Её измена

Глава 1

Это большая ошибка твердит внутренний голос. Я знаю это и без него.

Я не должна быть в этой машине, рядом с этим человеком. Но я сижу на переднем сидении и наблюдаю, как мужчина за рулем уверенно ведет машину, направляя нас к отелю на окраине города. Он довольно мил и постоянно улыбается. Но его глаза, движения тела - точно хищник.

Это большая ошибка, которая может мне стоить всего. Не только морального самоуничтожения, но и семьи... Моих мужа и дочери.

Мне уже стыдно и в какой-то степени больно, стоит представить последствия. Но я здесь. Выхожу из авто, принимая руку, когда он помогает мне, открыв дверь как настоящий джентльмен. Ступаю уверенной походкой обнимая себя за плечи, потому что на улице прохладно, несмотря на май. В эту же секунду на моих плечах оказывается мужской пиджак с сильным запахом постороннего, но такого знакомого мне парфюма.

Мои шаги замедляются, и я останавливаюсь.

Он разворачивается ко мне лицом и подходит вплотную. Позволяя себе нагло врываться в мое личное пространство, как делал это всегда.

Ладонь грубо хватает за талию и сжимает ее. Не больно, но довольно властно, взрывая мой мозг.

- Хочешь развернуться и бежать? – улыбки больше нет. Он знает, что я этого не хочу, но и не до конца уверена в том, что смогу сделать следующий шаг.

Мужчина наклоняется ко мне, потому что довольно высок по отношению ко мне и оказавшись у моего уха, я жду, что меня будут уговаривать… словами… Но он кусает за мочку и тянет зубами, снова всасывая ее. В это время его рука скользит по спине вверх и хватает меня за хвост.

- С… ай… - не выдерживаю и «ойкаю» словно пробуждаясь в самых низменных инстинктах, делая чертов шаг.

Дальше шикарный вестибюль дорогого отеля. Внимательная девушка-администратор желает нам приятного отдыха, отдавая ключ-карту от номера люкс.

Это большая ошибка.

Но я стою в просторном зеркальном лифте, который мог бы уместить в себе до десяти человек. Сейчас же в нем только я и он.

Двое людей, которые совершенно разные и по статусу, и по семейному положению.

Он не обременен никакими отношениями. Мне кажется, для него в принципе не существует ничего постоянного. Возможно, только работа и эти дорогие часы на правой руке, потому что он левша, на которые он часто смотрит, по привычке.

Я не говорю ни слова, а он пристально наблюдает за каждым моим дыханием, движением, задорно, но мило улыбаясь мне. Я вижу отражение нас двоих, и они пугают. Отрезвляют, но не настолько, чтобы я развернулась и ушла. Не уйду.

Он видит смятение и встает ближе.

К моей спине вплотную.

Большая ладонь ложится на мой живот и притягивает ближе, и я ощущаю, насколько он возбужден. Это волнует.

- Чувствуешь? Знаешь, что я с тобой там сделаю, Лида? – рычит на ухо, пока я, закрыв глаза, растекаюсь в его полу объятии. – Я буду трахать тебя так жестко, что ты не сможешь стоять, сомкнув ноги, как раньше. Хочешь этого, не так ли?

Ему не нужен мой ответ. Он его знает. Потому что я дрожу не от страха.

Это большая ошибка.

Но я вхожу в шикарный номер, который обошелся ему в пятьдесят тысяч за сутки, но, по правде, проведем мы здесь не больше пары часов и никогда не вернемся вновь. В это я точно верю.

Я подхожу к огромному окну от пола и до самого потолка ступая по мягкому ковролину светло-серого оттенка и смотрю вниз. Ощущая, как кружится голова. Я боюсь высоты. А мы на двадцатом этаже.

Парадокс. Самые красивые и шикарные номера именно наверху. Вид потрясающий, но от страха совсем не спасает.

Мужчина ходит где-то позади, но я не оборачиваюсь. Я завороженная и дрожащая стою там и не знаю, как мне себя вести. Вся уверенность разом испаряется. Я нервничаю.

- Выпьешь? - первым нарушает тишину, которую я желала вместо разговоров и прочего, что будет дальше. Но это не совсем правда, потому что я приехала сюда именно за тем, что будет дальше.

Это не насилие. Меня не заставляли быть здесь. Наедине с посторонним мужчиной в то время, как дома меня ждет дочь и муж. Это выбор.

Этой мой выбор быть тут и обернувшись отказаться от алкоголя.

- Нет, спасибо, - одариваю его мимолетной улыбкой, чуть тронувшей мои губы.

Я не могу вернуться к семье с запахом алкоголя на губах.

- А я, пожалуй, немного выпью. Ты можешь сходить пока что в душ, если хочешь. Кажется, ты слишком напряжена.

Напряжена — это не то слово. Я боюсь. Во мне от кончиков волос до пальцев ног сплошной страх и тревога. Он перетекает по венам и атрофирует многие мои эмоции, чувства, мысли, отнимает все это постепенно. Но я не ухожу. Я здесь.

- Конечно, - соглашаюсь, немного улыбнувшись. – Хорошая идея.

Оставляю свои ботильоны за дверью, а сама скрываюсь в ванной комнате, судорожно выдыхая скопившееся напряжение.

Быстро раздеваюсь, складываю вещи аккуратно и ступаю под холодные струи воды.

Если я этого не сделаю, то начну думать. Но я не хочу этого. Я просто не хочу сейчас ударяться в анализ своих действий и решений. Я этот этап прошла, прежде чем согласиться на секс.

Волосы оставляю сухими, потому что не хочу потом тратить время на сушку.

На самом деле это просто волнение. Поэтому я сейчас на нервах.

В моей жизни долгое время был один мужчина. Во всем… И сейчас это изменится.

Потому что дверь ванной открывается и ко мне входит он.

Я не прикрываю обнаженное тело, которое он видит за прозрачным стеклом душевой. Я не отворачиваюсь, когда наши глаза сталкиваются, как только он, просканировав голую меня, останавливается на лице. И я не отворачиваюсь, когда он начинает расстегивать рубашку и избавляется от нее. За ней исчезают брюки и боксеры.

Мы оцениваем друг друга. Решаем… подходит ли нам то, что мы видим перед собой.

Я по-прежнему молча наблюдаю за каждым его шагом, пока он не оказывается в миллиметре от меня.

- Лида… - проносится шепот по оголенным нервам, и я его целую… сама… делая первый шаг к МОЕЙ измене.

Глава 2

Жуткая грязь этой весной. Когда я ехала в отель, небо лишь угрожающе хмурилось, но не предвещало беды. Пока я была там, успел пройти сильный дождь, который я слышала лишь мельком. Интересно, это был знак чего-то свыше или же я слишком много значения для себя выделяю в мировом потоке жизни?

Те самые красивые ботильоны утопают в грязи. Ямы на асфальте не видны из-за луж, и я раз за разом в них попадаю, грозя подвернуть ногу.

Но меня это мало волнует.

Даже то, что я купила их совсем недавно за весьма приличную сумму.

Меня в принципе не волнует ничего вокруг. Я смотрю на эту грязь и вижу в ней себя.

Точнее, ловлю свое отражение в каждой отзеркаливающей меня поверхности серой воды.

Куда я иду? Кто меня там ждет? И главное, что… Где-то в сумочке играет мелодия, напоминая о муже. А я все иду вперед, не думая ни о ком и ни о чем. Но если быть честной, я размышляю обо всем сразу.

Замерзла. Замш давно промок и пальцы не чувствую на ногах, да и на руках тоже. Волосы от влажности распушились, но похожи на сосульки. В горле пересохло оттого, что мои шаги очень быстрые, в ушах стоит перезвон барабанящего пульса, хотя, казалось, сердце уже и не бьется вовсе.

«Какая же дурацкая мысль», - усмехаюсь произнесенной мысленно глупости.

Дурацкий день. И день, когда все окончательно изменилось. День, когда я перестала быть собой. Потерялась в дебрях совести, одиночества, верности… И дело тут не в любви или нелюбви.

Странный подбор слов, но самый идеальный. А может, это случилось раньше? Может сегодня, я просто завершила падение нашего с Владом брака, которое начала задолго до?

То, что сделала я, можно объяснить, но понять или же простить, сомневаюсь. Я и сама с трудом верю в то, что натворила. И мне бы хотелось притвориться. Сказать и представить, что это была не я… Но это была я. Я и он.

Я замужняя женщина. Имеющая маленькую дочь трех с половиной лет. И он, свободный мужчина. Мужчина, который проявил ко мне внимание и попал точно в цель, когда я оказалась уязвима.

Каким образом примерная мать и верная, до этого дня, женщина сегодня оказалась замарана страшным словом – неверность, предательство, измена?

Каким образом я сегодня могу сравнить себя с той же грязью на асфальте. Но при этом буду еще более отвратительной и мерзкой?

Каким образом?

Прихожу к своему дому и смотрю наверх. Туда, где на пятом этаже. В квартире. Сидят мои муж и дочка. Ждут меня.

А я не могу пошевелиться.

Я чувствую себя такой ничтожной, такой грязной.

Что мне делать? Как поступить?

Забываются все причины, подтолкнувшие к этому, а их предостаточно.

- Кажется, это совесть, Лида.

Звонок от Влада снова врывается в мой мысленный мир, и я иду вперед, двигаясь с места. Поднимаюсь в квартиру и, открыв дверь, вхожу.

Пространство квартиры заполнено криком дочери. Не плач, а именно крик. Она играет во что-то, как всегда эмоционально.

Оставляю на пороге свою верхнюю одежду, обувь и сумку, я ступаю дальше и встречаюсь с разъяренным лицом мужа.

Он кипит от злости. Он меня почти ненавидит. А может быть наречие «почти» и вовсе можно убрать.

- Ты вообще охренела, Лида? – шипит он, чтобы не орать в присутствии Леры. – Ты видела время? – тычет в циферблат часов на своей руке.

И тут все мои душевные терзания, которые до этого меня душили противным шлейфом оттого, что было в номере отеля, моментом испаряются. Под гнетом вины я и правда забыла, что меня толкнуло в объятия чужого мужчины. Сейчас я все вспомнила. И от боли моего собственного предательства не осталось и следа. Быть может, где-то на дне чаши воспоминаний, но не на поверхности.

- Вижу, семь вечера, и? – безразлично отвечаю ему, начав свои волосы собирать в обычный пучок, стоя перед зеркалом.

- «И», твою мать? Я тебе сказал, что я сегодня иду с друзьями в бар смотреть футбол. Ты нарочно?

Вот и все.

Он не видит дорожек слез, почти высохших на моих щеках. Он бы их не заметил, даже если бы я плакала прямо сейчас, в ту секунду, когда он носился по квартире в поисках своего портмоне и ключей от машины.

Он не видит ничего уже долгое время. Или мы оба ослепли. Ведь когда я выходила, в моем сердце было мало любви к мужу. Точнее, я уверена, что ее больше нет. И вопрос «Почему, мы до сих пор вместе?» навсегда останется без ответа. Просто порой люди так поступают, и все.

Внезапно раздается очередной крик Леры, и он закатывает глаза, будто уже на грани.

- Знаешь, она и твоя дочь, - решаю напомнить ему. - Нет ничего страшного провести с ней немного больше времени, чем обычно.

- Ага, - в его руках оказывается брелок от машины и он, развернувшись, идет к двери.

- Так в чем проблема, Влад? В том, что ты пропустил пять минут первого тайма, или в том, что тебя заставили вспомнить о том, что ты отец?

Он резко разворачивается и хватает меня за предплечье, взглянув жестко и беспощадно, пылая яростью. Впервые я вижу его таким впервые. Кажется, все же грань стала все более ощутимой, и он сам к ней подошел очень близко.

- Сиди на хрен дома и приезжай вовремя с работы. Поняла? Это все, что от тебя требуется.

Выпускает из своей хватки и хлопает дверью, едва натянув обувь.

Обессиленно падаю на пол и плачу, сгорбившись над согнутыми коленями. Плачу от злости на него и на себя. За эти муки, на которые мы друг друга обрекаем.

Все смешалось в одно, и я уже не могу разобрать, где заканчивается вина, где обида, и где закончились с ним мы.

Мы стали как два пространства, две прямые. Если не думать об этом и просто жить, то все кажется нормально. Но если копнуть глубже, просвета не разглядишь.

- Мама, - слышу тонкий голосок дочери и поднимаю голову.

Ее темно-русые волосы рассыпаны по плечам, а взгляд потерянный. Она не понимает, почему я на полу и почему плачу.

- Иди ко мне, солнышко, - протягиваю руку и ее маленькие пальчики касаются моей ладони крепко за нее хватаясь.

Глава 3

Закончив с уборкой в ванной, я сразу же принимаю душ и, обернувшись в полотенце, иду в гостиную.

Еще одна граница между мной и мужем.

Когда родилась Лера, мы все еще были счастливы какое-то время.

Мы стали родителями и долго готовились к этому моменту.

Но стоило сбыться этой мечте, все изменилось. Будто кто-то переключил с белого на черное.

Она плохо спала. Она громко кричала и плакала по ночам.

Я не высыпалась, но не жаловалась. Я не могла этого сделать. Я мать, а она моя малышка.

Влад был иного мнения.

Он давал без слов понять, что мы ему мешаем и я приняла решение на первое время спать с Лерой в гостиной. Закрывала дверь и продолжала быть матерью.

Все катилось по наклонной. Хотя, разумеется, не всегда было так. Мы оставались мужем и женой. Мы пытались.

Но в итоге это самое «первое время» увеличилось на неопределенный срок. Позже Влад психовал уже потому, что меня нет рядом. У Леры начались проблемы со здоровьем. У нее обнаружилась аллергия. И я очень тревожилась, боясь отойти от нее далеко и надолго.

А потом пришло время зубов.

Все вспоминается так четко, будто происходит сейчас.

«У дочери режутся зубки, и она непрерывно плачет. Температура на недавнюю прививку поднялась и болит ножка с уколом.

