Ее порочные отчимы. Во власти дикарей. Сборник. Две книги!

Глава 1

Ее порочные отчимы

Альтернативная Россия

Аврора Алмазова

— Привет, котенок, попалась, — довольно проурчал отчим номер шесть, развалившись в кресле доктора.

— Нет, нет, нет! – Не может этого быть, мой врач женщина, а этот двухметровый бугай явно мужик, причем, очень знакомый. – Нет! – шептала я, хромая, опираясь на трость, и отступая к двери. Желая лишь одного, сбежать, куда угодно, лишь бы подальше от одного из ублюдков, что сломали мне жизнь.

— Хватит бегать, Аврора! – хрипло прорычал за моей спиной его брат близнец. – Опустив тяжелые горячие руки на мои плечи, прижимая к стальной груди. – Пора возвращаться домой. Рано или поздно, мы бы тебя все равно поймали. Ты принадлежишь нам! Пора проверить, насколько примерной девочкой ты была последние три года. Раздевайся!

Кто бы знал, что обычный прием у гинеколога обернется кошмаром. Столкнет с теми, от которых я успешно скрывалась вот уже три года. С тех пор, как погибшая бабушка, по какой-то нелепой ошибке назначила их моими опекунами.

— Рори, не спи, шевелись, — проучарл над моим ухом сам дьявол во плоти, подталкивая в спину, заставляя пройти в кабинет. – Кричать и звать на помощь не советую. Никто не услышит и не поможет.

— Как вы тут оказались? – прошептала едва слышно, скрестив руки на груди. Повела плечом, скидывая горячие ладони с плеч. – И где моя гинеколог?

— Рори, это моя клиника, никакого гинеколога не было. Тебя просто записали на прием, ко мне. Ведь по-другому ты бы не согласилась на встречу? Вижу, что нет!

— Пришло время, поговорить, расставить все по местам… И вернуть тебя домой, котенок!

— Я никуда с вами не поеду! Не вернусь! И вообще, выпустите меня отсюда! – прошипела рассерженной кошкой, отступая все дальше от двух амбалов, загнавших меня в угол, пока не уперлась ногами в кресло для посетителей, стоявшее перед столом врача.

— Сядь! – рявкнул Лавр, постукивая пальцами по столу. – Все разговоры отложим на потом. Сейчас, раздевайся, и марш на кресло. Я лично хочу проверить, насколько плохой девочкой ты была все это время!

Вздрогнула, постаралась сдержать подступившие к глазам слезы. Не буду плакать. Не покажу им свою слабость.

— Вы же считаете меня уродкой! Так зачем издеваться над собой, м? Может позовете гинеколога? Она вам какие угодно справки напишет!

— Котенок, не зли нас. Встала, разделась и пошла на кресло! – вмешался Самуил.

А зачем идти к креслу, лучше разденусь тут, вдруг передумают. Меня вдруг одолела дикая апатия. Пусть смотрят!

Сидя в кресле обоими руками, поспешно сдернула через голову тонкую водолазку с длинными рукавами. Расстегнула пуговки на голубых джинсах, чуть приподнялась, стаскивая их с задницы. Поддев носком, скинула кроссовки, стянула джинсы до колен, а вот дальше не смогла. Травмированная нога не позволила…

И вдруг, произошло нечто, неожиданное…

Самуил, сам порочный демон во плоти, вдруг присел передо мной на корточки, взял ноги, стянутые в голенях джинсами, и опустил их на свои колени.

— Тсс, котенок, успокойся! Сейчас я тебя распутаю… — бормотал он, стягивая с меня джинсы, и при этом, пожирая охреневшим взглядом все мое тело.

Особенно, участки, покрытые филигранной вязью кельтских татуировок.

Тонкий узор, наложенный на покрытую легким загаром кожу, скрывал под собой жуткие уродливые шрамы, оставшиеся после аварии. И покрывающие едва заметными рубцами правый бок, бедро, и часть голени.

— Охренеть!

