Дым и перья в Академии Эгморра

Глава 1

Задыхаясь от густого запаха воска, цветов и подступающих слез, я вышла из прощального зала. Почти выбежала. Двери захлопнулись с глухим щелчком за спиной.

Не думала, что будет так тяжело.

Линетт выглядела прекрасно. Разве что кожа казалась бледнее обычного. Я всегда восхищалась её красотой. И сегодня, стоя перед мраморным постаментом, никак не могла налюбоваться лицом, словно боялась забыть её черты. Не находила в себе смелости проститься с наставницей навеки.

Эмоции душили, скорбь холодной рукой сдавила горло. Я рассчитывала увидеть полный зал желающих проститься с великой ведьмой, возглавлявшей Академию Эгморра, но собралось несколько магов-преподавателей, дворник, библиотекарь и пару незнакомых лиц.

Ни родственников, ни друзей. Печально осознавать, что ближе меня, помощницы и воспитанницы, у Линетт никого не было.

Однако, больше всего меня поразило другое. Когда прежде, чем выйти за ширму, в последний раз посмотрела на прекрасную Линетт, заметила, что пропал её кулон. Но… как же так?

Маги Эгморра носили на шее кулоны с рождения. В них заключены наша сила и индивидуальные способности. Снять магическое украшение можно лишь после смерти его хозяина. Да-да, что с Линетт и произошло. Но кто же его снял, раз нет прямых наследников?!

Охваченная мрачными мыслями, я закуталась в чёрное пальто и спрятала лицо в воротник-стойку. Тихие голоса слились в неразборчивый гул. Я мельком глянула на своё отражение в стеклянных дверях. Тёмные волосы обрамляли бледное лицо со слегка округлившимися зелёными глазами, в которых стояли непролитые слёзы.

Перевела дыхание и медленно побрела к выходу по ковровой дорожке. Голова кружилась, и каждый шаг давался с усилием. Кажется, ещё мгновение, и я потеряла бы сознание.

— Мисс Хейлтон, — кто-то коснулся локтя, вынудив обернуться.

На меня смотрела женщина в чёрном элегантном костюме. Я видела её впервые, но лицо казалось знакомым. Типичная внешность, какой нередко обладали служащие в магических учреждениях.

Во всём её виде чувствовалась точность и безупречность, идеальное сочетание неброского макияжа и аккуратно уложенных тёмных волос со строгим нарядом. Наверняка юрист, но точно не преподаватель, иначе я бы её знала.

— Вы должны пройти со мной.

— Кто вы? — мой голос предательски дрожал.

Женщина быстро огляделась и с силой сжала мой локоть. Я не вскрикнула и не высвободила руку, пока она волокла меня из холла. Постоянно озираясь по сторонам, подтолкнула к тесному проходу между стеллажом с книгами и огромной картиной, изображающей весенний лес.

— Меня зовут Абигейл, — бесцветно произнесла она. — Это всё, что вам следует знать. Сейчас прямо, а на развилке сверните налево.

Глава 2

Дорогие читатели!
С радостью приветствую вас в новой истории! Впереди - яркие, харизматичные герои, тайна происхождения главной героини, которую удастся разгадать благодаря чужим воспоминаниям, скрытым в могущественном кулоне. Скандалы, интриги, расследования - и, конечно же, любовь!

Пристёгиваемся и погружаемся в мир, где эмоции накрывают с головой. Обещаю: будет интересно 😉

Безмерно благодарна вам за звёздочки и комментарии - они вдохновляют творить! Добавляйте книгу в библиотеку, чтобы не потерять 💫

С любовью Ваша Кира Лин

Я протискивалась по узкому коридору, покорно следуя указаниям. Виной тому природное любопытство или шоковое состояние - сложно сказать. В тот миг я не ощущала ни страха, ни боли, поэтому не могла адекватно оценить ситуацию.

Просто шла, вслушиваясь в звуки шагов и учащённое дыхание Абигейл. Она всего лишь человек и безумно волновалась, но старалась казаться профессионально хладнокровной. Не стану её переубеждать. Люди предвзято относятся к таким, как я.

На развилке я повернула налево, как сказала Абигейл, и замерла. Мы оказались по другую сторону стен, словно здание вывернули наизнанку.

Неподвижный мягкий синий полумрак, сквозь щели на пол падали полосы света. От ощущения магии сдавило виски, воздух пропах древними чарами.

Осторожно вдохнув, я протянула руку и почувствовала покалывание на коже. Неужели тёмные нити защиты?

Как только я поняла, с чем имею дело, по спине скользнул липкий холодок. Ахнув, я резко убрала руку и последовала за Абигейл. Она терпеливо ждала меня на пересечении четырёх коридоров, убегающих в густую тьму. Кровеносная система здания… Бесконечные переходы и тоннели за стенами комнат и залов, ведущие в самое сердце Академии.

Пульс громыхал в висках. А я ведь думала, что знаю здесь каждый обшарпанный угол!

Наконец, впереди показался прямоугольник двери. Проход медленно расширялся, я смогла расправить плечи и идти, не касаясь стен. Абигейл подошла к двери и повернула ручку, слегка поклонившись. Я с опаской шагнула в помещение, наполненное ослепляющим светом.

Белые стены, песочно-жёлтая мебель и огромные окна до потолка.

Я закрыла глаза рукой, шагнув вперёд. Абигейл, недовольно хмыкнув, вбежала в комнату и стала задвигать шторы. Я почти на ощупь прошла к дивану и опустилась на него. Когда свет перестал причинять боль, убрала руку и осмотрелась. Шикарная обстановка, обтянутые шёлком кресла и диван с резными подлокотниками, массивная хрустальная люстра, камин с позолотой….

Абигейл быстро прошлась к камину и застыла спиной ко мне.

— Что происходит? — мой голос больше не дрожал.

Оторопь прошла, но сердце продолжало отбивать сумасшедший ритм. Становилось жарко, я расстегнула пальто, стянула его и уложила на подлокотник дивана, оставшись в чёрном кружевном платье.

— Сейчас узнаете, — сухо произнесла женщина, разворачиваясь ко мне лицом.

Она держала в руках свиток пергамента - серовато-жёлтая ветхая бумага, исписанная красивым каллиграфическим почерком. Абигейл подняла на меня глаза:

— Линетт оставила завещание, которое я обязана вам зачитать.

Последние распоряжения преподавательницы я слушала вполуха, не понимая, зачем меня привели сюда. Кресло красного шёлка преподавателю химии, ключи от зимнего сада одной из служительниц, несколько благотворительных взносов в фонды вымирающих видов животных магического мира и пару старинных вещиц для коллег….

Большую часть своих денег Линетт оставила Академии. Я даже не пыталась изображать интерес - сверлила невидящим взором свои туфли. Стоило подумать, насколько утомительно и мерзко после похорон делить имущество умершего, как Абигейл замолчала.

Скрутив завещание привычным жестом, спрятала его в миниатюрный золотой футляр, умещающийся в ладони. Я подняла рассеянный взгляд на женщину, и она понимающе улыбнулась.

— У вас есть ко мне вопросы?

— Нет, — всё, что я смогла вымолвить. Уйти бы скорее.

Она склонила сочувствующе голову. Я посмотрела в её серые и печальные, как летний дождь, глаза. Отрепетированное сострадание, профессионализм законника, в чьи ежедневные обязанности входит сообщать плохие новости и зачитывать последнюю волю умерших.

Но мне были абсолютно безразличны её попытки выказать соболезнование. Всё, о чём я могла думать - пустота. Пустота внутри, будто от души оторвали кусок, и теперь я должна научиться без него жить или утонуть в бездне воспоминаний и тоски. Тяжело дышать. Как же тяжело дышать…

Глаза защипало, я опустила голову. Мгновение Абигейл деликатно молчала, хотя я так и не уронила ни одной слезы. Сдержалась и просто прикрыла веки.

— Она оставила кое-что и вам.

Не открывая глаз, я нахмурилась, слушая, как женщина-юрист подходит к камину, шелестя одеждой и постукивая низкими каблуками туфель. Услышав механический щелчок, я подняла голову и распахнула глаза. В руках Абигейл оказалась небольшая бордовая шкатулка. Она открывала её, стоя передо мной.

Едва крышка поднялась, как из неё вырвался мерцающий золотисто-красный свет. Будто бы луч закатного солнца был заточен, и вдруг снова освободился от тесных оков. Я ошарашено открыла рот и спросила, хотя уже точно знала, что вижу:

— Что это?

— Кулон Линетт, — спокойно ответила Абигейл. И с профессиональной интонацией процитировала по памяти: — «Все свои обязательства и права передаю моей помощнице и ученице Эшли Хейлтон. Кулон со «Светом» завещаю ей же. На то моя воля».

Сначала я польстилась щедрости скончавшейся преподавательницы. Она ушла из жизни по собственной воле - такова официальная версия. В мире колдунов и ведьм возможно покинуть мир в назначенный день. Ничто не вечно, и, похоже, кто-то свыше решил, что нас это тоже касается. Но нам предоставили выбор, который требует мужества и мудрости. Осознанно уснуть навеки, обратиться в прах…

Глава 3

— Прошу вас принять дар Линетт, — слова Абигейл прозвучали издалека.