Звоню маме, прошу у нее совет. На часах два ночи, а она урывками спит по пятнадцать, двадцать минут. Мне больно смотреть на мою девочку. Но все становится в разы хуже морально, когда я слышу на очередной ее слезный поток стукнувшую дверь гостиной.

Стало обидно, ведь я ждала и продолжала ждать его поддержки. Обоюдных бессонных ночей с нашей дочкой, но в итоге справляюсь со всем сама, выслушивая, как плохо он спал и еле работал, из-за того, что мы ему не дали отдохнуть.

А я с больной головой, без шанса на отдых сидела с Лерой ночью, днем. В ее сон убиралась и стирала, а потом готовила ужин. Но я не жалуюсь. Кажется, не положено это у женщин. Правда, не знаю, кто так решил и почему.

Стою в странном испуге, слышу, как он дышит мне почти в спину. Лера не замолкает ни на секунду, в моих руках.

- Вы тут долго еще? – наконец выдает срывающимся голосом. – Ты не можешь ее успокоить? Че она ревет вечно у тебя? Позови маму свою, или мою, они-то уж точно знают, как справляться с детьми».

Это было больше двух лет назад. Нашей дочери сейчас три, а мы по-прежнему в разных комнатах.

Не могу поверить, что на нашей свадьбе мы целовались так страстно, что нас просили остановиться или отправиться в мотель. Сейчас с той же страстью, мы ругаемся. Хотя и это происходит довольно редко. Мы просто две параллельные.

Подвигаю кроватку Леры чуть к стене и скинув полотенце, надеваю белье и кружевную ночнушку. На плечи накидываю легкий халат и иду на кухню.

Люблю в это время, которое принадлежит только себе выпить чашку чая и посмотреть телевизор.

Тишина и одиночество, снова берут свое, привлекая к совести пристальное внимание.

Как бы там ни было, сейчас я ощущаю опустошение. Я не горжусь своим поступком и, по правде, не знаю, что мне делать с этим.

Перед уходом Влада я была на эмоциях, которые он сам вызвал, будучи злым, сейчас происходит откат.

На часах десять вечера. И я не знаю, для чего сижу и жду его под видом вечернего чая сегодня.

Тон мужа, его слова… Не верится, что это новые «мы». Или же прежние, но с новыми ранами и опытом.

Я думала, что, когда вернусь, мне будет все равно. Но это далеко не так. И я не понимаю почему. Внутри меня было так много обиды и злости на Влада, что я перестала на него обращать внимание.

И логичный вопрос: «Почему я здесь?» можно оставить без ответа, а может, из-за маленькой малышки, которая сладко спит и ни о чем не подозревает. Не знает, что происходит между некогда любимыми людьми. Ее мамой и папой.

А еще… еще я думаю, что это лишь оправдание. Глупое, как и наши с ним поступки. Он тоже мог давно все это прекратить. Но муж каждый день возвращается домой, как и я.

Это не игра, но кажется ею.

И я не знаю, что бы было с нами, не выйди я из декрета.

Входная дверь хлопает, и я слышу, как громко ругаясь, Влад шумит в прихожей, грозя разбудить дочь.

Быстро выхожу и вижу, что он еле держится на ногах. Я никогда не видела мужа в таком состоянии.

Ни разу за семь лет брака и тот год, что мы встречались после знакомства с ним, Влад не напивался.

- Ты что пьян? – я застала его, когда он, облокотившись на стену руками, смотрел вниз.

- Пьян, - ответил, подняв голову, и заглянул в мои полные недоумения глаза.

Он не мог сфокусировать взгляд на мне, но все же я видела какую-то странную смесь в глубине его серых глаз, зрачки которых сейчас были сравнимы с темными тучами.

- По какому поводу? – я не подходила к нему. Держала расстояние. Потому что я не узнавала его сейчас и не могла предугадать действия выпившего Влада.

- Заметила? Правда, Лида? – послышался его смех раскатистый и гортанный такой. - Это тощно ты? – его язык стал заплетаться на более сложных словах. – Иди отсюда… Иди… туда, - махнул рукой и кое-как, сняв второй ботинок, прошел мимо меня, держась за стену.

Подняла брошенную куртку. Поставила обувь на полку и услышала новый грохот уже в спальне.

Вошла и увидела перевернутый компьютерный стул, а мужа с полуснятыми штанами.

- Ты дочь разбудишь, что ты вытворяешь, Влад?

- Опять ты? У нас сегодня театральный кружок и тебе досталась роль жены? Иди, я сказал…

- Не смей сбрасывать все это дерьмо на меня одну, - тут же завелась и ответила ему.

- Все, что я хочу – это лечь спать, а не слушать тебя.

- Аналогичное желание, не поверишь, - развернулась, в последний раз на него взглянув, и вышла, прикрыв дверь, которой хотелось ударить со всей силы.

Внутри бурлила злость, и поэтому войдя на кухню, я не могла остановиться, выписывая круги. Быть может, я не имела права так себя сейчас вести, но эмоции мне были неподвластны.

Глава 4

Утро было хмурым. Настроение вполне соответствовало погоде.

Я просыпаюсь на сорок минут раньше всех, как обычно. Готовлю завтрак. Пока он остывает, принимаю душ.

Не могу прожить сутки, если утром не смою с себя ночь и посвежевшая начинаю новый день. «Странная привычка», - всегда говорил Влад.

Вспоминая его и вообще вчерашний день, ночь, которую я почти не спала, становится странно внутри.

Как назвать смесь стыда и злости? Смирения и бунтарства? Я именно эти половины.

Потому что не могу понять себя. Не в данную минуту.

Сколько времени мне потребуется, все это перемолоть и решить, как быть раньше?

За размышлениями я не замечаю, что в ванной уже не одна.

Только тень, которую я улавливаю боковым зрением, дает мне понять, что Влад ждет.

Каждый раз меня ранит это. На протяжении долгого времени, когда он стал так делать, меня это выворачивает наизнанку.

Я начинаю злиться и намеренно долго принимаю в итоге душ.

Но не в этот раз. Сегодня я выскальзываю из-под струй воды и схватив халат спешно надеваю его.

Но кое-что этим утром иначе. Он смотрит на меня. Не в сторону, показывая свои нервы от ожидания.

Он смотрит. На меня.

Что он видит? На мне нет следов измены. Это было главным правилом. Тогда, почему его взгляд так остро направлен на меня.

Я не успела завязать халат, потому что «споткнулась» о его глаза. Полы махровой ткани висят так, что ровно середина моего тела обнажена.

Он скользит по этой полоске и сглатывает.

Я, в свою очередь рассматриваю собственного мужа и пытаюсь вспомнить, когда был у нас секс в последний раз?

Две недели назад? Или три?

Изменяет ли он мне?

Если да, то какая она? Сколько ей лет? Или их несколько?

Я дохожу до линии боксеров и вижу, что он возбужден.

Мы останавливаемся в моменте и делаем вдох… а из гостиной доносится плач Леры и все пропадает.

Вожделение, страсть, огонь… Словно окатили водой догорающие угли.

Влад зол, а я… А я просто ухожу.

Он после завтрака недолго играет с дочерью, пока я сушу волосы.

Дальше спокойно собирается на работу, а я впопыхах бегаю по квартире, поочередно уделяя внимание малышке, которая просит о нем. Нам сегодня к педиатру. Обычный визит, ничего такого.

- Может, все-таки подвезешь? Как-то ветрено на улице, - снова спрашиваю мужа, заметив, как он кладет в карман ключи от машины.

- Лида, я опаздываю. Не надо было мыть с утра волосы, успела бы. Оденьтесь потеплей, - поцеловав нас обеих, будто похлопав «по-братски» по плечу, уходит, а я понимаю, что все мои попытки собраться быстрей и успеть, можно сунуть коту, под одно место.

- Твоя мама копуша, или не во мне дело? – задаю вопрос дочке, и она улыбается. – Ладно, где наш супермобиль?

Поднимаю ее и щекочу губами шею, которую она тут же умело прячет, закатываясь от смеха.

Вытаскиваем велосипед на улицу с удобной ручкой для родителей, чтобы контролировать езду и спешим в поликлинику, которая благо находится в конце улицы.

Прием проходит быстро, и мы торопимся в обратную сторону, где расположен садик.

Из-за поднявшегося ветра мои руки замерзли, но дочке я одела тонкие перчатки.

Переодеваю ее в садике и оставляю с воспитательницей.

- Пока, крошка моя, увидимся вечером, - она радостно обнимает и целует в ответ.

Смотрю. как она скрывается за дверями и ухожу.

Добираюсь на работу небыстро. Утренние пробки уже вовсю атакуют, и я жалею, что не поехала на метро.

Сотый раз злюсь на Влада и надеюсь, что Лера не заболеет после такой «прогулки», но когда поднимаюсь в офис, все мои прежние мысли исчезают, когда передо мной предстает мой непосредственный начальник в приемной, где располагается рабочий стол ассистента. То есть меня.

Тот, с кем я вчера изменила своему мужу.

- Доброе утро, Лев Викторович, - принимаю непринужденный вид и прохожу к шкафу, чтобы повесить свою куртку в него и незаметно выдохнуть.

- Доброе утро? – выдает свое удивление. - Скоро обед, Лида, - подытоживает мое опоздание.

- Вы удивлены? – разворачиваюсь, закрыв створки. - Я вчера вас предупредила о своем опоздании. Прием у педиатра.

- Ах да, - делает вид, что вспоминает. – Просто это было после того, как я забронировал номер в отеле, куда мы с тобой поехали.

Я краснею от кончиков волос до пальцев ног. Внутри громыхает сердце и оглушает.

- Прекратите, - шикаю на него.

- В чем дело? – ступает ко мне, когда я протискиваюсь ближе к столу мимо него.

Он перехватывает меня поперек живота и притягивает к себе плотно.

Его действия грубые, и это… сильно волнует мои низменные желания. Как и в первый раз, когда он допустил что-то подобное в мою сторону. А поняв, как на меня действует это все, не останавливался.

В итоге это привело нас в тот самый номер, но я не уверена, что хочу продолжать.

То удовольствие, которое я получила вчера, легло на мои плечи огромной ношей. Я думала, что все будет легко и просто. Я была в это просто уверена. Но когда сказала ему перед уходом, что это больше не повторится, и ступила за дверь номера, меня убило чувство вины. К этому я не была готова.

- Я уже сказала, что это было один раз, - убираю его руки, которые тут же возвращаются обратно. - Я замужем и…

- Я в курсе твоего семейного положения и уже говорил о том, что ты мне нравишься Лида. Ты решила, что я шутил? – он разворачивает меня к себе и смотрит серьезно.

- Послушай, это не шутки. Я оступилась, но даже с учетом всего, я не планировала что-то постоянное. Я просто… - но договорить не смогла, потому что не знала, как обозначить то, что натворила.

Порыв? Усталость? Желание узнать каково это — быть той, которую хотят так сильно? Вспомнить это вожделение.

За дверью слышатся многочисленные шаги, и он отходит, но глаз от меня не отводит, пока я сползаю со стола и поправляю узкую офисную юбку.

Глава 5

К Арине приехала быстро, потому что она арендовала небольшой кабинет через три улицы от моей работы. К ней же я ходила на чистку лица и массаж. Вообще, очень удобно, когда подруга в сфере красоты работает и разных косметологических услуг. Правда, увеличить губы, я пока что так и не решилась, свои нравятся.

Я знала, что у нее обязательный перерыв с двенадцати до часу и поэтому была уверена, что ей не сбежать от моего нытья. Я нечасто откровенничаю о семейных проблемах. Но сегодня я была сплошным комом непонимания, сорванных нервов и крайне тяжелой степени психоза. Да и вкратце она обо всем знает, разумеется. Но о начальнике ей я не рассказывала, видимо, пришло время.

Она уставилась на меня очень удивленно, когда я ввалилась в ее кабинет.

- Лид? Привет. А ты чего тут?

- Арина, я мужу изменила, - выдала как есть и она стоявшая до этого на ногах, опустилась на стул.

Сняла куртку и повесила ее на вешалку. На негнущихся ногах подошла к ее столу и села напротив. Все это время подруга смотрела на меня молча. Видимо, пробуя на вкус слова «мужу» и «изменила».

- Если тебе нужно выпить, я пойму. И сбегаю за коньяком, - оценила ее состояние и по-прежнему ждала, когда она оживет.

- Прости я… я… Ты сказала – изменила? Ты Лид? Владу? – ее голос был похож на шепот, будто кто-то мог нас услышать.

- Я знаю, Арина и у меня внутри сейчас творится такое, что… Я не могу… - в этот раз уже мой голос срывался и это грозило только одним – истерикой. – Я испытываю боль. Физическую, понимаешь? Я же думала, что все… Что не люблю… Я была уверена… А когда…

Информация вытекала из меня потоком сумбурных слов, и в итоге околесица настигла подругу. Потому что она остановила меня тем, что встала, и обняла меня, так крепко, что я не могла дышать.

- Тише… Тише, дорогая… Все хорошо. Сейчас поговорим, только успокоишься немного.

В моей руке оказался стакан с каплями Ново-пассита разбавленных водой. Быстро выпила его и уставилась в бледное лицо подруги.

- Прости, что вот так прилетела со своими проблемами.

- Лид, ты бы с нервами была поаккуратней. Это не шутки.

- Они последнее, о чем я могу думать. Моя жизнь пошла под откос, а я наблюдаю и ничего не могу поделать.

- Может, не все так плохо?

- Думаешь, что может быть что-то похуже?

- Не знаю, я пока что в растерянности, если честно. Может, расскажешь, что и как произошло?

- У тебя времени много?

- Как минимум полтора часа есть.

- Отлично, тогда начну сначала.

Воспоминания сыпались искрами и делали неприятно где-то там в грудной клетке, где отчаянно пыталось выжить мое уставшее сердце.

