Её пятый рай-ши. Его несломленная землянка

ПРОЛОГ

- Ты не нужна мне, - произносит жених, окидывая взглядом, полным презрения.

Тело реагирует на его слова скованностью и напряжением, а моя улыбка медленно сползает с губ. Да, я улыбалась, когда сообщала ему радостную, как мне казалось, новость. Видимо, радостной она была только для меня…

В голове спасительно мелькает – возможно, он просто растерялся и на самом деле имеет в виду что-то другое? Это казалось бы логичным объяснением.

Ведь мы вместе уже больше года. Мы планировали свадьбу. И ребёнка. Он очень хотел малыша. Уговаривал меня, хотя я сомневалась. А как было не сомневаться? Мне всего двадцать – ни своего жилья, ни профессии. С работы он сам попросил меня уволиться. Мол, не желает, чтобы его женщина работала…

Я сделала всё, как он захотел. Ради нас, ради нашей семьи. А сейчас… Сейчас я просто не понимаю, почему он говорит эти слова?

Мои губы дрожат, когда я делаю шаг к нему в надежде, что он рассмеётся и скажет, что это была лишь жестокая шутка. Лучше уж так.

- Я же беременна, - шепчу в ответ на напряжённое молчание, словно этот факт может всё изменить.

Да и он об этом знает. Моей крошке уже пятый месяц. Ещё вчера он с гордостью гладил мой округлившийся живот. А сегодня мы должны были вместе отправиться на УЗИ, чтобы узнать пол ребёнка. Но ему назначили важное совещание, поэтому я поехала одна. На такси.

Было грустно, что в такой момент любимого не было рядом. Мне бы хотелось, чтобы он тоже услышал бьющееся во мне сердечко. Но я понимала – ему нужно продвигаться по карьерной лестнице, чтобы содержать нашу семью. Которая скоро станет больше. Поэтому и слова не сказала против. Работа есть работа.

А этот волшебный миг, когда на экране мне показали нашу малютку, бережно сохранила в памяти. И ещё попросила фотографию, которую и вручила жениху первым делом, не став делать тайну из пола ребёнка.

Но наш папа почему-то вместо радости пышет неприязнью…

- Это твои проблемы, - он сплёвывает вдруг прямо на пол. На паркет, который я начищаю каждый день до блеска. В нашей квартире.

Точнее, квартира, конечно, его. Но он всегда раньше говорил «наша»…

У меня внутри всё леденеет. Разум отказывается верить в то, что я слышу. Такого не может быть!

- Но ты же сам… - не успеваю договорить, потому что он бросается ко мне и больно хватает за шею.

- НЕТ! – рявкает громко. – НЕТ! Я не хотел такого! Ты должна была родить мне сына! Наследника! Первенца! А ты что?!

Я хватаю ртом воздух. А что я?

В зачатии нашей дочки мы принимали участие оба! Вот только возразить ему невозможно, потому что я и слова не могу вымолвить. Как же так…

- Правильно мне мать говорила, что твои гены гнилые. Да и вообще… Нагуляла где-то, а теперь мне подсовываешь!

Он был моим первым мужчиной. И знал это. Гордился, что ему досталась нетронутая. А теперь такие ужасные слова… Я же из дома и не выхожу без надобности. Ну когда бы я успела?!

- В моём роду рождаются первыми только мальчики! Так что это точно не мой ребёнок! – он говорит это так, что начинает сам верить в эту ересь.

Ну двадцать первый век же. Как это первыми только мальчики? Но жениха несёт. Он вдруг выдыхает с облегчением. И даже отпускает меня.

- Точно. Нагуляла! Подстилка! – замахивается, но не бьёт. Только хмыкает, когда я инстинктивно сжимаюсь. – Собирай свои монатки и проваливай, - цедит.

- Куда же я пойду? – вскидываю на него взгляд, полный паники.

Мои родители тоже были против нашего союза. И они отреклись от меня, когда вместо поступления в университет я всё бросила и стала жить с ним… Сказали, что дочери у них больше нет. А он – тот, кому я доверилась – обещал, что никогда не бросит. Что теперь он – моя семья…

- Меня не касается, - фыркает он и задирает нос.

Раньше эта его привычка казалась мне немного забавной. Теперь я будто вижу наконец его истинное лицо – высокомерное, презрительное… Но что теперь мне делать?

- Послушай, это же наш ребёнок, - пытаюсь вразумить. – Ты же ещё вчера гладил мой животик, говорил с ним. Ты же тоже ждал, - голос дрожит, но я стараюсь вести себя разумно и спокойно.

Мне нужно хоть как-то убедить его! Чтобы нам с малышкой не пришлось скитаться по улицам. Потому что он даже с подругами мне запретил общаться. Я пробовала делать это украдкой, но он всегда узнавал и начинал скандалить. Чтобы в доме был мир, мне пришлось отказаться и от них… Но прежде он был таким внимательным ко мне! Он говорил, что всё это ради моего блага…

Я не была идиоткой, и понимала, что в нём говорит чувство собственничества. А ещё то – что я становлюсь от него зависима уже не только в материальном плане. Но из-за его доброты ко мне, из-за его заботы и щедрости считала, что это не такая уж большая цена. И не такой страшный риск…

Да, он всегда спрашивал, покушала ли я, как прошёл мой день. Внимательно слушал, чем я занималась – что выучила новые упражнения для фитнеса, что прочитала интересного, что попробовала приготовить. С радостью поддерживал мои кулинарные эксперименты. Без раздражения ходил со мной по магазинам – и сам принимал участие в выборе одежды. Ему нравилось, чтобы я была одета модно. И никаких запретов вроде не носить короткое или открытое…

Глава 1

Ар-Шар

Я резко открыл дверь в каюту и застыл у входа, глядя на неё.

Она, свернувшись клубочком, лежала на выделенном ей коврике, обнимая свой небольшой пока, но уже округлый живот. В нём – мой наследник. Один из будущих рай-ши, который продолжат мой род. Ребёнок, связавший нас с этой землянкой навсегда.

Теперь у меня никогда не будет другой. У неё – другого…

Её лицо казалось бледнее, чем обычно. Под глазами залегли тёмные круги. А тени от ресниц делали их ещё явственнее. Неосознанно она прикрывала живот ладонями, словно боялась, что ребёнка у неё заберут… А ведь заберут.

Я не говорил ей, но так положено. Она не будет видеться с ним довольно долгое время, прежде чем на несколько лет ей снова будет позволено быть его матерью…

Уже куда тише я задвинул дверь и вошёл, не сводя с неё взгляда.

Как бывает у других? Я не знаю. У моей расы не принято обсуждать отношения с женщиной. С землянкой. С сосудом. Нельзя о них говорить. Тем более – об отношениях с ними. Но меня часто мучает мысль – у всех ли так, как у нас с ней?

Насколько мне известно, в её прошлом были жуткие инциденты. Но я не позволял себе по отношению к ней жестокости… Однако, она всё ещё оставалась безразличной и пустой. Даже после того, как узнала, что беременна. Тогда был единственный раз, когда я слышал, как она плакала ночью. Больше – нет. Но я сделал вид, что ничего не заметил. А она ничего не сказала.

Теперь вот задумался. Ей так противна мысль выносить для меня сына? Ей неприятно, что внутри неё растёт продолжение расы рай-ши? Или дело именно во мне, а от другого она бы хотела?

А ведь я знал одного её другого… Хотя и никогда не спрашивал.

У нас такое не принято. Разве есть разница, чего хотела бы она, если выбора всё равно нет? У нас обоих. У нас всех.

Я тоже выбрал её не только из-за своего желания. Просто попалась подходящая с высокой степенью совместимости. Просто было пора. С момента, как я отдал свой прежний сосуд, прошёл почти год. И вот – я забрал её с аукциона. Всё.

Но прежде как-то не задумывался о её чувствах.

Она была послушной. Делала, что от неё требовалось. Ни больше. Ни меньше. Не отталкивала меня. Не пыталась противиться. И всегда, исполняя правила, уходила после секса с кровати на свой коврик. Там отворачивалась к стене и засыпала всегда после меня. По крайней мере, я только когда прихожу, застаю её иногда спящей. Ночами сам засыпаю раньше, даже если меня мучает бессонница… А она – будто бы ждёт. Или просто не может расслабиться.

Вот и сейчас кажется, почувствовав моё присутствие, она сразу проснулась. Немедленно встала у коврика, покорно опустив голову и ожидая, когда я заговорю. Как всегда. Ничего нового. Но почему-то сегодня это казалось мне неправильным.

Что мне ей сказать? Наверное…

- Почему ты никогда не улыбаешься? – вопрос вырвался сам.