В горле застрял ком, и не хватало сил проглотить его. Когда она вложила в мою ладонь кулон с круглым камнем, по щеке сбежала горячая слеза. Он не мерцал и не переливался, будто жизнь в нём остановилась вместе с уходом хозяйки. Но, ощутив тепло моей кожи, шар начал светлеть.

Свет разгорался ярче и ярче, заполнял стеклянную оболочку, пока, наконец, не стал пронзительно-золотым. В кулоне вспыхнула новая жизнь. Как завороженная, я смотрела на него, пока Абигейл закрывала шкатулку и спешно прятала её в сумку.

Когда я подняла на неё глаза, она чуть заметно вздрогнула и вздохнула. Я точно знала, что в этот момент мои глаза сияют магией.

— Зачем он мне? Как я должна поступить с даром Линетт? — я понимала, что спрашиваю не по адресу, но не могла промолчать.

Абигейл повесила на лицо непроницаемое, холодное выражение.

— Я могу ответить на вопросы, касающиеся исключительно завещания, мисс Хейлтон, — отчеканила она.

Накрыв кулон ладонями, я опустила руки на колени.

— Тогда, может быть, скажете, по какой причине наш разговор носит конфиденциальный характер? Почему другие наследники имущества Линетт не удостоились чести присутствовать на оглашении её завещания? — я уже говорила твёрже и увереннее, под кожей успокаивающе пролилась сила.

Тайная комната, зловещие коридоры, оглашение завещания без свидетелей - что-то здесь было не так. «Щедрость» Линетт наводила на странные мысли, а юрист подливала масла в огонь. И в следующее мгновение она повела себя так, будто боялась огласки или знала наверняка, что нас слышат.

Абигейл едва заметно качнула головой, округлив глаза. Я расценила её жест, как отрицательный ответ, и удовлетворённо кивнула. В другой обстановке, не будь утрата столь велика и болезненна, я бы с азартом отнеслась к допросу женщины. Но пустота в душе оказалась сильнее любопытства.

— Вас наняли зачитать завещание и передать мне кулон?

— Да, — чуть слышно отозвалась Абигейл. В её глазах читалась тревога, а я не настолько безжалостна, чтобы ставить женщину в неудобное положение. Хотя…

— Полагаю, вы не ответите - кто?

Она промолчала, нетерпеливо поглядывая на дверь за моей спиной. Я знала, что она закрыта, и что Абигейл мечтает покинуть комнату, Академию и убраться подальше отсюда. Странно, но я чувствовала её мысли.

— Позвольте мне проститься с вами на этом.

— Да, конечно, — протянула задумчиво я, глядя на неё так, будто видела насквозь. И я видела. Абигейл не боялась меня, но что-то не позволяло ей чувствовать себя в безопасности здесь и сейчас. — Всего доброго.

Не успела я договорить, как она быстрым, но сдержанным шагом, направилась к выходу, оставив меня наедине с даром Линетт.

Дождавшись, когда шаги за дверью стихнут, я раскрыла ладони, и яркий золотой свет озарил комнату. Чувство тоски защемило в груди. Для кого-то кулон мог оказаться бесценным подарком, но для меня же являлся слабым утешением и компенсацией потери. Но, как ни странно, его сияние согревало.

Сначала ладони, но вскоре тепло разлилось по всему телу, будто проникая под кожу. Я ощущала лёгкое и приятное покалывание. Кулон вернул частичку Линетт и поместил в сердце. Дышалось свободнее, я непроизвольно улыбнулась.

— Что мне с тобой делать? — подумала вслух и снова покрутила пальцами кулон.

Ахнуть не успела, как мой собственный кулон, нежно-розовый с серебристыми вкраплениями, дрогнул и будто бы потянулся к нему.

Я замерла, уловив движение воздуха. И медленно обернулась. Как только я переступила порог комнаты, меня охватило ощущение того, что кто-то притаился за стенами.

Отчётливо пульсировала посторонняя магия, за приоткрытой дверью скрипнула половица. Поёрзав на месте, я повела плечами в попытке стряхнуть с себя пристальный взгляд. Воздух дрожал перед глазами, но я упрямо всматривалась в узоры на обоях. Совсем рядом маг и он взволнован не меньше меня.

Глава 4

Переложив кулон в одну руку, другой я сгребла пальто и поднялась с дивана. Ладонь обжигала магия, заключенная в крохотном стеклянном шарике.

Медленно направилась к двери, не спуская с неё глаз, но дошла лишь до камина. Решив освободить руки, надела пальто и поспешила пристегнуть кулон Линетт к моей цепочке с кулоном. Щёлкнул замочек, два стеклянных шарика соприкоснулись с тихим звоном, и тело пронзил короткий разряд магии.

В глазах вспыхнуло золотое пламя, и на мгновение я ослепла. Привалившись к камину, замерла, ожидая, пока новая сила разместится в моём теле. Магия надела меня, словно перчатку - мимолётное, странное ощущение. И вдруг я вновь прозрела.

Глубоко вздохнув, опустила взгляд на кулоны. И вздрогнула. Они слились воедино в стеклянный шарик золотисто-розового цвета. Легко коснувшись его пальцами, я ощутила прилив энергии. В голове гулким эхом зазвучали голоса, прощающиеся с наставницей, скорбящие о её уходе. Жуть какая-то…

За стеной раздался едва уловимый шорох. Воздух больше не дрожал, сила утекла из помещения, но маг не спешил удаляться. Не зная наверняка, успею ли, я решительно двинулась к двери и, собрав всю волю в кулак, распахнула её.

Меня встретила кромешная тьма и давящая на слух тишина. Сначала я решила, что незнакомец стоял за другой дверью - пока магия искала пристанище во мне, комната несколько раз перевернулась с ног на голову и обратно. Не удивлюсь, если чутьё обманывало.

По спине скользнули ледяные мурашки. Чем дольше я смотрела в темноту, тем быстрее она надвигалась на меня. Я не могла разглядеть ни стен, ни потолка. Решившись войти во мрак, переступила одной ногой порог, и половица скрипнула.

Испуганно поставив ногу обратно в комнату, я застыла на месте, хотя хотелось убежать прочь. Но, слушая своё спотыкающееся сердце, я стояла и смотрела. В никуда. В непроглядную тьму коридора.

Когда от тишины сдавило виски, я перешагнула порог и вошла в темноту. Словно во сне, двигалась по сужающемуся коридору, прислушиваясь к каждому звуку, но кроме шелеста птичьих крыльев ничего не могла разобрать.

Птицы? Откуда они здесь взялись?!

Осторожно ступая по скрипучему деревянному полу, держась ладонью за стену, я шла на ощупь. Шуршанье перьев приближалось, горло сдавило от нарастающего страха. Темнота сгущалась. Я погружалась в неё, как в воду.

Но вдруг впереди замаячил бледный свет. Прибавив шаг, поспешила к нему, оглушённая собственным дыханием. Ещё несколько шагов, совсем чуть-чуть, и я выйду из тесного и повергающего в ужас коридора…

Чем ближе я подходила, тем призрачнее становился выход. Прямоугольник света расползался голубой дымкой во тьме. Как в ночном кошмаре, повсюду мерещились тени, внезапно в спину дохнуло холодом.

Перехватило дыхание. Казалось, вот-вот кто-то схватит за плечо и утащит обратно во мрак. Тот, кто подглядывал за мной из-за приоткрытой двери. Тот, чью магическую силу я ощущала мгновение назад тягучим леденцом на языке.

Быть может, я угодила в его ловушку? Отталкиваясь от стен сужающегося коридора, я чуть не закричала, ощутив порыв ледяного воздуха рядом с лицом, но успела. Успела выскользнуть из темноты, и очутилась в помещении, где прощались с Линетт.

Зал опустел. Ни единой живой души, ни единого звука. Только гроб с телом Линетт загородили ширмой. Меня потянуло в последний раз взглянуть на женщину неземной красоты, ставшую для меня близким человеком.

Я торопилась, не понимая, зачем это нужно. Подошла, отдёрнула ширму и замерла. Опираясь руками на стенки богатого гроба, над телом Линетт стоял мужчина. Он был облачён в чёрное - строгий камзол, брюки и обувь. Прикрыв глаза, склонился над изголовьем. Русые волосы средней длины свесились, закрыв верхнюю часть лица, так, что я могла видеть лишь острый подбородок, покрытый короткой щетиной.

Он казался приятным и привлекательным, что-то во внешности притягивало взгляд. Застыв в нерешительности, я невольно рассматривала его и не могла оторваться.

В глаза бросилась почти болезненная бледность кожи. Скорбь мужчины ощущалась тяжестью в воздухе, как и боль. А я ворвалась и нарушила уединение. Но он словно не замечал моего присутствия - едва дотрагиваясь, бережно провёл пальцами по лбу Линетт, по линии щеки.

Я попятилась назад, бормоча под нос «извините», а когда попыталась задвинуть обратно ширму, мужчина открыл небесно-голубые глаза и взглянул на меня из-под занавеса волос. А я всё извинялась и пятилась… Пока не потеряла его из виду и не побежала прочь из зала. Не разбирая дороги, не оглядываясь, подальше от здания.

Глава 5

— Ну, вот. Ещё одна морщинка, — сокрушалась Моника, разглядывая своё отражение в высоком, старинном зеркале. Натянув веко пальцем, она капризно надула губки.

Мишель оторвалась от изучения очередной газетной статьи, сообщающей о загадочном убийстве, и посмотрела на старшую сестру.