На самом деле я не знала, откуда брала начало история моей измены. С той ночи, когда муж впервые накричал за то, что мы с дочкой не давали ему спать. Или потом, спустя время, когда он сделал вид, что спит. Тогда я уставшая после жутких бессонных суток с малышкой пришла к нему в поисках поддержки и ласки, которая мне было очень нужна.

Приняла душ и надела заказанный в онлайн-магазине комплект белья.

Он не повернулся на мою просьбу. Не отреагировал. Я бы поверила, что он спит, но, когда сняла с себя все и легла на диван, увидела его онлайн в соцсети.

Я не знаю, пренебрегает ли он мной, или же правда злится. Только куда же в таком случае делась любовь к нам? К семье? Я не могла ее придумать. Я не могла так ошибиться в его чувствах.

Признаваться в потере брака даже подруге было прискорбно и даже унизительно. Мне всего тридцать, а кажется, порой, что я прожила целую жизнь и устала от нее.

Арина смотрела с пониманием и грустью. А я все говорила и говорила. Впервые откровенно. Озвучивала боль и обиду, таившуюся внутри так долго. И сожалела о том, что это слышит она, а не Влад.

- Мы почти не разговариваем. Не проводим время вместе. Точнее, мы вместе, в одной комнате, но мы порознь. И я не понимаю, когда мы к этому пришли. В какой момент.

Пока сидела со своей исповедью перед Ариной и озвучивала то, о чем не задумывалась, стало страшно.

Проживая день за днем, я и не замечала того, что мы упали на самое дно и я не уверена, что виноват только Влад.

Я была увлечена идеей нашей семьи, создавала то, что в итоге никто не оценил или просто-напросто допустила ошибку на этапе «строительства». Такая правда удручает. И сейчас лицом к лицу с ней я не верю в эту правду.

- К третьему году Леры я перестала обращать внимание на многие вещи. Что-то вошло в норму, и мы продолжали жить, как обычно. Какие-то моменты больше не удивляли. Я бы, наверное, удивилась скорее чему-то хорошему, вдруг произошедшему между нами, чем наоборот. Сейчас произнеся вслух эти слова, понимаю почему, ты смотришь так ужасающе на меня, - шмыгаю носом и стираю слезы со щек ладонями. – Это и правда дико.

- Нет, я… Я, конечно, в шоке от этого, но когда ты говорила о проблемах, я и не подозревала, что все так...

- Ужасно? Не подбирай слов. Все гораздо хуже, Арина. И я сейчас это понимаю все больше.

- Но, а тот мужчина, с которым ты переспала? Откуда он?

- Он с работы, - тянусь к кружке чая, которая неизвестно, когда передо мной появилась. - Мой начальник.

Она смотрит, недолго выпучив глаза.

- Ты умудрилась начальника охмурить?

- Это кто кого, - невольно улыбаюсь. - Все не так, как ты думаешь.

Я пришла в компанию готовая трудиться, влиться в коллектив и, наконец, выдохнуть, а может и вдохнуть в себя новую жизнь.

Я знала заранее о смене руководителя отдела. Мне было жаль, что Семен Геннадьевич перевелся, но горевать по этому поводу у меня в планах не было. А когда мы познакомились, я даже не запомнила его лица. Точнее, не всматривалась. Мне это было незачем. Я ощущала себя скорее дикой, чем любопытной. Поэтому и многие его взгляды, намеки не замечала.

Спустя какое-то время обстановка в доме перестала волновать. Я была по-прежнему мамой и женой. И если в первом случае все оставалось прежним, во втором я, отдалялась теперь с той же скоростью, что и Влад.

Глава 6

Пришлось взять себя в руки. Умыться. Макияж был безнадежно испорчен, и о нем я думать не хотела сейчас.

Арина молчала. Я видела ее короткие метания и вздохи, как когда человек хочет сказать что-то, но она этого не делала, дав возможность прийти в себя.

Уселась на место, в котором начала свою исповедь и думала, с чего продолжить. Все слилось в еду картинку, у которой не было конца и края.

- Слушай, - все же решилась она. – Почему ты… Почему ты с ним не поговорила? Не знаю, не высказала хотя бы все, что говорила мне эти сорок минут.

- Думаешь, не говорила? Знаешь, наши ссоры раньше напоминали разговоры на повышенных тонах. Мы цивилизованно обсуждали какие-то мелочи. Все, что не нравилось. Понимали друг друга и старались исправить. Было пару раз чуть больше, чем разговоры. Когда на эмоциях срывались и орали, но редко. С рождением Лерки покричать стало невозможным. Мы перешли на злобные перешептывания. Да и те были редкими. Казалось, у нас просто не было времени на ссоры. Мы будто копили все и переносили, типа «Знаешь, сегодня мне бы хотелось поссориться, ты свободен после работы». Частенько мы приходили к общему знаменателю, но также скоро забывали установки и делали сброс настроек. Потом пошли проблемы со здоровьем дочери, и я… В какой-то степени я зациклилась. Я боялась за нее так сильно. Но это же нормально, переживать за собственного ребенка, который не может даже показать, где болит и как сильно чешется щечка, на которой огромное мокрое пятно с аллергией бугрится, разве нет? Как я могла думать о чем-то другом, когда она плакала горько и долго, а я держала ее маленькие ладошки, чтобы она не чесалась, - от воспоминаний тех мгновений на глазах снова выступили слезы. Я не могла смотреть без слез на мою девочку. - Я тогда… Я выматывалась и днем, и ночью, а он фыркал и бубнел по утрам, как не выспался. Я злилась. До ужаса злилась и проглатывала эту злость, пока не взорвется снова, у меня не было сил на проклятые ссоры. Но видя его равнодушие раз за разом, день за днем, я перенимала от него эти эмоции, и они становились уже моими.

Я снова замолчала, потому что пережитое встало стеной воспоминаний.

- Я боюсь всех этих скандалов. У меня начинается паника, - вдруг призналась, хотя до этого ни разу не говорила кому-то о своей фобии, если ее можно считать таковой. - Мои родители, когда я была маленькой… Они так часто ссорились. Я засыпала, они кричали и били посуду. Просыпалась, они продолжали. Я бежала в детский сад, а после, в школу спасаясь. Я не могла выносить эти крики. Иногда я совала в уши салфетки бумажные, чтобы не слышать их так громко. Однажды засунула так глубоко, что не могла вытащить сама. Поэтому все эти «разборки» с мужем становились пыткой. Ужасной, пугающей пыткой. Проще было молчать, до того как станет уже невозможным терпеть.

Сейчас отвечая на вопросы, я знала, что один-единственный останется без ответа. Потому что я не знала его.

Почему я оставалась с ним все это время? Как три года показались моментом переполненным боли? А я оставалась в этом и варилась день за днем.

Любовь?

Неужели она была так слепа, эта любовь? Или, может, дело в том, что я сама виновата? Или в этом ее смысл, быть с ним несмотря ни на что?

Ведь счастье тоже было. Я не могу сказать, и это было бы ложью, что каждый день я ревела и спала с тяжелым бременем на сердце. Периодически Влад перевоплощался. Казалось, что все перерастает и мы возвращаемся. Те Лида и Влад, которые сходили с ума друг от друга. Мы страстно занимались сексом, стоило Лере уснуть. Мы снова любили как раньше, а потом все переключалось обратно.

Она смотрела на меня с грустью и жалостью. Но вряд ли я этого хотела. Сейчас мне просто нужна была подруга.

- Я поняла, - она сжала мою руку. – Рассказывай дальше. Начальник начал за тобой ухаживать?

- Все было напористо.

Я помню, когда дорогой шоколад сменился тем самым, первым букетом цветов. Это стало переломным моментом. До этого я догадалась, что сладости не просто презент от шефа. Что это некие знаки внимания. С цветами все стало прозрачно.

- Вы не можете дарить мне цветы, Лев Викторович, - я вошла к нему с шикарным букетом, который мне оставили на столе, и была намерена вернуть его отправителю.

Он тогда посмотрел на меня заигрывая, излучая шарм, но еще с неким непониманием. Я потерялась от таких явных провокаций. Он знал, что я замужем, что у меня есть ребенок. Зачем все это?

«Неужели приняв ту, самую первую шоколадку я дала «зеленый свет»», - подумала в тот момент, прежде чем он ответил.

- Почему я не могу подарить цветы, красивой женщине? Почему я не имею на это право?

- Потому что это замужняя женщина. К тому же вы ставите ее в неловкое положение, как ассистентку, нарушая корпоративную этику. Вот почему, вы не можете дарить этой красивой женщине цветы.

- Что ж, - он встал со своего места и направился в мою сторону, но не пересекал ту самую невидимую границу. – Тогда я, пожалуй, буду очень аккуратен.

Когда он остановился за моей спиной, мне следовало развернуться, но я стояла и могла лишь дышать ароматом, исходившим от цветов.

- В конце концов, ты можешь просто поставить их на стол и украсить ими свое рабочее место, а не нести домой. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за небольшого презента.

Глава 7

Стоит ли говорить, что идти на работу, на следующий день мне было ужасно стыдно.

Даже с учетом того, что он виноват сам, я испытывала этот стыд.

Но к моему удивлению на столе стоял еще более шикарный букет цветов, а возле вазы была открытка с единственным словом: «Прости».

Улыбка прокатилась по моим губам непроизвольно, и, заметив ее, я тут же нахмурилась.

Все это время, пока я получала подарки от чужого мужчины, я твердила себе, что невиновата. Что это не то, что можно подумать, но по вечерам с кружкой чая, я понимала, что самообман уже слабо помогает.

Чем больше я утопала в этом всем происходящем на работе, тем сильнее дома ощущала то, что мужа со мной рядом по-прежнему нет. И в некоторой степени я находила в моих улыбках и моих «Спасибо» Льву оправдание. Но знала, что это неправильно.

Он больше подходил ко мне, не делал резких выпадов или хитрых улыбок. Мы работали, как и раньше, но цветы и шоколад оставались ежедневным ритуалом.

А потом он мне написал. Смс.

Это были выходные. И он просто спросил, чем я занимаюсь. В тот момент я играла с Лерой. Мы собирали картинку из больших пазлов. Влад, судя по значку, был в соцсетях онлайн.

Я думала, стоит ли отвечать. Потому что знала подсознательно, что это будет какой-то переход на новый уровень флирта. И в этот момент Лера подошла к мужу и стала просить воды.

- Папа… Пить. Дай пить.

Я не вмешивалась. Мне нужно было видеть, как сильно он погряз в телефоне и отделился от нас.

И была права, в глубине его безразличия. Он не реагировал. А когда она стала лезть на кресло, и закрыла сенсорный экран он вспылил.

- Блин, Лера, убери руки. Что ты хочешь, иди, мама даст, - спустил ее, развернув ко мне.

- Пить… - ответила, снова обращаясь к нему.

- Пить? Ты не можешь дать ребенку пить? – он глянул на смотрящую в свою сторону меня и прищурился, потому что я сидела неподвижно и сканировала все это.

- А ты?

- Что я? Я занят, - уже не так бойко ответил, поняв, что гребаный телефон можно выбросить в урну.

Встала на ноги, убрав телефон на столик журнальный, и подошла к дочери, по-прежнему выпрашивающей внимания отца.

- Правда? И это важней собственной дочери? Надо же, каким важным ты стал, Одинцов.

- При чем тут это?

- Ты сам сказал, что занят, тыча пальцами без передышки в мобильный, а не я, - подняла Леру на руки и поцеловала в пухлую и мягкую щечку.

- Ты могла дать ей попить сама… - говорит в спину, стоит мне развернуться и двинуться в сторону кухни.

- Но твоя дочь, попросила сделать это своего отца. Чувствуешь разницу? – ответила, так и не посмотрев в его сторону больше.

- Почему не сказала ему обо всем в тот момент? – ворвался в мои воспоминания голос Арины.

- Я была такой злой, - печально улыбнулась ей. – Да и показалось, что намекнув на ситуацию, я сказала гораздо больше.

- Видимо, он не понял, - заметила подруга.

- Так и есть. Он не понял. А потом, когда мы собрались гулять, он сказал «Ага» и ушел в спальню.

- И ты решилась на переписку?

- Да. Я ответила ему, что гуляю с дочкой на улице. Он не стал отвлекать, а дальше… Дальше мы начали переписываться уже за пределами работы. Арин, я не знаю, может, сильно увлеклась. Но в тот момент я стала более… - пожала поникшими плечами, - более живой, думаю.

- Ну знаешь, флирт – он оживляет и правда.

- Но не когда ты замужем пять лет.

- Я не говорю, что это правильно, просто констатирую, то флирт — это игра и, если она тебя возбуждает, но это вдвойне круто. А что Влад?

- Когда мы со Львом начали переписку, уже я, стала забывать о муже. Клянусь, я сидела с ним в одной комнате и не замечала его. Мы не переписывались каждые пять минут, нет. Но если шло общение, то муж уходил на задний план. Я стала походить на него.

- Значит, если сопоставить, то ты думаешь, что он тоже…

- Скорее всего. Думаю, у него есть кто-то. Просто общение или нет, но он с кем-то переписывается. И когда я это поняла… не зная наверняка, я решила… Боже, - как сложно было признаваться в самом постыдном и самом больном. – Я решила, что тоже имею право. Будто поощрила себя и не остановилась. Я решила, что не люблю его больше. Вот и все.

- Тогда в чем дело?

- Я не знаю, что делать дальше, понимаешь. Влад стал странным. Он напился вчера и в пьяном бреду, будто выказал мне обиду, что я его не замечаю. А потом позже, спросил, хреново ли между нами все.

- Может, он догадался?

- Сомневаюсь. Не в его характере узнать и молчать. Он раньше знаешь, был такой темпераментный. И наш секс был… Он был чертовски горячим. Потом, когда я забеременела, мы перестали так много страсти вкладывать в секс. В последнем триместре мне запретили его вообще. И эта его сдержанность, странная вынужденная нежность, они будто выжгли в нем ту бурю. Порой все сливается в одно – ребенок. Но я не верю, что он не ждал нашу дочь. Он был ей рад. Я ведь помню все это, Арина. То самое ожидание. А сейчас полное отчуждение Леры и меня это ранит. Мне за своего ребенка обидно, понимаешь. И тут, когда я совершила то, о чем никогда в жизни не думала, он рассматривает меня в душе, при этом остается таким же холодным.

