Эхо Прошлого: Багровая Заря Этельбурга

Глава 1: Город Теней

Автобус тяжело урчал, будто старый зверь, таща себя по разбитой дороге в предрассветной мгле. Холодное стекло окна, к которому Адриан Воронов прижимался лбом, мелко дрожало, отдавая вибрацией в виски. За окном мелькали тени пригорода Этельбурга — безликие склады, ржавые заборы, редкие фонари, чей желтоватый свет едва пробивал густой туман. Каждый столб света выхватывал из темноты кусок мира, тут же возвращая его во мрак. Адриан смотрел на это, но видел больше: карту города, слухи, обрывки газетных заголовков, шепот случайных попутчиков за последние месяцы. Этельбург. Город возможностей. Город ловушек.

Его серые глаза, холодные, как сталь под лунным светом, цепко фиксировали детали, даже сквозь пелену усталости. Шрам на левой брови, тонкий и едва заметный, чуть дернулся, когда он нахмурился, уловив за окном тень, слишком резкую для простого дерева. Машина? Человек? Неважно. Он запомнил. Всегда запоминал. Пальцы, лежавшие на колене, постучали по ткани темных брюк — привычка, выдававшая напряженную работу мысли. Раз, два, три. Пауза. Снова раз.

Салон автобуса пах дешевой пластмассой, пролитым кофе и чем-то едким, будто кто-то разлил топливо и не удосужился вытереть. Полумрак внутри разгоняли лишь тусклые лампы над проходом, отбрасывая длинные тени на лица спящих пассажиров. Кто-то храпел, кто-то бормотал во сне. Старуха в углу, сжимавшая потрепанную сумку, шептала что-то, похожее на молитву. Адриан не слушал. Его слух выхватывал другое: скрип подвески, ритм двигателя, далекий вой сирены где-то за горизонтом. Город уже говорил с ним, еще не раскрыв объятий.

Он поправил ворот черной водолазки, ощутив, как ткань липнет к коже. Длинная дорога вымотала тело, но разум оставался острым, как лезвие. Этельбург был для него не просто пунктом назначения — это была шахматная доска, где он собирался сыграть партию. Или выжить, пытаясь. Он знал о городе немного, но достаточно, чтобы понимать: здесь правят не законы, а интересы. Ирландцы в порту, итальянцы в центре, триады в тенях Чайнатауна. Коррумпированные копы, продажные политики, банды, что режут друг друга за каждый квартал. И где-то там, в этой паутине, — его место. Если он сумеет его выгрызть.

«Риск — это цена входа», — подумал он, прикрывая глаза на миг. Но тут же открыл их, уловив движение в проходе. Мужчина в мятой куртке, с красными от недосыпа глазами, пробирался к передней части автобуса, задевая сиденья. Адриан проследил за ним, не поворачивая головы. Пьяный? Наркоман? Или просто устал, как все здесь? Мужчина плюхнулся на сиденье ближе к водителю, буркнув что-то неразборчивое. Не угроза. Пока.

Адриан вернулся к своим мыслям. Его пальцы скользнули во внутренний карман кожаной куртки, нащупав сложенную карту города. Он не стал ее доставать — не сейчас, не при свете, где чужие глаза могли бы заметить. Но в голове уже выстраивалась схема: автовокзал, район «Ржавый Якорь», дешевые мотели, бары, где собираются те, кто знает больше, чем говорит. Он должен был найти точку входа. Контакт. Информацию. В этом городе информация стоила дороже золота и дешевле жизни.

— Эй, парень, — хриплый голос выдернул его из мыслей. Напротив, через проход, сидел мужчина лет пятидесяти, с сальными волосами и пятнами пота на рубашке. Он жевал зубочистку, глядя на Адриана с ленивым любопытством.

— Впервые в Этельбург, да?

Адриан не ответил сразу. Его взгляд скользнул по мужчине, оценивая: потрепанная одежда, запах перегара, мозолистые руки. Рабочий? Докер? Или просто болтун, который не умеет держать язык за зубами? Он слегка улыбнулся, но глаза остались холодными.

— Может быть, — ответил он, его голос был ровным, с едва уловимым акцентом, который мог быть чем угодно — русским, польским, немецким. Он умел делать его неопределенным.

— А ты местный?

Мужчина хмыкнул, будто ожидал уклончивого ответа.

— Ага, всю жизнь тут гнию, — он сплюнул зубочистку на пол, тут же вытащив новую из кармана.

— Совет дарю, парень: держи глаза открытыми, а кошелек — закрытым. Этот город жрет новичков на завтрак.

Адриан кивнул, не показывая интереса, но запоминая каждое слово. Болтуны вроде этого — первые информаторы, даже если сами того не знают. Он повернулся к окну, давая понять, что разговор окончен. Мужчина пожал плечами и откинулся на спинку сиденья, бормоча что-то о «выскочках».

За окном пейзаж начал меняться. Промышленные пустоши уступали место более плотной застройке: низкие здания, обшарпанные вывески, редкие неоновые огни, мигающие, как сигналы бедствия. Адриан почувствовал, как автобус замедляется. Водитель, молчаливый старик с лицом, будто вырезанным из коры, объявил в микрофон:

— Этельбург, конечная. Десять минут на выход.

Салон ожил. Пассажиры зашевелились, собирая свои пожитки, кашляя, ругаясь. Адриан остался неподвижен, его рука сжала ремень спортивной сумки, лежавшей на соседнем сиденье. Он не торопился. Первые всегда привлекают внимание. Последние — тоже. Он выйдет в середине, незаметно, как тень.

Его мысли снова вернулись к Этельбургу. Он знал, что этот город не прощает слабости. Но слабость осталась где-то там, в прошлом, в холодных коридорах, в допросных комнатах, в ночах, когда он учился не чувствовать боль. Здесь, в этом автобусе, в этой предрассветной мгле, он был Вороном — не человеком, а инструментом. И инструмент этот был готов к работе.

Автобус дернулся и остановился. За окном замаячила громада автовокзала — бетонная, угрюмая, с трещинами на стенах, будто шрамами. Адриан глубоко вдохнул, ощутив, как холодный воздух салона смешивается с запахом города, уже просачивающимся внутрь. Пора.

Он поднялся, перекинул сумку через плечо и шагнул в проход. Его движения были точными, экономными, как у человека, который знает цену каждому жесту. Серые глаза пробежались по салону, фиксируя лица, позы, детали. Затем он двинулся к выходу, чувствуя, как город за дверью ждет его — хищник, готовый либо сожрать, либо покориться.