Фальшивка для тёмного мага

Глава 1

Узнать, что подруга забрала твоё свидание —  лучшее завершение и без того паршивого дня.

Захлопнув крышку ноутбука, я на миг закрываю глаза, но фото так и стоит перед внутренним взглядом, отказывается исчезать. Конопатая Солнышко-Света и рыжеволосый огненный Миша улыбаются в камеру на фоне сине-фиолетового интерьера “Либерона”.

Обидно, но с моим невезением чего-то подобного и следовало ожидать.

Добряк с ростом баскетболиста и потрясающим чувством юмора со дня знакомства понравился и мне, и Светлане, но вчера именно меня Миша пригласил посидеть в кафе. Я ожидала, что Миша предложит начать встречаться, летела на свидание как на крыльях.

Мой взлёт оборвал звонок:

—  Яна, папе снова отказали в приёме на работу и он… наглотался таблеток. Выпил целую горсть! —  истерично выкрикнула мама в трубку и сбросила.

Естественно, я извинилась перед Мишей и помчалась домой, чтобы узнать, что, когда мама мне звонила, фельдшер со скорой уже благополучно закончил промывать папе желудок, и таблеток тех было не сто, как нарисовало моё перепуганное воображение, а всего пять чуть ли не безобидных витаминок. Угрозы жизни изначально не было.

Сейчас папа спит, уютно укрытый старым, ещё советским, пледом. Мама ставит передо мной чай, и я замечаю, что чашка почему-то старая, треснувшая, хотя неделю назад я привезла новый сервиз.

—  Ты позвонила, когда всё разрешилось, —  не выдерживаю я. —  Почему ты не сказала, что папа в порядке?

Она будто нарочно подгадала момент, когда Миша помогал мне устроиться за столиком. Почему она не позвонила сразу после того, как вызвала скорую? Почему не позже, после того, как проводила фельдшера?

Миша отнёсся к моей беде с пониманием, я уехала, а на моём месте чудесным образом оказалась Света…

—  Яна, ты не волнуешься за папу? —  упрекает мама и смотрит на меня влажными глазами, будто вот-вот заплачет.

Рядом с ней я словно черствею и покрываюсь коркой льда. Потому что плакать должен кто-то один.

Я волнуюсь, очень волнуюсь.

А папа за меня? Что я почувствовала, услышав про таблетки? Отказ в работе ничто, не стоит ни нервов, ни, тем более, жизни. Разве я отказывала в помощи?

—  Надо что-то менять, —  качаю я головой.

У меня такое чувство, будто мою жизнь засасывает чёрная дыра безнадёги.

Пора проснуться.

—  Яна, что бы мы без тебя делали, —  примиряюще улыбается мама, но мне впервые трудно принять её слова. Хей, разве вы не взрослые люди в самом расцвете лет? Почему вы возложили ответственность за благополучие семьи на меня одну?

Отвернувшись, я открываю ноутбук. Мысли мыслями, а работа сама себя не сделает.

С экрана по-прежнему улыбаются Света и Миша.

Кажется, мама собирается сказать что-то ещё, но не успевает.

Из спальни родителей раздаётся душераздирающий, полный ужаса крик, причём папе вторит Лизи, моя младшая сестрёнка. Я вскакиваю, стул с грохотом опрокидывается, буквально разваливается. Я ногой отбрасываю спинку и первой бегу на крик. Неужели он что-то сделал на глазах у мелкой?! Вот за это точно не прощу. Я сама не понимаю, как оказываюсь в соседней комнате. Мама влетает следом. Её ладони оказываются на моих плечах, она будто прячется за мной, как за щитом.

То, что я вижу…

Галлюцинации коллективными бывают?

Потолок будто выдавили в комнату, он разбух, вспучился, посерел, превратился в грязную тучу, в недрах которой зарождается смерч. Бесформенная воронка крутится всё быстрее, обретает контуры, и из образовавшейся прорехи выпадают серые щупальца. Толстые жгуты неуклюже шарят по полу, по комнате расползается сероводородная вонь.

Не знаю, что это и знать не хочу. Уйти и позвать помощь —  самое правильное решение.

—  На выход! —  командую я и подталкиваю маму к двери.

Папа больше не кричит, он молча таращится в потолок безумными глазами, на мои слова никак не реагирует. 

Одно из щупалец —  тонкое, гибкое, —  целенаправленно ползёт к Лизи.

Я пытаюсь оттолкнуть сестру, и щупальце ударяет в грудь меня. Запах усиливается, серое марево застилает обзор, я будто в густом тумане оказываюсь. Боли нет, мне только холодно и очень страшно, потому что туман давит, и я не сразу понимаю, что щупальце никуда не исчезло, наоборот, оно стягивает руки-ноги, превращая меня в спелёнутую в коконе гусеницу. Я тщетно пытаюсь вырваться, мне нечем дышать. То ли в глазах темнеет, то ли напавшая на меня серость наливается чернотой.

Не остаётся ничего, кроме холода. Зрение окончательно отказывает.

И во мраке я слышу голос Лизи, сестрёнка зовёт меня, но как-то странно:

—  Янри, просыпайся! Янри!

Кто-то хлопает меня по щеке, давление исчезло, но веки свинцовые.

—  Сколько можно? —  раздаётся незнакомый голос, сочащийся брезгливым презрением. Таким тоном не с людьми разговаривать, а у клопа спрашивать, как он заполз в твою постель.

