Его проблема

От Автора.

Здравствуй, Дорогой Читатель!

Я рада приветствовать вас в удивительном мире мыслей, где слова сплетаются в замысловатые узоры, а идеи обретают форму. Сегодня мы отправимся в увлекательное путешествие, цель которого — глубокое погружение и осмысление реальности через призму языка и воображения.

Я предлагаю вам не просто прочитать этот текст, а пережить каждое слово и фразу вместе со мной, почувствовать их вес и глубину. Ведь именно в этом и заключается настоящая магия литературы — в её способности переносить нас в другие миры, заставляя сопереживать и размышлять.

Если вам понравилась история, пожалуйста, поставьте «Нравится». Это поможет другим найти и оценить её.

Не забудьте добавить книгу в библиотеку, чтобы всегда иметь к ней доступ. И подписаться на страничку, чтобы не пропустить новинки.

И самое важное — делитесь своими впечатлениями в комментариях! Это не только полезно для других читателей, но и помогает мне понять, что стоит улучшить или изменить.

Герои.

Миронова Анна Александровна, 24 года.

В прошлом легкая девушка, веселая на подъем, ангел воплоти, не знающая боли, пока в ее день рождения не убили брата. Теперь намерена отомстить своему обидчику.

Бывший детектив агентства «Риск».

Зорин Демид Олегович — 34 года.

Владелец клуба «Асмодей». Ведет легальный бизнес с нелегальным (продажа оружия). Возглавляет одну из группировок, созданной отцом.

Жестокий, не знающий слово «любовь», прет как танк, привык получать всё, что хочет. Не любит, когда люди опаздывают или пытаются его обмануть.

Анна подозревает его в смерти брата.

Миронов Алексей Александрович — погиб 8 лет назад в 18 лет.

Брат Анны. Любил спортивные машины, но свою сестру больше. Участвовал в гонках и подпольных боях.

Миронов Александр Николаевич — 44 года.

Отец Анны.

Сложный человек в работе, но лучший отец для своих детей. Очень опекающий. Есть свой бизнес — продажа антиквариата.

Миронова Инна Альбертовна — 42 года.

Мама Анны.

Владелец сети клиник красоты. Любящая мама.

Юдин Ян Владимирович — 32 года.

Двоюродный брат Демида. Партнер по бизнесу. Любит красивых девушек.

Васильева Полина — 25 лет.

Подруга героини. Дочь богатых родителей и просто душа компании.

Пролог Анна.

Восемь лет назад.

Мои родители — просто космос! Уверена, каждый так говорит о своих, но мои — это что-то с чем-то, абсолютный топчик!

Представьте: открываю утром глаза, а в моей комнате… БАЦ! Огромный. Просто неприлично огромный букет алых роз и завтрак, ну чисто царский, прямо у кровати!

М-м-м, венские вафли, облитые кленовым сиропом… Это было восхитительно, божественно, умопомрачительно! А главное, всё это великолепие приготовила моя мамуля, собственными ручками!

Обычно по утрам она не особо жалует нас своими кулинарными подвигами, перекладывая эту «тяжёлую ношу» на плечи повара. Но в день рождения… Это её фирменный способ сказать: «Я вас обожаю больше вафель с сиропом (а это, поверьте, очень много!)»! Вот такие они, мои чудные родители, ну как их не любить?

И вот я, словно девчонка, упиваюсь этим ароматом, и меня швыряет прямиком в счастливое детство!

Мы с братом — их единственные сокровища, хотя порой кажется, что они нас готовы в хрустальном ларце хранить! Папа — воротила антикварного бизнеса мирового масштаба, а мама — королева частных клиник красоты! Наверное, поэтому их забота иногда переходит в режим «мама-вертолет» и паранойю уровня «Форт Нокс».

Конечно, с такими империями конкуренты на каждом шагу! Большой бизнес — это как минимум мигрень в придачу! Они об этом не кричат на каждом углу, но когда за мной увязался этот эскорт из трех амбалов, до меня дошло: у папы не просто проблемки, а настоящий армагеддон на горизонте!

Про маму я особо не волновалась, а вот в папином бизнесе крутятся суммы, от которых у любого финансиста челюсть отвиснет — девять нулей, а то и больше!

В его мире слабакам места не было и в помине. Как-то раз, заглянув к нему в офис, я стала невольным зрителем эпичной сцены: два шкафа под два метра ростом, с мускулами, как у гориллы, и мозгом комара тащили полотно тринадцатого века. И, мать честная, один из них умудрился его уронить!

