Если увидишь скелеты в моем шкафу, обещай не бежать

Нечто новое

«Близость наша, хоть мы вначале и не считали ее ценной, дала нашим душам больше, чем мы могли представить. Несмотря на чрезмерность, от которой мы тогда страдали, создала между нами единство, способное пережить и опасность, и даже воспоминание о ней».
- Марсель Пруст

Сегодня вечер должен быть обычным - регулярный патруль, наблюдение за Манхеттеном. Так мне сказали в отделе. Сказали те самые коллеги, что за спиной прозвали «печатной машинкой». В связи с каким-то авралом у нас забрали всех полевых агентов, и меня вытащили из-за стола, разлучив с документами.

На крыше небоскреба холодно, ветер дергает за короткие волосы. Я все понимаю - для обзора здесь точка отличная, - и глубже кутаюсь в воротник. Мысли снова и снова возвращаются в офис, к детали, что выбила меня из колеи утром, когда директора о ней шушукались за кофе.

Уже почти ночь, внизу зажигаются огни. Гарнитура молчит, но в ушах настойчиво стучит пульс, как от предчувствия. Я объясняю себе - все дело в пропаже двух экспонатов из музея Метрополитен. Официально мне ничего не сообщали, но я в курсе - по причине хуже, чем подслушивание.

Из-за нее я чуть вслух не спросила тех сплетников в кафетерии - а с чего экспонатов два? И сейчас, глядя на фонари, я пытаюсь упорядочить догадки. Но ветер сбивает с мысли, а странное предчувствие сгущается, обретая почти физическую плотность.

Именно это слово - «физическая» - застревает в голове. Сквозь напряженные мысли проступает ясность: я нахожусь на крыше не одна. Уже какое-то время. И к удивлению, тревога проходит, я даже чувствую облегчение. Успеваю мысленно себя поругать - если под боком вдруг осознаешь присутствие, реагировать следует иначе.

Высокая фигура рядом проступает зеленью и золотом из темноты, мужчина поворачивает ко мне голову. На тонких губах играет улыбка, глаза холодного оттенка словно светятся сами, не просто отражают свет улиц внизу. Я узнаю черты лица с ориентировки о розыске.

Бог коварства и обмана, известный любовью к иллюзиям. Он стоит, опираясь ногой на парапет, и бросает взгляд на город. Панорама почти заставляет его глаза потеплеть, а голос, негромкий, проходит сквозь порывы ветра, будто сразу в мою голову:

- Замечательный вид, не правда ли? Жаль, что он скоро изменится…

Мужчина снова смотрит на меня - во взгляде ни насмешки, ни враждебности. Он с интересом замечает, что его слова задели во мне скрытую пружину. И это возвращает напряжение, я наконец-то чувствую адреналин.

Вспоминая толщину его досье, я сжимаю кулаки, чтобы сдержать дрожь в кончиках пальцев. Передо мной один из самых опасных преступников во вселенной. А я ловлю себя на странной радости - не будет ничего обычного.

Взаимные жесты

Воздух кажется наэлектризованным, я с трудом смиряю пульс, требующий действия. Но уже слишком поздно - его зрачки сузились, как у хищника, нацеленного на атаку. И тогда, повинуясь настроению, я выдаю секрет - рука сама тянется.

Я выхватываю из складок скрытого кармана необычную вещь. Это один из экспонатов, недавно покинувших музей. Узкий осколок камня, золотящийся, похожий формой на стилет. Оправленный в стальную рукоять, какая стилету и полагается.

- Мне скучно! - сверкаю улыбкой. - Давай фехтовать!

Локи никак не ожидал такой реакции, он изумленно вскидывает брови.

Из отчетов я знаю, большинство агентов ЩИТа, столкнувшись с ним, либо впадали в панику, либо пытались сразу же его арестовать. Предупреждения Тора насчет его «коварности» сказались плохо на мозгах бюрократов.

Стилет отбрасывает чересчур глубокие тени, почти вибрирует в моих руках, словно подстрекая. Я сжимаю штык длиной в предплечье крепко, по-серьезному.

Улыбка бога обмана становится шире, а взгляд острым - в нем пляшут не иллюзорные искры азарта.

- Фехтование? Замечательная идея! Какой оригинальный подход… - он медленно выпрямляется, отступая на шаг. Мы смещаемся к центру крыши, кошачьими движениями выбираем взаимные позиции, как шахматисты выбирают дебют.

Обманщик делает легкий жест, и в его руке появляется дорогой кинжал, черненый, контрастный на светлой коже. Он не выглядит опасным, скорее элегантным. Как ювелирное украшение, способное нанести смертельный удар.

- Я всегда ценил изящество схватки, - Локи вертит клинок, как аксессуар для светской беседы. - Только боюсь, мои навыки несколько превосходят земные.