Открыть глаза никак не получается.

Глава 2

Больно, чёрт побери!

Поводок исчезает сразу же, как я мысленно отказываюсь “сливать” Черис. Я хватаю ртом воздух и в глубине души надеюсь, что господин Тар поймёт, что дело не в болезни, но он с искренним беспокойством предлагает вызвать врача. Я хочу согласиться —  вдруг врач увидит настоящую проблему? И ловлю новый приступ удушья.

—  Ничего страшного, —  отмахиваюсь я от господина Тара. —  Слабость. Простите, на чём мы остановились?

Вдох-выдох. Пока я веду себя хорошо, я могу дышать…

Если тебя держат в заложниках, то моргни. Увы, господин Тар примет подмигивание за нервный тик. Да и поводок не факт, что позволит разыгрывать пантомиму.

Упоминание портала и магии я восприняла отстранённо, даже равнодушно. В книгах читала, теперь слышу —  ничего нового, за исключением одного нюанса. Раньше магия была для меня сказочным вымыслом, а теперь вошла в мою реальность. И прямо сейчас я ощутила её действие на собственной шкуре. Мне… не понравилось.

Я действительно угодила в мир магии.

Проклятье.

А главная подлянка в том, что клятва работает лучше иного надзирателя. Почему она на меня действует отдельный вопрос. Куда интереснее понять, как выкрутиться. Хорошо, хоть думать она мне не мешает приступами острой головной боли.

— Госпожа Льяна, ваше стремление стать владетельницей… вызывает сомнения в вашем здравомыслии.

Я тоже  в своём здравомыслии сомневаюсь.

—  Конечное решение за Советом, —  возражаю я.

—  Разумеется. Госпожа Льяна, не поймите меня неправильно. Я не желаю вам зла, я обеспокоен решениями, которые вы принимаете. И если ваше желание сохранить владение за собой, мне, по крайней мере, понятно, то ваше желание доверить опеку госпоже Черис —  нет.

Всё правильно, да.

Только, увы, не в моём случае.

—  Господин Тар, я признательна вам за заботу, однако у меня есть личные причины настаивать на кандидатуре госпожи Черис. В конце концов она моя самая близкая родственница. Но есть и иные причины, которые бы мне хотелось оставить при себе. По крайней мере сегодня.

Может, я могу, не говоря прямо, намекнуть, что меня связывает клятва?

Я открываю рот и… поводок предупреждающе натягивается.

Просто отлично!

Похоже, клятва реагирует не на смысл слов и действий, а на моё намерение. Чтобы её обойти нужно исхитриться обмануть саму себя? Вывих мозга обеспечен…

Господин Тар неодобрительно морщится, но переубедить меня не пытается  и подаёт мне чистый лист бумаги. В подставке несколько ручек, и я беру первую попавшуюся. Шероховатая поверхность приятно ощущается в пальцах. Я с улыбкой придвигаю бумагу ближе. Разве я умею писать?

Хотя с речью у меня проблем нет, название местных денег я не запомнила. Поводок —  о, да! —  неудобств не доставляет, ведь я не пытаюсь вредить сознательно. Непреодолимая сила обстоятельств…

—  Вот образец, —  господин Тар открывает для меня папку.

И я с грустью обнаруживаю, что рано обрадовалась. Я могу читать, хотя алфавит непривычный, вместо букв стилизованные пиктограммы. И писать тоже получается. Рука помнит движения без участия сознания. Но я ведь не в чужое тело попала, я в своём родном. Как так?!

Приняв у меня прошение на имя Совета, господин Тар напоминает, что мой вопрос будет решаться меньше, чем через месяц и сухо прощается.

Черис ждёт меня снаружи, и мы покидаем приёмную. Я едва успеваю попрощаться, а Черис вежливостью себя не утруждает, ещё и фыркает, что над моей манерой держаться придётся поработать. Я не возражаю —  в моём положении любая учёба полезна.

—  Куда теперь, тётушка? —  негромко спрашиваю я, когда мы спускаемся по лестнице.

—  В “Беретон”. Пусть все узнают, что наследница де Ривей вернулась.

Мне “Беретон” ни о чём не говорит, но задать очередной вопрос не получается. Мы выходим на улицу, и я хочу расспросить о статуях эльфиек, но на бордюре сидит господин де Мракай. Черис багровеет и демонстративно отворачивается.

—  Госпожа Льяна, —  окликает он меня, —  ваше самочувствие внезапно улучшилось?

—  Разумеется мне лучше, господин Ариэль, иначе я бы не смогла приехать.

Насмешка исчезает из его глаз, Ариэль становится предельно серьёзным:

—  Госпожа Льяна, если у вас возникнет хоть малейшее подозрение, что портал просыпается, пожалуйста, либо пригласите мага, либо обратитесь ко мне. Я даю слово чести не использовать это против вас. Проснувшийся портал в худшем случае станет катастрофой и не только для вас.

Во что же я вляпалась-то?

Я не настолько наивна, чтобы поверить в пустое обещание и проникновенный взгляд, однако, если Ариэль не лжёт, то… его готовность помочь выглядит достойно. Впрочем, в конечном счёте мне всё равно.

Черис вмешивается:

—  Мы не нуждаемся в ваших услугах, господин де Мракай, —  шипит она.

Могла бы убить взглядом —  убила бы.

