Единственная повелителя орков

1. Похищение

Я всегда считала, что статус знахарки оберегает меня от неприятностей. Да и кто в здравом уме сунется обижать единственную целительницу за много миль в округе.

Оттого и домик мой стоял на отшибе в своей уверенной неприкосновенности, почти у самой границы леса. Правда, достался мне он в наследство от предыдущей владелицы, но все равно, если бы мне предоставили выбор, то я бы не променяла его ни какие просторные каменные стены в центральном районе города.

Там шум и суета, которые отвлекали и вызывали головные боли. Здесь же было тихо и спокойно. Звери меня не трогали. Травы все были под боком. А страждущие… они и сами приходили всегда с поклоном.

Больше ведь никто не брался лечить за такое скромное вознаграждение. А маг-лекарь практиковал только в соседнем городке, и его услуги стоили очень дорого. Мало кто мог позволить себе из местных жителей.

Но в этот раз страждущие попались очень нетерпеливые, как видно.

Я как раз предвкушала тихий уютный вечер в своем любимом кресле возле очага с кружкой ароматного травяного настоя, как мой маленький домик буквально сотрясли мощные требовательные удары.

Я вздрогнула и так и замерла с чайником в руках, но сделать ничего не успела. Дверь рухнула прямо внутрь от новой мощной серии ударов, чудом не задев меня, и в мой домик, пригнувшись втиснулись… орки.

Именно втиснулись. Потому как эти огромные зеленые великаны иначе не прошли бы в узкий дверной проем. Только боком, осторожно, чуть не свернув и косяк после двери. Боги, о чем я думаю?

Орки! В моем доме! Именно они! Трое.

Больше и не поместилось бы в моей скромной комнатке. И так вдруг сразу стало жутко тесно и пугающе неуютно от настороженно подозрительных взглядов этих огромных неожиданных вторженцев.

Орки же с подозрением принюхались, цепко пробежавшись глазами по небогатой обстановке моего жилища.

— Лекарка? — грозно прорычал самый здоровый из них.

— Д-да, — растерянно ответила я, выронив чайник из дрогнувшей руки.

Его голос прозвучал, точно глухие раскаты грома. Немудрено испугаться.

— С нами пойдешь, — с этими словами он шагнул ко мне, легко закинул меня на плечо и спокойно перешагнул выбитую ими дверь.

Вот так просто меня похитили из моего же собственного жилища. А у меня будто гортань парализовало. Ни одного даже слабого писка не могла из себя выдавить.

А хотелось так много всего сказать, спросить и потребовать.

Но оркам, было совершенно наплевать, на мои жалкие потуги. Они действовали спокойно и методично, будто каждый день вот так похищали кого-то из доверчивых безобидных целителей.

Перед домиком ждал целый отряд из пяти конных воинов.

— Вещи ее прихвати, — прорычал держащий меня орк и совершенно бесцеремонно закинул мое безвольное тело на своего коня.

Правда, потом выровнял и аккуратно подсадил выше, так что я не болталась головой вниз подобно несчастной пленнице, как часто рассказывали наши сплетницы на базаре.

— Не дергайся, — строго велел он мне.

Я лишь судорожно кивнула. Но а как тут иначе ответишь? Орков в городке все боялись. Не боялись их только совсем из ума выжившие безумцы. Про них столько страшилок разных водилось, особенно после их недавней войны с эльфами.

Ушастых высокомерных снобов в нашем королевстве тоже не очень жаловали, но все же некоторое сочувствие вызвали новости о тех зверствах, что ни с того ни с сего учинили у них орки в лесу. Еще и сожгли ведь дотла их главную обитель — золотой лес.

Степь же от нас была близко. Очень близко, если уж совсем честно. И хоть здесь пока все было тихо, но все опасались этой непредсказуемой жестокости наших соседей. А вдруг они решат и у нас нечто подобное устроить внезапно? Кто их знает?

Теперь и я могла воочию убедиться в их грубой подчиняющей силе.

Ворвались, схватили, утащили…

И никто даже на спросил хочу ли я с ними идти!

Страх сжал сердце. Для какой жуткой цели они меня похитили? Неужели для какого-то своего кровавого ритуала. Слухи-то ходили разные. Один страшнее другого.

Во всех этих мыслях, я вдруг улавливаю некоторую неправильность. Еще раз бегло исподтишка осматриваюсь.

Страшно! Как же мне страшно вглядываться в лица этих суровых беспощадных воинов, что окружили меня.

Но там я внезапно не нахожу ничего сильно жуткого или отталкивающего. Сосредоточенные спокойные лица. И они без клыков и прочих атрибутов своей звериной сути, что описывались в тех байках на площади, которые я краем уха слышала.

Мужские, суровые лица воинов. Резкие рубленные черты, но без малейшего налета жестокости. В темноте даже не сильно заметен зеленый оттенок их кожи. Просто мощные широкоплечие фигуры в кожаной броне.

Какие-же они здоровые! Каждый мог бы в личный королевский отряд попасть с легкостью.

Мой похититель возвращается. Да не с пустыми руками. Я опускаю на него глаза. Он держит мой плащ и мою сумку! Я ведь только вернулась со срочного вызова.

Жена кузнеца благополучно разрешилась двойней и местной повитухе понадобилась моя помощь в этих родах. Сложные они оказались. Мы разворачивали младенцев, чтобы они правильно вышли и роженице тоже потом моя помощь потребовалась.

Потому-то я когда вернулась, даже сил не было разобрать свою сумку. Так и оставила ее возле порога, надеясь завтра с утра заняться.

— Твое? — спрашивает меня орк.

— Д-да? Зачем вы меня… – начинаю было я.

— Надо. Скоро узнаешь. Приказ у нас, — обрывает он меня глухим предупредительным рыком.

Я сразу замолкаю вновь. Да уж, с таким не поспоришь.

С запозданием вспоминаю его первый вопрос. Им нужна была лекарка! Может в этом все дело? И раз сумку мою решили прихватить, то значит там заболел у них кто-то?

Я слабо представляла как такие махины смертоубийственные могут чем-то заболеть. По поверьям, орки вообще неубиваемы и неуязвимы были.

Наверно, там вообще что-то очень серьезное, раз вдруг помощь со стороны потребовалась. У орков ведь свои, эти… шаманы.

2. Повелитель

Мы скакали долго. Почти всю ночь. Пару раз вожак, который вез меня на своем коне, делал короткие привалы. Тогда он спускал меня на землю, чтобы я могла немного ноги размять.

И по виду остальных орков, молчаливо взиравших на мои передвижения с высоты своих коней, я сделала вывод, что все эти остановки делались исключительно ради меня.

Они же так и не спешились ни разу.

Бежать я не пыталась. Да и куда?

Когда мы выехали в на степной простор, я совершенно потеряла все ориентиры. Это орки тут как-то необъяснимо находили дорогу даже ночью. А вот я бы точно заплутала сразу. Да и догнали бы меня живо. Тут я тоже никаких надежд не питала.

Оставалось молча следовать их приказам и молиться всем их степным духам, чтобы уберегли от беды и лишней жестокости.

Потом мысли мои стали блуждать. Тот орк сказал, что у них приказ. С трудом вериться, что такому громиле мог кто-то приказать. Стало быть тот кто их послал, обладает еще большей властью и силой.

Ох, Меора! Так ты дофантазируешься до неприятностей каких-нибудь.

Но мысли продолжали упорно сверлить мою голову новыми и новыми догадками и предположениями.

А на рассвете мы подъехали к большому кочевому лагерю. Нет, больше это было похоже на большой необычный город из множества шатров.

Много-много разноцветных шатров в степи. Заря только занялась. Небо на глазах светлеет и нежная розовая дымка окрашивает самый его край.

На столбах лениво развеваются незнакомые длинные флаги. Где-то уже дымок поднимается от костра.

Неожиданно мирная и спокойная картина. Даже дозор, что нас встретил на подступах к границе шатров, тоже не вызвал сильного потрясения. Они ведь даже оружие не достали, просто окликнули.

Орки обменялись парой тихих фраз и мы поскакали дальше.

Разве что на меня бросили несколько заинтересованно-удивленных взглядов.

Мои похитители остановились, только проехав почти весь лагерь насквозь. Их вожак спешился у высокого шатра с алым вымпелом на верхнем столбе.

Возле входа дежурили еще пара хмурых орков.

Нас пропустили сразу внутрь. Меня просто подтолкнули ко входу, и я шагнула в прохладный полумрак.

Даже оглядется не успела толком.

— Повелитель, я доставил лекарку, — прорычал за моей спиной тот самый огромный орк. что привез меня.

Вздрогнула когда в дальнем углу шевельнулась большая высокая тень и шагнула нам навстречу.

Когда глаза немного привыкли к полумраку, я разглядела еще одного орка. Мощного, опасного в своей спокойной неторопливости. Показалось, что это хищный зверь ко мне подкрадывается в полной уверенности, что его добыча никуда от него не сбежит.

Ну да. Куда мне бежать?

За спиной еще один орк. А впереди он. Повелитель.

Если бы меня когда-нибудь попросили представить и описать повелителя орков, я бы, наверно, описала его совсем по-другому.

Самого страшного и жестокого дикаря представила перед собой.

Но после ночной поездки, я уже немного пообвыкла и уже вполне спокойно воспринимала всю неправильность, что вокруг меня происходила с этими орками.

Их повелитель был… Он сразу приковывал к себе взгляд и производил поистине неизгладимое впечатление.

Один взгляд его спокойных вроде серых внимательных глаз, и у меня внутри уже все перевернулось. Понимаю теперь, как он приказывает своим подданым. Такому властному тяжелому взгляду невозможно противится.

По одежде он мало чем отличался от остальных орков, что я уже видела. Разве что чуть более продуманный доспех и больше металлических деталей на нем. Это тоже удивило. У нас любого высокородного сразу издалека видно и понятен его статус.

У орков, значит, попроще с этим.

Пока мой паникующий мозг гонял в голове такие странные мысли, повелитель приблизился к нам.

— Это целитель? Девчонка? Ты уверен, Карч? — низким властным голосом спросил он у моего похитителя.

— Да, повелитель. Местные на ее дом указали, и она сама назвалась лекаркой. Больше там никого не было, — чуть склонил тот голову. — Вещи ее мы тоже доставили.

Я невольно сжалась, когда взгляд повелителя воткнулся в меня. Именно воткнулся, настолько острым и пронзительным он был.

— Ты лечишь? — спросил он. — Говори правду. Тебе ничего не будет, если Карч ошибся, но если соврешь сейчас, то накажут тебя.

Я сглотнула от его негромких уверенных слов. До костей же пробирает этот его тон! И смотрит, будто режет взглядом.

Я думала меня уже сложно напугать еще чем-то, но тут просто задохнулась невольно от его подавляющего воздействия. Захотелось низко склонить голову, а еще странная волна колючей дрожи пробежала вдоль позвоночника и ладони резко вспотели от волнения и паники.

Но я смогла взять себя в руки. Уж в чем, в чем, а в знаниях и навыках своих я была более чем уверена.

— Я знахарка и уже пять лет лечу сама. А до этого пять лет училась и помогала прежней травнице, — храбро подняла я на него глаза. — Может я и выгляжу младше своих лет, но опыт у меня есть.

Он сощурился хмуро. Еще раз внимательно прошелся взглядом по моей невысокой фигуре в простом светлом платье. Мурашек стало значительно больше и откуда-то жаром на щеки плеснуло.

Почему я так реагирую на этого орка? Почему?

Повелитель же криво дернул уголком рта.

— Даже так? Хорошо, тогда сейчас это и проверим. Ступай за мной.

Визуалы главных героев.

Пора познакомиться с героями нашей истории.

Меора

Повелитель орков

3. Память

Что-то всколыхнулось внутри от его голоса и до странности знакомого силуэта. Будто я давнего знакомого встретила после долгих лет.

Но этого просто быть не может!

Откуда я могла знать повелителя орков?

Но в голове свербело настойчивая мысль. Я уже видела этот хищный разворот плеч и гордую прямую осанку. И резкий жест, с каким он перебросил свои волосы назад.

