Её любимый... босс

Вступление

«Приди же, забери меня... Всю без остатка. Твои руки сильные, знающие, как приласкать. Они будут сжимать моё тело трепетно, страстно и немыслимо жадно. Я буду стонать от восторга, до крика... Каждая клеточка моего тела будет изнывать без тебя, если ты не рядом.

Я уже ревную. Я страдаю без тебя. Где ты? Тоска ест изнутри, а надежды всё меньше, что ты существуешь на свете. Приди,... забери меня. Мы будем вместе дарить свет любви друг другу. Той любви, о которой слагают песни, пишут книги и стихи. Той любви, которая вдохновляет художников и мастеров на создание шедевров. Нам нельзя друг без друга... А тебя всё нет... Где потерялся в этом мире ты? Кто ты?... Как узнать тебя, чтобы не ошибиться?» – читала Катя в своём дневнике записи и, оторвавшись от него, стала смотреть на ночное небо за окном.

Она сидела на широком подоконнике, готовая ко сну, одетая в белоснежное неглиже. Ночь за окном казалась сказочной. Звёзд на чёрном плаще неба немереное количество, и все сверкают, сияют, словно собрались на роскошный бал. Луна среди них была королевой... Прекрасной, нежной, но... одинокой, как и виднеющаяся над городом Эйфелева башня...

Точно так же себя ощущала и Катя. Она с сожалением о судьбе усмехнулась:

«Что ж, мне уже двадцать четыре. Чего я добилась в жизни? Ничего... То, о чём мечтала, – всё бред. В итоге я бежала от жестокого жениха, который не оставляет в покое и ищет. Не удалось обустроиться в родном краю только потому, что родные решили меня с ним свести. Спасибо им... Лучшего и желать нельзя, как того негодяя, кто берёт силой, домогается и угрожает не отпускать. Хорошо, подруга вызвала к себе в Париж, и никто не знает пока, где мы...

Ирочка... Моя подруга, одноклассница, сокурсница. Мы вместе с детства. Она всегда поддерживала меня добрым словом или советом... Не успела я вовремя убежать тогда, до встречи с этим мерзавцем, но... Зато смогла бежать сейчас», – Катя вздохнула, прослезилась и взглянула вновь на звёздное небо. – «Теперь я работаю в Париже вместе с Иришкой в продюсерском центре. С ним меня познакомила наша мама моделей, у которой я тоже работаю с Ирой. Мама моделей... Прекрасная женщина и внешне, и душой... Красивое у неё имя Дезири, и сама красавица в пятьдесят лет. У неё своё модельное агентство, и моделям она приходится чуть ли не второй матушкой. Её любят, уважают. У неё к каждой модели индивидуальный подход. Она уговаривает меня стать настоящей моделью, но я... Нет. Я считаю себя страшной, недостойной и не хочу много светиться нигде. Я довольна тем, как живу. Работы в продюсерском центре хватает. Сижу себе в офисе, выполняю требования, как ассистент, а большего и не надо. В свободное время занимаюсь хобби: балетом и пением, пишу стихи и истории, иногда снимаюсь или участвую в показе мод, но редко, только для небольшого заработка».

Катя вновь вздохнула. Взглянув опять на записи своего дневника, она покачала головой:

– Дура ты была, Катюша, мечтая о каком чудесном парне. Нет таких в наш век. Умер, поди, не успев с тобой повстречаться. Да и всё кончено уже теперь из-за... Лучше молчать.

Она решительно слезла с невысокого подоконника и оглянулась в полутьме спальни. Уютная, небольшая комната. Здесь Катя не так давно всё обустроила сама: купила письменный стол, односпальную кровать, будуарный столик, как в старину, и мягкое кресло в стиле барокко. Для штор Катя приобрела бордовый атлас и из него пошила роскошные занавески. Каждый раз, когда она смотрела на свою спальню, душа радовалась, но грусть упрямо не покидала: одиночество...