Ух, мне тогда повезло, что отец меня заметил. Но до того, как он это сделал, мой словарный запас пополнился такими красочными эпитетами, что от одного воспоминания кончики ушей пылают до сих пор! Зато теперь я могу обложить кого угодно так, что любой гопник позавидует.

Эх, а в детстве твердили: «Запоминай только хорошее, плохому не учись Да как тут не научишься, когда вокруг такое творится?

— Мартышка, ты уже продрала глаза? — прозвучал ехидный голос брата, прекрасно знающего, как я ненавижу это прозвище. Но он, зараза, продолжает меня так называть. Вот же гадёныш!

— Да пошёл ты в…! — выплюнув пасту, встретилась взглядом со своим отражением в зеркале.

Кажется, мне срочно нужны патчи под глаза. Вот что значит сбитый режим и ночные бдения за книгами!

В свои пятнадцать лет я тону в комплиментах, словно в море лепестков роз! «Красавица – щебечут на все лады. Но, честно? Сегодня я ощущаю себя пандой-переростком, особенно с этими фирменными «фонарями» под глазами.

Моя кожа светла, как старинный фарфор, отчего черные густые волосы кажутся еще насыщеннее. Серые глаза, как хамелеоны, то и дело играют голубыми искрами, когда на них попадает яркий свет.

Носик — аккуратная кнопочка, за которую в детстве дразнили, теперь кажется пикантной изюминкой. А губы… ммм, спелые вишни, сочные и манящие! И пусть я немного не дотягиваю до модельного роста, мои длиннющие ноги с лихвой компенсируют этот маленький нюанс.

– Жду в комнате, мелочь! – доносится ленивый голос Лёши, и тут же происходит нечто эпичное – грохот, будто небо рухнуло на землю! – Твою ж…

Что он там опять натворил, этот горе-богатырь?

– Придержи коней, великан, а то весь дом разнесёшь к чертям собачьим!

А вот с братом мы как будто с разных планет. Он — вылитый отец: здоровенный детина, кровь с молоком, плечи — как у гладиатора, мускулы играют, глаза — чистейшая лазурь, а волосы — пшеничные, словно солнцем поцелованные.

Поставь нас рядом, и любой усомнится в нашем родстве. Скорее решат, что мы случайно встретились на автобусной остановке!

Закутавшись в махровый халат, выхожу из ванной и машинально бросаю взгляд на шкаф — слава богу, стоит на месте. Но тут вижу брата и невольно ойкаю.

— Ты что, ограбил цветочную базу? — присвистываю, разглядывая его. В руках у него не букет, а целая лавина роз, каких я в жизни не видела! Сколько их там? Триста? Пятьсот? Да ими можно дом обложить!

— С шестнадцатилетием тебя, заноза! — ухмыляется он и протягивает мне это цветочное цунами. Едва приняв эту гору в руки, чувствую, как меня тянет вперед, рискую рухнуть вместе с розовым великолепием на пол. Но Лёшкины ручищи, вовремя подхватившие меня, спасают от неминуемого краха.

— И куда я это дену? Где ж я такую вазу раздобуду? — бормочу я, утопая лицом в душистых лепестках.

Боже, как же я обожаю розы! Аж до мурашек!

— С днем рождения, наше солнышко! — в комнату врываются родители, неся в руках скромный тортик, а за ними, как разноцветный вихрь, влетает целая армия воздушных шаров. — Мы думали, ты у Инки заночуешь, и у нас будет время украсить всё по высшему разряду, но пришлось импровизировать. Так что поздравляем, как получилось!

Лёша придерживает этот гигантский букет, от которого у мамы вырывается удивленное «кря»,

«Ой!», а отец, кажется, готов проглотить язык.

Кажется, все в комнате ненадолго задумались, куда же пристроить всю эту красоту. Я так точно.

После обеда мама тащит меня в салон к своей подруге. Там всегда пахнет раем: кокос и свежесваренный кофе, странное, но такое родное сочетание, навевающее предчувствие чего-то невероятного, словно из детской сказки.

Тётя Лена, мамина подруга, встречает нас ослепительной улыбкой и своим коронным вопросом:

— Ну что, красотка, что сегодня будем феячить?

Богиня! Ей слегка за сорок, но выглядит она просто сногсшибательно. Особенно этот её пепельный блонд в сочетании с ясными, как небо, глазами… Завораживает!

Глава 1. Анна.

