Фантом дрофы

От автора

Идея этой повести зародилась в моей голове во время служебной командировки. По воле случая я очутился в типичном провинциальном городке и после тяжёлого трудового дня решил посетить один ничем не примечательный бар, расположенный неподалёку от моей гостиницы, для того чтобы расслабиться и отвлечься от насущных проблем. Я пробыл там около часа, и поскольку меня уже начала одолевать скука, собрался было уходить, как вдруг заметил у барной стойки необычного, на мой взгляд, человека. Это был мужчина с фигурой мускулистого спортсмена и лицом интеллигента. Когда я приблизился к нему, то увидел, что он держит в руке стакан с каким-то коктейлем. Его кисть сразу привлекла моё внимание, так как на всех четырёх «ударных» костяшках кулака виднелись крупные мозоли. Я уже давно намеревался написать увлекательное произведение, где присутствовала бы тема боевых искусств или спортивных единоборств, поэтому решил познакомиться с данным посетителем и разговорить его. Благодаря моему профессиональному опыту я могу легко находить контакт с самыми разными людьми, так случилось и на сей раз. Между нами завязалась беседа, и немного погодя выяснилось, что он бывший эмигрант, переселенец, который на несколько лет покинул Россию, однако так и не сумел найти себя, приспособиться к новым условиям и реализовать свои способности на чужбине, в связи с чем недавно возвратился в родную страну.

Через некоторое время мы перебрались за столик и заказали себе выпить. Минуты и часы летели для нас незаметно, за первым заказом быстро последовал второй, и на этом наши «возлияния» отнюдь не прекратились. Мой новый знакомый оказался чрезвычайно интересным собеседником и уже вскоре рассказал одну из самых удивительных историй мести, какие мне доводилось слышать в своей жизни. По его словам, ему поведал её близкий приятель, когда он ещё жил «за бугром». Вообще-то, это предание в определённых кругах имело якобы статус легенды и никто не мог со стопроцентной уверенностью утверждать, что оно представляет собой на самом деле — вымысел больного мозга или суровую правду жизни. Я как зачарованный слушал его рассказ, пытаясь запомнить мельчайшие детали, даже несмотря на «принятые на грудь» приличные дозы алкоголя, а после того, как мы с ним попрощались, поспешил к себе в отель, намереваясь зафиксировать всё, что узнал в тот вечер, в памяти ноутбука.

Разумеется, моя повесть является всего лишь вольной интерпретацией услышанной истории и никоим образом не претендует на достоверность. Надеюсь, читатель не осудит меня за литературные приёмы и стилистические особенности, которые мне пришлось использовать, чтобы придать этой мрачной легенде в итоге вид художественного текста...

Пролог

Вечер был промозглый, мерзкий и унылый. Один из таких осенних вечеров, какой неизбежно наступает в этом городе после долгого и скучного дня, захваченного заморозками и увязшего в сырости. Полностью погрузившись в собственные мысли, я шёл без определённой цели, пересекая одну пустую, мокрую улицу за другой и не удостаивая своим вниманием серые силуэты домов, равнодушно взирающие на меня тёмными проёмами окон верхних этажей, в отличие от нижних, чьи «глаза» были плотно прикрыты пластинчатыми створками жалюзи. Кроме тусклых стеклянных прямоугольников, лишь только уличные фонари, кое-как пытавшиеся облегчить мне путь своим холодным электрическим светом, являлись молчаливыми свидетелями моего отрешённого, меланхоличного шествия. Капризная, неравномерная брусчатка сменилась вдруг скучным, монотонным асфальтом, а жилые дома — заводскими постройками и складами, и незаметно для себя я оказался в промышленной зоне, где офисные здания и производственные сооружения соседствовали с барами, клубами и борделями. Меня безмерно раздражали атрибуты ночной жизни данного квартала — и призывный красный свет из окон публичных домов, и многоголосый гомон, раздающийся из распахнутых дверей дискотек, поэтому я ускорил шаг и свернул в ближайший переулок, собираясь побыстрее покинуть столь неспокойное место, полное соблазна и грозившее развеять (пусть и на краткий миг) угрюмое и вместе с тем желанное состояние духа, завладевшее моими мыслями.

