Дышите глубже, мисс Холли!

Глава 1. Праздничный провал

Дождь отбивал по заледеневшему окну тоскливый, монотонный ритм, совсем не подходящий для праздника середины зимы. Амелия Холли считала, что Йоль должен звучать напевами волынки и потрескиванием костра на городской площади, пахнуть хвоей и горячим глинтвейном. Но вместо того, чтобы веселиться с друзьями, она была вынуждена торчать в лаборатории, пропитанной едкой серой, уксусной кислотой и разочарованием. Последнее исходило от мастера Роула, который сквозь очки смотрел на пожухлый клубень в своих руках с таким выражением лица, будто держал не дорогой ингредиент, а квинтэссенцию личного оскорбления.

– Просроченный корень мандрагоры. – Его голос был низким и ровным, но от этого каждое слово обретало вес свинца. – И не просто просроченный. Его, похоже, собирали в полнолуние слепые садовники с помощью тупой лопаты. Поставщики превзошли самих себя. Поздравляю.

Амелия, стоявшая у второго стола, сглотнула. Она знала, что это «поздравляю» адресовано не ей, а всем несовершенствам мира. Но все равно чувствовала себя так, будто лично выкопала злосчастную мандрагору в неправильную лунную фазу.

– Может, мы попробуем его… реанимировать? – осторожно предложила она и тоже поправила очки, будто этот жест был способен придать ее словам научный вес. – Прокипятить в растворе лунного камня?

Дариан Роул медленно повернул голову в ее сторону. Серые глаза хищно сузились.

– Реанимировать? – повторил он с издевательской вежливостью. – Мисс Холли, это не пациент на смертном одре. Это ингредиент. Его нельзя реанимировать. Его можно лишь с почестями предать забвению в мусорном ведре и заменить на другой. Но учитывая, что сегодня канун Йоля и все адекватные поставщики уже неделю как запили, вариант найти качественную мандрагору сродни чуду.

– А если…

– Я не верю в чудеса, мисс Холли. Я верю в накладные и предоплату.

Он отбросил в сторону забракованное растение и, сняв очки, провел рукой по лицу. В свете магических бра его черные волосы отливали синевой, а резкие черты казались высеченными из гранита. Гранита, который очень устал от всего мира.

– Ладно, – вздохнул Роул. – Будем работать с тем, что есть. Подайте-ка Слезу Единорога. Только, ради всего святого, не уроните. Последняя партия.

Амелия кивнула и направилась к герметичному шкафу. Ее руки слегка дрожали. Она боялась мастера. Боялась его язвительности, бескомпромиссности, способности одним взглядом уничтожить всю ее уверенность в себе. Но больше всего она боялась признаться, что восхищается им. Его гением. Преданностью ремеслу. Тем, как он выглядел, склонившись над тиглем, с лицом, озаренным каким-то непостижимым внутренним светом. Но ни один лучик этого света, увы, не рассеивал его мерзкий характер.

Она взяла с полки маленький хрустальный флакон, внутри которого переливалась серебристая жидкость. Слеза Единорога не имела никакого отношения ни к слезам, ни тем более к единорогам. Просто поэтичное название для невероятно редкого и капризного компонента, способного усилить любое зелье, основанное на эмоциях. Или разрушить его, если ошибиться с дозировкой.

– Мастер Роул, – сказала она, осторожно поставив флакон на стол рядом с ним. – Вам не кажется, что стоит провести стабилизирующий обряд перед тем, как…

– Нет времени на обряды, – отрезал он, уже насыпая в тигель истолченный алмазный песок. – Эликсир Сердечного Отклика должен быть готов до полуночи, заказ ждать не будет. А вот ваш йольский ужин, уверяю, вполне можно отложить.

Амелия поджала губы. Да, она мечтала поскорее закончить и попасть на городские гуляния. Даже купила новое красное платье, которое надела сегодня в надежде успеть на праздник, и собрала непослушные кудряшки в отчаянно ненадежную прическу. Да что там! Она почти получила приглашение от симпатяги Ларри… Но мастер, как всегда, учуял слабость и безжалостно ткнул в нее пальцем.

– Я не об ужине, – тихо сказала Амелия. – Я о технике безопасности. Формула хрупкая…

– Формула, мисс Холли, – перебил он и откупорил другой флакон, с пылающим красным эликсиром, – это не девица, которую нужно уговаривать. Это солдат, который выполняет приказ или умирает. Ничего личного.

Он резким движением опрокинул красный эликсир в тигель. Раздалось шипение. Амелии на мгновение показалось, что пар от реакции принял очертания кричащего черепа.

– Теперь Слезу! – скомандовал Роул, не отрывая взгляда от бурлящей массы.

Амелия протянула руку к хрустальной бутылочке. И в этот самый момент за окном грянул йольский фейерверк – ослепительно-зеленый, с грохотом, от которого завибрировало стекло. Она вскрикнула. Пальцы, уже занесшие флакон над зельем, дрогнули.

Невесомый хрусталь покачнулся, упал на каменный пол и разбился с тонким, звенящим звуком. Серебристая жидкость растеклась по полу безжизненным пятном.

В лаборатории воцарилась тишина, оглушительнее любого взрыва. Амелия застыла, не в силах оторвать взгляд от осколков.

Глава 2. Безвыходное положение

В лаборатории воцарилась тишина, оглушительнее любого взрыва. Амелия застыла, не в силах оторвать взгляд от осколков.