Он играет, смакуя момент. Предвкушение повисает между нами, даже ветер как будто забывает трепать мои волосы, наблюдая спектакль.

- Однако, - продолжает он, в момент став серьезным, - эта темная энергия… У меня есть подозрение, что это не просто украденный предмет.

Холодное чтение

Внимательные глаза изучают стилет, зажатую в сталь золотую поверхность, всю в странных трещинках. Я понимаю, что знать о краже он мог, только если сам видел, как я забрала экспонат. Затем позволила себя преследовать - досадный промах.

Должно быть, он наблюдал за мной со вчерашнего вечера. Отвлек полевых агентов, чтобы выманить из здания. Возможно, планировал шантажировать разоблачением перед ЩИТом. Или выбрал для какого-то представления, а теперь неожиданное проявление силы заставило его поменять план.

Он оценивает ситуацию, взвешивает риски. Я решаю немного ему помочь:

- Не украденный. Возвращенный, - подсказка, из которой сделать вывод не просто. Но разве боги не должны быть мудры?

Бог лжи, похоже, прячет за маской превосходства обычное незнание. Я слежу, не отрываясь, как Локи замирает, кинжал застывает в его руке - на время.

Взгляд с задумчивым упрямством скользит от стилета к моему лицу и обратно. Он должен заметить искусственность моей природы, но... видимо, асгардский принц не сталкивался с подобным. Я не удивляюсь - мои создатели древнее Одина, их вид старше Асгарда.

- Возвращенный… - тихо повторяет Локи. Губы трогает едва заметная улыбка. - Интересно. Значит, ты не просто агент ЩИТа. Совсем другой организации? Или… ты из тех, кто работает вне системы?

Он делает паузы, следя за моей реакцией на слова. Испытывает удовольствие от собственных уловок. Сюрпризом для него, я издаю усталый вздох.

Я огорчаюсь искренне - никто и никогда еще не понимал при встрече, кто я. Локи злится. Скрывает это, но по неестественной улыбке я вижу - теперь не успокоится, пока не разгадает тайну и не бросит мне ее в лицо.

- Такая вещь, как эта, не появляется в руках просто так, - продолжает он улыбаться, голос становится сладким, как мед. - Расскажи мне, кто ты такая, и почему ты решила со мной фехтовать? Или… - искусная пауза. - Это крик о внимании?

Локи делает изящный жест, приглашая к разговору открытой рукой, но в другой все еще остается кинжал. Он, похоже, умеет задеть за живое. Ко мне приходит осознание - да, я хотела чего-то подобного, но...

- О некоторых секретах сложно говорить, - мне становится муторно. - Теперь я хочу драки, чтобы взбодриться!

Мой слух снова улавливает отдаленный шум города, который раньше заглушал адреналин. Гул машин, гудки, далекие крики. Я мельком удивляюсь, как давно молчит гарнитура.

А Локи, между тем, не в восторге от уклончивого ответа. Его улыбка чуть меркнет, уступая место задумчивости:

- За каждым секретом скрывается драма. Обычно, семейная.

Очередной камень заброшен. Он ждет, что я дернусь - сожму кулаки, выдам речь, или по лицу побежит рябь эмоций. Он наблюдает, ища реакцию, которой нет… не должно быть…

- Однако, если тебе нужна разрядка, - в его голосе вспыхивает лукавство, - я, пожалуй, могу понять. Даже богам иногда нужно расслабиться.

Не расслабиться - дать слабину, вот чего он от меня ждет. Я молчу, слишком нарочито. И он снова поднимает кинжал, движение плавно и грациозно - такими факиры гипнотизируют кобр.

- Только помни, - он говорит почти игривым тоном, - я не держусь за правила. И если ты решишь по-настоящему дать волю гневу... я буду готов.

Его взгляд становится острее, чем раньше. В нем появляется вызов - не притворный, а настоящий. Он обжигает, напоминая, что ас способен на убийство в бою.

Но напоследок Локи, я вижу, очень хотел бы выведать больше. И эта аура почти отчаянного любопытства искушает сама по себе.

Воздух, вдыхаемый мной, снова будто заряжен электричеством, я чувствую себя живой, впервые за годы. Или просто впервые. Как упоительно и необычно… Мне уже доводилось попадать в переплет, так в чем же разница?

Пучок теней у моих ног, и без того темней, чем следует, совсем чернеет. Такой тьмы не бывает в городе. В нем светят фары, окна, и прожектора разбросаны по крышам.

Стилет отбрасывает на бетон целый веер своих силуэтов. Они слегка колеблются, словно щупальца - то ли от дрожи моих пальцев, то ли сами по себе что-то ищут.

Темнота медленно, словно живая, начинает ползти к Локи. Он не двигается, не отступает, но глаза сужаются в щелки. Никаких улыбок на этот раз. Впервые за вечер его лицо серьезно.

