Фальшивая адептка или как избежать замужества

Пролог.

– Ниночка, голубушка, сходи-ка на рынок за продуктами. Я вот тут список написала, – Анна Владимировна сделала походку еще более шаркающей и немощной. Хотя я точно видела, как она сегодня рано утром чуть ли не вприпрыжку бежала к дверному глазку, чтобы проверить, кто же там пришел к соседке, пока у той муж на вахте на Севере.

– Я закажу, и вам все доставят, Анна Владимировна, – устала я от капризов этой женщины. И ведь самое обидное – она же мне никто. Но вот какая интересная штука жизнь. Я присматриваю за нелюбимой мачехой, которая меня все детство терпеть не могла, да и сейчас не особо-то и жалует.

– Нет, что ты, что ты! – закудахтала мачеха. – Какая доставка? Там же сунут овощи неспелые, молоко просроченное, а на рынке ты выберешь, какой на тебя смотрит помидорчик, – я ожидала, что женщина откажется. Она обожала рынки и обожала на них ходить. Но в те дни, когда я приезжала к ней, чтобы приготовить ей еды и прибрать в квартире, она гоняла на рынок меня.

Вот только меня она туда отправляла, чтобы потом все соседки увидели, как я тащу тяжеленные сумки, после которых болят руки. Так она хотела показать всем вокруг, что о ней заботятся.

Коллеги мне давно сказали, чтобы я прекратила к ней ходить и не позволяла себя эксплуатировать, ведь квартира хоть и давалась моему отцу, я ее не получу в наследство. Все достанется моему младшему брату Саше, который, в отличие от меня, к матери нос не показывал. Вернее, показывал, только когда были нужны деньги, и та давала. Последнее выгребала из кошелька и отдавала.

Я собралась, взяла список и пошла в сторону рынка. Это мой единственный выходной, и я торчу у Анны Владимировны. А ведь были планы. Я хотела встретиться с подругами.

Стою на светофоре, когда к нему подползает бабулька с тяжеленными сумками. И вот почему они не берут с собой тачки, чтобы таскать все покупки?

– Вам помочь? – предлагаю свою помощь женщине, которая подняла на меня свой бесцветный взгляд. Она словно задумалась, нужна ли ей моя помощь. Странная бабулька.

– Помоги, если жить скучно, – усмехнулась старуха. – Просто отнеси на ту сторону сумку, а дальше я сама понесу свой груз.

– Хорошо, – я кивнула, не понимая, что имеет в виду старушка. Деменция, наверное, уже.

Я подхватила сумки и пошла, как только загорелся зеленый свет. Все остальное произошло как в замедленной съемке. Визг тормозов. Удар. Боль. Темнота.

Глава 1.

– Её нужно срочно выдать замуж! – прошипела мачеха, голос ее дрожал от нетерпения. – Или ты совсем забыл условие, которое поставил её дед перед смертью?

– Я всё помню, – ответил мой отец, голос его звучал растерянно, – но, может, не стоит так спешить? – он возражал. Но я знала, что это всего лишь видимость сопротивления. Он всегда так делал – делал вид, что принимает решение, а на самом деле просто подчинялся давлению. Эта сцена была до боли знакома. Я словно оказалась в искаженном зеркальном отражении своей собственной семьи, только в другом мире, в другом времени. Как и в детстве, когда я спасалась от семейных драм, прячась за страницами книг, так и сейчас я сидела тихо как мышь за книжным стеллажом, стараясь стать невидимкой. Я всего лишь хотела выбрать книгу, но вместо этого стала невольным свидетелем интимного разговора, предметом которого была я сама.

– И почему же не стоит спешить? – мысленно я представила себе мачеху: её руки на бёдрах, брови нахмурены, взгляд, сверкающий ледяным презрением. Она, эта властная женщина, полностью контролировала батюшку после смерти его первой жены. Она подчинила его своей воле, а вместе с ним и весь дом. Её слова звучали как приговор.