Глава 3

—  Как их зовут? —  без всякой надежды повторяю я вопрос.

—  Откуда мне знать всякую шушеру! —  Черис стискивает кулак, и я слегка пугаюсь, слишком уж быстро она переходит из расслабленного состояния во взрывоопасное.

Но в этот раз Черис прекрасно себя сдерживает.

—  Льяна! —  окликают девушки повторно, остановившись в метре от меня.

Так, если они здороваются со мной первыми… Когда мы столкнулись с де Мракаем, Черис его приветствовала, а он на неё внимания не обратил, и она обиду проглотила. Плевалась потом, но шёпотом, высказать претензии ему в лицо не посмела.

Раз девушки обращаются ко мне первыми, значит, в теории, они по статусу ниже. С моим попаданием сплошная головная боль…

—  Рада встрече, —  отвечаю я и плечом опираюсь на Черис. —  Какая приятная неожиданность. Не зря я уговорила тётушку немного развеяться. Выздоравливать в четырёх стенах угнетает.

—  Здравствуйте, госпожа Черис, —  здороваются девушки.

Выходит неловкая заминка, ведь я должна их представить. Поэтому я прикидываюсь полуобморочной:

—  Прошу прощения, слабость ещё одолевает. Возможно, я переоценила свои силы.

Феечка в клетке падает на дно и натягивает на голову кукольное одеяльце. Получившийся кокон начинает дрожать. Без сомнения, фея раскусила моё враньё и ухахатывается. Не исключено, что она рассмотрела во мне нечто… тот же поводок, например.

Хм…

—  Льяна, мы вам так сочувствуем! —  нестройным хором восклицают девушки.

—  Так жаль!

—  Ужасающая трагедия, —  перебивают они друг друга.

Если резко прикусить щёку, то от боли на глаза навернутся слёзы.

—  Я хотела развеяться, —  повторяю я. —  Тётушка говорит, что папа бы гордился мной, если бы я возглавила де Ривей. Я думаю, я должна это сделать.

Может показаться, что я следую плану Черис, но едва ли Совет утвердит владетельницей плаксу. Прямо сейчас я буквально топлю свою репутацию, но в то же время у меня нет иного способа избежать беседы, в которой я себя наверняка выдам. Когда приходится выбирать из двух зол, поводок не мешает? Приятное открытие.

—  Льяна, вы совершенно правы! Де Ривей ваш дом и управлялся вашими предками на протяжении веков. Конечно же, нельзя отказываться!

—  Я верю, что вы справитесь, Льяна.

Льстят, безбожно льстят. Я окончательно теряю к их дуэту интерес.

—  Может быть, нам стоит вернуться? —  спрашиваю я у Черис.

—  Конечно, дорогая, —  тётушка с готовностью поднимается, помогает мне.

Фея в клетке уже не сдерживается, её переливчатый смех звенит. Старшая представительница магазина бросает на коллегу убийственный взгляд, та ощутимо встряхивает клетку, но фее хоть бы что, только одеялко слетает. Фея на своих прозрачных крылышках приподнимается над полом. Махнув рукой, она обращает моего двойника в бриллиантовую пыль.

На долю мига —  если бы я не следила за волшебством, я бы не заметила —  искорки оседают, и проступает очертание петли. Искры гаснут в воздухе, но две или три садятся на открытую кожу руки. Я ощущаю лёгкое покалывание.

Феечка озорно подмигивает.

Что именно она сделала? Я не питаю иллюзий. Возможно, ничего хорошего. Но, покосившись на Черис, я принимаю решение промолчать. Пока. Я попробую добраться до книг или… поговорить с де Мракаем. Поводок предупреждающе сдавливает шею и тотчас отпускает.

Девочки, поняв намёк, прощаются. Магазин остаётся с непроданным платьем, а Черис меняет направление и поясняет никому конкретно и всем одновременно, что, чтобы набраться сил, я должна следить за питанием. Мы идём в кафе.

—  Тётушка, —  как только мы удаляемся достаточно, чтобы тихий разговор не услышали посторонние, я маскирую свой интерес к фее пустым любопытством, —  почему та малышка была в клетке? И кто она?

—  Обычная пикси-иллюзорица. Пфф. Где, по-твоему, держать пикси, как не в клетке? Твоя пикси тоже в клетке жила.

Эм…

—  Моя пикси?!

—  Погибла вместе с Льяной. Стоит ли купить новую? От них столько проблем…

—  Я ничего не знаю о пикси, —  фольклор из другого мира я за источник достоверных сведений не считаю. —  Их ловят как… обычных птиц и сажают  клетку?

Не удивлюсь, если так.

Но феечка угнетённой и несчастной не выглядит, но выглядит страдающей и не страдает вещи разные.

Черис закатывает глаза. По тому, как она дёрнула рукой, хотя и не вырвала, я определяю, что Черис разозлилась, и больше вопросов лучше не задавать. Впрочем, остывает она вроде бы быстро. Долгих плевков удостоился только де Мракай.

—  Пикси свободно живут в своём городе, и никто их не ловит. В клетку сажают тех, кто гадит, —  отрезает Черис.

Да?

Что-то вроде исправительных работ?

Ладно, проблемы пикси —  это проблемы пикси. Даже если фею поймали и заперли, не в моих силах её освободить. Разве что выкупить и отпустить, но доступа к деньгам у меня нет.