Улыбаться начинаю я, ведь это иронично: когда целестиал пробудится - Земле придет конец, что бы сын Асгарда ни планировал изменить в пейзаже.

- Интересно… - медленно выдыхает Локи. Его голос выше обычного, как будто он забыл об играемой роли. - Я ожидал чего-то более… земного. Это не просто заклинание, это нечто… большее.

Он избегает резких движений, изо всех сил прислушивается к инстинктам, те должны кричать об опасности. Но в его глазах тревога смешана с жадным интересом.

Я молча наблюдаю, как его разум пытается распахнуть запертые двери. Меня начинает затягивать его словесная игра.

- Эта энергия… она не похожа ни на что в Девяти мирах, или даже за их пределами. Неужели это… новые технологии? Какие-то продвинутые разработки? - он делает паузу, словно вот-вот ухватит разгадку за хвост. - Или же… это что-то древнее, чем я могу себе представить?

На последних словах я шумно выдыхаю носом. Запоздало пытаюсь вернуть на место уголок губ, поползший вверх. И выдать себя так - приносит преступное удовольствие.

Улыбка Локи вспыхивает ярко, как театральная маска. Но я успеваю заметить, как сузились его зрачки, - в них страх, через мгновение вновь спрятанный под наигранным превосходством.

Инстинктивные провокации

Его испуг щекочет мне нервы и льстит самолюбию. Последним предложением он, в общем, угадал. А я будто сама желаю ему успеха, с удивлением понимая, что манипуляции стали половиной веселья в нашем противостоянии. Замечаю, что сама откладываю драку, которой требовала минуту назад. Это не дело.

Тень от стилета продолжает медленно ползти по крыше, словно живой хищник, готовый к прыжку. Я чувствую ее силу, ее холодную мощь. Эта мощь наполняет уверенностью, однако я сдерживаюсь, помня личное дело Локи - у него всегда есть второй кинжал. Лучше бы мне спровоцировать его на первый шаг, заставить показать тузы в рукаве, и приберечь свои.

Привычки, отточенные за годы в ЩИТе, берут верх. Я начинаю прикидываться инстинктивно. Позволяю рукам дрожать, изображая новичка, чье сердце бьется чаще от адреналина. Подловить которого будет легко и даже заманчиво.

Локи наблюдает, взгляд рассеянно скользит по моей фигуре, отмечая нервозность пальцев. Он также видит, что хват на оружии твердый. Слишком твердый для «испуганного агента».

Его улыбка становится шире, в ней сквозит самодовольство - он видит игру, узнает избитый прием. Но он не спешит. Он уже знает, что за наивной внешностью скрывается нечто…

Внезапно, Локи делает движение. Но это не атака. Он просто откидывает назад плащ, обнажая не только свою фигуру, но и… кинжал, который был до этого момента под полой.

Острый, блестящий, он выглядит как продолжение Локи. И как старший брат черненному кинжалу. В памяти всплывает табличка музейной витрины: «Стиль эпохи Инглингов. Происхождение не установлено».

Под надписью было фото именно этого кинжала, а сама витрина - была пустой, что в тот момент меня не беспокоило. Выходит, Локи тоже был в оружейном зале. Вместе со мной. Не замеченный.

Но поражаться некогда, он медленно поднимает кинжал от пояса - движение плавное, как в паване. Чутье подсказывает, наш танец может стать гибельным. С бога обмана станется бросить иллюзию вместо удара или ударить в спину под видом поклона.

Все это можно отразить, если поймать момент начала атаки. Или… спровоцировать ее первой.

- Это брат внушил тебе, что мечи не для младших, а с тебя и ножей хватит?

Неожиданный выпад о Торе заставляет его замереть. Лицо каменеет, ярость на нем выглядит старым шрамом, который невозможно скрыть.

Я выжидаю, целестиальная энергия копится перед тем, как вырваться. Даже странно, что спутники ЩИТа еще не засекли ее - Старк хвастался, что его сенсоры ловят малейшие колебания полей.

В глазах трикстера острота гнева сменяется чем-то более глубоким - старой болью? Или ностальгией? Я видела в досье: Тор - его брат и вечный соперник. Есть даже интервью, где тот с мальчишеским задором хвастается победами над «младшеньким». И вот, сейчас взгляд Локи устремлен в прошлое. Время для моего хода.

Тени от стилета делают нечто невозможное - черным смерчем взмывают от бетона. Они сплетаются над головой, формируют подобие молота, гигантского Мьельнира. И обрушиваются вниз с нечеловеческой скоростью. Туда, где стоит Локи.

Иллюзия развеивается во взрыве бетонных осколков. Падение молота уничтожает морок, оставив воронку на крыше. А я даже не знаю, как давно трикстер создал двойника, с которым я говорила! Бритвенные лезвия кинжалов, холодные и твердые, прижаты к моему горлу. Он, воплоти, стоит у меня за спиной.

