Этажи

Глава 1.

Перед ней стоял гроб. Прямо в подъезде. Она никогда не видела их раньше в реальности, а уж тем более так близко. Он оказался куда больше, чем она ожидала. Удивительно, что никого из соседей это не обеспокоило. Возможно, его привезли совсем недавно. Но такое, казалось ей, должно было привлечь внимание быстро.

Вдруг дверь справа от нее распахнулась, из квартиры выглянула женщина.

— Вероника? — позвала она.

Девушка еще пару секунд поглядела на гроб. Словно боялась, что стоит ей отвернуться, он тут же испарится. Лишь убедившись в его стабильности и реальности, она повернулась к женщине и кивнула.

— Извините, домофон в квартире отключен. Мама им не пользовалась.

— Да, я зашла, когда выходили, — начала объяснять Ника, но быстро поняла, что это значения никакого не имело. — А вы, — она кивнула на гроб, — быстро. Решили начать сдавать квартиру.

— О, — женщина тоже посмотрела на гроб, будто не замечала его прежде. — Да. Нет, нет, вообще-то, мы разместили объявление еще когда только перевезли ее в больницу. Потому что... Все было очевидно.

— Соболезную, — спохватилась Ника.

Женщина кивнула.

— Да, спасибо. Так вот, мы поместили объявление давно. Она умерла не здесь, в больнице, если что, — быстро добавила женщина. — Гроб сюда доставили по ошибке. Мой муж... Ошибся. Уже было за это время несколько желающих снять квартиру, — бодрее сказала она. — Но они... В общем, не вызывали доверия. По разным причинам.

Ника закивала.

— Так, зайдем?

Женщина отступила в сторону, пропуская Нику. Та сразу зашла в квартиру.

С порога она узнала виды, которые видела на сайте объявлений. Это была именно та квартира, которую стоило ожидать увидеть, как только вы понимали, что прежде в ней обитала пожилая женщина. Ковры на всех поверхностях, до которых дотягивались ее руки, обои, которые выцвели так, что на них образовался новый узор, и то, что увидеть было нельзя, но легко было узнать. Сладковато-кисловатый запах.

Ника поморщилась и попыталась не замечать его. Она подняла ногу, чтобы пойти дальше, но вовремя опомнилась и разулась.

— Пройдемте на кухню?

Женщина успела обойти ее и оказаться на другом конце коридора. Ника продолжала возиться со шнурками. Эту заминку она использовала с умом и попыталась вспомнить имя женщины. Ирина, точно, так ее звали. Ника бросила кеды на ковер и прошла на кухню.

— Плита и духовка газовые, — Ирина остановилась посреди помещения. — Вам духовка вообще нужна? Я ее не проверяла, но мама вроде пекла.

— Нет, не нужна, — Ника покачала головой.

— Зато холодильник почти новый.

Больше в кухне показывать было нечего. Чудо, что хотя бы стол в нее поместился, такой крошечной она была.

Из кухни они прошли в гостиную. Там был большой диван, кресло, книжный шкаф и «пузатый» телевизор, стоявший на низкой тумбе со стеклянными дверцами. В ней была куча сувениров.

— По телевизору только центральные каналы, так что подключать придется самой...

— Нет, телевидение меня не интересует.

— Есть интернет.

— Отлично, — Ника подошла к телевизору и провела по нему пальцем. На нем остался след.

— Вам нельзя будет заводить питомцев, — сказала женщина. — И жить вы здесь можете только одна. Никого не получится подселить без моего разрешения. А кем вы работаете?

— Я швея. Делаю игрушки на заказ.

— То есть от вас много шума? Машинки ведь шумные.

— Нет, немного. И я шью не так часто.

— С деньгами могут возникнуть проблемы?

— Я не вызываю доверия? — Ника сделала шаг к Ирине.

— Я просто хочу убедиться, что сдам квартиру не кому...

— Я знаю, что вы выложили объявление давно, — проговорила Ника. — Но цена изначально была куда выше. Вы все снижали ее и снижали, снижали и снижали. И я позвонила вам тогда, когда посчитала, что она меня устраивает. Но я могу подождать еще, пока вы не снизите ее снова. Потому что пока что вам явно не удается ее сдать. И дело явно не в том, что вас не устраивают люди. Я думаю, вы не устраиваете их. Вернее, ваша квартира. Может, дело в районе. Может, еще в чем-то. В общем, пока что все выглядит так, что я сделаю вам хорошее одолжение, согласившись снять ее, а не вы мне. Или я могу уйти и подождать еще. Так что скажете?

Ирина прищурилась, уставившись в глаза Нике. Та не отвела взгляд. Тогда Ирина отвернулась и вышла из комнаты, бросив напоследок:

— Предлагаю посмотреть спальню.

Ника не пошла следом за ней сразу. Оставшись одна, она тут же выдохнула и сгорбилась. Эта вспышка смелости отняла много сил, но, кажется, оно того стоило.

Когда Ника остановилась на пороге спальни, то поняла, почему ее на фотографиях не было вообще. Фотографировать там было нечего: комната казалась даже меньше кухни. В ней были только кровать и шкаф. Она могла бы стать настоящим кошмаром клаустрофоба, если бы не один светлый момент: она была с балконом. Через окно и дверь, завешанные ставшим серым от времени тюлем, пробивался солнечный свет. Парившая по всей комнате пыль на лучах света становилась еще заметнее.

— Тесновато, — пробормотала Ника, почти не открывая рта, потому что уже успела накрутить себя и представить, как эта пыль заполняет ее рот и нос.

