Дыши

Глава 1

Юля

Ну вот и прошла праздничная неделя выходных. Сижу на своем рабочем месте и проверяю расписание начальника, который наглым образом опаздывает, хотя нас чихвостит даже за пятиминутное опоздание. В мою просторную приемную приведением проходит коллега и по совместительству подруга.

‒ Доброе утро, Маша, ‒ девушка приземлилась в кресло напротив. ‒ Что с лицом?

Она с бледным лицом и огромными темными кругами под глазами, безэмоционально уставилась на меня. Я понимающе кивнула и двинулась заваривать кофе замученной девушке.

‒ Привет... Юлька, я не понимаю… Ну как тебе удается быть свежачком постоянно и тем более после новогодних праздников?

‒ Я не отрываюсь так, как это делаешь ты.

‒ А зря. Мужика уже давным-давно сцепила бы. Ты вон, красотка от природы, и не скажешь, что скоро тридцатка стукнет.

С улыбкой поставила чашечку кофе перед девушкой и принялась распечатывать требующуюся документацию к завтрашнему собранию руководства.

‒ Мне не нужен никакой мужик, да и выпивать я не умею.

‒ Наоборот, нужен. Чтобы забыть прошлое, нужно строить будущее.

Девушка с наслаждением отпивает из чашки и, откинувшись на спинку кресла, удовлетворенно прикрыла глаза. Ещё немного и, как кошка, замурлыкает.

‒ А где Исаев? Что-то тихо у него. Странно, ‒ настороженно шептала Маша, поглядывая на огромные двери кабинета начальника.

‒ Он опаздывает, ‒ я приставила указательный палец к губам, чтобы девушка удивлялась тише. ‒ На два часа.

‒ Юлька… это же… как!

Маша вскочила с места, не в силах сдержать свои эмоции. Она начала возмущённо размахивать руками, и со стороны это выглядело очень забавно. Молодая и симпатичная девушка в дорогом брючном костюме и на высоких каблуках энергично жестикулировала, её лицо заливал румянец. Но, по крайней мере, её кожа была не бледной, а розовой от волнения.

Дверь в приемную распахивается и с хрустящим стуком врезается в стену.

‒ Что за бред ты несешь?! Я тебе ещё в декабре всё сказал!

Маша от испуга начала икать, а я заваривать зеленый чай с мятой и облепихой для начальника.

Высокий, сильный и невероятно сердитый мужчина заметил нас, а особенно Машу. Он бросил на неё гневный взгляд и остановился прямо перед ней. Подруга была в растерянности и не знала, что делать. Нужно срочно спасать ситуацию.

‒ Тебе полчаса, ‒ заключил начальник и завершил телефонный разговор, уставился на икающую девушку. ‒ Мария Сергеевна, вы почему в моей приемной попиваете кофе, а не на рабочем месте бумажки перекладываете? Бездельничаете!

‒ И-ик!

Подруга прикрыла рот руками и с огромными стеклянными глазами что-то тихо бормотала себе в ладошки.

‒ Что? Я вас не понимаю.

‒ Павел Григорьевич, здравствуйте, ‒ отвлекаю начальника, который ястребом переключает всё внимание на меня. Жуть. Даже мурашки по спине пробежали. ‒ Я. Это я попросила Марию зайти ко мне и передать кое-что.

Он с прищуром осмотрел меня с ног до головы. Поежилась, но виду не подала.

‒ Приходили руководители из отделов маркетинга и логистики. Знаете... Начальник маркетинга выглядел весьма виновато.

Мужчина, прекрасно понимая, к чему я веду, снисходительно глянул на Марию.

‒ Вызывай, а вы, Мария Сергеевна, живо на рабочее место, и чтобы я вас не видел сегодня в приемной. О боже, Юля, дай ей воды наконец!

Он обошел перепуганную коллегу и прошествовал в свой кабинет, громко хлопнув дверью.

Набрала секретаря Леонида Марковича, известив, принялась отпаивать Машу настоем из валерьяны. Девушка ушла, а я осматривала дверь приемной. Там определенно что-то хрустнуло, но видимых повреждений нет.

Спустя какое-то время пришел седовласый мужчина. Леонид Маркович, перекрестившись, постучал в дверь Исаева и зашел внутрь.

Занимаюсь обыденными рабочими делами. Пригласила начальника логистики, параллельно принимая звонки и посетителей. Решила отнести Павлу Григорьевичу и Леониду Марковичу успокаивающий зеленый чай, а то долго они засиделись.

Стоило открыть дверь, как совсем рядом от моей головы пролетел неопознанный объект и угодил прямо на мое рабочее место, сметая за собой все, за что успевает зацепиться.

‒ Я не понимаю, как так можно безответственно относиться к своим обязанностям?! ‒ начальник, не обратив на меня никакого внимания, продолжил отчитывать мужчину. Поставила перед разъяренным мужчиной чашку с чаем. ‒ Завтра в два часа жду вас у себя…

‒ Павел Григорьевич, с двух до четырех у вас совещание.

‒ Да, точно… Тогда после обеденного перерыва. И не дай бог… Свободны.

Он сел в свое кресло и, отмахнувшись от Леонида Марковича, прогоняя прочь, пригубил чашку. Одобрительно кивнул и, ослабив галстук, зарылся в документы, что я ему принесла.

‒ Кто там дальше?

Так и прошла первая половина дня, пока босс более-менее не пришел в себя.

На следующий день он был так же зол и даже хуже. Дверь моя снова подозрительно хрустнула и начала поскрипывать, лишний раз раздражать.

В обеденный перерыв мы, как обычно, сообществом из секретарей и нескольких сотрудниц, оккупировали один из столиков офисного кафе. Все делились новостями и проблемами на рабочие темы. Не обошлось и без упоминания своих начальников. Павла Григорьевича побаивались и обожали особенно сильно.

‒ На корпоративе Исаев, конечно, молодец. Никого к себе из женской половины не подпустил, ‒ посмеиваясь, одна из коллег делилась воспоминаниями о корпоративе, на котором я отсутствовала.

‒ Да, девочки… Мне бы такого начальника, я уже не секретаршей бы была, а женой или любовницей как минимум. Эх… ‒ коллективно и весьма томно вздыхают дамочки.

‒ О… снимите розовые очки. Вы совершенно не понимаете, что это за мужик, ‒ добавила Машка, пока я с улыбкой допивала свой сок. ‒ Я однажды вот как вы сидела и так же вздыхала по нему, пока не попала на «ковер». Всю влюбленность как ветром сдуло.