Я чувствую запах своей крови, слышу злое шипение над ухом:

- Следи за словами, смертная!

Слово «смертная» эхом отдается в черепной коробке. На мгновение, растянутое в вечность, я верю в эту ложь - мурашки бегут по коже, сердце сжимается в груди. Но это проходит, стирая порезы с шеи и оставляя недоумение.

Сказать, что я не ожидала такого, значит не сказать ничего. Я готовилась к удару со спины, но все равно оказалась в ловушке, уязвимая и беспомощная. Локи убедил меня, что я беспомощна. Что сплав способен кровоточить. Похоже, он все-таки бог. Или его магия чудесная?

Это поразительно. На мне уже ни царапины, но они были, я помню жжение от холода. Локи глядит на меня, его лицо, близкое и ясно видимое в свете ночных огней, выражает не только ярость, но и недоверие, словно он не понимает, на кого смотрит.

Он отстраняется ровно настолько, чтобы я смогла вдохнуть, но не вырваться. Я не пытаюсь.

- Спасибо, - все мое тело расслабляется, я благодарю Локи, искренне, как благодарят за подарок.

Смена ролей

Благодарность застает Локи врасплох, повисает в воздухе диссонансом. Его лицо, до этого момента искаженное гневом и болью, смягчается. Он отпускает меня, тяжесть исчезает с плеч. Движения становятся менее резкими, но кинжалы все еще остаются в его руках, напоминая о хрупкости ситуации.

Локи разворачивает меня к себе, словно у меня в руках не зажат стилет. Его взгляд скользит по лицу с жадностью алхимика, нашедшего философский камень. Я лишь секундой позже осознаю, что он пытается сделать, когда он касается пальцами моих висков.

Попытка проникнуть в мой разум проваливается. Вместо потока воспоминаний маг наталкивается на стену. Не слепую преграду, а живой монолит, золотые грани которого уходят в бесконечность. Они втягивают его мысли, личность, память, как космический вакуум…

Он отдергивает руки, будто обжегся, в глазах вспыхивает первобытный ужас. Не страх перед поражением, нет - страх перед неизвестным.

Он отступает, прижимая кулак к губам, будто подавляя крик. Но не сдается. Брови сходятся в жесткую складку, глаза сужаются до щелей, он становится похож на одержимого. Такой раздробит философский камень в пыль, если потребуется.

Взгляд методично ползет по мне, выискивая трещины в самой моей личности. В его досье была строчка - бог лжи избегает прямых шагов, предпочитает интриги. Но сейчас в его позе читается нечто иное - он готов к решительному действию.

Вокруг него с самого начала витало ощущение скрытой мощи, мерцало отсветом в глазах. И наконец он дает мне увидеть источник. Рука взмывает вверх, синее сияние очерчивает его профиль, обращенный к возникшему в ладони посоху.

Можно поспорить, Локи бросил на меня оценивающий взгляд, проверяя эффект от своего жеста. Но я не вижу этого - смотрю во все глаза на необычную конструкцию.

Древко венчает лезвие из темного металла - прямо гибрид копья и ритуального кинжала. Изогнутое как коготь хищника, оно сжимает в основании пульсирующий кристалл.

Свет странно греет мою кожу, будто солнце, теплыми волнами прошедшее через витраж. Я никогда не видела это оружие, но без сомнений знаю - в нем спрятан Камень бесконечности…

Локи не атакует, держит между нами дистанцию. Покачивает посох в пальцах, медленно, словно давая его рассматривать. Он ждет, выбирая слова для неотразимой речи.

Не сумев сломить мою защиту грубой силой, он попытается проникнуть через сердце. Преподнесет все так, что я сама захочу впустить его.

Я напрягаюсь в ожидании неизбежного предложения, выбора, который он передо мной поставит. Воздух густеет, молчание давит на барабанные перепонки, как водная толща. Локи тянет паузу, наслаждаясь моим волнением, он знает - тишина может быть острее лезвия.

- Ты хочешь… - наконец-то говорит он, - что-то почувствовать.

Не вопрос, утверждение. Мое дыхание сбивается - он угадал.

Спящий разум, который магу видится как горы, всю жизнь стоял за мной. Под великой сенью все ростки моего «я» просто сохли. Теперь, под горящим взглядом Локи, пустота жжет нуждой. Он продолжает:

- Ты хочешь выбирать, что чувствовать, сама, - тихий голос звучит призывно, со страстью.

А мои божества не имеют человеческих эмоций и от своих творений ждут лишь выполнения функций. Глядя на изменчивого Локи, я чувствую, будто меня обокрали. Я даю ему продолжать.