Я не собирался это спрашивать. Я вообще не собирался упоминать об этом. Но, наверное, та картина, которую застал сегодня в медблоке, врезалась в мой разум куда глубже, чем показалось изначально.

Вот и она резко подняла голову, взирая на меня с непониманием.

- Что? – переспросила голосом, полным сомнений.

А её взгляд, наверное, впервые с тех пор, как оказалась в моей каюте, столкнулся так прямо с моим. И был наполнен хоть какими-то эмоциями. Это же удивление, да?

Мне это так понравилось, что решил идти дальше. И не делать вид, что ей послышалось.

- Почему ты никогда не улыбаешься? – повторил.

Её брови приподнялись. Но тут же она опустила голову снова.

- Думала, послышалось спросонья, - пробубнила себе под нос и замолчала, видимо, обдумывая ответ.

Она всегда отвечает на мои вопросы. Поэтому я знал, что и сейчас ответит. И просто ждал.

- У меня нет для этого повода, - сказала в итоге.

- Какой повод тебе для этого нужен? – решил выяснить. Ну мало ли.

И она снова подняла глаза. И опять посмотрела прямо в мои.

Почему-то это до глубины души меня прошило. Удивительно, как проживая в одной каюте, занимаясь сексом, мы ни разу не сталкивались взглядами вот так…

- Не понимаю… Зачем тебе это? – она опять нахмурилась.

- Я просто видел сегодня, как землянка улыбалась. Здесь, на станции. Рядом со своим рай-ши. Хочу понять, почему ты никогда этого не делаешь. Я же не самый худший вариант… - и едва не прикусил себе язык, ляпнув последнее.*

Ну ещё не хватало дать ей понять, что мысленно сравниваю себя с тем, с кем она была до этого. Как идиот, честное слово.

Теперь она отвела взгляд в окно. К моему огромному разочарованию. Смотреть в её глаза мне понравилось… Я бы хотел ещё смотреть. Долго. И много. Но она не позволила.

- Я не знаю, почему улыбалась другая. Возможно… - её голос сорвался на миг, выдавая внутреннее смятение. – Возможно, она здесь обрела больше, чем потеряла там… - сказав последнее, она сильно прикусила нижнюю губу.

Иллюстрации. Юна

Глава 2

Если честно, я до конца так и не понял, что именно оказало на меня такое влияние. Тот ли факт, что один из нас сегодня при всех нарушил правила, касаясь своего сосуда и позволяя прикасаться ей. Или то, что та его женщина и капли не была похожа на мою – молчаливую, покорную, смиренную. Она прямо смотрела в глаза тому, от кого зависела её жизнь. Она высказывала своё мнение. Она смела не соглашаться. А на её губах при взгляде на своего рай-ши распускалась ласковая улыбка, какой я не видел никогда ни у кого, кроме своей матери.

Последнюю я помнил плохо. Её не стало давно. И мой отец до сих пор вспоминает её, так больше никогда и не прикоснувшись ни к одной другой женщине.

Я бы не сказал, что в моей семье мать была такой же смелой, как та, которую я видел сегодня. Нет. Она была… Мягкой и ласковой со мной, но довольно холодной с моим отцом. В принципе это было понятно и объяснимо. Ничего необычного. А вот тот факт, что женщина может быть довольна своим положением и рада своему хозяину…

Это да – что-то странное, непонятное.

Но именно это и ударило меня горячим скальпелем куда-то под рёбра. Стоило лишь представить, что моя бы смотрела на меня вот так же. Что она бы улыбалась мне. И сама бы тянулась за поцелуем…

Конечно, это я уж совсем нафантазировал. Такого никогда не было. Я вообще не думал, что такое бывает. Но теперь, когда увидел другое, не находил себе места настолько, что вместо того, чтобы отправиться на плановую тренировку, сделал вид, что мне срочно нужно переодеться. И пришёл к ней…

Разница между той, которую я видел, и той, что нашлась в моей каюте, была настолько разительной, что стало даже как-то неприятно и тяжело внутри. Неужели ей настолько плохо? Так невыносимо со мной? Или я не достоин такого?

Прежде я думал, что это землянки просто неспособны на привязанность и чувства к своим рай-ши. Я был в этом уверен. Так писали и в наших книгах. Что их раса безразлична к нам, и способна проявить мягкость лишь к собственным детям. Но сегодня оказалось, что это не так… Это было ложью!

Возможно, другие догадывались об этом и раньше. Только большинство, как и я, верили в то, что нам было внушено раньше. И лишь один осмелился показать, как оно есть на самом деле. Конечно, не специально, но всё же.

Я не знал, чего во мне больше теперь – раздражения, что он знал и скрывал от нас всех правду, или радости, что узнал её в итоге по его оплошности. С одной стороны, эта самая правда показывала то, что мой сосуд несчастен и виноват в этом, видимо, я, а значит, нужно что-то менять. С другой…

С другой – именно этот рай-ши и был прежним владельцем моей женщины. Тем, от кого она скорее всего не хотела уходить. Тем, с кем возможно смогла бы улыбаться и она. И я это знал…

А потому очень злился. На него. На себя. И даже немного – на неё.

Усугубляло ситуацию и то, что моя женщина вместо улыбок или хоть каких-то эмоций просто продолжала стоять ко мне спиной и молчать. Словно продолжая напоминать, что именно я не достоин ничего подобного. Разжигая во мне тем самым настоящий костёр, но не подозревая об этом.

Я тоже ощущал её напряжение. Хотя она всеми силами делала вид, что ничего не случилось. Но мои вопросы смогли лишить её равновесия. Такой я видел её лишь на аукционе, куда отправляют всех землянок, чтобы их могли выбрать рай-ши. А после того, как сделал её своей – нет.

Но это ведь означает, что она способна на эмоции, просто прятала их, так? То есть то, что я видел сегодня – это не исключение, а правило. И та, что находится рядом со мной уже много месяцев – такая же. Просто тщательно скрывает свои чувства. Так глубоко, что я о них всё это время и не подозревал.

- Юна? – позвал её, и она вздрогнула, обернувшись.

В её глазах я вдруг увидел… вселенную. Это не было преувеличением.

На самом деле там было столько всего – что одна галактика и не вместит. И нет – ни капли, ни следа хоть какого-то хорошего чувства. Только боль, сожаление, усталость, какая-то вселенская печаль…

На контрасте с той улыбающейся, смелой женщиной это казалось ужасным. Словно я какой-то монстр.

Но я не монстр! Я был добр с ней… Дал, всё, что нужно. Не требовал много. Не ругал даже ни разу… Правда, если честно, ругать было не за что. Не было случая, чтобы она воспротивилась мне в чём-то. Или хоть раз отказала…

- Чего ты от меня хочешь? – спросила она устало, тут же опуская глаза в пол. – Скажи, я выполню.

И вот тут-то до меня и дошло, что всё это время так и было. Я говорил – она выполняла. Сам ни разу не спросил, чего хочет она. И хочет ли…

- А ты? Чего хочешь ты, Юна? – шагнул к ней, но почему-то не решился коснуться.

Впрочем, я и раньше старался не трогать её без особой нужды. Зная, что землянкам не очень нравится телесный контакт. Думал, это такая особенность… Ну, в наших учебниках было так написано. Что человеческие женщины не любят, когда их касаются без повода. Видя отношения своих родителей, я был уверен, что так оно и есть. И лишь сегодня узнал, что может быть и по-другому. Но не решился спросить у того рай-ши, что он такого делал со своей женщиной, что она к нему тянулась. Это как-то стыдно… И глупо.

Зато можно выяснить у своей. Юна – моя навсегда. Теперь, когда носит моего ребёнка – это точно. Её у меня никто не заберёт. Я никому не отдам. Поэтому я мог говорить с ней начистоту. Хотя прежде и не думал этого делать. Теперь – хотел.

Живая обложка

Далее мы будем выяснять, как же наша героиня попала в лапы рай-ши, что случилось с её дочкой, а также нас ждёт ещё много иллюстраций, в т.ч. космической станции и планеты рай-ши → →😊

Не забываем добавлять книгу в библиотеку, чтобы не пропустить новые главы 😉

Глава 3

А Юна всё плакала. И я не знал, что мне делать.

Мысль, что это может навредить моему сыну, колола ровно так же, как и та, что моя женщина рыдает из-за меня. Я понимал, что должен что-то предпринять, чтобы её успокоить. Но не знал, что именно. Тем более, что женские слёзы видел второй раз в жизни. Первый раз – слышал. И, как и тогда, меня, бывалого воина, это едва ли не парализовывало.

Честно сказать, хотелось сбежать из каюты.

Я бы лучше высадился на какую-то дикую планету с разными космическими монстрами сейчас, устроив там кровавую бойню, чем продолжал бы оставаться тут. Но космические монстры сейчас были далеко. А рыдающая навзрыд женщина – рядом.