Снова наполнившись чувством отчаяния, что судьба поломана и не найдётся счастье, о котором когда-то мечтала, Катя осторожно покинула спальню. Она вышла в гостиную. Здесь было темно и тихо. Оглянувшись на соседнюю дверь, за которой виден был свет, Катя знала: там сейчас подруга, Ира, готовится ко сну. Эту квартиру в Париже они снимают вместе, чтобы не было страшно, и, опять же, так дешевле.

Прокравшись мимо, Катя скрылась на небольшой кухне. Здесь она открыла мусорное ведро и бросила туда свой дневник.

– Ты что вытворяешь опять? – заставил строгий женский голос Катю вздрогнуть и застыть на месте.

– Иришка, – оглянулась с выдохом она на подругу: видную, высокую, фигуристую шатенку.

Та цыкнула, подошла к мусорному ведру и достала оттуда дневник.

– Опять? – встряхнула она им, с укором глядя в ответ.

Катя пожала плечами.

– Давай лучше спать. Я сохраню этот дневник до лучших времён, договорились? – забрала Ира этот блокнот Кати и направилась в свою спальню.

– Просто всё было зря, – промямлила Катя, но уходила к себе.

– Увидишь, всё в жизни не зря. А беды были, прошли. Значит, впереди судьба расплатится чем-то прекрасным, – поучительно выдала Ира и у двери оглянулась с тёплой улыбкой. – Босс наш устраивает новогодний корпоратив. Отдохнём, погуляем. Там же и те артисты, кого продвигаем, будут!

– Ну да, – более легко вздохнула Катя.

Позитивные мысли и поддержка подруги всегда помогали ей. Пусть и на время, но так становилось легче. Хотелось дальше жить и наслаждаться жизнью, как есть...

1

Стоя перед телевизором, на котором включила караоке и одну из любимых мелодий, Катя пела. Она пела так, словно выступала на сцене перед огромным залом, наполненным зрителями. Украдкой вставшая на пороге гостиной подруга любовалась и зачарованно слушала.

Катя пела очень красиво. Её не в первый раз просили выступить на каком вечере. Сегодня предстоял новогодний корпоратив, и босс, у которого она работала в продюсерском центре, попросил выступить...

– Ты будешь лучше всех, – с восторгом сказала подруга, когда Катя спела и сразу отключила телевизор.

– Извини за шум, пришлось распеться дома. Там не дадут, – смущённо улыбнулась Катя в ответ.

– Платье-то готово? – улыбалась подруга, сама уже переодетая в роскошное вечернее платье тёмно-синего цвета, как и её кошачьи глаза.

Она была очень красивой, милой, доброй. Взгляд этих необычных глаз покорял и очаровывал до глубины души. Сама темноволосая, стройная, служит моделью, но остаётся простой и светлой. Катя обожала подругу и радовалась её успеху и в модельном бизнесе, и в личной жизни...

– Поторопись, – улыбалась подруга, зная характер Кати. – Не тяни. Всё равно поедешь туда. Мартин приедет вовремя.

– Твой Мартин, – покачала головой Катя, еле сдерживая улыбку, и, оставив микрофон на полке у телевизора, поплелась к себе в спальню. – Где мой-то Мартин?

– У тебя есть босс, – засмеялась Ира шутливо, и Катя оглянулась у двери в свою комнату, взглянув исподлобья:

– Сотый раз... Мне он неинтересен. И он стар.

– Вполне ничего. Ему только пятьдесят! – смеялась Ира. – Мне иногда кажется, что он в тебя по-настоящему влюблён!

– Но меня к нему не тянет. И потом, он влюблён почти во всех, – сморщилась Катя. – Почему ты не с ним, а выбрала Мартина?

– Ну такое не выбирают, – хихикнула смутившаяся подруга и замахала руками. – Иди давай уже, переодевайся! Пора!

– Ах, – выдохнула Катя, уходя к себе. – Повезло нам, что всё же выучили в универе французский. Теперь хоть во Франции живём и свободно общаемся.

