Дыши со мной. В плену у зверя

Глава 1

Я увидел её в одной из клеток лаборатории отца, которую он создал примерно полтора года назад вместе со стаей черных волков. И первое, на что обратил внимание – её огромные глаза, наполненные страхом и болью. Потом – на выступающие даже сквозь больничную одежду тонкие ключицы. А ещё на то, что она была совсем девочкой…

Отец заметил мой интерес и ухмыльнулся.

- Только не говори, что нравится этот суповой набор.

Я скривился. И едва заставил себя отвести от неё взгляд, чтобы он ничего не заподозрил. Но в голове так и звенели его грубые слова, которыми он обозвал её.

Всех моих сил стоило продолжить вести себя невозмутимо, хотя в большей степени, чем его слова, меня задевало собственное желание пойти к ней прямо сейчас.

- Просто не думал, что вы ставите опыты над детьми.

- Какими детьми, - хрипло рассмеялся отец, будто я сказал очень смешную шутку, - если только теми, которые стали потомством подопытных…

Никогда мне не привыкнуть к тому, что живых людей и оборотней мой отец считает «подопытными» и ничем более. Словно говорит о гусеницах, на которых ставит эксперимент.

Пока я говорил с ним о делах прайда, между лопаток ощущал взгляд её бездонных испуганных глаз. Она точно смотрела на меня. Я чувствовал. И понимал, почему чувствую.

Когда обернулся, девочка резко опустила голову и обняла себя за плечи. Она так и продолжала сидеть на полу клетки, не шелохнувшись больше.

- Хочешь её? - спросил отец так запросто, будто предлагал мне перекусить в кафе. - Не стесняйся. Можешь взять тут любую. Только не повреди сильно.

В моей голове вереницей пролетели возможные варианты развития событий. Если я откажусь, он точно заподозрит неладное, с учетом того, что мой интерес к ней заметен был бы и слепому. Если соглашусь… Отец знал, что я против лаборатории, но возможно это могло бы убедить его, что если я получу что-то от неё, то и осуждать не стану. Может эта мысль отвлечёт его от моих неосторожно показанных чувств.

- Попробую разок, - как можно более безразлично хмыкнул я, хотя хотел ударить его.

Он кивнул одному из сотрудников на неё и потом указал на дверь неподалеку. И далее я был вынужден смотреть, как тот входит в её клетку, поднимает её за плечо и тянет на выход. Она украдкой кидает на меня беспомощный взгляд, но тут же вновь опускает голову. Однако я успеваю заметить в глазах отчаяние, когда её заводят туда, куда было указано.

- Развлекайся, может хоть так из твоей головы выветрятся мысли о дружбе с такими отбросами, как она. Ненавижу людей, - выплюнул отец и зашагал в сторону своего кабинета.

Когда я вошёл в ту комнату, она стояла по середине, возле медицинского стола, покачиваясь, как в трансе. Девочка на вид уж точно не была совершеннолетней. Ростом ниже среднего, худая и плоская, как подросток, ножки и ручки – палочки, тени под огромными глазами и под скулами, бледные губы… И светлые-светлые пушистые волосы… Мне показалось, что они должны пахнуть как пахнут новорождённые котята. Хотя пока что я чуял от неё только запах лекарств и других оборотней…

Внутри разливалось бешенство от того, что кто-то мог касаться её, хотелось взять её, утащить отсюда, спрятать от всего и всех… Но я не мог этого сделать сейчас.

Мне нужно было ещё немного времени. Совсем немного…

- Как тебя зовут? - мой голос прозвучал непривычно мягко, но она всё равно вздрогнула, хотя и не сделала даже попытки отойти, и больше не смотрела на меня.

- Образец номер восемьдесят девять, - её губы дрожали.

- Я имел ввиду твоё имя…

- Нам не разрешены имена, только номер, - тихо пояснила она и вжала голову в плечи, словно ожидая удара.

И это тоже было так по-детски, что я едва не взвыл. Почему она?! Ну почему…

Внутри ощущал ураган разных эмоций. От желания схватить её в охапку и бежать, круша всё на своём пути, до ужаса осознания, что со мной сыграна злая шутка, надежды, что это лишь результаты испытаний, а не то, что я думаю.

Эти противоречия раздирали. Я видел, что она обычный человек, что она маленькая совсем, а мне под сорок. Понимал примерно, что ей довелось пережить тут, понимал, что только что моя мечта рассыпалась в прах…

Я мечтал о семье, о детях, но за столь долгий срок, так и не смог отыскать ту, которая может мне их подарить. Не раз пытался заводить серьезные и случайные связи с оборотницами из прайда, надеясь, что кто-то из них сможет зачать, но так ничего и не вышло.

Девушки тоже понимали, что без наследников со мной не остаться, хотя и хотели бы приблизиться к тем ресурсам, которыми обладала моя семья. Кто-то из них, возможно, любил меня, а я… знал, что женюсь только после рождения ребенка, и изначально не был привязан ни к одной из них, лишь удовлетворял собственные потребности и ждал. Мне казалось, те подарки, что были сделаны, окупали моё безразличие.

Но похоже сейчас меня настиг бумеранг за все мои прежние не слишком хорошие поступки разом.

Я смотрел на эту малышку перед собой и с ужасом понимал, что не ошибся. Меня так безумно тянуло к ней, что хотелось использовать этот медицинский стол совсем не по назначению… И мысль, что возможно именно так его тут и используют, заставила содрогнуться.

Глава 2

Мой отец был жестоким главой и управлял прайдом так, что его все боялись. Когда ради наживы и войны с людьми он пошёл на сделку с черными волками, его многие из наших осудили. Мысленно. Но вслух никто не решился высказаться против.

Кроме меня.

Правда тогда он ничего не сделал мне, только пригвоздил взглядом к полу и громогласно объявил, что если все остальные согласны, то решение принято. Больше не высказался никто. Трусы.

Хотя как я мог их судить? Это я был его теперь единственным, как я тогда думал, сыном. А они знали его крутой нрав и то, что с причиной или без, он мог применить силу главы прайда, сделав с несогласным что угодно. Вот и молчали, вынужденно соглашаясь с решениями помешанного на власти главы.

Но по крайней мере большинство отказалось принимать в этом непосредственное участие. Не пошли работать в лабораторию под разными предлогами. В итоге там собрались по большей части самые преданные отцу ирбисы, ненавидящие людей и других оборотней, не разделяющих их взгляды.

С тех пор каждый день я слышал разговоры о том, как они отлавливают подопытных, как ставят над ними эксперименты, скрещивают, изучают… Подробностями при мне не делились, но и от того, что слышал, волосы вставали дыбом.

