Эхо проклятых сердец.

Глава 1.Эхо Старой Мельницы.

(Прошлое. 1938 год, окрестности городка Блэквуд, Новая Англия)

В воздухе витал запах сырой земли и прелой листвы. Октябрьское солнце, пробиваясь сквозь багряные кроны кленов, окрашивало все вокруг в призрачные тона. Амбер юная девушка с огненно-рыжими волосами, заплетенными в толстую косу, бежала по тропинке, петляющей среди деревьев. В руках она сжимала небольшой мешочек с травами, а на лице застыло выражение решимости, смешанной с тревогой.

Она спешила к Старой Мельнице — заброшенному зданию на краю леса, которое местные жители обходили стороной, шепотом пересказывая истории о призраках и колдовстве. Для Амбер Мельница была убежищем, местом, где она могла быть собой, местом, где она чувствовала связь с предками.

Она толкнула покосившуюся дверь мельницы, и внутрь хлынул поток холодного воздуха, пропитанного запахом гнили и плесени. В полумраке слабо мерцал свет, проникающий сквозь дыры в крыше и щели в стенах. В центре зала стоял старый дубовый стол, заваленный книгами, склянками с травами и диковинными предметами. За столом, склонившись над огромным фолиантом, сидела женщина. Ее лицо, изрезанное морщинами, казалось высеченным из камня, а глаза цвета грозового неба смотрели проницательно и мудро. Это была Мэвис, бабушка Амбер.

― Ты опоздала,Амбер, — ее голос, хриплый и низкий, эхом отдавался от каменных стен.

— Прости, бабушка, — ответила Амбер, задыхаясь. — Мне пришлось долго объяснять маме, почему я так долго гуляла в лесу.

Мэвис кивнула, не отрывая взгляда от книги. ― Твоя мать не понимает… Она боится того, что ей неподвластно.

Амбер подошла к столу и высыпала травы из мешочка. ― Я нашла тысячелистник и белладонну, как ты и просила.

— Хорошо, — сказала Мэвис, собирая травы. — Сегодня мы будем учиться готовить зелье защиты. Времена неспокойные, и нужно быть готовыми ко всему.

Амбер знала, что бабушка имеет в виду не только войну, разгоравшуюся в Европе. В последние месяцы в городке участились странные происшествия: пропадали животные, портился урожай, а люди испытывали необъяснимый страх. Мэвис подозревала, что тёмные силы пробуждаются, и готовилась к противостоянию.

Мэвис провела Амбер через сложный ритуал приготовления зелья. Она учила ее читать древние заклинания, правильно смешивать травы и управлять энергией, заключенной в природе. Амбер внимательно слушала, запоминая каждое слово, каждый жест. Она чувствовала, как сила, дремавшая в ее крови, пробуждается и наполняет ее тело.

Поздно вечером, когда луна взошла над лесом, зелье было готово. Мэвис налила его в маленький пузырёк и протянула Амбер.

― Это твоё, ― сказала она. ― Носи его всегда с собой. Оно защитит тебя от зла.

Амбер взяла флакон, ощущая его тепло в своей ладони. Она чувствовала благодарность и любовь к своей бабушке, но и смутное предчувствие беды. Она знала, что этот флакон — не просто амулет, а символ ее судьбы, судьбы, связанной с магией и тьмой.

— Бабушка, — тихо спросила Амбер. — Что будет, если мы не сможем остановить зло?

Мэвис посмотрела на нее долгим, пронзительным взглядом. ― Тогда ты должна будешь сделать все возможное, чтобы защитить своих близких. Даже если это будет стоить тебе всего.

В этот момент тишину ночи прорезал жуткий вой. Собаки в городке начали лаять и выть в унисон, словно предчувствуя что-то ужасное. Мэвис и Амбер переглянулись, понимая, что надвигается беда.

― Пора, ― прошептала Мэвис. ― Пора защищать наш род.