- Ну а что, если он был против ребенка?

- Он бы не стал молчать, я же говорю. Мы планировали несколько месяцев, он был рядом каждую минуту, особенно в начале. Я не могу поверить в это. Да и потом, если был не очень рад или сомневался. Он видел ее рождение, как можно не полюбить своего ребенка?

- А если можно?

- Арина… - я посмотрела на нее шокированная. Ее предположения меня пугали, потому что могли быть правдой.

- Лида, он не мог переключиться внезапно. У него могло уйти на это девять месяцев и полгода плохого сна с ребенком, который забрал у него жену.

- Но это… Это же глупо.

- А ты сама подумай. У мужика жена, секс в котором нет ограничений на любом месте квартиры и в любой момент. Она его обожает, и тут появляется кто-то, кого еще нет, и все прекращается. Я не знаю, что это за синдром, но, мне кажется, что это он самый. И вместо того, чтобы сказать тебе об этом, Влад ушел в подполье тихо бесясь.

Глава 8

Как только с моих губ слетают слова, подруга тут же округляет глаза и смотрит непонимающе.

В свою очередь, я не вижу иных выходов.

- Лида, ты мне вот что скажи, ты хочешь развестись с мужем?

Услышав слово - развод, внутри все начало протестовать. Отторгать это слово. А это значит, что я сама не знала, чего я хочу.

- Я не думала об этом, Арин. Мне кажется, до этого разговора с тобой, я вообще не думала глобально о своей семейной жизни.

- Послушай, даже если ты хочешь развод, говорить о том, что у тебя произошло со Львом, не стоит. Расставаться лучше нейтрально, или друзьями. Твоя правда, она не приведет ни к чему хорошему.

Мне нечего было ответить. Сейчас я понимала себя еще меньше, чем было.

- Ты любишь его? – раздается эхом ее вопрос.

Люблю ли я своего мужа?

Мне хочется плакать от воспоминаний, с чего мы начинали с Владом. Какими были сумасшедшими.

И я знаю ничто не вечно. Та же страсть, та же любовь. Первая угасает и поддерживать ее приходится каждый раз удивляя. Вторая же… порой становится крепче больше, перерастает во что-то новое, необычное и головокружительное. А порой просто уходит. Безвозвратно. Куда-то, где еще не было вас, пытается напомнить, что вы друг для друга значили. Но люди слепы.

Слепы ли мы с Владом? Я пока не знаю.

- Без понятия Арина. Я была уверена, что догорело все.

- И все же, мне кажется, тебе стоит просто поговорить для начала с Владом о вас. Сомневаюсь, что он не видит никакой проблемы.

- Мне страшно. Черт… Ты не представляешь, как мне страшно от этих мыслей о разговоре с ним.

- Мы всегда с трудом расстаемся с чем-то удобным и привычным. Подобные перемены вообще наводят ужас. Вспомни мой развод с Потаповым, тот еще круиз от любви до ненависти.

- Хотела бы я быть такой же решительной как ты.

- У меня было другое. Мы оба хотела этого. В твоем случае нужен разговор. Откровенно и без утаивания. Скажи, что у вас все дерьмо. Судя по тем его словам, он считает так же. Спроси, куда вы идете, получишь ответ. Юлить ему нет смысла. По твоему рассказу не нужно быть кем-то со сверхсилами мысли.

- Думаешь… - слова вдруг застряли в горле. – Думаешь, это конец?

- Я не знаю, Лид, - она потянулась ко мне и сжала ледяные пальцы. – Ты же понимаешь, все зависит от вас самих. Я помню вас с самого начала. И если честно не догадывалась что все настолько дерьмово. Наши поездки совместные с друзьями на отдых, до твоих родов… Черт, вы выглядели счастливыми настолько, что даже мне, которая зареклась о браках, захотелось бежать под венец.

- В том и дело, Арина, что тогда все было по-настоящему, - всхлипываю не в силах сдержаться. – Тогда еще ничего не было потеряно. И нам хватило трех лет убить нас самих.

- Твоя или его мама не догадываются ни о чем?

- Нет. Как-то спрашивала мама Влада, все ли хорошо, но думаю, это был просто вопрос. У них мы семья.

Арина встает со стула и снова делает нам чай.

- Мне страшно… - еле шепчу, глотая горячий напиток. Шпарю язык.

- Послушай скажи мне, о чем ты думала, когда шла с этим Львом в отель?

- В смысле?

- Ну вот ты согласилась. О чем ты думала? Что просто трахнешься с начальником и вернешься в семью?

- Ну, для начала я не думала об этом как о трахе с начальником. Для меня он был просто мужчиной и все. А об остальном, - пожимаю плечами. – В тот момент я была уверена, что поступаю правильно и имею право, раз моему мужу на меня плевать. Я искала ласки и думаю мести, о которой он не узнает. Но я же знаю и этого было достаточно. Правда перед отелем разок остановилась.

- Серьезно?

- Ну я такая иду, а потом не знаю… Просто остановилась. Если бы он не наговорил всяких штучек на ухо, убежала бы.

- А он ничего, да? – откидывается на спинку.

- Арина, - закатываю глаза и закрываю лицо, потому что теперь уже перед подругой становится стыдно.

- Ну что? Мне стало интересно, что за мужик Лидку от Влада увел.

- Эй, никто меня не уводил.

- Ты сказала, что он не планирует останавливаться.

- Мало ли что он сказал. Я сразу его предупредила, что это не повторится.

- Ты дала ему по роже и сказала, чтобы не рассчитывал на большее.

- Я чувствую себя потаскухой, когда ты говоришь в таком ключе.

- Лид, - убираю руки с лица и смотрю на подругу вопросительно. – А если у Влада кто-то есть?

Вопрос выковырял рану в груди, и я не смогла ответить. Каждый раз за эти годы, когда я задавалась этим вопросом, я искала следы этой «другой» и не находила. Сейчас же, не уверена, что смогу его осудить. Быть может, при подобных обстоятельствах нам и правда будет проще… разойтись? Потому что дальнейшая семья, будет как насмешка. Не могут люди после взаимного предательства, быть счастливы друг с другом. Даже я не представлю, себя рядом с Владом, до того меня страшит эта вина.

- Ладно, слушай, - перебивает мои мысли. – Сейчас поезжай на работу…

- Не поеду. Лев меня ждет на разговор. Я сбежала.

Арина испускает смешок.

- Ну что? он меня к стенке припер своим: «Я тебя не отпущу». Вот что он имел в виду?

- Ну он мог говорить либо серьезно, что хочет быть с тобой постоянно, либо как любовницу. Раз один секс смогла устроить, то и второй, и десятый не составит труда.

- Боже, я шлюха, - резюмирую ее слова.

- Стоп. Какого черта?

- Ну а что? Я изменила мужу. Вот этот зверь и думает, что нашел себе ручную мышь.

- Нет. Почему-то, мне кажется, что это не так.

- Тебе откуда знать?

- Ниоткуда. Я просто думаю так. В любом случае, поговори сегодня с мужем. Не откладывай. Это тебе не поможет. Только не признавайся. Сначала послушай, что он думает о вас. Почему к дочери так относится. Это не шутки Лида. Он отец, а ведет себя с ней как с соседской.

- Это тоже часть злости на него, которая помогла принять решение.

- Вот, - кивает. – Так что дерзай. А потом расскажи мне.

Глава 9

До ночи время испытывало меня. Я косилась на стрелки часов, а те стояли на месте. И когда я решила, что с меня хватит, оно вдруг показало половину десятого, и дочка уснула.

Чего хотел Влад? Намеки, поглаживания были ясны, но, кроме секса, было ли что-то? А еще передо мной встал вопрос - что я буду делать, когда он прикоснется ко мне? Позволю ли себе забыть о том, что сделала?

Ответ мне не нужно было искать в уголках подсознания. Я знала себя.

Вышла из гостиной и услышала говорящий телевизор в спальне мужа.

Мне хотелось быть неслышной и отвоевать еще пару минут. Поэтому пошла в душ. Пусть и желала сегодня принять ванну.

Многие вещи я давно перенесла из спальни, которую мы делили раньше вдвоем.

Иногда, кажется, что этого вовсе не было.

Взяла белье и привычную пижаму из майки и шортиков.

Включила воду и, намочив все тело, разнежив его под струями горячей воды, ощутила на спине прикосновение.

Мы сняли замок с двери, потому что однажды Лера умудрилась закрыться изнутри и испугалась. Поэтому мое уединение так легко нарушил муж.

От испуга резко обернулась и попала в руки Влада, который притянул к себе так близко, что не осталось между нами, даже миллиметра.

- Что ты... - хотела задать совершенно дурацкий вопрос, но он приложил к моим губам указательный палец и провел носом по виску.

- Ш-ш-ш... Лида... Сейчас вопросы и разговоры не нужны.

Вторая ладонь пришла в движение и скользнула ниже к бедру, а первая, погладив приоткрытые губы, обхватила мою шею сзади и начала приближать к его тянущемуся для поцелуя рту.

Висевшие до этого руки вдоль тела поднялись вверх и сжали широкие мужские плечи.

Я впивалась в них с такой силой, что уверена, ему было больно, а наутро будут следы от моих ногтей.

Мое тело было напряженным, в какой-то степени сопротивлялось, подчиняясь мозгу, а его затвердевшим от возбуждения, которое упиралось в мой живот. С одной стороны, вызывало трепет, до дрожи желаемый мной. А с другой боль. Потому что я отдала чужому мужчине свои поцелуи и свое тело, позволив не просто прикоснуться, а взять его… вчера...

В паре сантиметров от моих губ, горящих и жаждущих его, я не выдержала и отвернулась. И потому поцелуй Влада пришелся на уголок рта.

- Влад, - протест потерпел поражение, потому что он властно повернул мое лицо к себе и прижался к моим губам своими.

Рука на бедре сжала нежную кожу почти до боли, заставив вздрогнуть.

Терзание губ стало невыносимым, и я надавила на его грудь.

- Прекрати, - голос стал еле слышным, голосовые связки отказывались нормально функционировать.

Он отодвинулся, чтобы посмотреть в мои глаза, и этот взгляд был полон непонимания. Я же встретила его стойко.

Нам в любом случае давно стоило поговорить.

- Прекратить? – он правда не понимал.

Не будь того, что было вчера, предостаточно и наших прочих проблем, которые он сам, видимо, и не замечал.

- Да, почему ты удивлен? – встаю еще дальше от него, когда его руки исчезают с моего тела.

В защитном жесте я скрещиваю ноги и складываю руки на груди, желая ее хоть немного прикрыть.

Не знаю, почему так сделала. Но он это заметил и, кажется, взбесился.

- Какого хрена, Лида? – его голос был твердым, как и его тело минутой назад.

- Такого. Дай принять душ, а после поговорим. Или ты думал, что секс всегда будет служить чем-то вместо разговоров о нас и извинений за сотни ошибок и грубостей?

Все лилось изнутри потоком, который я не могла остановить. И тут была не только злость на Влада. Я злилась и на себя.

Он с минуту молчал, а затем развернулся и, схватив полотенце, обмотал его вокруг бедер, вышел.

Закрыла глаза, стараясь собрать себя воедино.

На моей памяти я впервые отказала ему. Еще и в такой форме.

Встаю снова под струи воды, но напряжение не уходит, а сильнее копится внутри.

- К черту, - отключаю душ и выхожу, но не успеваю даже полотенце взять с полотенцесушителя, как Влад входит снова.

Муж смотрит на меня пристально и жадно.

Охватывает глазами все мое неприкрытое тело и подается вперед.

Он кажется диким и устрашающим.

Я не понимаю, что с ним происходит. Почему сегодня он не такой, как обычно, когда, придя с работы, он вечером смотрел на кухне телевизор и уходил спать в свою комнату, оставляя нас в гостиной с дочерью одних, чтобы мы ему не мешали высыпаться.

Сегодня он другой.

Я отступаю от него скорее машинально, но не скажу, что во мне нет страха. Я не знаю, чего ждать, и это пугает. Будто ему не только секс нужен. Но не исключаю того, что это просто мое воображение.

- Почему ты отдаляешься? – замирает и следит за движением моих губ, шепчущих ответ.

- Потому что ты меня пугаешь.

- Я? Что плохого в том, что я хочу свою жену? – он складывает руки на обнаженной груди. Опускаю глаза и вижу, что он надел штаны с низкой посадкой.

- Ничего. Но в последний раз ты меня хотел три недели назад или больше.

- А ты сама?

- Что я?

- Находишься рядом, но не здесь. Когда ты была в последний раз женой?

Это ударяет меня очень сильно. Он обвинял, словно не видел того, что меня для него не существовало в последние три года.

- Не надо, Влад, - делаю шаг вперед и хватаю полотенце, быстро оборачивая вокруг мокрого тела. - Не я виновата в том, что наш брак похож на пустыню.

- Может, пришло время все исправить? – его голос смягчается.

- Зачем? – задаю вопрос, потому что удивляюсь его рвению. - Что тут исправлять?

- Если постараться, можно все поменять.

Ну, конечно.

Я отчаянно качаю головой, потому что то, что я натворила не исправить ничем.

Мою измену, о которой он не знает, не исправить никогда.

Я ухожу в свои мысли, и он сокращает расстояние.

- Ну же, - он притягивает меня к себе ближе. Прикасается губами к моим, жаля нетерпимым и голодным поцелуем.

Глава 10

Я ощутила, как мое тело онемело.

Страх перевоплотился в нечто другое. И я не могла дать этому нечто название.

Я стояла и смотрела на мужа, который, как и я, молчал. Он просто смотрел. Мне кажется, что даже пытался убедить себя в том, что мое последнее предложение - больная фантазия и слуховая галлюцинация.

- Влад, - сглотнула ком, который мог убить меня в любой момент, но еще я переживала за него.