Глава 4

Улыбнувшись, я слегка киваю:

—  Добрый день. Какая неожиданная встреча, —  я стараюсь говорить тихо, создавать впечатление болезненности.

Хлоя с подругами переглядывается, в её глазах вспыхивает азартное любопытство.

—  Действительно, неожиданная! —  восклицает Хлоя. —  Госпожа Льяна, позвольте принести вам свои глубочайшие соболезнования. Я прошу прощения за то, что напоминаю о боли, но я не могу промолчать. Ваши родители… такая потеря для нас всех.

Её подруги кивают как китайские болванчики.

—  Благодарю, —  сглатываю я.

Мне становится по-настоящему нехорошо. Меня буквально выворачивает от отвращения к положению, в котором я оказалась, к тому, что я делаю. Выдавать себя за погибшую, врать, что родители были бы рады, что жизнь продолжается. Мёртвым всё равно, но я чувствую себя какой-то осквернительницей.

Де Мракаю я лгала спокойно… 

—  Крепитесь, госпожа Льяна. Уверена, ваши родители гордились бы вами.

—  Да… Именно поэтому я хочу стать следующей владетелницей де Ривей, —  киваю я. —  Моя тётушка согласилась помочь и стать моим официальным опекуном, пока я не достигну двадцатипятилетия. Сегодня я впервые после болезни вышла на улицу. Мы ездили, чтобы я подала прошение.

Неужели эта чепуха кому-то интересна? Хлоя и её подруги слушают с восторгом. Не факт, что восторг искренний, но то, что после расставания они перемоют мне все косточки —  факт. Хлоя не стесняется засыпать меня вопросами, довольно беспардонно, но, удивительное дело, фразы она строит так, что не придраться.

Я отвечаю, скармливаю байку, что сбежала от сильных запахов и собиралась подождать тётушку в оранжерее.

Подружки Хлои подхватывают нить беседы, активно сочувствуют.

И я не сразу понимаю, что мы уже не стоим, а куда-то все вместе идём, точнее переходим от одной витрины к другой. Вот так, наверное, людей и похищают —  заболтали, закружили, затянули. Нет, мы всё ещё в “Бертоне”, даже на том же этаже, но успели свернуть на параллельную торговую аллею. Я оглядываюсь. Должна ли я вернуться? Но Черис хотела, чтобы я наоборот влилась в тусовку.

—  Паучий шёлк! —  про меня Хлоя временно забывает.

—  Подделка?

—  Крис, это “Ла-стиль”, какая подделка?

О, наконец-то я узнала, кто из двух блондинок Кристен.

В витрине на бархатной подушке лежат белоснежные перчатки. На мой взгляд они самые обычные, атласные, и причины ажиотажа я не понимаю. Разве что… Хлоя что-то заподозрила и проверяет мою реакцию? Да нет, перебор.

—  Госпожа Льяна? —  оборачивается блондинка без имени.

Я пожимаю плечами:

—  Не интересно.

Хлоя и Кристен с заметным сожалением отвлекаются от перчаток. Я хмурюсь —  почему они отнеслись к пустому замечанию как к указанию?

Сказанного не вернуть, и мы идём дальше, минуем очередное кафе. Моё внимание привлекает следующий салон. Витрины как таковой нет. Стеклянное окно закрыто тяжёлой чёрной портьерой, и на её фоне выставлены пузырьки с цветной жидкостью. Вероятно, продажа магических пятновыводителей и прочих полезностей?

Хлоя наклоняется к моему плечу:

—  Шепчутся, что Изабель Мон собиралась выписать себе в мужья тёмного эльфа  и именно здесь делала переливание крови. Настолько неудачно, что уже второй год не выходит из дома.

Я откровенно не понимаю, как замужество связано с переливанием крови, зато осознаю, насколько мой новый мир отличен от родного, несмотря на внешнее сходство.

Ах да, новое открытие —  помимо людей, сильфов и фей здесь водятся тёмные эльфы. А раз есть тёмные, то по логике должны быть и светлые.

—  Бывает, —  неопределённо откликаюсь я, и внезапно меня озаряет, по крайней мере на первый взгляд идея кажется гениальной и я её воплощаю незамедлительно, не тратя времени на здравые рассуждения. —  Тёмный эльф… О вкусах спорить бесполезно, да? Но, говоря о мальчиках…, —  я понижаю голос. —  Когда я с тётей приехала подавать прошение, то столкнулась с господином де Мракаем.

Хлоя, ты ведь поделишься со мной сплетнями, не так ли?

У девушек глаза вспыхивают будто прожекторы, и я понимаю, что попала в цель.

—  Ах, господин Ариэль де Мракай? —  с придыханием повторяет Крис и становится похожа на ушибленную в самое сердце фанатку, а такие о своём кумире обычно знают больше, чем всё.

—  Господин Ариэль… де Мракай, —  вторит Хлоя, и в её глазах тоже появляется поволока мечты и романтики.

—  Он такой мрачный!

—  Такой нелюдимы!

—  Такой холодный!

—  Такой злой!

—  Говорят, он убил прошлого Премьера.

—  Говорят, он убил ваших…, —  девочки резко замолкают и начинают моргать с такой скоростью, будто надеются поднять ветер, который меня унесёт.

И как прикажете реагировать? Расплакаться естественная реакция, но глаза сухие, да и не стоит проверять поводок на прочность —  репутация плаксы лишь отдалит меня от вступления во владение де Ривей.

