Эхо тьмы

1. Тэрон

— Эй! Грязная полукровка! А ну отдавай единорога! — пронзительно выкрикнула маленькая эльфийка, не старше четырёх лет. Её золотистые косички подпрыгивали в такт возмущённым движениям, а тонкие бровки сошлись на переносице.

Тэрон, трёхлетний мальчик с блестящими чёрными волосами и глубокими зелёными глазами, спокойно играл с деревянным единорогом. Игрушка была его любимой — мама купила её всего неделю назад, и он ни на минуту не расставался с ней.

— Нет, это моя игрушка. Пусть твои родители покупают тебе собственную, — ответил Тэрон, крепче прижимая к себе единорога. Его зелёные глаза сверкнули решимостью.

— Да как ты смеешь, полукровка! Ты должен слушаться чистокровную эльфийку! — девочка пошла в наступление, её маленькие ручки потянулись к игрушке.

Началась борьба. Деревянный единорог оказался в центре противостояния двух маленьких сердец. Тэрон вцепился в него мёртвой хваткой. Он испугался, его глаза увлажнились, но отступать он не собирался.

С треском рог единорога отломился, оставшись в руках у девочки. Она торжествующе улыбнулась, продемонстрировав трофей, и с силой швырнула обломок прямо в лицо Тэрона.

Мальчик почувствовал, как обида обжигает его изнутри. Слезы покатились по щекам, но тут же переросли в гнев. Не думая о последствиях, он схватил оставшуюся часть игрушки и бросил её в ответ. Деревянная фигурка угодила прямо в нос противницы.

Девочка, захлёбываясь слезами, схватилась за лицо. К детям тут же бросились взрослые.

Мама Тэрона, некогда статная эльфийка с изысканными чертами лица, теперь выглядела измождённой. Синеватые круги под её зелёными глазами говорили о бессонных ночах и постоянной усталости. Её некогда нежные руки теперь были огрубевшими, с обветренной кожей. Она схватила сына, её пальцы дрожали от напряжения.

Родители девочки уже склонились над плачущим ребёнком, засыпая его вопросами и осматривая повреждения.

— Что случилось, Тэрон? — спросила мать, и в её голосе проскользнула резкость, которую она не смогла скрыть.

— Мам, она сломала единорога! Я не виноват, она первая начала! — начал оправдываться мальчик, его голос дрожал от обиды. Чёрные локоны упали на его заплаканное лицо.

— Ваш сын просто какой-то бешеный! — воскликнула мать девочки, её голос звенел от негодования. — Она же просто хотела поиграть! Вашего отпрыска нужно изолировать от общества!

— Да, простите, — склонила голову мама Тэрона, её плечи поникли под тяжестью упрёков. — Я обязательно проведу воспитательную беседу.

— И не только беседу! Его нужно выпороть за такое поведение! — настаивала разъярённая эльфийка.

— Мам! Она первая начала, я не виноват! — выкрикнул мальчик, чувствуя, как слёзы обиды на несправедливые обвинения катятся по щекам.

— Помолчи, — прошипела мать, её голос дрожал от сдерживаемого гнева. Она знала, что не должна так говорить с сыном, но боль от прошлого, от того, что он был зачат против её воли, иногда прорывалась наружу.

В её сердце бушевала буря противоречивых чувств. Она любила Тэрона всем сердцем, но иногда ненависть к его отцу, к тому дню, когда всё изменилось, накатывала волной, заставляя её быть резкой и холодной. Мальчик ничего не знал о своём происхождении, и она молилась, чтобы он никогда не узнал правду.

Мать крепко держала сына, её пальцы впивались в его плечи, а в глазах читалась внутренняя борьба. Она должна была защитить его, но при этом научить справляться с гневом и обидой.

Когда суматоха немного улеглась, Тарья с Тэроном наконец смогли уйти подальше от места конфликта. Женщина крепко держала сына за руку, ведя его по извилистым улочкам эльфийского квартала. Мальчик всё ещё всхлипывал, вытирая слёзы рукавом рубашки.

Они свернули в тихий переулок, где почти не было прохожих. Тарья остановилась, опустилась на корточки, чтобы оказаться на уровне глаз сына. Её сердце разрывалось от боли, глядя на его заплаканное лицо.

— Тэрон, — начала она мягко, но в её голосе звучала твёрдость, — нам нужно поговорить. То, что произошло сегодня… так нельзя себя вести.

Мальчик поднял на неё свои зелёные глаза, в которых всё ещё стояли слёзы.

— Но она первая начала, мам! Она сломала моего единорога! — его голос дрожал от обиды.

Тарья вздохнула, проведя рукой по его чёрным волосам.

— Я понимаю, сынок. Но ты должен держать свои эмоции под контролем. Твой отец… он был благородным воином. Он никогда не обижал девочек, всегда оставался сильным и мужественным. Он не позволял своим эмоциям управлять им.