Искусственно создавать гибриды барсов и волков, людей и оборотней… это было просто зверство. А то, как они тестировали противоядия, не будучи уверенными, рабочий ли антидот, и выясняли это опытным путем?

Я неоднократно пытался вразумить их всех. Спорил с отцом. Да толку? Пока моё положение не позволяло влиять на эти вопросы прямо. И я был вынужден сделать вид, что смирился.

Ведь несмотря на то, что я был наследником прайда, пока отец стоял на своём, меня не слушали. Как и он, когда говорил, что однажды я пойму всю ценность того, что он делает ради оборотней, что когда-нибудь его имя войдёт в историю, а мы обретём способ воздействия на всех несогласных, станем сильнее, увеличим территорию…

И я не мог этого прекратить. Не мог сделать ровным счётом ничего. Взрослый мужик, который чувствовал себя котенком. Вот кем я был в тот момент.

Зная наверняка, что они ломают жизни, отбирают их, был вынужден бездействовать. Не имея идей, как всё прекратить. Пока не увидел собственными глазами лабораторию.

Это случилось около полугода назад. Отец решил заехать туда по дороге в наш офис, и раз уж я был с ним в машине, то предложил зайти.

Я ещё надеялся, что всё не так страшно, как мне представляется. Надеялся, что увижу и успокоюсь. Может это я просто напридумывал себе кошмаров, а на самом деле это что-то вроде цивилизованной клиники… Хватался за эту фантазию, как за единственное, что может оправдать тот кошмар, что слышал.

Наверное, и хотел в это верить сам. Всегда проще выстроить в голове красивую придуманную картинку, чем убедиться воочию в том ужасе, от представления которого волосы встают дыбом.

Больше пугало только другое. Те, кто видел это каждый день, кто приходил сюда на работу и выполнял все эти поручения добровольно… Нет, они не просто звери. Моральные уроды. Как и мой отец…

И я увидел своими глазами то, от чего так старательно долго открещивался.

Подопытных держали в клетках, как скот. Все они были забитыми, с потухшими глазами, синяками, кто-то лежал под капельницами, в трубках которых были разноцветные жидкости. Ещё я заметил несколько беременных женщин. Все они прятали глаза, стараясь не смотреть на проходящих мимо и не привлекать к себе внимания…

И я примерно представлял, как они тут забеременели… Вряд ли мой скупердяй-папаша расщедрился на ЭКО.

Он шёл по своим владениям так, что было видно, как гордится всем этим. То, от чего у меня волосы вставали дыбом, казалось ему величайшим достижением нашего времени… Он гордился, что по его указке убивали, мучали, насиловали. Оправдывал это вкладом в медицину. Считал себя едва ли не Богом, который вправе решать чужую судьбу, вмешиваться в чужую жизнь, ломать её, крошить в пыль, приходясь своими грязными сапогами вседозволенности и их беспомощности…

Многие из них были людьми, даже большинство. Не обладали силой оборотней и способностью к обороту, то есть не могли защищаться от слова совсем. Были тут и оборотни, в полу- и полной трансформации. Все они были измучены. И никто уже не пытался сопротивляться… У них не было сил. Они беспомощны перед гвардией местных врачей, считающих себя всесильными вершителями судеб.

Ненависть всколыхнулась в моей груди, заставив задохнуться от неприятия. А чувство вины сжало горло. Никто не мог противостоять этому. Никто. Кроме меня… А я так долго бездействовал.

И именно в тот момент и принял решение.

Я давно уже не был маленьким послушным мальчиком, которому отец казался образцом подражания. Я видел его жестокость, агрессивность, помнил раннюю смерть матери и прекрасно понимал его жизненные устои, в которых центром был лишь он сам, а всё остальное не имело значения.

Только мне всё казалось, что однажды он поймёт, исправится. А сколько к этому моменту погибнет невинных, я даже не подумал…

И теперь чтобы избавить этот мир от его идей, предстояло избавить его и от собственного отца. Но кажется, я был готов сделать то, о чём думал уже так долго.

Я совершил рискованный шаг.

Глава 3

Когда сегодня я понял, что в клетке сидит, по сути, ещё ребенок, который к тому же является моей истинной парой, сдержаться было сложно. Даже мысль оставить её здесь одну хоть на минуту пугала до чертиков. А ещё изнутри жгло желание забрать, поставить метку, обладать ею… Это заставляло меня испытывать ужас.

Крайне редко, но случалось так, что истинную оборотни встречали в совсем юном возрасте. Но тогда срабатывали иные инстинкты: хотелось заботиться, защищать, оберегать. А вот всё остальное, как правило, случалось гораздо позже, когда оба в паре были достаточно взрослыми для того, чтобы начинать думать о заведении потомства.

Со мной же произошло иное. Я желал её прямо сейчас. Прямо здесь. Несмотря на то, где мы, кто вокруг и то, что она боится меня до дрожи. Даже несмотря на то, что она мне в дочери годится…

И забрать её отсюда я не мог прямо сейчас, как хотел. Отец не позволит. Выследит нас и причинит ей вред. Сделает что-то ужасное. Скорее всего, убьёт. Потому что она – человек, а он ненавидит весь её род, и посчитает личным оскорблением, если я объявлю, что парой его сына стала одна из подопытных лаборатории, человеческая девушка…

Но впереди был ещё минимум месяц подготовки к нападению на лабораторию, чтобы всё прошло в лучшем виде. Дата уже была назначена. Мы готовили не просто диверсию, это была целая кампания, в которой у каждого была своя роль. Почти подготовлены новые места для подопытных, найдены врачи, способные оказать им помощь. Выбраны лучшие, верные бойцы из обоих стай, готовые рискнуть своей жизнью ради тех, кто оказался в клетках.

Многие из них были в дружеских отношениях с людьми, у кого-то парами оказались тоже такие же девушки, как моя Элисса, только до них отец пока не добрался. И все они боялись за своих близких, готовые отстаивать их право на свободу и дальнейшую счастливую жизнь.

Все эти мысли сводили с ума, и я в один шаг резко приблизился к этой маленькой, беспомощной девочке и попытался приласкать её, просто погладив по голове. Хотелось сделать хоть что-то, хотя бы как-то упокоить. И ведь знал, что пугаю, что нельзя, но выше моих сил было просто смотреть на неё, не предпринимая ничего.

Только вот при первом же прикосновении почувствовал её панику, отчаяние, безысходность.

Она дрожала так, что я слышал, как стучат её зубы. Поэтому усилием воли отдернул руку, чтобы не делать своими порывами ещё хуже. А малышка даже не шелохнулась, будто прикованная к месту. И я не был уверен, что готов узнать, как в её головку вбили такое послушание.

- Элисса, не бойся меня, - повторил, но кажется, ей говорили это не впервые, потому что она не поверила ни на секунду.