Моника небрежным движением перебросила густые чёрные волосы на плечо. Приблизившись лицом к своему отражению, наморщила аккуратный носик. Мишель с трудом сдержала усмешку.

Поведя бровью, надменно хмыкнула.

— В твои годы иметь три мимические морщинки на лице - это сказка. Да, Эшли? Эшли?!

Услышав своё имя, я повернулась и заморгала. Мишель недовольно поджала губы.

Никогда не понимала, к чему устраивать истерики, стоя каждый раз перед зеркалом. Обладая даром преображения, Моника могла скрыть любую морщинку и выглядеть всегда молодой и красивой. Но и без магии её лицо было безупречным.

Мне было совершенно безразлично, какой изъян на искусно размалёванном лице она обнаружила сегодня. Причиной стали тихие голоса в голове, о которых я, конечно, сестрам не сообщала. После кончины Линетт они всё чаще звучали, нашёптывали, причитали, чем сильно осложняли жизнь.

Держа на коленях книгу, я старалась не подавать виду, будто меня что-то беспокоит. Прислушивалась к странному шёпоту, распутывала звуки, словно клубок нитей. Едва различила чёткие слова, как шуршание ткани платья Моники спугнуло их. В который раз я потерпела неудачу? Сбилась со счёта. Пожалуй, соглашусь с сёстрами - со стороны я выглядела странно.

— Это не аргумент, — выдохнула Моника, проводя ладонями по бёдрам, туго обтянутым платьем. Плотная бордовая материя переливалась золотом, как парча при малейшем движении сестры. Узкий покрой наряда выгодно подчёркивал идеальные изгибы её тела. А цвет гармонировал со смуглой кожей. Она шла в ногу с модой, умела и любила стильно одеваться.

Я, Мишель и Моника - не родные сёстры.

Моника Лизбен - моя кровная, но весьма дальняя родственница. Она рано потеряла родителей и выросла в приюте - в Храме Цветения рядом со Стоксом, что на окраине Эгморра. К слову, туда отправляли всех сирот магов. Служительницы принимали несчастных детей и обучали всему, что знали сами. Они-то и привили Монике любовь к себе. Чрезмерную.

Наша средняя сестра, Мишель Ортис, переехала в мой дом из Вагруса - города, затерявшегося среди холмов Эгморра. Мишель - дочь сестры моего отца. Её родителей несколько лет назад не стало, хозяйство и дом отобрали за неуплату налогов. Она была вынуждена искать жилье, но вспомнила обо мне. Совершенно случайно, как водится.

Я потеряла родителей в более сознательном возрасте. По версии жандармерии, маму убил рагмарр. Отца сожгли заживо в родовом имении чуть позже. В ходе следствия размытые и высосанные из пальца улики указали опять же на охотников за головами - так рагмарров называют маги.

В запутанных делах всегда фигурировали эти наёмные убийцы. Действительно, как легко и быстро закрываются дела, когда есть на кого их списать! Ведь преступников и искать не нужно. Служители закона предпочитали не связываться с теми, кого невозможно услышать и увидеть. Охотники, словно невидимки.

Маги ощущали силу друг друга, у каждого свой особенный, тонкий аромат сущности. Только не у рагмарров: их нельзя выявить среди толпы, разглядеть или почуять. Совершенные убийцы. Идеальное зло.

А ещё ходили слухи, что их внешность сводила с ума, а обаяние действовало сильнее любого заклинания. Рагмарры чарующе красивы и притягательны до невозможности.

Сложив газету, Мишель закатила глаза. Покосившись на меня, собрала копну тёмных волнистых волос и заплела в косу. Самовлюбленность Моники её забавляла, но всему есть предел. Тяжело вздохнув, я захлопнула книгу и положила рядом с собой. Выдала милейшую из улыбок и ласково произнесла:

— Ты прекрасна, Моника. Какие могут быть сомнения?! Ты ведь это хочешь услышать?

И с этими словами поднялась с дивана.

Моника возмущённо цыкнула и отвернулась, тут же утратив ко мне интерес. Лицезрение собственного отражения в зеркале её увлекало куда больше.

Я остановилась в дверях и через плечо вопросительно посмотрела на Мишель. Вздохнув, она вновь уставилась в газету. Пожав плечами, я побрела вниз по винтовой лестнице.

Спустившись в просторную кухню, совмещенную со столовой, подошла к окну, занимающему всю южную стену. День клонился к вечеру, и на улицах не было ни души. Тихий уголок города с рядами домов, разделённых узкой дорогой. Здесь порой за день не проедет ни одной кареты.

Лёгкие белые шторы колыхнулись на ветру, и перехватило дыхание. Стало не по себе. Залитая солнцем улица потемнела, утратила краски. Поблёкли крыши домов, пожухла листва, флюгеры замерли.

В повисшей тишине раздался тихий гомон, переходящий в зловещий шёпот. Слышался шорох перьев, скрип старых половиц и свист сквозняков - странные звуки в голове складывались в моё имя. "Эшли"...

Резкий порыв ветра прогнул деревья, с ветвей сорвались стайки воронов, огласив округу возмущёнными криками. Вновь солнце золотило крыши, играло лучами на сочной зелени. Что это было?

‍❤️‍‍❤️‍‍❤️‍

Как же без визуалов?!

Начнём знакомство с главной героини - Эшли, юной ведьмы с авантюрным характером и удивительным даром, о котором скоро узнаем)))

Средняя сестра - Мишель, эмпат, хозяйка лавки сувениров и оберегов

И самая старшая сестра - Моника

Глава 6

Кончиками пальцев коснулась кулона - холодный, безмятежный камень тускло поблёскивал. На изгородь, дверь и окна наложены чары-ловушки. Чужаку ни за что не пройти незамеченным. Если кто-то посторонний проникнет за забор, то каждая из нас почувствует.

Шаги со стороны лестницы отвлекли от раздумий, и я резко обернулась. Мишель не спеша спускалась, складывая на ходу газету вдвое. На ней струилось кремовое платье, декорированное сборками внизу.

— Это начинает утомлять, — низким голосом произнесла она и подошла к холодильному шкафу.

Её появление спугнуло наваждение, и я была этому рада. Мишель - эмпат. Ей нелегко приходится среди людей, чужие мысли и переживания мучают сестру день изо дня. Она не любит, как я, бродить по улицам. Ей вполне хватает общения с покупателями в своём магазине, чтобы набить голову чужой болью и злобой. Ворчливость и плохое настроение по утрам - это полбеды. Странно, как она ещё не свихнулась.

Я прошлёпала босыми ногами к островку в центре кухни. Налила цитрусовый сок из графина в изогнутый стакан и оперлась локтями на столешницу.

Достав из морозильного ящика коробочку с мороженым, Мишель подошла к островку. Выдвинула высокий стул и села напротив меня. Открыла коробку, погрузила в нее ложку и, увлечённо высунув язык, принялась мять сливочное лакомство.

— Ты вовремя сбежала. Ещё немного, и она включила бы мамочку.

— У меня всё впереди.

— Неужели ей самой не надоедает? — с вдумчивым видом Мишель поднесла ложку ко рту.

— А что, если мы станем такими же лет через десять? — протянула я, и Мишель замерла.

Медленно перевела на меня взгляд, вложив в него всё возмущение, на которое была способна.

— Через десять лет мне стукнет…. Не порть мне и так паршивое настроение, — пробубнила сестра с набитым ртом.

— У тебя оно каждый день такое, — парировала я. — Напугала, тоже мне! Можно подумать, я буду девочкой! На сколько ты старше меня? На семь лет?!

Мишель взглянула исподлобья, загребая ложкой мороженое.

— И вообще, что с тобой такое? — спросила я и отпила из стакана.

Поднеся ложку ко рту, сестра раздраженно прикрыла глаза. Затем медленно опустила её обратно в коробку, посмотрела на меня так, будто хотела сжечь взглядом на месте. Я невинно похлопала ресницами.

— Читай хоть иногда прессу, и будешь знать, что творится вокруг.

— Не хочу забивать голову ерундой. И тебе не советую.

— Странно слышать это от тебя, Эш. Не ты ли вечно путаешься под ногами у жандармов, разнюхивая подробности преступлений?! В Хайенвилле, что ни день, то новая напасть: вампиры, зомби, а теперь истребляют ведьм! — она проговорила это с таким видом, будто ей лично пришлось разгребать перечисленный кавардак. — Вот где бы ты разгулялась от души!

Я равнодушно вскинула брови, но скрыть усмешку не смогла. Мишель даже бухтит забавно.

— Ведьм не так просто убить, — рассудительно отметила Моника, спускаясь по лестнице. Коснувшись розового круглого кулона на шее, она безмятежно улыбнулась: — А ракмарры в тех местах не водятся, так что я не вижу смысла верить словам журналистов, дорогая! Либо жандармерия ошибается, либо это были не ведьмы.

Ракмарры в тех местах не водятся…. Словно мы говорили о каком-то редком виде животных. На месте Моники я бы не стала с пренебрежением отзываться о них. Как-никак, ракмаррам нет равных в силе и скорости, и, конечно же, жестокости и хладнокровии. Им чужды человеческие чувства.

Придерживая подол платья, Моника спустилась на кухню.

— В нашем городе тоже убили мага, — возразила Мишель.