Восемь лет. Две тысячи девятьсот двадцать два дня, выжженных яростью, словно пустыня под палящим солнцем. Семьдесят тысяч сто двадцать восемь часов, каждый тик которых – барабанная дробь мести, звучащая в моей голове!

Восемь чертовых лет пустоты, провала в самое сердце, где когда-то плескалось море братской любви. Восемь лет злобы, свернувшейся гремучей змеей на душе, готовой в любой момент сорваться на того, кто отнял у меня Лёшку.

С восемнадцати лет я, как одержимая, выслеживала эту падаль, мечтая угостить его тем же «лакомством». И вот она, цель! Только вот дотянуться — как до звезды с земли. До сегодняшнего дня!

— Миронова, мать твою за ногу, сядь! — орет Костырин, аж брызги летят. — Я сказал, отставить операцию самодеятельности! Слышишь, что я тебе говорю?

Нет! Не слышу! И слышать не желаю, хоть ты тресни!

Разворачиваюсь к этому жирному котяре, который возомнил себя вершителем судеб. Да кто он такой, чтобы мне указывать? Он и понятия не имеет, что я пережила! Что пережила моя семья! Никто, слышите, НИКТО не поймет эту боль, которая сжирает меня заживо каждый божий день!

— Заткнись, Костырин! — шиплю я, словно кобра перед броском, прожигая его взглядом. — Не смей мне указывать! Ты же сам знаешь, что этот ублюдок натворил! И после этого он, как ни в чем не бывало, жрет омаров и радуется жизни, пока Лёша гниет в могиле! Наш Лёша! Твой крестник, черт тебя дери!

— Да выслушай ты меня наконец! — рычит Костырин, в голосе плещется раздражение. — Тебе туда лезть нельзя! Это дело слишком личное для тебя, пойми! Слишком!

Личное? Да чтоб его разорвало! Конечно, личное! Зорин моего брата в могилу загнал! Это, мать его, личное до мозга костей!

— Он тебя прикончит, Анна.

— Если я его не опережу, — бормочу скорее себе, чем ему, с безумной искоркой в глазах.

— Анна, ты — отличный детектив! Живая, ты принесешь гораздо больше пользы! Мертвая — ты никому не нужна! Подумай, скольким людям ты еще можешь помочь! Ты же как Бэтмен, только с косичкой!

Костырин, бывший генерал, старый друг нашей семьи и владелец «Риска» – этого гребаного детективного агентства. Он был у меня на шестнадцатилетие вместе с Мишей, моим уже бывшим парнем, когда у отца зазвонил этот проклятый телефон, перевернувший всё с ног на голову.

Ирония в том, что ресторан, где мы отмечали праздник, принадлежал убийце моего брата.

Отворачиваюсь к окну, скрещивая руки на груди. Дождь барабанит по стеклу, отсчитывая секунды до моей неизбежной ошибки. Костырин, черт побери, прав! Холодный голос разума твердит то же самое. Но сердцу плевать! Особенно когда твоего брата находят с дырой в легком в грязной подворотне.

Его там подстрелили, и он, захлёбываясь кровью, прополз десять мучительных метров, прежде чем испустить последний вздох. Один на один с крысами и мусором. Бросили, как бездомную псину!

— Ты не понимаешь, — цежу сквозь зубы, с трудом сдерживая рвущуюся наружу ярость. — Я больше не могу просто сидеть и ждать! Полиция уже восемь лет топчется на месте! Конечно, у него связи, деньги… Он выскользнет! Уйдёт от правосудия, как всегда!

Хотя дело вовсе не в деньгах, а именно в связях! Весь город пляшет под его дудку! А Зорин, как кукловод, умело дергает за ниточки, заставляя всех исполнять его прихоти!

Дьявол! Сущее зло во плоти!

Игорь тяжело вздыхает, пересиливая себя, делает шаг ближе. Его большая мозолистая ладонь ложится мне на плечо, слегка сдавливая его. Не больно, но ощутимо. Он просто хочет меня защитить. Так делал и Лешка, когда я была подростком и меня заносило на поворотах.

Только если у брата это получалось легко и уверенно, одним таким жестом он успокаивал, то у бывшего генерала сейчас получается жалкое подобие того, что было раньше. Что еще больше раздражает!

— Я понимаю твою боль, Аня. Поверь, понимаю! Но месть — плохой советчик! Она застилает глаза! Тем более когда вопрос касается его. Там нужны стопроцентные доказательства, чтобы его упекли за решетку, а не видео с камер, где даже толком лица не видно! Дай нам время!