— Да, это... Видимо, какая-то ошибка при планировке. Мы не придирались, маме много места не нужно было.

— Так вы покупали квартиру специально для своей мамы?

— Да, лет пятнадцать назад, когда она захотела переехать из деревни в город.

Ника протянула руку в сторону и неожиданно для самой себя коснулась стены. Квартира не была идеальной. Она едва ли дотягивала до звания «так себе». Но Ника следила за этим объявлением. Выбор у нее был небольшой. Он ограничивался малым количеством денег на счете в банке и еще более скудной суммой наличными. Так что она не могла воротить нос, как и позволить этой женщине хоть на секунду подумать, что ей стоило подождать еще и выбрать другого жильца. Или решить, что Нике эта сделка была нужна больше, чем ей.

Глава 2.

Ника проснулась по будильнику, но не по своему. Вибрация чьего-то телефона застала ее в тот момент, когда она в своем сне... А впрочем, открыв глаза, она тут же забыла, о чем он был. В реальности вибрация оказалась не такой громкой, но будто доносилась со всех сторон.

Слышимость и соседи — это не то, что беспокоит тебя, когда ты снимаешь единственную квартиру, которую можешь себе позволить. Так что вместо того, чтобы злиться или искать источник шума, Ника перевернулась на бок и накрыла голову подушкой, проверяя, защитит ли это от шума. Не защитило. Но вскоре он прекратился.

Ника зажмурилась и попыталась избавиться от всех мыслей, чтобы поскорее снова заснуть, но лишь усиленно начала думать о том, как бы не думать ни о чем. А через несколько мгновений будильник сработал на ее собственном телефоне. Выходит, все было не так страшно: ей нужно было лишь немного перестроить свой режим под новых соседей.

Она позавтракала, слушая гудение холодильника, а после отправилась в магазин тканей. Перед переездом она успела взять заказ и уже начала двух кукол, но нитки подходящего цвета потеряла где-то при переезде.

Ника уже успела убедиться, что неподалеку от этого дома был сетевой магазин тканей, в котором она закупалась прежде, поэтому туда она и отправилась. Поход оказался удачным, Ника быстро вернулась домой и принялась за дело.

Стол на кухне был слишком маленьким и неустойчивым, да и подходящей по расположению розетки там не было. Таскать его каждый раз в гостиную бы не вышло. Ника прикинула, что тумба, на которой стоял телевизор, вполне могла сойти за рабочую поверхность, так что рискнула снять с нее телевизор и поставить его на пол, в процессе неустанно молясь, чтобы не повредить ни телевизор, ни свои кости.

Все обошлось. Она передвинула тумбу на середину комнаты и поставила на нее машинку. Длины шнура хватало идеально, чтобы подключить ее к розетке, из которой так же пришлось отключить телевизор. Раз уж он остался совсем не у дел, Ника передвинула его за шкаф. Так он не мозолил глаза и поменьше напоминал о предыдущей жительнице квартиры, при мыслях о которой перед глазами сразу всплывал гроб.

Хотя напоминал о ней не только телевизор. Ее дочь убрала из серванта сувениры и фотографии, которые Ника заметила, когда только пришла осматривать квартиру, а вот все ковры оставила на месте. Ника с одной стороны боялась к ним прикасаться, ведь кто знал, что затаилось в ворсе между слоями пыли. Клопы казались самым безобидным вариантом. С другой стороны, дальше дышать всем этим ей не хотелось. Пылесосить было рискованно: это, в представлении Ники, только бы потревожило загадочную экосистему.

Но избавиться от образов насекомых, роящихся среди ниток, Ника теперь не могла, поэтому она натянула медицинскую маску и сняла ковры почти со всех стен. Оставила только тот, что висел напротив ее кровати. Обои вокруг него выцвели, так что без ковра посреди стены оставался яркий квадрат. Он раздражал даже больше ковра.

С коврами на полах пришлось повозиться. Край ковра в гостиной попадал точно под ножки дивана, поэтому Ника приподнимала его одной рукой, а другой вытягивала полотно. В спальне коврик так же попадал под кровать. С ней она возилась дольше, чем с диваном, но в итоге перед Никой на полу оказалось несколько свертков. Все она вынесла на незастекленный балкон.

Возня с коврами Нику утомила, поэтому в гостиной она упала на диван. Она успела пожалеть, что отключила телевизор. Бессмысленное бормотание сейчас помогло бы ей привести мысли в порядок, ведь ее разум сосредотачивался на тишине. Мозг, уставший от тишины, в какой-то момент начал создавать раздражающий писк. Ника прикрыла глаза и принялась напевать песенку, в надежде избавиться от писка, и сама не заметила, как заснула.

Ее вновь разбудил шум. Сквозь сон она решила, что и он исходил от соседей, хотя это была не вибрация, а нечто другое. И шум был ближе. В какой-то момент он перестал быть просто шумом, а начал обретать очертания слов.

Ника распахнула глаза. Во время сна она сползла с дивана и уперлась ногами в тумбу, а голова ее едва касалась спинки. Шея немедленно начала ныть. Ника перекатилась на бок. Затем она замерла, пытаясь снова разобрать шум. Его не было, и Ника успокоилась. Но лишь на мгновение. Шум, а точнее шепот, теперь уже отчетливо доносился с кухни. Шепот. Значит, там было как минимум двое. Ника не могла точно различить слов не только из-за того, каким тихим был шепот, но и потому, что ее сердце начало бешено биться. Стук отдавался в ушах. Кроме него Ника теперь не слышала почти ничего, но убедить себя, что ей почудилось, она не смогла.