Девочка была безжизненной, напуганной, со шрамами на руках и, быть может, на теле тоже. Но как бы мне не хотелось увидеть это её тело, конечно, я не сделал и не сказал ей ничего после такой реакции на ласку.

Она была босая. И её маленькие ножки обе поместились бы в одну мою ладонь. Она вся была по сравнению со мной просто крошечной. И это вызывало панику и в моей душе. Разве могло быть такое, что я почувствовал притяжение к ребенку?

Тогда то, что я испытываю, - против природы. И мне следует ждать, пока пара подрастет настолько, что тоже сможет почувствовать настоящий отклик. Но я и так был слишком взрослым, чтобы ждать… А она слишком молоденькой, чтобы оказаться в этом ужасном месте.

- Сколько тебе лет? - не выдержал.

- Двадцать один…

На вид – не больше шестнадцати… Но вряд ли она солгала. Да и это не сильно меняло дело.

- И как давно ты здесь?

- Не знаю, примерно полгода, может меньше или больше. Я не помню.

Она отвечала быстро, стараясь не запинаться, что получалось плохо, и не заставлять ждать, будто из-за этого может последовать наказание. И от мысли, почему она ведёт себя именно так, меня скручивало. Нет. Я не смогу вытерпеть ещё месяц, оставив её здесь.

Просто спокойно готовиться к нашему плану, позволив ей день за днём проживать здесь ад? Оставить её наедине с этими монстрами, мнящими себя богами. Позволить мучить её всё это время. Предать…

Смогу ли я жить после этого? И как должен буду смотреть в её глаза, если она ещё будет жива к тому моменту… А если нет? Что тогда?

Дело даже не в том, что с гибелью пары, подохну и я. А в том, что заставлю вот эту крошечную девушку переживать снова и снова те издевательства, которые она терпит тут уже полгода. И кто я тогда? Разве достоин я хоть её ноготка?

И теперь-то не достоин…

Нужно срочно менять план. Не знаю, как, но я обязан уговорить старого альфу, ускорить всё и напасть скорее. Я должен забрать её отсюда без угрозы для жизни. Должен помочь и остальным, но ей… Она теперь – мой единственный смысл, моя последняя капля света в нашем жутком, жестоком мире. И она же моя смерть, крах всех моих надежд, мечтаний и желаний…

Встретить пару… Не об этом ли я так долго мечтал? И вот она передо мной. А я не могу радоваться и понимаю, что после всего, девочка вряд ли будет счастлива оказаться связанной со мной, вряд ли захочет создавать семью.

Но тогда отчего-то мне ещё казалось, что всё не так страшно, что можно будет всё хоть немного исправить. Наверное, потому что тогда я ещё не до конца прозрел…

Глава 4

Альфа отказал мне, сказав, что соваться туда без нормальной подготовки до назначенной даты, когда ещё не всё организовано – самоубийство. И как бы я не просил его, что бы не обещал, старый волк стоял на своём – он не готов был жертвовать своей стаей или даже одним из волков ради меня.

Про маленькую пару я, разумеется, промолчал, сказав лишь, что увидел, как они там мучают детей. Разве мог я признаться, что оставил свою девочку там, боясь интриг собственного отца? А ещё, что испытываю влечение к ней, такой… Сломанной, почти в два раза младше меня. Да и неизвестно, как он использует эту информацию, возможно, против неё...

К тому же, с учетом моего нестабильного положения в стае, следовало спрятать пару от чужих глаз. Скрыть хотя бы на время. Чтобы ей не могли навредить. Хотя куда ещё хуже, чем сейчас…

Я уже готов был идти туда один, строя планы, как выкраду её и увезу. Неважно, куда. И неважно, что за нами отправят лучших следопытов. Мы будем скрываться хоть всю жизнь или сколько сможем, зато я смогу заботиться о ней. И буду защищать до последнего своего вздоха…

Только у самой парковки меня догнал младший из сыновей альфы – Эмин. Этот мальчишка (ну мне он казался именно мальчишкой, ведь тогда был, наверное, младше моей Элиссы… Моей… как же приятно это звучит…) явно был настроен очень решительно.

- Почему ты изменил план? - преградил дорогу молодой волк.

- Я уже объяснил.

- Ты солгал. А я хочу знать правду.

Парень хоть и младше меня намного, но сообразителен и храбр. Гораздо сообразительнее своих родственников. Я видел, что он готов пойти навстречу, даже вопреки решению своего отца. Если посчитает мою причину веской.

Может из него ещё не выветрился юношеский романтизм? Если так, то лучшим вариантом будет сказать ему правду. Отчего-то мне казалось, что волчонку можно довериться. Да и другого выбора у меня не было.

- Там моя пара. Среди подопытных. Он мне её не отдаст.

Парень молча смотрел мне в глаза некоторое время, закусив губу, что-то думал, может, считал. А потом выдохнул:

- Я с тобой. И со мной пойдут около двадцати ребят. При том же условии, мы заберем всех своих, и ты не станешь препятствовать.

- Идёт. Сколько времени нужно на сборы?

- Завтра к вечеру мы будем готовы.

- Долго.

- Знаю, но быстрее не выйдет. Нужно всех собрать, подготовиться, ведь план летит ко всем чертям.

Он прав. Он во всём прав! Но это означало, что мне нужно будет оставить её там минимум на сутки. Одну. С этими уродами. А поехать туда снова я не мог. Не должен был вызвать подозрений и нежелательного внимания, в том числе и к ней, ведь выглядеть равнодушным в её присутствии просто не могу.

- Всё будет хорошо, мы вытащим её оттуда, - сжал волчонок моё плечо.

И оттого, что он это сказал, мне стало совсем немного легче. Да, я взрослый, сильный, старше и мудрее его должен быть, но сейчас именно мне нужна была поддержка. Нужны были эти слова, хотя бы слова, что всё с ней будет хорошо.

Что я справлюсь.

Я знал, что будет нелегко. Знал, что после того, как заберу её, трудности не закончатся, даже наоборот. Но она будет в безопасности, а остальное мы решим… я решу.

Сидеть и ждать было ужасно. Но и заняться чем-то отвлеченным тоже не мог, проверяя всё по сотне раз, перезванивая вновь и вновь тем, кто завтра пойдёт со мной против моего отца…

Если прежде я ещё сомневался, правильно ли поступаю, то теперь знал наверняка. Теперь помимо идеи справедливости и прекращения жестокости, у меня была ещё одна маленькая, но веская причина.

Её бледное лицо представало перед глазами каждый раз, как прикрывал веки. Спать я не мог. Зная, что она в клетке… Зная, что её могут… Даже представить такое было сложно. Даже думать не мог. А она проживает это.