Пока девушки общались, половина разошлась, остались мы с Машей и Людмила Ивановна. Женщина в возрасте, но даже морщины не могут скрыть её красоты.

Глава 2

‒ Что!? Нет!

Мужчина вскочил с места, и его кресло опрокинулось с грохотом на пол.

‒ Но… ‒ пытаюсь объясниться с начальником.

Ещё утром он был в прекрасном настроении.

‒ Какое увольнение? Юля, даже не думай об этом!

Указал на меня указательным пальцем.

‒ Павел Григорьевич…

‒ Я сказал, нет!

‒ Паша!

Наконец смолк. Я очень редко называла его по имени, хотя он разрешил мне делать это много лет назад. Но я всё равно упорно продолжала называть его полным именем и отчеством.

‒ Я подготовлю себе замену, ещё есть месяц до окончания контракта. Не переживайте.

Исаев хмуро уставился на меня и, обойдя стол, подошел ближе. Повеяло холодком. Запрокинув голову, смотрю на мужчину. Глаза в глаза. Уверенно и решительно.

‒ И зачем? Тебя что-то не устраивает? ‒ качаю головой. ‒ Зарплата? Не проблема, ‒ снова отрицательно качаю головой. ‒ Или то, что я периодически выбиваю дверь в приемную? Давай установлю стальную или раздвижную, как в лифте?

‒ Да нет же…

‒ Тогда что?!

‒ Меня всё устраивает в своей работе, просто… Вы же знаете, что со мной случилось? ‒ он изменился в лице. Печально посмотрел и, отвернувшись, медленно кивнул. ‒ Ну вот. Дело в этом. Я хочу перемен, и я готова их осуществить.

‒ Так ты хочешь уехать в долгий отпуск? Давай устрою на Мальдивах. Месяц? Нет, два, ‒ прищурился. ‒ Три многовато, но я готов обсудить. Как тебе частично-удаленный график?

Пока начальник искал обходные пути, я с улыбкой качала головой. Я прекрасно понимаю его. Мы уже давно работаем вместе и прошли через многое. Мы поднимались по карьерной лестнице вместе, всегда поддерживая друг друга. Когда мне было тяжело, он всегда предлагал и даже настаивал на своей помощи. Когда у него был тяжелый период, я так же поддерживала и какое-то время работала за него, пока он разбирался с документами об опекунстве над собственной дочерью. Та ещё история.

‒ Нет. Я собираюсь уехать куда-нибудь подальше и начать всё сначала.

Мужчина был потрясён, его брови взметнулись вверх. Затем он задумчиво посмотрел в окно, где медленно кружились пушистые снежинки.

Он направился к столу, кивнул и поднял опрокинутое кресло. Затем достал из стола какие-то бумаги, но через минуту отшвырнул их в сторону. Белоснежные листы разлетелись по полу. Это было ожидаемо — он перешёл к стадии принятия.

‒ Я тебя понял, ‒ выдохнул. ‒ Ищи замену, это всё.

Вышла из кабинета.

Всё, отстрелялась. С облегчением выдохнула и одним кликом подтвердила заранее подготовленный запрос в отдел кадров. Я улыбнулась от уха до уха и решила отнести начальнику чай с печеньем. Мне хотелось хоть как-то его задобрить и успокоить. Но когда я подошла к двери, она неожиданно распахнулась. Ещё немного, и мои угощения оказались бы на дорогом костюме Исаева.

Взгляд мужчины упал на поднос.

‒ Меня сегодня не будет, так что можешь быть свободна.

‒ Слишком рано для меня, ‒ отступаю назад.

Но и тут мне повезло... Каблук противно скрипнул по глянцевой поверхности плитки, и, потеряв равновесие с подносом наперевес, я понимаю, что падение неизбежно. Поднос успеваю отвернуть от начальника, после чего тот с грохотом падает на пол со всем содержимым, а я вслед лечу за ним.

Вместо сильного удара я почувствовала, как крепкие руки подхватили меня, когда я уже почти упала на пол. На белом глянцевом полу были разбросаны осколки, ароматный чай и рассыпавшееся печенье. Мужчина поднял меня и поставил на ноги, крепко держа за талию. Пока я пыталась прийти в себя, Павел осмотрел место происшествия. Там лежали две разбитые сервизные чашки и пиала с печеньем.

‒ Ты как? Порезалась? Не ударилась? Юля, не молчи!

Слишком близко. Упираюсь ладонью в его торс и отступаю на шаг, предварительно осмотрев пол.

Да, ну и хаос. К счастью, рабочий стол и начальник остались невредимы, а остальное не так важно.

‒ Всё хорошо, спасибо. Я уберу…

‒ Садись на диван в моем кабинете и жди, ‒ приказным тоном отрезал он и прошествовал к телефону, вызвал уборщицу.

Стою в проходе, осматриваю приемную. Жалко сервиз. Его мне подарила Людмила Ивановна на день рождения.

‒ Простите.

Начальник вскользь глянул и с ухмылкой принялся набрасывать на плечи пальто.

‒ Всё нормально. Я пойду, а ты сама решай, как поступить. Если дел нет, езжай домой, ‒ мужчина быстро собрался и, когда уборщица закончила с уборкой, простившись, ушел.

Ощущения странные. Радостно, но и грустно из-за его решения отпустить меня. Меня тут ничто не держит: ни семья, ни муж, ни дети. Друзья после развода исчезли, лишь несколько человек поддерживают связь. Пустая приемная — олицетворение моей нынешней серой жизни, когда-то полной красок и событий.

Павел

Спускаюсь лифтом на подземную паркинг. Настроения никакого, лишь чувство предательства опустошает и попросту раздражает.

Не думай об этом! Забудь! Как же так вышло, что Юля решила оставить меня теперь? Не знаю, зачем я сказал ей искать себе замену, но в тот момент мне казалось, что это будет правильно по отношению к ней.

«Я должна изменить свою жизнь, я хочу этого».

Сколько надежды и уверенности было в её глазах, а я не смог ей отказать.

Набираю номер старого друга, с которым договорились сегодня встретиться.

‒ Я выезжаю. Освободился раньше. Да… хорошо.

Дороги замело снегом, и работникам коммунальных служб приходится нелегко. Однако спустя час я уже подъезжаю к коттеджу из дерева и загоняю машину в просторный подземный гараж.

‒ Опустел…

Саша встречает меня с улыбкой и пожимает руку.

‒ Да, опустел. Света разбила свой «БМВ» и пока тот в ремонте, разъезжает на моей.

Мы вышли из гаража и направились к дому. По дороге он рассказал мне о приключениях своей жены и о том, как он общался с сотрудниками ГИБДД.