Оборачиваюсь и смотрю ему прямо в глаза. В них — страх за меня! Возможно, я бы тоже испугалась, если бы не умерла еще в тот день!

— Времени нет! Я иду до конца!

— Подумай о родителях! Ты у них одна! Что с ними будет? — бьет прямо в сердце, гад! Знает, куда бить больнее!

Но разве Мироновых остановишь? Да никогда!

— Хрен с тобой! Даю тебе три дня, чтобы ты осознала все последствия своих выкрутасов! Не передумаешь — пиши заявление и катись ко всем чертям! Не хочу брать на себя этот грех!

Плетусь домой уставшая и злая, как тысяча чертей!

Родители на восемнадцатилетие подарили мне новую квартиру. А я, дура, все равно живу у брата! Даже если это медленно, но верно убивает меня изнутри!

Дома меня ждал Мишка. Мой Миша… когда-то. Формально мы расстались через год после смерти брата, но он все равно зависал у меня почти каждый божий день. Видимо, слишком переживал за меня, или родители подсылали.

После смерти Лёши я замкнулась в себе и практически ни с кем не говорила. Особенно больно было видеть их. Находиться в том доме, полном счастливых воспоминаний!

— Где шлялась? – проворчал он, не отрывая взгляда от телефона. – Я обзвонился весь!

Еще бы я услышала! Беззвучный режим — гениальное изобретение человечества, если не считать тирамису и кофе, конечно!

У Лёшки тоже была такая дурацкая привычка — выключать звук на смартфоне. Мама из-за этого частенько нас ругала, а мы делали вид, что такого больше не повторится, а потом всё по новой!

— У Костырина, — бросила я, скидывая куртку на стул. — Разговор был.

— И что он? Опять мозги полоскал?

Молча прошла на кухню, говорить не было ни сил, ни желания. Достала из холодильника воду. Мишка притащился следом.

— Ань, ну послушай! Да на кой черт тебе это надо? Ты ж кровь с молоком! Найди себе мужика нормального, а эту муть забудь. Лёха бы точно не хотел, чтоб ты в гроб себя загоняла. Да посмотри на себя! — руки, что раньше нежность дарили, теперь грубо развернули к зеркалу. — В глазах черти пляшут! Ты ж неделями не жрёшь, зарывшись в этих смертных бумажках! А по ночам воешь, как сирена воздушной тревоги!

Глава 2. Демид.

— Я же сказал, цена как прибита гвоздями к полу, ни копейкой меньше! — рявкаю этим двум олухам, но, похоже, до них доходит, как до утки на девятый день. То ли прикидываются шлангами, то ли возомнили себя гениями торговли.

Эти два молокососа обшаривают товар взглядом, словно ищут клад, надеясь нарыть хоть какой-то микроскопический косяк.

У некоторых, смотрю я, бабла как грязи, а мозгов как у аквариумной рыбки. Сколько раз просил этого Верова, чтоб сам приезжал, а он вечно занят, шлёт своих этих… помощников. Тьфу!

— Тут царапинка, а тут магазин заедает, — бубнит самый здоровенный и, по совместительству, самый тупой из них.

Ну и кретины! Босс им же русским языком велел не выпендриваться, а эти решили, видите ли, бабла с меня сорвать. Гении, блин!

Терпеть не могу дилетантов! Сколько раз твердил Игорю, что пора выкинуть его придурков на мороз. С ними он только поставщиков растеряет.

— Тут брак! — тычет пальцем второй, тот, что помельче.

Без лишних слов достаю свою «игрушку», вытаскиваю магазин, передёргиваю затвор — винт на месте. Собираю всё обратно и направляю дуло на этого кадра.

— Проверим? Глаза у щенка стали размером с блюдца от ужаса.

— Мы всё берём! Ну вот, а то развели тут базар-вокзал. Сразу бы так! — запрыгиваю в своего «зверя» и мчу в один из своих клубов.

У входа пара бритых лбов, поздоровавшись с моими верными псами, прохожу внутрь. На сцене богини танца у шеста, глаз не оторвать!

— Демид Олегович, напоминаю, завтра кастинг новеньких девочек, и одиннадцать претенденток на официантки, собеседование, — докладывает администратор.

Клуб «Асмодей» — моя гордость и отрада, моё детище!

— Красотка, принеси выпить и закуски, — братан плюхается напротив, расстёгнув ворот рубашки.