Стараясь не издавать звуков, Ника приподнялась и осмотрела комнату. Никакой биты или баллончика в серванте, конечно, не было. Теперь Ника проклинала владелицу квартиры за то, что она выгребла с полок вообще все. Даже фарфоровая собачка или запылившаяся давно пустая бутылка от вина, оставленная в качестве сувенира за свою красивую форму, сейчас бы сгодилась.

Но ничего этого не было. Сделав глубокий вдох, Ника перевернулась на другой бок и посмотрела в коридор. Со своего места она видела часть входной двери. Та явно была прикрыта, но была ли она заперта на замок, разглядеть не удалось.

Ника встала и сделала первый шаг к выходу. Ступая осторожно, она подобралась к дверному проему. Вдохнула и выдохнула несколько раз, пытаясь успокоить сердце. Это сработало. Шепот стал более разборчивым. Он доносился из кухни.

Ника заметила, что на крючке у входа, рядом с ее курткой, висел зонт. Не ее. Это был длинный зонт, по виду которого можно было оценить, какой он тяжелый. Ника схватила его и покосилась в сторону спальни. Там был ее телефон, который она оставила на зарядке. Ника снова прислушалась. Шепот не прекращался.

Приподняв зонт, Ника спиной вперед двинулась в комнату. Она промахнулась и уперлась спиной в дверной косяк, чудом сдержалась и не выругалась. Развернувшись, она зашла в комнату, сняла телефон с зарядки, все еще сжимая зонт так сильно, что у нее начали болеть пальцы, и быстро набрала номер полиции.

Глава 3.

Ника возвращалась домой после встречи с заказчицей. Кукла той понравилось, она пообещала заказать в скором времени еще что-нибудь и даже посоветовать Нику своим знакомым. Обещание было приятным, но куда-то приятнее было, когда ей пришло уведомление о зачислении денег на карту. По дороге она зашла за мороженым, которого не ела уже несколько месяцев.

Ника открыла упаковку, едва вышла из магазина на остановке, и доела на подходе к дому. Она выбросила упаковку в урну у своего подъезда и зашла внутрь. Остановилась у лифта и, ни на что не рассчитывая, нажала на кнопку. Послышался обнадеживающий грохот. Ника доехала до своего этажа, подошла к двери, протянув руку с ключом, и вдруг услышала короткий крик, эхом разнесшийся по подъезду.

Ника успела подумать, что это мог быть не крик, а скрип двери, например. Но обернувшись, она убедилась, что первая мысль был правильной. Четверо детей столпились на площадке между ее этажом и нижним. Ника убедила себя, что они играли, в этом выкрике не было ничего необычного, и уже собралась открыть дверь, но вдруг один ребенок повернулся. Ника узнала Женю. А он узнал ее и замахал рукой. Она замешкалась. Он рванул по лестнице к ней. Уже было поздно притворяться, что она его не видела.

— У вас есть удочка? — спросил Женя.

Вопрос был таким странным, и на секунду Ника подумала, что это была какая-то шутка. Что нужно было придумать на нее оригинальный ответ, чтобы пройти некое испытание. Но проходить она его не хотела, поэтому ответила:

— Нет.

— Эх! — выдохнул Женя. — А мы уронили очки Ильи в мусоропровод. Не знаем, как теперь достать.

Ника наклонилась вперед и увидела, что мальчик действительно стоял без очков, хотя она не могла вспомнить, были ли они на нем в прошлый раз.

— Пусть скажет родителям, а они узнают у дворника, можно ли их найти и забрать, — Ника пожала плечам. — Как вы вообще умудрились это сделать?

— Мы играли! — крикнула одна девочка.

Теперь Ника припомнила, что ее звали Викой.

— С мусоропроводом? — тихо спросила Ника, обращаясь к Жене.

— Да. Мы кладем в него вещи, а потом слушаем, с каким грохотом они упадут вниз. Очки упали довольно тихо, — добавил он.

— А, — Ника изобразила, что ее удивил этот факт. — Ну, это довольно опасная игра. Лучше займитесь чем-то другим.

— Нам больше нечем, — Женя навалился спиной на стену рядом с дверью в ее квартиру.

— Во дворе поиграйте, — пробормотала Ника, перебирая в руках ключи.

— Нам нельзя во двор, — Женя покачал головой.

Ника вздохнула. Она уже понимала, куда шел этот разговор.

— Вам лучше найти какое-то занятие, потому что, как я уже говорила, я не могу пускать вас к себе и присматривать... Но, погодите здесь, секунду, — она быстро открыла дверь в квартиру, зашла, взяла игрушки с тумбы и выглянула в подъезд. — Вот, — она протянула кроликов Жене.

Остальные дети, увидев их, тоже поднялись на площадку.

— Это вам. Может, поиграете с ними, как-то... Ну, как вы там играете.

Они расхватали игрушки, ни секунды не споря, кому какая должна достаться, и принялись рассматривать каждый свою.

— А вы сами их сделали? — спросила Вика.

— Да.

— Что нужно сказать? — Вика строго посмотрела на всех детей.

— Спасибо, — первым пробормотал Илья.

То же слово повторила Света, потом Женя, перед этим недовольно глянувший на Вику, а после и она сама.

— Не за что, — Ника кивнула. — Надеюсь, с ними вам будет, чем заняться.

— А можно посмотреть, как вы шьете? — спросила Света.

— Нет, я не... Не думаю. Я же говорю, что не могу за вами присматривать.

— Мы тихонечко посидим рядом, — сказал Женя.

Ника вздохнула.

— Спросите своих родителей. Если они разрешат, то я позволю вам.