На пороге меня встретила маленькая двухлетняя девочка в компании огромного лохматого пса. За ними вышла жена Саши. Она тепло поприветствовала меня и пригласила в гостиную. Я протянул малышке ярко-розовый пакет с подарками, а Свете — ещё один.

Глава 3

Через несколько дней ко мне привели на собеседование молодых девушек. Я провела опрос и выбрала из пяти кандидаток трёх. Затем я сообщила о своём выборе Исаеву. Мужчина нехотя согласился, и начал проводить собеседования с девушками по одной.

Девушки все симпатичные и более-менее подкованные в знаниях, но всё-ровно обучать придется.

Спустя пятнадцать минут первая из претенденток вылетел, как пробка из бутылки, громко хлопнув дверью. Шок — это малое, что мы все испытали.

Из кабинета вольяжно вышел начальник и, окинув оставшихся безразличным взглядом, остановился на мне.

‒ Следующая.

Девушки обменялись взглядами. Одна из них была бледна, другая же улыбалась. Вторая, кстати, медленно встала и, виляя бедрами, словно соблазнительница, скрылась в кабинете начальства.

Не нравится она мне.

Я уже начала беспокоиться, но через сорок минут она всё же вышла. Выглядела правда потрёпанной, но очень довольной. С победной улыбкой посмотрела на меня и, попрощавшись, вышла из приёмной.

Мы с последней претенденткой переглянулись, как оказалось – с моей тёзкой, а затем настороженно перевели взгляд на закрытую дверь начальника.

Мужчина не заставил себя ждать – вышел, пытаясь повязать галстук. И слепцу стало бы ясно, чем они там занимались во время собеседования.

Я уже отвыкла от таких выходок Исаева.

‒ Юль, ‒ он остановился в проходе, указывая на галстук. Молча встала с места и принялась завязывать, как можно туже. ‒ Если и эта такая же, как и предыдущие, то пусть уходит сразу.

Брови мои поползли вверх.

‒ Что вы устроили? Это не эскорт… ‒ змеей шепчу я, затягивая узел на его шее.

Ухмыльнувшись Павел глянул на меня сверху вниз и перехватил руку. Сжимает крепко, не позволяя вырваться.

‒ Павел Григорьевич?

‒ Пошли пообедаем вместе?

‒ Слишком рано, и у вас собеседование, ‒ всё-таки вырвалась из клешни мужчины и, подзатянув потуже узел, разворачиваюсь на каблуках и понимаю, что кандидатка номер три попросту сбежала. ‒ Боже… ‒ поворачиваюсь к Исаеву. ‒ Вы специально!?

Он победно улыбнулся, обнажая ряд ровных белых зубов.

‒ Мне требуется разрядка, пойдем.

‒ А мне, кажется, не требуется. Вы прекрасно разрядили, похоже, всю обойму, ‒ удивленно вздернул брови мужчина, улыбнулся ещё шире.

Отвернулась, ушла на своё рабочее место.

‒ Ты ревнуешь?

‒ Что!? ‒ с отвисшей челюстью уставилась на начальника. Что он несет?

‒ Знаешь, мне даже приятно как-то стало.

‒ Нет, не ревную. Что за бред?

Ведь действительно не ревную, просто ужасно неприятно оказалось видеть довольное лицо той девицы. Нас с Исаевым связывают чисто рабочие, ну и в какой-то степени дружеские отношения, так к чему такая реакция?

‒ Тогда что с тобой? Реагируешь, как моя бывшая жена на новую девушку.

Он с любопытством смотрел на меня, облокотившись на дверной косяк и скрестив руки на груди. От его нелепых слов у меня даже глаз задёргался.

— Во-первых, вы мой руководитель. Во-вторых, я не рассматриваю вас как потенциального партнёра. В-третьих, в ваших интересах помочь мне найти идеальную секретаршу, потому что я всё равно уеду, даже если вы не хотите признавать этот факт.

С каждым моим словом его лицо становилось всё мрачнее и мрачнее.

А когда он ушёл к себе, громко хлопнув дверью, я наконец-то выдохнула и откинулась на спинку кресла.

На следующий день кастинг секретарей продолжился. Я проводила собеседование более тщательно и внимательно осматривала каждую кандидатку. Всё повторялось почти так же, как и вчера: одну из претенденток прогнала я, а вторую он самостоятельно вышвырнул полуголую.

Достал! Специально издевается надо мной.

Стоит в дверном проеме, выжидающе, с хитрым прищуром смотрит за моей реакцией.

Фигушки.

Широко улыбнулась и заверила, что подберем идеальную во всех отношениях кандидатуру. Разозлился, пусть и не показывает, но дверью все же хлопнул. Из последних сил сдерживаю раздражение и желание высказаться. Какого лешего он устроил? Ей-богу, как капризный мальчишка!

Спустя полчаса в приемной появился молодой паренек с огромным рюкзаком на спине. Как выяснилось, начальник заказал обед. Обед на двоих.

‒ Вы кого-то ждете? Мне заварить заранее чай или позже?

Исаев, расплатившись, забрал заказ и, всучив его мне в руки, направился в свой кабинет.

‒ Да, жду тебя. Чай на свое усмотрение.

Пока он вышагивал, я просверливала взглядом в его спине отверстие. Он невыносим! Как я могла терпеть его целых семь лет? Ну как? Сейчас же, собственноручно, готова задушить начальника его же галстуком!

На скорую заварила чай и в два захода переместилась в его кабинет, накрыв на две персоны, а также пополнила стол закусками в виде домашнего вишневого пирога и очистила мандарины. Павел уже расположился в любимом кресле и бегло пролистывая отчетность. Даже его мужская красота и обаяние не смогут компенсировать несносный характер!

Села на диван, и, дождавшись начальника, мы принялись обедать. Павел с особым удовольствием поглощал пирог, причмокивая и раскачивая головой. Приятно, однако.

‒ Спасибо, все было вкусно, Павел Григорьевич, ‒ поднялась с места и на автомате потянулась к пустым контейнерам и тарелкам, но мужчина перехватил мою руку.

Еле сдержалась чтобы не закатить глаза. Ну что на этот раз?

Смотрит своими карими глазами, на что я вопросительно приподняла бровь. Он бросил задумчивый взгляд на мою правую руку. Колец я не ношу, как, в принципе, и браслетов, чего так смотреть-то?

‒ Присядь. Я хочу поговорить с тобой.

Села на место и уставилась на мужчину, руку забрать не позволил, уцепился, как клещ.