— Если ты о Майкле Бишоу, — Моника брезгливо перекривилась, — об этом озабоченном аптекаре, норовящем ухватить за задницу всех девушек, мимо которых проезжал на своем кривом потрёпанном велосипеде, то поделом ему!

— Он был магом-целителем, — отметила я голосом, лишённым эмоций.

— Интересно, от чего он исцелял несчастных, попавших ему под руку в прямом смысле этого слова?!

— Его убили ракмарры, сердце испепелили. Так и обнаружили тело с чёрной, обугленной дырой в груди. — Мишель трагично вздохнула: — Бишоу был моим поставщиком ингредиентов для снадобий.

Устроившись на высоком стуле, я задумалась над словами Мишель и взяла в руки газету. Тело аптекаря нашли дома рано утром. По словам соседей, ничего подозрительного они не слышали и не видели. Но кто-то же лишил жизни и оставил Бишоу лежать бездыханным прямо на полу гостиной!

И в грудной клетке зияла выжженная дыра. На том месте, где должно было быть сердце. Воображение внезапно разыгралось, и меня передёрнуло.

— Жандармерия любит валить на ракмарров, когда следователи не способны раскрыть дело! — всплеснув руками, Моника быстрым шагом обошла островок и резко остановилась. Уставилась на коробку с мороженым на столе. — А тебе, Эшли, пора бы устроиться куда-то на службу и не забивать себе голову ерундой! Академия позади, пора бы местечко подыскивать.

— Началось, — злорадно протянула Мишель и запихнула ложку мороженого в рот.

В ответ я состроила кислую гримасу. Хмыкнув, Моника направилась к шкафчику со сладостями. Жила в моем доме, но с упорной регулярностью делала замечания и бесцеремонно хозяйничала….

Мне следовало бы быть жёстче, но я отдавала себе отчёт в том, на какие жертвы иду, давая Монике согласие на въезд. Вошла в её положение, предоставила угол в трудный период жизни, который давным-давно прошёл, между прочим! А она по-прежнему жила со мной под одной крышей!

Я могла бы попросить её найти жильё и съехать, но слишком мягкосердечная. К тому же, за годы привыкла к её назидательному тону, истерикам у зеркала и покровительственному отношению. Научилась не обращать внимания.

— Я ещё не определилась, чего хочу, — сухо бросила и отпила из стакана.

Моника повернулась ко мне лицом.

— Счёт в банке, оставленный тебе родителями, медленно тает. Линетт больше нет, Эшли. Чего ты ждёшь?

— Жду того светлого момента, когда тебя перестанет волновать данный вопрос. Как-нибудь разберусь, не переживай, — я растянула губы в пустой улыбке.

Глава 7

Тёплый осенний ветер дохнул в лицо, разметал волосы по плечам. Я замерла на пороге веранды и огляделась. Осень только вступала в свои права. Листва на деревьях не успела пожелтеть, трава продолжала зеленеть, а цветы благоухать, но что-то неуловимое витало в воздухе и напоминало о том, что лето закончилось.

Ступив на дорожку из белых плоских камней, ведущую к кованой калитке, я поёжилась. Что-то воображение разыгралось.

Подошла к каретнику. Свою колымагу красного цвета - старенькую модель кареты, управляемую при помощи рычагов, без возницы, я выкупила у одного пожилого господина ещё на втором курсе академии. В тесном салоне пахло кожей и кофейными зернами. Редко пользуюсь, но сегодня я планировала навестить давнюю подругу и развеяться.

Мимо мелькали пёстрые улицы, огни вечернего города и встречных карет. Ещё не стемнело, но скоро Мортелль окутают густые сумерки, и я встречусь с Лорелеей – русалкой из древнего морского рода.

Кружа по городу, я решила остановиться около кондитерской с летней террасой, чтобы скоротать время до захода солнца. Но на площади не оказалось свободных мест.

Объехав заведение со всех возможных сторон, плюнула и остановилась напротив входа. Внутренний голос предупреждал о том, что затея, мягко говоря, идиотская, и кругом полно других заведений, но меня тянуло сюда, а я привыкла прислушиваться к чутью. Хотя редко что-то хорошее из этого выходило.

Заняв столик под навесом из жёлтых ирисов, я заказала чашечку кофе с шоколадным сиропом и приготовилась ждать закат. Лорелея выходила на сушу только с наступлением ночи и работала на пристани в таверне «Сирена».

Внезапный порыв ветра заставил передёрнуть плечами. По коже поползли мурашки.

Поблизости не было магов, я верю своему чутью, но что-то вызывало беспокойство. Решив отвлечься, я разглядывала интерьер, изучала детали декора, лица посетителей. Кофе принесла совсем юная девушка в розовом переднике и мгновенно испарилась.

Напиток источал тонкий аромат ванили, а нежная пенка вызывала желание немедленно попробовать её. Но едва я поднесла чашку к губам, как раздался сигнал жандармского клаксона. Патрульные любят сообщать о своём приближении, будто сидели в засаде и наблюдали, а стоило принять удобное положение и расслабиться, как они тут как тут.

Замерев, словно губы примёрзли к чашке, я зажмурилась. Снова нахлынуло неприятное предчувствие, снова внутри всё задрожало. Я обернулась на звук подъезжающей кареты, медленно опуская чашку на стол трясущейся рукой.

— Леди, это ваша карета? — спросил приятный мужской голос.

Силясь изобразить приветливую улыбку, я повернулась лицом к патрульному. И обомлела.

Бездонные голубые глаза, в которых можно утонуть. Короткие светлые волосы и атлетичное телосложение. Лет двадцати пяти-семи на вид.Он был красив по-мужски, и, если бы не строго поджатые губы, я бы растаяла в лужицу.

Морщинки в уголках век говорили о том, что он устал. Окинув молодого мужчину оценивающим взглядом снизу вверх, я подумала, что веду себя нахально. Правильная Эшли жадно глазеет на жандарма? Это при живом-то кавалере-следователе…

Улыбнувшись своим мыслям, я опустила голову, чтобы патрульный не видел. Но он видел. И не остался равнодушным. Прищурившись, невольно улыбнулся в ответ. И его лицо озарилось. Движение глаз, небрежный поворот головы, привычный жест - вспышка его индивидуальности, и у меня сбился пульс.

— Да, — облизав внезапно пересохшие губы, я посмотрела на нагрудную табличку, только бы скрыть неловкость, — патрульный Шерман.

— Вы остановились в неположенном месте, — деловито сообщил он и вынул блокнот из нагрудного кармана форменной тёмно-синей куртки с золотыми пуговицами. — Я выпишу вам квитанцию на оплату штрафа.

— Площадка оказалась забита, — пролепетала я, сама не понимая, зачем оправдываюсь.

Замолчав, быстро отпила из чашки. Какая же ты дура, Эшли!

Бесцеремонно поставив ногу на подножку моей кареты, жандарм положил блокнот на колено и принялся заполнять квитанцию. Я украдкой разглядывала его и душила в себе вспышку раздражения. Надо же было так попасться!

— Ничего лучше не придумала, как бросить её здесь.

Я ловила его ускользающий взгляд и тонула в нём. Там, под этой небесной синевой плескалось нечто тёмное, запретное. Это безумно привлекало.

Патрульный посмотрел на меня исподлобья и усмехнулся.

— Бывает.

— Глупо получилось, — пробормотала я и снова мысленно выругалась.

Что со мной? Зачем я несу этот наивный бред?! Ему плевать на мои трудности. Сколько нарушителей патрульному Шерману приходилось ловить каждый день? Предостаточно, чтобы выработался иммунитет к отговоркам и оправданиям.

Шерман повёл бровью, с сомнением поглядев на меня. Я одарила его коронной обворожительной улыбкой. Бесполезно. Он утратил ко мне интерес и, нахмурившись, продолжил заполнять бланк.

— В следующий раз поищите свободное место на разрешенной для остановки территории, — рассудительно произнес он.

Каждое слово, произнесённое им, пронзало сердце. Я старалась не глазеть, но не могла удержаться. Однажды повстречавшись с Шерманом взглядом, растеряла самообладание и залилась краской. Глупо моргая, уставилась в чашку. Что же такое?!

— Знаю, что это не так легко, как кажется. Но, по крайней мере, вы будете спокойны и избежите недоразумений с жандармерией.

— Недоразумения с жандармерией - нормальное для меня явление, — вздохнув, прошептала я.

Патрульный заполнил квитанцию, оторвал от блокнота и протянул её мне. Мгновение я смотрела на его руку с проступающими венами и облизывала губы. Забрала дрожащими пальчиками и положила на стол. Какое-то наваждение, честное слово!

— Надеюсь, кофе того стоил, — обезоруживающе улыбнувшись на прощание, он сел в служебную карету и унёсся следить за порядком на улицах города.

В душе что-то надорвалось - меня охватило ощущение необъяснимой утраты и разочарования. Словно я упустила очень важный момент в своей жизни, и другого случая не подвернётся.

Глава 8

Таверна «Сирена» представляла собой старинную постройку с деревянными ставнями, маленькими окошками и высокими потолками. Обветшалые серые стены, высокая дверь и резной штурвал над входом.

Толкнув скрипучую тяжёлую дверь, я попала в обитель пьянства, но определённо не дешёвого, как могло показаться со стороны. В деталях интерьера сквозил морской стиль, словно в каюте дорогого корабля с ламинированными полами и обшитыми деревом стенами.