Глава 5

Зал с низким сводом облицован необработанными камнями, отчего начинает казаться, что я спустилась в пещеру. Чадят самые настоящие факелы, отсветы пламени играют на лице Ариэля. Он стоит полубоком к высокому плоскому камню, подозрительно похожему на алтарь, а очертания скрывающийся в нише статуи только подкрепляют мою уверенность.

Я останавливаюсь.

—  Смелее, госпожа Льяна, —  подбадривает Ариэль. Он всё также вежлив, но губы кривит ухмылка.

Шагнув навстречу, я разглядываю алтарь. Ни верёвок, ни других креплений. Конечно, утихомирить можно и без кандалов, но всё же я чувствую себя увереннее.

—  Господин Ариэль, —  я запинаюсь. Поводок не позволит мне сказать лишнего, формулировать придётся очень осторожно, чтобы не переступить черту дозволенного.

—  Избавьте меня от той чуши, которую вы собираетесь мне сообщить, Льяна, —  Ариэль  смеряет меня неприязненным взглядом. —  Я прекрасно знаю вашу настоящую цель, поэтому…

—  Не знаете, —  возражаю я.

В гробу я видела владение де Ривей! Пусть забирает.

Но что он имеет в виду, говоря “я знаю вашу настоящую цель”? По его мнению, цель сохранить владение за собой не настоящая?

Ариэль вынимает из внутреннего кармана чёрный флакон, подбрасывает на ладони и резко, с замахом бросает на алтарь. Раздаётся звон бьющегося стекла. Разлетаются осколки, и на алтарь выплёскивается… ночь. Иначе и не скажешь.

Мрак растекается по всему залу, сквозь навалившуюся тьму свет факелов не пробивается. Я не столько вижу, сколько угадываю смутное движение. В темноте кто есть, и я говорю не об Ариэле. Тени вздыхают, стонут.

Он выпустил призраков?!

Я надеялась поговорить, но… не сложилось.

Пора драпать.

И вспомнить, что у меня вроде бы тоже есть магия.

Отступив на шаг, я разворачиваюсь и, стараясь ступать неслышно, иду в сторону выхода. Промахнусь —  отыщу проём на ощупь. Мне бы до стены добраться. Шаг, другой. За плечом дуновение воздуха. Я вздрагиваю, но продолжаю идти. Впереди вспыхивает призрачный свет. Бледно-розовое сияние подсвечивает… алтарь.

Я не могла ошибиться! Я вижу иллюзию или мне довериться глазам и повернуть обратно? Я переступаю с ноги на ногу.

Света становится чуть больше. У алтаря появляется призрачная фигура. Голову венчает усыпанная драгоценностями рогатая шапка, лицо скрыто вуалью, контуры размыты. Одежда пышная, бесформенная, под такой легко может скрываться и женщина, и мужчина, оттого фигура кажется бесполой.

Пожалуй, правильное решение —  бежать.

Я делаю шаг назад, но ни на миллиметр не отдаляюсь. Разворачиваюсь и бегу —  но остаюсь на месте.

Другой призрак, выдававший себя лишь лёгким ветерком обретает очертания. И оказывается даже ближе, чем я ожидала! Почти вплотную. Я шарахаюсь, однако тьма не пускает, я перебираю ногами попусту.

Этого призрака я могу рассмотреть —  молодая женщина в длинном платье. Уши заострённые.

Она эльфийка?

Женщина смотрит в сторону алтаря пустым взглядом. Не похоже, что в ней есть хоть капля сознания.

—  Хей, —  на пробу окликаю я, но тьма поглощает мой голос, не раздаётся ни звука.

Из тьмы выныривает Ариэль и перехватывает меня за руку.

Инстинктивно я пытаюсь вырваться, но хватка у него железная. Ариэль успел растерять остатки добродушия, вид мрачный. Не похоже, что он рад происходящему, однако отступать он не собирается.

Между тем женщина словно замечает его появление, вперивает в него немигающий взгляд, по-прежнему пустой, бессмысленный. Спасибо, что не в меня.

—  Послушайте! —  и  снова выкрик в пустоту, я сама себя не слышу.

Хватка на запястье становится немного болезненной. Ариэль предельно напряжён, и на меня он при этом не обращает внимания, он целиком и полностью сосредоточен на призрачной женщине.

—  Леди Лаэль, даруешь ли ты Мирэлю статус твоего мужа? —  свистящим шёпотом спрашивает бесполая фигура.

Меня передёргивает.

Голос не назвать неприятным, но я на одних инстинктах понимаю, что говорит мертвец. Хочется бежать прочь, зажав уши.

—  Дарую, —  твёрдо отвечает призрачная эльфийка.

Что происходит?

С одной стороны, меня зовут Яна, Янри или в худшем случае Льяна. Уж точно не Лаэль, вопрос не имеет ко мне никакого отношения. С другой стороны, весьма сомнительно, что Ариэль держит меня в качестве зрителя.

Бесполая фигура опускает ладонь на алтарь:

—  Тьма услышала. Мирэль твой, Лаэль.

Эльфийка вскидывает руку, с её пальцев  срывается чёрный дым. Странно, что в окружающем мраке я могу его видеть. Может быть, потому что с появлением призраков посветлело? Дым устремляется к Ариэлю, но… он рывком притягивает меня к себе, буквально впечатывает в своё тело, я утыкаюсь носом ему в грудь, и… закрывается мной как живым щитом, тьма ударяет мне в спину.

