Экслибрис

Пролог. Воспоминание.

      Это был январь. Самый осенний месяц зимы. Снег не выпадал еще с ноября. Только холодный воздух гнал с равнин к югу от мегаполиса огромные синеватые облака. В их массивных очертаниях красными звездами выделялись сигнальные огни на антеннах и вышках электропередач. Их было много там, вокруг аэропорта. Порой только пробирающий до костей ветер доносил приглушенные голоса взлетающих в аэропорту машин, но самих их не было видно. 

      Тем ранним утром Нэй и Санна, как обычно, забрались на крышу одного из жилых домов. Санна любила авантюры, а Нэй любила уединение. Но их странная дружба стала симбиозом увлечений обеих. В пять часов утра город еще только начинал просыпаться. С сонных улиц лениво поднимался нарастающий гул городской суеты.

      Невыспавшаяся Нэй коротко зевнула, убаюканная вводящей в транс атмосферой городской окраины. Она сидела, обнимая свои острые коленки, ближе к стене пристройки, чтобы хоть как-то защититься от кусающего холодного ветра. На ней было детское пальто, накинутое поверх старой отцовской футболки, затертые джинсы и кеды без носков. Она дрожала, как осиновый лист, но боялась показаться слабой перед Санной, поэтому терпела. 

      Санна всегда была бодрой, сильной и неунывающей. Даже сейчас она гордо стояла впереди в легкой толстовке и коротких шортах. Ее светлые волосы трепетали в порывах ветра поверх накинутой на плечи плащ-куртки. В то утро она снова сбежала из дома из-за того, что ее побил отчим. Заявилась к Нэй через окно прямо посреди ночи и позвала гулять.

      Родители Нэй не замечали, как дочь уходит и приходит. Они вообще мало ей интересовались. Нельзя сказать, что ее это волновало. Это уже не первый раз, когда девочки убегали от всего на крыши домов, просто чтобы почувствовать себя неизмеримо выше всех людских забот. Но сегодня Санна была даже ярче обычного. Что-то было в ней не так, но Нэй не могла понять что.

      - Холодно... и горячо одновременно, - задумчиво пропела Санна. Выждав миг, она повернулась к подруге. - Ты чувствуешь?

      - Холод? Да, его сложно не почувствовать, - Нэй пробила судорожная дрожь. - Если бы так всегда было холодно, я бы никогда не спала.

      Санна улыбнулась одной из своих хитрых сверкающих улыбок, но Нэй лишь удрученно смотрела на нее. Ей больше ничего не было нужно. Просто быть тут. Смотреть. 

      - Ты удивительная, Нэй.

      - Что? - Девочка нахмурилась, не поняв, к чему ведет подруга.

      - Ты даже не представляешь, насколько. Знаешь, вот этот город всех пожирает. От тел до души. В книгах пишут, что ад внизу, под землей. Но если почитать внимательно, то вот он: у нас под ногами. Вокруг нас. Этот город и все люди в нем, - мрачный взгляд Санны устремился вглубь разрастающихся ближе к центру городских массивов. 

      Санна Всегда была такой. Она любила говорить странные вещи, рассуждать на странные темы и творить странные дела. Ничего не боялась и, кажется, была внутри старше, чем многие взрослые. Но она была всего лишь ребенком. Девочкой четырнадцати лет, на год старше Нэй. Вдумываться в ее слова порой было самым бесполезным занятием на свете. А порой, обдумывание сказанного могло увлечь на целую неделю. И Нэй нравилось просто слушать ее. И смотреть на нее. Постепенно, спустя годы их странной дружбы, она даже научилась мыслить почти так же. Время от времени. И иногда даже говорить с ней на одной волне.

      - Ты хочешь сказать, что я - ангел? - Подавив очередной зевок, пробормотала Нэй.

      - Ха! - смелый вопрос вновь раззадорил Санну, - Не думаю. Но ты весьма необычна. Знаешь, я хочу сказать, что мир вокруг делает нас грубее, практичнее, неправильнее. Но ты другая. Ты не видишь этот мир, и он не влияет на тебя. Не так, как на всех. Может быть, даже ты сможешь изменить его. Немного. 

      С этими словами в порыве нежности, вызванным удрученным взглядом Нэй, Санна наклонилась к ней и коснулась губами ее лба. Поцелуй затянулся, но в головке Нэй лишь продолжали расти вопросы, вызванные загадочным поведением Санны...

      Когда через несколько часов Нэй вернулась домой, бездумное хождение по крышам и холод, наконец, возымели свой эффект. Поднялась температура, и девочка в бессилии несколько дней провела почти не вылезая из постели. Такой тяжелой болезни у нее еще не было. Ее и без того хрупкое тело едва выдерживало нагрузку.

      Когда же врачи начали отмечать улучшение состояния, (на удивление без серьезных последствий), Нэй ощущала себя жалкой размазней, запекшейся в собственном поту в складках грязных простыней и одеяла. Через день после начала выздоровления в ее комнате появились полицейские. Поначалу девочка испугалась, что родителям вновь выпишут штраф за то, что их дочь шаталась по крышам, но полицейские об этом не упомянули.

      Оказалось, что Санну, лучшую и единственную подругу Нэй, нашли мертвой под окнами собственного дома. В крови были обнаружены алкоголь и наркотики. Так же были отмечены следы насилия со стороны отчима. Когда, еще спустя некоторое время на опознании едва окрепшая Нэй, наконец, вновь смогла взглянуть в лицо Санны, она навсегда запомнила застывшую на холодном лице улыбку.

Глава 1.1. Искушение

      Воспоминания о прошлом самым грубым образом были прерваны бдительным мистером Хаттоном. С трудом оторвавшись от лениво ползущих за окном синих облаков, Нэй поймала на себе десятки ехидных и задумчивых взглядов ее одноклассников. Мистер Хаттон, учитель физики, с гневным видом стоял у доски. Старый, исписанный пометками учебник в раскорячку свисал в его руке. 

      - Мисс Колинс, позвольте Вам напомнить! - голос учителя громоподобно упирался в потолок. Под аккомпанементы смешков и шепотков он казался еще противнее. - Ваша аховая успеваемость уже довела Вас до черты - Вы на грани исключения из школы! На Вашем месте я бы старался изо всех сил наверстать упущенное, а не считать облака. Конечно, Ваше жгучее желание понять законы формирования такого прекрасного явления, как облака, мне очень льстит... - по классу пробежались заразные хохотки, - но, давайте, Вы не будете забывать, что всему свое время! И у Вас его почти не осталось. С Вашим прилежанием, я думаю, Вы очень скоро ощутите, что облака - единственное, что у Вас останется в жизни, мечтательница вы наша.

      Класс взорвался от смеха, и самые высокие ноты взяли, как всегда, Рина и Рейчел. Две вездесущие "РР", пылающие особой нелюбовью к Нэй. Раскрасневшаяся девочка сидела молча, потупив взгляд в тетрадку. Большинство несвязанных записей в ней соседствовало с диковатыми бесформенными рисунками.

      Ее здесь не было. Ей ничего не нужно было. Только смотреть. Терпеть. Ждать... 

      Когда общий гомон поутих, урок вернулся в прежнее русло, направляемый самоувлеченным голосом мистера Хаттона. Теперь взгляд Нэй был сосредоточен на нем. Невысокий, с выпирающим животом. Жиденькими, непричесанными волосами, вяло спадающими с пробивающейся лысины на плечи. Клетчатая рубашка, перетянутая подтяжками, заправленная в противно-серого цвета штаны. Небрежный вид, одутловатое лицо с бесформенным носом и толстыми, почти круглыми очками. Гонору в нем было больше, чем дерьма в вечно засоренных школьных туалетах. Он чувствовал себя богом, он знал, что способен на все в этой школе, когда вопрос касался его предмета.