Стулья с высокими спинками тянулись вдоль круглой барной стойки, мягкие бежевые диванчики окружали низкие квадратные столики, а над ними свисали светильники-жемчужины. Барная стойка, похожая на риф, окружённый водопадом - игра света и немного магии.

Посетителей в этот час оказалось немного. За стойкой вальяжно расхаживал крупный мужчина с не сходящей с лица широкой улыбкой - хозяин таверны, Джереми, собственной персоной. По совместительству бармен. Не то, чтобы у заведения дела шли плохо. Напротив, Джереми любил общаться со своими клиентами, слушать их истории.

По залу сновали проворные разносчицы в зелёных кружевных передниках, переливающихся, точно рыбья чешуя. И одна девушка выделялась сильнее других. Белокурые, волнистые волосы ниже талии, глаза цвета морской волны, и невероятно нежные, тонкие черты лица.

От её улыбки даже я боялась ослепнуть. На вид девушке не дать больше двадцати трёх, но истинный возраст русалки сложно представить. Сто-сто пятьдесят…. Годы не имеют значения, когда так потрясающе выглядишь.

Мне недавно исполнилось двадцать три, и на этот возраст я буду выглядеть еще много-много лет. Маги не стареют, как смертные.

Грациозно оправив волосы, Лорелея блеснула жемчужной улыбкой. Сопровождаемая восхищёнными взглядами посетителей, направилась в мою сторону. Я заняла столик в тени, куда свет тусклых мерцающих ламп почти не проникал.

Завсегдатаи жались к бару, но были и те, кто жаждал уединения или просто подкрепиться. Аромат от горячей пищи шёл такой, что желудок жалобно свернулся.

Несмотря на то, что Лорелея достаточно много времени проводила в окружении морских волков, она продолжала оставаться милой, утончённой девушкой. Внешне. Иногда, всё же, пребывание в сомнительной компании сказывалось и проявлялось потоком брани и своеобразного юмора. Не хуже, чем у заправского матроса. Довольно странный коктейль получался…. Красавица, выражающая эмоции крепким словцом, от которого даже я, привыкшая к причудам подруги, краснела до корней волос.

У Лорелеи авантюрный характер. Сколько раз мы бросались в сомнительные приключения и оказывались на волоске…. Нет, не от гибели. Нам чудом удавалось избежать проблем с жандармерией. Будь то проникновение в дом, в котором, по словам соседей, обитали призраки, или слежка за подозрительными типами, сболтнувшими лишнего у барной стойки…

Ещё один персонаж являлся неотъемлемой частью антуража таверны. Странник. Он старался оставаться незамеченным, но привлекал моё внимание скрытностью. Его столик в дальнем углу зала никто не занимал - с наступлением вечера мужчина в чёрном плаще с капюшоном прикуривал сигару, растворяясь в местной обстановке.

Пуская кольца дыма, казалось, не замечал происходящего вокруг. Каждый раз я украдкой рассматривала его, надеясь уловить момент и увидеть лицо. Но тщетно. Его образ окутан тайной, под капюшоном - кромешный мрак. Обычных людей он отталкивал, но только не меня.

Не раз я пыталась понять, кто передо мной. Пробовала на вкус его ауру, прислушивалась к ощущениям…. Ни капли магии, ни намёка на потустороннюю сущность, будто я сижу напротив платяного шкафа.

Отвечать вопросом на вопрос - его излюбленная забава. Он раздражал, доводил до кипения, но мне была нужна информация.

Вот и сегодня я следила за мужчиной в капюшоне, но обзор загородила Лорелея. Она иногда обижалась, думая, что я прихожу в таверну под предлогом встречи с ней, но истинной целью моего визита являлся именно он. К чему лукавить, иногда я так и поступала, но только чтобы потешить самолюбие Странника. А еще - в надежде, что однажды раскушу его.

Лорелея скользнула мимо, обходя меня. Настолько близко, что лицо защекотала магия, прохладная и свежая, пахнущая морем. Её золотые локоны коснулись моих плеч. Я обернулась, почувствовав, что она улыбается. И улыбнулась в ответ, посмотрев в сияющие лазурью глаза.

— Я успела соскучиться, Эшли Хейлтон, — строго проговорила она, хотя улыбка с губ не сходила. Остановившись напротив, русалка спрятала блокнот для заказов в карман передника.

— Мы не виделись два дня, — подыграла ей я, изогнув бровь, и сложила руки на столе. — За такой короткий срок в мире не произошло ничего интересного для нас.

— Вот я и говорю, — хмыкнула она, — что успела соскучиться.

— Ты становишься кровожадной, Лорелея, — я с укором склонила голову набок.

Она надула обиженно губки и возвела взгляд к потолку.

— Я устала и хочу развеяться. Мне надоели пресные будни с подносом в руках. Каждый вечер одна и та же картина, одни и те же лица. Упившиеся матросы своими грязными мозолистыми щупальцами норовят залезть под передник. Надоело, — она состроила брезгливую мину. — Душа жаждет острых ощущений, чтобы хоть немного приглушить желание убивать их и с упоением скармливать планктону.

— Очень интересно, — усмехнулась я. — Даже не знаю, чем тебе помочь. Похоже, ты зависима от адреналина, дорогая. Посмотрю, что смогу сделать.

— Поговаривают, что в Мортелль вернулись рагмарры, — протянула Лорелея, глядя в потолок. Улыбка с моих губ медленно сползла.

— Это Странник тебе сказал? У жандармерии нет доказательств…

— Какая разница? Мы их найдём и разоблачим, скормим рыбам, и в городе воцарится спокойствие! — тихо, но с чувством произнесла Лорелея.

Её лицо озарило сумасшедшее воодушевление, и мне стало немного не по себе, на мгновение. Если бы она заговорщически подмигнула и потёрла ладошки, я бы забила тревогу, но этого не произошло. Пока.

Глава 9

Я старалась ни о чём не думать. Забралась в постель и закрыла глаза. В груди назойливо трепетало неясное предчувствие. Словно я что-то должна была вспомнить, но не могла.

Так и уснула. А потом…. меня ослепил яркий свет.

В сознании замелькали размытые образы, незнакомые лица. Я попала в воспоминания Линетт.

Свет рассеялся. Я моргнула и осмелилась взглянуть в лицо наставницы. А она смотрела на меня с сожалением.

Я невольно глянула ей за спину. Там из теней соткался мужской силуэт.

Размытое лицо, нечёткий образ, но от него кольнуло в сердце. Он стоял, отвернувшись, будто не хотел на нас смотреть.

Видимо, они много значили друг для друга, но были в ссоре. Мои руки дрогнули. А когда Линетт подняла взгляд, на разум обрушились птичьи крики.

Я распахнула глаза. Часто дыша, лежала на кровати и смотрела на белую дверь своей спальни. Комнату наполнял аромат кофе, тянувшийся с кухни, закипал чайник. Мишель гремела посудой. Ничего особенного, просто странный сон приснился.

И кто был этот мужчина?

Перекатившись на бок, я увидела за окном Персика. Кожу на груди обожгло, и я громко выдохнула сквозь зубы. Посмотрела вниз и схватилась за кулон. Он пылал, словно раскалённый, чего прежде не случалось.

Из оцепенения меня вывело настойчивое мяуканье Персика. Кот беспокойно вертелся на карнизе и рвался домой. Пытался пролезть в приоткрытую форточку, да так усердно, будто за ним мчалась свора собак.

Потянувшись, я прислушалась: с улицы доносились тревожные сигналы патрульной сирены. Ахнув, откинула одеяло и спустила ноги на пол. Открыла окно и впустила кота в комнату.

Быстро натянув платье, поспешила на кухню. Замерла у лестницы, посмотрев на Мишель. Сестра ответила долгим взглядом и отвернулась к окну, обнимая себя за плечи.

Пронзительный свист закипевшего чайника становился громче, выше и противнее. Вскользь взглянув на него, я небрежно взмахнула рукой - и он мгновенно умолк.

И неторопливо направилась к Мишель. Она повернула голову, чтобы посмотреть искоса. В груди стеснилось, хотя я ещё не знала, что заставило примчаться жандармерию на нашу тихую улочку. Но уже тянуло выбежать и присоединиться к толпе прохожих, прилипших к забору соседского дома.

Мишель отлично знала, о чём я думала, и наверняка уже мысленно бранилась. Ведь ей придётся меня сопровождать, чтобы я не наделала глупостей.

— Ты поддержишь меня? — осторожно спросила я, нарушив тишину.

Воздух вокруг сестры затрепетал, мерцая голубыми искорками, невесомо колыхнулись шторы. Опуская руку, Мишель вобрала магию в ладонь и вздохнула.

Я догадывалась, как ей тяжело. Войти в толпу людей, ошарашенных чьей-то смертью, для неё означало потерять покой на несколько часов. Конечно, она могла бы остаться дома….

— В чём? — лениво отозвалась сестра, уже зная заранее ответ на свой вопрос.

Я облегчённо улыбнулась - хороший знак.

— В желании подойти поближе и рассмотреть получше, — я прошла мимо неё и остановилась перед окном.

Мишель, покосившись в мою сторону, вымученно хмыкнула.

— Там слишком много тяжёлых эмоций. Но если тебе это так необходимо, то я готова.

Я не стала отвечать, сестра и так всё понимала.