Так и застыла в оцепенении, пытаясь нырнуть глубже в свою память, чем мне обычно удавалось. Показалось, что вот-вот я смогу узнать нечто важное…

Но нет. Сзади мягко подтолкнули, понукая проследовать вперед за повелителем, и хрупкое чувство растворилось без следа.

Да, я не помнила своего прошлого. Ничего, до того момента, как меня умирающей нашла старая знахарка в лесу. Она потом рассказывала, что не верила, даже что ей вообще удастся выходить меня. Я была вся в крови и истощена невероятно.

И первым моим воспоминанием до сих пор остается тот миг, когда я открыла глаза в ее лесном домике. Много лет я уже пыталась хоть что-то выяснить про себя и свою семью. У меня же должны были быть близкие.

Но со временем, поняв бесполезность этих попыток, я смирилась. Привыкла к новому имени. Руцина, знахарка сказала, что я несколько раз в бреду повторила его. Так я стала Меорой.

Оно отзывалось во мне странным узнаванием, но я почему-то все равно была уверенна, что это не мое настоящее имя.

Моя спасительница стала и моей наставницей, как только я немного оправилась, и стала в силах ей помогать.

Руцина часто говорила, что это духи ей меня послали. Она столько раз просила у них толковую помощницу, которой она сможет передать свои знания и место знахарки. Те несколько учениц, что она брала, оказались слишком невнимательны и не нашли общий язык с духами леса.

У меня не возникло с этим трудностей почему-то. Да и травы я запоминала с первого раза. Наставница даже пару раз шутливо замечала, что я будто не учу все заново, а просто вспоминаю уже полученные навыки.

Но откуда совсем юная девчонка могла все это узнать? Тоже загадка. Я ведь даже не знаю сколько мне на самом деле лет. Руцина решила, что мне пятнадцать, когда нашла меня. Так и стали считать. Но правильно это или нет, я так и не вспомнила.

Но знахарское дело мне, действительно, очень легко давалось. Иногда я делала настойки уверенная, что их рецепт мне рассказала Руцина. Но потом выяснялось, что она этого не делала.

Я могла начать напевать незнакомый мотив, который никогда раньше не слышала. Или прошептать благодарственный напев духам, а потом не вспомнить откуда я его знаю.

Много, очень много странностей, к которым я претерпелась и приняла со временем. Руцина уговаривала меня потерпеть. Мол память сама вернется, когда духи решат, что мне ее можно открыть. Вдруг там что-то страшное или опасное.

Не нужно торопить то, что не в нашей власти.

Но Руцина уже пять лет, как отправилась к духам, а моя память так и осталась для меня запертым сундуком с непонятным содержимым.

И вот теперь орки. Новая странность, которая так и останется, наверно, просто еще одной короткой вспышкой озарения, но ничего не открывшая в итоге.

Я вынуждена отвлечься от своих невеселых мыслей, потому что повелитель провел меня через небольшой внутренний дворик в другой шатер. Здесь более светло и… нарядно что-ли. Чувствуется женская рука. Это жена повелителя?

Но более осмотреться мне не дали.

— Ялса, я привел целителя, — раскатисто позвал повелитель, остановившись возле входа.

У дальней стенки поднялась женская стройная фигура, подтверждая мои догадки. Она быстро подошла к нам, а потом также цепко прошлась по моей фигуре темными настороженными глазами. Потом в них сверкнула злость.

— Девчонка? Духи отняли у тебя разум? Я не подпущу ее к Хорту, Тааган, — вскинула она яростный взгляд на повелителя, который спокойно стоял, скрестив руки на груди.

Наверно, и вправду жена, раз может позволять себе подобный тон. И ее уверенный вид, и одежда, и украшения говорили об этом. Тут хотя бы было сразу видно ее непростой статус.

Я с любопытством взглянула на повелителя. Как отреагирует? Матери, а я теперь почти уверенно могла сказать, что меня притащили к больному ребенку, так вот матери иногда проявляли редкое неблагоразумие и даже бросались с кулаками, защищая свое дитя, как они думали.

Много чего я уже повидала за это время. Опыт был обширный. Но теперь я хотя бы уже немного успокоилась.

Меня вызвали к больному. Это придавало чувство уверенности. Я всегда во время работы настраивалась и забывала обо всем, кроме главного.

— Ты сейчас успокоишься, Ялса и проведешь нас к сыну. Целительница его осмотрит, — с недовольными нотками в голосе, но явно смягчая его, произнес повелитель.

Он сдвинул брови и уставился в упор на орчанку, которая не опустила глаза, но примолкла, комкая в руках подол своей ярко красной юбки.

— Но я буду рядом и буду следить за ней! — выпалила она, сверкая глазами в мою сторону.

— Конечно, ты будешь рядом. Хорт может испугаться постороннего. Будешь держать его за руку и успокаивать, — повелитель повернулся ко мне и кивнул головой, приглашая следовать за ним.

— Мой сын не пугливый младенец. Ты же знаешь. Он не испугается, — фыркнула в ответ Ялса, окинув меня еще одним настороженным взглядом.

Но в этот раз там уже не было той неукротимой ярости, как поначалу.

Меня провели к разложенным в дальнем углу шатра шкурам. Там была устроена широкая постель, на которой лежал, укрытый тяжелым одеялом, совсем маленький мальчик. Конечно, он был орком. Маленький больной орчонок.

Это сразу было заметно по его бледному изможденному виду и тусклым глазам. Он даже не повернул головы, когда мы подошли. Просто скользнул пустым взглядом по мне и снова перевел его на мать.

Сначала появилась растерянность, но когда я по разрешающему кивку повелителя, присела рядом с ним, она пропала. Это такой же больной ребенок, как и остальные мои маленькие пациенты. И я не имею сейчас права на сомнения и неуверенность.

4. Осмотр

— Была, — просто отвечаю я, бросая более пристальный взгляд на мальчика.

Вроде первичные признаки были схожи, но все равно нужен близкий осмотр.

В Гозолце рано спохватились и сразу прискакали за мной. Я тогда две недели безвылазно провела в этой небольшой деревушке, пытаясь остановить опасную хворь и не дать ей расползтись по округе.

Черная веялка тем и опасна была, что умирали от нее только дети, да старики совсем слабые. Взрослые редко когда. Зараза эта по весне из степи и приходила. Никто так и не выяснил еще каким образом.

Просто вдруг прежде веселые и бегающие дети вдруг становились вялыми и сонными. Отказывались от еды, слабея все сильнее, а потом и вовсе засыпали навсегда. Главный признак этой болезни — черная мелкая сыпь на языке, которая затем разрасталась в большие уродливые черные пятна. Если успеть начать лечение до этого момента, то есть шанс на выздоровление.

Я не знала откуда во мне вдруг проснулось это знание, но после смерти Руцилы, когда взволнованный селянин прискакал ко мне со страшной новостью, я не отказалась поехать с ним, как до этого делала моя наставница.

Она тогда отвечала уже на мой вопрос, что с веялкой нельзя справится. Только выждать, когда она сама затихнет. К лету обычно так и случалось, когда зараза, насытившись новыми жертвами, сама пропадала.

Еще она тогда вскользь зло упомянула, что у проклятых эльфов есть средство от этой напасти, да только они в секрете его держат. Не делятся ни с кем. Им наплевать на смерти детей других рас.

Как бы то ни было, но больше от черной веялки у меня не умер ни один ребенок. И местные теперь знали куда бежать, если кто-то заболевал, и я была удовлетворена, что смерть стороной обходила теперь наше приграничье.

Замечаю, что орчанка смотрит на меня уже с другим выражением. В ее глазах разгоралась надежда.

Вздохнула тайком. Вот для нее точно еще рановато. Пока я не осмотрела ребенка, вообще нельзя было ничего предсказать. Интересно, откуда до орков дошла эта информация?

— И ты их вылечила? — все еще с долей недоверчивости спросила она.

Я просто кивнула, а потом подняла глаза на повелителя.

— Я не могу ничего обещать, пока не осмотрю мальчика. Можно откинуть одеяло и немного его приподнять?

Повелитель серьезно кивнул и сам мне помог. Ялса тихо заплакала, когда ее малыш вдрыг жалобно всхлипнул и застонал, когда его осторожно вытащили из под одеял.

Я не сильна была в определении возраста у маленьких орков. Если бы он был человеком, я бы сказала, что мальчику не больше пяти-шести лет.

Я подсела к нему ближе. Моя сумка уже стояла подле меня. Я торопливо открыла ее и зарылась на самое дно. Там заботливо завернутое в несколько слоев мягкой ткани лежало мое главное сокровище.

На этот артефакт мне скинулись жители той самой деревни, где я в первый раз остановила черную веялку. Староста сам ездил со мной в соседний город на ярмарку, чтобы сделать заказ магу.

У меня не было магического дара. Ни капли магии. Но это не значило, что я не могла ими пользоваться. Вот орки не смогли бы. В их руках любой магический предмет терял свои свойства.

Именно поэтому и повелитель, и его женщина нахмурились, когда я развернула ткань.

— Магия не действует на орков, — снова не выдержала Ялса. — Что ты за целитель. Если этого не знаешь. Она шарлатанка, Тааган!

— Я не собираюсь им лечить, — спокойно ответила я, поглаживая обеими руками маленькую прозрачную сферу. — Это очиститель, — пояснила я на вопросительный взгляд повелителя.

— Что он делает?

— Я долго скакала по степи. Моя одежда и руки стали грязными, — пожала плечами я. — А лишняя грязь может сделать хуже любому больному. Артефакт помогает ее убрать. Я всегда им пользуюсь перед осмотром.

Орк нахмурился сильнее, но все же серьезно кивнул.

Я посмотрела на сферу, она уже стала молочно белой. Можно приступать к осмотру.

Я осторожно запрокинула голову мальчика и заглянула ему рот.

— Мне нужен еще свет, — попросила я Ялсу.

Ей определенно нужно было чем-то занять руки, чтобы она меньше нервничала. Ясно, что переживает, но она могла помешать мне.

Орчанка метнулась к одному из масляных светильников и поднесла его ближе.

Так. Плохо. Очень плохо. Это все же была черная веялка. Сыпь уже начала сливаться в пятна. Я взяла его за запястье. Пульс был слабым. И дыхание тоже едва теплилось на бледных губах.

Конечно, судить о его бледности я могла только сравнивая цвет его кожи с цветом кожи родителей. Но хорошего ничего не было.

Мальчик был не грани. Если не начать немедленное лечение, его не спасти. Я еще аккуратно раздвинула его волосы. У некоторых больных детей там появлялись маленькие язвочки. Совсем плохой признак, которого я старалась не допустить при лечении.

Кожа была чистой. Я выдохнула. Мальчик еще боролся. Значит, шансы были.

— Что? — коротко спросил повелитель. — Его можно вылечить?

При этих словах, Ялса чуть не выронила светильник из дрожащих пальцев. Глаза ее наполнились слезами.

— Шансы есть, — честно сказала я. — Но нужно начинать прямо сейчас. Я помогу. И… сколько еще у вас сейчас больных детей?

— Три неполных дюжины, — спустя короткую паузу ответил он, пронзительно взглянув на меня.

О духи!

5. Сны

В своих снах я часто вижу очень странные вещи. То, что никогда и нигде не видала. И это пугает. Потому что наши сны обычно отражение наших воспоминаний и мыслей. А в своих снах я не нахожу ни того ни другого.

Там часто мелькают странные образы. Например, красивый венок в моих руках, но цветы эти мне незнакомы. Они не растут ни в нашем лесу, ни около него. Закатные лучи алые светят на мои руки. Я старательно выплетаю этот венок, будто от этого зависит моя жизнь. А потом просыпаюсь, ощущая странные незнакомые ароматы, что еще держатся в воздухе вокруг меня.

Но чаще всего я вижу один и тот же повторяющийся сон. Мужской силуэт. Это высокий мощный мужчина. Меня странно влечет к нему. Но ни лица, ни каких-либо деталей я не могу различить. Только большая тяжелая тень, что накрывает меня. И его голос. Резкий, раскатистый.

— Не уходи… — хрипло говорит он.

Тянется ко мне и на этом мой сон всегда обрывается.