Эта ночь стала началом трагической истории, которая тяготила семью Амбер на протяжении многих поколений и в конечном итоге определила судьбу ее внучки Лолы Эди. Эта ночь стала началом проклятия.

Ночь опустилась на Блэквуд, словно чернильное покрывало, сотканное из густого тумана и беззвёздного неба. Луна, спрятавшаяся за плотными облаками, отказывалась дарить своё серебристое сияние, оставляя городок во власти непроглядной тьмы. Ветер, который до этого лишь ласково шелестел листвой, превратился в зловещий вой, разносящийся между домами, словно призрак, ищущий свою жертву. Деревья в лесу, окружавшем Блэквуд, казались живыми существами, тянущими свои корявые ветви к небу, словно молящими о спасении.

В такую ночь даже самые смелые жители Блэквуда старались не выходить из дома, запирая двери на все замки и задергивая плотные шторы. В каминах потрескивали поленья, отбрасывая на стены танцующие тени, и в каждом доме звучал тихий шёпот молитв. Но даже эти меры предосторожности не могли заглушить страх, пропитавший воздух.

Именно в ту ночь, после приготовления зелья защиты, Амбер и Мэвис услышали вой. Это был не обычный собачий вой, а что-то более глубокое, более животное и зловещее. Казалось, что крик доносится из самой преисподней, пронизывая кости и заставляя кровь стыть в жилах. Собаки в городке, до этого мирно спавшие у каминов, подняли жуткий вой в унисон, словно предчувствуя неминуемую катастрофу.

В Старой Мельнице сгустилась тьма, словно стремясь поглотить всё вокруг. Пламя свечей, освещавших комнату, задрожало и начало гаснуть, оставляя лишь слабые мерцающие отблески на стенах. Запах трав стал более резким и терпким, словно в воздухе витала магия, вышедшая из-под контроля.

Мэвис почувствовала, как бешено колотится её сердце. Она знала, что это не просто природное явление, а нечто гораздо более зловещее. Она чувствовала присутствие тёмной силы, которая приближалась к ним, словно хищник, выслеживающий свою добычу.

Амбер, прижавшись к бабушке, дрожала от страха. Она чувствовала, как холод проникает в ее кости, и видела, как тени на стенах становятся все более жуткими и искаженными. Ей казалось, что она слышит шепот, доносящийся из темноты, в котором звучит ее имя.

Внезапно за окном раздался треск ломающихся веток. Что-то большое и тяжёлое пробиралось через лес, приближаясь к Мельнице. Мэвис схватила свой посох и встала перед Амбер, готовая защищать её.

― Не бойся, ― прошептала она, хотя её голос дрожал. ― Мы справимся.

Глава 2.Эхо в Кафетории.

(Настоящее время. Блэквуд, Осень)

Лола Эди ненавидела университетскую столовую. Гудящая толпа, подносы с подозрительной едой и запах хлорки вперемешку с жареным картофелем создавали атмосферу, далёкую от вдохновляющей. Но, увы, обеденный перерыв был единственным временем, когда она могла хоть немного почитать между лекциями по истории и скучным введением в высшую математику.

Она сидела в углу столовой, подальше от шумных компаний первокурсников, уткнувшись в потрёпанный томик стихов Сильвии Плат. Лола обожала поэзию — она находила в ней утешение и понимание, которых не видела в реальном мире. Её тёмные, почти чёрные волосы, обычно заплетённые в небрежную косу, сейчас выбивались из-под капюшона толстовки, обрамляя бледное лицо с высокими скулами и большими выразительными глазами цвета тёмного шоколада.

Ее наряд был нарочито простым и неприметным: черные джинсы, темная толстовка и массивные ботинки на толстой подошве. Она старалась не привлекать к себе внимания, словно боялась, что если ее заметят, то случится что-то плохое.

Лола была первокурсницей Блэквудского университета, местного учебного заведения, известного скорее своей историей и близостью к природе, чем академическими достижениями. Она поступила сюда в основном из-за стипендии и возможности остаться рядом с домом. Блэквуд был частью ее, вплетенной в ее ДНК, и, несмотря на желание сбежать отсюда, она чувствовала, что не может его покинуть.