Тэрон внимательно слушал, впитывая каждое слово. Он обожал истории об отце, которого никогда не видел.

— Правда? — спросил он, немного успокоившись. — А какой он был?

Тарья на мгновение закрыла глаза, борясь с нахлынувшими воспоминаниями. Она не могла рассказать ему правду. Не сейчас.

— Он был самым храбрым воином, которого я знала. Сильным, справедливым…

В её памяти вспыхнули ужасные картины того дня, когда всё изменилось. День, когда их род был истреблён, когда её жизнь превратилась в кошмар. Теперь Они жили и прятались в маленьком городке на окраине империи эльфов, скрывая свое истинное имя. Но слухи распространялись быстрее лесного пожара.

Мать-одиночка, воспитывающая полукровку… Тарья не раз ловила на себе презрительные взгляды сородичей. Это ранило её до глубины души.

Когда Тэрон родился, весь городок узнал правду. Повитуха, принимавшая роды, не смогла сохранить тайну. Черты лица мальчика выдавали его происхождение. Его чёрные волосы, его необузданный характер — всё напоминало о том дне.

К счастью, со временем его глаза изменились, став такими же зелёными, как у матери. Но характер… характер иногда проявлял отцовские черты — необузданный, вспыльчивый, почти жестокий.

— Мам? — голос Тэрона вырвал её из воспоминаний. — Ты в порядке?

Тарья улыбнулась, стараясь скрыть свои истинные чувства.

— Да, сынок. Просто… просто помни, что ты должен быть сильнее. Ты — наследник великого рода, и ты должен вести себя достойно.

2. Встреча

Тэрон действовал методично и сосредоточенно. Его пальцы, привыкшие к холодному металлу, скользили по поверхности клинков. Лунные близнецы — Ай и До — словно живые существа отзывались на его прикосновения. Даже в полной тишине эльф мог слышать их шёпот, их жажду битвы и крови.

Лунное серебро всегда оставалось холодным, словно храня в себе частичку той луны, чьим именем были названы клинки. Тэрон чувствовал каждую неровность на лезвиях, каждую зазубрину на полумесяцах. Движения его были отточены годами тренировок — одним плавным движением он вложил Ай в ножны, закреплённые на спине по диагонали. До, его верный близнец, занял своё место рядом, образуя с Ай крест на его спине.

Эльф прислушался к окружающему пространству. Его обострённые чувства улавливали малейшие колебания воздуха. Лесная лачуга, ставшая ему домом на двадцать лет, теперь казалась пустой и безжизненной. Мастер исчез, не оставив ни следа, ни прощального слова. Просто растворился в воздухе, оставив своего ученика один на один с судьбой.

Собрав нехитрую поклажу в походную сумку, Тэрон проверил содержимое: всё необходимое было на месте. Его пальцы на мгновение задержались на плотной чёрной повязке, скрывающей глаза. Мысли вернулись к матери — жива ли она? Этот вопрос терзал его сердце, пробиваясь сквозь броню отчуждённости и молчания.

Последний раз окинув пространство своим особым зрением, Тэрон шагнул за порог. Лес встретил его привычной симфонией звуков. Впереди ждала неизвестность, но он был готов к ней. Тэрон Туман вечности покидал единственное место, которое мог назвать домом, отправляясь в путь.

В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь шорохом листьев под ногами уходящего эльфа. Лачуга осталась пустой.

Тэрон уверенно шагал сквозь лес, его слух рисовал перед ним удивительную картину окружающего мира. Каждый звук становился для него зримым, превращая реальность в симфонию жизни, где каждое существо и явление играло свою неповторимую партию.

Он чувствовал, как ветер игриво колышет траву, создавая едва уловимую мелодию. Где-то поблизости усердно трудились пчёлы, собирая пыльцу с цветов, их монотонное жужжание сливалось в единый хор. Старые деревья тихо постанывали, словно рассказывая свои вековые истории. Листва над головой создавала успокаивающий шорох, а в вышине раздавался свист крыльев птиц.

Мелкие муравьи неутомимо строили свой дом, каждый их шаг был слышен Тэрону, словно стук крошечных молоточков. Неподалёку прыгал осторожный заяц, и эльф мог точно определить направление его движения по лёгкому шуршанию травы.

Древняя техника эльфов даровала Тэрону способность воспринимать мир на совершенно ином уровне. Его слух улавливал малейшие вибрации, позволяя различать не только движение живых существ, но и их настроение, намерения, даже страх или радость. Он видел мир гораздо полнее, чем могли бы видеть обычные глаза.