И вот сейчас мне вдруг показалось, что я провалилась в тот свой сон. Меня накрыло тенью повелителя и пугающие ощущения почти повторились. Его темный, испытующий взгляд словно остановил все вокруг. И замерло все, даже сердце биться перестало. И его голос. Почему меня в жар бросает от одного его голоса? Он и похож и не похож одновременно на тот, что из сна.

Это длится всего пару мгновений, а потом резко обрушивается звуками, запахами и осознанием огромной беды.

Три неполные дюжины! Это значит больше трех десятков больных малышей! Откуда их здесь столько?

Наверно, у меня очень говорящее лицо сейчас, потому что повелитель мне сразу дает ответ.

— Их привезли сюда из разных кланов со всей степи. Духи открыли шаманам, что только здесь они получат исцеление. Им отвели отдельные шатры в стороне от основного лагеря. Сейчас они ждут чуда, — он снова выразительно и остро посмотрел на меня.

Я невольно сглатываю. В Гозолце во время последней вспышки было шестнадцать заболевших детей. И там я едва справилась, хоть мне и помогали всей деревней. А как быть сейчас?

Потом во мне просыпается злость. На себя. Чего это я растерялась? Столько больных малышей ждут моей помощи, а я тут рот раскрыла и сижу. Работать надо. Меня для этого сюда привезли. Пусть немного грубо получилось, но детям я никогда не смогла бы отказать в помощи, какими бы грубиянами ни были их родители. Это же дети!

Да, они орки, но это ничего не меняет. Они ни в чем не виноваты.

Но сначала нужно помочь сыну повелителя. Для определения первой дозировки лекарства, мне нужно было еще несколько вопросов задать.

— А ваш сын, как давно он заболел? — спрашиваю уже строгим спокойным голосом.

Я не имею сейчас права на слабость и растерянность. Времени нет совсем. Нужно действовать.

— Хорт — сын моей сестры, — тут же сдвинул брови повелитель. — Шесть суток прошло, как ему стало плохо.

Ой, ошиблась. Но орк вроде не злится на мою промашку. Все же не сын, но тоже близкий кровный родственник.

А вот шесть суток — это терпимо. Я не ошиблась. Можно еще побороться. Обязательно будем бороться.

Когда я погружалась в лечение, для меня исчезало почти все вокруг. Вот и сейчас я поднялась и привычно начала отдавать распоряжения, совсем забыв кто передо мной. Мне это было уже не важно и не смущала обстановка и окружающие.

— Мне нужен небольшой котел чистой воды. Ее необходимо вскипятить. Сейчас, — бодро начала я, привычным движением закручивая волосы в тугой узел на затылке.

Осмотрелась по сторонам.

— Еще нужен столик, а желательно отдельный шатер, где будет все необходимое, чтобы я никому не мешала и меня никто не отвлекал.

Зарылась снова в сумку. Боги, какое счастье, что я не успела ее разобрать в тот вечер!

У меня там всегда был запас трав, настоек, заготовок для мазей и порошков.

Проверила — все необходимое было на месте. Но… мне этого запаса едва хватит на десяток больных. А что делать с остальными?

Решила пока не паниковать. Разберусь с этим чуть позже.

Пока я проверяла свою сумку, не заметила, что повелитель куда-то вышел. Со мной и больным осталась только его сестра. Ялса все еще сидела возле своего сына и тревожно гладила его по голове, бросая на меня короткие взволнованные взгляды.

— Он поправится? Ты сможешь его вылечить? — наконец, решилась она на вопрос.

Очень хорошо понимала ее отчаяние, но и дать ей такое обещание я не могла.

— Я очень постараюсь. Шансы есть. Он сильный мальчик и борется с болезнью. Я помогу ему, — осторожно сказала я.

Но орчанке и этих моих слов оказалось достаточно. Она просияла, а потом в ее глазах засверкали выступившие слезы.

— Я знала, что духи не оставят нас, — прошептала она, прижимаясь губами ко лбу своего малыша. — Ты поправишься, Хорт…

Я отвлеклась на вошедшего повелителя. С ним было еще два орка. Один нес котелок, над которым поднимался пар. Второй аккуратно поставил рядом со мной невысокий столик.

— Для шатра нужно выбрать место, — сказал повелитель, отпуская своих воинов.

— Да, я осмотрю остальных детей и скажу, где мне будет удобнее, — решила я, снова невольно вздрагивая от его близости.

Все время, пока я готовила, процеживала и остужала настой, а потом и мазь из порошка разводила, он пристально наблюдал за мной.

Я очень остро чувствовала его взгляд, который скользил от моих рук и глиняной миски, где я смешивала ингредиенты для лечебной мази, к моему лицу. И щеки тогда ярко вспыхивали, реагируя на его внимание.

Может я это все себе придумывала, но мне казалось, что мое лицо его интересовало намного больше, чем лекарство для его племянника. Он словно пытался что-то найти в моих чертах, но никак не находил.

Это отвлекало и сильно. Я волновалась, нервничала и с трудом удерживала свой рабочий настрой. А еще молилась духам, чтобы повелитель больше не проверял так придирчиво мою работу, а вернулся к другим своим делам.

Здесь была мать мальчика. Этого более чем достаточно.

6. Имя

Я успела дать указания матери Хорта перед тем, как покинула шатер. Там ничего сложного не было. Просто постараться его обильно напоить теплой кипяченой водой и поменять рубашку и постель, в которой он лежит. Она вся уже пропиталась потом и болезнью, значит. Ее лучше сжечь потом.

Ялса понятливо покивала, успокоив меня. Теперь можно было переключиться на других детей.

Как же я волновалась, пока шла за повелителем. Он несколько раз оглянулся на меня и стал чуть сдерживать свой широкий размашистый шаг. Я ведь не успевала, приходилось бежать. Хорошо хоть повелитель велел одному из воинов забрать у меня сумку и нести за мной.

Но едва показались шатры с желтыми узкими флагами на столбах, как прежний спокойный и уверенный настрой вернулся. Духи помогли собраться. У меня сейчас и правда нет времени на сомнения и лишние переживания. На кону десятки маленьких жизней. Их необходимо отвоевать у темной Яры.

Младшая дочь великой богини прогневала мать и та отправила ее в темные чертоги, присматривать за колесом перерождения. Именно Яра забирала с собой умершие души и решала кому дать шанс на повторное рождение, а кто не заслужил его. И именно с ней мне предстояло сейчас побороться.

Силы были явно неравны, но я сдаваться не намерена.

Мы по-очереди заходили в каждый шатер. И в каждом шатре нас ждали встревоженные, полные отчаянной надежды взгляды матерей и их больные дети. Малышей было чудовищно много, но к моему немалому облегчению, совсем безнадежных случаев не было. Шансы оставались у всех.

Благодарю, духи!

Повелитель сопровождал меня все это время. К моему немалому изумлению, он отослал моего помощника и сам теперь носил мою сумку за мной из шатра в шатер. Повелитель! Сумку простой знахарки!

Вот только орки не считали подобный случай, чем-то необычным и странным. Они спокойно реагировали на высокую молчаливую тень за моей спиной. Только взгляды бросали уважительно-восхищенные. На меня…

И я понимала, что не могу обмануть эту надежду. наизнанку вывернусь, но вытащу всех. Духи помогут. Я уверена. Не зря же они меня сюда привели. Значит, доверяют мне и указывают мое предназначение. Все очень просто. А уже я привыкла им верить без всяких колебаний.

Выход есть. И я его найду.

Последний шатер. Там совсем младенцы. Трое девчушек примерно одного возраста. У них совсем легкая стадия. Только первые признаки проявились. Тут я точно уверена в результате. Успокаиваю заплаканных матерей, которые готовы мне чуть ли не руки целовать от избытка чувств.

Мы выходим наружу. Я смотрю в темнеющее небо и первые звезды, что робко мерцают над степью.

Надо же не заметила, как день прошел.

А потом меня накрывает одной простой, но пугающей мыслью. А если мое лекарство не подойдет для орков? Я же не пробовала никогда их лечить! Может тут и дозы другие нужны или еще что-то?

Сердце сжимается в остром спазме страха. Нет, я не за себя боюсь. Мне страшно, что я могу загубить своей ошибкой столько жизней!

Смотрю на звезды и впервые не знаю, что делать. Перед осмотром такая уверенность во мне горела, а сейчас руки опустились от растерянности и полной опустошенности.

Да, пусто внутри, будто выжженная степь там сейчас.

И новые испуганные предательские мысли гложут изнутри. С чего я взяла, что у меня получиться все так легко и просто? Зачем я дала надежду, когда сама еще до конца не уверена в благополучном исходе?

— Это невозможно, – срывается у меня с губ обреченное признание. — Я не смогу, не справлюсь… их так много.

Тяжелые горячие ладони опускаются на мои плечи. Повелитель молчит какое-то время. Просто стоит рядом, и я чувствую насколько сильно напряжено его тело. Я и сама невольно застываю неподвижно в жесткой хватке повелителя орков.

Духи, какой же он высокий! В макушку мою дышит. Жарко, до дрожи просто.

Снова набежали странные волнующие ощущения от нашей случайной близости. Он сейчас совсем рядом, вплотную стоит.

А ведь пока я была занята делом, я не ощущала никакого стеснения или неловкости от этой близости. Сейчас же…Снова сердце поскакало галопом, разгоняя смущающий жар во все стороны.

И не отойти. Хочу сбросить с себя этот морок, но не могу и шага ступить. Ноги отказываются подчиняться.

А повелитель молчит, но его присутствие вдруг начинает оказывать на меня обратный эффект. Не пугает больше.

Я успокаиваюсь внезапно. Точнее мои усталые и отчаянные мысли растворяются без следа. Пропадает и неуверенность.

Чего это я испугалась вдруг? Орки ведь лечатся теми же травами. Мне Руцина когда-то рассказывала. А если так и есть, то и мне не стоит сомневаться в своих снадобьях. Они тоже должны помочь!

Просто нужно пробовать с осторожностью и следить за тем, как подействует. Тогда и поправлять буду, если надо, дозировку.

— Тебе нужно поесть, — слышу я уверенный сильный голос повелителя.

Трогает его забота. Все же те истории про орков во многом надуманны выходит. Я устало киваю, соглашаясь с его словами. Да, поесть мне, действительно стоит. С раннего утра ведь не ела ничего. Забыла со всеми этими хлопотами и не заметила, как день прошел.

Но продолжаю стоять. Отчего-то хочется еще немного вот так напитаться чужой силой и уверенностью. Совсем чуть-чуть… И повелитель стоит и ладони свои не убирает. Хорошо мне… странно, но хорошо.

— Как тебя зовут, знахарка? — задает он мне новый вопрос, от которого я немного теряюсь сначала.

Зачем ему мое имя? Но это ведь не тайна.

— Меора, — тихо отвечаю, и руки на моих плечах вздрагивают и стискивают их до боли.

— Как? — резко переспрашивает повелитель.

7. Трапеза

— Значит сирота? И ничего не помнишь о родных… — задумчиво посматривая на меня, говорит повелитель.

Я смущенно киваю. Не ожидала я совсем, что ужинать придется в его присутствии, да еще и наедине.

Мы в его шатре. Предложение поесть, оказывается, предусматривало личное приглашение на трапезу с повелителем орков. Я только и успела забежать к Хорту и проверить его состояние. Ну и дать первую дозу готового лекарства. Потом аккуратно открыла ему рот и мазнула черный от сыпи язык приготовленной мазью.

— Сейчас он будет очень много спать. Это нормально, не нужно пугаться. Ничего, если он проглотит ее, — успокоила я его мать.

Подождала, облегченно выдохнув, когда увидела, что лекарство начало действовать. Расслабилась и уже прикидывала, как мне распределить остаток на самых тяжелых пока больных.

А потом меня позвал повелитель к себе на ужин. Я то думала, что он просто попросит мне сюда что-нибудь принести из съестного. Да и забыла, если честно про наш разговор. Снова мысли о больных малышах вытеснили из головы все остальное.

Повелитель же предлагал помощь. Значит, нужно просто попросить его и рассказать чего и сколько мне нужно. Да и лишние пары рук мне не помешают. Есть ведь здесь кто-то, кто целительством занимается? Или в травах хотя бы разбирается?