Напомнив себе в очередной раз, что я не какой-то человеческий сопляк, а настоящий рай-ши, вздохнул и присел рядом с ней на пол. Сидеть так было странно. Последний раз на полу я сидел в глубоком детстве. Больше как-то не приходилось. И вот теперь – пожалуйста.

Но что не сделаешь ради того, чтобы унять женские слёзы?

- Юна, - позвал её, надеясь, что она придёт в себя. – Объясни причину твоих слёз, будь добра.

Понятия не имею, как нужно общаться с плачущими землянками, но мне показалось, что я подобрал верные слова. Ведь самое главное – выяснить причину, чтобы её устранить. Так ведь?

Только вместо конструктивного диалога, она вдруг закрыла свой рот ладошкой, а её плечи затряслись сильнее. И тот факт, что вслух она плакать перестала, меня не обманул. Теперь она так же плакала, только тише.

Вздохнул снова. И мысленно представил, как кинулся в самую гущу сражения с жуткими тварями… Это успокаивало. Хорошо бы сейчас снести кому-то пару голов… Но у меня есть дело поважнее.

- Если ты не успокоишься, мне придётся вести тебя в медблок, - озвучил факт, потому что иного выхода не видел.

Кто знает, как её такое состояние может отразиться на беременности? И тогда выход один – отвести её к медикам, чтобы они что-то предприняли. Меня предупредили в прошлый раз, что из-за гормональных всплесков землянка может вести себя не как обычно. Но я и представить не мог, что вот к такому может привести обычный разговор…

- Ты вредишь нашему сыну, - добавил металла в голос, надеясь вразумить.

Но тут она подняла взгляд, который из-за мокрых слипшихся ресниц оказался оружием массового поражения. Меня буквально насквозь пронзило чем-то странным. Попало прямо в сердце. И разворотило там всё, не оставив камня ка камне. Без слов.

Из всего, что я там увидел, для себя выделил главное – обиду и обвинение.

Вот только в чём? Я ничего ей не сделал. Ничего плохого.

Не знаю, что меня подтолкнуло к дальнейшим действиям (я в обычные-то дни этого старался не делать, помня, что землянки не любят поцелуи), но вдруг обхватил осторожно её лицо своими ладонями и мягко коснулся её солёных губ своими.

От этого моего действа Юна глубоко вдохнула через рот и замерла, тихо всхлипнув. И кажется, все её слёзы сразу же высохли.

Я отстранился, не отпуская её лица, потому как знал, что стоит отпустить – она его вновь опустит.

Да, так положено. Сосуд рай-ши не должен смотреть на других вовсе, а со своим рай-ши должен вести себя тихо и скромно. Она это и делала. Но почему-то с сегодняшнего дня меня начало это раздражать. И всё же, вновь столкнувшись с её взглядом, я как-то сам растерялся, сильно нахмурившись.

За всё время, что она провела в моей каюте, мы перекинулись-то парой слов от силы. Она никогда ни о чём не спрашивала. Я ей ничего не говорил. Да и вообще не мастер я вести беседы. Я воин, а не оратор. Наверное, поэтому стоило лишь добиться прекращения её рыданий, как весь запал растерял. А ещё наконец-то вспомнил, что опоздал на тренировку…

Поэтому тут же отпустил её и встал, возвышаясь над хрупкой, маленькой фигуркой на полу.

- Тебе тоже лучше встать, - прокомментировал. – И больше не плачь, Юна. А мне пора… Вернусь вечером, - ляпнув последнее, прикусил язык.

Она никогда меня не спрашивала, когда я вернусь. Ни разу. И кажется не ждала даже, когда отправлялся на долгие задания. Конечно, более пяти дней рай-ши, имеющим сосуд, отсутствовать запрещалось. Так что это был максимальный срок нашей разлуки. Но я не замечал, чтобы она радовалась моему возращению. Ничего такого.

Приветствовала меня также, вставая с коврика и глядя в пол. Послушно ложилась в постель, пока я принимал душ. Позволяла обладать собой, глядя куда-то в сторону или мне в грудь. А потом так же тихо уходила на коврик снова и отворачивалась лицом к стене.

До сегодняшнего дня мне казалось, что всё не так уж и плохо. Во время близости она стонала, прикусывая губы, и совершенно точно получала удовольствие. Я это чувствовал. Да иначе не могло быть, ведь смазка, сперма и слюна рай-ши действовали на землянок как сильный возбудитель.

Правда с тех пор, как выяснилось, что она беременна, близости у нас больше не было. Я поддерживал тактильный контакт, чтобы не терять привязки, касаясь её руки или предплечья, и таким образом поддерживал связь с её резервом, пополняя и успокаивая его.

По правде говоря, мне хотелось бы касаться не только этих частей её тела. Ведь она на была… слишком аппетитной.

Иллюстрации. Юна. Аукцион

Иллюстрации. Юна. Аукцион

Глава 4

Весь день я был как на иголках. Не мог толком делать то, что от меня требовалось, потому что мыслями постоянно возвращался к ней. Вдруг она всё ещё плачет? Что тогда делать? Может, мне стоит вернуться и проверить?

- Адмирал с тебя взгляда не сводит, - пнул меня в бок сотоварищ. Такой же воин, как и я.

Здесь, на станции, мы были разделены на два лагеря. Часть – выполняющая особо важные задания, как правило связанные с вылазками на другие планеты, чтобы добыть необходимые материалы, провиант, оружие или погасить крупные нашествия космических монстров, подчинялась командору. Раньше и я был под его подчинением. Но потом из-за ревности к прошлому Юны, как только представилась возможность, перевёлся под начало адмирала – к второй группе. Обеспечивающей безопасность и порядок на станции и в медотсеке, и иногда сопровождающая вылазки на Землю за новыми землянками.

Если честно, мне по душе были больше сражения с монстрами, чем служба на станции. Ну какие тут могут быть беспорядки? Кто их может устроить? Хрупкие землянки?

Поэтому мне было здесь скучно. На Землю за другими землянками меня не брали, да я и не горел желанием, если честно. Но пересилить себя и вернуться к командору, тоже пока не был готов. Как представлю его с Юной, так и хочется выпустить в него весь свой электрический заряд…

Так что выплёскивал я свои желания движений и сражений на тренировках. Чаще тренировался с товарищем вот.

Хотя вообще среди рай-ши не принято водить с кем-то дружбу. Мы все понимали, что при угрозе жизни или в целях собственного благополучия вполне можем переступить через любого. Однако, так или иначе между рядовыми воинами образовывались периодически небольшие группы по интересам.

Кто-то даже смел обсуждать вновь прибывших землянок, которых вот-вот передадут на аукцион. Количество пошлостей в этих разговорах вызывало у меня отвращение. Потому к таким воинам я вовсе не подходил. К тому же, так уж выходило, что именно они и оказывались в большинстве своём самыми жалкими и гнилыми трусами в бою.

Другие общались вынужденно – например, потому что их резиденции на Рай-Таре находились очень близко, соседствовали. И там волей не волей некоторые вопросы приходилось решать сообща.

А были вот такие – сложившиеся как-то спонтанно. Я и сам не понял, зачем этот воин вот вдруг подал мне руку на одном из заданий, когда я сорвался со скалы.

Фактически он спас мне жизнь. Но потом отказался от материальной благодарности, взамен попросив при случае вернуть такой же долг. Вообще он был странным для рай-ши. Умудрялся пробовать шутить и как-то вообще не очень сдерживал свои эмоции, то язвя над кем-то, то ввязываясь в драки с теми, кто его раздражал…

Но как бы там ни было, с того случая мы с Рай-Харром частенько становились в пары на тренировках. Да и на задания, которые обычно состояли в том, чтобы облететь ближайшие спутники и пространство вокруг станции, старались отправляться вместе. Конечно, никаких личных вопросов всё равно не обсуждали. Поэтому я о нём знал очень мало. Но почему-то на уровне интуиции ощущал, что в случае чего не только я протяну ему руку, возвращая долг. Но и он сделает это повторно…

Сегодня же и правда я вёл себя не как всегда. Мои волны выходили из-под контроля, привлекая внимание. Сам я пару раз пропустил удары боевой электрической рапирой, и если бы моим партнёром в спарринге был бы кто-то другой, то вполне мог бы лишиться пары рёбер.

Однако, кое-как до конца дня я всё же дотянул, сохранив в тайне свои истинные мысли и переживания. У нас не принято говорить о таком. Озвучь я, что переживаю за сосуд, меня по меньшей мере не поймут. По большей – засмеют и сделают изгоем. Или того хуже – начнут гнобить и подставят однажды так, что окажусь в западне. Ведь среди рай-ши было много тех, кто презирает людей. И любое хорошее к последним отношение могло вполне реально вручить «чёрную метку» тому, кто посмел бы заявить об это во всеуслышанье.

