фанфик "Берегись автомобиля... если ты не Фантомас!

Юрий Иванович Деточкин сегодня проснулся рано. Рядом посапывала его жена Люба. В детской кроватке сладко спал маленький Максимка. Аккуратно, чтобы не разбудить жену, он вылез из кровати и подошел к окну.

За окном было раннее московское утро. Двор бы еще безлюден. По асфальту скакали жирные вороны да дворник гонял метлой первые осенние листья.

Прошло пять лет со дня его освобождения из мест лишения свободы. За эти годы у Юрия Ивановича произошла масса положительных событий, которые почти вытеснили из памяти событие отрицательное. Он женился, у него родился сын, которого теперь его мама и Максимкина бабушка с гордостью водила в детский сад. А еще он крепко сдружился с Максимом Подберезовиковым, который ждал его возращения не меньше Любы и в честь которого, естественно, был назван их с Любой ребенок.

Деточкин тихо вышел из комнаты. Самое время занять ванную и поставить чайник. Живя на свободе пять лет, он никак не мог нарадоваться таким простым вещам: поспать, когда тебе хочется, поесть чего тебе хочется, сходить куда тебе хочется. Правда, во все его действия часто вносились коррективы то женой Любой, то мамой. Максим был еще маленький и до корректив не дорос. Но Юрий Иванович на это не обижался. Как хорошо, когда ты на свободе даже в условиях ограниченной свободы семейной жизни.

Побрившись и заварив чай, он заглянул в комнату.

- Ты чего так рано подскочил? Сонно потягиваясь в постели, спросила Люба.

- Так Максимку надо свести в детский сад. Еще до работы.

- А твоя мама?

- У мамы насморк, она вчера звонила, ты забыла?

- Ах, да! Хорошо, я сейчас встану и приготовлю завтрак.

- Не надо. Я уже сделал себе бутерброды, а Максимка поест в саду.

После рождения сына Люба перестала водить троллейбусы и устроилась в парке на должность мастера. Она пользовалась авторитетом, ее выдвинули в Профком. Юрий Деточкин продолжал трудиться страховым агентом. Как-то… он стал побаиваться машин. А по клиентам ездил исключительно на метро и в автобусах.

- Какой ты у меня молодец! На ходу запахивая халатик, Люба чмокнула Юрия в щеку и заспешила из комнаты. В дверях она задержалась:

- Тогда буди сына сам, а я побежала в ванну, а то я на работу опоздаю. И не забудь, что мы вечером идем к Подберезовиковым! У них юбилей!

Юрий Иванович степенно спускался по лестнице. Впереди него прыгал со ступеньки на ступеньку Максимка.

Максим, подожди, мне надо проверить почту.

- Папка, я тебя на улице подожду.

- Никаких улиц! Стой тут!

Покорно вздохнув, Максимка свесился с подоконника и стал глядеть во двор.

В ящике лежала газета, письмо от тети Раи из Подольска и еще какое-то письмо…странно.. оно было без почтового штемпеля. Значит, кто-то лично его туда опустил.

В желудке у Деточкина противно что-то забулькало. Но он списал это на вчерашнюю колбасу. И открыл конверт.

На белом листе бумаги чернели буквы, вырезанные из газет. Они были разного размера, скакали и прыгали по листу, читать было трудно. Но их было мало и он прочел:

« - ПРИВЕТ, РЕБЕНОЧКИН! ПОРА ВСПОМНИТЬ БЫЛУЮ СЛАВУ И СНОВА НАЧАТЬ БОРЬБУ С МИРОВЫМ ЗЛОМ! ТВОЙ ФАНТОМАС».

Юрий Иванович сглотнул слюну и оглянулся по сторонам: подъезд был пуст и кроме него и Максимки тут не было совершенно никого.

Сочтя это за детскую шутку, он разорвал и конверт и письмо и выбросил их в ближайшую урну.

Вечером они были на юбилее у Подберезовикова: криминалисту Тане удалось убедить Максима в своей верной любви, свадьбы они играли перед Деточкиными с интервалом в неделю пять лет назад и у них уже подрастала дочь. Которую, естественно, назвали Любой. На следующей неделе Деточкиным предстояло принимать гостей у себя.

- Прошу! Прошу! Гости дорогие! Воздев руки вверх, как в трагедии Шекспира, Максим Подберезовиков встретил Деточкиных в прихожей.

- Детям – за детский стол, а нам – за взрослый. Прошу!

Юбиляры облобызались с гостями и все уселись за стол.

Максим любил Юру, а Юра любил его. Подберезовиков очень переживал, когда посадили Деточкина. Он верно ждал его из колонии вместе с Любой и отказывался жениться, пока Деточкин с Любой не подадут заявление в ЗАГС.

Они семьями часто ходили друг к другу в гости и мечтали, что их сын и дочь когда-нибудь поженятся. Они всегда находили темы для разговоров и им никогда не было скучно друг с другом.

Вот и сейчас, когда напившись, наевшись и от души наговорившись тостов, гости стали с шумом выходить из-за стола, Деточкин с Подберезовиковым, улучив момент, смылись на площадку покурить.

- Ну, как дела, Юр? Неделю тебя не видел.

- Все хорошо, Максим, все хорошо.

- Это радует, приятно слышать такие новости именно от тебя.

И тут, почему-то Деточкин вспомнил про утреннее письмо. Рассказать об э том Максиму? О чем? О глупой шутке соседских мальчишек? И не стал говорить.

Вечер продолжился традиционно: тосты сменялись танцами, танцы – тостами. Под конец был торт и обязательное братание захмелевших гостей. И Люба повела чуть шатающегося мужа домой.

Сверху, с балкона Подберезовиковых, вслед им кричал Максим:

- Юрка, не забудь! Послезавтра собрание и репетиция! Ох, лапа, как я тебя люблю!

На следующее утро, в субботу, Деточкин поскорее первым спустился к почтовому ящику и, с душевным трепетом, открыл его. Под газетой ничего не было. Ничего не было и в воскресенье. Юрий Иванович окончательно успокоился и твердо решил, что это точно была чья-то детская шутка.

В понедельник, как обычно одев шляпу и плащ, и взяв крепко Максимку за руку, Юрий Иванович отправился на службу,по дороге снова открыв свой ящик. Под газетой его пальцы нащупали… противная испарина выступила на лбу под новой шляпой. Максимка удивленно на него посмотрел.

- Сынок, иди на улицу.

- Да? Можно? Удивлению Максима не было предела.

- Да. Иди.

Еще раз удивленно посмотрев на отца, Максимка выскочил за дверь.