Все четверо закивали. Вика еще раз поблагодарила ее за кролика, после чего Ника зашла в квартиру. Она заперла дверь на замок и подергала ее. Дети в подъезде затопали по лестнице.

Она переоделась, пообедала и села пить чай и читать новости. Вместе с последней интересной ей новостью закончился и чай. В этот же момент в ее дверь одновременно постучали и позвонили. Сначала Ника не хотела открывать, потому что никого не ждала. Но затем стук и звонок повторились. Она взяла телефон и медленно подошла к двери, посмотрела в глазок и увидела перед дверью детей, сжимавших в руках кроликов. Ника открыла дверь.

— Что? — спросила она, стараясь звучать не слишком грубо.

— Мы спросили! — выкрикнул Женя. — Нам разрешили.

— Что? — снова спросила Ника, теперь с другим смыслом.

— Мы спросили родителей, они разрешили прийти к вам.

— Сейчас спросили?

— Да.

— То есть они все дома?

Женя приоткрыл рот, но ничего не сказал. Вика закатила глаза и ответила:

— Нет, но мы позвонили им на работу. На работы. На работу.

Ника покачала головой. Конечно, это звучало как ложь. Но у нее уже не было сил прогонять детей. Она решила впустить их сейчас, а позже поговорить с их родителями.

— Ладно, — она сделала шаг в сторону. Дети прошли мимо нее и сразу двинулись в гостиную, но Ника остановила их: — Эй, снимите обувь!

Они послушно разулись и оставили туфли у входа, а после все же добрались до гостиной и там уселись на диван. Ника остановилась на пороге, уже пожалев о своей мягкотелости.

— Так... Мне сшить еще что-то для вас?

— Кролика! — выкрикнул Илья.

Вика процедила:

— У тебя уже есть один, — а после добавила спокойно: — Сшейте, что вам угодно, мы просто посмотрим.

Ника села за машинку, достала из пакета несколько лоскутов ткани и начала вертеть их в руках. Наконец, ей на ум пришла идея. Она взяла ножницы и вырезала из ткани несколько одинаковых кусочков. Дети при этом приподнялись со своих мест. Ника соединила кусочки булавками, сшила их на машинке (от грохота дети присели обратно), вывернула, наполнила синтепоном, зашила, добавила еще одну деталь и повернулась к детям. В ее руках была небольшая морковка, узнаваемая по форме, хотя ткань была неподходящего цвета и узора.

Глава 4.

Ника открыла глаза, а спустя секунду послышалась знакомая вибрация. За несколько дней ее организм подстроился, она просыпалась прямо перед тем, как срабатывал будильник соседей. Уже не имело смысла ставить собственный будильник, ведь она каждый день отключала его до того, как он срабатывал, но Ника продолжала делать это.

Она потянулась, взяла телефон и начала листать новости. Ничего интересного за ночь не произошло, в какой-то момент Ника дошла до новостей, которые уже читала накануне, но все же пробежалась глазами и по ним, параллельно думая о другом.

После этого она позавтракала и сразу села за швейную машинку. Ей предстояло закончить заказ: та клиентка не обманула и почти сразу снова обратилась к Нике. Теперь она шила медведя для ее племянницы.

Дети не заглядывали после того раза, в подъезде Ника их тоже не встречала. Это заставило ее увериться в том, что история с телефоном и запертой дверью была каким-то их розыгрышем. Возможно, они поняли, что она их раскусила, поэтому старались не попадаться на глаза, пока она не смягчится. И все же, садясь за швейную машинку в эти дни, Ника замирала на несколько минут и смотрела на дверь, в ожидании, что они позвонят. Потому что ей не хватало компании и зрителей, хотя признаваться в этом она не хотела даже себе.

Но и в этот раз никто не позвонил. В тишине вдруг стало некомфортно, Ника включила подкаст для фона. Тут же она начала шить, грохот машинки заглушил подкаст. Ника поставила его на паузу и запустила машинку, но через несколько секунд та будто заглохла. Ника осмотрела ее и нашла причину: сломалась иголка. Раньше такого с ней не случалось. Ника вытащила один кусок, но другой остался в машинке. Ей пришло поискать в интернете подсказку, как удалить его. После этого она вставила другую иголку, сходила на кухню выпить воды, вернулась и продолжила шить. Всего через пару мгновений сломалась и вторая иголка.

Ника разобрала машинку и удалила и ее. Прежде чем вставлять третью иглу, она поискала информацию об этом в интернете. Там советчики критиковали машинки, которые были у других людей, столкнувшихся с такой же проблемой, и советовали другие бренды. Но у Ники машинка была именно одного из этих брендов. Никакой другой полезной информации она не нашла, поэтому рискнула вставить иглу и взяла другой кусочек ткани, решив, что дело могло быть в нем (хотя прежде она уже шила из такого же материала без проблем). В этот раз машинка не запускалась вообще, а лишь загудела.

Ника подождала несколько секунд и протянула руку, чтобы убрать кусочек ткани. В этот момент иголка опустилась вниз. Ника чудом успела убрать палец, но игла все же поцарапала ноготь. Ника отключила машинку от сети и начала ходить вокруг нее, пытаясь успокоиться. Воображение навязчиво рисовала перед глазами картины того, как игла впивается в ее палец, прибивая его к машинке, но Ника старалась отогнать его.

Успокоившись, она подошла к розетке, подключила машину и села за стол. В этот раз она не подкладывала ткань, а просто нажала на педаль, но ничего не произошло. Теперь машинка даже не гудела. Ника пробурчала что-то и пересела на диван. Она взяла телефон и заметила, что вайфай не работал. Квартира будто разваливалась на глазах.