— Но сразу предупреждаю: я останусь в стороне. Не впутывай меня в эту историю!

— Тебя же саму распирает от любопытства, — возмутилась я, всплеснув руками.

— Я всё узнаю из газет. А вот почему тебя так влечёт к чужим трагедиям? Зачем тебе все это?

— Я осознаю, что когда-нибудь любопытство меня погубит, но эта мысль не отбивает желания разнюхивать, — виновато улыбнувшись, я поднялась на цыпочки.

Обвив руками, повисла на шее у Мишель. Она улыбнулась и растаяла от моих по-детски милых объятий. Столько лет мы знали друг друга, она могла бы уже привыкнуть ко всем моим уловкам. А ведь этот трюк ещё ни разу не подводил!

Небольшой дом с мансардой, отделанный искусственным камнем, обносили жёлтой лентой жандармы. Круглая арка, низкие ступени вели к невысокой двери. Красно-зелёная черепичная крыша с флюгером в виде кошки - здесь жила Саммер, улыбчивая фея, владелица кондитерской в центре города.

Тревожные огни кареты «Скорой помощи» и притихшие сирены патрульных карет леденили душу. Толпа зевак приклеилась к белому штакетнику, выглядывая поверх него во двор.

Никто не проронил ни слова, не обменялся впечатлениями. Маги и несколько людей из соседних домов… Казалось, они даже не моргали. Так всегда бывало, когда умирал кто-то из волшебного народа: люди полагали, что мы бессмертны.

Я и Мишель медленно подошли к ограждению, стараясь не выделяться. Мне было нужно воочию увидеть тело Саммер. Не верилось, что такую добродушную и безобидную фею кто-то посмел убить. Но ошибки быть не могло, иначе бы здесь не топтались жандармы.

Около парадной двери стоял инспектор Брейнт, я видела его портрет в газетах - высокий, крепкий, широкоплечий мужчина с темными волосами, собранными в хвост, и пронзительными голубыми глазами. Строгий взгляд и тонкие губы, отсутствие каких-либо эмоций - визитная карточка Брейнта.

В белой сорочке, чёрном форменном камзоле и тёмно-серых узких брюках он выглядел крайне опрятно для места преступления. Отступив в сторону, Брейнт освободил проход для людей с носилками. Тело накрыли белой простыней. У меня сердце рухнуло в пятки.

Птицы притихли, ветер не шелестел листвой - природа затаилась. Все вокруг замерли, а Мишель и вовсе отступила на шаг. Я не стала оборачиваться и спрашивать, как она.

За спинами жандармов мелькнула приоткрытая входная дверь, и мой взгляд уже был обращён к ней. Сначала я подумала, что вижу узор на обоях. Но когда пригляделась, по спине скользнул холодок. Брызги и мазки крови. В глазах потемнело, и к горлу подкатил кисло-сладкий ком.

Быстро прижав руку к губам, я стерпела тошноту. Моргнула раз-другой, посмотрела вновь туда, где почудилась мерзкая картина, но обзор загородили жандармы. Время загустело - медленно проходили мимо люди в форме. Заметив алое пятно на белой простыне, я огляделась - все были погружены в ужас, соседи остекленевшими глазами смотрели на служителей закона.

Глава 10

— Здесь Лукас, — тихо произнесла Мишель, стараясь не шевелить губами.

Я мельком глянула вправо, чтобы найти его. Лукас, мой жених, беседовал с врачом «Скорой», пока в нашу сторону шёл Брейнт, медленно двигаясь вдоль забора к калитке.

Лукас служил следователем. Под руководством инспектора, чтоб его, Брейнта. Мы познакомились, когда он ещё был простым патрульным, больше года вместе. Но я так и не смогла полюбить парня всем сердцем, хотя он очень старался.

— Он же теперь служит в управлении убийств и магии, — отозвалась я.

— Добрый день, леди, — дежурным тоном поздоровался Брейнт. — Ваши имена я могу узнать?

И как у него язык повернулся назвать этот день добрым?! Мишель, видимо, подумала о том же и скривилась.

— Мишель Ортис, — бесцветным голосом ответила сестра.

— Эшли Хейлтон, — я обняла себя за плечи и вонзила ногти в кожу, чтобы сохранять спокойствие.

— Я - инспектор Джон Брейнт, — представился он сухо. — Вы знали убитую?

— Она же была нашей соседкой, — холодно протянула Мишель, глядя на него исподлобья..

— И хозяйкой кондитерской, что за углом, — добавила я. — Все знают её фирменные плюшки.

— С кем она общалась? — Брейнт достал блокнот из нагрудного кармана и принялся что-то в нём строчить.

— Со всем городом, — сказала Мишель.

— А враги у неё были, как считаете?

— Если только кондитеры-конкуренты, — протянула она, и Брейнт раздражённо поджал губы. — Не простили ей ту чудную розовую глазурь, которая им никогда не удавалась.

— Шутки шутите?

— И в мыслях не было, — воздух вокруг Мишель смешивался и переливался синим, вспыхнули первые искорки силы.

Инспектор не мог ни видеть, ни чувствовать, но я могла. Сестра переняла его раздражительность, добавив к своему. Поведя плечами, посмотрела на Брейнта в упор.

— Саммер все любили, у неё не могло быть врагов. Разве что её сущность не давала покоя жадным до силы магам. Ведь Саммер обладала ценным даром аутогенизма. После посещения её кондитерской люди выходили на улицу, чувствуя себя заново рожденными.

— Вы же ведьмы, не так ли? — его голос сочился пренебрежением.

— И что с того?

— Вся улица заселена магическими созданиями, — подала голос я. — Даже Майло, наш сосед, пусть низший, но маг. Никто из местных не способен убить, мы как одна большая семья. Знаем друг друга в лицо и поимённо, устраиваем по выходным барбекю. Ей выжгли сердце, а это почерк рагмарра, — последние слова я буквально выплюнула. — Вы не там ищите, инспектор.

Брейнт холодно прищурился.

— Во-первых, рагмарров нанимают, по своей инициативе они не убивают. Любой из вас мог прибегнуть к услугам охотников за головами.

— Заметно, что вы прослушали семинары, — я одобрительно кивнула, за что Брейнт чуть не испепелил меня на месте взглядом.

— Во-вторых, откуда вы знаете, что у неё выжжено сердце? — продолжил он сквозь зубы.

— Видела.

— Когда?

— Её тело проносили медики, и я одёрнула простыню.

— Зачем?

— Хотела убедиться, что это Саммер. Вернее, надеялась, что это не она.

— Для вас это так важно?

— Я не верила, что её убили! — я больше не могла оставаться спокойной и подалась на Брейнта.

Сила окатила его, но он принял её за порыв ветра и сощурился. Кулон вспыхнул под тканью платья и обжёг кожу. Мишель поймала меня за плечо и, твёрдо сжав его пальцами, вернула на место. Было больно, но я не обратила внимания, однако магия рассеялась в воздухе.

— Её все любили. Она была доброй и милой. В голове не укладывается, что кто-то мог желать ей зла.

На звук моего голоса поспешил Лукас.

— Всё в порядке, Эшли? — встревожено спросил он.

— Да.… Нет, — я упрямо глядела на Джона Брейнта, который с холодным любопытством изучал моё лицо.

Лукас встал рядом и успокаивающе коснулся моей руки.

— На службе никаких личных отношений, — отчеканил Брейнт, обращаясь к нему. Лукас нахмурился, но не отошёл. — Пока нет улик, указывающих на убийцу и доказывающих их непричастность, — он небрежно кивнул в нашу сторону, — они тоже являются подозреваемыми, — и одарил суровым взглядом.

— Да, сэр.

— Не покидайте город. У нас могут возникнуть к вам вопросы.

С этими словами Брейнт направился к своей карете. Покосившись на меня с извиняющимся видом, Лукас поторопился за строгим напарником.

— Зачем ты сказала, что одёрнула простыню? — прошипела Мишель, когда мы подходили к дому.

— Вырвалось, — огрызнулась я. — У него дар вытягивать из людей то, что они предпочли бы скрыть.

— Зачем вообще понадобилось смотреть на Саммер?!

— На простыне было пятно крови. А стены в холле перепачканы… — в соседнем доме скрипнула дверь, и я сбавила шаг. Но едва повернула голову, как щёлкнул замок. Майло?

— О чём ты говоришь? — почти взвизгнула Мишель и тронула меня за руку. — Какая кровь?! Простынь была чистой, Эшли!

— Я видела, Мишель, — шёпотом произнесла я, глядя сестре в глаза. Она нахмурилась, но во взгляде дрожал страх. — Я видела, и больше никто.

Глава 11

В обед я спустилась на кухню выпить чашечку кофе. Задумчиво бредя по ступеням, остановилась посреди лестницы, услышав смех Мишель.

Вокруг неё вился Джош, её возлюбленный. Высокий, темноволосый, с красивыми каре-зелёными глазами и сногсшибательной улыбкой.

Джош не мог не нравиться: статный, обаяние хлестало через край. Он умел преподать себя. Со стороны могло показаться, что он самовлюблённый пижон. Да, почти так и было!

Мишель, беззаботно улыбаясь, пекла вафли и заправляла их ягодным повидлом, а он, сложив руки на столе, наблюдал за ловкими движениями её рук. Услышав меня, Джош повернулся, сверкнув коронной белозубой улыбкой, и помахал, как закадычной подружке.