Мне и такая помощь не будет лишней. Думаю, во власти повелителя все это организовать очень быстро. Тут вон какой большой лагерь. Уверена, что нужные умельцы найдутся.

Но разговор наш за ужином почему-то свернул совсем не туда в самом начале.

Я ведь оробела немного, когда снова напротив высокого и мрачного орка оказалась. Все глаза боялась поднять на него, а когда, наконец, осмелела, то чуть не задохнулась, столкнувшись с ним взглядом.

Вспомнилось почему-то как он отреагировал на мое имя. Не знаю, что его так удивило, но он развернул меня к себе лицом, продолжая удерживать за плечи и вот так же внимательно впился взглядом в мое лицо.

Больше он ничего не сказал тогда, а вот сейчас за ужином как-то принялся расспрашивать меня и очень подробно и обстоятельно о моем прошлом. О том чего я не помню.

Я, конечно, не стала ничего скрывать. Это ведь не секрет, как и мое имя. Про него я, правда, сказала, что это моя спасительница мне его дала.

Повелитель лишь кивнул, нахмурившись, и продолжил задавать другие вопросы. Много вопросов и так искусно, что я не заметила, как выложила ему всю свою известную жизнь, с того момента, как я себя помню.

При этом он не забывал что-то накладывать мне в тарелку. Удивительно, что это было не только мясо, как я ожидала, но и сухой сыр в виде маленьких белых шариков, ароматные свежие лепешки, вяленые фрукты и орехи с медом.

Есть нужно было руками. Так здесь было принято. Перед каждым еще ставилась чаша с водой, в которой нужно было споласкивать пальцы.

Непривычно и слегка смущающе. Но голод победил эту робость.

Да и под его пристальным взглядом неудобно было отказываться, поэтому я съела все, что мне положили, хотя это и превышало мою обычную норму раза в два. Но я была очень голодна, как выяснилось. Поэтому даже не заметила, если быть честной, что тарелка так быстро опустела.

Я ведь еще и на ответы постоянно отвлекалась. Рассказывала про свою наставницу и свою практику после ее смерти, а повелитель только серьезно кивал и снова что-то уточнял. Слушал меня он очень внимательно. Завораживал буквально низким властным тембром голоса и своим острым темным взглядом.

Я снова чувствовала непонятное волнение, и не могла найти его причину. Ведь мне опять казалось, что я уже не раз слушала этот красивый мужской голос с резкой хрипотцой. И на эти мощные сильные руки уже смотрела и любовалась…

Очень странные, пугающие чувства, совершенно не нужные и лишние сейчас. Ведь главное — это спасти больных детей. А мои метания сбивают весь настрой и мысли рассеиваются. Никогда такого не было со мной. Вот что меня волновало и… злило.

Я — знахарка. Мое дело — больных лечить, и я не имею права ни на что отвлекаться во время этого. А тут…

Как справится со своими бурлящими мыслями? Как не краснеть больше от его внимательного взгляда? Мне ведь нужно было еще много чего спросить у повелителя, а я даже не вспомнила, пока он меня вопросами своими пытал. Все пыталась мысли в кучу собрать и щеки остудить как-то.

А самым неловким моментом этого ужина для меня стал тот, когда повелитель взял лепешку, разломил ее пополам и протянул одну половинку мне. Почему-то какой-то тайный смысл в этом жесте просматривался, хоть я и не знала ничего об обычаях орков.

Но когда наши пальцы случайно соприкоснулись, то я покраснела до самых корней волос. Вот уж опозорилась совершенно. Что обо мне теперь подумает повелитель?

Несмело подняла на него глаза. Он снова смотрел серьезно и чуть задумчиво на меня. На мои волосы, если быть точной. И в глазах у него такая тоска вдруг мелькнула, что мне ножом по сердцу полоснуло больно.

О чем он думал в этот момент? Кого вспоминал?

Но я хоть смогла собраться к концу ужина и обратилась к повелителю, уже не пряча глаза.

— Я не справлюсь одна.

— Знаю. Любая помощь, которую потребуешь, у тебя будет, Меора, — уверенно ответил он.

И снова этот пристальный взгляд. Он неторопливо изучал мое лицо, словно ощупывал и гладил его пальцами.

Первый раз мое имя произнес, а меня будто оглушило на мгновенье. Такая яркая вспышка в голове, что показалось там молния сверкнула и озарила на этот миг все дальние глубины моей памяти.

Что-то всколыхнулось, поднялось со дна, но это озарение длилось слишком мало. Я ничего не успела разглядеть толком. Только опять какие-то смутные образы.

Но они были радостными и очень приятными. Отзывалось это имя счастливыми мгновеньями внутри.

Меня кто-то так точно называл раньше. Мужчина. Потому что я помню именно мужской голос…

— Меора, ты еще хотела выбрать место для своего шатра. Это можно сделать сейчас.

8. Чудо

Усталость накатывает жуткой придавливающей тяжестью. Веки слипаются, но я упрямо продолжаю отмерять нужное количество дрегольника и синей жити, основных компонентов для очищающей лечебной мази.

Сушеные ягоды жити как раз и дают тот необходимый эффект, разбухая и размягчаясь в воде. А дрегольник хорошо заживляет и обновляет кровь. Его отвар и воинам дают после ранений, помогает быстро восстановить силы. И порошок из его сухих листьев на открытую рану можно сыпать, никогда никакой заразы не заведется: ни гноя, ни чего похуже.

Эти двое суток я почти не спала. Важно было не упустить время и начать лечение сразу же.

За Хорта я уже была почти спокойна. Ему определенно стало лучше. Лекарство действовало, как и на большинство моих маленьких пациентов.

Зря я боялась. Мои отвары и мази помогали оркам не хуже, чем людям. Даже дозировку не пришлось менять. Все отлично работало.

Но среди моих подопечных оставались еще тяжелые случаи. Пара малышей были пока на грани. Им требовалось самое пристальное мое внимание и забота.

Поэтому я не смыкала глаз и делала обходы каждый час. Еще и постоянно были нужны все новые и новые порции отвара и мази. Потом еще новые травы и другой восстанавливающий отвар нужно было готовить для выздоравливающих.

Это тоже занимало время и силы. Хоть теперь у меня и было много помощников.

Повелитель не обманул, он выделил мне всю необходимую помощь, о которой я просила. Шатер, по моей просьбе, поставили возле лагеря, где собрали заразившихся маленьких орчат. Там я была нужнее. А Ялса вполне со всем справлялась после моих подробных объяснений.

Еще мне выделили пятерых помощниц. Это были опытные орчанки-травницы.

У орков ведь не было магов. Никаких. И магических лекарей тоже. Поэтому целительством в основном тут занимались женщины. Они собирали травы и врачевали с помощью них. К шаманам обращались только в самых крайних случаях, как я поняла.

Но шаманы и не лечили сами. Они только волю духов озвучивали.

А воины сами могли себе помочь в случае ранения. Тут к этому намного проще относились и, как я поняла, у орков и заживало все намного быстрее, чем на остальных расах. Поэтому постоянные целители и были им не нужны особо.

Но вот дети… их дети были столь же уязвимы, что и наши. И болели они этой жуткой заразой по весне почти каждый год.

Вот только первый раз черная веялка не в одном стойбище появилась, а сразу волной затронула почти все приграничье. Так много больных у них еще не было. Поэтому и к шаманам обратились.

А мои помощницы вполне толковыми оказались, только была одна небольшая особенность. Она выяснилась чуть позже. Оказалось, что орки не сильны в различении оттенков одного цвета и некоторые травы для них одинаковы совершенно. Они не просто не видят тех отличий, что вижу и различаю я.

Это стало досадной помехой. Мне пришлось многое из того, что я планировала перепоручить им, делать самой. Отсюда и усталость. Рецепт отвара только с виду был простым. На деле требовалось соблюсти очень много разных невидимых простому глазу условий. И цветы марельника требовалось выбирать только с синим ободком по краю лепестков. И огарь-трава тоже подходила не вся. И корень златоцвета нужно было выбирать только с розовым отливом, потому что именно он указывал. что его собрали в верное время и правильно высушили.

Хвала духам, нехватки трав теперь не было. Повелитель повелел и их привезли даже с избытком. Точно по тому списку, что я дала. И малейшие мои недоразумения и просьбы сразу разрешались, стоило только произнести.

От меня ждали чуда и оно постепенно проглядывало в глазах счастливых матерей, котоые видели, что их дети идут на поправку. Те малышки, что были в последнем шатре уже готовились к отъезду в свое стойбище.

Они оправились быстрее остальных. Маленькие веселые хохотушки теперь норовили везде пристроиться хвостиком за мной. Так их и отлавливали постоянно их матери. А я радовалась, что в их глазах больше не было слез и отчаяния.

Не хочу их видеть. Никогда.

Кажется, у меня все-таки получалось то, что я задумала.

То чудо, которое от меня все ждали.

Еще немного нужно потерпеть. Еще с десяток холщовых мешочков с отмеренными дозами нужно заготовить сегодня. И тогда можно немного отдохнуть.

Повелителя я больше не видела. Вернее, я замечала его иногда теперь лишь краем глаза. Да по тому, как меня внезапно в жар бросало и тянуть начинало под ребрами понимала, что это снова его пристальный внимательный взгляд на мне остановился.

Он не подходил, не пытал меня больше своими вопросами, но его взгляд не становился от этого менее острым и волнующим. У меня каждый раз мурашки вдоль спины стадами бегали, стоило ему только глянуть.

Но у меня не было времени, чтобы поддаться своему волнению. Мои мысли теперь крутились только вокруг моих маленьких пациентов. Только их заботы и радости трогали меня и сейчас были важнее всего.

Я даже во времени потерялась. Сколько я уже у орков? Два, три или больше дней прошло? Мое внимание сосредоточилось на нужном количестве доз отвара и мази и заготовок для них.

Без помощи я бы, конечно, не справилась. Мне помогали все: и выделенные помощницы, которые очень внимательно слушали и смотрели, как я что делаю, и матери, и даже те стражники, что повелитель выделил для сопровождения. Они ходили за мной везде, а если я работала в своем шатре, то оставались у входа охранять мой покой.

Сначала, я, к своему стыду, подумала, что они нужны, чтобы я не сбежала. Но потом, когда несколько раз эти орки бросались отнести или передвинуть что-то тяжелое или приносили мне еду, когда я сама забывала поесть, я поняла, что была не права.

Еще чуть-чуть. Я потянулась, спина болела нещадно. Я не знаю, сколько времени я уже провела в таком скрюченном положении. Я ожесточенно потерла глаза и похлопала себя по щекам.

Совсем немного нужно потерпеть и станет легче. Я уже видела этот просвет впереди. Еще один маленький рывок.

9. Единственная

Мне снова снится темный высокий мужской силуэт. Но в этот раз все по-другому. Он рядом, наклоняется ко мне и его лицо в первый раз проступает из тени.

Боги! Мой сон неожиданно слишком плотно переплетается с реальностью!

Этот мужчина — повелитель!?

Я замираю, не веря в происходящее. Слишком сильное потрясение для меня. И повелитель просто пока молчит и смотрит на меня. Смотрит так, будто любуется каждой черточкой моего лица. И это тоже изумляет донельзя…

На его лице незнакомое мне выражение. Таким его я еще не видела. Во всяком случае не в реальности. Нет той суровости и жесткости, и строгая складка на лбу куда-то пропала. В его глазах светится непривычная нежность. Он смотрит на меня и едва уловимая улыбка играет на его губах.

Даже во сне у меня перехватывает дыхание. Так близко его лицо! Такое неумолимое притяжение от него исходит. Не устоять… мне…

Вокруг нас незнакомый лес. Поляна, и яркие лучи пробиваются сквозь плотные золотистые кроны высоких раскидистых деревьев. Я таких никогда прежде не видела, но в голове неожиданно всплывает название. Это лирандиллы. Одно из десяти священных деревьев эльфов. И они растут только в золотом лесу эльфов.

Откуда они в моем сне?

Странный сон, и странные мысли в моей голове. Мне хочется обнять… и руки взлетают и ложатся на мощную широкую шею, едва мысль успевает оформиться. Сами уверенно проводят по мужским плечам. И я чувствую, будто наяву, плотные твердые мышцы и приятную упругость горячей кожи.