Но если я скажу, или отец узнает сам, он сделает всё, чтобы об этом «позоре» не стало известно. Он уничтожит её ещё до того, как я попытаюсь что-то исправить. А я после этого подохну сам. Зная, что я виноват во всём, что не смог помочь.

Я и так виноват, что слишком поздно спохватился…

Время до следующего вечера тянулось мучительно долго, словно специально растягивалось до бесконечности. Я смотрел на часы, но с последней проверки проходила всего минута, а мне казалось – несколько часов. Меня трясло от страха за неё, от мысли, что если бы я вмешался прежде, то ей не пришлось бы проживать этот ужас наяву.

Но теперь исправить прошлого было нельзя, можно лишь попробовать повлиять на будущее. И я наделся, был готов отдать всё, что имею, достать, то, что не имею и отдать, лишь бы всё получилось, лишь бы она меня дождалась там…

Когда мы встретились с волками в лесу недалеко от лаборатории, всего нас было около сорока, может чуть меньше. Этого было достаточно, чтобы преодолеть охрану до того, как отец позовёт подмогу, а я запру его и объявлю себя главой прайда, если действовать быстро и слаженно. Но стоило нам замешкаться до приезда моей стаи – нас всех тут положат по приказу главы прайда.

Каждый из нас понимал, на что идёт. И у каждого была своя мотивация.

Глава 5

Я проломил скамью в клетке кулаком.

Чуял, что здесь были несколько оборотней. И они же, наверное, её избили. Или сделали с ней что-то ещё…Мне хотелось разнести всё, но я держался из последних сил, уговаривая, что ошибся, что её могли просто перевести в другое место. Что с ней всё хорошо. Цеплялся за эту надежду как за соломинку, которая ломалась всё больше с каждой секундой.

С рыком носился по всем палатам, обнюхивал, спрашивал персонал, но моей девочки нигде не было. Пытался найти, но не мог. Из её клетки уходил запах волков… Но они должны были забирать только своих! А не мою пару!

Я содрогнулся от мысли, что Эмин солгал, подставил меня. Зная мой секрет, он мог догадаться, кто из них истинная и попробовать получить рычаг воздействия на меня! Я проклинал себя, что доверился ему, заревел и кинулся к выходу с твёрдым намерением свернуть волчонку башку.

Если она потеряла столько крови, то ей нужна помощь, а он забрал мою пару! Из-за какой-то тупой идеи. Может, он солгал и в том, что не посвятил альфу в наш новый план, и действовал по его указке?!

Как я мог поверить волкам?!

Когда я выскочил из лаборатории, их машины уже были далеко. Я не успевал догнать, проверить свою страшную догадку, вернуть её!

Мысль, что я потерял её, что она снова стала заложницей и опять по моей вине, терзала, душила. Задыхаясь, трясущимися от страха и ярости руками я набрал номер мальчишки, пообещав себе, что если он не ответит, то убивать его буду мучительно долго на глазах у его папаши и брата.

Я не был извергом, но прямо сейчас готов был уничтожить всё волчье отродье до единого, если они станут торговаться ею. Если они тоже причинят ей вред…

Но к моему удивлению, Эмин ответил после первого же гудка.

- Что случилось, нужно вернуться? - ещё строит из себя святую невинность!

- Какого хрена ты творишь?! Вы забрали людей! Мы говорили только о твоих! Если хоть один волосок…

- Поверь, ни одного из освобождённых никто из моих ребят не обидит. Клянусь тебе. Но и чужих мы не забирали.

- Тогда куда на хрен делась моя пара?!

- Эрнард… Мы забрали только своих! Я лично всё проконтролировал! Но если среди них есть твоя истинная, то мы это быстро выясним, никто не станет прятать её от тебя.

- Как… они… там?

Я боялся спросить прямо, есть ли среди тех подопытных, которых они забрали с собой, жертвы. Боялся услышать, что есть. Боялся, что среди них маленькая светловолосая девочка… Сердце сжалось, пока целую секунду я ждал ответа. Готов был молиться тогда, хотя никогда не верил в Бога.

- Все живы, есть те, кто в плохом состоянии, но уверен, что им можно помочь.

Шумно выдохнул в трубку. Если ей плохо, но можно помочь, то всё исправимо. Главное, что она жива.

- Я проверю всё, Эрнард, мы найдём твою пару, приезжай, как закончишь. Всех разместят в госпитале, окажут помощь. Ты сможешь убедиться сам… К тому же, мне получать взбучку от семьи, заодно поддержишь.

- Скоро буду, - я сбросил вызов и направился в комнату, где был заперт отец.

Мне хотелось всё бросить и ехать за волками, но мысль, что я ошибся, а девочки здесь уже и не было, гудела в голове. Что, если с ней что-то сделали до того, как мы напали? Что, если волки не забирали её… Если я потерял её до того, как решился на нападение?

Он был зол и ходил из стороны в сторону, но стоило увидеть меня, как мерзкая, высокомерная ухмылка появилась на его лице.

- Думал, я не замечу? Всё из-за той девки?

Самая страшная догадка подтвердилась только что. Он догадался. Он сделал что-то с моей парой!

- Что ты с ней сделал? - я сжал кулаки, чтобы не наброситься на него немедленно. Но вся моя выдержка трещала по швам.

- То же, что и всегда, если кто-то показывает характер, - выплюнул отец мне в лицо.

- ЧТО?!

- А ты угадай, - хмыкнул злорадно на мой рык. Он чувствовал себя в безопасности, считал, что я не посмею навредить ему. - Тупая человеческая девка стала парой моего сына, хуже не придумать.

- Ты… Ты понял, кто она…

В глазах потемнело. Это я виноват. Я не смог скрыть. Я не смог её уберечь… Я зря ждал столько времени, позволив им вновь издеваться над ней!

- О, я знаю тебя как облупленного, сынок. По твоим глазам всё и так было ясно.

- Ты понял, что она моя пара, и причинил ей вред?!

- Она лишь грязная подстилка, которая из-за твоего появления решила показать характер и получила по заслугам… Всего лишь неудачный результат испытания…

Я ударил его по лицу, но остановился из последних сил, глядя, как из разбитой губы отца стекает струйка крови. Меня трясло. Хотелось обратиться и растерзать его клыками, изрубить когтями, вывернуть наизнанку внутренности и оставить истекать кровью здесь, наслаждаясь его предсмертными хрипами. Только что мой отец пробудил во мне самого кровожадного монстра, которого я когда-либо знал.

В его глазах мелькнуло изумление, словно он думал, что я спущу ему это с рук, а потом взгляд зажегся злостью и каким-то мстительным удовлетворением.

Глава 6

- ГДЕ ОНА? - ворвался я к Эмину, раскидав его ребят, которые пытались остановить.