‒ Вас что-то беспокоит? ‒ не теряю надежды высвободиться, и в какой-то момент мне это удается.

‒ Беспокоит, и ты знаешь, что именно.

‒ Я предполагаю, но это неизбежно, — серьёзно смотрю в глаза начальника. — Поэтому позвольте мне заняться поисками идеального секретаря для вас.

Глава 4

Прошу водителя такси ехать аккуратно, и пожилой мужчина прислушивается к моей просьбе. После аварии, в результате которой мы с бывшим мужем потеряли не родившегося ребенка, я панически боюсь такси и добираюсь на метро.

Вот только босс мой живет за городом, куда на метро не добраться.

Набираю номер начальника.

‒ Да, я уже еду... Да.

У ворот меня встретил Исаев и сам рассчитался с водителем, проигнорировав мои возражения. Провел в огромный особняк, ещё увешенный огоньками и новогодними украшениями.

— Долго ждали на улице? — спрашиваю я, обратив внимание на тонкую водолазку, в которой меня встретил Павел. Он качает головой и, распахнув передо мной входную дверь, пропускает вперёд.

Дом украшен гирляндами, хрустальными шарами, декоративными шишками и ветвями ели — красота! А какой здесь аромат! Просто божественный.

‒ Мама готовит имбирное печенье, ‒ с улыбкой говорит Павел. Заметил, значит, как я принюхиваюсь.

Отдаю свое зимнее пальто и озираюсь по сторонам. Давно я не бывала у него в гостях. Сейчас в интерьере преобладает дерево, камень, так уютно стало. Прохожу в гостиную.

И тут же ахаю рассматривая шикарную пышную ёлку, увешенную игрушками, бусами, блестящими снежинками, мерцающими огнями и огромной золотой звездой на верхушке. Всё как в американских фильмах. Тепло, уютно, и даже после новогодних праздников праздничное настроение никуда не делось. Словно только завтра наступит новый год, и самая пора бежать на кухню готовиться к застолью.

В глазах защипало. Отвернулась от начальника, чтобы он не видел моей глупой сентиментальности.

Я же до сих пор мечтаю о такой домашней атмосфере уюта, тепла, когда тебя ждут дома дети и любящий муж.

‒ Проходи, не стой в пороге.

Опускаю голову, так как слезы норовят вырваться наружу. Незаметно смахиваю скользящую по щеке каплю и слышу топот маленьких ножек, сбегающих вниз по лестнице.

‒ Юля! Наконец-то, я так скучала!

Громкий и звонкий голосок девочки разносится по комнате, а она с широкой улыбкой падает в мои объятья.

Ловлю себя на мысли, что очень соскучилась по девочке, но не было подходящего повода приехать, да и последние полтора года оказалисть слишком тяжелыми.

Обнимаю Вику и крепко прижимаю к себе. Она заметно подросла.

‒ Я так обрадовалась, когда папа сказал, что ты приедешь! Почему ты не приехала раньше?

Присев рядом она озабочено уставилась на меня своими огромными карими глазами, так напоминающими мне Павла.

‒ Прости, у меня был сложный год, никак не могла выбраться. Лучше посмотри, что я привезла для тебя!

Протягиваю девочке несколько украшенных подарочной фольгой маленьких коробочек и одну побольше.

‒ Это мне? ‒ с улыбкой она всматривается в мои глаза. Утвердительно кивнула и вручила подарки. Девочка бросилась ко мне на шею. ‒ Спасибо!

Павел тем временем устроился в огромном кожаном кресле и закинув ногу на ногу, молча наблюдал за происходящим с улыбкой. В гостиную прошествовала пожилая женщина с такими же карими глазами, как у отца и его дочери.

‒ Ох, здравствуй, Юленька! Я так рада тебя видеть, ‒ мы обнялись. ‒ Ты все такая же хорошенькая, как и была в первый день нашего знакомства. Как твои дела?

Женщина села по другую руку от меня, и пока Вика распаковывала подарочные коробки, мы разговорились. Не помню, когда Павел отошел поговорить по телефону, но пока его не было, женщина озабоченно стала шептать, наклонившись ближе.

‒ Это правда, что ты увольняешься?

‒ Да… ‒ опускаю глаза к рукам, за которые ухватилась Валентина. ‒ Это правда.

‒ Ох… Паша мне совсем недавно рассказал. Пришлось выпытывать, что такого стряслось, отчего он такой злой и печальный. Ох, Юля…

‒ Мне жаль, но я должна уехать.

‒ Уехать? ‒ удивленно уставилась на меня женщина. ‒ Но куда же?

‒ В Москву. Я там и работу подыскала, и жилье. Не расстраивайтесь, я буду приезжать в гости несколько раз в год.

Валентина глянула в сторону, где недавно скрылся её сын.

‒ Юль, может, останься? Он пропадет без тебя, ‒ я нервно улыбнулась. Естественно, каждая мать печется о своем дитя, но, а как же я? Кто обо мне позаботится? Родителей у меня не осталось, родственников почти тоже, а те, что есть, уже забыли о моем существовании.

‒ Простите, но я не могу. Он справиться…

‒ Кто справиться и с чем?

В комнату размашистым шагом прошествовал хозяин и, держа в руке телефон, с интересом уставился на нас.

Да это мы так! О своем, женском… Ох! ‒ всплеснула руками. ‒ Побегу на кухню, сейчас ужинать будем! Юленька, я справлюсь, а ты посиди, отдохни. Викуля очень скучает по тебе.

Женщина унеслась бодрой ланью, позабыв о преклонных годах, а я, как зачарованная, уставилась на девочку и за тем, как она примеряет мной подаренные золотые серьги-звездочки.

К моему удивлению, Павел присел на диван рядом со мной. Он облокотился локтем на спинку дивана и, подперев голову рукой, посмотрел на меня. Это было слишком близко. Раньше он не позволял себе такого поведения. Это был первый раз, когда он сел рядом с кем-то, а не в уединённое кресло, как царь горы во главе стола.

Делаю вид, что меня это абсолютно не смущает, и продолжаю наблюдать за девочкой. Она с интересом рассматривает мною собранный для неё альбом с нашими общими фотографиями. Решила на память о себе оставить ей хотя бы это, так она сможет видеть мое лицо, когда ей этого захочется.

‒ Юля.

‒ Да? ‒ оборачиваюсь к Павлу и понимаю, как недопустимо близко он наклонился.

Секунда, он приближается ещё ближе и легким прикосновением своих губ к моим вызывает разряд, прошибающий насквозь. Я не просто отстранилась, а шарахнулась, практически улеглась на диван, упираясь в подлокотник лопатками.