— Малая, ты когда успела набить себе татухи? – недовольно прорычал Лавр, вставая с кресла, и направляясь ко мне.

— Не ваше дело! – огрызнулась я.

— Очень даже наше. Что еще ты сделала, пока мы позволяли тебе летать на воле? – ответил Лавр, яростно сверкая взглядом. И обратился к брату: — Самуил, на кресло ее. Пришла пора проверить, насколько плохой оказался наш котенок!

Просить эти двух грубиянов отпустить меня, смысла не видела. Они близнецы, всегда стояли друг за друга горой.

Поэтому, лишь сжалась в комочек, стесняясь своего искалеченного тела. Позволила Самуилу подхватить меня на руки, отнести к странному необычному гинекологическому креслу, усадить белое кожаное сиденье.

Как никогда остро ощущала под попкой теплую поверхность обивки. И пряный аромат мужчины, что бережно усадил меня в кресло. Жар, исходящий от его крепкого мускулистого тела.

Меня всегда вело, причем не только от отчима, но и от его брата близнеца. И за эти три года ничего не изменилось. Стоило этим мужчинам вновь появиться в моей жизни, как все неправильные, будоражащие кровь ощущения вернулись.

Я сопротивлялась изо всех сил, но, кажется, проигрывала. Не могла сопротивляться возникшему с первой встречи влечению. И от этого бесилась еще сильней.

Странно, но даже страх перед ними почему-то растворился. Уступая место совсем другим ощущениям.

Странным, будоражащим кровь, от которых внизу живота все стягивало болезненными ноющими спазмами.

Ну почему я так на них реагирую, причем на обоих сразу? Один мой отчим, бывший матери под номером шесть. Притягательный мерзавец, положивший на меня глаз, да и не только глаз, сразу же. И его братец точно такой же.

— Рори, очнись, — выдохнул мне в макушку Самуил, одновременно прижимая к себе, и поглаживая по спине, словно успокаивая. Мгновенно выдергивая из воспоминаний трехлетней давности. – Мы так долго ждали, чтобы тебя присвоить!

— И больше ждать не намерены! – пробормотал Лавр, я даже не заметила, когда он успел пристегнуть одну мою ногу к подставке для ног, обтянутую мягкой кожей. – Вот так, котенок, это чтобы ты не дергалась! – Сначала на правой лодыжке, голени, и бедре, одна за другой, сомкнулись кожаные стяжки, фиксируя ногу. Затем, Лавр тоже самое проделал с левой ногой.

А ведь я даже не заметила этого, словно одурманенная, прижалась лицом к груди Самуила, с наслаждением вдыхая его пряный мужской запах с нотками сандала и свежести.

Глава 2

Аврора Алмазова

— Отпустите! – снова дернулась, из чистого упрямства, сознавая, что все впустую. Что проигрываю собственным желаниям, наконец, ощутить на себе их прикосновения. Эти двое слишком долго меня ловили, и теперь уже никуда не отпустят.

— Даже не мечтай, наша Искорка, — пробормотал Самуил, не сводя прожигающего взгляда с моего прикрытого лишь простыми белыми трусиками и таким же белым, но кружевным лифчиком.

Я сидела в странном гинекологическом кресле, привязанная к спинке, с руками на подставках, разведенными в стороны. Задыхалась от возбуждения, что приливными волнами прокатилось по всему телу.

Чувствовала, как все сильней намокают трусики, как увеличился и пульсирует клитор. Как припухли стеночки киски, жаждущие ласки.

За прошедшие три года я так и не решилась подпустить к себе другого мужчину, по-прежнему оставалась девственницей.

Но часто ласкала клитор, пыталась хоть снять невыносимое напряжение, бурлящее вулканом внизу живота каждый раз, стоило хотя бы подумать о Лавре и Самуиле.

Бесилась от того, что не могу быть с ними, любить их. Но больше всего злилась на этих ублюдков. Их последние слова, перед тем, как я сбежала из дома, вплавились в мое сознание. Отпечатались там ожогами, отдавались болью во всем теле.