И всё же в конце тренировки, когда товарищ спросил, не хочу ли я провести ещё один спарринг, был вынужден ответить отказом, оговорившись, что иду в медблок.

- Тогда я тоже в медблок схожу, - он как-то странно отвёл взгляд. И вдруг признался куда тише. – Там женщину одну привезли… Хочу себе забрать.

Я напрягся, бросив на него подозрительный взгляд. С чего бы он решил со мной делиться таким?

- Ты же видел… это… - он ещё понизил голос. – В медотсеке…

Я сдержанно кивнул, понимая, что он говорит про ту, с улыбкой. Видно, не меня одного это так впечатлило. Перевернуло размеренную жизнь на всей станции. Даже интересно, как к этому теперь сам император относится… Но пока что никаких комментариев с его стороны не было.

- А знал, что они так могут? – спросил и на его лице мне померещилось смущение.

Рай-ши показывает смущение? Это вообще невозможно, конечно. Но на самом деле мне тоже было как-то стыдно говорить обо всём этом с другим рай-ши. Я даже с отцом никогда ничего такого не обсуждал. Поэтому тут попросту мотнул головой. Не подробности же ему рассказывать…

- Но у тебя же есть женщина, неужели ни разу не улыбалась? – полюбопытствовал он, и было хорошо заметно, что едва сдерживается, чтобы спросить больше.

Но уже и этот вопрос достаточно уколол. Он не звучал с упрёком, но мне стало неприятно, что ответ – нет. Что вот та, другая, наделавшая шуму на всей станции, могла улыбаться. А моя – не могла. Более того, что она даже смотреть на меня не хочет.

Глава 5

Юна

Оставив на тумбочке какие-то таблетки, к которым я точно даже не прикоснусь, Ар-Шар прошёл в душевую, предварительно внимательно меня оглядев. Я понятия не имела, что именно он хотел увидеть. И с чего вдруг решил начать разговаривать со мной спустя несколько месяцев. Тем более с таким странным вопросом – почему я не улыбаюсь.

Улыбки…

Я уже и забыла, что это такое. У меня давно не было повода для них. И даже бьющееся во мне крошечное сердечко не могло этого исправить.

Но я даже не успела додумать мысль, как вдруг дверь душевой открылась снова. Странно. Обычно он довольно надолго там задерживался. А сегодня видимо просто ополоснулся и сразу вернулся в каюту. Жаль…

Я бы предпочла, чтобы задержался в душевой или на станции. А лучше – отправился куда-то на задание. Чем дольше – тем лучше…

Нет, по сравнению с теми, кого я успела узнать раньше, он был не худшим вариантом. Даже если опустить момент, что защитил меня на последнем аукционе, когда я посмела не просто отказать, но и нахамить мужчине, который не стесняясь облизывал меня похотливым взглядом прилюдно и прямо сразу там обозначил, что будет ждать меня в его каюте, он в принципе был неплох.

Не поднимал руку, не повышал голос, никогда не злился. Или злился, но не показывал это. А ещё очень мало говорил. Что, в общем-то, меня вполне устраивало.

Общаться со своим хозяином я не горела желанием. У меня в принципе не было особо желаний. А уж говорить с тем, кому я принадлежу целиком – тем более. Но это не отменяло того факта, что почувствовав, увидев по его глазам, что скорее всего он не садист и не извращенец по крайней мере, я дала себе слово, которое держала – быть послушной. Смиренной. Насколько это возможно.

До сегодняшнего дня мне казалось, что всё хорошо получалось. Очень даже. И вот теперь он ведёт себя странно и не понятно, чего именно от меня хочет…

Бросив на него короткий взгляд, я так и замерла, разглядывая исподтишка. Даже рот приоткрылся сам от увиденного.

Обычно он находился в каюте в своём рабочем комбинезоне или в боевых доспехах. В крайнем случае – накидывал похожий на шёлковый халат перед сном. И даже спал в нём же. Не голым.

Но сегодня на рай-ши были какие-то свободные, низко посаженные штаны, похожие на шаровары и полностью открытый торс. Я впервые видела вот так его литые мышцы, крепкую крутую грудь, развитые бицепсы, широкие плечи, переходящие в мощную шею и просто огромные ладони… Кажется, они гораздо больше в процентном соотношении к телу, чем например у людей... Это имеет какое-то основание под собой? Я не знала.

Как не знала и то, было ли так же у всех рай-ши или только у этого. Признаться, я не смотрела и на других. Только на него вот сейчас. Впервые так внимательно и пристально.

На несколько мгновений даже растерялась. Почему вообще сегодня он ведёт себя вот так?

В голове даже мелькнула мысль – уж не соблазнять ли он меня намеревался своим видом? Но это же глупость. Ему ни к чему. Не за чем. Ведь он может мне просто приказать…

Только его поведение действительно было странным. И это побуждало меня продолжать разглядывать, замечая вдруг те черты, которые я не видела или не хотела видеть прежде.

Его сосредоточенное лицо, словно он решал какой-то сложный вопрос. Глубокая морщинка между бровей, видимо, от того, что вечно хмурится. Длинные тёмные волосы, прилипающие влажными прядями к плечам. И лицо… С волевым подбородком, плотно сжатыми губами, которые во время близости иногда тянулись к моим…

Треугольник его торса плавно двигался вниз, уходя косыми выпуклыми мышцами живота в самый пах, в котором отчётливо угадывался крупный бугор…

Вот тут я глаза поспешно отвела. Ещё не хватало! После того, как стало известно, что я беременна, он больше не прикасался ко мне так. И это меня вполне устраивало. Делить с ним постель не было больно или неприятно – на тело рай-ши воздействовали мастерски, оно даже получало удовольствие. Но вот моя душа… Она всё никак не хотела принимать этого.

Настолько, что я раньше ни разу не взглянула на него, когда он был раздет. Вообще не имела представления, какой он без одежды. Знала только то, что чувствовала. Что он сильный, довольно осторожный. Что у него есть хвост, которого я никогда не касалась, и он не касался меня. Всё. А разглядывать его просто не хотела…

Я провела на станции почти шесть лет в общей сложности, но всё ещё не могла забыть о том, кто я и откуда. Не могла принять тот факт, что тут я – просто игрушка в руках сильнейших. И вроде бы смирилась со своей ролью. Даже – с участью. Смогла принять тот факт, что я и моё мнение никого тут не интересует и ничего не значит. Но кое-что забыть было просто невозможно…

И каждый раз глядя на свой растущий с каждым новым днём животик, я вспоминала об этом всё чаще и всё больнее.

Сегодня Ар-Шар не просто наступил на больную мозоль своим вопросом про нашего ребёнка (даже мой бывший, с которым в общей сложности я прожила около года, просто отказался от дочери, а этот инопланетный монстр сказал эти слова запросто, словно само собой разумеющееся). Тем самым он вскрыл мою глубокую, пульсирующую рану, которая только-только покрывалась тонкой плёнкой безысходности и отрешённости.

Глава 6

Юна. Почти шесть лет назад

Тогда я оказалась на улице беременной с совсем небольшой сумкой, куда уместилось лишь самое необходимое. Не только потому, что мне бы просто не дали забрать больше. Я и сама тогда понимала, что мне некуда это всё нести. И идти мне было некуда.

После того, как жених выбросил меня из своей жизни, пришлось долго скитаться по городу. Когда-то и спать на лавочке или в здании автовокзала. Иногда мне везло, и кто-то из старых знакомых позволял остаться на ночь и помыться. А родители…

Смирив гордость, в полном отчаянии я всё же позвонила им. Сказала, что у них будет внучка. Просила о прощении и помощи… Мне поставили условие – или я избавляюсь от ребёнка и возвращаюсь домой, или забываю про семью. Мои попытки объяснить, что это ужасно и я уже люблю свою дочь и что срок большой, ни к чему не привели.

Точнее привели, но к прямо противоположному эффекту.

Отец, устав от этого бессмысленного спора и не желая меня больше слушать, просто бросил трубку и занёс мой номер в чёрный список, лишь процедив на прощанье, что у него больше нет дочери, а потому и никакой внучки тоже нет.

А я не понимала, как будучи сами родителями, они могли вот так поступать со мной и требовать от меня этого ужасного поступка? Как они могли даже мысль допустить, что я пойду на подобное, ощущая уже шевеления малыша? Как вообще это пришло им в голову? Ужасные слова долго бились в моей голове, вызывая искреннее непониманием и даже негодование. Сложно было принять, что мои самые родные люди настолько черствы и жестоки.