– Ну, ей же с ним всю жизнь придется прожить. А если он ее обижать будет? – пробормотал отец, голос его был полон искренней заботы о дочери. Он действительно беспокоился о её благополучии. Но, увы, силы воли у него не хватало, чтобы противостоять жене. Ему не хватало решительности защитить собственного ребёнка. Его мягкотелость – вот главная причина моего нынешнего положения. Мне предстояло в этом мире в скором времени отметить двадцать первый день рождения. А в моём мире я уже давно оставила позади этот “нежный возраст”, стала самостоятельной и независимой женщиной, жизнь которой разительно отличалась от жизни Нинель. В моём мире я уже не жила под гнетом властной и самодурной мачехи. Я сама управляла своей судьбой, сама принимала решения, сама строила свою жизнь. Мне уже не нужно было прятаться за книжными полками от гнева или диктатуры кого-либо. А в этом мире я была беспомощной пешкой в игре, зачинщиком которой стала эта жестокая и эгоистичная женщина. Замуж, значит, она меня хочет выдать. Но почему? Что там такого было в завещании деда?

– Артур, послушай меня, – я представила, как леди Анна подошла к моему отцу впритык, чтобы дать понять, что ее слова имеют вес. – Никто ничего не сделает с твоей доченькой. А вот с тобой сделают, и довольно быстро. Если ты не заплатишь этим людям. Они шутить не будут. Или ты готов подставить под удар меня и нашего сына?

– Нет конечно, – мямлит отец. – Я поговорю с ней завтра.

– Не нужно ничего говорить, – обрубает его леди Анна.

– Но как? – не понимает мой отец.

– У меня есть план, – женщина понизила голос, и мне не удается разобрать ее слова.

– Это подло, – говорит отец.

– У тебя есть другие варианты? – шипит мачеха.

– Нет, – еле слышно отвечает отец. Слышно, что он практически раздавлен.

Что же такого было в завещании? И самое главное, что это за люди такие страшные, которых боятся мой отец и мачеха?

Библиотека опустела, оставляя меня одну в тишине. Выбравшись из своего заточения – кресла в углу, забитого стопками книг, – я ощутила привычное чувство неопределённости. Прошло уже несколько лет с тех пор, как я оказалась здесь, в этом мире, в теле Нинель.

Захват тела произошёл после того, как Нинель, юная аристократка, скончалась от загадочной лихорадки. Звучит жутко, правда? На деле же это было… любопытно. Невероятный опыт – второй раз пережить подростковый возраст со всеми его гормональными бурями и резкими сменами настроения. Никто не удивился моей амнезии, моей неспособности вспомнить значительную часть детства. Все списали это на последствия лихорадки. Но лихорадка принесла с собой ещё одно последствие – потерю магии. Магия Нинель исчезла вместе с ней. Для меня, человека, всю жизнь прожившего без магии, это не стало проблемой. А вот моя семья восприняла это как трагедию, поглядывая на меня с глубоким сочувствием.

После моего выздоровления интерес ко мне, как к потенциальной волшебнице, иссяк. Тогда я была этому рада – избавилась от назойливого внимания потенциальных женихов и наставников. Сейчас же это обернулось существенной проблемой. В этом обществе, где женщины без магических способностей лишены права голоса и самостоятельности, моё будущее представлялось туманным и крайне ограниченным. До этого момента я жила в относительном комфорте, поддерживая дружеские отношения с леди Анной и отцом Нинель. Я заполнила пробелы в своих воспоминаниях с помощью книг, дожидаясь совершеннолетия, чтобы воспользоваться деньгами, оставленными дедушкой Нинель. Однако о существовании каких-либо условий в завещании я узнала лишь сейчас. И именно эти условия, особенно учитывая мою категорическую нелюбовь к браку, вызывают у меня тревогу.