— Отпустите! Вы сами меня выгнали три года назад! – прошипела рассерженной кошкой, дергаясь в путах. – Я помню, все помню!

— Рори, эй, взгляни на меня. – Не подчиниться этому прямому приказу Самуила оказалось невозможно. Я буквально утонула в его голубых омутах, напоминавших бескрайний океан. – Мы обязательно обо всем поговорим. Дома.

— А сейчас, приступим к осмотру, наша драгоценная пациентка, — порочно ухмыльнулся Лавр, и показал мне какой-то пульт в руке. Нажал кнопочку, кресло подо мной бесшумно пришло в движение.

Сначала оно поднялось где-то чуть больше, чем на метр от пола. Я настороженно замерла, ожидая подвоха, и не ошиблась.

Подставки, к которым оказались привязаны мои ноги, раздвинулись широко в стороны вместе с моими ногами. Само кресло слегка отклонилось назад, так что теперь, я полулежала на этой конструкции, с широко разведенными в стороны ногами. Полностью открытая для их взглядов, такая беззащитная и доступная.

— Охуенный вид, Искорка! – хрипло проурчал Лавр, окидывая меня жадным голодным взглядом.

— Мы так долго ждали, сладкая! – прорычал Самуил, поглаживая горячими ладонями мои плечи, руки.

Чуть сжимая пальцы на шее, Самуил словно давал понять, кто тут главный, требовал полного и безоговорочного подчинения.

Судорожно сглотнула, ощущая как Самуил поглаживает пальцами мое горло. Вот сейчас, он мог бы легко сжать его, и все, нет наследницы, нет проблемы.

Но мужчина просто нежно скользил руками по моему телу, оставляя позади себя ворох искорок.

Отчим пожирал мое тело взглядом полным похоти.

— Какие охуенные сисечки, — пробормотал, легко касаясь пальцами пышной плоти, — а вот это недоразумение лишнее. Сейчас мы от него избавимся, — слегка поддел пальцем лямку лифчика, затем, на мгновение отвернулся, и повернулся ко мне снова, сжимая в руке какой-то предмет, на вид очень острый и опасный.

— Что это? – спросила, сглотнув застрявший в горле комок.

— Скальпель, знаешь, что это? – отрицательно покачала головой.

— Очень острый хирургический инструмент. Так что, не хочешь пораниться, лежи тихо, пока я буду срезать с тебя эти ненужные тряпки.

Я даже возмутиться не успела, Самуил несколькими выверенными движениями легко срезал лямки лифчика, затем едва касаясь кожи кончиком этого опасного оружия, скользнул между грудями, и полоснул по перемычке. Превращая мое нижнее белье в никуда не годные лоскутки, свисающие с ремней. Еще несколько ловких движений, едва уловимого холода на коже, и трусики постигла та же участь.

Стоявший между моих ног Лавр, поддел пальцем разрезанные трусики, растирая влажную ластовицу между пальцев. С жадностью вдыхая мое возбуждение.

— Какая мокренькая…

— Ты извращенец…

— Смотри, сколько смазки… как потекла… а ведь мы еще даже не трогали тебя… — Лавр развел пальцы в стороны, показывая мне как между ними растянулись ниточки моей смазки.

— Сколько мужиков тебя трогали? Сколько трахали? Кому позволяла лапать киску? – прорычал Самуил, развернувшись, и схватив меня за горло, яростно сверкая взглядом, полным похоти, замешанной на безумной одержимости.

— Много! – выкрикнула я, взбешенная его реакцией. Им значит можно лапать и трахать все что шевелится, а мне нельзя? – Много!

— Это мы сейчас проверим! – не менее злобно прорычал Лавр, удобно располагаясь между моих ног. – И накажем за ложь!

Всхлипнула, когда мужчина едва мазнул подушечкой пальца по выступающему между половых губок бугорку.

Развел большие губки двумя пальцами, и не смотря на ярость, осторожно коснулся входа.

— Какой потоп! – прошептал восхищенно. – Поверь, кроша, мой член тоже рад тебя видеть, и истекает смазкой.