‒ Павел Григорьевич… В-вы чего? ‒ дрожащим от смущения и шока голосом как можно спокойнее интересуюсь, при этом нервно улыбаясь. Пугать ребенка не хочется от слова совсем.

Глава 5

Юля

Стресс.

Кругом сплошной стресс.

Исаев навис надо мной, удерживая дверь, не позволяя сбежать, а у меня сердце колотится, как у воробья от страха. После того как он усадил меня на кровать и спокойно включил свет, я немножечко остыла. На маньяка не похож, и взгляд растерянный.

‒ Успокойся и прекрати кричать. За стенкой Вика. Ты уснула в её комнате, я просто перенес тебя в гостевую и решил освободить одежду, чтобы было удобнее.

Повисло молчание. Мужчина присел у моих коленей, и теперь уже я смотрю на него сверху вниз.

Знаю этот трюк. Когда человек боится, нужно позволить ему почувствовать силу, а не страх. Кто ниже, тот считается слабее.

Заметила, что Павел переоделся в белую футболку, а немного взлохмаченные волосы придали определенный домашний шарм. Взгляд его чёрных глаз уже не такой хищный, а скорее озадаченный. Обстановка вокруг слишком интимная: ночь, приглушённый свет, мы одни, и он снова оказывается слишком близко. После развода у меня не было других отношений, и иногда моё тело требует близости с кем-то, но разум подсказывает, что нужно думать.

Кажется, Павел тоже был увлечён моментом. Мы смотрели друг другу в глаза, не отрываясь. Когда я облизнул губы, он сразу же повторил за мной. Я почувствовал, как по спине пробежал холодок, и меня охватило чувство неопределённости. Мне хочется поддаться искушению и, не думая ни о чём, взять ситуацию под свой контроль. Но понимание того, кто стоит передо мной, останавливает.

‒ Юля… ‒ нежно положил свою руку на мое бедро, и по ногам тут же прошелся рой мурашей. Тело кричит: «Не останавливайся, да!», а разум, наоборот: «Идио-отка-а-а, ты пожалеешь» ‒ Я правда не хотел тебя пугать и делать то, о чем ты подумала, ‒ он перевел взгляд на губы. ‒ Но сейчас чертовски хочу тебя поцеловать.

Он наклонился ко мне и настойчиво прижался своими губами к моим.

Замерла, не в силах пошевелиться, пока он не проник языком в мой рот. Это было так неожиданно и страстно, что на мгновение я забыла о том, что это мой начальник, и ответила на поцелуй, отбросив все сомнения и рассуждения.

Павел приподнялся на руках и приблизился ещё ближе, вынуждая меня упасть спиной на мягкую кровать.

Он нежно целовал и блуждал руками по моему телу, я же обвила руками его напряженную шею и запустила пальцы в волосы. Мы просто наслаждались этим моментом, но, ощутив, что с меня сползают брюки, осознала, что растеряла всю свою уверенность.

Я же не готовилась совершенно! Несмотря на то, что я весьма чистоплотна и вполне себе ухоженная женщина, но, черт возьми! К таким развлечениям предпочитаю подходить с особой тщательностью.

‒ Павел Григорьевич…

‒ Паша, ‒ заключил он. Принялся стягивать с себя футболку, обнажая для меня накаченный торс. И как бы сильно не соблазняли меня его «девяносто шестьдеся и девяносто», я упрямо отползала от него в другой конец кровати, неотрывно рассматривая начальство.

‒ Думаю, зря мы с вами это затеяли. Поеду-ка я всё-таки домой.

Он хмуро смерил меня взглядом.

‒ Ты серьезно?

Я кивнула и начала застёгивать рубашку. Мои уши горели, шея пылала в тех местах, где он меня целовал, а взгляд мужчины прожигал насквозь.

Нельзя оставлять возбуждённого мужчину неудовлетворённым, но ещё хуже — спать со своим начальником.

Когда с пуговицами было покончено, я обратила внимание на свои брюки, которые ему всё же удалось ловко снять. Теперь они лежали с его стороны кровати.

‒ Передайте мои брюки, пожалуйста…

Он, промедлив пару секунд, всё же поднял их и протянул мне, но забрать не позволял. Уцепился клещом.

‒ Прошу, давайте закончим и забудем о произошедшем.

Ох, как он недоволен. Самая настоящая буря бушует в его черных глазах.

Брюки все же мне вернули и проводили к выходу, любезно набросив пальто на плечи.

Мне с трудом удалось убедить мужчину не провожать меня до дома, а вызвать такси.

Если бы мы остались наедине, я не уверена, что смогла бы так легко уйти.

Напоследок Исаев всё же не выдержал и посмотрел мне в глаза, как будто спрашивая без слов: «Не передумала?».

Не знаю, почему он был так доволен, но отпустить отпустил.

Все выходные я не могла перестать думать об Исаеве и о том, что произошло между нами. Радует, что смогла взять себя в руки и не совершить более непоправимую ошибку. Кем кем, но становиться, помимо секретаря, одной из его любовниц — не привлекает. Да, я многое потеряла, но свою гордость не утратила.

На работу шла, как на расстрел. Приехала раньше, чтобы хоть как-то слиться с рабочей обстановкой и упорядочить мысли в голове.

Осмотрела очередной раз новую дверь. Никак не могу налюбоваться.

Неужели начальник заинтересовался мной? Странно всё это… Столько лет работаем, и никогда с его стороны не поступало знаков внимания. Может, я просто не замечала? И, быть может, Машка права? Стоит задуматься или хотя бы приглядеться?

Рассматриваю свое отражение в зеркальной двери.

Невысокая, стройная девушка с приятными округлостями в нужных местах. У неё светло-русые волосы, которые опускаются ниже плеч, голубые глаза, вздёрнутый носик и самые обычные губы. Она не красавица, но и не невзрачная, и это я.

Рядом с Павлом всегда можно увидеть только шикарных девушек: высоких, обаятельных, изящных, невероятно ухоженных и грациозных. Они совершенно не похожи на ту, кто в отражении.

Поглощенная своими внутренними терзаниями, не сразу среагировала на отъехавшую дверь, за которой предстал Исаев. Он вопросительно посмотрел на меня и не спешил проходить внутрь.

‒ Доброе утро, Павел Григорьевич, ‒ встрепенулась я и отошла в сторону, освобождая путь мужчине.

‒ Здравствуй, как провела выходные? ‒ он спокойно прошёл к своему кабинету, открыл дверь и, оставив ту открытой, как бы приглашая, затих.