Но как бы там ни было, они тоже от меня отказались.

Теперь я была совсем никому не нужна. Ни жениху, ни маме с отцом. Одна во всём мире. И тогда считала, что оказалась на самом дне. Что хуже просто не может быть. Но…

Но стало.

Когда я оказалась здесь, а моя новорождённая малышка осталась на далёкой Земле одна. Без единого человека, которому она бы была небезразлична.

На всякий случай ещё при поступлении я оставила в больнице номер телефона её отца и своих родителей. Потому что роды дались непросто – это я как чувствовала. И потом, будучи запертой в одиночной палате на космической станции, молилась только о том, чтобы врачи догадались позвонить. А те, кто прогнали меня, пожалели мою малышку и забрали её к себе. Хоть кто-то из них. Из тех, кого я тогда всё ещё считала близкими…

Но в тот момент, поняв, что на улице мне не выжить, я пошла в больницу. К счастью или к сожалению, но в моих анализах врачи углядели проблемы. А потому госпитализировали. Положили на сохранение.

Радуясь, что догадалась забрать документы и обратиться сюда, я как-то даже приободрилась. Забыла о той странной угрозе, которую ощущала раньше, о голубых лучах с неба. Посчитала, что это мой беременный мозг чего-то не то углядел. И расслабилась.

Ненадолго…

Рождение дочки произошло раньше срока. Видимо, сказалось нервное перенапряжение. Страх. Неопределённость. Предательство близких людей. Но самым главным для меня было сделать так, чтобы малышка выжила.

Я не думала о собственном состоянии. И, наверное, зря. Потому что, выполняя все команды врачей, даже и не пыталась сказать, что боль становится нестерпимой. Возможно, если бы сказала – они бы что-то предприняли, и я не потеряла сознание после почти девяти часов мучений.

В результате всё закончилось экстренной операцией, проведённой в таком режиме, что меня и зашили-то кое-как. Но я не посмела сказать ни слова против. Просила только спасти дочку. Которую мне даже подержать не дали, быстро унесли куда-то, облепив проводами.

Я всё порывалась идти к ней, плакала, просила. Но врачи мне запрещали даже вставать с постели под угрозой кровотечения. Но я бы встала. Честно. Если бы хотя бы знала, куда идти…

Через несколько дней неизвестности, не выдержала. Накинула халат, забытый в палате уборщицей, и прокралась на третий этаж роддома, прислушиваясь к звукам.

Меня вело сердце. Казалось, оно подсказывает, куда именно мне идти. И оно не ошиблось.

Я нашла большую палату с массой прозрачных колыбелей, в которых лежали крошечные недоношенные младенцы. Свою малышку узнала мгновенно. Сердцем.

Она не плакала. А просто лежала. Тихо, смирно. Будто бы не ожидая, что я появлюсь. Будто бы думала, что я её бросила и уже не приду.

- Мама рядом, - прошептала ей, коснувшись крошечных пальчиков. – Я здесь, моя Ариадна…

Это имя я вычитала в какой-то книге про космос. Мне показалось, красиво. И я надеялась, что оно принесёт ей счастье в будущем. Но сейчас она лишь поморщила маленький носик и больше никак не отреагировала на моё появление. Наверное, была ещё слишком маленькой и слабой…

Меня почти сразу прогнали оттуда медсёстры, запретив без разрешения приходить. Но я твёрдо решила, что вернусь. И даже пообещала это дочке, легонько коснувшись её лобика губами.

Она так невероятно пахла! Даже через запах лекарств пробивался её – ни с чем несравнимый, самый родной! Моя бы воля – ночевала бы тут, прямо на полу, рядом с моей крошкой – единственной родной мне на всей Земле. Ведь мы были никому не нужны… Лишь мы были друг у друга. Тогда.

Иллюстрации. Юна на Земле

Иллюстрации. Юна на Земле

Глава 7

Юна. Настоящее время

Вынырнув из тяжёлых воспоминаний, вздрогнула и поняла, что Ар-Шар продолжал как-то странно ходить по каюте. Зачем-то проверил шкаф с моей одеждой, будто там могло появиться что-то новое. Потом поправил и так стоящее ровно кресло. Затем уселся на него, глядя в окно.

Я наблюдала, потупившись, чтобы он не заметил моего внимания. Но пока не понимала, что именно он делает. Для чего. Никогда прежде он себя так не вёл. Словно бы не мог найти себе места… Или хотел что-то сказать, но искал предлог заговорить.

Вот только я же его собственность. К чему ему искать предлоги? Он может приказать мне что угодно. Я буду вынуждена исполнить. Я и так исполняю все его требования. Так почему теперь это изменилось? И с чего вдруг? Тем более, что раньше он вроде бы не изъявлял желания со мной общаться. Ну или я этого не замечала по крайней мере.

- Почему ты решил спросить меня утром про улыбки? – не выдержала первой, понимая, что начинаю нервничать ещё больше.

Я почти привыкла к нему. Хмурому, немногословному, уравновешенному, скупому на эмоции. Поэтому сейчас начинала волноваться из-за непредсказуемого поведения. В голове как-то само собой вспыхивало поведение моего человеческого жениха, который на чуть большем сроке выставил меня за дверь… Тут это вряд ли возможно. Куда меня выставлять-то?

Но что, если он передумал проводить всю свою жизнь со мной? Фактически ребёнок нас свяжет навсегда. И если он вдруг захотел бы получить другой сосуд (например, который умеет изображать улыбку) – то от меня нужно избавиться до рождения его сына…

Эта мысль испугала настолько, что я решилась прервать молчание. Несмотря на то, что отчётливо видела его возбуждение. И это было чревато порцией близости, которой мне бы не хотелось. Но я надеялась, что если это всё лишь мои выдумки, то он не посмеет вредить ребёнку, потащив меня в постель. Полноценный секс с землянкой в положении вроде бы был запрещён правилами рай-ши… Ну а неполноценный я уж как-то переживу. И не то уже пережила…

На мои слова Ар-Шар обернулся так быстро, словно только их и ждал. И в тот же миг оказался на краю постели, напротив меня, привычно сидящей на коврике.

- Ты бы хотела отправиться в мою резиденцию на планете? – спросил меня будто бы с нетерпением, не отвечая на мой вопрос.

Я списала это на то, что как-то неправильно всё толкую. Потому что представить, что он вдруг ни с того ни с сего захотел бы изменить наши ровные прежде отношения было почти невозможно. И всё же меня довольно смущал его странный вид. Эти горящие глаза. Напряжённый голый торс…

Почему он сегодня не оделся, как обычно? Я встряхнула головой, выбрасывая эти мысли из головы. Ну в самом деле не соблазняет же он меня. Может стало жарко… Или перетрудился на тренировке. Объяснив всё так, подняла взгляд, сталкиваясь с его синим глазами.

Я редко смотрела ему в глаза. Не хотела.

Поэтому сейчас было ощущение, что едва ли не впервые вижу. Да… Не зря я тогда решила именно с ним оставаться смиренной. На его лице не было и тени той жестокости, которую я успела увидеть у других. Не было следа грязной похоти или отражения мерзких желаний, спрятанных от всех других, кроме той, кто находится в полной его власти.

Ар-Шар смотрел ровно. Явно ожидая моего ответа, но в нём я не улавливала даже раздражения, которое порой сквозило в его голосе, когда он случайно говорил что-то о том единственном рай-ши, кто был ко мне почти добр до него… Я не позволяла себе думать, что это ревность. В конце концов у них принято обмениваться женщинами. Да и от меня там мало что зависело. И всё же, сейчас, вновь увидев его прямой профиль и довольно приятное лицо, я почему-то опять опустила глаза. Уже не оттого, что не хотела смотреть в его. А просто…

Смутилась?

И сама себя обругала. Ну как же глупо, а!

Я беременна от него! Я спала с ним много месяцев, прежде чем зачать этого ребёнка. Я не просто отдавалась ему. Я покорно принимала любую позу, которую он хотел. Я делала ему минет. И не раз. И вот, конечно, сейчас самое время смущаться, Юна!

Покраснев от собственных мыслей, прикусила губу, отрезвляя себя. Эта привычка появилась у меня на станции. Когда внутренняя боль сводила с ума, я причиняла себе физическую, чтобы вынырнуть из её омута.

- Не надо так делать, - вдруг последовал тихий приказ, а его палец коснулся моей нижней губы.

Я замерла, ощутив в его голосе сталь. Это не было угрозой, Ар-Шар мне в принципе не угрожал никогда, но всё же когда он говорил вот так – я ощущала разницу очень. И лучше исполнить его требование.

Потому разжала зубы, позволяя прокушенной губе пульсировать. Лишь лизнула её кончиком языка, чтобы капелька крови не скатилась по подбородку. И услышала, как надо мной громко выдохнул рай-ши…

Вновь дав себе мысленный подзатыльник, выпрямила спину и застыла.