Вздрогнула, почувствовав прямо там прохладное дуновение воздуха. Лавр легко коснулся складочек, раздвигая их двумя пальцами, полностью раскрывая для себя.

— Какая розовая, влажная, охуенная девочка!

Легко покружил вокруг входа пальцем, словно отвлекая внимание. А затем, вдруг скользнул прямо в меня, проникая сразу так глубоко, как мог, уткнулся пальцем в преграду.

Я застонала от необычного растяжения, ощущая как мужчина двигает пальцем. Скользит во влажном канале то нежно, то более грубо, растирая во мне какую-то точку.

Лавр массировал стеночки киски, какую-то преграду во мне, с каждым разом все сильней надавливая на нее. Словно что-то искал.

— Ах ты врушка, — проурчал довольно, ухмыляясь самой своей порочной улыбкой, — наша Рори девственница. Сэм, братан, я прямо сейчас натираю пальцем ее целочку. Такая тугая, горячая, охрененная!

Я металась, привязанная к креслу, не понимая, что со мной происходит.

Глава 3

Самуил и Лавр

— Не хочу рвать ее целочку, — хрипло выдохнул Лавр, урча от того, как узкая киска непроизвольно сжимается вокруг его пальцев.

Никогда еще, он не ощущал подобного кайфа. И уже представлял, как тугое колечко целки будет массировать его стояк.

— Испытаем на нашей Искорке твою последнюю разработку. Она же готова? – Самуил ласкает сосочки Рори, сжимает их между пальцами, слегка покручивая, потирая вершинки шершавыми подушечками.

Жадно впитывая каждый отклик, даже самую мимолетную эмоцию.

Братья Давлатовы столько лет ждали, следили издалека, словно повернутые сталкеры.

В некотором роде, так оно и было.

Они оба помешались на этой сладкой карамельке сразу же, как только увидели впервые.

С первого взгляда поняли, что нашли свой идеал, захотели присвоить, похитить, увезти в свое лого на острове в Средиземном море.

Но все оказалось не так просто.

Авроре тогда едва исполнилось восемнадцать лет, а им было почти тридцать. Огромная разница в возрасте, и самая главная причина, Лавр вот уже три месяца как, женился на ее матери.

И по условиям брачного контракта, никак не мог развестись. Обычный договорной фиктивный брак связывал его по рукам и ногам.

Старая ведьма, Клавдия Елизаровна, вовремя подсуетилась, словно предчувствуя что-то, шантажом вынудила Лавра на этот безумный брак. Предложила сделку, от которой братья не могли отказаться. Главный приз в этом безумном договоре, сейчас лежал перед ними, привязанный к креслу.

— Испытаем, — проурчал Лавр, продолжая массировать узкие стеночки влагалища, периодически скользя пальцем по тонкой мембране, нащупывая ту самую дырочку. – Вот она! – довольно проурчал, чуть надавливая скользким от обильной смазки пальцем, на отверстие в плеве. – Самуил, отвлеки ее, — недовольно рыкнул, когда слишком сильно надавил на мембрану, и девушки задрожала от страха, пискнула, и попыталась соскочить с его пальца.

Самуил обхватил пальцами подбородок девушки, заставляя смотреть только на него.

— Рори, сладкая, смотри на меня! Не зажимайся, расслабься! Поверь, больно не будет! Ты целочка, и это просто охуенно, сладкая. Но мы не хотим рвать твою пленочку. Мы хотим расширить отверстие, сделать его тугим и эластичным. – Лихорадочно шептал Самуил, поглаживая ее щеки большими пальцами, стирая катящиеся по лицу девушки соленые капельки.

— Это все неправильно, — прошептала Рори, задыхаясь от ощущений, что затопили тело. Одна горячая приливная волна за другой кружила девушку в водовороте страстей, от которых она тщетно бегала вот уже три года. – Лавр мой отчим, а ты его брат!