Мне мерещилось, что они все участвуют в заговоре, хотят спрятать её от меня, что хотят сделать с ней что-то ужасное. А она там одна, маленькая, ей страшно и больно…

- Я не знаю, как она выг…

- Светловолосая. Крошечная. Где она?

И плевать, что такой она была для меня, а для волчонка могла казаться просто обычной с ростом чуть ниже среднего. Мне вообще сейчас было не до того, чтобы подбирать слова.

- Послушай, Эрнард…

- ГДЕ ОНА?!

Я схватил его за горло, едва сдерживаясь, чтобы не убить на месте. Зачем он забрал её?! Для чего ему моя девочка?! Он врёт мне! Он хочет забрать её у меня! Он такой же монстр, как и все они! Он…

- Все в больнице, Эрнард…

Я разжал ладонь.

- Где эта больница? И какого хера ты забрал её, если она человек, уговор был…

- Мы не забирали чужих, - стоял он на своём, но ведь лгал! Она не была волчицей!

- ОНА ЧЕЛОВЕК!

Эмин отвёл глаза в сторону, и я осознал, что он что-то скрывает от меня. Лжёт мне.

- Я понял, о ком ты говоришь, она тоже в больнице. Её состояние хуже, чем у остальных…

И я зарычал вновь, ломая мебель рядом. Жаль, что нельзя убить отца второй раз. И всех тех, кто к этому причастен! И это моя вина тоже! Если бы я не ждал так долго! Если бы я решился раньше! Она страдала бы чуть меньше, а может и вовсе я бы тогда успел…

Эмин приблизился, хотя на его месте я не стал бы подходить к разъярённому ирбису. В нашей породе несдержанность и жестокость. А ещё мы все гораздо крупнее волков. Я мог разорвать его голыми руками, но волчонок смело стоял напротив. И пытался вразумить меня.

- Ты должен держаться, слышишь? Она жива. Это главное. Моему отцу уже обо всём доложили, и я поговорю с ним, чтобы он отдал её тебе…

- НЕТ! Никто не должен знать, кто она для меня. На неё откроют охоту! Не смей говорить никому! Ты меня понял?!

Парень серьезно кивнул.

- Тогда я приведу её к тебе втайне. Это я забрал её оттуда, вынес из клетки, хотя тогда не знал, что именно она твоя…

- Что с ней?

Мальчишка стушевался, но у меня не было ни сил, ни желания, выяснять, что там в его голове происходит. Мне нужны были ответы. И Элисса.

- Без сознания… Но она будет жить.

Будет жить… Я сомневался, что она хочет жить после всего.

- Я хочу видеть её немедленно.

- Эрнард, она в нашем госпитале, там не поймут, если к ним заявится барс…

- ПЛЕВАТЬ! Отведи меня к ней.

Я снова подскочил к нему, собираясь угрожать, бить, если потребуется, если он только попытается скрыть её от меня.

- Альфа будет в бешенстве, он уже…

Я сделал рывок в его сторону и даже попытался попасть кулаком в челюсть, но волчонок увернулся, оказываясь за моей спиной и вновь сжимая моё плечо так, словно хотел успокоить. Однако меня мало что могло сейчас успокоить.

- ОТВЕДИ МЕНЯ К НЕЙ, иначе…

- Я понимаю, Эрнард…

- Ни хрена ты не понимаешь!

Я обернулся к нему и видя его эти светлые глаза, жалостливое выражение лица, неприкрытое сочувствие вдруг ощутил упадок сил. Будто их все выпили просто. Мне захотелось рыдать от бессилия. В носу засвербело, как от слёз…

А Эмин опустил глаза, в очередной раз поступая «правильно», «уместно», «тактично». Как только альфа, будучи сам прожжённым и расчётливым, смог вырастить такого сына… Если бы у меня был сын, я хотел бы, чтобы он тоже был вот таким…

- Я помогу, Эрнард. Позвоню кому нужно. Тебя встретят у чёрного входа и проведут к ней. Но дай мне пару дней решить всё с отцом. Не наводи там беспредел, никто не станет скрывать её от тебя. К тому же сейчас ей правда нужна медицинская помощь. Ей её предоставят, будь уверен. Сам увидишь.

И я едва ли не бегом выходил от него, гнал на машине так, что не мог разглядеть даже знаки на дороги, всё смазывалось в одно большое пятно, совершенно не имеющее значение. Я ехал к ней. И желал, и одновременно боялся увидеть её. Узнать правду…

Но всё равно, конечно, пошёл туда. Не понятно, на что надеясь.

Волчица в белом халате встретила меня у входа, заваленного всяким мусором, шёпотом попросила быть незаметнее и тише. С учётом того, что на меня даже не налез предложенный ею халат, маскировка была хреновее некуда. Но это сейчас меня волновало меньше всего.

Запах лекарств не позволял мне безошибочно определить здесь её положение, поэтому я был вынужден идти за девушкой, которая разве что не умоляла меня быть тише. В волчьей клинике места барсу явно не было. И альфа бы не одобрил, что я приперся сюда как к себе домой. Я понимал, что нужно было снова быть осторожным не ради себя (я не боялся потасовки, будучи уверенным, что справлюсь), но ради тех, кто добровольно решился мне помогать и хранить мои секреты.

Глава 7

- Элисса, это я, ты меня помнишь?

В её глазах застыл ужас.

- Не пугайся, пожалуйста, теперь тебе нечего бояться.

Я так в жизни ни с кем не говорил, как с ней сейчас. Слово «пожалуйста» вспоминать пришлось, так долго его не использовал. Но знал, что иначе сейчас нельзя. Видел. Чувствовал.

- Уверяю, ничего из того, что было, с тобой больше никогда не повторится.

Она молчала и снова задрожала лишь, когда я сделал первый шаг к её постели.

- Я не стану касаться тебя. Просто подойду ближе. Хорошо?

Элисса не ответила. А я сделал ещё несколько медленных небольших шагов навстречу и остановился, убеждая себя, что нельзя её трогать, хочется мне того или нет. Нельзя.

К тому же только сейчас осознал, что приехал сюда в той же одежде, в которой расправлялся с теми уродами. И прямо сейчас моя девочка видит перед собой незнакомого огромного мужика в крови. Да, это точно не начало милой романтической истории, которую рассказывают внукам. Но это полбеды.

Я испугал её. Очень.

Вот только видя её такую, маленькую, избитую, дрожащую, всё не мог найти в себе сил уйти. Как магнитом меня тянуло ближе, хорошо хоть с этим пока удавалось справится. Но внутри меня всё ещё бился страх потерять её. Хотя уже знал, что повреждений, угрожающих её жизни, нет. Только по всему выходило, что она бы предпочла другой вариант.