Она перечитывала одно и то же стихотворение в третий раз, но не могла сосредоточиться. В голове крутились мысли о проклятии, тяготевшем над её семьёй. Бабушкины сказки, которые мать пыталась вытравить из её памяти, преследовали её с детства. Истории о ведьмах, тёмных силах и роковой любви, приносящей лишь страдания.

Лола не верила в проклятия — по крайней мере, старалась не верить. Но череда неудач в личной жизни говорила об обратном. Каждый парень, в которого она влюблялась и который отвечал ей взаимностью, в итоге оказывался несчастным. Случайность? Совпадение? Или всё-таки проклятие?

Ее размышления прервал громкий смех, раздавшийся неподалеку. Компания парней играла в карты за соседним столом. Лола неосознанно бросила на них взгляд и встретилась глазами с одним из них.

Он был высоким, с копной тёмных волос, небрежно растрепанных на голове. У него были тёмные глаза, его зрачки сливались,и казалось что его глаза были чёрными.А также широкая открытая улыбка. В нём было что-то такое притягательное и искреннее, что Лола невольно засмотрелась на него.

Он подмигнул ей, и Лола покраснела, отводя взгляд. Она попыталась вернуться к стихам, но его образ стоял у неё перед глазами. Она почувствовала, как внутри у неё что-то ёкнуло, словно пробудился древний, забытый инстинкт.

― Нет, ― прошептала она себе под нос. ― Я не могу позволить этому случиться.

Она встала из-за стола, оставив недочитанную книгу и недоеденный сэндвич. Ей нужно было уйти отсюда, пока не стало слишком поздно. Ей нужно было защитить его, как бы он ни злился из-за этого.

Лола направилась к выходу из столовой, стараясь не смотреть в сторону того парня. Но, проходя мимо его стола, она услышала, как он окликнул её.

― Эй, подожди! ― сказал он.

Лола застыла на месте. Ее сердце бешено колотилось в груди. Она знала, что если обернется, то все изменится. Но она не могла не обернуться.

Она медленно повернулась к нему лицом, и он посмотрел на нее своими пронзительными голубыми глазами.

― Я Этан, ― сказал он, протягивая ей руку. ― А ты…?

Лола почувствовала, как вспотели её ладони. Она знала, что должна убежать, должна отказаться от него. Но что-то в его взгляде, что-то искреннее и открытое, не позволяло ей этого сделать.

― Лола, ― прошептала она, пожимая ему руку. ― Лола Эди.

И в этот момент проклятие начало действовать.

Над столовой на мгновение гаснет свет, заставляя людей вскрикнуть.Поднос с едой одного из студентов падает на пол, заливая всё вокруг жирной подливой.

Лола чувствует внезапную головную боль, как будто её голову сдавливает тисками.

Эти события, взятые по отдельности, можно списать на случайность. Но для Лолы, знающей о проклятии, они были первыми тревожными звоночками.

Лола пытается сохранить самообладание, но ее выдают дрожащий голос и бегающий взгляд. Она отдергивает руку, словно обожглась, и делает шаг назад.

Этан, не замечая ее беспокойства, продолжает разговор. Он спрашивает о ее увлечениях, об учебе.Он старается быть открытым и дружелюбным, пытаясь завоевать ее доверие.

Лола отвечает односложно и сдержанно. Она говорит, что ей неинтересно общаться, что у нее нет времени на развлечения, что она хочет побыть одна. Ее тон становится резким и даже грубым.

Этан удивлен ее реакцией. Он видит, что она чего-то боится, но не понимает, чего именно. Он спрашивает, что случилось, и предлагает свою помощь.

― Я просто хочу узнать тебя получше, — говорит Этан с обезоруживающей улыбкой. ― Что в этом плохого? ― он игнорирует ее холодность и делает шаг вперед, сокращая дистанцию.