– Всё в жизни полезно, – улыбалась подруга. – Иди давай, скорее!

Катя шутливо показала язык и скрылась у себя, закрыв дверь. Взгляд тут же обратился к постели. Там аккуратно было разложено вечернее платье. Короткое, закрытое, красное и в блёстках. Оно было похоже на то, какие любит носить Дезири, матушка моделей.

«Прекрасная женщина», – сразу подумала о ней Катя. – «Я мало о ней ещё знаю, но в пятьдесят так выглядеть... Она шикарна. Тоже блондинка, а какая фигуристая, даже я ей завидую. Вот бы мне в мои пятьдесят так выглядеть... Хотя... Зачем?... От мужчин просто тошнит. Нет! Забыть! Кэт, забыть!»

Катя встряхнулась, прогоняя воспоминания прошлого, и взяла в руки платье. Она разглядывала его, а в свете ночника, что так и горел у постели круглосуточно, словно вечно отгонял страх темноты, наряд блестел и переливался, как сказочный.

«Мне его подарила Дезири специально на этот вечер. Я начинаю новую жизнь. Этот ужасный год уходит и пусть канет в прошлое навсегда, забудется, умоляю», – покружилась Катя с платьем по комнате, а слёзы невольно потекли по щекам.

– Ты долго? Мартин приехал! – только постучала к ней в комнату подруга, как раздался в квартире звонок. – Вот он!

Катя испуганно прижала платье к груди. Она опомнилась, что надо спешить, смахнула слёзы и скорее принялась переодеваться. Нет, сегодня слёз уже не будет. Пусть их вообще больше не будет! Праздник! Скоро Новый год! А там... новая и более радостная жизнь!

2

– А волосы?! – воскликнула поражённая подруга, когда Катя выскочила из комнаты, одетая в своё роскошное красное обтягивающее платье, но с распущенными волосами.

Катя пробежала мимо неё, одетой не менее шикарно в тёмное облегающее платье, и высокого шатена в коридор к зеркалу и стала расправлять свои длинные, почти до пояса, светлые локоны.

– Ай, и так сойдёт! – улыбнулась она и стала надевать туфли на высоком каблуке.

– Боже, девушки, вы высокие, ещё и каблуки носите, – не выдержал парень с восхищённым тоном и тёплой улыбкой.

– Твоя Ира же и говорит, что я должна носить каблуки. Связываться с моделями заразно! – кивнула Катя на подругу, тут же оказавшуюся в объятиях своего парня.

– Да, – гордо подтвердила она. – Это сексуально. Это красиво. Мартин? Скажи же? – толкнула она милого в бок, с которым на каблуках была одного роста.

– Да, разумеется, – засмеялся он. – Только вы ж высокие и так. Ты, вон, на каблуках, чуть не выше меня!

– Ты знал, с кем связался, – улыбалась счастливая Ира.

– Мало на вас таких высоких мужиков, – шутливо выдал Мартин.

– Кэти с боссом потанцует, а? Он высокий! – подмигнула Ира подруге, и Катя покачала головой:

– Опять ты с ним.

– Это вы про Джини, что ли? – поинтересовался Мартин. – Так Катя на каблуках выше его будет!

– Нет, он метр восемьдесят два. Не буду. С него ростом буду, – засмеялась Катя и сняла с вешалки рядом короткую чёрную шубку. – Идём? А то он ждёт.

– Неужели ты ему дашь шанс? – улыбался Мартин, следуя за нею с Ирой, тоже захватив свою верхнюю одежду и надевая её на ходу.

– Никогда, – Катя заперла дверь их квартиры на ключ, спрятала его в карман на молнии и гордой походкой направилась к лифту.

Скоро она устроилась на заднем сиденье машины Мартина. Он сел за руль, а рядом с ним — Ира. Оба счастливые, влюблённые. Они во время поездки украдкой переглядывались, одаривая друг друга улыбками любви или редкими, несмелыми из-за присутствия Кати, поглаживаниями по ногам или рукам.