Я лишь сторонний растерянный наблюдатель сейчас.

Но помимо растерянности, внутри зарождается какое-то новое волнующее чувство. Предвкушение…

Да, пожалуй, это именно оно. Я так жду… что он склониться еще ниже и, наконец, поцелует меня.

Сердце колотится в рваном сумасшедшем ритме. Губы наливаются сухим жаром, когда он останавливает на них свой пристальный взгляд. Они умоляюще приоткрываются навстречу, и я никак не могу этому помешать.

Потому что именно сейчас мои два сознания слились в одно, и я теперь чувствую ровно то, что чувствует она, эта незнакомка из моего странного сна. Ведь это не я! Не та я, что есть сейчас. Там другая девушка. Она помнит, знает свое прошлое. Она не умирала в лесу и не теряла память, и она счастлива. Счастлива именно в этом моменте. Именно с этим мужчиной. С повелителем орков!

Как я могу быть ей? Нет, нет! Это какая-то ошибка!

Но мой сон продолжается, и я погружаюсь в чужие эмоции все глубже и глубже. И уже готова поверить в то, что мое сердце так неровно стучит из горячего сильного чувства к мужчине, что вот-вот поцелует меня.

А повелитель и вправду наклоняется все ниже и ниже. Заслоняет собой все вокруг. Теперь весь мой мир — это он и его темные глубокие глаза.

— Я буду ждать тебя завтра в нашем месте, единственная моя…

И его губы приближаются к моим, почти касаются их и… я просыпаюсь.

Вся дрожу от потрясения, сердце бьется быстро-быстро так, что даже больно в груди. Колет острой иглой… разочарования.

Почему-то мне жаль, что мой сон прервался. Мне очень бы хотелось досмотреть его. Увидеть, почувствовать, что будет дальше, когда он меня поцелует…

Мне мало того, что было. Чудовищно мало!

Настолько мало, что я закрываю глаза и начинаю прокручивать в голове весь свой сон, пытаясь собрать все упущенные мелкие детали. Еще раз и еще раз оживляю его. И снова сердце грозит выбить ребра, и снова в животе все скручивается в узел в странном спазме, а вдоль позвоночника так и бегают колкие нетерпеливые мурашки.

В моем сне у меня такие же рыжие волосы. Это я точно вспомнила. Значит, это я? Не уверена…

Руцина нашла меня тощей девчонкой. Не мог повелитель знаться с такой и говорить ей подобные признания. Я уверена, что не мог. Тогда откуда все эти сны?

Мои фантазии?

Почему же повелитель назвал меня единственной? Это ведь я точно нигде не могла услышать. Да и придумать тоже…

Как теперь различить настоящие они или нет? Как?

Наверно, я никогда так и не узнаю ответ.

Стоит принять все как есть и не пытаться заглянуть в тайники моей памяти, потому как все делается еще хуже и непонятнее. Только вот мое сердце не согласно с этим. Оно упрямо хочет верить в то, что все что мне приснилось — это мое настоящее прошлое. То самое, которое начинает понемногу проступать из того тумана, где скрыта моя память.

А я слишком устала сейчас, чтобы с ним бороться. А еще мне вдруг нестерпимо захотелось снова заглянуть в темные глаза повелителя. Вот так же близко как во сне.

Странное и глупое желание. Опасное в своей пугающей силе.

Повелитель орков и простая травница… Что может быть общего между ними. Ничего! И мне нужно принять эту правду и не пытаться найти другую. Забыть эти мысли и желания свои и сосредоточиться на долге и работе.

Ох! Я же заснула за столом! Сколько же я проспала?

Нужно делать обход, готовить новые порции отвара и проследить за приготовлением лечебной мази.

Я взволнованно огляделась, но сквозь входную щель все еще светили звезды на темном ночном небе. Кажется, мой сон отнял совсем немного времени. Полегчало.

И все равно, я торопливо пригладила растрепанные волосы, поднялась, оправила одежду, нашла косынку и повязала ее на голову. Так было легче работать. Привычный и давний мой ритуал, который сразу настраивал на нужный лад и все лишние мысли из головы прогонял.

Но в этот раз, все нарушил странный шум в лагере.

Я прислушалась.

Ржали встревоженно кони, и слышалась глухая отрывистая мужская речь. Обрывки каких-то приказов и еще чей-то тонкий плач.

Все это заставило меня рвануть к выходу.

Вылетев наружу, я чуть не столкнулась со здоровым орком из тех, что выделил повелитель для моей охраны и сопровождения.

— Кагар, что происходит? — тут же взволнованно выпалила я, продолжая ловить отдаленные встревожившие меня звуки.

— Пожар был в степи, — оглушил он меня новостью. — Духи помогли. Всех вывести успели, а потом шаманы смогли успокоить огонь.

10. Пожар

Пока я осматриваю троих пострадавших орчат, узнаю подробности всей истории. Пожар отрезал не только несколько семей, но и большой табун лошадей. Орки привычные к подобным явлениям, действовали быстро и очень умело.

Спасти всех удалось. И семьи, и животных.

Конечно, без травм и ожогов не обошлось. Но опытные взрослые воины уже сами оказали себе помощь. И мазь у них была подходящая.

Меня же позвали к троим малышам. Они и правда наглотались дыма. Ожогов на их не было. Я одобрительно кивнула на то, как их матери уже ловко избавили их почти от всей одежды и завернули в теплое одеяло.

Правильно.

Я быстро проверяю пульс, дыхание. Внимательно оглядываю глаза и рот. Успокаиваю родителей. Мальчишки в сознании и взгляд почти не замутнен. Это хороший признак. То что тошнит — это даже хорошо. Пусть отрава выходит.

Посоветовала их больше поить и следить, чтобы при рвоте несчастья не случилось. Был у меня печальный случай, когда мамочка за своим дитя не доглядела.

Меня слушали внимательно, благодарили. Уточняли, чем поить. Тут я объяснила, что лучше всего давать теплым молоком, но можно и водой. И звать меня если, кому-то хуже станет. И еще прошу их пока в шатры не заносить. Укутать и подержать на воздухе подальше от костров. Пусть дышат свободно.

— Храни тебя духи, — чуть не плача, от облегчения, благодарит меня самая молоденькая орчанка.

У нее это первый ребенок. Понятно, отчего она сильнее всех переживает. Ее муж, молодой плечистый орк, тоже здесь. Он качает сына на руках, завернутого в одеяло. Мальчик уже сонно моргает темными глазами, и я прошу не будить его. Только следить за ним во сне. Его может снова тошнить.

Его мать торопливо кивает.

— Пусть духи благословят тебя и детей твоих, — снова шепчет она. — И повелителя нашего пусть не оставят в его делах. Спас моего Куншата. Прямо из огня нас вывел, а я думала сгинем все там.

Она снова плачет, быстро вытирая ладонью глаза. Опускается рядом со своим малышом и нежно гладит его по волосам. Ее муж обнимает ее свободной рукой и так они и замирают.

Понимаю, что я тут уже лишняя и тихо отхожу в сторону.

Своего провожатого я рядом с собой не вижу. Замечаю его чуть в стороне, разговаривающего о чем-то с сестрой повелителя, Ялсой. Сердце отчего-то колет странной тревогой.

Повелитель, выходит, был там, на том пожаре. Но здесь я его не видела. Не пострадал ли?

Понимаю, что это все глупости. И если бы и пострадал, то разговор бы точно было много и я услышала бы об этом очень скоро. Но все равно не могу унять волнение, пока подхожу к ним.

Ялса смотрит на меня странным нерешительным взглядом. Потом опускает глаза.

— Что-то с Хортом? — решаю спросить я.

— Нет, с ним все хорошо. Спит он, хвала духам, — кусает она губы. — Просьба у меня к тебе, — наконец выдыхает она.

Глаза ее бегают с моего лица в на все еще стоящего рядом Кагара.

— Да, конечно. Давай в сторону отойдем. Тут шумно, — понятливо отзываю ее, а своему охраннику делаю знак не ходить за нами.

— Я попросить тебя хотела вот о чем, — торопливо выдыхает она, когда мы одни остаемся. — Тааган на пожаре сейчас был. Всех спасли, лошадей устроили. Так он пострадавших всех лечиться отправил. А сам так и ходит со спиной… — напряженным шепотом призналась она.

Я едва не ахаю в голос. Чувствовала же, что случилась беда.

— Не слушает никого. И не послушает. Я его знаю. Но вот если ты… — она замолкает, снова кусает губы и смотрит с таким ожиданием в глазах. — Тебя может и послушается. Он уважает тебя, Меора. Прошу, поговори с ним. Там сильные ожоги, а брат будет до последнего делами заниматься, прежде чем о себе подумает.

— Конечно, — подхватываюсь я. — Где он?

Ялса радостно хватает меня за руку и тащит за собой вглубь лагеря. Туда, где все еще слышится громкое конское ржание.

Оглядываюсь быстро. Кагар пристраивается за нами, но почтительно держится на расстоянии. Моя сумка снова у него. Успел перехватить, когда я к ним подошла.

Ну и хорошо, а то у меня от переживания все дрожит внутри и даже руки немного подрагивают.

Ялса ведь не впечатлительная деревенская девчонка. Она мне показалась вполне спокойной и здравомыслящей после более близкого знакомства. Так просто она паниковать и тревожиться не станет.

Значит, повелитель и вправду серьезно пострадал. Наверно, тогда когда того малыша из огня вытаскивал зацепило и его. Духи, что же вы допустили подобное?

Повелителя мы нашли в окружении нескольких серьезных воинов. Там же был и шаман, как я поняла по его одеянию. Невысокий, но крепкий старик, с выделяющими его белоснежными волосами, с несколькими рядами бус из разных клыков на груди и длинным тяжелым посохом.

Они что-то обсуждали, и я бы побоялась сейчас отвлекать повелителя и подходить напрямую. Но он сам заметил меня. Пара отрывистых резких фраз, и вот он уже размашисто шагает нам навстречу, а я внезапно теряю всю свою смелость.

Кровь мгновенно приливает к лицу. Оглушенно стучит в висках.

Почему-то рядом с этим орком во мне что-то всегда ломается, тревожит и колет грудь.

— Ялса, что-то случилось? — переводит повелитель взгляд на свою сестру. — Зачем вы здесь? Я же велел не тревожить… — тут его глаза снова впиваются в мое лицо, — … нашу целительницу, — заканчивает он.

Странной досадой отозвалось то, что он не назвал меня по имени. А затем я увидела, как он коротко дергает уголком рта и чуть отводит плечо, словно от боли.

— Мне нужно осмотреть вас, — вырывается у меня неожиданно даже для меня самой. — Вашу спину. Прямо сейчас, — смутившись, добавляю я.

Повелитель изумленно вскидывает брови, а потом опасно прищуривается. Бросает тяжелый взгляд на Ялсу.

— Твоя выходка? — мрачно спрашивает он, а я вздрагиваю от явственной угрозы в его голосе.

— Моя. А кто о тебе еще позаботиться? — дерзко вскидывает она подбородок. — Тебе нужна помощь, а Меора…

11. Награда

Самое ужасное из всего этого было то, что Ялса как-то незаметно исчезла. Я только и успела заметить, как она мелькнула в стороне, торопливо пробормотав, что ей нужно возвращаться к сыну. И вот мы с повелителем уже наедине.

И воздух внезапно таким густым стал. Вздохнуть трудно. И предательская дрожь в пальцах снова появилась.

Ведь Кагар тоже ушел. Он быстро, по одному лишь требовательному взгляду своего вождя передал мне сумку и растворился в ночной темноте среди шатров.

— Мне стоило отнести тебя в свой шатер и оставить там, чтобы ты все же выспалась хоть немного, — немного резко говорит повелитель, сам приоткрывая мне вход и пропуская вперед.

А я только в этот момент понимаю, что он имел в виду, когда говорил, что приказал не беспокоить меня.

Он был там! В моем шатре! И это именно он перенес меня на кровать. Сам! Его руки я помню, его объятия вызвали тот волнующий сон… про него.