      Любовь среди молодняка он зарабатывал, подшучивая над слабыми и робкими. Будь он моложе, он бы вместе с более наглыми и самоуверенными собирался в укромных местах, чтобы попинать неудачников и робких ботаников. Его предмет был один из шести, по которым Нэй по итогам года получала неуд, что ставило крест на дальнейшем обучении. И даже, если она каким-то чудом договорится с другими преподавателями, она знала, что он - мистер Хаттон, великий учитель физики, - не позволит ей благополучно закончить год. Следуя любому из своих поганых принципов и довольствуясь любой из поганых черт своего омерзительного нрава. На выбор... 

      Больше ей не хотелось об этом думать. Но даже покинув класс, она продолжала размышлять о хреновости ситуации. Мысли Нэй уже сильно окунулись в мрачные расчеты своего будущего. Вот уже год и несколько месяцев ее самостоятельной жизни с тех пор, как она съехала от родителей. Нашла мрачную комнатушку на другом конце города в одном из знаменитых громадных общежитий, где некоторые коридоры могли по оживленности и заразности сравниться с улицами гетто.

      Большая часть времени теперь уходила на работу в супер-маркете, единственном более-менее адекватном источнике пропитания для повзрослевшей Нэй. Теперь ей уже шестнадцать - самая пора для активной жизни, но она продолжала сторониться своих сверстников и других людей, знакомых и не знакомых. За что и стала главным объектом насмешек.

      - Никто не любит хиккикомори, - как-то сказала ей мисс Дейтон, классный руководитель.

      - Мне плевать, - думала Нэй. - Я их не обвиняю. Я их не ненавижу. Я их не люблю.

      В течение следующего дня еще дважды разные учителя напоминали девочке о ее неуспехах и близости к вылету. Но как они не старались, ничто не могло ее испугать. Ее это не волновало. И когда Нэй задумывалась о том, насколько ей все это безразлично, порой она начинала испытывать настоящий страх. Что с ней не так? Почему она так ко всему относится? Почему она не такая, как все?

      - Ну, я бы не сказал, что ты сильно отличаешься от большинства, - задумчиво протянул Грег. 

      Один из немногих, с кем Нэй иногда могла просто поговорить. Сейчас они сидели друг перед другом за столом в столовой. Нэй печально наблюдала, как ее поднос разгромно проигрывает конкуренту конкурс на опустошение. 

      - Вон, посмотри на Джея и Сидни, - он кивнул в сторону компашки ребят, занявших подоконники. Джей и Сидни, судя по всему, были лижущейся парочкой возраста не старше Нэй. - Этим вообще пофиг. Они не делают домашнее задание с начальной школы. Забивают целыми днями на уроки. В школу поперевызывали уже каждого их предка. Даже с кладбища, небось, кого-нибудь из родни пригласили - и нифига. Да тут большинство не парится по поводу учебы. Просто все кое-как справляются. В последний момент. Вот увидишь, тебя оставят. Даже оценки сами исправят, главное - ходи на занятия да свети своей мордашкой почаще. 

      Его взгляд задержался на Нэй. Она знала, что он видит. Худенькая ломкая фигура со спадающими до груди и лопаток темными волосами, челка прикрывает бледное с тонкими чертами лицо, большие темно-синие глаза взирают на мир словно "с той стороны" какой-то мрачной реальности. Никакая косметика не отмечает хоть сколько-нибудь оживляющим румянцем щеки, не выделяет белые, почти незаметные губы, не скрывает тени под глазами. Маленький пришелец, кажется, находящийся одной ногой в могиле...

      - Ты красивая, - хриплым голосом произнес Грег, аккуратно пробегая взглядом по лицу, открытой шее, тонким плечам и скромной груди Нэй. - Не понимаю, че ты так паришься...

      - Кхм... спасибо, - девочка, неожиданно сама для себя, вскочила. Его слова звоном диких колокольчиков отразились у нее в голове, - что выслушал. И за помощь спасибо. Я пойду. Мне на работу надо. 

      Грег кивнул с полуулыбкой, провожая ее взглядом. Быстро оценив ее хоть и ломкую, но подтянутую фигурку, парень сконфуженно принялся перекладывать еду с ее нетронутого подноса.

      Девочка в полной растерянности покинула школу. На душе скребли кошки, и настроение было испорчено на весь день. А она даже не могла объяснить себе, в чем причина. Завернувшись в черное пальто, поспешила домой, в пыльное общежитие, в четыре стены, где никто ее больше не тронет. Где ей ничего уже не будет нужно. Ей достаточно будет просто быть там.

      С юга налетел холодный зимний ветер, забирающийся под одежду. В какой-то момент Нэй вновь вернулась в тот январь. Спустя еще миг с неба начал падать мокрый, липкий, словом, довольно противный снег. 

Глава 1.2

      Всего за десять минут разыгралась настоящая буря. Здесь, в трущобных районах, она была не так ощутима. Мокрый снег валил с неба, быстро покрывая собой грязные улицы. Он лип к волосам, примерзал к одежде и таял на лице, чуть не попадая в глаза. Запахнувшись посильнее в тонкое пальто, Нэй шла домой уже промокшей. Она не любили холод. Не любила снег, ветер. Все это ломало ее. Еще с тех самых тринадцати лет, когда она последний раз виделась с Санной, болезнь оставила на ней свой отпечаток.

      Хилое тело и слабое здоровье диктовали свои правила для хрупкой глупой девочки. Простейшая простуда могла обернуться для нее недельным выпаданием из реальности. Чтобы держаться в строю, ей приходилось регулярно пить бесполезные таблетки и ездить в больницу для медицинских осмотров. Все это только еще больше раздражало. Слабая, дикая, нелюдимая... чем больше она думала о себе, тем больше недостатков она замечала. И ничего не могла с этим поделать. Санна была лгуньей. Ничего нет особенного в ней, в Нэй. Она такая же, как и все. Если не хуже.

      Высоченный комплекс общежития уже виднелся из переулка, по которому Нэй обычно возвращалась домой. Сверху общежитие казалось идеально квадратной формы. По высоте оно, минимум, на пять этажей превышало самые высокие дома трущоб. Из окон, едва виднеющихся сквозь густо падающий снег, уже играла какая-то попса. Приглушенным эхом она доносилась даже до ушей девочки, маня ее мыслями о сухом и теплом доме.

      В этот миг она с опозданием осознала, что слышит за спиной шаги. Высокая темная фигура, почти не слышная и не заметная под падающим снегом, непозволительно близко подобралась к одинокой девочке. Лишь краем глаза Нэй успела заметить мужской образ в черном пальто с серебряными нашивками. Стоящий воротник, рукава с заворотами. Одна рука в кармане, другая - в кожаной перчатке с едва видными швами - уже тянулась к ней. Нэй не успела толком среагировать, когда мужчина схватил ее за предплечье.

      Страх мгновенно ворвался в ее сознание и, запаниковав, Нэй резко дернулась в сторону. Плечо выскользнуло из хватки нападающего, но вторая рука молниеносно обхватила Нэй за запястье. Вскрикнув, девочка постаралась отбиться - бесполезно. Незнакомец в две-три отмашки схватил ее за вторую руку и резко подтянул к себе. 

