Fanfic/fem Potter 5. Вселенная Гарри Поттера. Что если?

Пролог.

  К середине Августа, подавленность Асмодеи все росла. Обещанное время нахождения у Дурслей прошло давным давно. И хотя тетя и дядя, по настоянию Вернона, начали относиться к ней более дружелюбно, табу на произношение чего-то ненормального в их доме, все еще действовало.
  Но даже не смотря на все это, Асмодее не терпелось вновь вернуться в волшебный мир. Она снова хотела увидеть Сириуса, и в конце концов, сдать экзамены в конце этого года, и перейти на шестой курс, чтобы снова встретиться с Драко...
  Мысли о Малфое отдавались в груди ноющей болью, но Асмодея держалась. В конце концов, Дамблдор был прав. Все эти неудобства — лишь временная мера предосторожности... Вечерами, Асмодея часто задавалась вопросами. Чувствовал ли Драко то-же самое? Пытался ли он убедить отца остаться в Британии? Или со спокойным лицом воспринял все эти новости, и подчинился...
  Букля стабильно таскала ей письма от Джинни, но они были абсолютно пустыми, с точки зрения какой-либо важной информации:
  "Разумеется, я ничего не пишу сама знаешь о чем... Мне не велено писать ничего важного: вдруг письмо попадет не в те руки... Я очень-очень занята, но подробностей сообщить не могу... Довольно много всякого происходит, расскажу при встрече..."
  Один раз, Асмодея вскипела от очередного подобного письма, и едва не сожгла его! Благо, как только свиток начал слегка дымиться, она одумалась. Запрет колдовать вне стен Хогвартса все еще действовал.
  Но когда она произойдет, эта встреча? Точной даты никто не называл. На поздравительной карточке ко дню рождения Сириус написал: «Думаю, мы увидимся совсем скоро» — но как скоро оно, это «скоро», наступит?
  Решив немного прогуляться на ночь глядя, Асмодея тихонько выскользнула из своей комнаты и спустилась вниз.
  Уже будучи на выходе, её догнал слегка раздраженный голос дяди Вернона: "Домой не позже двенадцати!"
 Что ж, думала Асмодея, пересекая улицу Магнолий, пово­рачивая на шоссе и двигаясь к полутемному детскому парку, в целом она ведет себя так, как просили крестные перед отъездом...
  Девушка считала, что очень даже хорошо себя ведет, если учесть, как скверно ей сейчас, какое ощущение бессилия нагоняет это торчание на Тисовой улице, это подслушивание вечерних новостей, в надежде услышать хоть что-нибудь проливающее свет на дела лорда Волдеморта.
  Асмодея перемахнула через запертую калитку парка и пошла по выжженной солнцем траве. Парк был так же пуст, как улицы. Дойдя до качелей, девушка села на единственные, которые Дадли и его дружки еще не сломали, обвила рукой цепь и задумчиво уставила взгляд в землю.
  Она сама не знала, как долго просидела на этих качелях, — из задумчивости её вывели какие-то голоса, и она подняла голову. Приглушенного света от фонарей на окрестных улицах было достаточно, чтобы разглядеть идущую через парк группу. Один горланил грубую песню, остальные гоготали. Некоторые вели дорогие гоночные велосипеды. От колес доносился мягкий стрекот. Голоса Дадли и его компании делались все тише.
  Парней уже не было видно, они шли по шоссе Магнолий. Это означало, что и Асмодее пора возвращаться. Ночная вылазка помогла привести мысли в порядок, так что, к Дурслям девушка возвращалась заметно бодрее.
  Она ускорила шаг и, миновав полпути вдоль шоссе Магнолий, опять увидела компанию. Дружки прощались с Дадли у поворота на соседнюю улицу.
  Девушка притаилась в тени большого сиреневого куста.
  — Визг поднял — точно поросенок, — вспоминал Малкольм под гогот остальных.
  — Классный хук правой, Большой Дэ, — заметил Пирс.
  — Ну что, завтра в то же время? — спросил Дадли.
  — Давайте у меня, моих дома не будет, — предложил Гордон.
  — Пока, договорились, — сказал Дадли.
  — Пока, Дад!
  — До завтра, Большой Дэ!
  Асмодея подождала, пока дружки Дадли двинулись по домам. Когда их голоса опять стали еле слышны, она повернула за угол и очень быстро зашагала по улице Магнолий. Дадли шел не торопясь и мычал себе под нос что-то немелодичное.
  — Привет, Большой Дэ! Дадли оглянулся.
  — А, — бросил он, — это ты...
  — Может хватит задирать малышей? — Асмодея поравнялась с кузеном, и теперь шла рядом.
  — Тот сам напросился. Я же никого не оскорбляю, а он назвал меня жирной свиньей! — Дадли со злостью похрустел костяшками кулаков.
  Они повернули в узкий проулок, где Асмодея в первый раз увидела Сириуса. Это был кратчайший переход с улицы Магнолий на Тисовую. Там было пусто и гораздо темней, чем на освещенных фонарями улицах. Стены гаражей по одну сторону и высокий забор по другую заглушали звук их шагов. Было достаточно страшно, но Асмодея шла с нейтральным выражением лица, погруженная в свои мысли.
  — Носишь с собой эту штуку и думаешь, что ты важная персона? — спросил Дадли спустя несколько секунд, удивляясь спокойствию на лице кузины.
  — Какую штуку?
  — Которую ты прячешь. — Проворчал кузен, указывая на пояс девушки.
  — Ну, мне с ней спокойнее. Я же не рассказала тете Петунье, что ты прячешь перочинный нож в кармане своей джинсовой куртки... — Асмодея пожала плечами и они продолжили идти.
  Внезапно, Дадли странно, судорожно вздохнул, как будто его сунули в ледяную воду. Что-то произошло с самой ночью. Темно-синее усеянное звездами небо вдруг стало совершенно черным. Весь огонь в нем пропал — не было ни звезд, ни луны, ни смутно светивших фонарей у обоих концов проулка. Не слышно было ни отдаленного шума машин, ни шелеста деревьев. Вместо ласкового летнего вечера — пробирающий насквозь холод. Их окружала кромешная тьма, непроницаемая и безмолвная, словно чья-то огромная рука набросила на весь проулок плотную ледяную ткань.
  Раздался голос насмерть перепуганного Дадли:
  — Ч-что ты д-делаешь? П-перестань!
  — Да ничего я не делаю! Молчи и не шевелись!
  — Я н-ничего не вижу! Я о-ослеп! Я...
  — Молчи, тебе говорят!
  Асмодея стояла как вкопанная, поворачивая ослепшие глаза то вправо, то влево. Стужа была такая, что она содрогалась всем телом. Руки покрылись гусиной кожей, волосы встали дыбом. Она пялилась во тьму, подняв веки до отказа, — но без толку.
  — Дадли, Живо Зажмурься! Люмос Максима! — Она произнесла заклинание машинально, отчаянно нуждаясь в свете, который мог бы помочь ей в поисках угрозы.
  Огонек на ладони Асмодеи вспыхнул так ярко, что осветил почти половину улицы. Вот они! Двое дементоров, с надвинутыми на лица капюшонами и хрипящими звуками, доносящимися из под них. 
  — Экспекто патронум! — Серебристая лань тут же сорвалась с руки девушки и встала между ней и нападавшими.
  — Это же, уникальная возможность... — девушка усмехнулась возникнувшей мысли, и пока Лань удерживала Дементоров, она сосредоточилась и... Бомбарда Максима! Депульсо! Секо! Дефодио!
  И если взрывом от первого заклинания Дементоров подняло в воздух и обожгло, от второго отшвырнуло, а третьим исполосовало их гнилые руки и черные плащи, то четвертое буквально вгрызлось в плоть Деметров, оставляя на земле черные лужицы крови, заставляя их выть нечеловеческим голосом.
  Патронус Асмодеи удивленно обернулся, будто бы не понимая, зачем его призвали, после чего, наконец вспыхнул, заставив Дементоров убраться восвояси.
  Вновь ожили луна, звезды и уличные фонари. По проулку повеяло теплым ветерком. В садах зашелестели деревья, послышался привычный шум машин, проезжающих по улице Магнолий.
  Асмодея стояла как вкопанная, органы чувств были напряжены до предела. Трудно было сразу вернуться в нормальную жизнь. Она все никак не могла поверить случившемуся. Дементоры — здесь, в Литтл-Уингинге!

Глава 1: Совы и Дурные новости.

Сердито хмурясь, Асмодея, указывая рукой на парящего Дадли, с трудом двинулась по садовой дорожке дома номер четыре. В прихожей горел свет.
  Девушка сняла с кузена заклинание, и придерживая его, позвонила в дверь и увидела растущие очертания тети Петуньи, причудливо искаженные узорчатым дверным стеклом.
  — Дидди! Пора, пора уже было тебе, я начала вол... что... Дидди, что с тобой? Асмодея скосила глаза на Дадли и вынырнула из-под его руки. Как раз вовремя. Дадли качнулся на месте, лицо бледно-зеленое... Потом открыл рот, и его обильно вытошнило на коврик у двери.
  — Дидди! Дидди, что с тобой? Вернон! ВЕРНОН! Из гостиной внушительным шагом вышел дядя. Как всегда, когда он был взволнован, его моржовые усы раздувались. Он поспешил на помощь тете Петунье, и вместе они перетащили норовившего свалиться Дадли мимо рвотной лужи в прихожую.