Может вот она разгадка? Я просто краем сознания узнала его и, неудивительно тогда, что он мне приснился.

Но как теперь избавится от того чувства неловкости, что ярко вспыхнуло, едва мы оказались с ним одни в его шатре? Тут воздух стал еще плотнее и горячее словно. Легкие горели уже.

Повелитель же точно не страдал этой слабостью. Он быстро прошел внутрь и уже скинул на ковер свою обгоревшую рубаху и наручи. Пояс с широким кинжалом тоже был отброшен в сторону.

Он повернулся ко мне спиной первый раз, и я невольно ахнула, разглядев в неярком свете нескольких светильников его почерневшую обожженную кожу.

Духи, и он столько терпел и даже вида не показывал никому!

Повелитель искоса глянул на меня через плечо, нахмурился и чуть изогнул одну бровь.

— Меора, у меня еще много дел, — негромко заметил он.

А я мысленно отхлестала себя по щекам и бросилась открывать сумку.

Сначала я заварила специальные травы в кипятке. Его мне принес в котелке по моей просьбе один из стражей, что несли дозор у шатра повелителя.

Дальше я осторожно присыпала заготовленным лечебным порошком все повреждения, пока настой отстаивался.

Мне неудобно было почему-то просить повелителя лечь. Так бы было удобнее работать. Но я отчего-то оробела, едва он снова взглянул на меня, повернув голову.

Такой пристальный острый взгляд, что по всему телу волна странной слабости прокатилась. И горло сдавило, что не вздохнешь.

— Острый хват? — заинтересованно спросил он, втянув носом характерный запах, что шел от порошка.

— Да, — облегченно выдохнула я, радуясь тому, что голос не пропал совсем. — Еще могильник, сушеный рудж и горянка. Это поможет остановить воспаление и обезболит немного, — смущенно призналась я.

Уже пожалела, что говорить начала. Сейчас повелитель, как рассердится. Сколько раз у меня воины со злостью отказывались приглушать боль от своих ран, когда я предлагала. Не гоже это мужчине не уметь боль терпеть. Не должно…

Но мой неожиданный пациент просто серьезно кивнул и задал новый неожиданный вопрос.

— Мы так и не обговорили твое вознаграждение, Меора. Моя вина. Я видел и мне докладывали, что многие дети уже пошли на поправку. И Ялса день и ночь духов за тебя молит и благодарит. Хорту намного лучше…

Я замерла от растерянности, а он вдруг вытянул руку и сжал мою ладонь. Духи светлые! Она просто утонула в его кулаке!

— Так что бы ты хотела в награду, Меора? Проси. В моей власти многое. Твое вознаграждение и так будет щедрым, но может ты желаешь что-то иное? Особенное?

Ох! Сердце пойманной птицей заколотилось о ребра.

Его темный внимательный взгляд насквозь пронзает. И как в том сне жаром все тело окутывает. Горячо-горячо…

— Меора? — повторил он, не услышав от меня ответ.

От его низкого сильного голоса трепетом странным отозвалось внутри. И тонко-тонко натянулось что-то. Вот-вот порвется…

И страх оглушил внезапно. Что же я делаю? Мне ведь нельзя… Повелитель же…

— Я всегда просто беру то, чем одаривают. Благодарна за любой дар. Не все ведь могут… — опустив глаза пытаюсь освободить свою руку.

— Я могу. Потому и спрашиваю, — настойчиво повторяет повелитель.

Он не отпускает мою кисть, сжимает вроде не сильно, но уверенно.

— Подумай, Меора. Я дам тебе время. Скажешь позже. А пока…

Он вдруг вынимает из уха причудливую серьгу в виде широкого кольца с необычной гравировкой. Это древние символы. Я не могу их прочитать.

А повелитель вкладывает эту серьгу мне в руку и сжимает ладонь накрывая мои пальцы своими.

— Покажешь любому орку, Меора, и он выполнит любую твою просьбу, — строго говорит он.

— Что?

— Это лишь самое малое, чем я могу тебя одарить. Просто за то, что не отказалась лечить и помогла.

— А кто-то отказывался? — изумляюсь я.

— Все лекари до тебя, — усмехается он, дергая правым уголком рта.

Моя рука с его подарком так и зажата в его кулаке, но я уже не спешу ее освобождать. А потом спохватываюсь.

Ох! Спина же!

— Вы опять пытаетесь увильнуть от лечения? Я ведь еще не закончила с ожогами! — выскакивают из меня торопливые и слишком смелые слова.

Снова я позабыла кто передо мной. Все из головы вылетело.

Повелитель, наконец, отпускает мою ладонь и отворачивается с той же короткой усмешкой на твердых губах.

Откуда я знаю каковы они на ощупь для меня тоже загадка. Но я стараюсь не заострять внимание на этих мыслях. Мне нужно сосредоточиться на деле. И так преступно много времени потеряла в этих разговорах глупых.

Передо мной раненый, которому требуется срочная помощь, а я… заболталась. Так непростительно!

Поэтому я с пунцовыми щеками я принимаюсь суетится, раскладывая свои снадобья.

Сначала я осторожно протерла всю спину приготовленным отваром. Смыла всю грязь и копоть. Снова мысленно вздрогнула от обширности повреждений. Тут были глубокие ожоги. Местами уже вздулись неприятные пузыри, где-то они уже лопнули и сочилась мутная жидкость.

12. Неловкость

Я тоже застываю, так и не опустив руку. Не понимаю совершено, почему тело меня не слушается. Паралич будто сковал все мышцы.

Вторая моя ладонь так и зажата в в руке повелителя. Он смотрит прямо мне в глаза. Пристально, неотвратимо и мне снова кажется, что я когда-то давным давно вот так же не могла вынырнуть из этих темных омутов. А спросить, язык не поворачивается.

Да и что я скажу?

Если бы повелитель знал меня прежде, он не стал бы скрывать. Верно? Может я просто ему кого-то напоминаю? Кого-то знакомого?

— Рубашку пока нельзя надевать. До утра хотя бы, чтобы спину не тревожить, — вместо вопроса шепчут мои губы.

Глаза повелителя сразу опускаются на них. Придавливают тяжело и властно так, что вздохнуть снова не могу.

— Меора, а ты не думала остаться здесь? — неожиданно спрашивает он.

У меня все еще горячо покалывают губы, и еще сердце сжимает и наполняет каким-то странным восторгом, когда мужские пальцы легко начинают поглаживать мое запястье и тыльную сторону ладони.

— Здесь? — запнувшись, переспрашиваю я.

— Я бы мог предложить гораздо больше, чем простое место знахарки и покосившийся домик на окраине, — сверлит он меня острым выжидающим взглядом. — Должность моего личного целителя сейчас свободна. Ты могла бы занять ее, — низким обволакивающим голосом произносит он.

Я молчу, ошарашенная его словами. Да и как отвечать? Вряд ли повелитель будет рад отказу, а я…

— Я не могу… — выдыхаю, глядя ему в глаза.

— Почему? — спокойно, но немного удивленно говорит он. — Разве к тебе здесь плохо относятся, не уважают или что-то еще? Твой шатер останется твоим. Все вещи, какие скажешь, тебе доставят из твоего прежнего жилища. Будешь заниматься целительством в почете и достатке.

— Я привыкла к своему дому. И жителей тоже не могу оставить. Им нужна помощь не меньше, чем вам сейчас. Там больше нет целителя, кроме меня. Мне нужно вернуться… — смущенно отвожу я взгляд.

Уж слишком жаркие у повелителя глаза.

— Я испугал тебя своим предложением, — прозорливо заметил орк. — Не спеши давать ответ. Подумай еще. Здесь ты могла бы сделать намного больше. Разве нет?

Он мягко растирает мои пальцы сильными уверенными движениями. И мне хочется отнять руку, потому что смущают ужасно и тревожат грудь такие прикосновения. И одновременно, не хочу, чтобы он останавливался.

Какая магия скрыта в этом мужчине? Почему я так реагирую на него? Откуда в моем сердце уверенность, что мы прежде встречались?

— Здесь бы ты была под самой надежной защитой и никто бы не смел даже взглянуть косо, — мрачно замечает повелитель, разглядывая свое кольцо на моем пальце.

Я лишь улыбаюсь тихо.

— Я очень благодарна вам. Правда. Но там мне тоже некого боятся. Меня там все знают и не обижает никто…

— Тааган.

— Что? — вскидываю я на него глаза.

— Можешь называть меня Тааган, — терпеливо поясняет мне повелитель. — Все, кто находится в моем ближнем круге так меня называют. Это не проявление неуважения. Это просто доверие. Я доверяю тебе. Ты спасла много жизней у нас. А ты, Меора? Доверяешь?

— И я, — сиплым шепотом отвечаю ему, а затем завороженно слежу за тем, как он снова подносит к своим губам мою ладонь и повторяет поцелуй.

И в голове все смешалось: мысли, образы, воспоминания, сны… Я уже не понимаю реальность это или снова мое видение.

Слишком неправильно ведет себя повелитель. Слишком странно во мне отзываются малейшие его действия.

Он наблюдает за моими заметавшимися глазами и резко втягивает воздух сквозь сжатые зубы.

— Я дам тебе еще время, Меора. Подумай хорошо.

Мою руку с неохотой, наконец, отпускают. Острый пристальный взгляд в упор. Как же близко мы сейчас друг от друга. Мне даже запах повелителя кажется таким знакомым внезапно, что слезы на глазах наворачиваются.

От растерянности вырываются необдуманные слова.

— Вы не хотите меня отпускать?

— Не хочу, — твердо, без паузы произносит повелитель. — Но удерживать силой я тебя не стану, Меора. Ты этого боишься?

Он поднимается и отходит к стене. Приглушает яркость светильника.

— И мы вроде выяснили, что ты доверяешь мне. Так?

— Я доверяю, — не могу оторвать глаз от его мощной фигуры. Как же откликается внутри каждый его жест!

— Тогда Тааган, — поворачивается он опять ко мне.

— Тааган, — послушно произносят мои губы и что-то теплое разливается в груди.
Тааган, Тааган, Тааган... будто эхом в голове стучать начинает.

— Очень хорошо, Меора. Ты хочешь у меня еще что-то спросить? — наклоняет он голову набок знакомым до острой боли в груди движением.

Откуда? Откуда я все это помню?

И мне хочется спросить. Открыть свои сомнения. Но что-то мешает.

— Н-нет, — отвечаю я. — Мне уже нужно идти. Меня ждут…

Я подскакиваю с места и начинаю суетливо собирать свои вещи в сумку. Не знаю, что меня так испугало, но точно не повелитель. Больше мои собственные мысли и чувства, которые вдруг неожиданно вспыхнули рядом с ним. И страх. Страх перемен.

Я ведь уже свыклась со своей жизнью. Приспособилась. А сейчас весь мой мир пошатнулся и основательно. Еще немного и он обрушится. Я боюсь, что под обломками я потеряю себя совершенно. Не найду пути.

Сейчас я еще его вижу. Ровная прямая понятная дорога, где нет места повелителю орков. Только будни знахарки и мой долг.

Я знаю его. Я уверена в своих силах и в своей значимости. А сейчас… сейчас со мной происходит что-то странное и непонятное. И я не знаю куда меня заведет эта темная тропинка, полная тайн.

Повелитель прищуривает глаза и шагает ко мне.

Сжимает своими ручищами мои плечи, заставляя замереть в его властной хватке.

— Не торопись давать ответ. У тебя будет время, Меора, — серьезно и уверенно говорит он. — И выбор. Обещаю, что ничего не будет против твоей воли.

Я сглатываю пересохшим горлом. Теперь повелитель возвышается надо мной, вызывая еще больший прилив странных полузнакомых чувств.

13. Сомнения

— Повелитель, вестник с серых холмов! У него срочные новости.

Громкий окрик снаружи заставил вздрогнуть и резко отпрянуть назад. Странные чары развеялись, и я смущенно отвела глаза, торопливо отступив еще на шаг назад. Ведь повелитель уже не держал меня. Руки разжались, едва я дернулась.

— Сейчас, Ырхат, — повернул голову в сторону входа повелитель.

Затем он снова посмотрел на меня. Странное сожаление мелькнуло в его глазах, и во мне саднящим чувством в груди отозвалось.