Ника включила интернет и открыла новости. Первым же оказалось сообщение об отключении света в ее части города. Аномалии с машинкой это никак не объясняло, но ее хотя бы утешило, что ей не придется решать проблемы с вайфаем. Заниматься шитьем она теперь не могла, поэтому легла на кровать в комнате и продолжила листать новости, не в состоянии сосредоточиться хотя бы на одной из них. Она сама не заметила, как уснула.

Она проснулась, когда начало темнеть. Света так и не было, а время, в течение которого устранят поломку, в новостях постоянно обновлялось. Ника сидела на кухне и смотрела на экран телефона, будто пытаясь загипнотизировать его, когда в ее дверь вдруг постучали. Она узнала этот стук и потому была почти наверняка уверена в том, кто ждал ее за дверью, но сначала все же посмотрела в глазок. Под дверью стояли дети, все они сжимали кроликов в руках. Ника выдохнула и открыла дверь.

— Света нет! — сразу выпалил Женя и попытался пройти в квартиру, но Ника преградила ему путь.

— Я знаю, — ответила она.

Женя попытался обойти ее, но Ника навалилась на дверной косяк, чтобы сохранить устойчивость. Женя обернулся и посмотрел на остальных детей, а потом на нее.

— Я не приглашала вас, — наконец, сказала Ника, потому что так стоять и смотреть друг на друга можно было долго.

— Но вы же говорили, что мы можем заходить!

— Да, но, во-первых, я не приглашала вас конкретно сейчас, а, во-вторых, разве вы не хотите поговорить о том, что было, когда вы ушли в прошлый раз?

— Мы не знаем, что было, мы же ушли, — Женя покачал головой, будто прикидывая, сможет ли он все же проскользнуть мимо Ники.

— Пропал мой телефон. Когда я вышла его искать, дверь в квартиру захлопнулась, я слышала ваш смех в подъезде. Потом дверь вдруг чудесным образом открылась, и телефон нашелся.

— То есть все было нормально, но вы нас все равно обвиняете? — спросил Женя.

Ника прищурилась. По фактам, ситуация действительно была странной, и обвинить детей ей было не в чем. Да и ни один из них никак не показал, что понимал, о чем она говорила. Вопрос Жени показался наглым, но все же звучал искренне.

— В любом случае, мне нечем вас развлечь, — переменила Ника тему. — Раз нет света, то я не могу включить машинку и сделать что-то для вас. Я даже свою работу закончить не могу.

— Но можно мы все равно зайдем? Нам страшно в темноте, — сказал Илья.

— Еще довольно светло, — Ника кивнула в сторону окна. — И скоро ведь придут с работы ваши родители, не так ли?

— Не так чтобы скоро, — вступила в разговор Вика. — И уже темнеет. Детям правда будет страшно.

Ника едва сдержала смешок, когда Вика сказала «детям». Это ее немного смягчило, поэтому она сделала шаг в сторону. Гости сразу рванули в гостиную, так что Нике пришлось напомнить им разуться. Оставив обувь, они прошли в гостиную и сели на диван. В этот раз Ника не сдвинулась дальше порога.

Глава 5.

Как только машина остановилась, Вера отстегнула ремень, открыла дверь и выскочила на улицу. Она в ужасе посмотрела на то, что стало с ее любимым платьем. Оно было любимым, потому что его украшали рисунки милых собачек. У нее было несколько похожих платьев, но это она любила больше всего. Еще бы! Собачки на нем напоминали Леди из «Леди и Бродяги» — ее любимого мультфильма.

Сейчас на платье расплывалось пятно. За несколько минут до того, как машина остановилась, брата Веры, Антона, затошнило. Она заметила, что ему нехорошо, заранее. Предупредила маму, которая ехала на переднем сидении. Та сразу повернулась и начала предлагать сыну бумажный пакет (она всегда носила с собой несколько, потому что Антона тошнило часто), но он отказался и заявил, что Вера просто издевалась над ним.

А спустя пару минут Антона действительно затошнило. Он наклонился в сторону Веры и вывалил содержимое желудка прямо на ее платье. К счастью, позавтракал он не плотно. Дома не осталось его любимых хлопьев, мама насыпала ему те, что ела Вера. Он попробовал одну ложку, заявил, что это несусветная гадость и отказался доедать. Так что все выглядел не так страшно. Куда страшнее было унижение.

Мама вышла из машины, и Вера сразу подскочила к ней.

— Посмотри, что он сделал! — закричала она.

Мама наклонилась к ней, но не успела ничего сказать: Антон замолотил по двери. Мама мгновенно переключилась, подскочила к мальчику и начала причитать над ним. Вера поглядела на них, а потом стыдливо закуталась в кардиган.

Водитель вытащил их сумки из багажника, поставил на площадке перед подъездом и подошел к маме Веры. Он топтался рядом с ней, но она не обращала никакого внимания, продолжая расспрашивать Антона, как он себя чувствовал.

— Вы не могли бы... — сначала кашлянув, спросил таксист.

— Вы что, не видите, ребенку плохо?

— Так ему на воздух надо.

Мама цокнула, отстегнула ремень и вытянула Антона, который не пытался ей помочь и обвис, словно мягкая игрушка, на улицу. Не выпуская его из рук, мама достала деньги из сумки и отдала их таксисту. Тот сразу сел в машину и уехал.

