Дядя шеф, ты наш папулик?

Глава 1

Александр

— Да ладно тебе, Саш, — недовольно цокает бывший приятель и одногруппник. — Всего одни выходные. Как в старые добрые студенческие годы! — продолжает уговаривать. — Встретимся! Посидим! Поболтаем! На наших глянем и оценим, кто чего добился в жизни.

— Я не могу, — вздыхаю в трубку. — Работа.

— У всех у нас работа, Санек! — восклицает, не унимаясь. — У нас встреча выпускников, Новый год и юбилей нашего любимого куратора! Ты не имеешь права пропустить ее день! Высылаю тебе адрес, и ты приезжаешь! А не приедешь — солью в сеть все твои самые позорные фотографии. И пусть пресса тебя разрывает на куски, — говорит и отключается.

Твою бабушку!

Зачем только трубку поднял?

Чего делать-то? Ехать придется в любом случае. И дело не в шантаже. А в том, что у куратора нашего юбилей. Может, даже последний в ее жизни. Семьдесят пять лет женщине уже.

Выхожу из машины и направляюсь в одну из пекарен нашей сети. Лет десять назад с группой друзей ее открыли. Думали, не выгорит, но все пошло удачно. Сейчас активно развиваемся и открываем точки.

Это уже наша сто тридцатая точка по всей стране за последние три года. А в общей сложности их около четырехсот.

Вхожу внутрь, и в нос сразу ударяет приятный аромат выпечки. Будь моя воля, создал бы такой ароматизатор себе в машину с этим запахом. Но как запечатлеть то, что неуловимо для химии?

— Саша, — Ольга Степановна щелкает пальцами перед моим лицом, — ты чего задумался?

— Да так, — отмахиваюсь от директора данной точки. — Что у вас случилось? Алексей сказал, что у вас проблема какая-то, — напоминаю скорее себе, чем ей.

— Да. Нам поставщики вчера привезли не ту муку, — ведет в кладовую и показывает мешки.

Делаю парочку звонков, и компания поставщиков обещает завтра все заменить.

Ольга Степановна работает в данной точке с момента ее открытия. Когда-то трудилась на моих родителей. Няней.

Сюда ее взял, потому что пенсия у нее маленькая, а жизнь сейчас у всех дорогая.

Но женщина она слишком мягкая. Договариваться с посетителями может, а с поставщиками — не выходит. Те чувствуют ее слабость и давят сразу же. Она уступает.

Приходится мне брать эту часть ее обязанностей на себя. Благо мой дом от данной пекарни всего в пяти минутах езды. По пути на работу заезжаю.

— Садись, — усаживает она меня за столик и, подав знак рукой, просит девочек принести то, что она мне приготовила. Свой фирменный домашний пирог с вишней и чай. — Ешь, Сашенька! Не завтракал, поди, еще! Желудок испортишь!

— Не завтракал, — киваю.

— А смурной чего?

— Одногруппники зовут на встречу выпускников, Новый год и юбилей куратора, — рассказываю, принявшись есть.

Если не поем, то спокойствие сегодня мне будет только сниться. С детства освоил данный урок. Легче поесть, чем с ней спорить.

— Ну, надо ехать, раз зовут, — хмыкает она с улыбкой. — От работы своей, может, на час-другой отдохнешь!

— Да там проблем куча, — бросаю ей, откусывая пирог. — Вы ведь помните моих одногруппниц?

— Помню, — поджимает губы и качает головой. — Особенно одну, которая тебя бросила и всеми плохими словами тебя обозвала. Гадостей таких наговорила! Гадина!

— Не могу я туда поехать, — говорю бывшей няне, раскрываясь перед ней. Отчасти моя бывшая была права. Я не вижу ничего, кроме работы, и к старости останусь один. — Мне почти тридцать пять лет. У меня нет жены, нет детей. У меня ничего нет, кроме бизнеса.

— Беда, — соглашается Ольга Степановна. — А если так явишься к этой змеюке, решит, что ее забыть не можешь, — женщина делает совершенно другой вывод из ситуации.