Но в той сцене была одна деталь, которая не давала ей покоя, деталь, противоречащая всему, что она знала о своем проклятии.

В тот момент, когда свет в столовой погас, Лола ожидала, что Этан исчезнет, как исчезали все, кто оказывался слишком близко к ней. Исчезновение было мгновенным, без следа, как будто человек никогда и не существовал. Так было всегда.

Но в тот раз что-то пошло не так. Свет погас, в зале поднялся переполох, но Этан… Этан остался. Он стоял перед ней, растерянный и немного напуганный, но стоял. Он не исчез.

Эта странность не сразу дошла до Лолы. Она была слишком занята страхом и чувством вины, чтобы заметить, что проклятие не сработало.

И это было странно. Очень странно.

Согласно правилам, установленным её бабушкой, проклятие действовало только в том случае, если в сердце объекта была хотя бы капля любви к Лоле. Любовь, восхищение, даже лёгкая симпатия — всё это активировало механизм проклятия, обрекая человека на страдания и исчезновение.

Глава 2.1

Лола.

Жизнь с проклятием была тяжёлым бременем, которое я несла с детства. Изоляция, страх причинить вред близким, постоянное ощущение опасности — всё это отравляло моё существование. Я старалась вести обычную жизнь, но всегда была начеку, готовая в любой момент разорвать отношения, если чувствовала, что кто-то начинает ко мне привязываться.

Я завидовала обычным людям, живущим без страха и забот. Мне хотелось быть нормальной, любить и быть любимой, не опасаясь последствий. Но проклятие не давало мне такой возможности. Оно держало меня в ежовых рукавицах, заставляя жить в постоянном напряжении.

Единственной, кто не отвернулся от меня, была Юна. Моя подруга, словно маяк в ночи, освещала моё мрачное существование. Юна, родом из Китая, была эксцентричной и немного странной, но ее доброе сердце и безграничная вера в сверхъестественное делали ее незаменимой. Юна верила во всякие приметы, гороскопы и духов, и, возможно, именно поэтому две чудачки, как мы себя называли, и подружились.

Юна знала о моём проклятии, но не боялась его. Она воспринимала это как уникальную особенность, а не как смертный приговор. Юна верила, что всё в мире взаимосвязано и что даже самое тёмное проклятие можно изменить или обратить во благо.

Я часто подшучивала над суевериями Юны, но втайне завидовала её уверенности в существовании высших сил. Мне хотелось верить, что есть нечто большее, чем просто проклятие, что есть шанс на спасение.

Сейчас, стоя посреди кампуса, я нуждалась в Юне больше, чем когда-либо. Мне снова нужен был её совет, её поддержка, её вера в чудо. Я решила пойти к ней в общежитие, надеясь, что Юна сможет помочь мне разобраться в происходящем и найти выход из этой сложной ситуации.

Зайдя в комнату Юны, я увидела привычную картину: ароматические палочки, китайские фонарики и множество амулетов, развешанных по стенам. Юна сидела на полу в позе лотоса и медитировала, напевая что-то на китайском.

Я кашлянула, чтобы привлечь её внимание. Юна открыла глаза и улыбнулась, увидев меня.

― Лола! Я чувствовала, что ты придёшь, ― сказала она, поднимаясь с пола. ― Что-то случилось?

Я протянула ей листок с угрозой и рассказала о встрече с Этаном и о том, что произошло в столовой. Юна внимательно слушала, не перебивая, и когда я закончила, она серьезно посмотрела на меня.

― Это плохо, — сказала Юна. ― Но не безнадёжно. Нам нужно выяснить, что это за проклятие и как его снять. Я уверена, что мы сможем найти решение.

Я с надеждой посмотрела на Юну. В её лице я увидела не страх и отвращение, а поддержку и уверенность. И в этот момент я поняла, что не одна в этой борьбе. У меня есть Юна, и вместе мы сможем справиться с любыми трудностями.

— Спасибо, Юна, — сказала я, с трудом сдерживая слёзы. — Не знаю, что бы я без тебя делала.