- Я оценил твою ловкость, твой ум, твою необычную силу, - льстиво произносит он. - Ты не человек. Ты - нечто большее.

Локи отыгрывает роль искусителя, не замечая, что сам попался в ловушку своего любопытства. Сам был искушен: я, разумом связанная с какой-то немыслимой сущностью, кажусь ему призом. Уникальной возможностью, которую проморгали все, кроме трикстера. А еще - вызовом. Гулом бездны, по краю которой он хотел бы пройти...

- Ты не чей-то солдат, - шепчет он, в словах нечто, похожее на искренность. - Ты - ключ. К силе, которая пугает даже богов.

Посох вздрагивает в его руке, сияние выхватывает из полумрака улыбку, слишком голодную для притворства. Локи делает шаг вперед, тянется рукой, но не для удара. Нитки, прочно державшие над сердцем эмблему ЩИТа, рвутся. Нашивка падает на пол, и облегчение накрывает меня волной.

- Заключим сделку. Я дам тебе то, что ты хочешь, в обмен на преданность. На служение… - он приосанивается, - мне!

С изумительной самовлюбленностью Локи мне улыбается, а я понимаю, что он уже не отступит. В его воображении все уже свершилось: он узнал никому не известные тайны и подчинил саму тьму. С твердым намерением можно добиться многого... Но понимает ли он, как рискует?

Тор рассказывал ЩИТу под запись, что посох создан цивилизацией читаури, но Камень в нем - работа им не по плечу. Молодым богам вряд ли известно о происхождении Камней бесконечности, для ныне живущих они просто существовали испокон веков. Я пристально смотрю Локи в глаза:

- Помни, зайдешь далеко - потеряешь контроль и над посохом, и над самим собой.

Я предупреждаю Локи не тянуться силой Камня за границы моего разума, но не объясняю почему. Скоро он увидит сам. Только не знаю, сможет ли устоять перед соблазном неизведанного. Мне сейчас не удалось.

Долгожданный выбор

Камень в посохе Локи способен объединить разумы всех существ во вселенной, а Локи, вооруженный им, наверняка сможет сплести наши сознания. Не знаю, сколько свободы воли он мне оставит - и оставит ли - но это мой шанс.

Я пойду на все, чтобы сбежать от силы, породившей меня, и судьбы, которую не выбирала. Если кто-то в девяти мирах и поймет мои мотивы, то это принц-предатель Асгарда.

Я опускаю оружие и медленно развожу перед ним руки. Его взгляд скользит по мне, изучая, оценивая, улыбка растягивается в безумном восторге.

Он ожидал сопротивления, борьбы, и может, слезных просьб. Но мое внезапное, почти безрассудное доверие, мой жест - руки раскрыты, стилет опущен - говорит громче слов. Это не покорность, он чувствует. Это вызов, рискованный шаг в неизвестность.

Энергия Камня в его посохе пульсирует в такт моему дыханию, словно признавая во мне родственника. Глаза Локи настороженно бегают, маг чувствует - причина во мне. Ощущает могущество, которое дремлет в моем оружии. Силу самого космоса.

Трещины на лезвии оживают. Начинают извиваться, выстраиваясь в узор из кругов и колец. При виде этого на лице Локи сменяются противоречивые эмоции: алчное любопытство и неопределенный страх. И все же он поднимает посох.

Камень бесконечности вспыхивает ярче, затмевая, будто впитывая свет ночного Нью-Йорка. Локи приближается размеренно, движениями хищника, решившегося на атаку. Воздух наполнен ожиданием неизбежного контакта. Трикстер замирает передо мной, занося оружие. Острие направлено прямо мне в грудь…

И я делаю шаг вперед, навстречу лезвию, заставляя Локи ахнуть! Оно бритвой проходит сквозь ткань, обагряет разрез каплей крови. Боль - резкая, словно гром среди ясного неба. Локи стоит пораженный, но не кровью, ее он не замечает, и не моим пылким жестом. Его глаза расширились в немом ужасе. Он пытается отнять посох, но его сознание уже рванулось в мое.

Локи пытался войти в мой разум, как делал это с сотнями жертв - резко, без спроса, чтобы вырвать секреты, подчинить волю. Он надеялся увидеть слабину, точку контроля, понять, как разорвать связь с загадочным монолитом... и подчинить его себе. Он все-таки не устоял перед соблазном.

Он видит Тиамута - и его надежды рвутся в клочья. Посох немедленно предает держащую руку - он покорен только золотому исполину. Камень разума - творение древних целестиалов - гаснет как лампочка, обращая артефакт в бесполезную щепку. Сила покидает Локи.

Его собственная магия растворяется, теряясь в безмерности. Разум, оголенный и беззащитный, сталкивается с подавляющей мощью. В слепой панике он хватается за мое сознание, как альпинист за треснувшую скалу. Я не в силах ему помочь, мы оба летим в пропасть.