В отличие от меня, он терпеть не может костюмы. Скинул пиджак — и уже человек!

— Как всё прошло? — спрашивает он. — Без приключений?

— Пытались нагнуть.

— Ушли на своих двоих или теперь чай пьют с русалками на дне морском? — братан фыркнул, откинувшись на диване так, будто только что избежал встречи с бегемотом.

— Ну ты, как всегда, убедителен. Хоть бы раз без ствола обошлось. Дошутишься ведь, ей-богу, — я лишь махнул рукой, мол, знаю я этих говорунов.

Слова они понимают только когда им что-то конкретное показывают. Что поделать, иногда нужно говорить с людьми на понятном им языке, желательно — без запинок.

Принесли выпивку, и мы, чокаясь, выпили за успех нашего дела. Клуб кипел жизнью: музыка, смех, звон бокалов, запах дорогих духов и возбужденных тел. Всё как я люблю. «Асмодей» был местом, где я мог забыть о проблемах с поставками, налоговой и прочей головной боли. Рай, да и только!

— Слыхал, у Лысого опять в казино штормит. Может, подкинем ему спасательный круг с парой гранат? — предложил Юдин, закусывая сочным куском мяса.

Я призадумался. Лысый — ветеран этой песочницы, но что-то он в последнее время сдулся, как воздушный шарик. Помочь, конечно, можно, но только если это обернется для нас золотым дождем. Бескорыстие — это не про нас.

— Подумаем. Но помни, бесплатно никто не работает. Пусть сначала докажет, что он еще что-то может», — ответил я, не отрывая взгляда от новенькой танцовщицы, вытворявшей на пилоне такое, что гравитация нервно курила в сторонке.

Завтра будет адский день, но сегодня мы тонем в роскоши и гедонизме. Жизнь — это игра, и я намерен сорвать в ней джекпот ещё раз. Ведь кто не рискует, тот не пьет шампанское… или что покрепче!

* * *

Явился за тридцать минут до старта собеседования! Пунктуальность – моё второе имя, чем неизменно вывожу из себя половину знакомых, а Юдина, моего компаньона и сводного брата по совместительству, так вообще до белого каления довожу.

«По тебе хоть куранты сверяй!» – подкалывает он, зараза, при каждом удобном случае.

Что ж, не моя вина, что я ценю каждую секунду, в отличие от некоторых. Время – деньги, как говорится!

– Кофе! – выпаливаю на лету секретарше и пулей влетаю в кабинет.

Первым делом — отбор танцовщиц. Да, можно было бы спихнуть эту задачку на кого-нибудь другого, но с молоком матери впитал золотое правило: «Хочешь, чтобы было идеально, — сделай сам Что поделать, синдром отличника и контрол-фрика в одном флаконе. Привычка, знаете ли, вторая натура… После пунктуальности, конечно!

Зал ожидания трещит по швам от обилия девиц, разодетых так, будто клуб перепутали с пляжем. Некоторые, я смотрю, вообще без тормозов — аж скулы сводит от откровенности. Кажется, вот-вот выпорхнут из своих нарядов и улетят на карнавал в Рио.

Но лично меня всегда больше привлекают скромницы. Знаете, в тихом омуте черти водятся — это про них. Чаще всего именно они способны удивить так, что челюсть отвиснет. В «Асмодее» я держу девочек с перчинкой, таких, что и в валенках мужика на колени поставят. В этом, собственно, и секрет, почему к нам возвращаются снова и снова. У нас не просто девочки, у нас — элита! Высший сорт, понимаете?

Впрочем, у каждой свои секреты и таланты. Посмотрим, как они ими распоряжаться умеют. Запускаю первую партию на сцену и откидываюсь в кресле, предвкушая шоу.

— Фух, еле успел! — Ян плюхается рядом. — Ты что, думал, я пропущу такое зрелище?

Ну да, конечно. Ян — известный ценитель женской красоты, но, к счастью, он всегда держит себя в руках. В нашем клубе есть девочки, которые оказывают… скажем так, «дополнительные услуги», но только по собственному желанию. Никакого насилия, только добровольное обогащение обеих сторон!

На сцене разверзся настоящий карнавал плоти и похоти – феерия блеска, страсти и греха! Девчонки, словно дикие кошки, извивались в безумном танце, щедро демонстрируя все свои… достоинства. Другие, наоборот, двигаются скованно, неуверенно, будто попали сюда случайно.