Ноги сами несли меня прочь, и когда беспокойный шум вроде бы уже смолк, неожиданно раздался новый звук, моментально заставивший моё сознание насторожиться, а тело замедлить шаг. Поначалу мне показалось, что я слышу сумбурный диалог или даже спор двух иностранцев, но чем дольше до моих ушей доносился тот странный словесный поток, тем больше я укреплялся во мнении, что где-то рядом находится всего лишь один человек, ведущий бессвязный монолог. Его говор по своему звучанию был подобен как выражениям английского и французского языков, коими я, в общем-то, не владел, однако с лёгкостью мог отличить их от других, так и фразам немецкого и русского — тех двух языков, которые я считал родными. Впрочем, помимо этих четырёх, мне слышались и элементы китайского, японского, арабского, испанского или португальского, а также индийских, славянских, скандинавских, балтийских и множества других языков. Конечно, однозначного ощущения того, что это именно они, у меня не возникло, но, по моему субъективному мнению, некоторая схожесть с ними в речи незнакомца определённо присутствовала. При всём при этом я не разобрал и не понял ни единого слова, поскольку все они были, вероятно, изменены до неузнаваемости, как будто говоривший их человек непредумышленно или же вполне намеренно искажал не только своё произношение в целом, но и состав, форму, свойства и интонацию каждого отдельного предложения.

Наконец любопытство взяло вверх, я развернулся и направился в ту сторону, откуда раздавались удивительные звуки, и вскоре вышел к узкому тупиковому проходу между массивных, однотипных и довольно старых кирпичных домов. Свет фонаря с соседней улицы едва проникал на такое расстояние, хотя всё же позволял рассмотреть тощую, по пояс голую и босую мужскую фигуру в коротких оборванных штанах. Я невольно поёжился, представив себе, как должно быть холодно и неуютно этому человеку, тем не менее его, похоже, совершенно не интересовали скверные погодные условия. Он по-прежнему громко бормотал, стоя лицом к стене и спиной ко мне, и к тому же активно жестикулировал худыми руками, словно пытался доказать что-то своему невидимому собеседнику. Его внешний облик выглядел достаточно необычно, однако самым поразительным в нём являлся размер головы. Она была чрезвычайно крупной и опиралась на широкую и короткую шею, придавая её владельцу весьма гротескный вид и наталкивая на мысль о врождённом уродстве. Я простоял неподвижно несколько минут, не спуская взгляда с таинственного незнакомца, но тот ни разу не обернулся и, скорее всего, не заметил, как стал объектом пристального наблюдения. В итоге мне наскучила эта однообразная картина, и я подумал, что не стоит тратить своё личное время на какого-то бродягу или бомжа, возможно даже сумасшедшего, после чего постарался незаметно покинуть это место.