Космос обрушивается на нас - не звездная россыпь, а удушающая темнота, где время скручивается в обратную спираль, пространство переплетается в узлы, которые нельзя развязать. Где-то в этой бездне дремлет ум, бесконечно чуждый.

Локи кричит. Не голосом - самим духом. Его «я», такое блестящее и ядовитое, рассыпается. Слишком малы, - отстраненно думаю я. У берегов Индонезии исполин ворочается во сне, порождая сильнейшее за века цунами. Мы двое - пыль перед ним.

Но в этой пыли вспыхивает искра. Локи хватается за обрывки себя, за тени мыслей и воспоминаний. И рвется обратно, увлекая меня за собой.

«Держись!» - его мысль пробивается сквозь ужас, и я вдруг понимаю: он защищает не себя. Он пытается удержать нас обоих. Из неких непонятных мне инстинктов. Из чувства протеста. Его вторжение превращается в спасательный трос - грубый, режущий ладони, но единственный…

Возвращение похоже на всплытие из глубин. Мы падаем на бетонное покрытие, задыхаясь, будто нас выбросило штормом на берег. Посох упал и звенит по крыше - Локи хватается за голову, как будто пытаясь физически удержать свой разум от распада. Стилет впивается в мое запястье черными щупальцами, угрожая утянуть обратно в бездну. А я каменею от увиденного в сознании Локи.

Через нашу связь в меня хлынули его страхи. Обрывки мыслей, памяти, тревог. Я вижу фрагменты его замысла: слежка, диверсии, анализ слабостей землян, и - ужасающую картину планов Таноса, чей замысел простирается до самых краев вселенной. Обрекает каждого либо на смерть, либо на утрату близких.

Уничтожение половины разумной жизни ради борьбы с дефицитом ресурсов... А как это скажется на целестиале, копящем силы для пробуждения? Их вид питается энергией разумной жизни, разумная жизнь - их ресурс...

Резко стряхнув с запястья темные щупальца, я прерываю поток мыслей. Сверху, сквозь рев ветра, доносится гул тяжелых винтов - тот самый, что преследовал меня в кошмарах после «Озарения».

Летающий корабль класса геликарриер, словно гаргантюанский призрак, спускается с неба - ради захвата Локи. Зеркальная обшивка искажает свет, отражая стекло небоскребов и растворяя корабль в воздухе. С борта на наши головы обрушивается десант.

Фигурки, возникая как из воздуха, сыплются с невидимой палубы. Отряды спускаются неким трехмерным строем - ячеистой сеткой, математикой разрушения. Трассирующие пули чертят в воздухе яркие желтые линии. Гранаты выбивают из бетона снопы синих искр - по цвету понимаю, в них чертов кобальт-60. Любой агент-человек подох бы здесь…

Огонь накрывает крышу волнами. Очереди явственно теснят нас с Локи от края. Меня с Локи вместе. Вот и ответ, почему гарнитура молчала - похоже, на мне поставили крест в момент, когда я вступила в разговор с трикстером.

За секунду до того, как сорваться с места, я с ним переглядываюсь. В его глазах тень того же груза, что тяготит меня, - знание о будущих катастрофах, о великане, спящем в земных глубинах, о Таносе, плетущем паутину на краю вселенной.

Но об этом позже. Сейчас - бой.

- Развеемся? - губы Локи дергаются в усмешке.

И мы бросаемся в водоворот пуль, как в смертельный танец.

Не всем дано

Бойцы ЩИТа, при всей их выучке, оказываются неуклюжими партнерами для танцев. Их дисциплинированные ряды рассыпаются при столкновении с хаосом. Они пытаются атаковать ансамблем, мы с Локи разрушаем ритм.

Я подбрасываю свое оружие, и тени взмывают волнами от бетона, кажутся беспорядочным потоком щупалец. Внутри черного облака стилет, невидимый, сам по себе, летает с огромной скоростью. С ним легко отклонять пули.

Локи превращает пули в бабочек. Он смеется, разрывая построения иллюзиями. Десантник врезается в собственного напарника, приняв его за меня. Еще один, оглушенный эхом фальшивых команд, ступает с края крыши, не успев включить ранец.

Локи мелькает в толпе как тень - кинжалы сверкают всполохами, плащ развевается. Он как будто везде - вспарывает бронежилеты, гнет пластины нагрудников словно бумажные. Кинжалы в его руках облекаются зеленым пламенем, оставляя после ударов изумрудную пыль, которая слепит визоры и сбивает с толку датчики.

Из темной области, уже размером с полкрыши, доносятся звуки падений и скрежета. Выдают, что джетпаки во тьме выходят из строя. Два треугольных крыла, прилепленные к двигателю - инженеры ЩИТа явно пытались копировать Старка, но получилось топорно. И сейчас летающих коммандос с легкостью сбивают, разносят, выкашивают. Я жалею их и стараюсь рвать проводку, а не жилы.