― Мы — подруги, Лола, — ответила Юна, обнимая меня. ― Мы всегда будем вместе, несмотря ни на что. И мы обязательно победим это проклятие.

В этот момент я почувствовала прилив сил и уверенности. Я знала, что предстоящая борьба будет тяжёлой, но с Юной рядом я была готова ко всему. Вместе мы отправимся в путешествие в мир магии и тайн, чтобы разгадать загадку проклятия и найти путь к свободе.

Глава 3.Эхо Пустого Дома.

Лола.

Поздний час уже опустился на Блэквуд, окрашивая улицы в оттенки индиго и серебра. Я шла по знакомой дороге к дому, ежась от пронизывающего ветра. Мысли о проклятии, Этане и разговоре с Юной не покидали меня. Казалось, сама тьма сгущается вокруг меня, напоминая о нависшей угрозе.

Дверь в дом, как всегда, была не заперта. Отец доверял Блэквуду, да и что там красть? Старую мебель, книги или полуразвалившийся проигрыватель? Войдя, я почувствовала привычный запах дезинфицирующих средств, смешанный с ароматом травяного чая, который всегда заваривал отец. Но сегодня дом был пуст. Тишина давила на уши, подчеркивая моё одиночество.

― Папа? — тихо позвала я, но в ответ услышала лишь эхо собственного голоса.

Отца, скорее всего, снова задержали на работе. Он был детским врачом, педиатром от Бога, как говорили о нём благодарные родители. Папа любил детей, и они отвечали ему взаимностью. Он мог успокоить плачущего младенца одним взглядом, а его сказки на ночь избавляли от ночных кошмаров.

Я прошла на кухню, оставив сумку на стуле. На столе лежала записка, написанная знакомым аккуратным почерком: «Дорогая, прости, я задержался в больнице. У маленького Тима приступ астмы. Разогрей себе что-нибудь. Люблю тебя. Папа».

Папа… Он был единственным, кто у меня остался. Бабушка умерла 5 лет назад,а мама умерла, когда мне было всего десять лет. Я смутно помнила маму: нежное лицо, мягкие руки и тихий голос, читающий сказки на ночь. От мамы всегда пахло лавандой и розами, в отличие от отца, от которого пахло лекарствами и надежностью.

После смерти мамы жизнь перевернулась с ног на голову. Папе пришлось стать и отцом, и матерью, и у него неплохо получалось. Он научил меня готовить, вязать и даже играть в футбол. Он поддерживал меня во всех начинаниях, помогал справляться с трудностями и всегда был рядом, когда мне это было нужно.

Папа обожал рассказывать истории о бабушке, которая жила на Старой Мельнице на опушке леса, о её травах и зельях, а также о тёмных силах, которые она пыталась остановить. Я любила эти истории, хотя и знала, что папа рассказывает их с опаской. Он всегда замолкал на полуслове, словно боялся произнести что-то, что могло навлечь беду.

Он очень боялся за меня, особенно после того, как бабушка перед смертью рассказала ему кое-что, из-за чего он переживал каждый день. Бабушка сказала, что во мне течёт та же кровь, что и в ней, что я унаследовала дар и проклятие одновременно. Она предупредила, что мне придётся столкнуться с тёмными силами и что меня ждёт тяжёлая и опасная судьба.

С тех пор папа делал всё возможное, чтобы оградить меня от магии и суеверий. Он сжигал старые бабушкины книги, запрещал мне ходить в лес и старался убедить меня, что всё это выдумки и сказки. Он надеялся, что если я не буду знать о своём даре, то проклятие обойдёт меня стороной.

Но проклятие не обошло меня стороной. Оно преследовало меня с детства, проявляясь в виде неудач и трагедий.

Я подошла к окну и посмотрела на тёмный лес, окружавший Блэквуд. Я чувствовала, как древняя сила тянет меня к себе, словно лес зовёт меня, обещая ответы на все вопросы. Я знала, что рано или поздно мне придётся встретиться с этой силой лицом к лицу. И, возможно, ключ к спасению лежит именно там, в глубине тёмного леса, в заброшенной Старой Мельнице, где жила моя бабушка.