Но в этой удивительной картине не хватало одного — цвета. Несмотря на всю полноту восприятия, мир оставался монохромным, словно написанным на серой бумаге. Звуки рисовали формы и движения, но не могли передать оттенки зелени листвы, яркость цветов или блеск росы на траве. Эта особенность делала его восприятие уникальным, но в то же время неполным, оставляя в душе Тэрона чувство лёгкой тоски по утраченной полноте красок.

Эльф продолжал свой путь, впитывая каждую деталь окружающего мира через призму своего особенного восприятия. Звуки становились его глазами, а тишина — верным спутником в этом путешествии по миру, где каждый шорох мог рассказать свою историю.

Вечер медленно окутывал лес. Тени становились длиннее, а воздух — прохладнее. Тэрон, опытный следопыт, умело выбрал место для лагеря — небольшая поляна, окружённая густыми деревьями, создавала естественную защиту от ветра.

Разбивка лагеря заняла немного времени. Эльф действовал методично и уверенно: установил палатку, собрал сухие ветки для костра, разжёг огонь. Охота тоже оказалась успешной — пойманный заяц стал достойным трофеем. С привычной ловкостью Тэрон разделал добычу, умело орудуя охотничьим ножом.

Когда он уже собирался приступить к приготовлению ужина, его обострённые чувства уловили постороннее движение в лесу. Сначала это было едва заметное колебание воздуха, затем — хруст веток под тяжёлыми шагами. Кто-то стремительно приближался к его лагерю.

С каждым мгновением силуэт незнакомца становился всё отчётливее. Это была эльфийка, облачённая в тяжёлый латный доспех. Металл гремел при каждом её движении, словно предупреждая весь лес о её приближении. В руке она крепко сжимала меч, готовая к схватке в любой момент. Было очевидно, что она кого-то ищет — её движения были целеустремлёнными, почти лихорадочными.

Разгоревшийся костёр, вероятно, привлёк её внимание своим светом. Но Тэрон не проявил ни малейшего беспокойства. Он продолжал спокойно жарить мясо, словно появление незваной гостьи было для него делом обыденным.

За спиной эльфа уютно примостились клинки. Они приятно холодили спину через ткань одежды, словно напоминая хозяину о своей готовности в любой момент прийти на помощь и испить горячей крови врагов. Холодное прикосновение оружия придавало Тэрону уверенности и спокойствия в этой неожиданной ситуации.

Эльф сохранял полное самообладание, продолжая заниматься своим делом. Его слух продолжал улавливать каждый звук, каждый шорох, позволяя ему оставаться настороже. Он чувствовал, как напряжены мышцы незнакомки, как быстро бьётся её сердце, как тяжело она дышит после бега. Всё это складывалось в чёткую картину перед его внутренним взором, создавая полную картину происходящего.

Мясо на вертеле постепенно приобретало золотисто-коричневый оттенок, распространяя аппетитный аромат по округе. Тэрон знал, что его неожиданный гость уже достаточно близко, чтобы почувствовать запах готовящейся еды, и это, возможно, могло успокоить её настороженность.

Но эльф не спешил оборачиваться. Он ждал, сохраняя спокойствие и готовность к любому развитию событий. Его древние техники позволяли ему видеть больше, чем могли бы увидеть обычные глаза, и сейчас он использовал это преимущество, чтобы оценить ситуацию со всех сторон.

3. Шади Холод ветра

Девушка порывисто поднялась на ноги и с характерным звоном вложила меч в ножны. Этот жест говорил о многом — она действительно не собиралась продолжать битву. Однако её гнев всё ещё витал в воздухе тяжёлым облаком, эльф буквально чувствовал его запах — запах опалённой древесины и расплавленного металла. Подчинённый её воле огонь начал медленно угасать, оставляя после себя обугленные стволы деревьев и пепел.

Тэрон скрестил руки на груди, его голова была повёрнута к эльфийке, он тоже убрал клинки в ножны за спиной, где они тихо щёлкнули, упираясь в кожаные крепления.

— Так кто ты? — спросила девушка нетерпеливо, её голос всё ещё дрожал от недавнего напряжения.

Тэрон внимательно наблюдал за ней, отмечая каждую деталь: как вздымается её грудь под доспехами, как подрагивают пальцы, как в глазах всё ещё пляшут огненные отблески. Её характер был написан на лице — вспыльчивый, резкий, эмоциональный. Не удивительно, что её стихия — огонь.

— Я уже представился, — ответил эльф, сохраняя спокойствие.

— Я про родовое имя! — раздражённо воскликнула она, закатив глаза так, будто разговаривала с самым неразумным существом в мире.

— Безродный, — просто ответил Тэрон.

Между ними повисла тяжёлая тишина, длившаяся секунд пять, а потом девушка все же продолжила:

— Приветствую, Тэрон Безродный. Я Шади из клана Бушующего Огня, рода Холода Ветра.