— Все очень правильно, сладкая. Мы не кровные родственники. Ни я ни Лавр никогда и пальцем не дотрагивались до твоей матери. Его брак был только на бумаге. Так что, если это все, что тебя беспокоит, расслабься, и получай наслаждение, сладкая.

— Вы чертовы извращенцы! – простонала девушка, не в силах вырваться из порочной ловушки. – Ты до сих пор женат на моей матери! Я же, только стала налаживать свою жизнь! Аххх! – всхлипнула Рори, напряглась всем телом, выгнулась, и широко распахнула глаза, трепеща и дрожа, хватая ртом воздух.

Девушка словно горела в огне, плавилась каждой частичкой, стекая густой патокой в местечко между бедер. Где полыхал самый настоящий пожар. Самуил чувствовал это, и подбрасывал дров в костер похоти и страсти.

Наклонился, выдохнул ей в губы:

— Твоя жизнь всегда принадлежала нам, Искорка! Всегда! Мы с братом, просто позволили тебе расправить крылья. Полетать на свободе. Но под нашим контролем. А теперь, пришло время возвращаться домой.

С последним словом, накинулся на ее губы, сминая их в жестком напористом поцелуе.

Рори от неожиданности приоткрыла рот, и Самуил мгновенно этим воспользовался. С причмокиванием посасывая губки, скользил между ними языком. Ласкал все, до чего мог дотянуться. Касался языком щек, сплетался с ее языком в древнем ритме похоти. Врывался глубоко в рот, жестко трахая своим языком прямо в горло.

Самуил просто до безумия мечтал ощутить ее чувственные губки и юркий язычок на своем члене.

Представлял, как поставит ее на колени, и удерживая за голову, будет трахать в рот, проникая членом в самое горло.

Мужчина целовал Рори, одновременно лаская руками груди. Пышные холмики идеально ложились в его ладони.

А тугие вишневые вершинки просто созданы для сосания.

Он стискивал их между пальцами, слегка оттягивал, отпускал, и снова стискивал. Пока эти бусинки не превратились в упругие пики, пока Рори не стала стонать ему в рот от каждого касания к ним.

«А еще, на этих бутончиках будет потрясающе смотреться пирсинг», — подумал Самуил, коварно ухмыльнувшись.

— Вот так, сладкая, отлично! – бормотал Лавр, массируя пальцами киску их малышки. – Тебе не будет больно, только очень-очень приятно.

Лавр ритмично трахал истекающую обильными соками щелочку. Охуевая, настолько она тугая, розовая, влажная.

Их девочка всегда так остро реагировала на любые прикосновения. Даже на самые невинные поглаживания.

Лавр все ритмичней потрахивал ее пальцем, легко входя уже на одну фалангу. С силой упирался в мембрану, растирая по ней обильную смазку.

И, наконец, нащупал заветное отверстие, из которого сейчас сочился просто поток пряной субстанции.

Осторожно вдавил палец, и тугое колечко поддалось. Растянулось вокруг его пальца плотным бархатным обхватом.

Охуеть!

Девушка вскрикнула, забилась в конвульсиях оргазма, стоило Лавру усилить напор. Войти еще глубже, еще сильнее растянуть отверстие.

Рори закричала, задрожала, а Лавр едва не рехнулся, ощущая как вибрирует девственная мембрана, стягивая его палец бархатной перчаткой.

Представил, что именно членом сейчас растягивает и трахает их конфетку, и тут же спустил в брюки часть спермы.

Блядь.

Потребность пометить ее самым первобытным способом затмила сознание.

Глава 4

Самуил и Лавр

Лавр замер на мгновение, позволяя Рори насладиться своим первым оргазмом.

С жадностью впитывая все ее эмоции и стоны. Впился взглядом в розовую киску, с губок которой свисали ниточки смазки.

Осознавая в этот момент, что не просто одержим этой девушкой. Это нечто более жуткое и страшное. Потребность захватить, присвоить, пометить, оплодотворить. Чтобы каждый мужик в радиусе ста километров знал, кому она принадлежит.

Рори дрожала все сильней, всхлипывала и стонала, а его брат с диким ревом поглощал ее тихие писки.