  — Он болен, Вернон! — В чем дело, сынок? Что случилось? Миссис Полкисс чего-то не то дала тебе к чаю? — Почему ты весь в грязи, родной мой? Ты что, лежал на земле?
  — Погоди! Сынок, тебя избили? Избили, да? Тетя Петунья вскрикнула. — Вернон, звони в полицию! Звони в полицию! Дидди, милый, скажи маме хоть что-нибудь! Что они тебе сделали? В суматохе никто не обращал внимания на Асмодею. Она проскользнула в дом за секунду до того, как дядя Вернон захлопнул дверь, и, пока Дурсли шумно перемещались на диван в гостиной, Асмодея стояла на пороге.
  — Кто это сделал, сынок? Назови имена. Мы до них доберемся, будь спокоен.                                      — Тсс! Вернон, он хочет что-то сказать! Что, Дидди? Скажи маме! Асмодея уже хотела уходить, когда Дадли обрел дар речи.
  — Она...
  Асмодея вздрогнула. Ну, сейчас будет!
  — А ну-ка иди сюда!
  Со смешанным чувством страха и злости девушка медленно двинулась к Дурслям. После наружной темноты идеально чистая и светлая гостиная создавала ощущение чего-то нереального. Тетя Петунья посадила Дадли в кресло. Он по-прежнему был весь зеленый и липкий от пота. Дядя Вернон, стоя перед журнальным столиком, смотрел на Асмодею маленькими, сузившимися глазками.
  — Что ты сделала моему сыну? — грозно зарычал он.
  — Ничего! На нас напали, и мне пришлось отбиваться. — ответила Асмодея, прекрасно понимая, что дядя ей не поверит.
  — Что она тебе сделала, Дидди? — спросила тетя Петунья трепещущим голосом — Это было... ну, сам знаешь что, родной мой. Да? Она использовала... эту штуку?
  Медленно, подрагивающей головой Дадли отрицательно дернул подбородком.
  — Что же тогда, черт меня дери, это было?! — Закричал Вернон, и снова обернулся к Асмодее.
  — Дементоры... — Асмодея пожала плечами — Вам очень повезло, что я смогла оказать сопротивление... Не будь меня здесь...
  — Кто такие дементоры, черт бы их драл?
  — Они стерегут Азкабан, тюрьму для волшебников, — сказала тетя Петунья.
  Две секунды звенящей тишины — и тетя прихлопну­ла рот ладонью, как будто из него случайно вылетело нехорошее слово.
  Дядя Вернон уставился на нее, выкатив глаза. У Асмодеи голова пошла кругом.
  — Откуда вы знаете? — изумленно спросила она.
  Тетя Петунья, казалось, пришла в ужас от самой себя. Посмотрела на дядю Вернона пугливым извиняющимся взглядом, потом чуть опустила руку, так что стали видны лошадиные зубы.
  — Я слышала... много лет назад... как этот жуткий че­ловек... рассказывал о них ей, — прерывисто произнесла она.
  — Если вы про моих родителей, почему не называете их по именам? — громко спросила Асмодея, но тетя не ответила. Она испытывала крайнее смятение.
  — Будь я проклят! Это все ты и твое племя! Я...
  — Вернон, прошу! — Петунья удивленно смотрела на мужа — Она спасла Дадлика!
  — Уж простите, что посмела сделать то, чего вы просили не делать. Но иначе я не могла. Дементоры высасывают души, так что...
  — Души?! — теперь Вернон побледнел.
  — Нужно отвести Дидди в больницу, Вернон! — Петунья перестала хлопотать возле сына, и решительно посмотрела на мужа.
  — Не нужно, я сейчас... — Асмодея быстро сбегала в свою комнату, и вернулась держа в руках огромную плитку шоколада.
  — Дайте ему это. Все последствия тут же пройдут... — Осторожно передав плитку тете, Асмодея дождалась утвердительного кивка, и вернулась в свою комнату.
  Осторожно прикрыв за собой дверь, девушка старалась не слушать восторженные возгласы Петуньи, по поводу того, что Дадлик пришел в норму.
  Устало вздохнув, Асмодея хотела уже лечь спать, как вдруг её отвлек скрежет на подоконнике.
 За окном сидела ушастая сова, держа в клюве конверт.
  Открыв окно, Асмодея смутно догадывалась, что бы это могло значить, и немедля открыла конверт:
  
 "Уважаемая мисс Поттер!
Согласно имеющимся у нас сведениям, сегодня в девять часов двадцать три минуты вечера в населенном магглами районе и в присутствии маггла Вы использовали одновременно несколько заклинаний.
 За это грубое нарушение Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних Вы исключены из Школы чародейства и волшебства «Хогвартс».
 В ближайшее время представители Министерства явятся к Вам по месту проживания, с тем чтобы уничтожить Вашу волшебную палочку.
 Поскольку за предыдущее нарушение Вы, согласно разделу 13 Статута о секретности, принятого Международной конфедерацией магов, уже получили официальное предупреждение, мы с сожалением извещаем Вас о том, что Ваше личное присутствие ожидается на дисциплинарном слушании в Министерстве магии 12 августа в 9 часов утра.
 С пожеланием доброго здоровья, искренне Ваша Муфалда Хмелкирк.
 Сектор борьбы с неправомерным использованием магии.
 Министерство магии."
 
 Новость засела в её сознании, как парализующая стрела. Она исключена из школы «Хогвартс». Все кончено. Она никогда туда не вернется... И прежде чем Асмодея успела сделать что-либо, в её окно снова настойчиво постучали. Очередная сова держала записку в клюве.

Глава 2: Возвращение Домой.

  В четвертый вечер после того, как пришли письма, Асмодея лежала в очередном приступе апатии и пялилась в потолок. Обессилевший ум был совершенно пуст. Недавно она отправила подругам Буклю, и приказала ей клевать их до тех пор, пока те не напишут ей сносное письмо. Продолжая невидящим взглядом смотреть в потолок, Асмодея услышала шаги.
  Вдруг в спальню вошел дядя. Девушка медленно перевела на него взгляд. Дядя Вернон был одет в свой лучший костюм, и на лице его было написано колоссальное самодовольство.
  — Мы уходим, — сказал он.
  — Что-что?
  — Мы — то есть твоя тетя, Дадли и я — сейчас уходим.
  — Отлично, — Кивнула Асмодея и снова стала смотреть в потолок — Обещаю не спускаться вниз, и вообще не выходить из комнаты...
  — Я конечно не совсем тебе доверяю, ты уж не обижайся. Я благодарен тебе за сына, но пока нас не будет, я запру тебя снаружи.
  — Запирайте. — Асмодея просто пожала плечами, а дядя Вернон недоверчиво уставился на неё. Потом он, топая, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
  Асмодея услышала, как в замке поворачивается ключ. Вслед за этим — тяжелые дядины шаги по лестнице. Через несколько минут внизу хлопнули автомобильные дверцы, заработал мотор, раздался шум удаляющейся машины.
  Девушка не испытывала по поводу отъезда Дурслей никаких особенных чувств. Ей безразлично было, есть они в доме или нет. Не было сил даже встать и включить в спальне свет. Становилось все темней и темней. 
  Она лежала и слушала вечерние звуки, долетавшие через окно, которое она все время держала открытым в ожидании благословенной минуты, когда придет очередное письмо.
  В пустом доме изредка потрескивало. Булькали трубы, Асмодея лежала в полном оцепенении, ни о чем не думая, вся погруженная в свое несчастье.
  Вдруг она совершенно отчетливо услышала, как внизу в кухне что-то разбилось. Она рывком села на кровати и прислушалась. Дурсли не могли вернуться так скоро. К тому же, она не слышала машины.
  Несколько секунд тишина, потом голоса. «Взломщики», — подумала она, спуская ноги на пол, но через долю секунды сообразила, что взломщики не стали бы, как эти люди, разговаривать во весь голос.
  Асмодея прищурилась, выставив вперед руку и повернулась к двери, прислушиваясь изо всех сил. 
 Мгновение — и она подскочила: громко щелкнул замок, дверь распахнулась.
  Асмодея стояла неподвижно, глядя через дверной проем на темную лестничную площадку, готовая уловить малейший звук, но было тихо. Секунду она колебалась, затем стремительно и бесшумно вышла из комнаты на лестницу.
  Сердце забилось у самого горла. Внизу, в полутемной прихожей, на фоне проникавшего сквозь стеклянную дверь света от уличного фонаря, она увидела силуэты. Восемь или девять человек, и все, насколько она могла разобрать, смотрели на неё.
  — Опусти руку, подруга, а то по лицу мне съездишь! — произнес низкий ворчливый голос. Сердце застучало как бешеное. Асмодея узнала голос, но руку не опустила.
  — Профессор Грюм? — спросила она с сомнением.
  — Профессор не профессор — точно не скажу, — прорычал голос. — Преподавать мне не слишком-то много пришлось. Спускайся, дай хоть рассмотреть тебя как следует.
  Асмодея немного опустила руку, но концентрацию не теряла и с места не двинулась. У неё была веская причина для подозрений. Совсем недавно, она девять месяцев ходила на уроки к самозванцу, который мало того что выдавал себя за Грозного Глаза Грюма, но еще и попытался её, Асмодею, убить.
  Однако не успела Асмодея решить, что делать дальше, как зазвучал второй голос, хрипловатый: — Все хорошо, Асмодея. Мы пришли забрать тебя отсюда.