Глава 6

Перечитывать приходится раза три —  чтобы убедиться, что я поняла всё верно. Картинка потихоньку выстраивается в голове. Я даже с магией более-менее разобралась! Правда, для этого пришлось заглянуть в справочник, благо стеллаж с ними расположен ближе всего к рабочему столу, и найти нужный труда не составило.

Итак, преимущественно маги пользуются чистой энергией, и от объёма резерва зависит сила мага. Грубо говоря, у одного литровый горшок, а другого —  трёхлитровый, оба доверху заполнены водой. В столкновении выиграет тот, у кого резерв больше. Однако помимо чистой энергии есть Свет и Тьма. Если продолжать аналогию с банкой, то две одинаковые, допустим, снова литровые, заполнены доверху, но первая пухом, а вторая… щебнем. Побеждает “тяжеловес”. Адепт Тьмы или Света легко уложит на лопатки приверженца чистой энергии, даже если по объёму резерва тот будет превосходить его в несколько раз.

Возникает закономерный вопрос, почему все поголовно не выбирают одну из сил…?

Хочется всё и сразу! Я себя останавливаю —  прыгая с темы на тему, я только запутаюсь.

Я возвращаюсь к брачному ритуалу, сначала разберусь с ним.

Ариэль тёмный, никаких сомнений. Во мраке он чувствовал себя как рыба в воде. Скорее всего, Свет бы Ариэля, как минимум, ослабил, а, как максимум… нокаутировал. Больше того, вероятно, сотканные из Света узы, продолжали бы ослаблять Ариэля постоянно.

От уз, созданных чистой магией Ариэль отказался, поскольку Ариэль считал Льяну светлой: она бы чистые узы легко порвала. Остаётся Тьма.

Хм…

Подчинить Льяну он, вероятно, опасался из-за реакции Совета. Равная связь его тоже не устроила. Зачем соглашаться на равенство, когда можно получить преимущество? Да и не факт, вообще возможно установить тёмную связь равных со светлой.

—  Занятно…

—  Госпожа? —  тотчас окликает Майла.

Я не стала её выставлять, пусть смотрит, если хочет.

—  Ничего, мысли вслух.

Ариэль… гений?

Надо быть очень особенным, чтобы додуматься до столь смешного фокуса.

У тёмных эльфов царит лютый матриархат. Браков в привычном понимании у них нет, как нет и такого слова. Однако аналог магической брачной связи всё же есть, только она односторонняя —  привязывает мужчину к женщине, а женщине даёт над ним власть.

Ариэль не мог игнорировать мои пожелания, высказанные в повелительной форме…

По его задумке Тьма не только бы ослабила светлую Льяну, но и не дала бы ей никакой реальной власти, связь бы установилась, но работала бы против Льяны. Однако Ариэль феерически промахнулся.

Я, стараниями Черис, тёмная.

Как ко всему этому относиться? А пока не знаю… Разберусь. Со временем. Главное, что магия не позволит Ариэлю мне навредить.

Что же, вопрос с браком частично закрыт.

Я возвращаюсь к полюбившемуся справочнику.

Но прежде…

—  Сколько времени я читаю? —  спрашиваю я у Майлы. Горничная так и не сдвинулась с места, словно её ни капли не тяготит изображать из себя статую.—  Два с половиной часа, госпожа.

То-то я чувствую, что глаза слезятся. Когда я увлекаюсь, совершенно теряю счёт часам. По внутренним ощущениям прошло минут сорок.

Но разобраться, почему “чистые” маги отказываются от халявного могущества, надо.

—  Вынужден прервать ваше приятное времяпровождение, госпожа.

Я поднимаю глаза.

В библиотеку вошёл Ариэль, он жестом отсылает Майлу и захлопывает дверь, стремительно пересекает разделяющее нас расстояние, подходит вплотную к столу и, не скрываясь, проходится оценивающим взглядом по потревоженным стопкам книг, зло усмехается, но вслух недовольства не выражает.

Зажав страницу пальцем, я захлопываю справочник:

—  Слушаю?

—  Я не рассчитывал, что вы задержитесь в де Мракай так долго, нам следует вернуться.

—  “Нам”?

—  Я сопровожу вас, госпожа. Это в наших интересах. Не беспокойтесь, вы имеете полное право привести в дом супруга без согласования с госпожой Черис.

—  Хорошо.

Ариэль опускает на стол очередной заполненный тьмой флакончик. Я с любопытством разглядываю непроницаемые для взгляда матовые стенки. Тронуть не решаюсь. Не дождавшись от меня вопросов, Ариэль сам поясняет:

—  Тёмным, а госпожа Черис по вашим словам тёмная, соприкасаться с Тьмой полезно. По возвращению сразу же преподнесите сосуд ей. Госпожа, наша связь не позволяет мне вам солгать. Содержимое сосуда не причинит госпоже Черис вреда, напротив, ей действительно может пойти на пользу. Осторожнее, сосуд хрупкий.

А может и не пойти?

Думаю, не тот случай, когда следует задавать вопросы. Я осторожно поднимаю флакон. Стекло обжигает ладонь холодом, будто его только что из морозилки вытащили.

Я притворяюсь, будто мне интересен флакон, но на самом деле из-под ресниц наблюдаю за Ариэлем. Ни торжества, ни злорадства, ни любой другой реакции, выдающей, что я попала в его ловушку, я не замечаю.