– Я… – Голос сорвался, и она тревожно закусила губу.

Мастер Роул не сказал ни слова. Он медленно повернулся. Его лицо было бледным, а в глазах горел холодный, безразличный огонь, куда более страшный, чем крик.

– Интересно, – произнес он на удивление спокойно, а оттого особенно зловеще, – способны ли вы, мисс Холли, провести пять минут в лаборатории, не уничтожая плоды нескольких месяцев труда? Или это ваш особый дар?

– Мастер, я…

– Вы только что проиллюстрировали квантовый принцип: наблюдатель влияет на эксперимент. Правда, в вашем случае влияние больше похоже на акт вандализма.

Роул медленно подошел к ней, накрывая своей большой темной тенью. Амелия пошатнулась, будто каждое его слово было хлесткой пощечиной. В ушах пульсировало, застилая сознание белым гулом паники.

– Простите, это все фейерверк! – выпалила она, чувствуя, как кровь отливает от лица. – Я не…

– Фейерверк, – повторил Роул, не меняя тона. – Фейерверк. Прекрасно. Значит, теперь любой городской праздник способен саботировать нашу работу. Что дальше? Шумная процессия испортит настройки спектрометра? Веселый хор под окнами разбалансирует магический контур? Надо будет внести соответствующий пункт в договор с заказчиками: «В случае йольских гуляний итоговая стоимость увеличивается втрое, ввиду повышенной вероятности фонового идиотизма».

– Я не идиотка, – прошептала Амелия, едва слышно. Она исподлобья посмотрела на сочащегося ядом Роула и в страхе застыла, глядя ему за спину. – Мастер, посмотрите на…

– На что? – Его взгляд за стеклами очков был пригвожден к бледному лицу девушки. – На еще одно доказательство вашей профнепригодности? Вы знаете, во что обходится грамм Слезы? Нет, конечно, не знаете. Вы знаете только о ценах на парчу и модных танцах. Так позвольте вас просветить. Этот флакон стоит примерно как годовая зарплата младшего лаборанта, коим вы, если что, и являетесь. И теперь его содержимое впиталось в каменную плитку. Поверьте, такого дорогого полива мой пол еще не знавал.

– Но реакция! – выкрикнула Амелия, отчаянно тыча пальцем мастеру за спину. – Ну же, сзади! Дым! Красный дым!

Роул замолчал, презрительно изогнув бровь. Затем, с театральным недовольством, обернулся, чтобы в следующий миг произнести ровно и почти буднично:

– Вот дерьмо.

Над тиглем вился маслянистый дым цвета запекшейся крови. Он клубился, принимая странные формы, а густая субстанция под ним пузырилась, подобно кипящей смоле. Воздух трещал от сконцентрированной магии, пошедшей вразнос.

– Назад! – крикнул Роул и рванул к столу, где стоял пузырек с нейтрализатором.

Амелия не шелохнулась, парализованная зрелищем надвигающегося хаоса. Мастер метнул на помощницу быстрый взгляд, ругнулся и дернул ее за локоть, прикрывая собой. До пузырька было рукой подать, надо только…

Он опоздал на долю секунды.

Зелье, лишенное стабилизатора и доведенное до точки кипения неправильной реакцией, не просто взорвалось. Оно изверглось. Из тигля выплеснулся фонтан радужно-переливающейся слизи невообразимого цвета, соединившего в себе всю гамму алхимического брака – от ядовито-розового до болотно-зеленого. С глухим хлюпающим звуком волна накрыла Роула с головой, шлепнулась на пол и докатилась до Амелии, окатив ее ноги в нарядных туфельках.

В тот же миг сработали защитные руны, высеченные по периметру лаборатории. Сверху с электрическим треском опустился полупрозрачный магический купол, отсекая зону катастрофы от остального мира. С потолка на них мягко посыпался искрящийся порошок – абсорбент, призванный гасить дикую магию.

Наступила тишина, нарушаемая только мерным капаньем остатков загубленного зелья с края стола. Мастер Роул неторопливо поднял руку, стер со стекол очков радужную жижу и посмотрел на липкие пальцы с видом человека, изучающего редкую, но крайне неприятную форму жизни. Затем с тем же выражением лица перевел ледяной взгляд на Амелию, заставив ее нервно сглотнуть.

– Ну что ж. Похоже, ваш йольский вечер пройдет в моем обществе.

У Амелии перехватило дыхание. Воздух застрял в груди колючим комом, горло сжала ледяная удавка страха. Глаза неотрывно следили за каждым микроскопическим движением мастера Роула – за тем, как медленно опускается его рука, как губы складываются в тонкую, суровую линию. Она боялась пошевелиться. Боялась даже сглотнуть. Просто стояла, втянув голову в плечи и затаив в себе весь воздух, будто он был последним, на что она имела право.

– Дышите, мисс Холли, – не сводя с нее глаз, произнес Роул. – Мозгу в состоянии паники требуется на тридцать семь процентов больше кислорода для генерации хоть каких-то идей. Посмотрим, справится ли ваш.

Амелия, повинуясь не столько приказу, сколько животному инстинкту, сделала резкий, прерывистый вдох. Аромата хвои и глинтвейна по-прежнему не наблюдалось. Вокруг пахло гарью, розовой настойкой и катастрофой.