— Да не в этом дело, — отодвигаю пустую тарелку и чашку. Делаю короткую паузу и продолжаю. — Сам себя чувствую каким-то не таким. Жизнь мимо пролетает словно. У брата вон жена, ребенок уже. У сестры все круто. У другого брата все офигенно, а я словно…

— А ты словно только проснулся, Сашенька, — гладит меня по плечу. — Ничего, главное, проснуться. А семья еще появится!

— Не хочу, чтобы другие знали об этом, — медленно веду женщину к тому, что пришло мне в голову. План, как скрыть свои маленький изъян.

— И что думаешь делать? — спрашивает она и тут же задает следующий вопрос. — Чем я тебе помочь могу?

— У вас нет никакой знакомой, которая могла бы притвориться моей девушкой? — интересуюсь у Ольги Степановны. — На время праздника. Не бесплатно, конечно.

— За деньги любая согласится!

— Мне нужна красивая, — выставляю условия. — Чтобы сразу было понятно, что все это время я искал самую прекрасную и наконец нашел.

— Поняла я тебя! — восклицает она и довольно хлопает в ладоши. — Племянница у меня есть, Саша! Приехала на Новый год ко мне как раз. Но ей всего восемнадцать! Так что аккуратнее с ней! И штаны на себе держи!

— Молодая слишком! — задумчиво тяну, прикидывая такой расклад. — Не поверят. Хотя… может, наоборот, поверят. На молоденьких потянуло якобы?

Глава 2

Лия

— Далековато ты от пекарни живешь, — тянет Солнцев, паркуясь около нашего частного дома. — Добираешься долго.

— Ну, у меня нет денег на такие хоромы, как у вас, господин Солнцев, — бросаю и выхожу из машины.

— Называй меня Сашей, — бросает он равнодушно. — Привыкай. Тебе придется так называть меня во время подработки. Но лишь до окончания, потом как угодно называй.

— Почему как угодно?

— Потому что уволю, — хмыкает он и ставит машину на сигнализацию.

— Уволите? — переспрашиваю удивленно.

— Ага, — спокойно подтверждает. — За шантаж. Не люблю, когда меня шантажируют.

— Пф-ф! Тогда пойду на ток-шоу, — фыркаю от его заявления. — Расскажу обо всем и скажу, что вы нас бросили. Меня и наших детей, — изображаю слезу. — Буду плакать на всю страну!

— Вот же зараза.

— Приятно познакомиться, — бросаю и захожу в ворота. Рукой подзываю мужчину идти следом. — Пойдемте. Я детей на улицу сейчас не поведу. Я только пару дней как насморк им вылечила. Холодно для уличного знакомства.

— Ладно, — сдается он.

Пропускаю его на территорию дома и закрываю ворота. Веду гостя в дом.

Он у нас старенький, но теплый и уютный. Даже не стесняюсь. Внутри у нас всегда прибрано и аккуратно, если, конечно, не считать детскую игровую комнату. Там всегда хаос.

В коридоре выдаю Солнцеву тапочки и приказываю переобуваться. Смотрит он на все странно, но соглашается на условия моего дома.

— Лийка, привет! — один из младших братьев проходит мимо.

— Здоров, сеструха, — бросает второй брат и тянет ко мне кулачок. Ударяемся и проходим дальше, не заостряя внимание на новом человеке в доме.

Солнцев удивляется. Но молчит. Продолжает наблюдать. И он остается более-менее спокойным, пока я не открываю дверь в игровую комнату.

С неким садизмом наблюдаю за удивлением и шоком в его глазах при виде еще восьми детей.

— Это все твои? — округляет он глаза.

— Ну да. Каждый год по одному рожаю, — строю невинные глазки. — Даже по алфавиту их называю, чтобы не перепутать старшинство. Аленка, — указываю на старшую сестру, которой пару месяцев назад исполнилось восемнадцать лет, и она формально уже совершеннолетняя. Именно она за всеми братьями и сестрами приглядывает. Ну и за моими близняшками. — Борька, Валерка, Диана и Зина, Елизавета и Жан, Игорь. И Дашка с Радой. А в коридоре Глеб с Яном были.

— Чего? — он даже не запоминает имена.

