, — и капюшон можно снять.

— Какое облегчение, не представляешь, как он мне надоел.

Девушка улыбнулась:

— Не тебе одному, но выбора у нас особо нет.

— А почему нельзя было построить гараж под колонией, чтобы не ездить на их автобусах.

— Там недостаточно места. Оживлённая магистраль, разного рода коммуникации и что-то ещё. Повторюсь, к автобусам ты привыкнешь.

Через два метра от входа начиналась движущаяся дорожка, ничем не отличающаяся от земных траволаторов. Она автоматически включилась и привезла нас в небольшой гараж, расположенный метрах в трёхстах от входа. Помещение напоминало усечённый купол, всё с той же отделкой из сетки. Над сеткой, как я узнал позже был натянут материал, полностью имитирующий землю. А я-то ещё думал, почему она не сыплется через ячейки. Внутри стояло около двадцати капсул разных цветов, в том числе и белых. И как я успел заметить, пройдя между рядами, они были одно-, двух-, и четырёхместными.

— Я специально выбрала это время, пока тут никого кроме нас не будет, большинство на работе. Вечером наши мальчики любят здесь потусить, а ты пока новичок. Освоишься для начала. Выбирай капсулу.

— Любую? — Уточнил я.

— Любую. — улыбнулась Яна.

Я выбрал изумрудную четырёхместную капсулу, заметив по взгляду девушки её предпочтения. Сам бы я остановился на серебристой двухместной капсуле, но решил сделать приятное своей спутнице. Надо же как-то продвинуться в отношениях.

— Хорошо, но сначала прокатимся на красной двухместной учебной машине.

— И к чему был этот выбор, Яна? — Поинтересовался я.

— Да к тому, что скоро мы пересядем, только научись сначала.

Машина явно отличалась от тарской стандартной и внутри была больше похожа на земные авто, имея такие же сиденья. На передней панели небольшое табло, две кнопки: взлёт и посадка, плюс овальный руль, наклоном которого регулируется ещё и скорость. Никаких сложных панелей с бесчисленными тумблерами, отсутствие педалей и прочего. И никакого оборудования для открывания окон, кондиционера, — ничего ставшего привычным нашим автолюбителям.

Глава 5

— Проснулся? — Первое, что услышал спустя время. — Как чувствуешь себя?

— Полным сил и энергии, готовым горы свернуть.

— А ты их строил? Нет?! Ну и молчи! — Засмеялась Яна.

— Может объяснишь, что это было?

— Непременно. За завтраком. — Игривым тоном ответила она.

Мне показалось, или девушка кокетничает со мной? С чего бы? Кто-то говорил, что мне ничего не светит. Но может у неё просто хорошее настроение?

Выйдя из автобуса и пройдя метров пять в сторону, мы оказались перед небольшой аркой, за которой начинался коридор в трубе. Метров через тридцать мы свернули направо и шли до помещения, размером и формой напомнившего мне цистерну. Покрытие тут было цельное, никакой сетки, а освещение такое, как и везде тускло-зеленоватое. Внутри нас ждали роботы, указав на одинокий стол с четырьмя стульями, достали еду из небольшого контейнера и на время отошли в сторону.

— А хоть умыться тут можно спросонья? — Поинтересовался я у спутницы.

— Вон там! — Она указала на две малоприметных овальных двери непонятного цвета чуть дальше в глубине «цистерны».

Похоже Яна уже бывала здесь, — отметил я про себя. За дверью я нашёл небольшое помещение в форме вытянутого усечённого эллипсоида с неизменной, если не считать нашу колонию, подсвеченной дыркой в полу, и такую же, как и везде раковину. Приведя себя в порядок, я вернулся за стол.

От плошки с местным аналогом земной каши шёл слегка сладковатый аромат.

— Чилим? — Спросил я попробовав.

Яна кивнула. Я уже запомнил названия нескольких блюд, подаваемых на Таре. Чилим — бледно-жёлтые зёрна травянистого растения, с тем же названием, из которых не только варят кашу, но и используют в распаренном виде, как гарнир. Такую вкусную кашу, думаю, с удовольствием бы ели дети Земли. Хотя я бы предпочёл сейчас чилим в виде гарнира, так как каша по вкусу напоминала мягкое сочетание ароматов земляники, черники и шоколада. А вот в распаренном виде чилим больше походил на просо с рисом. Любопытное растение, полностью меняющее вкус от способа приготовления.

— Рассказывай! Сколько можно молчать? Как связана твоя вчерашняя поездка с нашей? — выразив голосом лёгкую обиду потребовал я.