Ян, старый ловелас, не удержался от свиста и сальных комментариев, но я, как кремень, сохранял покерфейс. Опыт, как говорится, не пропьешь, сразу вижу, кто тут настоящая жемчужина, а кто — так, бижутерия.

Глава 3. Анна.

Как пережить встречу с Зориным и не придушить его там же, на месте, — ума не приложу. Внутри всё ходит ходуном от одной мысли о нём. Интересно, узнает ли он во мне сестру Лёшки? Того, кого он прихлопнул, даже не моргнув глазом.

В моих мечтах я — кремень, бесстрашная воительница! С ноги выношу дверь в его логово и, не дрогнув ни единым мускулом, превращаю его самодовольную физиономию в абстрактный экспрессионизм при помощи чего-нибудь остренького.

Эх, жаль, нет у меня сейчас под рукой хотя бы завалящего канцелярского ножичка. Этот пёс так выдрессировал свою охрану, что тут и муха не проскочит незамеченной. Мигом выкинут на улицу.

Днем клуб вымирает. И пусть на верхнем этаже и гнездится лучший ресторан города, детище Демида Олеговича, толпы тут не наблюдаются.

А все из-за одного человека. Даже самым влиятельным и богатым сюда пробиться – задача не из легких. Весь этот Зорин – та еще сволочь, ни во что не ставит чужие жизни. Играет людьми, будто пешками на шахматной доске.

Я уж молчу, какой адский квест надо пройти, чтобы просто попасть на собеседование. Но мне удалось. Не могло быть иначе.

Несмотря на папенькины миллионы, в шестнадцать уже носилась с подносом в забегаловке. В семнадцать перешла в обычную кафешку, попутно грызя гранит науки. В девятнадцать доросла до ресторана премиум-класса. А в двадцать четыре, работая в детективном агентстве друга семьи, вышла на убийцу брата.

Отец меня прибьет, если узнает о том, что я задумала. А мать… Мать поможет спрятать мой труп в саду, и никто никогда не найдет!

Очередная красотка модельной внешности вылетает из кабинета злодея, рыдая навзрыд. Да уж, похоже, он и правда монстр.

— Анна, какая пунктуальность! Демид Олегович терпеть не может опозданий, проходите, проходите, — пропела секретарша, ослепляя своей голливудской улыбкой. Кажется, она даже во сне так улыбается!

Жуткое зрелище.

Я еще раз покосилась на бедную рыдающую девицу, вся моя храбрость тут же испарилась, оставив после себя только липкий страх. Надеюсь, он там просто выбирает официанток, а не устраивает гладиаторские бои… Хотя, зная мою удачу…

Переставляя ватные ноги, лихорадочно бубню под нос считалочку, отчаянно пытаясь утихомирить распоясавшиеся нервишки. Годы медитаций, как ни крути, всё — таки не прошли даром!

В кабинете у Зорина — полный разрыв шаблона! Я — то, наивная, представляла себе логово злодея: жуткие цепи, прикованные к ним несчастные люди, молящие о пощаде, чадящие чёрные свечи и арсенал оружия. Разве что небольшой творческий беспорядок на столе намекал на бурную деятельность.

А тут — бац! Огромное светлое помещение, залитое солнцем через панорамные окна. Никаких пыточных инструментов! Минимум мебели из дорогущего чёрного дерева и стеллажи, ломящиеся от книг. Да тут скорее библиотека гения, чем обиталище маньяка!

— Добрый день, — ловлю его взгляд, — присаживайтесь, у вас пятнадцать минут.

Черт возьми, красив до неприличия, и в жизни куда эффектнее, чем на этих дурацких фотографиях. Даже сидя, я едва дотягиваю до него ростом. Широченные плечи намекают на рельеф мышц, проглядывающий даже сквозь ткань рубашки. И эта обжигающая южная загорелая кожа…

Зависаю взглядом на его руках. Каюсь, моя слабость — красивые мужские руки. Длинные, ровные пальцы, аккуратные ногти — ни намека на грязь или кровь. Поднимаюсь выше: на запястье красуются дорогие часы, а на предплечье пульсирует карта вен. Завораживающе.

Такими руками он запросто может свернуть шею. Причём кому угодно! И даже не поморщится.

Волосы густые, черные, уложены в модную стрижку, только одна прядь кокетливо спадает на лоб. Черные брови – идеальное обрамление для нереально голубых глаз. Такой пронзительный взгляд, что становится не по себе, когда он смотрит, не отрываясь. Прямой нос, чувственные губы. Высокие скулы и острый угол челюсти добавляют образу опасности.