‒ Прекрасно. Начинаю разбирать мебель и паковать некоторые вещи.

Подозрительная тишина настораживала. Тихонько заглянула в кабинет начальства.

Глава 6

Пришла на работу в хорошем настроении и совсем не думала о том, что случилось накануне. Маша в очередной раз зашла поздороваться, выпить кофе, а заодно рассказать последние новости. Как оказалось, она начала встречаться с тем новым знакомым и сияла ярче солнца. Рада за подругу. Искренне надеюсь, что её жизнь сложится лучше, чем моя.

Простились с ней до обеденного перерыва.

‒ Доброе утро, Павел Григорьевич… ‒ холодок пробежал по спине от её слов приветствия. ‒ Какие красивые цветы!

‒ Здравствуйте, Мария, вы снова не на рабочем месте?

‒ Так, ещё время есть.

Смотрю на спину девушки и возвышающегося над ней начальника.

Мужчина поднял голову и серьезно уставился теперь уже на меня. Обошел Машу, которая ошарашенно следила за приближающимся ко мне боссом, который, в свою очередь, остановился напротив моего стола. Как всегда хмур, словно туча, а в руках держит огромный букет из пышных белых лилий и нежно-розовых роз.

Смотрю во все глаза на начальника и не могу поверить.

Это он так извиниться решил? Стыдно стало? Может, цветы вообще не для меня предназначены, а я опять зафантазировалась?Аромат цветов заполонил приемную.

‒ Здравствуйте, ‒ отворачиваюсь от Павла и безразлично начинаю перебирать какие-то документы.

Его молчание начинает напрягать, а пристальный взгляд прожигает. Из всей этой странной и глупой ситуации меня спасает входящий мобильного, абонент «Оля».

‒ Да, слушаю… Привет, не думаю, что смогу, у меня много работы, ‒ периферийным зрением вижу, как мужчина стоит на месте. ‒ Хотя знаешь, завтра я смогу. Да… Скинь адрес сообщением. Пока.

‒ Юлия Васильевна, я хочу извиниться за вчерашнее.

Кладет букет на стол, занимая им всё рабочее пространство. Это даже вызывает улыбку, в голосе нет раскаяния. Обидно, что ему действительно всё равно на меня.

‒ За что именно вы извиняетесь?

Сжимаю пальцы в кулак и приказываю себе включить режим стервы и взглянуть в его бесстыжие глаза. Черные омуты пристально смотрят с опаской, но в них нет ни капли раскаяния. Павел напряжен, это видно.

‒ За то, что обидел.

Борюсь с диким и незнакомым для меня желанием разбить об его голову этот шикарный букет.

Юля, цветы же ни в чем не виноваты!

Сдержалась. Хочется высказаться, но тогда я покажу, что он добился своего и ему удалось прокрасться и засесть у меня в сердце. Я могу быть наивной, но я не глупа. Ни за что не позволю этому произойти.

‒ Хорошо, я принимаю ваши извинения. Это все?

Брови его дернулись. Не ожидал, видимо, что все так просто.

Естественно, не простила, и он это понимает. Буду пускать пыль в глаза, лишь бы он не догадался, что небезразличен мне. Исаев скользнул по мне хмурым взглядом и ушел к себе в кабинет. Выдохнула и всё же погладила бархатистые лепестки роз.

‒ Я даже спрашивать не буду, ‒ выдохнула Машка с полуухмылкой. Кажется она в восторге.

Весь день Павел относился ко мне с осторожностью и опаской. Когда я заходила к нему в кабинет с чаем или документами, он внимательно смотрел на меня. Забавно наблюдать, как грозный мужчина подбирает слова и не позволяет себе даже повысить голос в моем присутствие.

На следующий день Исаев пришел с новым букетом. На этот раз со свежими пионами. В январе-то. Где только откопал?

‒ Чувствую, вы слишком обижены.

Оправдался он и, всучив мне очередной букет, удалился.

Пока не ясно, смогла ли я добиться своей цели и запутать его проницательную смекалку, и как раз сегодня прислали новые кадры на собеседование. Не глядя согласилась на всех троих. ОИ после того, как оповестила Павла. пошла на поиски второй вазы к соседям.

Недовольный, но он принял всех как подобает начальнику, но уже через час каждая из них, одна за одной, уходили рассерженными или обиженными.

Как он меня достал! Сил и терпения больше нет.

Врываюсь в его кабинет, а он даже головы не поднял, увлеченно печатал что-то на компьютере.

‒ Простите меня, я без стука. Павел Григорьевич, чем они вам не угодили?

Мужчина вальяжно откинулся на спинку кресла, осматривая меня.

‒ Они не вы.

Не сдержала вырывающийся смешок, Павел же поднялся с места и, обойдя стол, облокотился на него, скрестив руки под грудью.

‒ Вы издеваетесь?

‒ Кандидатки меня не устраивают, что в этом такого? Меня устраиваете только вы…

‒ Я. Не. Останусь, ‒ процедила сквозь зубы. ‒ Тем более после услышанного.

Он нахмурился и подошёл ближе, в ответ на что я инстинктивно отпрянула, но потом взяла себя в руки. Нельзя показывать страх и отступать. Если бороться, так до конца!

‒ Я слишком хорошо тебя знаю, ты бы так просто не простила, ‒ с прищуром смотрит прямо в глаза. ‒ Скажи, что мне сделать?

‒ Отпустить! ‒ перебила его, повысив тон. ‒ Ты не удержишь меня. Ты дал мне очередной повод уехать, спасибо за это.

Никогда не была язвой или стервозной сукой, но сейчас она рвется наружу. Подступаю на шаг ближе, ещё больше сокращая расстояние между нами.

‒ Если ты не выберешь человека, то это твои проблемы. Будешь сам заниматься обучением той, кто станет вместо меня. У тебя это прекрасно получается, ‒ с улыбкой на лице наблюдаю, как он меняется в лице, закипает от злости, но молчит, стиснув зубы. Даже жилка играет на челюсти.

Как же быстро меняется отношение к человеку, стоит увидеть его истинное лицо. Разворачиваюсь на каблуках и, перед тем как громко хлопнуть дверью, напоследок слышу звонкий взрыв бьющегося стекла. Видимо, в стеклянный шкаф полетела статуэтка.

Сижу себе тихонько под впечатлением после «приятного» разговора с начальником, как он вдруг вылетает тенью из своего логова ко мне в приемную и нависает сверху.

А я, зараза такая, мирненько царапаю кончиком колпачка от ручки, делая вид, что изучаю статистику, а начальника полностью игнорирую. Слышу, как громко дышит мужчина, а самой-то страшно и любопытно одновременно. Должна признать, эта борьба начинает затягивать и вызывает некий мазохистский интерес.