— Я ездила в Тукиро за разрешением для нас посетить подводную столицу таров. Ты же спрашивал о возможностях побывать под водой.

— Значит, когда вздумается поехать нельзя?

— Ты прав. Прежде, чем отправится система проверяет отпечатки пальцев и делает инъекции. Путешествия длящиеся более четырёх часов, проходят во сне.

— То есть как отпечатки? Откуда мои отпечатки в здешней системе?

— Ты забыл, что первое время ты был без сознания?

— Что ещё в это время тары делали со мной? — Спросил я, понимая, что одними отпечатками дело не обошлось.

— Обследовали, внесли данные в систему, ввели специальное вещество.

— А можно подробнее?

— Насколько я знаю, воздух и вода на Таре для нас безопасны, но есть некоторые виды микробов, к которым у нас нет иммунитета. Считай, что прививку сделали.

— И всё?

— Наверное, — неуверенно ответила девушка, — большей информации у меня нет.

— А инъекции в автобусе? Это что за хрень?

— Всего лишь снотворное, ведь все должны спать.

— И тары?

— И тары тоже, без укола они не спят больше четырёх часов, я уже тебе говорила.

— Я помню. Но зачем нужно спать во время путешествия?

— Путешествия могут быть долгими, а спящему ничего не нужно. Экономия средств, а главное возможность развивать космические скорости, которые не всеми переносятся одинаково. Вспомни свою первую поездку.

— Но ты говорила, что к этому можно привыкнуть.

— Могут, но не все. Твоя первая реакция показала, что ты можешь.

Я слегка удивился и перевёл тему:

— Значит мы сейчас около столицы?

— Подводной столицы Тукорито.

— А Тукиро — наземная. Зачем такие похожие названия?

— На тарском «ту» — это столица, остальное название города. И у них нет понятия страны.

— А что есть?

— Планета Тар и две столицы. Ты ещё не читал книгу?

— Начал читать, но до этого места ещё не добрался.

— Теперь ты знаешь. Но нас ждут, пойдём, если наелся. — Яна успела подняться и ждала только меня.

Я кивнул.

Покинув «цистерну» мы минут двадцать шли по коридорам в свете всё тех же дуговых светильников от пола до пола. Небольшое помещение за автоматически открывшейся после сканирования отпечатков дверью, оказалось шлюзом, в котором нас ждала сигарообразная подводная лодка, с погруженными на неё запасами на три дня.

— Она тоже на автоматическом управлении?

— Да. — Ответила мне Яна, махнув при этом рукой, провожавшим нас роботам.

Глава 6

Оставшаяся половина дня прошла в болтовне ни о чём и созерцании подводных красот рядом с городом. Столица находилась между берегом и горной грядой, образующей на поверхности небольшие острова на всём своём протяжении, как я узнал со слов Яны. На склоне этой гряды тары устроили многокилометровые коралловые террасы поражающие воображение ещё и тем, что среди них не было и двух одинаковых. Разнообразие форм и расцветок кораллов и рыб в них обитавших, превосходило любые ожидания и не шло в сравнение с земными рифами. Чтобы всё это подробно рассмотреть не хватило бы, я думаю, и всей жизни. За это время нас дважды покормили, робот появлялся и приглашал нас в кают-компанию, а потом оставался там, чтобы навести порядок.

Но нельзя не упомянуть о возвращении таров с работы, когда я впервые смог их рассмотреть более детально. Под водой тары не носили одежды и плавали словно полутораметровые тёмно-синие рыбы с почти человеческими лицами и руками, часть кожи которых расправлялась, превращаясь в плащевидные плавники. И у них не было ног в нашем понимании. Они выглядели, как два ракетных сопла, расширяющихся книзу. На суше они использовали их для создания воздушно-звуковой подушки, чтобы двигаться над поверхностью, а под водой сопла складывались вместе в красивый волнистый, темно-синий хвост, напоминающий хвост золотой рыбки и помогающий тарам плыть. Более необычным выглядело то, как они подплывая к столу поворачивались в вертикальное положение, убирали плавники и усаживались за стол, чтобы пообедать.

Не знаю, испытывали ли тары смущение от знания, что мы за ними наблюдаем, но мне показалось, что и этого чувства у них нет. Они вели себя совершенно естественно и не обращали на нашу лодку никакого внимания.