Работая на ЩИТ, человек должен быть готов пожертвовать собой ради высшей цели. Эти люди в черной форме бросаются в бой, зная, что станут расходным материалом в отчетах. Моя «высшая цель» была в тайне иной, чем у них, и я всегда старалась избегать боя. Выживала, прячась за стопками документов, а они... Они верили, что их смерть что-то изменит.

Локи точно знает, что я хмурюсь, как если бы мог видеть меня сквозь лес черных щупалец. Внутри головы, как часть моих собственных мыслей, звучит его ироничный голос:

«Что за понурое лицо. Тебе все еще скучно? Тогда…» - он идеально угадывает с паузой, вслед за ней воздух режет металлический рев динамиков. Поле боя оглашает требование сдаться - визитная карточка Железного Патриота.

- По протоколу ЩИТа приказываю прекратить сопротивление! - в небе над нашими головами повис бронированный полковник. - Системы захвата цели активированы! Сдайтесь сейчас или ваш следующий шаг станет последним добровольным действием!

Бравый тон вызывает у меня лишь улыбку неловкости. Но этот костюм сделал Старк - я приободряюсь, чувствуя, как адреналин встряхивает сознание. Спецназ быстро отходит, освобождая пространство.

Патриот не спешит приближаться. Из-за железной спины вылетают маленькие юркие ракеты. Во тьме их встречает стилет, но они все равно взрываются. Роудс держится на расстоянии, пока ракетная начинка раскаляет сам воздух. Превращает его в порывы плазменного ветра, горячего как само солнце.

Плазма срывает теневой покров, обнажая меня для атаки. Ненадолго - не теряя хладнокровия, я делаю шаг в сторону, открывая Локи вид на пикирующего мне в спину Сокола. «Развлекайся!» - я указываю трикстеру на героя.

Мое подчеркнутое безразличие вызывает на лице Локи что-то похожее на улыбку - скорее оскал, полный злой уверенности в своих силах. Увидев который, Сокол резко меняет траекторию, приземляясь на крышу в оборонительной стойке.

И я вижу умение Локи во всей красе: он идет в ближний бой с Уилсоном. Стальные крылья звенят, пытаясь успеть парировать, но каждый взмах клинка предвосхищает защиту. Локи двигается не быстрее, а иначе - правильнее. Клинки вспыхивают зеленым, оставляя в воздухе следы пламени.

Каждый его шаг - это вопрос, а удар - ответ, которого противник не ожидал. Движения становятся непредсказуемыми, мне даже начинает казаться, что кинжалов в его в руках больше, чем два. Локи уже не нападает, а танцует. Сокол обречен проиграть, я оставляю их и ухожу обратно в тень.

Та густеет, становясь почти осязаемой. Пульсирует, словно живое существо, откликаясь на ритм дыхания - моего, сбитых оперативников. Я не вижу изнутри, но мне и не нужно, как паук в паутине я чувствую вибрацию. Тьма ощупывает воздух, предупреждая о каждом шаге спецназа.

Где-то рядом Локи играет с Уилсоном, как кошка с мышью, а стилет в черном вихре носится невидимой молнией. У Роудса заканчиваются боеприпасы. Его попытки в ярости прорваться ко мне сквозь дымные щупальца выглядят заполошно. Он, окруженный тьмой, лишен возможности эффективной атаки. Я чувствую безмятежность среди грохота, наблюдая за его метаниями.

Скука, действительно, настигает меня - все слишком просто. Бой почти закончился. Я прислушиваюсь к остаточным взрывам, потеряв интерес атаковать кого-либо. Перестаю даже притворяться, что участвую в схватке. Жду, пока Локи, сбивший с ног Уилсона, тоже решит, что пора уходить. Не выдерживаю так и минуты…

Мои мысли сами по себе тянутся к его разуму. Я встречаю сопротивление, словно невидимая стена встает между нами. Совершенно не нужная мне - я давлю, проникаю, не подумав о личных границах.

Локи от неожиданности вздрагивает всем телом. Его мысли, изворотливые, быстрые, прячутся от моего внимания. Стая птиц, спорхнувших ввысь - так я их ощущаю. Он ощущает вторжение как грубое и навязчивое. Как будто какой-то идиот ворвался в его спальню и бегал кругами по комнате. Мимо стрельчатых окон, резного стола, заваленного картами, не застеленной смятой кровати…

Отзвуки его памяти исчезают в миг, сменившись настороженным молчанием. Он явно потрясен тем, как я проникла сквозь барьер. Совсем не рад такой наглости. Раздражен. Унижен. Молчание растягивается в угрожающую паузу, наполненную звуками ветра и стонами раненых.