Снова перевел поплывший взгляд между ног Рори. С пошлым хлюпаньем двигал пальцем. Постепенно расширяя отверстие, проникая все глубже в горячую истекающую соками щелочку.

Одновременно растирая припухший от притока крови клитор. Идеальный, красивый, такой нежный и сверхчувствительный, что стоило только слегка нажать на вершинку капюшона, как наша конфетка захныкала, задрожала и снова кончила.

Продолжал поглаживать и пощипывать розовую вершинку, продлевая кульминацию с каждым толчком.

И сам кончал, спуская прямо в брюки, только лишь от того, что смотрел на розовую щелочку, обильно покрытую влагой.

«И если не получалось трахнуть здесь и сейчас, то хотя бы помечу ее, залью собственной спермой голенький лобок, половые губки, и клитор», — подумал Лавр.

Самуил все еще с упоением целовал малышку, сжимая и покручивая между пальцами бусинки крупных сосков.

Лавр перевел взгляд на киску Рори, такую пульсирующую под моими пальцами. Продолжаю трахать ее, приникая пальцем в узкую дырочку в целочке. Постепенно растягивая ее все больше.

Рори уже мало что соображала, утонув в грязных чувственных ощущениях. Наслаждаясь каждым мгновением в наших объятиях.

Пусть говорит что угодно, но тело врать не будет. Оно жаждало всего, что они с братом собирались дать, и даже большего.

На мгновение, вытащил палец их киски Рори, поднес его к носу, с жадностью вдыхая сладкий аромат ванили. Наблюдая, как ее густая смазка капельками стекает по пальцам, не сдержался, и облизав палец, зажмурился.

Застонал, раскатывая на языке охуенный вкус.

Блядь!

Никогда в жизни не пробовал ничего вкуснее. Аромат ванили, кокоса и свежести буквально взорвался на моем языке. Поражая сладкой пряностью все рецепторы. Отпечатываясь в моем сознании на вечно.

Жадно облизав пальцы, уставился безумным одержимым взглядом на киску Рори, сгорая от невыносимой жажды. Утолить которую могла лишь она, наша нежная строптивая малышка, с ванильно-кокосовым вкусом.

С трудом сдержался, чтобы не прильнуть ртом прямо к ее розовым губкам, и не слизать все до последней капли.

Сейчас не время, сначала нужно ввести препарат. Разработанный им специально для нашей Рори.

«Овурол». Он подготовит их Искорку, превратит ее целочку в эластичную, прочную мембрану. Которая после каждого траха будет закрывать вход в киску, не позволит вытечь ни капли спермы.

С трудом оторвавшись от созерцания киски, потянулся к столику рядом с креслом, взял заранее приготовленный черный длинный металлический контейнер диаметром сантиметра три, и длиной сантиметров двадцать пять. Отвинтил крышку с одного конца, и достал серебристый металлический цилиндр.

Опять перевел взгляд на киску Рори, осторожно провел пальцем от клитора, между губок по всей промежности, растирая обильную влагу по розовым складочкам.

Затем, развел двумя пальцами губки в стороны, обнажая блестящий от обильной смазки вход во влагалище.

Осторожно вставил кончик цилинтра, протолкнул его чуть глубже, упираясь и слегка надавливая на девственную мембрану.

Рори застонала в рот Самуилу, вздрогнула, попыталась отстраниться.

Моментально пресек все ее попытки к бунту, властно опустив ладонь на низ живота, и придавив ее к креслу.

Успокаивающе погладил, кайфуя от ощущения бархатистой кожи под пальцами. Чуть скользнул вниз, по бугорку клитора в устье половых губок. Обвел вокруг него пальцем несколько раз, задел сдвигая капюшон, слегка задел шершавой подушечкой пальца нежный комочек нервов.

Поглаживал пальцами складочки, наблюдал как киска сжалась вокруг цилиндра. Ухмыльнулся, и нажал сверху на кнопочку. Девайс громко завибрировал, от чего Рори задрожала, всхлипнула, и расслабившись, сама подалась навстречу моим ласкам.