Пока мама стояла на дорожке с Антоном и дула ему на лицо, Вера подошла поближе к брошенным сумкам, на случай, если бы кто-то вдруг задумал их украсть. Она вертела головой, высматривая потенциальных воров, поэтому первой заметила выбежавшую откуда-то бродячую собаку. Та целенаправленно бежала к маме и Антону, словно знала, что они были там. Собака остановилась в нескольких сантиметрах от них. Антон, заметив ее, сразу оживился и потянул к ней руки. Мама тоже увидела собаку, ахнула, подняла Антона и вместе с ним подбежала к подъезду.

— Так, сейчас я… Отнесу часть сумок, а ты тут стой, присматривай за братом и остальными сумками, — неуверенно сказала она Вере, будто сама не знала, хороший ли это план.

Та кивнула, гордая тем, что и сама уже догадалась следить за вещами.

Мама усадила Антона на лавку и зашла в подъезд. Как только дверь за ней закрылась, Антон вскочил с лавки и побежал за собакой. Та, не глядя на него, рванула во двор.

— Стой! — крикнула Вера.

Собака замерла, а вот Антон бежал за ней. Вера завертела головой, не зная, можно ли ей оставлять пост и кого спасать было важнее. В итоге она решилась и побежала за братом. Она успела перехватить его, когда он уже почти подошел к собаке, и поволокла к подъезду.

— Отпусти меня! — заверещал он.

Вера не слушала и шла, неотрывно глядя на сумки, брошенные у подъезда, словно воры могли возникнуть рядом с ними из пустоты. Она усадила Антона на лавку. В этот момент из подъезда вышла мама и сразу заметила зареванное лицо сына

— Что случилось? — она повернулась к Вере.

— Он хотел погладить собаку.

— Эту блохастую? Он же не трогал ее? Вот ведь… — прошептала мама.

Вера открыла рот, чтобы объяснить ей все еще раз, но мама взяла две сумки и вернулась в подъезд. С Верой остались последние две сумки. Она грозно посмотрела на Антона, а тот показал ей язык и засмеялся. Спустя пару минут мама вернулась, взяла оставшиеся две сумки в одну руку, а другой потянула Антона в подъезд. Вера побежала за ними.

Они остановились перед лифтом и стали ждать. В их старом доме не было лифта. Вера ходила в гости к подругам, в доме которых он был, но они жили на первом и втором этажах, поэтому пользоваться лифтом у Веры повода не было. А когда они с подругами попытались покататься на нем просто так, их отругала одна из соседок ее подруг. Так что мечта так и не исполнилась.

Сейчас она стояла перед лифтом. Ей вдруг стало очень страшно заходить в него. Он казался таким маленьким. Это впечатление укрепилось, когда его двери открылись. Вере показалось, что втроем, да еще и с сумками, они точно в него не поместятся. Как назло, мама сделала шаг в сторону, пропуская Веру зайти первой. Та закачала головой.

— Ну же, — поторопила ее мама.

Вера кивнула. Да, бояться не стоило. Ничего страшного не должно было произойти, если бы они были там все вместе. Она забежала внутрь и вжалась в угол, уставившись на надпись с незнакомыми словами на стене. Она только слышала, как мама и Антон зашли следом. Двери закрылись. Лифт загудел и поехал вверх. Вере казалось, что он покачивался из стороны в сторону. Вдруг гудение стало сильнее, а потом лифт замер. Двери с грохотом открылись. Мама и Антон уже вышли, когда Вера только повернулась. Двери снова начали закрываться. Вера выскочила из лифта, почувствовав в последний момент, как двери коснулись ее лодыжки.

Мама поставила сумки на пол, достала ключи из кармашка сумки и открыла дверь. Завела туда Антона, забросила сумки и отошла в сторону, пропуская Веру. Антон, не разувшись, тут же побежал в одну из комнат. Вера присела на табуретку и расстегнула липучки на кроссовках, а после пошла прямо.

В комнате, в которую она зашла, был диван, телевизор и шкаф с книгами и сувенирами. Все вещи из гостиной в их предыдущей квартире.

Когда она вышла из гостиной, мамы в коридоре уже не было. Вера услышала ее голос на кухне.

Глава 6.

Мама так и не выходила. Никто не выходил из подъезда, словно там никого не было. Никто и не заходил. Темнеть еще не начинало. Конечно, если бы уже прошло много времени, мама пошла бы ее искать.

Вдруг дверь открылась. Вера посмотрела в проем, ожидая увидеть маму, но там не было вообще никого. Вера опустила глаза и увидела перед собой мальчика, примерно ее возраста. Он стоял, придерживая дверь, и смотрел на Веру. Она не знала, как нужно было вести себя. Вдруг этот мальчишка был таким же, как ее брат? Тогда лучше было не говорить с ним. Да и вообще не приближаться, пока он не сделал что-то гадкое. Но и зайти в подъезд ей очень хотелось. Мальчишка решил за нее все сам, спросив:

— Почему ты здесь сидишь?

— Жду, — ответила она и расправила юбку.

— Чего?

— Не твое дело? — с ненамеренно вопросительной интонацией произнесла Вера. И тут же, чтобы сгладить и неловкость, и грубость, спросила: — А откуда ты знал, что я тут сижу?

— Мы наблюдали через окно, как ты подошла к подъезду. Но внутрь ты так и не вошла.

— Вы?

— Да, мы с друзьями. Хочешь с ними познакомиться?

Она хотела. Хотела даже так, что забыла, как ей нужно было домой. Мальчишка открыл дверь пошире и навалился на нее спиной, пропуская Веру внутрь. Она поднялась по лестнице и остановилась перед лифтом.

— А ты в какой квартире живешь? — спросил мальчик.