Он даже не дышал. Я не видела, чтобы его грудная клетка двигалась.

- Влад? – мои губы задрожали.

- Ты сделала, что? – он повернул голову, думая, что ему послышалось. Конечно, он не верил.

Я и сама не верила. Но это правда. И я ее озвучила.

- Я… я… Влад…

- Что ты, мать твою, сделала? – теперь я видела его другим.

Слова резали на живую. А лицо… Оно стало багровым. Такой ярости я в нем не видела никогда и ни к кому. И мне было до ужаса страшно, что он такой впервые именно со мной.

- Отвечай, - он приближается так, что я впечатываюсь в кафельную стену ванной и судорожно приподнимаю вверх ладони, чтобы иметь пару сантиметров, между нами.

Резкость его голоса заставляет дрожать, а слезам катиться по щекам непрерывным потоком.

- Изменила тебе… - как только последняя буква словосочетания слетает с моих губ, на мою щеку обрушивается звонкая пощечина, а воздух застревает в легких на вдохе.

Мою голову молниеносно разворачивает от силы удара, что я несильно бьюсь об стену.

Мокрые волосы облепили все лицо. Но я не шевелилась. Зажмурившись, я просто тряслась и стояла на месте, ощущая кожей, потому что полотенце слетело с меня, стоящего рядом мужа.

***

Слишком долго ходили по краю…

И над пропастью долго кружа,

Мы любили и нет… Выбирая…

Убивали любовь не спеша.

Слишком долго над ней издеваясь,

Мы душили ее и топтали…

Чтобы вдруг она вслух насмехаясь,

Оттолкнула, чтобы оба упали…

(с) Лила Каттен

***

Время…

Оно лилось как тягучая смола. Черным поливая нас обоих.

Самообладание возвращалось медленно. Я повернула голову обняв себя за плечи и стараясь аккуратно посмотреть на мужа, еле дышала.

Скользя взглядом от пола вверх по его телу, я заметила стойку, расставленных по ширине плеч ног. Сжатые кулаки, которые были опущены вдоль туловища. Они были напряжены. Это сразу заметно. Вены выделялись на его предплечьях от самых кистей.

Поднимать глаза выше я боялась, но все же сделала это.

Ждала, что он что-то скажет. Но он молчал. Его голова была опущена, а дыхание… Оно было зверским и громким.

Слезы новым потоком хлынули из меня, и всхлип привел Влада в чувства.

Он поднял голову, и я увидела все оттенки боли в его глазах и на лице.

Ему больно… Ему больно? Почему? Я была ему фактически никем так долго… Почему ему больно?

Я снова захлебнулась от слез, и он окончательно отмер. Но не для того, чтобы что-то сказать, снова ударить… А чтобы развернуться и уйти…

Стоило ему скрыться в дверях, я упала на пол и, подтянув колени ближе к груди, зарыдала. Но когда услышала грохот в спальне, вскочила и побежала, прихватив полотенце, чтобы накрыть свое голое тело.

Я боялась того, что могу увидеть. Но это был стул, который он перевернул, очевидно, стягивая свои вещи с него.

Он одевался.

- Влад… - попыталась привлечь внимание, правда не знаю зачем.

Сейчас ни один из нас не был готов говорить или адекватно мыслить.

- Свали отсюда на хер. На. Хер, - повторил и зло усмехнулся. Меня же ударило под дых.

Ощущение, что там и правда был его кулак. Я не ждала ничего другого, но реальность оказалась больней, чем я представляла. Хотя я и не представляла. Сегодня я не была готова к подобному признанию. Но оно прозвучало, и я не знаю, что теперь с этим делать.

Когда в его руках оказался телефон, ключи от машины и портмоне я снова заговорила с ним.

- Послушай, я…

Но он не слышал.

Он прошел мимо, не удосужившись повернуться и выйти так, чтобы не задеть меня. Он намеренно сделал так, что меня для него не существовало, и пошел на выход, задев плечом.

- Куда ты? Влад…?

Он спокойно обул свою обувь и повернувшись бесстрастно сказал одно предложение:

- Ебаться, нам же теперь можно с кем угодно, кроме, друг друга, не так ли? – дверь хлопнула так, что задребезжала вся мебель в доме. А я рассыпалась как песочная фигура.

Если я думала, что разлюбила мужа. То сейчас была уверена в том, что убила все, что оставалось, между нами. Это сделала я. И тут не важны причины.

Он был моим единственным мужчиной. Ценил ли он это или нет, но мне всегда казалось, что я для него была лучшей, эксклюзивной и невинной во всем, чему он научил меня в постели или в жизни.

Теперь… я не знаю, кто я для него. Я не знаю кто я для себя и что нас ждет дальше.

***

Шепчу: «Прости», на большее нет силы.

Нет шансов и вину мне искупить.

Я та, кто чашу верности разбила.

И из нее нам счастье не испить.

«Прости меня…» Однако, я любила.

Но, между нами, веры никакой.

«Прости… Я вновь бы так не поступила».

И мне так жаль, за причиненную нам боль.

(с) Лила Каттен

***

На часах было два ночи, когда я проснулась.

Сидя в кресле у дивана и смотря в окно, откуда не было видно ни луны, ни звезд. Я просто смотрела туда в черную ночь, подсвеченную огнями города, который просто отказывался спать даже в это время суток.

Я проснулась не потому, что услышала приход мужа. Я всхлипнула.

Во сне мы ругались… Мы кричали… Мы ранили друг друга намеренно… Как и в жизни. И я плакала не только во сне. Мое лицо было мокрым, а глаза припухшими.

Глава 11

Утром болело тело, голова, щека, сердце.

Я была идолом боли, и она плясала вокруг меня, жаля в разные точки.

Мой ад только-только раскрыл свои объятия, а я уже больше не могла.

Не могла встать с постели, выйти из комнаты, увидеть мужа.

Но мне пришлось это сделать. Поэтапно.

На кухню пробиралась как воровка в собственном доме.

Я не знала, спит ли муж, или уже ушел, или ждет меня где-нибудь за углом, чтобы снова ударить.

После воспоминаний щека будто покраснела. К ней прилила вся кровь и она стала горячей.

На кухне не было никого. Я быстро сварила кашу дочери, Владу яичницу пожарила, а сама, не испытывая аппетита, решила выпить только кофе.

Утренний душ впервые за долгое время меня не привлекал. Поэтому войдя в ванную, я сразу же принялась чистить зубы.

И как только схватилась за нее, вошел Влад.

Я замерла, и только вода шумела, которую я открыла смочить зубную щетку.

Он прошел мимо меня. Скинул одежду оставшись голым и вошел в душ.

Я наблюдала за ним через зеркало. Ждала. Не знаю, чего именно, но я ждала. Правда, когда он начал мыться, я поняла, что меня для него не существует.

Нам нужно поговорить, я полагаю… Но как это сделать и когда. Я терялась даже мысленно от такой перспективы. Нас ждет развод. Это я точно знала и боялась.

За завтраком стояла тишина. Муж что-то листал в телефоне, сев на свое привычное место, напротив меня за небольшим кухонным столом. Между нами сидела дочка и очень неразборчиво что-то говорила.

Когда она делала это быстро, ее речь становилась очень плохой. Нам сказали, что есть небольшие осложнения с этим. Но в садике с ней работают логопеды.

Я погладила ее по спине и попыталась успокоить.

- Все хорошо, солнышко. Попробуй еще раз сказать.

Она кивнула и повторила. Вышло немного лучше, но когда я посмотрела на Влада, он пристально наблюдал за нами. И этот взгляд… я никогда не могла его разобрать и понять.

Он доел свой завтрак и встав почти убил своими словами.

- Собирайтесь, только поскорей, я вас отвезу.

- Нас? – слово удалось сказать на выдохе, иначе бы подавилась своим кофе.

Он не ответил. Он просто посмотрел на меня гневным взглядом и вышел.

В голове, пока я одевалась сама и дочь, было куча мыслей того, что сделает Влад.

В первом варианте он отвозит дочь, а меня убивает по дороге в лес. Там он прячет мое тело и едет дальше на работу.

Во втором, он везет нас после сада в загс, и мы подаем заявление на развод. Вот тут я была склонна верить. И даже думала взять документы.

В третьем, он отвозит меня на вокзал, покупает билет в Магадан или на Чукотку и запрещает когда-либо возвращаться в город.

Этот нескончаемый поток бреда лился и страшил все сильней.

Я закончила на десятом, где он привязал меня в лесу к дереву и оставил там, когда мы подъехали к садику.

Оставляя дочь, мне даже попрощаться захотелось напоследок, но откинув весь бред, я переодела Леру и оставила ее на добрых воспитателей.

Шаг за шагом я шла обратно и была даже готова к «шутке», когда берешься за ручку дверцы, а машина резко едет вперед. Но, очевидно, этим утром было не до смеха никому.

Я села на пассажирское сидение и боялась потреблять кислород больше нужного. Даже голова кружилась от редкого дыхания, руки стали ледяными, как, бывало, всякий раз от страха, а подмышки вспотели.

Он вез меня на работу впервые. До декрета мы условились, что нам в разные стороны и нет смысла одному из нас опаздывать, ведь иначе, чтобы успеть каждому пришлось вставать в пять утра. Пока меня отвезет, пока сам доедет. Я не обижалась. Мне было удобно с комфортом либо в такси, либо в маршрутке читать или слушать музыку. Потом, собственно, сам декрет. И вот я еду с мужем впервые спустя три с половиной месяца работы.

Смотреть на него, или пытаться заговорить, казалось убийством. Но почему-то я думала, что он ждет именно этого.

Однако, в таких случаях люди ждут оправданий. Какое я могла произнести? Это вышло случайно? Извини, я просто поехала в отель?

Все не то.

В итоге я решилась и, скосив глаза, посмотрела на его профиль.

Я любила Влада не только за то каким он мне виделся. Все его положительные качества. Все присутствовало в нем в меру, и я не беру последние годы нашего брака.

Но еще, я любила его внешность. До чего же он был горяч и сексуален. Одни его губы чего стоили. Когда я впервые его увидела, я подумала о том, что, наверное, целоваться с ним одно удовольствие.

Так и вышло. Неопытная вовсе ни в чем, я с ним одним узнала все о наслаждении и искусстве поцелуев.

У него идеальный профиль. На который я вновь глянула.

Глаза увлажнились, а я разозлилась на него. Потому что все разрушилось не вчера. А задолго до того дня. И первым выступил именно муж. Когда оставил меня одну, даже когда был рядом.

Отвернулась и быстро стерла слезу. Не хватало еще, чтобы потек макияж или всхлипнуть внезапно.

До моего офиса оставалось пара кварталов, и на очередном светофоре я ощутила, как Влад на меня смотрит, а затем увидела в окно, что права.

Он смотрел. Руки затряслись, и я стала нервно поправлять узкую юбку.

- Нервничаешь, Лида? – раздался как гром его голос ,в абсолютной тишине, что я вздрогнула от неожиданности.

Мне стала ненавистна эта дрожь и страх. Чего я боялась сейчас больше всего? Ответственности за поступок? Ответов? Вопросов? Последствий…

Должна признать, что, когда я согласилась пойти в тот номер, я не думала, что Влад об этом узнает.

Опустила ладони на трикотажную ткань и сделала успокаивающий вдох. На выдохе повернула голову и ответила:

- Нет.

Он заглянул в глаза и кивнув чему-то своему в мыслях и продолжил вести машину.

Если честно сейчас, когда муж был настолько спокоен, он пугал больше, чем когда взбешенный орал.

- Кто он, Лида? – почему-то мое имя слышалось громче остальных слов, произнесенных Владом, хотя тон явно был одинаковым. Но то, как он его по букам перекатывал, это отдавалось на нервах.

Глава 12

- Я не бегала, а следовала своим словам, - ответила немного сипло. – Отпусти меня.

Но пальцы сильней сдавили шею, а вторая рука опустилась на мое бедро, вжимая меня в мужское тело, давая понять, как сильно он возбужден.

В этот раз на меня это не действовало. Прежде, да.

Я вся покрывалась мурашками размером с Килиманджаро, когда он такое себе позволял. Все тело изнывало от похоти и желания.

Сейчас я была скорее уставшей. Ни о каком возбуждении и не было речи.

- Лев, я серьезно, - мой голос был твердым и совершенно неигривым, поэтому до него это дошло сразу.

Он отпустил и отошел назад. Несколько тонких лучей солнца проникали в темную комнату, поэтому я, как обычно, подошла и стала поднимать жалюзи, впуская новый день в пространство кабинета.

Босс стоял, не двигаясь и наблюдал за мной. Когда я закончила, мы столкнулись взглядом.

- Я не понимаю, - начал первым.

- Чего именно? Ты думал, я шутила, когда согласилась на единоразовый секс?

- Знаешь, может я и поверил, но, когда ты стонала подо мной и просила «еще», был уверен, что твое мнение изменится на этот счет. И не говори, что ты имитировала и прочее дерьмо, мне не пятнадцать лет.

- Не имитировала. И мне действительно было хорошо. Но это не говорит о том, что все будет продолжаться на постоянной основе. У меня семья, Лев. У меня черт побери, обязательства.

- Обязательства? – он хищно оскалился и стал приближаться. Я не отступала, потому что ему это нравилось, как раньше загонять в угол, ощущать страх, переходящий в страсть. – Где были эти «обязательства», когда ты ходила голодная до мужского члена минимум несколько месяцев.

Он "избивал" меня справедливыми словами, это отрезвляло, и чувство вины становилось в сотни раз больше.

Мужчина остановился напротив и, схватив за талию, приблизил свое лицо к моему. Но Лев так же высок, как и Влад, и потому склонился, чтобы шептать в мои губы.

- Хочешь сказать, я ошибся? Да ты текла после каждого моего прикосновения, а то, что в отеле творила, я вообще молчу.

- Мне плевать, как все выглядело. Я сказала тебе, что это будет один раз.