— Подумай, Меора. Здесь тебе будут очень рады, если останешься… — словно через силу произнес он, прожигая меня взглядом своих черных цепких глаз.

Он точно другие слова хотел сказать, но передумал в последний момент.

— Благодарю, Тааган, — мне тоже тяжело далось произнести еще раз его имя, но обидеть повелителя пренебрежением к его расположению ко мне я не могла. — Конечно, я подумаю еще. Обещаю.

Тут я не лгала. Его предложение и в самом деле что-то сдвинуло внутри. У меня появились сомнения в правильности своего выбора. Впервые я задумалась о переменах в жизни.

У орков мне нравилось. Я пока мало что видела, конечно, но то на что обратила внимание, меня впечатлило.

Отношение. Отношения внутри их поселения и в семьях. То с каким трепетом и уважением мужья обращаются со своими женами и детьми. Какие взгляды бросают орчанки на своих супругов. Как они самоотверженно ухаживают за своими больными ребятишками.

Все это меняло картину моего прежнего мира, и мне безумно хотелось узнать о нем больше.

Жаль, что скорее всего долг во мне перевесит мои истинные желания. Я ведь не просто сама по себе. Руцина когда умирала заставила меня дать обещание и духам поклясться, что я не покину жителей. Не оставлю их без помощи.

Раньше меня эта клятва не тяготила всерьез. Я знала свой долг и верила, что так и проживу всю свою жизнь в домике знахарки. Потом найду и обучу свою преемницу, и так эта цепь не прервется.

Теперь же что-то внутри проснулось. Что-то требовательное и жадное до знаний. Я захотела взглянуть на то, что было за границами моего прежнего мира. Захотела открыть тайники своей памяти, которые до этого меня не волновали. И всему виной — один орк.

Повелитель что-то подтолкнул, растревожил в моей голове. Я больше не была прежней спокойной знахаркой Меорой. Теперь я ощущала себя иначе и чувствовала все по-другому.

Смогу ли я жить как прежде, когда вернусь в свой домик на окраине? У меня не было ответа на этот вопрос.

Все становилось намного сложнее и запутаннее с каждым днем рядом с повелителем. Это должно было меня испугать. Но, как ни странно, только сильнее притягивало к нему. Я хотела знать откуда все эти странные сны, и почему он иногда так странно на меня смотрит? Очень бы хотела.

Но… Повелитель уехал утром, сразу после той ночи, когда прискакал гонец. Я видела большой отряд всадников, покидающих лагерь.

Сердце кольнуло тревогой, но я задвинула ее поглубже, чтобы не отвлекаться от своей работы. Болезнь еще не была окончательно побеждена и мне предстояло еще много дел, чтобы все мои подопечные выздоровели.

Дни шли за днями. Шатры, где размещали больных детей постепенно пустели к моей радости. Благодарные родители уже одарили меня кучей самых разных украшений и женских полезных вещиц. Дорогие это были дары. Орки не скупились. И мне сначала было очень неудобно принимать их подарки. Слишком несоразмерными они казались мне моей помощи. Я свою работу делала. Только и всего.
А вознаграждение...

Я ведь в жизни никогда ни золота, ни серебра не носила. Только кольцо повелителя теперь… Деревянный амулет на вощеном шнурке, вот и все мое богатство.

А орки несли изящные заколки для волос, серьги, витые цепочки… еще ароматное редкое масло, отрезы красивой ткани, расшитый золотом пояс с причудливой пряжкой и мягкая кожаная пара коротких сапожек — прямо на мою небольшую ступню. Будто для меня специально кроили.

Отказываться от подарков, да еще сделанных с такими искренними лицами, я не могла. Но когда смотрела на сундук, который мне тоже подарили, с моими обновками, то испытывала странную смесь ужаса и теплой радости.

Все больше я погружалась в этот чужой поначалу для меня мир. Все больше находила в нем привлекательных черт, что в откликались в сердце. И все больше я сомневалась в своем первоначальном ответе, данном повелителю.

В такие моменты я старалась вспоминать про Руцину, про то сколько она мне добра сделала, про горожан, которые в большинстве своем неплохо ко мне относились. Староста всегда выделял на мою долю дров из городских запасов. И крышу мне тогда чинили добрые люди. Даже медяка не взяли за работу. Только обедом их отблагодарила, да за пиваом сбегала в трактир.

Я нужна им не меньше. Там мой дом, привычный мне уклад жизни. Здесь я так и останусь чужачкой, как бы хорошо ко мне не относились.

Я мучалась от этих мыслей. Мне теперь казалось, что любое мое решение будет неправильным. Так что же выбрать?

Прошло уже больше пяти дней, а повелитель так и не вернулся. Ялса мне рассказала, что гонец принес весть о нападении на рудники у серых холмов. Орки там добывали магическое серебро. Напали эльфы. Их лес был поблизости.

Я тогда ахнула от того с какой легкостью и беззаботностью она мне это сообщила. Неужели не волнуется за брата. А орчанка только рассмеялась на мое встревоженное лицо.

— Да, как только эти длинноухие увидят Таагана, так разбегуться сразу, как трусливые зайцы. Они его байрак, когда видят вдалеке, уже скачут прочь, только пыль столбом. Не волнуйся Меора. После того как брат изрядно проредил их золотой лес они и посмотреть в глаза ему боятся. Только так и могут исподтишка кусать иногда, — уверенно заявила она, и я успокоилась, поверив.

Больных становилось все меньше, и у меня появлялось больше свободного времени. Сначала я использовала его, чтобы просто отоспаться, отдохнуть от той выматывающей битвы с проклятой хворью. Потом мне стало любопытно наблюдать за жизнью лагеря.

14. Легенда

Костер отбрасывает причудливые тени на лица и мне кажется, что легенда оживает вслед за легкой неторопливой речью старого орка.

— Старые времена тогда были. Многое забылось, что-то только духи, да древние боги помнят, — говорит он. — Тогда еще не у всех рас была магия. Не все с ней рождались. Драконы с василисками принесли ее с собой из своего мира. Фениксов создала сама первая богиня и вложила в них частичку своего божественного огня. Потому над ними не властна темная Яра. А у остальных рас не было в те времена магии. Ни у эльфов, ни людей, ни у орков. Все равны были.

— Да быть того не может! — слышу я с края чей-то тонкий вопль.

Маленький любопытный орчонок не смог сдержать свой язык. На сразу яростно зашикали, а я улыбнулась, качнув головой. Сама немного недоверчиво отнеслась к этим словам. Эльфы без магии? Странно так. Неужели так и было когда-то?

— Да, да, — повернулся рассказчик к нарушителю тишины. — Не все сразу магию получили. Но завидев ее в других, захотели и себе подобный дар. Люди самые нетерпеливые оказались, — короткий взгляд в мою сторону. — Они пришли в к верховной богине и первые попросили у нее дать им магию. И так они жалобно ее умоляли, говоря, что их раса самая слабая и беззащитная, что богиня согласилась им помочь. Но жадность подвела просителей. Когда богиня спросила какую же магию они хотят получить, то люди ответили, что всю какая есть в этом мире. Все дары хотели себе присвоить.

Я смущенно опустила глаза. А ведь правду он говорит. Такое могло быть. Видела я пару раз магов-людей. Неприятное впечатление о них осталось. Очень неприятное…

— Богиня выполнила их просьбу. Но по дороге назад, просители передрались между собой за дары. И магия перемешалась, утекла из их алчных рук. Затаилась среди людского племени. Они получили магию, но с тех пор она отмечает только избранных. Да и сила ее у людей не так велика, как они бы хотели. Они могут многое из того, что не могут те же эльфы, но это и ослабило их. Очень редко когда сильный маг у них рождается. А все потому что пожадничали и дары перемешали.

Я думала это конец, но орк сделал небольшую паузу и продолжил.

— Потом к богине пришли гордецы-эльфы. Задело их, что люди так легко получили магию. И они тоже решили обратиться к матери всех богов. Только эльфы учли ошибки своих предшественников. Не стали просить все и сразу. Магию жизни они попросили у богини. Чтобы сделать из своих лесов неприступные обители только для них и чтобы жить дольше остальных рас. И богиня исполнила их просьбу. Эльфы ушли довольные своим даром. Им стало подвластно очень многое и их дар не смешался с другими, он остался очень сильным. А еще у них сохранилась возможность передать свой дар кому-то, отказавшись от него…

В этом месте меня снова что-то больно кольнуло в грудь. Мутные картины забытого прошлого зашевелились на дне моей памяти.

Будто молнией промелькнуло несколько странных образов: резная деревянная шкатулка в моих руках, яркий теплый свет от ладоней переходит в нее, и холодные голубые глаза, неотрывно следящие за всем этим.

Моргнула испуганно и видения пропали.

— А что же мы? — прозвучал тихий вопрос с другой стороны костра. — Или у богини магия кончилась?

Одноглазый орк улыбнулся.

— Нет, не кончилась, — усмехнулся он. — Орки тоже пошли к богине. Позже всех. Видели они как изменился быт людей вместе с приходом магии, как поднялись ввысь эльфийские чащи. Собрались тогда старейшины самых больших кланов, получили одобрение от шаманов и отправились на поклон к богине.

Я затаила дыхание вместе со всеми. Что же тогда попросили орки? Или их магический дар был утерян?

— Богиня спросила, какой дар им нужен. Показала, что каждый из даров может сделать, но предупредила, что с обретением магии, они станут хуже слышать своих духов. Люди совсем утратили этот дар. Лишь крупицы его у избранных остались. Эльфы лишь частично потеряли свою связь с духами. Но старейшины поразмыслив, попросили о другом. Не желали они от духов отказываться. Мудрое решение они им и подсказали. Старейшины отказались от дара богини, но попросили сделать так, чтобы и магия никак не могла повлиять на них или навредить. Совсем. Чтобы защитить свой народ.

Орк пожевал задумчиво губу.

— Не всем понравилось это решение старейшин. Но время расставило все по своим местам. Духи хранят нашу степь. Мы чтим духов. Шаманы открывают нам их волю. И любому чужаку придется несладко, если он замыслит, что худое против. Даже эльфийскому лесу пришлось покачнуться, когда мы вошли в него за нашим повелителем.

— О, дядька Ворх, расскажи! Расскажи, как вы эльфов били! Расскажи про их лес! — послышался разноголосый шум со всех сторон.

— Довольно, — притворно сурово сдвинул он свои мохнатые брови. — Поздно уже. Бегите к мамкам. Потом расскажу…

Орчата недовольно поныли, но Ворх был неумолим. Подмигнул мне и тяжело поднялся на ноги. Я смотрела на его широкую спину, с каждым шагом все больше теряющуюся в густых тенях, и думала о том, что он рассказал.

Ведь, правда же. Не защитили эльфов их духи, когда орки вторглись в золото лес. И магия не спасла. Значит ли это, что орки самый лучший дар себе выбрали? Но почему же они тогда напали на эльфов? Зачем?

Не верю, что из-за своей кровожадности и простой жажды крови. Не сходится теперь у меня это в голове. Не может такого быть. Тааган не похож на безжалостного убийцу и остальные орки тоже.

Так что же тогда стало причиной той жестокой войны? Какие тайны скрывает повелитель орков? Какие тайны скрываю я, сама того не ведая? Чем дальше, тем страшнее мне погружаться в свое давнее прошлое. Мне кажется, что там спрятана какая-то жуткая история.

И теперь во мне боролись два противоположных желания. Я хотела узнать и боялась этого желания. Моя жизнь точно не будет прежней после того, как я открою эту потайную дверь.

Так нужна ли мне тогда эта правда?

Незаметно пролетело еще несколько дней, во время которых пошли на поправку все оставшиеся на моем попечении, дети. Радость от того, что я справилась и мне удалось в этот раз победить темную Яру, смешивалась с грустным осознанием, что скоро я покину гостеприимный лагерь орков.

15. Дар

— Кто там? — отзываюсь на тихий стук в дверь.

Несмазанные петли громко скрипят и внутрь протискивается бочком Дажена, бойкая, крикливая жена местного пекаря.

В этот раз она подозрительно отводит глаза и смущенно и даже заискивающе улыбается мне.