Сама себя не узнавала сегодня. Ну разве можно было забыть, что когда сидишь на коленях перед огромным и возбуждённым рай-ши, то явно не стоит не только облизываться, но и рта лишний раз открывать? Вот чего я точно сейчас не хотела – так это вместо разговора ублажать его этим самым ртом…

Поэтому вновь подняла голову и ответила на ранее заданный вопрос, надеясь, что это его отвлечёт.

Глава 8

Ар-Шар

Я проснулся от странных звуков. Рядом кто-то скулил. Так как привычки спать вместе с землянкой у меня не было, сначала даже не понял, откуда этот звук и кто может быть рядом. Но увидев, как сильно и отчаянно она стискивает в кулачках угол подушки, прижимая его к своей груди и будто бы баюкая, понял, что Юне снится сон. И, судя по всему, не слишком радостный…

Я не мог разобрать слов, но видел, как сильно ей плохо там. А потому попытался разбудить немедленно. Мне это удалось не сразу, зато как только она открыла глаза, я в них утонул.

Настолько беспомощным и жалобным был её взгляд… Не отдавая отчёта тому, что делаю, тут же обнял её, прижав к своей груди. Желание защитить её от кошмара во сне родилось спонтанно и неосознанно. И почему-то я отреагировал вот так.

Внутри начало что-то плавиться, когда она видимо тоже от неожиданности, вдруг прижалась к моей груди щекой, по инерции всхлипывая. Но я не успел насладиться этим моментом, потому что почти сразу моя женщина взяла себя в руки и попыталась отодвинуться.

- Извини, если разбудила, - отвела от меня взгляд, как только отпустил.

Почему-то отпускать тоже не хотелось. Вообще-то не хотелось и раньше, конечно. Но раньше я и касался её иначе. В постели-то… Сейчас мои прикосновения были вполне невинными. Однако даже их хотелось бы продлить как можно больше. Она не дала.

Она вообще будто бы отгородилась от меня, снова выстраивая невидимую, но вполне ощутимую стену, лишь утерев выступившие слёзы.

- Что тебе снилось? – спросил прямо, желая выяснить, что её так сильно пугает.

Ну правда. Вдруг факт того, что рядом я. Ведь раньше я за ней такого не наблюдал. Или просто не замечал, потому что спал крепче, а она была дальше?

- Неважно, Ар-Шар. Тебе завтра рано вставать. Отдыхай. Я могу уйти, если хочешь, - её голос вновь был спокойным, и это меня в корне не устраивало.

Не в смысле, что я желал продолжения её истерики. Совсем нет. Но я хотел от неё хоть чего-то. Пусть даже злости или раздражения. Не безразличия…

Всё так быстро изменилось, что я и сам не понял, как оно так перевернулось с ног на голову-то. Она устраивала меня как женщина и раньше. Она нравилась мне и казалась красивой. Я, не задумываясь, защитил её от того урода в зале аукционов. И мне нравилось заниматься с ней сексом. Очень… Её тело я обожал. И её покорность меня тоже устраивала по большому счёту. И всё же…

Раньше я тоже приглядывался к ней. Наблюдал за ней. Старался коснуться будто ненароком. Ведь без повода вроде как не стоило этого делать, но слишком уж сильно хотелось. Я не знал, о чём можно с ней говорить, но это желание возникло у меня совсем не сегодня.

Так действительно ли причина в том, что я просто увидел, как улыбается другая? Или это просто стало последней каплей, заставив меня наконец не просто наблюдать, а действовать. Решительнее. Хотя я и понятия не имел, как именно.

Это осознание ударило как обухом по голове. А ведь правда!

Эти желания не появились лишь сегодня! Я даже в постели старался сделать приятное и ей, хотя понимал, что она и так кончит, когда я дойду до пика или ещё раньше. Но мне хотелось другого… Хотелось, чтобы ей нравилось со мной так же, как мне с ней!

И вот сегодня я делал одну неуклюжую попытку за другой сблизиться. Раз оказалось, что это возможно с сосудами. И если это возможно с другой, то наверняка возможно и с ней. А я бы очень хотел! Хотел, чтобы она стала для меня больше, чем просто любовницей и накопителем излишков моих волн. Больше, чем просто матерью моего сына. Возможно, даже единственным другом…

Эта мысль появилась неожиданно, но очень ярко. Я вдруг осознал, что моё товарищество с Рай-Харром и то имеет некоторые ограничения. Но видимо, в глубине души мне хочется большего – доверия, возможности говорить на любые темы. Конечно, о таком никому нельзя рассказать или признаться.

Никому, кроме неё.

Ведь она – моя.

Навсегда…

Никто никогда не посмеет заговорить с ней, тем более обо мне. Она не сможет даже общаться ни с кем, кто мог бы вызнать у неё мои секреты. А значит, я мог бы быть с ней откровенен… И мне этого хотелось! Ещё как.

Я буквально воодушевился, осознав это так чётко. Казалось бы, всё так просто! Ну как можно было не понять этого раньше? В твоей власти находится женщина, которая тебе нравится. Ты можешь быть с ней открытым и получать то, что тайно желает твоя душа. А взамен стать и для неё не просто хозяином…

Эти мысли просто ослепили меня. Неужели такое может быть? Не потому ли улыбалась та девушка? Что она не просто довольна своим положением и владельцем. А просто тот рай-ши вообще перестал быть для неё хозяином? Да и она – совсем не его сосуд, а просто его женщина…

За такие мысли меня могли бы лишить разума. Если бы я озвучил это в кругу своих недругов, то меня бы прикончили очень быстро. А император бы за такое ещё и премировал бы их… Или если бы добрался до меня первым, то выжег бы мне мозг, который сгенерировал такие кощунственные мысли. Ведь это противоречило всему тому, что нам вбивают в головы с младенчества!

- Но тому, другому, который позволил касаться своей женщины у всех на виду, император ничего не сделал, - подсказал внутренний голос.

Иллюстрации. Юна и Ар-Шар

Глава 9

Юна

Я не понимала, что он от меня хочет. Мало того, что вздумал меня обнимать, утешая, так теперь ещё снова развернул к себе, разглядывая и ласково (ласково?!) поглаживая пальцами по моим плечам.

- Ты хочешь… секса? – решилась. Пусть уже просто скажет и сделает что хочет, чтобы на этом закончить. В конце концов боли и вреда он мне не причинял раньше, вряд ли станет и теперь.

В ответ Ар-Шар нахмурился сильнее и перестал гладить меня. Я восприняла это как положительный ответ на мой вопрос. Что ж… Надеясь обойтись малым, вздохнула и потянулась к его паху, нащупывая через тонкую ткань крупный и уже твёрдый член.

Ну вот, как я и думала. Он просто не удовлетворён.

Прикрыв глаза, как делала обычно, приняла позу поудобнее и потянула резинку его штанов вниз, освобождая тут же показавшуюся головку. Это, наверное, единственная часть его тела, которую я разглядела раньше. Не то чтобы сильно хотела разглядывать, но сложно этого не сделать, когда утыкаешься в неё носом…

- Стой, Юна, - остановил он меня, так и не позволив наклониться.

Я растерянно застыла. Сейчас-то что не так?

- Послушай, я устала, - призналась, как есть. – Давай скорее закончим, и оба отдохнём. Хорошо? У тебя же дела утром.

Мне показалось, что голос прозвучал вполне миролюбиво. Я ему никогда не отказывала в близости. Для меня моё тело давно уже стало просто оболочкой. Со временем как бы внутри не было тяжело, я научилась расслабляться и делать то, что требуется. Вот и всё. Оказалось, и это возможно. Перешагнуть через свою гордость, через неприязнь, через свои убеждения…

Но почему-то Ар-Шар недовольно выдохнул.

- Я видел сегодня землянку, которая улыбалась, - сказал мне зачем-то.

- Ты уже говорил, - я вздохнула.

Мне правда хотелось снова скорее забиться в свой кокон. Зачем он меня оттуда выковыривает?! Сегодня мне снова снилось, что баюкаю на руках дочку… И сердце ныло и болело теперь. А он продолжает… В самом деле было бы проще ублажить его, и чтобы просто отстал от меня!

- Я не знал, что землянки могут испытывать чувства к своим рай-ши, - продолжал он странное. – Но теперь я узнал. И хочу… - как-то странно замолк, будто подбирая слова, а затем махнул рукой, видимо, так и не подобрав. – Хочу так же. Хочу, чтобы ты меня полюбила.