— Не помню, — призналась Вера.

— Это как?

— Ну... Мы только сегодня переехали, я отвернулась, когда мама жала на кнопку в лифте, и потом не посмотрела, когда пошла в магазин, и вот... — пробормотала она.

Мальчик, к ее удивлению, не рассмеялся. Лицо его стало серьезным.

— Я точно могу сказать, в каких квартирах ты не живешь. Надо будет только проверить оставшиеся, и мы найдем твою.

— Правда? А много квартир ты знаешь?

— Да почти все, — ответил мальчик, потупив взгляд.

Вера же захлопала глазами. И только в этот момент она опомнилась и представилась.

— Я Вера. Ну, вообще, у меня другое полное имя, но все в семье называют меня Вера, в честь бабушки… — она затараторила, но быстро остановила себя. – Просто Вера.

— А я Женя, — ответил мальчик. — Пойдем, познакомлю тебя с остальными, — он указал на лестницу.

— А мы не на лифте поедем?

— Нет, — Женя резко качнул головой. — Мы его не любим. Он жуткий какой-то.

И тут Вера окончательно поняла, что сможет дружить с этими детьми, хотя остальных она пока не видела. Потому что для того, чтобы признавать свои страхи, нужно быть очень смелыми. И таким друзьям Вера точно могла доверять свои страхи, не опасаясь, что они посмеются над ней.

Они поднялись на два этажа выше. Квартиры, находящиеся на них, Женя тоже отмел, как неподходящие. Соседей на втором и третьем этаже он знал хорошо.

Они остановились на пролете между третьим и четвертым этажом. Там стояли трое детей, которые смотрели прямо на них. Вера сначала кивнула каждому. Одна из девочек, та, что казалась ее сверстницей, вышла вперед и протянула руку. Вера не сразу поняла, что должна была с ней делать, поэтому та продолжила брать инициативу на себя и крепко сжала ладошку Веры.

— Меня зовут Вика, — сказала девочка. — А это Света и Илья, — она кивнула на двоих детей.

Вера представилась.

— Так почему ты не заходила? — спросила Вика. — Я все думала, куда же ты могла пропасть. Вот и отправила за тобой Женю.

— Я... Я только переехала и забыла, в какой квартире живу.

— А этаж?

— И этаж.

— Вот это да! — Вика хлопнула в ладоши. – Ну, ничего, мы тебе поможем.

— Да, — вступил Женя. — Давайте начнем с четвертого этажа. Здесь живет Вика, но я не знаю никого из квартиры…

Он назвал номер. Вера понадеялась, что ее память как-то на него отзовется, но этого не случилось. Они подошли к названной Женей квартире. Он сразу вышел вперед и нажал на звонок. Вера стояла позади всех детей. Никто не открыл, хотя они отчетливо слышали, как звонок разносился по квартире. Дети молчали. Женя еще пару раз надавил на кнопку, они подождали несколько секунд, но в итоге решили отправиться на этаж выше. С другой квартирой их ждал такой же результат.

— А ты уверена, — спросила Вика, — что это в этом подъезде?

Вера кивнула, хотя после такого вопроса никакой уверенности не осталось.

— Знаешь, если мы так и не найдем, то ничего страшного. Тут, — Женя кивнул на дверь, — живет одна тетенька, она разрешила нам заходить к ней в гости. Я думаю, она разрешит тебе у нее подождать, пока твоя мама не начнет тебя искать.

— А как я узнаю, что мама меня ищет? — спросила Вера.

Женя задумался.

— Ну, обычно, когда дети куда-то уходят, об этом сразу по телевизору рассказывают. Думаю, твоя мама тоже сразу пойдет в телевизор.

Вера подумала, что это звучало разумно, хотя ей и не очень хотелось идти к какой-то незнакомой тетеньке.

— Давайте немного передохнем, — скорее объявила, а не предложила Вика, когда они остановились перед очередной дверью уже на шестом этаже.

Женя нажал на кнопку, никто не открыл. Словно все вдруг испарились. Но неспроста они не знали, кто жил в этих квартирах. Возможно, эти люди рано уходили на работу и поздно с нее возвращались. Возможно, они вообще не любили выходить из дома и не открывали двери незнакомцам. Вере ведь тоже родители не разрешали открывать двери. Может быть, и для этих людей существовал такой запрет, хоть они уже и были взрослыми.

— Я думаю, Илья и Света устали, — Вика кивнула на детей. Вере они уставшими не показались, но спорить она не стала. — Надо все же заглянуть к... — договорить она не успела, потому что в этот момент дверь квартиры распахнулась.

— Наконец-то, где ты... — сказала мама Веры, открыв дверь. Она замолчала, когда увидела перед собой всех детей, а вот Веру заметила не сразу, потому что та стояла позади всех. — Где ты так долго ходила? — закончила она мысль.

— Мам, это Женя, Вика, Илья и Света, — представила Вера новых знакомых.

Глава 7.

Теперь Ника точно знала, что это дети приходили к ней, когда слышала одновременно звонок в дверь и стук. В сущности, больше к ней никто и не приходил, но на этот раз она даже рискнула не посмотреть в глазок, а сразу открыла дверь. Дети уставились на нее. Больше они не решались заходить внутрь без отдельного разрешения. Которое она давать не собиралась.

— Нет, нет, — забормотала Ника еще до того, как они поздоровались. — Я еле успеваю закончить заказ из-за этих перебоев с электричеством, на вас у меня времени нет.

— Но мы же просто посмотрим! — пискнула Света.