Он смерил меня недовольным взглядом и вспылил:

- Почему, твою мать? Почему один раз?

- Господи, - я закатила глаза, и сама взорвалась: - Потому что я изменила мужу, - не знаю, как так вышло, но я толкнула Льва в грудь, а потом снова и снова. – Изменила, ясно тебе.

Он схватил мои руки и завел их за свою спину, вынудив обнять.

- Успокойся, Лида… все, тихо. Чш-ш-ш…

Не хочу, чтобы он так себя вел. Не хочу…

- Я, итак, слишком спокойна.

- Не понимаю, почему ты не разведешься? – проговорил куда-то в макушку, продолжая обнимать и не давать мне пошевелиться.

- А вот это, - я тут же вытянулась как струна и запрокинула голову, чтобы смотреть мужчине в глаза, - не твое дело. С тобой обсуждать мужа и мою семейную жизнь я не стану.

- Я не хочу обсуждать твою семью. Я задаю вопрос тебе и о тебе, почему ты с ним, если вы даже не трахаетесь? Как он позволил такому случиться, что жена…

- Да пошел ты, - стала вырываться, ощущая, что его слова, падая на больные точки раскаленным железом, причиняют боль. – Отпусти.

Но он сделал наоборот, в этот раз. Крепче обнял. Приподняв на руках, он меня просто обнимал.

Я не хотела искать утешения в руках мужчины, который стал моим любовником. Но сейчас мне было легче дышать не именно в его руках, а просто дышать с тем, кто меня просто обнял и будь это Арина, я бы чувствовала то же самое.

Когда под ногами снова почувствовался пол, Лев мягко погладил по спине и взял мое лицо в руку, большим пальцем очертив скулу, где был синяк.

- Лида… - начал, но остановился. – Это что?

Отойти он не позволил и явно понял, что там за синее пятно, замазанное тональным кремом.

- Он вообще охуел? – в голосе была слышна ярость и злость.

- Ты что там надумал в голове? – стала убирать его руки, но тот оказался гораздо сильнее меня.

- А что я должен подумать. Это же он сделал. И не ври, - отняв любые попытки отдалиться, напирал.

- Я не стану даже говорить об этом и тем более с тобой. А синяк я получила от дочери ночью, потому что она спала рядом. Ты удовлетворен? – выпуталась из рук и отошла к столу забрать свой блокнот. – Ты сказал, что здесь мы на работе. И если ты не можешь себя контролировать, то я к черту увольняюсь.

- Твое заявление я не подпишу. Хочешь бегать и прятаться, пожалуйста. Но будь честна.

- Перед тобой я могу быть честной только по работе, остальное переходит границы, которые ты постоянно нарушаешь. Подумай лучше об этом. Я поддалась один раз, этого достаточно, - развернулась и пошла на выход, но он продолжил разговор.

- Отлично, тогда после работы, я буду ждать тебя на входе и как только ты переступишь порог офиса, я тебя схвачу под мышки и потащу за собой.

- Только посмей, - тут же затормозила и обернулась.

- Значит, ты пойдешь сама и мы поговорим в спокойной нерабочей обстановке.

- Спокойной – это в отеле?

- Нет, я могу общаться с женщиной, не снимая штанов. Секс с тобой мне понравился, но я не хочу себе куклу с отверстиями, но без мозгов. Я хочу женщину, с которой мне интересно разговаривать.

И я бы поверила, поддалась снова, но не могу и не хочу больше.

- Эта женщина замужем, поищи другую, - ответила как можно серьезней.

- Не хочу, мне нравится эта.

- Тогда ты не имеешь права не подписать мое заявление.

- Имею… право, - его выделенные с особой интонацией слова, снова походили на какую-то шутку. В этом весь Лев. Серьезен в работе и порой в разговорах касательно секса, но чаще улыбчив и непостоянен.

- Иди к черту. И после работы я еду за дочерью в сад. Ты прекрасно это знаешь. Я не стану с тобой ни о чем говорить ни тут, ни за пределами офиса.

- Лида, ты же в курсе, что ты меня провоцируешь? – сунул руку в карман и заявил философски.

Глава 13

- Ты в порядке? – раздается голос босса позади, и я отвлекаюсь от пристального взгляда Влада.

- Что? – поворачиваю голову и вижу, что он до сих пор держит меня за запястье.

Вырываю его, но делаю это так, чтобы никто не решил ничего иного, чем просто помощь мужчины женщине, которая чуть не упала.

- Все в порядке. А теперь я тебя умоляю, просто иди, куда шел, а не за мной.

- В каком смысле, Лида?

- Лев, черт бы тебя побрал, - цежу сквозь зубы, делая шаг в сторону, намереваясь уйти. – Просто не ходи за мной. Увидимся после обеда в офисе.

Не хочу говорить о муже, это может его подстегнуть на действия, а они мне не нужны. Я даже не знаю, как все выглядит со стороны для других и Влада в том числе.

- Я…

- О, Лев Викторович, я хотел с вами поговорить, - увлекает в разговор подошедший мужчина, кажется, из менеджеров. – Здравствуйте, Лидия.

- Здравствуйте. Всего доброго.

Быстро сбегаю, пока этот ненормальный ничего не учудил.

Но пока иду к мужу, внутри все сворачивается в тугой узел и никак не может выпрямиться вновь.

Мне не страшно. Совсем нет. Для страха подойдет иное состояние. Сейчас я была в ужасе. И хаотичные вопросы летали в голове как дроны.

Что он здесь делает? Что он думает? Что вообще происходит?

Влад стоял, облокотившись о массивный капот и сложа руки на груди смотрел на меня пронизывающим и подавляющим взглядом. Я ощущала себя как бабочка, которую вот-вот поймают и сунут в ту ужасную штуку высушив, проткнув толстой иглой.

Мне бы хотелось выглядеть легкой. Как если бы Лев просто был коллегой, с которым я говорила и тут меня увидел муж. Который приехал за мной в обед. Но я знала, что мои шаги весили тонну, а цвет лица стал белым. И это если не брать дрожь, которая одолевала тело.

Эта дорога вышла длиной в километр. А он все стоял.

Стоило приблизиться к нему, я остановилась на расстоянии вытянутой руки. Мне казалось, что я должна создать для себя безопасный пузырь, хоть того на самом деле не существовало.

Влад молчал, и я сама не знала, что сказать.

Его взгляд прошелся по моему внешнему виду, будто утром он не видел, что я была в костюме и вдруг переместился куда-то за мое плечо.

«Боже», - я мысленно задрожала. Нет, я мысленно упала в обморок и кричала, находясь глубоко загнанной в угол своего подсознания.

Точно. Я в ловушке. И Влад это знает.

- Не хочешь поцеловать мужа, Лида? – спросил, слегка склонив голову и явно оценивая мою реакцию.

- Чт…? – у меня дар речи пропал.

- Я спросил, поцеловать… меня… не хочешь? – одна его рука играла с брелоком от машины, а вторую он держал в кармане.

Весь его вид был расслабленным, но стоит поднять глаза к его шее, где натянуты мышцы, сразу понятно, как сильно он напряжен.

- Влад… я не понимаю. Ты приезжаешь ко мне на работу впервые за… Да впервые за все время, как мы поженились и…

- Боишься, что он увидит? – вопрос выбивает мою и до этого ненадежную почву из-под ног.

- Кто?

- Твой любовник. Ты не могла найти себе кого-то вне офиса. У тебя на это времени не было.

- Боже… - внутри снова образовалась смесь гнева и боли, растерянности и полной безнадеги.

Я сделала шаг вперед и планировала просто приложить губы к щеке, или если к губам, то также быстро, но он опустил свои руки на мою талию и сжал до боли. Однако не отпустил.

Мы не целовались с ним целую вечность. А я это дело любила. Его губы любила… Сходила по ним с ума… обожала. Он научил меня, как целовать его. Как ласкать одними лишь губами, чтобы он сходил с ума, со мной.

Это призвало поток боли и пока я ощущала ту фальшивую нежность, не идущую рядом с грубыми руками на теле, из глаз потекли слезы. Потому что он не целовал меня. Он ранил. Намеренно. Запоздало.

Влад остановился и взял в руки мое лицо. Сделал крошечный выдох и прошептал нежно, так нежно, что сердце еле справлялось с тем ураганом чувств и сожалений.

- В чем дело, рыбка? – и снова пытка. Так он меня называл, когда впервые после нашего поцелуя я не могла произнести ни слова, находясь в блаженной неге. - Больно?

Открыла глаза и столкнулась с тьмой. Она была такой черной, что мне стало холодно физически. Я хотела отпрянуть подальше, но он держал крепко и не позволял.

Серые глаза напротив пугали. Они превратились в грозовые облака, и я ждала грозы и дождя. Но он обманчиво погладил своим носом мой и сказал:

- В машину садись.

Зачем? Куда мы поедем? Сотни вопросов за секунду, но молчание в итоге.

Я села в отрытую им дверь, и ждала, пока он сделает то же самое.

Медленно тронувшись с места и вливаясь в поток машин, я сидела неподвижно, но молчание нервировало.

- Куда мы? – все же не выдержала и спросила.

- Обедать, - он поглядывал на меня время от времени и этот взгляд… он пугал. Но я не знала, чего именно боюсь. У меня не было почвы для страха. В том смысле, что я не знала, что именно может произойти. Он меня побьет, унизит, причинит боль? Все сводилось к физической расправе.

И если не считать той пощечины, Влад ни разу не позволял себе чего-то подобного. Так почему я думаю именно об этом?

Мысли понемногу помогли, и я перестала думать об этих ужасах, однако вопрос остался без ответа.

- Ты везешь меня обедать? Серьезно?

- Думаю у нас есть темы для разговора, разве нет?

- Есть, но их все не обсудишь, за один час, половина которого уйдет на дорогу в обратную сторону.

- Мы можем остаться в машине. Остановиться прямо на ближайшей парковке, но думаю мы оба… голодны.

- Я не понимаю.

- Чего именно, Лида?

- Тебя, боже… Я не понимаю тебя. Ты ударил меня и ушел. Вернувшись пьяным ночью, ты утром отвозишь меня и дочь в садик и на работу, а теперь приезжаешь ко мне в обед и хочешь отвезти в кафе?

- Ты кое-что упустила в самом начале. Сначала ты трахалась с кем-то, потом призналась в этом мне, а уже далее все остальное.

Глава 14

Его слова вонзились в мое сердце и душу, охватили всю меня изнутри и пробили огромную дыру. И это всколыхнуло меня так, что я почти взревела.

- Боль, Влад? – отодвигаюсь к двери, чтобы видеть его лицо, чтобы не попадать во власть той вины и стыда, которые шли впереди меня склонившей голову к земле. – Ты говоришь мне о боли? Мне, которая почти три года живет с соседом?

- Соседом? – он почти смеется, но я только начала.

- А кто ты? Муж? Сомневаюсь. Ты сожитель, - ткнула в плечо пальцем. - Который иногда вынимает из штанов свой причиндал и, делая одолжение, имитирует секс с соседкой Лидой, - даже эти слова отдавали жестокой во всех смыслах болью. - Сожитель, который на свою родную дочь едва может посмотреть, и я не беру во внимание такие факты как поиграть с ней, - загибаю на каждую фразу палец, - поговорить или просто погладить по голове, спросить, как у нее дела. Обнять, черт побери, - закричала на последних словах. – Я не прошу обнимать меня, потому что ты скорее удавишься этой идеей, если мы не на людях. Но Лера… Ты мерзавец…

Меня унесло мучительной болью, разочарованием. Они лились из меня потоком нескончаемым. То, что так долго творило внутри меня хаос и уничтожало день за днем. Теперь я говорила. Может быть поздно, но говорила.

Влад остановился на парковке у какого-то ресторана, только выходить не спешили ни он, ни я.

- Мы оба ждали появления ребенка. Оба мечтали, не лги, что это моя фантазия. Это не так. Ты не играл, не такой хороший актер, уж прости. А потом… что с тобой произошло? Что с нами стало? Я любила тебя… Господи… - горячая дорожка слез скатилась по щеке сплошной струей. - Да я обожала тебя больше всего на свете… Тебя… - слова превратились в слезы.

Он говорил мне о боли, но не думал о том, что боль стала моим спутником на долгие годы одиночества, которые он так щедро оставил мне вместо себя.

- Ты был тенью в нашем доме, уничтожил все, что мы создавали вместе, а потом заявляешься, будто гребаный рыцарь и выставляешь грудь вперед, заявляя о боли? Да пошел ты к черту, - руки взметнули вверх, и я его толкнула. – К черту тебя… - снова толкаю и бью ладонью в плечо.

Он ловит мои руки и точно зверь, низвергающий пламя с ноздрями раздутыми, смотрит на меня.

Не отвожу взгляд. Он должен знать, что эта Лида умирает в его руках. Потерял он ее давно, но умирает она прямо в эту секунду.

- И ты не нашла ничего другого, чтобы пойти и потрахаться с другим? Отвечай, - заорал оглушительно.

- Дай телефон, - почти спокойно требую.

- Что? – он ошеломленно смотрит и не может, видимо, понять меня и мою реакцию.

- Телефон свой дай, - вырываю свою руку из его захвата и протягиваю ее.

- Зачем тебе мой телефон?

- Боже, просто дай мне его, но для начала разблокируй.

- Какого хрена?

- Такого, - фыркаю устало. - Что там я найду уйму переписок о твоих встречах, твоих любовницах и прочем, что было важно, когда ты сидел с нами в гостиной. Разве нет?

- А что, если нет, Лида? – щурится и смотрит испытующе. Пытается поселить во мне сомнения. – Ну что скажешь? Пытаешься этим уравнять? Попробуй, но телефон в руки не получишь.

- Чего ты добиваешься? – выдергиваю вторую руку из его крепкого захвата и разминаю запястье, которое покраснело.

- Я еще не решил.

Отворачиваюсь от него, потому что снова лить слезы не хочу. А смотря на него иначе не выходит.

- Ты сам толкнул меня в руки к другому мужчине, - говорю как есть, правда не знаю для чего.