Благодаря нехитрым манипуляциям я давно уже знала код от семейного сейфа, теперь искала завещание. Почему я не додумалась до этого раньше? Самокритика – дело хорошее, но от неё мало толку. Где же это проклятое завещание? Я перерыла все ящики, все полки, даже проверила пространство за книжными стеллажами, не исключая, что документ мог быть спрятан там, где его никто бы не искал. Постепенно паника начала нарастать, и я уже представляла себя замужем за каким-нибудь несносным лордом, чьи интересы сводятся к охоте и управлению имением. Именно поэтому я решила поискать не только в сейфе, но и в тайных отделениях письменного стола дедушки Нинель, старого скрипучего красавца из красного дерева. Внутри обнаружился тайник, скрытый за откидной панелью, которую я почти не заметила. И там, под слоем пыли, лежали письма, перевязанные ленточкой. Я бы не обратила внимания на них и продолжила бы поиски завещания, если бы не тот факт, что письма были адресованы мне, вернее, Нинель. Только вот я эти письма не получала. И, судя по всему, Нинель тоже.

Визуалы

Добро пожаловать в книгу, и рада представить вам наших героев.

Наша героиня по имени Нинель.

А это наша злая мачеха леди Анна

отец героини лорд Артур

Глава 2.

Мы прибыли в шумную столицу и обосновались в просторном городском особняке, доставшемся моей покойной матушке в качестве приданого. За время нашего переезда я заметила явное преобладание материнского имущества. Дед, не имевший сыновей, очевидно, очень любил свою единственную дочь. После смерти моей матери, о которой в семье предпочитают не вспоминать, сэр Артур, мой отец, получил неограниченное право распоряжаться всем имуществом, что шло приданным моей матушки. Часть имущества он продал, а значительную часть переоформил на моего младшего брата после его рождения.

Сама смерть матери окутана мрачной тайной. Официальная версия гласит о внезапном самовыгорании. Якобы магический резерв матери был исчерпан настолько, что она умерла в течение пары дней. Но что именно заставило её прибегнуть к столь опасной и разрушительной магии, остаётся загадкой. Эта тема была под строжайшим запретом, любое упоминание о ней каралось молчанием и строгим запретом на дальнейшие расспросы. Я перерыла всю библиотеку, чтобы найти аналогичные случаи, но, естественно, не нашла.

В столице меня окружали заботой и вниманием, но это внимание скорее напоминало осторожную опеку, чем искреннюю любовь. Я чувствовала, что за каждым жестом скрывается что-то большее. И это "большее" вызывало во мне серьезное беспокойство. В воздухе витала опасность, источник которой я пока не могла определить. Мачеха, женщина с холодными глазами и лживой улыбкой, плела свои интриги, и я интуитивно чувствовала, что она замышляет нечто ужасное. Её план заключался в насильственном замужестве, лишающем меня права выбора. Но как она собирается это осуществить?

Возможность скомпрометировать меня казалась наиболее вероятной. Если бы меня застали в пикантной ситуации с каким-либо мужчиной, то любой, даже самый невыгодный брак с этим мужчиной стал бы единственным выходом из положения. Этот мужчина, естественно, "спасающий" меня от позора, был бы идеальным инструментом для мачехи в достижении ее целей. Она могла бы выбрать для меня подходящего жениха – влиятельного, богатого, но, вероятно, безнравственного человека, готового на подобную сделку. Таким образом, мачеха не только избавилась бы от меня, но и значительно укрепила бы свое положение в обществе и получила бы возможность распоряжаться наследством. Был там какой-то пункт, связанный с моим замужеством, если оно произойдет раньше моего совершеннолетия. Дед не хотел, чтобы я торопилась с выбором спутника жизни, предполагая, что юность – не лучший советчик. Поэтому он сделал небольшое условие, о котором я узнала совершенно случайно, подслушав разговор отца и мачехи. Оказывается, если я выйду замуж до достижения двадцати пяти лет, я получу лишь очень скромную часть наследства деда. То, что пойдет в счет приданого, а остальное останется под управлением моего отца, сэра Артура, которое он после рождения у меня ребенка должен будет передать ему, когда тот вырастет. Полагаю, отец не собирался так долго ждать и продал бы по надуманным обстоятельствам все, что смог бы, как только получит. Полагаю, что у него крупные финансовые проблемы, и потому так остро встал вопрос с моим замужеством.