Равновесие

Скользнув по черным щупальцам вперед, я приближаюсь к Локи. От волнения оказываюсь вплотную, едва не столкнувшись. Тьма, увязавшаяся следом, клубится позади меня зловещим ореолом. Локи отводит голову назад, обдавая презрением: «Ты слишком близко».

«Мьер фикир фад лейтт…» - я прошу прощения на асгардском, касаясь его мягким жестом. Внезапное знание языка кажется чем-то само собой разумеющимся, как естественное продолжение нашей новой связи.

Локи со вздохом закрывает глаза. Его мысли о том, насколько было неприятно, выплеском детской обиды проносятся через мой разум. Но за ними - слабый импульс благодарности, он ценит извинение. Голос в голове звучит резко, но не зло: «Спасибо».

Мое чувство вины от собственной оплошности смешивается с желанием восстановить равновесие, что было между нами раньше. Мне нравилось, когда мы были на крыше только вдвоем. В сознании вспыхивает образ: два клинка, скрещенных в воздухе, ни один не давит, ни один не уступает.

Тишина в его сознании режет острее лезвий. Мне невыносима искусственная отстраненность. Его личность притягательна, как огонь в темноте, запутанная, ироничная, живая. Я ловлю себя на том, что мне лучше, когда его мысли текут свободно. Даже колкие и пронизанные сарказмом, только бы не их глухое отсутствие.

Я не хотела ломать барьеры. Не стремлюсь давить, контролировать. Да теперь и не вышло бы - после манипуляций с посохом, я ощущаю его настроение ясно как свое собственное. А он чувствует все вместе со мной. Где-то в глубине, за слоями осторожности, я улавливаю едва заметное желание - наше общее: «Останься».

Его сознание, пусть и с сопротивлением, все равно тянется ко мне. Напряжение не спадает, но приобретает другой оттенок - становится плотнее, глубже, пропитывается пониманием на грани невозможного. Тень тревоги в его взгляде уступает место азарту от новой игры.

Он видит, что впечатлил меня - его рассуждения кажутся мне интересными, и мне приятно вплетать в них свои мысли. Он польщен, чувствуя, как я наслаждаюсь общением, как признательна за все необычное, что он принес в мою жизнь с первых минут знакомства. В нем просыпается желание выскользнуть из битвы и щедро показать мне все свое «великолепие». Я лишь фыркаю в ответ, но не могу сдержать улыбку.

Слова приходят, обернутые в иронию: «Предлагаю поговорить в… более цивилизованной обстановке». Локи уже выжал из ЩИТа все, что можно - схемы, частоты, слабости тактик - и теперь заскучал от шумной стрельбы. Или, может, он заразился моей скукой?

Наши мысли словно перетекают друг в друга, позволяя обмениваться идеями без слов. Общий знаменатель в поисках пути к отступлению мы находим быстро - полет! Нет смысла пробиваться сквозь спецназ или тратить силы на геликарриер. Лучше исчезнуть.

Слияние двух идей будто зажигает искру, и земля плывет из-под ног. Я и представить не могла, что так можно! Мы просто захотели, и гравитация сдалась под напором двух воль. Мы парим над крышей, движимые общим желанием - летать.

Хотя, это не полет в полном смысле слова. Скорее, управляемое падение вверх, инициация которого осуществляется мысленно. Как сон, оставляющий легкость в животе и ветер в ушах. Не разобрать, чего в нем больше, моей тьмы или магии Локи, но в нем точно есть восторг свободы.

«Нечестно! Ты скрывала такой талант?» - Локи рядом беззвучно смеется, его рука едва-едва касается моей, но связь между нами прочная.

«Это не я, это мы», - я улыбаюсь, а мой стилет в отдалении светится, чего я не видела много лет.

Черное облако рассыпается снопом привычных теней, обнажая людей и обломки. Сокола в попытках влететь на дрожащих крыльях, Патриота в куче сломанной техники. И, словно надоевшую игрушку, синий огонек у парапета - напоминание, что нужно разобраться с парой вещей напоследок.

Посох Локи, словно живой, встает над бетоном и стремительно проносится по воздуху, описывая дугу над солдатами. Он притягивается к руке Локи в повелительном жесте, точно так же, как стилет откликается на мой мысленный зов. Попутно, пролетая над крышей, наши верные орудия сбивают Сокола и Патриота с ног, те комично теряют равновесие и летят вверх тормашками.

Довольные своей шалостью, мы устремляемся в небо. Выше, дальше, на восток, чтобы спрятаться за фронт, идущий с океана. Я ощущаю, как энергия играет в жилах - холодная, сладковатая. Геликарриер уменьшается до размеров ручного зеркальца, а спецназовцы кажутся муравьями, потерявшими добычу. Мы исчезаем вовремя - от горизонта маленькой кометой спешит Железный Человек, но уже опаздывает.