— Даа, вот так, сладкая. Молодец. Прими все что я тебе даю… — шептал Лавр, пожирая лихорадочным взглядом охуенную картину, навсегда отпечатавшуюся в моем подсознании.

Продолжал трахать текущую киску вибрирующим цилиндром, проникая все глубже и глубже. Надавил сильней на отверстие, тугая мембрана поддалась, пропуская девайс внутрь.

Рори снова громко застонала, заметалась на кресле, дрожа и вздрагивая.

— Что… вы… со мной… делаете? – прошептала между стонами. – Аййй!

Забилась в конвульсиях оргазма, стоило лишь протолкнуть цилиндр глубже, задеть парочку особо чувствительных местечек во влажном лоне.

— Подготавливаем тебя, сладкая, — хрипло прорычал в ее губы Самуил. – То, что давно следовало сделать!

Снова накинулся на ее грудь, попеременно лаская то одно, то другое полушарие. Самуил обожал женские сиськи даже больше, чем киски. Вот и сейчас с жадностью терзал крупные соски Рори то ртом, то пальцами. Сосал, сжимал, потирал крупные бусинки сосков. Продлевая малышке кульминацию.

А Лавр усилил вибрацию, нажав кнопочку еще пару раз, и едва девушка перед ним забилась в судорогах оргазма, впрыснул сыворотку глубоко в ее лоно, вынул девайс, кинув его на столик.

Жажда залить спермой ее киску оказалась непереносима. И сдерживаться теперь нет причины.

Лавр спустил медицинские брюки и трусы, перепачканные спермой, высвободил из под хлопковой ткани своего бойца.

Крепко обхватил толстый ствол ладонью, скользя по разгоряченному, увитому сеточкой вен стволу. Передернул несколько раз, водя головкой по клитору и губкам.

Глава 5

Рори

Как же я докатилась до жизни такой?

Шестой по счету отчим, и его брат близнец, бывшие моей любимой мамочки, буквально похитили меня, забрали с собой, неся какую-то чушь о том, что моя адекватная бабуля, назначила меня наследницей всего состояния, а их моими опекунами. До двадцати пятилетия, либо до того момента, как я выйду замуж, и забеременею.

При этом, бабуля лишила наследства мою мамочку, которая с восемнадцати лет гонялась за мужиками, в поисках того единственного и неповторимого.

Парадокс, самая богатая девушка на планете, наследница многомиллиардного бизнеса по добыче алмазов, нефти и много чего еще, на самом деле была бедней церковной мыши. Потому что так и не смогла найти своего любимого мужчину.

Верней, любимых ею было штук шесть официальных мужей. Но вот ее саму никто не любил.

Попадались одни альфонсы, любители красивой жизни. Моральные уроды, желающие за чужой счет въехать в рай. Обеспечить себе сытую богатую жизнь. Причем, некоторые не брезговали ничем, даже насилием и побоями.

Таким красавчиком оказался и мой родной папочка, муж номер один. Никому не известный фотограф, благодаря связям и деньгам семьи моей матери, быстро встал на ноги. Обзавелся нужными знакомствами и связями. За год добился того, о чем раньше и мечтать не смел. Хорошие заработки, вечеринки, шикарная жизнь. Вошел в список самых востребованных фотографов в модельном бизнесе.

Но едва узнав о беременности мамы, папочка быстро растворился на горизонте, даже не подав на развод. Прихватив с собой все, что не только успел заработать сам, но и то, что получил от моей матери.

Тем самым разбив ее сердце.

Всемогущая бабуля, Клавдия Елисеевна Алмазова, быстро вернула блудную дочь под свое крыло.

Дорогие и грамотные юристы откупились от жадного папаши. Который хотел при разводе отщипнуть огромный кусок от состояния империи Алмазовых.