— Шучу я, — бросаю, потому что этот дурак точно зависнет, переваривая всю информацию. — Только Дашка с Радой мои дети. Остальные братья с сестрами.

— Так много?

— Бывает, — развожу руками.

Не хочу его посвящать в дела семьи. Не заслужил и не поймет.

Наша мама — воспитанница детского дома. И все дети, кроме Аленки, тоже из детского дома. Мама себе цель как-то поставила: осчастливить как можно больше детей из детских домов. Подарить им семью.

После того, как ей самой восемнадцать исполнилось, и она покинула детский дом, мама пошла работать и нанялась сиделкой к одному спортсмену. Он травму получил серьезную и сам не справлялся.

Мама ухаживала за ним и по дому помогала. Училась параллельно. У них с папой отношения завязались. Он ей предложение сделал почти сразу.

Но дети у них не получались. И тогда они меня из детского дома взяли. Потом спустя шесть лет Аленка у них появилась. А затем мама о мечте своей вспомнила. И они с папой стали детей из детского дома брать. В основном тех, кого по возрасту или по болезни не берут.

Жану, Валере и Борьке по пятнадцать. Их часто брали в семьи, но возвращали. Они озлобились на мир и стали теми, кого не брали уже из-за возраста и плохого поведения. Но мама с папой открыли им другой мир, и мальчишки исправились. Сейчас они за мужчин в доме. Ремонтируют, проблемы мелких решают.

Глебу и Яну по тринадцать. Они двойняшки. Их из-за проблем с развитием никто не брал. И пусть они не понимают ничего в цифрах, но в музыке они виртуозы.

Диане, Лизе и Зине по девять. Три подружки. Мама только Лизу хотела взять. Она была нежным цветочком, которого все обижали. Но когда родители пришли в детский дом, то Зина с Дианой отказались ее отдавать. Сказали, что на расстоянии не смогут ее защищать. Тогда родители троих взяли.

Игорь, ему шесть. Он последний, кого взяли родители. Папа через год после его усыновления умер. Инфаркт.

Мы теперь с мамой и Аленкой сами поднимаем детвору и к труду приучаем. Я — финансово, Аленка — присмотром, а мама и финансово, и присмотром.

Но три дня назад у мамы сердце прихватило. Вызвали скорую, и врачи ее забрали. Теперь все на моих и Аленкиных плечах. Благо сестра не ворчит и понимает все. Пока я работаю — она с детьми.

А те ее слушают и не перечат.

Вообще, все детишки у нас молодцы! Игорь иногда выкидывает нам приколы, но все терпимо. У каждого в доме свои обязанности.

Глава 3

Александр

— Вы сделали все, как я просил? — интересуюсь у Ольги Степановны.

— Да, Сашенька! — шепчет и кивает головой для пущей убедительности. — Все, как ты просил. О помощи спросила, и она официально дала мне добро. Не придется социальным работником прикидываться.

— Ну и хорошо, — радуюсь такому шикарному раскладу. — Там же детей полон дом. Случиться может что угодно! Потом никто себе этого не простит.

— Я присмотрю! — обещает она мне, похлопывая по груди. — Езжайте и ни о чем не переживайте! Я с тобой и твоими братьями справилась! И с этими справлюсь!

— Про мать узнали?

— В больнице просто. Лия сказала, что ничего серьезного. И она есть!

— Слава богу! — восклицаю, и словно камень с души падает после этих слов. — Я ведь правда решил, что мать их всех бросила. И все девушка сама тянет. Там детей уйма! Их уж точно в аренду сдавать можно.

А мелких близняшек за двойную плату.

Такие милые и классные. Разные до безумия, как и мы с моим близнецом. Но эти двое!.. Даже слов нет, чтобы их описать.

Вот смотришь на них — и по-дурацки улыбаться хочется. А их серьезность во всех словах и тон, которым они говорят — актрисы настоящие! Принцессы!

Да я никогда в жизни перед незнакомыми людьми на коленях не ползал, а для этих в лошадки играл! Я сражался с братьями Лии на воздушных мечах, спасая принцесс!

Я никогда в жизни таким не был.

Эта игровая комната словно меня в детство погрузила.

Благо Лия и ее сестра этого не видели. Парнишки обещали, что никому не скажут, как и их сестры.