      В сантиметрах от ее лица она увидела его улыбку. Это был мужчина лет тридцати, с чистой кожей, ровной щетиной на подбородке, длинными, до плеч, темными разнотонными волосами. Но самым запоминающимися были зеленые глаза - холодные, колючие, с пылающими огоньками азарта. На его лице играла тонкая улыбка.

      - Какая ты милая. - чуть хриплым голосом мелодично произнес мужчина. В его тоне и том, как он держался, чувствовались какие-то аристократичные нотки. - Прости меня за эти примитивные слова и жесты. Но ты действительно мне очень нравишься. А церемониться я не люблю. Сегодня ты отдашь мне себя.

      Мысли панически прыгали в голове, а страх в тиски сжимал грудь. Пар, с легким стоном вырывавшийся изо рта перепуганной Нэй, растворялся в холодном воздухе перед темной фигурой. На секунду она онемела, забыв, как двигаться, но силы вдруг вернулись к ней.  

      Девочка со всей возможной силой оттолкнула от себя незнакомца и, вывернув руку, вновь попыталась убежать. И вновь цепкая хватка мужчины ее не отпустила. Резким движением он подтянул ее к себе, схватил за руки и вжал спиной в свою грудь. Обхватив ее тонкие запястья одной рукой, он недолго думая, опустил вторую на грудь девочки и поверх одежды скользнул по животу вниз, к джинсам. Губы, окруженные колючей щетиной, коснулись кромки ее уха, и тихий голос продолжил:

      - Хочешь ты того или нет, я тебя сегодня трахну. Смирись с этим. И, возможно, ты даже получишь удовольствие. Единственное, что я позволю тебе выбрать, это где и как. Если ты тоже не любишь церемонии, то я возьму тебя прямо тут, в снегу, между мусорными баками. Воспользуюсь тобой как захочу. А потом оставлю тут. Или же... мы можем спокойно пойти к тебе домой. В тепло и уют. И там ты подаришь мне себя. В удобстве, нежности и ласке.

      Произнося последние слова, он обрывистыми поцелуями касался ее шеи. Нэй с трудом могла представить, какой вариант лучше. Все ее мысли сейчас кричали на несправедливую судьбу за то, что в этом переулке больше нет ни души. "Почему больше никого здесь нет? Кто-нибудь! Пожалуйста! Пусть кто-нибудь здесь пройдет! Позовите кого-нибудь! Вызовите полицию! Пусть что-нибудь случится!"

      В глубине души Нэй понимала, что все это бесполезно. Холодный тон мужчины ясно говорил о том, что ему плевать на слезы, стекающие по ее щекам, и он сделает именно то, что задумал. Сопротивляться ему нет сил, а просить его же о милосердии просто не получалось: слова горьким комком застревали в горле. Дрожь пробирала ее теперь и изнутри. Холод и сырость сдавили в объятиях злого человека. Она чувствовала его касания, почти нежные, наглые, и не могла ничего ответить. 

      Ответа ждать он не стал. Его рука прижалась к ноге Нэй, прогладив бедра. Она чувствовала как его хватка на груди сжимает плоть, а губы оставляют влажный след на шее. Он не будет церемониться. Он не будет... Стоило ей это понять, как страх сам собой вытолкнул из нее слова:

      - Нет! Нет. Не здесь. Дома... в тепле. Только не здесь.

      Он улыбнулся. 

      - Ну конечно. Ты так слаба. Тебе потребуются силы и тепло, чтобы позволить мне узнать весь твой потенциал.

      Он нежным жестом поправил ей челку. Нэй же, глотая слезы, думала только о том, что до ее комнаты на тринадцатом этаже еще столько нужно пройти. До общежития, через холл, где полно школьников и даже ее одноклассников, подняться на лифте или по лестнице, коридор. Обязательно, у нее получится сбежать. Что-нибудь придумать! А если нет... если не получится? Как оно будет? Больно, наверное. У нее еще не было секса. Ни с кем было. Это будет больно. А потом ее, наверное, убьют. А это может быть приятно? 

      - Только учти, - мягкий голос строго вырвал ее из панического хоровода мыслей. Незнакомец аккуратно взял ее за подбородок и повернул к себе. Глаза в глаза. - Я верю тебе. Ты ведь хорошая девочка. Если вздумаешь что-нибудь выкинуть, знай - хорошо уже точно не закончится. Я убью тебя. И мне за это ничего не будет. Так что, у тебя есть шанс просто получить удовольствие, испытать самые необычные ощущения и получить самый полезный опыт в своей маленькой жизни.

      Сглотнув слезы, Нэй кивнула. Она не могла перестать плакать. Он не оставлял ей шансов. Ее хрупкая надежда рушилась. Так сгорит и она сама.

Глава 1.3

      Его горячие касания вызывали будоражащую дрожь во всем теле. Нэй стояла в центре комнаты в одном нижнем белье - трусики и топик, широкой лентой прикрывающий грудь. Мокрая одежда осталась на кровати. Его плащ лежал сзади, на кресле, сверху он положил перчатки. И сейчас его руки нежно проскальзывали по белой коже трясущейся девочки.

      Холод пробирал изнутри. Словно заинтересовавшийся всем этим, единственный свидетель, до которого смогла мысленно докричаться бедная Нэй, он пробрался сюда вслед за парой. Взгляд Нэй притупленно замер на столике с лекарствами. Его же глаза блуждали по ее юному телу вслед за руками. 

      Ощупав ее везде, где только мог, он удовлетворенно отошел от сжимающей кулачки девочки и уселся в кресло. Под плащом скрывались дорогие черные штаны и зеленый жилет, надетый поверх светло-серой рубашки. Золотые швы на зеленой ткани были того же цвета, что и ровный галстук, исчезающий под жилеткой. Он осмотрел Нэй с видом ценителя искусства. Так будто она была каким-то произведением. Но это произведение не ценило такого внимания.

      Девочка устремила взгляд вниз, в ноги, и челка услужливо скрывала ее глаза. Ничто не спасло ее. Они прошли через холл, где никого не было. Бабулька на входе не подняла взгляда выше их ног, когда они поднимались по лестнице. В лифте он приставал к Нэй. Девочка испугалась, что до квартиры он не стерпит. Но незнакомец лишь вытащил ее ключи, узнав номер комнаты. Он сам же провел ее по пустынному коридору, открыл дверь и закрыл ее. Ключи все еще были у него. 

      - Ты худосочна, - вынес свой задумчивый вердикт мужчина. - По сути еще ребенок. Но твое тело все же обладает неповторимым очарованием. То, как ты держишься, вызывает опасения. Но сейчас это не важно. Я буду у тебя первым?

      Нэй промолчала. В какой-то момент она решила просто молчать. Закрыться в себе. И пусть делает, что хочет. И едва это стало видно, как мужчина оказался рядом с ней. Его руки скользнули по талии и схватили нежную грудь. Пальцы скользнули под топик, дернув вершинки. Тело девочки мгновенно содрогнулось от волнительного импульса. Нэй рефлекторно схватила его за руки и вздернула головку, опасливо вглядевшись в его глаза. Они были теплыми. И руки, и глаза.

      - Я спросил. Я буду первым?

      Сглотнув, она робко кивнула. Ей не требовалось видеть лицо, чтобы понять - он улыбается. Дрожь начинала становиться чем-то привычным. Его руки согревали. Он легонько мял грудь девочки, вдыхая запах ее волос. Казалось, это могло продолжаться вечно, но непрошенный гость играл в свою игру. Он двинулся ближе к ней.