Я вздохнула, разогрела остатки ужина и села за стол. Ела машинально, прокручивая в голове обрывки воспоминаний о маме, рассказы папы о бабушке и слова Юны о надежде. Я чувствовала себя маленькой и беззащитной перед лицом надвигающейся опасности, но знала, что должна быть сильной ради себя и ради папы.

В этот момент в доме зазвонил телефон. Я вздрогнула и подняла трубку.

― Алло? ― неуверенно произнесла я.

В ответ раздался тихий хриплый голос: ― Лола… Держись от него подальше… Иначе будет поздно…

И связь оборвалась.

Холодок страха пробежал по спине, словно ледяные пальцы. В ушах все еще звенело эхо хриплого голоса, а в голове билась лишь одна мысль: «Кто это был? И что это значит?»

Я несколько раз переспросила «алло», надеясь, что звонок повторится, но в ответ услышала лишь короткие гудки. Повесив трубку, я почувствовала себя парализованной. Мои мысли метались, как бабочки в банке, не находя выхода.

Голос… Он казался знакомым, но я не могла вспомнить, кому он принадлежал. Он был искажён помехами, словно говорящий пытался скрыть свою личность. В нём чувствовалась угроза, но и отчаяние, словно звонивший пытался предупредить меня о надвигающейся опасности.

«Держись от него подальше…» — слова эхом отдавались в голове. Кто этот «он»? Этан? Кто-то другой, о ком я еще не знаю? И почему я должна держаться от него подальше?

Я попыталась вспомнить все свои знакомства, все события последних дней, но ничего не приходило на ум. Я чувствовала, как паника подступает к горлу, и заставила себя дышать ровно.

― Спокойно, Лола, ― прошептала я себе. ― Не нужно паниковать. Нужно успокоиться и подумать.

Я села за стол и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Нужно было отбросить эмоции и проанализировать факты:

Звонок поступил после разговора с Юной, после того, как я рассказала ей об Этане.

Звонивший знал об Этане и о том, что я должна держаться от него подальше.

Голос был искажен, словно звонивший пытался скрыть свою личность.

В голосе чувствовалась угроза, но и отчаяние.

Всё это указывало на то, что звонивший был как-то связан с проклятием. Возможно, это кто-то из прошлого моей семьи, кто знает о тёмных силах и пытается меня защитить. Или же это кто-то, кто хочет мне навредить, и пытается запугать меня, чтобы я отступила.

Я открыла глаза и посмотрела на записку, оставленную отцом. Его слова о любви и заботе прозвучали сейчас особенно трогательно. Я знала, что папа очень боится за меня, что он делает все возможное, чтобы оградить меня от опасности. Но я не могла позволить ему страдать из-за меня. Мне нужно было самой разобраться с проклятием, чтобы защитить его и всех, кто мне дорог.

Глава 3.1

Юна ворвалась в дом, словно вихрь, принеся с собой запах благовоний и энергию решимости. В руках она держала сумку, полную странных предметов: кристаллы, травы, свечи и потрёпанную книгу с китайскими иероглифами.

― Сейчас не время паниковать, Лола, — бодро заявила Юна, раскладывая свои амулеты по столу. ― Нам нужно действовать. Мы свяжемся с духами и узнаем, кто тебе звонил.

Я, все еще дрожащая от страха, наблюдала за Юной, как завороженная. Моя подруга двигалась быстро и уверенно, словно знала, что делает. Эта уверенность передалась мне, помогая мне успокоиться и сосредоточиться.

Юна провела ритуал, как всегда, с особой тщательностью. Она зажгла свечи, расставила кристаллы по кругу и прочитала заклинание на китайском языке. Комната наполнилась запахом благовоний, и я почувствовала, как воздух наэлектризовался.