Все же я шеф Лии, и мне нужно держать лицо!

Нельзя никому показывать своих слабостей, потому что после их используют против тебя же.

— А она ведь и правда тянет, — шепчет моя бывшая няня. — Я ее, знаешь, как нашла? Она тортики в интернете делала. Я ее к нам пригласила. И она согласилась. Все ее заказчики писали, что делает качественно! Хорошо! И берется за заказ, независимо от времени. Я даже у нее тортик брала маленький как-то. И домой часто остатки ее тортов беру. Ну, списанных, — добавляет, понимая, что так, по сути, не стоит делать. У нас витрина есть со вчерашней выпечкой по скидке.

— Вы можете и несписанные брать, — дарю ей улыбку. — А про отца девочек ничего не узнали?

— Как-то побоялась столько спрашивать, — признается она, и я согласно киваю. Оно и понятно. Лия могла насторожиться. — Но я девчонок своих расспросила. Говорят, что у нее никого нет. По телефону только с сестрами говорит и с каким-то Борисом. Но думаю, это ее брат. Она мне фотографии сегодня показывала, и там был Борис.

— Он маловат для отца детей будет, — ухмыляюсь. — В любом случае спасибо, Ольга Степановна! За присмотр отдельно заплачу!

— Ой, Сашенька! Нужны мне эти деньги? — цокает она недовольно. — Главное — стерве твоей бывшей нос утереть! Лия красотка! Детишки, я глянула, тоже куколки! Завистью подавится твоя змея!

— Ольга Степановна, — уже хочу ее успокоить, но замечаю Лию. — Лия идет! Прекращаем!

— Удачи! — хлопает меня по плечу и уходит в пекарню.

— Красивая курточка, — бросаю, оглядев девушку. — Но тонкая. Заболеть можно, — открываю для нее дверь своей машины.

— Моя куртка в стирке, — говорит она и садится внутрь.

— А на замену нет? — спрашиваю ее.

— Зачем мне? — недоумевает она и разводит руками, якобы ничего в этом нет. Но я этот взгляд знаю. Называется “мне ничего не нужно, лишь бы мои дети были в достатке”. Типичный взгляд моей матери. — Один день я могу и в осенней походить.

Ясно. Понятно. Будем решать.

Сажусь за руль и выезжаю к дому Лии и ее семьи. И понимаю, что время пути можно использовать себе в плюс.

— Лия, я хотел спросить, чем увлекаешься помимо работы?

— Я торты пеку, — пожимает плечами. — С детьми вожусь и… иногда в огороде семье помогаю.

— Училась где? — продолжаю расспрашивать и расслаблять, чтобы потом по главному ударить.

— В педагогический поступала, — отвечает и сама на нужную тему выходит. — Но пришлось бросить из-за беременности.

— Никто не поддержал? Даже парень? Он помогает вам с детьми? — закидываю ее вопросами.

— Он не знает о детях, — смущается она.

— Ты не сказала ему?

— У него семья была, — опускает взгляд вниз. — А я не хотела рушить.

— Аборт почему не сделала?

— Из-за папы.

— Запретил?

— Учил тому, что беременность — это дар, а не наказание. А люди, отказывающиеся от дара — грешники, — с вызовом бросает и забывает полностью о своем смущении. — Плюс ко всему я думала, что у меня сын родится, и я его в честь папы назову. Когда на УЗИ пришла, чтобы пол узнать, мне сказали о двойне. Тогда уже было поздно что-то делать. Да и не стала бы я ничего делать! Родила, девчонки у меня сыты и одеты. Вниманием не обделены.

Глава 4

Лия

Взбиваю яйца с сахаром и представляю на их месте лицо Александра.

Девочки только о нем и говорят. То он так, то он вот так, то он не так.

Проклинаю себя в который раз за то, что согласилась на авантюру. Мои дочери вчера из машины Солнцева вылезать не хотели и даже поцеловали его в щечку, когда он высаживал их из салона.

Какой же он противный!

Сил моих нет!

Купил моих детей!

Но на меня ему денег и сил не хватит! Я не сдамся!