Она поклонилась, грациозно, как и подобает эльфийской аристократке, ожидая ответного жеста. В этот момент Тэрон вспомнил рассказы Мастера об этикете — «Какая-то чушь для неженок, важнее уметь держать меч, чем помнить, как правильно чесать затылок на приёме у короля», — ворчал он тогда.

Но самому этикету мальчика не обучали, потому он просто стоял под её торжественным взглядом. Его поза, вероятно, выглядела не так презентабельно на фоне её безупречной осанки.

Десять мучительно долгих секунд тянулись как вечность. Девушка, не выдержав, цокнула языком и скрестила руки под грудью, её доспехи тихо звякнули.

— Неотесанный чурбан! — прошипела она с явным презрением в голосе.

Тэрон лишь усмехнулся, его губы дрогнули в едва заметной улыбке. Он развернулся и, потеряв всякий интерес к этикету и её недовольству, направился к своему лагерю. Его шаги были уверенными и спокойными, словно ничего особенного не произошло.

Шади осталась стоять, ошарашенная его поведением. Её брови взлетели вверх, а рот приоткрылся от удивления. Как можно так пренебрегать веками отлаженными правилами приличия? Даже орки знают, что после представления нужно хотя бы кивнуть! А этот… безродный… просто ушёл, будто она пустое место.

Эльфийка, не в силах смириться с такой развязкой, порывисто бросилась вслед за Тэроном. Её любопытство разгорелось с новой силой — не каждый день встречаешь противника, равного по силе. Да и самолюбие не позволяло ей просто так отпустить этого странного полукровку.

— Эй! Разве так ведут себя благородные эльфы? — крикнула она, пытаясь догнать его широкими шагами.

— Я полукровка, на меня ваши правила не распространяются, — тихо ответил Тэрон, не оборачиваясь. Он отчётливо чувствовал, как в девушке снова разгорается пламя гнева.

«Ну конечно, — пронеслось у него в голове, — как какая-то полукровка может так разговаривать с чистокровной эльфийкой?»

Он слишком хорошо знал эту историю. Эльфов с детства учат, что они — высшая раса, а смешение крови с другими народами — величайший грех. Сколько раз в детстве он терпел насмешки и побои от сверстников, считавших его недостойным. Шади, судя по её поведению, была воспитана в тех же традициях.

— И что? — резко ответила девушка. — В тебе всё равно течёт кровь благородного народа! Да стой же ты уже!

Но Тэрон продолжал идти вперёд, словно не замечая её слов. Он намеренно заставлял девушку следовать за собой и говорить на ходу — ещё одно явное нарушение всех правил этикета.

Шади сжала кулаки, её пальцы побелели от напряжения. В её груди клокотала ярость, но она молчала, продолжая преследование. Её гордость не позволяла просто так отступить, а природное упрямство подстёгивало идти до конца.

Каждый её шаг эхом отражался от деревьев, а в воздухе всё ещё витал запах гари от недавнего боя. Она не отрывала взгляда от его спины, размышляя о том, как этот полукровка смог противостоять ей в бою.

Тэрон подошёл к своему скромному лагерю. Костёр всё ещё тлел, но кусок зайца, который он оставил на огне, полностью сгорел, превратившись в угольки. Эльф мысленно вздохнул, глядя на испорченное мясо, и принялся за готовку заново, доставая из сумки новые припасы.

Шади стояла возле костра, скрестив руки на груди и нетерпеливо притоптывая ногой. Её поза выражала явное раздражение.

— Долго ты будешь делать вид, что меня не существует? — не выдержала она.

Тэрон поднял на неё взгляд.

— Ну и чего ты хочешь? — спросил он спокойно.

Он не мог видеть цвет её глаз, но буквально чувствовал, как они мечут молнии. И действительно — её голубые глаза пылали от гнева.

— Я хочу знать, откуда ты и где научился так сражаться! — потребовала она.

Тэрон лишь пожал плечами.

— Я слепой, не видел, куда меня привели и кто обучал. Какой-то старик, или, может, среднего возраста. Но точно не молодой.

— Слушай! — зашипела девушка, делая шаг вперёд. — Хватит ерничать и вести себя как ребёнок. Я пытаюсь нормально с тобой поговорить.

— Ага, наверное, хочешь узнать, как прошёл мой день или как я себя чувствую? — с иронией ответил Тэрон.

— Что? Нет! Я хочу знать, откуда ты и кто тебя обучал!

— Говорю же, не знаю. Если идти на юг примерно до утра, то можно найти заброшенную лачугу. Вот оттуда я и иду. Там меня и обучали, и жил я там сколько себя помню.

Шади не отрывала взгляда от лица парня. Ей отчаянно хотелось сорвать с него повязку, чтобы заглянуть в глаза, но она понимала — это будет не так-то просто.

— Ладно, — внезапно сменила она тему. — Можно я переночую тут? — Девушка оглядела скромный лагерь.