Продолжив путь, я удалился уже приблизительно на сотню шагов, как неожиданно позади меня раздался жалостливый вопль, в котором отчётливо прорезались нотки жгучей боли, а затем послышались насмешливые мужские голоса и презрительные ругательства. Мне тотчас стало ясно, что с полуголым оборванцем приключилась беда, и я поспешил обратно, даже не задумываясь о том, насколько целесообразно и оправданно будет моё вмешательство. Спустя пару секунд я вновь очутился в полутёмном переулке, и мне открылось отвратительное зрелище: трое очевидно пьяных, примерно тридцатилетних мужиков усердно пинали ботинками скорчившегося на земле и жалобно скулившего бродягу. Видимо, они намеревались посетить какой-нибудь бар неподалёку или, судя по их состоянию, уже успели побывать в подобном заведении и сейчас решили немного поразвлечься. В мгновение ока я оказался за спиной первого из них и, ухватившись за ворот его кожаной куртки, подсёк ему ногу своей голенью. Одновременно с этим движением я резко потянул за воротник и опрокинул противника вниз. Он упал спиной на асфальт и потерял сознание, сильно ударившись затылком о твёрдую поверхность. Второй из троицы повернулся ко мне, заметив моё присутствие, и при этом на его бородатой физиономии появилось удивлённое выражение, а рот приоткрылся, пытаясь что-то сказать, но в тот же миг мой правый кулак расквасил ему нос. Мужчина отшатнулся, прижимая ладони к лицу, а я между тем прямым боковым ударом ногой в живот откинул к стене прохода третьего соперника. Пока тот приходил в себя, я подскочил к нему и, обхватив руками его голову, потянул её вниз, навстречу моему колену. После трёх быстрых ударов подряд коленом лицо у него превратилось в месиво и он безвольным мешком свалился на землю. К тому времени один из мерзавцев (ему я ранее сломал нос) очухался и, взревев, ринулся в мою сторону, желая, по-видимому, сбить меня с ног и таким образом вырваться из тупика. Было бы глупо упускать удобный случай, и когда он попытался оттолкнуть меня назад, я вцепился одной рукой в его локоть, а второй в одежду в районе груди, после чего быстро опустился на асфальт и потянул врага на себя, не забыв упереть согнутую в колене ногу каблуком ему в пах. Воспользовавшись инерцией движения нападавшего на меня человека, я в следующую же секунду распрямил конечность и легко перекинул его через себя, а затем совершил кувырок через плечо и сел на живот соперника. Придавив его к земле своим весом, я на манер молота несколько раз обрушил ему на голову плотно сжатый кулак, используя в качестве боевой поверхности нижнюю часть кисти со стороны мизинца, и в результате тело подо мной обмякло, прекратив всякое сопротивление. Удостоверившись в том, что мужчина лишился чувств, я поднялся на ноги, но уже мгновение спустя мощный удар по затылку погасил свет в моих глазах, вынудив меня рухнуть вниз.

Глава 1. Встреча

Столица области встретила меня немилосердным зноем, и я застыл столбом от неожиданности, когда вышел из открытых дверей аэропорта к стоянке такси. Август 2019 года показал себя во всей красе, опалив мои лёгкие жаром полуденного солнца. За двадцать пять лет своего отсутствия я уже отвык от климата той местности, где родился и вырос, и мне понадобилось некоторое время, чтобы хоть немного привыкнуть к температуре, считающейся здесь нормальной для последнего месяца лета. Большой рюкзак с одеждой и предметами личной гигиены неприятно нагревал кожу спины, и она быстро вспотела, вследствие чего футболка противно прилипла к телу, невольно заставив вспомнить о более мягких погодных условиях моей второй родины, на территории которой я прожил уже четверть века. Навязчивые мысли о том, зачем я прилетел в этот город, уставший от экономической и политической безысходности и оставивший лучшие годы позади, а также являвшийся для меня практически чужим, и не правильнее ли было бы вернуться назад, в мир стабильной, благополучной и размеренной жизни за пару тысяч километров отсюда, предательски вспыхнули в моей голове, но тут же погасли под давлением вихря воспоминаний о событиях рокового дня. Цель поездки должна быть обязательно достигнута, и строгий план, какой я разработал добровольно и вполне осознанно, не допускал иных вариантов действий...