Глава 7

Замерев, я смотрю на свою… хозяйку.

С одной стороны, я испытываю невероятное облегчение. Пока Черис без сознания, она не причинит мне вреда, не отдаст абсурдный, неприемлемый для меня приказ. Но с другой стороны… Меня захлёстывает новой тревогой. Только что я убедилась, что поводок не даёт гарантий безопасности. Черис дышит, грудь мерно поднимается и опускается. Больше похоже не на обморок, а глубокий сон. Черис жива. Но и только.

Откуда мне знать, что Ариэль не использует не усыпит меня?

— Госпожа! —  к Черис бросается горничная-брюнетка, опускается на колени, зовёт.

Преданность или игра?

—  Тётушка, что с вами? —  я поднимаюсь на крыльцо.

—  Что вы сделали с госпожой?! Что вы ей дали?

Хм?

Я понимаю, что брюнетка знает правду и не воспринимает меня настоящей госпожой. Но это не значит, что я буду терпеть подобный тон. Да и другие слуги смотрят…

—  Девочка, притихни.

У меня получается достаточно неплохо. Брюнетка широко распахивает глаза и действительно замолкает. Или она не на командную интонацию среагировала, а удивилась, что девочка из трущоб спокойно приказывает?

Оглянувшись, я пытаюсь высмотреть Ариэля. Вроде бы самое время для эффектного появления, но нет, Ариэля не видно. Неужели рванул за ключом? Но ведь он говорил, что получить ключ без доступа к потокам магии не может…

—  Госпожа? —  ко мне с поклоном обращается дворецкий, если я угадала его должность. Старший над слугами —  в этом я уверена.

—  Тётушку нужно перенести в спальню, —  киваю я.

Наверное, я сейчас я меньше всего похожа на любящую племянницу, за которую пыталась себя выдать, но меня это не заботит. Я хочу чтобы Черис унесли с глаз долой и… не тревожили. Пусть спит, пусть видит счастливые грёзы, отдыхает… Пусть в её мечтах ей хоть весь мир принадлежит, не жалко.

Дворецкий степенно кивает и начинает давать распоряжения: зовёт слуг-мужчин, одну из горничных посылает за покрывалом, на которое можно переложить Черис. Как по мне, проще поднять на руки, Черис не худышка, но и особенно тяжёлой не выглядит. Однако дворецкий действует иначе.

Без суеты, но всё делается с приятной быстротой.

Я поднимаюсь следом, когда Черис переносят в спальню и укладывают на кровать. Мужчины сразу же уходят, а горничные остаются переодеть Черис в спальную сорочку. Наблюдать за процессом нет ни малейшего желания, да и неприлично, поэтому я оставляю горничных.

От основного коридора спальню отделяет небольшой будуар —  отличное место для ожидания. Я подхожу к окну, взгляд сам собой прилипает к огненно-красному лесу, обступающему дом. В сумерках он по-прежнему смотрится ярким кричащим пятном, и даже вечер не затемняет буйства красок.

На меня наваливается усталость, я прижимаюсь лбом к прохладному стеклу, но тотчас отстраняюсь. Холодным был флакон…

Куда делась брюнетка? Больше всех хлопотала вокруг Черис на крыльце, но в спальне её нет.

И почему дворецкий не предложил позвать врача или мага?

Свалить бы все эти безнадёжные вопросы на Ариэля…

Из спальни выходят горничные:

—  Госпожа Льяна, госпожа Черис спит.

Хоть одна хорошая новость.

Я отпускаю служанок, но в последний момент меня озаряет:

—  Я не очень хорошо себя чувствую, помогите мне дойти до моей комнаты, —  прошу я. Проблема с незнанием, где жила настоящая Льяна, решена.

Горничные слетаются стайкой, и мне остаётся идти туда, куда ведут. Служанки наперебой предлагают чай, травяной отвар, притирки и примочки. Я вяло отнекиваюсь, а, оказавшись в комнате, и вовсе отсылаю их, но на пороге оказывается дворецкий:

—  Госпожа Льяна, не нужно ли пригласить врача? Позволю себе заметить, что после длительного восстановления, когда здоровье особенно хрупкое, следует быть осторожной.

Вроде бы забота, а взгляд внимательный. Он что-то подозревает?

—  Спасибо, но я в порядке, —  качаю я головой.

—  Рад, что вы в порядке, госпожа.

Поклонившись, дворецкий выходит. Вроде бы ничего не случилось, но мне не по себе. Передёрнув плечами, я избавляюсь от сомнений. Всё, что мне нужно —  это продолжать.

А пока…

Я с удовольствием сбрасываю сидящие не по стопе туфли, замечаю на каблуках уличную грязь. Мимолётно удивившись, что по дому полагается ходить в том же, в чём и по улице, я босиком прохожу из будуара в спальню.

И понимаю, что я сглупила —  избавиться от платья самостоятельно я не смогу. Звать горничных обратно? Не хочу…

Я откидываю край покрывала, сажусь на кровать прямо в платье. В вечернем полумраке комната кажется серой, лишь местами видны проблески позолоты. Присмотревшись, я замечаю лепной орнамент, бегущий по стыку стены и потолка. Трюмо на гнутых ножках словно вышло из покоев венценосной особы. На меня обрушивается роскошь, которую я до сих пор замечала, но не воспринимала, с сейчас, оставшись с ней наедине, я будто в музее оказалась.