– А наш Джини, кстати, начал учить русский!

– Ах, вот почему он попросил Кэти спеть на русском! Ему язык ваш понравился, – догадался Мартин.

– Да, – гордо улыбалась Ира. – Кэт сама ту песню перевела!

– Талант! – восхитился Мартин. – Интересно будет послушать!

– О да, Катюша талант во многом. И рисует, и поёт, и танцует в балете, а ещё моделью будет.

– Ну тебя, – вставила Катя.

– Тебя Дезири уговорит, – была уверена подруга. – Меня не слушаешь, а она уговорит!

– Платьем купит? – засмеялась Катя.

– А разве нет? Разве тебя не покорила она, а наш босс, кто подарками задаривает? – став более серьёзной, вопрошала Ира.

– Да за что мне это всё? – еле слышно вымолвила Катя, вновь погружаясь в подступающие дурные воспоминания.

– Любят тебя и счастья желают. Нет коварной цели, – признавалась подруга.

– А я не уверена что-то теперь, – усмехнулась Катя.

– Зря. Надо верить людям. Добра в мире больше, чем зла. А от зла я тебя спасла.

– Да, и я тебе до гроба благодарна буду. Да и потом буду.

Катя замолчала. Она стала смотреть на окно, за которым было уже темно, вовсю горели на улицах фонари, падал пушистый снег. Там было спокойно и красиво. Эйфелева башня сияла вся в огнях, будто золотая. Хотелось бы и в жизни такой сказки. Верить хотелось бы во всё прекрасное, только зло, уже испортившее жизнь, пока сильно мешало...

3

– Кэти! – воскликнул на весь зал, будто ждал только её, мужчина лет пятидесяти.

Темноволосый и с проседью, с игривым взглядом, с огоньком в глазах наслаждаться и делиться всеми прелестями жизни... Это был приятной внешности статный мужчина, хоть и с небольшим животом, затянутым ремнём на брюках дорогого костюма, в который был одет. Он оставил беседу с некоторыми из подчинённых и тут же направился к Кате, как только она переступила порог зала.

Зал находился прямо в здании офиса. Здесь был продюсерский центр, где можно было организовывать и концерты в небольшом кругу, и отмечать особенные праздники, как сейчас — приближение Рождества и Нового года...

– Кэти, свет моей души! – воскликнул он вновь, раскинув руки и приняв Катю в крепкие объятия. – Я так ждал тебя, милая!

– Я готовилась к выступлению, но всё равно как-то... неудобно, – не скрывала смущения она.

– Ерунда, – улыбался он и, взяв за руку, одарил ту нежным поцелуем. – Потанцуем?

Он будто не замечал больше никого вокруг. Катя чувствовала себя не совсем удобно перед коллегами и людьми в зале, большинство из которых не знала. Мельком она заметила Дезири, с улыбкой оглянувшуюся в ответ. А Ира с Мартином ушли скорее к столу с закусками, оставив Катю в обществе босса...

Тот же обхватил её за талию, нежно прижав к себе, и повёл к танцующим парам на середину зала. Подчиняясь, одарив его теплом робкой улыбки, Катя молчала. Он умело вёл её в медленном танце, иногда более пылко обнимая, иногда чуть отстраняясь. Не покинув танца и оставшись на следующий, босс стал окунаться в распущенные волосы Кати и вдыхать их манящий аромат.

Катя всё больше смущалась, начинала дрожать, но... оставалась танцевать с ним. Его внимание было и приятно, и пугало. На них часто обращали внимание и будто даже обсуждали. Завистливых взглядов не было, осуждения не было, но всё равно чувство неудобства Катю не покидало.

– Какая же ты сладкая. Духи твои опьяняют, – шептал босс.

– Джини, на нас смотрят. И пьян ты уже до моих духов, – прошептала Катя с умилением.

– Ах, – вдохнул он вновь с наслаждением аромат её волос. – Как быть?... Почему так грустно?... Почему меня жена бросила?