      Уверенным движением мужчина толкнул девочку к кровати. Голой спиной Нэй ощутила мокрое пальто и джинсы, а сверху, на живот и грудь опустились его горячие руки. Пальцы пробежались вверх по коже и выскользнули за голову Нэй. Через миг она услышала как рвется ткань. Резким жестом он оторвал лоскут от ее школьной футболки и тут же опустил его на глаза девочки. Страх всколыхнулся с новой силой, дыхание участилось, заставив уже обнаженную грудь подниматься чаще. Нэй, как могла, вжималась в кровать, пока он завязывал ее глаза обрывком одежды. В следующую секунду его руки вернулись на дрожащее тело.

      Любовные касания бережно скользили по ее груди, ребрышкам, животу, до трусиков и дальше - по ногам. Затем возвращались вплоть до шеи. Его пальцы зарывались в волосы, повторяли мягкие изгибы губ и лихорадочно проглаживали за ухом. От шеи поцелуи с влажными касаниями острого языка опустились до вершинок грудей и еще ниже, по плоскому животу. Нэй задыхалась, не имея возможности видеть, она тонула в ощущениях, столь не привычных для ее тела.

      Холод не исчезал, но там, внизу живота, собиралось неясное дикое тепло, и горячая энергия струилась по венам. Воздух становился тяжелым, а когда ее губ коснулся кончик его языка, Нэй неуверенно, но жадно впилась в губы мужчины, словно ища поддержки в его дыхании. Глубокий поцелуй вскружил голову, и тонкое тельце изогнулось волной вслед за подчеркивающими изгибы руками. Одной рукой он уверенно расстегнул свои штаны, она слышала, как звякнула бляжка ремня. Его достоинство, твердое и грубоватое, задело ее естество. Энергия лилась через край, и что-то, далекое от разума, в голове девочки уже кричало, что бы он сделал это. 

      И настала боль. Когда трусики покинули ровные ножки Нэй, он не стал ждать. Уверенно и легко ворвался в ее тело. Боль пронзила девочку, едва заглушая какие-то непередаваемые ощущения, которые, казалось, обязательно должны быть сильнее. Когда он начал двигаться, Нэй не могла стерпеть возгласов, но голосок скоро сменил оттенки. На смену боли пришли иные чувства. А может быть, это была та же боль, но уже такая же привычная, как холод. Его руки крепко прижимали к себе горячее тельце. Уверенные движения его внутри нее с каждым толчком выплескивали часть накопившихся эмоций и чувств из тела девочки. Но двигались не только тела. Его горячие губы и пальцы продолжали скользить по груди и плечикам девочки. Вновь связав ее запястья над головой одной крепкой хваткой, мужчина отдалился, чтобы еще раз окинуть взглядом ее беззащитное хрупкое тело. И, упившись этим зрелищем, он прибавил темп. 

      Время потеряло всякий смысл. Нэй превратилась в послушную игрушку в руках умелого игрока. Он переворачивал ее на живот и долго наслаждался изгибом юного тела, не прекращая движения. Ставил на колени и входил в нее сзади, заставляя находить все больше оттенков чувств в ее теле. Он поднимал ее на себя, заставляя ее бедра находить нужный ритм для достижения наибольшего удовольствия. Он выпивал ее досуха, высасывая из тела Нэй все возможности, всю энергию. Она не могла сопротивляться... 

      Когда он закончил третий раз, Нэй уже была на грани. Ее тело и сознание больше не могли выдержать. И, кажется, он почувствовал это. Наконец, просто положил ее на сбитое одеяло, где в мятых складках смешалась их одежда. Нэй вновь начала дрожать. После всего случившегося ей просто хотелось отдохнуть. Забыться тяжелым крепким сном. Хриплое дыхание вырывалось из горящей груди. Он просто сидел рядом и смотрел.

      - Все кончено, - первые твердые мысли в голове словно утешали. - Теперь он сделает что-нибудь плохое. Рабство... или смерть. Он убьет меня...

Глава 2.1. Экслибрис

     Нэй проснулась другой. Первое, что ощутила девочка, не открывая глаз, это спокойствие. Или это было безразличие? Все то же, пугающее и неправильное?

      Она открыла глаза. Девочка лежала на боку в своей постели полностью без одежды. Нагота ее тела пестрила теплым живым оттенком кожи. В комнате было тепло, даже душно. От холода не осталось и следа. Но гость все еще был там. Он сидел прямо напротив нее в кресле. Руки лежали на подлокотниках, взгляд, серьезный и спокойный блуждал по ее телу. Нэй встрепенулась. Сев в кровати, девочка интуитивно подтянула к груди мятое одеяло. Оно пахло ей. Мужчина улыбнулся.

      - Ты уснула, - мягко произнес он, и в его голосе ясно проскользнула какая-то отческая черта. - Уснула прямо при мне. Похоже, мое желание настолько тебя измотало... 

      Лицо его тронула странная, кажется, извиняющаяся улыбка. Нэй молчала. Во всем происходящем не было смысла. Или она этого не понимала. Ощущение было, что что-то неуловимое призрачное изменилось. Что сейчас она проснулась не той девочкой, которой была. И все вокруг нее было не таким, как раньше. 

      - Ты знаешь, что это знак большого доверия? Люди, обычно, не спят при тех, кому не доверяют. Это кое-что о тебе говорит.

      Нэй снова не знала, что на это ответить. Она не понимала его, но почему-то ей вспомнились речи Санны. И то, как она к ним привыкла.

      - Что говорит? - ее робкий звонкий голос разрушил задумчивую тишину, контрастно отозвавшись на приглушенное мурлыкание незнакомца.

      - То, что ты мне очень нравишься, - коротко ответил он. Его улыбка стала чуть шире. Еще чуть теплее. Но глаза теперь сияли серьезностью. - И я, как ты, наверное, и опасалась, не уйду просто так.

      Мужчина поднялся, держа в руках свой плащ. На секунду он задумался о чем-то своем, не спеша возвращаться к Нэй. Сердце девочки екнуло. А в мыслях, стирая покой, поползли причитания об оставшемся у него ключе от комнаты. 

      - Ты была очень нежна со мной. Теперь я тебя понял.

      Его взгляд вернулся к Нэй. Он подошел к ней и сел рядом, от чего девочка рефлекторно сжалась в комок в углу кровати.

      - Ты хрупка и беззащитна. Тебя можно легко сломать. Стоит только протянуть руку, - что он и сделал, кончиками пальцев коснувшись ее лица. Но в жесте не было угрозы, которая не чувствовалась и в его словах, несмотря на смысл. - И все же ты до дикого наивна. В этом твоя самая большая ценность. Таких, как ты почти не осталась в этом проклятом городе. Дай мне руку. 

      Нэй не поняла сказанного, но произнесенные слова вогнали девочку в замешательство. Что-то такое ей говорила и Санна. Но что они видят в ней, чего она в себе разглядеть не может? Она не сразу отреагировала на приказ мужчины, но все таки протянула руку. Она уже почти не дрожала. Из внутреннего кармана он извлек странного вида массивный черный браслет.

      Поверх ремешка из твердой кожи было натянуто несколько вязанных канатиков. На верхней части браслета покоился отполированный черный камешек V-образной формы с четким белым символом, напоминающим размашистый китайский иероглиф. От главного камня вниз спускалось несколько тонких хвостиков, на которых крепились камни по меньше. На центральном хвостике было около трех камешков, на крайних - по одному. Нэй успела разглядеть его как следует пока мужчина закреплял его на руке девочки.