Это мои дети! Это я с ними ночами не спала! Это я их зубики все на себя принимала. Это я была рядом, когда они ревели без остановки! Это я была с ними в моменты болезней! Это я их лечила и сил своих не жалела!

А теперь они выбирают его! Они ждут его!

— Ты чего плачешь? — спрашивает Ольга Степановна, подойдя ко мне.

— Плачу? — касаюсь сгибом руки лица и понимаю, что оно все мокрое. — Да так. Что-то случилось у нас?

— Глядя на твое лицо, понимаю, что будет потоп скоро, — шутит директор, но, встретившись с моим выражением лица, убирает улыбку. — Ты не могла бы выйти?

— Мне работать нужно! — заявляю ей, потому что знаю, кто решил со мной встретиться.

Он что, подойди сам не может? Корона мешает?

— Пожалуйста, — просит она, натянув вежливую улыбку. — С тобой поговорить хотят.

— Скажите Александру, что может зайти и говорить со мной здесь, — говорю ей, тяжело вздохнув. — Я не могу отвлекаться от работы по его первому зову.

— Это не Александр, — многозначительно тянет. — Рита, можешь присмотреть за работой Лии? Ей нужно на десять минут отойти.

— Ага, — кивает второй кондитер.

Снимаю с себя фартук, перчатки и колпак. Тяну время, чтобы щеки пришли в норму и я не вышла зареванной.

Но на это требуется больше времени, поэтому в зал выхожу не совсем спокойной.

— Тебе нужно вон к той женщине, — указывает на русоволосую посетительницу пекарни. Она поворачивает голову в сторону, и я узнаю ее.

— Это же Адель, — шепчу Ольге Степановне. — Адель Солнцева.

— Знаешь ее?

— Я все ее книги читала в декрете, — признаюсь и иду к женщине. — Добрый день! Мне сказали, что вы хотели со мной поговорить.

— Присаживайся, — указывает на стул напротив. Бросаю взгляд на директора, и она кивает. — Меня Адель зовут, — тем временем представляется она. — Я мама Александра Солнцева.

— Я знаю, — киваю.

Я ее книги начала читать, потому что пыталась понять, что за женщина такого циника воспитала. Но все больше в ее творчество уходила и в итоге поняла, что не она виновата.

— Тогда это будет даже проще, — дарит мне скромную улыбку. — Твои дочери вчера гуляли с моим сыном.

— И я вместе с ними, — добавляю, а то ее слова звучат немного криво и двусмысленно.

— Я знаю, — бросает, хохотнув, когда до нее доходит смысл сказанных ею слов. — Понимаешь ли, Лия…

— Вы не хотите, чтобы я общалась с вашим сыном? — быстро догадываюсь. Знала бы она, что наши желания совпадают. — Я не того круга и так далее?

— Ой, Лия, я не из таких, — качает головой. — Я сама была обычной девочкой, и моим лучшим другом был отец Саши. Я была из бедных, а он из богатых. Так что я не сужу людей по финансам.

— Извините тогда, — чувствую вину. — Привыкла отвечать нападками, когда не знаю, чего от людей ожидать.

— Прощаю, — кивает головой и продолжает немного мягче. — И ценю это. Это твоя уникальность. Так, Лия, мой сын редко с кем заводить отношения. Даже дружеские. Он не доверяет людям, но, кажется, тебе и твоим девочкам удалось его растормошить. Немного превратить в нормального человека.

— Просите не разбивать ему сердце?

— Это весьма странная просьба, — игнорирует она мой вопрос и говорит дальше. — Я понимаю. Но я пытаюсь бороться с тем, что Саша постоянно закрывается от всех. Даже от меня и своего отца. И, кажется, я нашла небольшую трещину в его обороне. Вы с девочками не хотите прийти сегодня к нам на ужин? Или на десерт?

— Зачем? — недоумеваю.

— Я хорошо знаю Сашу, — выкручивает пальцы и словно бы боится взглянуть мне в глаза. — Я хочу посмотреть на него, когда он общается с твоими дочерьми. Когда он вчера говорил о них, то был счастлив и светился. Я хочу увидеть это вживую. Я хочу пробить его оборону и заставить судить о людях немного иначе, чем сейчас.