К такому повороту судьбы я явно не была готова.

Да что там, я бы предпочла увидеть перед собой лысеющего пузатого мамонта, чем вот это совершенство.

Но стоит мне вновь взглянуть в его глаза, как чары рассеиваются. Холодные, бездушные… В них нет и искры тепла. Передо мной зверь, чуждый любви и состраданию. Монстр, да и только.

Вопросы сыплются как из пулемета, все стандартные, словно заученный текст. Я отвечаю так же сухо и безэмоционально, сразу же пресекая любые попытки залезть в мою личную жизнь. А вот дополнительные вопросы… Это уже форменная пытка! Можно подумать, я не на вакансию официантки претендую, а сразу в пресс — секретари президента!

После того как он углубился в мою анкету, воздух в кабинете ощутимо сгустился. Что-то изменилось в его взгляде, в нем появился какой-то… интерес? Что же он там такое увидел?

Всё во круг него буквально вопит об опасности.

— Так, значит, Аннаааа Миронова, — медленно произносит растягивая имя, словно пробует на вкус. — Опыт работы впечатляет. Но вот скажите мне, Анна, зачем такой девушке, как вы, с вашими навыками, вдруг понадобилось работать официанткой? Не находите это немного… странным?

С трудом сглатываю подступивший ком в горле. Вот оно! Самый опасный момент. Врать нельзя, он сразу почувствует фальшь. Но и правду говорить нельзя ни в коем случае.

— Знаете, Демид Олегович, — стараюсь говорить как можно увереннее, — я люблю свою работу. Люблю видеть довольные лица людей, люблю создавать атмосферу праздника. И потом, работа официанткой — отличный способ оставаться в форме. Попробуйте сами, очень помогает отвлечься от проблем.

Я едва не откусила себе язык! Неужели я выпалила это вслух? Назвала его… жирным? Да чтоб меня!

Зорин расплылся в усмешке, от которой по спине пробежал табун мурашек, а сердце попыталось сбежать через пятки. Это был не звериный рык сытого хищника, играющего с добычей. Чёрт, да он видел меня насквозь! Не поверил ни единому слову, как пить дать!

— Хорошо, Анна, вы приняты. Завтра жду вас в девять.

Глава 4. Анна.

— Дорогая, ты, надеюсь, не забыла, что в субботу папуле исполняется… сама знаешь сколько, — папа не любил говорить о возрасте. — И да, как насчет четверга? Семейный ужин, все дела, твой звездный час!

Ох, мамочка, семейный ужин… В её понимании это как минимум полк родственников и самых близких людей для нашей семьи, стол, тянущийся до горизонта, рота официантов и арсенал вилок-ложек, чтобы, не дай бог, не перепутать улитки и омара! А я сейчас, как улитка, забилась в раковину и мечтаю о тишине.

Но попробуй только отказаться! Мама примчится и потащит меня туда за шкирку, как непослушного котенка, если потребуется и голой вытащит!

— Буду как штык! — пообещала, хотя моя душа рвалась на край света, подальше от этого дома, где каждый угол пропитан его призраком. Прошло столько лет, а я всё помню так, как будто это было вчера.

— Прекрасно! Как раз будет Дронов с младшим сыном, говорят, парень — золото.

Вот те на! Я, конечно, обожаю свою семью, но их брачные игры – это уже перебор! В шестнадцать я уже сама себе зарабатывала на айфон и латте с сиропом единорога!

Папа у нас вообще кремень! Считает, что ребенок должен уметь всё, от гвоздя забить до ракеты запустить, и не стесняться никакой работы, главное — честной.

А после расставания с Мишенькой, «идеальной партией» по версии мамы, они вроде как дали мне передышку. Мама тихонько надеялась, что мы снова будем ворковать, как голубки, после смерти Леши. А папа… Папа начал тайный кастинг на роль будущего зятя.

Ну конечно! Леши больше нет, а значит, я — единственная наследница империи! И какой-то там безродный Вася не ровня его драгоценной доченьке!

Папа, он хороший мужик, но иногда упрямее стада баранов, идущих на водопой!

— Мам, убегаю! Наберу тебе утром, — выпалила, нажимая отбой, пока она не начала расписывать достоинства этого наследника Дронова, будто он — последний динозавр на планете!

Родители спятили окончательно, если думают, что я добровольно надену хомут на шею с каким-то «женихом по блату»!