Моё выражение лица нужно было видеть. Даже внутренняя боль отступила от неожиданности. Он в себе вообще, нет? Могут рай-ши сходить с ума? И если да, то как и кому об этом нужно сообщить? Потому что мой точно сошёл…

- Я и так делаю всё, что положено, Ар-Шар, - заметила осторожно. – Я не отказываю тебе ни в чём. Я слушаюсь тебя. Соблюдаю правила. Поэтому не понимаю…

- Но ты меня не любишь, - мои брови взмыли на лоб. Прозвучало как обвинение.

Он правда это сказал? Серьёзно?!

Не нарушаю правила, не противлюсь приказам, не веду себя неприемлемо, но… не люблю?

- Ты думал, что может быть как-то иначе, когда вы похищаете землянок, разлучаете их с близкими, а потом передаёте из рук в руки? Или считаешь, что каждого своего хозяина я должна была любить? – от негодования ляпнув последнее, тут же сжалась, заметив, как по его руке пробежали электрические волны. И она дёрнулась.

Знала же, что он бесится, когда вспоминаю командора! Лучше бы молчала… Сейчас вот возьмёт и этой самой огромной рукой…

Но Ар-Шар не ударил. И не начал кричать или пытаться меня наказать. Он сделал иначе.

- Нет. Не каждого. Меня, - ответил твёрдо и вдруг перешёл на какой-то деловой тон. – Скажи, что тебе для этого требуется.

Я вновь вгляделась в его глаза. И поняла, что он не шутит.

Он правда считает, что чтобы полюбить, мне должно «что-то требоваться»… И это окончательно сбило с толку.

Глава 10

Ещё с командором, будучи его первой в жизни женщиной, мне пришлось объяснять элементарные вещи – как нужно вообще обращаться с женщиной. Не то чтобы я сильно хотела его учить, но боялась после его признания, что первая – если этого не сделаю, то он меня покалечит. С учётом разницы наших размеров по незнанию это было довольно просто устроить.*

Поэтому пришлось. И я делала. Учила. А взамен – просила никогда не прикасаться ко мне кроме как в постели, не говорить со мной лишний раз и по возможности не трогать… Это была сделка. С единственно возможной ценой для меня, и нужным товаром в виде опыта для него.

Кроме этого, он хоть и со скрипом, но согласился дать мне кое-что ещё, что на некоторое время действительно смирило меня с происходящим в его каюте и заставило даже проникнуться к нему если не теплотой, то благодарностью… Да, командор никогда не нарушал правил.

Так думают другие. А я знаю, что из-за меня нарушил впервые…

Он не был типичным представителем расы рай-ши. Не знаю, что там было в его семье у его родителей, но он как-то сразу потянулся ко мне. И, кажется, даже проникся симпатией. Это было мне на руку. Я бы даже осталась с ним насовсем, если бы он продолжал то, что делал для меня… В общем-то, я ему и предложила такой обмен. Что постараюсь подарить ему сына взамен на исполнение моей просьбы. И ведь у меня почти получилось…

Встряхнув головой, постаралась не вспоминать об этом. Но мысль попросить того же у Ар-Шара вспыхнула яркой кометой. Только стал ли бы он…

Дыхание сбилось.

С командором я не виделась уже почти пять лет. И все эти пять лет… совсем ничего не знала о дочери…

Да, мои родственники не забрали её. Не забрал и её отец. Тогда она оказалась в доме малютки. А командор, отправляясь на задания, привозил мне её изображения, голограммы… Это хоть как-то удерживало меня от безумия. Вглядываясь в крошечные родные черты, я тогда могла хотя бы представлять её…

Теперь она подросла же. Изменилась, конечно. И я даже не знаю, как…

Подняв глаза на Ар-Шара, всматривалась в его лицо и старалась вычислить, как он отреагирует. Это запрещено – поддерживать связь землянкам с их родными на Земле. Это мне сказали сразу же, когда я почти полгода билась в истерике, умоляя хотя бы сказать мне, как моя дочь… Прежде чем поняла, что это бессмысленно, и пытаясь найти другой выход, впервые отправилась на аукцион…

- О чём ты думаешь? – жадно спросил Ар-Шар.

- Если я попрошу тебя о нарушении правил, ты будешь обязан сообщить? – спросила сдавленно.

- Да, - он нахмурился.

Я замолчала. Вот и ответ. У командора были более веские основания идти мне навстречу – ведь тогда он мог получить от меня добровольность, а иначе – не хотел. Хотя сначала, конечно, тоже отказал в резкой форме. Но после того, как несколько раз подряд я его оттолкнула, не позволяя к себе прикинуться, быстро сообразив, что он не сторонник применять силу к слабой женщине, согласился искать компромисс… Был вынужден. Ведь надеялся, что я стану не только первой, но и последней его женщиной…

Только он был командором. Которого никто не контролировал, наверное. Мне казалось, что его должность его защищает и позволяет при необходимости делать небольшие отступления. Но Ар-Шар – он обычный воин. Его даже просто так на Землю никто не отпустит… А ещё он явно не готов. Или…

- Но не стану, - вдруг добавил он. – Что ты хочешь?

И это было ещё более неожиданно. Он вот так сразу говорит о том, что не станет сообщать? Это конечно не обещание, но уже большая уступка. Осталось попросить так, чтобы у него осталась надежда на мою «любовь», что бы для него это ни значило, но при этом не обещать ему её на все сто. Ведь это будет ложью…

Я была уверена, что никогда не смогу полюбить ни одного из рай-ши. Не потому что они не похожи на людей, не потому что другой расы. Просто они отняли у меня мою жизнь. И я их ненавижу… Только ему об этом не скажу. Ведь тогда он точно откажет.

-Хочу видеть дочь, - посмотрела ему прямо в глаза.

- Как ты себе это представляешь? – он не отверг просьбу сразу, и это радовало.

- Голограмма… - я сказала и сразу осеклась.

Если бы сказала «фото», он бы не догадался. Но сейчас я прямым текстом получается призналась, что кто-то мне уже доставлял сюда именно голограммы. А с учётом того, что жила я нормально по факту лишь с ним и с командором, то вариантов как-то кажется и немного…

Ар-Шар всё понял. Потому что прищурился и скрипнул зубами.

- Он привозил тебе голограммы с Земли? – переспросил низко.

- Почему сразу… - попыталась увильнуть, но было поздно.

- Вот как он добился твоей благосклонности… - он вдруг резко встал с постели, поправив член в штанах. И заходил туда-сюда.

- Пожалуйста, не говори никому, - прошептала тихо.

Меньше всего мне хотелось ещё и втягивать в это и подставлять командора. Но стоило только понять, что мой новый рай-ши готов на уступки, стоило представить, что сможет что-то выяснить о моей малышке, как я потеряла всякую осторожность… А он вот теперь злился. Совершенно точно.

- Ар-Шар, - позвала ещё тише, и он остановился, медленно обернувшись.

Глава 11

Глаза Ар-Шара буквально пылали синим пламенем. Как-то одержимо он шагнул ко мне, присел рядом, взял мою руку в свою огромную и…

- Если я достану тебе голограмму твоего ребёнка, ты станешь улыбаться?

Я тут же выдохнула с облегчением. Боже мой! Он даже не о любви просит… Мои губы сами тут же сложились в отчаянную улыбку, полную горячей надежды.

- А ты достанешь? – сжала ладошкой его пальцы, заглядывая в его глаза с мольбой.

Понимала же, что прошу почти невозможного. Ну как он это сделает? Понимала, но не могла не надеяться…Ведь речь о моей малышке!

Он же будто окаменел, глядя на мои губы. Смотрел так долго и пристально, будто хотел запомнить. А я всё держалась за него, стараясь удержать и улыбку, которая уже немного ползла под натиском слёз.

Он сделает это? Правда же? Сделает?

- Достану, - отрезал хрипло, но уверенно, и коснулся подушечкой указательного пальца уголка моих губ. – Это так… красиво…

Нервный смех облегчения вырвался из меня вместе с градом слёз. Я увижу дочь! Узнаю, что с ней! Боже…

От избытка чувств, не отдавая себе отчёта, я тут же придвинулась к нему и крепко обняла за шею.

- Спасибо! Спасибо! – шептала, покрывая короткими поцелуями его щёку и скулу, и продолжая прижиматься сильнее.

Его большие руки подрагивали на моей спине и талии. Будто он хотел сжать, но сдерживался.

- А когда? – отстранилась от него с надеждой.

Вот бы поскорее! Боже мой… Я теперь вообще не смогу ни спать, ни есть! Только и буду отсчитывать минуты…

- Завтра попробую перевестись обратно… к командору, - он решительно кивнул. – Только так есть возможность летать на Землю по заданиям. В группу адмирала-то меня не возьмут… Они только забирают сосуды с Земли, туда так просто не попасть. С командором проще. Ну и с ближайшей вылазкой отправлюсь.