Однако был и другой вариант, как меня могут отправить замуж против моей воли. Возможно, мачеха планирует использовать какие-то магические ритуалы, опираясь на знания о моей наследственной магии, чтобы подчинить меня своей воле. Магии-то у меня сейчас нет, и я даже сопротивляться не смогу.

Я чувствую, что должна быть бдительна. Каждая встреча, каждое слово, каждый взгляд могут таить в себе скрытую угрозу. Я должна собрать как можно больше информации, узнать больше о прошлом моей матери, о ее магических способностях и о причинах ее смерти. Возможно, в этих тайнах кроется ключ к пониманию планов мачехи и к моей собственной защите. Я должна найти крестную. Почему-то мне кажется, что она мне точно поможет. Но пока что меня охраняют, как самого отпетого государственного преступника. А мне нужны люди, которым я могу доверять. Потому что леди Анна сильно ошибается, полагая, что меня так легко можно заставить сделать что-то против моей воли. Я буду бороться, пусть и борьба будет нелегкой.

Мне предоставили просторную комнату в старинном родовом особняке, но с категорическим запретом покидать его пределы. Свобода передвижения внутри дома, однако, была неограниченной, и я решила использовать это единственное доступное мне развлечение по максимуму. Мне казалось, что если я осмотрю дом, то сразу найду лазейку, как его тайком покинуть. А если мне повезет, то вдруг наткнусь на какую-то вещицу, которая расскажет мне о матери Нинель.

Моя экскурсия началась в грандиозном холле – сердце этого загадочного места. Высокие потолки, украшенные лепниной в стиле позднего барокко, казались бесконечными. Старинные зеркала в тяжелых позолоченных рамах отражали мягкий рассеянный свет, проникающий сквозь витражи с изображением мифических существ и цветочных орнаментов. Свет, проходящий сквозь цветное стекло, создавал причудливую игру теней, оживляя холл. Казалось, даже пыль в воздухе, оседая на роскошной мебели, сияла, подчеркивая великолепие обстановки. Но сразу бросалось в глаза, что с мебели только сняли чехлы, а уборку как следует не произвели. Спешка была видна во всем. В этом доме постоянно жили лишь экономка, дворецкий и кухарка. И именно на их плечах лежало все, что касалось обустройства нас по прибытии. Леди Анна сказала, что наймет мне горничную, так как моя осталась в поместье. Свою служанку она привезла с собой, и на первое время она мне будет помогать с одеждой.

Произведения искусства на стенах – масляная живопись, акварели и пастели, – казались невероятно живыми, словно за ними скрывались глаза, наблюдающие за каждым моим шагом. Я, кстати, не исключала, что в какой-нибудь из них был прорезан глазок, чтобы беспрепятственно подсматривать за тем, что происходит в комнате. Я остановилась перед одной из картин – картина маслом, изображающая бушующее море под хмурым небом. Мрачный пейзаж контрастировал с мирной картиной, находившейся рядом: спокойная гавань с рыбацкими лодками, преисполненная безмятежным спокойствием. Этот контраст заинтриговал меня. Я словно чувствовала противоборство стихий, отображение внутреннего конфликта самого художника.

Глава 3.

Находясь в шоковом состоянии после ужина, я не спала всю ночь. Мой испуганный мозг лихорадочно пытался сгенерировать варианты побега, но все они походили на бред сумасшедшего. А как же мне хотелось, чтобы у меня было какое-нибудь сверхоружие или еще что-то, что смогло бы заставить этих тюремщиков выпустить меня на свободу. Да, отец и мачеха стали моими тюремщиками. Мачеха сразу же, как леди Беатрис покинула наш дом, заперла меня в моей комнате и велела сидеть тихо.