— Меора, соседушка, я тут чайник твой… — она достает из под фартука мой старый, но верный чайник, а я устало выдыхаю.

Ясно в чем дело теперь.

Когда я вернулась, то не узнала свой домик. Его будто разгромили разбойники, вынеся все ценное. Осталась только мебель, да что-то из вещей, самых неказистых. Ну и травы мои, да остальные знахарские запасы не тронули. А вот съестное все вымели дочиста.

Я и подумала на разбойников в первый момент, но правда оказалась более неприятной и простой.

— Ламила рассказала, да так уверенно все это она говорила. Вот прям всеми богами светлыми клялась, — принялась торопливо оправдываться Дажена, хотя я ни в чем ее и не обвиняла.

Даже обрадовалась. Купить себе новые вещи для меня теперь было не проблемой, но я все же я привыкла к своим старым знакомым вещам. И к чайнику старому тоже…

— Ну так мы и решили, чего добру пропадать, раз тебя орки… А Ламила три раза клялась перед храмом. Вот мы и пошли, чтобы убедиться. Смотрим и правда все… А зачем грабителям тогда наживу давать? Все равно ведь пролезли бы. Дом-то брошенный считай…Вот мы и решили…— сбивчиво заканчивает Дажена и сует мне в руки мой чайник.

Он немного помят, но вроде цел.

— Спасибо, Дажена, — говорю я.

Она еще раз повторяет свой рассказ про главную сплетницу нашего городка и виновницу ее ошибки, и про то, что все жители были уверены, что я сгинула где-то в степи у безжалостных кровожадных орков. Откуда стали известны такие подробности, я так и не смогла дознаться. Да я и не особо пыталась.

С моим возвращением столько дел навалилось, что я вечером падала на кровать и сразу крепко засыпала. И сны мне больше не снились. Ни разу, как от орков вернулась.

В горле снова защипало что-то от этих мыслей, но я торопливо отогнала их в который уже раз.

Дала же себе слово на вспоминать. Раз решила, то и нечего жалеть. Я сделала свой выбор. Хоть и горький он был для меня.

Разум соглашался с моими доводами, а вот сердце… сердце почему-то упрямо ныло и никак не хотело смириться с этим отъездом. Оно рвалось обратно в степь…

Прошло уже больше недели, как Кагар почтительно сопроводил меня до моего дома. Все дары, что мне там надарили, аккуратно были сложены в две огромные седельные сумки.

Но это было еще не все. Кагар наотрез отказался забирать лошадь, на которой я в этот раз скакала.

— Это тоже для вас, — строго сдвинул он брови. — И вот это… — он снял со своего коня еще один объемный тюк. — Ялса велела отдать, в благодарность от повелителя и ее.

Он быстро поставил свою ношу возле оторопевшей меня, вскочил на коня и уважительно кивнул, прощаясь.

— Теплого ветра вам, целительница. Пусть духи хранят вас.

Я растерянно выслушала гулкий хор мужских голосов, желающих мне всего самого

доброго. А потом орки ускакали, оставив меня одну.

В дом не стали заходить, но я потом и рада была этому. Даже не знаю как они бы отнеслись к тому разгрому, что я обнаружила внутри. А так… я тихо расставила сдвинутую мебель на место, тщательно вымыла пол, собрала мусор и разбитые черепки тарелок, которые наверно побили в суматохе.

Сумки, что я привезла, сдвинула пока в дальний угол, за занавеску, к своим полкам с запасами. Так и не решилась открыть их пока. Горло спазмами резкими сдавливало от одного взгляда на них… и воспоминаний.

Тех самых воспоминаний, которые я могла бы обрести, если бы осталась и решилась все же на откровенный разговор с повелителем. Я уверена, что он что-то знал о моем прошлом, и меня он знал…

Но я выбрала долг и прежнюю жизнь. Поэтому пусть пока все напоминания о нем полежат в сторонке. Так мне легче будет, так будет правильнее и лучше для всех.

И кольцо я тоже сняла с пальца. Совсем убрать его рука не поднялась, продела за шнурок и на шею надела, спрятав под одежду. Уж больно приметное оно оказалось. Первый же мой посетитель — староста прищурился на него и выспрашивать начал откуда оно у меня, да где я пропадала столько времени.

И мне пришлось смущенно оправдываться. Я ведь и раньше могла отсутствовать по несколько дней, но не так долго как в этот раз. Понятно, почему все решили, что я сгинула.

Я не винила своих соседей. Тут почти все лишнюю медяшку считали, высчитывали, чтобы купить что-то в дом. А у меня и в наследниках никто не ходил. Вот и разобрали полезное добро, чтобы и в самом деле разбойники не поживились.

Так-то все обрадовались моему возвращению. Еды мне снова натащили. Староста расщедрился и целый мешок муки, да мешок гороха привез. И остальные тоже кто что принесли. Даже больше, чем прежде стало.

Моя прежняя жизнь вернулась очень быстро в старое русло. Потянулись больные и просто посетители.

Мои вещи почти все нашлись и домик приобрел знакомый вид. Только не радовало меня это. Тоска не отпускала.

Знала, что пройдет она со временем, как и любая хворь. Надо только отвлечь себя чем-то. Вот я и старалась. Загружала себя работой, стремясь чтоб совсем голова не думала. Ходила в лес, сушила травы, готовила новые настойки и мази про запас. Суетилась, а тоска не проходила.

И сны вернулись. Тревожные и непонятные. Повелитель мне больше так и не снился. Снилось другое: все та же шкатулка резная, что в видении мелькнула после легенды про магию, а еще кристалл, яркий изумрудный, словно молодая трава.

Эти сны набирали силу и однажды ночью эти кусочки,наконец, сложились в полноценное видение.

Темная комната. Тихий шелест листвы за окном. Откуда-то я знаю, что там шумит эльфийский лес. И высокий статный эльф, с леденящей холодностью смотрящий на меня. Его голубые глаза полны презрения. Он протягивает мне шкатулку. Ту самую!

16. Эльфийский секрет

Медленно перевожу взгляд наверх и смотрю в глаза своей смерти. Пустые, бездушные глаза высокого белогривого эльфа. На его лице холодное равнодушие и от этого страшнее всего становится.

— Ты знахарка? — спрашивает он таким же ледяным спокойным голосом. — Это ты лечила от черной веялки?

— Я… — сипит мой голос, больше не могу протолкнуть в горло ни одного звука.

— Покажи чем? — приказывает он жестко.

Хватает меня за локоть, убирая кинжал от горла, и рывком бросает на пол.

— Показывай, человечка.

В голове почему-то странное облегчение появляется. Это не прошлое мое их сюда привело. Настоящее. Но почему?

Я поднимаюсь под немигающими жуткими взглядами эльфов. Сорочка липнет к мокрой от холодного пота спине. Да, я боюсь их. До животного ужаса, но стараюсь чтобы это никак не отразилось на моем лице.

Прохожу к своему столу. Эльф с кинжалом следует за мной.

— Вот, — развязываю мешочек с травами. — Это для настоя. А из этого мазь… — он стремительно быстрым движением перехватывает мое запястье.

Сжимает до боли так что я морщусь и мои пальцы разжимаются. Эльф перехватывает мешочек с травами, нюхает его содержимое и кривит губы. Потом он пробует порошок для мази. Опускает в него мизинец и слизывает кончиком языка.

Рванно выдыхаю от шока, когда его глаза наливаются холодной смертельной яростью.

— Отступница, — шипит он и дает мне пощечину.

Щека взрывается острой ослепительной болью. Отлетаю спиной к стеллажу. Зубы пропарывают щеку изнутри, и рот наполняется соленым резким вкусом крови. В глазах темные пятна и пелена слез, в ушах противно звенит.

Меня снова рывком поднимают, горло сдавливают сильные безжалостные пальцы.

— Говори, кто научил тебя? Какой предатель раскрыл секрет Леса? Отвечай! — встряхивает он меня.

В глазах совсем темнеет, легкие горят в огне. Я почти теряю сознание, когда хватка на горле чуть слабеет, и я могу вдохнуть хоть немного воздуха.

— Я не… никто не учил, — хриплю из последних сил.

Наверно, я теряю сознание, потому что прихожу в себя от резкой вспышки боли в ребрах. Я уже не стою, я валяюсь на полу и один из эльфов со злой холодной усмешкой пинает мое тело ногой, чтобы привести в чувство.

Остальные обшаривают мою комнату. Находят сумки за занавеской и быстро обыскивают.

— Орочья подстилка, — с ненавистью выплевывает тот самый, что дал мне пощечину.

Предполагаю, что он главный в этой четверке.

Самое странное, что паника пропадает. Мной овладевает неожиданное безразличие. Возможно я просто принимаю свою судьбу и смиряюсь с ней. Я понимала, что в живых эти эльфы меня все равно не оставят. И сбежать от них я не смогу.

Единственное о чем жалею, что так мало времени провела с единственным мужчиной. Что затронул что-то в моем сердце. Это само как-то получается, что мысли к Таагану возвращаются.

Узнает ли он, что со мной случилось? Как отреагирует?

Сердце с болью сжалось. Я ведь не увижу его больше! Почему-то когда уезжала из лагеря до конца не приняла эту правду. Думала только, что это так.

А на самом деле сейчас обожгло жутко от этой мысли. Я все же ждала нашу новую встречу. Спрятала глубоко у себя внутри эту надежду. А теперь уже и нет ее. Растоптали безжалостно мягкие кожаные эльфийские сапоги.

Невольно рука к груди тянется. Там где холодит кожу под тканью кольцо на шнурке. Его подарок. Его последний подарок…

Откуда-то знаю, что он что были и до него, другие, в прошлом, о котором я теперь тоже никогда не узнаю.

Внутри все переворачивается, уже не так я безразлична к своей судьбе, но и поделать ничего не могу.

— Кто из нашего народа продался? Отвечай или твоя смерть будет долгой и мучительной, — нависает эльф над моим скрюченным телом.

— Никто. Я сама… — откашлявшись, отвечаю я. — Духи помогли…

— Духи? — зло шипит он. — Врешь, продажная тварь! Никто не знает секрет леса и духи не могли тебе его открыть.

Он снова в пинает меня в бессильной злобе по ребрам, выбивая весь оставшийся воздух из легких.

— Что с ней делать? Берем с собой? Керелас умеет развязывать языки…— обращается к командиру один из эльфов.

— Нет, — резко отвечает тот, оглядев беглым взглядом мою комнату. — Свяжите ее. Пусть станет наглядным уроком тем, кто идет против Леса и продается гнусным оркам.

Тут во мне снова заговорил страх. С ужасом и болью наблюдаю, как захватчики громят мое скромное жилище с особой жестокостью ломая и круша весь мой знахарский уголок, рассыпая мои травы и разбивая глиняные горшочки с заготовками, которые я с такой любовью собирала и готовила.

Меня же крепко связали и снова грубо бросили на пол. Старший эльф подошел ко мне, сплюнул мне в лицо и глумливо произнес.

— Так и сдохнешь, как того заслуживаешь, продажная человеческая девка. Огонь лучшая кара для твоей подлости. Пусть он выжжет всю твою черную грязь развеет пеплом. Такая тварь как ты не должна существовать в этом мире.

Он еще раз плюнул в меня с ледяной ненавистью в глазах.

Не знаю откуда во мне взялась смелость ему ответить.

— Духи покарают вас всех. Вы казните невиновного. Они не простят подобной несправедливости. Я сказала правду, — твердо произнесла я, не отводя взгляда.

На что эльф грязно выругался, но больше меня бить не стал.

Просто отвернулся и приказал принести факел.

— Сдохни, отступница, — бросил он перед тем как выйти в дверь. — Стоило он того?

Спустя пару мгновений он вернулся, остановился в проеме. Жесткая улыбка играла на его губах, а в темных глазах отражалось пламя факела, который был в его руках.

Где-то там тихо заржали лошади.

Не могла отвести взгляд. Заставляла себя смотреть на подсвеченный огнем высокий силуэт в темном проеме, задыхаясь от подступающей паники.

Все же я не до конца смирилась. Все же еще надеялась на какое-то чудо. Но его не было и быть не могло.