Юна попросила меня сесть в центр круга и закрыть глаза. Она взяла меня за руки и начала повторять мантру, призывая духов. Я почувствовала, как тело расслабляется, а разум освобождается от мыслей.

Внезапно в комнате стало очень холодно. Пламя свечей задрожало и начало гаснуть. Я почувствовала, как чьё-то ледяное прикосновение коснулось моей кожи. Я вздрогнула и открыла глаза.

Передо мной стояла полупрозрачная фигура — силуэт мужчины, окутанный тенями. Его лицо было скрыто тьмой, но я чувствовала на себе его пронзительный взгляд.

― Я знаю тебя, — прошептала я, не в силах отвести взгляд от фигуры.

Фигура заговорила, и голос был хриплым и искажённым, словно доносился из другого мира: ― Держись от него подальше, Лола. Он принесёт тебе только боль и страдания.

Фигура начала медленно растворяться в воздухе, оставляя после себя лишь ощущение холода и страха. Я почувствовала, как моё сознание начинает мутнеть, и потеряла сознание.

Я очнулась в своей постели. Рядом сидела Юна и обеспокоенно смотрела на меня.

― Ты в порядке? ― спросила Юна. ― Что ты видела?

Я рассказала Юне о видении и о словах, которые сказал мне призрак. Юна нахмурилась, слушая мой рассказ.

― Это плохо, — сказала Юна. ― Кажется, кто-то пытается тебя запугать. Но мы не должны поддаваться на провокации. Мы должны выяснить, кто этот призрак и чего он хочет.

После ритуала мы чувствовали опустошение и страх. Юна осталась ночевать у меня, и мы долго разговаривали, пытаясь понять, что происходит.

Следующие дни прошли спокойно. Будто и не было этого чёртова проклятия. Я посещала лекции, общалась с друзьями и старалась не думать об Этане. Я решила последовать совету призрака и держаться от него подальше.

Юна тоже вела себя как обычно, но я видела, что она всё время настороже. Юна продолжала изучать старинные книги, надеясь найти способ снять проклятие.

Казалось, что всё налаживается. Я начала верить, что кошмар закончился, что я смогу жить нормальной жизнью.

Глава 4.Призрак Доверия.

Лола.

Однажды, дождливым осенним днём, я встретила его. Он стоял под навесом книжного магазина, кутаясь в старый плащ и рассеянно листая книгу. Что-то в его облике заставило меня остановиться. В его глазах не было ни заинтересованности, ни страха, ни осуждения — лишь спокойное любопытство.

Этан поднял на меня взгляд, и мир вокруг словно замер. В его глазах я увидела… ничего. Нет, не пустоту, а словно зеркальное отражение моего собственного безразличия. Ему было все равно.

И тогда произошло нечто странное. Обычно, когда чувства приближались ко мне,я ощущала липкий, удушающий страх. Но сейчас… ничего. Ни намёка на проклятие. Ни единого предупреждающего звоночка. Лишь тишина.

Он улыбнулся мне простой, искренней улыбкой. ― Не любишь дождь? — спросил он, закрывая книгу.

Я молчала, ошеломлённая этим открытием. Он ничего не чувствовал. Он был равнодушен ко мне. И это… спасало его.

— Нет, — прошептала я, чувствуя, как пересыхает горло. — Просто жду, когда он закончится.

Он пожал плечами. ― Дождь всегда заканчивается.

Он говорил простые вещи, но для меня они звучали как откровение. Он был безопасен. Он не знал о моём проклятии, и это проклятие, казалось, его не касалось.

Я с облегчением поняла, что он ничего ко мне не чувствует. Значит, он в безопасности. Значит, я могу позволить себе немного… быть собой. Хотя бы рядом с ним.