Как же я обрадовалась, что догадалась все свои ценности спрятать подальше, потому что в комнате имелись следы обыска. Не глобального, а так, поверхностного. Благо не догадались заглянуть под матрас и не нашли книгу. Если б не она, я бы, наверное, сошла с ума. Нет, я не нашла в ней чудо-заклинание, я просто сидела и зубрила ее, чтобы заставить свой мозг не паниковать и не биться в конвульсиях. А так, нагрузив мозги зубрежкой, я просто устала и к утру смогла уснуть. Проснулась я, когда солнце было уже высоко, а на прикроватной тумбе стоял поднос с давно остывшим то ли завтраком, то ли обедом. Книга лежала под подушкой нетронутой, и я облегченно выдохнула.

Умывшись и приведя себя в порядок, я подергала ручку двери, намереваясь отнести поднос на кухню, но выяснилось, что дверь заперта. Такого я, конечно, не ожидала. Я начала колошматить по дверному полотну, кричать в надежде, что привлеку внимание к своей персоне и меня выпустят из заточения. Но, похоже, на меня всем было плевать.

Так как делать было нечего, а есть все же хотелось, я съела холодную кашу и выпила чай, и снова села за зубрежку книги. Не знаю, почему я решила ее вызубрить, не обладая даже зачатком магии. Просто это была единственная книга, доступная мне на этот момент. И чтобы не сойти с ума от неизвестности и безделья, я и решила таким образом занять свой мозг. Ну и естественно, основной причиной стала возможность заставить голову не думать о моем будущем.

Шаги по коридору раздались, когда на столицу начали опускаться сумерки. Я даже времени не знала, так как часов в комнате у меня не было. Сидела у окна, так как свеча сгорела еще вчера, а новую никто не удосужился принести. Сунув книгу за занавеску, повернулась к двери, как раз когда в замочной скважине повернулся ключ и дверь открылась. На пороге стоял отец, который окинул меня холодным равнодушным взглядом и, развернувшись и оставив дверь открытой, вышел. Два раза намекать на то, что я могу выйти из заточения, мне не нужно было. Я пошла за отцом вниз, в гостиную, где уже сидела леди Анна, нацепив на лицо скорбно-траурное выражение. Перед ней на столике лежал свиток, а в чернильнице торчало перо.

– Подпиши, – “каркнул” сэр Артур, а я непонимающе уставилась на него.

– Что это? – я подошла и села в кресло рядом со столиком. Видимо, его и поставили для меня, чтобы мне было легче подписывать эту непонятную мне бумагу.

– Это брачный договор, – объяснила леди Анна. В этом мире брачный договор – это не совсем то, что в моем. Это такая бумаженция, некое соглашение, в котором указано, что некто Нинель обязуется выйти замуж за… За кого я тут обязуюсь выйти замуж? Я только было хотела взглянуть, кого именно мне хотят подсунуть, как отец, не выдержав гнетущей атмосферы, взорвался гневной репликой.

– Ты что, его еще читать собралась?! – он уставился на меня, нервно выкатив глаза.

– Конечно, я же должна знать, что подписываю, – я постаралась держать лицо, но в какой-то момент стало страшно. Особенно когда отец подскочил ко мне и замахнулся, чтобы отвесить пощечину. Но тут вмешалась мачеха.

– Артур, не смей! – она аж взвизгнула и повисла на руке мужчины. Нет, она заступилась за меня не из чувства жалости ко мне или любви. Вовсе нет. Она просто понимала, что после такой оплеухи я еще долго не смогу показаться в обществе. А у меня бал через пару дней, на котором меня должны подставить, так что не останется никакого другого варианта, кроме как замужества.

Зло сверлю взглядом отца.

– Что ты смотришь на меня волком? – он опускает занесенную для удара руку. – Просто подпиши и не суй свой нос туда, куда тебе не следует.

– Я не хочу замуж, – говорю уверенно и спокойно.

– Милочка, – это уже мачеха взяла инициативу в нашей беседе, – у тебя есть два варианта, по итогу которых ты все равно выйдешь замуж за того мужчину, которого мы тебе подобрали. Ты можешь выбрать, будет ли это долго и болезненно или быстро и легко. Какой вариант выбираешь ты?

– Никакого, – меня накрывает отчаяние от ощущения безысходности.

