Дьявол,который носит крест

место без имени

До момента катастрофы:

— Луна, просыпайся, — голос матери был тих, но дрожал от ужаса, пропитавшего каждый слог. На её лице застыла маска невысказанного, тень предчувствия, слишком тяжёлая для её хрупких плеч.

— Что стряслось? Опять отец? — Луна вскинула голову, и в её глазах плеснулся испуг, словно осколок разбитого зеркала.

— Боюсь, всё гораздо серьёзнее… Его подставили. Нам нужно бежать, и немедленно. — С этими словами мать принялась помогать дочери подняться, торопливо собирая вещи. В рюкзак летели предметы первой необходимости для новой жизни в чужом городе: сменная одежда, оружие для защиты, карие линзы, скрывающие истинный цвет глаз Луны, и фальшивые документы, как пропуск в неизвестность.

— Живо, живо, живо! — прогремел в дверях голос отца, ворвавшийся в комнату, как порыв ледяного ветра. — За нами уже выслали людей. — Он исчез так же внезапно, оставив за собой лишь призрачный след страха. Мать заметалась по комнате, её движения стали лихорадочными, продиктованные отчаянной заботой о жизни дочери.

— Всё будет хорошо, мы будем в безопасности, — шептала мать, пытаясь успокоить Луну, но голос её дрожал, выдавая собственный страх, не меньший, чем у ребёнка. Час спустя они были готовы. Одетые в поношенную, неприметную одежду, они вышли на улицу. Каждый шаг к машине был наполнен тревогой, невысказанными вопросами. Только отец, единственный, знавший всю правду, хранил молчание.

— Пап, папочка… — начала было Луна, но её оборвали.

— Молчать! — отрезал отец, его голос был стальным и безжалостным, как январский мороз. Этот ледяной приказ эхом отозвался в детском сердце, заставив её съёжиться и замолчать, словно загнанного зверька. Холод пронизывал до костей, оставляя лишь слабый огонёк надежды на тепло. Ей отчаянно хотелось верить, что оно ещё возможно, что их ждёт светлое будущее. Полдороги они провели в тягостной тишине, каждый погружённый в свои мысли. Кто-то строил планы на будущее, кто-то оплакивал потерянных друзей и знакомых. Тишина давила, оглушала, не оставляя ни малейшего шанса на светлые воспоминания. Луна смотрела в окно, сдерживая слёзы, зная, что больше никогда не увидит тех, кто ей дорог. Слёзы текли предательским ручьём, несмотря на все её усилия. Но родители, казалось, были слишком заняты, чтобы заметить её боль. Они думали лишь о том, как спасти их жизни, даже ценой детского горя. Рассвет забрезжил сквозь пелену страха и усталости. Луна проснулась, чувствуя, что они всё ещё в пути. Протерев глаза, она внимательнее посмотрела в окно и поняла, что совершенно не знает этот город. Серые, однотипные дома выстроились вдоль дороги, напоминая унылые тюремные камеры. Их покосившиеся крыши, покрытые ржавчиной, напоминали опавшие листья. Бездомные собаки, такие же серые и облезлые, как эти дома, бродили по улицам, добавляя и без того мрачному пейзажу ещё больше безнадёжности.

— Мам, мы точно приехали туда, куда нужно? — робко спросила Луна. Мать взглянула на неё с тревогой. Место соответствовало описанию, но её сердце терзали сомнения. Этот переезд казался ей кандалами, приговором к жизни без привычного комфорта, без друзей, без всего, что она строила с таким трудом. Не находя слов, она просто смотрела на дочь, надеясь, что её взгляд скажет всё, что сейчас не время для вопросов. Луна кивнула, понимая без слов, что хотела донести до неё мать. Добравшись до дома, затерявшегося на самой окраине города, они принялись распаковывать вещи. Луна пошла осмотреть свою новую комнату. Войдя, она замерла в изумлении. Это была не комната, а скорее каменный мешок с единственным окном. Пустая и неуютная, она больше походила на темницу. Единственным выходом было перетащить сюда свои вещи, чтобы хоть как-то оживить это мрачное пространство. Съёжившись от тоски, девочка принялась обустраивать свое новое убежище. Когда всё было закончено, она спустилась вниз, чтобы спросить разрешения погулять. На кухне она увидела мать, сидящую у камина. Она выглядела измученной, тёмные круги под глазами выдавали бессонную ночь. Неудивительно, ведь они провели всю ночь в машине, убегая от той реальности, где им не было места.

— Мам? — позвала её Луна, но знала, что ответ вряд ли последует. Мать всё чаще игнорировала её. Не зная, что делать, девочка пошла к отцу.

— Пап, можно погулять? — с надеждой спросила она, но в ответ услышала лишь короткое «иди». Собрав сумку, она вышла из дома и направилась в парк, надеясь, что идёт в правильном направлении. Спустя десять минут она увидела его: он примыкал к торговому центру, больше напоминавшему морг. Сам парк был не лучше: покосившиеся деревянные качели, заброшенная тропинка, детские игрушки, забытые своими владельцами. Всё вокруг нагнетало жуткую атмосферу, а серое небо лишь усугубляло её. Луна пошла по тропинке и увидела незнакомую девочку. Решив, что это шанс найти здесь друзей, она подошла к ней.

— Привет, — тихо произнесла она, опасаясь реакции незнакомки.

— Угу, — ответила та, даже не взглянув на Луну. Это напрягло девочку, и та наклонилась, чтобы посмотреть на её лицо. Незнакомка плакала, пытаясь успокоиться, её руки дрожали, а лицо было бледным и измождённым. Казалось, перед ней не живой ребёнок, а призрак.

— Ты чего? Что случилось? — слова вырвались сами собой, ведь Луна уже не раз видела людей в таком состоянии.

— Неважно, — прозвучал тихий, почти бесцветный ответ. Девочка выпрямилась и посмотрела на нарушительницу одиночества. В её карих глазах мелькнуло равнодушие, короткие волосы выбились из-за уха и упали на лицо, и она попыталась их убрать. Десять долгих минут они тонули во взаимном взгляде, словно в омуте невысказанных слов. Луну сковывал ледяной страх, а в глазах незнакомки плескалось лишь любопытство – что же выкинет эта странная гостья? В водовороте мыслей Луна терзала себя за минутную слабость, за этот импульсивный порыв. Но где-то в глубине души теплилась надежда на дружбу. Неспешно опустившись на скамейку напротив девочки, Луна извлекла из кармана горсть "Шипучек". Простые, незатейливые конфеты, но для неё – сокровище. Поделиться хоть одной штучкой казалось святотатством. Поэтому выбор того, кого удостоить этой чести, был делом почти священным.