— Нет, Адель, извините, — мотаю головой. — Мои дети не игрушки и не объекты эксперимента. Они живые, и я не хочу, чтобы мои девочки привыкли к вашему сыну. А потом страдали, когда он оставит их.

— Я думаю, что он их не оставит, Лия, — произносит она то, о чем я даже подумать боюсь. — Мы обе матери и хотим счастья своим детям. Саша уже привязался к вашим детям, а они к нему. Если мы хотим получить обратно эмоционально здоровых людей — нам придется работать сообща. Мы, как матери, обязаны помочь тому, что будет происходить дальше.

Глава 5

Лия

— Лия, мы можем поговорить? — просит меня Александр, и я киваю. Пропускаем всех вперед и плетемся сзади. — Почему ты воюешь со мной? Характер такой или что? Совсем тебя не понимаю.

— Мне не нравится то, что происходит, — бурчу.

— А что происходит? — выгибает одну бровь.

— Ты отнимаешь моих детей! — объясняю ему очевидное. — Они любят тебя! Они уже тебя полюбили и к тебе привыкли!

— Ну, я тоже очарован ими.

— Это разобьет им сердце! — восклицаю, удивляюсь тому, что приходится такое простое человеку разжевывать. — Когда ты уйдешь.

— А вдруг я не уйду?

— Не уйдешь — пинками выгоню, — угрожающе прищуриваюсь.

— Не сомневался, — хохочет. — Лия, я твой босс. Это нормально, если босс знает чуть больше о жизни своего сотрудника. Я могу навещать девочек иногда и после всего этого.

— Можешь… иногда… — акцентирую его внимание на главных словах. — Но сейчас ты даешь им столько внимания, сколько в будущем не сможешь.

— Ну… — задумчиво отводит взгляд. — Тогда я не знаю, как нам быть… Отчасти ты права.

— Вот! — хлопаю в ладоши, осознав, что до него дошло наконец. — Не привязывай их к себе! Пожалуйста!

— Ты сама согласилась на эту авантюру, — напоминает он.

— Но я же не знала…

— …не знала, что я могу кого-то любить? — хмыкает он и ухмыляется. — Что у меня есть сердце? И что я такой, как все?

— Ошибаетесь, Александр Артемович. Я думала, что вы такой, но вы растоптали меня тогда. И теперь я верю в то, что вы можете поиграть, заплатить откупные и бросить надоевшую игрушку. Вот во что я верю и от чего хочу спасти своих девочек.

— Это когда я уже успел тебя растоптать, Лия?

— Растоптать и, как оказалось, забыть, — вздыхаю и присоединяюсь к сестрам и братьям.

***

Лия

— Ого, как вас много! — восклицает мама Александра, пытаясь скрыть шок в своих глазах. Но его сложно скрыть, когда в твой дом входит такое огромное количество людей.

— А я предупреждал! — тянет Солнцев и выпускает всех из машины. Все по одному входят в дом. Аккуратно разуваются и снимают куртки с шапками и шарфами. И выстраиваются сбоку, ожидая, пока им разрешат зайти дальше.

Близняшки дожидаются Александра у машины, и, когда он в конце идет за всеми, они берут его за руки по обе стороны.

Я жду их около Адель и с трудом сдерживаю злость от вида счастливого отца и дочерей.

— Рада, Даша, это моя мама Адель, — представляет ее Александр.

— Которая королева досок и красок? — переспрашивает Рада.

Женщина с вопросом во взгляде смотрит на сына.

— Ага. Королева досок и красок, — кивает мужчина и прячет улыбку. Думаю, так его маму еще никто не называл. — Мама, это Рада и Даша.

— Мы его принцессы-доченьки, — протягивают ей руки обе девочки, и она их пожимает.

— А я королева-мама, — подыгрывает им с мягкой и радушной улыбкой.

— И наша бабушка. Мы уже построили связи, — хмыкает Даша. — Нас кормить скоро будут? Я проголодалась немного.

— Сейчас буду кормить, зайчик! — обещает ей и прикусывает губу в сомнениях каких-то. — Правда… надо кое-что доделать.