Глава 7

Следующим утром обнаруживаю на столе новехонькую вазу с очередным свежим букетом из белых роз. Не сдерживаю улыбку, поражаясь тому, что Исаев даже вазу раздобыл.

На очередное собеседование пришли аж пять человек. Остановилась на двух и поставив Павла перед фактом, что если он не выберет одну из них, останется с носом, я впустила обоих кандидаток и заняла свободное кресло. Лучше проконтролирую Исаева, не хочу опять видеть, как девушки одна за одной выбегают в слезах.

Мужчина безразлично осмотрел первую из румяных от смущения девушек и так же безразлично её резюме. Задал несколько вопросов одной, а затем и второй.

‒ Юль, подойди.

Сглотнула, встала с места и подошла к начальнику. Тот вышел из-за стола и повернул меня к девушкам лицом, а сам остался позади, положив свои клешни на мои плечи. Я вздрогнула, по телу пробежала дрожь. Я вся напряглась, как будто вытянулась в струнку. Злюсь на свою реакцию на прикосновения. Он склонился надо мной и остановился у моего уха.

‒ А кто из них нравится тебе? ‒ по-обычному спросил он.

‒ Мне нравятся обе, поэтому я привела их к вам.

Как можно спокойнее ответила.

‒ Что ж, тогда прорекламируйте себя так, чтобы мы смогли определиться с выбором. На рекламу у каждой есть по минуте, на подготовку две минуты. Свободны.

Девушки переглянулись и озадачено вышли, оставив нас одних. Павел всё так же стоит позади, а я даже пальцем пошевелить не могу, парализовало.

‒ Почему дрожишь? ‒ слишком приторно прозвучал его голос, от чего я поморщилась, сбросила его руки, а после повернулась к нему лицом. Некомфортно, когда кто-то стоит за спиной, особенно когда этот кто-то источает волны флюидов.

‒ Вам показалось. Что?!

Крепкие ладони обхватили меня за талию и одним ловким движением усадили на стол, а затем он по-хозяйски устроился между ног, руками уперся по обе стороны от моих бедер.

‒ Что вы себе позволяете?! ‒ отталкиваю от себя скопление тестостерона. Смотрит, склонив голову набок, и странно улыбается. Ну, наглец!

‒ Юль, мне правда жаль, ‒ всматриваюсь в его темно-карие глаза, полные сожаления и чего-то ещё. ‒ Пусть ты уедешь, но я не хочу прощаться таким образом. Хочу, чтобы мы продолжали общаться и навещать друг друга.

Ему действительно стыдно. Один виноватый вид мог растрогать меня, но не в таком положении, а именно, сидя на столе с сильно задранной юбкой и принудительно раздвинутыми ногами.

‒ Не обязательно это говорить… так! ‒ прижимаю руками задранную юбку спереди, тараторя на одном дыхании. ‒ Мне очень неудобно так сидеть, тем более на вашем столе, поэтому, пожалуйста, отойдите.

Он опустил голову, наблюдая за моими движениями, и, казалось, не торопился отвести взгляд. Мне было ужасно неловко, стыдно и страшно.

‒ Павел Григорьевич, хватит таращиться!

Снова отталкиваю его от себя, но он прижимается сильнее и, почти наваливаясь сверху, хищно улыбается, приближаясь к моим губам.

‒ Вы вынуждаете меня принять силу, ‒ скептично хмыкнулон , растягиваясь в белоснежной улыбке.

Зажмурилась не от предвкушения чего-то там, а от смущения. Зажала мужчину между ног, чтобы полностью не улечься и не позволить ему приблизиться больше прежнего. Поза, конечно, будоражит воображение, особенно когда его теплая рука придерживает под спину.

Пальцем подцепил застежку бюстгальтера и через тонкую рубашку умудряется то расстегнуть.

‒ Вы!

От нахальства распахиваю глаза и окончательно падаю спиной на стол, утянув мужчину за собой.

И вот лежим мы на столе. Он на мне, а я под ним, картина маслом…

Не хватает только, чтобы кто-то из вышестоящего руководства решил посетить моего начальника.

Павел практически уткнулся носом мне в ключицу, а я повержено сдалась, распластавшись на огромном столе, заваленном бумагами и канцелярией.

Стук в дверь взорвал мою выдержку.

Я даже не успела смутиться, что позволяет себе босс, но умудрилась столкнуть того с себя. Соскользнула на пол, как мыло в мыльницу, подскочила, оправила задранную юбку и устремилась к дивану, а после того, как села, отвернулась от Исаева, прикрыв пылающие щеки волосами.

Уеду. Точно уеду. Совсем скоро, в Москву или, может, в Питер? Забуду это всё, как страшно-неловкий сон.

Павел

Безумно нравится наблюдать за её реакцией на мои выходки.

Не хочу отпускать, но почему, так и не разобрался. Незаменимых нет, но она стала для меня неповторимой. Желание привязать Юлю к себе любым способом не покидает меня, терзает и ужасно выводит. Я ещё не встречал ни одной женщины, что отказала бы мне.

Может, это и сыграло в её пользу? Разбудило во мне инстинкт охотника?

Не хочу ломать её, но хочу, чтобы она признала что я её волную и принадлежала только мне. Это не касается ни работы, ни привычки, а того факта, что она волнует во мне нечто, чего я не замечал за собой.

И вот она сидит передо мной на столе, из-под задранной юбки мне открывается вид на черные кружева чулок. Всё демоны во мне напрягаются, и с трудом, но я перевожу взгляд обратно к девичьему лицу.

Юля смущена, рассерженна и, возможно, возбуждена, а если не так, то исправим.

Словно школьник, желающий обратить на себя внимание, расстегнул застёжку на её спине. Глаза Юли распахнулись, зрачки расширены, взор затуманен. Замечаю, она готова мне отдаться. И, конечно же, в столь ответственные моменты что-то да мешает, а в нашем случае стук в дверь.

Я и забыл, что мы проводим собеседование. Девушка сталкивает меня с себя, спрыгивает и уходит к дивану, пока я жадно рассматриваю её аппетитные ягодицы из-под задранной юбки, которую она быстро опускает до нужной длины. Одним движением вытаскивает из волос шпильку, и светлые волосы волнами падают на плечи и лицо. Такой невинный и обыденный жест заводит сильнее, чем самый откровенный стриптиз.

Оправил заметно ставшие тесными брюки и, зажав кнопку селектора, позволил войти.