– Подписывай! – рявкает отец, и я беру в руки перо. Как же я не хочу этого делать! Меня просто всю коробит от внутреннего противоречия.

– Ты, я вижу, медлишь, – леди Анна усмехнулась. – То есть замуж за лорда и уважаемого аристократа ты не хочешь? Ну что ж, я предполагала, что второй контракт тоже пригодится, – и на стол лег второй свиток. – Не хочешь за лорда, выйдешь замуж за золотаря. Как тебе перспектива быть женой чистильщика уборных?

– Не место красит человека, – огрызнулась, но отец с мачехой не поняли известной цитаты из моего мира.

– Ты сегодня подпишешь контракт, – мачеха говорила таким тоном, от которого у меня мурашки по спине пробежали. – Мне все равно, чьей женой ты станешь. Конечно, было бы предпочтительнее, если бы это был лорд. Но если ты захочешь, то и золотарь нас вполне устроит. Главное, что ты будешь замужем, – усмехнулась женщина.

Глава 4.

На следующий день меня разбудило появление в моей комнате очень громкой дамы с ворохом тканей и платьев. Она ворвалась как вихрь, и в комнате сразу стало мало место и очень шумно.

– Ну-ка, вставай, соня! Нет времени валяться! – прогрохотала она, сбрасывая одно из платьев прямо мне на лицо. Оно пахло нафталином и старыми духами, вызывая легкое головокружение. Я попыталась отмахнуться, но дама была неумолима.

– Твоя матушка сказала, что у тебя сегодня важный день! Нужно выбрать что-то подходящее. Не можешь же ты заявиться на бал, как чучело огородное! – дама подмигнула мне заговорщически и что-то еще затараторила, разворачивая передо мной одно платье за другим. Шелка, бархат, кружева – все пестрело и сверкало в утреннем свете. Я чувствовала себя как кролик перед удавом. Жалобно смотрю на энергичную даму, но ее таким взглядом не проймешь.

Мне отчаянно хотелось зарыться обратно под одеяло и проспать весь этот кошмар. Но по выражению лица этой неуемной женщины я понимала, что сопротивление бесполезно. Придется сдаться на милость ее бурной фантазии и позволить ей превратить меня в принцессу, хотя бы на один вечер.

– Я создам шедевр! – пафосно заявила она, но в это время в комнату вошла мачеха.

– Шедевра не нужно, – обрубила она творческий порыв дамы. – Просто достойное платье. Этого будет вполне достаточно, – леди Анна зло сверкнула глазами в мою сторону, словно предупреждая меня, чтобы я помалкивала.

– Одно другому не мешает, – это портниха, а пришедшая женщина ею и являлась, была уверена в своих словах и идеях.

– Делайте что хотите, но согласно оговоренной сумме и правилам приличий, – отбрила мачеха женщину. – Служанка посидит с вами, пока будет примерка, – и в комнату вошла горничная леди Анны, что вчера посмеивалась надо мной. Это был провал. Моя надежда найти в лице модистки помощницу для побега или хотя бы с ее помощью передать послание крестной развеялась, как утренний столичный туман.

Женщина окинула мачеху недовольным взглядом, но промолчала, профессионально скрывая раздражение. Она принялась молчаливо разворачивать платья, отбрасывая одно за другим. Мачеха наблюдала за всем этим с холодной отстраненностью, словно выбирала ковер, а не наряд для падчерицы. Горничная стояла в углу, по-прежнему посмеиваясь, но уже более сдержанно, будто выполняя приказ.

После нескольких мучительных примерок мачеха, наконец, остановила свой выбор на скромном темно-синем платье из плотного шелка. Никаких кружев, никаких вышивок, лишь простой крой и глухой ворот. Платье, идеально подходящее для незаметной мышки, а не для дебютантки на балу. Портниха сдержанно кивнула, принялась деловито поправлять швы и подкалывать подол, словно была согласна с таким выбором.

Когда мачеха удалились, портниха подошла ко мне, внимательно оглядывая меня с ног до головы. В ее глазах мелькнул какой-то странный огонек.