      - Это не простой браслет, - тихо продолжил он, как только железные замочки сомкнулись на запястье Нэй. - Я дарю тебе нечто большее, чем просто украшение. Для тебя он будет значить меньше, чем для большинства людей, которые его увидят. Я дарю тебе новые возможности. Новый мир. Ты все сама поймешь. Учти, самостоятельно снять ты его не сможешь. Конечно, в городе найдутся мастера, которые смогут распилить замок или железные стержни, вставленные в кожаный каркас, но перед тем, как ты что-то решишь, сначала подумай. Оцени. Не стоит отказываться от возможностей только потому, что ты боишься. Страх для человека естественен. Но нельзя ему подчиняться. 

      Мужчина поднялся с кровати, застегивая на себе плащ. Он собирался уходить. Нэй, не зная как реагировать, удрученно разглядывала браслет. Он был тяжелым, но красивым. На каждом камешке был свой символ. И если не приглядываться, то они могли сойти за неровные изображения цветов. Рядом с ней на кровати звякнули ключи от комнаты. Следом за ними на одеяло приземлился черный старенький сотовый телефон. Девочка удивленно посмотрела на незнакомца.

      - Этот сотовый теперь твой. На нем записан всего один номер - не потеряй его. Пока браслет на тебе, ты можешь пользоваться номером. Если кто-то тебя обидит... или не удовлетворит твои запросы, ты всегда можешь позвонить мне. Не бойся. Я у тебя в долгу. Так что ты имеешь право на многое. Тебе осталось только выйти на улицу и понять, насколько именно.

      С этими словами он одарил молчаливую Нэй еще одной улыбкой и двинулся прочь из комнаты. Все произошедшее не укладывалось в голове. И как раз в тот момент, когда рука мужчины легла на ручку двери, голос девочки прорезался вновь:

      - Как вас зовут?

      - Что? - в легком недоумении он обернулся.

      - Как мне записать ваш номер в телефоне? - Нэй держала сотовый в руках, смотря на неподписанный набор цифр. Ее взгляд поднялся на застывшего в дверях мужчину.

      Он колебался еще не больше секунды.

      - Автор. Запиши так

      И он ушел, закрыв за собой дверь и вернув Нэй ее комнату. Загадочный незнакомец с диким нравом. Аристократ, не знающий границ. Похититель девственности, изысканный насильник. Автор. Нэй крутила в руках оставленный им сотовый. 

      Первая мысль была обратиться с этим сотовым в полицию. Рассказать им все. Как он... как она провела его в комнату, где они занялись теплой любовью. Он не оставил на ней ни следа. Ни царапин, ни синяков. Насилия не было. А его семя... Нэй лениво, почти не двигаясь, оглядела кровать и свое тело. Пока она спала, он вытер все плоды их интимной близости. Его видели. Или нет. Нэй уже не знала, во что верить. Но идея обращаться в полицию не казалось столь привлекательной.

      Общение с множеством чужих людей, закованных в свои законы и правила, как в скучную повседневную форму, просиживание на допросах и даче показаний - было совсем ей не по душе. А потом они просто скажут, что у девочки хорошая фантазия и посоветуют найти парня. Нет. Это не было решением проблемы. Да и какая была проблема? Нэй казалось, что суматоха в мыслях, вызванная первым появлением Автора еще в переулке, до сих продолжалась.

      Вскоре, справившись с оцепенением, Нэй выбралась из постели и первым делом умяла все нужные по курсу таблетки. Кое-как одевшись, девочка добралась до душа, где просидела часа два или три, пытаясь заново себя осознать и понять, что делать дальше. Теплая вода, порой перебиваясь холодной, стекала по ее измученному телу, и капли разбивались об черный браслет, к которому все это время было приковано ее внимание. В конце концов, она не изменилась.

      Ничего не изменилось. Ничего особо важного для себя она не потеряла. Просто нашелся мужчина, которому она понравилась как женщина, и он воспользовался ей. Взамен даже оставил пару "подарков". Все могло быть намного хуже. Но случилось именно так, как было. Теперь... этот браслет, который должен что-то значить и телефон, по которому она может вновь позвонить ему. Может быть, это все таки было просто неумелое специфическое ухажерство? Или нет?

      Так или иначе, Нэй собиралась выяснить это все в ближайшее время. Он обещал ей новый мир возможностей. Интересно, каких?

Глава 2.2

      Спокойствие, которое ощущала юная девушка, было для нее в новинку. Но определенно ей нравилось это состояние. Ощущение, будто она уже дожила до черты, испытала напряжение за гранью и вернулась обратно новой. Подготовленной к тяжелым поворотам судьбы. Скорее всего, это было обманчивое ощущение, но когда привычный пессимизм и апатия вновь вторгались в сознание Нэй, на помощь приходил черный браслет. Девушка заметила, что часто тянется к нему другой рукой, перетирает его ремешки и камешки, словно все время пытаясь убедиться в том, что он настоящий. Она находила необычайное умиротворение просто теребя в пальцах это странное украшение.

      Два дня прошло со времени, когда Автор закрыл за собой дверь. Жизнь вернулась в нормальное русло. Снег быстро перестал, и окружающие общежитие районы и улицы по обычаю превратились в серые неприглядные лабиринты из грязи и слякоти. Все это время, Нэй не покидала общежития и почти не выбиралась из своей комнаты. Два дня она не появлялась в школе и на работе, пытаясь совладать с очередным приступом насморка и легкого озноба.  

      Обычно, ее это не останавливало. Беречь себя она так и не научилась. Автор сказал, что она беззащитна, и ее легко сломать. Разве может быть в этом что-то хорошее? Но полузабытье и размышления о жизни были нарушены самым банальным образом.

      - Девочка! Нэйрин! Дорогая моя, ты тут? - голос старосты и, похоже, начальника всего общежития, разбил стеклянные залы задумчивости. Нэй оторвала взгляд от потолка и вскочила с кровати, как только в дверь раздался грубый стук. - Я надеюсь ты не забыла про свою задолжность с прошлого месяца? И за этот ведь заплатишь? Я ведь прав? 

      Девушка замерла посреди комнаты, затаив дыхание. В это время она должна была быть еще в школе, и староста это знал. За дверью послышалась какая-то возня и неприятное мычание. Напевающий себе под нос какую-то противную мелодию староста просунул под дверью желтый конверт. Нэй знала, что внутри конверта будет с излишней любезностью написано предупреждение о ее долге за жилье на прошлый и нынешний месяцы.

      Денег всегда было недостаточно. И всегда ни на что не хватало, но до этого ей как-то удавалось более-менее сводить концы с концами. Тогда цена за комнату была намного меньше. Но с тех пор как староста начал поднимать цену для школьников каждый месяц, находить баланс между заработком и тратами стало все сложнее. Нэй пришлось больше времени уделять работе в супер-маркете, что плохо сказалось на учебе в школе. А когда она пыталась наверстать упущенное в учебе, угрозы приходили с работы, что могло обернуться потерей единственного в округе рабочего места, куда приняли едва живую несовершеннолетнюю девушку. Словом, Нэй была заложницей круговорота собственных потребностей и возможностей.

      Когда по удаляющемуся напеванию старосты стало ясно, что он снял осаду с двери Нэй, чтобы раздать желтые конвертики и другим должникам, девушка устало упала обратно на кровать. Все начиналось сначала. Мир не забыл ее, и теперь проблемы снова, одна за другой, начнут сыпаться на ее бедную голову. Но ведь в этот раз что-то должно быть другим. Так сказал Автор.

      Нэй уже рефлекторно потянулась к браслету. Подержав его какое-то время за хвостики, она мысленно вернулась к тому вечеру. Ее рука неуверенным движением коснулась груди и протекла вниз по телу до чистых трусиков. Впечатления, что дарил Автор казались неповторимыми. Тяжелыми и увлекающими. Ни с чем несравнимое удовольствие... 

