фанфик "Дети Дон Кихота. История Виктора"

фанфик "Дети Дон Кихота. История Димы"

Я никогда не знал своей матери. Я говорю про биологическую мать. Также, как и три моих сводных брата.

Конечно, я благодарен отцу. Приемному отцу. Но я очень хотел бы посмотреть в глаза тем двоим, кто поучаствовал в моем рождении. А особенно этой. Что сумела оставить меня. И за мной не вернулась. Я говорю о родной матери. И отце. Если он был.

Я узнал об этом в семь лет. Маленькому, конечно, мне не приходило в голову, как в семье мог появиться Димка. И почему в роддоме не была моя приемная мать, Вера Петровна.

Я верил, что Димку просто купили в ближайшем магазине. Как и меня. Но в семь лет меня «просветили» наши соседки.

И я пошел с законным вопросом к отцу. Тому, чью фамилию я ношу. Тогда-то я и узнал, что меня бросила мать, так же как младшего, Димку. Я не совсем понял, как это – что он мне не папа. И мама не мама. Все это стало понятно потом, когда я вырос. Конечно, я очень люблю его, моего славного папу. Также как мать. Потому что другой матери я просто не знаю.

Интересно, какая она? Каков мой отец? С той поры эта мысль накрепко засела у меня в голове. Надо все разузнать. Или это не жизнь. Когда-нибудь мне точно все будет известно.

Так же, примерно в том же возрасте, узнал о том, что он не родной, и Димка. Он принял это спокойно. Гораздо более спокойнее, чем я. По-моему, его все устраивало. Есть люди, которые тебя любят, есть стол и дом. Что еще нужно?

Потом «лишился невинности» Юрка. Этот сильно переживал. Ему было тяжко. Но ничего. Он тоже выжил. В теплых руках наших приемных родителей выжили все. Алешка не стал исключением.

Дима уехал в свои Озерки. Я остался в Москве. Со временем у меня появилась своя мастерская, жена, дети, квартира, машина. Я хороший отец. И своих не бросаю. Так, как меня.

Женился я на Марине Петровне. На ком же еще? Такую красавицу нельзя упускать. Две наших дочки на нее очень похожи.

Вихрастый и шкодливый Юрка, когда-то доставлявший столько хлопот родителям, на удивление, вырос серьезным и чинным. Окончил медицинский, как отец. И теперь работает врачом. Только хирургом.

А Лешка пошел в военные моряки. Интересно, в кого он такой? Наверное, в свою «родную родню» не иначе. У Бондаренко в роду военных нет.

У Бондаренко… Я уже сорок пять лет Виктор Петрович Бондаренко, моя жена – Марина Петровна Бондаренко, и наши дочери Галя Бондаренко и Лида Бондаренко. Я – известный московский художник. Моя жена по-прежнему руководит своим кинотеатром. А дочери уже студентки. Ни одной из них не передалась склонность к искусству. Обе почему-то пошли в МАИ. Может, инженеры были в том, другом роду?

Наш безалаберный Димка, давно уже солидный и строгий директор Озерковской средней школы. Он женился на своей веснушчатой Моте, которая все также каждой весной пересчитывает свои рыжие пятнышки. Слава Богу, что у них сын – веснушки его не волнуют. Но сейчас Мотя снова беременна. Интересно, если это будет девочка, будут ли у нее веснушки?

Меня всегда удивляло, что Дима в двадцать лет мечтал об Арктике. Зачем тогда шел в свой педагогический? Какие в Арктике школы? Для белых медведей? И потом… об этом мечтают школьники.

Если бы Арктикой «заболел» Юрка и, вместо Африки, куда он рвался дать свободу неграм, мотанул бы на Северный Полюс освобождать пингвинов – это я мог бы понять. Но взрослый мужик? Слава Богу, он как-то быстро этим переболел. И вполне удовлетворился своими Озерками.

«Освободитель негров» тоже женат. Он женился недавно. Нам всем казалось, что такому шустрому пацану это раз плюнуть… Но он дотянул до тридцати. Учился, защищал ученую степень, работал… Даже папа стал волноваться. Хотя поначалу был рад, что наш сорванец столько времени уделяет наукам. В прошлом году мы, наконец-то, гуляли на свадьбе. Теперь наши папа и мама (давно уже дед и бабушка) ждут еще внуков.

На Новый год мы всегда собираемся у родителей дома. Приезжаю я с женой и детьми. Юрка еще живет с родителями. Приезжает с семьей Дима из своих Озерков. Для него Озерки стали Арктикой.

Сложнее всего вырваться Лешке. Он пока учится в Ленинграде в военном училище. Но, может быть, когда-нибудь, и он будет сидеть с семьей с нами вместе за новогодним столом.

Лешка тоже знает, что он не родной. И тоже переживал в свое время, конечно. Ему отец решил сказать сам. Чтобы он не собирал по подворотням все сплетни.

И отцу и маме уже за шестьдесят. Но работают. Пока работают. А мы помогаем. Нам они уже помогли.

Так и живем.

Выиграв свой первый профессиональный конкурс, я точно решил разыскать своих горе-родителей. Начал пытать отца. Он сначала отказывался. Потом сдался:

- Ну, если ты хочешь, сынок, посмотреть ей в глаза – посмотри. Я разыщу в больничном архиве ее адрес.

И ушел в другую комнату. Мне было его очень жаль. Я понимал – он сильно переживает. Но я нервничал не хуже него.

Это был адрес в одном московском переулке. Там когда-то жила девушка, Марина Сергеевна Свердлова. Интересно… моя жена – тоже Марина. Я поехал по данному адресу, но дом тот давно снесли, а жильцов расселили. Адресный стол не смог мне помочь. Такая женщина в Москве не проживала. И я остался ни с чем. Можно было искать ее в других городах, но… в общем, я не стал этого делать. Отложил на потом. А потом у меня появилась своя семья, своя жизнь и вопрос поисков матери стал для меня не так актуален. Я сам отец. Я взрослый. И в матерях не нуждаюсь. Тем более, что есть Вера Петровна…

У меня есть институтский приятель, Марк. Вполне себе успешный сын бравого армейского генерала. Почему он не пошел в военные? А шут его знает. У него есть способности к живописи, но они, кхм... довольно средние, скажем так.

Безусловно, папа-генерал обеспечил бы ему под своим родительским крылом приличную военную карьеру. Но, видно, умный папа понял, что раздолбай-сынок с его любовью к девочкам и выпивке в армии не приживется. Душа слишком нежная. И благословил сына в художники. Марк все равно «служит в армии», только иначе: пишет портреты генералов и маршалов и еще какие-то заказы для Министерства Обороны. В общем, не бедствует.