Глава 8

Пробуждение резкое. Как из пруда выныриваю. Когда ещё грань между сном и явью не стёрлась, мне даже кажется, что я действительно выныриваю, и сейчас экипаж захлопнет дверцу, салон наполнится тёплым воздухом, и выйти я смогу только в де Мракай.

Но нет, никакого пруда, никакого салона. Я в спальне, и солнечные лучи подсвечивают золото на стенах, в отделке.

Рядом никого, Ариэль, очевидно, ушёл. Причём… судя по тому, как смято постельное бельё, он ночевал со мной. Платье исчезло. Точнее, вон оно, висит на плечиках, зацепленных за специальную перекладину. Забавный контраст с брошенным на пол полотенцем. Или с платьем уже горничная постаралась? Не знаю… Я зябко обхватываю себя за плечи. Нижняя одежда явно не тронута, ночь была, но никакой не брачной, просто спали на разных сторонах широкой постели. Однако от одной мысли, что Ариэль меня раздевал, становится не по себе.

Раздевал, умывал…

И куда-то ушёл. Разве мы не должны как можно скорее поехать в Совет, чтобы оформить для Ариэля доступ к магическим потокам?

Я бы позавтракать не отказалась. Здоровый аппетит —  к здоровому самочувствию. Вчерашняя истерика в свете дня кажется немного смешной, но правильной. В тех слезах я будто искупалась, обрела ясность мысли, чистоту взгляда.

Так…

О Совете пусть Ариэль беспокоится, я готова хоть сейчас переписать прошение в его пользу.

Позвать горничную? Чуть позже.

Если вчера роскошь казалась угнетающей, то сегодня, комната во всём её великолепии вызывает смесь любопытства с удивлением —  зачем в спальне позолота? Комната шикарна, но ей катастрофически не хватает домашнего уюта. В спальне совершенно не чувствуется характер хозяйки —  всё прибрано, вылизано, безжизненно. Только висящее на перекладине платье, туфли, появившиеся у двери, с присохшей глиной и смятая постель выбиваются из антуража идеальности.

Встав, я обхожу комнату, заглядываю в ящички, шкафы —  знакомлюсь, чтобы хоть немного начать ориентироваться.

Книг нигде нет, жаль. То ли Льяна не любила читать, то ли не носила из библиотеки в спальню.

Разглядывая комнату, я перебираю в памяти события вчерашнего дня, начиная с того момента, как мама принесла мне чай. Пришедшие через серую прореху щупальца тянулись не только ко мне —  к Лизи, к папе. В этом я уверена —  запомнила. Когда я очнулась в этом мире и увидела родителей, я логично посчитала, что провались мы все вместе. Одежда на них была местная. Ну так и я была в местно. Вот почему такой казус —  я помню Землю, а они —  здешнюю жизнь? Загадка…

В дверь раздаётся короткий стук.

Я прыгаю обратно в постель, прикрываюсь одеялом:

—  Да?

Входит Ариэль, и я с первого взгляда понимаю, что-то случилось. Что-то явно нехорошее, раз он мрачнее тучи, и недовольство вроде бы не связано со мной.

Я могу предположить только одно:

—  Неужели Черис проснулась?!

—  Нет. С чего бы?

—  Тогда… что? Ты совершенно не выглядишь, как человек, заглянувший пожелать доброго утра.

Ариэль криво усмехается:

—  Доброго утра, моя госпожа, —  и тотчас снова мрачнеет. —  Я сожалею…

—  Что?

Почему у него взгляд… виноватый?

—  Рано утром я отправил своих людей, чтобы пригласить твоих родителей в де Мракай. Слуги вернулись одни и сообщили, что ночью семью, старшую дочь которой недавно забрала к себе богатая госпожа, по описанию Черис, увёз экипаж. В неизвестном направлении. Муж, жена и их дочь садились добровольно. По крайней мере, их не затаскивали силой, девочка не плакала.

П-похитили? Но…

В ушах шумит, на миг я словно выпадаю из реальности, и воображение рисует ужасы из кино и сводок новостей. Лизи ещё подросток, но уже вполне оформившаяся, и страшно подумать, что с ней могут сделать за закрытыми дверями. То, что родители и она сели в экипаж добровольно, не означает, что с ними и дальше будут обращаться хорошо. Но в то же время есть шанс, что их, например, просто запрут, не тронут.

Втянут в очередную авантюру…

Я хватаю ртом воздух и усилием воли давлю панику.

Ариэль стоит передо мной, опустив голову, что выглядит несколько странно, будто и впрямь он ждёт приговора. Только в чём его вина? В том, что отправил слуг не сразу, а утром? Но кто мог предположить?

—  У меня нет причин винить тебя, —  выдыхаю я. —  Насколько реально найти…?

—  Я отдал распоряжения.

Я киваю.

В голове не укладывается.

—  Но кому могла понадобиться моя семья? —  спрашиваю я, будто Ариэль может знать. —  Жили в нищите никому не нужные, пока… на них не вышла Черис из-за моего сходства с Льяной. Как она их нашла, не понятно. Знаешь, я бы не удивилась, если бы их вывезла Черис. Для неё это имеет смысл —  шантажировать меня. Но благодаря тебе Черис спит.

—  Вы приехали с горничной, среднего роста, темноволосая.

—  Да, —  соглашаюсь я.