Медсестра сказала, что в лаборатории, похоже, ей вкололи что-то, чтобы она не сделала себе ничего. И скорее всего до этого тоже, чтобы добиться послушания. Но она не говорила ни с кем и была сначала без сознания, а потом под успокоительным, поэтому после капельницы, которая должна была очистить её кровь, они не знали, помнит она, что произошло или нет.

Как бы я хотел, чтобы не помнила…

Вот только даже если мне повезло, и её мозг стёр жуткие воспоминания из памяти, то мой внешний вид всё равно был категорически неприемлем. Однако сказать ей, что это кровь её обидчиков, я побоялся. Вдруг она посчитает меня чудовищем… Будто сейчас воспринимает иначе. И всё же попробовал наладить контакт и объясниться:

- Прости, что не пришёл раньше… Я должен был. Но не пришёл…

Теперь она закрыла глаза и тихо прошептала, только звериный слух позволил уловить. И пусть то, что она сказала, было ужасным, но её голос меня хоть немного успокоил, заставил на какое-то время прийти в себя.

- Зачем они меня спасают? Я не хочу…

И столько отчаяния, столько боли в её словах…

- Я понимаю, маленькая, всё понимаю. Но поверь, пройдет время и станет немного легче, потерпи, пожалуйста. Ты нужна мне.

- Вам? - её глаза распахнулись в панике.

И я мысленно ругнулся, прикидывая, как это для неё прозвучало. Но пока не получалось подобрать нужных слов, чтобы донести то, что думаю на самом деле, чтобы не пугать, чтобы… она мне поверила.

- Я не коснусь тебя, слышишь? И не сделаю ничего плохого… Ты – моя пара, Элисса. Для оборотней такая связь священна. Теперь я всегда буду рядом и помогу тебе во всём. Буду защищать ото всех. Тебе больше некого бояться. Буду делать, что ты скажешь.

- Тогда пусть больше не спасают…

- Элисса… Ты хоть и маленькая, но сильная девочка, прошу тебя, борись…

Она помотала головой, показывая, что не хочет, ни бороться, ни жить. Я видел, как тяжело ей говорить со мной, видел, как она жмётся к больничной стене, боясь находиться со мной в одном помещении, но не мог придумать, как успокоить. В голову не приходило ничего, кроме как обнять, погладить по голове, вот только я был уверен, что это спровоцирует истерику – девочка явно не настроена на физический контакт с незнакомцем.

Наверняка я казался ей старым бугаем, который втирает про какую-то пару, чтобы получить что-то от неё. Вряд ли она возьмёт, да и поверит в чистоту моих помыслов и намерений.

Ещё я знал, что она сейчас на препаратах, поэтому может говорить со мной. Знал, что то, что произошло, оставит на её душе глубокий след. Хотя разве можно назвать это «след»? Её душу разорвали, обваляли в грязи и вот эти обрывки теперь я попытаюсь сшить обратно...

У меня не было сомнений. Уже не было иллюзий. Я знал, что она никогда не захочет быть со мной, и не только потому, что я старше почти на двадцать лет, но и потому что я сын того ублюдка, который сломал её жизнь. Что у нас никогда не будет полноценной семьи. Что она никогда не обнимет меня, не…поцелует.

Я смирился с этим заранее, увидев её здесь сейчас.

Прежде мне казалось, что смогу вернуть её к жизни, и… тогда мне тоже хоть что-то перепадёт. Теперь же понимал отчётливо, что, если получится хотя бы научить её улыбаться, это будет мой самый величайший прорыв.

Осознавать всё это было больно. Хоронить свои мечты тоже. Но это лучше, чем прощаться навсегда с ней… Пусть всю свою жизнь я посвящу тому, чтобы хоть отчасти загладить свою вину перед ней, чтобы подарить ей как можно больше добрых моментов, а сам так и подохну одиноким, никому не нужным.

Теперь я больше не стану делать попыток создать семью, ведь моя маленькая пара и есть моя семья. И другой мне не нужно. Я стану бороться за неё, за то, чтобы она снова научилась просто жить. Пусть это станет моим единственным смыслом.

Глава 8

И тут я разобрал, что Элисса повторяет: «Не надо, только не надо уколов».

Так она испугалась её из-за того, что решила, что медсестра пришла вводить ей какие-то препараты. Конечно. Они вкололи ей только успокоительное, как привезли сюда, но тогда она была без сознания. И когда раны обрабатывали тоже. А теперь она видит вновь белый халат и слышит, что ей собираются ставить капельницу, вот и сработали привычные ассоциации.

- Выйди! - рыкнул на девушку, и она мигом захлопнула дверь с той стороны.

- Элисса, тише-тише, она ушла. Уколов не будет. Ничего не будет, слышишь?

Но она продолжала отталкивать мои руки, и я осторожно раскрыл их, посчитав, что она могла испугаться и прикосновений. Девочка сразу отбежала в противоположный угол палаты, глядя оттуда загнанным диким зверьком. Но хотя бы перестала кричать и биться в истерике.

Это был просто какой-то замкнутый круг: я хочу помочь, но для этого начинаю ей что-то объяснять или делать, а она пугается этого ещё больше, и всё по новой. Вот и сейчас не верит мне ни на секунду. И всё понимаю, да, это объяснимо и вполне оправданно, но… Но как же больно видеть в глазах той, что только появившись, стала для меня всем, ненависть.

- Я трогал тебя, чтобы ты ничего себе не повредила. Не собирался и не собираюсь ничего делать ничего плохого…

Она молчала, и я не был уверен, что понимает то, что я говорю. Начинало накрывать чувство безысходности, хотя и понимал, что впереди нас ждёт ещё более сложный и долгий путь. Мне нужно набраться терпения и сил.

Только вот незадача, каждый из нас становится сильнее, встретив истинную. Однако лишь при условии, что поставит метку. А вот если не поставит… Теперь каждый день я буду становиться всё слабее до тех пор, пока однажды кто-то из прайда не заметит, что глава уже не может защитить всю стаю, и тогда…

Отодвинул непростые мысли подальше. Не время. Решу это как-то потом. Сейчас должен думать о той, которая трясётся как осиновый лист, находясь со мной в одной палате, а не о том, как я устал за последние дни, как мне хреново от того, что сделал и от того, что не успел сделать раньше, как душит чувство вины и страха за неё.

У меня больше нет права на слабость. Поэтому мой голос прозвучал вновь спокойно и уверенно.

- Та девушка, она врач, и хочет помочь тебе.

- Они снова будут мне колоть ту синюю жидкость.

На её лице маской застыла паника. И это болью отзывалось у меня где-то в подреберье.

- Нет, никакой синей жидкости. Ничего такого!