— Мы с сестрой вам поможем, — обращаюсь к Адель. — Приготовить на такую ораву сложно. Я понимаю.

— А это… все твои дети?

— Да, каждый год по одному рожает, — повторяет мою шутку Александр. — У нее агентство по аренде детей!

— Он шутит! — восклицаю и кидаю на него недовольный взгляд. — Нет у меня агентства! Это братья и сестры!

— Я знаю, что он шутит! Балбес такой! — качает головой и изображает подзатыльник ему.

— Папулик балбес? — повторяет Рада и хохочет. — Надо всем рассказать!

Мы с Адель помогаем девочкам раздеться и провожаем в общий зал, где нас встречает отец Александра. Мужчина приподнимается и приветствует нас улыбкой, похожей на Сашину.

Гены все же.

Соблазнительные красавцы все же эти Солнцевы!

— Так, девочки с нами! Поможем на кухне! — командую и громко всем объявляю. — А близняшки и мужчины идут с Александром!

— Да, ребят! Пойдете с нами! — берет их на себя хозяин дома. — Я вам сейчас покажу дом и интересные места в нем.

— У вас прям замок, — хмыкает Валера. — У нас дом меньше. Я согласен на экскурсию. Вырасту — такой же построю для нас всех.

Мечтатель…

Кое-кто из девочек просится тоже на экскурсию по дому, и мы отпускаем. Понимаем, что не каждый день можно попасть в такой дом. Почти музей.

На кухне Адель дает всем занятие, и мы быстро справляемся с готовкой и накрываем на стол.

— Это все сестры? — спрашивает Адель меня тихо.

Глава 6

Лия

— Александр, — начинаю, но сталкиваюсь с его взглядом. И понимаю, что простыми разговорами здесь не отделаешься.

Надо что-то делать! Надо как-то спасаться!

Что, целоваться хочешь, гаденыш?! Так ты моей дочери сказал? Будем целоваться!

Наклоняюсь к нему и губами касаюсь его, медленно руками заползая ему за шею и притягивая к себе ближе. Нежно постанываю и кусаю его губы.

Не даю ему иного решения, как ответить мне на поцелуй и поддаться эмоциям.

Его руки, в отличие от моих, на моей талии оказываются быстрее и увереннее.

Александр включается в поцелуй и полностью отбирает у меня пульт управления, выкидывая из моей головы мысль о том, что поцелуй я начала. И что я здесь выполняю роль соблазнителя.

Что это я всем руководить должна! Сразу видно, кто среди нас начальство и кто будет руководить происходящим.

— Расслабься, — шепчет он мне в губы и, продолжая целовать, медленно толкает в сторону дивана.

Опускает меня на него, по-прежнему не разрывая нашего контакта. Устраивается сверху и приводит в действие механизм страсти и желания на всю катушку.

Я уже чувствую силу его желания, и она немного пугает. И одновременно с этим заставляет желать мужчину.

В отличие от него, у меня амнезии нет. И я помню ту ночь. Мы довольно неплохо ее провели, и… и я бы повторила, если бы он не был таким гадом.

Одно осознание, что он забыл о том, что я случайно брякнула на эмоциях — радует.

Придумаем потом что-то с Аленкой. Обязательно придумаем!

Рука Александра забирается под мою кофту и…

— Если ты думаешь, что этим отвлекла меня, — начинает Солнцев, спустившись поцелуями на мою шею, — то это лишь на время… После мы продолжим разговор.

Вот ведь гад!

Одно он не помнит, а про это помнит!

— Лийка, ну ты скоро? — Валера заходит в комнату и… — Ой! — резко отворачивается. — Извините! Я не знал! Я это… пойду. Скажу, что вы заняты! Потом это… пошел я!

Черт, стыдно!

А если бы это был не Валера, а кто-то из мелких?

Точно бы себе не простила! Развращение малолетних!

И пусть мы всго лишь целовались, и на нас была одежда, но не для детских это глаз.

— Слезь с меня, — сталкиваю Солнцева и вскакиваю. — Идем уже, Валер! Просто тут заминка вышла!

— Я ничего не видел! — отвечает, все так же стоя спиной к нам.