  Сердце у девушки так и прыгнуло. Этот голос тоже был ей известен, хоть она и не слышала его очень давно.
  — П-профессор Люпин? — спросила она, веря и не веря. — Это вы?
  — Долго мы еще будем стоять тут во мраке? — раздался третий голос, женский и совсем незнакомый. —Люмос! Внизу вспыхнул кончик волшебной палочки, и прихожая озарилась магическим светом. Асмодея заморгала. Столпясь у подножия лестницы, все пришедшие пристально на неё смотрели. Некоторые тянули шеи, чтобы лучше было видно.
  — Уверен, Люпин, что это она? — пророкотал Грюм. — Очень некстати будет, если мы доставим вместо неё какого-нибудь Пожирателя смерти! Надо её спросить о чем-нибудь таком, что знает только настоящая Поттер. Или кто-нибудь прихватил с собой сыворотку правды?
  — Асмодея, какой вид принимает твой Патронус? — спросил Люпин.
  — Лани. — нервно ответила Асмодея.
  — Это она, Грозный Глаз. — сказал Люпин.
  Остро ощущая, что все по-прежнему на неё смотрят, Асмодея стала спускаться по лестнице.
  — Я... вам повезло, что Дурслей нет дома... — пробормотала она.
  — Ха-ха! Она говорит: повезло! — рассмеялась женщина с фиолетовыми волосами. — Ведь это я их убрала с дороги. Послала им магловской почтой сообщение, что они попали в финал Всеанглийского конкурса лучших содержателей пригородных лужаек Они едут сейчас на объявление победителей... верней, так им кажется. 
  Асмодея представила себе лицо дяди Вернона в тот миг, когда он поймет, что нет никакого Всеанглийского конкурса лучших содержателей пригородных лужаек.
  — Мы уходим отсюда? — спросила она. — Как скоро?
  — Почти немедленно, — ответил Люпин. — Как только получим «добро» на отправление. Сириус тебя уже заждался. У меня кстати, есть к тебе вопрос... Как только мы ознакомились с произнесенными тобой заклинаниями, я задался мыслей, а использовала ли ты при этом, свою волшебную палочку? — спросил Люпин чуть понизив голос.
  — У меня не было времени доставать её... — Асмодея покачала головой, вызвав удивление на лице Люпина.
  — И... и как ты себя чувствовала, когда вернулась в этот дом? — мужчина, казалось, был поражен.
  — Ну, учитывая тот факт, что я всю дорогу сюда левитировала своего кузена... на удивление неплохо!
  — Понятно... — Люпин вдруг улыбнулся — Альбус о чем-то таком говорил. Но чтобы в столь юном возрасте...
  — О чем вы... — хотела спросить Асмодея, но её отвлек крик Грюма: "Все наружу!"
  Собравшись на лужайке дома Дурслей, Грюм взмахом палочки заставил вещи Асмодеи исчезнуть, кивнув темнокожему волшебнику, он так же вручил девушке метлу.
  — Пора бы и о своей подумать, Поттер! — он подмигнул девушке, и тут же дал команду: "Вперед! Летим тесным строем. Все за мной!"
  Асмодея резко оттолкнулась от земли. Прохладный вечерний воздух рванул её за волосы. Аккуратные прямоугольные садики Тисовой улицы стали стремительно удаляться, превращаясь в узор темно-зеленых и черных пятен, и ветер мгновенно выдул у неё из головы все мысли о предстоящем слушании в Министерстве. 
  Сердце готово было разорваться от радости: она летит домой с ненавистной Тисовой, об этом-то она и мечтала все лето... На краткий и прекрасный промежуток времени все её заботы превратились в ничто, растворились в безбрежном звездном небе. Единственное что мешало — это метла. Хотелось абсолютно раствориться в ночном небе.
  Они пошли на подъем, и от холодного воздуха у Асмодеи заслезились глаза. Внизу уже ничего не было видно, кроме крохотных световых пятнышек, в которые превратились автомобильные фары и уличные фонари. 
  Какие-нибудь два из этих огоньков, может быть, освещают дорогу машине дяди Вернона... Как раз сейчас Дурсли, наверно, едут обратно в свой опустевший дом, кипя негодованием из-за фальшивого конкурса лужаек...
  Подумав об этом, Асмодея громко захохотала, но её смех заглушило хлопанье мантий летящих рядом волшебников, и свист ночного ветра в ушах. Она целый месяц не была такой живой, такой счастливой...
  Внезапно, Грюм резко пошел на спуск, Асмодея — за ним. Они направлялись к самому большому скоплению огней, какое она видела в жизни, — к огромной, необозримо раскинувшейся сети ярких пересекающихся прерывистых линий, в которой насыщенные светом участки чередовались с областями чернейшего мрака. Все ниже, ниже — и вот уже Асмодея стала различать фары отдельных автомобилей, уличные фонари, дымовые трубы, телеантенны.
  Оказавшись на земле, Девушка первым делом осмотрелась. Место казалось ей смутно знакомым. Закопченные фасады стоявших вокруг домов имели, мягко говоря, негостеприимный вид.
  Некоторые из окон, тускло отражавших фонарный свет, были разбиты, краска на дверях облупилась, у ведущих к ним ступеней кучами лежали мешки с мусором.
  — Где мы? — спросила Асмодея.
  — Погоди минутку, — тихо сказал Люпин.
  Грюм шарил в карманах мантии узловатыми окоченевшими пальцами.
  — Вот, наконец, — пробормотал он. Подняв руку, он щелкнул какой-то штучкой, похожей на серебряную зажигалку. Ближний фонарь, легонько хлопнув, погас. От второго щелчка гасилкой выключился следующий. Так Грюм потушил все освещавшие площадь фонари — остался только слабый свет от занавешенных окон и от тоненького месяца.
  — Мы защитили Дом Сириуса, так что держи, — вполголоса сказал Грюм. Сунув в руку Асмодеи листок пергамента, и осветил его зажженной волшебной палочкой. — Быстро прочти и запомни.
  Асмодея вгляделась в написанное. Убористый почерк показался ей знакомым. Она прочла: Штаб-квартира Ордена Феникса находится по ад­ресу: Лондон, площадь Гриммо, 12.
  — Повтори мысленно то, что ты сейчас запомнила, — тихо сказал ей Люпин. 
  Асмодея так и поступила, и, как только она добралась до слов «Площадь Гриммо, 12», между домом 11 и домом 13, откуда ни возьмись, появилась видавшая виды дверь, а следом — каменные стены и закрытые ставнями окна. Добавочный дом словно бы взбух у неё на глазах, раздвинув соседние.
  Асмодея смотрела на свой дом с открытым ртом. Стереосистема в доме 11 работала как ни в чем не бывало. Живущие там магглы явно ничего не почувствовали.
  — Давай же, скорей! — проворчал Грюм, толкая Асмодею в спину.
 Входная дверь, будто узнав девушку, резко распахнулась перед ней, и Асмодея, в тот же момент очутилась в объятиях Сириуса.
  — Дядя! — пискнула Асмодея, как только сильные руки крепко сжали её.
  — Боги, как же я волновался! — прохрипел он — Ты даже не представляешь, как я хотел отправиться с ними!
  — Потом ныть будешь, дворняга! — Северус Снейп стоял у выхода на кухню. Освободившись из обьятий Сириуса, она тут же попала в руки Снейпа.
  — Надо же, эта летучая мышь еще умеет улыбаться... — фыркнул Грюм, взмахом руки заставляя в холле появиться вещи Асмодеи, после чего, пропустив всех в дом, запер за собой дверь.
  — Асмодея! Ты наконец прибыла! — Зазвучали торопливые шаги, и в дальнем конце коридора показалась миссис Уизли, мать Джинни.
  Она поспешила к ним, лучась радушием, но Асмодея заметила, что со дня их последней встречи она похудела и побледнела.
  — Ах, Асмодея, как я рада тебя видеть, — прошептала она, стиснув её так, что ребра затрещали. Потом отодвинула на расстояние вытянутой руки и принялась критически изучать.
  — У тебя нездоровый вид, девочка моя. Тебя надо подкормить хорошенько, но ужина придется немножко подождать. — Возбужденным шепотом она обратилась к стоявшим за ним волшебникам: — Он только что явился, собрание началось.
  С возгласами, выражающими интерес и волнение, волшебники стали один за другим протискиваться мимо Асмодеи к двери, через которую только что прошла миссис Уизли. Асмодея двинулась было за Люпином, но миссис Уизли её придержала.
  — Нет, Асмодея, собрание — только для членов Ордена. Джинни и Дафна наверху, ты подожди с ними, пока оно кончится, и тогда будем ужинать.
  — Хорошо миссис Уизли... — Асмодея кивнула, и поспешила наверх, краем глаза увидев кланяющегося Кикимера, который в свою очередь, перенес её вещи.
  Поднявшись по лестнице, Асмодея повернула дверную ручку спальни, сделанную в виде змеиной головы, и открыла дверь.
  — Асмодея! Дафна, она здесь, Асми здесь! А мы и не слышали, как ты вошла в дом! Ну, как ты, как ты? Ничего? Жутко злая на нас, наверно! Наверняка злая, я же понимаю, что от моих писем радости было мало, но Дафна вот вообще не могла тебе ничего написать. Дамблдор строго-настрого запретил, а у нас так много всякого, что надо тебе рассказать! Да и ты нам массу всего расскажешь! Про дементоров! Когда мы о них узнали и про слушание в Министерстве — это просто возмутительно, я посмотрела в книгах, они не могут тебя исключить, не имеют права, в Указе о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних есть пункт об использовании волшебства при угрозе для жизни...