- Будут, - кивнула она каким-то своим мыслям. - А потом станут изучать… и … всё остальное… а я не смогу больше… я…

- Элисса, - повысил я чуть голос, - никто не будет тебя изучать. И обижать тоже. Я не позволю. Ты в безопасности, просто пове….

Но кажется её крики не остались незамеченными. В палату вбежали несколько медработников и оборотней-волков в обычной одежде, скорее всего – охрана, и воззрились на меня едва ли не с таким же ужасом.

Ну да. Они только привезли сюда подопытных из нашей лаборатории и тут нарисовался барс. Весь в крови.

Блядь.

Могу прикинуть, какие мысли сейчас в головах этих ребят, с учетом того, что никто не в курсе о моей договорённости с сыном альфы. Для них я – диверсант.

- Спокойно, - выставил вперёд руки, - я просто пришёл за ней. Я новый глава прайда. Давайте мы все не будем делать резких движений…

Но моя пара уже опять дрожала и вскрикивала, скрутившись в углу палаты. Слыша, как она всхлипывает и кричит, я всё сильнее хотел вывести их силой, но это означало начало драки, которая испугает её ещё больше.

- Выйдите, вы пугаете её, - так они и разбежались.

Даже наоборот собрались защищать спасённую девушку от меня, такого урода, который пришёл забирать её обратно. Поняв, что на слово мне никто не поверит и убеждать бессмысленно, я встал, закрыв её спиной, и перешёл в полутрансформацию, демонстрируя серьезность намерений.

- Звоните своему альфе. Без неё я не уйду. Мы либо договоримся, либо я положу вас всех нахрен…

Палата опустела через мгновение. Нас заперли на ключ снаружи, словно это могло остановить меня. Но выносить дверь и прорываться сквозь охрану было бы слишком идиотским решением, с учётом того, что именно стая серых волков помогла мне уничтожить лабораторию.

Всё не по плану.

Но я не знал, что она так реагирует на медперсонал. Они её мне окончательно угробят. И оставить её здесь, понял, что не могу. Девочка продолжала трястись в углу, бросая на меня опасливые взгляды. Надеясь, что не успела заметить, я вернулся в обычный свой вид и сел рядом прямо на пол…

Ну как рядом. На расстоянии вытянутой руки. Моей руки. То есть вполне себе не рядом. Хотя вновь хотелось обнять, успокоить… Если бы её успокаивали мои объятия, я бы её из рук не выпускал.

- Тебя никто не тронет, слышишь? Я даю слово. Ни сейчас, ни потом.

- Зачем Вы…

И вдруг так захрипела, что я испугался, что у неё какой-нибудь приступ.

- Тише, Элисса, дыши глубоко и медленно, давай, ну же…

Глава 9

Альфа вошёл в палату вместе с сыновьями. У Эмина под глазом зрел синяк, хотя он и не выглядел слишком расстроенным. Ясно. Процесс перевоспитания прошёл не слишком успешно. Но и альфу можно было понять. Он мог потерять сына. Из-за меня.

И я не должен был, но принял его помощь только потому, что не справился бы один. А волки стали серьёзным подспорьем, которое изменило ситуацию в нашу сторону и главное – позволило вытащить оттуда самое ценное для меня.

Но как только в палате появились они, Элисса вся сжалась и забилась в угол сильнее. Я встал, отряхивая джинсы. Хотя на кой я это сделал, если они все заляпаны кровью? Вряд ли испачкал их сильнее сейчас… Нервное наверно.

Старый волк начал разговор первым.

- Мне плевать, о чём вы договорились с сыном, но ты нарушил нашу с тобой договорённость. И меня это не устраивает. Несколько моих ребят серьёзно ранены. Что я должен сказать их семьям?

- Ты защищаешь свою семью, волк, а я свою, - подошёл я к нему почти в плотную. - Давайте выйдем, не будем её пугать.

Казалось бы, что может страшного случиться после этой просьбы? Но его дальнейшие слова едва не сбили меня с ног.

- Если она твоя пара, это не значит, что я отдам тебе волка, которого она носит.

Эмин вновь отвёл глаза. Так вот что значил этот его жест. Вот почему они забрали её вместе с остальными «своими». Они почуяли в ней то, что не заметил я. И вот один из самых волнующих меня вопросов – какого хрена я этого не заметил?! Сейчас же меня будто под дых ударило. Она… беременна? Моя… пара…

Я оглянулся на девочку, и она подняла на меня глаза, полные паники и страха. Словно бы должен наброситься на неё прямо сейчас и жестоко избить за то, что только что услышал. Она тоже поняла, что я не знал. И сопоставила с тем, что сказал ей до этого, сделав совсем неправильные выводы. Наверное, посчитала, что если считаю её своей, то буду зол на неё из-за этого…

Да, я был раздавлен, но точно не больше, чем она, и никогда не забуду, что во всех её бедах виноват сам. Новая волна угрызений совести и жалости к ней всколыхнулась, накрывая с головой так, что едва смог взять себя в руки.

И тут возник другой вопрос – что по этому поводу думает она сама? И что нам делать дальше? Вариант оставить её тут из-за того, что её ребенок относится к другой стае, я даже не рассматривал. А вот… может ли она хотеть его? Но страшнее мне было бы узнать причину, по которой может не хотеть…

Я едва сдержался, чтобы не вцепиться в горло альфе, который сказал мне об этом тут, при ней, потому что дальше услышал её судорожный всхлип. Ведь мы могли бы поговорить за пределами палаты, и тогда она бы не увидела моей растерянности и страха, моей ярости, которая, конечно, не была направлена на неё ни капли, но ведь она не поверит в это.

Только не успел ничего сообразить и сказать, как Эмин в мгновение ока обогнул меня и присел рядом с ней, что-то прошептав.

И по тому, как она лишь немного отодвинувшись, посмотрела на него, я вдруг понял, что по неведомой причине его она боится меньше, чем меня. Может, потому что он младше и не выглядит матерым мужиком, может, потому что все волки по росту и комплекции чуть меньше, чем мы. Или дело в том, что он забрал её из клетки и она успела увидеть, кто это сделал, до того, как отключилась… А я, в отличие от него, не увёл её оттуда, а оставил…

Внутри проснулась ревность. Совершенно неуместная, но неконтролируемая.

Хорошо, волчонку хватило мозгов не касаться её, даже если она была не против, что вряд ли. Я бы не сдержался. И так был на взводе. Сегодня я убил собственного отца. Зверски. А вместе с ним ещё десяток оборотней. Может больше. Может меньше. Не считал. Хотя прежде даже не дрался без необходимости. А потом узнал, что моя только обретённая пара носит под сердцем чужое дитя… Сжал кулаки, сдерживая желание уничтожать всё вокруг.