Вечером лодка вошла в подводную пещеру между террасами кораллов, имеющую искусственное освещение. Поэтому мы могли спокойно рассматривать сталактиты и сталагмиты, покрывавшие свод и дно пещеры, образовавшиеся в давние времена, когда она не была затоплена водой. На мой взгляд высота пещеры была около тридцати метров, хотя из-за наличия в ней воды я могу ошибаться. Далее нас ждало ещё более удивительное место. Видели ли вы когда-нибудь подводное озеро? Оно имело свои берега и вода в нём была почти белой и менее прозрачной, чем океанская. Его поверхность была похожа на дышащий туман, поднимаясь и опускаясь вместе с волнами, которые набегали на берег. Да! У этого озера были волны и зрелище было настолько завораживающим, заставившим меня пожалеть, что на Таре нет снаряжения для аквалангистов. Стоять там и смотреть из лодки, на мой взгляд совсем не одно и тоже.

— На ночь лодка останется здесь. — Сказала Яна, удивив меня этим заявлением.

— Но здесь же опаснее, чем в открытой воде.

— Не думаю, — спокойно ответила девушка.

— Землетрясение, обвал в горах, да и вообще. — Я просто высказал своё мнение.

— Ты не успел прочитать книгу, поэтому не понимаешь. Это не Земля, но землетрясений тут нет по другой причине: направленные звуковые волны создают встречные сейсмические колебания, внутри которых первые гаснут, не распространяясь дальше эпицентра.

— А если эпицентр будет непосредственно под нами?

— В пещере есть сферический щит, который ты не видишь. А вот если в океане пройдёт ураган, то нашу подводную лодку может забросить неизвестно куда.

— Разве на Таре не предсказывают погоду?

— Ты удивишься, но нет. Её не предсказывают, её вычисляют с точностью до тысячной секунды.

— Но это невозможно!

— У тебя ярко выраженные земные стереотипы, — улыбнулась Яна.

— Тогда я тем более не понимаю, зачем нам торчать в пещере всю ночь?

— Чтобы ты не подглядывал за сапфиритами! — Засмеялась девушка.

— Значит секс у них всё же есть… — Вслух произнёс я, поймав скептический взгляд спутницы, сказавшей со вздохом:

— Даже если и так, то что? Не думаю, что кому-то приятно, когда за ним следят. А ты, Тимур, совершенно не исправим!

— Зачем меня исправлять, если я нормальный, здоровый, молодой мужчина, которому нравится находящаяся рядом девушка и он её хочет? — Я высказался достаточно прямо, не хотелось больше ходить кругами. Мы снова наедине, в достаточно романтичном месте, конечно девушки вроде Яны, ждут, что за ними будут красиво ухаживать и прочее, и будь я на Земле именно так бы и поступил, но тут всё наоборот. Это Яна водит меня по ресторанам и романтическим местам, которые сама же и выбирает, к тому же мне постоянно кажется, что она кокетничает со мной, так почему я должен молчать о своих желаниях?

— Ты дал слово!

— Я дал слово без рук, если ты помнишь. Для поцелуя руки не нужны. — Я сделал шаг в сторону девушки, на что она предостерегающе выставила руку вперёд и добавила:

— Не вздумай! Я тебя предупреждала.

Злость захлестнула меня волной, но я спросил, сдерживаясь:

— Зачем тогда ты постоянно со мной кокетничаешь, Яна? Я не железный!

Девушка покраснела и, опустив глаза, призналась:

— Ты мне нравишься.

Она сказала это чуть слышно, но слова прозвучали громом среди ясного неба. И я почувствовал себя не только бесчувственным чурбаном, но и порядочной сволочью. Моё и её: «ты мне нравишься» — две не просто разные планеты, это две параллельные вселенные. Я знал про обиды нанесённые ей, но главной моей ошибкой было считать, что Яна абсолютно такая, как все. Большинство лишь строили из себя недотрог, но не в случае с Яной. И тут я понял насколько ошибался.

Глава 7

Около часа я просидел, глядя на поверхность подводного озера через иллюминатор и размышляя над ситуацией, а когда пошёл в кубрик, девушки там не было. Может пошла попить воды или в туалет? Я сел на койку, но Яна не появлялась. Волнение охватило меня и я начал поиски, но её не было на подводной лодке! Куда она могла пропасть? Я обыскал всё. Попытка хоть что-то выяснить у робота не увенчалась успехом. Вместо ответов, он пошёл готовить еду, которую мне и предложил. Но естественно ни спать, ни есть я уже не мог. С трудом дождался утра, сидя за столом и ковыряя остывшую еду вилкой, но так и не проглотив ни кусочка. За ночь я трижды обыскивал всю лодку, даже нашёл люк ведущий к системам управления внизу, но и там девушки не обнаружил.