      Ночь прошла мутно. Пару раз Нэй вновь возвращалась к изучению своего тела. Спросонья девушка воспроизводила как могла движения рук Автора в ту особенную ночь, ее пальчики спускались в самые горячие места ее тела, а поднявшиеся вершинки грудей, как и все тело, возбужденно требовали большего. Мысли метались из прошлого в будущее, и в короткие часы сна в полузабытьи сознание рисовало горячие картины самых невероятных сцен секса между ней и безликими любовниками.

      На утро она чувствовала себя еще хуже. Никогда раньше девушке так не хотелось выбраться из своих четырех стен на свежий воздух. Голодный желудок капризно давал о себе знать, а новые одетые трусики очень быстро и беспричинно потеряли свою сухость. Во всем этом безобразии юная девушка совсем забыла о средствах элементарной гигиены. А это требовало еще денег. Словом, выход в свет Нэй устроила в весьма некомфортных условиях. А осознание того факта, что в сегодняшнем школьном расписании присутствует Физика, расстроило еще больше.

      От ощущения безнадежности хотелось выть. Но вспоминая слова Грега о необходимости "просто ходить на занятия и светить своей мордашкой почаще", Нэй все таки убедила себя отправиться во всем этом конфузе в школу. В конечном итоге, заставить себя было не сложно, а то спокойствие и хладнокровие, которые сопутствовали этому решению, уже не пугали. 

      Натянув синий легкий свитер с длинными рукавами, в которых можно было спрятать руки целиком, и привычные затертые джинсы, девушка отправилась в школу. На улице было холодно, но не так, как в прошлый раз. Холодок неуверенно сквозил по ногам и вызывал легкую дрожь. К этому Нэй уже привыкла.  

      Небо встретило ее хмурыми серыми облаками, через которые с непривычной для этого времени года яркостью пробивалось белое солнце. Теперь казалось, что все прохожие так или иначе украдкой кидают взгляды на спешащую на занятия школьницу. Такое чувство возникает, когда покупаешь в магазине что-то новое, непривычное для себя. Но по сути ничего не изменилось. А Нэй была одной из многих школьниц, по утру спешащих на занятия из общежитий и домов. 

      Одноклассники встретили ее без особого внимания. Всего пару плоских шуток и кривых улыбок от Рины и Рейчел. Все в пределах допустимого. Поэтому ко второму уроку Нэй уже вошла в привычное состояние и адаптировалась к происходящему так, будто и не пропускала уроки все эти дни.  

      Порой, когда мыслительные операции отказывались следовать за логикой учителя, девушка вновь возвращалась к своему браслету. Поначалу он казался ей тяжелым, но спустя некоторое время она привыкла к его весу. Теперь он даже стал навящиво необходимым. Так же как и телефон в кармане джинс, само наличие которого так же внушало какое-то спокойствие. При других ребятах Нэй старалась не показывать свои "подарки". Все, что случилось с ней, принадлежит только ей одной.

      Уроки текли один за другим, и Нэй, не имея возможности сбежать раньше положенного, вынуждена была дожидаться Физики. Расписание выдалось предельно неудобным, и Физика - самый тяжелый для соображения предмет - оказался последним. Для мистера Хаттона Нэй никуда не исчезала. Не болела, и новый урок начнется так же, как и предыдущий. "Хорошо хоть не хуже. В этом тоже есть плюс." - Обнадеживала себя девушка, садясь на привычное место. Окна в кабинете Физики были ее любимыми. Здесь городской массив еще не успел закрыть все виды вездесущими новостройками. Над крышами более низких и старых домов открывался хороший вид на парк и горную гряду, сливающуюся с вечно дождливым горизонтом. 

      Учитель начал урок с прежним, одному ему помогающим, энтузиазмом. Скрип ручек, как обычно, нарушался легкими шепотками и редкими шутками. Нэй на какое-то время пыталась вникнуть в то, что пытается объяснить учитель, однако очень быстро ее мыслительный процесс увел ее куда-то в лабиринты собственных логических цепей и умозаключений, наверняка, предельно далеких от физики. Когда выдерживать нагрузку сложных соображений уже было невозможно, девушка со вздохом по старой привычке повернулась к окну, чтобы мысленно разгрузиться... 

      - Мисс Колинс! - кусочек мела с силой ударился об ее парту и, расколовшись, осколками брызнул в разные стороны. Нэй вздрогнула от необычно агрессивного выпада учителя. - ДА СКОЛЬКО МОЖНО ВАМ НАМЕКАТЬ? Вы на уроке! Зачем вы вообще ходите в школу, если не слушайте то, что вам говорят?! Вы специально доводите меня?! 

      Лицо учителя покраснело, а в глазах за толстыми очками читалась неприкрытая ненависть. Испуганная Нэй, замерев, сжалась на своем месте, не зная, что ответить. Гадкие взгляды одноклассников подтачивали ее со всех сторон. Хаттон перешел в наступление.

      - Сколько времени вы потратили на разглядывание облаков? Вы хоть раз сделали домашнее задание или попробовали проявить хоть какой-то интерес к моему предмету? Или вас натурально интересует только пустая трата времени. Моего и вашего! Я... 

      Он двинулся к ней, наверняка, чтобы подкрепить свою злость почти незаполненной тетрадкой. Интуитивно Нэй прикрывала тупые рисуночки на полях рукой. Но когда взгляд учителя пробежался по ней, что-то случилось. Он неожиданно запнулся, а краска с его лица сошла так быстро, как только это вообще возможно. В классе повисла тишина, и немногие ученики заметили эту странную паузу. Мистер Хаттон же, странно дернув головой, резко снял свои очки, не отрывая взгляда от тетрадки Нэй, и протер их. 

      -... я крайне возмущен. - спокойным, чуть дрогнувшим голосом, вдруг произнес он. - Я надеюсь вы... вы внемлите голосу разума... и зайдете после уроков, чтобы обговорить со мной сложившуюся ситуацию. 

      С этими словами он развернулся и, вновь водрузив на нос очки, вернулся к доске. Сказать, что Нэй выглядела растерянной можно было, только очень многое недоговорив. Еще не сразу поняв, что произошло, окруженная смешками и шепотом разочарованных в гневе учителя учеников, девушка опустила взгляд на тетрадь. И тут в голову словно стукнули молоточком. Странная мысль взорвалась где-то в сознании: он видел не тетрадку с рисунками, а браслет, наполовину выглядывающий из рукава, которым девушка неосознанно прикрывала свое художество. Что еще могло его так... напугать?

      Неуверенно оглядевшись, она поскорее спрятала браслет от подозрительных взглядов одноклассников, затянув его в рукав. Весь остальной урок прошел почти в тишине. Повышенный энтузиазм быстро вернулся к мистеру Хаттону, но количество внимания, которое он теперь уделял Нэй, заставляло ее почти неотрывно пялиться в тетрадку.

      До конца урока оставалось пять минут. Пытаясь понять, что произошло, девушка в конце концов зацепилась за одно единственное призрачное объяснение в своих воспоминаниях. "Для тебя он будет значить меньше, чем для большинства людей, которые его увидят", - сказал перед уходом Автор. Но что именно он будет значить? "Ты все поймешь". Что ж... до того, чтобы начать понимать осталось пять минут. Пять минут до того, как она и мистер Хаттон останутся в кабинете один на один.