На самом деле убивать не легко. Даже мразей. Точнее, в тот момент меня особенно не тяготило ничего, я желал того, что делал. Осознание пришло позднее, когда остался тут один на один с ней. И самое главное в нём было то, что каким бы монстром я не был тогда, и сейчас не жалею. Более того, убью ещё не раз, если она скажет, что остался в живых ещё хоть кто-то, кто касался её против воли…

Только мысль, что кто-то мог вот точно так же желать помочь ей, как врачи тут, а я убил и их, почуяв на них её запах, начинала зреть в голове. И тогда я становился вровень с этими отмороженными, ведь сделанного не вернуть.

Но сейчас самым важным было другое, не до моих угрызений совести, не до размышлений о том, как быть с её положением. Разумеется, мы решим всё вместе. Вдвоём. И это только наш вопрос, а уж точно не альфы или кого-то другого. Но после её реакции на чужих людей я уже не смог бы оставить её тут. Предать снова.

- Мы не договоримся, волк, если ты продолжишь ставить условия. Я забираю её. Точка. А вы будете молчать, кто она мне. Скажете всем, что ошиблись и она просто часть нашей стаи. Если нет…

- Отец, - позвал Эмин, который уже поднялся с пола. - Мы не можем её удерживать.

Элисса перестала всхлипывать, только рвано дышала. Да что он ей сказал такого, что смог успокоить быстрее, чем я?!

- Ты ещё поговори мне! И так наворотил делов, что мне не разгрести…

Глава 10

Только вот когда встала, как-то странно вздрогнула и застыла на месте.

- Что-то не так? Тебе плохо?

Элисса молча оглядела палату, словно искала что-то. А потом её взгляд остановился на биотуалете, стоящем в углу, и лицо приобрело совсем беспомощное выражение. Я понял, что ей сложно меня попросить выйти.

- Подожду тебя за дверью, сюда никто не войдёт. Как будешь готова, выходи сама, хорошо? Там буду я. И никто тебя не тронет. Тебе нечего бояться.

Она молча кивнула. Хотя видел её растерянность, недоверие и массу вопросов, которые так и застыли в глазах. Мы обязательно поговорим. Но не здесь и не сейчас. Пока мне нужно забрать её, убедиться, что она в безопасности и что ей ничего не угрожает.

Поэтому поспешил удалиться, наткнувшись в коридоре на волчонка. Остальные разошлись, а он, по-видимому, остался нас проводить.

- Сильно тебе досталось? - кивнул на его подбитый глаз.

- Нормально, - пожал он плечами.

- Почему сразу не сказал, что она…

- Понял, что ты не знаешь и как-то… Странно, что ты не почуял.

- Я вообще кроме вони лекарств там ничего не чуял. И старался не подходить к ней очень близко. А в голове шумело… Хотя хрен знает, почему так.

- Помимо неё мы забрали ещё двоих девушек, но как я понял, с ними обращались бережнее, чтобы смогли выносить, а её…

Я зарычал против воли, но парень продолжил.

- Её побили, но так, чтобы не спровоцировать выкидыш. Больше ей ничего не сделали. Во всяком случае, в этот раз.

Я просканировал его взглядом и с облегчением понял, что не врёт. Это мой отец солгал, чтобы взбесить, позлить меня, унизить, причинить боль. То, что он сказал мне про насилие было неправдой. В этот раз. Как-то же она…

Ударил в стену кулаком.

- Мы заберем ребенка, когда он родится.

- Думай, что несёшь!

- А что ты собираешься делать? Оставишь волчонка в своём прайде?

- Если она захочет, то оставлю!

Как бы мне не было хреново, но я готов принять её дитя как своё. Любая часть её мне дорога по умолчанию. К тому же со мной у неё вряд ли что-то выйдет в этом плане…

- Прости, Эрнард, но она вообще вряд ли хочет его.

- Что?

- Она… просила меня не спасать, когда я забирал её, до того, как потеряла сознание. Умоляла дать ей умереть.

Меня скрутило от это картины.

- Это моя вина.

- Это не так.

- Именно так, Эмин! Я виноват, что так долго бездействовал. Что позволил мучить её. Я должен был вызвать его на бой и…

- Ты бы не победил.

- Разве оправдывает меня то, что не победил бы в честном бою?

- А разве было бы легче, если бы он убил и тебя, как твоего брата? Пойми, что ты просто погиб бы, но не мог тогда ничего изменить.

- Лучше бы я подох, чем узнал, что она пережила тут.

- Но если бы ты подох, то она до сих пор была бы там, - я заревел, желая заткнуть его рот, который мог хотя бы произносить подобное. Но мальчишка не пошевелился даже и глазом не моргнул, будто вообще не рассматривал всерьёз варианта, что я могу на него наброситься. - Иногда стоит выждать удобный момент и помочь хотя бы тем, кому можно, а не бросаться грудью на амбразуру, жертвуя собой ради идеи, которая не спасёт ни единую жизнь. Выскажи ты, что против радикально, что не готов мириться, глава уничтожил бы тебя и мы не смогли бы спасти тех, кого спасли. Прекрати корить себя.

- Я должен был забрать её сразу, должен был! И не забрал.

- Разве бы он отдал её тебе, зная, что с парой ты станешь сильнее? Вас обоих бы пристрелили. Ты спас ей жизнь.

- Нужна ли ей теперь эта жизнь?

- Это зависит от тебя.

Чёртов философ.

- Её боль – мой личный позор, который всю свою жизнь я буду нести. Я не уберёг свою пару. В ином ты можешь меня не убеждать.

Эмин вздохнул.

- Отец хочет, чтобы я выставил тебе жесткие условия, чтобы перед родами ты отдал её нам и… - заметив мой налившийся кровью взгляд, он сразу перешёл к следующей части. - Но я знаю, что ты не согласишься. Я бы тоже не согласился. И ещё… Прежде, чем принимать решения и строить планы… В общем, поговори с ней.

- Ты снова знаешь что-то, что не хочешь мне говорить?

- Я могу предполагать.

- Не поделишься догадками?

Тут на пороге палаты показалась моя девочка, со страхом оглядывая пустой коридор. Но кажется мы с волчонком пугали её чуть меньше остальных.

- Идём? - кивнул я в сторону выхода, не решаясь больше протягивать руку.

Эмин улыбнулся ей, и мне показалось, что она немного расслабилась. Может в этом и есть секрет? Несмотря на всё, что она пережила, он продолжает вести себя с ней так, будто не произошло ничего ужасного. А я хожу с выражением лица, словно собираюсь покрошить на кусочки всех и каждого, рычу, злюсь… Она же не слепая. Откуда ей знать, что как бы я не был зол, никогда не причиню ей вред?