Таксист приблизился ко мне с заискивающей улыбкой, и она стала ещё шире, как только я согласился забраться в его старую, потрёпанную «Тойоту». Я бросил рюкзак на заднее сиденье и сам расположился там же, усевшись за креслом водителя, а потом сообщил нужный мне адрес. Мы тронулись в путь, и буквально через пару мгновений владелец автомобиля попытался завязать со мной разговор, однако я оборвал его на полуслове, сославшись на усталость после долгой дороги. Полноватый мужчина азиатской внешности недоверчиво посмотрел в зеркало заднего вида, силясь, видимо, определить по моему лицу, солгал молчаливый пассажир или нет. Мне были абсолютно безразличны его мысли и поступки, и он опять стал следить за дорогой, а я повернул голову к окну, чтобы сосредоточиться на созерцании городского пейзажа. Спустя всего несколько минут выяснилось, что я совсем не помню зданий и улиц, как будто это не тот город, где я прожил два с половиной года, будучи студентом политехнического института, и побывал почти во всех его районах, а совсем незнакомое мне поселение с ужасными дорогами, «облагороженными» убогими пожухлыми кустиками на обочинах и усеянными колдобинами и ветвистыми трещинами в асфальте, да ещё к тому же заполненное мрачными серыми бетонными многоэтажками с облупленными стенами в его центральной части и обветшавшими кирпичными и деревянными домами с прохудившимися крышами и кривыми заборами на окраине.

Мне было хорошо известно, главным образом по информации из интернета, что город постепенно приходит в упадок, строения и дороги не ремонтируются, заводы закрываются, рабочие места сокращаются, а молодые люди чуть ли не в массовом порядке отправляются на заработки в крупные мегаполисы, такие как Москва и Санкт-Петербург. Но одно дело — читать об этом, и другое — видеть собственными глазами... Таксист вёл машину довольно быстро, часто обгоняя другие легковушки и грузовики, и отпускал порой язвительные замечания по поводу неумелых или откровенно «тупых», по его мнению, участников дорожного движения. С одной стороны, такой способ вождения не позволял мне более детально рассмотреть городской ландшафт, а с другой — я был даже рад, что выходец из Средней Азии (судя по его акценту), вероятно, уже в скором времени доставит меня к пункту назначения. Мои ожидания оправдались: последний район с многоквартирными монолитными домами сменился на нашем пути частным сектором, а разбитая асфальтированная дорога перешла в грунтовку, за счёт чего ход «Тойоты» стал плавнее и мягче, однако мой попутчик тут же скептически заметил себе под нос, что данное преимущество сразу же исчезнет, как только начнутся осенние дожди, и «вот тогда-то лужи и грязь покажут всем, кто здесь на самом деле хозяин».

Рассеяно слушая его навязчивое бормотание, я как-то не заметил, что мы свернули с достаточно широкой полосы и въехали в узкую боковую улочку, по краям которой расположились приземистые бревенчатые избы, огороженные грубыми и некрашеными дощатыми заборами и выглядывающие из-за них своими немытыми окнами с деревянными потрескавшимися ставнями и простенькими занавесками. Водитель остановил машину у одного из этих домов и бросил, обернувшись ко мне:

— Приехали, начальник!

Я расплатился с ним рублями из тех денег, какие обменял ещё в банке Нюрнберга, взял рюкзак и открыл дверцу, впустив тёплый воздух в кабину. Номер дома был намалёван белой краской прямо на стене, и пока я внимательно разглядывал неказистое жилище, после того как выбрался из такси, его владелец надавил на педаль газа, и автомобиль скрылся в облаке пыли, оставив меня одного на безлюдной улице. Прошло несколько минут, и практически ничто не нарушало странную тишину — даже вездесущие шумы большого города не доносились сюда, словно я очутился в неком спящем крае, застывшем во времени... Калитка со скрипом отворилась, подвластная моей руке, и небольшой дворик, по всей видимости, давно запущенный и повсеместно заросший выцветшей от жаркого солнца травой, принял в себя моё тело, шествующее в направлении главного сооружения этого сонного мирка. Входная дверь была заперта изнутри, и мне пришлось довольно долго тарабанить по её наружной поверхности. Наконец послышался шаркающий звук шагов, сопровождаемый приглушённым ворчанием идущего человека, после чего раздался звук вставляемого в замок ключа, и через миг дверь отворилась вовнутрь, явив моему взору заспанного мужчину с помятым и небритым лицом и светлыми растрёпанными волосами. Из одежды на нём было лишь старое трико с пузырями на коленях и большой дыркой под правым боковым карманом.