  — Боже, Джинни! Я тоже очень рада тебя видеть, но остановись ты на секундочку! — выдохнула Асмодея, и  тут же попала в объятия Дафны.
  — Прости меня! — девушка замерла, ожидая всплеска негодования от Асмодеи и очень удивилась, когда та принялась гладить её по волосам.
  — Я очень волновалась... — Асмодея покачала головой и прижала подругу покрепче.
  — Прости меня Асми! — Дафна тихо всхлипнула, но тут дверь в их комнату открылась, и на пороге объявились Фред и Джордж Уизли.
  — Асмодея, ты уже вернулась?
  — Наше почтение! 
  — Почтение? — брови Джинни полезли на лоб — Это с чего вдруг?
  — Наш бизнес процветает благодаря ей! — сообщил Фред.
  — А поскольку недавно, мы стали совершеннолетними, то смогли арендовать небольшое здание в косом переулке! — улыбнулся Джордж.
  — Но, как же Хогвартс? — Асмодея все еще обнимая Дафну, покосилась на близнецов — Я дала вам деньги не для того, чтобы вы бросали школу! Миссис Уизли убьет меня, если узнает!
  — Не убьет! У нас есть смотритель! — Джордж пожал плечами.
  — Да, все схвачено! — Фред дал пять брату и снова развернулся к Асмодее — Мы открыли в Гринготтсе дополнительный счет на твое имя, и половина дохода, как и договаривались, будет накапливаться там.
  — Ох ребята, не стоило... — девушка улыбнулась, и покачала головой.
  — Стоило!
  — Мы не жадные!
  — Только Рону не говори! — хором добавили близнецы, прежде чем покинуть комнату девушек.
  — Веселые ребята... — отозвалась Дафна, вытирая проступившие на глазах слезы.
  — Рон тоже здесь? — Асмодея отпустила подругу, и развернулась к Джинни.
  — Ну да, не могли же мы оставить его дома. Хотя, большая часть нашего семейства была за. Просто мать боялась, как бы наш упырь с чердака его не сожрал... — рыжая пожала плечами.
  — Сириус предупредил его, что как только Рон выкинет какую-то выходку, то остаток лета простоит вешалкой в прихожей. — Дафна улыбнулась уголком рта.
  — Ладно, мы разобрались со всем... но почему же ты хотя-бы не написала, что с тобой все в порядке? — Асмодея чуть отодвинулась от Дафны.
  — Думаешь, я не хотела написать?! — девушка удивленно вздернула брови. Я здесь практически с самого начала, как только дом Сириуса Блэка стал скрыт под чарами. Чуть более двух недель я пробыла здесь, томительно ожидая ответа от отца, так как он тоже должен защитить наше поместье. Будто Норберта если что будет мало...
  — То есть, ты тут уже больше двух недель... Почему же тогда, меня не забрали раньше? — Асмодея нахмурилась. — Если тут было безопасно, то почему вы мне хотя-бы об этом не написали?!
  — Я хотела! Очень-очень хотела, но Дамблдор...
  — ...строго-настрого запретил, — подхватила Асмодея. — Да, Джинни мне сказала.
  Теплое сияние, вспыхнувшее в ней при виде двух подруг, погасло, и в живот хлынуло изнутри что-то ледяное. Целый месяц протосковав по Джинни и Дафне, она теперь вдруг почувствовала, что не прочь остаться одной.
  Возникло напряженное молчание.
  — Он считал, что так будет лучше, — произнесла Джинни упавшим голосом. — Дамблдор.
  — Ясно, — сказала Асмодея. Она заметила следы от клюва Букли на её руках, и поймала себя на том, что вовсе ей не сочувствует. 
  — Он, наверно, думал, что у маглов тебе будет не так опасно... — начала Дафна.
  — Да? — подняла брови Асмодея. — На кого-нибудь из вас этим летом нападали дементоры?
  — Нет, но... он же поручил людям из Ордена Феникса за тобой смотреть...
  Асмодея словно рухнула куда-то вниз — как будто спускалась по лестнице и пропустила ступеньку. Выходит, за ней все это время еще и следили. Все, об этом разумеется знали, все кроме неё...
  — Плоховато что-то они смотрели. — Асмодея изо всех сил старалась говорить ровным голосом. — Так смотрели, что пришлось самой выкручиваться.
  — Он страшно рассердился, — сказала Джинни чуть ли не с благоговейным ужасом. — Дамблдор. Мы его видели, когда он узнал, что Наземникус самовольно ушел с дежурства. Он рвал и метал.
  — А я рада, что он ушел... — произнесла Асмодея холодно. — Иначе я не совершила бы волшебства и Дамблдор, чего доброго, оставил бы меня на Тисовой улице на все лето.
  — А тебя... тебя не беспокоит разбирательство в Министерстве магии? — тихо спросила Дафна.
  — Нет, — с вызовом ответила Асмодея. А в случае чего, колдовать я уже могу полностью без палочки! — она отошла от подруг и уперлась руками на подоконник. — Зачем все-таки Дамблдору было скрывать от меня, что происходит? — спросила Асмодея, по-прежнему стараясь придать голосу непринужденность. — И с каких пор, он отдает приказы Сириусу? Вы... м-м... не догадались задать ему этот вопрос?
  Дафна и Джинни переглянулись. Асмодея развернулась к ним как раз вовремя, чтобы это заметить. Значит, она повела себя именно так, как они опасались. Этот вывод не улучшил настроения девушки.
  — Ладно... опустим эту тему, пока я окончательно не вышла из себя... — Асмодея покачала головой и взобралась на подоконник — Что это за организация такая, Орден Феникса?
  — Это тайное общество, — быстро сказала Дафна. — Его основал Дамблдор, он же и возглавляет. Участвуют главным образом те, кто боролся против Темного Лорда еще в прошлое его появление.
  — Кто входит в общество? — спросила Асмодея.
  — Совсем немного народу.
  — Мы знаем человек двадцать, — сказала Джинни, — но думаем, что есть и другие.
  Асмодея смотрела на них. — Ну? — требовательно спросила она, глядя то на Дафну, то на Джинни.
  — Э... — запнулась Дафна. — Что — ну?
  — Волдеморт, вот что! — яростно крикнула Асмодея, и её подруги одновременно вздрогнули. — Какие новости? Что он затеял? Где он? И как вообще этот ваш орден планирует с ним сражаться?
  — Мы... мы не знаем... — Джинни виновато покачала головой — Мы целыми днями помогаем по дому, а во время собраний, предоставлены сами себе...
  — Ох... Все понятно! — Асмодея фыркнула, и соскочив с подоконника, отправилась на выход — Вы уж меня простите, но я спать. Передайте миссис Уизли, что у меня нет аппетита!
  Хлопнув за собой дверью, Асмодея покачала головой и отправилась в свою комнату. Возле неё, однако, уже кто-то был.
  — Ты из ордена? — осведомилась девушка, застав вороватого вида мужчину у своей двери.
  — Я, а... что?! — мужчина тут же отпрянул от двери, и Асмодея нахмурилась.
  — О, да ты же Асмодея Поттер! Рад знакомству! Я Наземникус Флетчер! — представился мужчина, и практически мгновенно осознал, что попал в крупные неприятности.
  — Наземникус? — почти прошипела Асмодея — Не ты ли должен был приглядывать за мной в тот день, когда напали Дементоры?
  — Я... да, это было мое дежурство...
  — Силенцио! — Асмодея протянула руку, лишив мужчину голоса — Ты же понимаешь, что из-за тебя, у меня появились проблемы?
  Наземникус тут же усиленно закивал.
  — Я рада, что ты это понимаешь! — девушка подняла руку выше, и мужчина почувствовал, как его ноги отрываются от пола — Так и... Что же мне с тобой сделать? Может, трансфигурировать в подставку? Но трансфигурацию людей в Хогвартсе не проходят. Только в Мракоборческой академии... Или на продвинутых курсах по трансфигурации! Так что, у меня может выйти что-то... не очень приятное.
  Наземникус принялся яростно мотать головой из стороны в сторону.
  — Не хочешь? — Асмодея мягко улыбнулась, ощущая как волна гнева вновь поднимается внутри — Но, я все же должна с тобой что-то сделать! 
  Взмах руки, и зубы Флетчера увеличились и принялись смотреть в разные стороны. Второй взмах, и кожу его покрыли нарывы и волдыри.
  — Жаль, лучше не стало... Еще раз увижу у моей двери, и ты так легко не отделаешься! Пошел вон! — Асмодея опустила руку, и Наземникус рухнул на пол, после чего, тут же вскочил на ноги, и пронесся мимо, прикрывая рот рукой.
  — Дом, милый дом... — проворчала Асмодея, и заперлась у себя в комнате.

Глава 3: Ответы на вопросы!

  Когда в очередной раз, Асмодея не сумела добиться ответов на свои вопросы, она, негодуя, покинула кухню, в которой обычно происходили собрания ордена, и под хмурым взглядом Сириуса, начала подниматься вверх по лестнице.
  — Что, девочка моя... Не хотят они тебя посвящать в свои тайны? — Портрет матери Сириуса внезапно оживился — Здесь было не так тихо, пока ты была у маглов... — последние слово Вальбурга Блэк будто выплюнула.