– Джини, – заставила Катя его остановиться в танце и стала смотреть с удивлением.

Он же взял её за руку и отошёл к свободному столику. Один из обслуживающих здесь официантов тут же подал им блюдце с закусками и налил по бокалу вина.

– Сядь рядышком? А то, может, подслушает кто, – позвал Джини Катю сесть чуть ближе, когда официант ушёл.

Она поставила стул рядом с его и села. Джини обхватил её рукой за талию и прижал опять к себе:

– Не ругай меня, Кэти.

– Я не ругаю, Джини. Ты просто... Ты уже сколько выпил? – улыбалась она в догадках. – Ты же дурной, когда выпьешь.

– Ну что поделать? Иногда люблю расслабиться. Да я и без вина дурной, – тихо смеялся он, так и кутаясь в её волосах носом. – Кэти... Чем я плох?

– Разные женщины бывают. Я твою жену не знаю, – пожала она плечами.

– Полюби меня, – с мольбой простонал он ей на ухо...

4

– Джини, за тебя, – чтобы как-то отвлечь своего захмелевшего босса, который, действительно, даже в трезвом состоянии вёл с ней часто подобные беседы в перерывах на работе, Катя взяла свой бокал вина.

– Хорошо, давай выпьем, – согласился он.

Они чокнулись бокалами, сделали по глотку вина, и Джини снова стал смотреть на неё так проникновенно, любуясь каждой чертой лица, а рукою, что так и лежала у неё на талии, нежно поглаживать.

– Джини, – вздохнула с умилением Катя. – Я, даже если пьяна буду, голову не потеряю.

– Нет? – удивился он.

– Нет, – был её ответ твёрдым.

– Точно? А для съёмок согласишься выпить?

– Это только расслабит, я буду смелее двигаться. Перестань, Джини, – шептала она, чувствуя, к чему он снова клонит.

Добродушный, ищущий ласку, любовь, страдающий от невыносимого одиночества начальник продюсерского центра... Каждый день его окружает множество людей, артистов, любимая музыка и работа, но... Нет того, о чём мечтает. Как Катя уже знала, его жена давно ушла к другому. Просто в один день взяла и сказала, что у неё другой. Помоложе и побогаче.

Осуждать её Катя не решалась, а босса, милого Джини, было жаль. Он со многими флиртовал, был обходителен, дарил подарки. Катя знала, что его интересует не лично она, а ищет он ласки и любви. Таков его характер. Характер одинокого начальника...

– Я люблю тебя, все тебя любят, – нежно ответила Катя. – Ты же знаешь это. И я тебе это говорила уже не раз.

– Но не так, как я хочу, – жалостливо молвил тот, отставив бокал и принявшись поглаживать её оголённое плечо.

– Ты ещё встретишь свою любовь, – улыбнулась Катя.

– Я хочу, чтоб это была ты, – так и твердил он, желая вызвать жалость и сдаться.

– Перестань, – строже сказала она. – И не пей больше. Завтра работать.

– Да, твои съёмки, – улыбнулся с огоньком вдохновения в глазах Джини.

– Твои, – усмехнулась Катя. – Ты захотел это сделать.

– Ты согласилась, но сказала, будешь танцевать в снегу. Затея шикарная, красивая! Твоя любимая мелодия должна там играть, да? Какая, напомни? – задумался он.

– Полярный экспресс, – смотрела Катя с тёплой улыбкой.

– Я буду свеж, обещаю, – поцеловал он её в щёчку очень нежно и тепло. – Только бы ты не заболела.

– Знаю, ты всегда держишь свои обещания, – смущённо опустила Катя взгляд.

– Я никогда не предавал никого. Даже жену, – уточнил он.

– Знаю, – ответила Катя ему более бодрым и кратким поцелуем в щёчку. – За это и люблю.

– Всё же любишь? – стал он игриво улыбаться и прищурился, прижимая к себе за талию сильнее...