Глава 2.3

      Последний звонок разогнал большую часть обитателей школы. Обычно, Нэй исчезала вместе со всеми. На Физике она тем более никогда не задерживалась. Теперь же не только неприятность мистера Хаттона, но и страх гнал ее прочь. И все таки она осталась. Закинув учебники и злосчастные тетрадки в сумку, девушка встала напротив дверей в комнату, у учительского стола. Мистер Хаттон торопливо стирал все записи с доски, но от его неровных движений оставалось только больше разводов.  

      Тем не менее, удовлетворившись едва видимой чистотой, он проследовал мимо Нэй и закрыл дверь в класс. На ключ. Сердце у девушки екнуло, а самодовольный Хаттон с плохо скрываемым волнением повернулся с идиотской улыбкой. Он смотрел на нее как на хорошо знакомую подругу, с которой хранил личные секреты. Похоже, так оно и было отчасти.

      - Надо же! Не думал, что ты одна... из них, - с кокетливой усмешкой произнес учитель.

      Его взгляд оценивающе пробежался по ее фигуре. Нэй никогда не видела его таким. Хаттон выглядел словно неуклюжий бегемот на брачных играх. И откуда у нее в голове взялось такое сравнение? Задумавшись, она не спешила ответить или спросить: "Из кого?". 

      - Я не замечал его раньше. Хе. Какая жалость, - он коснулся браслета. Девушка с трудом удержалась, чтобы не отдернуть руку. Что-то внутри подсказывало, как стоит себя вести. - Но я надеюсь... ты не в обиде. За сегодня. Я погорячился. Но, возможно, ты ждешь немного другого? Хе. 

      Он приблизился к Нэй так близко, что она чувствовала противный запах чеснока из его рта. В осознании его намерений больше не могло быть ошибок. Но странность происходящего зажгла какой-то слабый огонек авантюризма в девушке. Желание копнуть поглубже. Увидеть что-то еще... необычное. Она не отстранилась, что прибавило противности оскалу мистера Хаттона. И, как-то невнятно крякнув, он вцепился в руку Нэй и неожиданно быстро впился губами в ее шею.  

      Девушка не успела даже двинуться, как его руки самым пошлым образом обхватили ее ягодницы и талию. Чуть навалившись на нее, до неприличия раскрасневшийся Хаттон в пару секунд сбил одежду нелюбимой ученицы. Его испачканные мелом руки, оставляли грубые мазки на на свитере и майке, а добравшись до живота Нэй он обхватил ее всей пятерней. Движения его были столь грязны и спутаны, что девушка не успевала вовремя отреагировать на его порывы. Его мужское достоинство напряглось за пару секунд.

      Он резко повернул ее и с силой надавил на спину, ложа лицом на учительский стол. Неаккуратными движениями он стянул ее джинсы, едва не порвав трусики. Нэй ощутила знакомую волну горячей дрожи. Но привыкнуть к темпу мужчины она не успевала. Он грубо вошел в нее сзади, заставив вскрикнуть. Ее тело сотрясли грубые толчки, и боль новой порцией затопила сознание Нэй.

      Она не смогла возбудиться от животного нрава Хаттона, но то, как грубо он ее использовал, сам факт подобного сношения... оказывал свой странный эффект. Она не могла сдержать криков. Его руки бесцеремонно ползали под ее одеждой, хватая за грудь и щипая кожу. В страстных движениях его таза выразился весь гнев, накопленный на Нэй за столь долгое время. Цена за облака.

      Острые коленки ударялись в стенку стола при каждом толчке. Плоский животик едва заметно вздувался, следуя ритму сбивчивого дыхания. Ее груди тесно прижимались к столу, и лишь порой грубые руки учителя отрывали их от него, чтобы сжать. Ощущение двигающегося внутри мужского достоинство выбивало из сил и разжигало пламя в животе. Однако все кончилось так же быстро, как и началось. Хаттон неожиданно замер и задрожал, выплескивая в нее свое слабое семя. Нэй с дрожью в теле прикусила палец. Он кончил прямо в нее, и какой-то женский инстинкт оставил свой след в ощущении происходящего.

      Когда обмякший орган покинул тело Нэй, Хаттон с трудом пришел в себя. Все еще жадно глотая воздух, он отпрянул к стене и съехал в свое личное кресло. Девочка, обессилено лежала на столе, все еще с задранной попкой, чувствуя, как на джинсы стекает выплеснутая учителем грязь. Несколько секунд ей потребовалось, чтобы собрать мысли в головке и осознать произошедшее.

      Ее только что трахнул учитель. Из-за какого-то браслета. Он просто повел себя так, будто все время хотел ее. Может быть, так оно и было? Но почему тогда он раньше... не "оставлял ее после уроков". Тогда бы она в любом случае отказалась бы. Если бы нашла в себе силы сопротивляться. Но сейчас все уже произошло, и отпыхивающийся учитель выглядел до нельзя удрученно и расслабленно одновременно. 

      - И как я раньше... не замечал, - сконфуженно пробормотал он себе под нос.

      Заметив вялое состояние своей ученицы, Хаттон бегло взглянул на часы и тут же подскочил, схватив попутно со стола салфетки. Он вновь подошел к девушке сзади, что на этот раз слегка испугало ее. Быстро повернувшись, она заметила, как он тянет к ней свои поганые ручонки. Но учитель лишь вздрогнул и тут же поспешил успокоить девушку, показывая на зажатые в пальцах салфетки. Не дождавшись определенного ответа от молчаливой Нэй, он бережно коснулся ее живота салфеткой и провел ее ниже, вытирая следы своей деятельности. Девочка лишь ошарашено следила за ним.

      - Вот и все, - пролепетал учитель. - Все. Это было... 

      Не договорив, он вдруг смутился и поспешно запихнул грязную салфетку в карман. Хаттон плюхнулся в свое кресло, скрестив пальцы на животе, и принялся нервно покручиваться на нем влево-вправо, явно чего-то ожидая. Нэй воспользовалась моментом, чтобы натянуть джинсы и поправить одежду. Однако, не успела она привести себя в порядок, как представление перешло к очередному номеру.

      - Так. Ладно. Говори, что хочешь? - суетливо, словно боясь потерять время, прострочил учитель. - Деньги? Еду? Может новую курточку? Сумочку? Что именно? Только в разумных пределах. Но знай! Пусть знают - я всегда плачу по счетам! Ну так что? Что?

      Что? Дернув плечиком, Нэй недоуменно уставилась на учителя. До нее всегда долго доходили слова других. Ее нельзя было назвать сообразительной, но сейчас ей и не хотелось сильно думать и пытаться разобраться в закономерностях и логике поведения мистера Хаттона. Неожиданные догадки дернули искорку азарта и интриги, едва проклюнувшуюся у нее внутри. Мысли отказались спешить. Словно затихший перед получением подарка ребенок, она вглядывалась в нервное поведение учителя, постепенно понимая, что при всей сво

Глава 3.1. Новый мир

      За пару дней, в полутрансе пережитых после тесного знакомства с достоинством мистера Хаттона, Нэй убедилась, что учитель не шутил. Ее оценки исправились, и выловившая ее на следующий день мисс Дейтон, порадовалась за успехи в изучении Физики. Если бы она понимала иронию собственной похвальбы...

      Все два дня девушка, как могла, старалась избегать встреч с учителем Физики. И эти два дня все ее мысли были заняты тем, что означал собой черный браслет, намертво закрепленный на ее руке. Стоило ей вспомнить, ночь с Автором или вечер с Хаттоном, как ее тело оживало. Оно начинало течь, требовать, желать. Нэй никогда не чувствовала себя такой извращенной, пошлой, и не представляла, что может желать так интимной близости с другими людьми.