  — Считают, что я еще слишком мала, чтобы знать подробности... Я уже молчу о том, что Дамблдор и вовсе старается посещать этот дом исключительно пока я сплю! — Асмодея даже притопнула от негодования, но портрет матери Сириуса поднесла палец к губам, призывая девушку к тишине, что было странно, учитывая тот факт, что сама Вальбурга любила поголосить, как только мимо проходил кто-то из четы Уизли.
  — Я знаю обо всем, что творится в этом доме! И поскольку ты была хорошей девочкой, я могу поделиться с тобой этой информацией.
  — Вы правда можете? — Асмодея даже замерла, на мгновение задумавшись, не подвох ли это.
  — Кикимер уважительно о тебе отзывается, так что, да, я действительно расскажу тебе все что знаю, точнее, будет лучше, если я просто отвечу на твои вопросы.
  — Где Волдеморт? — тут же спросила она — Что он делает? Я читала наши последние известия, но там тишь да гладь, никаких странных смертей, ничего подозрительного.
  — А странных смертей пока и не было, — сказала Вальбурга, — насколько они знают... А знают они довольно много. — Во всяком случае, больше, чем думает Темный Лорд.
  — Чего это он перестал убивать людей? — спросила Асмодея. Она знала, что за последний год Волдеморт совершил не одно убийство.
  — Не хочет привлекать к себе внимания, — объяснила Вальбурга. — Это было бы для него опасно. Видишь ли, его возвращение прошло не совсем так, как он хотел. Он напортачил. Или, верней, ты подпортила ему игру, — проговорил портрет с довольной ухмылкой.
  — Как? — не поняла Асмодея.
  — Ты не должна была остаться в живых! — сказала Вальбурга. — Никто, кроме его Пожирателей смерти, не должен был знать, что он снова силен. Но ты все видела и выжила. И меньше всего он хотел, чтобы о его возрождении узнал Дамблдор. Но благодаря тебе, этому старому маразматику все стало известно немедленно. 
  — И как это помогло? — спросила Асмодея.
  — Шутишь, что ли? Дамблдор — единственный, кого змеелицый всегда боялся! Благодаря тебе Дамблдор заново созвал Орден Феникса всего через час после возрождения Волдеморта, — проговорил портрет.
  — Так чем же все-таки этот Орден занимается? — спросила Асмодея и на всякий случай обернулась, чтобы удостовериться, что в коридоре нет лишних ушей.
  — Всеми силами пытается сорвать планы Темного Лорда! — ответила Вальбурга.
  — Откуда они знают, что у него за планы? — девушка задумчиво накручивала прядь волос на указательный палец.
  — У Дамблдора есть кое-какие догадки, — сказал портрет, — а догадки Дамблдора, к сожалению, обычно оказываются близки к истине.
  — Ну, и что думает о его планах Дамблдор?
  — Во-первых, Темный Лорд хочет восстановить свое войско, — сказала Вальбурга. — В старые дни у него было много кого под началом: чародеи, которых он запугал или околдовал, преданные ему Пожиратели смерти, великое множество всяких Темных существ. Ты знаешь, что он вознамерился привлечь на свою сторону великанов, но это только одно из сообществ, на которые он нацелился. Разумеется, он не пойдет брать штурмом Министерство магии всего лишь с дюжиной Пожирателей смерти.
  — А Орден пытается помешать ему вербовать новых сторонников?
  — Да, насколько могут. — Мать Сириуса пожала плечами.
  — Но как?
  — Главное — убедить как можно больше людей в том, что Темный Лорд действительно возродился. Заставить их быть бдительными. Но оказалось, что это не так просто.
  — Почему?
  — Из-за позиции Министерства. Корнелиус Фадж категорически отказывается поверить, что воскрешение Темного Лорда произошло на самом деле.
  — Но почему? Почему он такой идиот? Если Дамблдор...
  — Ага, вот ты и попала в самую точку, — усмехнулась Вальбурга. — В нем-то все и дело — в Дамблдоре. Фадж его боится. Министр думает, что Дамблдор хочет его свергнуть. Что он сам не прочь стать министром магии.
  — Тогда последний вопрос... Насколько я знаю, все чистокровные семьи Британии, за одиноким исключением, поддерживали Темного Лорда? — Асмодея дождалась утвердительного кивка Вальбурги и продолжила — Что же изменилось? Зачем вы помогаете мне, зная, что мы враги?
  — Все просто, девочка моя... Если бы остальные семьи знали о том, что он полукровка, то вряд ли последовали за ним, даже зная, что в его венах течет кровь самого Слизерина. — Мать Сириуса помрачнела — К тому же, это небольшая месть за брата Сириуса, который умер по вине Темного Лорда...
  — Я поняла... — Асмодея отступила на шаг назад. Это было явно больше того, что она ожидала услышать, но кое-что её все еще беспокоило.
  — А не было ли каких-то разговоров о Люциусе Малфое и его сыне?
  — Хмм... Что-то краем уха слышала, но оно было совершенно не важным, так что ребята на кухне сменили тему.
  — Спасибо вам большое! — отозвалась Асмодея и покачала головой.
  — Обращайся девочка! А теперь, не могла бы ты снова прикрыть меня? Боюсь меня вырвет, если я еще хоть раз увижу представителей этого рыжего семейства проходящих мимо меня! Благодарю...
  Справившись с портретом, Асмодея задумалась, стоит ли рассказывать Дафне и Джинни о том, что она только что узнала... Решив поговорить с обеими потом, девушка вернулась к себе, и уже второй раз за несколько дней, обнаружила там гостей.
  — Фред, Джордж? — Асмодея прищурилась — Что вы забыли возле моей спальни?
  — Мы пытались поймать пикси...
  — Которая полетела в эту сторону!
  — Планировали поэкспериментировать с их ядом для наших Забастовочных завтраков, — очень тихо объяснил Джордж.
  — Что такое Забастовочные завтраки? — Асмодея улыбнулась, Близнецы в своем репертуаре.
  — Сладости, от которых заболеваешь, — прошептал Джордж — Не всерьез, но так, чтобы можно было уйти из класса, когда тебе хочется. Мы с Фредом их этим летом изобрели. Штучки о двух концах, с цветовой кодировкой. Если съешь оранжевую половинку Блевального батончика, тебя рвет. Но как только тебя отправили с урока в больничное крыло, глотаешь темно-красную половинку...
  — ...«и ты опять здоров и бодр, можешь делать что твоей душе угодно, вместо того чтобы тратить час на бесполезную скукотищу». Так, по крайней мере, мы пишем в рекламе, — вполголоса продолжил Фред.
  — Но, честно говоря, они нуждаются в доработке. Пока что нашим испытуемым трудновато приостановить рвоту на время, необходимое, чтобы проглотить темно-красный кончик.
  — Испытуемым? — Асмодея даже слегка ужаснулась.
  — То есть нам самим, — объяснил Фред. — Мы по очереди. Джордж испытывал на себе Обморочные орешки, а Кровопролитные конфеты, от которых идет носом кровь, пробовали мы оба.
  — Мама решила, что у нас была дуэль, — сказал Джордж.
  — Ладно, сейчас вынесу вам вашего пикси... — Асмодея тут же скрылась за дверью, и обнаружив за своими шторами летающего паразита, заколдовала его "Иммобилюсом", после чего, вынесла пикси близнецам.
  — Класс!
  — Спасибо Асмодея!
  — Не за что ребята! — проговорила девушка — Только матери не попадитесь.
  — Ни за что на свете! — Хором ответили Близнецы и трансгрессировали.
* * *
  Хотя Асмодея по-прежнему плохо спала, хотя ей по-прежнему снились коридоры и запертые двери, хотя шрам по-прежнему покалывало, она впервые за все лето получала от жизни удовольствие. Пока он была занята магией, ей было хорошо; но когда делать становилось нечего, когда её оборона давала слабину, когда она, обессиленная, лежала в постели и смотрела, как по потолку движутся расплывчатые тени, к ней возвращалась мысль о надвигающемся слушании в Министерстве.
  Пытаясь представить себе, что будет, если её исключат, она чувствовала, как страх колет её изнутри точно иглами. К счастью, Сириус наложил запрет на колдовство исключительно волшебной палочкой, и пускай и неохотно, но позволил Асмодее пользоваться беспалочковой магией. На причитания Молли Уизли, он ответил, что беспалочковую магию, в местах скопления такого количества волшебников отследить попросту нереально. Так что, Джинни и Дафне приходилось с завистью наблюдать за колдовством Асмодеи. Дафна даже начала делать некоторые заметки у себя в блокноте, но девушка была не против, пока её не отвлекали от любимого занятия. 
  Вечером в среду, накануне слушания в министерстве, когда все сидели за столом и ужинали, миссис Уизли повернулась к Асмодее и тихо сказала: — Асмодея, я выгладила к завтрашнему утру твое лучшее платье, и я бы хотела, чтобы ты сегодня вымыла голову специальным отваром из трав. От первого впечатления очень многое зависит.
  — Артур возьмет тебя завтра с собой на работу, — мягко продолжила она.
  Мистер Уизли подбадривающе улыбнулся Асмодее через стол.
  — Посидишь у меня в кабинете, пока не начнется слушание, — сказал он.
  Асмодея перевела взгляд на Сириуса, но прежде чем она задала вопрос, на него ответила миссис Уизли.