Вот Лешке повезло было – жил как король! «Он же мужик – аргумент у них железный. Пусть, мол, сам головой об стену бьется. А я? Видимо, в их глазах я так и осталась пятилетней карапузихой, не способной даже шнурки завязать без посторонней помощи. Да что там шнурки, они, наверное, думают, я до сих пор кашу манную ложкой мажу по лицу!

С тяжким вздохом отрываю пятую точку от любимой кроватки (еще бы полежала, но совесть грызет). Черные лосины, топ – и пулей из дома!

Утро без пробежки – это не утро, а жалкое подобие! Мой маленький ритуал, мой глоток свободы!

«Sweet Dreams» в ушах, свежий ветер хлещет по щекам, волосы пляшут дикий танец, улицы сонные и пустынные… В этот момент я – свободна от всего! Никто не достает, никто не учит жизни, только я, музыка и бесконечная дорога!

Пробежка — мой способ сбежать от реальности и назойливых мыслей. Сегодня особенно нужно было проветрить голову от маминых «женихов» и папиных планов. Вот уж действительно, «сладкие грезы» в наушниках — полная противоположность тому, что меня ждет в ближайшем будущем.

После пробежки, когда пот стекал ручьями, а в мышцах чувствовалась приятная усталость, заскочила в кофейню. Латте с сиропом — это уже традиция. За столиком у окна, с чашкой в руках, чувствовала себя хоть немного, но независимой.

В голове вертелись мысли о Лёше. Как бы он отреагировал на всю эту родительскую суету? Наверняка бы посмеялся и сказал что-то вроде: «Не парься, мелкая, выкрутимся». Лёша умел разрядить любую обстановку. С ним всё было просто и легко. А теперь… Теперь приходится самой лавировать между мамиными «золотыми мальчиками» и папиным упрямством.

Нельзя просто так сдаться и позволить им выбрать мне мужа! Может, притвориться, что ухожу в монастырь? Или заявить, что у меня уже есть тайный возлюбленный, дальнобойщик Серёжа из Владивостока?

— Может, закажем ей стриптизера? Пусть Инка оторвется по полной!

Ближе к обеду встретилась с Полиной. У нашей Инны скоро день рождения. Решили засесть и сгенерировать креатив, чтоб подарок запомнился на века.

— Поль, ну какой, к черту, стриптизер? — выпалила я. Ну и фантазерка же она у меня!

Вспомнила, как девчонки на мое двадцатилетие отбуксировали меня в клуб мужского стриптиза. Боже, я там чуть под землю не провалилась! Сидела пунцовая, как переспелый помидор, и изо всех сил старалась не глазеть на этих накачанных Аполлонов в микроскопических стрингах.

Но, признаюсь, этот день рождения врезался в память намертво! Особенно «поздравление от заведения». До сих пор вздрагиваю, как вспомню, как этот качок вытащил меня, бедную овечку, на сцену и начал трясти своим бронзовым, отполированным солнцем «достоинством» прямо перед моим лицом!

До сих пор не могу спокойно смотреть на бананы.

— Стриптизера вычёркиваем из списка, — Полина хохотнула так, что чуть кофе не пролила. — Но Инка наша девушка с огоньком. Букет роз? Пфф, это для пенсионерок! Надо что-то… ВАУ! Может, устроим ей квест по городу? Или сертификат на прыжок с парашютом?

— Прыжок с парашютом она переживет только в виде привидения, — усмехнулась. — Она же у нас панически боится высоты. А вот квест — это интересно! Можно завязать его с ее любимыми местами в городе, загадки всякие придумать… И в конце спрятать какой-нибудь крутой подарок!

— Ну глянь, какой браслет! — кажется, это уже седьмая ювелирка, которую мы штурмуем. Белое золото, бриллианты — словно льдинки, крупные такие. Бросаю взгляд на часы — до встречи с Костыриным всего два часа.

— Мне нравится, тогда я посмотрю кулон с цепочкой.

Кажется, мы с Полиной немного вышли из-под контроля! Ну и ладно!

Она — наша лучшая подруга, и пусть даже смущается от наших сюрпризов, это наш фирменный способ сказать спасибо!

Попрощавшись у дверей торгового центра, пулей вылетела на улицу, ветер в лицо – и прямиком в агентство! Господи, всего пять минут отделяли меня от спасительного кабинета Костырина! Влетела, как вихрь, а он там, как всегда, что-то бормочет под нос, утонул в каких-то папках.