– Не отчаивайся, дитя мое, – прошептала она почти неслышно, – еще не вечер, – и мы обе украдкой глянули на горничную, которая устроилась в кресле в углу. Она достала из корзинки клубок шерсти и, строго на нас посматривая, начала вязать.

А портниха достала из своей бездонной сумки моток тончайшей серебряной нити. Она подумала, что мольба в моем взгляде относилась исключительно к ужасному платью, а не сложности моего положения. Несмотря на то что леди Анна выбрала платье, его нужно было подогнать под меня и немного подшить. Для этой цели меня переодели в него и поставили на пуф, словно я манекен. Модистка ловко подкалывала булавками защипы, что-то бормотала себе под нос относительно того, что отделяет мне ворот белым кружевом, а подол – серебряной нитью, и это платье еще заиграет и привлечет внимание не одного кавалера.

Горничная хмыкнула, но не отвлеклась от вязания. Я сняла платье и, накинув халат, присела на кровать, пока модистка колдовала над платьем. Женщина достала из шкатулки крошечные жемчужины и стала пришивать их к вороту платья, создавая едва заметный узор. Ее движения были быстрыми и точными, словно она колдовала над моим нарядом. Я словно завороженная наблюдала за ее работой. Надежда, что еще не все потеряно, вновь затеплилась в моей душе, особенно когда служанка притихла, там своем уголке.

– Я могу вас попросить об одолжении? – я тихонечко присела около портнихи на пуфик, на котором только что сидела.

– Записку любимому? – и женщина с пониманием подмигнула мне.

– Не совсем, – я натянуто улыбнулась. – Крестной.

– А-а-а-а-а-а, – и женщина покосилась на горничную. – Пиши, – одними губами произнесла модистка и посмотрела на кусочек бумаги, на котором она записывала какие-то ей понятные замеры, и карандаш. Я в двух словах написала крестной, что я буду сегодня на балу и мне нужна помощь. Вот только возникла проблема: я понятия не имела, у кого я буду на балу и во сколько. Но не задавать же мачехе этот вопрос. Внизу записки я поставила подпись и написала адрес, что был указан на конвертах от крестной как обратный. Оставив свое послание на столике, пересела на кровать и как раз вовремя. Служанка встрепенулась ото сна и как коршун оглядела комнату хмурым взглядом. Но к этому времени записка была уже спрятана среди тканей, а я открыла томик стихов и сделала вид, что читаю.

Когда платье было подогнано и украшено, портниха отошла на шаг и придирчиво оглядела свою работу.

– Вот так-то лучше, – пробормотала она, – теперь ты выглядишь не как служанка, а как юная леди, – она подмигнула мне и добавила: – А главное, все в рамках приличий, как и просила твоя мачеха.

Глава 5.

Следующий день начался у меня далеко не утром. Я проспала все на свете, и меня никто не будил. Но зато я выспалась. Когда спустилась, леди Кроуфорд уже ждала меня за столом. На столе стоял поднос с ароматным кофе, круассанами и фруктами.

– Доброе утро, – поздоровалась она, лучезарно улыбаясь. – Надеюсь, ты хорошо отдохнула, – леди снова была одета в мужской костюм, который, к слову, ей очень шел.

– Доброе, – ответила я, присаживаясь за стол. – Спасибо, я спала как убитая.

– Вот и отлично. А теперь давай поговорим о твоем будущем, – она сделала глоток кофе. – У меня есть план, но он потребует от тебя смелости и решительности.

– Конечно, я готова, – я кивнула и собралась уж было встать, но леди Кроуфорд сделала жест рукой, чтобы я села обратно. – Сперва поешь. Нельзя принимать ответственное решение на голодный желудок, а я пока расскажу, что успела узнать сегодня утром в столице.

– А вы уже успели побывать в столице? – я удивленно посмотрела на крестную.

– Да, встала пораньше и съездила, – объяснила леди. – Наведалась к швее. И знаешь, что она мне рассказала?

– Что? – я даже забыла, что откусила круассан и жевала его в этот момент.