  — Профессор Дамблдор не считает целесообразным, чтобы Сириус отправился с тобой, и я...
  — ...совершенно с ним согласна, — стиснув зубы, до­говорил за нее Сириус.
  Миссис Уизли поджала губы.
  — Когда Дамблдор тебе это сказал? — спросила Асмодея, глядя на Сириуса.
  — Он был здесь прошлой ночью, когда ты спала, — сказал мистер Уизли. Сириус задумчиво ткнул вилкой в кусок картофеля. Асмодея опустила глаза в тарелку. От мысли о том, что Дамблдор побывал в доме перед самым разбирательством и не захотел с ней увидеться, ей стало еще хуже — хотя хуже, казалось, было некуда.
  Устало махнув рукой, Асмодея, после ужина, сразу же отправилась в ванную, которая была настолько просторной, что вмещала бы в себя и дюжину человек.
  Уже стоя на пороге, Асмодея услышала за спиной шаги.
  — Если ты не против, я бы помогла тебе с отваром... — Обернувшись, девушка увидела переминающуюся с ноги на ногу Джинни.
  — Как хочешь... — Асмодея покачала головой, и пропустив Джинни вперед, закрыла за собой дверь.
* * *
  Когда спустя полтора часа, Асмодея наконец покинула ванную комнату, её и без того длинные черные волосы, буквально сияли здоровым блеском.
  — Круто правда? — Джинни улыбнулась — Когда-то у мамы были такие же длинные волосы... Но жизнь с Фредом и Джорджем оказалась для них самым настоящим испытанием!
  — Не могу представить себе миссис Уизли с длинными волосами... — зевая проговорила Асмодея.
  — А вот и зря! Не даром же отец в неё влюбился! — Джинни нахмурилась — Постой, ты куда?
  — Спать, куда же еще? — Асмодея удивленно обернулась — Время позднее...
  — Даже и не думай! — Джинни вытянула руку, в который был сжат красивый, инкрустированный камнем гребень — Сначала, я приведу твои волосы в порядок!
  — И ты не отпустишь меня, пока мы не закончим? — зевая поинтересовалась Асмодея.
  — Даже и не надейся! — улыбнулась Джинни, и они вместе пошли в гостиную, в которой уже никого не было.
  Устроившись в кресле, Асмодея с наслаждением ощущала движения гребня вдоль своих волос, и попытки Джинни успокоить её, перед завтрашним слушанием. Но это продлилось не долго, так как вскоре, Асмодея провалилась в сладкий сон.

Глава 4: Министерство Магии.

  На следующее утро Асмодея проснулась в половине шестого, и пробуждение было таким резким и полным, точно кто-то гаркнул ей в самое ухо. Несколько секунд она пролежала неподвижно, чувствуя, как мысль о дисциплинарном слушании наполняет каждую клеточку мозга. Потом, не в силах больше это терпеть, рывком встала с постели и судорожно вздохнула. Как бы она не храбрилась перед Дафной, она все же боялась исключения. Да, колдовать она все еще сможет, но увы, ей будет не хватать Хогвартса, со всеми его тайнами...
  Несколькими мгновениями спустя, она огляделась. Проснулась она у себя в комнате, значит, уже спящую, кто-то её сюда перенес... Но не время было об этом думать. Быстро надев приготовленное миссис Уизли платье и связав волосы в высокий хвост, Асмодея спустилась вниз к кухне.
  Она думала, что там никого не будет, но, подходя к двери, услышала негромкие голоса. Толкнув дверь, девушка увидела мистера и миссис Уизли, Сириуса и Люпина.
  Увидев Асмодею, миссис Уизли вскочила со своего места.
  — Завтрак, дорогая! — сказала она, вынимая волшебную палочку и поспешно подходя к очагу.
  — Д-доброе утро, Асмодея... — Сириус зевнул так, будто не спал всю ночь — Не засыпай пожалуйста больше в гостиной, а то Снейпа спина доконает.
  — Значит, это он перенес меня в мою комнату... — Асмодея улыбнулась, глядя на вялый кивок крестного — От Драко нет новостей?
  Люпин за столом тут же напрягся, но Сириус похлопал по деревянной столешнице, призывая того к спокойствию.
  — В Дурмстранг зачисляют студентов немного раньше Хогвартса, так что, мы можем только сказать, что его зачислили на пятый курс Академии, на факультет Гласиас. Я не удивлен, что он прошел испытание, и попал именно туда. Если тебе проще оперировать Хогвартсом: этот факультет нечто среднее между Слизерином и Хаффлпафом... — Люпин усердно закивал в такт своим словам.
  — Я читала про Дурмстранг... — Асмодея нервно сглотнула подступивший к горлу ком — Драко там придется несладко...
  — Заканчивай раскисать! — Сириус вздохнул — Лучше о себе подумай! У тебя слушание через несколько часов.
  Вместо мантии волшебника на мистере Уизли были брюки в тонкую полоску и старый кожаный пиджак. Он перевел взгляд с Сириуса на Люпина и на Асмодею: — Как себя чувствуешь?
  Асмодея пожала плечами.
  — Все кончится очень быстро, — подбадривающим тоном сказал мистер Уизли. — Несколько часов — и ты оправдана.
  Асмодея промолчала.
  — Слушание пройдет на моем этаже, в кабинете Амелии Боунс. Она возглавляет Отдел обеспечения магического правопорядка. Она-то и будет задавать тебе вопросы. — Амелии Боунс не бойся, Асмодея, — серьезным тоном проговорила миссис Уизли. — Она справедливая, она тебя выслушает.
  Девушка кивнула, по-прежнему не в силах ничего из себя выдавить.
  — Не теряй головы, — отрывисто произнес Сириус. — Будь вежлива и держись фактов.
  Асмодея еще раз кивнула.
  — Закон на твоей стороне, — тихо сказал Люпин. — Даже несовершеннолетним волшебникам можно прибегать к магии в случае угрозы для жизни.
  Спустя некоторое время, мистер Уизли посмотрел на часы и поднял глаза на Асмодею.
  — Думаю, надо идти, — сказал он. — Мы, конечно, рановато, но, чем здесь болтаться, лучше тебе в Министерстве подождать.
  — Ладно, — автоматически произнесла Асмодея и, выпустив из руки ломтик хлеба, встала из-за стола.
  — Удачи, — сказал Люпин. — Я уверен, что все обой­дется.
  — А если нет, — мрачно заметил Сириус, — я сам займусь этой Амелией Боунс... 
  Асмодея вяло улыбнулась. Миссис Уизли обняла её.
  — Мы все за тебя очень-очень болеем, — сказала она.
  — Спасибо, — откликнулась девушка. — Ну, тогда... всего вам хорошего.
  Он двинулась следом за мистером Уизли наверх и по коридору. Слышно было, как посапывает за портьерой мать Сириуса. Мистер Уизли отпер дверь, и они вышли на холодную, серую утреннюю площадь.
  — Обычно ведь вы не ходите на работу пешком? — спросила Асмодея, когда они быстро зашагали по тротуару.
  — Нет, я, как правило, трансгрессирую, — ответил мистер Уизли, — но ты, разумеется, этого не можешь, и лучше всего будет, если мы явимся без всякой магии... Это произведет благоприятное впечатление, если вспомнить, что тебе ставят в вину...
  Когда наконец они добрались до места назначения, Артур Уизли резко притормозил.
  — Прибыли, — бодро объявил он, показывая на видавшую виды красную телефонную будку, в которой не хватало нескольких стекол. Будка стояла у глухой стены, щедро изрисованной граффити.
  — Прошу. Он открыл перед своей спутницей дверь.
  Оказалось, что это был тайный переход прямиком в сердце Министерства магии.
 Все время, следуя за мистером Уизли, Асмодея старалась запомнить это место во всех деталях. Волшебники и волшебницы во всю спешили по своим делам. Стайки птиц и самолетиков из бумаги, то и дело пролетали над их головами. 
  Из состояния задумчивости, Асмодею вывел женский голос:
  — Добро пожаловать в Министерство магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения.
  — Э... — замялся мистер Уизли — Артур Уизли, Сектор борьбы с незаконным использованием изобретений маглов. Сопровождаю Асмодею Поттер, вызванную на дисциплинарное слушание...
  — Благодарю вас, — произнес прохладный женский голос. — Посетитель, возьмите, пожалуйста, значок и прикрепите к мантии спереди.
  Посреди следующего зала Асмодея увидела фонтан, представлявший собой золотую скульптурную группу крупней, чем в натуральную величину, в центре круглого бассейна. Самая высокая из фигур изображала благородного чародея, взметнувшего в воздух волшебную палочку. Вокруг него стояли красивая волшебница, кентавр, гоблин и эльф-домовик. Последние трое смотрели на волшебницу и чародея снизу вверх, с обожанием. Из концов волшебных палочек, из наконечника стрелы кентавра, из острия гоблинской шляпы и из ушей эльфа били сверкающие струи, и журчание воды примешивалось к хлопкам трансгрессии и к шороху бесчисленных подошв.
  — Туда, — сказал мистер Уизли. Они присоединились к потоку сотрудников Министерства, одни из которых несли шаткие стопки пергаментов, другие — потертые портфели. Кое-кто читал на ходу «Ежедневный пророк». Минуя фонтан, Асмодея увидела сверкающие на дне бассейна серебряные сикли и бронзовые кнаты. Рядом на маленькой потускневшей табличке было написано:

Глава 5: Слушание.