— Доброе утро, Эш.

Помахав ему в ответ, я заправила пальцами волосы за уши. Джош беглым взглядом окинул мой измотанный неряшливый вид, и в его глазах забегали чёртики. Пройдётся по мне, как пить дать!

Я с вызовом на него уставилась, готовясь к словесной обороне.

— Не поздновато у тебя началось утро? — хмыкнув, спросила.

Он прищурился, а улыбка стала ещё шире.

— Спускайся, сестра. Я сварила кофе, — Мишель суетилась между островком и кухонным столом, расставляя посуду.

Одной рукой держа блюдо с вафлями, другой достала из холодильного шкафа кувшинчик со сливками и захлопнула дверцу ногой. От недавнего ужаса трагедии не осталось и следа - сестра казалась бодрой и весёлой.

Поймав себя на мысли, что мне нравится видеть её такой, я прошла в кухню и забралась на высокий стул рядом с Джошем. Повернув голову, он всмотрелся в моё лицо, будто хотел что-то по нему прочесть.

Я раздражённо причмокнула - у Джоша всегда такая физиономия, если он задумал поупражняться в остроумии.

— Как твои дела, мелкая? — весело спросил он.

Цветастая рубашка с воротником-стойкой, эффектно обтягивающая рельефный торс, чёрные брюки - придирчиво оглядев его, я демонстративно отодвинулась. Опять вырядился!

— Как обычно, — отозвалась и зевнула. Попытки уснуть и на время позабыть о смерти Саммер не увенчались успехом.

— Замуж не собираешься? — он пихнул меня локтем, и я ненароком закашлялась.

Возмущённо уставившись на него, одарила довольного таким взглядом, от которого он удивлённо перекривился.

— Что ты так смотришь, будто я в тебя тухлым помидором запустил?!

Я поморщилась.

— Не хочу замуж. По крайней мере, пока.

— И не за Лукаса, — едва шевеля губами, тихо пропела Мишель.

Джош стал почти серьёзен, но только почти. Не знаю, как ему удавалось всегда излучать радость и позитив. Вот и сейчас его глаза задорно искрились. Настолько, что хотелось ему на штаны кофе пролить.

— А чем тебе парень не угодил?

— Слишком любит, слишком заботится, слишком балует, — Мишель фыркнула. — Слишком хорош!

— А-а-а, тебе больше гавнюки по душе! — вновь повеселев, понимающе протянул Джош и потянулся за вафлей. — Знаю парочку, могу познакомить.

Я пихнула его локтем в бок.

— Лучше скажи, когда вы поженитесь? Уже возмутительно долго встречаетесь, я считаю.

Джош что-то промямлил, потирая затылок, а затем, отхватив от вафли приличный кусок, с набитым ртом попытался ответить. Не расслышав, я нахмурилась и наклонилась, подставив ухо для лучшей слышимости.

— Не пойму, что ты там бормочешь? Уже и дату выбрал?! Какой молодец! Как Мишель с тобой повезло.

Тихо рассмеявшись, он мягко отпихнул меня, словно надоевшую младшую сестру.

И так со дня нашего знакомства: мы сблизились, ни разу не перебросившись словом, с первого взгляда. Я относилась к его надменности и завышенной самооценке, как к защитной реакции в безжалостном мире, а он одаривал меня заботой старшего брата. Подшучивал и снисходительно смотрел на все выходки.

И когда Мишель начинала меня бранить за очередную опасную проделку, Джош вставал на мою защиту. А если они ссорились между собой, я не принимала ничью сторону. Не могла, ведь искренне любила обоих.

Кем и где работал Джош - тайна, покрытая мраком. Я полагала, что он безработный, прожигающий наследство умершей матери, которой принадлежала сеть лавок с мороженым.

— Поехали в магазин, — быстро проговорила Мишель, обращаясь ко мне. — Приедет новый поставщик, и мне необходима твоя помощь.

— Возьми Джоша, — парировала я и потянулась за поджаристой, аппетитной вафлей.

Джош, возмущённый моим предложением, перехватил её и моментально отправил себе в рот. Одарив его свирепым взглядом, я потянулась за следующей.

— На нём можно пахать - гляди, как трескает! Аж за ушами трещит.

За очередное высказывание я поплатилась недобытой вафлей - Джош стянул её из-под носа и демонстративно запихал в себя. Медленно и тщательно пережёвывая, сверлил меня немигающим взглядом. Я чувствовала, что должна расплавиться под ним, но нахально улыбалась парню в лицо без зазрений совести.

— Ведь не лезет уже, — тихо хохотнув, заметила.

Джош замер, перестал жевать. Возведя хмурый взгляд к потолку - видимо, мысленно подсчитывал, сколько ещё вафлей сможет проглотить - мгновение сидел неподвижно. Но вдруг закашлялся и постучал себя кулаком по груди. Я просияла абсолютно счастливой улыбкой:

— Что я говорила? Лишил твою младшую сестру завтрака. Пусть отрабатывает!

— Не беспокойся, отработаю, — низким голосом произнёс он, отламывая кусочек выпечки и с томным видом поднося его к губам.

Я наморщила носик, на что Джош коварно подмигнул мне.

— У меня пропал аппетит, — громко вздохнула я, поднимаясь из-за стола.

— Не уходи, здесь ещё остались крошки. Много крошек, — Джош потянулся за опустевшим блюдом.

— Отстань, умоляю, — рассмеялась я, направляясь к двери.

Оставив голубков ворковать, я вышла во двор и направилась к каретнику. Пока сестра собиралась, я как раз раз успевала погрузить в багажное отделение всё, что нужно отвезти в магазин.

На дереве перед домом восседали вороны. Я остановилась и уставилась на них, а они - на меня. Никак патруль Верховной Ведьмы? За домом Саммер следят? А не поздновато?

Глава 12

Поверх забора на меня смотрел сосед Мэрион Макалистер и обворожительно улыбался. Светловолосый, стройный, крепкий, на вид около тридцати. Его истинный возраст скрыт магией. Серые улыбающиеся глаза, правильные черты лица, губы, к которым тянет прикоснуться.

Ему бы на обложку модного издания - настолько хорош. В присутствии Мэриона невольно проверяешь, не выбился ли локон, не размазалась ли помада.

А ещё ходили слухи, будто он бабник. Я не могла этого утверждать. Мэрион никогда не выказывал знаков внимания моей персоне, исключительно дружеское отношение и безупречное воспитание.

— Доброе утро, Мэрион.

Экзотическое имя досталось ему от родителей - лесных магов. Макалистеры переехали в наш район около пятнадцати лет назад.

Я хорошо запомнила тот день. И его тоже. Разумеется! В такой шикарный дом въехала семья - белый, просторный, с большими окнами, аккуратным газоном и множеством клумб у входа. На заднем дворе строился бассейн. Сразу стало ясно, что новые соседи не бедствовали.

Мэрион - нескладный подросток лет тринадцати - держал мать за руку и с любопытством оглядывал дом.

С годами он вырос в спокойного, положительного юношу. Разве что частенько прогуливался с голым торсом во дворе своего дома. Но когда торс такой подтянутый - кто осудит?

Мистер Орвилл, его отец, умер спустя несколько лет. Подробностей я не знала, но горевала вся улица..

Как ушла миссис Адамайн - неизвестно. Просто однажды её не стало. Думаю, она, как и Линетт, сама решила проститься с жизнью. После смерти мужа она угасала день за днём.

Так Мэрион остался один в белом просторном доме, где вот уже десять лет живёт в одиночестве.

— Сегодня прекрасный день, а ты хмуришься, — с улыбкой произнёс сосед и, оглядевшись, посмотрел на небо, сощурив глаза.

Я только пожала плечами.

— Для меня день начался с карет жандармов перед домом.

— Ах да, — помрачнев, кивнул он. — Слышал о Саммер…. Ужасная смерть.

— Ужасная? — переспросила я. — Ты уже знаешь, как она погибла?

— Конечно, — Мэрион поставил руки на бёдра. Поджав скорбно губы, качнул головой. — Об этом вся улица шепчется. Рагмарр проник в дом, чего прежде не случалось. Эти твари окончательно осели на землях Эгморра.

Вот теперь я улыбнулась.

— Да, люди любят драматизировать и сгущать краски. Через неделю слухи обойдут весь район и обрастут эффектными подробностями. Ты же знаешь, Мэрион, смертным нужно о чём-то говорить.

— Дыра в груди, — тихо произнёс сосед и слегка опустил голову, чтобы посмотреть на меня по-заговорщически исподлобья, — достаточно весомый аргумент для подобных выводов. Как бы люди не были легковерны, они могут разглядеть правду, даже сквозь пальцы жандармов.

— Они не станут искать рагмарра, — тихо ответила и скрестила руки на груди. — Как обычно.

— Значит, мы все в потенциальной опасности, — хмыкнул сосед. — Как обычно.

— Как обычно, — повторила бесцветно я. — С Саммер сняли кулон, а его судьбу невозможно отследить. — Я обратила внимание на сине-бирюзовый кулон Мэриона, тускло поблескивающий на солнце.

Заметив мой взгляд, Мэрион отчего-то напрягся и опустил глаза. Накрыв его ладонью, стал задумчиво перебирать пальцами.

— А ты что думаешь? — спросил он, посмотрев на меня.