Пришлось ждать вечера, когда лодка повернёт к месту стоянки. Днём она пройдя между скалами, вышла в открытый океан, но его красоты мало меня волновали. Сначала я мерил каюту шагами а потом просто сидел и смотрел в одну точку. Идей в голове не было. Уплыла? Но тут далеко. И почему она оставила меня одного? Последний вопрос меня волновал не с точки зрения моей безопасности, а с точки зрения мыслей Яны, о чём она думала, поступая так? Хоть бы записку оставила. Может я не прав и её похитили? Но все вещи были на своих местах и я наверное услышал бы крики или шум борьбы. Но было тихо, очень тихо. Да и кто кого тут может похитить? Не тары же. Я так мало знаю об этой планете. И почему я не пошел вместе с ней? Да я ругал себя за это. Сильно ругал. Но ругай, не ругай, ничего не изменишь. Я не представлял, где мне её теперь искать. Вечером лодка зашла в шлюз, где меня встретили роботы, разговор с которыми у меня тоже не получился. В эти моменты я очень сильно жалел, что не знаю тарского. Они насильно затолкали меня в автобус и приложив мою руку к сенсору, дождались пока я усну. Меня отправили домой без Яны.

Что происходило потом я не знаю, но очнулся я в нашей колонии, в своей комнате. Возможно мне ввели бо́льшую дозу снотворного, а по прибытии роботы доставили меня домой спящего. Скорее всего так и было. Есть я всё ещё не хотел, хотя прошли уже сутки, но жажда давала о себе знать. Надо сходить в ресторан и заодно переговорить с нашими. Но сначала я заглянул в книгу и узнав, где находится квартира Яны, отправился к ней. Девушки там не было. И похоже она не возвращалась. Но я ещё надеялся, поднимаясь наверх на лифте. Но и в ресторане никто её не видел. Тогда я планомерно обошёл всю нашу колонию сверху вниз, по пути перезнакомившись со всеми землянами, которых не встречал раньше. Ни следа. И что теперь? Идти к тарам? Но я и говорить не умею на их языке.

К счастью, тут я заметил Тэйлора.

— Всё ещё ищешь Яну? — Первым спросил он меня.

— Ищу. — Согласился. — Я не могу спросить о ней у таров. Ты можешь мне помочь?

— Могу, поехали. Хорошо, что ты сейчас в рубашке, капюшон только надень, выглядишь неважно.

Оказывается капюшон-маска может оказаться полезным. Да, я проснулся прямо в одежде, в которой приехал, и мне не до переодевания было потом, ведь я сразу отправился на поиски, даже не умывшись.

— Хотя я думаю, — продолжил Тэйлор, — с девушкой всё в порядке. С чего ты решил, что она пропала?

— Но она исчезла прямо с подводной лодки.

— Тем более! Уверен, что она скоро вернётся. Может по делам уехала.

— Но она могла меня предупредить об отъезде.

— Может быть не успела. Убеждён, есть разумное объяснение произошедшему. — Тэйлор попытался меня успокоить.

Я же не мог рассказать Тэйлору о нашем с ней разговоре перед этим, но и согласится с ним я не мог, так как волновался за девушку:

— Всё-таки поговори с тарами, пожалуйста. — Попросил я.

Мы подъехали к одному из зданий таров, как раз к тому времени, когда они стали просыпаться. Поднялись наверх, в ресторан зная, что тары скоро соберутся на завтрак, поэтому ждать остались у дверей лифта. Робот тут же поспешил к нам на помощь, но после слов юноши, вернулся за стойку и продолжил работать, не обращая на нас внимания.

Тэйлор поприветствовал первых вошедших таров и задал им интересующий меня вопрос.

— Они считают, что с девушкой всё в порядке, но приглашают вниз для проверки.

Мы спустились на первый подземный этаж и один из сапфиритов приложил руку к сетке-рабице. Похоже они использовали её как средство прослушки. Мне показалось, что ответа мы ждали вечность, но, если верить часам, прошло не более пяти минут.

— С девушкой всё в порядке. — Перевёл мне Тэйлор слова тара. — Он её слышит.

— Ну и где она?

— Он не знает. — Ответил Тейлор, он просто её слышит.

Я поблагодарил всех, помогавших мне, и парень с сапфиритами ушли. Я же прежде, чем вернуться проехал три круга на зелёном автобусе, сидя наверху и глядя в окно, за которым стремительно пролетали зелёные светильники. Конечно, на такой скорости я не мог их различить в отдельности, так как они выглядели сплошным зелёным коридором. Я просто знал, что они отдельные и всё. Похоже я действительно привык к капсулам, не испытав за время поездки ни одного неприятного симптома. Всю дорогу я размышлял над поступком девушки, но от этого он не становился понятнее для меня, впрочем и то, как она смогла покинуть лодку без снаряжения.