  Как Асмодея ни старалась владеть собой, она задохнулась от изумления. Просторное подземелье, в которое она вошла, было поистине устрашающим.
  Стены, сложенные из темного камня, были тускло подсвечены факелами. Справа и слева от Асмодеи вздымались ряды пустых скамей, но впереди, где скамьи стояли на возвышении, на них темнело много человеческих фигур. Сидящие вполголоса переговаривались, но как только за девушкой закрылась массивная дверь, в зале воцарилась зловещая тишина.
  — Вы заставили нас ждать, — проговорил холодный мужской голос.
  — Так бывает, когда вы за пять минут меняете время слушания! — наконец совладав с собой ответила Асмодея — Умно. Ведь не явись я вовремя, меня бы точно исключили!
  С задних рядов снова послышалось перешептывание.
  — Визенгамот в этом не виноват, — возразил голос. — Утром к вам была послана сова. Садитесь.
  — Сову отправили чуть более десяти минут назад, и примерно сейчас, она бы как раз и прибыла... — Асмодея, буквально кипя от гнева, все же села на кресло с цепями на подлокотниках.
  Чувствуя себя, прямо скажем, неважно, она подняла глаза на сидящих перед ней. Их было человек пятьдесят, и на всех, насколько она могла видеть, были мантии сливового цвета с искусно вышитой серебряной буквой «В» на левой стороне груди. Все смотрели на неё сверху вниз — одни чрезвычайно сурово, другие с откровенным любопытством.
  Посреди переднего ряда сидел Корнелиус Фадж, министр магии. Этот упитанный мужчина сегодня расстался со светло-зеленым котелком, который частенько носил; не было и добродушной улыбки, с которой он, бывало, обращался к Асмодее. Слева от Фаджа Девушка увидела дородную волшебницу с квадратным подбородком и очень короткими седыми волосами. В глазу у нее поблескивал монокль, и выглядела она довольно-таки устрашающе. 
  По правую руку от Фаджа сидела другая колдунья, но она так далеко откинулась на спинку скамьи, что лица не было видно.
  — Очень хорошо, — сказал Фадж. — Обвиняемая явилась — наконец-то. Можно начинать. Вы готовы? — крикнул он кому-то из сидящих.
  — Да, сэр, — откликнулся сбоку услужливый голос, который был Асмодее знаком. Перси, брат Джинни, сидел на самом краю переднего ряда. Асмодея взглянула на него, рассчитывая хоть на какой-то приветственный знак, но напрасно. Держа наготове перо, Перси сквозь стекла роговых очков смотрел на лежащий перед ним пергамент.
  — Дисциплинарное слушание от двенадцатого августа объявляю открытым, — звучно провозгласил Фадж, и Перси тотчас начал вести протокол. — Разбирается дело о нарушении Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних и Международного статута о секретности Асмодеей Лили Поттер, проживающей по адресу: графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре. Допрос ведут: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии; Амелия Сьюзен Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка; Долорес Джейн Амбридж, первый заместитель министра. Секретарь суда — Перси Игнациус Уизли...
  — Свидетель защиты — Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, — произнес сзади негромкий голос.
  Вздрогнув от неожиданности, Асмодея хотела повернуться, но голос в голове удержал её.
  — Постой... Он не обращал на тебя внимание, а значит, нет смысла его приветствовать. Очнись уже, девочка!
  На Дамблдоре, который неспешно шел через зал, была длинная темно-синяя мантия, и лицо его выражало непоколебимое спокойствие. Седина волос и длинной бороды серебрилась в свете факелов. 
  Члены Визенгамота зашептались между собой. Все глаза были устремлены на вошедшего. Одни судьи выглядели раздосадованными, другие — слегка напуганными, но две пожилые волшебницы в заднем ряду приветственно помахали Дамблдору.
  — А... Дамблдор, — проговорил министр, пришедший, судя по всему, в полное замешательство. — Да. Значит, вы... э... получили наше... э... сообщение о том, что время и... э... место слушания изменены? 
  — Мы с вашим посланием, должно быть, разминулись, — дружелюбно сказал Дамблдор. — Но по счастливой случайности я прибыл в Министерство на три часа раньше, так что все в порядке.
  — Да... хорошо... нам, видимо, нужно еще одно кресло... Уизли, будьте добры...
  — Не беспокойтесь, не беспокойтесь, — приятным тоном сказал Дамблдор. Вынув волшебную палочку, он легонько ею взмахнул, и рядом с Асмодеей ниоткуда возникло мягкое, обитое ситцем кресло. Дамблдор сел, положил руки на подлокотники, соединил кончики длинных пальцев и с вежливой заинтересованностью уставил взгляд на Фаджа.
  Члены Визенгамота по-прежнему вовсю перешептывались и ерзали; успокоились, только когда Фадж снова заговорил.
  — Да, — сказал он, шурша пергаментами. — Хорошо. Итак, обвинение. Да.
  Он извлек из лежащей перед ним стопки нужный лист, набрал побольше воздуха и стал читать: — «Подсудимой вменяется в вину нижеследующее то, что она сознательно, намеренно и с полным пониманием незаконности своих действий, получив ранее по сходному поводу письменное предупреждение от Министерства магии, второго августа нынешнего года в девять часов двадцать три минуты вечера произнесла заклинание Патронуса в населенном маглами районе и в присутствии магла, что нарушает статью «С» Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних от тысяча восемьсот семьдесят пятого года и раздел тринадцатый Статута о секретности, принятого Международной конфедерацией магов». Вы — Асмодея Лили Поттер, проживающий по адре­су: графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре? — спросил Фадж, глядя на Асмодею поверх пергамента.
  — Да, — сказала девушка.
  — Вы получили три года назад предупреждение от Министерства по поводу незаконного применения волшебства?
  — Да, но...
  — И тем не менее вечером второго августа вы закли­нанием вызвали Патронуса? — спросил Фадж.
  — Да, — сказала Асмодея, — но...
  — Понимая, что вам воспрещено применять волшебство вне школы, пока вам не исполнилось семнадцать лет? 
  — Да, но...
  — Понимая, что вы находитесь в районе, изобилующем маглами?
  — Да, но...
  — Вполне понимая, что в данный момент в непосредственной близости от вас находится магл?
  — Да, — сердито сказала Асмодея, чувствуя как начинает закипать, — но я сделала это только потому, что на нас...
  Волшебница с моноклем перебила её громким, низким голосом: — Вы смогли вызвать полноценного Патронуса?
  — Да, — ответила Асмодея.
  — Телесного Патронуса?
  — Что? — переспросила девушка.
  — Ваш Патронус явился в ясно оформленном виде? Не просто как облачко пара или дыма?
  — Не просто, — ответила Асмодея, испытывая раздражение и легкое отчаяние. — Это лань, всегда лань.
  — Всегда? — прогудела мадам Боунс. — Вы что, и раньше вызывали Патронуса?
  — Да, — сказала Асмодея. — Первый раз — больше года назад.
  — Вам пятнадцать лет?
  — Да, и...
  — Вы научились этому в школе?
  — Да, меня на третьем курсе научил профессор Люпин, потому что...
  — Впечатляюще, — сказала, глядя на него, мадам Боунс. — Настоящий Патронус в её возрасте... Чрезвычайно впечатляюще. 
  — Да вы можете наконец меня выслушать?! — Асмодея вскипела почти мгновенно.
  — Да, пожалуйста... — мадам Боунс поджала губы и с неудовольствием согласилась.
  — На меня и кузена напали Дементоры!
  Она ожидала новых перешептываний — но наступила тишина, какой не было с начала слушания.
  — Дементоры? — переспросила после паузы мадам Боунс, вскинув густые брови и едва не уронив монокль. — Что вы хотите этим сказать, мисс?
  — Я хочу сказать, что в том проулке на меня и моего кузена напали двое дементоров!
  — А... — снова протянул Фадж, на этот раз язвительно улыбаясь и оглядывая Визенгамот, словно побуждая судей повеселиться с ним вместе. — Ну конечно. Я был уверен, что мы услышим нечто в подобном роде.
  — Дементоры в Литтл-Уингинге? — спросила мадам Боунс с большим изумлением. — Ничего не понимаю...
  — Не понимаете, Амелия? — Фадж по-прежнему улыбался. — А я вам объясню. Дементоры — отличная выдумка для того, чтобы вывернуться. Просто превосходная. Ведь маглы дементоров видеть не могут, не так ли, девушка? Очень удобно, очень... Но это только ваши слова, никаких подтверждающих свидетельств...
  — В таком случае, что мешает вам применить сыворотку правды? — Асмодея улыбнулась или прочитать мои мысли?
  — Это нонсенс! — Фадж закатил глаза — По такому пустяковому поводу, нам нет смысла тратить дорогостоящие ресурсы.
  — Ага, но при этом, вы собрали совет в полном составе? — Асмодея прищурилась, глядя прямо в глаза министра — Чтобы разобрать дело о неправомерном использовании волшебства? Так же, вы изменили время слушания, в надежде что я не приду! А вы можете доказать, что я использовала магию?
  — Разумеется, нам стоит только проверить вашу палочку! — фыркнул министр. Выглядел он так, будто ему к лицу поднесли кучку навоза.
  — В таком случае, прошу... — Асмодея улыбнулась и встав с кресла и подойдя к трибуне, протянула свою палочку Корнелиусу — Пожалуйста, проверьте! Вы же знаете, что нет заклинания способного стереть след магии с палочки...