– Оказывается, она перед тем, как доставить послание мне, заглянула в него и, естественно, прочла, – усмехнулась леди Кроуфорд. – Я в этом, собственно, и не сомневалась. После того как она покинула мой городской особняк, ее зажали в темной переулке и потребовали рассказать, зачем она ко мне приходила. Ну, та все и выложила: и про тебя, и про записку.

– А кто эти люди? – я не могла сдержать удивления.

– Не знаю, но они скорее были по твою душу, а не по мою, – усмехнулась женщина.

– По мою? – я растерялась. – Не понимаю.

– Твои родители попали в какие-то серьезные неприятности. Должны кому-то много денег, – ответила крестная.

– Это я знаю, – я отставила кофе и тарелку с круассаном. – Именно поэтому они и хотят меня выдать замуж. Тогда они смогут обналичить завещание деда и расплатиться с долгами.

– А что, если эти люди хотели тебя похитить, чтобы потребовать выкуп? – предположила крестная. – Вдруг они не поняли план твоего отца, да и не в курсе они про завещание. Наверное, подумали, что твой отец задумал какую-то махинацию, чтобы не платить долги.

– Наверное, – я скривилась. Все эти интриги мне были уже поперек горла. – Перехитрили сами себя.

– Полагаю, что да, – крестная кивнула. – Но это еще не все, – и она помрачнела еще больше.

– Еще что-то случилось? – я с ужасом представляла, что еще могло произойти.

– Тебя ищет инквизитор, – крестная сурово посмотрела на меня. – Что ты успела натворить?

Я опустила взгляд и лишь покраснела, вспомнив странный поцелуй, о котором я думала перед сном. Мне кажется, что он мне даже снился.

Пауза затянулась.

– Ты не хочешь ничего сказать? – крестная вопросительно на меня смотрела.

– Та женщина, что выдала себя за вас, сказала мне поцеловать следующего, кто пригласит меня на танец, чтобы меня отправили домой. А тем, кто меня пригласил, был Натан Ким, – призналась я леди Кроуфорд. – Я не знала, что он инквизитор. Мне уже потом мачеха рассказала.

– Понятно, – женщина потемнела. – И зачем ты ему понадобилась?

– Кажется, я догадываюсь, – я решилась. Надо рассказать крестной, кто я есть на самом деле.

– Говори, – отрывисто приказала леди.

– Я не ваша крестница, – я понимаю, что делаю, но молчать нет уже никаких сил. – Я не Нинель.

– А кто? – растерялась леди Кроуфорд и от удивления даже села на стул.

– Меня зовут Нина, – говорю и не смотрю на женщину. Мне страшно. Страшно от того, что я увижу в ее глазах. Разочарование. Презрение. – Я умерла в своем мире, а пришла в себя уже в теле Нинель несколько лет назад. Это было, когда она очень сильно заболела. Потому у меня и нет магии, потому что в моем мире ее нет и не было.

– Вот это поворот, – пробормотала леди Кроуфорд.

Воцарилась тишина, но крестная взяла себя в руки.

– Но как же тебя замуж-то собирались выдать без магии? – на лице крестной не было ни презрения, ни разочарования, лишь жалость. – Бедная ты моя девочка! – вдруг вскрикнула она и, сорвавшись со стула, подскочила ко мне и обняла. Так по-матерински, как никто никогда меня не обнимал ни в том мире, ни в этом. Объятий матери я не помнила.

– Леди Анна у сводницы купила артефакт, – и я показала на подвеску с кристаллом. – Сказала, что первое время этот кристалл будет показывать всем, что у меня есть магия. Правда, я не понимаю, как это работает.

– Да просто это работает, – крестная отстранилась от меня и, возмущенно пыхтя, забегала по комнате. – Вот же Анна тварь, конечно!

– Почему? – решила уточнить, что именно имела в виду леди Кроуфорд. Хотя я с ней была полностью согласна: леди Анна – тварь редкостная.

– Решила, что раз с замужеством не вышло, так быстро тебя инквизитору сдаст, а тот тебя на эшафот и дело в шляпе, – женщина была зал.