— Нет, вы будете меня отвлекать, — Ника покачала головой.

— Это все из-за муки? Потому что вы испугались тогда?

Ника вспомнила, как задрожали ее руки, когда она разглядела эти изгибающиеся тельца. Как она бросила сито в миску и ударилась рукой об стол, громко выругалась и отскочила к противоположной стене. Сразу заметила детей, стоявших в дверном проеме и наблюдавших за ней. Частичка ее понадеялась, что дети услышали сказанное ею ругательство, повторили его при родителях, те решили узнать, кто научил их детей плохим словам, и навсегда запретили детям приближаться к этой квартире. Но этого не случилось. Либо дети сдержались, либо их родителям было все равно. Ника уже начинала склоняться ко второму варианту.

— Я не... Испугалась.

Так испугалась, что обшарила каждый уголок каждого шкафа и ящика в квартире в поисках других оставленных предыдущей жительницей «подарочков», в которых могла зародиться жизнь. Ради этого она купила резиновые перчатки, которые доставали ей почти до локтя, а еще надела медицинскую маску, потому что воображение уже нарисовало картину, в которой паук или многоножка выпрыгивает и сразу забирается в ее нос.

Но больше она ничего не нашла. Никаких продуктов или вещей, что делало эту находку еще более странной и пугающей. И ей не хотелось быть параноиком, но Женя так просил пирог, и говорил, что та старушка пекла их, и он так настаивал на том, что должна была остаться мука...

У Ники возникла мысль, что они могли устроить этот «розыгрыш» еще для той соседки, подбросив червяков в муку. А раз уж ее не стало, они решили, что добру пропадать незачем, и разыграть с помощью них же Нику. Правда, они совсем не смеялись, хотя ее реакция могла рассмешить их, если им нравились злые шутки. Нет, они молча наблюдали за ней, не моргая, напомнив в этот момент детей из фильма «Проклятие деревни Мидвич». Тогда Ника, всеми силами скрывая дрожь в голосе, сказала им, что испечь пирог не выйдет, и попросила их все же уйти, потому что она вспомнила об одном срочном деле, которое ей нужно было сделать.

К ее облегчению, дети спорили совсем недолго и ушли. Но она знала, что они вернутся. И будут возвращаться и дальше, чего она терпеть не могла. Так что это было не так плохо, что дети решили зайти сейчас. Потому что у Ники появилась возможность сказать:

— Я подумала, что вам все же лучше не приходить.

— Почему? — спросил Женя.

— По тем же причинам, которые я проговаривала уже несколько раз, и повторять не собираюсь. Серьезно, найдите себе другое занятие. Попросите родителей записать вас в какие-нибудь кружки или вроде того... В общем, я не буду с вами возиться. И мне не нравится, когда кто-то шарится в моей квартире, — эту фразу она сказала на тот случай, если история с телефоном и мукой все же была как-то связана с детьми.

— Но нам нечем заняться! — запротестовала Света.

— Это не моя проблема, — немного перекривляв ее интонацию, ответила Ника. — Да вы и тут ничем не занимались, просто сидели и... Это было странно. Найдите себе какое-то дело. Только держитесь подальше от мусоропровода.

— Но нам нужно туда, — сказал Женя. И впервые Ника услышала в его голосе какую-то злость.

Это ее не напугало, а только убедило в том, что ей стоило держаться подальше от этих детей.

— С какой это стати? — спросила она.

— Потому что... Да это вообще не ваша квартира!

— И не ваша. И этот разговор окончен, а если вы еще раз придете сюда, я поговорю с вашими родителями.

На этих словах она захлопнула дверь, в последний момент порадовавшись тому, что никто из детей не попытался выставить вперед руку или ногу, чтобы помешать ей, потому что тогда у нее бы точно были проблемы.

Едва она отошла от двери, в нее сразу начали звонить и барабанить. Ника даже не стала подходить к ней. Она уже сказала свою главную угрозу. Чтобы прогнать детей сейчас, она больше не могла ничего сделать. Разве что повторять, что пожалуется их родителям. Но для этого ей нужно было узнать, в каких квартирах жили дети, а она сомневалась, что они бы в этом признались. Поэтому проще было их игнорировать. Так ей советовали делать в детстве с детьми, которые обижали ее. Она не помнила, помогало ли это, но сейчас другого выбора у нее все равно не было.

В дверь продолжали стучать, и Ника подумала, что рано или поздно это привлечет внимание других соседей. Возможно тех, кто уже знаком с этими детьми. Они же смогут прогнать их или даже рассказать их родителям. Но стук не прекращался. Возможно, Илью сменил кто-то другой из детей.

Ника зашла в гостиную, легла на диван и закрыла глаза. Кроме стука ничего слышно не было, но из-за того, что он звучал так долго и ритмично, Ника перестала различать его, он словно превратился в фон, почти слился с тишиной, поэтому не раздражал, а даже немного убаюкивал. Но Ника уже выспалась и уснуть теперь не могла, а просто лежала.

Перед глазами мелькали разные картинки, может быть, сцены из прошлого. Ей вдруг стало стыдно, что она так бездарно тратила время, поэтому она принесла из комнаты наушники, надела их и включила научно-популярный подкаст. Не то чтобы она вслушивалась в лекцию, но все же надеялась, что какие-то знания откладывались в ее голове.

Выпуск подкаста оказался о необычном способе лечения слепоты, который исследуют ученые. Иногда Ника выплывала из своих неструктурированных размышлений и прислушивалась к голосу ведущего, а потом обратно ныряла в размышления о том, что стоило сказать тому собеседнику в той ситуации много лет назад.