Я позволила себе слегка улыбнуться в ответ. Впервые за долгое время. Но в глубине души зародилось странное, непривычное чувство. Чувство… разочарования? Почему? Почему мне вдруг стало грустно от того, что он ко мне равнодушен? Мне стоило радоваться, что он избежит моей участи. Но…

Он снова посмотрел на меня, и в его глазах, как мне показалось, мелькнуло что-то еще. Что-то, чего я не смогла понять. Может быть, все не так просто, как мне кажется? Может быть, равнодушие — лишь маска? Может быть…

Я отвернулась, испугавшись собственных мыслей. Проклятие не дремлет. Оно всегда найдет способ испортить мне жизнь. И лучше не испытывать судьбу. Лучше уйти, пока не стало слишком поздно. Лучше… остаться одной.

Я ушла, оставив его стоять под навесом книжного магазина. Спиной ч чувствовала его взгляд, тяжелый, изучающий. Этан. Я запомнила это имя, словно услышала его впервые. Он смотрел мне вслед, пока я не скрылась за углом дома. Дождь усилился, хлестал по щекам, смывая с лица слезы, которых я не помнила, как и того, откуда они взялись. ― Вот дура, — пробормотала я, кутаясь в тонкое пальто, которое совсем не спасало от холода.

Дождь пробрался под одежду, промочил до нитки. Каждая клеточка тела дрожала. Но холод исходил не только снаружи. Он исходил изнутри, из той пустоты, которая образовалась в моём сердце, когда я осознала, что этот человек, единственный, кто не ощутил влияния проклятия, остался для меня недосягаемым.

Университет. Огромное здание, полное жизни, шума и студенческой суеты, казалось мне лабиринтом, где я могла прятаться. Я и пряталась. Погружалась в учёбу, посещала лекции, сидела в библиотеке до поздней ночи, лишь бы не думать. Лишь бы не видеть его.

Мы учились на разных факультетах, но иногда судьба — или что-то, похожее на судьбу, — сводила нас вместе. Короткие встречи в переполненной столовой, мимолетные столкновения в коридоре, случайный взгляд в окно аудитории. Каждый раз моё сердце замирало, а потом начинало бешено колотиться, словно пытаясь вырваться из груди.

Он всегда смотрел на меня. С тем же спокойным любопытством, с той же невозмутимостью, которые так сильно меня раздражали и так сильно привлекали. Он не пытался подойти, заговорить. Просто смотрел. И этого было достаточно, чтобы разрушить мою тщательно возведенную стену безразличия.

Однажды в библиотеке я случайно уронила стопку книг. Страницы разлетелись по полу. Я покраснела от стыда, собирая их дрожащими руками.

― Позволь помочь, ― услышала я знакомый голос.

Этан. Он присел рядом, собирая книги вместе со мной. Наши пальцы на мгновение соприкоснулись. Я вздрогнула, как от удара током. Но проклятие молчало.

Он поднял на меня взгляд. В его глазах я увидела… что-то новое. Не любопытство, не безразличие, а… интерес. Живой, настоящий интерес.

― Спасибо, ― прошептала я, отводя взгляд.

― Не за что, — ответил он, передавая мне книги. ― Тебе нравятся детективные романы?

Он заметил название одной из книг, которые я уронила. Я кивнула, не зная, что сказать.

— Мне тоже, — сказал он. — Может, как-нибудь обсудим?

Я замерла, не веря своим ушам. Он предлагает мне… общение? Но ведь это опасно. Для него. Для меня.

— Я… я не думаю, — начала я, но он перебил меня.

— Не торопись с ответом, — сказал он, слегка улыбаясь. — Просто подумай.

Он встал и ушёл, оставив меня сидеть на полу, окружённую книгами и терзаемую сомнениями. Он дал мне шанс. Но была ли я готова им воспользоваться? Или мне следует бежать, бежать так быстро, как только я смогу, чтобы не причинить ему вреда?

Я чувствовала, что он — загадка, сложная и опасная. Загадка, которую мне безумно хотелось разгадать. Но цена этой разгадки могла быть слишком высока. Слишком высока для него. Слишком высока для меня. И проклятие, словно змея, свернувшаяся в моё сердце, шептало: «Не смей. Ты недостойна».