Но Влад тут же срывается и вновь хватает.

- Я толкнул? Я? – орет мне в лицо, сжимая плечи сильными руками.

- Пусти и не смей прикасаться ко мне.

Мы сталкиваемся глазами. Влад блуждает своими по моему лицу так хаотично, что мне сложно уловить взгляд. От него исходит жар, который несет за собой страх, презрение и что-то приносящее еще большую муку.

- Ты все начал… Это ты ушел в себя и забыл обо мне и дочери, не смей винить во всем меня, - закричала, вырываясь.

Я понимала, что возможно на грани истерики, или она уже случилась, но больше не могла сдерживаться. Это было выше меня.

- А в какой момент ты забыла обо мне, Лида? В какой, блядь, момент?

- Тебя злит, что ты перестал быть центром моей вселенной? У меня появилась дочь, и она во мне нуждалась. Не веди себя как ребенок.

- А я не нуждался?

- Ты мог сказать обо всем, ты мог быть рядом в самые тяжелые моменты, но ты отвернулся от меня. Оставил одну… Я плакала и хотела, чтобы ты меня просто обнял, а тебе не было дела ни до чего, ты не высыпался. Мы пришли к этому постепенно, но сначала ты разлюбил нашу дочь и плюнул на свои отцовские обязанности.

- Не смей… - он угрожающе поднял палец. – Я люблю Леру.

Его голос надломился, но лишь на долю секунды.

- У тебя странные понятия о любви Влад, очень странные.

- Зато твои идеальны.

- Я всегда действовала в ответ на твои действия.

- А трахаться пошла в ответ на что?

- В ответ на то, что ты самоустранился.

Он оглядел мое лицо и, остановив взгляд на губах, оттолкнул.

- Смотреть на тебя противно, - слова вышли из его рта будто плевок. Мерзкий и гадкий.

- Так не смотри, - ответила сквозь сжатые зубы.

Ощутила необходимость быть от него дальше. Дернула ручку двери, но та не поддалась.

- Сними блокировку, я поеду на работу на такси.

- Ты поедешь на работу в моей машине, - отрезает резко.

- Это не тебе решать. У меня нет времени…

Не успеваю договорить, как он приближается и, схватив не сильно за шею, но внезапно напугав, шепчет на ухо:

- У тебя будет время. Сегодня вечером. Мы не закончили, Лида… Мы с тобой еще ни хрена не закончили.

Отпускает и сев прямо заводит машину.

- Дома я с тобой разговаривать не стану. Ребенка пугать не смей, - выплевываю, поправляя прическу.

- Еще как будешь, милая, - выруливает и, вклинившись в поток, добавляет: - Мама позвала на ужин. И ты будешь гребаным солнышком, заботливой и ласковой женой, а после мы оставим Леру с ней.

Глава 15

Остаток пути мы проводим в молчании. Я так и не поняла чего хотел Влад в этот обеденный перерыв сделать. Я осталась голодна, но не ощущала голода. Я, наверное, вообще ничего не ощущала.

Попытка найти оправдание своей измены провалилась. Людям сложно признавать свои ошибки, мы всего ищем причину в других. И не находим только потому, что причина в нас самих.

Я молчала почти три года. Мирилась с тем, что мой муж был холоден, отдален от нас с дочкой. В какой-то момент я не видела этого, потому что была уставшей. Лера болела. Но потом? Потом стало полегче. А я молчала.

Я боялась скандала. Я боялась говорить громко. Этот страх приклеен ко мне. И мне тяжело от него избавиться. Он сыграл злую шутку. И все же я пошла в тот номер. Чего я ждала, признаваясь мужу?

Выуживаю правду изнутри. Я так хорошо закамуфлировала ее, что не отличить. Но кое-что я могу сказать. Я искала утешения. И я виновата в том, что нашла его в не самом лучшем ключе. Обрела ли я его?

О да, прибавив к хаосу еще больше ужаса.

Я была уверена, что не буду сожалеть. Но этот момент открыл многие двери, которые я также спрятала. Дверь, за которой были чувства к Владу. Дверь, скрывавшую былую надежду, дающую шанс нам.

Чего я жду? Ничего. Сейчас не жду ничего. Моя измена — точка невозврата. Все, что будет дальше, разрушит нас, и мы должны это пройти, чтобы понять – дороги обратно нет и не будет.

- К маме приедем к семи, поэтому будь готова к половине, - говорит Влад, не поворачивая головы, когда останавливается на парковке возле моего офиса.

- Если твоя мама начнет задавать вопросы, я на них отвечу, - отвечаю так как и планирую сделать.

- Разумеется. И если вопрос прозвучит о том, что между нами происходит, ты скажешь, что у нас все хорошо.

- Почему? Почему я должна так говорить? Разве ничего не ясно между нами?

- Потому что мы не поговорили Лида, - повышает голос и говорит грубо.

Отворачиваюсь и отметаю все мысли о том, что он подразумевает под этим всем. Что может изменить этот разговор. У нас одна дорога. Тут нет места надежды

- Зачем ты приехал сегодня?

- Поговорить. Но увидел тебя, и все полетело к чертям, - в его голосе злость и ее очень много.

- Неужели? – усмехаюсь, но не для издевки.

- Ага, понял, как ненавижу то, что ты сделала.

- А до этого не понял?

- Нет, до этого все мысли были о том, что я хочу сомкнуть руки на твоей шее и не отпускать.

- Только попробуй… - хочу сказать, чтобы не прикасался, но он перебивает.

- Этого больше не повторится.

Поворачиваю голову и смотрю на него долгим взглядом.

Не знаю, что будет сегодня вечером, но полагаю, что мы поставим ту самую точку, которая давно маячила на горизонте, разделяя нас. Или это делали мы сами… не знаю.

В офисе приходится перекусить быстрым батончиком и кофе, прежде чем придет Лев. И пока я «обедаю» мне звонит Арина.

- Я официально за тебя переживаю, знаешь?

- Почему? Потому что моя семейная жизнь скатилась в ад?

- Потому что ты моя подруга, и я просто за тебя переживаю. И если брать тот факт, что твоя «семейная жизнь покатилась в ад», я волнуюсь больше в два раза. Ты сказала, приедешь в другой раз, и я все еще жду. Скажи мне, ты в порядке?

- Не-а, то, что сейчас творится в моей жизни далеко от порядка, Арин. Это такое дерьмо.

- Стой, ты поговорила с Владом?

- Ну, поговорила не совсем то слово. Он напирал, просил о поцелуе, намекал на секс. А я… Я не могла взять и после того, что сделала лечь в постель с мужем. Это… Боже, да я в ужасе от таких мыслей.

- Я поняла. Что дальше было?

- Ну, я сказала, что не могу этого сделать, потому что изменила ему, - вздыхаю, вспоминая и ощущаю удушье, самое настоящее. – Он ударил меня и ушел из дома до утра. Вернулся пьяный.

- Господи. Он тебя ударил?

- По щеке, - прикладываю ладонь к ней, а там жар и боль.

- Как он мог? Боже…

- Мне кажется, никто бы не удержал себя в руках.

- Когда мой изменил мне, я не думала о том, чтобы ударить его. А мы, тоже знаешь, стояли рядом, и он признавался. Правда, я сначала увидела все сама. Но нет, бить тем более женщину, он не имел на это никакого права, Лида и не смей думать, что это нормально. Ты не его собственность. И этот поступок его не красит.

- Я не говорю, что это правильно, я о том, что… Ай, ладно.

- Так что вы решили?

- Ну, он приехал ко мне сюда в перерыв, и мы отправились черт знает куда, по дороге ссорились. Я высказала ему все, что думаю. Вечером снова будем разговаривать, Леру у его мамы оставим.

- Вдруг он что-то задумал, Лид?

- Убить меня и расфасовать по пакетам?

- Не смешно. Вот нисколечко.

- Я не смеюсь. Я понимаю ровно столько, сколько и ты. Но думаю, что мы просто поговорим. Возможно, на повышенных тонах, но не более того.

- Как думаешь, ты готова к расставанию?

- Положа руку на сердце, я бы сказала да. Не знаю, почему он вдруг воспылал страстью ко мне, но даже если и так, я изменила ему. Он ударил меня. Это и есть точка.

- Мне жаль, Лид.

- Мне тоже. Я любила его и думаю, что люблю до сих пор. Все эти чувства, я была уверена, что их нет. А может, просто вина сейчас мной двигает.

- Что, если он не заговорит о разводе?

- Арин, он три года, итак, был вне семьи. Не знаю, что его держало, но сейчас у него будет шанс.

- Что, если он уйдет не в никуда, а к какой-нибудь знойной красотке?

- Значит, я скажу ему, что он мудак, раз ударил меня, оскорбившись тем, что ему изменили, хотя сам изменял. А вообще, думать об этом я не хочу.

- Ты не ответила, что, если он не заговорит о разводе? Останешься?

И этот вопрос взорвал мой мозг.

Ответа в голове на него не наблюдалось. А после пришел Лев, и я завершила звонок.

- Ты пила кофе? – задержался у моего стола в приемной.

- Нельзя? Он, кажется, бесплатный в нашей фирме.

Глава 16

- Лерочка, - восклицает, охая свекровь и тут же притягивает к себе дочку.

- Здравствуйте, Любовь Григорьевна, - протягиваю ей бутылку вина и печенье, которое всегда покупаю, идя в гости к ней в кондитерской у нашего дома.

- Лидочка, здравствуй моя хорошая, - такие же крепкие объятия. - Сынок.

Лера убегает к отцу мужа, который в своей манере не считает нужным выйти и поздороваться, если гости сами войдут.

Свекор - хороший мужчина и мы ладим, но у него есть свои жизненные принципы, с которыми никто из нас не спорит.

- Сергей Михайлович, - улыбаюсь, найдя его в любимом кресле с Лерой на руках, - добрый вечер.

- Здравствуй, Лида. Где там Влад? У меня новости по поводу дома.

- Он идет, - оглядываюсь назад и потом все же спрашиваю. – Вы сказали дома?

- Ну который он присмотрел вам и… Ох, - бьет себя в лоб, смотря за мою спину. – Старая я балда.

- Отец, - стонет Влад и я обращаю к нему взгляд.

- Дом?

- Мы поговорим потом.

- А что тут у вас? – входит его мама и мы отрываемся друг от друга.

Надо ли говорить, что весь ужин я думала о том, что значило все, что говорил свекор.

Дом для нас? Для него? Мы же едва подошли к выплате последнего года по ипотеке за квартиру.

Боже. Что творит этот мужчина?

За столом я помогла Любови Григорьевне. Вместе мы накрыли. Откупорили вино, которое обычно пьем на семейных ужинах и расселись.

Я хотела усадить Леру между нами, но она решила быть сегодня к бабушке ближе, так как соскучилась. И в итоге мое бедро соприкоснулось с мужем.

Быстро дернула ногой, но он схватил ее и вернул на место.

Я кинула в его сторону острый взгляд и получила ощутимый щипок, что захотелось вскрикнуть.

Взяла лежащий телефон рядом и написала ему сообщение:

«Не прикасайся и не делай мне больно!»

Посмотрела на родителей мужа, которые были увлечены тем, что пыталась сказать Лера.

«Смотри вперед и будь умницей!»

Я была готова вцепиться в его горло ногтями. Сейчас он раздражал. До ужаса. Но не была готова портить вечер остальным.

- Лида, кажется у Леры большой прогресс. Она говорит словосочетаниями, - восхитилась мама Влада, и я тут же обо всем забыла.

- Да, - с улыбкой подтвердила ее слова. – В садике она отзанималась с логопедом. Они определили проблему и назначили специалиста. Но прогресс уже есть.

Дочка заискрила счастливым выражением лица от похвалы. А боковым зрением я следила за Владом. Он был бесстрастен.

Почему ты такой холодный? Почему ты вообще такой?

Дурацкие вопросы расковыряли по свежему рану, и я встала отойти в туалет, извинившись.

В ванной приложила ко лбу прохладную руку, смоченную водой, и промокнула глаза бумажной салфеткой.

- Лида, можно? – услышала голос Любови.

Черт.

Быстро оглядела себя и открыла, улыбнувшись.

- Я сейчас выхожу уже, - поторопилась, но она вошла и остановила.

- Ты в порядке?

- Да, просто растрогалась. Смотрю на нее и… ну, знаете… Сердце матери и все такое, - глаза не для игры снова застилали слезы.

- Она изменилась. И ты определенно правильно поступила, отдав ее в садик в три года.

Я помню сомнения, которые одолевали. Когда подходили эти три года, я смотрела на мою девочку и видела в ней ту малышку и не могла поверить, что время пришло. Я не могла решиться и наши с Владом матери меня успокаивая, давали советы.

Я ходила с ней несколько дней подряд на пару часов. Потом она оставалась одна, и все шло прекрасно. Но меня волновало не то, что Лера будет бояться. Дети ведь бывают жестоки. Моя дочь же, немного тихая, не так общительна и любила показывать руками, что конкретно ей нужно. Не каждый ребенок готов ее понять.

Однако она справилась. И я ей невероятно гордилась.

- Ладно, я немного раскисла, - помахала ладонями перед глазами и улыбнулась.

- Ты напряжена и Влад тоже.

- Сейчас на работе много всего. Спешить туда, потом обратно. Мы немного вымотались.

- Поэтому Влад попросил Лерочку на выходные оставить?

- Ага, - натянуто улыбнулась.

Я была плохой лгуньей. И мне было стыдно, что я это сейчас делала. Но иначе не могла. Нам нужно спокойно поговорить. Хотя слово спокойно можно было смело отсюда вычеркнуть.

Вернувшись за стол, Влад с излишней «нежностью» кинулся в мою сторону и положив руку на спинку моего стула, опустил кисть на плечо.

Неимоверно жгло от его прикосновения. А когда пальцы стали медленно «рисовать» я задрожала.

Просто эмоция, просто физиология. Не чужие люди. Поэтому я не стала обращать внимание.