На этот раз упоминание командора меня не затронуло. Пусть к кому угодно переводится. Лишь бы дочку увидеть!

- Я расскажу тебе всё про неё. Имя, адреса, которые знаю… - затараторила.

- Хорошо, - лишь ответил он. – И Юна… Может выпьешь успокоительное? – кивнул на тумбочку. – Оно специальное. Для женщин в твоём положении.

- Нет, нет, я в порядке, - шептала и снова улыбалась сквозь слёзы. Как сумасшедшая. Но я сейчас и правда сошла с ума от радости. Я же увижу дочку! – Теперь в порядке… - снова смотрела в его глаза. – Спасибо! Я не думала, что можно просить тебя о таком. Думала, ты откажешь или пожалуешься…

- Ну конечно, я так откажусь, а он обязательно голограмму привезёт… - пробурчал себе под нос, но тут же сказал куда более внятно. – Говори о своих желаниях прямо, Юна. Я не обещаю их выполнять все, но я должен о них хотя бы знать. Как выяснилось, о землянках наши учебники врут…

- Как скажешь, - всхлипнула, стараясь успокоиться.

Глава 11*

- А… - Ар-Шар замолк на полуслове, но видно решил уточнить. Не удержался. – А его ты тоже за это целовала? – и коснулся пальцами места на лице, где от радости я оставила несколько коротких поцелуев. Впервые сама. Без его просьбы и по своей инициативе.

Подняв на него глаза, увидела, как непросто ему дался этот вопрос. Он считал это слабостью – тот факт, что ему небезразлично, но не мог остановиться, промолчать. Неужели на самом деле так сильно ревнует? Меня. Неужели я для него и правда не просто инкубатор и не просто секс-тренажёр?

- Нет, - ответила, тут же взгляд опустив. – У нас была другая сделка.

Какая именно, ни за что не скажу. Это унизительно и для него, и для меня. Но Ар-Шар понял по-своему, видимо, решив, что целуют за такое только его. Видимо, в качестве чаевых помимо основного договора. По крайней мере выдохнул с немного. Ну а я подумала, что по большому счёту и правда не благодарила вот так командора.

Нет. Я, конечно, бросалась к нему каждый раз, когда прилетал с Земли, но чтобы скорее увидеть изображение малышки – и ни разу вот так не обняла и не поцеловала. Наверное, потому что между нами это и правда была просто сделка. Во всяком случае, с моей стороны. Потому что с его…

Я видела, что он привязывается... Но моё сердце оставалось глухо к этому.

Я не могла проникнуться к нему чувствами. Да во мне и не могло быть никаких чувств. Рана ещё была слишком свежей. Прошло меньше года с момента, как меня разлучили с дочерью.

Она болела и горела, мучая меня и заставляя биться в агонии. Я не способна была даже толком увидеть, что он там ко мне чувствует и чувствует ли, не то чтобы отвечать на это. Все мои мысли занимал лишь мой новорождённый ребёнок, оставшийся в одиночестве на далёкой Земле. Никому не нужный. И мысль, что пока я жива, есть хотя бы шанс хоть раз обнять её – единственное, что удерживало меня от безрассудства тогда.

Ну а Ар-Шар – он сам предложил, сам согласился, и ему важны мои эмоции, а не просто действия. Попробуй я изображать искусственную улыбку – уверена, его бы это не устроило. Значит, он правда хочет меня порадовать. Уверена, что это большая редкость среди рай-ши. Он радуется от того, что я улыбаюсь… Надо же.

Неожиданно теперь это я заметила. Как и его взгляд на меня. Больше того – начала вдруг вспоминать, как он смотрел раньше… Ещё там на аукционе – почти с восхищением и благоговением…

Так я ему и правда нравлюсь? Ну что ж. Это хорошо. Это значит, что теперь у меня появится хотя бы шанс вновь узнать про дочку. А он… Он сейчас тот, кто может дать мне желаемое. Он довольно добр ко мне. Не жесток. Он – отец моего будущего малыша. Теперь я действительно постараюсь не расстраивать его, а не только машинально выполнять желаемое им. Только вот это мой максимум.

Глупости же о любви пусть пишут в книгах. Я уже давно не верила в эти сказки.

Первым мне подрезал крылья отец моей дочки. Вторым развеял все иллюзии мой первый здесь рай-ши…

Дорогие читатели, прошлое Юны почитаем позже, переставила местами главы, так как дальше и так достаточно накала эмоций, поэтому остаёмся в настоящем вместе с главой от имени Ар-Шара 😊

Глава 12

Ар-Шар

Я шёл к кабинету командора, крепко сцепив зубы и кулаки. Это решение далось мне непросто. Ведь я ещё тогда, почти год назад – как только забрал Юну, понял, что не могу каждый день видеть его перед собой.

Так не должно было быть. Никто из рай-ши не ругался с другим из-за сосуда. Это ненормально. Но я не мог даже представить, что и как у него с ней было. Меня выворачивало от мысли, что ей нравилось с ним больше, чем со мной. Тем более, что я знал то, в чём ей не признавался…

Её первый хозяин не просто исчез с космической станции. Совсем не просто… Доказательств против его преступлений в отношении землянки оказалось предостаточно, но адмирал, решавший его судьбу, решил не наказывать строго одного из своих прихлебал. Просто дал ему очередное задание под видом наказания за жестокость. И всё.

Зато потом каким-то странным образом на этом же самом задании он и сгинул. Не нашли ни его тела, ни его следа. В то время Юна уже была у командора. И лично у меня не оставалось никаких сомнений о том, куда именно делся её предыдущий хозяин, с которым она не провела и часа вместе…

Кроме того, я был уверен, что и в её отношения с третьим он как-то вмешался. А это значило только одно – Юна ему была не безразлична. Да и после неё, ещё пять лет назад, он забрал только ещё одну девушку с аукциона. Которая исчезла. С концами. Но почему-то командора никто не наказал. А я не хотел думать, что он с ней сделал. Зато пять лет после на аукционы командор не приходил.

И вопреки доводам разума, я считал, что это из-за Юны. Что он всё ещё был привязан к ней.

Однако, сейчас у меня не было выбора. Она хочет голограмму дочери. Я должен её принести. А значит, пойду хоть к чёрту лысому, лишь бы это выполнить. Не то что к командору. Да и… Та девушка в медблоке улыбалась же именно ему… Значит, между ними выстроились хорошие отношения? Куда лучше, чем у меня с Юной (эта мысль неприятно колола, но была неоспоримым фактом). Но я старался погасить в себе неуместную ревность мыслями, что он давно занят другой. И ещё очень старался не вспоминать разговор с ним после того, как Юна оказалась у меня…

Командор мне не угрожал. Нет. Он спокойно и без всяких эмоций напомнил мне о том, что первый рай-ши Юны исчез без вести. И так же спокойно постановил, что исчезнет и любой другой, кто посмеет к ней относиться плохо. Я тогда огрызнулся, что не его дело, как я отношусь к своей женщине. Не знаю, что в этой фразе его успокоило, но больше он ко мне не приходил.

Потом я думал, что возможно было дело в том, что я не назвал её своим сосудом, как полагалось? Но к тому времени я уже был настолько ею очарован, что не мог смотреть на неё иначе, кроме как на желанную женщину.

И вот, спустя почти год, я снова иду к нему.

Тогда я написал рапорт о переводе к адмиралу. Сегодня несу обратный. И только от командора будет зависеть, примет ли он меня назад. Вполне может отказать.

Но неожиданно у двери его кабинета нашёл Рай-Харра. Хмурого и, я бы сказал, непривычно злого. Настолько непривычно, что я от неожиданности даже спросил, что это с ним. Хотя у нас такое не принято.

- Перевожусь к командору, - процедил он сквозь зубы.

- И я, - ляпнул тут же, увидев удивление на лице товарища.

- А ты-то почему? – округлил он глаза.

- Не понял, - теперь пришла моя очередь хмуриться.

То есть Рай-Харр тоже имеет вескую причину для перевода? Не просто так это делает? Но у него же даже сосуда нет! Он только сказал, что выбрал кого-то… Или уже не просто выбрал? Хотя, конечно, переводиться можно не только из-за сосуда. Это я из-за Юны, а так-то… А так-то других причин мне вообще в голову не приходило.

Но, разумеется, на эти вопросы мне никто отвечать бы не стал, а потому я их не задал. И вернос сделал.

- Не бери в голову, - он стал ещё смурнее, видимо, поняв, что ляпнул лишнего, и быстро слинял.

Я же, глубоко вдохнув, вошёл в кабинет, готовый в свою очередь отстаивать свою просьбу до конца… Мотивы у меня были весомее некуда.