      Она по-другому взглянула на себя, свое гибкое тело, поведение, желания. Теперь девушке почти всегда приходилось считаться с проснувшейся в ней дикой природой. Порой она начинала казаться ненастоящей. Примитивной подделкой, каким-нибудь психологическим трюком ее расшатанного сознания. Но стоило дать ей свободу, и все это переставало иметь значение. Тогда важным становилось нечто иное. И Нэй очень скоро в этом убедилась. 

      Когда тело восстановилось после сухого подхода мистера Хаттона, жажда нового вывела девушку на улицы. Ей хотелось убедиться еще раз и доосмыслить значение браслета. Погода выдалась на редкость теплой и приятной. Поэтому девочка ограничилась черной толстовкой с капюшоном. Джинсы и старые потрепанные кроссовки неизменно сопровождали ее в любом виде. Другой одежды для зимних пор у нее просто не было.  

      Прогулявшись какое-то время по городу, Нэй с трудом уговорила себя чуть стянуть рукав, чтобы было видно браслет. После реакции Хаттона, ей казалось, что показывать его в открытую было равносильно прогулке обнаженной. Со всех сторон ей мерещились многосмысленные придирчивые взгляды. Девушка робко выглядывала из-под челки на проходящих мимо прохожих. Но почти никто не обращал на нее внимания. До тех пор, пока на перекрестке она не поймала взгляд невысокого молодого мужчины, стоящего рядом с другом. Взгляд не в глаза, он пялился на ее браслет. Только после пристального изучения он робко поднял взгляд на девочку, чтобы убедиться, что это не шутка. Она сама не знала, так ли это.

      - Привет. Как дела? - как бы невзначай поинтересовался мужчина. Он подошел к ней с глуповатой улыбкой, озорно оглядываясь на друга, высокого прыщавого парня, во всем поведении которого сквозило пренебрежение к Нэй. - Ты свободна?

      Вопрос в лоб не оставил сомнений - браслет служил неким маяком для знающих, что его носительница - простая шлюха. Непривязанная к территории, нескованная конкуренцией. Ведущая типичный для большинства людей образ жизни с тайной меткой, которая в любой ситуации может сыграть свою роль. Это объясняло и телефон, оставленный Автором. А сам Автор был ее сутенером.

      Означало ли это, что она должна будет ему платить часть выручки? Но он ничего об этом не говорил. Что вообще в данной ситуации означает "плата за услуги"? Нэй вспомнила странное поведение мистера Хаттона и то, что он предлагал. Имели ли здесь значение деньги? "Для тебя он будет значить меньше, чем для большинства людей, которые его увидят". 

      - Эй, ты тут? - нервный смешок вырвал девушку из размышлений. Похоже она снова задумалась, не удосужившись ответить. 

      Ответив неловкой улыбкой, Нэй как-то неопределенно кивнула, тайно задумываясь о том, что захочет ее новый клиент. Он захотел почувствовать ее ротик. Друг, отмахнувшись, пошел прочь. А лучезарно улыбающийся мужчина отвел девушку в сторонку. Недалеко они нашли безлюдный переулок. Он долго мялся и оглядывался, порой, прикусывая губы, оглядывая вожделенное тело Нэй. В конце концов она, неожиданно для себя, просто положила руку на бугорок, выпирающий из его джинс. Воодушевившись смелостью девочки, мужчина, наконец расслабился, и шепотом произнес: "Сделай это ртом". И тогда до нее дошло - он боится ее. Больше, чем она его. Для него это приключение, авантюра, а для нее? 

      Мысли лениво перетекали в ее головке, пока Нэй скрывая легкое замешательство, опускалась на коленки и распутывала его джинсы. Она вязла в руку его горячее достоинство. И это оказалось не так приятно, как представлялось. Волнение мешало мужчине полностью возбудиться, но тупое желание подсказывало ему, что делать. Он положил руку ей на макушку и надавил. Член скользнул по языку Нэй и первое, что ощутила девушка, едва не выплеснулось вместе с ним наружу.

      Противный запах и тошнота вскружили голову. Краска пятнами заиграла на ее личике, пока невнятные неровные движения вдавливали мужское достоинство в ее ротик. Закрыв глаза, девушка ощущала себя самой ничтожной тварью, почему-то испытывая страшнейшее унижение. Но ее природа пела о другом. Заставляя все теснее прижимать губки к его орудию и увереннее пользоваться языком. Время стянулось в тугой нудный моток и, когда судорожные импульсы, прошедшие по телу мужчины, предупредили исход,

      Нэй ощутила самое неприятное из всего, что испытывала за жизнь. Гадкая тягучая жидкость впрыснулась в горло. Она с трудом сдержала сжавшую глотку тошноту. Удовлетворенный клиент, однако, явно не сердился на нее за это. Девочка была почти уверена, что это был не лучший минет в его жизни. 

      - Как ты? - он суетливо заглянул в ее личико, бережно придерживая за плечо. Из-под челки на него взглянули спокойные задумчивые глаза. 

      - Нормально. Понравилось? 

      - Слушай, а ничего так. Прикольно, - выдохнул клиент. - Я не прочь как-нибудь повторить... в нормальных условиях.

      Нэй молча поднялась с колен, отряхиваясь и поправляя одежду. Солоноватый привкус до сих пор резал горло, и навящиво требовал выплюнуть все содержимое желудка. Возможно, это сейчас было самым разумным решением. Все равно проезжающие мимо переулка машины и изредка проходящие пешеходы оставались равнодушными к происходящему здесь непотребству. А клиент почему-то теперь оценивался девушкой не выше, чем его противное достоинство. Что ж, по крайней мере, интересно было посмотреть, что он предложит дальше.

      - Слушай. У меня... нечем сейчас заплатить. - извиняясь, начал парень, неуклюже шарясь по карманам. В его руках появился бумажник с несколькими жалкими бумажками. - Но я обязательно расплачусь. Слушай, а у тебя есть телефон? Если хочешь, я тебя довезу куда-нибудь. В любое время! Хоть ночью звони! Идет? 

      В его предложении столько было наивной надежды, что Нэй лишь неопределенно пожала плечами. Он, определенно, очень хотел расплатиться, но явно не заострял вопрос на деньгах. Ровно как и Хаттон. Значит, деньги здесь не были главным движущим механизмом. За свое тело Нэй могла брать... какую угодно плату. Будь то деньги, услуга или возможность. И клиенты хорошо об этом знали.

      А что будет, если клиент откажется платить? Они простояли в переулке еще ровно столько, сколько потребовалось, чтобы записать в оставленный Автором сотовый новый номер. Спешно разошлись и растворились в дневном городском движении. Все еще горящая от стыда Нэй вернулась домой и долго стояла под душем, то и дело споласкивая горло. 

      Новое осознание своих "новых возможностей" било по самолюбию до слез. Шлюха. Маленькая шлюха, продажная сучка, сосущая за телефонный номер. Унижение прожигало Нэй изнутри, и горячими потоками выталкивало из глаз слезы. Ей хотелось удалить чертов номер, выбросить мобильный в окно - пусть разобьется об крышу или об асфальт. Главное, что б вдребезги! Ей хотелось сорвать браслет и сжечь его. Забыть все, что случилось. Но разве сотрешь то, что с ней сделал Автор? Разве исчезнут те противоречивые дикие ощущения из памяти мистера Хаттона, когда он трахал свою несовершеннолетнюю ученицу? Разве теперь можно от всего это так избавиться? Нэй просидела в душе несколько часов, чувствуя, как в очередной раз рушатся ее стеклянные замки.

      Никаких чудес не бывает. Завтра она избавится от этого браслета. И будь, что будет...