- Ой, какие вы… - встрепенулась Любовь Григорьевна. – Сереж посмотри.

Свекор закатил глаза и улыбнулся нам.

- Отстань от молодежи, Люба. Вон Лида, как покраснела.

Когда все устремили глаза в мою сторону, я отпила спешно из своего бокала, наслаждаясь нотками красного сухого.

Поговорили мы много. Влад спустился за вещами Леры, и поцеловав нашу дочь, мы ушли, оставляя ее у бабушки с дедушкой.

Нужно ли говорить, что я шла с прямой спиной словно… Куда обычно идут так, будто в спину воткнули и протянули вдоль позвоночника осиновый кол? Неважно. Я была не просто напряжена. Я ужасно нервничала. Влад тоже.

Мы не говорили. Вообще.

Мы просто сидели в машине и слушали радио. Он смотрел прямо, я направо в свое окно.

Дорога. Парковка. Лифт. Дверь. Дом.

Войдя, мы тут же разошлись по своим комнатам. Как характерно для нас.

Однако я переодеться не успела. Влад вошел с бокалом какого-то алкоголя. Он не пил за ужином, так как был за рулем.

Я стояла в нижнем белье, когда он, открыв дверь, прошелся по мне взглядом и, сделав несколько шагов, сел в кресло.

Я встала к нему лицом и поставила руки на свои бока.

- Увидел что-то интересное?

- Решил проверить, насколько по десятибалльной шкале ты мне противна, - ответил, отпив еще глоток.

Внутри снова все напряглось. И только потому, что я была уверена – он лжет!

Глава 17

Я застыла. Он стоял напротив меня и дышал очень шумно. Его грудная клетка ни на миг не останавливалась. А струи воздуха щекотали лицо.

- Чего ты хочешь, Влад? Как-то слишком много внимания ты мне отдал. Это не вписывается в привычную картинку последних лет жизни, к которой я привыкла.

- И ты пошла искать это внимание в трусах другого? – выпалил, и его желваки стали выделяться на красивом лице.

Он не знал, что еще сказать, в отличие от меня.

- На любые мои слова о наших проблемах ты ставишь во главу мою измену, произошедшую накануне, но не замечаешь главного, что было за эти годы.

- Главное я как раз заметил, - вставляет, делая шаг ко мне, и нависает, пытаясь давить.

- Сомневаюсь, - отвечаю, не обращая внимания на то, что сравнима с муравьем перед ним. - Ты перестал быть мужем и отцом по всем аспектам понятий этих двух слов, Влад.

- А ты не виновата?

И вот тут я взорвалась.

Взорвалась, потому что вины в себе я ощущала теперь, когда успела поразмыслить о многом, очень много.

- Не виновата? – подняв обе руки, толкнула его в грудь, на что он отступил от неожиданности на полшага назад. - Черта с два я не виновата. Я позволила тебе наплевать на нас. Я молчала. Сначала уставшая от маленького ребенка, мне казалось, что все пройдет, ведь как я могу требовать от тебя внимания, если сама не могу его тебе дать в полной мере. И да, - перебиваю саму себя, дав пояснение словам, продолжая размахивать руками, - это было идиотское решение. Потом она заболела. И я снова позволила тебе быть в стороне. Дальше зубы, из-за которых ты орал на меня. Что я хреновая мать, раз не могу справиться с ребенком, - он широко раскрыл глаза, будто сам об этом забыл. Сюрприз, черт подери. – Не нужно удивляться, ты кидал куда более обидные фразы. И я обиделась, - голос стал сиплым от накатывающих слез, вызванных воспоминаниями. - Когда я плакала в ванной от усталости, от того, что не могла справиться с дочкой, я чувствовала себя реально дерьмовой мамой. Которая только и могла, что лечить своей любовью к ней. Но разве я могла сдаться. Прийти и сказать, что я не справилась с главной ответственностью, которую на себя возложила? Не могла.

Отвернулась и запрокинула голову, чтобы не разреветься в край. Сегодня слезам не место в этой квартире.

- Так что, не говори мне о вине. Я ее предостаточно на себя взвалила.

Ответа не последовало. Но мне пришлось обернуться к мужу, чтобы увидеть, как он о чем-то там размышляет.

Он молчал долгих несколько минут. Я подошла к валяющемуся платью и подняла его, но моя рука вдруг оказалась в захвате его жесткой ладони.

- Да ты издеваешься. Отпусти уже, - злость вскипела в крови и шпарила меня изнутри.

- Почему ты пошла к другому, Лида? Блядь… - он выдохнул вместе с матом, сорвавшимся с губ, и развернулся, запустив в свои волосы одну руку, а вторую уперев вбок. – Я не понимаю.

И по голосу, которым он сказал последнюю фразу, я знала, что он и правда не понимал. Что главное, не было единого слова, которое сказав, я ответила бы на вопрос.

Это сидело внутри меня. Это как шкаф, в который я клала долгие годы все дерьмо. Не только связанное с мужем. Я убирала в него все-все-все. И наконец эти полки не выдержали забитые до отказа.

Что-то внутри меня оборвалось в тот самый момент.

Я просто… просто решила, что соглашусь и поеду со Львом.

- Хотела почувствовать себя желанной, - ответила хотя бы что-то из той каши, которая варилась в моей голове.

- Желанной? – Влад тут же замер. – Серьезно?

- А что? Не могу?

- Можешь, если у тебя за стенкой нет, твою мать, мужа.

- То есть, я должна была пресмыкаться в надежде, что ты снимешь свои штаны и снизойдешь ко мне? Ты вообще охренел? Где же ты сам искал удовлетворение, Влад? Точно не в этой квартире и не со своей женой, которая у тебя за стенкой живет три года.

- Ну ты и дрянь…

- Отлично, кажется, с этим мы разобрались.

Дергаю руку, но он не отпускает.

- Зачем ты мне об этом рассказала? Чего ты вообще хотела этим всем добиться? – наступает на меня, потому что я начала отступать, упираясь в стену. - Прийти и жить как раньше? Делать вид, что ты по-прежнему обделенная жена?

- Я о будущем не думала, а рассказала, потому что ты напирал на меня.

- Напирал? Ты же так хотела быть желанной. Испугалась? – опускается на уровень моих глаз и хищно гипнотизирует, не позволяя оторваться.

- Испугалась, - подтверждаю его домыслы. – Ты вдруг пришел, стал проявлять внимание. Я отвыкла от этого. И ты явно намекал на большее, начав с поцелуев.

- А, ты вдруг о целомудрии вспоминала или о морали, так как первое с треском слила в унитаз?

Попыталась оттолкнуть, но он точно скала прирос к своему месту и сканировал меня.

- Уйди, я не хочу говорить с тобой.

Мои чувства стали слишком уязвимы.

Он слишком близко. Он слишком родной.

Мы перешагнули много черт, которые нас разделили. И сейчас… этот момент… я чувствую то, что витает между нами в воздухе. Мне это не нравится.

- Ты отказалась меня целовать, - щурится, и я замираю, когда он осознает, с чем был связан отказ. – Он целовал твои губы тоже?

Поднимает руку и трогает мой рот. Обводит большим пальцем его по кругу и оттягивает нижнюю губу, надавив на нее. А я, уперев ладошки в стену позади просто стою.

Еще до свадьбы он говорил: «Твои губы идеальны для моих поцелуев. Никто так не завораживал меня одним лишь поцелуем».

- Не… - открываю рот сказать, чтобы не трогал меня, но лишь даю ему возможность протиснуть в рот свой палец, обхватив нижнюю челюсть крупной ладонью.

- Отдала ему губы, не так ли? Как он тебя целовал? – говорит, поглаживая мой язык, а я стою, не шевелясь. Только дрожь в теле говорит о том, что я еще жива. Что я еще здесь.

Влад обдает запахом крепкого алкоголя и, лизнув языком от уголка рта по верхней губе, всосал ее быстро и грубо.

Глава 18

Пока губы мужа рвут на части мою душу, в голове только одна мысль закрепляется: «Он не целовал меня так, ни разу».

Я испытывала на себе его поцелуи и ласки много раз, но сейчас эта страсть медленно опьяняла и лишала последнего остатка разума.

Я не выдерживаю новой атаки и цепляюсь в его волосы ладонями. Сжимаю их, выплескивая всю боль. Мы делаем друг другу больно, чтобы рассказать, как сильно обижены.

Тело выгибается дугой, в поисках тепла и, встретив его грудью, успокаивается. Мысли как жидкий металл расплываются внутри.

Первый жадный стон, сорвавшийся с искусанных опухших губ все останавливает. Он отстраняется, а я все еще хочу продолжить это сумасшествие.

Влад жмет рукой на мою шею, не давая мне приблизиться к его лицу. Он смотрит на меня, и я впервые не знаю, что значит его взгляд. Только злость, смешанная с чем-то страшным.

Я дышу рвано и глубоко, что горло требует воды. Даже губы вмиг высыхают, а я язык не справляется с их увлажнением. Он видит это и опускает глаза сначала на них, а затем на бюст, скрытый бюстгальтером с тонким поролоном.

Ладонь, что сжимала горло, скользит вниз на правую грудь и сдавливает ее, заставляя меня снова застонать. Он добавляет вторую и соединяет их вместе, а затем резко стягивает лифчик вниз обнажая.

Обхватывает оба полушария и намеренно больно сминает их, дразня большими пальцами соски, сжавшиеся в тугие камешки. Дико, необузданно и горячо припадая к ним ртом.

Он желает меня растерзать и это единственный способ.

У меня красивая грудь и даже после кормления осталась такой. Немного мягче. Но сейчас спустя два года после кормления она «пришла в себя» и соски снова стали чувствительными, чем были раньше. Поэтому меня пронзает вспышкой болезненного удовольствия, когда он облизывает их и кусает вершинки.

Низ живота болит и распирает от возбуждения. Критические дни при помощи таблеток противозачаточных не останавливают сексуальную жизнь, хотя думаю, сейчас мужу было бы все равно.

Резкий захват на талии вырывает из ноющей, желанной агонии, и он прижимает меня лицом к стене, развернув на сто восемьдесят градусов.

Ахнув, я упираюсь в стену руками. И Влад также грубо, не мешкая, сдергивает с меня стринги, шурша своей одеждой пару секунд, прижимается обнаженным пахом к ягодицам и блаженно выдыхает в мой затылок.

Все его действия простреливают еще более глубокой болью в самое нутро. И она не физическая на самом деле. А по ноге медленно стекает капля возбуждения.

Между нами сплошной жар. Неправильный. Ненужный сейчас.

Но сказать «стоп», я не могу. Да и не поможет. Не сейчас. Этот секс не решит проблему, я знаю. И думаю, что мы оба нерациональны… И то, что будет дальше, к сожалению, неизвестно.

Влад соприкасается со мной всем телом. Обнаженным торсом к голой спине и опустив руки с талии на бедра медленно оттягивает зад, нажимая на поясницу. Все это он сопровождает влажным дыханием и грубыми укусами шеи и мочки уха, красноречивыми стонами.

Мы молчим. Сейчас мы говорим телами и это так же больно, как и страстно. Одинаково.

Одной ладонью, муж оглаживает ягодицу и, спустив ту между ног, расставляет их в стороны. Касаясь так приятно и почти нежно половых губ. Обманчиво. Потому что все пропадает, когда я стою в нужной ему позе. Он хватает меня за бедра и резко входит.

Так внезапно, что я вскрикиваю. Хватка становится сильней, и пальцы безжалостно впиваются в нежную кожу, потому что он ждет, делая медленные движения, пока я не привыкну и не буду достаточно растянута, для чего-то дикого и порочного.

Так и есть.

Влад, ощутив, что я расслабилась, начинает неистово меня пытать. Грубым и животным сексом.

Он выходит почти до конца и толкается внутрь размашисто. Кожа ягодиц моментом начинает гореть от силы нашего соприкосновения.

Я и кричу, и стону. Муж наравне со мной. Даже привстаю на носочки, царапая стену, сдирая обои ногтями. И когда оргазм растекается по мне парализуя, Влад выплескивает внутрь меня свое семя и придавливает к стене.

Мы дышим минуту, не разъединяясь никак. Вторую и третью.

Только четко бьющий пульс и ничего больше.

Но первым от испытанного только что приходит в себя Влад.

- Я не изменял тебе ни разу, Лида, - проносятся по барабанным перепонкам слова, а мозг лихорадочно принимается раскладывать их по полкам. – Надеюсь, чужой член в твоем теле помог многое решить для себя. Потому что, я уж точно теперь все для себя решил.

С этими словами он вышел из меня и из комнаты тоже, а я осталась стоять там, облокачиваясь на стену и распадаясь на части.

Видимо, этот секс был попыткой понять, будет ли возможно быть со мной и не помнить об измене. Ответ ясен, полагаю. Но вешать всю вину на себя я больше не стану и безоговорочно верить в его верность не буду.

В конце концов, мы уже были на изломе и стояли у края.

Эта мысль вызвала смешок. Как же отчаянно я пыталась замаскировать то, что я возможно поставила точку в семейной жизни ошибками нас обоих. Искать себе оправдание кажется необходимым занятием, но таким бесполезным.

Взяла чистое нижнее белье и пошла в ванную. Влад был там в душе, поэтому я переступила высокий бортик ванны и включила верхнюю лейку. Муж проследил весь мой путь и от этого стало неловко. Задернув штору, это немного помогло. Но напряжение давило на виски огромной силой, что болела голова.

Влад вышел первым, что я даже услышала ударившую дверь, с какой силой он ее закрыл.

Он решил все для себя, вспоминала его прозвучавшие слова и задумалась. О чем он говорил? О чем конкретно?

Когда я, тоже освежившись оказалась в гостиной, то услышала, как муж вышел на кухню. Нет смысла оттягивать. Мы оставили дочь у бабушки, чтобы разобраться во всем. А выходные это лишь два дня.

Не стала переодеваться в одежду и, оставшись в халате, вышла к нему.

Он делал себе чай и даже не отреагировал на мое присутствие.