Мамочку поспешно выдали замуж за состоятельного и хорошего мужчину. Которому удалось покорить и исцелить ее разбитое сердце. Потом, родилась я, и Богдан Абрамов принял меня, совсем еще малышку, полюбил не только маму, но и меня, воспитывал как родную дочь. И мамочка обожала своего мужа. Наше семейное счастье казалось, будет вечным. Но день моего пятнадцатилетия, мы всей семьей отправились в ресторан. Нашу машину расстреляли прямо на парковке ресторана. В упор. Прежде чем машина взорвалась, отчим успел вытащить меня и маму, сам вернулся за какими-то важными документами, и взорвался вместе с уже горевшей машиной. Полиция так и не нашла виновных.

Потом год восстановительной терапии, больницы, санатории, Врачи сделали все, чтобы поставить нас на ноги. С мамой у них получилось, а вот со мной… Не очень…

Зажигательные пули, как выяснило следствие, не только уничтожили все улики, но и нанесли непоправимый вред мне.

Перебитое колено, ранение в бок, и в голову, оставили меня хромой, с ожогами на теле и лице. И если проблему с лицом и телом решили пластические хирурги, то хромота оказалась неисправима.

Каждый справляется с горем по-своему, моя родительница не желала оставаться одна. Она очень изменилась, отправила меня к бабуле, а сама принялась устраивать свою личную жизнь.

И еще в течение двух лет меняла мужей как перчатки, не понимая, что найти замену папе Богдану невозможно.

Я ее не осуждала, и даже понимала, желала счастья, и всячески поддерживала в поисках.

Пока еще через год, на мое восемнадцатилетие, в нашем доме не появились они, гражданский отчим номер шесть, и его наглый самоуверенный брат близнец.

После их появления изменилось все. Отношения с матерью внезапно испортились. Близнецы отдалили нас друг от друга. Настояли, чтобы я переехала к бабуле. После этого, общение с матерью прекратилось вообще. Они отняли у меня все, самоуверенность, уважение к себе, просто растоптали.

Тот мой последний вечер в доме матери, я купалась в бассейне, впервые с момента аварии, решив одеть открытый купальник.

В ушах так и звенели их голоса из прошлого:

«Лавр, ты видел ее уродское покрытое шрамами тело?»

«У какого нормального мужика встанет на такое убожество?»

Я и так жутко стеснялась оставшихся после аварии шрамов. Заработав кучу комплексов.

Сколько бы я ни хорохорилась, так и осталась неуверенной в себе маленькой девушкой.

После того случая, мама отправила меня к бабушке. Насовсем. Прекратила со звонить, приглашать к себе. А когда я отважилась приехать к ней сама, меня даже не пустили на порог дома. Приказав убираться назад, к бабке.

За прошедший год я с трудом смогла оправиться от такого потрясения. Поступила в универ. На экономический факультет, уже закончила первый курс.

И даже решилась пойти на свидание с парнем из универа. Очень хороший молодой человек, из приличной семьи.

Продолжала жить в общаге, готовиться к учебе. Почти построила свою жизнь заново, почти забыла о них. И уж точно не думала, что они сами заявят о себе.

Спустя год, братья Давлатовы появились у бабули дома, на мое девятнадцатилетие.

Они о чем-то долго беседовали с бабулей, закрывшись в ее кабинете. Из которого вышли мрачные и злые, ожесточенно споря между собой.

И надо же было мне именно в этот момент спуститься вниз, захотелось пойти налить себе апельсинового сока.

Увидев меня, братья Довлатовы ошеломленно замерли на месте. Окинули странными взглядами.

Собственнически. С какой-то первобытной жаждой обладания. И ни сказав ни слова, ушли.

Они появились лишь на вечере в честь моего дня рождения, и даже принесли подарки.

Золотой кулон в виде котенка на цепочке, и простое золотое колечко со знаком бесконечности, усыпанное бриллиантами.

Год я пыталась их забыть. Год их не видела. У меня почти получилось вырвать этих зверей из мыслей, из сердца.

Но в ночь, после вечеринки, в честь моего дня рождения, они явились ко мне в спальню оба. Чтобы подарить другие подарки.