  — Приори Инкантатем! — Тихо произнес министр, и глаза его полезли на лоб. Внимательно наблюдающая за ним мадам Боунс так же не скрывала своего удивления.
  — Этой палочкой не пользовались больше нескольких месяцев, Корнелиус! — холодно произнесла мадам Боунс.
  — Не хочу вас разочаровывать, но на втором курсе, когда мне пришло письмо предупреждение, магию использовал домовик Малфоев — Добби, чтобы восстановить мой сломанный шкаф! — Асмодея вернулась на свое место и выжидающе посмотрела на совет — Стыдно должно быть, что вы не можете определить тип используемой магии. В любом случае, мистер Оливандер сможет вам подтвердить, что я не покупала у него дополнительных палочек, так как моя, которая находится в руках министра, все еще в целости...
  — Прогуливаясь в населенном маглами пригороде, дементоры случайно наткнулись на волшебника? — язвительно проговорил Фадж. — Вероятность крайне мала. Даже Бэгмен не поставил бы на это...
  — Ну, вряд ли кто-нибудь из нас думает, что дементоры могли оказаться там случайно, — непринужденным тоном заметил Дамблдор. Сидевшая справа от Фаджа волшебница, чье лицо было скрыто в тени, слегка пошевелилась. Все остальные пребывали в молчании и неподвижности.
  — И что это должно означать? — ледяным голосом спросил Фадж.
  — Что, по моему мнению, им было приказано туда явиться, — ответил Дамблдор.
  — Если бы кто-нибудь приказал двум дементорам отправиться на прогулку по Литтл-Уингингу мы, я думаю, знали бы об этом! — рявкнул Фадж.
  — Оба дементора были ранены... — Асмодея покачала головой — Такие раны не заживают быстро, даже при помощи магии, но мне не кажется, что существует волшебник, который их лечит. Так что, все довольно просто. Можно найти среди всех тех, у которых не хватает нескольких кусочков...
  — Вы умудрились ранить дементора? — мадам Боунс придержала монокль, который так и норовил выпасть.
  — Помилуйте, вы же видели мою палочку... — Асмодея покачала головой — Но как по вашему, я могла бы видеть раны на руках Дименторов, если бы их там не было.
  — Свяжитесь с охраной Азкабана. Созовите Дементоров, пускай покажут раны... — Мадам Боунс обратилась к сидящему рядом волшебнику и тот буквально испарился со своего места.
  — Асмелия, да это же чушь! — Фыркнул Фадж.
  — Не более чем тот факт, что я применяла волшебство, министр... — Асмодея вежливо улыбнулась, заставив замереть дальнейшие реплики в глотке Фаджа. Даже Дамблдор неодобрительно покосился на девушку, но промолчал.
  Сама Асмодея потом не раз возвращалась к слушанию, и постоянно задавалась вопросом, что побудило её так жестко разговаривать со взрослыми? Была ли в этом необходимость? Вряд ли...
  — У двоих Дементоров Азкабана обнаружены свежие рубцы на руках, от заклинания Дефодио! — отрапортовал вернувшийся волшебник. 
  — Значит, девочка не лжет... — Амелия Боунс встала со своего места — Значит, Дементоры там были!
  — Угомонитесь, Амелия! — строго произнес Фадж — Заклинание Дефодио — это уровень мракоборческой академии!
  — А вы разве не получали мои отчеты министр? — Дамблдор загадочно улыбнулся — Асмодея в прошлом году полностью овладела всеми заклинаниями шестого и половиной седьмого курса.
  — Хотите сказать, что девочка может использовать настолько сильные заклинания?! — взревел Фадж.
  — Экспекто патронум... — Асмодея взмахнула рукой, и по залу принялась бегать серебристая лань.
  — Это... Это же! — Амелия Боунс в очередной раз уронила монокль и вскочила со своего места — Как это произошло?!
  — Беспалочковая магия, мадам Боунс! — Дамблдор хмуро перевел взгляд с Лани на Асмодею, и задумчиво продолжил — Редкое в наши дни умение...
  — Но, это только подтверждает её причастность! — Фадж тоже вскочил со своего места, брызжа слюной.
  — Увы, вы уже получили необходимое подтверждение, что это я ранила тех дементоров... — Асмодея покачала головой — Что означает, что они там были. Что так же, согласно закону, означает, что я имела полное право обороняться!
  — Тогда, — проговорил Дамблдор тихо, но отчетливо, — мы должны спросить себя, почему кто-то в Министерстве послал второго августа двух дементоров в тот проулок.
  В полной тишине, которая наступила вслед за этими словами, колдунья, сидевшая справа от Фаджа, наклонилась вперед, и Асмодея наконец-то смогла рассмотреть ее получше.
  Низенькая и довольно толстая, она выглядела как большая бледная жаба. Лицо широкое и рыхлое, шея короткая, как у дяди Вернона, рот широченный, дряблый. Глаза крупные, круглые и немного навыкате. Даже маленький черный бархатный бантик на коротко стриженной курчавой макушке и тот наводил на мысль о большой мухе, которую жаба вот-вот поймает, высунув длинный клейкий язык.
  — Слово предоставляется Долорес Джейн Амбридж, первому заместителю министра, — объявил Фадж.
  Асмодею поразил ее голос — тоненький, девчоночий, неустойчивый. Она-то ожидала кваканья.
  — Я уверена, что неправильно вас поняла, профессор Дамблдор, — сказала она с жеманной улыбкой, не сделавшей, однако, ее большие круглые глаза менее холодными. — Так глупо с моей стороны. Но на одну маленькую секундочку мне почудилось, будто вы предполагаете, что Министерство магии приказало кому-то напасть на эту девушку!
  — Дементоры подчиняются только приказам, исходящим из Министерства магии. Это факт. Неделю назад двое дементоров напали на Асмодею и её двоюродного брата. Это тоже факт. Отсюда логически вытекает, что кто-то в Министерстве приказал им совершить это нападение, — вежливо сказал Дамблдор. — Можно, конечно, допустить, что эти двое дементоров вышли из-под контроля Министерства...
  — Все дементоры до единого находятся под контролем Министерства! — прогремел Фадж, сделавшийся красным как рак.
  — В таком случае, вам следует тщательнее следить за теми, кто отдает им приказы, министр! — Вспыхнула Асмодея — Если вы утверждаете, что это не министерство, при этом имея неоспоримый факт, что двое дементоров таки были в Литтл-Уингинге, это наводит на мысль о том, что вы не в состоянии контролировать своих сотрудников!
  — Следите за языком мисс Поттер! — прогремел Фадж — Вы еще не оправданы!
  — Да что вы? — Асмодея улыбнулась — А по-моему, тут и так все ясно. Факт того, что дементоры были в том переулке, и закон о том, что я имела право обороняться, автоматически снимают с меня все обвинения!
  — Ого! — воскликнул Фадж. — А то, как вы ведете себя в школе — тоже не наше дело? Вы всерьез так думаете?
  — Министерство не имеет права исключать учеников Хогвартса, и я напомнил вам об этом, Корнелиус, вечером второго августа, — сказал Дамблдор. — Оно не имеет также права отбирать волшебные палочки, пока обвинение не доказано. Мне и об этом пришлось вам напомнить вечером того же дня. Быстрота, с какой вы взялись обеспечить соблюдение закона, достойна восхищения, но второпях вы сами — без сомнения, непреднамеренно — чуть было его не нарушили.
  — Законы можно и поменять! — свирепо заявил Фадж.
  — Конечно, — кивнул Дамблдор. — И создается впечатление, что вы, Корнелиус, меняете их на каждом шагу. Асмодея права, почему за те несколько недель, что прошли после моего вынужденного ухода из Визенгамота, суд начал разбирать такие мелкие вопросы, как использование волшебства несовершеннолетним, полным составом?
  Некоторые волшебники заерзали, как будто им стало неудобно сидеть. Лицо Фаджа приобрело цвет темного кирпича. Но похожая на жабу колдунья справа от него просто глазела на Дамблдора без всякого выражения на лице.
  — Насколько мне известно, — продолжил Дамблдор, — нет пока такого закона, который предписывал бы этому суду карать Асмодею за всякое волшебство, что она когда-либо совершала. Ей предъявили конкретное обвинение, и она привела доводы в свою защиту. Все, что она и я можем теперь делать, — это ждать вашего вердикта.
  — Кто за то, чтобы оправдать подсудимую по всем пунктам? — прогудел голос мадам Боунс.
  Хмурая Асмодея рывком подняла голову. В воздухе были руки, много рук... больше половины! Часто-часто дыша, она попыталась сосчитать, но не успела она закончить, как мадам Боунс спросила: — Кто за то, чтобы признать подсудимую виновной?
  Фадж поднял руку, с ним еще полдюжины человек, в том числе колдунья справа от него, усатый волшебник во втором ряду и его кудрявая соседка.
  С таким видом, точно в горле у него застряло что-то крупное, Фадж оглядел всех судей, потом опустил руку. Два раза глубоко вздохнул и голосом, полным сдавленной ярости, произнес:
  — Так, хорошо, очень хорошо... Оправдана по всем пунктам.
  — Отлично, — бодро сказал Дамблдор. Поднявшись на ноги, вынул волшебную палочку и заставил обитое ситцем кресло исчезнуть. — Признаться, мне пора. Всего вам доброго.
  И, не взглянув на Асмодею, он стремительно вышел из зала.