— А ничего и не было! Просто пульс проверяли! — говорю ему и выхожу из комнаты.

— Мы еще закончим, — бросает мне Солнцев.

— Договорим, а не закончим, Александр Артемович! — поправляю, сообразив, что брат может подумать. — Валера, не слушай его!

— Сестру мою не трогай! Вначале женись на ней, а потом лапай! — заявляет ему братишка и, взяв меня за руку, ведет ко всем.

Так его!

Но одно ясно! Тему еще придется эту поднять!

Придется признаться! Но не сегодня! Не в этом доме!

Устала я от этих Солнцевых! Устала! Жила себе и горя не знала, а как только они появились, все закрутилось так, что я даже не понимаю, где нахожусь.

Захожу в столовую и встречаю всех с улыбкой. Солнцевы и моя семья едят пирожные, запивая все соком, но выражение лица Адель мне почему-то не нравится.

То есть я все же не ошиблась?

Месть удалась?

Прохожу мимо и чувствую какую-то напряженность в мою сторону со стороны Солнцевой. Она смотрит на меня, на девочек и на своего сына. На всех по очереди и с какой-то задумчивостью. Пирожное почти не ест, но все же она его попробовала.

— Что-то не так? — не выдерживаю ее долгого взгляда на себе.

— Лия, пойдем на кухню, принесем еще соку? — предлагает, и я понимаю, что это просто намек остаться наедине.

Иду за ней, даже не догадываясь, что будет дальше. Будет ругать за то, что мы с Александром задержались? Но она ведь сама этого хотела! Разве нет?

— Этот сок? — спрашиваю ее на кухне, дотрагиваясь до большого графина.

— Лия, у меня есть вопросы, — разворачивается ко мне.

— Какие?

— Всего два вопроса, которые очень важны, — напряженно говорит и сама с собой борется, чтобы мне их озвучить. — Близняшки — мои настоящие внучки? Ты не сожгла ведь книгу? Это семейная реликвия, и если она цела, то я бы хотела ее получить обратно.

— Чего?! — округляю глаза, делая вид, что не поняла ее.

— Я знаю эти пирожные! Я узнаю их из миллиона! Это рецепт моей бабушки из ее книги! — восклицает она. — Даже этот привкус с легкой сладостью, которая оставляет послевкусие горького шоколада с корицей…

Черт! Это ведь и правда пирожные из той книги, которую я стащила у Александра в качестве компенсации.

— Нет! Просто похоже! — вру, глядя в глаза этой женщине, которая в два счета меня раскусила.

— Лия, не стоит мне лгать, — качает головой. — Я не обвиняю тебя ни в чем. Просто скажи, что книга сохранилась. Это важно для меня! — восклицает и отходит к окну. — Моей бабушки нет уже давно. Я скучаю по ней. А в этой книге все ее рецепты, ее заметки и маленькие рисунки. В этой книге ее собственные рецепты, которая она довела до идеала. Некоторые даже от прабабушки! И это не просто книга с рецептами! Эта кулинарная книга — полная история моей семьи. Она важна моему сердцу…

— Она у меня дома, — опускаю взгляд виновато. — Я завтра вам ее отдам. Извините.

— Близняшки? — делает шаг ко мне и улыбается. — Книга примерно тогда пропала, — выстраивает такую логическую цепочку, что я начинаю сомневаться в том, что она не детектив. Узнать, что у нее есть внучки, после кусочка пирожного! Шерлок отдыхает. — А я знаю, что ее сожгла девушка, с которой Саша провел ночь. Есть ли вероятность, что сейчас в моем доме мои внучки? Мои кровиночки?

— Только ему пока не говорите, — признаюсь ей. Она ведь иначе выяснит. С ее-то мышлением. Спалит меня по цвету трусов или мизинчику на ноге. — Он не помнит меня. Я хочу вначале как-то за это ему отомстить! А потом уже сказать… Хотя не хочу говорить!

— Лия, девочка, мужчины не придают близости столько значения, сколько придают девушки, — останавливается передо мной. — Чаще всего они и правда нас не запоминают. Просто скажи ему, что вы провели ночь, и у вас есть дети. К тому же они ладят и уже полюбили друг друга.