Глава 8

‒ Ну, так что будем дарить Людмиле? Юбилей ведь, ‒ озабоченно лепетала Машка в очередное утро за чашечкой кофе, пока Лада переодевается и с интересом наблюдает за нами.

В приемную заходит начальник. Мы все, как по команде «смирно», вытянулись солдатиками. Он остановился напротив и с безразличным взглядом окинул каждую, остановился на моих руках.

‒ Что читаем?

Я спрятала за спину журнал, который держала в руках.

‒ Павел Григорьевич?

Интонацией обозначила, что не его это дело. Исаев хмуро протянул руку, требовательно поманил пальцами, пришлось передать глянец боссу. Мужчина открыл одну из страниц с закладкой и удивленно поднял взгляд на мою грудь.

‒ Юлия Васильевна, я уверен, вам совершенно не требуется вмешательство пластического хирурга.

Выхватила у мужчины журнал и забросила в ящик, упирая руки в бока.

‒ Павел Григорьевич, а я совершенно уверена, что вашего мнения не спрашивала. Вас это вообще не касается.

Начальник пожал плечами и нервно зыркнул на Ладу и Машу.

‒ Ненадолго.

‒ Что, простите?

Дернулась от его утверждения, провожая взглядом идущего мужчину в кабинет. Он скрылся из виду, а Машка тихо начала икать.

‒ Так, девочки… ‒ на выдохе пробубнила я. ‒ С подарком я в принципе решила, осталось только купить его. Как насчет сегодня вечером?

‒ Да… Ик!

‒ Юлия Васильевна, простите меня за такой вопрос, ‒ начала смущенная Лада. ‒ ...а вы с Павлом Григорьевичем?

Часто заморгала и уставилась на девушку.

‒ В смысле, встречаемся ли мы?

‒ Ну да… У вас такие странные отношения, и мне показалось, что вы вместе,

Маша громко икнула и с округлившимися глазами прикрыла наманикюренными пальчиками свои губы.

‒ Так мне не показалось? ‒ ахнула она, на что получила предупреждающий взгляд.

‒ Нет. Мы не вместе и в этом смысле никогда не будем.

Лада по-девичьи смутилась, опустив глаза в пол.

Вопрос меня не удивил, так как нам часто приписывают такого рода отношения, но что-то все же во мне скрутилось от собственного ответа. Паша меня волнует, и этот факт ужасно выводит из себя. Зная его не первый год, я убедилась в том, что он хорош во многом, но что касается отношений и брака… Это не для него. Карьерист.

Рабочий день был сумбурным и весьма поглощающим. В две пары рук справлялись быстрее, но мозг мой вскипал. Лада справляется замечательно, но всё-таки проверку никто не отменял. Ближе к обеденному перерыву начальника посетил Андрей Петрович.

Скрепя зубами, Павел принял его, и получаса не прошло, как Глыбов с довольным лицом выплыл из его кабинета.

‒ Юленька, он просил позвать тебя.

Мужчина с любопытством рассматривает молоденькую Ладу. Видимо, сейчас начнет очаровывать её и зазывать с собой в свой отдел или того хуже, в постель.

В кабинете Исаева сама атмосфера кричит «Осторожно. Под напряжением».

Стоит. Молчит. Смотрит в окно.

‒ Вы меня хотели видеть?

Осторожно интересуюсь, стоя позади него.

Чувствую… что-то не так. Он задумчив и хмур, а не как обычно зол, после визита Андрея. Начальник, не торопясь, повернулся ко мне лицом. С таким выражением лица, как сейчас, он чаще всего выстраивает план действий по решению проблем, но почему же мне так неспокойно… Насторожилась.

‒ Павел Григорьевич, что случилось?

‒ Почему ты решила, что что-то случилось?

Потому что я чувствую это! Этого я ему не сказала, так как прозвучит очень двусмысленно. Последнее время у нас все двусмысленно.

‒ Вы задумчивы. Я вас слишком долго знаю.

‒ Ты права, ‒ улыбнулся так тепло, что сжались легкие. ‒ Ты меня знаешь, как никто другой.

Мужчина двинулся в мою сторону, и я было хотела шагнуть навстречу, обнять его, поддавшись порыву, но он прошел мимо к своему столу. Ощущаю себя нелепо. Смесь обиды на него, что не обнял, и на себя, что нафантазировала себе невесть чего, отрезвили меня.

Сильно сжала кулаки, вдавив острые ногти в ладонь, до боли.

‒ Что сказал Андрей Петрович?

Обернулась и села напротив начальника в одно из кресел. Сегодня он в темно-синей рубашке и очках, которые чертовски ему идут.

‒ Это не столь важно. У меня для тебя задание.

Взяла ручку и один из чистых листов со стола Павла, выжидающе смотрю на него.

‒ Свяжись с Альбертом, договорись о встрече. К вечеру подготовь копии самых успешных сделок за последние полгода. Сейчас свяжи меня с главными иностранными поставщиками, с которыми Андрей в плохих отношениях. Про этого идиота ничего не говори…

Пишу и, как болванчик, киваю в такт его словам.

‒ Какой сегодня день недели?

‒ Среда.

‒ Когда заканчивается твой контракт?

‒ В следующую пятницу.

‒ Ты правда собираешься увеличить грудь?

‒ Да… То есть нет!

Ошеломленно поднимаю голову. Сидит с хитрым прищуром, подпирая подбородок кулаком, и смотрит с довольной ухмылкой. Подловил.

‒ Тогда зачем ты обводишь маркером бюст девушек в разделе «Пластическая хирургия»?

‒ Это вообще не мой журнал! И что за допрос на личные темы?

‒ Значит, ты не собираешься ложиться под нож?

‒ Павел, единственное, что я не собираюсь, так это отчитываться перед вами или спрашивать разрешения на ту же операцию!

Возмущение ‒ это малая часть того, что выражала моя интонация голоса. По всей видимости, Исаев был удовлетворен моим ответом.

‒ Юль, у тебя прекрасная грудь, и никакие операции тебе не нужны.

Ощущаю, как к щекам приливает жар. Густо краснею и вскакиваю с места, ухожу к выходу.

‒ Ты ничего не забыла?

По его голосу и слепцу ясно бы стало, что он невероятно доволен моей реакцией.

Возвращаюсь, громко забираю листок с заданием и быстро удаляюсь, прихлопнув дверью. Лада испуганно подскочила с места.

‒ Долго вы… Всё нормально?

‒ Да, нормально. Пожалуйста, завари нам по чашечке чая. Мне с мятой.

К вечеру выполнила почти все задания и пришла отчитаться перед уходом.