— А что я думаю? Моё мнение не интересует служителей закона. В особенности Джона Брейнта.

— Мерзкий тип, — кивнул Мэрион и поморщился. — Когда допрашивал соседей, вёл себя грубо и бестактно, задавал неуместные вопросы. Он интересовался моими родителями. Хотел знать, как они умерли.

— А разве в архиве жандармерии нет информации?

— Нет. Вся информация о магических существах хранится в Центральной Библиотеке или Академии Эгморра.

Я изумлённо усмехнулась.

— Странно. Какое отношение Академия имеет к личным делам магов?

— Там что-то вроде архива, — нехотя протянул Мэрион, щурясь на солнце. — Каждая жизнь на учёте у фамильяров, я так понимаю.

— Ты вроде работал в Академии? — вспомнила я.

Мэрион раздраженно усмехнулся и скрестил руки на груди.

— Работал. А потом меня зашвырнули в Библиотеку!

— Книжки по полкам раскладывать? — развеселилась я.

— Да, что-то в этом роде, — улыбнулся он. — Отслеживать поток посетителей.

— То есть, ты статист?

— Ну да.

— Прибыльная профессия? — уже откровенно издевалась я.

Мэрион поднял голову и с укором улыбнулся:

— Дом хватает содержать. На самом деле, тихое место. Настолько тихое, что на кладбище веселее.

— И где же ты хотел работать? У тебя есть мечта, Мэрион?

Сосед почесал затылок и сделал вид, будто задумался. Сначала я не замечала, как кожу щекочет ветерок. Когда плечи начало жечь, я рефлекторно повела ими, и огляделась.

Листья деревьев чуть заметно трепетали, но не от ветра. Тогда я почувствовала жар, исходящий от Мэриона. Он злился или нервничал, от парня ко мне пролилась магия. Импульс силы ударил в лицо порывом ветра, и на миг перехватило дыхание.

Я отступила от забора.

— Я бы хотел дослужиться до придворного мага Верховной Ведьмы, — вдруг сказал Мэрион.

Я удивлённо вскинула брови.

— Зачем?

— Хочу навести порядок в рядах её прислужников. Где шатаются фамильяры, когда они так нужны? Где достойное отношение к магам? И почему маги позволяют себе забывать, кто они есть на самом деле?

— Ах, ты об этом, — тихо отозвалась я. — После смерти Саммер я тоже задумалась - куда смотрит Патруль? И почему рагмарры свободно разгуливают по Мортеллю.

Мэрион наморщил лоб и кивнул. Улыбнувшись, я вновь покосилась на заросли в саду. Показалось, что слышу голоса, похожие на карканье ворон.

— Эшли?! — послышался голос Мишель.

Наваждение развеял порыв тёплого ветра, разметав волосы по лицу. Или то было предчувствие?

— Тебя зовет сестра, — с ноткой удивления в голосе сказал Мэрион.

Я внимательно посмотрела на него. Какой-то растерянный и озадаченный вид был у него сейчас.

Глава 13

Несмотря на все мои уговоры, сестра сжалилась над Джошем и отпустила его домой.

Магазин под названием «Мишель», находился в центре города, сиял и переливался звоном тысячи колокольчиков.

Бледно-жёлтое здание с окнами во всю высоту стен. Волнистые ступени вели к стеклянным дверям, за ними - светлое помещение, наполненное красками и запахами.

Напротив входа располагалась длинная, закругляющаяся стойка, за ней - дверь в подсобное помещение. Я и Мишель гордо звали его складом.

Вокруг стойки - каскады полочек и тумб с ютящимися на них многоцветными флакончиками и пузырьками; витрины и крючочки с разнообразными фигурками, травами в стеклянных баночках и тканевых мешочках.

Под потолком перекликались сотни ветряных колокольчиков на любой вкус, звук и предназначение. Какие-то из них являлись оберегами, а другие привлекали любовь или богатство. Также среди них имелись хранители снов, амулеты, отпугивающие недоброжелателей и злых духов, всевозможные талисманы на удачу, здоровье…

Можно долго перечислять, для чего они предназначены. Но каждый предмет в лавке заговорила Мишель. А ещё её магазин - единственное место в Мортелле, где можно было найти редчайшие ингредиенты для снадобий.

Шмыгнув за стойку, сестра принялась капаться в ворохе бумажных пакетиков и сосудов, которые не успела расставить вчера. Я прошлась по залу, разглядывая в тысячный раз необычный ассортимент, когда в стеклянные двери буквально вломился мужчина с коробкой в руках, закрывающей обзор.

Обереги все до единого тревожно запели от порыва ветра, а через мгновение умолкли. Я и Мишель замерли, недоверчиво разглядывая незнакомца.

Не знаю почему, внутри всё дрожало, когда я смотрела в красивые зелёные глаза обаятельного гостя. Заметив наше напряжение, он лучезарно улыбнулся, застыв на пороге с коробкой наперевес.

— Привет, — весело произнёс он. Голос приятный, с интригующей интонацией.

Похоже, наш ступор забавлял парня. Переминаясь с ноги на ногу, он насмешливо ухмыльнулся. Медленно перевёл взгляд с моего лица на лицо Мишель, и моё оцепенение прошло.

Русые волосы коротко острижены и слегка взъерошены. Чувственные губы, и резкие, но красивые черты лица - типаж, который можно встретить на обложках модных изданий.

Чернильно-синяя рубашка, узкие штаны, начищенные ботинки на шнурках и короткий кожаный плащ. Заметно потёртый, но сидел на его теле идеально - парень был отлично сложен, он и в балахоне смотрелся бы безупречно. Красавчик, нечего и говорить.

Мишель очнулась от оцепенения и, нахмурившись, продолжила разбирать склянки на стойке.

— Привет, — буркнула она, украдкой разглядывая мужчину.

— Я - Том. Мы переписывались на днях. Ваш прежний поставщик…. В общем, ингредиенты для снадобий в Мортелль поставляю с недавних пор я.

— А, — протянула она, поднимая голову, и, чуть помедлив, выскочила из-за стойки.

Они откровенно изучали друг друга. Меня сносило волнами энергии, исходящими от Мишель, давило напряжением Тома. На миг я почувствовала себя лишней. Но вздох Мишель принёс облегчение. Объект её внимания потерял к ней интерес, переключившись на побрякушки на полках.

Он рассматривал их с не меньшим любопытством, что секунду назад мою сестру, из чего я сделала вывод, что Том на всех и вся так смотрел, не стоило обольщаться. Разочарованию Мишель не будет предела! Чувствую, что этот зеленоглазый фрукт с обаятельной мордочкой в веснушках тронул её сердце.

— Вы привезли то, что я просила… Том?

Красавчик поморщился, лениво поворачиваясь к нам лицом.

— Давай на «ты». Ни к чему эти великосветские манеры, — небрежно произнёс он. Одарив Мишель улыбкой, настолько мимолётной, что я подумала, не показалось ли мне, парень наклонился к полке с фигуркой в виде птицы, расправившей крылья, из прозрачного, голубого камня. — Да, иначе и не могло быть, — изучив всё, что хотел, он выпрямился и похлопал ладонью по коробке.

Мишель растерянно мигнула и посмотрела искоса на меня. Улыбнувшись ей, я решительно направилась к Тому.

— Позволь проверить, всё ли на месте, — протянув руки, я остановилась перед ним.

Посмотрев на меня, Том задержал взгляд на глазах, настолько, что я успела это заметить, а затем, хмыкнув, повернулся лицом к сестре.

Мишель обошла стойку и забрала у Тома коробку, совершенно естественно и как всегда немного грубовато.

Устало вздохнув, я опустила руки - они меня будто не замечали.

Вскинув бровь, парень проследил за тем, как она возвращается за стойку. Поставив ношу на столешницу, Мишель, как ни в чём не бывало, начала её распаковывать - взяла нож для бумаги, разрезала полоски упаковочной ленты и принялась методично их отрывать.

Том забавно скривился, наблюдая за Мишель. Склонив голову, ненароком заглянул за угол стойки, за которым открывался интригующий вид на ноги сестры. Вытянув шею, он наклонялся всё ниже, чтобы лучше рассмотреть их, но тут уж моему терпению пришёл конец.

Откашлявшись, я скрестила руки на груди, и Том резко выпрямился. Изобразил прелестную улыбку и медленно отвернулся, направляясь к стеллажам с травами. Делая вид, будто они его жутко заинтересовали, осторожно поглядывал на Мишель, но, вспоминая обо мне, косился через плечо. Усмехнувшись, я осуждающе покачала головой.

— Можно поинтересоваться, Том? — нарушила непростую тишину Мишель и оторвала взгляд от содержимого коробки. Я и парень одновременно обернулись. Мишель недоверчиво нахмурилась, переводя взор с меня на него, и буркнула:— И чего вы так таращитесь на меня?

Порыв посмотреть на Тома был велик, но я удержалась. Он тоже оказался не из робкого десятка. Вместо обмена взглядами, мы одновременно пожали плечами. Мишель ещё сильнее насторожилась, но ничего не сказала.

— Чем могу помочь? — в меру вежливо и любезно поинтересовался Том, но на лице застыло равнодушно-холодное выражение.

— Я заказывала бесовский гриб, а тут банка с лютыми грибами. Если заменить один другим в приготовлении зелья, то…